Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Метафора как объект лингвистического исследования 14
1.1 Первая ступень в понимании метафоры: от античности к современности 14
1.2 Изучение метафоры в рамках лингвистического подхода 18
1.3 Когнитивный подход. Понятие концептуальной метафоры 24
1.4 Метафора как модель национального мировидения 35
Выводы по главе 45
Глава 2. Метафоры наименований природных явлений, связанные с водой: сопоставительный анализ 48
2.1 Обоснование выбора лексического материала. Методы и принципы сопоставительных исследований 48
2.2 Методика контрастивного описания лексического материала 59
2.3 Коммуникативный анализ лексем, обозначающих природные явления, связанные с водой 67
2.4 Особенности распространения природных явлений как фактор, влияющий на лексический состав языка 99
Выводы по главе 104
Глава 3. Лингвокультурологическая сущность метафоры 106
3.1 Лингвокультурологический подход к описанию лексического материала 106
3.2 Лингвокультурологическое исследование метафор природных явлений, связанных с водой 109
3.3 Национально-специфическое осмысление лексем вода и water в составе паремиологических единиц 135
Выводы по главе 146
Заключение 148
Список литературы 150
Приложение 172
- Изучение метафоры в рамках лингвистического подхода
- Обоснование выбора лексического материала. Методы и принципы сопоставительных исследований
- Особенности распространения природных явлений как фактор, влияющий на лексический состав языка
- Национально-специфическое осмысление лексем вода и water в составе паремиологических единиц
Изучение метафоры в рамках лингвистического подхода
Метафоры составляют существенную часть современной речи. Незаметно для самих себя мы используем их при устной и письменной коммуникации и создаем новые в контексте общения восполняя недостаток слов при обозначении новых понятий, что особенно важно для литературного и разговорного языков, научных и художественных текстов.
Согласно лингвистическому подходу метафора рассматривается как скрытое сравнение, которое предполагает использование двух или более объектов. Традиционная точка зрения на метафору рассматривает ее только лишь как языковое явление, как результат замены слова, тогда как в основе метафоры лежит заимствование идей.
В рамках лингвистического подхода теорией метафоры занимались многие лингвисты. Каждый из них понимал метафору по-своему и, соответственно, рассматривал ее природу под разным углом. В толковом словаре Ожегова и Шведовой находим, что «метафора – вид тропа, скрытое образное сравнение, уподобление одного предмета, явления другому (напр. чаша бытия), а также вообще образное сравнение в разных видах искусств. В лингвистике: переносное употребление слова» [Ожегов, Шведова, 1992, с. 806]. Среди других тропов метафора занимает центральное место, так как позволяет создать ёмкий образ, основанный на ярких, неожиданных ассоциациях. В основу метафоризации может быть положено сходство самых различных признаков предметов: цвета, формы, объёма, назначения, положения и т. д.
Традиционное определение метафоры звучит следующим образом: «…троп, перенесение свойств одного предмета (явления) на другой на основании признака, общего для обоих сопоставляемых членов» [СЭС, 1987, с. 796]. Такого рода перенос может осуществляться по двум причинам: отсутствие в системе одного из языков эквивалента лексической единицы в системе другого языка (лакуна), или использование в качестве стилистической фигуры для украшения речи и придания ей образности.
В лингвистической энциклопедии под метафорой (от греч. metaphora – перенос) понимается троп или механизм речи, состоящий в «употребление слова в переносном значении на основе сходства в каком-либо отношении двух предметов или явлений» [Розенталь, 1986, с. 118]. Авторы в данном случае говорят об аналогиях в применении одного и того же слова для обозначения разных его качеств или свойств, в том числе и путем переноса их из одного класса объектов в другой.
По мнению В.В. Виноградова использование слова «перенос» применительно к метафоре затрудняет отграничение метафоры от близких к ней явлений (таких как метонимия, синекдоха и т.д.) . В данном случае установление что и каким образом переносится является принципиально важным, а механизмы и результаты переноса, описываемые посредством значения, ложатся в основу семантического подхода в изучении метафор. В диссертационном исследовании метафора рассматривается с точки зрения семантического подхода, согласно которому она реализуется в структуре языкового значения слова. В рамках этого подхода рассматриваются лексические значения слов, обладающие метафорической образностью, анализируются семы прямых и переносных значений слов [Скляревская, 1987]. Однако данный подход является узким, так как предметом исследования являются отдельные лексемы, чей детальный анализ дает представление о структуре языкового значения, но не дает ответ на вопрос о механизмах формирования смысла высказывания.
С позиции синтаксической семантики метафорическое значение возникает при взаимодействии слова с контекстом или в словосочетании. Этот подход является более распространенным, чем семантический, и рассматривает метафору на уровне синтаксической сочетаемости слов (работы Н.Д. Арутюновой [Арутюнова, 1990], M. Black [Black, 1962], А. Ричардса [Ричардс, 1990]), что позволяет получить сведения о самом процессе метафоризации, который заключается в том, что метафора сближает объекты, принадлежащие к разным классам. В основе механизма формирования метафоры лежит категориальный сдвиг: метафора отрицает принадлежность объекта к классу, в который он входит, и приписывает его к другой категории, к которой он не может быть отнесен на рациональном основании.
В своем диссертационном исследовании Е.Б. Рябых приводит высказывания различных исследователей по данному вопросу: «…Понимание механизма метафоры как контекстуально зависимого образования можно найти у Л.Ф. Тарасова [Тарасов, 1980], Г.В. Колшанского [Колшанский, 1980], X. Вайнриха [Вайнрих, 1987], а также ряда других исследователей. Так, Л.Ф. Тарасов полагает, что метафора – троп, который порождает контекстуально-речевое переносное значение на основе сходства некоторых признаков двух предметов, значение одного их которых закреплено за словом в речевой практике, а второе получает значение в конкретном случае словоупотребления [Тарасов, 1980, с. 18]. Г.В. Колшанский подчеркивает, что «тропы – дитя контекста» [Колшанский, 1980, с. 106]. X. Вайнрих отмечает, что метафора вне коммуникативной ситуации или лингвистического контекста не существует, так как «голая семантика слова, не дополненная семантикой текста, в лучшем случае дает лишь полуправду» [Вайнрих, 1987, с. 66].» [Рябых, 2006]
М. Блэк вводит термины, обозначающие взаимодействие метафоры с неметафорическим контекстом, где собственно метафора называется «фокус» (focus), а её буквальное окружение или иначе называемый минимальный контекст «рaмка» (frame). Данное нововведение М. Блэк обосновывает тем, что вне контекста метафора не существует. [Блэк,1990]
Мы поддерживаем взгляды ученых, считающих, что метафора должна рассматривать в контексте, поскольку это способствует раскрытию безграничных свойств и функций метафоры. Более того, оказывается возможным окружить метафору таким контекстом, в котором она приобретает новый смысл, неизвестный ранее. Так, мы полагаем, что изучение метафоры в контексте весьма целесообразно и способствует открытию новых граней нашего бесконечного сознания.
Функционально-коммуникативный подход рассматривает метафору как элемент текста, позволяет анализировать специфику функционирования метафоры в зависимости от коммуникативной задачи. М. Блэк, развивая идеи А. Ричардса о процессе образования метафор, доказывает тот факт, что данный процесс обеспечивается лишь наличием двух и более референтов. При этом он вводит ещё два термина: 1. primary (principle subject) – основная сущность (или обозначаемое в процессе метафоризации), 2. secondary (subsidiary subject) – вспомогательная сущность (или присутствующее наименование в языке), говоря о метафоре как о взаимодействии, но в его модели метафора – результат взаимодействия объектов, а не мыслей. Механизм метафоризации заключается в том, что к главному субъекту применяется система «ассоциируемых импликаций», связанных со вспомогательным субъектом. Данные импликации являются общепринятыми ассоциациями, связанными в сознании говорящих со вспомогательным субъектом. Теория метафоры, предложенная Дж.Р. Серлем [Серль, 1990], рассматривалась с точки зрения теории речевых актов и теорией имплицитных смыслов и контекста. Он говорил о том, что существует два уровня высказывания: имеющее подразумеваемое значение и буквальное значение. Подразумеваемое значение – это то значение, которое говорящий хочет передать слушающему; буквальное значение – это то значение, которое слушающий получает, анализируя высказывание и не учитывая намерений говорящего. Он допускает существование только одного значения, которое ассоциируется со словом, фразой или предложением. Метафорическое выражение демонстрирует разрыв между этими уровнями, который компенсируется за счет интерпретации слушающего. Следовательно, метафорическое выражение – это всегда значение высказывания говорящего. [Рябых, 2006]
Например, при буквальном значении единицы любое выражение обозначает лишь то, что значат его слова, и метафора лежит за пределами смысла предложения: [Серль, 1990], [Дэвидсон, 1990]. При таком подходе метафора определяется как прагматический феномен и сводится к сравнению.
Дж. Серль разделяет смысл и значение сказанного и смысл предложения, утверждая, что «метафорический смысл – это всегда смысл сказанного», но не обязательно смысл предложения. Ученый утверждает, что «в случае буквальных высказываний, смысл сказанного и смысл предложения являются одним и тем же» [Серль, 1990]. Дж. Серль отказывается от идеи того, что предложение, словосочетание или слово могут иметь два смысла – буквальный и метафорический. Он утверждает, что смысл предложения будет одним и тем же вне зависимости от того, как он будет интерпретирован. Так, исходя из этой теории, любая метафора может быть заменена сравнением.
Сходной точкой зрения обладают теории Д. Ротбарта [Rothbart, 1984] и А. Ортони [Ортони, 1990]. Так, Д. Ротбарт выделяет в структуре понятий семантические переменные и семантические постоянные, последние из которых являются необходимым условием успешности метафорического переноса. Неудачные метафоры, следуя данной теории, образуются, как правило, в случае участия в переносе семантических переменных. Следовательно, метафора «книга – сокровищница» представляется более удачной, чем метафора «книга – раковина», так как способность книги (как и раковины) открываться и закрываться в данном случае не является семантической постоянной. [Рябых, 2006]
Обоснование выбора лексического материала. Методы и принципы сопоставительных исследований
Интерес в изучении метафоры состоит в том, что она хранит в себе множество тайн, которые не всегда удается раскрыть. Например, механизм ее появления в русском и английском языках. Почему, к примеру, в русском языке мы с легкостью употребляем метафорическое выражение град упреков в значении большое количество упреков , тогда как в английском языке такая метафора невозможна: нельзя сказать hail of blames (данные Британского национального корпуса). В английском языке значение большое количество упреков, обвинений употребляется с лексемой mountain: mountain of blame (гора упреков, обвинений). Или метафора русского языка прилив радости в значении внезапное появление положительных эмоций . Эквивалентом русской лексемы прилив является английская лексема tide, однако в английском языке нет выражения tide of joy, но есть метафора flood of joy в значении половодье, наводнение радости . В связи с этим встает вопрос о том, чем обусловлен выбор языковых средств для выражения одного и того же смысла, и почему в русском языке для обозначения большого количества чего-то встает образ града, а в английском языке образ горы. Или же, говоря о внезапной радости, русский употребит слово прилив, а англичанин половодье. Таким образом, мы столкнулись с вопросом о том, чем обусловлено различное восприятие народами окружающего нас мира, а также с проблемой языкового выражения данного мировидения. Это вечный вопрос взаимосвязи языка и мышления, ответ на который до сих пор не найден. Однако исследования в области метафоры способны приблизить нас к пониманию когнитивных механизмов, происходящих в человеческом сознании, так как метафора проявляется не только в языке, но и в мышлении, она обладает национально-специфическими особенностями и хранит культуру народа. Таким образом, метафора является ценным источником лингвокультурологических знаний.
Метафоры природных явлений – это такие метафоры как: ураган эмоций, лавина чувств, буря негодования, fire of love (пожар любви), waterfall of diamonds (водопад алмазов) и др. В основу анализа положены метафоры природных явлений, связанные с водой («водные» метафоры): град критики, tide of emotion (прилив чувств), туман в голове, mist of tears (туман слез), так как именно эти метафоры имеют самое большое количество переносных значений.
Под природным явлением, связанным с водой, мы понимаем, климатическое или метеорологическое событие, в той или иной степени связанное с водой, например: град, снег, туман, прилив, течение, дождь и т.д.
Вода еще с древнейших времен являлась первоначалом, исходным состоянием всего сущего. В Библии вначале сотворил Бог небо и землю: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездной, и Дух Божий носился над водой» [Библия, 2015]. Вода, по сути, предваряет явление мира, она находится у его истока.
В основе одного из первых философских объяснений мира, лежит утверждение о том, что «все появляется из воды и в воду все разлагается» [Лебедев, 1989, с. 109]. Вода, как первостихия, обладает таким свойством, как текучесть, а текучая и движущаяся вода – это река, которая имеет метафорический образ времени. Таким образом, вода воплощает идею движения, изменчивости. Более того, вода ассоциируется с источником жизни, энергией, чистотой, свежестью и обновлением.
В концепте «вода» сконцентрировано представление о постоянном движении и эволюции мира, быстротечности времени и духовном развитии человека. Интересным является рассмотрение метафорического концепта «вода» на предмет того, как она воспринимается разными народами, какое место ей отводится в сознании русскоговорящих и англоговорящих народов, какие потаенные смыслы хранит в себе. Для ответа на это вопрос мы провели исследование, в котором рассмотрели значения лексем русского и английского языков, имеющих отношение к воде, проанализировали использование этих лексем в контексте, изучили фразеологизмы, связанные с таким явлением природы, как вода.
Методы и принципы сопоставительного анализа.
Сопоставление фактов служит одним из эффективных приемов научного исследования и используется во многих отраслях знаний как универсальное средство выявления скрытых свойств и качеств изучаемого предмета.
Сопоставительный метод успешно применяется в науке о языке и как самостоятельный прием научного исследования при синхроническом анализе языковых явлений, в том числе семантических. Сопоставляться могут факты одного национального языка, диалектов и разных национальных языков. Сопоставление используется для подчеркивания родства или семантической связи изучаемых фактов или для выявления их своеобразия, т. е. для вскрытия сближающих и различающих черт изучаемого явления. Языковеды сравнивают как отдельные факты, так и целые группы фактов, относящихся к двум и более родственным языкам.
Когда мы говорим о сравнении в широком смысле, то можно выделить два вида сопоставления: для получения новых лингвистических знаний и для представления лингвистических знаний. В первом случае, как правило, только один язык представлен полностью, другой же есть (случайная) относительная величина. Один язык описывается через другой, и этот другой язык является точкой отсчета, а не полноправным предметом описания.
При сопоставлении как методе представления, напротив, речь идет о гораздо большем: о специфической задаче или даже, как считают многие лингвисты, о специфической языковедческой дисциплине с собственными задачами. При таком подходе оба языка равноценны и в равной мере являются предметом изложения. Поскольку должны быть охвачены во всех своих сходствах и различиях оба языка, то встает вопрос о масштабе сравнения, то есть о той величине, по отношению к которой могут сравниваться оба языка.
Из этого вопроса о соотносительной системе, то есть системе, относительно которой проводится сопоставление, вытекают две принципиально разные возможности для сравнения различных языков. Они связаны с изложенным выше различием между сопоставлением как методом получения лингвистических знаний и сопоставлением как методом их представления [Хельбиг, 1989, с. 326]:
1) Один язык может быть представлен через отношение к другому языку; исходный язык здесь выступает как система соотносительных понятий для описания целевого языка. При этом в принципе не нужен никакой метаязык. Полное и систематическое описание получает в этом случае только один язык (иностранный, или язык-цель), другой же (родной, или первичный), служащий точкой отсчета, рассматривается лишь выборочно. При таком виде сопоставления (в отличие от контрастивного сопоставления в узком смысле) едва ли можно охватить и сходства различных языков; употребление его ограничивается только одним направлением (от родного языка к иностранному).
2) Однако существует и полное описание сходств и различий сравниваемых языков, при котором оба языка равноценны и несущественно различие родного языка и иностранного (исходного и языка-цели). В этом случае тотчас же возникает вопрос о соотносительной системе; это должна быть система признаков или правил, существующая (или допустимая как гипотеза) независимо от отдельных языков, то есть это должен быть метаязык.
Из всего вышесказанного следует, что сопоставление двух языков может осуществляться на разных уровнях и разными способами. После рассмотрения этого материала мы выяснили, что для нашего исследования наиболее подходящим является сопоставление на уровне лексем, и сопоставление будет проводиться в двух языках с выявлением основных сходств и различий значений выбранных лексем. Методика сопоставительного анализа
В лингвистике существуют различные подходы к решению вопроса о правомерности поиска общего, наряду с выделением различного в сопоставляемых языках. В.М. Ярцева, считая закономерным выявление сходства и различия в сопоставляемых языках, выделяет три типа сходства. Первый связан с наличием или отсутствием генетического родства языков: от последнего обстоятельства зависит не только присутствие сходного материала, но и сходство его распределения. Второй тип связан с наличием общего в типе передачи грамматического значения или другого языкового факта, третий – со способами передачи грамматического значения [Ярцева, 1960, с. 6-7].
А.А. Реформатский, напротив, категорически выступает против поисков «соблазнительных тожеств». Он пишет: «Сопоставительный метод, наоборот, базируется на синхронии, старается установить различное, присущее каждому языку в отдельности и должен опасаться любого схожего, так как оно толкает на нивелировку индивидуального и провоцирует подмену чужого своим [Реформатский, 1962, с. 23].
Особенности распространения природных явлений как фактор, влияющий на лексический состав языка
Детальное изучение лексического материала привело к мысли о том, что природные явления играют важную роль в формировании определенного ми-ровидения того или иного народа. Еще в конце 19 века была широко распространена теория географического детерминизма, в которой говорится о роли географического фактора в развитии общества. Характер занятий, тип хозяйственной деятельности, предметы и средства труда, продукты питания – все это существенно зависит от обитания человека в той или иной зоне (в полярной зоне, в степи или в субтропиках). Известно, что каждая географо-социальная территория – регион обладает своими особенностями: спецификой природных условий, сложившейся структурой культурных взаимодействий, пространством, отношениями с Центром (метрополией). Все это влияет на формирование своеобразного «типа» населения с его психологическими и нравственными характеристиками, социальным характером сложившейся общности и личности [Бороноев, 2005]. Таким образом, формируется мен-тальность народа, которая связана с условиями обитания: природой, укладом труда, быта, традициями воспитания и верованиями.
В.О. Ключевский [Ключевский, 1998] говорит о том, что национальный характер русских содержит множество противоречий. В русской душе и русской культуре, сосуществуют «европейское и азиатское, оседлое и кочевое, христианское и языческое, светское и духовное, официальное и оппозиционное, коллективное и индивидуальное».
Н.А. Бердяев [Бердяев, 1990] считает русскую душу особой, противоречивой и сложной, и говорит о том, что «в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории — Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное». Таким образом, подчеркивается противоречивость и неоднозначность России и русских.
Важно отметить, что русский менталитет складывался под влиянием богатства ландшафтов природы и резко контрастного климата. Затяжные холода и морозы, длящиеся чуть ли не полгода, сменяются пышным расцветом растений и знойной жарой. В этой мощной амплитуде колебаний погодных условий в течение одного сезона – секрет маятника русского характера: упадок сменяется невероятным подъёмом, долгая депрессия – огромным всплеском оптимизма, апатия и вялость – приливом сил и вдохновения [Ильин, 2017].
В диссертации мы выдвигаем гипотезу о том, что природные явления, распространенные на определенной территории (географический фактор), напрямую влияют на появление и использование наименований этих явлений в речи, в том числе и в переносном значении (в метафорах).
Так, например, при проведении анализа лексем лавина/avalanche мы обнаружили, что в номинативном значении они обозначают большие массы снега, низвергающихся с гор , то есть предполагают движение. Однако при рассмотрении метафор английского языка, мы обнаружили отсутствие глаго 101 лов движения в их составе. Более того, мы отметили, что очень небольшое количество выражений с лексемой avalanche (а именно 70) имеют в своем составе глаголы, из них 4 случая употребления лексемы в переносном значении8.
Как известно, частотность употребления лексических единиц служит показателем культурной значимости. Принимая во внимание данное утверждение, мы задались вопросом о том, чем может быть вызвано отличие в культурной значимости, в нашем случае лексем лавина и avalanche. Мы посчитали необходимым найти объяснение тому, что в английском языке отсутствуют метафоры, имеющие в своем составе лексему avalanche в сочетании с глаголом движения. Мы решили проверить образовавшуюся к тому времени гипотезу о том, что природные явления, распространенные на определенной территории, напрямую влияют на появление и частотность использования наименований этих явлений в речи, а затем и в языке, в том числе и в переносном значении.
Проверить данную гипотезу оказалось весьма легко, обратившись к корпусу американского варианта английского языка (Corpus of Contemporary American English), анализ которого показал, что наша гипотеза верна и в американском варианте английского языка действительно намного больше контекстов употребления лексемы avalanche с глаголами (702 контекста9), чем в британском варианте английского языка. Приведем примеры употребления лексемы с глаголами движения: the avalanche of people/scandals comes out, an avalanche of explanations came pouring out, an avalanche of works comes, the avalanche of money descends on, avalanche of lives falling through, an avalanche of things falling into the sea, avalanche of cassettes falling from.
Отметим, что на территории России, а также на территории Америки лавины происходят довольно часто. Для большей убедительности мы проанализировали существующие карты лавинной опасности.
В Соединенном Королевстве лавины происходят крайне редко и упоминаний о лавинах или картах лавинной опасности мы не встретили. Полученную информацию об активности и распространенности такого природного явления как лавина сопоставим с лексическим материалом, взятым из корпусов. Отметим большое количество глагольных сочетаний с лексемой лавина в русском языке и с лексемой avalanche в американском варианте английского языка, что соответствует достаточно высокой степени активности этого природного явления на данных территориях. Говоря о британском английском, отмечаем низкую степень метафорического употреления лексемы в составе глагольных словосочетаний, что вполне логично соотносится с отсутствием лавинной активности на территории Соединенного Королевства. Отсюда делаем весьма обоснованный вывод о том, что географические особенности, а именно наличие или отсутствие природного явления, влияют на появление и активное использование лексики, обозначающей данное явление, в том числе и в переносном значении.
Таким образом, мы можем говорить о влиянии географического фактора на появление и распространение лексем, обозначащих данное явление.
Рассмотренный материал позволяет сделать вывод о том, что метафора вскрывает особенности ментальности людей, живущих на определенной территории. Так, для русских лавина – достаточно динамичное явление, представляющее опасность. Для англичан важно подчеркнуть временные показате 104 ли, а именно, что в переносном значении лексема avalanche предполагает одновременное присутствие большого количества чего-то. Кроме того, метафора хранит информацию о природных особенностях местности: изучая ее, мы можем получить информацию о распространенности/нераспространенности явления на определенной территории, так как «национальная картина природы находит отражение в языке», а частотность употребления метафор говорит о культурной значимости явления для народа [Кондаков, 2003, с. 237].
Национально-специфическое осмысление лексем вода и water в составе паремиологических единиц
Фразеологизмы являются сокровищницей и ценностью любого языка, храня в себе национальную специфику и особенности культуры народа. Именно с помощью фразеологизмов оказывается возможным проникнуть в глубины сознания народа, понять, как он мыслит, и чем он живет.
Многие исследователи рассматривали фразеологические единицы, относящиеся к разным аспектам жизни и деятельности людей. Так, рассматривались фразеологизмы, относящиеся к выражению: характера человека [Арсентьева, 1989], отдельных споcoбностей личности [Рябова, 2007], социокультурной жизни различных сообществ [Зыкова, 2011] и природных явлений [Частикова, 2009].
В нашей работе мы рассматриваем фразеологизмы, связанные с водой. Мы предприняли попытку определить место лексемы вода/water, входящей в состав фразеологических единиц, для русскоговорящих и англоговорящих народов.
Входя в состав различных фразеологических единиц, лексемы «вода» и “water” приобретают разные метафорические значения. Мы отобрали фразеологизмы русского и английского языков, имеющие данную лексему, выявили расхождения в метафорических значениях лексемы «вода» и “water” в русском и английском языках, определили разницу в понимании и употреблении фразеологизмов, выявили культурные ассоциации, возникающие у носителей разных языков.
В рамках классификации, предложенной Е.Ф. Арсентьевой, существует два типа фразеологических единиц, имеющих соответствия в другом языке: 1) «фразеологические эквиваленты» (полные, частичные); 2) «фразеологические аналоги» (полные, частичные) [Арсентьева, 2006]. В нашем исследовании мы применим данную классификацию для систематизации фразеологических единиц.
Мы использовали следующие словари: Dictionary of Idioms and their origins [Flavell, 2006]; 2000 русских, английских идиом, фразеологизмов и устойчивых словосочетаний [Амбражейчик, 2007]; Русско-английский словарь пословиц и поговорок [Кузьмин, Шадрин, 1996]; Фразеологический словарь русского языка: около 7000 фразеологизмов [Булыко, 2007]; Большой англорусский фразеологический словарь [Кунин, 1984]; Русская фразеология. Исто-рико-этимологический словарь [Бирих, Мокиенко, 2005]; Большой словарь русских пословиц [Мокиенко, 2010].
На основании анализа этих словарей мы выявили фразеологические единицы, имеющие в своем составе лексему вода или water, в русском языке – 26, в английском языке – 64. Мы сравнили эти фразеологические единицы, чтобы установить их соответствия в русском и английском языках.
Пользуясь рассмотренной выше классификацией Е.Ф. Арсентьевой, мы выделили различные типы фразеологической эквивалентности в русском и английском языках. Так, «полных фразеологических эквивалентов», которые тождественны на семантическом, структурно-грамматическом и компонентном уровнях, имеющих в своем составе лексемы вода/water практически не существует. Мы нашли единственный пример (в американском варианте английского языка), иллюстрирующий данный тип эквивалентов: «ловить рыбу в мутной воде» в значении: извлекать для себя пользу из чьих-либо затруднений, корыстно пользоваться какими-либо неурядицами, беспорядками, неясностью обстановки, и фразеологизм английского языка “fish in troubled waters” в значении: to profit from a disturbed situation (втягивать себя в сложную, запутанную или опасную ситуацию, с намерением извлечь выгоду (пользу) в сложной, запутанной ситуации) [Renton, 1992].
Остальные эквиваленты относятся к типу «частичных эквивалентов», которые характеризуются полным тождеством плана содержания, но в плане выражения имеют лишь близкое сходство. Возможно расхождение в семантическом объеме (моносемия/полисемия), обоюдной полисемии с расхождением в одном из значений, а также имеются некоторые различия в семном составе фразеологизмов. Приведем примеры: «пройти огонь и воду» в значении: испытать, перенести в жизни многое, побывать в различных переделках. В английском языке имеется эквивалент “to go through fire and water” в значении: to experience many difficulties or dangers in order to achieve something (перенести трудности и побывать в опасных ситуациях для достижения каких-либо целей).
Во фразеологизме «как две капли воды» говорится о полном сходстве, также как и в английском эквиваленте “like as (two) peas”, которое имеет значение: used for saying that two people look, behave, or think exactly the same (используется для того, чтобы сказать, что два человека выглядят, ведут себя или думают совершенно одинаково).
Самая многочисленная группа фразеологизмов – это «полные аналоги», которые характеризуются сходством семантики при различном компонентном составе и структурно-грамматической организации: «не плюй в колодец, пригодится воды напиться» в значении: не делай неприятностей, не вреди кому-л., так как этим можешь лишить себя в будущем помощи, поддержки; “cast no dirt into the well that hath given your water” в значении: do not do harm to or show disregard for another person because, in the future, you may come to need his help or support (не вреди или не игнорируй кого-либо, потому, что в будущем может понадобиться его помощь и поддержка); «в тихом омуте черти водятся» в значении: о том, кто тих, смирен только с виду; “still waters run deep” в значении: a person with a quiet manner may have a surprisingly great knowledge of a subject (человек, тихий с виду, может обладать обширными знаниями в определенной области); «как рыба в воде» в значении: совершенно свободно, вполне естественно, просто и непринуждённо (чувствовать себя где-либо); “to take to something like a duck to water” в значении: to learn a new activity very easily, as if you have been doing it for a very long time (учиться новому виду деятельности необычайно просто, как будто ты занимался этим долгие годы).
Особенностью «частичных аналогов» является приблизительное сходство плана содержания при полном различии плана выражения. Так, фразеологизм «водой не разлить» употребляется в значении быть очень дружными, тогда как английский аналог “live in each other s pockets” употребляется в значении to spend too much time together (проводить слишком много времени вместе).
Фразеологизм «как в воду опущенный» употребляется в значении: унылый, понурый, а английский аналог “down in the mouth” в значении unhappy (несчастный).
Как видно из приведенных примеров, многие сопоставленные фразеоло гические единицы русского и английского языков имеют отличия как в плане выражения, так и в плане содержания; фразеологические единицы, являющие ся «полными эквивалентами», встречаются очень редко, а «полные аналоги», имеющие расхождения в компонентном составе или структурно грамматической организации, оказываются более распространенными.
Проанализировав 90 фразеологических единиц русского и английского языков, имеющих в своем составе лексему вода/water, мы выделили те из них, которые имеют общие смыслы.
Фразеологизмы русского языка указывают на безрезультативность, бесполезность действий (решетом воду носить, толочь воду в ступе, лить воду), а также встречается значение, указывающее на преодоление трудностей (пройти сквозь огонь, воду и медные трубы).
Большое количество фразеологизмов английского языка, имеющих в составе лексему water, указывают на нахождение в затруднительном положении (in/into deep water – в беде, затруднительном положении; dead in the water – в тупике; keep your head above water – едва сводить концы с концами; in hot water – в трудном положении; to go through fire and water – взять на себя все возможные риски, побывать в передрягах, пройти сквозь огонь и воду и медные трубы; to be a fish out of water – испытывать трудности оказавшись в незнакомой обстановке; to plot a safe course through troubled waters – составить план по преодолению трудностей).
Таким образом, вода для русского народа часто ассоциируется с безре-зультативностью, бесполезностью, а также, вода представляется как сильная и мощная стихия, преодоление которой – нелегкое дело. В английском языке слово “water” чаще всего употребляется, когда говорится о тяжелой ситуации, в которой оказался человек. Данные выводы дают нам право заключить, что лексемы вода/water в большинстве случаев употребляются, когда говорится о неблагоприятных ситуациях, в которых оказался человек.
В исследовании выявлены фразеологизмы являющиеся культурно-специфичными. По словам В.Н. Телии, фразеологический состав языка это «зеркало, в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание» [Телия, 1996, с. 9], и рассмотрение фразеологических единиц, выраженных в двух языках по-разному, даст нам возможность взглянуть на косвенно выраженную разницу в культурах.