Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основы лингвотипологического и лингвокультурологического сопоставления русского, английского и эстонского языков 13
1.1 Теоретические основы лингвотипологии 13
1.1.1 Цели и задачи лингвистической типологии 19
1.1.2 Типологические подходы к классификации языков 20
1.1.3 Лингвотипология художественного текста 24
1.2 Теоретические основы лингвокультурологии 29
1.2.1 Цели и задачи лингвокультурологии 34
1.2.2 Базовые понятия лингвокультурологии 45
1.2.3 Культурная коннотация как экспонент культуры в языковом знаке 51
1.3 Теоретические обоснования семантических свойств устойчивых сочетаний 56
1.3.1 Теоретические обоснования семантических свойств устойчивых сочетаний в русском языке 56
1.3.2 Теоретические обоснования семантических свойств устойчивых сочетаний в английском языке 58
1.3.3 Теоретические обоснования семантических свойств устойчивых сочетаний в эстонском языке 60
1.3.4 Национальная специфика устойчивых выражений 63
1.3.5 Экспрессивность устойчивых выражений 68
Выводы по Главе 1 71
Глава 2. Лингвотипологические и лингвокультурологические особенности перевода в аспекте функциональной взаимосвязи 73
2.1 Лингвотипологические различия переводящих языков 74
2.1.1 Использование предлогов и послелогов в переводящих языках
2.1.2 Использование определенного и неопределенного артиклей в переводящих языках 78
2.1.3 Использование падежей в переводящих языках 81
2.1.4 Словосложение в переводящих языках 83
2.2 Лингвокультурологические особенности перевода эмоциональномаркированной лексики на русский, английский и эстонский языки88
2.2.1 Лингвокультурологические особенности теологическиокрашенной лексики переводящих языков 91
2.2.2 Наличие фразеологических соответствий и эквивалентов в ПЯ 98
2.2.3. Отсутствие фразеологических соответствий и эквивалентов в ПЯ 106
2.2.4 Использование стилистически сниженной лексики в ПЯ 110
Выводы по Главе 2 114
Заключение 116
Библиография 120
- Типологические подходы к классификации языков
- Теоретические обоснования семантических свойств устойчивых сочетаний в русском языке
- Использование предлогов и послелогов в переводящих языках
- Лингвокультурологические особенности теологическиокрашенной лексики переводящих языков
Введение к работе
Актуальность работы определяется необходимостью дальнейшей разработки аспектов взаимосвязи перевода и межъязыкового сопоставления в плане выявления характерных лингвокультурных и типологических различительных факторов, определяющих выразительную и смысловую специфику перевода.
Объектом исследования послужили эквиваленты чешских фразеологизмов в текстах переводов произведения Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» на русский, английский и эстонский языки.
Предметом исследования стала лингвокультурная и типологическая специфика эквивалентов чешских фразеологизмов в текстах переводов произведения Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» на русский, английский и эстонский языки.
Цель исследования заключалась в выявлении и лингвистическом описании различительных, смысловых и выразительных признаков разноязычных фразеологических переводных эквивалентов в чешско-русском, чешско-английском и чешско-эстонском переводах художественного текста, раскрывающих структурную и лингвокультурную специфику типологических различий переводных языков.
1 Санарова, Е.Г. Трансляция паремичных выражений как аспект переводческой практики (на материале русского и немецкого языков), автореферат дис. … канд. филол. наук. – Краснодар, 2005. – С. 17.
Достижение поставленной цели потребовало решения следующих теоретических и практических задач:
-
Рассмотреть основные направления сопоставительного лингвоти-пологического и лингвокультурологического изучения русского, английского и эстонского языков.
-
Оценить роль и место фразеологии в языковой культуре сопоставляемых языков.
-
Произвести отбор фактического материала на базе текста романа Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» и его переводов на русский, английский и эстонский языки.
-
Выявить характерные с точки зрения лингвокультурной типологической специфики переводные эквиваленты чешских фразеологизмов в переводах романа Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» на русский, английский и эстонский языки.
5. Произвести сопоставительный анализ выявленных переводных
эквивалентов с учетом их структурно-типологической и лингвокуль-
турной специфики.
6. Раскрыть различительные структурные и переводные характери
стики сопоставляемых разноязычных переводных эквивалентов с точки
зрения их близости к оригиналу.
Материалом исследования послужили переводы произведения Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» на русский, английский и эстонский языки. Общий объем проанализированного текстового материала составил более 2 тысяч страниц. Единицей анализа выступили 1336 эмоционально-маркированные лексические единицы каждого из исследуемых языков, которые были отобраны методом сплошной выборки.
Теоретические и практические задачи, связанные с исследованием аспектов функциональной взаимосвязи лингвотипологически и лингво-культурологически различных языков, потребовали применения разнообразных методов исследования. Основным стал сопоставительно-типологический метод, который применялся при выявлении общего и особенного в сопоставляемых языках.
На отдельных этапах исследования использовались другие методы. Например, при необходимости определить значение лексический единицы, применялся компонентный метод анализа, основанный на анализе словарных дефиниций. При выявлении внутренней формы лексической единицы – когнитивный метод. Этимологический метод применялся при восстановлении первичного образа внутренней формы лекси-5
ческой единицы. Сопоставительный метод давал широкие возможности глубоко уяснить функционирование отдельного явления в конкретном языке. Такой подход позволил сделать выводы об универсальности определенных лингвистических категорий, предполагающих наличие как частного сходства, так и различия изучаемых объектов.
Также частично использовались методы когнитивной лингвистики, реализуемые с помощью лингвистического моделирования и предполагающие комплексное изучение языковых единиц на функционально-коммуникативной основе и с учетом функционально-параметрического отображения семантики отобранных лексических единиц в их соотношении со структурами человеческого сознания, его эмпирическим опытом.
В целом, совокупность исследовательских методов определялась сложностью самого объекта исследования – эквивалентов чешских фразеологизмов в текстах переводов произведения Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» на русский, английский и эстонский языки.
Методологической основой исследования послужили труды извест
ных российских и зарубежных ученых, занимавшихся проблемами фра
зеологии в русском языке (B.Л. Архангельский, В.В. Виноградов,
Б.А. Ларин, В.Н. Телия, Н.М. Шанский); в английском языке
(Н.Н. Амосова, А.В. Кунин, Дж. Лакофф); в эстонском языке (А. Баран,
А. Крикманн, Ф. Вакк, А. Ыйм, К. Ыйм); а также работы по сопостави
тельной типологии и теории перевода (В.Д. Аракин, В.Н. Комиссаров,
Л.Л. Нелюбин, Э.Н. Мишкуров, Ю.П. Солодуб, Г.Т. Хухуни); и лингво-
культурологии (А. Вежбицкая, В.И. Зимин, Д.С. Лихачев,
Ю.С. Степанов).
Научная новизна данного исследования состоит в том, что в нем впервые предпринята попытка провести анализ функциональных аспектов лингвотипологических и лингвокультурологических критериев перевода на типологически различные языки (русский, английский, эстонский). Мы стремились показать, что, несмотря на то, что анализу подверглись в основном тексты переводов, их объективизация допускает национально-специфичный характер, который реализуется во внутренней форме лексики текстов перевода и влияет на выражение эмоциональных переживаний в контекстах определенной культуры рассматриваемых языков. Также новизна исследования определяется привлечением эстонского языка для лингвотипологического и лингвокультуро-логического анализа, поскольку данный язык практически не находит
отражения в отечественной лингвистике при проведении сопоставительных исследований.
На основе выводов и теоретических положений, достигнутых в процессе исследования, были сформулированы следующие положения, выносимые на защиту:
-
При переводе художественных текстов лингвокультурные критерии играют более важную роль по сравнению с лингвотипологически-ми.
-
Смысловая редукция образа в большей степени отмечается при переводе на типологически различные языки. Прямой связи между типологией языков и полнотой передачи образа выявлено не было, однако косвенная корреляция отмечается.
-
Случаи усиления образности как нежелательный фактор в переводе отмечаются главным образом при переводе на русский язык. Возможно, более тесная типологическая близость подводит переводчика к более смелому, контекстуальному использованию образа.
-
Определенное влияние на перевод оказывают структурные и контекстуальные факторы, затрудняющие интеграцию образа в контекст.
-
Из структурных факторов, оказывающих влияние на интеграцию образа в контекст, следует выделить следующие:
предложные конструкции чешского исходного языка (ИЯ), при переводе, как правило, передаются предложными конструкциями русского ПЯ, предложно-послеложными конструкциями английского ПЯ и падежно-послеложными конструкциями эстонского ПЯ;
падежные конструкции, характерные для флективного ИЯ, флективного и агглютинативно-флективного ПЯ, в агглютинативном ПЯ передаются при помощи предложных конструкций, а также порядка слов;
категории определенности/неопределенности, выражающиеся во флективном ИЯ, флективном и агглютинотивно-флективном ПЯ при помощи указательных и неопределенных прилагательных, передаются в агглютинативном ПЯ определенным и неопределенным артиклями.
Теоретическая значимость проведенного исследования состоит в расширении масштаба изучения фразеологического фонда типологически различных языков, в дальнейшем развитии лингвистического подхода при сопоставительном анализе неродственных языков, основываясь на переводных текстах. Результаты исследования можно применять в теории сравнительной лексикологии и стилистике, а также учитывать в последующей разработке проблем переводческой адекватности и эк-7
вивалентности при передаче эмоционально-окрашенных единиц с одного языка на другой.
Практическая ценность диссертационного исследования заключается в возможности использовать его результаты в дальнейшей разработке фундаментальных вопросов общего языкознания в области межкультурной коммуникации и в том, что они могут найти применение в вузовской практике преподавания русского, английского или эстонского языков, особенно в курсе «Лексикологии» и «Фразеологии».
Научные результаты исследования внедрены в образовательный процесс на факультете иностранных языков Академии ФСБ России на потоке подготовки по специальности «Перевод и переводоведение» по следующим учебным дисциплинам в IV квартале 2016 г.:
по учебной дисциплине «Основы теории второго иностранного языка (эстонский язык)» в форме учебных материалов для проведения семинарского занятия № 10 и в форме лекции № 6 на тему «Общечеловеческое и национально специфическое во фразеологической системе эстонского языка» по теме № 9 «Фразеология современного литературного эстонского языка»;
по учебной дисциплине «Практический курс перевода второго иностранного языка (эстонский язык)» в форме учебных материалов для проведения практического занятия № 9 по теме № 11 «Особенности национального характера»;
по учебной дисциплине «Практикум по культуре речевого общения второго иностранного языка (эстонский язык)» в форме учебных материалов для проведения практического занятия № 1 по теме № 7 «Национальные праздники. Быт, обычаи, нравы жителей» и практического занятия № 2 по теме № 4 «Культурное наследие Эстонии».
Апробация работы. Теоретические и практические результаты диссертационного исследования прошли апробацию на различных международных, всероссийских и межвузовских конференциях, а также на заседаниях кафедры германских языков Военного университета МО РФ. Основные положения диссертации изложены в 13 публикациях, в том числе 4 из них в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ для публикации результатов диссертационных исследований. Общий объем публикаций составил около 9 печатных листов.
Типологические подходы к классификации языков
Поскольку объектом данного исследования являются эквиваленты чешских фразеологизмов в текстах переводов художественного произведения Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» на русский, английский и эстонский языки, стоит затронуть лингвотипологию художественного текста, являющуюся составной частью лингвистики и обладающей своей спецификой по сравнению с типологическими исследованиями. Поскольку она основывается на лингвистических принципах, следовательно, использует типологические понятия, для выяснения закономерностей которых динамизируются процессы в языке. Каждому этапу развития художественной литературы, нашедшему свое отражение в художественном тексте определенной эпохи, свойственны свои лингвотипологические основания, которые обеспечивают преемственность эпох. Как было сказано выше, типология занимается выявлением и упорядочением существующих различных типов объекта, исследует его инвариантность и вариантность, единообразие и многообразие, тождества и несовпадения языковых структур [Успенский 1965]. Из описательной дисциплины типология преобразуется в объяснительную науку [Кибрик 1992]. Количество ее объектов увеличивается, что открывает перспективы для коммуникативной типологии языков [Николаева 1996]. Включение в спектр объектов типов текста ставит лингвотипологические проблемы на первый план общей теории текста [Швейцер 1995]. Г.А. Золотова отмечает: «Не каждый лингвист будет заниматься текстом, но ориентированность языковой единицы на участие в том или ином типе текста составляет ее (единицы) сущностную характеристику, без которой представление языкового строя было бы неполноценным» [Золотова 1995: 97].
В 70-80-е годы XX в. произошло ответвление теоретической лингвистической типологии от типологии текстов. Началось коммуникативно-прагматическое изучение текстов разного содержания для их последующей систематизации по типам, видам, жанрам [Валгина 2004]. В середине 90-х лингвистическая типология текстов разделилась на лингвотипологию художественных и нехудожественных текстов. Преобладание в исследовательском материале нехудожественных текстов привело к тому, что за художественными текстами закрепился статус вторичных образований, и они отошли на второй план [Бабенко 1994].
С выдвижением коммуникативно-когнитивного подхода, который произошел на рубеже нового тысячелетия, лингвотипология художественного текста начинает занимать важные позиции. Этому способствует сближение дисциплин филологического цикла, которые ориентированы на текст [Toolan 2002]. Утверждается мысль о транстипологичности художественного текста, его ассимилятивной способности включать инотипные тексты. Обоснованно доказывается, что в художественном тексте содержится все, что можно обнаружить в других типах текста, в то время как последние такой способностью не обладают [Лукин 2005]. Лингвотипология художественного текста уходит корнями в нарративную типологию Отто Людвига и повествовательную (сюжетную) грамматику В.Я. Проппа [Пропп 2000]. Изучение типологии нарративных форм, с одной стороны, привело исследователей к существенному выводу о сужении повествовательности современной беллетристики в пользу «показа» и «сцен» [Banfield 1982]. С другой стороны, повествовательная грамматика указала путь к построению повествовательных моделей через феномен традиционного. Логическое завершение конвенциональные схемы текста получили в теории макроструктур Т.А. ван Дейка и В. Кинча [Dijk T.A. van 1983]. А.Д. Швейцер дал высокую оценку макроструктурам, назвав их ключевой когнитивной структурой текста [Швейцер 1981].
Лингвотипология художественного текста с лингвистических позиций освещает типологическую проблематику. Она ищет единство лингвистики текста, лингвопоэтики и лингвостилистики, исследуя типологию внутритекстовых отношений [Weinrich 1976], внутрижанровую типологию [Троянская 1986], типологию композиционных и повествовательных форм [Будагов 1984].
Во-первых, возникает вопрос о необходимости переноса тех категорий, которые разработаны в лингвистике текста, на лингвотипологию художественного текста. В зависимости от подхода число текстовых категорий сильно колеблется, а критерии, которые можно отнести к ним, не всегда совпадают [Каменская 1990]. Если взять за основу фундаментальность связности текста, на которой В.А. Лукин выстраивает свою концепцию художественного типа текста, можно констатировать, что во всем тексте на первое место выдвигаются категории нелинейного плана (например, концептуальность и целостность). Однако мнения лингвистов расходятся именно по этому вопросу.
Во-вторых, некоторые ученые [Хендрикс 1980; Хэллидей 1980] подвергают критике лингвистику текста за ее абстрагирование от текстов конкретных писателей. По словам M.A.K. Хэллидея, «адекватный анализ индивидуального стиля автора представляет больше ценности, чем просто подсчет лингвистически выделенных единиц» [Хэллидей 1980: 117]. В-третьих, художественная лингвотипология существует в когнитивной сфере всего текста и поэтому не может не заниматься разработкой концептуального аппарата, который нужен для полноты формализации многомерного пространства текста.
Поднятые выше вопросы считаются перспективными для лингвистической теории текста [Жаботинская 1997, Данилевская 2001]. Лингвотипология художественного текста сама занимается поиском коммуникативных свойств текста, опираясь на глобальную структуру текста как необходимый элемент связности всех типов текста [Хендрикс 1980].
Раскрытие сути художественного типа текста [Лукин 2005] и описание его лингвосемиотической концептосферы [Гаспаров 1996] тоже относятся к специфическим лингвотипологическим проблемам. В.В. Виноградов заложил традиции, согласно которым изучаются типы языковой организации и приемы конструирования художественного текста [Золотова 1995]. Идея о содержательной типологизации текста, оценивающей его культурную целесообразность, доказала свою плодотворность [Галеева 2000]. На сегодняшний день в русле лингвотипологии художественного текста ведущей исследовательской программой является тип текста. Под ним понимается эмпирически существующая форма манифестации текстов [Валгина 2004]. Типы текста могут дифференцироваться по разным критериям. К ним относятся: глобальная структура текста [Хендрикс 1980], социальная регламентация и назначение, общая коммуникативная сфера [Билецкая 1992], конфигурация взаимосвязанных элементов в структурах знания и ситуациях [Beaugrande1980], языковые и когнитивные особенности. Е.С. Кубрякова замечает: «Почти каждый автор, занятый специально лингвистикой текста, считает нужным предпослать своему исследованию то более лаконичное, то более развернутое определение текста, чтобы затем остановиться на перечислении целого набора свойств, который, однако, в конечном счете, не повторяется ни для одного типа текстов» [Кубрякова 2004: 508].
Теоретические обоснования семантических свойств устойчивых сочетаний в русском языке
Английскому языку свойственно употребление как предложных конструкций, так и послеложных. Предлоги служат для связи слов между собой. Послелоги дают глаголу иное значение или дополняют существующие значения слова. У некоторых послелогов имеются совпадающие по форме синонимы в виде предлогов, например, over, in, on и др. Также есть послелоги, которые не могут использоваться в качестве предлогов, имея при этом исключительно свою форму: away, off, up и др.
Послелоги в английском языке могут встречаться в составе слов, а также писаться в начале слова, в конце, слитно и через дефис: downstairs, downown, knockdown. Послеложным конструкциям свойственно одно основное значение и несколько второстепенных. Именно второстепенные смыслы, которые зачастую неявно вытекают из основного значения глагола (ядерного компонента послеложной конструкции), будут представлять трудности при переводе и нести в себе эмоциональную нагрузку.
Также английскому языку свойственно использование с глаголом сразу двух послелогов, каждый из которых будет дополнять основное смысловое значение глагола. Например, the car was moving on up the hill автомобиль ехал вверх по холму .
Эстонскому языку в большей степени, чем английскому, свойственно употребление послеложных конструкций. Существуют, конечно, предлоги, но стоит отметить, что в целом это грамматическое явление нехарактерно для эстонского языка.
Так, например, из всех 1336 отобранных для анализа лексических единиц всего в шести случаях в эстонском ПЯ была использована предложная конструкция с одним и тем же словом vastu: - kuluks paar tdit vastu krvu дать пару раз в ухо [Haek 1975: 114], - paar tdit vastu molu viksin anda дать пару раз в морду [Haek 1975: 218], - endale vastu rindu taguma бить себя в грудь [Haek 1975: 306], - virukasin talle vastu Wugu ударил в подбородок [Haek 1975: 306], - paar korda vastu lugu annad получишь пару раз в подбородок [Haek 1975: 310]. Все эти случаи связаны с одним действием, а именно, ударять кого-то в различные части тела. К основным эстонским послелогам можно отнести: all, peal, sees, juures, jrel, ees и др. При этом сами послелоги изменяются по падежам, что является основной отличительной особенностью эстонского языка от русского и английского, где такое явление отсутствует в принципе. Помимо этого, сами послелоги требуют того, чтобы слово, после которого они употреблены, стояло в определенном падеже (омастав, осастав, илмаютлев, каасютлев). Эстонскому языку характерно также наличие сложных слов в тех местах ПЯ, где в русском варианте перевода употребляются конструкции с дательным падежом и предлогом.
Например: средство к спасению – pstevahend, братья по оружию – relvavennad и др. Приведенные ниже примеры наглядно показывают лингвотипологические различия в ПЯ, вызванные употреблением предложных или послеложных конструкций: 1) погибший я человек [Гашек 2010: 59], I m done for it я готов для этого [Haek 2000: 41], olen omadega lbi покончил я с собой [Haek 1975: 47]; 2) попал в переплет [Гашек 2010: 51], got int o a bookbinder s press попал в пресс-переплетчика книг [Haek 2000: 32], kitmispressi vahele sattnud попал в пресс-переплетчик [Haek 1975: 38]; 3) ныл свое [Гашек 2010: 113], kept on with his продолжал свое [Haek 2000: 97], ajas jrjest oma joru продолжал нести свою болтовню [Haek 1975: 194]; 4) вышел из себя [Гашек 2010: 540], jumped out of his unifirm выпрыгнул из своей формы [Haek 2000: 568], oma mundrist vlja karanud из своего мундира выскочил [Haek 1975: 591]; 5) не показывайся мне на глаза [Гашек 2010: 228], don t let me catch even a glimps of you не позволь мне поймать даже твоего отражения [Haek 2000: 224], rge tulge mu silma allagi не идите мне под глаз [Haek 1975: 239]; 6) у меня мурашки по коже бегают [Гашек 2010: 611], I feel it in my bones я чувствую это в своих костях [Haek 2000: 639], minu ristluud tunnevad juba ette мой крестец уже чувствует это [Haek 1975: 664].
Первый пример наглядно отражает лингвотипологическую структуру русского, английского и эстонского языков. В русском ПЯ может не быть ни предлога, ни послелога, в английском ПЯ использован предлог for, а в эстонском ПЯ послелог lbi. Примеры номер 2, 3 и 4 демонстрируют употребление предложных конструкций в русском языке и послеложные конструкции в английском и эстонском языках. В примерах 5 и 6 в русском и английском ПЯ использованы предложные конструкции, а в эстонском – послеложные. Таким образом, данная лингвотипологическая особенность, использование предлогов и послелогов, свойственна каждому ПЯ и находит свое отражение в текстах перевода.
Использование предлогов и послелогов в переводящих языках
Лексический перевод может привести и к очень хорошим результатам. Правда, данный тезис относится только лишь к переводу на эстонский язык, поскольку такой особенностью (благодаря возможностям словообразования эстонского языка), как перевод посредством образного сложного слова, обладает лишь этот ПЯ. «Эстонские переводчики нередко строят описательный перевод с участием образных, экспрессивных, стилистически окрашенных слов, что позволяет сохранить образность и стилистическую окраску исходного текста; в определенной степени это восполняет также утрату фразеологичности» [Вайгла 1977: 160]. Опять же здесь возможным оказывается применение данного высказывания к переводу на эстонский язык фразеологизмов.
В русском и английском языке для выражения эмоции удивления имеется фразеологизм Боже мой! [Гашек 2010: 289], my God мой Бог [Haek 2000: 293]. В эстонском переводе используется несвободная (фразеологизированная) конструкция jumala prast из-за бога [Haek1975: 308], что делает возможным сохранение экспрессивности исходного оборота. Трудности перевода ФЕ возникают при переводе единиц общего фразеологического фонда и связаны с сохранением стилистической и эмоциональной окраски высказывания, его экспрессивности, образности. Чаще такого рода проблемы возникают в связи с безэквивалентной фразеологией, когда переводчик не имеет возможности осуществить перевод посредством фразеологического эквивалента или аналога.
При переводе ФЕ на другой язык важным оказывается наличие или отсутствие в ПЯ фразеологических соответствий переводимого оборота. При наличии таких соответствий перевод осуществляется без особых затруднений. Так, при переводе ФЕ, образованных путем семантического переосмысления, возможным оказывается сохранение двух значений словосочетания, прямого (буквального) и фразеологического, с преобладанием одного из них. Сохраняется при таком переводе и своеобразная игра значений фразеологизмов, передаются приемы обыгрывания отдельных компонентов фразеологизма и т.д. При определенных условиях (в частности, при наличии в языке перевода фразеологических соответствий с общим лексическим компонентом) неплохие результаты дает перевод фразеологическим аналогом.
Однако возникают и дополнительные трудности. Связано это, прежде всего, с тем, что «преобразования фразеологизмов осуществляются целенаправленно, они помогают автору произведения решать поставленные им идейно-эстетические задачи ... на преобразованные ФЕ возлагаются дополнительные по сравнению с языковым стандартом стилистические и семантические функции» [Шадрин 1991: 177]. Иными словами, преобразование фразеологизма придает ему новые семантические и стилистические оттенки, сохранение которых, безусловно, важно в переводе. Эти оттенки могут проявляться по-разному: например, распространение компонента с помощью определения может либо усилить и подчеркнуть значение этого компонента, либо уточнить, конкретизировать или несколько изменить его. Вследствие этого непосредственному переводу такого рода единиц должно предшествовать рассмотрение как лингвистического, так и литературоведческого контекстов. Такой подход помогает переводчику определиться с выбором лексико-фразеологических средств, которые нужны для создания полноценного ПЯ. Это позволяет избежать существенных потерь или ошибок, о чем речь пойдет немного ниже.
Переводчик должен понимать, что в некоторых случаях правомерно применение нефразеологического перевода, который позволяет сохранить необходимый эффект за счет имеющейся возможности передачи в переводе словообразовательного изменения или аналогичного обыгрывания определенного слова. В основном для этого используется калькирование. Случаи использования калек в условиях, когда в ПЯ есть фразеологическое соответствие первоосновы модификации ИЯ, демонстрируют все преимущества использования такого типа перевода. Это позволяет сохранить, например, элемент умалчивания, который содержит намек на условия самого общения, момент словообразовательного изменения, дополнительные оттенки смысла и т.п.
Довольно адекватно удается передать ФЕ, преобразованные при помощи приема сокращения их компонентного состава, различных контаминаций и словообразовательных модификаций. Решение переводчика может быть различным: от использования фразеологического эквивалента или аналога (перевод посредством фразеологических аналогов, как и фразеологических эквивалентов, дает неплохие результаты: он позволяет сохранить образность, выразительность, эмоциональность и тому подобное оригинального текста), чаще модифицированного, до осуществления нефразеологического перевода, в частности, калькирования.
Зачастую вполне уместен и перевод при помощи контекстуальных замен, которые помогают сохранить основные характеристики ФЕ: образность, экспрессивность, эмоциональность.
Интересным и заслуживающим внимания фактом стали случаи, когда в ИЯ отсутствует ФЕ, и лексика носит нейтральный характер, однако в ПЯ появляется эмоционально маркированная лексическая единица. Приведем несколько примеров: 1) u to pjde уж пойдет [Haek 2008: 33], все пойдет как по маслу [Гашек 2010: 35], the balloon 41 go up воздушный шар взлетит вверх [Haek 2000: 13]; lheb kik libedasti все пойдет по скользскому [Haek 1975: 18]; 2) па vs nevyzrli вы незрелы [Haek 2008: 81], выведем на чистую воду [Гашек 2010: 91], get the better of you получит лучшее от вас [Haek 2000: 76], те teie sulitempudest jagu ei saa мы от вашего жельничества доли не получим [Haek 1975: 82]; 3) mluvil dlouho говорил долго [Haek 2008: 81], долго рассусоливал [Гашек 2010: 93], he dwelt long он долго распространялся [Haek 2000: 77], kneles pikalt разговаривал долго [Haek 1975: 85].
Общий промежуточный вывод совпадает с тем, который был сделан Э. Вайгла: «Всегда необходимо учитывать особенности контекста, ситуации: контекстуальные условия могут требовать отказа от непосредственного фразеологического соответствия ПЯ и использования нефразеологических средств перевода ... переводческие потери могут быть сведены к минимуму» [Вайгла 1977: 169].
Лингвокультурологические особенности теологическиокрашенной лексики переводящих языков
В данном диссертационном исследовании были рассмотрены основные теоретико-исторические предпосылки зарождения и развития сопоставительного лингвотипологического и лингвокультурологического изучения русского, английского и эстонского языков.
В ходе работы была дана оценка роли и места фразеологии в языковой культуре сопоставляемых языков.
Был произведен отбор фактического материала на базе текста романа Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» и его переводов на русский, английский и эстонский языки.
Использованный в работе сопоставительный метод помог выяснить сущность общеязыковых категорий, а также выявил особенности каждого из сопоставляемых языков, которые могут остаться незамеченными при анализе только внутриязыкового материала. Данный метод позволил выявить межъязыковые тождества и различия в переводах таких двух отдаленно родственных языков, как русский и английский. Нельзя отрицать также того факта, что эстонский язык, который находился на протяжении последних столетий под влиянием русского языка, вобрал в себя элементы русскоязычной культуры, что было зафиксировано в данной работе.
При отборе фактического материала для дальнейшего сопоставительного анализа нами были выявлены характерные с точки зрения лингвокультурной типологической специфики переводные эквиваленты чешских фразеологизмов в переводах романа Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» на русский, английский и эстонский языки.
Проведенное исследование показало, что сопоставительное изучение ФЕ типологически различных языков способно дать ответ на актуальные вопросы, которые связаны с семантикой и функционированием фразеологизмов: - как они передают мысли и эмоции человека; - как отражают культуру; - какую роль играет лингвистическое мышление людей; - каким образом ФЕ участвуют в кодировании эмоциональных переживаний; - какое место они занимают в национальной культуре народа; - как они закрепляются в языке.
Только на означенном широком фоне лингвистических и паралингвистических проблем можно попытаться понять содержание эмотивного компонента фразеологических единиц, его значимость в их функционировании. В ходе проведенного исследования подтвердилось утверждение В.И. Шаховского о том, что лингвистика эмоций активно используется переводчиками при переводе фразеологических единиц. Знание того, как правильно с лингвокультурной точки зрения отразить смысл исходного текста в языке перевода, поможет как при внутрикультурном, так и в межкультурном общении.
В научных целях в текстах перевода произведения Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» на русский, английский и эстонский языки было выявлено 1336 переводных эквивалентов ФЕ, которые были подвергнуты сопоставительному анализу с учетом их структурно-типологической и лингвокультурной специфики.
Проведенный анализ позволил раскрыть различительные переводные характеристики сопоставляемых разноязычных переводных эквивалентов с точки зрения их близости к оригиналу с точки зрения передачи замысла автора. Лингвокультурологический компонент является основополагающим компонентом семантики ФЕ, поскольку подавляющее большинство фразеологических единиц выражает свое значение не в логически-нейтральной, а в оценочно-эмоциональной форме, так как автор перевода, кодируя исходный текст, выражает свою культуру, к которой принадлежит, посредством текста перевода. Именно такие характеристики ФЕ, как экспрессивность и оценочность, можно считать ядром, которое наиболее полно отражает эмоциональную атмосферу произведения и несет в себе элементы типологии (интерлингвистического и объективного аспекта языка) и культуры (экстралингвистического и субъективного аспекта языка) ПЯ. Подводя итог проделанной работе, в которой был учитен как интерлингвистический, так и экстралингвистический аспект при изучении ФЕ, можно утверждать, что была достигнута цель, поставленная в начале исследования, и решены обозначенные ранее задачи: в переводах текста выявлены раскрывающие структурную и лингвокультурную специфику выразительные признаки разноязычных фразеологических переводных эквивалентов в чешско-русском, чешско-английском и чешско-эстонском переводах, проведен системный лингвотипологический и лингвокультурологический анализ ФЕ единиц русского, английского и эстонского языков в структурно-семантическом и тематико-лингвокультурологическом аспектах.