Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Двуязычный свободный косвенный дискур С В.Набокова 11
1.1. К определению понятия "текст" 11
1.2. Виды информации в тексте 14
1.3. Пропозиции, пресуппозиция, подтекст, импликация в отношении к тексту 18
1.4. Членимость текста 20
1.5- Дискурс 23
1.6. Автор и адресат-читатель в нарративе и свободном косвенном дискурсе 31
1.7. Автокоммуникация 36
1.8. Вербализация прошедшега опыта 41
1.9. Синэстезияи семантика билингва 46
1.10. Предисловие / author's note 52
1.11. Языковая и культурная картина мира 60
1.12. Краткие выводы 66
ГЛАВА II Номинативная основа СКД-мемуаров 69
2.1. Типологически значимые сходства русского и английского языков 69
2.2. Детерминантый подход в типологии 73
2.3. Системы русских и английских местоимений в сопоставительно-
типологическом аспекте 78
2.4. Местоимения и эгоцентрические слова в СКД 84
2.5. Виды лексических номинаций 87
2.6. Термины родства 92
2.7. Типы номинаций человека 104
2.8. Имена собственные как способ индивидуализации человека 109
2.9. Краткие выводы 116
Заключение 119
Список использованной литературы
- К определению понятия "текст"
- Пропозиции, пресуппозиция, подтекст, импликация в отношении к тексту
- Типологически значимые сходства русского и английского языков
- Детерминантый подход в типологии
Введение к работе
Диссертация посвящена анализу лингвистических параметров двуязычного дискурса Владимира Набокова на примере его книги автобиографических мемуаров «Другие берега/ Conclusive Evidence» (М.: Захаров, 2004.-448 с-).
Исходя из того, что современные исследования дискурса обращены и к его содержанию, и к его функционированию [Ю-Д. Апресян, 1995; Н,Д. Арутюнова, 1982; В Г. Гак, 1977; И.Р, Гальперин, 1983; ЮЛ. Караулов, 1987; Ю.М. Лотмап, 1996; ГЛ. Мельников, 2003; М.Л. Макаров, 2003; Е.В-Падучева, 1996; Ю.ЕЛрохоров, 2002; Ю.С. Степанов, 1998 и др.] внутреннее устройство и структура дискурса характеризуются и семантически, и семиотически, а внешняя сторона дискурса и ^то элементов обнаруживается в дискурсивных практиках и текстовом анализе. В коммуникации текст и дискурс сосуществуют в неразрывном единстве [Прохоров, 2002], но дискурс как сложное коммуникативное явление опирается на разнообразные экстралингвистические параметры и факторы, например, знания о мире, пропозициональные установки, интенции говорящего, цели адресата и др. [Макаров, 2003].
Билингвизм В. Набокова - личности и писателя - обусловливает сосуществование двух языковых картин мира, взаимодействие которых приводит к трансформациям субъекта Я: автора мемуаров и автора-персонажа, действующего лица, что в свою очередь обнаруживает взаимоуподобление обеих языковых картин мира. Вербализация картины мира на различных языках — однотипных, по разноструктурных русском и английском языках — наиболее ярко высвечивает их сходства и различия на лексическом уровне, особенно на материале языковых номинаций-
В языковом картине мира, как и в процессе ее создания одно из центральных мест занимает формирование представлений человека о самом себе и о своем месте в окружающем мире. В этом отношении
термины родства являются обязательным компонентом языковой картины мира, тем более в автобиографических мемуарах. Типы личностных номинаций распределяются в сфере родового сознания с учетом специфики сравниваемых языков. Как один из типов номинации^ личные имена собственные сближаются с именами нарицательными и местоимениями с точки зрения их референции к тому или иному человеку, обозначенному в тексте и дискурсе.
Особая роль местоименных эгоцентрических слова выражается в том, что они образуют метатекстовыи каркас мемуарного дискурса и обеспечивают единство его структуры, В равной степени эгоцентрические слова задают организацию отдельных именных лексических групп, в частности терминов родства.
Двуязычный дискурс мемуаров В. Набокова объективируется как свободный косвенный дискурс, или СКД, по М.Л. Макарову, и противостоит нарративу, поскольку нарратив сужает выразительные возможности языка, представляя собой проекцию языка на редуцированную речевую ситуацию, В аспекте коммуникации СКД взаимодействует с нарративом, реализуя схему автокоммуникации и расширяя функциональные и коммуникативные возможности автобиографических мемуаров.
Объект исследования - лингвистические параметры свободного косвенного дискурса автобиографических мемуаров В. Набокова «Другие берега/ Conclusive Evidence».
Предмет исследования - система эгоцентрических средств, создающих метатекстовыи каркас свободного косвенного дискурса; типологически релевантные сходства и различия языковых номинаций в разноструктурных русском и английском языках.
Материалом исследования послужили русский и английский тексты мемуаров В_ Набокова «Другие берега» / «Conclusive Evidence», изданные в 2004 году, (М.: Захаров, 2004. - 44S с).
Методологической основой исследования были избраны теория дискурса и текста, активно разрабатьтваемые современными отечественными и зарубежными лингвистами. На этой основе семантические, семиотические и функционально-коммуникативные подходы были реализованы в ходе конкретного анализа.
Основные методы - сравнительные по своей природе - задали сопоставительно-типологический анализ языковых номинаций, извлеченных из английского и русского текста мемуаров с последующим анализом СКД-мемауров на уровне метатекстовых операторов, эгоцентрических слов, имен собственных и терминов родства. Широко использовались и общенаучные методы индукции и дедукции, классификации и таксономии, обобщенные в таблицах.
Основная цель исследования — определение типа дискурса, в котором раскрывается содержание мемуаров В. Набокова; выявление семантических и функциональных особенностей, категорий и единиц, специфических для автобиографических мемуаров билингва; установление типологически релевантных сходств и различий в сфере языковых номинаций двуязычного дискурса.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
установить и обосновать принадлежность двуязычного дискурса В. Набокова - автобиографических мемуаров к одному из типов дискурса; соотнести категории текста и дискурса; обозначить принципиальные отличия дискурса от нарратива;
определить роли адресанта-автора и адресата-читателя в свободном косвенном дискурсе, их коммуникативные и функциональные особенности;
в сфере языковой номинации выделить релевантные категории и единицы для проведения сопоставительно-типологического
анализа двуязычного дискурса и раскрыть их специфические роли;
провести сравнительно-типологический анализ языковых номинаций английского и русского текста мемуаров и установить взаимодействие эгоцентрических слов, терминов родства и имен собственных как номинативной основы СКД-мемуаров;
обобщить сходства и различия в системе эгоцентрических слов, в обозначении терминов родства, при передаче личных имен собственных в сравниваемых русском и английском языках в двуязычном дискурсе СКД-мемуаров В. Набокова
Положения, выносимые на защиту:
двуязычный дискурс В. Набокова в книге мемуаров «Другие берега/Conclusive Evidence» характеризуется как свободный косвенный дискурс и противостоит традиционному нарративу;
внутренняя организация дискурса получает семантическую и семиотическую характеристику в процессе интерпретации интенций и пропозициональных установок говорящего, в ходе вербализации его знаний и опыта; внешняя сторона дискурса обнаруживается в текстовом анализе; текст и дискурс сосуществуют в тесном взаимодействии;
в двуязычном СКД-мемуарах в ситуации билингвизма автора одновременно существуют две языковые картины мира, взаимодействие которых приводит к трансформации я - автора мемуаров, писателя В. Набокова и автора-персонажа, действующего лица мемуаров, что неизбежно приводит к взаимоуподоблению обеих языковых картин мира;
вербализация картины мира на различных языках наиболее ярко высвечивает их сходства и различия на лексическом уровне, в сфере языковых номинаций;
эгоцентрические слова коррелируют с грамматическим корпусом местоимений и представляют метатекстовый каркас СКД, обеспечивая
целостность его структуры; одновременно эгоцентрические слова задают организацию отдельных именных лексических групп, например, терминов родства;
- в аспекте сравнения номинативных единиц разноструктурных английского и русского языков представляется возможным исходить из того, что первичная номинация выявляет больше сходств, чем различий, а вторичная номинация - наоборот.
Актуальность работы определяется потребностью
многостороннего, комплексного исследования такого сложного и многомерного феномена как двуязычный дискурс В. Набокова, связанного с выявлением параметров дискурса — эгоцентрического метате кетового каркаса и языковых номинаций, с установлением типологически релевантных сходств и различий двуязычного англо-русского дискурса, обусловленного личностью писателя-билингва.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые на материале автобиографических мемуаров предпринимается попытка комплексно рассмотреть двуязычный дискурс В. Набокова с лингвистической точки зрения, с учетом взаимодействия многообразных факторов, влияющих на формирование и интерпретацию культурной и языковой картины мира писателя — билингва. Помимо этого, релевантные типологические сходства и различия объективируются на материале двуязычных номинаций.
Теоретическая значимость исследования связана с тем, что впервые понятие свободного косвенного дискурса рассматривается с точки зрения его параметров: отношений к тексту и нарративу, коммуникативной и функциональной роли автора-персонажа автобиографических мемуаров: способов вербализации знаний и опыта в СКД, функций эгоцентрических слоя и отдельных групп языковых номинаций, наконец, типологически релевантных сходств и различий в языке автора-билингва.
Практическая ценность работы состоит в том, что полученные
результаты исследования могут послужить базой для развития теории
текста и дискурса, для разработки дискурсивного и текстового анализа.
Они вносят вклад и в типологические исследования в аспекте билингвизма,
обогащают переводческие практики и разнообразят методики
преподавания иностранных языков. Кроме того, полученные результаты и наблюдения над языком писателя-билингва, зафиксированные в процессе анализа, вносят определенный вклад в теорию литературы и в теорию межкультурной коммуникации. Результаты исследования также могут быть использованы в теоретических курсах по лингвистической семантике и прагматике для студентов университетов, обучающихся по филологическим и лингвистическим специальностям.
Апробация работы. Материалы исследования послужили основой для докладов на конференциях: Шестая международная конференция «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект»: Владимир, ВГПУ, 2005; VII Научно-практическая конференция молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания»: Москва, РУДН, 2005; Международная научная конференция «I Ыовиковские чтения»: Москва, РУДН, 2006; VIII Научно-практическая конференция молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания»: Москва, РУДН, 2006.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
Кривошлыкова Л.В. Термин «дискурс» в лингвистической теории и словарях // Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект. Материалы шестой международной конференции. Владимир, 27-30 сентября 2005 года. - Владимир: ВГПУ, 2005. - С. 99-102.
Кривошлыкова Л.В, Эгоцентрические элементы языка в свободном косвенном дискурсе // VII Научно-практическая конференция молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его
преподавания»: РУДН, 22 апреля 2005 года. - М.: Флинта: Наука, 2005. -С. 78-81_
Кривошлыкова Л.В. Средства выражения повествователя в двуязычном свободном косвенном дискурсе // XII Международная конференция по функциональной лингвистике. «Функционализм как основа лингвистических исследований». Сборник научных докладов. Ялта 3-7 октября 2005 года. - Симферополь: Доля, 2005. - 169-170 с.
Кривошлыкова Л.В. Эгоцентричность терминов родства в свободном косвенном дискурсе // Функциональная семантика, семиотика знаковых систем и методы их изучения- I Новиковские чтения: Материалы Международной научной конференции (Москва, 5-6 апреля 2006г.). — М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 452-454.
Кривошльткова Л.В. Антропоним как одна из разновидностей номинации // VIII Научно-практическая конференция молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания»: РУДІ-І, 28 апреля 2006 года.-М.: Флинта: Наука, 2006. - С. 167-169.
Кривошлыкова Л.В. Параллелизм свободного косвенного дискурса и родословной в мемуарах В Набокова «Другие берега / Conclusive Evidence» //Вестник РУДН. Сер. «Лингвистика». -2007.- №2, С. 13-18.
К определению понятия "текст"
Наряду с рассмотрением ОСНОЙНЫХ проблем лингвистики текста, необходимо выявить наиболее характерные особенности структуры текста его категории, их взаимодействие, дать классификацию различных видов текстовой информации на примере художественной литературы.
Например, информативность как основная категория текста и относящаяся только к тексту, различна по своему прагматическому назначению, в современной лингвистической науке различают три вида информации: - содержателъно-фактуалъпую информацию, содерэюателъпо-концептуапъную информацию и содероісательпо-подтекстовую информацию.
Другой важной категорией художественного текста является концептуалъпостъ, которая соотносится с общей идеей произведения. Этот термин особенно заостряет внимание на понятии нового. Которое раскрывается не сразу, а постепенно, которое можно представить лишь в пределах целого высказывания.
Ещё одной специфической чертой является система членения текста, цель которой преодоление линейного плана восприятия текста, т. е. обращение к таким категориям как континуум, ретроспекция и др., которые связаны с пространственно-временными отношениями.
Такое разноплановое и сложное явление как текст не может иметь универсального определения. Как показывает анализ теоретических исследований, каждый ученый-теоретик определяет понятие текст по-своему, относительно постулатов той концепции, которую он разделяет, и в соответствии со своей собственной концепцией и пониманием природы языка [Красных, 1998 цит: по Прохоров, 2006]. Большинство лингвистов соглашаются в том, что текст является основной единицей языковой коммуникации.
Такой подход представляется безусловно плодотворным и перспективным для содержательного анализа текста.
Обратимся к рассмотрению основных содержательных характеристик текста. Вот как ЛЭС определяет текст: "Это — объединенная смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и цельность" [ЛЭС, 1990, 507]. Ю.Е.Прохоров, опираясь на работы ведущих исследователей, приводит ряд основных определений термина текст: "Текст может быть определен как речевое коммуникативное образование, функционально направленное на реализацию внеязыковых задач" [Вишнякова, 2002, 183]. "Текст представляет собой системно-структурное образование, обладающее упорядоченной (иерархической) организацией, которая обеспечивается связностью — глубинной и поверхностной, локальной и глобальной.,. Текст как процесс и текст как продукт - две тесно связанные между собой, но существенно различные стороны одного явления" [Дымарский, 1999, цит. по: Прохоров, 2006], Текст - это 1) вербально и знаково зафиксированный (в устной или письменной форме) продукт речемыслительной деятельности; 2) вербально зафиксированная «реакция» на ситуацию; 3) опосредованное и вербализованное отражение ситуации; 4) речемыслительный продукт, который обладает содержательной завершенностью и информационной самодостаточностью; 5) речемыслительный продукт, который обладает тематическим, структурным и коммуникативным единством; 6) нечто объективно существующее, материальное и поддающееся фиксации с помощью экстралингвистичсских средств (бумаги и т.п.); 7) некая особая предикативная единица, если под предикацией понимать вербальный акт, с помощью которого автор вписывает в окружающую действительность отраженную в его сознании картину мира, результатом чего является изменение объективно существующего реального мира; 8) нечто изменяющее окружающий мир, экстралштгвистическую реальность самим фактом своего существования" [Прохоров, 2006, 14-15],
В семиотике под текстом понимается осмысленная последовательность любых знаков, любая форма коммуникации, в том числе обряд, танец, ритуал и т.п.; в языкознании текст последовательность вербальных (словесных) знаков. Правильность построения вербального текста, который может быть устным или письменным, связана с соответствием требованию "текстуальности" — внешней связанности и внутренней осмысленности, возможности своевременного восприятия, осуществления необходимых условий коммуникации и т.д.
Правильность восприятия текста обеспечивается не только языковыми единицами и их соединениями, но и необходимым общим фоном, поэтому восприятие текста связывается с пресуппозициями [ЛЭС, 1990,507].
Дискуссионным является вопрос о минимальной протяженности текста (например, может ли считаться текстом одна коммуникационная реплика). Возможность детального анализа текста (в особенности художественного текста) обеспечивается значительными достижениями в области собственно языковой системы (кода) для текста; таким образом, он изучается как язык в действии.
По мнению И.Р. Гальперина, в основе способности читателя вести "диалог" с автором, лежит общее понимание структурных параметров текста [Гальперин, 1983, 24]. Структурность - неотъемлемый атрибут всех реально существующих объектов и систем [ФЭС, 2004? 438], В то же время, способность читателя вести "диалог с автором" зависит от его жизненного опыта, литературной эрудиции, вкуса, от выработанного у него навыка критического отношения к прочитанному, даже от склада характера.
Однако, не все категории текста, которые считаются ведуїцими, выражены вербально. Многие параметры текста лишь имплицитно, как например, подтекст, содержательно-концептуальная информация, некоторые другие [Гальперин, 1983,24].
Рассматривая параметры или грамматические категории текста, и пытаясь выявить некоторые типологические черты этого объекта, И.Р. Гальперин учитывает принципиальные различия, существующие между художественными текстами и нехудожественными — официальными документами, газетной информацией, научной прозой. В каждом из функциональных стилей языка по-разному реализуются грамматические категории и не все они обязательно представлены.
В художественном произведении эстетико-познавательная функция -фане формирует все другие функции языка, преломляя их в желаемом направлении, В других текстах они выступают в непреломленном виде. Для определения общей типологии текста необходимо определение "правильности" текста. И.Р. Гальперин предлагает понимать под правильными текстами такие, в которых соблюдены следующие условия: 1) соответствие текста его названию (заголовку); 2) завершенность по отношению к названию (заголовку); 3) литературная обработанное , характерная для данного функционального стиля; 4) наличие сверхфразовых единиц, объединенных разными, в основном логическими типами связи; 5) наличие целенаправленности и прагматической установки. [Гальперин, 1983, 25],
Пропозиции, пресуппозиция, подтекст, импликация в отношении к тексту
Синхроническая структурная лингвистика видит своим главным предметом изучение язык как средства выражения и общения. Очевидно, что язык художественной литературы имеет дополнительные особенности. По Е.В_ Падучевой, изменение правил интерпретации языковых элементов в нарративе-повествовании по сравнению с разговорным дискурсом мотивировано изменением условий коммуникации — особым коммуникативным режимом функционирования языка. Такие изменения имеют своим источником неполноценность (неканоничность) той коммуникативной ситуадии, в которой оказывается адресат, читатель литературного текста [Падучева, І 996, 206-219].
Язык нарратива использует, в основном, те же слова и те же синтаксические построения, что и разговорный язык. Но только в принципе: не все элементы разговорного языка не допустимы в нарративе, а другие же адаптируются.
При переходе от разговорного дискурса к художественному тексту адаптация происходит под влиянием изменившейся коммуникативной ситуации, поэтому в первую очередь затрагиваются те элементы, семантика которых в принципе обусловлена коммуникацией. Это такие элементы языка, которые в современной лингвистике называют эгоцентрическими — слова и конструкции, семантика которых включает отсылку к адресату ты.
Термин egocentric particulars был введен Бертраном Расселом, который первоначально считал главным эгоцентрическим словом это: он полагал, что определяет его наглядно, как "то, что в момент употребления слова занимает центр внимания" [Рассел, 1997, 97-102]. Тем не менее, в значении слова это заложена ориентация на яу или координата я.
Эгоцентрические элементы языка представлены весьма разнообразно: это дейксис, модальность, диалогические слова, показатели экспрессии. Прежде всего, это слова и выражения, которые ориентированы на эго на я говорящего. Так, слова здесь и сейчас понятны, если только некоторым образом связаны с я, либо указывают на я того, кто говорит. Поэтому с точки зрения Ю.С. Степанова, я лежит в основе всего класса эгоцентрических слов [Степанов, 1985, 380-382], и таким образом оно является главным эгоцентрическим словом, по Б. Расселу.
Французский лингвист XX в. Э. Бенвенист писал, что "осознание себя возможно только в противопоставлении. Я могу употребить я только при обращении к кому-то, кто в моем обращении предстанет как ты. Язык возможен только потому, что каждый говорящий представляет себя в качестве субъекта, указывающего на самого себя как на я в своей речи" [Бенвенист, цит. по: Степанов, 1985, 380-382].
Общим основанием в оппозиции я - ты, по Э. Бенвенисту, будет "занятость в акте речи", поскольку эти слова обозначают тех двух лиц, которые обмениваются репликами в момент речи.
С другой стороны, как утверждает Ю.С. Степанов, отношение -я — ты означает переменный ориентир речи - "тот, кто говорит в данный момент". Этот ориентир может переходить от одного лица, означенного именем собственным, к другому, означенному другим именем собственным: лицо, оставшееся на данный акт речи без обозначения я, получает на время этого акта обозначение ты по отношению к действующему ориентиру - к я говорящего [Степанов, 1985, 384].
Таким образом, ты — это "тот, кто сейчас, по окончании моего акта речи, получает право в свою очередь называться я".
Будучи лишенными конкретной, денотативной семантики, эгоцентрические слова организуют акт общения, языковые оппозиции, структуру текста и принадлежат к числу структурных элементов языка наряду с союзами и частицами. Все эгоцентрические слова в процессе общения и развертывания текста организуются словом я - говорящий (или его заместители) и обнаруживаются в сочетании эгоцентрических слов я, здесь, сейчас.
Главный вопрос, который необходимо решить при характеристике нарратива, взаимодействующего с дискурсом — как в нарративе обнаруживается говорящий или его представитель. По Е.В. Падучевой, целостность структуры и композиция художественного текста обеспечивается единством стоящего за ним сознания. Художественный текст — это речевое произведение и характеризуется своим субъектом речи. В отсутствии ориентиров я - ты в ситуации восприятия художественного текста автор отделен от своего высказывания. Читатель имеет дело только с текстом, а с его создателем - лишь постольку, поскольку он отразился в тексте.
Автор художественного текста создает псевдореальный мир, который выдается за фрагмент реальности. В разговорном дискурсе говорящий сам принадлежит тому реальному миру, о котором он говорит; между тем автор художественного текста сам не принадлежит миру создаваемого им текста. Он самоустраняется, чтобы скрыть свое существование - обратное ведет к разрушению иллюзии реальности.
Таким образом, в коммуникативной ситуации нарратива аналогом говорящего является не сам автор, а образ автора или повествователь.
Упрощенная модель коммуникативной ситуации нарратива состоит в том, что повествователь является субъектом речи, а читатель остается адресатом и возникает взаимодействие повествователь — читатель. Однако коммуникативная ситуация в нарративе не может быть названа полноценной, так как говорящий и слушающий "не видят" друг друга, т.е. не находятся в ситуации непосредственного контакта.
Типологически значимые сходства русского и английского языков
Сравнительные исследования предполагает изучение разнообразных единиц и подсистем языка с целью установления сходств и различий. На этой основе разрабатывались классификации, которые сначала назывались морфологическими, типологическими или структурно-типологическими.
Очевидно, что грамматическая сторона языка всегда более устойчива, консервативна и испытывает меньше влияния со стороны других языков. Лексика же, подвижна, менее структурирована и допускает множество заимствований из различных языков.
Основоположники сравнительно-исторического метода (Р. Раек, Я, Гримм и др.) утверждали не надежность лексического критерия или же весьма ограниченное его применение. Только самая частотная лексика, единицы основного словарного фонда, например, термины родства, названия частей тела человека, единицы счета и некоторые другие позволяли провести объективное сравнение [Реформатский, 2006, 395-400].
В дальнейшем, благодаря новым методам лексический материал получил типологическое описание, но в первую очередь для родственных языков.
Общие типологические сходства и различия обнаруживаются по-прежнему в грамматике. Так, для английского и русского языков релевантными оказываются сопоставления классов слов и их грамматических форм, обозначение субъектов и объектов, система значений глагольного времени и аспекта (вида), нормы порядка слов.
Сопоставительно-типологические исследования, опирающиеся на анализ языкового материала разных языков, должны исходить из требований общей и частной типологии.
При создании общей типологии языков следует отметать все индивидуальное и нерегулярное в них, следует описывать тип языка как целое, как структуру по строго отобранным параметрам разных ярусов. Типологическое описание отдельных языков должно опираться, напротив, на индивидуальные особенности языков. На регулярные и нерегулярные явления, и это описание должно быть структурным. Профессор А. В. Широкова подчеркивает, что такое описание необходимо для двустороннего (бинарного) сопоставления языков с целями прикладного характера и для разработки методики неродного языка [Широкова, 2000, 51.
Такие задачи общей и частной типологии ставили исследователи многих языков, разработавшие основы сопоставления (Е. Д. Поливанов, Н- С. Трубецкой, А. А. Реформатский, Б. А. Серебренников и др.) По мнению А. А, Реформатского, тип языка надо определять исходя из его грамматического строя, наиболее устойчивого и тем типизирующего [А. А. Реформатский, 1997, 483]. Очевидно, что сопоставление языков должно проводиться целенаправленно, с одной стороны для установления типологических, общих для группы языков и индивидуальных черт, которые обнаруживаются на всех языковых уровнях.
Определяющее место в изучении структуры языка занимает учение о форме слова (морфология), морфологический (словоизменительный и словообразовательный) критерий оказывается решающим при определении структурного типа языка (терм ины "типологическая" и "морфологическая" классификация языков равнозначны), так как чтобы понять внутренние законы функционирования слов? необходимо выявить их роль и особенности при образовании словосочетаний, а это возможно только при последовательном применении морфологического критерия к синтаксису.
Исследования лингвистов, посвященные типологии языков или типологической классификации интуитивно опирались на слово как на центральную единицу, которая связывает разные уровни языка и позволяет рассмотреть через свои свойства то, что релевантно для понимания типологических особенностей языка в целом. Однако лексическая типология разработана недостаточно [Л.А. Новиков, Д.Ы. Шмелев, Дж. Лайонз и др.],
В области языка типологические исследования языков привели к важным выводам. Прежде всего, обнаружилось, что недостаточно постичь значение слов, их строение и сочетаемость. Неповторимость и своеобразие языка связаны не только с тем» имеются ли определенные слова в языке, но, в большей степени они зависят от закономерностей употребления слов одинакового значения.
Сопоставительное изучение лексики показало, что своеобразие формы связано и с тем, какие понятия при описании одной и той же ситуации фиксируются данными языками: необходимо сравнивать не просто лексические системы двух языков, а функционирование этих систем, соотношение между лексическими элементами и описываемой реальностью, не сопоставлять отдельные факты, а выявлять общие тенденции в развитии и употреблении словаря одного языка в сравнении с другими языками.
Один из ведущих отечественных романистов В.Г. Гак, сопоставляя русский и французский языки, подчеркивал, что, несмотря на пестрый состав языка, слова в нем живут не изолированно, а вступают в определенные отношения между собой, уточняющие их функции и значение [Гак, 1977, 6-8].
Вслед за Ф. де Соссюром, который определил, что между элементами языка устанавливаются отношения двоякого порядка парадигматические и синтагматические, В.Г. Гак утвервдает, что парадигматические связи объединяют слова по близости значения в так называемые лексико-семантические группы или даже в семантические поля. Одно и то же понятие "передвигаться" выражается в глаголах идти,
Детерминантый подход в типологии
Системная типология языков, которая синтезирует типологические исследования, исходит из того общего положения, что основы лингвистики как самостоятельной научной дисциплины были заложены В, фон Гумбольтом. К нему восходит идея системного, целостного подхода к языку как представителю определенного языкового типа, в котором состав компонентов, их свойства и видь? взаимодействия согласованы и подчинены главному, организующему принципу, определяющему "дух языка".
Вслед за В. фон Гумбольтом, И- А. Бодуэн дс Куртене писал: "Мы можем рассматривать языки совершенно независимо от их родства, от всяких исторических связей между ними. Мьт постоянно находим одинаковые свойства, одинаковые изменения, одинаковые исторические процессы и перерождения в язьжах, чуждых друг другу исторически и географически" [Бодуэн де Куртене, 1963, 371].
Современиая системная типология языков уточняет типологические идеи В. фон Гумбольта и его последователей о существовании "духа языка". Российский лингвист, специалист в области лингвистической типологии Г. П. Мельников установил основной определяющий принцип, который был назван "детерминантой языка". Этот главный принцип приводит к взаимному согласованию все единицы и уровни, специфические для каждого языкового типа. "Детерминанта языка" является родовым понятием, которое реализуется через ряд ПОНЯТИЙ. Первым иерархическим основанием видовой дифференциации детерминант служит их противопоставлением "внутреннее — внешнее31. Г, П. Мельников рассматривает уже сложившийся и принадлежащий к определенному типу язык, обращая внимание прежде всего на те свойства единиц каждого языка, которые эти единицы как компоненты единиц более высокого яруса. В результате, по Г. П. Мельникову, мы доходим до единственной единицы самого высокого яруса - до языка как целого.
Очевидно, что все более глубокие ярусы, вместе с их единицами и структурами, являются необходимым внутренним условием поддержания устойчивости вполне определенного свойства языка как органичной целостности. Это наиболее устойчивое, проявляющееся на высшем ярусе и поддерживаемое своеобразием всех более глубоких ярусов свойство языковой системы Г. П. Мельников называет "внутренней детерминантой языка" [Мельников, 2003, 91].
Таким образом, придерживаясь гипотезы о внутренней детерминанте языка как такого наиболее устойчивого свойства, которое, в конечном счете, должна приобрести система в результате своего становления и, как следствие, эффективность содействия поддержанию которого является главным критерием отбора единиц системы на каждом ярусе, исследователь получает возможность скрыть и объяснить системную взаимообусловленность свойств и связей всех компонентов языка данного типа.
Примеры различий внутренней детерминанты двух флективных языков английского и русского связаны с их динамической характеристикой и описательностыо. Так, по Г, П. Мельникову русский язык отличает событийная детерминанта и динамическое развертывание восприятия; английский язык, напротив, характеризуется как статичный и описательный чему в немалой степени способствует историческое падение грамматических форм и фиксированный порядок слов. В этой связи в сравниваемых языках степень синтетизма и аналитизма оказывает почти обратно пропорциональной, то есть в русском языке формальное уподобление наглядно представлено в последовательном согласовании,
Если свойства языка любого языкового яруса объяснять необходимостью обеспечения устойчивости единиц более высокого яруса, то естественно поставить вопрос о том, чем же мотивирована потребность наличия определенной внутренней детерминанты языковой системы как устойчивого свойства самого высокого яруса. Этот специфический фактор, мотивирующий, детерминирующий выбор той или иной внутренней детерминанты языка, и был назван Г, П. Мельниковым внешней детерминантой языковой системы.
Исходным при поиске внешних детерминант, которые определяют внутренние детерминанты каждого языкового типа. Явилось известное положение В. фон Гумбольта, что язык возникает и развивается в психике индивидов в связи с потребностями духа преодолеть индивидуальную субъективность и подняться до уровня национальной субъективности, то есть с потребностями превращения индивидуального сознания в социальное; что осуществление этой потребности реализуется путем выработки единых у всех членов социума средств изображения тех специфических для социума личного опыта, обмен которым наиболее важен для выработки целостного социального опыта. Следовательно, по В, фон Гумбольту, совокупность этих средств изображения, формирующаяся в психике каждого члена общества как специализированная для целей коммуникации подсистема социального сознания, и есть язык, а так как социальный опыт, приобретенный благодаря языку каждым членом языкового коллектива, по объему более велик, чем тот опыт, который накопил бы индивид на основе лишь личной практики, то можно считать, что язык является таким органом общественного сознания, воплощенного в психике каждого члена социума, благодаря которому сознание обеспечивает свое формирование.