Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Определение и основные проблемы диахронического внутриязыкового и межъязыкового перевода .13
1.1 Понятие диахронического перевода .13
1.2 Архаический текст как объект диахронического перевода .14
1.3 Проблема определения и принципиальные различия межъязыкового и внутриязыкового перевода 17
1.4 Категории времени и пространства в диахроническом переводе 32
1.5 Основные пути преодоления временного сдвига 35
1.6 Основные пути преодоления пространственного сдвига 45
Выводы по первой главе 51
Глава 2. Особенности перевода поэмы «Беовульф» 54
2.1 Место поэмы «Беовульф» в корпусе англосаксонской литературы .54
2.2 Текстологические особенности манускрипта 57
2.3 Краткая история переводов поэмы на английский и русский языки 63
2.4 Особенности англосаксонского стихосложения и их влияние на перевод 68
2.5 Древнеанглийские текстовые формулы, их классификация и отражение в переводе .70
2.6 Древнеанглийский кеннинг как разновидность композита 75
2.6.1 Кеннинг как основной троп англосаксонской литературы 75
2.6.2 Структурные типы кеннингов .79
2.6.3 Кеннинг в соотношении с композитом 81
2.6.4 Особенности перевода кеннингов на английский и русский языки 86
2.7 Ономастическая система поэмы «Беовульф». 93
2.7.1 Антропонимы поэмы и способы их перевода 95
2.7.2 Этнонимы поэмы и способы их перевода 99
2.7.3 Топонимы поэмы и способы их перевода 103
2.8 Военная лексика поэмы и особенности ее перевода 106
Выводы по второй главе .126
Глава 3. Анализ фрагментов английских и русского переводов поэмы «Беовульф» .129
3.1 Краткая характеристика анализируемых переводов .129
3.2 Анализ отрывка 132
Выводы по третьей главе .162
Заключение 165
Список литературы 168
Приложение А 180
Приложение Б 182
Приложение В 183
Приложение Г 184
Приложение Д 188
Приложение Е 190
Приложение Ж 191
Приложение И 196
Приложение К 198
- Проблема определения и принципиальные различия межъязыкового и внутриязыкового перевода
- Краткая история переводов поэмы на английский и русский языки
- Этнонимы поэмы и способы их перевода
- Анализ отрывка
Проблема определения и принципиальные различия межъязыкового и внутриязыкового перевода
Процесс художественного межъязыкового перевода (см. Рисунок 12 ) в самом общем виде сводится к передаче оригинального текста произведения (внутренний квадрат Т1) и созданию его перевода при помощи равноценных средств другого языка (внутренний треугольник Т2). Существование барьера между читателем и автором текста здесь очевидно: разные языковые коды и культурные контексты (внешние квадрат и треугольник). Поэтому межъязыковой перевод включает не только перекодирование сообщения, но и реконцептуализацию.
При внутриязыковом переводе (см. Рисунок 2), несмотря на общность культурного контекста (внешние квадраты) и внешнее сходство языковых кодов автора произведения и читателя (пунктирный квадрат), для декодирования исходного сообщения требуется незначительное изменение его кода.
В этом смысле оба вида переводов имеют общую цель: облегчить процесс коммуникации, сделав релевантную информацию более доступной для реципиента путем преодоления лингвистического / культурного барьера. В данном случае целью переводчика является устранение языкового и стилистического барьеров, которые возникают из-за устаревания языка. К внутриязыковому диахроническому переводу прибегают в следующих случаях:
1) сохранение произведения для последующих поколений, т.е. по объективной причине устаревания языка;
2) желание актуализировать произведение, включить в современный коммуникативный оборот;
3) стремление продемонстрировать современное видение произведения.
На первый взгляд, проблемы перевода произведений в рамках одного языка кажутся менее значительными, чем преодоление межъязыковых и межкультурных различий, поиск общего знаменателя, культурное сближение разных народов и расширение идейно-эстетического кругозора посредством перевода произведений с иностранных языков. Однако, изучение феномена внутриязыкового перевода актуально по следующим причинам:
1) терминологическая дезориентация в данном вопросе (наблюдается потребность в разграничении таких терминов, как «адаптация», «переложение», «переименование», «апроприация», т.к. существование вторичных текстов, созданных на базе поэмы, порождает вопросы об отнесении их к одному из перечисленных типов внутриязыкового перевода);
2) факт существования огромного количества переводов одного и того же произведения и создания новых переводов с применением разных стратегий, которые требуют описания и дальнейшей разработки, доказывает отсутствие устоявшегося мнения по вопросу выбора и практической реализации стратегии;
3) низкая степень разработки критериев для анализа существующих переводов.
Как уже отмечалось выше, большинство определений «перевода» сводятся к пониманию его как перекодирования информации из одного языка в другой и фокусированию на тексте ПЯ. Первым, кто поставил под сомнение и расширил границы ключевого понятия переводоведения, был Р.О. Якобсон, который в статье «О лингвистических аспектах перевода» предложил различать кроме межъязыкового перевода (или собственно перевода) еще два других вида:
внутриязыковой перевод (переименование), при котором переводчик интерпретирует сообщения в другие знаки того же языка [Якобсон, 1978, с. 17];
межсемиотический перевод (трансмутация) - интерпретация вербальных знаков посредством невербальных знаковых систем [Там же].
Такая трехсторонняя модель, несмотря на инновационный подход, все же подверглась критике со стороны Э. Пима, Дж. Старрока, Ж. Дерриды, который называл классификацию Р.О. Якобсона «успокоительной триадизацией» [Деррида, 2002, с. 24], главным образом, из-за нечеткого разграничения следующих понятий: язык, диалект, идиолект. Нас будут интересовать несколько критических типологий перевода, появившиеся в ответ на классификацию Р.О. Якобсона.
Г. Тури утверждал, что триада Р.О. Якобсона основывается на сходствах и различиях базовых типов двух систем. По его мнению, подобное грубое разделение не принимает во внимание тот факт, что тексты в процессе перевода проходят несколько семиотических границ [Toury, 1986, p. 1113-1114]. Добавим, что утверждение справедливо для поэмы «Беовульф», т.к. изначально произведение устного творчества перешло в письменную форму, после чего создавались разные виды переводов. Такой случай перехода наименее изучен в современном переводоведении. Вопрос об изменениях оригинального звучания произведения, характер и роль добавлений в записанном варианте требуют изучения, особенно если источник известен лишь в одном списке рукописи. В свою очередь, Г. Тури предлагает собственную семиотическую типологию, в которой различаются интерсемиотический, т.е. перевод в другую знаковую систему, и интрасемиотический, т.е. вербальный, куда входят внутриязыковой и межъязыковой переводы [Ibid. P. 1115]. Тем самым Г. Тури не наделяет преимуществом ни один из видов перевода и включает внутриязыковой перевод в более широкую и разветвленную группу. Внутриязыковой перевод распадается на перевод описательный или поясняющий (статьи в толковых словарях) и перевод, обусловленный сменой регистра. Под сменой регистра мы пониманием изменение стиля или изменения в языке, произошедшие в ходе исторического развития. Модернизация текста имеет своей целью сохранение популярности и доступности произведения для новых поколений. Большинство литературных произведений, созданных до XVI в., подвергнуты внутриязыковому переводу в случае с более ранними текстами, напр., «Кентерберийские рассказы» Дж. Чосера в переводах Н. Когила 2000 г и Дж.Дж. Дэвиса 2016 г., и внешней адаптации в случае с произведениями У. Шекспира, не говоря о текстах древнеанглийского периода.
Данное утверждение применимо к текстам на таких языках как древнефранцузский, древневерхненемецкий или древнегреческий, которые сегодня необходимо переводить даже для говорящих на этих языках.
Более разветвленная триадическая классификация, предложенная У. Эко, включает 1) интерпретацию через транскрипцию (азбука Морзе); 2) интрасистемную интерпретацию, которая распадается на три подвида: а) интрасемиотическая, б) интралингвистическая, в) исполнение; и 3) интерсистемную а) с ощутимыми изменениями субстанции и б) с изменением материи (парасинонимия и адаптация) [Эко, 2006, с. 283]. Примером интрасемиотической интерпретации может быть смена музыкального лада с мажора на минор. Под исполнением здесь имеется ввиду любая постановка спектакля, балета и т.д. Ощутимые изменения субстанции при интерсистемной интерпретации происходят прежде всего в результате перевода с одного языка на другой, переработки текста самим автором, написании произведения-пародии. Как мы видим, У. Эко расширяет классификацию Р.О. Якобсона. Здесь на наш взгляд спорным является обособление интерпретации через транскрипцию, которая все же является семиотической транcформацией.
В этой связи следует добавить, что на наш взгляд типологическая классификация Р.О. Якобсона с ее отчетливым разделением между разными видами перевода не применима к анализу истории перевода поэмы «Беовульф» по еще одной причине. При изучении древнеанглийской литературы граница между внутриязыковым и межъязыковым переводом становится нечеткой. Это объясняется тем, что межъязыковой перевод играет ключевую роль в истории становления древнеанглийской литературы. Изучение древнеанглийского языка и культуры начинаются в XVI в. Первые историки изучали сначала древнеанглийские прозаические произведения, большинство из которых представляли собой переводы с латинского, имеющие подстрочник. Отталкиваясь от латинского языка, историки и филологи реконструировали древнеанглийскую лексику и грамматику, медленно создавая единую историю языка. В самом деле, мы можем сказать, что до XII в. литературные произведения существовали внутри или в виде культуры перевода, отчасти потому, что молодые католики в монастырях, где создавалось большинство рукописей, нуждались в изучении, прежде всего, латинского языка. Некоторые из ранних дошедших до нас текстов представляют собой глоссарии (т.е. списки латинских слов с переводом на древнеанглийский), а самые ранние дошедшие до нас древнеанглийские слова – это подстрочные глоссы (т.е. переводы слов, написанные между строк), вкрапленные в латинские тексты, такие как Евангелие из Линдисфарна и Псалтырь Веспасиана, датируемые VIII в. Особого внимания заслуживает деятельность монаха Эльфрика, который прим. в X в. создает три работы, которые предназначались для изучения латинского языка: 1) «Grammar» (объяснение грамматики латинского языка на древнеанглийском языке), 2) «Glossary», где латинские слова и их переводы на древнеанглийский сгруппированы по топикам и 3) «Colloquy» (содержит диалоги между учителем и учениками на различные темы). В XVI в. историки начали собирать сведения о древнеанглийском языке, используя реверсивный перевод. Они изучали латинский, но никогда не имели дело с древнеанглийским и поэтому использовали латинский, чтобы реконструировать древнеанглийскую лексику, и, в конечном счете, составить словари и грамматики. Конечно, они использовали как глоссы, так и сравнения латинских текстов с фрагментами своих переводов на древнеанглийский. Таким образом, древнеанглийская лексика, прозаический стиль и даже некоторые грамматические структуры были сформированы под влиянием процесса перевода, благодаря чему древнеанглийский и стал письменным языком.
Краткая история переводов поэмы на английский и русский языки
Первый полный перевод поэмы на современный английский язык, выполненный Дж.М. Кэмблом, публикуется в 1837 г. и является буквальным переводом. До этого времени появлялись фрагментарные переводы, редакторская работа над текстом не проводилась (поэтический перевод отрывков Ш. Тернер в 1805 г., который был расширен и повторно издан в 1823 г., частичные переводы парафразы Дж. Конибера в 1814 г. и 1826 г., прозаический перевод до строки №569 и далее пересказ Т. Райта). Издание Дж.М. Кэмбла содержит первую правильно траскрибированную с манускрипта версию текста на древнеанглийском, подстрочные примечания, в которых даны все авторские исправления текстологических ошибок переписчика, а также глоссарий. Стоит также обратить внимание, что переводчик впервые предпринимает попытку ввести пунктуацию в оригинальный текст.
Второй полный перевод поэмы А.Д. Вакербарта появляется в 1849 г. В отличие от предыдущего данный поэтический перевод в форме баллады не претендует на научность, а ориентирован скорее на широкий круг читателей. В тексте наблюдается избыток прилагательных, большинство из которых не встречаются в оригинале, напр., «loathsome, commodious, everlasting, piteous» в пределах 10 строк. Многочисленны и соединяющие вставки «then he cry d», «at last» и т.д. Атмосфера героического эпоса теряется на фоне многословности.
В 1855 г. издается, на наш взгляд, более удачный поэтический перевод Б. Торпа, который интересен тем, что содержит новые варианты прочтений и исправлений строк с дефектами с одним лишь недодастком: все исправления приводятся без пояснений. Есть варианты, вызывающие сомнения. В частности, строка №2218 в оригинале «slpende be syre …de ofes crfte», вариант переводчика: «slpende be fire fyrena hyrde ofes crfte», однако «fyrena hyr…» не вмещается в исходный пропуск, на Рисунке 6 обведен овалом.
В 1881 г. вновь выходит перевод поэмы в форме баллады, на этот раз переводчиком выступает Х.В. Лумсден. По установкам (стремление сделать перевод доступным читателям) данный текст похож на версию А.Д. Вакербарта. В содержательном плане опущения значительны. Пропущены строки № 83-86; 767-770; 1724-1758; 1931-1963; 2061-2062; 2214-2231; 2475; 2930-2932; 3150-3156. Архаика исходного текста не воспроизведена, аллитерация отсутствует. Можно заключить, что перевод носит скорее парафрастический характер.
Наиболее точной версией оригинала из ранее выходивших можно назвать перевод Дж.М. Гарнетта (1882 г.) с частичной аллитерацией, успешно принятый среди лингвистов, за последнее время вышло целых два переиздания (2010, 2017 гг.). В 1892 г. выходят два перевода, в которых используются стратегии поверхностной и имитирующей архаизации. Это прозаический перевод Дж. Эрла с включением множества архаизмов и поэтический перевод Дж.Л. Холл. Установка на сохранение сохранение архаики оригинала наблюдается и в переводе У. Морриса (1895 г.), кратко охарактеризованный нами в параграфе 1.6. В 1901 г. Дж.Р. Холлом создается первый полинейный перевод, который будет переиздан в 1940 г. с исправлениями Ч.Л. Рэнна. Переломным моментом в истории перевода поэмы является 1902 г., когда был опубликован перевод Ч.Б. Тинкера. Композиты представлены словосочетаниями, архаизмы отсутствуют, формулы не приводятся. Текст «Беовульфа» впервые подвергается модернизации. В последующие годы появляется всё больше переводов, ориентированных на студентов, изучающих текст поэмы. Издания снабжаются комментариями, дополнительными материалами, схемами, картами, генеалогическими таблицами (напр., перевод Ч.В. Кеннеди 1940 г., из последних – экспериментальный проект группы студентов и преподавателей «The Grinnell Beowulf» 2013 г.). В то же время продолжают издавать переводы, поддерживающие исконный архаический стиль: М. Уотерхауз (1949 г.) использует устаревшую лексику (употребление архаизмы thou/thee/ye, neath, o er, twixt, tis/ twas/ twill,) перевод Э. Моргана 1952 г. (краткая характеристике даллее в параграфе 2.6.4), перевод Дж. Портера (1975 г.), буквально калькирующий древнеанглийский оригинальный текст. Настоящим событием в истории переводов поэмы стало издание прозаического перевода Дж.Р.Р. Толкина в 2014 г. Работа над переводом закончилась еще в 1926 г. Кроме текста на ПЯ издание содержит знаменитую историю «Sellic Spell», написанную Дж.Р.Р. Толкином на современном и на древнеанглийском языке, две версии баллады о Беовульфе, расширенный переводческий комментарий, превышающий по объему сам перевод. Комментарии составлялись на основе лекций, прочитанных в годы преподавания Дж.Р.Р. Толкина в Оксфордском университете. Некоторые строки имеют два варинта прочтения: в более ранней редакции и с внесенными позднее исправлениями.
История перевода поэмы на русский язык не столь насыщена. Русскоговорящие читатели впервые имели возможность познакомиться с «Беовульфом» лишь спустя 61 год после появления первого полного английского перевода. В 1898 г. А.Ф. Девриен издает книгу «Под звон мечей: народные сказания Севера и Запада Европы», которая включала литературные памятники кельтийского, скандинавского, германского и финского эпосов. «Песнь о нибелунгах», «Беовульф», «Калевала» и др. тексты представлены в пересказе П.Н. Полевого, известного литературоведа и переводчика. Лишь в 1992 г. книга переиздается репринтным изданием в современной орфографии [Под звон мечей. Легенды и сказания старой Европы. В пересказе П. Полевого, 1992]. В 1993 г. выходит под измененным названием «Под звон мечей. Легенды и сказания старой Европы» в издательстве «Смядынь» и позиционируется как книга для среднего школьного возраста. Хотя «Сказание о Беовульфе» занимает всего двенадцать страниц (издание 1992 г.), данный пересказ может считаться отличным примером создания метатекста, который на протяжении многих лет заменял подлинник для русского читателя. Пересказ сохраняет основную сюжетную линию, но, как и в любом пересказе, можно заметить мелкие неточности, напр., в пересказе не упоминается, что при набеге на Хеорот мать Гренделя похитила руку своего сына, которую даны сохранили в качестве трофея. Имена второстепенных героев опущены, некоторые упоминающиеся имена собственные транслитерированы непривычным для современного читателя образом: Гунфред, Бреки. П.Н. Полевому удалось передать иллюзию времени с помощью синтаксических и лексических архаизмов («вспомянуть», «сбираться», «усовещивать», «повлеклось» и т.д.). Текст приближен к нормам русской культуры. Так, Беовульф именуется богатырем, а после победы над монстром вправе потребовать из именья Хродгара всё, что пожелает. Отдельно стоит отметить отсутствие христианских мотивов, поэма представляется исключительно как предание дохристианского, языческого периода в истории Британии.
Полный поэтический перевод поэмы выходит в 1975 г. в издательстве «Художественная литература» в серии «Библиотека Всемирной Литературы». Кроме поэмы «Беовульф» издание включает «Старшую Эдду» и «Песнь о нибелунгах». История переизданий и подробный анализ переводного текста представлен в Главе 3. Хотелось бы отметить тщательно проведенную редакторскую работу, данное издание является единственным на русском языке, которое включает вступительную статью А.Я. Гуревича, а также примечания О.А. Смирницкой и послетекстовые комментарии.
Существует несколько адаптаций и апроприаций. Оригинальный сюжет поэмы заимствует А. Мартьянов, в его книге подвиги Беовульфа мы видим глазами главного героя, молодого римлянина [Мартьянов, 2014]. Среди адаптаций, расчитанных на читателей школьного возраста, отметим адаптацию И.С. Чудовской [Беовульф. Средневековый героический эпос, 2006]. На русский язык также была переведена М. Торчинской английская адаптация Р.Л. Джонса. Наиболее популярной и интересной с точки зрения лингвистического анализа адаптацией является прозаический текст И.П. Токмаковой [Беовульф. Робин Гуд, 2000]. Первое издание 1997 г. «Легенды старой Англии» выдержало два переиздания в 2000 г. «Беовульф и Робин Гуд» и в 2001 г. «Легенды средневековой Европы». Во вступительной статье И. Пакеев к первому переизданию так определяет главную цель создания адаптации двух произведений: «донести их сказочность и свежесть, их благородство и поэтичность до широкого читателя» [Беовульф. Робин Гуд, 2000, с. 14]. Данный текст не изобилует архаизмами и историзмами, скорее наоборот, в нем часто встречаются современные обороты, которые в некоторых случаях выглядят инородными, напр., «Ну и… – поторопил его Хигеляк», «пустая болтовня», «убирайся на все четыре стороны», «молодые парни все захотели служить» и т.д. Адаптация содержит и авторские вставки (напр., описание внешности героев). По адаптированной версии рассказ начинается с того, что капитан датчан приезжает к Хигелаку, чтобы поведать о трагических событиях, происходящих в Хеороте, с Беовульфом читатель знакомится задолго до того, как он приплывает к данам.
Этнонимы поэмы и способы их перевода
Кроме имен непосредственных героев поэмы в тексте также встречаются названия легендарных королевских династий и древнегерманских племен, напр. Dene, Ingwine, Wylfingas, Scyldingas, Geatas, Wedera, Scilfingas, Hrlingas, Swona. Особого внимания заслуживают случаи их употребления в составе композитов. Так, автор использует 7 композитов для обозначения данов, переводческие соответствия которых представлены в (см. Таблица 5).
Частое замещение прямого названия племени или династии (например, семь вариантов обозначения данов) навело многих исследователей на мысль, что выбор того или иного варианта обусловлен необходимостью соблюдения правил аллитерации, а количество употребляемых вариантов полностью зависит от согласных последующих строк, с которыми должны аллитерировать их начальные согласные. Однако Ф. Брян в своей статье предпринял попытку доказать обратное. Древнеанглийский поэт, по его мнению, все же являлся версификатором, который подбирал вариант именования, опираясь на контекст, а не механически создавал сложные имена и расставлял их в аллитерирующие пары [Bryan, 1929, p. 121]. Обобщив встречающиеся в тексте композиты, можно выделить две основные модели: двухкомпонентный этноним с атрибутивной связью «Adj + N» (напр., Beorht-Dene) и двухкомпонентный этноним типа «N + N» (напр., Gar-Dene).
Выбор первых компонентов большинства из приведенных в таблице сложных этнонимов неслучаен. В первой строке даны именуются «Gar-Dene» (д.а. «gar» копье), тем самым подчеркивается их воинственный характер, в строках №601 и №597 использование «Gar-Dene» и «Sige-Scyldingas» придает строке ироничный смысл, т.к. на непобедимые даны и гауты, чьим племенным традиционным оружием является копьё, чья слава была добыта в битвах, не могут противостоять Гренделю.
Другое именование данов, «Hring-Dene», также представляет интерес с точки зрения деталей характеристики датских воинов, которые мы можем подчерпнуть, проанализировав этимологию и контекстуальное употребление. Древнеанглийское «hring» обозначало любой круглый предмет (кольца, браслет, венец, круглый орнамент, кольцо кольчуги и т.д.). В переводе Ф.Б. Гуммера имеем «ring-decked danes» [Beowulf translated by Fr. B. Gummere, Элекстронный ресурс], Ш. Тернер предлагает похожий по смыслу вариант «mail-clad danes» [Liuzza, 2012, p. 200], в русском переводе также выбран этот вариант интерпретации «кольчужники датские». Однако заметим, что первый компонент может также означать кольца, браслеты и другие украшения, которыми награждались воины после сражений, что является более правдоподобной версией, если проанализировать контекст. В строках №115 – 120 даны спали в Хеороте после празднования («fter borege» досл. «after the beer-feast»), как и в строке №1280 «geond t sld swfun». Тяжесть кольчуги, сплетенной примерно из двадцати тысяч колец, вряд ли позволила бы спать, кроме того, употребление существительного «hring» в значении кольчуги или материала для ее изготовления зафиксировано нами лишь в двух случаях: «hring tan ymbbearh» строка №1503 и byrnan hring строка №2260. Автор в следующих строках №1504-5 сразу добавляет «fyrdhom» (field-dress) и «leoosyrcan» (limbshirt), дабы избежать многозначности. Для «hring» в значении «украшение» никаких пояснений и последующих синонимов не требуется: hringas dlan (gave out rings), hringsele (ring-hall), hringweorung (ring-adornment).
Первым компонентом в составе композита для именования данов также выступают четыре стороны света: West-Dene, East-Dene, Nor-Dene, S-Dene. В случае с первыми двумя обозначениями выбор зависит лишь от географической дистрибуции: West-Dene – даны, проживающие на территории современной Дании, East-Dene занимали территорию современной Швеции. S-Dene – так называют данов гауты, поскольку датские земли находились к югу от земель гаутов: строка №463 – слова Хродгара о своих людях в рассказе об отце Беовульфа; строка №1996 – слова Хигелака (гаута) о людях Хродгара. Nor-Dene – даны, защищающие северные границы. Грендель после своего поражения отправляется обратно на север, где северные даны услышат его вопли. В этих строках автор называет монстра «helle hfton» (досл. «Hel s prisoner») в русском переводе «выходец адский» (строка №788). Такой выбор направления неслучаен. В германо-скандинавской мифологии Хельхейм (мир мертвых) и Нифльхейм (земля льдов и туманов) находились на севере. Грендель уходит на север, откуда он, «godes andsacan» (God s adversary / богоотверженец строка №1682), и пришел.
Скильдинги, датская династия, именуются Ar-Scyldingas, od-Scyldingas, Sige-Scyldingas, Here-Scyldingas. Последние два варианта используются для укрепления из образа воинственной, храброй и побеждающей в битвах династии (за исключением строки №597, о который мы уже говорили выше), что частично отражено в переводах на современный английский язык. Ar-Scyldingas в большинстве английских переводов имеет соответствие the Honour-Scyldings. Действительно, д.а. «ar» имело следующие значения: honour, generosity, nobility of nature. Однако отметим, что в поэме оно не используется в абстрактном значении «honour». а имеет более конкретные значения «помощь, услуга». В строке №464 контекст использования Ar-Scyldingas предполагает, что даны могут надеяться на помощь Беовульфа. В строке №1710 содержится совет Беовульфу – помогать и поддерживать свой народ.
Первый компонент из od-Scyldingas означает «люди, народ», что отражено в переводе Б. Слэйда, в этом смысле достаточно вольным кажется перевод Х.Д. Чикеринга. Заметим, что удачное решение выбрал другой переводчик Р. Чэмберс, который к основному значению компонента добавлял «силу и единение народа» и в итоге получил «the mighty nation of Scyldings».
Для гаутов автор выбрал два обозначения. Gu-Geatas также подчеркивает воинственный характер гаута Беовульфа, когда в схватке с матерью Гренделя меч воина был сломан «гаутский витязь» (вариант из перевода на русский) пошел на монстра с голыми руками. S-Geatas указывает читателю, что племя имело удачу в морских походах. В русском переводе было выбрано соответствие «морская рать».
Династия Скильвингов, принадлежащая к шведскому королевскому дому, упоминается как Gu-Scilfingas и Heao-Scilfingas. И в английских переводах (перевод Ш. Хини – исключение), и в переводе на русский язык оба варианта имеют соответствующие этимологии эквиваленты: в первом случае сохранение композитов, во втором структурное преобразование в словосочетание.
Необходимо отметить, что односоставный этноним Yrmenlf в русском переводе имеет неточное соответствие: «в роду Ирменлафов». Частное имя собственное в этом случае выступает в роли названия рода, в то время как Yrmenlf был младшим братом Эскхере.
Анализ отрывка
В оригинале поэма «Беовульф» начинается словом «Hwt», о значении и переводе которого до сих пор ведутся споры. Работа со словарями не дает однозначного толкования. Так, например, в словаре Босворта-Толлера данное слово имеет пять значений [Boswortholler Anglo-Saxon Dictionary, Электронный ресурс]:
I. a particle of interrogation
II. in indirect questions
III. in clauses expressing astonishment
IV. as an introductory particle of vague meaning
V. somewhat, any, at all
Второе и четвертое значения не подходят по контексту. Первое значение дает право на буквальный перевод. По этому пути последовали Р.М. Лиуцца и У. Моррис. Четвертый пункт допускает любое толкование. В настоящее время насчитывается 12 вариантов перевода: so, lo, what, listen, hear me, what ho, hark, hey, yo, attend, indeed, hail. В анализируемых нами переводах мы находим следующие соответствия:
Как мы видим, Б. Слэйд и Х.Д Чикеринг наделяют данное слово функциями анакрузы или восклицания, привлекающего внимание аудитории. Этим объясняется и употребление восклицательного знака в конечных текстах. Такой же трактовки придерживаются другие переводчики. Например, Дж.Р.Р. Толкин выбирает вариант «Lo!». Среди семантически похожих вариантов с коннотацией «призыва», однако более отвечающих книжному стилю, можно упомянуть «Attend!» в переводе М. Александера (1973 г.), устаревшее «Hark!» в переводе Дж. Дэвиса, «Hear me!» в переводе Б. Рэффела (1963 г.), и междометие «Yo!» в частичном переводе М. Эллен. Данное слово воспринимается и как реплика, приветствующая читателя: «what ho» (Дж. Эрль), «hail» (Дж. Макнамара). В русском переводе поэма начинается с восклицания «Истинно!», которое призвано внушить читателю мысль о подлинности происходящих в поэме событий. Похожее решение наблюдается в переводе Дж. Джэка (1994 г.), который выбирает «Indeed!» для начала поэмы. После публикации перевода Ш. Хини появилась статья Дж. Уолкдэна под названием «The status of hwt in Old English», в которой выдвигается гипотеза о первом слове поэмы как о наречии. Согласно данной версии, древнеанглийское «hwt» следует переводить современным «how», которое используется в восклицательных предложениях по типу «How you ve changed!» [Walkden, 2013, p. 475]. Добавим, что в предыдущих версиях «hwt» рассматривалось как экстраметрическое восклицание. Дж. Уолкдэн настаивает на его включении в метрику полустроки [Ibid. P. 466]. Среди всего многообразия вариантов самое нестандартное решение принадлежит Ш. Хини, который отказывается от устоявшихся соответствий и переводит «hwt» как «so». При таком взгляде данное слово сочетает в себе идею восклицания или воззвания, одновременно являясь междометием, прерывающим возможное предшествующее повествование и акцентирующим внимание читателя на последующей истории.
Для более детального построчного анализа четырех переводов мы выбрали девятнадцатую главу поэмы (строки №1251 – 1320), в которой мать Гренделя мстит за убийство сына и ночью нападает на Хеорот. Наш выбор объясняется высокой частотностью сложных композитов, а также расхождением в текстологической трактовке переводчиками некоторых строк, что приводит к разным вариантам перевода
Ниже приведены таблицы с английскими переводами, в которых жирным шрифтом выделены наиболее интересные примеры. Русский перевод не включен в таблицы по причине невозможности наглядно состыковать строки исходного и конечного текстов. Примеры из перевода В.Г. Тихомирова приводятся отдельно в тексте анализа. Отсутствие параллелизма между оригиналом и английскими переводами мы компенсировали вставками в квадратных скобках, где это потребовалось для иллюстрации полной передачи анализируемой строки. Спорные с точки зрения текстологической работы над манускриптом места обозначены следующим образом: [?]. Авторские вставки переводчиков выделены курсивом.
Б. Слэйд и Х.Д. Чикеринг, выбравшие основной стратегией архаизацию, вносят минимальные изменения не только в структуру предложения, но и в лексический состав. Д.а. прилагательное «sre» является прямым предшественником «sorely», в крайнем случае может переводится как «grievously» или «bitterly». Однако модернизация нередко предполагает генерализацию значения, поэтому Ш. Хини использует «dearly» в значении «расплатился дорогой ценой». В переводе В.Г. Тихомирова следует отметить употребление устар. «единый».
Д.а. глагол «fnan» в каждом переводе передается по-разному. Варианты Б. Слэйда и Ш. Хини, на наш взгляд, наиболее приближены к оригиналу и передают трагические последствия наносимых Гренделем деяний, имеют негативную коннотацию «нанесения ущерба» и в отличие от варианта Х.Д. Чикеринга не требуют дополнительных эпитетов к существительному «unriht» («unright»). В русском переводе словосочетание «unriht fnde» стянуто в глагол «злочинствовал».
Выбор того или иного толкования древнеанглийского существительного «syn» повлиял на конечный вариант. Б. Слэйд и Ш. Хини выбрали основное семантическое представление: «зло, злодеяние, преступление», Х.Д. Чикеринг отдает предпочтение более узкому в древнеанглийский период и основному в современном языке толкованию и воспринимает «syn» как преступление в том числе и божественного закона.
Д.а. «l» - многозначное существительное: «harm, evil, injury, hurt, trouble, grief, pain». Дословная передача выделенного словосочетания наблюдается только в переводе Б. Слэйда. Х.Д. Чикеринг заменяет существительное на более узкое и подобранное по контексту «battle», а Ш. Хини стягивает словосочетание в глагол «lurk» со значениями «притаиться, прятаться».
В данной строке автор описывает мать Гренделя с помощью словосочетания «ides glcwf», интерпретация которого играет большую роль в понимании образа одного из главных монстров поэмы. Д.а. поэтическое «ides» имело значения «lady, woman». В словаре находим примечание: «в ранний период применялось при описании сверхъестественных существ» [Boswortholler Anglo-Saxon Dictionary, Электронный ресурс]. Однако в поэме данное существительное употребляется для обозначения Вальхтеов («ides Helminga» в строке №619). Композит «glcwf» раскладывается на компоненты «misery, grief, trouble» и «wife», что в словарях обычно переводится как «монстр» [Ibid.]. Автор использует данный композит применительно к матери Гренделя довольно часто13 . Стоит отметить, что поверхностное толкование «монстр» не отражает авторского замысла. Анализ семантического взаимодействия первого компонента показывает, что у композита имеется дополнительная коннотация «сильный противник / свирепый воин», т.к. в строке №2592 компонент как самостоятельное существительное участвует в описании дракона, в строке №893 – в описании Сигмунда. Таким образом, вышеприведенные варианты переводов и русский вариант «женочудовище» соответствуют оригиналу лишь частично.
Существительное «yrm» со значением «misery» преобразовано в авторский кеннинг у Х.Д. Чикеринга и имеет контекстуальный перевод в русском варианте: «выла над сыном».
Композит «gesceaftgsta» также имеет разные варианты перевода. Д.а. «gesceaft» и «gst» имеют следующие толкования в словаре: «which has been determined of old, fate» и «ghost, spirit» [Boswortholler Anglo-Saxon Dictionary, Электронный ресурс]. Несмотря на ясность этимологии компонентов, их соединение в композит создает размытость конечного значения. О семантической двусмысленности данного композита писал Ф. Робинсон, предлагая следующие дословные переводы: 1) «a creature doing the deeds of fate», 2) «a doomed creature» [Robinson, 1985, p. 16]. Вариант Б. Слэйда наиболее близок оригиналу. Х.Д. Чикеринг переводит композит частично и сохраняет его вторую составляющую. Русский вариант «проклятые существа» также отвечает авторскому замыслу. Ш. Хини, сохранив вторую часть композита, добавил прилагательное «misbegotten», которое можно считать вставкой.