Введение к работе
В свете когнитологии, связанной с установлением зависимостей и соотношений в когнитивной цепочке «разум (сознание) – язык – репрезентация – концептуализация – категоризация восприятие» [Кравченко, 1996: 34] и описывающей национально-культурные (и не только) концептосферы лингвистическими средствами, данное исследование репрезентирует концептосферу средневекового номадизма на материале исторической этнонимии и генонимии, позволяющей описать концепты диахронного сознания.
Моделирование фрагментов логико-понятийных систем, связанных с традиционными культурами народов Сибири, представляет собой попытку реконструкции элементов архаико-мифологического сознания в целом, где лексика представляет собой систему культурных и языковых кодов, основными из которых явились антропоморфный и зооморфный коды, изоморфизм которых выражен в проприальной лексике и заключен в концептуальной семантике этнонимно-генонимного имени (ЭГИ).
Вопросы концептуального значения этнонима как репрезентанта диахронного сознания, моделирования концептуальной сферы номадизма Средневековья, затрагивающие этиологию фрагментов как мифологической картины мира (МКМ) монголоязычных народов, так и языковой картины мира (ЯКМ), не являлись объектом научного изучения. Очевидность способности проприальной лексики сохранять древнейшие элементы когниции Человека, отражая одновременно и этапы парадигмы развития его сознания от одной эпохи к другой, безусловна.
Этимологический дискурс онима в сочетании с анализом этнокультурной семантики апеллятивной лексики позволяет проследить эволюционное развитие значений слов, заключающих в себе комплекс образов, понятий, смыслов и ассоциаций, отражающих особенности номадной культуры, кочевого менталитета, лежащих в основе ЯКМ.
Актуальность темы исследования определяется неизученностью в лингвистическом отношении тунгусских и инородческих родовых названий Нерчинского уезда XVII-XIX вв. в аспекте когнитивного и лингвокультурологического подходов к исследованию семантики онимов в отечественной ономастике. В рамках комплексного подхода к восприятию и интерпретации этнонима семантизируются «базовые» лексические единицы (ЛЕ), объективирующие когнитивные дифференциальные и классификационные признаки концептосферы номадного мира.
На ономастическом материале, представляющем собой ЭГИ номадных конфедераций Северной Азии, сменявших друг друга на определенной территории на протяжении многих веков, представляется возможным воссоздать фрагменты наивной картины мира (НКМ) кочевого сообщества, воспринимая ее как некую систему культурных кодов. Вслед за К. Леви-Стросом, доказательно описавшим существование в бесписьменном менталитете общих для человеческого интеллекта операций, полагаем, что универсализм человеческого мышления (равно как и специфика) способен проявиться и при описании ЯКМ кочевников.
В работе определены основные принципы ономасиологического исследования ЯКМ как вербализованных ономаконцептов; оним рассматривается как этнокультурный и этноисторический текстовой знак, который может быть «прочитан» посредством реконструкции семантического архетипа и концептуальной архисемы. Презентация этнокультурной информации (ЭКИ), заключенной в семантическом поле онима, способствует извлечению и этноисторической информации (ЭИИ), отразившейся в коннотативном значении концепта.
Впервые по результатам лингвокогнитивного анализа онимов, номинативно связанных с архетипическим комплексом «Человек–Природа», гипотетически моделируются базовые концептуальные поля или сферы номадной ЯКМ, что позволило определить круг основных представлений номада о своем месте в окружающей его природе и проследить диалектику развития этапов становления номадного мышления от архаического vs природного сознания до мифологического.
Лексико-семантическое содержание ЭГИ тунгусов и инородцев исторической Даурии, которые в работе понимаются как «монгольские», были постоянно в фокусе исследовательского интереса, т.к. их интерпретация предоставляла для ряда наук ценную информацию. Однако, за редким исключением, многие ЭГИ так и не получили адекватного объяснения, а главное, максимально объективной семантизации, предоставляющей разрешение вопросов, связанных с вопросами этногенетического и этноязыкового происхождения названий кочевых конфедераций Дулу и Дулга, монголов, тунгусов и бурят. В исследовании предложены авторские интерпретации семантического значения, основанные на интегративном подходе к ониму как репрезентанту ономаконцепта.
Решение поставленных задач основано на концептуальных методах изучения проприальной лексики, согласно исходной гипотезе наличия в ЭГИ смыслового содержательного информационного поля, обусловленного, естественно, сознанием номада и вербализованного посредством языков сибирских народов.
Объект исследования – система концептуальных связей и отношений, репрезентирующих мифологическую когнитивную парадигму и проявлений спектра когнитивных метафор, заключенных в структурном поле ономаконцептов, тесно связанных и обусловленных архаическим и мифологическим сознанием номада. Представлена топоидеографическая параметризация топонимии субстратного происхождения, демонстрирующая наличие лингвистических явлений и изоглоссии, обусловленных диахронным ареально-языковым союзом.
Предмет исследования - свод ЭГИ населения Нерчинского уезда XVII - XIX вв., которые в синхронии и/или диахронии могут быть квалифицированы в качестве проприально вербализованных репрезентантов лингвокультурных ономаконцептов (ОК), образующих сферу ККМ. Взаимоотношение Человек – Природа представляет основное ядерное понятие в МКМ номадного сознания, а значит, и в концептуальном континууме. Вокруг этого дихотомического комплекса возникают знаково-семантические корреляции, репрезентантами которых служат ЭГИ. Обозначенная в исследовании проблематика рассматривается нами не только в качестве ономастически репрезентированной лексики, но, в первую очередь, как лингвокультурные ОК, способные представить анималистские и собственно мифолого-тотемистские воззрения. Исследуется класс топонимов субстратного происхождения, где семантика апеллятивных основ географических имен собственных (ГИС) подтверждает предложенные гипотезы о языковой принадлежности ЭГИ.
Цель исследования - выявление и описание комплекса ономаконцептов как разновидности лингвокультурных концептов в моделируемой ККМ номадизма, вербализованных посредством проприальной и нарицательной лексики, представленной культурно-обусловленными когнитивными метафорами. Достижению цели способствует решение следующих задач: 1) Выявление и описание базовых лингвокультурных ОК, детерминирующих ККМ и установление логико-системных отношений в номинативной функции системы ОК; 2) Описание ономастически репрезентированных систем ОК; структуры ОК в свете лингвоконцептуальных исследований. Реконструирование утраченной семантики онима по его функционированию и интерпретации в текстах мифологического, историко-этнографического, официально-документального характера; 3) Диахронический лингвокультурологический анализ и семасиологическая интерпретация онимов как репрезентантов ОК в этнолингвокультурном и историческом контекстах; 4) Установление концептуальных связей и отношений комплекса ОК в мифолого-когнитивной парадигме на основе тематически соотнесенного архетипического ряда; 5) Выявление системообразующих элементов когниции номада и определение когнитивных оснований вербализации системного ряда ОК «земля-лес-вода (море)»; «птица-волк/собака-бык-медведь»; «хан/царь/князь- человек/муж/самец-глава рода/шаман-чужой (нелюдь)»; 6) Выявление языковых и межъязыковых связей и контактов диахронного ареально-языкового союза на основе типологии фрагментов ЯКМ; 7) Семантизация топонимического субстрата в системе региональной топонимии и связанного с ним корпуса местной географической терминологии (МГТ) на основе сопоставительного и типологического анализа.
Гипотеза исследования. Ономастическая лексика как часть ЯКМ способна к вербализации особо важного пласта концептов национальной культуры, которые могут быть обозначены как ономаконцепты. ОК, наряду с другими разрядами концептов (например, мифоконцептами), формируют отдельный сегмент ККМ, представляющей аспекты номадного «наивного» мировоззрения. Особенность онима как свернутого в слово мифо-тотемистских представлений этноса способствует восприятию его в синхронии в качестве исторического текста, в смысловой структуре которого вычленимы аспекты трансцендентного и имманентного типов мышления. Трансцендентным началом ЭГИ на этапе возникновения онима мог стать номинативный признак, обозначающий понятие природной стихии объективно-реального мира номада. Имманентным представляется ономастическая репрезентация трансцендентного начала. Мифологическая (анималистско-тотемная) природа выявляется посредством реконструкции отапеллятивного значения, восходящего к архетипически релевантным первообразам.
В ОК в свернутом виде существует смысловая информация, которая может быть развернута посредством вербальной репрезентации, происходящей одновременно на этапе порождения и восприятия слова в речи. Конгруэнтность перцепции и апперцепции адресанта и адресата детерминирует относительную контекстуальную независимость концепта. Языковые единицы (ЯЕ) ассоциированы с вербализуемыми ими концептами, вследствие чего обладают способностью вступать в иерархические связи, отражая, в свою очередь, иерархию объективируемых ими концептов. Иерархия родственных слов, разворачивающихся в ходе реконструкции исходных значений слов от конкретного к абстрактному, обнаруживает взаимодействие нескольких типологически неродственных языков, что естественным образом способствует разрешению как языковых, так и иных малоизученных сторон исторического прошлого автохтонов региона.
Методология и методы исследования. Методологической базой настоящей работы является положение о диалектической взаимосвязи языка и мышления, познания и культуры, их взаимной обусловленности. Для решения поставленной цели и задач использованы следующие методы: семемный анализ [Копыленко, Попова, 1989], ономасиологический метод, описательно-сопоставительный, метод моделирования (построение лексико-семантического поля (ЛСП); составление словарной статьи ключевой лексемы; построение модели одноименного концепта), метод описания концепта с помощью анализа словарных толкований ключевого слова, метод анализа словарных дефиниций, метод анализа структуры и содержания ЛСП, метод когнитивной интерпретации полученного языкового материала, метод компонентного анализа, метод семантико-когнитивного описания ОК. Для презентации топонимического субстрата привлекались методы сравнительно-сопоставительного анализа, формантно-ареальный, метод семантической мотивированности, элементы типологического анализа.
Языковым материалом исследования послужил свод ЭГИ родоплеменных объединений и конфедераций, территориально сопоставимых с определенным ареалом – исторической Даурией, именуемой в официальных русских документах второй половины XVII XIX вв. как Нерчинский уезд, Забайкальский край. Общий корпус представленных в исследовании онимов и апеллятивной лексики составляет более 3 000 единиц, включая и топонимы субстратного происхождения. Изучено архивных фондов ГАЗК – около 20, дел – 500 единиц, послуживших для извлечения документально-исторических свидетельств и ономастических данных.
Научная новизна исследования определена тем, что впервые на материале исторического ономастикона, имеющего конкретные территориальные и временные границы, объективируется наличие концептосферы кочевого мира: а) впервые исследован свод ЭГИ посредством их классификации и структурирования в виде концептуальной модели/схемы, что предполагает реконструкцию фрагментов ККМ; б) впервые определено понятие ономаконцепта как разновидности лингвокультурного концепта, позволяющего системно описать когнитивное мышление диахронного сознания номадного мира; реконструируется система концептуально-логических уровней диахронного сознания, составившая основу НКМ номада посредством системы ОК; в) выявлено наличие, многообразие и многоаспектность межъязыковых и межкультурных связей и контактов средневековых номадов монгольского сообщества, обусловленное влиянием типологически неродственных языков на региональном ономастическом материале; г) впервые констатируется наличие как палео-, так и, в первую очередь, самоедоязычного субстрата в ЭГИ монгольских и поздних тунгусско-инородческих сообществ исторической Даурии. Новизна исследования также обусловлена отсутствием специальных исследований ККМ номадов в отечественной и зарубежной лингвистике.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем обосновывается эвристический потенциал ономасиологии диахронного плана, способствующий проекции в ее структуре двух взаимосвязанных и взаимообусловленных информационных полей – ЭКИ и ЭИИ. Концептуальный анализ языкового материала в исследовании базируется на обобщении, сопоставлении и сравнении фактов лингвистики, этнографии, когнитологии, этнологии, что обусловило необходимость введения нового термина – ономаконцепт, потенциально способного репрезентировать все эти факты посредством онима. Предложена характеристика структуры ОК, признаков, свойств, методики анализа ОК, продемонстрированы исследовательские возможности подхода к анализу ЭГИ с позиций знакового характера онима и доказана ономастическая верифицированность ЯКМ кочевников.
Концептуальный подход к анализу ЭГИ, не имеющих очевидного семантического объяснения, позволил выявить скрытые возможности как проприальной, так и нарицательной лексики урало-алтайских языков для реконструкции принципов номинирования и выбора мотивированного признака ЭГИ диахронного номадного сознания. Этим практически обосновывается тезис о том, что лингвоконцептуальный анализ этнонима способствует проникновению в систему протозначений и верификации собственно лингвистического описания, выявляя при этом степень участия языковых тропов в номинативном поле онима.
Посредством реконструируемого ряда ОК может быть достаточно полно восстановлена система архаичных ментальных установок, рефлексий и мировоззренческая система в целом, выявляя универсальный когнитивный феномен взаимного тяготения и пересечения концептуальных полей, отражаясь в языке по принципу алиментарности ЯКМ по отношению к ККМ.
Практическая значимость. Результаты исследования могут быть востребованы гуманитарными науками, прежде всего, сибирской ономастикой. Теоретические положения и полученные результаты могут найти применение в практике преподавания истории языков народов Сибири, прежде всего, монгольских, т. к. позволяют выявить некоторые закономерности и тенденции в развитии лексических систем языков; при изучении лексикологии современных сибирских языков; при разработке элективных лекционных курсов по лингвокультурологии, лингвосемиотике, написании соответствующих учебных пособий. Результаты концептуальной реконструкции этимона онимов – этих «консерваторов» ЭКИ и ЭИИ – значимы не только с позиций семиотического понимания метафоры как универсального способа категоризации и концептуализации картины мира и способа мышления Человека, но и имеют прикладное значение для психо- и этнолингвистики, т. к. вскрываются глубинные когнитивные процессы, включающие архаичные представления в опыт повседневной бытовой жизни кочевника в контексте НКМ.
Достоверность и обоснованность научных положений и результатов обеспечивается теоретической базой исследования, надежностью и сопоставимостью фактов, извлеченных из более 450 источников собственно лингвистического, культурологического, этнографического, историко-архивного характера, осмысленных в аспекте концептуальной лингвистики и лингвокультурологии; применением в процессе анализа комплексной методики, обеспечивающей степень взаимодополняемости и научной верификации данных, полученных в результате применения различных методов исследования.
Фактический материал исследования составил свод ЭГИ, квалифицированных как репрезентантов ОК (более 40 ед.), наряду с субстратной топонимией, а также апеллятивная лексика, имеющая лексикографическую фиксацию в словарях монгольского, бурятского, тунгусо-маньчжурских, самодийских языков (ненецкий и селькупский), выборочно кетского, нганасанского и юкагирского (ок. 3000 ед.). Привлечены материалы этнолингвистических экспедиций по региону – полевые записи 2003-2010 гг.
Положения, выносимые на защиту:
1. Концептосфера средневекового монгольского номадизма представляет собой универсальную систему, реконструкция которой в виде трихотомии Природа – Человек – Социум/Культура позволила выявить ключевые концепты ЯКМ, образующих концептуальные поля, ставшие источником разнообразных мифологем в когниции традиционной культуры номадов. Впервые в сибирской ономастике посредством определения основных древнейших когнитивных парадигм освоения природного и социального пространства диахронным сознанием выявляется концептуальная сфера средневекового монгольского номадизма. Реликтовое состояние средневекового номадного сознания имеет отражение как в мифологии, традиционной духовной культуре народов, исконно населяющих изучаемый регион, так и в их языках.
2. Нативизм диахронного сознания отражен системным рядом ОК: «земля», «лес», «вода (море)», обнаруживающих первичность архаического типа когниции посредством проектируемых ЛСП, обнаруживающих наличие когнитивной сферы. Когнитивная параметризация лингвоконцептуальной сферы «стихия» выявляет определенные когнитивные признаки ОК, структуру ОК «земля», «лес», «вода (море)», сегментов/сфер, имеющих прототипические уровни и концептуальные признаки. Сигнификативные признаки ономаконцептуальной сферы проявляют онтологическую связь Человека с Природой-матерью, отражая, таким образом, наиболее ранние мировоззренческие установки Человека, номада, в частности.
3. Мифологизм средневекового сознания номада отражается в ККМ посредством лингвоконцептуального ряда «тотемный первопредок». ОК «птица», «волк/собака», «бык», «медведь» обнаруживают анималистско-тотемные воззрения, преломленные в языковом сознании посредством тропеизации апеллятивной лексики. Концептуальная метафора и концептуальная метонимия как функционально основные способы категоризации ЯКМ возводят семантическое содержание апеллятива, находящегося в основе ОК, к понятию символьности посредством вторичной мотивированности и принципа вторичной номинации. Сигнификативные признаки, заложенные в ряду ОК «птица», «волк/собака», «бык», «медведь», коррелируя с понятиями сверхъестественной силы, мощи, определенных качеств и свойств, заложенных в образе-символе тотемного первопредка рода/племени, выражают онтологическую связь Человека с природным сущим, однако уже посредством «звериных/птичьих» образов.
4. Антропоцентризм диахронного сознания выражается посредством моделирования лингвокультурного концепта «человек (настоящий)/чужой» и обусловлен эволюционным развитием как человеческого социума, так и его сознания. Этот этап развития сознания маркируется образом т.н. культурного героя, персонифицированного дихотомией «человек (настоящий) свой // человек (чужой) / нелюдь», посредством концептуальной метонимии, образующей, в свою очередь, новые понятийные смыслы в семантической структуре концептов «человек (настоящий) свой /человек чужой». Этот этап в когниции Человека окружающего его социума совпал со схожим периодом развития лексики, в частности, сибирских языков, расширяющей словарный фонд путем метонимической деривации – неизбежным этапом в истории любого языка. Концептуальная метонимия формирует деривационные конструкции, входящие в поле ОК посредством натурморфного кода – зооморфного и орнитоморфного. Поэтому сигнификатом признаковых свойств ономаконцептуального ряда оказались релевантные качества зооморфных образов, коррелирующие, в первую очередь, с такими функционально значимыми характеристиками образов вожака/предводителя племени, как оплодотворяющие (т.е. умножающие родовой состав) и ответственно-лидерские, отличные от характеристик понятия тотемного первопредка эпохи анималистско-тотемистcких воззрений. В ономаконцептуальной сфере проявляется понятие «чужой», переданное посредством экзонима никан vs нелюдь, что выявляет факт диахронного контактирования этнических групп в пределах исследумого ареала.
5. Обосновывается наличие диахронно существовавшего в пределах определенной территории ареально-языкового союза, выявленного на основе изученного состояния и языкового происхождения этимонов системы монгольских ЭГИ, обнаруживающих самоедоязычную, кетоязычную, юкагироязычную и тюркоязычную основы. Это положение подтверждается примерами выявленных лексических параллелей в географической терминологии, ставшей основой топооснов субстратного происхождения. Наличие ареально-языкового союза, представленного самодийскими, какими-то из енисейских, палеоазиатскими и, естественно, алтайскими языками, диахронно существовавшего и в пределах исследуемой территории, подтверждается выявленными лексико-семантическими параллелями в области терминологии родства, разными грамматическими разрядами лексики бурятского и селькупского языков.
Апробация и внедрение исследования. Основные положения диссертации представлены в 45 докладах и сообщениях автора на Международных конференциях и симпозиумах в гг. Варна, Улаан-Батор, Барнаул, Вел. Новгород, Горно-Алтайск, Екатеринбург, Казань, Омск, Томск, Санкт-Петербург, Сыктывкар, Улан-Удэ, Чебоксары, Челябинск, Чита; в 14 докладах во Всероссийских конференциях; в 11 статьях в межрегиональных и межвузовских научных и научно-практических конференциях в гг. Вел. Новгород, Барнаул, Иркутск, Новосибирск, Пенза, Москва, Омск, Уфа, Чита. По теме исследования опубликовано около 100 работ в центральной, региональной и зарубежной (Болгария, Монголия) печати, включая 3 монографии: «Топонимия Восточного Забайкалья» (Чита, 2003), «Языковая картина Восточного Забайкалья» (Чита, 2007), «Этнонимы и генонимы хори-бурят: лингво-историческое исследование» (Чита, 2009), учебное пособие по авторскому спецкурсу «Географические имена собственные Восточного Забайкалья» (Чита, 2005), лексикографическое издание «Материалы к региональному топонимическому словарю. Вып. I» (Чита, 2005). Материалы исследования использовались в лекциях по дисциплинам «Семиотика и лингвистика», «Семиотика», «Лингвокультурология», «Язык и культура», «Практикум по межкультурной коммуникации», «Межкультурная коммуникация», «Антропологическая лингвистика», «Этнолингвистика», «Психолингвистика», «Бурятская культура в аспекте межкультурной коммуникации», читаемых по программе специальностей «Теория и практика межкультурной коммуникации», «Культурология», «Социальная антропология» Читинского госуниверситета в 2003-2010 гг., в руководстве НИР студентов.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из Введения, 5 Глав, Заключения, Библиографии и Приложений. Общий объем диссертации, включая библиографический список (400 наименований и 25 лексикографических и справочных изданий), 400 страниц, из них 14 – Приложения.