Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Некоторые проблемы теории письма 9-34
1. Знаки письма 9
2. Ключевые понятия грамматологии 20
3. Типография и гиперграфия 23
4. Проблемы типологии и истории письма 27
Глава И. Чжурчжэньское письмо 35 - 83
1. Памятники чжурчжэньской письменности 35
2. История изучения чжурчжэньского письма 52
3. Некоторые особенности чжурчжэньского письма 66
Глава III. Фоноверификация чтения чжурчжэньских графем 84 - 193
1. Методы фоноверификации чтения чжурчжэньских графем 84
2. Верифицированное чтение чжурчжэньских фонограмм (своді) 101
Глава IV. Основанное на фоноверификации чтение чжурчжэньских слов и аффиксов 194 - 354
1. Полностью или частично фоноверифицированное чтение чжурчжэньских слов с этимологическими комментариями (свод И) 194
2. Фоноверифицированное чтение чжурчжэньских аффиксов с этимологическими комментариями (свод III) 337
Заключение 355
Литература 356
Список сокращений 364
Указатель чжурчжэньских графем 366
- Знаки письма
- Памятники чжурчжэньской письменности
- Методы фоноверификации чтения чжурчжэньских графем
- Полностью или частично фоноверифицированное чтение чжурчжэньских слов с этимологическими комментариями (свод И)
Введение к работе
Чжурчжэньское письмо, точнее, так называемое малое чжурчжэньское, представлено эпиграфикой XII-XV вв. на северо-востоке Китая, в южной части Приморского края, а также в низовьях реки Амур (Тырская стела-трилингва, находящаяся ныне во Владивостоке). «Малое» чжурчжэньское письмо (о «большом» почти ничего не известно, поэтому далее будет везде просто «чжурчжэньское письмо») стало привлекать к себе внимание востоковедов после того как В. Грубе в доступном для европейской науки виде опубликовал в 1896 г. китайско-чжурчжэньский словарь, который относится к составлявшейся в течение нескольких веков серии словарей под названием «Хуа-и и-юй». Манерой начертания графем чжурчжэньское письмо напоминает китайскую иероглифику, однако в отличие от нее является смешанным, подобно египетскому, шумерскому, майя, японскому и т.д. Почти все работы, касающиеся чжурчжэньского языка, основаны на интерпретации китайской средневековой иероглифической транскрипции, весьма условно передающей звучание чжурчжэньских графем и слов (Г. Киёсэ, Цзинь Гуанпин, Цзинь Цицун, Д. Кейн и др.). Пионером подлинной дешифровки чжурчжэньского письма был Л. Лигети - именно он первым осуществил в двух своих статьях (1953, 1961) успешные опыты установления и проверки звучания чжурчжэньских графем на примере относительно небольшого количества слов. Для тунгусо-маньчжурской компаративистики имеющий надежное чтение чжур-чжэньский материал представляет такую же ценность, какую имеют староиись-мснные монгольские или древнетюркские данные для сравнительного анализа соответствующих языков. Понятно поэтому, насколько важно для сравнительно-исторического изучения тунгусо-маньчжурских языков получение информации о чжурчжэньском на основе именно письменности, а не только интерпретации китайской транскрипции. Таким образом, актуальность темы диссертации обусловлена потребностью тунгусо-маньчжурской компаративистики в надежном, фонетически верифицированном чтении самых ранних для нее и потому весьма ценных чжурчжэньских материалов. Актуальны с точки зрения семиотической проблематики также некоторые рассматриваемые в диссертации вопросы теории письма, в том числе и те, которые связаны с методикой дешифровки исторических смешанных систем.
Основной целью работы является фонетическая верификация чтения как можно большего количества чжурчжэньских графем с последующим этимологическим анализом записываемых ими полностью или частично чжурчжэньских слов и аффиксов.
Достижение обозначенной цели означает получение совершенно конкретных результатов, однако в то же время данная работа не может не иметь определенной теоретической направленности, поскольку фонетическая верификация чтения чжурчжэньских письмен невозможна без обращения к некоторым общим проблемам грамматологии, т.е. науки о письме, а точнее - семиотической дисциплины, объектом которой являются функционирование, история, типология и дешифровка знаковых систем, фиксирующих вербально выраженную информацию графическими средствами.
В диссертации предлагаются новые термины (сигнограмма, фоноверифика-ция, типография, гиперграфия), которые отражают новые понятия, связанные с теоретическим осмыслением объектов и методов грамматологических исследований.
Сигнограмма представляет собой письменный знак, означаемым которого является языковой знак. Понятие сигнограммы основано на убежденности автора в том, что незвучащего значения (как с явным, так и со скрытым звучанием, с внутренним «образом звука») письменных знаков не бывает в принципе, в то время как незначащее звучание графем используется в самых разных системах письма (это и есть фонограммы). Иначе говоря, при чтении или письме любой извлекаемой из текста или вкладываемой в него «порции смысла» обязательно сопутствует явная или чаще скрытая и не замечаемая самим читающим или пишущим материальная (звуковая или артикуляционная) «тень» этого смысла. Это означает, что, например, китайский иероглиф не может выражать только значение - он всегда передает языковой знак.
Фоноверификация определяется как проверка звучания одних графем при помощи звучания других. К теории и практике дешифровки имеет прямое отношение вывод о том, что возможность установления и проверки звучания графем исторической системы письма зависит от соотношения границ звучания графем с границами звучания передаваемых ими морфем; при полном совпадении тех и других границ (как, например, в китайской иероглифической письменности) чтение в фонетическом плане не может быть верифицировано в принципе и, следовательно, наоборот - чем чаще и больше такие границы не совпадают, тем успешнее осуществляется его фоноверификация.
Гипография предполагает, что написано меньше, чем читается (примером может служить арабское письмо, в котором гласные, как правило, не находят отражения; в чжурчжэньском письме гипография не применяется).
Гиперграфия основана на прямо противоположном принципе, а именно -пишется больше, чем читается; гиперграфия постоянно использовалась в чжурчжэньском письме, например: МУЛИН-ин МУЛин лошадь (сигнограмма + комплемент-фонограмма; экспликация смешанного чтения чжурчжэньской сиг-нофонографии при помощи заглавных и строчных букв кириллицы и строчных букв латиницы приводится далее во введении), jcui-ла-ан = janaH поколение (три фонограммы, чтение каждой из которых частично совпадает с чтением другой).
К главным результатам работы относятся: 1) свод верифицированных чтений чжурчжэньских фонограмм (свод I), 2) свод фоноверифицированных или смешанных чтений чжурчжэньских слов (свод II), 3) свод фоноверифицированных чтений чжурчжэньских аффиксов (свод III).
Свод II, состоящий из 595 словарных статей, представляет собой фонетическую, семантическую и этимологическую ревизию чжурчжэньского материала, включенного в «Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков» (т. I, 1975; т. II, 1977). Этот свод может быть использован либо при подготовке к весьма желательному изданию второго, дополненного и исправленного варианта «Сравнительного словаря ...», либо при составлении на его основе этимологического словаря тунгусо-маньчжурских языков. Чтение чжурчжэньских письмен дает возможность заглянуть в реальную, а не гипотетическую историю тунгусо-маньчжурской языковой общности «на глубину», исчисляемую примерно восемью столетиями. Кроме того, чтение чжурчжэньских письмен открывает перепек тиву сопоставления четырех срезов чжурчжэньско-маньчжурского временного континуума (письменный ранний чжурчжэньский (ХИ-ХШ вв.), устный поздний чжурчжэньский (XVI в.) [Капе, 1989], письменный маньчжурский (XVII - XIX вв.) и, наконец, современный сибинский маньчжурский, а также современные маньчжурские диалекты в китайской провинции Хэйлунцзян).
Практическим применением результатов данной работы (а именно - конкретных результатов чтения чжурчжэньских графем и записываемых ими слов) могла бы стать весьма полезная для дальнейших исследований сводная публикация текстов чжурчжэньских стел.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней звучание многих чжурчжэньских слов и аффиксов не конструируется на основе весьма ненадежной китайской иероглифической транскрипции, а как бы извлекается из самих письменных знаков путем фоноверификации их чтения. С понятием фоноверифика-ции связаны наиболее существенные грамматологические новации, на которых базируется чтение чжурчжэньских графем и записываемых ими слов и аффиксов. Так, в диссертации уточняется и дополняется формулировка основного, универсального метода фоноверификации - перекрестных чтений (лаконичная формулировка сути этого метода, как и сам термин «перекрестные чтения» принадлежат Ю. В. Кнорозову). Наряду с универсальным методом можно предложить использование другого, дополнительного по отношению к нему метода фоноверификации, дающего весьма надежные результаты в силу своей системности. Этот метод так и назван в диссертации системным, он основан на взаимной проверке звучания чжурчжэньских графем, например, в матрице, заполненной графемными звучаниями (чтениями), представляющими собой слоги типа CV.
В результате фоноверификации звучания графем обнаружилось, что некоторые чжурчжэньские слова имеют на письме весьма оригинальную сегментацию на слоги, например: дэр-эл лицо , гэр-эн много; толпа, народ , хэ-шир-э (название чжурчжэньского рода), тум-уп (чжурчжэньский топоним). Наряду с таким необычным слогоразделом в чжурчжэньском письме применялись особые правила гиперграфии, без знания которых чтение многих слов напоминало бы заикание (например, верифицированным пографемным чтением является ман-на-ара испортить, сломать, разбить (причастие), в действительности же за ним стоит манара).
Если говорить о новизне данного исследования предельно конкретно и точно, то верифицированных чтений чжурчжэньских фонограмм в работе 158 (из них 33 новых, т.е. впервые предлагаемых в данной работе).
Материалы по чжурчжэньской письменности содержатся в составленном во время китайской династии Мин (1368 - 1644 гг.) китайско-чжурчжэньском словаре «Нюйчжэнь и-юй» (из серии «Хуа-и и-юй»), известном по работе В. Грубе [Grube, 1896]. Другим важным источником является чжурчжэньская эпиграфика - главным образом тексты на стелах XII-XV вв., в которых имеется немало ранее неизвестного ценного материала, нашедшего отражение в «Словаре чжур-чжэньского письменного языка», составленном Цзинь Цицуном [1984]. Именно по этой работе приводятся в диссертации все исходные данные по чжурчжэньской письменности и чжурчжэньскому языку (источник, в котором встречается чжурчжэньское слово или графема, китайская иероглифическая транскрипция чжурчжэньских слов и графем, значение чжурчжэньских слов, их сочетание с другими словами, словоформы одной и той же лексемы, известная в настоящее время чжурчжэньская лексика). Кроме того, необходимо иметь в виду следующее: 1) сравнительный языковой материал дается по «Сравнительному словарю тунгусо-маньчжурских языков»; если звучание и/или значение слова приводится но другому словарю или взято из наших с М. М. Хасановой экспедиционных записей, то это обязательно отмечается; 2) китайские силлабоморфемы идентифицируются не при помощи иероглифов, а путем указания их порядковых номеров в «Большом китайско-русском словаре» [Т.1, 1983; т.2, 1983; т.З, 1984; т.4, 1984]; но этому же словарю указываются значения китайских силлабоморфем и слов.
Если говорить о методах данного исследования, то применительно к языковому материалу преимущественно использовался сравнительно-исторический. Что касается грамматологии, то в плане методики дешифровки наиболее близки мне идеи 10. В. Кнорозова.
Апробация работы. Результаты исследования, проводившегося автором на протяжении почти трех десятилетий (с 1975 г.) в трех академических центрах страны (во Владивостоке, в Новосибирске и в Санкт-Петербурге), излагались в докладах на нескольких региональных археологических конференциях в Институте истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВНЦ (ДВО) АН СССР (Владивосток), а также на заседаниях отдела алтайских языков Института лингвистических исследований РАН (Санкт-Петербург). Содержание диссертации полностью отражено в книге «Чтение чжурчжэньских письмен» (изд-во «Наука», СПб., 2004; 498 с.) и частично в статье «Проблемы дешифровки чжур-чжэньской письменности» (журнал «Вопросы языкознания», 1992, № 1, с.25-47); всего автором опубликована 21 работа, посвященная языку и письменности чжурчжэней.
Чжурчжэньское письмо является смешанным, т. е. в нем используются принципиально различные знаки - сигнограммы и фонограммы (большей частью силлабограммы). Дешифровка самых разных исторических смешанных систем письма имеет, на мой взгляд, один общий результат, который можно было бы назвать смешанным чтением. Такое чтение предполагает наличие фоноверифициро-ванного чтения у одних графем и реконструированного - у других. Особенностью дешифровки чжурчжэньского письма является то, что при невозможности фоно-верифицировать или реконструировать чтение какой-либо графемы на помощь приходит (при всем ее несовершенстве) китайская средневековая иероглифическая транскрипция чжурчжэньских слов (далее она будет называться также «китайским чтением»). Таким образом, чтение в пределах слова (словоформы) часто бывает неоднородным в отношении надежности. Смешанное чтение чжурчжэньских письмен имеет три градации: фоноверифицированное чтение, реконструированное и «китайское» (они перечислены по мере убывания надежности). Смешанное чтение чжурчжэньских графем целесообразно передавать при помощи заглавных и строчных букв кириллицы, а также строчными буквами латиницы. Например, в словоформе ДЭКдэ/Ъитя посылать дары, делать приношения (буквально: поднимать) курсивом заглавными буквами кириллицы (ДЭК) обозначается реконструированное чтение (используемое в том случае, когда невозможна фоноверификация), курсивом строчными буквами кириллицы (дэ) -фоноверифицированное чтение, латиницей (но не курсивом) (burnа) - китайское чтение, которое представляет собой передаваемое китайским фонетическим алфавитом современное чтение иероглифов, использовавшихся для транскрибирования чжурчжэньских слов в «Хуа-и и-юй», а точнее - в «Нюйчжэнь и-юй». Таким образом, дополнительным признаком, разграничивающим фоноверифици-рованное и реконструированное чтение, с одной стороны, и китайское, - с другой, служит наличие курсива в первом случае (ДЭК, дэ) и его отсутствие - во втором (buma); кроме того, китайское чтение выделяется наклонной чертой справа от него, слева или с обеих сторон (например: tuwo/хэ плод, фрукт , УЛху/bulian провозглашать, объявлять; оповещать , му/wulu/y наблюдать, инспектировать, контролировать ). Если же чтение графемы вообще неизвестно, то такое «нулевое чтение» обозначается символом D (например: УЛ-ли-а = Улип свиток (книга, картина) ).
Значение чжурчжэньских слов дается по «Нюйчжэнь и-юй», т. е. фактически это перевод с китайского языка на русский. Реконструируемое значение чжурчжэньского слова передается заглавными буквами (например: су МОЛОКО ). Итак, любая реконструкция - как материальная, так и семантическая - определяется по заглавным буквам.
Первым стал передавать звучание чжурчжэньских слов смешанным способом с использованием заглавных и строчных букв латинского алфавита Л. Лигети. В статье, посвященной чжурчжэньской записи буддийской сакральной формулы на Тырской стеле, а фактически - чтению нескольких десятков чжурчжэньских слов, Л. Лигети дает, например, такие чтения как XOTO-o-ni (= ХОТО-пї), EMU-ni, DORO-o-bo (= DORO-bo) [Ligeti, 1961, p. 16-18].
Китайский фонетический алфавит является в КНР альтернативным иерог-лифике средством записи китайских силлабоморфем, принят он был на государственном уровне в 1958 г. В нашей стране широкое распространение получила транскрипция Палладия (П. И. Кафарова). Имеет смысл указать некоторые соответствия между обеими этими системами передачи звучания китайских силлабоморфем (латиница - китайский фонетический алфавит, кириллица - транскрипция Палладия):
г- = ж-;
(е)г = (э)р;
h- = х-;
sh- = Ш-, ch- = Ч-, zh- = чж-; с = ц (перед а, э, у, о), z = цз (перед а, э, у, о); si = сы, ci = цы, zi = цзы; х = с (перед и, е, ю, я), q = ц (перед и, е, ю, я), j = цз (перед и, е, ю, я); wu = y;
уа(-) = я(-), уе = е, уи- = ю-, yi(-) = и(-), yong = юн, you = ю, уи = юй; -ie = -е, -iu = -Ю, -UO = -О, -ІІЄ = -юэ, -ue = -юэ, -ia(-) = -я(-), -io- = -ю-; -ong = -ун; 1и = люй, nii = нюй; хи = сюй, qu = цюй, ju = цзюй; -п = -нь, -ng = -н.
Знаки письма
В самом общем виде любое письмо является знаком знака. Точнее говоря, письмо выступает по отношению к языку в качестве вторичной знаковой системы, служащей для графической фиксации речи с целью передачи ее в пространстве и консервации во времени для определенного или неограниченного количества адресатов. При всем разнообразии изобретенных человечеством средств фиксации и передачи речи посредством письма (от египетских папирусов и шумерских клинописных табличек до Интернета), а также при всех структурно-типологических особенностях различных систем письма его «знакознаковая» сущность остается неизменной. Homo sapiens а вообще отличает уникальная способность продуцировать двух- и многоуровневые информационные структуры: так, И.П.Павлов характеризовал речь как «сигналы сигналов» [Павлов, 1951, с. 232-233] (ссылка дается по книге В. А. Истрина [Истрин, 1965, с. 22-23]), мыслительная деятельность человека в немалой степени основана на рефлексии, представляющей собой отражение отражения, для фиксации вербальной информации уже минимум 5 тысяч лет используются «знакознаковые» системы, именуемые письмом. Впрочем, и в материальной деятельности всё, как известно, начиналось в соответствии с тем же принципом, а именно: человек научился изготовлять не только орудия труда, но и орудия для производства орудий труда.
Минимальный знак письма - графема. Знаком знака способны быть лишь некоторые графемы в некоторых системах письма, в алфавитных же и слоговых системах это основное свойство письма проявляется только на суперграфемном уровне (например, на уровне графического слова).
Графему, служащую знаком знака, предлагаю называть сигнограммой (от лат. signum знак ). Иными словами, сигнограмма - это письменный знак, означающим которого является начертание, а означаемым - языковой знак. Фонограмму можно определить как письменный знак, означающим которого выступает начертание, а означаемым - звуковой отрезок разной протяженности (фонема, слог и вообще любое звукосочетание). Если в каком-либо письме имеются и фонограммы, и сипюграммы, то первыми записывается или все слово (словоформа), или же только его грамматические показатели. Одна из функций фонограмм заключается в звуковом подтверждении чтения сигнограмм. Такого рода подтверждения, именуемые фонетическими комплементами, применяются в тех системах письма, которые обладают большим количеством трудных для запоминания сигнограмм.
Чжурчжэньские сипюграммы передают один и только один языковой знак. Омонимичные морфемы могут записываться по-чжурчжэньски одной и той же графемой, которая при этом, естественно, перестает быть сигнограммой и превращается в фонограмму. Запись омонимов разными графемами также в принципе возможна, например, омонимичные корневые морфемы УЛИ- север и УЛИ предыдущий, прежний, древний (оба корня этимологически связаны между собой) записываются по-чжурчжэньски разными графемами.
Сигнограммами обычно передаются языковые знаки, имеющие лексическую семантику. Иногда сипюграммы вроде бы могут передавать аффиксы (для чжур-чжэньского письма это проблематично). В некоторых системах письма сипюграммы выступают в качестве смысловых подтверждений (детерминативов) других сигнограмм. В развитии письма важную роль играла десемантизация сигнограмм, основанная на омонимии языковых знаков (напомню: запись омонимов одной и той же сигнограммой превращает ее в фонограмму). Противоположное явление, т. е. абстрагирование от звуковой или артикуляционной стороны языковых знаков, по-моему, невозможно в принципе (на роль «беззвучных знаков» могли бы претендовать детерминативы, однако они лишены знаковой самостоятельности и служат лишь подсказкой, помогающей понять, какое значение имеет сигнограмма).
Термин «сигнограмма» нельзя считать синонимом термина «идеограмма» хотя бы по той причине, что последний употребляется в двух совершенно разных смыслах: 1. «понятийный знак» у И.М.Дьяконова [Дьяконов, 1963, с. 7, 10], «знак понятия», у В. А. Истрина [Истрин, 1965, с. 17, 37, 49] и 2. знак «для передачи слов и морфем» в словаре О. С. Ахмановой [Ахманова, 1966, с. 323-324], хотя в том же словаре дается и другое определение идеограммы «... как графического знака, служащего для передачи единиц содержания» [Ахманова, 1966, с. 498]. Неоднозначно толкуется термин «идеограмма» и в «Лингвистическом энциклопедическом словаре»: в статье «идеограмма» Л. И. Лебедева отмечает, что это «...письменный знак, обозначающий, в отличие от букв, не звук или слог к.-л. языка, а целое слово или корень» [Лингвистический энциклопедический словарь, 1990, с. 171]; в статье же «алфавит» Вяч. Вс. Иванов определяет идеограммы как «письменные обозначения понятий» [Лингвистический энциклопедический словарь, 1990, с. 29], что соответствует приведенному И. М. Дьяконовым в этом же словаре в статье «клинопись» определению идеограммы как знака для понятия [Лингвистический энциклопедический словарь, 1990, с. 228].
Толкование идеограммы как знака для понятия встречается у разных авторов и отражает внутреннюю форму этого термина. Д. Дирингер, например, писал: «Символы, употребляемые в идеографическом письме, называются идеограммами - это символы, изображающие понятия» [Дирингер, 1963, с. 50]. Однако Д. Дирингер понимал идеографию весьма своеобразно - к ней он относил и известное пиктографическое послание семи индейских племен американскому Конгрессу «относительно права рыболовства в некоторых озерах» [Дирингер, 1963, с. 51], и в определенной степени древние «переходные письменности»: «Письменности древних жителей Месопотамии, Египта, Крита, письменность хеттов, а также другие системы письма ... обычно неточно называют «идеографическими». На самом деле они не являются чисто идеографическими; некоторые из них, возможно, были таковыми по происхождению, но даже в древнейших из обнаруженных надписей мы имеем дело со знаками, среди которых имеются не только пиктограммы или идеограммы, но и фонетические знаки... » [Дирингер, 1963, с. 53].
Памятники чжурчжэньской письменности
Согласно летописным данным («Цзинь ши»), сначала было создано «большое» чжурчжэньское письмо (1119 г.), а затем «малое» (1138 г.). Э. В. Шавкунов полагает, что те памятники, которые принято считать выполненными «малым» чжурчжэньским письмом, в действительности написаны «большим», т. е. более ранним [Шавкунов, 1963]. По сути такого же мнения придерживается Г. Киёсэ [Kiyose, 1977, р. 22].
О «большом» чжурчжэньском письме почти ничего не известно, «малое» же представлено эпиграфикой XII-XV вв.:
1. Девятью текстами, высеченными на камне, на стелах или просто на скале [Kiyose, 1977, р. 23-25]; памятники обнаружены в основном в Китае, два - в Северной Корее, один - на территории нашей страны. Наиболее ранняя из чжур-чжэньских стел называется «Да Цзинь дэшэн тосун бэй» («Стела, прославляющая победу Великой Цзинь»). Эта стела была сооружена в 1185 г. на берегу реки Ла-линь в нынешней провинции Цзилинь (КНР) по распоряжению императора Ши Цзуна в ознаменование победы чжурчжэней над киданями под предводительством их первого императора. На лицевой стороне этой стелы текст высечен по-китайски, на обратной - по-чжурчжэньски [Kiyose, 1977, р. 23]. Самая поздняя чжурчжэньская стела имеет название «Юннинсы бэй» («Стела храма вечного спокойствия»). Дата, указанная на стеле - 1413 г. Поставлена была стела рядом с буддийским храмом на удивительно красивом и высоком Тырском утесе, находящемся в нескольких минутах ходьбы от современного села Тыр Ульчского района Хабаровского края. Стела оказалась долговечнее храма, в настоящее время она находится во Владивостоке. Надо сказать, что это единственная известная трилингва с чжурчжэньским текстом. На одной стороне стелы выгравирован китайский текст, на другой - сокращенное изложение его по-чжурчжэньски и по монгольски. К сожалению, некоторые повреждения поверхности стелы не позволяют прочитать чжурчжэньскии текст полностью. Тырская стела привлекала внимание востоковедов на протяжении длительного времени, ей посвящено довольно много статей (перечень их см. в книге Г. Киёсэ [Kiyose, 1977, р. 25, footnote 15]).
2. Лаконичными надписями или отдельными знаками, прочерченными по сырой или обожженной глине сосудов (до обжига знаки наносились, по-видимому, гончаром; на готовых сосудах надписи сделаны, вероятно, их владельцами).
Например, в 1965 г. во время раскопок под руководством Э. В. Шавкунова в Партизанском районе Приморского края на Шайгинском городище в жилище № 10 был обнаружен фрагмент керамического сосуда с чжурчжэньской графемой. В 1966 г. в Анучинском районе Приморского края на Новогордеевском городище, также относящемся к чжурчжэньскому времени, в жилище № 1 был найден фрагмент глиняного сосуда с графемой, лишь незначительно отличающейся от той, которая была написана на сосуде с Шайгинского городища. На обоих керамических сосудах еще до обжига, то есть по сырой глине, было при помощи одного графического знака написано чжурчжэньское слово, чтение которого можно реконструировать как САБИ признак, предзнаменование, примета; доброе, счастливое предзнаменование . Возможно, сосуды с такой надписью служили каким-либо ритуальным целям. Не исключено также, что во время их изготовления происходило нечто такое, что толковалось как счастливое предзнаменование, как добрая примета. Такое чтение и перевод указанной чжурчжэньской графемы предложены в статье автора данной работы [Певнов, 1989 а].
Об этих находках говорится в статье 10. А. Сема и Э. В. Шавкунова [Сем, Шавкунов, 1974]. Варианты рассматриваемых чжурчжэньских графем квалифицируются в ней как тамги, т. е. знаки собственности. Отмечается, что графема с Шайгинского (Ратного) городища «прочерчена по сырой глине сосуда и является знаком большого чжурчжэпьского письма, пока не поддающегося расшифровке» [Сем, Шавкунов, 1974, с. 198].
На мой взгляд, графему на сосудах с Шайгинского и Новогордеевского городищ нельзя считать тамгой, однако на чжурчжэньской керамике бывают разно го рода знаки, никак не связанные с письменностью. Интересно, что на одном большом глиняном сосуде, хранящемся в Институте истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН во Владивостоке (шифр сосуда: Ш 179), изображена даже целая сцена, элементами которой выступают контуры коней и скорее всего каких-то шатров, юрт. Возможно, в данном случае мы видим рисуночный способ передачи информации, т. е. пиктограмму. Если это на самом деле так, то, стало быть, наряду со сложной системой письма у чжурчжэней продолжала сохраняться и пиктография, которая, конечно же, не имела абсолютно никакого отношения к чжурчжэньской письменности. Таким образом, самый древний способ графической фиксации информации вполне, видимо, может уживаться с нововведением цивилизации - письмом. Разумеется, такое толкование -не больше чем предположение, поскольку «рисуночный» чжурчжэньский сосуд пока единственный (рисунок весьма схематичен - именно это и позволяет высказать предположение о пиктографическом характере изображения на сосуде).
На чжурчжэньских керамических сосудах иногда имеются и вполне читаемые фонограммы. Приведу пример.
В 1988 г. Ф. П. Тригуб в Черниговском районе Приморского края нашел фрагмент керамики с двумя письменными знаками. Если не принимать во внимание три загадочные точки под каждой из этих графем, то первая читается как бу, а вторая - как пу (или фу). Конечно, такое чтение для нас просто «пустой звук», тем более что чжурчжэньская надпись должна читаться не горизонтально, а вертикально, то есть на целом изделии были и другие графемы (по крайней мере, две), причем находились они под теми, которые сохранились (выше графем не было, так как в противном случае мы видели бы на обломке их нижнюю часть).
Методы фоноверификации чтения чжурчжэньских графем
Как было уже сказано во введении, фоноверификацией предлагаю называть проверку чтения одних графем при помощи чтения других; целью фоноверификации является максимально адекватная оригиналу передача звучания графем исторической системы письма.
1. Как правило, фоноверификация осуществляется методом, названным 10. В. Кнорозовым перекрестными чтениями. Считая перекрестные чтения «основным критерием правильности дешифровки» [Кнорозов, 1963, с. 45], 10. В. Кнорозов пишет: «Правильность фонетического чтения силлабического знака (как и условного чтения морфемного знака) должна быть подтверждена перекрестными чтениями, т. е. знак должен читаться одинаково в разных словах» [Кнорозов, 1963, с. 237] (подчеркнуто мной. - А. П.). Эта совершенно верная, но чересчур лаконичная формулировка требует нескольких уточнений.
Первое уточнение связано с тем, что проверка звучания посредством перекрестных чтений распространяется не на все письменные знаки, а только на фонограммы.
Второе уточнение касается обязательного условия одинакового чтения фонограммы в «разных словах». Практика верификации чтения чжурчжэньских фонограмм свидетельствует о том, что об одинаковом чтении можно говорить не только применительно к словам, но и к единицам более низкого уровня, т. е. по отношению к морфемам. Иначе говоря, верифицируемая фонограмма должна иметь одинаковое чтение в разных языковых знаках.
Третье уточнение относится к разным языковым знакам, которые частично или полностью передаются верифицируемой фонограммой: фонограмма должна читаться одинаково не просто в разных языковых знаках, а в таких, которые не совпадают по звучанию, т. е. не являются омонимами. Дело в том, что омонимы не могут быть использованы для перекрестных чтений, так как при полном совпадении звучания языковых знаков перекрещиваться-то, собственно говоря, нечему.
Четвертое уточнение состоит в том, что к непременному условию одинакового чтения верифицируемой фонограммы в неомонимичных друг другу языковых знаках добавляется также обязательное условие наличия у этих знаков надежных соответствий в других языках.
Пятое уточнение предполагает отсутствие противоречий между одинаковым чтением верифицируемой фонограммы в неомонимичных друг другу языковых знаках, с одной стороны, и надежными соответствиями этим знакам в иных языках, - с другой.
Для перекрестных чтений практически достаточно даже двух неомонимичных друг другу языковых знаков, в которых одинаково читалась бы верифицируемая фонограмма. При этом у одного знака звучание может совпадать с чтением фонограммы, которой он передается; у другого же языкового знака такого совпадения быть не должно - ведь в противном случае оба знака были бы омонимами. Следовательно, при перекрестных чтениях границы звучания письменного знака (фонограммы) хотя бы в одном случае не должны совпадать с границами звучания знака языкового. Чем больше и чаще не совпадают границы звучания письменных знаков с границами звучания языковых знаков, тем более дешифруемо письмо. Полюсами «дешифруемое» являются чистая сигнография (ею вроде бы пользовались древние китайцы) и алфавит (фонемография). Чистая сигнография бывает при полном совпадении звучания графического знака со звучанием знака языкового. Фонемография же, наоборот, в максимальной степени способствует несовпадению этих границ и поэтому она идеальна для дешифровки вообще и для перекрестных чтений в частности. Смешанные системы письма, к которым относится и чжурчжэньская, занимают промежуточное положение между этими полюсами.
Сигнограммы, в том числе и чжурчжэньские, не отвечают условиям проверки звучания методом перекрестных чтений, поскольку они, как правило, не применяются для записи разных языковых знаков, но если все-таки это имеет место, то верификации препятствует неизбежная в таких случаях омонимия языковых знаков, которые передаются сигнограммой, лишающейся при этом своего значения и превращающейся, по сути дела, в фонограмму. Такого рода десемантизиро-ванных сигнограмм в чжурчжэньском письме около полутора десятков и все они имеют реконструированное чтение. Например, сигнограммой, читавшейся как ГАГДА- верить , чжурчжэни стали передавать омонимичный языковой знак ГАГДА один (из пары) (не исключено, правда, что сначала сигнограммой обозначался последний знак, а впоследствии ею стал записываться первый, т. е. ГАГДА- верить ); так или иначе, в результате произошла десемантизация сигнограммы, однако при этом чтение образовавшейся новой фонограммы ГАГДА никак не может быть верифицировано, потому что она используется только для записи двух омонимов, не способных служить для обоюдной проверки звучания.
Полностью или частично фоноверифицированное чтение чжурчжэньских слов с этимологическими комментариями (свод И)
Историческое (т.е. читаемое в результате дешифровки или фоноверифика-ции) смешанное письмо, использующее как сигнограммы, так и фонограммы, как правило, должно иметь смешанное чтение.
Особенностью смешанного чтения чжурчжэньской сигнофонографии является наличие наряду с верифицированным и реконструированным чтением (звучанием) графем еще и третьего, названного для краткости китайским. Как было уже сказано ранее в этой работе, без китайского чтения чжурчжэньское письмо было бы совершенно недешифрованным и поэтому мы вряд ли сейчас знали бы о чжурчжэньском языке больше, чем, например, о киданьском, который, к большому сожалению, не получил и уже, вероятно, не мог получить отражения при Минской династии в серии словарей «Хуа-и и-юй». Тем не менее, при столь высокой оценке значимости китайской иероглифической транскрипции мы не должны забывать о том, что в силу объективных причин она весьма несовершенна.
Необходимые условия для верифицированного (вер.), реконструированного (рек.) и китайского (кит.) чтения чжурчжэньских графем (фонограмм) можно представить следующим образом:
На основе осуществленной в предыдущей главе верификации чтения чжур-чжэньских фонограмм (свод I), а также с учетом охарактеризованных во второй главе двух правил гиперграфии (см. 3) можно составить свод чжурчжэньской лексики, имеющей полностью или частично фоноверифицированное чтение.
Следует дать разъяснения, касающиеся этого свода.
Каждая словарная статья свода II включает четыре пункта, или, формально говоря, четыре абзаца (при этом абзац может состоять и нередко состоит только из одной строки).
В самом начале статьи (в начале ее первого абзаца) помещено заглавное чжурчжэньское слово, оно выделено «жирным» шрифтом, причем без пографем-ной разбивки чтения (например: дэгэр высокий , ДЭКдэпчэ- надписывать эпиграф, посвящение , илАХЛ цветок ). Однако для китайского чтения, используемого тогда, когда невозможны ни фоноверификация, ни реконструкция, правила особые: оно дается в заглавном слове также жирным шрифтом, но, как всегда, без курсива и с обязательным указанием его границ при помощи наклонной черты (/); такие границы необходимы хотя бы по той причине, что применение правил гиперграфии для китайских чтений чжурчжэньских графем неосуществимо. Приведу примеры смешанного чтения, которое включает китайское чтение: u/zha/upa собираться, сходиться (причастие), ГИН/hen/jp- молиться с целью предотвращения бедствия (например, неурожая) , бу/lu также, и , Ъи/ун САМ, СВОЙ ). Если китайское чтение передает звучание двух следующих одна за другой графем или если одна чжурчжэньская графема транскрибирована в «Нюйчжэнь и-юй» двумя китайскими силлабоморфемами, то в обоих случаях китайское чтение дается как единое целое (например: ил/dibuma заниматься благотворительностью , Hwa/лга рыба ).
Заглавные чжурчжэньские слова приводятся, как правило, без словоизменительных показателей; в виде словоформы заглавное слово может быть представлено при несовпадении графемных границ с морфемными, например: шигар смотрящий, наблюдающий (пографемное чтение: ши-гар, поморфемное: шига#р (реальным произношением было, вероятно, шиуар, а не шигар)). Кроме того, некоторые чжурчжэньские слова просто утратят свою лингвистическую ценность, если их приводить в своде без словоизменительного показателя (напр.: аСУИ НЕ ЕСТЬ ).
Напомню, что верифицированное чтение чжурчжэньских графем передается строчными буквами кириллицы (курсивом), реконструированное -заглавными буквами кириллицы (также курсивом), китайское - строчными буквами латиницы (не курсивом!). В своде верифицированных чтений чжурчжэньских фонограмм (в третьей главе) подчеркиванием отмечалась возможность двойной (универсальной + системной) - естественно, более надежной фоновери-фикации. В своде чжурчжэньской лексики такой маркировки нет. Также не получили отражения в лексическом своде сингармонические варианты звучания некоторых графем (например, о1 и о2, уун1 и уун2).
Смешанное чтение чжурчжэньских слов может иметь несколько вариантов: верифицированно-реконструированное, верифицированно-китайское, ре-конструированно-китайское и верифицированно-реконструированно-китай-ское. В представленном далее своде чжурчжэньской лексики несмешанное чтение только верифицированное, а смешанное - верифицированно-реконструированное (ДЭКдэнчэ-), верифицированно-китайское (liwa/xa) и ве-рифицировашю-реконструированно-китайское (шиТУ/ЬиІіап).
Наряду со звучанием чжурчжэньского слова в первом абзаце указывается его значение. Необходимо особо подчеркнуть, что перевод чжурчжэньских слов на русский язык фактически является переводом с китайского и это надо постоянно иметь в виду при работе с чжурчжэньской лексикой. В некоторых случаях дается реконструированная семантика чжурчжэньских слов, что обозначается заглавными буквами кириллицы, например: ГИда пика, КОПЬЕ , дала РАВНИНА, СТЕПЬ