Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Проблематика безэквивалентности сквозь призму истории перевода 23
1.1. Интерпретация безэквивалентности в рамках дискуссии о непереводимости: постановка проблемы 23
1.2. Периодизация истории перевода 24
1.3. Эволюция осмысления феномена лексической непереводимости
1.3.1. Античный период 34
1.3.2. Средние века: V-XIV вв. 38
1.3.3. Возрождение: XIV–ХVI вв 49
1.3.4. Классицистический перевод: XVII–ХVIII вв. 63
1.3.5. Романтический перевод: XIX в 84
1.3.6. Новый период: ХХ в. 96
1.3.7. Новейший период: начало ХХI в. 128
1.4. Выводы по первой главе 158
ГЛАВА 2. Феномен лексической безэквивалентности в теории перевода 161
2.1. Безэквивалентность как одна из основных категорий современной теории перевода 161
2.1.1. Категории не/переводимости и без/эквивалентности 161
2.1.2. Межъязыковая лексическая безэквивалентность 165
2.1.3. Безэквивалентная лексика
2.1.3.1. Сущность, объем и содержание понятия 173
2.1.3.2. Cистематизация случаев межъязыковой лексической безэквивалентности 191
2.1.3.3. Частеречная классификация безэквивалентов 201
2.2. Предпереводческий анализ безэквивалентной лексики 203
2.2.1. Проблемы выделения безэквивалентных лексических единиц 203
2.2.2. Методика выделения безэквивалентов 213
2.2.3. Словарные русско-немецкие безэквиваленты начала ХХI в. 217
2.3. Перевод безэквивалентной лексики 228
2.3.1. Техника перевода безэквивалентной лексики 228
2.3.2. Методика диахронического сопоставительно-переводческого анализа 236
2.3.3. Принципы формирования диахронического корпуса параллельных переводов 250
2.4. Выводы по второй главе 256
ГЛАВА 3. Диахронические переводные словари как способ лексикографического представления безэквивалентной лексики 259
3.1. Теоретические основы построения словаря 259
3.1.1. Специфика диахронического переводного словаря 260
3.1.2. Методологическая установка словаря 267
3.1.3 . Функциональная направленность словаря 270
3.2. Композиция словаря 273
3.2.1. Мегаструктура словаря 273
3.2.2. Макроструктура словаря 287
3.2.3. Микроструктура словаря 291
3.3. Электронный диахронический переводной словарь-справочник 300
3.3.1. Теоретические основы разработки нового программного продукта 300
3.3.1.1. Целесообразность разработки и функциональные преимущества словаря 300
3.3.1.2. Принципы построения словаря 299
3.3.1.3. Специфика структуры словаря 307
3.3.2. Работа со словарем 311
3.3.2.1. Запуск основных блоков словаря 311
3.3.2.2. Поиск в словаре 312
3.3.2.3. Работа со сводной таблицей переводов 314
3.3.2.4. Работа со списком словарных реалий 315
3.3.2.5. Работа со справочниками 316
3.4. Выводы по третьей главе 331
Заключение 333
Список сокращений и условных обозначений 340
Список литературы
- Эволюция осмысления феномена лексической непереводимости
- Межъязыковая лексическая безэквивалентность
- . Функциональная направленность словаря
- Работа со справочниками
Введение к работе
Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью развития центральных проблем мирового переводоведения – проблем переводимости и эквивалентности. Мы рассматриваем первую как бинарную категорию переводимость / непереводимость, а вторую – как тринарную – эквивалентность / непол-ноэквивалентность / безэквивалентность, разъединяя и освещая менее изученные составляющие – непереводимость и безэквивалентность.
Исследования, посвященные изучению феномена безэквивалентности, появились во второй половине ХХ в., то есть с момента становления переводоведения как самостоятельной науки, в то время как проблема невозможности перевода отдельных слов, выражений, целых текстов в силу разных причин была поставлена намного раньше. Она занимала умы переводчиков, мыслителей, поэтов, писателей с зарождения перевода как межъязыковой посреднической деятельности. Позже стала предметом острых дискуссий, а различные подходы к пониманию этой проблемы оформились в виде противоположных концепций. Данную мысль четко сформулировал один из ведущих европейских теоретиков: «В тысячелетней полемике по переводческим проблемам нет вопроса, который бы обсуждался интенсивнее и ставился противоречивее, чем теоретическая и практическая возможность или невозможность перевода» [Koller, 2004]. Однако проблематика безэквивалентности в «донаучный» период развития переводоведения специальному исследованию не подвергалась.
Возрастающие скорость и интенсивность международных контактов заставляют вновь и вновь обращаться к проблеме безэквивалентности, но для пары языков «русский – немецкий» системного исследования данной проблемы не было. Отсутствует список русско-немецких безэквивалентов. В настоящее время созрели необходимые теоретические и методологические предпосылки для изучения их состава, количества, специфики передачи и лексикографического представления в двуязычных словарях. Переводчику – как обучающемуся, так и практикующему – нужен словарь, охватывающий все пласты лексики. Целесообразной представляется разработка двуязычных словарей БЭЛ с помощью корпусов параллельных переводных текстов (ПТ), отражающих возможности языка и перевода и обеспечивающих высокую достоверность выводов. Начинается новая, «корпусная» эра в науке о переводе.
Актуальность темы исследования определяется и обращением к анализу переводов произведений величайшего русского писателя мирового значения.
Ф. М. Достоевский – один из самых переводимых писателей мира. Румынский филолог, исследователь творчества писателя А. Ковач подчеркнул, что по частоте цитирования в мире его произведения уступают лишь Библии и пьесам Шекспира [Ковач, 2008], причем цитируются большей частью переводы. Отметим, что они основательно изучены в рецептивном аспекте, но мало исследованы с точки зрения техники и качества перевода. Только к концу ХХ в. начал разрабатываться собственно переводческий аспект. Его разработку стимулировали исследования Д. О. Добровольско-го, основанные на использовании корпуса параллельных текстов в качестве инструмента анализа переводов. Наша работа выполнена в рамках данного подхода.
Изучение того, КАК (техники перевода) и насколько КАЧЕСТВЕННО (адекватности перевода) передают за рубежом произведения величайших отечественных писателей, считаем одной из приоритетных задач российских переводоведов и одним из важнейших направлений национальной истории, теории и критики перевода.
Объектом данной диссертационной работы является лексическая безэквива-лентность как проявление максимальной сопротивляемости оригинала переводу – непереводимости на лексическом уровне.
Предмет исследования – особенности отражения феномена лексической без-эквивалентности в русско-немецких словарях и в немецких переводах романов Ф. М. Достоевского в историческом, теоретическом и лексикографическом ракурсах. В силу многоаспектности диссертационного исследования цель работы комплексная – изучить историю становления категории лексической безэквивалентности, особенности ее проявления в языке и речи, а также разработать концепцию переводного словаря БЭЛ, раскрывающего специфику феномена безэквивалентности в синхронии и диахронии.
Комплекная цель предопределила необходимость решения следующих задач исторического, теоретико-методологического и лексикографического характера:
-
исследовать истоки, становление и динамику осмысления лексической безэкви-валентности в рамках различных концепций непереводимости с учетом хронологических и культурно-исторических параметров;
-
выявить специфику межъязыковой лексической безэквивалентности как категории теории перевода;
-
разработать методику выделения БЭЛ и выделить пласт русско-немецких безэк-вивалентов начала ХХI в.;
4) изучить критерии формирования диахронического корпуса параллельных ПТ;
5) на основе корпуса разновременных немецких параллельных переводов романов
Ф. М. Достоевского обобщить опыт техники перевода БЭЛ в диахронии;
6) предложить концепцию диахронического переводного словаря БЭЛ и предста
вить русско-немецкий диахронический словарь-справочник реалий;
7) разработать концепцию электронного диахронического переводного словаря-
справочника и обосновать специфику электронного диахронического русско-
немецкого словаря-справочника реалий.
Предмет предопределил материал исследования, включающий три группы источников, соответствующих трем этапам исследования. Отбор БЭЛ осуществлялся на основе словарей двух типов – с помощью новейших лексикографических разра-
боток, наиболее полно и системно представляющих организацию лексики русского языка (Большого толкового словаря русских существительных под ред. Л. Г. Бабенко, Большого толкового словаря русских глаголов под ред. Л. Г. Бабенко, Словаря-тезауруса русских прилагательных под ред. Л. Г. Бабенко, Толкового словаря русского языка под ред. Т. Ф. Ефремовой, Объяснительного словаря структурных слов русского языка под ред. В. В. Морковкина) и двуязычных словарей (Большого русско-немецкого словаря под ред. К. Лейна (Л), Большого русско-немецкого словаря под ред. М. Я. Цвиллинга (Ц), PONS Standardwrterbuch Russisch (Р), Wrterbuch Russisch-Deutsch E. Daum, W. Schenk (D/S), Русско-немецкого словаря И. Я. Павлов-ского (П)). Выявлялись единицы ИЯ, отсутствующие в переводных словарях или переданные описательно, через родовое понятие, ряд близких соответствий.
Далее русско-немецкие безэквиваленты отбирались в исходных текстах (ИТ) – в романах Ф. М. Достоевского: «Идиот», «Игрок», «Бесы», «Братья Карамазовы», «Преступление и наказание».
Специфика перевода отобранных единиц изучалась на материале параллельных переводов этих произведений на немецкий язык, выполненных с 1882 по 2003 г., и легла в основу диахронического корпуса переводов (см. табл. 1).
Таблица 1
Диахронический корпус параллельных переводов
На данном этапе исследование ограничено изучением перевода безэквивалентной национально-специфичной лексики – реалий, поскольку это самый трудный и культурологически насыщенный элемент БЭЛ, наиболее ярко раскрывающий феномен непереводимости. Реалии – лексические единицы, именующие предметы и явления, существующие в одной стране и отсутствующие в другой. Реалии отбирались с учетом следующих существенных и отличительных признаков:
-
уникальность: именование единственных в своем роде предметов и явлений;
-
национальная маркированность: специфичность для какой-либо общности людей с единым языком, культурой, территорией, то есть для одной нации;
-
общеизвестность: как правило, отнесенность к активному словарному запасу носителей языка;
4) принадлежность к апеллятивной лексике, нарицательным существительным.
На основе диахронического корпуса разработаны русско-немецкие ДПС БЭЛ
имен существительных, имен прилагательных, глаголов, наречий и структурных слов.
На защиту выносятся следующие положения диссертации:
1. Анализ проблематики безэквивалентности в рамках дискуссии о неперево
димости за весь исторический период, доступный для изучения (с Античности до
начала XXI в.), позволяет выделить семь этапов осмысления проблемы и сделать
вывод, что, несмотря на смену концепций переводимости/непереводимости, фено
мен лексической безэквивалентности изучали всегда, по-разному трактуя его сущ
ность и природу, выдвигая новые теоретические обоснования и способы преодоле
ния в рамках новых парадигм знания.
2. Межъязыковая эквивалентность/неполноэквивалентность/безэквивалент-
ность – сложная категория, в основе которой трихотомия, где основанием деления
служит признак «степень соответствия». Межъязыковая лексическая безэквивалент-
ность как категория теории перевода характеризует межъязыковые отношения с точ
ки зрения существования в исходном языке (ИЯ) целого пласта лексических единиц,
для которых отсутствуют естественные эквиваленты в системе языка перевода (ПЯ).
Различия в составе, количестве и технике перевода БЭЛ, включая типы, форму и
объем переводческих пояснений, связаны с расхождениями в языках, культурах и
временем проведения исследования. Для каждого ИЯ и ПЯ какого-либо периода
будет свой перечень безэквивалентов, который представляет собой синхронный срез
лексики.
-
Выявленные русско-немецкие безэквиваленты делятся на абсолютные (отсутствуют в двуязычных словарях) и относительные (зафиксированы словарями, но не выражены отдельным знаком, передаются приблизительно – через описание, толкование, ряд близких аналогов, с помощью слов с более узким или более широким значением). Такие безэквиваленты охватывают все разряды лексики, что обусловило необходимость построения частеречной классификации с учетом специфики двух языков и природы безэквивалентности.
-
На основе методики диахронического сопоставительно-переводческого анализа установлены шесть периодов эволюции техники перевода русско-немецких безэквивалентов в переводах романов Ф. М. Достоевского длительностью в двадцать лет: 80–90-е гг. ХIХ в., с начала ХХ в. до 20-х гг. ХХ в., 20–30-е гг. ХХ в., 50–60-е гг. ХХ в., 70–80-е гг. ХХ в., с 90-х гг. ХХ в. до начала ХХI в.
-
Диахронический корпус ПТ – собрание разновременных параллельных переводов, отобранных на основе определенных критериев и предназначенных для решения конкретных переводческих задач. Цель разработки диахронического корпуса – создание многоцелевого инструмента переводческих исследований для системного
изучения проблем истории теории и практики перевода.
Диахронический корпус параллельных немецких переводов романов Ф. М. Достоевского составлен с учетом ряда критериев: хронологических рамок корпуса (более столетия: 1882–2003 гг.), количества ИТ (пять романов) и ПТ (тридцать разновременных переводов), шага фрагментации (двадцать лет), качества ПТ (полные переводы со всеми выходными данными), времени выполнения перевода (даты перво-издания).
6. Диахронический переводной словарь отражает историю перевода слова за
определенный период времени, креативную роль переводной множественности,
обеспечивает обозримость всей совокупности переводческих решений, как в син
хронии, так и в диахронии, их разнообразие и системность рассмотрения.
Это принципиально новый тип словаря, обладающий комплексным характером и интегрирующий следующие типологические характеристики: двуязычный, переводной пассивно-активного типа, специальный неполный писательский, учебный, словарь-справочник, исторический, исследовательский.
7. Композиция электронного ДПС определяется законами гипертекста, специ
ально разработанная система гиперссылок обусловлена спецификой объекта словаря
и потребностями современного пользователя.
В основе методологии лежит системный подход к переводу, позволяющий более широко охватить теоретическую картину любого объекта перевода и наиболее полно объяснить механизмы его функционирования (сформулированный Н. К. Гарбовским (2004)), и лексикографическому описанию явлений (разработанный Л. В. Щербой, современное понимание изложено Ю. Д. Апресяном (2006), В. В. Дубичинским (2009)), а также антропоцентрический принцип – ориентация на потребности современного пользователя [Берков, 2004; Караулов, 2002; Карпова, 2011; Кубрякова, 1995; Кудашев, 2005; Морковкин, 1990; Степанов, 2001; Цой, 2008]. При изучении феномена лексической безэквивалентности был реализован многоаспектный подход в русле истории, теории и лексикографии перевода, основные положения которых составили методологическую базу исследования и потребовали применения комплекса методов.
Применялись методы лингвистического анализа: историко-описательный, позволивший показать процесс развития понятия непереводимости; контрастивный – для установления отсутствия соответствий в словарях ИЯ с помощью двуязычных переводных словарей; метод сплошной выборки материала – для выделения БЭЛ в ИТ; сопоставительный – для сопоставления БЭЛ в ИТ и ПТ с целью выявления приемов передачи, анализа параллельных переводов по синхронным срезам – приемы интерпретации, сопоставления полученных данных и обобщения, диахронический (континуальный) анализ, нацеленный на исследование истории перевода БЭЛ за определенный период времени (1882–2003 гг.), в том числе метод диахронического сопоставления по конкретным периодам – метод фрагментации – для фиксации специфики каждого их них, статистический метод – для определения количественных изменений.
Также использовались методы компьютерной (метод формирования базы данных) и корпусной лингвистики (метод параллельных текстов) и методы лексикогра-
фии – лексикографический анализ словарей для изучения принципов построения переводных словарей, метод лингвистического конструирования словаря.
Теоретическую базу диссертации составили труды отечественных и зарубежных переводоведов в следующих областях:
– теории перевода (И. С. Алексеева, Л. М. Алексеева, Н. К. Гарбовский, Л. К. Латышев, Н. М. Нестерова, Н. Л. Галеева, М. Ballar, S. Bassnett, H. Hnig, P. Kumaul, W. Koller, К. Nord, К. Rei, R. Stolze, H. Vermeer, W. Wills), в частности, посвященные лексическим проблемам перевода (В. Е. Горшкова, В. С. Виноградов, С. Влахов, А. О. Иванов, Т. А. Казакова, Е. М. Какзанова, С. Флорин, W. Gladrow, W. Kutz), природе лексической непереводимости (П. П. Дашинимаева, Р. Р. Чайковский, A. Apter), ее философскому осмыслению (Н. С. Автономова, А. Берман, А. Глухов, Х.-Д. Гондек, В. Г. Косыхин, Ф. Лаку-Лабарт, Т. В. Левина, Ж.-П. Лефевр, А. В. Марков, М. Маяцкий, А. Мешоник, Н. А. Николаенко, И. Озеки-Депре, Е. В. Петровская, А. В. Смирнов, Б. Смит, С. Фокин, О. Хома, У. Эко, B. Kassen);
– истории перевода (М. П. Алексеев, Ф. Беер, Д. М. Буланин,
Д. З. Гоциридзе, Л. С. Ковтун, П. И. Копанев, С. Матхаузерова, Л. Л. Нелюбин,
A. Н. Панасьев, М. И. Рижский, О. Е. Семенец, М. И. Чернышева, Г. Т. Хухуни,
H. Aveling, M. Baker, S. Bassnett-McGuire, J. Delisle, B. Horn-Helf, A. Pym, D. Robinson,
G. Steiner, H. van Hoof, H. Vermeer, J. Woodsworth), а также труды, освещающие про
блему диахронической переводной множественности (Е. А. Первушина) и проблему
фрагментации диахронических изменений (Э. В. Будаев);
– лексикографии перевода (К. Я. Авербух, В. П. Берков, В. Д. Девкин,
B. В. Дубичинский, О. М. Карпова, В. Н. Крупнов, И. С. Кудашев, А. В. Павлова,
Н. Д. Светозарова, В. Д. Табанакова, A. Adamska-Salaciak, Н. Bartwicka, W. Chlebda,
R. R. K. Hartmann, F. J. Hausmann, L. Hewson, R. Lewicki, Н. Е. Wiegand).
Для анализа проблемы лексической безэквивалентности в диахронии были ис
пользованы работы по истории лингвистики (Т. А. Амирова, Ф. М. Березин,
Н. А. Кондрашов, А. В. Десницкая, С. Д. Кацнельсон, А. Б. Михалев, Б. А. Ольхови-
ков, Ю. В. Рождественский, П. П. Сусов, С. Г. Шулежкова), истории философии
(С. Р. Аблеев, П. В. Алексеев, Н. Безлепкин, В. В. Бибихин, А. Грамши,
C. Б. Переслегин, Д. И. Руденко, Ю. С. Степанов, П. Серио), истории литературы
(Ф. Б. Бешукова, В. М. Жирмунский, М. Ф. Лучанова, Б. Г. Реизов), истории лексико
графии (А. А. Алексеев, Г. А. Богатова, О. М. Карпова, Л. С. Ковтун,
О. Д. Кузнецова, Г. Н. Скляревская, Ф. П. Сороколетов, А. И. Соболевский, М. И.
Чернышева, Л. Л. Шестакова, Ю. Н. Филиппович). Для осмысления проблемы без-
эквивалентности в паре языков «русский – немецкий» привлекались работы по срав
нительной типологии немецкого и русского языков (С. П. Анохина, Н. Д. Борисенко,
А. А. Борисов, А. Л. Зеленецкий, А. А. Иванов, О. А. Кострова, А. Э. Левицкий,
П. Ф. Монахов, Л. Л. Славова, И. Н. Филиппова).
При изучении истории переводов Ф. М. Достоевского в Германии привлекались публикации исследователей Немецкого общества Ф. М. Достоевского (H.-J. Gerigk, S. Geier, L. Mller, R. Opitz).
При создании словаря нового типа использовались труды по прикладной лингвистике (А. Н. Баранов, А. С. Герд), в частности компьютерной (Г. М. Мандрикова,
С. А. Маник, Ю. Н. Марчук, Л. Л. Нелюбин, А. В. Русакова, Н. А. Сивакова, Е. П. Соснина, G. M. de Schryver, С. Pitts, R. Weschler), корпусной (С. Ю. Богданова, Д. О. Добровольский, В. П. Захаров, В. А. Плунгян), контрастивной лингвистике и кон-трастивной лексикографии (Л. И. Зимина, И. А. Стернин, Т. А. Чубур), теории лексикографии (М. А. Бобунова, П. Н. Денисов, Е. В. Жучкова, Л. В. Щерба, H. Jackson), учебной лексикографии (В. Г. Гак, Л. А. Девель, В. В. Морковкин, И. В. Федорова), а также работы, посвященные лексикографированию БЭЛ (А. А. Махонина, Ж. В. Петросян, М. А. Стернина, О. В. Суханова, И. Шкраба).
Указанными выше работами мотивирован найденный нетрадиционный подход к лексикографированию БЭЛ с учетом принципа системности в переводе, межъязыковых соответствий в данной языковой паре, интеграции синхронического и диахронического подходов при рассмотрении трудностей перевода.
Научная новизна данной диссертации состоит в следующем.
-
Впервые прослеживается эволюция осмысления феномена лексической безэквивалентности с Античности по наши дни. Новой является форма ее представления: историко-философская дискуссия по проблеме безэквивалентности в рамках сменяющихся концепций переводимости/непереводимости.
-
Впервые подвергнут анализу и обобщен многовековой опыт техники перевода и лексикографирования БЭЛ от Античности до начала ХХI в., включая лексикографический анализ существующих словарей непереводимого различных типов.
-
Уточнены сущность и содержание основных категорий теории перевода: непереводимости и безэквивалентности.
-
Разработана методика выделения безэквивалентных лексических единиц и впервые выявлен весь слой русско-немецких безэквивалентов начала ХХI в.
5. Впервые разработаны критерии составления диахронического корпуса па
раллельных переводов и собран максимально полный корпус разновременных
немецких переводов романов Ф. М. Достоевского, выполненных на протяжении
ХIХ–ХХI вв., при этом в научный оборот вводятся неизвестные ранее работы и авто
ры, например, Х. фон Самсон-Химмельстьерна и другие.
-
Предложена концепция словаря нового типа – диахронического переводного словаря-справочника безэквивалентной лексики.
-
Обоснована необходимость разработки и представлена специфика технического воплощения электронного несетевого диахронического переводного словаря.
Теоретическая значимость диссертации заключается в дальнейшей разработке нескольких аспектов переводоведения.
Настоящая работа вносит вклад в развитие истории перевода, а именно: в изучение проблемы периодизации истории перевода, истории становления основных категорий, истории развития техники перевода и лексикографирования БЭЛ с Античности до начала XXI в.
Исследование способствует разработке общей теории перевода, поскольку уточнены сущность и содержание основных теоретико-переводческих универсалий, теории художественного перевода, поскольку выявлены этапы эволюции техники перевода русско-немецких безэквивалентов в переводах романов Ф. М. Достоевского, а также специальной теории перевода с русского языка на немецкий путем обоб-
щения типов переводческих операций при передаче БЭЛ и описания отношений лексической безэквивалентности в данной паре языков на начало ХХI в.
Исследование развивает методологию перевода, поскольку предложена методика выделения БЭЛ, описаны приемы фиксации БЭЛ в двуязычных словарях на основе авторской типологии ПП, описаны критерии составления диахронического корпуса параллельных переводов и методика диахронического сопоставительно-переводческого анализа БЭЛ.
Данное исследование также обогащает лексикографию перевода теоретическим обоснованием концепции словаря нового типа – диахронического переводного словаря-справочника и разработкой концепции электронного несетевого программного продукта – электронного цветного иллюстрированного диахронического русско-немецкого словаря-справочника реалий.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее материалы могут быть использованы в вузовских курсах по теории перевода, истории переводческих учений, в спецкурсе по лексикографии, на семинарах по практике художественного перевода. Подготовлены русско-немецкий диахронический словарь реалий и электронный иллюстрированный диахронический русско-немецкий словарь-справочник реалий. Предлагаемая модель словаря-справочника и электронная оболочка могут быть применены при создании серии русско-немецких словарей иных слоев БЭЛ и ДПС на материале других языков. Разработанные ДПС могут использоваться в практике перевода и служить источником иллюстративного и исследовательского материалов для курсовых и дипломных работ.
Обоснованность и достоверность результатов диссертации обеспечивается рассмотрением объемного и разнообразного языкового материала, привлечением авторитетных лексикографических и текстовых источников, разработанной методологической и солидной теоретической базой исследования.
Апробация работы. Результаты исследования были изложены автором в докладах на 64 научных симпозиумах, школах-семинарах и конференциях разного уровня.
Содержание исследования отражено в 111 публикациях, в том числе в трех монографиях. Также подготовлено учебное пособие «Теория перевода: реалии» с грифом МО № 18.18/01-12 от 20.01.11, разработаны словари и справочники: диахронический переводной словарь-справочник «Русские реалии в разновременных немецких переводах романов Ф. М. Достоевского» (Екатеринбург, АМБ, 2007), электронный диахронический переводной словарь-справочник «Русские реалии в зеркале немецкого языка» (Екатеринбург, Уральский гос. пед. ун-т, 2008, Свидетельство Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам - Роспатент - № 2008614961 от 15.10.2008), Русско-немецкий словарь безэквивалентной лексики (Екатеринбург, Уральский гос. пед. ун-т, 2015).
Версия ДПС 2007 г. апробирована преподавателями перевода вузов: автором данного исследования (Екатеринбург, Уральский гос. пед. ун-т), И. С. Алексеевой (Санкт-Петербург, Российский гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена), Н. М. Нестеровой (Пермь, Пермский нац. иссл. политехн. ун-т), А. Диомидовой (Каунас, Каунасский гуманит. ф-т Вильнюсского ун-та), Н. Л. Мышкиной (Пермь, Пермский нац. иссл. политехн. ун-т), А. Павловой (Гермерсхайм, Майнцский ун-т им. Иоганна Гутенбер-
га) и получила положительный отзыв. Исследование поддержано немецкой службой академических обменов (DAAD, 2013).
Материалы исследования отмечены дипломом конкурса на лучшую научную книгу 2008 г., проводимого Фондом развития отечественного образования, и дипломом «Лучшая научная книга по коммуникативным наукам и образованию» на 2008/2009 год (в номинации «Теория перевода»), прошли апробацию в курсе лекций по дисциплине «Теория перевода» Института иностранных языков Уральского гос. пед. ун-та, заказаны Немецкой национальной библиотекой г. Дрездена.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений, списка литературы (770 наименований, в том числе 250 - на иностранных языках), списка переводных источников, приложения.
Эволюция осмысления феномена лексической непереводимости
Диахронический корпус параллельных немецких переводов романов Ф. М. Достоевского составлен с уч етом ряда критериев: хронологических рамок корпуса (более столетия: 1882–2003 гг.), количества ИТ (пять романов) и ПТ (тридцать разновременных переводов), шага фрагментации (двадцать лет), качества ПТ (полные переводы со всеми выходными данными), времени выполнения перевода (даты первоиздания).
Диахронический переводной словарь отражает историю перевода слова за определенный период времени, креативную роль переводной множественности, обес печивает обозримость всей совокупности переводческих решений как в синхронии, так и в диахронии, их разнообразие и системность рассмотрения.
Это принципиально новый тип словаря, обладающий комплексным характером и интегрирующий следующие типологические характеристики: двуязычный, переводной пассивно-активного типа, специальный неполный писательский, уче бный, словарь-справочник, исторический, исследовательский.
Композиция электронного ДПС определяется законами гипертекста, специально разработанная система гиперссылок обусловлена спецификой объекта словаря и потребностями современного пользователя.
В основе методологии лежит системный подход к переводу, позволяющий более широко охватить теоретическую картину любого объекта перевода и наиболее полно объяснить механизмы его функционирования (сформулированный Н. К. Гарбовским (2004)), и лексикографическому описанию явлений (разработанный Л. В. Щербой, современное понимание изложено Ю. Д. Апресяном (2006), В. В. Дубичинским (2009)), а также антропоцентрический принцип – ориентация на потребности современного пользователя [Берков, 2004; Караулов, 2002; Карпова, 2011; Кубрякова, 1995; Кудашев, 2007; Морковкин, 1990; Степанов, 2001; Цой, 2008]. При изучении феномена лексической безэквивалентности был реализован многоаспектный подход в русле истории, теории и лексикографии перевода, основные положения которых составили методологическую базу исследования и потребовали применения комплекса методов.
Применялись методы лингвистического анализа: историко-описательный, позволивший показать процесс развития понятия непереводимости, контрастив-ный – для установления отсутствия соответствий в словаре исходного языка с помощью двуязычных переводных словарей, метод сплошной выборки материала – для выделения БЭЛ в оригинальных текстах, сопоставительный –для сопоставления БЭЛ в оригинале и переводе с целью выявления приемов передачи, анализа параллельных переводов по синхронным срезам – приемы интерпретации, сопоставления полученных данных и обобщения, диахронический (континуальный) анализ, нацеленный на исследование истории перевода БЭЛ за определенный период времени (1882–2003 гг.), в том числе метод диахронического сопоставления по конкретным периодам – метод фрагментации – для фиксации специфики каждого их них, статистический метод – для определения количественных изменений.
Также использовались методы компьютерной (метод формирования базы данных) и корпусной лингвистики (метод параллельных текстов) и методы лексикографии – лексикографический анализ словарей для изучения принципов п о-строения переводных словарей и создания словаря нового типа, метод лингвистического конструирования словаря.
Теоретическую базу диссертации составили труды отечественных и зарубежных переводоведов в следующих областях: – теории перевода (И. С. Алексеева, Л. М. Алексеева, Н. К. Гарбовский, Л. К. Латышев, Н. М. Нестерова, Н. Л. Галеева, М. Ballard, S. Bassnett, H. G. Hnig, P. Kumaul, W. Koller, A. Lefevere, К. Nord, К. Rei, R. Stolze, H. Vermeer, W. Wills), в частности, посвященные лексическим проблемам перевода (В. Е. Горшкова, В. С. Виноградов, С. Влахов, Д. О. Добровольский, А. О. Иванов, Т. А. Казакова, Е. М. Какзанова, Н. Д. Светозарова, С. Флорин, W. Gladrow, W. Kutz, A. Pavlova), природе лексической непереводимости (П. П. Дашинимаева, Р. Р. Чайковский, A. Apter), философскому осмыслению феномена непереводимо 13 сти (Н. С. Автономова, А. Берман, А. Глухов, Х.-Д. Гондек, В. Г. Косыхин, Ф. Лаку-Лабарт, Т. В. Левина, Ж.-П. Лефевр, М. Лоне, А. В. Марков, М. Маяцкий, А. Мешоник, Н. А. Николаенко, И. Озеки-Депре, Е. В. Петровская, Л. Пэнто, A. В. Смирнов, Б. Смит, С. Фокин, О. Хома, B. Kassen); – истории перевода (М. П. Алексеев, Ф. Беер, Д. М. Буланин, Д. З. Гоцирид-зе, Л. С. Ковтун, П. И. Копанев, С. Матхаузерова, Л. Л. Нелюбин, А. Н. Панасьев, М. И. Рижский, О. Е. Семенец, М. И. Чернышева, Г. Т. Хухуни, H. A. Aveling, M. Baker, S. Bassnett-McGuire, J. Delisle, B. Horn-Helf, A. Pym, D. Robinson, G. Steiner, H. Van Hoof, H. Vermeer, J. Woodsworth), а также труды, освещающие проблему диахронической переводной множественности (Е. А. Первушина) и проблему фрагментации диахронических изменений (Э. В. Будаев); – лексикографии перевода (К. Я. Авербух, В. П. Берков, В. Д. Девкин, B. В. Дубичинский, О. М. Карпова, В. Н. Крупнов, И. С. Кудашев, А. В. Павлова, Н. Д. Светозарова, В. Д. Табанакова, A. Adamska-Salaciak, Н. Bartwicka, W. Chlebda, R. R. K. Hartmann, F. J. Hausmann, L. Hewson, R. Lewicki, Н. Е. Wiegand). Для анализа проблемы лексической безэквивалентности в диахронии были использованы работы по истории лингвистики (Т. А. Амирова, Ф. М. Березин, Н. А. Кондрашов, А. В. Десницкая, С. Д. Кацнельсон, А. Б. Михалев, Б. А. Ольхо-виков, Ю. В. Рождественский, П. П. Сусов, С. Г. Шулежкова), истории философии (С. Р. Аблеев, П. В. Алексеев, Н. Безлепкин, В. В. Бибихин, А. Грамши, С. Б. Пе-реслегин, Д. И. Руденко, Ю. С. Степанов, П. Серио), истории литературы (Ф. Б. Бешукова, В. М. Жирмунский, М. Ф. Лучанова, Б. Г. Реизов), истории лексикографии (А. А. Алексеев, Г. А. Богатова, О. М. Карпова, Л. С. Ковтун, О. Д. Кузнецова, Г. Н. Скляревская, Ф. П. Сороколетов, А. И. Соболевский, М. И. Чернышева, Л. Л . Шестакова, Ю. Н. Филиппович). Для осмысления проблемы безэквивалентности в паре языков «русский – немецкий» привлекались работы по сравнительной типологии немецкого и русского языков (С. П. Анохина, Н. Д. Борисенко, А. А. Борисов, А. Л. Зеленецкий, А. А. Иванов, О. А. Кострова, А. Э. Левицкий, П. Ф. Монахов, Л. Л. Славова, И. Н. Филиппова).
Межъязыковая лексическая безэквивалентность
А. Гийом к особенностям этого периода отнесла множественность в переводе (существование большого количества рукописных вариантов оригиналов и переводов, в которые писцы при переписывании вносили изменения), полисемию и непереводимость, затрагивающую содержание или форму, или и то и другое. «Средневековое общество – это закодированное и требующее расшифровки общество, обожающее разнообразные символы и знаки, буквицы и гербы, фигурный стих и визуальную поэзию, анаграммы и тайные языки, которые не выдерживают испытание переводом» [Гийом 2011 : 55]. Например, буквицы манускриптов непереводимы, поскольку в них содержится двойной, тройной или даже четверной смысл. Буквицы, наряду с геральдикой и аллюзиями, относятся к сло ж-ным случаям полисемии. Они содержат смысл обозначаемой буквы, всего раздела текста, украшающего их узора. В некоторых случаях в совокупности со всеми остальными бу к-вицами произведения, обрамляя канву текста, они составляют фразу, какое-либо наименование или имя. При трансляции применяется перенос или адаптация: «Невозможно и с-пользовать буквицу оригинала, если слово в переводе начинается на другую букву, невозможно передать все скрытые смыслы на язык перевода, если референция строится на специфическом для конкретного ареала, и, самое главное, невозможно перевести то, что нужно видеть, а тем более чувствовать» [Там же]. Переводчик «не сможет пойти дальше двух первых смыслов с визуальной и символической составляющей, так как тонкости игры слов в письменной и устной форме абсолютно непереводимы» [Гийом 2011 : 55].
Средневековая теория перевода опирается на философские воззрения сущности слова. И в религиозных, и в научных работах этого времени прослеживается мистическое отношение к слову. Слово символизирует образ вещи. Поскольку оно способно отобразить вещь на одном языке, выбрав определенный иконический знак, то оно может это сделать, используя другой иконический знак, то есть средствами другого языка [Алексеева 2004 : 63]. В таком подходе, считает исследователь, заложена принципиальная возможность перевода. Сходное поним ание встречается в работах других ученых: «Символ при статичном значении обладает свойством практически неограниченной свободы модификаций. В средневековых текстах искали скрытый духовный мир – внутренний мир абсолютных, непостижимых и неизмеримых идей. Считалось, что символы даже и избранным “открываются” лишь отчасти, представая то в одной, то в другой из своих ипостасей. Поэтому и раскрытие (“познание”) символов мыслилось как беспредельное. Каждый из текстов мог получить не одно , а много, приче м несходных, а иногда и противоположных истолкований» [Исаченко 2009 : 30]. Таким образом, лингвофилософская основа теории перевода Средневековья обусловила возможность трансляции на иностранный язык, множественного воспроизведения любого текста и необходимость абсолютно точной пословной передачи на другой язык.
Видимо, это обстоятельство привело ученых к выводу о том, что проблема непереводимости не осознавалась: «Если в Средние века мысль ученых и переводчиков занимал вопрос о способе, каким лучше переводить, но са мая возможность удовлетворительного результата их работы не вызывала сомнений, то начиная с эпохи Возрождения такие сомнения возникают» [Федоров 2002 : 26]. Однако анализ теоретических обобщений мыслителей, поэтов и писателей в форме примечаний, вступлений и послесловий к собственным переводам, а также трудов исследователей-медиевистов показывает, что уже в это время переводчики-практики понимали невозможность в ряде случаев трансляции на другой язык и отмечали многие объективные трудности, с которыми им приходилось сталкиваться в процессе работы.
Широко распространенным и малоизученным феноменом средневековых переводов является topos humilitatis5 [др.-греч. – букв. «место», «общее место» в античной традиции, общезначимая тема, типичное утверждение, повторяющийся мотив; здесь топос самоунижения [Журбина 2010 : 7] – клишированное обращение переводчика к читателю в предисловии или послесловии, реже в самом тексте, в котором он приносит извинения за возможные неточности в переводе. Причина этого феномена, возможно, в том, что «многие средневековые переводчики считали переводимое им произведение “темным” и “трудным” для понимания, а следовательно, требующим разъяснения» [Там же, с. 8].
Поскольку непреодолимую проблему составляли безэквивалентные термины и специальная лексика, ссылаясь на неясность перевода, их вставляли в текст перевода в транскрибированном виде: «Большинство технических терминов и непонятные пере 43 водчикам слова даны в самой грубой транскрипции... переводчик, ссылаясь на неясность текста, вз валивает на читателя заботу найти в нем смысл... Если судить по их переводам, то вопросы терминологии представляли для них большие или даже непреодолимые трудности» [Ольшки 1933 : 289].
Рассмотрим, какие способы6 преодоления непереводимости использовали средневековые переводчики-практики, опираясь на современную терминологию при наименовании переводческих операций.
Для средневековой переводческой мысли перевод Библии составлял центральную проблему. С. Басснет считает, что история перевода Священного Писания представляет историю западноевропейской культуры в миниатюре [Bassnett 2006 : 53]. Эти работы выполнялись с большой тщательностью переводчиками и копировались переписчиками, скованными страхом отступить от значения слов и быть осужденными за ересь. На примере одного из самых ранних памятников перевода этого периода – Готской Библии (IV в.) – И. С. Алексеева выделяет типичные приемы передачи слов, отсутствующих в готском языке: транскрибирование и калькирование словообразовательной модели; в переводе Библии на древнесаксонский язык [«Спаситель», IX в.] встречаются замены слова исходного языка названиями местных предметов, более знакомых носителям данного языка [Алексеева 2004 : 64]. В этот период «переводчик был волен адаптировать текст в соответствии с местными особенностями» [Гийом 2011 : 65].
Немецкие теоретики также отмечают частое использование калькирования по словообразовательной модели латинского языка, например: untarfolgn, duruh anpintan, [Henkel 1994 : 57]. Значение таких слов оставалось непонятным для носителей языка, поэтому они не всегда входили в состав древненемецкого. Исследователи назвали эту группу лексики «Wrter ohne Bedeutung» (слова без значения).
. Функциональная направленность словаря
Характерными особенностями этого периода являются постепенный переход от церковнославянского к русскому, фактически создание русского литературного языка, непосредственное участие в котором приняли и переводчики. Первые переводы на разговорный, не книжный язык датируются второй половиной XVIII в., например перевод Псалтыри (1683), что свидетельствовало и об изменении принципов перевода, определяемых также критерием понятности, доступности ПТ [Там же]. С этой целью в ПТ могло присутствовать несколько вариантов перевода, например в вышеупомянутом переводе в самом тексте и на полях.
Размежевание двух форм письменности происходит в эпоху Петра I. Русские переводчики петровской эпохи сталкивались с проблемой непереводимости уже на этапе во с-приятия текста: наименования незнакомых предметов, другой стиль изложения, отсутствие каких-либо справочников и переводных словарей и на этапе передачи: отсутствие литературной традиции, отсутствие кодификации русского языка, новые типы текстов , не имеющие стилистических аналогов. Например, Ф. Прокопович признался, что, несмотря на все старания, он не смог «всю темноту и стронотность прогнати во переведении», а его коллега вспоминал, что из-за «субтильности» содержания и «зело спутанного немецкого стиля» за целый день удавалось воссоздать не более 10 строк оригинала [цит. по: Нелюбин, Хухуни 2006 : 209]. Известно, что Петр I порицал буквализм, в едущий к искажению смысла, при передаче понятий, не имеющих точных обозначений в русском языке.
Благодаря усилиям переводчиков создается новый русский литературный язык, вытесняя церковный. «В эту эпоху за несколько десятилетий русское переводческое искусство прошло трудную, но универсальную школу мастерства, что сыграло важную роль для выработки нового книжного языка и создания светской литературы по западноевропейским образцам... Благодаря обилию выпускавшихся у нас в это время переводов сочинений научно-популярного и технического характера языковые средства русских переводчиков оснастились огромным количеством иностранных слов и наспех созданными новыми терминами, более или менее удачно калькированными с западноевропейских образцов» [Алексеев 1931 : 501].
Интенсивное усвоение западноевропейских знаний сопровождалось большим количеством заимствований путем транскрибирования, транслитерирования и калькирования, часто по словообразовательным моделям церковнославянского языка [Алексеева 2004 : 88, Коренева 2000 : 17]. Четкие правила передачи на протяжении всего периода не сложились, перевод осуществлялся достаточно произвольно25. О т-метим попытки систематизации вариантов перевода: уже в 1642 и 1650 гг. появились первые латинско-русские словари, затем в 1664 г. «Лексикон грекославяно-латинский Е. Славинецкого».
В области научной терминологии процесс образования новых слов и понятий также шел достаточно сложно и медленно [Автономова 2008 : 509]. Так, М. В. Ломоносов в предисловии к переводу «Вольфианской экспериментальной физики» (1746) писал: «Принужден я был искать слов для наименования некоторых физических инструментов, действий и натуральных вещей, которые хотя сперва покажутся несколько странны, однако, надеюсь, что они со временем чрез употребление знакомее будут» [Там же]. Таким образом, к распространенным приемам передачи БЭЛ этого времени относится и прием создания неологизмов.
Для русского художественного перевода XVIII столетия, как и для западноевропейского, было свойственно свободное обращение с оригиналом: изменяли место действия, имена собственные «склонялись на русский нрав», чужие реалии заменялись деталями родного быта. Это с вязано с ориентацией на европейские, в частности французские, традиции и с некоторыми языковыми факторами: несовпадением лингвистических и метрических систем ИЯ и ПЯ, отсутствием общепринятых принципов перевода и четких представлений о качестве переведенных произведений, неразработанностью норм русского литературного языка. Широкое распространение имела практика передачи стихов прозой, прозаические тексты могли получать поэтическое оформление [Нелюбин, Хухуни 2006 : 223]. Отсутствовали переводные словари, способные помочь передаче различных предметов старины или вещей, не свойственных русскому быту [Семенец, Панасьев 1989 : 231].
В данный период появляются многочисленные параллельные переводы26 как античных авторов, так и современных. Причиной этому служит активное включение в переводческую деятельность крупных писателей и поэтов. В примечаниях к работам они поясняли не только выбор оригинального произведения, но и свои переводческие стратегии, что позволяет проследить постепенный отход от «переделок и изменений в подлинниках» к склонению на русские нравы [Топер 2000 : 61].
Особенности техники перевода при отсутствии соответствующей русской лексики отражены в работах крупных писателей, ученых и переводчиков-практиков: А. Д. Кантемира, В. К. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова, Н. М. Карамзина, Д. И. Фонвизина, И. А. Крылова, А. Н. Радищева, Г. Р. Державина, также переводчиков, работавших при Академии наук, – В. И. Лебедева, Г. А. Полетика, И. С. Баркова. Отечественные теоретики перевода отмечают высокую частотность использования приема замены своим аналогом при передаче национально-специфичной и ономастической лексики: «для русских переводов XVIII в. характерны многочисленные случаи замены ин о-язычных имен и бытовых деталей оригинала русскими именами и бытовыми деталями родного быта, изменения всей обстановки действия, то есть перенесения действия в российскую действительность» [Сдобников, Петрова 2006 : 19]. Так, Г. Р. Державин, передавая «Похвалу сельской жизни» Горация, заменял встречающиеся в оригинале греческие реалии русскими, например, щи или Петров день [прим. по: Сдобников, Петрова 2006 : 19], А. Малиновский, транслируя комедию «Сельский мудрец», заменял испанские реалии русскими: купец, кафтан, изба, а также имена собственные: Don Juan – Иван, Marn – Мартын [Жданова 2008 : 7]. Аналогичные принципы перевода прослеживаются в работах В. К. Тредиаковского, В. И. Лукина, Д. И. Фонвизина
Работа со справочниками
Остановимся на особенностях течения дискуссии по данной проблеме в странах Западной Европы в середине ХХ в., фокусируя внимание на новых ракурсах рассмотрения и наиболее значительных трудах вследствие многочисленности работ. Здесь получают дальнейшую, более детальную проработку все известные концепции: все-переводимости или полной переводимости, неполной – относительной и частичной или ограниченной переводимости – и, наконец, абсолютной непереводимости.
В исследованиях этого периода подчеркивается неизбежность переводческих потерь, предлагаются новые обоснования непереводимости. Л. Фостер утверждает, что абсолютно точный межъязыковой перевод в принципе неосуществим никогда: невозможно передать одно и то же значение разными словами, поскольку новое сочетание слов порождает новый пучок значений [Foster, 1958, Winter, 1958]. В условиях межъязыковой передачи преобразуются и форма, и смысл. Потери в переводе неизбежны, они обусловлены разницей языков, а их количество зависит от степени расхождений языков [Winter, 1958]. Также Х. Фридрих в труде «Zur Frage der bersetzungskunst» отметил, что искусство перевода всегда будет сталкиваться с реальностью непереводимости с одного языка на другой в силу их различий [Friedrich, 1965].
Т. Сэйвори рассматривает переводимость применительно к разным типам текстов: совершенная переводимость характерна для информативных текстов, достижима переводимость обычной литературы для чтения, сложнее всего обстоит дело с художественной литературой [Savory, 1963].
Развивает его идеи В. Винтер. Он впервые вводит термин «степень непереводимости» [Winter 1958 : 104] и строит на основе этого признака оригинальную классификацию – первую транслатологическую классификацию текстов (по мере увеличения степени непереводимости): научные тексты, газетные тексты, письма, пьесы (не стихотворные), беллетристика, поэтические произведения. Кроме того, он подчеркнул бинарный характер кат егории и попытался определить соотношение соположенных частей: переводимость занимает гораздо большее место, чем непереводимость, однако не подкрепляет свои выводы фактическим языковым материалом.
Французский теоретик перевода Ж. Мунен уточняет понятие переводимости, подчеркивает его зависимость от специфики материала и «диалектический» характер: н е-прерывное развитие вместе с внеязыковой действительностью, самими языками и контактами между ними [Мунен, 1965]. Он приводит несколько важных факторов, лежащих в основе его выводов: основные единицы двух любых языков не всегда сопоставимы, а личный опыт ввиду своей уникальности абсолютно не переводим. Заслугой Мунена является четкая формулировка критериев оценки степени переводимости: формальное соотношение двух языков, учет типологических признаков соответствующих языков, время выполнения перевода, опыт предыдущих переводов, интенсивность языковых и культурных контактов, разработанность двуязычных словарей [Федоров 2002 : 118]. Анализируя существующие концепции языка ХХ в., ставившие под сомнение саму возможность перевода, ученый приводит причины непереводимости: 1) специфичность семантики языковых знаков; 2) несовместимость «картин мира», создаваемых языком для отражения вне-языковой действительности; 3) различия в самой реальности, культуре и цивилизации носителей разных языков [Комиссаров 2000 : 35]. По мнению ученого, перевод как один из видов коммуникации всегда возможен, и переводимость не может быть абсолютной. Таким образом, Ж. Мунен констатирует относительный характер переводимости.
Эта мысль проводится в работах Э. Кошмидера, разработавшего идею общего в переводе – tertium comparationis [Koschmieder, 1965], в основе которой общность, стоящая за знаковой оболочкой ИЯ и П Я, обеспечивающая переводимость. Также В. Коллер постулирует переводимость, основанную на универсальных синтаксических, семантических и логических категориях, с одной стороны, и динамических отношениях между языком и пониманием действительности – с другой. «Поскольку понимание текста никогда не может быть абсолютным, а только относительным и изменчивым, то и переводимость текста всегда относительна» [Koller 1979 : 147]. Относительный харак тер переводимости придают условия и факторы понимания ПТ, поскольку ПТ представляют для читателя большие и д аже дополнительные трудности при восприятии [Koller 1979 : 147]. Кроме того, В. Коллер также подчеркивает прогрессивный характер переводимости: она повышается в любом языке с каждым новым переводом.
В этот период предпринимаются первые попытки выделить и четко описать типы непереводимости. В работе «Лингвистическая теория перевода» (1965) Дж. Кэтфорд ставит проблему предела переводимости. Он полагает, что тексты ИЯ следует считать в большей или меньшей степени переводимыми, нежели абсолютно переводимыми или непереводимыми. Рассматривая данную проблематику, ученый подчеркивает, что лишь коснулся проблемы границ переводимости, поскольку эта тема достаточно широкая и требует дальнейшего исследования [Катфорд46 2004 : 197]. Существенный вклад ученый вносит в проб лему систематизации возможных случаев непереводимости, сводя их к двум основным типам – лингвистической и культурной [Katford 1965 : 32].
Культурная непереводимость возникает, когда ситуационный признак, функционально релевантный47 для исходного текста, полностью отсутствует в культуре, частью которой является переводной язык [Катфорд 2004 : 190]. Этот тип непереводимости связан с расхождением признаков материальной культуры и выражается в отсутствии соответствующих специфических лексических элементов в другом языке. Так, например, только в японском языке есть слово yukata – «свободная одежда, завязывающаяся поясом; в ней ходят как мужчины, так и женщины; ее предоставляют постояльцам в японской гостинице; ее носят вечером дома или вне дома – на улице либо в кафе; ее надевают, ложась в постель».