Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Проект как фундаментальная категория пространственно-временного анализа 20
1.1. Социальная структура жизненного проекта 20
1.2. Социальные ресурсы жизненного проекта 50
ГЛАВА 2. Компаративное исследование жизненных проектов 76
2.1. Социально-типологические особенности проектов 76
2.2. Проектирование и реализация жизненных проектов 101
Заключение 122
Библиография 128
Приложения 140
- Социальная структура жизненного проекта
- Социальные ресурсы жизненного проекта
- Социально-типологические особенности проектов
Введение к работе
Противоречивое развитие социокультурных реалий, возросшая роль собственно человеческого фактора в воздействии на характер общества, а с другой стороны, увеличение количества стихийных бедствий и техногенных катастроф, рост преступности, повышение уровня риска и отсутствие психологической подготовки к жизни в экстремальных условиях приводят к поиску все новых более совершенных подходов и методов анализа как социальной структуры, так и социально-культурных общностей и сложившихся повседневных практик людей, что, как стало понятно, не может быть решено с развитием только экономической сферы общества.
К осознанию необходимости поиска новых подходов приводит глобальная трансформация экономических, социокультурных и экологических процессов, происходящая в мире, которая сопровождается высоким темпом социальных изменений и усложнением пространственно-временных моделей взаимодействия. Общемировая экономика и культура стремительно переписывают понятие социального, не ограничивая его государственными границами и традиционными формами солидарности. Информация, знание, духовная культура постепенно приобретают значение основных ценностей в обществе. Это, конечно, меняет содержание и смысл жизненного проекта человека. Высокая доступность коммуникаций, рост уровня жизни и усиление роли досуга, формирование мощной системы социокультурных сервисов, трансформация глобальной социальной обстановки оказывают влияние на унификацию социальных кросс-культурных взаимоотношений и способов освоения реальности. Это дает право рассматривать эволюцию человечества сегодня не только как естественный процесс, но как глобальный осознанный проект, где идеал - общество Модерна, включение в который предъявляет высокие требования к государствам и людям.
Деятельность социальных институтов современной цивилизации определяет сегодня бум антропологической рефлексии, поворот от социоцентризма к человекоцентризму в науке, политике, образовании. В современных условиях личность все чаще помещается в центр внимания как важнейший субъект обеспечения социальной структуры общества. Предпосылкой социокультурной поддержки и экологического преобразования человеком его собственного инвайронмента оказывается расширение пространства жизненных сил, в понятие которого входят социально-экологические параметры, качество жизни, развитие цивилизованного инвайронмента. Неслучайно новые приоритетные профессии связаны с развитием жизненных сил человека и всей цивилизации, что повлекло небывалый расцвет индустрии туризма и рекреации, значительное усиление в экономике сферы услуг, рост престижности образования. Вместе с тем безостановочный рефлексивный пересмотр наличных практик задает высокий темп социальных изменений с непреднамеренными последствиями. Сказанное в полной мере справедливо для российского общества, переходный характер которого выражается в качественном изменении социальных институтов на основе трансформации иерархии социальных ценностей. Колоссальная «работа» по непрерывной рефлексии и социальному переустройству -производное от совокупной деятельности многих индивидов, вовлекающихся в течение нормальной жизни. Таким образом, социальный анализ, который начинается как вполне объективный анализ институциональных форм, должен вести к реконструкции определяемых им особенностей непосредственного опыта людей, объединяющего объективный и субъективный аспекты социальной жизни.
Социальная жизнь осуществляется в пространстве и времени, наделяя их особыми смыслами. Любая пространственная форма, будучи помещенной в фокус человеческого наблюдения, социализируется, в ее содержание привносятся социальные характеристики, определяющие способ социальной
эксплуатации. Историческое время и пространство выступают фундаментальными структурами бытия общества. В человеческом сообществе, строго говоря, не существует несоциального пространства. Это придает большое значение социологической рефлексии социально-пространственных феноменов, социальных механизмов их освоения, формам институционального поддержания общественного порядка, смысловому наполнению социально-пространственных взаимодействий.
Неуклонное увеличение мобильности населения во всем мире связано с нарастанием перемещений в пространстве и уменьшением привязанности к отдельно взятому месту. По мнению Веббера, привязанность к одному месту типична для традиционных обществ; магистральный путь будущего — ослабление пут, связывающих человека с каким - либо определенным местом, и все возрастающая мобильность. Также усиление процессов социальной мобильности приводит к необходимости быстрого реагирования на изменение социального статуса. Человеку приходится изменяться в соответствии с изменениями социального пространства вокруг него. Адекватное встраивание подразумевает, что индивид способен к осуществлению целостного, планируемого и постоянно корректируемого жизненного проекта в условиях множественности выборов.
В настоящее время наблюдается качественный сдвиг в направлении от работы к досугу. Традиционно досуг определялся как периферия повседневной жизни, под которой понимались центральные институциональные роли общества. Это мнение принципиально изменилось, когда Роберт Дубин (R. Dubin) и его коллеги эмпирически пришли к заключению, что для большинства работающих работа не является центральным жизненным интересом. Напротив, современная социологическая наука рассматривает досуговую деятельность как форму реализации жизненного проекта, как сферу, обеспечивающую условия для самоосуществления и развития индивида. Таким образом, досугу отводится особая роль в расширении границ жизненного
6 пространства и успешном встраивании в социум, требующая дальнейшего изучения.
В рамках транзитивного российского общества снижение уровня жизни населения, спад промышленного производства, структурная безработица в 90-х годах привели к значительной социальной и пространственной дифференциации внутри него. Неудачи реформирования и ошибки в управлении социально-экономическим развитием стали причиной того, что люди оказались перед лицом многочисленных проблем и противоречивых тенденций, ломающих институциональные структуры, нарушающих привычный образ жизни, трансформирующих ценностные ориентации. Если раньше организующим фактором жизненного проекта была система занятости, то сейчас равноправной силой стали обладать ценности свободного времени. Нормой жизненного цикла становится чередование периодов профессионального труда и активного досуга. Такие явные изменения оказывают влияние на формальную структуру жизненных проектов. Значительно варьируются последовательность и темп внутри-биографических переходов. В понятие нормальной трудовой биографии интегрировались варианты трудовых карьер с частичной занятостью, вторичной, мультизанятостью и прерывистой, характерной для профессиональных карьер женщин.
Процесс, который можно назвать деинституциализацией повседневности, наиболее интенсивно демонстрирует себя в проблематике семейного цикла и полоспецифической модели занятости. На это указывают демографические показатели малодетности, внебрачной рождаемости, разводимости, снижение нормативной связности семейного цикла, сдвиг образования семьи на более поздние возраста. Значительная плюрализация жизненных образцов обнаруживает себя в явлениях отказа от рождения детей, выборе альтернативных форм сожительства или даже сознательного одиночества. Так или иначе достаточно большое количество людей перестает автоматически
следовать заданным социальным образцам, осознавая, что существует ряд жизненных возможностей, потенциальных жизненных стилей, которые можно выбирать, к которым можно стремиться.
Между тем, кросскультурное сравнение "типичных" биографий демонстрирует наличие в основании фундамента любой социальной общности общепринятых и непрерывно воспризводимых моделей жизненных образцов и стилей. В социуме значение жизненного пути как выполняющего функцию унификации и социального контроля не утратило сегодня своего значения, хотя проявления этих функций существенно трансформировались. Уже в традиционном обществе человечество развивается к субъективному началу (христианство), к представлению о множественности выборов. Вместе с тем возможность социального выбора социально же ограничена. В связи с этим многократно возрастает значение самостоятельного осмысления сложившейся ситуации, принятия ответственности за реализацию инновационного социального действия, создания новой картины мира, адекватной социальным реалиям. Не менее важна роль социального проектирования целенаправленной деятельности по развитию и укреплению института биографии, по изменению социального пространства, способствующего защите, обеспечению ресурсов и условий для осуществления успешного индивидуального жизненного проектирования. С другой стороны, требуется разработка приоритетных моделей оптимального жизненного проектирования в рамках государственной политики с учетом российской специфики.
Сегодня мы все свидетели возникновения новых социальных пространств. Эти социальные пространства стали предметом активного обсуждения в зарубежной науке начиная с конца 50-х годов и ознаменовали собой признание западного социума обществом потребления. Речь идет о работах А. Тоффлера, Д. Белла и Ж. Бодрийяра, Р. Барта, Э. Гидденса, Ю. Хабермаса). Целый ряд исследователей современных стилей жизни показывают, как человека экономического сменяет на исторической арене
человек потребляющий. Потребление начинает играть роль идентификационной матрицы, с помощью которой индивид демонстрирует и закрепляет свое положение в структуре социальной стратификации общества. Если пуритане смотрели на свои "личностные" качества и "характер" как на капитал, который надо было разумно инвестировать и которым надо было
і . управлять, руководствуясь принципом формальной рациональности, то
^ современный человек все меньше времени проводит в производстве и все
, больше в созидании личных потребностей и личного благополучия.
Удовлетворение потребностей выражается в апелляции к ценностям. Фундаментальный, бессознательный и автоматический выбор потребителя состоит в принятии того или иного жизненного стиля. Потребление становится тотальной организацией повседневной жизни. ((Сегодня работа, досуг, природа, культура, все до этого раздельные и несводимые деятельности, которые придавали сложность и беспокойство нашей жизни, сводятся к бесконечному шоппингу.
Обобщение теоретических и прикладных исследований показывает, что в
России в силу значительной ослабленности социальной структуры идет
процесс не замедленной адаптации к общемировым культурным изменениям, а
глобалистские тенденции реализуются в их ярких "гибридных" формах. В этом
смысле российское общество представляет собой своеобразный полигон, на
котором испытывают себя те культурные феномены, которые лишь в будущем
-j-v полностью проявят себя в глобальном масштабе. Общественная и
институциональная ткань становятся непонятными человеку. Анонимность
f_/» политической жизни служит источником аномии, негативного отношения
человека к нормам и моральным ценностям общества. Многие ученые, говоря о дегуманизации жизни, отмечают тенденцию перенесения на индивидуальные связи, на «человеческое» способов обращения современных технологий с материальными объектами. Колонизация повседневности привела к тому, что такие феномены, как преступление, болезнь и смерть, сексуальность и даже
сама природа задвигаются «за кулисы» социальности; за скобки выносятся предметы экзистенциальные, неотъемлемые от сущности человека. В этой связи становится актуальным изучение аксиологических аспектов построения жизненного пути.
Поиск путей к глобальному человечеству привел к свободному смешению природы и культуры, в котором последняя предстает как «естественное продолжение» природно данного. На телеэкранах активно внедряется идея «естественности выбора», когда природная основа расы (цвет кожи, тип волос и глаз) представлена как изделие, искусство выбора. Это ведет к разрушению стабильного разделения природы и общества, социализации природы, ее все большей конструируемости, что может одновременно вести к натурализации социального мира. М. Бертильссон предостерегает нас о долгосрочных последствиях такой натурализации социума - росте его неспособности к «социальной» ответственности за коллективное действие: «Если социальное лишено коллективной рациональности (процедур отчетности), ему по этой причине трудно нести коллективную ответственность». Таким образом, актуальным становится исследование исторической трансформации границ социального и природного, обеспечения стабильности социальной структуры, а также форм и способов поддержания социально-пространственного порядка.
Другой стороной социальной жизни является, по словам Э. Гидденса, утверждение универсально разделяемых ценностей, вытекающих из ситуации глобальной взаимозависимости. Мы живем в мире, где все люди имеют общие интересы уже в силу того, что сталкиваются с глобальными рисками, общими для всех. Новая этика предполагает признание святости человеческой жизни и всеобщего права на счастье и самореализацию в сочетании с обязанностью сохранять среду человеческого существования. Нравится нам это или нет, эволюция человека отныне не просто естественный процесс, а осознанный проект человечества. .
Современные социальные практики дают большую свободу для индивидуализации нормативов структурирования социального пространства, как и времени. Однако, чтобы описать механизмы этого процесса, позволяющего раскрыть природный и социальный потенциал человека, и наметить механизмы его дальнейшего развития, необходимо создать познавательный инструмент, базирующийся на категориях социального пространства, социальной темпоральности и социального действия.
Между тем, как отмечает Ежов О.Н., до сих пор «существует неопределенность в статусе понимания жизненного пути, то ли в качестве парадигмы или теории, то ли в качестве отдельного метода, отдельного понятия». Анализ социальных условий и факторов до сих пор не доводится до выявления их формирующего воздействия на жизненный путь личности; остается малоизученным обратное влияние целеполагания и целедостижения человека на социальные изменения; ощущается недостаток именно социологического знания в интерпретации взаимосвязанных трансформаций макро и микросоциальных процессов. Несмотря на современный интерес к индивидуализации и рефлексивности, до сих пор мало внимания уделяется изучению форм деятельности, как они проживаются индивидами, больший упор делается на коллективных формах действий. Разработки требует комплексный подход, рассматривающий в единстве рациональные и иррациональные компоненты, конструирующие жизненную ситуацию в ее целостности и цельности. Построение общих принципов анализа жизненного проектирования становится актуальным в силу глобальных пространственных и социальных изменений, носящих порой негативный и разрушительный характер, затрагивающих все сферы и уровни жизни, ставящих перед необходимостью конструирования новой субъективности и новых основ сосуществования человечества. В совокупности эти обстоятельства образуют ту проблемную ситуацию, которая стала основанием для постановки вопроса о
11 необходимости изучения социальных основ жизненного проекта в единстве их конституирующих и динамических функций.
Теория глобализации подчеркивает, что главный акцент должен быть сделан не на рассмотрении отдельных «траекторий» социальных изменений в тех или иных сферах, а на взаимодействие этих изменений друг с другом, их взаимополагание. Это подразумевает развитие доминирующего внимания социологов к пространственно-географическим параметрам социальных изменений, их глобальной всеохватности. В этой связи получили развитие такие междисциплинарные подходы и мультипарадигмальные направления, как экоантропоцентрическая социология (Т. Дридзе), социология жизни (Ю. Резник), поведенческая география (Дж. Голд и К. Линч, Д. Сти, Р. Голледж), социология жизни и жизненных сил (С. Григорьев), социология новых форм жизни (Болгов В.), активно формирующаяся у нас в стране, а также инвайронментальные концепции (Д. Кантер, Т. Ли). Обобщая, можно сказать, что все дисциплины этого направления в той или иной форме содержат концептуальные модели пространства, сознания и поведения в контексте взаимосвязи и взаимодействия человека с внешней средой. Этот факт позволил опереться на них как на концептуальный фундамент в дальнейшем исследовании основных предпосылок формирования жизненного пути.
Необходимо сказать, что категории жизненного пути, жизненного пространства, истории жизни, судьбы, жизненного цикла и жизненных стратегий, обрисовывающие границы интереса данной работы, впервые артикулированы уже в работах античных философов, ставивших вопрос о соотношении личного и надличностного начал в индивидуальной судьбе. В -отечественной философии в трудах Н. Соловьева, Н. Бердяева, В. Вернадского, С. Франка главными вопросами являются экзистенциальные основы бытия человека, поиск им своего места в мире, способность к созиданию и разрушению своей жизни и всего сущего. В последние тридцать лет, по словам О.Н. Ежова, область исследования жизненного пути превратилась в одну из
ведущих парадигм междисциплинарного социологического знания как в отечественной науке, так и зарубежом. Проявлением такого бума стали попытки теоретического синтеза антропологии и социологии в работах представителей современной социологической мысли Э. Тириакьяна, Ю. Хабермаса, П. Бурдье и Э. Гидденса, предложивших в анализе жизненных форм двигаться от социальных институтов к культуре как истинной структуре
4 социальной жизни (Э. Тириакьян), либо, как П. Бурдье, анализировать саму
социальную реальность и ее восприятие субъектами.
В работах М. Черноушека, К. Левина, В. Устьянцева, О. Филимоновой, Н. Шайдуллиной основополагающим является концепт жизненного пространства во взаимосвязи с окружающим инвайронментом. Л. Корель, П. Кузнецов, А. Готлиб, Н. Шустова исследуют адаптационные аспекты жизненных стратегий, актуализированные в российском социуме. Изучением условий и движущих сил трансформации социальных проектов, а также их социокультурными последствиями занимаются Т. Заславская, Н. Наумова, Рывкина, А. Здравомыслов.
Концептуализации жизненного пути и пространства повседневности посвящены работы Е.Ю. Мещеркиной, М. Рустина, В. Голофаста, Ю. Резника, А.Чернецкой. Труды А. Нечипорова, В. Устьянцева, В. Ярской подчеркивают важность целостного подхода к пониманию человека, раскрывают взаимосвязь моделирования жизни, культуры и развития личности. Вопросами
.і темпоральности пространства человеческой жизни интересуются Я. Аскин,
В. Шляпентох, В. Ярская, О. Ежов, В. Горбунов. Одним из немаловажных
> направлений научного интереса представляется проблема взаимодействия
человека с социальной информацией в рамках планирования вех
индивидуальной жизни. Этому направлению уделяется внимание в научных изысканиях Б. Березкина, Н. Гордеевой, А. Запорожца, К. Прибрама. Жизненный путь в терминах событий изучает Б. Ананьев, в терминах субъекта жизни С.Рубинштейн, К. Абульханова - Славская. Понимание жизненного
пути как объективной биографии представлено у М. Кохли, Бертакса. Категорией нормы, «нормативности» в контексте жизненных биографий занимаются Г. Хагстад, М. Марини, Б. Ньюгартен, М. Коли. Исследованию траекторий жизни в сочетании с ее типологиями посвящены работы Г. Элдера,
A. Эббота, Э. Шпрангера, Дж. Холланда, Л. Готлиба, Л.Г. Ионина, В.
Виноградского, Ю. Резника, Е. Ярской - Смирновой, подчеркивающих
процессуальность культурно-исторических типов. Г. Бернлер и А. Бьеркман
констатируют фрагментарность современных подходов . к изучению
человеческих жизней, связанную с возрастающим усложнением анализа и
предлагают рассматривать во взаимосвязи понятия биографии, жизненного
пути, жизненного цикла в теории жизни как процесса. Возможные методы
анализа жизненного пути, биографий, подробно разбираются Ю. Резником, Н.
Козловой, М. Бургосом.
Тендерная дифференциация жизненных эталонов и стилей, способов интерпретации действительности и самореализации, полоролевых стереотипов подробно рассматриваются Е. Ярской - Смирновой, И. Тартаковской, Ж. Черновой, Н. Козловой.
Рассмотрение аксиологических параметров социального пространства как атрибутивной данности, проблемы ценностного структурирования новых социальных пространств находим в работах Ж. Бодрийяра, Б. Докторова, Ф. Знанецкого, Н. Лапина, С. Шварца.
Теоретические основания работы базируются на представлениях о социальном пространстве, заимствованных из фундаментальных концепций М. Вебера, Г. Зиммеля, Р. Парка, К. Левина, Т. Парсонса, Э. Гидденса, развиваемые в отечественной социологии Ю. Качановым, А. Филипповым,
B. Устьянцевым. Ведущими методологическими позициями стали
социологические принципы, представленные в работах П. Бурдье, П. Сорокина,
Т. Парсонса. Эвристичной оказалась роль теории сети социо-природной среды
Т. Хагерстренда наряду с теорией структурации Э. Гидденса и экологическим
подходом к пространству в концепции Дж. Гибсона.(.Концептуальную основу составили социальный конструктивизм П. Бергера и Т. Лукмана, социология повседневности А. Щюца и микросоциологический анализ Дж. Г. Мида, И. Гоффмана, Л. Ионина. В контекст работы вписались идеи социализации Н. Козловой, Л.С. Яковлева, Е. Ярской-Смирновой. Аксиологические аспекты диссертации связаны с именами Ф. Знанецкого, Н.И. Лапина, О. Филимоновой. В качестве исходных посылок социологического анализа жизненного пути выдвинулись работы В. Голофаста, Е. Мещеркиной, Ю. Резника, Ж. Тощенко.
Методика социологического исследования разрабатывалась автором, исходя из идеи социокультурного подхода к жизненному проекту, рассматриваемому как фундаментальная категория пространственно-временного анализа. При этом основанием послужило представление о взаимной рекурсивности социального, ментального и физического пространств в конструировании и реализации жизненного проекта, связывающих воедино категории социального пространства, ментальности и социального действия. Авторская модель конструирования социального пространства посредством жизненного проекта включает анализ досуговых практик и профессиональной сферы и базируется на представлении о единстве и взаимообусловленности явных и латентных функций, а также микро и макрообщественных процессов (П. Бурдье, Ч. Райт Миллс, М. Рустин) и теоретико-методологическом анализе социального пространства П. Бергера, А. Щюца, К. Левина и Э. Гидденса).
Целью данной работы является исследование форм и способов конструирования жизненного проекта в условиях современного российского общества. Реализация поставленной цели включает решение следующих задач:
осуществление теоретико-методологического анализа социально-пространственных категорий, выявление особенностей социального познания и конструирования пространства;
обоснование проекта как фундаментальной категории пространственно-временного анализа социальной реальности;
.15
выявление на уровне концептуального анализа социальной структуры и социальных ресурсов жизненного проекта в российском обществе;
анализ социокультурных ценностей жизненного проекта;
выявление социально-типологических особенностей жизненных проектов и факторов, способствующих успешному осуществлению жизненного
. jjj проектирования;
проведение компаративного социологического исследования форм и
%_д способов реализации жизненного проекта в разных социальных группах на
основе досуговых и профессиональных практик.
В качестве объекта исследования выступают досуговые и профессиональные практики представителей различных социальных и возрастных групп. Предметом исследования являются способы конструирования и социальная структура жизненного проекта. В процессе исследования были применены следующие методы: авторская методика глубинного интервью и метод незаконченных предложений. Полученные с помощью метода незаконченных предложений данные обрабатывались с помощью контент-анализа. Объектом эмпирического исследования стали 36 человек - 18 женщин и 18 мужчин трудоспособного возраста. По возрасту респонденты были поделены на 3 группы: 24 - 28 лет (5 женщин и 6 мужчин); 30- 37 лет (7 женщин и 7 мужчин) и 45-53 лет (6 женщин и 5 мужчин).
Основная гипотеза исследования - структура жизненного проекта
7 образована двумя взаимосвязанными моделями: идеальной (ментальную) и
реальной. Практическая реализация проекта (реальной модели) обусловлена
'^ наличием индивидуальных, интрагрупповых, интергрупповых и социальных
ресурсов. Ориентация индивида на тот или иной вид ресурсов, определенным
образом соотносящийся с целями проектирования, конструирует тип
жизненного проекта.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующих позициях:
впервые жизненный проект рассматривается в качестве универсальной социально-пространственной модели описания жизни отдельно взятого индивида и общества в целом;
предложен авторский подход к пониманию жизненного проекта как системы действий, направленной на достижение новых целей в контексте
j соотношения социальных и индивидуальных ресурсов и ограничений;
по-новому проанализированы социальные и пространственные основы
j конструирования и трансформации жизненного проекта;
выявлено существование разнонаправленных социальных тенденций: государственной институциализации и деинституциализации жизненного проекта;
раскрывается роль социальной аксиологии как уникального социокультурного ресурса (осуществления) жизненного проекта;
впервые сам жизненный проект репрезентирован как социальный ресурс построения и реализации индивидуальной жизненной программы, а также трансформации социального пространства.
разработана авторская типология жизненных проектов на основе
соотношения реализации индивидуальных, интрагрупповых,
интергрупповых и социальных ресурсов.
К защите нами представляются следующие положения: 1. Жизненный - проект - фундаментальная категория пространственно-временного анализа человеческой жизни. Он понимается как схема последовательных действий, направленных на достижение результата, так или иначе меняющего прежний ) ' уклад и качество жизни. Проектирование предполагает свободу перемещения в физическом, ментальном и социальном пространствах, характеризующихся максимальной рекурсивностью. Конструирование индивидуального жизненного проекта и освоение социального пространства обусловлено
габитусом и социальным капиталом, спецификой социокультурных ресурсов и степенью их доступности.
2. Жизненный проект выступает как механизм и ресурс трансформации
социального пространства, а также как интегральный ресурс
успешности/неуспешности на уровне отдельного индивида. Индивидуальные
і, жизненные траектории включают реализацию множества социальных практик,
обретая таким образом социальную значимость. Уже преобразованные
j индивидами, практики возвращаются в пространство-время социума, пополняя
'V
социокультурный опыт и тем самым, участвуют в конструировании социальности. Через разные формы жизненных проектов современные общества решают проблемы социальной интеграции, растущие по мере увеличения социальной дифференциации.
3. Жизненный проект как социальный феномен репрезентирует
соотношение социокультурных ценностей общества и индивидуальных
ценностных диспозиций. На современном этапе развития российского
общества наиболее успешными оказываются социальные субъекты,
осознающие необходимость достижения социальной стабильности, чьи
жизненные проекты характеризуются расширением рамок жизненного
пространства в направлении реализации индивидуального выбора и признания
личной ответственности. Уход, привязка себя человеком к определенному
социальному времени лишает смысла остальную жизнь человека, ослабляя тем
'jr самым его жизненный ресурс.
4. Жизненный путь подвергается значительной институциализации за
2j счет влияния социальных институтов, образовательных, профессиональных и
досуговых практик, подвергающихся стандартизации и воздействию «нормирующих процедур». Хронологический возраст начинает значительно совпадать с социальным, что позволяет приводить его к стандартизированному "течению нормальной жизни" (относительно профессии и семьи) в отличие от других, отклоняющихся течений. От формы жизненного проекта, в которой
^
возраст имел лишь категориальный статус, общество движется к другой форме, в центре которой - структурный принцип протекания времени жизни. Вместо преимущественно статично упорядоченной формы жизни, обусловленной стабильной принадлежностью, возникает преимущественно биографически упорядоченная форма жизненного пути, связанная с программой протекания времени жизни человека.
5. На данном этапе развития российского общества профессиональная деятельность является ведущим фактором структуризации жизненных планов социальных групп трудоспособного возраста. Степень реализации жизненного проекта связывается в сознании индивидов, в первую очередь, с профессиональной активностью. Наличие/отсутствие работы выделяется в качестве безальтернативного условия изменения качества жизни во всех возрастных группах. Ценности досуга в этом контексте занимают подчиненную позицию. Очевидно превалирование использования досуга либо в качестве продолжения профессиональной деятельности, либо как компенсирующего издержки последней.
6. Конфигурация жизненного проекта конструируется соотношением
целей и индивидуальных, интрагрупповых, интергрупповых и социальных
ресурсов, а также вектором, определяющимся ценностными диспозициями
личности.- Эти элементы формируют один из типов жизненного проекта:
' сбалансированный тип - взаимное соответствие целей и ресурсов проекта;
\ дефицитарный тип - несоответствие ресурсов актуальным целям; избыточный
тип - неотрефлексированность цели при сопутствующем наличии ресурсов.
у? Успех в реализации жизненного проекта, и, следовательно, удовлетворенность
жизнью, зависят от соответствия типа проекта типу социокультурной среды.
Таким образом, конструирование жизненного проекта предстает как суммарная
результирующая взаимодействия среды и индивидуальности.
Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы определяется целевыми установками обоснования жизненного проекта в
качестве основополагающей категории пространственно-временного анализа. Понимание жизненного проектирования, представленное автором, является ответом на социальный запрос рефлексии трансформационных процессов в социальном пространстве, своеобразно преломляющихся в повседневности. Основные выводы диссертационного исследования могут быть положеньГв основу разработки социальных программ по планированию и экспертизе социальных проектов и реализации социальных технологий, направленных на оптимизацию социальной среды, актуализацию социальных и личностных ресурсов, совершенствование образовательного процесса. Разработанный методологический инструментарий может быть использован для диагностики сформированности целеполагания и целедостижения человека, социального самочувствия и типологии жизненного проектирования в зависимости от используемых ресурсов в социо-пространственном контексте. Основные материалы диссертации могут быть использованы в учебных курсах по общей социологии, социальной психологии, социологии досуга, социальной антропологии, социальным технологиям для студентов и преподавателей специальностей «Социальная работа», «Социокультурный сервис и туризм», «Культурология», на факультетах повышения квалификации социологов, социальных работников, психологов.
Социальная структура жизненного проекта
На наш взгляд, вопрос о структуре жизненного проекта, как и любого другого социального феномена, следует начинать с анализа более фундаментальной и включающей его самого пространственно-временной реальности, в структурах которой он только и возможен, в которой занимает свое место. Подчеркивая важнейшую роль пространственно-временного анализа социальной реальности в социологическом познании, Карлстейн высказывает следующую мысль: «Для изучающего изменение и развитие существует первичный уровень анализа человеческой деятельности и взаимодействия, формирования группы, функции, и участия, изучаемого с точки зрения распределения времени в пространстве. Не обязательно переполнять социологический анализ обширным количеством спецификаций относительно людей и сфер, которым они принадлежат. Многие важные ограничения, накладываемые социальными учреждениями и процессами, лежат на более глубоком уровне, чем этот, и было бы хорошо сконцентрироваться сначала на нем...»1.
Пространство и время, являясь объективно данными и субъективно переживаемыми категориями, составляют «вместилище», основу конструирования и реализации проектов всех уровней, в том числе социальных и индивидуальных. Как будет показано, социальная и пространственная структуры имеют рекурсивную обусловленность. Поэтому, хотя мы не ставим перед собой задачи синтеза существующих социально-пространственных подходов в единую теорию, в наше исследование включен пространственно-временной анализ социальной структуры как формирующей и формируемой различного рода проектами.
Пространство представляется полем научного интереса, начиная с фундаментальных работ Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, М. Вебера, И. Канта, Дж. Тернера, П. Сорокина, К. Левина, Т. Парсонса. Совокупность этих трудов позволяет подойти к целостному рассмотрению этого феномена, включая онтологические, социально-психологические, функционально-типологические, семантические, аксиологические трактовки пространственных форм.
В отечественной социологии до недавнего времени изучение социального пространства было посвящено преимущественно социально-философским проблемам взаимодействия пространства и времени, характеризующим их свойствам и выявлению категориального статуса в науке (Я.Ф. Аскин, В.Г. Виноградский, В.Б. Устьянцев, А.Е. Борщов). Начало 90-х годов ознаменовалось всплеском интереса отечественных социологов к зарубежным концепциям пространства, попытками конструирования собственных социологических теорий на основе классических и неоклассических представлений (А.Ф. Филиппов, Ю.Л. Качанов, СИ. Барзилов, В.Г. Виноградский, В.Б. Устьянцев, В.Е. Горбунов). В контексте нашей работы требуют рассмотрения теории социального пространства, делающие акцент на его статическом и динамическом аспектах и активной структурирующей роли субъекта.
На изучение динамических аспектов социального пространства направлен анализ П. Сорокина, ведущийся в категориях флуктуации и поляризации, социальной стратификации и мобильности. Автор высказывает важную для нашего понимания мысль, ставящую человека в роль основного условия, преобразующего «просто» пространство в пространство социальное: «Там, где нет человеческих особей или же живет один человек, нет социального пространства... Определить положение человека в социальном пространстве означает определить его отношение к другим людям, взятым за такие точки отсчета»2.
Как утверждает П. Штомпка, материальное содержание социального пространства - это бесчисленные практики бесчисленных индивидов, как разрозненных, так и объединенных в коллективы . По определению П. Бурдье, социальное пространство - также «ансамбль невидимых связей, тех самых, что формируют пространство позиций, внешних по отношению друг к другу, определенных одни через другие, по их близости, соседству или по дистанции между ними, а также по относительной позиции: сверху, снизу или между, посредине»4.
Отношение к пространству, как обретающему смысл только в контексте человеческой жизни, абсолютизируется у Г. Зиммеля: «Пространство - это также некий "кусок почвы", заселенный людьми; он может быть для них и пустым "Ничто", и неким "Между", наполненным их взаимодействием и практической, востребующей его деятельностью, и уникальным,-исключительным местом размещения тех или иных социальных образований»5.
Здесь взаимодействие воспринимается также и как наполнение пространства. «Пространство воздействует на общество в том смысле, в каком-вообще все действует на все, все со всем находится во взаимосвязи, но становится чем-то, лишь будучи некоторым образом оформлено»?. После Зиммеля такое понимание пространства стало социологической , традицией: оно рассматривается как «вместилище», в котором функционирует общественная система.
Э. Гидденс подчеркивает, что ни структура, ни действия не могут существовать друг без друга. Социальные действия создают структуры, и только через них осуществляется и воспроизводство структур, так что последние могут существовать более или менее продолжительное время. Социальная упорядоченность практик порождается не включенностью человеческого действия в макросоциальныи порядок, а его рутинизациеи в среде повседневности, благодаря схемам практического сознания и наличному распределению ресурсов. Таким образом, социальный анализ, который начинается как вполне объективный анализ институциональных форм, должен вести к реконструкции определяемых им особенностей непосредственного опыта людей, объединяющего объективный и субъективный аспекты социальной жизни.
Социальные ресурсы жизненного проекта
Сегодня распространена идея, что после резкого взлета наши общества достигли того состояния, когда надо больше заботиться о сохранении их равновесия, чем об изменении. Уходят в прошлое представления об экономических и технологических ресурсах как самом глубоком «слое» и теории использования ресурсов, социального взаимодействия и экономии, практически не уделявшие внимания тому, как динамика действия человека непосредственно связана с измерениями пространства и времени. Экономические дисциплины долгое время разделяли основные ресурсы на землю, рабочую силу и капитал, игнорируя то, что человеческое время или энергия могут быть столь же важными факторами производства. В то же время, как подчеркивает П.С. Кузнецов, любое (общественное) преобразование личность рассматривает с точки зрения приобретения и потерь1, то есть в терминах энергоресурсов и энергосбережения. Энергетический кризис и связанные с ним последствия впервые заставили экономистов обратить внимание на истинное значение этого фактора.
Как заявляет А. Турен, «наша эпоха не является больше сциентистской, она становится моралистической. Мы не хотим более управлять ходом вещей, а требуем просто нашей свободы, права быть самими собой, не будучи раздавленными аппаратами власти, силы и пропаганды. Сегодня _человек протестует против аппаратов, дискурсов, мифов о внешней опасности, которые мешают ему разъяснить свои проекты, определить свои собственные цели и непосредственно включиться в те конфликты, дебаты и переговоры, которых он желает»2.
Индивиды как жизнеспособные системы относятся к внешней среде прежде всего как к своему ресурсу. Ресурсом можно назвать то и тогда, для чего и когда появляются возможности и способы использования в деятельности3. Исходя из общеупотребительного понятия ресурса в науке, можно утверждать, что активность человека всегда направлена на поиск ресурсов. Использование в свою очередь предполагает определенные технологии, способы и средства. Потребляя ресурсы с помощью определенных технологий, все субъекты производят определенный продукт, будь то товары или услуги, вещи или идеи.
Между тем, требует уточнения само понятие ресурса. В истории человечества представление о сущности и предназначении ресурсов эволюционировало от открытия материальных исчерпаемых ресурсов к признанию промышленности в качестве ведущего социального ресурса развития. На этом этапе огромное значение приобретают технологии, взявшие на себя роль движителей прогресса. Третий этап характеризуется апогеем товарно-денежных отношений, в которых основным мерилом ресурса становится денежный эквивалент. Ситуация, сложившаяся в современном информационном обществе может быть охарактеризована появлением ресурсов нового качества. Т. Черняева указывает, что, начиная с 1980-х годов, главными производственными ресурсами становятся знания и информация, так что «эффективность и рентабельность любого предприятия начинают связываться в общественном сознании не столько с наличием сырьевых ресурсов, труда и капитала, сколько с концепциями, которых придерживаются люди, и качеством доступной им информации»4. Т. Сакайя говорит о том, что революция в отношении к информации привела к тому, что стоимость сегодня создается знанием, а не физико-химическими свойствами товара5. В условиях постмодерна исследование знания приобретает особую значимость, поскольку оно знаменует свободу доступа к жизненным ресурсам и возможность их выбора. Знание также становится одним из основных источников конфликта, нацеленного на-перераспределение ресурсов среди агентов. По мнению Ж. Бодрийяра, именно реклама (информация) способна лучше всех сказать нам, что же именно мы потребляем через вещи6. Б.В. Бирюков смело отмечает, что «по своему онтологическому статусу информация не отличается от пространства, времени, энергии, массы»7. Этот вид ресурсов неисчерпаем. Более того, он имеет свойство накапливаться, но тем не менее всегда дефицитен. Поиск и получение данного ресурса заставляет предпринимать человека определенные действия, реализуемые в пространстве и времени, формируя траекторию индивидуальной жизни в социуме.
Социальное пространство, находясь в непрерывном развитии, предстает не только как условие человеческой жизнедеятельности, но и как ее продукт, результат самореализации включенных в него субъектов. Выдвижение проектов и их реализация, вносящая изменения в окружающий мир, таким образом, выступают в качестве преобладающей формы деятельности как отдельно взятого индивида, так и социума в целом. А. Шюц квалифицирует эту форму как трудовую деятельность, подчеркивая, что она играет важнейшую роль в конституировании повседневности. Т. Веблен утверждал, что превалирующие модели организации труда сказываются на всех областях нашего социального мышления9. Аналогичным образом, М. Кон усматривает корни преобладающих ценностных ориентации в тех требованиях и возможностях, которые содержат в себе трудовые роли10. Парсоновская идея общества опирается на организованность вокруг совокупности основных ценностей, превращенных в социальные нормы и воплощенные в организациях, статусах и ролях. Конституируя повседневную реальность в трудовой роли, индивид имеет возможность, таким образом, структурировать, перестраивать собственное жизненное пространство, изменять свое положение в иерархии социального пространства посредством собственного профессионального проекта.
Сегодня мы наблюдаем ревизию установившихся взаимоотношений между ценностями делового, профессионального и жизненного успеха, по-новому соотносящих целерациональное и ценностно-рациональное социальное действие индивида. Появляется возможность оптимизации их сочетания, конфигурации в жизнедеятельности в целом или же в узловых, критических точках жизненной траектории. Тенденции эволюции социокультурных ценностей наблюдаются в развитии современных форм труда.
Социально-типологические особенности проектов
Характеризуя современное состояние социологии жизни, процитируем слова М. Рустина: «Биографической социологии необходимо сохранить преимущественно социологические рамки анализа, а с другой стороны, продемонстрировать, что первичное знание о социальной структуре может быть получено на основе изучения индивидуальных историй жизни1. Для этого надо показать, что жизненная траектория или индивидуальный способ существования являются социально репрезентативными. В биографической социологии первичной точкой отсчета и основой для построения выводов, а также определении сходств и различий, является индивидуальный субъект. Книга Т.С. Куна "Структура научных революций" инициировала определенную революцию в понимании науки . Она подчеркивала, что научное знание появляется в виде множества вариаций, степень приближения к истине всегда зависит от консенсуса в научном сообществе. Определенная научная позиция зависит от норм и интересов тех, кто ее занимает. Значение такого подхода было в расширении понимания науки и в раскрытии ее действительной диверсификации. В результате стало легче признать валидность методологий, включая качественный и интерпретативный подходы в гуманитарных науках, которые прежде признавались принадлежащими скорее к сфере искусства, чем к науке. Социальные науки заняли место, которое раньше оставалось ничейной территорией между наукой и искусством. Таким образом, «мы перестали воспринимать человеческую жизнь только как абстрактную философскую категорию и получили возможность рассматривать ее в конкретно-индивидуальном и типологическом плане»3.
Каждый культурно-исторический тип концептуализации социального пространства обладает специфическим механизмом освоения, так как он процессуален в силу связанности пространственно-временными отношениями с пространством, которое осваивает. В этой связи «социобиографические данные обычно направлены на поиск в индивидуальных высказываниях элементов, которые являются социальными, типичными для той или иной социальной формы. Такие элементы можно рассматривать как сегменты "социального сценария" или формы саморепрезентации, производные от существующих социальных репертуаров»4.
Обозначая перспективы развития биографического направления в социологии, М. Рустин подчеркивает: «Понимание включает привнесение смыслов, выявление причинной связи, типологию, а не просто детальное описание»5. Проблема "типификации", продолжает автор, была центральной при использовании феноменологами в социологических исследованиях в США, например, в работах А. Шюца. Приоритет общества над индивидом больше всего ощущался в рамках структуралистской и функционалистской традиций. Индивиды определялись как носители ролей, мало что привносившие в их изменение. Т. Парсонс сосредоточил свой научный интерес на том, каким образом люди в результате социализации начинают подчиняться требованиям ролей. Интерес возникал там, где роли приходили в противоречие - "конфликт ролей". В результате Р. Мертон создал типологию способов адаптации типичных индивидов к таким ситуациям (конформизм, нонконформизм, новаторство, бунтарство, "уход"). «С того момента, когда социологи начали теоретически рассуждать о ролях как о "создаваемых", в большей степени, чем "исполняемых", и уделять внимание интеракциям, благодаря которым индивиды ищут свой путь в социальных структурах, стала возможной другая социология»7. Именно на этом "разрыве" и возникла большая часть социобиографической традиции в Америке.