Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1: Теоретические предпосылки изучения бюрократической ментальности 7
1.1. Бюрократия. горизонты исследования 7
1.2. Ментальность в пространстве гуманитарных коннотаций 17
1.3. Теоретическое обоснование письменной ментальности 26
1.4. понятие. строение и динамика письменной ментальности 33
ГЛАВА 2: Бюрократическая ментальность как объект психологического исследования 39
2.1. Бюрократическая ментальность как случай письменной ментальности 39
2.2. Хронология российской бюрократической ментальности 43
2.3. Объект. процедура и методы исследования 53
ГЛАВА 3: Состав бюрократической ментальности 60
3.1. Бюрократическая повседневность: микроанализ канцелярии 60
3.2. Аксиологизация канцелярии 83
ГЛАВА 4: Социодинамика бюрократической ментальности. бюрократическая паррадигма 100
4.1. Апокриф 101
4.2. Административный канон и государственная норма 110
4.3. Государственный диалог: антология попыток 118
4.4. Формализм и эклектика 127
Заключение 137
Библиография 141
- Ментальность в пространстве гуманитарных коннотаций
- Бюрократическая ментальность как случай письменной ментальности
- Бюрократическая повседневность: микроанализ канцелярии
- Административный канон и государственная норма
Введение к работе
Актуальность исследования. Думы о власти - извечная тема для размышлений соотечественников. Тотальный системный кризис и кризис легитимности государственной власти придают им особую остроту и актуальность. Специфика политической рефлексии сегодня - обращение к анализу психокультурных механизмов российской власти (константам властного поведения, устойчивым моделям взаимоотношения гражданина и государства, смыслам и образам власти).
В России государство традиционно является одним из эталонов национально-культурной идентификации, координатором приемлемых образцов поведения, норм и ценностей. Специфика властных отношений, форм управления, административных установок и смыслов оказала влияние как на «поведение во власти», так и на особенности душевной жизни российских подданных. Изучение трансформаций психической жизни в пространстве власти - задача психолога.
Один из основных источников ментальных трансформаций следует искать в опосредованном характере власти, которая вот уже несколько столетий объективируется, транслируется и воспроизводится посредством тотального письма - документирования. Власть канцелярии, бюро, письма известна под названием бюрократии. Отечественный бюрократический цикл - это триста лет кропотливой деятельности чиновника по составлению документальной нормы и по формированию особой психокультурной нормы российской жизни, когда становится возможным отождествление государственной службы и социальной судьбы, документа и существования. Для описания и реконструкции этой «нормы» используется понятие «бюрократическая ментальность». интерпретируемое нами как конкретно-историческая специфика надындивидуальных обязательных отношений государства и человека, опосредованных документально. Изучение российской бюрократической ментальности мы рассматриваем как обращение к психологии российской власти 18-20 вв.
Отечественная наука не породила фундаментальных теорий бюрократии. Персона бюрократа не увлекала и отечественных психологов: раньше был интересен промышленный управленец, сегодня - политик и менеджер. Этот исследовательский интерес конкретизирован в психологии управления (Жебин Г.А.. Кросовский Ю.Д., Лебедев А.К.. Ломов Б.Ф.. Свенцицкий А.Л.. Шепель В.М.) и политической психологии (Гозман Л.Я.. Шестопал Е.Б.. Юрьев А.И.. Ирхин Ю.В.). Отсутствие традиций психологического анализа российской бюрократии - эмблемы российской государственной и социальной жизни 18-20 веков - обедняет отечественную гуманитарную
мысль. Дефицит психологических интерпретаций данного явления пытаются восполнить представители смежных гуманитарных дисциплин. Для объяснения специфики российской власти они обращаются к психологии российского чиновничества (А. Оболонский. Л.Писарькова). к устойчивой системе его представлений и ценностей (А.Соловьев), используют понятия «бюрократическое сознание» (А.Панарин) и «бюрократическая ментальность» (А.Ахиезер). Проблема изучения бюрократической психологии заявлена. Одна из возможных стратегий ее решения -исследование российской бюрократической ментальности.
Цель исследования: выявить ментальные психокультурные основы российской бюрократической психологии на основе архивных и журнальных материалов.
Задачи исследования: Источниковедческие: 1) создание психологического источниковедения российской бюрократии на основе архивных материалов: 2) характеристика документа как ментального артефакта. Теоретические: 3) концептуализация психокультурного статуса бюрократического письма и канцелярии: 4) внедрение нарративно-дискурсивных моделей в отечественное социально- психологическое исследование. Эмпирические: 5) описание устойчивых характеристик бюрократической психологии в связи с документальными технологиями опосредования: соотнесение персонализирующих и
деперсонализирующих моментов письменного опосредования: 6) выявление психокультурного цикла документа: 7) характеристика письменной деятельности бюрократа: 9) создание типологии российского чиновничества.
Теоретические и методологические предпосылки исследования: Социально-психологические установки исследования совмещают в себе нарративно-дискурсивные ориентиры течений западной психологии с наиболее ценными достижениями отечественной науки. Это 1) традиционная для русской дореволюционной и советской психологии 60-х (Б.Д.Парыгин. Е.С.Кузьмин) идея коллективной психологии. В данном диссертационном исследовании психология бюрократии изучается как конкретно-историческая и сословная версия коллективной психологии. 2) Деятельностный подход (А.Н. Леонтьев). Изучается влияние основного профессионального занятия чиновника - письма - на бюрократическую психологию. 3) Культурно-исторический подход и принцип опосредования (Л.С.Выготский). Учет роли знаковых практик в организации психической деятельности, фиксация документальных стратегий опосредования.
Конкретизация отношений человека и культуры воспринята в интерпретации французских историков ментальности (М.Блок. Л.Февр). Психокультурные механизмы регуляции поведения исследуются в соответствии с теоретическими моделями социального конструкционизма. нарративной психологи, дискурсивного
анализа (K.Gergen. J.Bruner, К.Murrey. М.Фуко. J.Potter. W.Labov). Историческое измерение надындивидуальной психики изучается с использованием теории повседневности и концепции картины мира.
Социальное поведение рассматривается как результат созидательного воздействия культурных практик опосредования. Идея социокультурной системы порождения психики В.А. Шкуратова. предложенная им модель культурного опосредования (антропоморфная матрица культуры), концепция письменной ментальности и её структурно-динамической единицы наррадигмы составляют теоретический фундамент данной диссертационной работы и определяют выбор объекта и предмета исследования.
Предмет исследования: состав и динамика бюрократической ментальности (изучаются как нарративно-дискурсивные структуры опосредования и механизмы канцелярии в их исторической протяженности).
Объектом исследования является корпус бюрократических текстов: архивные документы фонда Атаманской канцелярии (ГАРО) за 1801-1917 годы, материалы журнала «Русская старина» за 1860-1917 годы (мемуары и дневники чиновников, официальные биографии, исторические очерки административных порядков, канцелярская беллетристика). Изучаемый период (1801-1917) - время формирования бюрократического канона.
Методы исследования: Основным методом сбора данных является анализ источников, включающий анализ документов, нарративный и дискурсивный анализ. На основе собранных данных бюрократическая ментальность воссоздается с помощью метода психокультурной реконструкции.
Гипотезы исследования:
1. Письменные технологии управления оказали определяющее влияние на формирование бюрократической ментальности. Документальное письмо может быть рассмотрено в качестве ядра административных практик и основы бюрократической ментальности.
2. Бюрократическое письмо структурирует индивидуальный и социальный опыт. Устойчивые формы «поведения во власти» объективированы в документальных клише и административных схемах.
3. В исторической длительности бюрократического письма прослеживаются признаки наррадигмы.
Положения, выносимые на защиту:
1, Бюрократическая ментальность есть разновидность письменной ментальности типографской эпохи.
2. Российская канцелярия предлагают набор поведенческих моделей и правил для организации административного, общественного и частного опыта. Эти правила содержатся в документальных клише и административных схемах, определяют надындивидуальную специфику бюрократической психологии и входят в состав бюрократической ментальности.
3. Социодинамика бюрократической ментальности обладает признаками наррадигмальных фаз.
Научная новизна исследования. Это один из первых отечественных опытов исследования психологии российской бюрократии. Определен социально-психологический и психокультурный статус бюрократического письма. Исследованы письменные стратегии опосредования российской власти. Дано оригинальное объяснение письменных сценариев власти. Исследование проводится на конкретно-историческом материале. Предпринята попытка восполнить теоретический и методический дефицит в историческом исследовании общественной психологии. Для изучения бюрократической ментальности использованы теоретические модели нарративной и дискурсивной психологии.
Теоретическая и практическая значимость исследования. В диссертационной работе российская государственность исследуется в социально-психологическом ключе. Возмещается фундаментальное отсутствие психологических объяснений исторического процесса. В отечественное психологическое знание вводятся новые подходы и методы. Принципы, модели и методы данного диссертационного исследования могут быть использованы в прикладной социальной психологии, политической психологии и политологии, для аналитической работы и выработки моделей государственной службы, а также для преподавания.
Апробация работы . Материалы диссертации представлены на XXVII сессии недели науки РГУ (1999г.) и на конференциях «От массовой культуры к культуре индивидуальных миров: новая парадигма цивилизации» (Москва. 1997). «Историческая психология и взаимодействие мировоззрений в истории» (Орёл. 1999). «Российские общественные науки: новая перспектива» (Москва. 1999). Обсуждение работы проходило на методологических семинарах под руководством В.А. Шкура-това (1997-1998гг.).
Структура диссертации: Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения, библиографии и 2 приложений. Текст диссертации содержит 140 страницы и 2 таблицы. В библиографию включен 391 источник.
Ментальность в пространстве гуманитарных коннотаций
Социальная психология, начинавшаяся с интереса к устойчивым психологическим характеристикам больших групп («народный дух» М.Лацаруса и Г.Штейнталя, «коллективная творческая деятельность» В.Вундта. «психология масс» Г.Тарда и Г.Лебона) вот уже несколько десятилетий стремится вернуться к своим истокам. Это явление обозначается как «смена парадигм», «третья когнитивная революция», «социологизация» /387/./366/./221/./337/. Обращение к индивидуальному опыту, изъятому из широкого социокультурного контекста, не позволило вскрыть механизмы социального существования (С.Московичи). понять связь, существующую между макросоциальными явлениями и индивидуальным поведением человека (А.Инкелс). Индивидуальное сознание и поведение начинают рассматриваться как результат воздействия социокультурных практик (социальных представлений, дискурсов, знаковых систем, ценностей, идеологий, институтов), в которых исследователи стремятся отыскать неуловимую ткань социальности /Gergen.1997: Harre.1998: Sabrine.1989: Potter, 1993: Moscovici.1997: Бергер&Лукман. 1993/. В поле зрения социальной психологии сегодня оказываются устойчивые конвенции, стратегии интерпретации, формы структурирования опыта, модели конструирования реальности, картины мира.
Длительное время надындивидуальные психологические свойства изучались в рамках культурантропологии. социологии, этнографии, культурологии и других гуманитарных дисциплин /202/./95/./31/. Определяя специфику коллективных психокультурных образований в понятиях «культурной модели поведения» (М. Мид. Р. Бени-дикт). «основной личностной структуры» (А.Кардинер). ценностных ориентации (Д.Клакхон). «модальной личности» (Д.Левинсон). «ментальности» (Л.Февр. М.Блок). «картины мира» (в понимании Дж. Уайта и Т.Шварца), «эпистемы» (М.Фуко), исследователи приводили тому различные обоснования. В качестве объяснения существования устойчивых и воспроизводимых моделей назывались стратегии детского воспитания, принятые в культуре: единый исторический и культурный опыт: геофизические условия; историческое бессознательное: универсальные языковые и дисциплинарные практики и др. Сегодня социальная психология, обращаясь к целостному человеку в макросоциальном контексте, не просто выступает собирательницей разрозненного гуманитарного знания, а претендует на роль «антропологии современной культуры» (С.Московичи). универсальной «социальной эпистемологии» (К.Джерджен).
Тяготеющая к идеям соборности и общинности. отечественная социально-психологическая мысль дебютировала историко-этнографическими («народоведение») и социально-философскими работами о «русской душе», рассматриваемой в контексте отношений с Богом и государством (размышления о России П.Я. Чаадаева, «психология русского народа» Н.Бердяева, «русское мировоззрение» С.Франка, «характер русского народа» Н.Лосского. «национальный характер» П.Е. Астафьева). С позиций марксизма изучались основы социального взаимодействия, описывалась зависимость психологического типа от типа общественных отношений: закладывались основы психологии масс, классовой и общественной психологии (Н.К. Михайловский. Г.В. Плеханов. В.М. Бехтерев. М.А. Рейснер. П.П. Блонский). Утверждалась точка зрения на человека как вариацию общественного класса.
Форимровались две стратегии изучения надындивидуальных психических образований: 1) теоретическое обоснование социальной природы психики (социоге-нетизм Л.С. Выготского и А.Н. Леонтьева, конкретизирующийся как знаковая и дея-тельностная детерминация психических функций соответственно /Выготский. 1983: Леонтьев. 1975): 2) разработка психологии больших групп (анализ социокультурного материала /Ковалевский. 1910/ и проявлений «коллективной соотносительной деятельности» /Бехтерев. 1994/). Анализ социального контекста продолжился в рамках социологического направления /Уледов.1985: Парыгин.1971: Шаронов.1975: Грушин. 1985: Горячева. 1979/. Коллективная психология определялась социологами как феномен общественного сознания и идеологии, а её структура соотносилась со структурой общественных отношений.
В поле зрения отечественной социальной психологии коллективная психология попала в 60-е годы. Статус макросоциальных исследований в научном сообществе был необычайно высок. Е.С. Кузьмин, например, рассматривал социальную психологию как науку о «социально-исторической типологии людей. Она изучает классовые, сословные национальные признаки психологии людей и особенности их протекания, проявления, формирования в разных группах...»/:30/. Для светских психологических исследований общественной психологии характерен деятельностныи подход /Кузьмин.: Платонов. 1972: Шорохова. Мансуров/. Большие группы изучаются как субъект деятельности сквозь призму групповых целей, групповых норм, групповых интересов, групповых ценностей в психологии классов /Дилигенский.1975/ и этнопсихологии /Саракуев. 1996:Павленко. 1992:/.
Интерес отечественных исследователей к коллективной психологии далеко не всегда был опущен на конкретный эмпирический материал и помещен в исторический контекст. На пути исследования данного явления вставали как методологические, так и методические трудности: социально-психологический инструментарий слабо адаптирован к изучению макросоциальных явлений в широком историко-культурном контексте. Г.Г. Дилигенский отмечает, что «исторически и социально определяемое содержание... психических образований и поведения» /108/ изучено слабо. Историко-культурная проблематика, обозначенная Л.С. Выготским, продолжает оставаться маргинальной областью социально-психологического исследования. Заполнение теоретического и эмпирического вакуума происходит сегодня со стороны зарождающейся политической /Гозман Л.Я. Шестопал Е.Б.. Ирхин Ю.В.. Бурлацкий Ф.М.. Ольшанский Д.В./. социально-политической психологии /Дилигенский Г.Г./ и этнопсихологии. Их объектом становятся макросоциальные отношения. Знак внимания к психокультурной стороне человеческого существования - интерес к изучению ментальности.
Использование этого понятия наряду с «национальным (социальным) характером», «психическим складом», «коллективной психологией» не следует воспринимать как умножение сущностей без необходимости. Обращение к «ментальности» призвано подчеркнуть историко-культурное измерение коллективной (а через нее и индивидуальной) психической жизни, конкретизировать отношения психики, истории и культуры.
Бюрократическая ментальность как случай письменной ментальности
Сегодня управление при помощи письма - одна из основных технологий власти. Пространство графической записи способствует унификации и неограниченной трансляции государственных директив. Использование письменных форм преобразует структуру властных действий и оказывает непосредственное влияние на сознание и мироощущение человека, вовлеченного в отношения «господства-подчинения». Организация государственного письма имеет надындивидуальные закономерности и может быть исследована в связи с бюрократической психологией как одна из её детерминант.
Социо- и психокультурное пространство реализации документального письма - канцелярия. Канцелярия содержит набор правил административного поведения (должностные инструкции), устойчивых письменных операций {правила делопроизводства, административные стандарты), стратегий взаимодействия и моделей интерпретации (формуляры). В ходе основной канцелярской деятельности - делопроизводства - происходит изготовление документов и их использование в административных целях. Понятие «делопроизводство» появилось во второй половине 18 века и стало обозначать «правила, коими канцелярия руководствуется в составлении докладных записок, журналов, определений, актов вообще и исполнительных бумаг»/СЗРИ. т.2. ст.32/. Уже в начале 19 века письменный характер административных занятий позволил расширительно толковать это понятие. Делопроизводство стало обозначать «деятельность, которой занималась не только и не столько канцелярия, сколько весь аппарат в целом»/238:23/. Канцелярия, существовавшая как служебный институт управления, становится метафорой государства.
Психокультурная реконструкция российской канцелярии - выявление устойчивых приемов документального опосредования, описание набора письменных навыков администратора и способов государственного письма - это перспективная стратегия для изучения состава бюрократической ментальности.
Бюрократическая ментальность характеризует психокультурную и историческую специфику властных отношений, опосредованных документальным письмом. Она является одним из социальных пластов письменной ментальности и возникает в ходе использования тотальных письменных технологий государственного управления. Бюрократическая ментальность проявляется в письменных стратегиях власти, навыках административного письма, процедурах делопроизводства, в стремлении к тотальному документированию и письменному контролю. Тело бюрократической ментальности - документальное письмо, формальное, иерархичное. рациональное. Оно опосредует и конструирует особый тип социальных отношений - принудительные отношения государственной власти.
В России активное формирование бюрократической ментальности происходит с начала 18 века, когда происходит изменение статуса и места документа в процессе администрирования. Увеличение набора документальных функций в эпоху петровских административных реформ привело к тому, что написанное не только фиксировало сказанное, но и регламентировало, структурировало, предопределяло и упорядочивало словесные действия власти: «О всех делах, которым надлежит решенным быть, в Сенате подобает на столе подробному реестру быть с описью дел. давно ли которые не решены, и слушать, и решать по оному реестру, а не выбором... и которые вершатся, те. записав в протокол, отмечать в реестре... решить по выписанному ж. а как голоса свои давать будут, те каждого голоса записывать секретарю, а им каждому по своим голосам крепить»/191:104/.
Формировался новый тип административной деятельности - действие в соответствии с письменным предписанием: «...не производить дела без письменного указа»/191:114/. Письменный текст стал использоваться для организации официального пространства: «Всем, в Сенате пребывающим, места иметь по списку, кто после кого написан в определительном указе» /59:203/. Решение дел осуществлялось в пространстве «письмо-чтение»: «Предложенное дело честь секретарю и. про-четчи. спрашивать снизу по одному и записывать всякого мнения» /59:209/. Опосредование государственной деятельности письмом и её письменная регламентация стали универсальным способом осуществления власти и в центре, и в провинциях: «Воеводе всех подчиненных своей провинции... по Гос. Уложениям и уставам содержать» /191:146/. В виде единой системы делопроизводства государство получило универсальный механизм осуществления властных функций.
Регулярное и обязательное воспроизводство канцелярских форм обеспечивает устойчивость паттернов бюрократической власти. Происходит сращивание элементов текста (документальных формуляров, клише делопроизводства) и связанных с их созданием и воспроизводством моделей поведения. Документальное письмо при этом играет роль фиксатора психокультурного материала, задает правила структурирования и интерпретации опыта, выступая в качестве детерминанты бюрократической ментальности. Корпус документов конструирует государственную реальность, формирует механизмы управления, взаимодействия, социальные представления о власти и ее представителях, нормах, правах и обязанностях, отношениях гражданина и государства.
К числу национальных особенностей бюрократической ментальности могут быть отнесены 1) монополия государства на письменные технологии: 2) экспансия бюрократических кодов в сферу общественной и частной жизни: 3) использование письма в качестве универсальной формы администрирования в стране с низким цензом грамотности:
1) Монополия государства на письменные технологии предполагает контроль над основным культурным пространством медиации, авторитетное участие в процессах порождения не только значений, но и универсальных смыслов. Она устанавливается в 18 в.. когда влияние государства на сферу письма составляет конкуренцию традиционному влиянию церкви. Использование церковной референции даже в официальных документах2 до начала 18 в. подчеркивает несамостоятельность института государственной письменности, отсутствие у власти собственного культурного кода, слабость связки «письмо-государство». Первым шагом к созданию подобного института можно считать выведение государственного письма за пределы церковно-славянской азбуки, введение гражданского алфавита, заимствование и калькирование европейской деловой стилистики и риторики, а также законотворчество Петра 1 - создание авторитетной основы для письменных действий вне сферы компетенции церкви. Принудительное распространение письменных навыков, влияние на тезаурус, государственная протекция в составлении лексикона, регламентация письма (в первую очередь документального), цензурная политика - элементы просветительских проектов российской власти. Государственное просвещение - это стремление включить всякий вид письма в круг забот официальной власти.
2) Бюрократическое письмо имеет в России особый статус. Государство предложило первую устоявшуюся практику светского письма, опередив в этом лите ратуру /56/. /124/. А потому канцелярский язык оказал определяющее воздействие на развитие российского письменного сознания. До 19 века канцелярский слог был средней нормой литературности, но и после обосабливающиеся речевые практики не могли избавиться от влияния канцелярских кодов. Научная письменная речь, практики газетного письма и бытовая речь оказались более всего подвержены влиянию канцелярии /50/. Устойчивые формулы документального письма фиксиро вали и распространяли во все социальные сферы паттерны бюрократических отно шений (рациональных, формальных, иерархичных).
Бюрократическая повседневность: микроанализ канцелярии
Анализ повседневности - одна из стратегий изучения ментальности. Бюрократическая повседневность (мир административного опыта) возникает в ходе административной деятельности и связана с документальным письмом. Она объективирована в корпусе документов, ритуалах делопроизводства, порядке официального взаимодействия. Бюрократическая повседневность субъективно представлена как целостный, актуально данный мир. предлагающий схемы интерпретации и конвенциональные модели поведения в пространстве властных отношений. Мир административной повседневности, канцеляристики интересен исследователю бюрократической ментальности. Здесь документальное действие становится главным действием государства: человек существует только в том случае, если существует доку мент: а сила бланков и подписей непререкаема.
Психокультурный и социально-психологический анализ повседневности -микроанализ российской канцелярии - направлен на выявление типичных административных действий и отношений, моделей интерпретации и форм организации опыта, описание специфики документальных технологий. Зто позволит воссоздать набор правил административного письма, поэтику бюрократической ментальности.
Обращение к Своду Законов Российской Империи позволяет установить набор обязанностей государственных учреждений, состоящих «в точном познании действительной силы (через составление статистических отчетов); принятии мер к лучшему устройству (уставы и положения), скором и правильном разрешении частных случаев по делам». «Составление статистических отчетов», «уставов и положений», разрешение «дел» - весь набор предписанных учреждениям действий - представляют набор письменных процедур и операции, а значит, могут быть исследованы в связи с процессом делопроизводства. Мы полагаем, что анализ обыденного порядка делопроизводства составляет основу изучения бюрократической повседневности. Свод Законов позволяет выявить основные сюжеты в производстве дел. «1) порядок вступления дел. 2) движение дел или так называемое производство. 3) отправление дел. 4) ревизию: 5) отчеты» (Св.Зак. т.і.ч.2. гл.З «Производство дел»; 69.п.38).
«Вступление дел» состоит в приеме корреспонденции, распределении её по подразделениям и классификации документов. Закон определяет характер административных операций, заведенную для них письменную форму и исполнителя. Основная административная процедура на данном этапе - регистрация документов. Она включает несколько этапов. 1) Регистрация входящих по ведомству производится дежурным (в дежурство назначаются в порядке очередности, а также за провинность, разбор почты начинается в 5 ч. утра). Она в подробностях регламентирована. «Все поступающие е Губернское Правление пакеты принимаются дежурным и тогда же вносятся в дежурную книгу по формам под Ns 1. За сим немедленно отдаются секретарю, а те. кои надписаны в отделения, регистраторам сих отделений по принадлежности с означением сего в той же дежурной книге»/Св.Зак. «О течение дел в Губернии», п. 14/. Этот этап регистрации призван а) включить документ в круг административной деятельности ведомства («принять к производству»), б) подтвердить его соответствие ведомственной специфике (документы других ведомств, не соответствующие роду административных обязанностей данной инстанции, к делопроизводству не принимаются: прошение принимается к делопроизводству («записывается в журнал») только в том случае, если «признается уважительным»), в) закрепить бумагу за конкретным подразделением (произвести административную классификацию). 2) Регистрация входящих по исполнительному подразделению осуществляется регистратором отделения по форме Ns IV после отметки вице-губернатора, «в какой стол следует бумага и какой ход ей следует дать». Выставляется дата и номер. События, предстают в новом качестве - в виде объекта конкретных государственных действий (юридических, административных, финансовых и пр.). 3) Внесение документа в настольный регистр осуществляется столоначальником. С этого момента начинается движение дела. В регистре отмечается не только дата, номер, краткое содержание, но и ставятся ежедневные отметки о сделанном. Это основной отчетный документ о ходе делопроизводства.
Регистрация - процесс дифференцированный: в зависимости от статуса бумага заносится в один из трех журналов (для документов из высших мест, для секретной документации и для прочих бумаг). В зависимости от категории определяются специфические способы работы с документом и сроки исполнения - происходит регламентация предстоящей деятельности, а также структурирование канцелярского времени. Зарегистрированные бумаги вносятся в «роспись нерешенных дел» (канцелярский план работы).
Начальный этап делопроизводства - это комплекс обезличивающих и персонализирующих письменных действий, определяемых статусом адресанта. Бумаги из высших мест персонализируются (перечисляются «поименно»), за каждой из них стоит конкретное начальствующее лицо: в то время как бумаги из низших мест подвергаются обезличиванию и типизации (обозначаются «прочие бумаги»).
«Движение дел или так называемое производство». Круг административных забот определялся Сводом Законов. Так. в Губернском Правлении 1-ое отделение ведало общими административными и кадровыми вопросами (его обязанности заключались в «составлении протоколов присутствия», «предоставлении ведомостей о получении указов», «собирании ежемесячных сведений о делах», «составлении общих ведомостей», «составлении формулярных списков» и пр.). 2-ое отделение отвечало за «охрану веры, благочестия и добрых нравов», а также за здравоохранение и образование (охрана заключалась в «собирании сведений», «составлении ведомостей о больных и умерших»). 3-е отделение ведало делами судебными («надзор за движением дел», «рассмотрение жалоб»). 4-е отделение занималось вопросами благосостояния (хозяйственные, имущественные, общественные учреждения). В тематическом разделении обязанностей можно обнаружить структуру российского административного универсума: сфера государственного управления: сфера социальной политики: судебная сфера: хозяйственная сфера. Еще один способ структурирования - обозначение уровней государственного приоритета. В перечислении тем и дел на первом месте размещаются интересы казенные, затем - общественные, и. наконец, частные/261/.
Движение дела начиналось с процедуры регистрации и заключалось в изготовлении необходимых бумаг (в присутствии для доклада, в департаменте и канцелярии - для представления на подпись высшему начальству). Формы административных действий стандартизированы и ограничены пространством «письмо-чтение»: бумаги назначались «к составлению справки», «к докладу», «к изготовлению выписок», «к общему сведению (соображению)», «к изготовлению копий» или «экстракта» (краткой справки)/46/. Производство дела включает следующие операции: 1) административное планирование («внесение в роспись нерешенных дел»): 2) сбор по делу справок и составление выписок: 3) необходимые сношения с инстанциями: 4) изготовление по делу заключения, «подтверждение по бумагам» (в присутствии -подготовка к докладу): 5) изготовление решения с учетом замечаний (в присутствии - составление протокола заседания и изготовление по нему решения); 6) «назначение исполнения» (резолюция): 7) журнальные записи.
Административный канон и государственная норма
Современники проводят четкую грань между первой и второй половиной царствования Александра, между эпохой Сперанского и Аракчеева, между Комитетом и Казармой - знаками характерных приемов управления/76/./258/./53/. Либеральному многообразию и административной инициативе были противопоставлены неукоснительное соблюдение дисциплины и единый порядок управления государством посредством упорядочивания документальных форм. В основе складывающейся административной нормы - разрабатываемые законы и положения. Период формирования российской нормы государственного управления условно можно уместить в промежуток с 1811 по 1832гг. - со времен опубликования «Общего учреждения министерств» до окончания кодификации российского законодательства комитетом Сперанского.
Под единую норму были подведены формы документирования, процедуры делопроизводства, внешний вид чиновников (введение формы для статских служащих произошло в 1811 г.). Единообразие поразило государственный ландшафт: здания официальных учреждений и даже исторические памятники возводились по единому высочайше утвержденному проекту /120:511/. Если во второй половине александровского правления нормы выработаны, но не соблюдаются, то в царствование Николая 1 они насильно утверждаются в системе российского администрирования. «С 1828 года не только в механизме общего управления, но и в мельчайших подробностях была введена строгая дисциплина и щепетильный формализм»/277:645/. Многочисленные и противоречивые начинания обретают вид целостной и стройной системы.
Утверждение управленческой нормы происходило через обязательное внедрение единых бумажных форм и способов их изготовления. Один из эффектных риторических приемов упорядочивания - обобщение - интенсивно используется в документальных текстах. Многообразие противоречивых фактов укладывается в универсальные формы обобщенно-неопределенного: «Заседание Гг. Министров по представлению одного из Г. Гражданских Губернаторов постановило...»/ГАРО.ф.46.о.1.ед.428/. «многие опыты показали», «во многих губерниях замечено», «дошло до сведения Шефа Жандармов, что некоторые губер-наторы...»/ГАРО.ф.46.о.1.ед.490.л.41/. Использование этого приема (обобщение географического пространства, действий и властных персонажей) создает ощущение единства и согласованности в администрировании.
Единообразие и согласованность письма, а значит и власти, всякий раз ставилось под сомнение нерадивостью и небрежностью чиновника. Бумаги по скверной канцелярской привычке оформлялись плохо, пропускались данные адресата, исходящие номера, даты, допускались многочисленные ошибки. Даже в бумагах на имя могущего Беккендорфа чиновники ошибались. Циркулярное отношение МВД «Об обязательном подписании бумаг графу Беккендорфу» от 13 апреля 1835 года /ГАРО.ф.46.о.1.ед.453.л.15/. Безукоризненное письмо -одна из важнейших задач эпохи утверждения административного канона. Ужесточение требований к письменным действиям чиновника отражается в документальном языке, в форме изъявления властных директив. Они эволюционируют от предложений к требованиям. Вместо подчеркнуто уважительного «как вам будет угодно», «сделать ваше кому следует предписание» появляется официальное «имею четь уведомить сим Ваше Превосходительство для надлежащего по оному исполнения», «об исполнении в точности изъяснений», «сделать Вашему Превосходительству распоряжения», «по отдаче оных с расписками доставить таковые в сей департамент без замедления». В министерских отношениях к гражданскому губернатору появляются категоричные выражения «для неукоснительного соблюдения». Наказной атаман издает приказ по Войску Донскому: «для непременного в подобных случаях исполнения...». Жесткие требования касаются стратегий деятельности и сроков выполнения работы. В инструкции о порядке делопроизводства в Губернских Правлениях существует одно определение длительности административных операций - «незамед-лительно»/261/. Идеалом служебной деятельности становится точная исполнительность в минимальные сроки. Безответственности чиновников противопоставляется строгая отчетность. В конце 20-х возникают характерные приписки в заключении циркуляров: «о получении надлежащего циркуляра меня уведо-мить»/ГАРО.ф.46.о.1.ед.521.л.52/. В основе нормативных административных действий - идея порядка.
Тема порядка - центральная в документах николаевской эпохи - один из вариантов сакрального бюрократического сюжета о преобразовании социальной реальности в рациональных письменах. Циркуляр МВД Гражданским Губернаторам -типичный документ эпохи. «Его Императорское Величество 11 Октября сего 1837 Высочайше повелеть соизволил, чтобы для единообразия и порядка всем вообще иностранцам были выданы паспорта по Форме А на бланках по 50 коп.» /ГАРО.ф.46.о.1.ед.388.л.161/).
Порядок - это сверхценность бюрократии и ядро административного канона. Она объективирована в основных юридических теориях, административных преданиях и легендах. Оформились два сюжета о порядке: административно-репрессивный и сверхценностный (сакральный). В основе первого - принудительные меры, активно использовавшиеся для фиксации государственной нормы в деятельности всех властных мест, обозначенные в индивидуальном опыте сильным словом - «страх».
Рассмотрим два эпизода из воспоминаний О.А.Пржецлавского. «В 1828 году министр повелел заняться приведением решенных дел в порядок (с 1811 года в нашей канцелярии дела не были приведены окончательно в требуемый правилами порядок и не были сданы в архив) для сдачи в архив...В течение года никто из столоначальников не мог просить об увольнении ни в отставку, ни даже во временный от-пуск...Приказано было чиновникам собираться в канцелярии к 6 и оставаться до 10 часов вечера... Мы были принуждены нанимать на свои деньги копиистов»/277: 688/. Идея порядка исходит от начальства («министр повелел») и организует административный универсум. Она выходит за пределы законодательной нормы (запрет на отпуска и увольнения, ненормированный рабочий день, личные затраты на служебные цели) и принудительно регулирует поведение чиновников. В индивидуальном опыте санкции представлены страхом всесильного начальства: «Директоры дрожали перед ним. что же говорить о нас - маленьких чиновниках»/277:685/. Этот страх - один из вариантов священного трепета перед императором. Выражение верноподданнического страха получает высочайшее одобрение: «Ничего нет смешного, князь, в том. что подданный боится своего государя. - заметил строго Государь. - Следует брать пример, а не смеяться»/171:231/.
Страх дополнялся верой, «верой в форму, в силу предписания», убежденностью в том. что «четко разработанные схемы бумаг» не просто имитируют «порядок и казенное благополучие» /349:148/. а создают его. «Вера в форму» - кульминация сакрализации бюрократического письма. Это краеугольный камень психологии российского чиновничества. Административный персонаж, достойно пояснивший тему порядка всей своей жизнью. - сам император Николай. Доктринер по натуре, он упрямо гнул жизнь под свои формулы, и когда жизнь уходила из-под его рук. он обвинял в этом людское непослушение. неспособность своих подчиненных или себя самого, но продолжал также упорно верить в святость формулы»/349;6/. Император является гарантом и источником порядка и единообразия. «Милостивый Государь Иван Иванович. Его Императорское Величество неоднократно замечал, что некоторые начальники губерний на пакетах, адресованных ЕВ не соблюдают точности в означении: по какой части они следуют...»/ГАРО.ф.46.о.1.ед.368.л.116/. Он сам заверяет формы документов, утверждая единый порядок власти: «Форма А1: квитанция государственного контроля, высочайше утвержденная 9-го сентября 1827 года», «высочайше утвержденный формат бумаги и рисунок для пе-чати»/ГАРО.ф.46.о.1.ед.429.л.2/. Он активно входит во все детали процесса делопроизводства, правит бумаги. Из резолюций императора на бумагах Министерства Государственных имуществ: «Министру Финансов написать, что я. желая ознакомиться ближе с порядком дел департамента Государственных Имуществ. велел с завтрашнего числа директору оного департамента присылать все бумаги ко мне ежедневно через 1ое отделение моей канцелярии, через которую непосредственно от меня будут получать нужные разрешения».
