Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретический анализ проблемы процессов каузальной атрибуции, самоатрибуции и сложных жизненных ситуаций 12
1.1. Основные положения исследования атрибутивных процессов 12
1.1.1. Предпосылки изучения проблемы каузальной атрибуции и самоатрибуции 12
1.1.2. Основные положения теории каузальной атрибуции 19
1.1.3. Основные положения теории самоатрибуции 28
1.2. Основные положения исследования сложной жизненной ситуации 40
1.2.1. Подходы к изучению социальной ситуации и ее субъективная интерпретация 40
1.2.2. Дифференциально-психологический анализ ситуаций 51
1.2.3. Основные подходы к пониманию феномена «сложная жизненная ситуация» 57
Выводы по первой главе 69
Глава 2. Эмпирическое исследование каузальной атрибуции и самоатрибуции в сложных жизненных ситуациях 78
2.1. Стратегия, методы и методики исследования каузальной атрибуции и самоатрибуции в сложных жизненных ситуациях 78
2.2. Анализ и интерпретация основных полученных результатов исследования каузальной атрибуции и самоатрибуции в сложных жизненных ситуациях 95
2.2.1. Структурный анализ исследования семантического пространства при каузальной атрибуции и самоатрибуции 95
2.2.2. Содержательный анализ процесса каузальной атрибуции в сложных жизненных ситуациях 107
2.2.3. Содержательный анализ процесса самоатрибуции в сложных жизненных ситуациях 123
Выводы по второй главе 142
Заключение 145
- Основные положения теории каузальной атрибуции
- Основные подходы к пониманию феномена «сложная жизненная ситуация»
- Стратегия, методы и методики исследования каузальной атрибуции и самоатрибуции в сложных жизненных ситуациях
- Структурный анализ исследования семантического пространства при каузальной атрибуции и самоатрибуции
Введение к работе
Актуальность исследования. Два последних десятилетия в нашей стране характеризуются преобразованиями как в политической и экономической, так в социальной и духовной сферах общества, что способствует возникновению новых ситуаций, которые ранее не встречались в жизненном опыте индивида, и поэтому часто воспринимаются им как сложные. Определенные трудности, с которыми человек сталкивается в жизни, связаны не только с процессами социализации или экстремальными событиями, но и с обыденными жизненными обстоятельствами. Сложные жизненные ситуации являются неотъемлемой частью жизни индивида, и особенности восприятия жизненных трудностей во многом определяются его субъективностью.
В связи с возросшим интересом к исследованию субъективности восприятия, в настоящее время одной из центральных областей социальной психологии является изучение социального познания, в контексте которого выделяются процессы каузальной атрибуции и самоатрибуции.
Под каузальной атрибуцией понимается процесс приписывания объектам причин, мотивов или иных социально-психологических характеристик, которые непосредственно не присутствуют в поле восприятия субъекта. При этом отмечается, что индивид стремится к выяснению причин и характеристик, касающихся лично человека, то есть, у субъекта актуализируется самоатрибуция - процесс и результат приписывания индивидом самому себе каких-либо характеристик.
Для того чтобы корректно определить направления и средства психологической поддержки и социальной адаптации человека, необходимо изучить факторы, определяющие степень сложности восприятия индивидом жизненных ситуаций, в том числе, исследовать, как субъект воспринимает и интерпретирует возникающие трудности и какие характеристики приписывает сам себе в данных ситуациях.
Изучение характеристик каузальной атрибуции и самоатрибуции позволяет, с одной стороны, понять особенности атрибутивных процессов в
интерпретации различных жизненных обстоятельств, с другой стороны -определить основные направления анализа атрибутивных процессов, связанных с социальной адаптивностью в конкретных жизненных ситуациях, что является новой и недостаточно разработанной областью отечественной социальной психологии.
С этой точки зрения, изучение каузальной атрибуции и самоатрибуции при восприятии жизненных ситуаций различной сложности и анализ особенностей этого приписывания является актуальной проблемой как в научно-теоретическом, так и в практическом отношении.
Цель исследования - изучение особенностей каузальной атрибуции и самоатрибуции в субъективно сложных жизненных ситуациях.
Объект исследования - каузальная атрибуция и самоатрибуция.
Предмет исследования - каузальная атрибуция и самоатрибуция в субъективно сложных жизненных ситуациях.
Основная гипотеза исследования. Атрибутивные процессы при актуализации в различных жизненных ситуациях отличаются по ряду характеристик, в зависимости от объективной и субъективной сложности жизненной ситуации, а также в зависимости от определенного типа атрибутивного процесса.
Дополнительные гипотезы:
Каузальная атрибуция и самоатрибуция различна у субъектов, адекватно воспринимающих жизненные ситуации, и индивидов, приписывающих объективно простым ситуациям статус сложной.
Каузальная атрибуция и самоатрибуция субъектов, адекватно оценивающих простые жизненные ситуации, при восприятии ими объективно сложных жизненных ситуаций будет аналогична каузальной атрибуции и самоатрибуции субъектов, приписывающих объективно простым ситуациям статус сложной.
7 Задачи исследования:
1. Провести теоретический анализ литературных источников по проблеме
каузальной атрибуции, самоатрибуции и конкретизация научного
представления о сложных жизненных ситуациях.
Модифицировать репертуарный тест ролевых конструктов, предложенный Дж.Келли для исследования особенностей каузальной атрибуции и самоатрибуции.
Выявить структурные различия каузальной атрибуции и самоатрибуции у испытуемых, воспринимающих жизненные ситуации как сложные вне зависимости от их объективной сложности, и испытуемых, адекватно оценивающих степень сложности ситуации.
4. Определить содержательные различия каузальной атрибуции и
самоатрибуции у испытуемых, воспринимающих объективно простые и
объективно сложные жизненные ситуации как сложные, и испытуемых,
адекватно оценивающих жизненные ситуации.
Методологическая основа исследования. В данном исследовании использовались концепции, теоретические положения и идеи как отечественных, так и зарубежных школ, направлений и авторских подходов. Методологической основой исследования является субъективно -деятельностный подход в психологии (А.Н.Леонтьев, Л.С.Выготский, С.Л.Рубинштейн); положения представителей когнитивной ориентации социальной психологии (Дж.Келли, Л.Фестингер, Ф.Хайдер, др.); теоретические положения теории атрибутивных процессов (А.В.Юревич, Д.Бэм, Г.Келли, К.Дэвис, Э.Джонс, Х.Хекхаузен, др.). Также мы опирались на положения о нестандартных ситуациях и условиях их протекания (Л.Ф.Бурлачук, М.М.Ященко, Ф.Е.Василюк, др.), имплицитные теории личности (Дж.Келли).
Методы исследования. Выбор методов определялся поставленной целью, задачами и гипотезами исследования.
8 1 .Теоретический анализ научных источников и литературы по теме исследования.
2.Методы психодиагностики.
а) Для исследования процессов каузальной атрибуции и самоатрибуции
использовался модифицированный вариант теста репертуарных решеток
Дж.Келли (Kelley G., 1955).
б) Для выявления типов каузальной атрибуции была выбрана
экспериментально-психологическая методика изучения фрустрационных
реакций С.Розенцвейга (Rosenzweig S., 1945).
в) Для изучения процессов самоатрибуции использовалась методика
диагностики межличностных отношений Т.Лири (Т.Лири, Г.Лефорж, Р.Сазек,
1954).
г) В качестве вспомогательного инструментария для изучения
самоатрибуции была использована шкала субъективного благополучия
(Perrudet-Badoux, Mendelsohn, Chiche, 1988).
д) Для выявления личностных особенностей индивидов использовалась
методика многофакторного исследования личности Р.Б.Кеттелла (Cattell,1946).
3. Статистическая обработка результатов исследования проводилась при помощи факторного анализа методом главных компонент с поворотом факторных осей методом варимакс, критерия % Пирсона, метода <р* - углового преобразования Фишера с использованием статистического пакета SPSS 13.0. и программы Microsoft Excel for Windows.
Эмпирическая база и этапы исследования. В нашем исследовании приняло участие 504 человека, 350 из которых участвовали в сплошном массовом опросе; 154 субъектов стали испытуемыми нашего исследования. 77 человек - это пациенты токсикологического отделения Ульяновской больницы скорой медицинской помощи, которые находились на стационарном лечении после совершения суицидальной попытки, а также клиенты Ульяновского областного центра психологической помощи семье и детям, куда обращались женщины за профессиональной психологической помощью. Другая половина
9 испытуемых (77 человек) была отобрана методом случайного отбора на предприятиях, школах и в различных организациях г.Ульяновска.
Исследование проходило в 4 этапа:
Первый этап (2002-2003 гг.) - теоретический анализ литературы, подбор методического инструментария и сбор данных по теме исследования.
Второй этап (2004 г.) - модификация теста репертуарных решеток Дж.Келли (выявление репрезентативных элементов и конструктов решетки, проведение экспертного опроса), его пилотажное проведение.
Третий этап (2005 г.) - проведение основного эмпирического исследования.
Четвертый этап (2006 г.) - была проведена обработка, анализ и интерпретация результатов, полученных в ходе исследования.
Достоверность результатов обеспечивалась адекватностью применяемых методов и методик, репрезентативностью выборки, взаимопроверкой результатов, полученных по разным методикам, и статистической обработкой результатов исследования.
Научная новизна:
- конкретизированы научные представления о понятиях сложных
жизненных ситуациях на основе проведенного теоретического анализа
литературных источников по проблеме процессов каузальной атрибуции и
самоатрибуции.
- произведена модификация теста репертуарных решеток, разработанного
Дж. Келли, для выявления каузальных и самоатрибутивных характеристик
атрибуции.
- выявлены структурные различия каузальной атрибуции и
самоатрибуции у испытуемых, воспринимающих любые жизненные ситуации
как сложные, и индивидов, адекватно оценивающих ситуации.
- определены содержательные различия каузальной атрибуции и
самоатрибуции у испытуемых, воспринимающих объективно простые и
10 объективно сложные жизненные ситуации как сложные, и испытуемых, адекватно оценивающих ситуации.
Теоретическая значимость работы, выполненной на стыке социальной и медицинской психологии, состоит в разработке теоретической и методической базы для изучения особенностей атрибутивных процессов в сложных жизненных ситуациях. Результаты исследования помогут определить закономерности и динамику атрибутивных процессов, а также выявить связь и соотношение проблем каузальной атрибуции и самоатрибуции на теоретическом уровне.
Практическая значимость. Результаты исследования имеют значение в консультативной и психотерапевтической деятельности, при подготовке и проведении тренингов личностного роста и социальной адаптации, при прогнозировании поведения человека в критических и экстремальных ситуациях, а также для разработки индивидуальных программ психологической реабилитации лиц, находящихся в сложных жизненных ситуациях. Материалы исследования могут быть использованы в преподавании таких дисциплин, как «Психологическое консультирование», «Психология девиантного поведения», «Социальная психология».
Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования обсуждались на секциях психологии Международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов» (Москва, 2004, 2005); на Международной научно-практической конференции «Дружининские чтения» (Сочи, 2004, 2005); Международной научно-практической конференции "Психология образования: проблемы и перспективы" (Москва, 2004); Международной конференции «Психология общения: социокультурный анализ» (Ростов-на-Дону, 2003); Всероссийской научно-практической конференции «Образование России: медико-психологический аспект» (Калуга, 2005); заседаниях кафедры социальной и политической психологии Ульяновского государственного университета.
Материалы диссертации использовались при подготовке и проведении социально-психологических тренингов, в процессе преподавания курса «Психологическое консультирование» в Ульяновском филиале Московского педагогического государственного университета, а также в консультационной работе в ООО «Медина» г. Ульяновска.
Положения, выносимые на защиту.
1. Наделение ситуации степенью сложности во многом детерминируется
характеристиками, которые индивид приписывает лично себе или жизненной
ситуации. Такие характеристики, как привычность, непредвиденность и
кратковременность ситуации, а также приписывание себе отрицательных
эмоций, субъективного неблагополучия и ухудшения физического здоровья
определяют восприятие ситуации как сложной.
Восприятие ситуации как простой обусловливается факторами безопасности, нейтральности, важности и завершенности события с приписыванием себе эмоционального подъема, спокойствия, безразличия и внимательности к себе.
Различия в процессах каузальной атрибуции и самоатрибуции субъектов в большей степени связаны с различием в эмоциональной сфере индивида, чем с их личностными особенностями.
Структура диссертации соответствует логике исследования и включает в себя введение, две главы, заключение, библиографический список, 16 приложений. Текст диссертации изложен на 162 страницах машинописного текста и иллюстрирован 16 таблицами и одним рисунком. Библиографический список использованной литературы включает в себя 165 источников, из них 19 - на иностранном языке.
Основные положения теории каузальной атрибуции
Каузальный вид атрибуции подробно изучался такими исследователями как Г.Келли, Э.Джонсом и К.Дэвисом [40], [156], публикации которых явились основой многочисленных исследований по данной проблематике.
Автором двух самых формализованных теорий атрибуции является Г.Келли [7], который предложил модели ковариации и конфигурации. Модель ковариации предлагает форму анализа связей, которые человек склонен усматривать между отдельными эффектами и их причинами в различных ситуациях. Г.Келли предположил, что если некоторая причина всегда оказывается связанной с определенным эффектом, не возникающим в ее отсутствие, субъекту свойственно приписывать возникновение данного явления именно этой причине. Принцип ковариации имеет широкое применение в научном мире, в котором заключение основывается на основе наблюдения за отдельными фактами. Но часто этот принцип называют моделью «наивного психолога», поскольку в ее основе лежит предположение о склонности большинства людей использовать в своих рассуждениях такие научные принципы, как ковариация, при формировании суждения о каузальных связях. Для ненаучного человека важно, чтобы наблюдаемая причина и эффект был связан во времени, но как установил один из исследователей атрибутивных процессов Мишотт [60], не только временные связи существенны для интерпретации причинности, но также важны порядковые и пространственные связи. Г.Келли утверждает, что индивид, делая выводы о причинной зависимости, использует три типа информации: об объекте, характеристиках субъекта и окружающей среде [156]. При этом сам субъект отвечает на три вопроса:
а) является ли данное действие реакцией только на данный стимул или же существуют другие объекты, вызывающее подобное явление?
б) может ли данное явление быть совершено другими людьми, или же оно возникает благодаря лишь личностным особенностям самого субъекта? в) совершает ли данный индивид подобные действия в другое время и в других обстоятельствах?
Другими словами человек, находясь в процессе приписывания, основывается на трех критериях: различия, подобия и согласия, но опирается он на эти параметры скрыто и свернуто. То есть, процесс анализа завершается раньше, чем становится доступным сознательному контролю, поэтому данная модель не может быть непосредственно приложена к формальной логике. Модель ковариации может быть применима лишь в том случае, если субъект располагает информацией, основанной на нескольких наблюдениях. Это обстоятельство имеет особо важное значение в контексте нашей работы, поскольку субъект, строящий свои суждения исходя из своего внешнего поведения, несомненно, имеет в своем распоряжении множество наблюдений из прошлого опыта.
Однако во многих случаях люди не располагают полными данными ни о субъекте, ни об объекте, ни об условиях наблюдаемой ими ситуации, по этой причине им приходится строить свои рассуждения, опираясь лишь на единственное наблюдение. Для этого случая Г.Келли был вынужден предложить другую модель, названную конфигурацией [7], [158]. Он выдвинул предположение о том, что в случае отсутствия полной информации люди используют каузальные схемы, представляющие собой готовые убеждения и теории, основанные на опыте и содержащие информацию о том, как определенный тип причин связан с определенным результатом. В большинстве случаев, индивид интерпретирует наблюдаемую информацию, соотнося ее со своими схемами. Центральным вопросом данной модели является, насколько данные схемы приписывания индивидуальны и стереотипны. Г.Келли предложил две схемы приписывания, первой является «схема множественности достаточных причин». Согласно Г.Келли, причиной определенного результата может служить совокупность различных событий. Другим примером каузальной схемы является «схема множественности необходимых причин», в соответствие с которой, для достижения определенного результата несколько различных причин должны действовать совместно.
По мнению Г.Келли, существует несколько принципов атрибуции, сопровождающие схемы приписывания. Так, «схема множественности достаточных причин» связана с принципом обесценивания, согласно которому роль каждой отдельной причины обесценивается, если существует хотя бы еще одна правдоподобная причина [40]. Другой принцип - принцип усиления -связан с обеими каузальными схемами, и заключается в том, что значение причины увеличивается, если эта причина встречает сопротивление.
Предположения Г.Келли были проверены в серии экспериментов Мак-Артур [40]. Испытуемым предлагалась простая ситуация, в которой варьировалась информация либо об объекте, либо о субъекте, либо об условиях ситуации. Полученные результаты полностью соответствовали положениям Г.Келли. Третий принцип данной теории, который выведен из положений Ф.Хайдера, получил название фундаментальной ошибкой атрибуции. Этот принцип заключается в том, что, объясняя наблюдаемое явление, субъект склонен использовать личностные атрибуции и недооценивать ситуационные.
Модель, предложенная Г.Келли, имеет ряд ограничений. Во-первых, наличие каузальных схем экспериментально не доказано, хотя их существование понимается интуитивно. Во-вторых, схемы, предложенные Г.Келли, представляют собой абстрактную связь между причиной и следствием, а не организованное знание, основанное на культурном опыте. В этом контексте уместнее говорить о «схемах знаний» [112].
Исследователи, продолжившие разработку проблемы приписывания причин отмечали, что ограниченность только двух видов причинностей -личностных и ситуативных - огрубляет изучаемые процессы [34]. Как отмечает А.В.Юревич [143], во многих эмпирических исследованиях отмечается не дифференцированность этих видов причин, а целая цепь причинно-следственных суждений, звенья которой последовательно надстраиваются одна над другой. Индивид «читает» другого поэтапно от наблюдаемых действий к скрытым личностным свойствам. По тем же самым этапам и законам происходит самоатрибутивный процесс. Данные этапы рассматриваются в теории корреспондентного выведения Э.Джонса и К.Дэвиса [40].
Основные подходы к пониманию феномена «сложная жизненная ситуация»
Особое внимание исследователей привлекают нестандартные ситуации, которые противопоставляются повседневным. Данная категория ситуаций отсутствует в жизненном опыте личности, в связи с чем предъявляет особые требования к жизнедеятельности человека.
В научной литературе можно встретить различные классификации и разновидности «нестандартных» ситуаций: сложные, критические, опасные [55]; трудные, параэкстремальные, экстремальные [89]; экстремальные и обыденно-критические ситуации [90]. Кроме того, в литературе можно встретить такие разновидности их, как: стрессогенные ситуации [1], сложные, трудные, особые [12], эмоциогенные, критические [31], кризисные, чрезвычайные, гиперстрессовые и др. В качестве признаков данного класса ситуаций приводятся внезапность и необратимость возникновения, давление неблагоприятных факторов на личность, эмоциональная напряженность, уровень экстремальности, дискомфорт, угнетенность, необходимость в изменении существующего положения.
В отечественной науке нестандартные ситуации были изучены в различных видах деятельности: спортивной (Р.В.Загайнов, А.Ц.Пуни и др.), в творчестве и мыследеятельности (А.ММатюшкин, Н.КСеменов, С.Ю.Степанов), в педагогической (Н.В.Барабошина, Н.В.Кузьмина, КЛ.Маркова, Т.Е.Полякова), в экстремальных условиях (М.И.Дьяченко, В.И.Лебедев, Б.Ф.Ломов и др.). Они рассматривались также как проявления состояний стресса (Н.И.Наенко, Т.А.Немчин, ЛА.Китаев- Смык), конфликта (В.М.Афонькова, М.М.Ященко), фрустрации (ДБ.Зильберман, Н.Д.Левитов), кризиса (Р.В.Загайнов, Ф.Е.Василюк). Для того чтобы подойти к определению сложной жизненной ситуации, необходимо рассмотреть все многообразие нестандартных ситуаций.
Нестандартные ситуации могут возникать и протекать как в нормальных, так и в экстремальных условиях. Экстремальная ситуация возникает при наличии общих экстремальных факторов, которые различно понимаются учеными [90] как условия неблагоприятные для жизнедеятельности; предельные, крайние значения тех же элементов ситуаций, которые в средних своих значениях служат оптимальным и рабочим фоном; как условия, требующие мобилизации обычных «буферных», а иногда и аварийных резервов организма. В настоящее время в связи с общей напряженностью жизни, понятие экстремальной ситуации все чаще применяется к характеристике повседневной жизни человека.
Наряду с экстремальными [61] выделяется много типов нестандартных ситуаций, присущих нормальным условиям жизни. Многообразие ситуаций, требует выявления их общих и отличительных признаков. Во многих работах [18], [22], [31], [43], [93] таким общим признаком является психическая напряженность. Психическая напряженность выражает особенности психической деятельности в сложных условиях в выполнении деятельности и влияющая на ее эффективность. П.Б.Зильберман подчеркивает, что «состояние напряженности должно рассматриваться, как проблема и не может смешиваться с понятием напряжения», [89, С.8], а в ряде работ данное понятие используется как синоним понятия «стресс». Характеристикой психологической напряженности в сложной ситуации является повышенный эмоциональный фон ситуации, что ведет к затруднению эффективной деятельности. Соотнесения данного состояния с конкретными обстоятельствами его возникновения выражается в понятии «напряженной ситуации». В исследованиях М.И.Дьяченко, Л.А.Кандыбович, В.АЛономаренко [45] «напряженная ситуация» понимается, как усложнение условий деятельности, которое приобретает для личности особую значимость. В качестве отдельных видов напряженных ситуаций по характеру протекания они приводят следующие: скоропреходящие напряженные ситуации; длительная напряженная ситуация; напряженная ситуация с элементом неопределенности; напряженная ситуация, требующая готовности к экстренным действиям; ситуация, сочетающая неожиданность и дефицит времени; напряженная ситуация с поступлением ложной информации; напряженная ситуация «доминантного состояния»; критическая ситуация. Данная классификация подчеркивает то, что напряженность выступает, как наиболее общий признак большого количества нестандартных ситуаций, но, несомненно, требует дополнительных характеристик.
Также общим критерием для всего класса нестандартных ситуаций является проблемность ситуации. Так, в психологии жизненного пути [70], [ПО] все нестандартные ситуации классифицируются как «проблемные жизненные ситуации». Под ними понимается особый класс жизненных ситуаций, которые характеризуются появлением нового элемента условий жизнедеятельности, и которые требуют от человека целенаправленной активности и принятия жизненно важных решений. При этом отмечается, что поведение человека в проблемной ситуации зависит не только от объективных характеристик ситуации, но и от субъективного восприятия личности.
Более подробный круг критериев нестандартных ситуаций выделяет ААНалчаджян [91]. Источником выделения данных признаков стали ситуации, характеризующиеся различным уровнем дезадаптации личности. В качестве конкретных видов таких ситуаций автор рассматривает сложные, проблемные и стрессовые ситуации, хотя некоторые ученые [31] стрессовые ситуации относят к критическим. ААНалчаджян выделяет ряд их общих характеристик уровней дезадаптации личности: наличие блокады, переживание трудности, эмоциональное переживание, временное незнание способа действия и необходимость принятие решения. Неоднократно в научных работах синонимом сложной ситуации выступает трудная ситуация [14], однако в основном ученые разводят данные термины. Под трудной жизненная ситуацией понимается встреча индивида с какой-либо проблемой. Так в своих исследованиях Н.В .Кузьмина [71] трудность определяется как субъективное состояние напряженности, тяжести, неудовлетворенности, которое определяется внешними факторами деятельности и зависит от характера самих факторов. Развивая данное положение Н.В.Барабошина [20] определяет затруднение, как состояние эмоционального переживания субъекта, связанного с тяжестью, неудовлетворенностью, напряженностью. Успешное выполнение деятельности требуют от человека особых усилий по преодолению затруднения, предшествующего выполнению основной задачи деятельности.
В литературе, как правило, разграничиваются понятия «трудность» и «затруднение». Первое рассматривается в качестве объективного параметра, причин напряженности, а второе - как субъективное состояние переживания трудности, вызванное объективными параметрами препятствия и уровнем подготовки человека к его устранению.
Стратегия, методы и методики исследования каузальной атрибуции и самоатрибуции в сложных жизненных ситуациях
Выбор методов и методик в нашем исследовании был обусловлен целью исследования, особенностями объекта и предмета исследования. При выборе стратегии и методологии диссертационной работы мы исходили из того, что различные субъекты могут по-разному воспринимать одну и ту же ситуацию, то есть, приписывать ей или себе различные характеристики, находясь в одних и тех же жизненных обстоятельствах [28], [67], [75], [88], [109], [162].
Наш исследовательский интерес сосредоточен на выявлении содержательных различий внутренней картины мира у субъектов, которые воспринимают объективно простые ситуации как сложные, и индивидов, воспринимающих объективно простые ситуации как простые. Для того, чтобы выявить эти содержательные различия восприятия себя и ситуации, нам было необходимо реконструировать внутреннюю картину мира субъектов в форме индивидуального семантического пространства [102]. Построение индивидуального семантического пространства - это переход от отдельных признаков к интегрированному смысловому содержанию, который можно преобразовать в определенные факторы. Эмпирическое моделирование семантического пространства происходит посредством психосемантического эксперимента [138], структура которого сводится к 4 этапам: 1) установление психосемантического сходства между объектами; 2) построение матрицы сходства; 3) выделение структурной информации, описывающее психосемантическое пространство индивида; 4) содержательный анализ семантического пространства субъекта. Другими словами, в общем смысле психосемантический эксперимент является особым методом исследования личности.
В настоящее время наиболее доступными, адекватными и эффективными методиками, разработанные в рамках психосемантического эксперимента, являются семантический дифференциал Ч.Осгуда [99] и техника репертуарных решеток Дж.Келли [159].
Методика Ч.Осгуда [100] регистрирует эффекты, порождаемые аффективными компонентами ядерных слоев личности. Но поскольку аффективные компоненты системы организованы у любого человека одинаково - по типу силы, оценки, активности, то семантическое пространство данного метода заданы изначально, что, несомненно, ставит вопрос о надежности полученных результатов.
Техника репертуарных решеток Дж.Келли [159], которая была выбрана нами в качестве одного из основных инструментариев, предполагает именно реконструирование и моделирование семантического пространства субъектов. Другими словами, данная методика чувствительна не только к аффективным, но и другим компонентам семантического пространства личности, что полностью соответствует цели и задачам нашего исследования.
В основе теории конструктов лежит идея о том, что «каждый человек представляет собой исследователя» [133, С.34]. Автор данного метода полагает, что субъект стремиться найти смысл в объективной действительности, с этой целью каждый индивид моделирует и реконструирует различные имплицидные теории, которые составляют систему личных конструктов субъекта. Дж.Келли создал технику репертуарных конструктов, как способ увидеть мир глазами субъекта [159]. Применительно к цели и задачам нашего исследования данная техника использовалась для выявления приписываемых характеристик себе или ситуации.
Первоначально Дж.Келли разработал методику для моделирования и реконстрирования внутреннего мира субъектов или их психосемантического пространства, получившего название репертуарного теста ролевых конструктов. Впоследствии он стал прообразом тех репертуарных решеток, которые создаются и используются в настоящее время [133]. Однако для достижения поставленных целей нам пришлось отказаться от первоначального варианта методики, разработанного самим автором, и модифицировать тест. В традиционном варианте тест состоит из двух составляющих, а именно из элементов и конструктов, поэтому для разработки методики необходимо выявить эти два компонента.
Элемент - это любой объект окружающей действительности, который может быть оценен субъектом. Сам разработчик теста репертуарных решеток выделил некоторые требования для выбора элементов [133, С.42 - 45]. Во-первых, «элементы следует выбирать так, чтобы они представляли репрезентативную выборку относительно исследуемой области» [133, С.42], причем список элементов должен отвечать цели и задачам исследования. Во-вторых, элементы «должны репрезентировать выборку, из которой они взяты» [133, С.44]. В-третьих, «элементы должны находиться в диапазоне пригодности используемых конструктов» [133, С.45].
В проведенном нами исследовании четко соблюдались все требования, предъявляемые к выбору элементов. Следуя логике нашего исследования, в качестве элементов в модифицированной методике выступили жизненные ситуации, но перед нами возникла теоретическая трудность: какие именно ситуации избрать в качестве элементов? Поскольку предметом нашего исследования являются сложные жизненные ситуации, то сначала мы обратились к уже существующему списку стрессовых ситуаций, разработанному Томасом Х.Хоулмзом и Ричардом Х.Рейхом в Медицинском колледже при Вашингтонском университете США [121]. Однако, выявляя конструкты, мы столкнулись с тем, что элементы, представленные в этой шкале, не репрезентируют выборку, например, ситуация «заем или ссуда на сумму более чем 10 000 долларов» или «потеря права выкупа закладной» вызывали недоумение у респондентов. Другими словами, выбор ситуаций из вышеупомянутой шкалы вел к отступлению от требований построения теста репертуарных решеток, что могло сказаться на диагностической ценности инструментария. Поэтому нами было принято решение самостоятельно, соблюдая все предъявляемые требования, выявить элементы для модификации теста репертуарных решеток. При выборе элементов мы исходили из определения предмета нашего исследования. Теоретической посылкой послужило описанное в первой главе данной работы разделение ситуации на объективно простые и объективно сложные ситуации, которые могут быть как субъективно простыми, так и субъективно сложными [28, С.26]. Поскольку предметом нашего исследования являются объективно простые ситуации, являющиеся субъективно сложными, мы решили выявить конкретные ситуации данных типов. Выявление элементов происходило по двум этапам.
На первом этапе в 2003 - 2004 гг. нами был проведен опрос, который можно охарактеризовать как непосредственный, сплошной, массовый, однотемный, нестандартизированный [8] в городах Ульяновска, Казани, Москвы. В опросе приняли участи 350 человек, из них 46,01 % мужчин и 53,99 % женщин, в возрасте от 12 до 70 лет, средний возраст субъектов составил 34,8 лет. Респондентам предлагалось выявить те ситуации, которые являются (или являлись бы) для них сложными. Причем пояснялось, что под субъективно сложной жизненной ситуацией понимается такая ситуация, которая вызывает отрицательное эмоциональное переживание непосредственно за счет внутренних условий индивида.
Структурный анализ исследования семантического пространства при каузальной атрибуции и самоатрибуции
Приступая к анализу полученных результатов, мы ориентировались на цель и задачи исследования, а именно - выявить структурные и содержательные различия внутреннего мира испытуемых, воспринимающих объективно простые ситуации как сложные, и испытуемых, воспринимающих объективно простые ситуации как простые. Для реконструирования субъективных картин мира субъектов обеих групп в форме семантического пространства был модифицирован тест ролевых конструктов Дж.Келли [159].
По принятым в науке правилам, анализ семантического пространства начинается с формальных структурных характеристик, основанный на показателях дифференцированности, интегрированности и когнитивной сложности. Под первым параметром подразумевается размеренность пространства, то есть, количество независимых факторов; под вторым - степень организованности конструктов. Под третьим показателем, названным когнитивной сложностью, понимается «операциональный показатель, позволяющий оценить количество параметров, которые человек может одновременно учитывать при восприятии и оценке события» [133, С.58], то есть индексом когнитивной сложности является количество первичных конструктов, число которых ограничено.
В группе испытуемых, воспринимающих ситуации независимо от их объективной сложности, как сложные, методом р - угловое преобразование Фишера [120], было выявлено статистически меньше конструктов (3,02 при критическом значении 2,31 при а = 0,01), чем у испытуемых, адекватно воспринимающих ситуации, а среднее количество индекса когнитивной сложности у субъектов первой группы составляет 11,2, а субъектов второй группы - 19,81. То есть число первичных конструктов, используемые индивидами второй группы, на 8,61 превышает количество конструктов испытуемых первой группы. Исходя из полученных результатов, можно с уверенностью заключить, что у субъектов, приписывающих объективно простым ситуациям субъективную сложность, наблюдается когнитивная простота в восприятии объектов. Иными словами, индивиды, вошедшие в первую группу испытуемых, имеют в своем распоряжении статистически меньше параметров, которые могли бы позволить им многогранно описывать и оценивать жизненные обстоятельства.
Опираясь на положение о том, что любой когнитивный конструкт (или признак) проецируется субъектом [23], [134], [140], следует подчеркнуть, что число измерений семантического пространства характеризует степень не только дифференцированности восприятия ситуации, но и определяет количество степеней свободы самого индивида. Другими словами, можно с большой долей вероятности заключить, что когнитивная простота испытуемых первой группы, связана с достаточно ограниченными рамками их вероятностного поведения в жизненных обстоятельствах, что и приводит субъектов к наделению простых ситуаций определенной степенью сложности. И напротив, когнитивная сложность испытуемых второй группы, воспринимающих объективно простые ситуации как простые, свидетельствует об их содержательном богатстве и возможности раздвигать в своем сознании стереотипные границы поведения.
Однако Дж.Келли, создатель метода репертуарных решеток [159], подчеркивал, что не столько когнитивная сложность определяет диффиренцированность восприятия, сколько индекс параметричности, или размерности, семантического пространства индивида [102], [138], под которым понимается количество независимых факторов, полученных в результате обработки первичных конструктов. То есть, чем больше измерений находится в семантическом пространстве индивида, тем больше характеристик воспринимаемого объекта будет учтено субъектом.
Для выявления данного индекса мы реконструировали системы значений испытуемых обеих групп в форме групповых семантических пространств процедурой факторного анализа методом главных компонент с поворотом факторных осей методом варимакс [120], [133] при помощи пакета анализа статистических данных в среде электронных таблиц Excel и статистического пакета SPSS 13.0. Выделенные таким образом факторы представляют собой совокупность параметров, учитываемых испытуемыми в процессе приписывания ими определенных характеристик жизненным обстоятельствам.
В обеих исследуемых группах испытуемых, при восприятии ими объективно сложных ситуаций и объективному их оцениванию, было выделено по одинаковому количеству факторов, по четыре в каждом типе атрибутивного процесса. Наибольшее количество факторов в исследуемых двух типах атрибуции, девять и семь, были выявлены в первой группе испытуемых, оценивающих объективно простые ситуации как сложные (см. таблицу 2). У субъектов второй группы, воспринимающих объективно простые ситуации как простые, было извлечено по четыре фактора в каждом типе атрибутивного процесса, то есть на пять и три фактора меньше соответственно. Данные результаты могут быть представлены в виде следующей таблицы:
Другими словами, по результатам исследования можно отметить, что в первой группе испытуемых размерность семантического пространства выше, чем у субъектов второй группы, но когнитивная сложность ниже. С подобным несоответствием исследователи столкнулись в середине XX века, чьи работы внесли некоторые коррективы в теории об однозначной ценности когнитивной сложности [41]. Учеными была установлена прямая корреляционная связь с низким уровнем приспосабливаемости, адаптивностью, а также с высоким уровнем ригидности и догматизма [41], [64], [68]. Впоследствии был сделан вывод, что большая размеренность семантического пространства положительно влияет на характер социального восприятия лишь до определенного предела, после которого наблюдается обратный эффект [133]. Другими словами, большая параметричность пространства не всегда гарантирует адекватное восприятие субъектом окружающей действительности, а в частности, жизненных ситуаций.
Д.Баннистер [133], отслеживая развернувшуюся дискуссию, отмечал, в случаях несоответствия когнитивной сложности и размерности, имеет место не многомерность семантического пространства, а отсутствие четкой организации в системе конструктов субъекта. В связи с этим, Дж.Келли [59] считал целесообразным рассматривать когнитивное развитие как единство дифференциации и интеграции.
