Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современный дискурс об интеллигенции обусловлен целым рядом обстоятельств, центральным из которых является отсутствие четкого определения, дефинитивная противоречивость понятия. В гуманитарном познании, а также при обращении к интеллигенции на обыденном уровне наблюдается существование многообразных точек зрения, нередко несопоставимых друг с другом. Совесть, честь, сила нации или гнилая, исчерпавшая свою социальную роль, нежизнеспособная ретро-группа людей? Все чаще сегодня слышны предложения критически настроенных авторов об отказе от этого термина и необходимости его замены «интеллектуалами», что, по сути, может привести к утрате интеллигенции как смыслопорождающего феномена бытия. Действительно, важно понять, есть ли место интеллигенции в современном мире и, если да, то каково оно?
Не только академический интерес, не затухающий в связи с наличием в этой теме смысловой лакуны, пустоты (hole in pattern)1, но и необходимость решения практических задач, касающихся духовного развития личности, нации, всего человечества, стимулирует дискурс об интеллигенции. Вопрос о долженствующих качествах социального субъекта, способного адекватно отвечать на глобальные вызовы современности, приобретает повышенную актуальность, поскольку от его решения непосредственно зависят перспективы человеческой цивилизации, сама возможность ее существования.
Для российских мыслителей данная тема имеет принципиальное значение. Если «льва, например, берут как символ великодушия, лисицу - как символ хитрости»2, то, безусловно, интеллигенция представляется символом русской культуры. Важно сохранять преемственность в изучении этой многослойной, социально-волнительной проблематики. Поэтому автор, пишущий об интеллигенции, испытывает тяжелейший груз ответственности.
Востребованность осмысления феномена интеллигенции не ограничивается для диссертанта сугубо внешними теоретическими и практическими задачами, а проникает в личную сферу самопознания. Подобное слияние субъективного стремления понять природу интеллигенции с объективными причинами обращения к ней лишь усиливает значимость избранной темы.
Степень разработанности проблемы. Огромный диффузионный потенциал проблемы интеллигенции заставляет нас в первую очередь обратить внимание на исследования, в которых данный феномен является ключевым предметом рассуждений. Условно в синхронном измерении можно выделить западные и российские тексты об интеллигенции.
1 Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. Статьи; пер. с фр., ред. и предисл. - Е.Г. Соколов. - СПб.: Алетейя, 1999. -
С. 170.
2 Гегель Г.В.Ф. Эстетика: в 4-х т. - М: Искусство, 1969. - Т. 2. - С. 14.
В силу своей социокультурной обусловленности рассматриваемый дискурс оказывается смещенным в область отечественной мысли. Однако нельзя не упомянуть, что сам термин возникает задолго до начала бурного обсуждения этой темы в нашей стране. Как абстрактно-умозрительная категория, относящаяся к познавательно-знаниевой сфере, интеллигенция представлена у Боэция, Н. Кузанского, И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинга (что воспринимается А.Ф. Лосевым, О.Д. Агаповым). Общественно-гуманитарный смысл понятие приобретает в работах Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса.
Становление российской традиции в изучении природы интеллигенции связано с выходом в 1909 году знаменитого сборника «Вехи» (Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, М.О. Гершензон, А.С. Изгоев, Б.А. Кистяковский, П.Б. Струве, С.Л. Франк). С социально-гуманистических позиций авторы пытаются осмыслить триаду «народ - русская интеллигенция - власть». Большинство современных мыслителей в поиске определения интеллигенции не обходятся без анализа текста веховцев.
В конце XIX - начале XX века на российской почве дискурс об интеллигенции развивается в трудах И. С. Аксакова, В.В. Воровского, В.П. Воронцова, А.И. Герцена, Н.А. Гредескула, Б.В. Добрышина, Иванова-Разумника, О.В. Ключевского, П.Л. Лаврова, В.И. Ленина, А.В. Луначарского, Д.С. Мережковского, П.Н. Милюкова, Н.К. Михайловского, Д.Н. Овсянико-Куликовского, А.В. Пешехонова, Г.В. Плеханова, А.С. Пругавина, М.А. Славинского, Ю.М. Стеклова, Л.Д. Троцкого, М.И. Туган-Барановского и др. Дискуссия о сущности, национальной специфике русской интеллигенции, ее роли в преобразовании страны разворачивается в пост-веховской литературе: «По вехам: Сборник статей об интеллигенции и «национальном лице» (1909), «Интеллигенция в России» (1910), «Вехи» как знамение времени» (1910), «Из глубины» (1918), «Смена вех» (1921), «Из-под глыб» (1974) и др.
Образование и дальнейшее поддержание русской «ауры» данной темы способствуют формированию на Западе представлений об интеллигенции как об уникальном феномене, присущем только нашему обществу. Этой точки зрения придерживаются К.И. Бейлз, Дж. Бербенк, И. Берлин, Г. Бринтон, С. Бро-увер, Т. Вихавайнен, К. Келли, Ф. Помпер, М. Рейф, С. Россбах, В. Страда, Ш. Фицпатрик, Г. Фишер, Д. Шеферд.
В советский период через призму межклассовой дефиниции проблема интеллигенции разрабатывается П.В. Алексеевым, К.Г. Барбаковой, Т.В. Блатав-ской, А.К. Валиевым, К.В. Гусевым, В.Б. Кувалдиным, В.Р. Лейкиной-Свирской, В.А. Мансуровым, М.Т. Петровым, Л.П. Сверчковой, Л.Я. Смоляко-вым, В.Л. Соскиным и др., а вслед за ними приоритет формальных критериев причисления к интеллигенции признается рядом современных авторов: М.Н. Ганиевым, А.З. Гильмановым, Г.Г. Дилигенским, А.В. Золотухиной, Ю.В. Кат-
ковой, И.В. Клушиной, Г.В. Никитиной, Л.М. Медведевой, Л.А. Семеновой и
др.
Акцент на нравственно-этических качествах интеллигенции делается в работах В.А. Бачинина, B.C. Библера, Л.Д. Гудкова, Б.В. Дубинина, М.С. Кагана, И. Кона, Е.И. Кукушкиной, Д.С. Лихачева, Н.Н. Моисеева, В.Ш. Нахушева, Б.Д. Парыгина, Д.С. Попова, Б.В. Раушенбаха, А.И. Солженицына, O.K. Степановой, В.В. Тепикина, Б.А. Успенского, В.Н. Шевченко и др. Несмотря на наличие общей идеи доминирования духовного начала в содержании интеллигенции, мнения перечисленных исследователей по некоторым конкретным моментам качественно отличаются.
Большой пласт современных российских текстов об интеллигенции, существующих в пространстве философии, науки, публицистики, посвящен вопросам социально-исторического выбора российской интеллигенции (В.В. Ва-рава, С.Н. Жаров, И.А. Исаева, С.Г. Кара-Мурза, И.В. Кондаков, А. Кустарев, A.M. Максимов, Е.А. Мартынова, Н.А. Мещерякова, А.В. Соколов, П.Б. Уваров, А.И. Фурсов, Н. Шмелев, Н.И. Яковенко и др.).
В зону нашего внимания попали труды, авторы которых концентрируются на раскрытии социальных функций интеллигенции (В. Ковалев, О.Н. Козлова, В.М. Межуев, В.М. Петров, Е.С. Элбакян), а также тех, кто пытается доказать ее исчезновение (Г.С. Кнабе, СБ. Орлов, Р.В. Рывкина). Весьма ценный методологический материал содержится в работах отечественных философов Л.А. Келеман, А.В. Колесниковой, Г.С. Смирнова и историка B.C. Меметова. Апелляция к мнению психологов (Е.В. Бакшутовой, Б.А. Душкова) помогает более подробному отображению в диссертации заявленной темы.
Дискурс об интеллигенции не сводится лишь к российским текстам. Существенный вклад в его развитие внесли зарубежные мыслители (И. Гечене, А. Грамши, К. Манхейм, Р. Пайпс, Е. Помяновский, Ю. Халасинский и др.), чьи суждения вышли за пределы российского социокультурного поля. Целостное описание предмета данного исследования предопределяет обращение к западным текстам, посвященным проблеме интеллектуалов (Р. Арон, П. Баран, 3. Бауман, Т. Бенет, П. Бурдье, А. Гоулднер, П. Джонсон, Т. Драпер, С. Кимбел, Р.А. Познер, М. Фуко, Р. Хофстадтер и др.). Косвенно ее затрагивает и М. Вебер.
Степень разработанности проблемы, с одной стороны, показывает масштабный и интенсивный характер обсуждения феномена интеллигенции. Но вместе с тем можно заключить, что методологическая путаница в литературе сохраняется, а чрезмерная автономность частных наук, изоляционистская ориентация многих российских авторов затрудняют синтез накопленного материала и не способствуют конструированию единой смысловой линии. Недостаток
специальных социально-философских исследований интеллигенции побуждает диссертанта к попытке восполнить этот ощутимый пробел.
Объектом исследования является феномен интеллигенции.
Предметом исследования выступает современный дискурс об интеллигенции.
Ведущий замысел диссертации может быть сформулирован исходя из положения об ограниченности любой дефиниции феномена интеллигенции, нацеленной на содержательную завершенность и статичность. Диссертант пытается выстроить единую смыслообразующую линию дискурса об интеллигенции, опосредующую множественность понятия, и актуализировать смысл интеллигенции как социального феномена. При этом объект исследования дается нам в виде дискурсивной единицы, значения которой объективируются в социальном пространстве. Актуализация смысла не предполагает изменение действительности, но направлена на бытийное преображение. Смысл интеллигенции, данной в объективной реальности, раскрывается как «вопрошающе-отвечающе-вопрошающий диалог»1 в поле дискурса, коррелирующей с социокультурным континуумом системе текстов об интеллигенции.
Цель диссертационной работы заключается в социально-философском осмыслении современного дискурса об интеллигенции как обусловленного культурно-историческим контекстом текстуального образования, смысловое ядро которого объективируется в социальной плоскости.
Достижению указанной цели подчинены конкретные исследовательские задачи:
выявить сущность и отличие дискурса об интеллигенции в российской и западноевропейской философских традициях;
проанализировать специфические черты и проследить тенденции развития современного дискурса об интеллигенции;
раскрыть содержание и предложить обоснованные решения основных проблем, входящих в пространство дискурса об интеллигенции (в том числе вопроса о ее социальной роли и о соотношении понятий «интеллигенция», «интеллектуалы»).
Теоретико-методологическая основа работы. В диссертации использованы труды отечественных и зарубежных философов, социологов, историков, политологов, филологов, психологов, посвященные проблеме интеллигенции. Автор стремится к комплексному анализу обозначенной предметной области.
Красной нитью через всю ткань исследования проходят структурно-семиотическая концепция Ю.М. Лотмана и «археология знания» М. Фуко. Пер-
1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества; сост. С.Г. Бочаров. - М: Искусство, 1979. - С. 361.
вый подход, вышедший за рамки филологии и достигший уровня философских обобщений, оказывается эффективным при рассмотрении перехода дискурсивной единицы интеллигенции из западного семиопространства в российское и обратно, при установлении связи понятий «интеллигенция» и «интеллектуалы», а также при описании социально-ролевой сущности интеллигенции. Потенциал археологического подхода реализуется посредством переноса ракурса внимания с «интеллигенции» на окружающие ее дискурсивные единицы и выявления их смысловых отношений.
Перспективной моделью анализа соотнесенности «интеллигенции» и «интеллектуалов» выступает, на наш взгляд, диалогический подход, утверждающий принцип равноправия собеседующих категорий (М.М. Бахтин, B.C. Библер). Идея диалога распространяется в исследовании и на познание функциональной природы интеллигенции как субъекта деятельности.
Деятельностный подход занял существенное место в обосновании и представлении авторской концепции интеллигенции. Кроме того, помощь в раскрытии темы оказало привлечение ряда положений коммуникативной теории Ю. Хабермаса, а также некоторых идей Р. Барта, Ж. Бодрийяра, Ю. Кристевой, А.Ф. Лосева, Ч.У. Морриса, М. Шелера, Г. П. Щедровицкого, К. Ясперса.
Научная новизна исследования отражается не в выборе обозначенной предметной области, а в способе ее представления на основе использованных подходов, благодаря которым автор приходит к собственному оригинальному пониманию идеи интеллигенции и ее бытийных воплощений. По мнению Ю.М. Лотмана, «новаторство в том и состоит, что принципы одного жанра перестраиваются по законам другого, причем этот другой жанр органически вписывается в новую структуру и одновременно сохраняет память об иной системе кодирования»1. Научная новизна исследования задается предпринятой впервые попыткой целостного социально-философского осмысления дискурса об интеллигенции и состоит в следующем:
вскрыт смысловой разрыв между трактовками интеллигенции в западноевропейской и российской дискурсивных традициях;
обнаружены специфические черты современного дискурса об интеллигенции, влияющие на процесс порождения смысла данного феномена;
показаны социальная значимость, универсальность и уровни современного дискурса об интеллигенции;
установлено соотношение понятий «русская интеллигенция» и «западный интеллектуал», а также обоснована идея со-бытийности отдельных социокультурных форм интеллигенции;
1 ЛотманЮ.М. Семиосфера. - СПб.: «Искусство-СПБ», 2000. - С. 263.
- выявлена инвариантная социальная сущность интеллигенции и раскры
та ее универсальная роль;
- рассмотрена специфика интеллигенции как субъекта деятельности.
На защиту выносятся следующие положения:
С середины XIX - начала XX века, несмотря на генетическую зависимость русских текстов об интеллигенции от западных, можно констатировать возникновение смыслового разрыва между исходной гносеологической и социально-заземленной трактовками интеллигенции. Российское социокультурное пространство послужило своеобразным эпистемологическим фоном развития дискурса, в русле которого наблюдается многообразие значений интеллигенции. В силу ряда причин ведущими оказались социально-гуманистическая и социально-профессиональная дефиниции. Они же доминируют (противостоят друг другу) на современной стадии развития дискурса.
К специфическим чертам современного дискурса об интеллигенции относятся интертекстуальность, задающая сам способ его существования в виде сложной, постоянно развивающейся системы текстов, впитывающей в себя социальное; субъективность и экзистенциальность, служащие предпосылкой для обращения к проблеме интеллигенции; символичность, детерминированная символизирующим началом рассматриваемого понятия; смысловая поливариативность, связанная с многообразными проявлениями феномена интеллигенции.
3. В современном дискурсе об интеллигенции можно выделить микро
уровень (где затрагиваются смысложизненные проблемы отдельной личности),
мезоуровень (объектом осмысления здесь является социальная общность, су
ществующая в конкретной культуре в определенную историческую эпоху) и
макроуровень (в данном случае дискурс осуществляется как мировой диалог
интеллигенции, отражающий единство судеб человечества). Он универсален, не
ограничен рамками русской культуры и в силу экзистенциальной открытости
человека не нацелен на завершение.
Идея со-бытийности русской интеллигенции и западных интеллектуалов открывает возможность диалога рационального и нравственного. В то же время ни западных интеллектуалов, ни русскую интеллигенцию нельзя считать единственными, привилегированными бытийными формами интеллигенции. Вполне вероятно, под влиянием усиливающихся глобализационных процессов в будущем не будет разделений на западных интеллектуалов и русскую интеллигенцию.
Инвариантная социальная сущность интеллигенции заключается в идее субъекта, осознающего собственную социальную ответственность, диалектически связывающего разумное и нравственное, преобразующего субъективное в объективное для понимания смысла личного и коллективного существования.
Эта идея глубже культурного контекста, задающего форму объективации, способ вопрошания интеллигенции.
6. Универсальная роль интеллигенции выражается в ее коммуникативно-смысловой функции. Интеллигенция есть смыслопорождающий носитель разума и духа культуры, отличающийся личностно-всеобщим отношением к предмету деятельности. Первичной структурой надындивидуальных бытийных форм интеллигенции является ее социокультурная объективация на личностном уровне. Открытый, коммуникативно-компетентный характер интеллигенции выступает условием смыслового оформления культуры, достижения социальной солидарности.
Теоретическая значимость полученных результатов связана с синкретическим, универсальным характером социально-философского исследования, способного сконструировать и предложить частным социально-гуманитарным наукам методологические принципы изучения феномена интеллигенции. Полагаем, идеи и основные положения данной работы создают необходимые познавательные предпосылки для целостного осмысления сущности интеллигенции, раскрытия ее социальной роли не только в рамках российского общества, но и в мировом масштабе. Поэтому исследование представляет известный интерес для отечественных и зарубежных философов, социологов, культурологов, психологов, политологов, историков. Полученные результаты проливают свет на процесс порождения смысла феномена интеллигенции. Теоретический потенциал диссертации раскрывается в возможности дальнейшей разработки выделенных в ней ключевых проблемно-понятийных векторов.
Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы и основные выводы диссертационной работы могут найти отражение в курсах социальной философии, социологии, культурологии, отечественной истории, социальной психологии, политологии, а также в спецкурсах социально-гуманитарного профиля. Полученные результаты имеют важное значение для формулирования гуманистических ориентиров современной интеллигенции как социального субъекта.
Апробация работы. Диссертационная проблематика докладывалась на научных конференциях международного, всероссийского, регионального уровней: «Философия человека в культурно-историческом контексте» (Владимир, 2009); «Гуманизм как стратегия развития современного российского общества: проблемы и перспективы» (Воронеж, 2010); «Философия и актуальные вопросы образования» (Кострома, 2010); «Россия и мировые тенденции развития» (Омск, 2011); «Динамика научных исследований» (Польша, 2011) и др.
Диссертация обсуждалась на кафедре философии Воронежского государственного технического университета и была рекомендована к защите.
По теме исследования опубликовано 20 работ, в том числе 5 - в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Общий объем публикаций по теме диссертации составил 4,3 печатных листа.
Структура работы подчинена логике исследования и включает введение, две главы, содержащие по 2 параграфа, заключение и библиографический список.
Список использованной литературы отражает основные источники по теме диссертационного исследования и насчитывает 255 наименований, в том числе 31 - на иностранных языках. Общий объем диссертации - 150 страниц.