Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Особенное положение наследия К. Маркса и коммунистического
наследия в целом в нашей стране определяется двумя существенными
обстоятельствами. Первое - наличие многочисленного текстологического
наследия советского периода, включающее в себя как издание и
комментарии наследия К. Маркса и Ф. Энгельса, так и огромное
количество разнообразной литературы по марксизму и «научному
коммунизму», разнородное по составу, функциям и качеству (литература
пропагандистского, ознакомительного, исследовательского,
образовательного характера и мн. др.). Благодаря деятельности
созданного в советское время Института марксизма-ленинизма мы
получили «полного Маркса» гораздо раньше, чем его читатели за
рубежом1. При этом чтение Маркса и усвоение его философии было в
подавляющем большинстве случаев принудительным,
идеологизированным и неглубоким.
Второе обстоятельство связано с самой судьбой «коммунистического эксперимента», в центре которого по воле истории оказалось наше Отечество. Травматическое привитие коммунистических принципов на российской почве со всеми плюсами и минусами (которые, разумеется, не место обсуждать здесь), - от Гражданской войны и репрессий до великих строек и покорения космоса завершилось на рубеже 90-х не менее травматично. Черты советской эпохи и деятельность коммунистической партии коренным образом переплетены с историей нашей страны в 20-м веке и неразрывно связаны с менталитетом, общесоциальным и культурным контекстом большинства современных россиян.
Оба этих обстоятельства определяют неоднозначный и в то же время насущный интерес к философии К. Маркса и в частности к его концепции коммунизма в нашей стране. С одной стороны, следует признать, что осмысление марксова наследия сейчас невозможно в пределах тех идеологических схем, в которых оно находилось в советский период, а с
Это касается, например, «Математических рукописей» К. Маркса и ряда его ранних сочинений.
другой стороны - большинство исследований, посвященных наследию К. Маркса и разработке коммунистических принципов, принадлежат именно к советской эпохе и соответствующим образом ангажированы. Очевидно, что в нашей стране необходима серьезная ревизия отношения к философии К. Маркса, но вместе с тем следует признать некоторое ослабление интереса к марксистской философии и марксистскому контексту в последние годы, после перехода страны на другие идеологические и политические позиции.
Философия К. Маркса у нас все еще находится в тени и в плену «марксизма-ленинизма», «научного коммунизма» и, в то же время, задача поисков «нового Маркса» у нашей думающей и пишущей публики омрачается в целом негативным отношением к коммунистическому прошлому. Вместе с тем, очевидно, что мы никогда не сталкивались с философией К. Маркса с дистанции; не в связи с ее идеологическим и политическим смыслом. Именно поэтому в нашей стране еще не сформированы условия для объективного и всестороннего изучения философии К. Маркса, что само по себе и в контексте осмысления коммунистического замысла в частности образует серьезное герменевтическое затруднение. Коммунизм у нас все еще не помыслен, на сегодняшний день это есть (говоря словами самого Маркса) "необходимая задача и цель ближайшего будущего".
В научной среде в осмыслении коммунистической идеи очень существенную роль играет поколенческий разрыв. На рубеже 90-х поменялась сама общая парадигма научных разработок в гуманитарной сфере, совершенно особенным образом это коснулось философии. Сложно представить себе как бы развивалась отечественная философия, если бы этот двойной излом (прихода и ухода коммунизма) мог быть выправлен. Советская философия была сплошь идеологизирована (за исключением может быть единственной ниши "философии и методологии науки", ставшей прибежищем для многих ярких имен), и не была готова к столь радикальной смене контекста. Обилие новой (как переводной, так и вновь открытой русской) литературы, поток которой стал нарастать уже с конца 80-х, ложилась все на ту же почву, что порождало совершенно уникальные практики усвоения идей
(лексические, стилистические, содержательные сдвиги уже состоявшихся мыслителей были не всегда удачны и не всегда оправданы; что в свою очередь на сегодня является серьезной проблемой для более молодых исследователей - затруднено традирование научных школ, формальная и содержательная преемственность интересов) и это вторая сторона того герменевтического затруднения, в котором оказалась философия К. Маркса сегодня.
Еще в своих ранних сочинениях К. Маркс, сформулировал задачу реабилитации человека, восстановления всей полноты его опыта и свободы , - сегодня такая реабилитация необходима уже самому Марксу и его философии. И здесь неоценимую помощь отечественным исследователям может оказать опыт осмысления наследия К. Маркса, накопленный за рубежом; причем именно опыт т. н. «буржуазных» мыслителей крайне важен для нас как та необходимая опора, которая позволит выправить и по-возможности сгладить герменевтическую трудность, которую мы старались описать чуть выше; поскольку именно эти мыслители не были в той мере идеологически ангажированы советским режимом, как исследователи в нашей стране. При этом философия К. Маркса играла и продолжает играть в этих странах существенную роль, определяя актуальные направления исследований, и контекст самого гуманитарного поля. В свете сказанного, следует обратить особенное внимание на исследователей современной Франции, чей опыт в осмыслении марксовой философии трудно переоценить. Известно, что события 1968 г., столь важные для французов, во многом были спровоцированы и движимы захваченностью интеллектуального авангарда Франции тех лет марксистскими идеями. Более того, интерес к Марксу и его философии не ослабевает здесь и в 1990-е и 2000-е.
Вместе с тем в контекст рассмотрения Маркса этими мыслителями не могут быть в достаточной мере включены те два обстоятельства российской гуманитарной ситуации, на которые мы указывали в начале. В опыте француза не даны реалии коммунистического эксперимента, к которым он мог бы возвращаться как к горизонту своего мышления о Марксе и которые бы составляли обширный пласт нередуцируемого
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения т.42 - М.: Изд-во политической литературы, 1974. - С. 120.
культурного опыта, в котором он находился и который он в себе несет. И если опыт первых лет советской власти доступен в какой-то равной мере и для западных и для российских исследователей (поскольку представлен в разноплановых исторических исследованиях), то опыт и контекст Перестройки и следующих за ней лет (столь важный для марксистов во всем мире) еще только должен быть уложен в контекст исторического времени.
Именно поэтому и западному марксизму необходимо встречное движение российских исследователей, без которого взгляд на Маркса ни в коей мере не может считаться разносторонним и глубоким. В этой связи возвращение к наследию Маркса в нашей стране всестороннее и глубокое имеет не только российское измерение: оно крайне необходимо в контексте той ситуации, в которой оказался в наши дни марксизм во всем мире.
Мы совершаем это движение с помощью сосредоточения своего интереса на осмыслении коммунистического проекта и коммунистической чувственности. Поскольку особенно важные для западных исследователей темы «революционной роли пролетариата», «классовой борьбы», «анализа капиталистической формы производства» не характеризуют в достаточной мере контекста российского марксизма. Для которого уже с самых первых лет советской власти профилирующей и смыслообразующей горизонт понимания социальности, антропологических трансформаций и темпоральных аспектов собственного бытия, стала именно идея коммунизма.
И если только сейчас у нас появилась необходимость и возможность отстраненного взгляда на философию К. Маркса, его действительно научное изучение, уже больше не скованное партийной дисциплиной, на смену которой должна прийти дисциплина научная; то в дополнение к этому у нас появился опыт преодоленного (а если угодно, утраченного) коммунизма, коммунизма который мы можем помнить и к которому (благодаря смене социально-политического контекста, еще, впрочем, не до конца осознанной) мы теперь можем (и будем) возвращаться.
Таким образом, задача "мыслить коммунизм" может быть поставлена нами только сейчас, после смены политической парадигмы, с
исторической дистанции, с имеющимся у нас ресурсом памяти коммунизма. Именно отсюда может быть понято значение философии Маркса и ее роль в пространстве после завершения коммунистического эксперимента в Советском Союзе и других странах соцлагеря. В этом контексте, раскрытие различных аспектов коммунистической чувственности, предпринимаемое в нашем исследовании, это еще и поиск почвы для живой актуальности наследия Маркса в наши дни.
Степень разработанности проблемы.
Принимая во внимание все вышеизложенное, становится ясно, почему, за редким исключением (работы М. Мамардашвили, Э.Ильенкова, М. Лифшица, Л. Митрохина, С.Платонова и ряда других) наиболее успешными и сильными в концептуальном плане могут считаться работы зарубежных авторов, посвященные осмыслению коммунизма и не включенные в идеологический контекст советской системы. Это, прежде всего, работы Г. Лукача, Р. Арона, Л. Альтюссера, Э. Фромма, М. Фуко, А. Бадью, Ж. Деррида. В этих исследованиях мы видим разностороннее, не зажатое и подлинно современное рассмотрение коммунистического замысла. Но с другой стороны, в этих работах взгляд на опыт коммунистического делания является внешним по отношению к реализации коммунистического эксперимента, а самому истоку коммунистической идеи не уделено здесь достаточное внимание.
Что касается работ о «раннем» К. Марксе (Н. Лапин, Г. Волков, К. Кузнецов, М. Лифшиц), то в них не сделана попытка связать исток коммунистической идеи с его юношеским работами, реконструировать именно в этой связи его антропологический идеал. Работы раннего Маркса, до перехода его на позиции диалектического и исторического материализма, зачастую рассматриваются и оцениваются исследователями как ранние романтические опыты, созданные под влиянием антропологии Фейербаха, в попытках освободиться от вседовлеющего охвата гегелевской Системы; всё только как "предварительные наброски" будущих теорий, а вовсе не как "зародыш" всей системы Маркса и концептуальная основа его замысла, досконально изложенного в "Капитале".
В имеющихся работах, посвященных анализу докторской диссертации К. Маркса (Д. Джохадзе, В. Шуффенхауэр, Я. Поварков и др.), не делается попытка посмотреть на кристаллизацию коммунистического замысла, исходя из занятий молодого Маркса эпикурейской физикой и его практической увлеченностью позднеантичными доктринами, напрямую связанными (как это показано в 1.1. диссертации) с конфигурацией его антропологического идеала; именно из них можно понять смысл коммунистической чувственности как "задачу практического восстановления человека", как она потом сформулирована у самого Маркса.
Если коммунистический принцип и находит у немногих исследователей духовное измерение (Р. Гароди, Э. Блох, С. Булгаков, группа "Праксис"), то и здесь не ставится специально задача рассмотреть его с точки зрения переосмысления значения и функции времени, учитывая натуралистический исток коммунистической чувственности. Время коммунизма не рассматривается в этих работах как конденсация опыта сосредоточения на восполнении полноты бытия, а мыслится зачастую линейно, вне своего трансцендентального истолкования (и не подвергается при этом специальному анализу).
На наш взгляд, очень важно удерживать тот генетический исток коммунистического замысла, который проходит из юношеских сочинений Маркса через всю его доктрину будущего переустройства общества, для того, чтобы понимать внутреннюю логику предлагаемых им общественно-экономических преобразований, осознавать их изначальный и их прикладной смысл.
Объект и предмет исследования.
Объектом исследования является сформулированный в работах раннего Маркса коммунистический замысел, в отношении своей возможной философской и социально-антропологической экспликации.
Предметом данного исследования оказывается изначальный философский смысл коммунистической чувственности, взятый в своих социально-антропологических и темпоральных аспектах.
Цель и задачи исследования.
Целью настоящего исследования является, прояснить первоначальный смысл коммунистической чувственности - её антропологические, социальные, и онтологические импликации; ее отношение ко времени.
Исходя из так сформулированной цели исследования, в нем ставятся и подлежат решению следующие задачи:
Реконструировать изначальный смысл коммунистической чувственности в работах "раннего" Маркса.
Проследить онтологические и социально-антропологические импликации коммунистической чувственности.
Описать способ реализации коммунистической чувственности в его отношении ко времени.
Методическая основа исследования.
В ходе исследования мы опирались на ряд апробированных в современном философском поле методологических схем:
Метод реконструкции был применен для выявления антропологического идеала у молодого Маркса.
Метод сравнительного анализа был введен для сопоставления марксистского понимания значения философии и задач философа в отличие от гегелевского.
Герменевтическим методом мы специально воспользовались для уточнения той натуралистической картины мира, в которой вызревали у Маркса представления о коммунистическом проекте и его задачах.
К историко-философскому методу мы прибегали всякий раз, когда необходимо было по-новому перепрочесть тексты классиков философии (Эпикура, Лукреция, Канта, Хайдеггера и др.) и сопоставить результаты такового между собой.
Метод социального анализа и литературно-критический метод были использованы в отношении прозы А.Платонова для выявления содержащихся в ней эвристических достижений в разработке социального смысла коммунизма.
- В построении текста мы руководствовались принципом
системности и принципом дополнительности аргументации, когда
обоснование того или иного положения производится из
нескольких (концептуальных и стилистических) позиций,
создавая в результате "объемное", объективное, целостное
представление о рассматриваемом феномене или явлении.
Научная новизна исследования.
Коммунистическая идея рассмотрена в отношении своего изначального смысла и взята в антропологическом ключе, прежде своих идеологических, экономико-социальных и политических коннотаций.
Сопоставление марксовской модели человека и мира с эллинистической (уже, эпикурейской) доктриной позволило выявить в коммунизме явный аспект духовного делания и духовного переустройства, неоднократно подчеркивавшийся самим Марксом и служащий ему, в конечном счете, критерием для формирования и понимания коммунистической практики.
Опыт коммунистической чувственности органично вложен в европейскую традицию истолкования бытия от Парменида до Хайдеггера, онтологические черты коммунизма продемонстрированы как неотъемлемые и смыслообразующие.
Рассмотренная со стороны своих темпоральных импликаций, коммунистическая чувственность переопределяет тот образ времени, в котором она может быть реализована в качестве практики.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическая значимость исследования заключается в антропологическом и концептуальном истолковании изначального смысла коммунистической чувственности, генетически обнаруженной и выявленной на основании работ раннего Маркса.
Прослеживается преемственность так выявленного смысла коммунистической чувственности в различных аспектах
коммунистического замысла: от социально-биологических до онтолого-антропологических. В работе заложены новые основания для исследования, как идеи коммунизма, так и наследия Маркса в целом.
Проведенные в работе сопоставления и полученные выводы могут иметь практическое применение: служить знакомству идеологически и политически неангажированных исследователей с феноменом коммунизма, чем развивают предметное и междисциплинарное поле для подобного интереса.
Изложенные в работе практические соображения и проведенные сопоставления коммунистической практики с другими образцами духовных практик, помогут найти более тонкие, не связанные с насилием, способы реализации коммунистического замысла.
Проведенное исследование позволяет по-иному взглянуть на опыт социалистического движения и коммунистической повседневности в нашей стране, и за рубежом, в странах социалистического лагеря. Оценить предпосылки и последствия краха коммунистической системы.
Кроме того, результаты исследования могут быть использованы для разработки одноименного спецкурса для студентов специальности социальная философия и представлять для них существенный интерес.
Положения, выносимые на защиту.
Антропологический идеал молодого Маркса задает изначальную натуралистическую подоснову коммунистической чувственности.
Содержательно коммунистическая чувственность раскрывается как духовное преображение человека и реализуется как практика восполнения и конверсии своего опыта.
Задача реализации коммунистической чувственности предполагает представление о времени, преодолевающее необратимость, заложенную в его трансцендентальном истолковании.
