Содержание к диссертации
Введение
Глава I Структурные и семантические характеристики современных трансформаций пословиц
1.1. Трансформированные пословицы как объект паремиологии и паремиографии 14
1.2. Семантические трансформации пословиц 26
1.3. Структурные трансформации пословиц 31
1.4. Структурно-семантические трансформации пословиц и их структурные подтипы 39
1.4.1. Расширение компонентного состава (экспликация) 39
1.4.2. Сокращение.компонентного состава (импликация) 46
1.4.3. Замены компонентов 49
1.4.4. Комбинированные структурно-семантические трансформации 58
1.4.5. Контаминация 60
1.5. Образование пословиц по модели 62
1.6. Образование пословиц на базе интертекстем 67
Выводы 68
Глава II Лингвокультурологические аспекты изучения пословичных трансформов
2.1. Лингвокультурологическое изучение русских пословиц 70
2.2. Современные реалии в структуре пословичных трансформов 78
2.3. Традиционные ценности в русских пословицах и пословичных транс формах 105
Выводы 141
Заключение 145
Список использованной литературы 148
Словари, справочники 168
Периодические издания 170
Радио, телевидение, Интернет 171
Приложение 1. Типы трансформаций живых русских пословиц 175
Приложение 2. Новые реалии в пословичных трансформах 208
Приложение 3. Традиционные ценности в современных пословичных транс aформах 220
- Трансформированные пословицы как объект паремиологии и паремиографии
- Семантические трансформации пословиц
- Лингвокультурологическое изучение русских пословиц
Введение к работе
Пословицы возникли в отдаленной древности и с той поры сопутствуют народу на всем протяжении его истории, а особые свойства сделали их стойкими и необходимыми в быту и речи (Жуков В.П., 2000, с. 6).
Русские пословицы глубоко и основательно изучены отечественными и зарубежными учеными с учетом структуры (Архангельский В.Л., 1964; Пермяков Г.Л., 1970, 1975, 1978, 1988; Дандис А., 1978; Барли Н., 1984; Григас К., 1987; Тарланов З.К., 1982, 1999; Оркина Л.Н., 2001; Пятницкий В.Д., 2001; Жуков В.П., 2002); семантики и функций (Аникин В.П., 2001; Гаврин С.Г., 1974; Морозова Л.А., 1975; Черкасский М.А., 1978; Крикманн А., 1978, 1984; Гвоздев В.В., 1980; Лазутин С.Г., 1985; Панчишина Е.А., 1990; Жуков В.П., 2000; Николаева Т.М., 1995; Селиверстова Е.И., 1995); с позиций лин-гвокультурологии и когнитивной лингвистики (Лейчик В.М., 2001; Тяпкова И.В., 2001; Иванова Е.В., 2002; Савенкова Л.Б., 2004; Никитина Т.Г., 2004; Фархутдинова, Ф.Ф., 2004). Особенно активно в последнее время они исследуются с учетом функционирования в речи (Саввина Е.Н., 1984; Земская Е.А., 1979, 1996; Бондаренко В.Т., 1995; Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д., 2001; Вальтер X., 2004; Вальтер X., Мокиенко В.М., 2001, 2002, 2005).
Пословицы активно воспроизводятся, заново обрабатываются, переосмысляются и употребляются в современной речи в трансформированном виде. Изучение этих трансформаций - одна из актуальных задач современной паремиологии, которая все чаще обращается к исследованию реального современного состояния русского пословичного фонда. Практически на уровне термина начинает функционировать сочетание «живые русские пословицы» (Мокиенко В.М., 2002), т.е. пословицы активного паремиологического запаса. Среди них трудно найти такие, которые не подвергались бы трансформациям.
1 Под пословицей вслед за A.M. Бабкиным (1979), В.П. Жуковым (1986), А.В. Куниным (1986), А.Г. Назаря-ном (1987) мы понимаем меткое образное изречение (обычно назидательного характера), типизирующее различные явления жизни и имеющее форму самостоятельного предложения, которое формулирует «законченную мысль».
Процесс трансформации пословиц активно проходил и в XIX веке, подтверждением тому являются материалы В.И. Даля (Даль В.И., 2000).
Трансформированные пословицы часто встречаются в произведениях русских писателей: Н. Некрасова (Так вот оно откудова То дерево дворянское Идет, друзья мои! - А ты, примерно, яблочко С того выходит дерева? - Сказали мужики. - Ну, яблочко, так яблочкої Согласен! Благо поняли Вы дело наконец. Кому на Руси жить хорошо); А. Чехова (Чужая душа потемки, а кошачья и подавно. Кто виноват?); Н. Лескова (Теперь о своей рубашке. Я совершенно согласен с тем, что Вы говорите о печатании повести в «Летописи». ... ради бога скорее! Письмо П.К. Шабелину); Ф. Абрамова (...сказку про щепки, которые летят, когда лес рубят! Деревянные кони) и др. (Меле-рович, Мокиенко, 1997).
Сопоставляя современные пословичные трансформы с традиционными, народными пословицами, можно заметить как их общность, так их некоторые функционально-семантические различия. Информация, заключенная в традиционных пословицах, как правило, имеет двойную направленность. С одной стороны, пословицы - это назидания, краткие рекомендации и философские констатации, касающиеся различных сторон жизни. С другой стороны, они отражают прошлый уклад жизни, историю, культуру, образы и представления. Со временем меняется уклад жизни, история, культура, соответственно изменяется содержание и структура пословиц.
В.М. Мокиенко и X. Вальтер полагают, что трансформации пословиц нуждаются в оперативной «словесной расшифровке», которая способствует пониманию данных образований. Это касается, например, продуктов идеологических «эксплуатации» паремиологии, которые знакомы нам по недавнему советскому прошлому, когда некоторые фольклористы пытались представить идеологическую реальность искусственно выдуманными пословицами типа Кто в колхозе трудится, у того все сбудется (Вальтер X., Мокиенко В.М, 2005, с.6). Механизм такого образования пословиц показывает В. Хлебда (1994), а в «Толковом словаре Совдепии» (Мокиенко В.М., Никитина Т.Г.,
1998) предпринимается попытка отразить идеологизированную паремиоло-гию в полном объеме.
В последнее время пословицы стали трансформироваться активнее, а, по мнению B.C. Елистратова, центр создания пословиц переместился из деревни в городское просторечие (арго), в интеллигентское просторечие, которое нередко смыкается с лагерным жаргоном. Поэтому новая лексика паремий изобилует обсценизмами, деформациями слов (Елистратов B.C., 1994).
«Шутливая или серьезная игра с пословицами отнюдь не нова, -подчеркивает один из наиболее активных современных американских паре-миологов В. Мидер, - но можно констатировать, что критическое противостояние старой мудрости принимает в наши дни особо заметные масштабы» (Mieder, 1998, с. 396). Эта диагностика, сделанная им на материале немецкой и англоязычной прессы Европы и США, вполне соответствует наблюдениям славистов (Вальтер X., Мокиенко В.М., 2002, с.4).
Как отмечают многие исследователи, гораздо активнее стали использоваться те трансформированные структуры, которые возникли как реакция на необратимые перемены, произошедшие в экономической, политической, духовной жизни нации (Бетехтина Е.Н., 1995; Благова Г.Ф., 2000; Бондаренко В.Т., 2005; Вальтер X., 2004; Вальтер X., Мокиенко В.М., 1991, 2001, 2002, 2005, 2006; Гашева Л.И., 1995; Кваша Н.К., 2001; Костючук Л.Я., 1995; Кабанова Н.М., 1995; Николаева Е.К., 1995, 2002; Селиверстова Е.Н., 1995). Они отражают современные культурные доминанты, явления, оценки, которым отдается приоритет в данном обществе в данный момент времени.
Трансформы известных русских пословиц имеют разную мотивацию и концептуальную природу - от принципиального опровержения банальной истины, выражаемой ими, до «смеха ради смеха», чисто языкового каламбура, зубоскальства (Земская Е.А., 1996, с. 23).
Прототип классической пословицы, стоящий за такими трансформами, легко узнается носителями языка: Не имей сто рублей, а имей сто зеленых (Не имей сто рублей, а имей сто друзей); Старый друг лучше новых русских
7 двух (Старый друг лучше новых двух); Язык до киллера доведет (Язык до Киева доведет).
В «Словаре русских антипословиц» X. Вальтера и В.М. Мокиенко представлены целые серии трансформов высокочастотных русских пословиц. По мнению авторов, высокочастотность, с одной стороны, обеспечивает моментальную идентификацию паремии, с другой - повышает искус сопротивления ей и стоящей за нею хрестоматийной мудрости, что и является экстралингвистической мотивацией «стеба». Стеб не только как выражение иронии, но и как специфический подстиль речевого поведения и как лингвокультурное социально-групповое явление сформировался и получил соответствующую номинацию в конце 1960-х - начале 70-х годов XX века в среде отечественных хиппи (Рожанский Ф.И., 1992, с. 5). Л.А. Радзиховский и А.И. Мазурова рассматривают стеб как социолингвистическую сублимацию блатного стиля (Радзиховский Л.А., Мазурова А.И., 1989, с. 135), а В.В. Химик - как специфически жанровую реализацию иронии, т.е. осмеяние под маской одобрения (Химик В.В., 2000, с. 64). Эффект «сопротивления» обусловлен, собственно говоря, и глубинной диалектикой народных пословиц, которые веками создавались носителями разных идеологий, философий, вкусов и т.д. (Вальтер X., Мокиенко В.М., 2005, с. 7).
Активизация употребления трансформированных пословиц происходит не случайно, особенно в публицистике и разговорной речи. Их уместное употребление является ярким стилистическим приемом, делает речь более живой и выразительной, придает ей особую окраску. Л.Я. Костючук полагает, что в современном мире наиболее гибким и живым в актуальной реакции на события повседневности оказывается текст периодических изданий. Цель каждого фрагмента периодических изданий - как можно эффективнее воздействовать на читателя, обратить его внимание именно на данное событие (Костючук Л.Я., 1995, с. 35). Е.К. Николаева считает, что активизацию динамических процессов в плане трансформирования устойчивых языковых единиц на страницах газет провоцирует борьба за читательский интерес, которая
8 заставляет журналистов изобретать все более яркие и интригующие заголовки, привлекающие внимание читателей (Николаева Е.К., 1995, с. 51). Н.М. Кабанова отмечает, что подобные экспрессивные средства, которые часто используются в газете для усиления воздействия на читателя, придают публикациям иронический оттенок (Кабанова Н.М., 1995, с. 32).
Изучение пословичных трансформов в отечественной паремиологии только начинается. Первый опыт их лексикографического отражения представлен в словарях X. Вальтера и В.М. Мокиенко: «Пословицы русского субстандарта» (2001), «Словарь русских антипословиц» (2002), «Антипословицы русского народа» (2005), «Прикольный словарь (антипословицы и антиафоризмы)» (2006). Наряду с другими типами варьируемых в речи устойчивых фраз - крылатыми афоризмами, клишированными выражениями и т.п. - пословичные трансформы (варианты - в терминологии автора) описаны в целом ряде работ В.Т. Бондаренко, появившихся в 90-е годы (1990, 1995). Языковой материал последнего десятилетия, представляющий трансформации пословиц, отражен в лингвистической литературе фрагментарно (Селиверстова Е.Н., 2000; Кваша Н.К., 2001; Вальтер X. 2001, 2004; Воронцова Ю.А., 2001; Никитина Т.Г., 2001; Николаева Е.К., 2002, 2003; Дамм Т.Н., 2002; Фи-лософ-Лозейко В.Н., 2003, Литовкина А.Т., 2006; Мелерович A.M., 2006).
В связи с активизацией трансформационных процессов в сфере пословиц представляется актуальным комплексное, системное исследование трансформаций данного типа паремий. Актуальность такого исследования определяется и тем, что трансформация пословиц - это не только отрицание сложившихся в обществе и языке стереотипов, но и ироническая репрезентация новых жизненных «принципов» в новых социально-исторических условиях. И какими бы оригинальными и «неповторимыми» ни казались пословичные трансформы их создателям и «пользователям» - носителям языка, образование таких единиц подчинено определенным языковым законам, а механизмы трансформаций объяснимы и исчислимы. Всем этим и обусловлена необходимость лингвистической оценки пословичных преобразований,
9 выявления их структурных и семантических типов, изучения социокультурного фона, что в дальнейшем позволит прогнозировать динамику трансформационных процессов в сфере паремиологии.
Объектом диссертационного исследования являются пословичные трансформы, возникшие в результате преобразований единиц активного па-ремиологического запаса русского языка.
Предмет исследования - семантические и структурные особенности пословичных трансформов, специфика их социокультурного фона.
В нашей работе мы используем термины трансформация и преобразование пословицы как равнозначные и понимаем трансформацию не как речевую ошибку, а как целенаправленное изменение структуры и/или семантики паремии. Многие рассматриваемые в работе пословичные трансформы (результат трансформационного процесса) можно классифицировать как индивидуально-авторские, окказиональные образования; одни привязаны к конкретным, единичным ситуациям; другие, отражающие типизированные ситуации, быстро приобретают устойчивость, начинают активно воспроизводиться в новом оформлении, неоднократно фиксируются разными источниками, т.е. могут стать узуальными. Что касается происхождения таких трансформов, то и многие из них могут быть названы авторскими. Их авторство, например, Что посмеешь, то и пожмешь; В тихом омуте черви водятся; С кем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало; У бобра добра не ищут (Н. Фоменко); Если кашу маслом не испортишь, попробуйте ее дегтем (Б. Трушкин); Тише едешь - шире морда (М. Задорнов), закреплено в Интернете, текстах СМИ и лексикографических источниках (Вальтер X., Мо-киенко В.М., 2001, 2002, 2005, 2006). Если же говорить об употреблении, то, благодаря современным средствам коммуникации, эти единицы получают широкое распространение в русскоязычной среде. Не случайно X. Вальтер и В.М. Мокиенко озаглавили свой словарь «Антипословицы русского народа», обыгрывая название известного труда В. Даля. В нашей работе мы не ставим задачу разграничения узуальных и окказиональных пословичных
10 трансформов в полном объеме, хотя при их описании затрагиваем и этот аспект. Нас прежде всего будут интересовать механизмы трансформации пословиц, которые, как показал анализ, являются едиными для окказиональных и узуальных преобразований.
Цель нашей работы - определение закономерностей современных трансформационных процессов, затрагивающих структуру и семантику русских пословиц, выявление особенностей социокультурного фона этих трансформаций.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих конкретных задач:
Проанализировать отечественный опыт лингвистического и лингво-культурологического изучения пословичных трансформов.
Выявить механизмы образования и определить типы структурных, семантических и структурно-семантических трансформаций пословиц.
Определить круг современных социокультурных реалий, отображаемых пословичными трансформами, проанализировать способы отображения этих реалий.
4. Проследить динамику ценностной пословичной картины мира на
тех ее участках, которые репрезентируются пословичными трансформами.
Реализация поставленных задач в диссертационном исследовании осуществлялась следующими методами: а) описательным методом с использованием приемов интерпретации, сопоставления, обобщения; б) методом семантического анализа, направленного на выявление закономерных связей между значением изучаемых единиц и формой их выражения; в) методом структурно-семантического моделирования, заключающегося в воссоздании паремиологической модели, лежащей в основе ряда новых пословиц; г) методом ситуативно-контекстуального анализа, учитывающего ситуативную детерминацию пословичных трансформов и особенности их употребления.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы для решения более широкой задачи -
систематизации и классификации трансформов различных паремиологиче-ских единиц. Результаты лингвокультурологического анализа трансформированных пословиц обогатят теоретический фонд лингвокультурологии, они могут быть использованы при разработке теоретических основ учебной лин-гвострановедческой презентации современных русских паремий.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования материалов диссертации и полученных выводов при составлении па-ремиологических словарей и сборников. Основные положения и результаты исследования могут быть использованы в практике преподавания русского языка, риторики, лингвокультурологии, в том числе в иноязычной аудитории.
Материалом исследования послужили паремиологические и фразеологические словари и сборники: «Пословицы русского народа» В.И. Даля (2000), «Словарь русских пословиц и поговорок» В.П. Жукова (2000), «Словарь живых русских пословиц» В.М. Мокиенко (2002), «Пословицы русского субстандарта» (2001), «Словарь русских антипословиц» (2002), «Антипословицы русского народа» (2005) и «Прикольный словарь (антипословицы и антиафоризмы)» (2006) В.М. Мокиенко и X. Вальтера, «Фразеологизмы в русской речи» A.M. Мелерович и В.М. Мокиенко (1997), периодические издания (1998-2006), тексты радио- и телепередач (2000-2006), непосредственные записи разговорной речи, данные анкетирования студентов псковских вузов, работников правоохранительных органов, военнослужащих, работников образования, культуры (2000-2006). Картотека пословичных трансформов, извлеченных из этих источников, составила 868 единиц в 3227 примерах употребления. Основным принципом отбора трансформов была принадлежность их прототипов (исходных пословиц) к активному паремио-логическому запасу.
Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что впервые на материале активного паремиологического запаса в полном объеме выявлены типы пословичных трансформов с учетом их структурных и семантических особенностей; выявлены и представлены в тематической
12 классификации пословичные трансформы, в состав которых входят социокультурно детерминированные наименования реалий современной действительности; показана роль ценностных ориентиров культуры в пословичных трансформах в сопоставлении с традиционными русскими пословицами. Положения, выносимые на защиту:
Основными типами преобразования русских пословиц в настоящее время являются семантический, структурный и структурно-семантический.
Образование семантических трансформов связано с актуализацией внутренней формы, частичной или полной буквализацией переносного смысла исходной пословицы, изменением коммуникативного типа высказывания.
Структурная трансформация пословиц отличается от явлений узуальной вариантности и факультативности. Замена одного или нескольких компонентов, расширение компонентного состава пословиц являются наиболее продуктивными способами структурных трансформаций.
К подтипам структурно-семантических трансформаций можно отнести такие, как расширение компонентного состава (экспликация), сокращение компонентного состава (импликация), замены компонентов, комбинированные структурно-семантические трансформации, контаминация, в ходе которых формируется собственное прямое или переносное значение трансформа, не обнаруживающее связи с семантикой исходной пословицы, или же имеет место конкретизация значения исходной единицы вплоть до употребления трансформа в единичной ситуации.
Паремиологический фонд в настоящее время пополняется также путем образования пословиц по исходным структурно-семантическим моделям, а также на базе интертекстем - элементов образности традиционных паремий.
Наименования новых реалий в составе современных пословичных трансформов формируют их социокультурный фон, исследование которого раскрывает систему культурных ценностей, выдвинутых новым мышлением.
7. Систематизация ценностно ориентированных трансформов в их сопоставлении с традиционными паремиями позволяет выявить особенности мироощущения и миропонимания, нормативно-ценностных установок в разных сферах жизни современного человека и проследить динамику важнейших фрагментов ценностной пословичной картины мира.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Приложений, включающих перечень пословичных трансформов (семантические, структурные и структурно-семантические трансформации) - Приложение 1; тематическую классификацию пословичных трансформов по их социокультурно детерминированным компонентам -Приложение 2; ценностно ориентированную тематическую классификацию пословичных трансформов - Приложение 3.
Апробация работы. По проблемам, затронутым в диссертации, автором опубликовано 8 работ. Основные итоги исследования были представлены в докладах на международных, общероссийских, внутривузовских конференциях и семинарах в Пскове (2001, 2002, 2003, 2004, 2005), Великом Новгороде (2004), Иванове (2003), Санкт-Петербурге (2002, 2005, 2006), Рязани (2006).
Трансформированные пословицы как объект паремиологии и паремиографии
В настоящее время становится все более очевидным, что развитие языка идет не только за счет становления и ужесточения языковых стандартов, но и за счет расшатывания устоявшихся, социально принятых норм, за счет варьирования и трансформаций языковых единиц.
В отечественном языкознании накоплен определенный опыт изучения трансформаций неоднословных устойчивых единиц. Особенно основательно изучены трансформированные фразеологические единицы (ФЕ)2. По мнению Г.Л. Пермякова, пословицы сходны с обычными фразеологизмами (Пермяков Г.Л., 1970, с. 9), поэтому результаты исследования фразеологических (в узком смысле) трансформов могут быть полезными и для паремиологов.
До недавнего времени видоизменения ФЕ рассматривались как окказиональные отклонения, противопоставлявшиеся фразеологической норме. Нередко видоизменения ФЕ в речи из-за их «нетипичности», «редкости» признавались несущественными для теории фразеологии (Наумова Е.В., 2001, с. 327).
На современном этапе трансформированные ФЕ активно изучаются в различных аспектах: как стилистическое средство, используемое в определенных литературных жанрах и как художественный прием в творчестве отдельных авторов. Проводится сопоставительный анализ употребления трансформированных ФЕ в различных типах коммуникации.
Предпринимаются попытки обработать имеющиеся сведения и систематизировать накопленный опыт исследования фразеологических трансформаций. Так, Е.В. Наумова (1999, с. 132-140) выделяет на примере именных фразеологизмов два приёма преобразований: индивидуализацию денотата, при которой происходит приспособление типизированного денотата к конкретному обозначаемому объекту речевого сообщения, и изменение субъективной модальности ФЕ, то есть передачу изменений в оценке говорящим обозначаемого объекта.
К числу наиболее общих причин видоизменений ФЕ фразеологи относят психолингвистические и экстралингвистические. С точки зрения психолингвистики, изучающей человека как носителя языка и стремящейся интерпретировать язык как динамическую систему речевой деятельности личности, одной из основных причин видоизменения ФЕ является действие закона экономии языковых средств (Там же, с. 132-140). Экстралингвистические предпосылки трансформаций ФЕ, а также пословиц кроются в кардинальных изменениях общественной жизни, происходящих в стране в последние десятилетия.
Первый в мировой лексикографической практике опыт описания идиом и пословиц в их вариантном многообразии и речевой динамике предпринят авторами фразеологического словаря нового типа «Фразеологизмы в русской речи» A.M. Мелерович и В.М. Мокиенко (1997). Словарь, демонстрирующий индивидуально-авторские трансформации фразеологизмов, является результатом всестороннего исследования употребления фразеологических единиц в художественной литературе и публицистике (картотека словаря включает свыше 60 000 карточек и охватывает 800 авторов) и дает большой материал для выявления объективных закономерностей общеязыковой фразеологической системы. Большое значение авторы придают стилистической характеристике фразеологизмов, адекватной современной языковой реальности, а также точной квалификации их семантических и структурно-семантических преобразований. В словаре предлагается развернутая классификация индивидуально-авторских трансформаций фразеологических единиц. Авторы выделяют два типа трансформаций: семантические преобразования (приобретение фразеологизмом дополнительного семантического оттенка; переосмысление ФЕ; изменение коннотативного содержания ФЕ; семантические преобразования, базирующиеся на образности ФЕ) и структурно-семантические преобразования. Разграничиваются два основных типа структурно-семантических преобразований ФЕ: 1) преобразования, не приводящие к нарушению тождества ФЕ; 2) преобразования, в результате которых возникают окказиональные (индивидуально-авторские) фразеологизмы или слова. В число преобразований первого типа включены: изменение компонентного состава ФЕ; изменения в расположении компонентов; внутренние и внешние синтаксические и морфологические преобразования ФЕ; переход утвердительных форм в отрицательные и наоборот; изменение, расширение лексико-семантической и синтаксической сочетаемости ФЕ и компонентов ФЕ; полная деформация; использование отдельных компонентов, выражающих элементы фразеологического значения; народноэтимологическое переоформление ФЕ. К преобразованиям второго типа относятся: окказиональные слова, образованные на базе ФЕ; окказиональные ФЕ, образованные на базе ФЕ языка (окказиональные дериваты) (Мелерович A.M., Мокиенко В.М., 1997, с. 17-32).
Семантические трансформации пословиц
Одной из частотных трансформаций пословиц является преобразование их семантики. Наши материалы подтверждают наблюдения В.Т. Бондаренко, отметившего, что «одноплановое семантическое варьирование УФ в речи в первую очередь связано с их употреблением в общем и частном значении» (Бондаренко В.Т., 1995, с. 15).
Как известно, инвариантное значение пословицы в тесной привязке к ситуационному прототипу закреплено в языковом сознании человека.
В.В. Гвоздев определяет инвариантное значение пословицы как «то ее содержание, которое остается неизменным во всех случаях употребления пословицы» (Гвоздев В.В., 1983, с. 5). Инвариант включает такие элементы, как суть отношений между компонентами пословичной ситуации и оценочный компонент, в котором закреплена сумма вторичных смыслов пословицы, выражающих отрицание или признание значимости данного отрезка действительности, положительное или отрицательное отношение к нему говорящего, возможность или невозможность использования описываемого явления в практической деятельности человека, т.е. оценка ситуации с прагматических позиций (Там же, с. 6-7).
Выведение инвариантного значения пословицы на практике может представлять немалые трудности и зачастую проводится непоследовательно, а утверждение о том, что это значение характеризуется высшей степенью обобщенности (Панчишина Е.А., 1990, с. 45), требует уточнения, касающегося относительности этого показателя: для пословиц разных типов высшая степень обобщенности значения в языковом сознании человека находится на разной «высоте» (Никитина Т.Г, 2001, с. 246). Часто паремиологи различают пословицы «частные», актуальные для каких-то узких сфер действительности, и «обобщенные», констатирующие общие законы человеческого бытия (Левин Ю.И., 1984, с. 120), выделяют жизненные и логические, более высокие по уровню абстракции ситуации, которые моделируют пословицы (Пермяков Г.Л., 1988, с. 88).
Семантические преобразования происходят на уровне семантического инварианта пословицы без изменения ее структуры. Эти преобразования связаны с актуализацией внутренней формы, буквализацией - реализацией этимологического значения (Бондаренко В.Т., 1995, с. 17), порой каламбурным сопоставлением прямого и переносного значений, когда происходит обыгрывание внутренней формы пословицы, при котором реализуется как прямое, так и переносное значение паремии и сохраняется ее двойной семантический план.
Полезное, приятное не может принести вреда, даже если его слишком много - так в «Словаре живых русских пословиц» В.М. Мокиенко передается обобщенный смысл выражения Кашу маслом не испортишь. В журнале «Лиза» (2003, № 3) - это заголовок статьи, где описаны кулинарные рецепты различных каш с использованием масла. Для данного семантического трансформа характерна актуализация прямого значения пословицы, которое реализуется в ситуации приготовления каши, вместо более традиционного употребления пословицы в обобщенном смысле.
Трансформы данного типа, как правило, ограничиваются в своем употреблении определенными контекстами, связаны с конкретной ситуацией. Среди семантических трансформаций пословиц выделяются:
а) Частичная буквализация
При частичной буквализации в прямом смысле употребляются отдельные фрагменты пословицы:
Лингвокультурологическое изучение русских пословиц
За пословицами стоит вековая мудрость народов, опыт целых поколений. Пословицы хранят знание о мире и о человеке в этом мире. Они являются, по мнению А. Дандиса, наряду с другими формами культуры «автобиографией народа», «зеркалом культуры» (Dandes, 1980, с. 45), что делает интересным их изучение в плане реконструкции пословичного представления о мире, в плане описания различных характеристик культуры, культурных концептов, символов, культурных универсалий, представленных в пословицах.
В.П. Аникин полагает, что для пословиц настало время перемен (Аникин В.П., 1998, с. 171). Действительно, в современных условиях, когда пословицы обретают новый смысл, применяются ко все новым и новым ситуациям, активно трансформируются, еще более актуальным становится изучение данных языковых реалий как феномена культуры. Пословицы и их трансформы еще раз подтверждают тезис о том, что язык теснейшим образом связан с культурой: «он прорастает в нее, развивается в ней и выражает ее» (МасловаВ.А.,2001,с.9).
Еще со времен В. Фон Гумбольта (1985, 2000) и А.А. Потебни (1894, 1999) наличие тесной связи языка с духовной культурой этноса не подлежит сомнению. «Язык закономерно рассматривается как система, через структуру которой объективно интерпретируются «социально-культурные гештальты» - феномены культурных ценностей» (Воробьев В.В., 1997, с. 26). Именно язык является тем связующим звеном, посредством которого транслируется из поколения в поколение система мировидения народа. Как справедливо отмечает В.В. Колесов, «не мы живем в языке, как думают многие, а язык живет в нас. Он хранит в нас нечто, что можно было бы назвать интеллектуально-духовными генами, которые переходят из поколения в поколение» (Коле-совВ.В., 1991, с. 124).
Взаимосвязь языка и культуры изучает лингвокультурология, которую можно считать самостоятельным направлением лингвистики, оформившимся в 90-е годы XX в. (работы В.Н. Тел и и (1995), Ю.С. Степанова (1997), А.Д. Арутюновой (1998), В.В. Воробьева (1994, 1997), В.А. Масловой (1997, 1998, 1999, 2001) и других исследователей). В.Н. Телия отмечает, что лингвокультурология изучает определенным образом отобранную и организованную совокупность духовных ценностей и опыта языковой личности данной национально-культурной общности, исследует прежде всего живые коммуникативные процессы и связь используемых в них языковых выражений с синхронно действующим менталитетом народа (Телия В.Н., 1995, с. 54).
По мнению Х.А. Джахангири Азар, лингвокультурология, возникая на «пересечении» ряда смежных наук и тесно взаимодействуя с ними - культурологией, лингвострановедением, этнолингвистикой, социолингвистикой, имеет по сравнению с ними свою специфику и свой особый, «интегратив-ный» аспект изучения проблемы «язык и культура», изучает взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его развитии и отражает эту динамику как процесс функционирования целостной структуры лексических единиц в единстве их языкового и внеязыкового (культурного) содержания с ориентацией на современные приоритеты и культурные установления (система норм и общечеловеческих ценностей) (Джахангири Азар Х.А., 2003, с. 89).
Лингвокультурология ориентируется на новую систему культурных ценностей, выдвинутых новым мышлением, современной жизнью общества, на полную, объективную, (а не «урезанную») интерпретацию фактов и явлений и информацию о различных областях культурной жизни страны. Произошедшие в жизни народа изменения, ориентация на новые приоритеты требуют действенной, полной, правдивой информации, поэтому в центре интересов лингвокультурологии - исследование и описание взаимодействия языка и культуры в диапазоне современного культурно-национального самосознания и его знаковой презентации (Там же, с. 35-36, 54).
Объективная, полная и целостная интерпретация культуры народа требует соответствующего системного подхода к ее описанию. Поэтому важнейшей задачей лингвокультурологии и ее характерной отличительной особенностью является системное представление культуры народа в его языке посредством эксплицирования культурного компонента, потенциально присутствующего в значении языковых единиц языка, а также разработка понятийного ряда, который способствует формированию современного культурологического мышления (Там же, с. 36).
