Символический компонент значения диалектного слова : на материале говоров Среднего Приобья Тараканова, Дарья Александровна

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Тараканова, Дарья Александровна. Символический компонент значения диалектного слова : на материале говоров Среднего Приобья : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.02.01 / Тараканова Дарья Александровна; [Место защиты: Нац. исслед. Том. гос. ун-т].- Томск, 2012.- 193 с.: ил. РГБ ОД, 61 13-10/50

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретические предпосылки исследования символической семантики 14

1.1. Осмысление символической семантики в контексте научного знания 14

1.2. Символическая семантика как объект лингвистических рефлексий 20

1.3. Символическая семантика как средство интериоризации традиционной культуры 23

1.3.1. Понятие традиционной культуры 23

1.3.2. Традиционная культура. Парадигма сущностных характеристик 25

1.3.3. Области экспликации символической семантики в ТК 30

1.4. Языковая объективация символической семантики 32

1.4.1. Понятие культурной коннотации и символического компонента значения слова 32

Выводы 38

Глава 2. Формирование символического компонента значения диалектного слова 40

2.1. Процесс сакрализации диалектных слов 40

2.2. Символический уровень сакрализации 50

2.3. Импликационная основа процесса символизации 61

2.3.1. Виды денотативных признаков 64

2.4. Механизмы перевода значения слова из бытового в символическое 72

Выводы 79

Глава 3. Объективация символического компонента в значении диалектного слова 81

3.1. Собственно слова-символы 82

3.2. Потенциальные слова-символы 84

3.2.1. Тождественный признак как основа формирования синонимичных слов-символов 85

3.2.2. Монофункциональные слова-символы 87

3.2.3. Полифункциональные слова-символы 102

3.3. Объективации символического компонента в лексикографической практике 129

3.3.1. Компонентный анализ предменых слов-символов 131

3.3.2. Компонентный анализ акциональных слов-символов 135

3.4. Словарь символов сибирской свадьбы 143

Выводы 148

Заключение 150

Список использованных источников и литературы 153

Приложение 1 180

Приложение 2 191

Традиционная культура. Парадигма сущностных характеристик
Символический уровень сакрализации
Монофункциональные слова-символы
Словарь символов сибирской свадьбы

Введение к работе

Реферируемое диссертационное исследование выполнено в лингвокультуроло-гическом аспекте и посвящено изучению символического компонента значения слова на материале говоров Среднего Приобья.

Развитие современной лингвистической науки обусловлено интересом к взаимодействию культуры и языка. Важную роль в разрешении этой проблемы играет исследование языка как средства трансляции этнической культуры. В связи с этим наибольшую актуальность приобретает лингвокультурология, наука, которая ставит целью изучение «способности языковых знакоЕ отображать современное культурное самосознание народа, рассматриваемое как «остов» его ментальности» .

Лингвокультурология принадлежит к числу ведущих направлений в парадигме антропологической лингвистики, ориентированных на анализ системы языка как кумуляции особенностей мировидения той или иной лингвокультурной общности. Являясь дисциплиной синтезирующего типа, лингвокультурология граничит с лингвистикой, этнографией, культурологией, социологией, психологией (В.В. Воробьев, 1997, СВ. Иванова, 2003, В.В. Красных, 2001, В.А. Маслова, 2011, Ю.С. Степанов, 2004, В.М. Шаклеин, 2012). Лингвокультурологические исследования направлены на изучение языковых фактов различных уровней языка (Н.Д. Арутюнова, В.В. Воробьев, СВ. Иванова, В.И. Карасик, М.А. Пахноцкая, З.Д. Попова, Л.Ю. Семейн, Г.Г. Слышкин, И.А. Стернин, М.А. Суворова, И.А. Тарасова, Л.Н. Чумак, В.М. Шаклеин и др.). В настоящее время наиболее изученным в плане репрезентации культурной информации является лексический уровень языковой системы (И.В. Арнольд, Н.Г. Комлев, Н. А. Лукьянова, И.А. Стернин, В.Н. Телия, В.И. Шаховский и др.).

Основной массив лингвокультурологических исследований выполнен на материале литературного языка (Е.М. Верещагин, В.В. Воробьев, О.В.Иванищева, В.Г. Костомаров), однако интерес к изучению специфики традиционной культуры (далее ТК) определил новый виток развития лингвокультурологических работ на диалектном материале (Т.Б. Банкова, Е.Л.Березович, Л.Г. Гынгазова, ТВ. Евсюкова, М.Л. Житни-кова, СВ. Иванова, Г.В. Калиткина, А.Н. Серебренникова, Н.А. Устинова, А.Т. Хро-ленко, Н.Л. Чулкина, Е.А. Юрина и др.).

Настоящая работа выполнена на материале говоров Среднего Приобья, которые на протяжении последних десятилетий не раз становились объектом всестороннего лингвистического анализа. Исследованию в различных аспектах подвергаются все языковые уровни: лексика, фонетика, словообразование, грамматика (Т.Б. Банкова, Е.В. Вельская, О.И. Блинова, Л.Г. Гынгазова, ТА. Демешкина, Е.В. Иванцова, Г.В. Калиткина, В.Г. Наумов, ГА. Раков, А.Н. Ростова, Е.А. Юрина и др.). Томскими лексикологами осуществляется работа по лексикографированию диалекта, результатом которой стало создание уникальных областных словарей. Комплексное изучение сред-необских говоров (О.И. Блинова, Т. Б. Банкова, К.В. Гарганеева, Л.Г. Гынгазова, ТА. Демешкина, М.Л. Житникова, Е.В. Иванцова, Г.В. Калиткина, В.Г. Наумов, Г.А. Раков, А.Н. Серебренникова, Е.А. Юрина и др.) подготовило эмпирическую базу для

'Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеология в контексте культуры / отв. ред. В.Н. Телия. М, 1999. С. 15.

лингвокультурологического описания семантики диалектных лексических единиц, существенно расширяющего знания о культурной составляющей лексики диалектного языка.

Единицей исследования в настоящей работе является культурно маркированное диалектное слово как элемент живой диалектной коммуникации носителей средне-обских говоров². Исследования, направленные на выявление специфики связи языка и культуры, традиционно указывают на наличие в семантике культурно маркированных единиц языка культурного компонента (Ю.Д. Апресян, Е.Л. Березовим, Ю.А. Воробьева СВ. Иванова, В.И. Говердовский, С.Г. Фрост и др.), который отражает зависимость языка от культурной среды и реализует весь комплекс «национально-специфического» в структуре языковой единицы. В лингвистической науке понятие культурного компонента носит различные наименования: национально-культурная семантика (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров), национальная специфика семантики (В.В. Морковкин), национально-специфический компонент значения (А.К.Кравченко). При анализе культурного компонента семантики лексических единиц используется термин культурная коннотация (Ю.Д. Апресян, И.В. Арнольд, О.В. Загоровская, В.В. Воробьев, У. Гохуа, Г.В. Елизарова, О.В. Иванищева, А.С. Мамонтов, В.А. Маслова, И.А. Стернин, Н.И. Толстой, В.Н. Телия, Г.Д. Томахин, В.И. Ша-ховский и др.). Взгляды на культурную коннотацию отличаются разнородностью, начиная с трактовки ее как содержательного компонента коннотации и заканчивая отождествлением последней с культурным компонентом значения слова.

Неоднородностью отличается и взгляд на структуру коннотации в значении слова. В качестве возможных ее компонентов рассматривают эмотивность, экспрессивность, оценку, образность и стилистические характеристики языковых единиц (И.В. Арнольд, О.С. Ахманова, Э.В. Кузнецова, Н.А. Лукьянова и др.). Наряду с вышеперечисленными, некоторые ученые выделяют символический компонент культурной коннотации (И.Л. Андриевич, Д.Б. Гудков, В.Т. Клоков, А.В. Медведева) как систему представлений народа о явлениях мироустройства в условных и абстрактных формах, принадлежащих коллективному сознанию и являющихся общеизвестными для всех носителей языка.

В настоящей работе решается вопрос о статусе, специфике формирования и средств объективации символического компонента в значении диалектного слова как факта «оязыковления» символической семантики. Исследование ограничено рамками обряда, как формы человеческой деятельности, характеризующейся максимальной символичностью (А.К. Байбурин, Е.Л. Березович, А.А. Потебня, СМ. Толстая, Н.И. Толстой, В.Н. Топоров). В качестве языковой формы актуализации обряда выделен обрядовый дискурс, в рамках которого происходит реализация символического компонента значения диалектного слова.

Символический компонент носит узуальный характер, то есть выступает как устойчивый, коллективный, неизменный относительно конкретных ситуаций употребления «смысловой инвариант», используемый говорящим в ходе осознанного отбора обусловленного принципом ситуативной и контекстуальной уместности (В.Н. Телия С.Г. Фрост). В рамках обрядового дискурса символический компонент становите?

² В настоящей работе диалектное слово рассматривается как знак традиционной культуры, как кумуляция культурного опыта сибирских крестьян. Корпус анализируемых единиц охватывает век лексику говоров, вне зависимости от ее системной принадлежности.

доминирующим в структуре значения диалектного слова (оттесняя денотативный) и является базой для формирования символического значения слова-символа.

Таким образом, настоящее исследование продолжает традиции лингвокульту-рологического направления Томской диалектологической школы в описании компонентов коннотации, объективированных лексико-семантическими категориями образности (Е.А. Юрина, 2008), экспрессивности (Г.В. Калиткина,1990), интенсивности (Е.В. Вельская, 2001).

Кроме того, антропоцентрический подход к языку спровоцировал новый взгляд на лексикографирование культурно маркированных лексических единиц. Современные исследования в области лексикографии (Е.В. Вельская, 2012, О.Н. Иванищева, 2005, И.А. Стернин, 1999 и др.) указывают на необходимость регистрации культурной коннотации в процессе описания языковых единиц. В связи с этим актуальной является работа по созданию словарей, фиксирующих факт проявления в значении лексической единицы культурной коннотации и ее компонентов, в частности символического.

Все вышесказанное определяет актуальность исследования.

Цель работы - исследование статуса, специфики формирования и средств объективации символического компонента в значении диалектного слова.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

Дать теоретическое обоснование исследования единиц диалектного языка для выявления символической семантики в форме символического компонента значения.
Определить место символического компонента в значении диалектного слова.
Выявить механизмы формирования символического компонента в значении диалектных лексических единиц.
Исследовать способы объективации символического компонента в значении диалектного слова.
Представить реестр слов-символов.
Определить принципы лексикографического описания слов, содержащих в значении символический компонент.

Объектом исследования является диалектное слово, содержащее в своем значении символический компонент. Предмет изучения - символический компонент значения.

Исследование выполнено на материале русских старожильческих говоров Среднего Приобья. В качестве источников использованы:

Материалы, собранные автором в диалектологической экспедиции филологического факультета Томского государственного университета на территории старожильческих сел Томской области (с. Парабель, с. Нарым) в 2012 году. Сбор осуществлялся в ходе живой коммуникации диалектоносителей (60 часов аудиозаписи). Диалектные тексты содержат монологическую речь, а также включают диалоги нескольких информантов, что определяет естественный и спонтанный характер полученного материала. Данная группа текстов в диссертационном исследовании имеет помету САМ (собственно авторский материал).
Материалы картотек и текстового архива, хранящиеся в Лаборатории общей и сибирской лексикографии и на кафедре общего литературоведения филологического факультета Томского государственного университета. В рамках данной работы были привлечены: картотека «Вершининского словаря», картотека «Полного словаря

языковой личности», а также материалы диалектологических экспедиций филологического факультета Томского государственного университета (1946-2000 гг.).

Опубликованные диалектные словари: «Вершининский словарь» (ВС) (1998-2002), «Полный словарь сибирского говора» (ПССГ) (1992-1995), «Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби» (СРСГ) (1964-1967), «Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби (Дополнение)» (1975), «Среднеобский словарь (Дополнение)» (1983-1986), «Полный словарь диалектной языковой личности» (ПСЯЛ) (2006-2009).
В качестве дополнительных источников использованы «Словарь русских народных говоров» (СРНГ) (1965-2007), «Славянские древности: Этнолингвистический словарь» (СД) (1995), «Этнолингвистический словарь свадебной терминологии Северного Прикамья» (ССС) (2004), «Словарь свадебной лексики Орловщины» (ССЛО)(1998).

Весь представленный в исследовании материал сопровождается в тексте пометами, обозначающими территориальную отнесенность в виде [Область. Село.] или [Область. Район.]. Привлечение дополнительных диалектных источников обусловлено необходимостью семантизации в ряде контекстов символического компонента значения, эксплицированного в говорах других территорий, а также для выявления региональной специфики путем сравнения лингвокультурологических данных нескольких говоров.

Анализируемый в диссертационном исследовании материал собран путем сплошной выборки из перечисленных выше источников. Корпус анализируемых лексических единиц включает в себя следующие: общерусские, диалектные варианты общерусских и собственно диалектные слова. В работе рассматривается более 1600 случаев контекстного употребления слов-символов.

Теоретическая значимость работы. Разработанный в исследовании понятийный аппарат и апробированная методика дополняют сложившуюся практику лингво-культурологического анализа лексических единиц: 1) выявлены механизмы формирования символического компонента в значении диалектного слова; 2) исследована структура обрядового дискурса как средства экспликации символического компонента; 3) проведена классификация слов-символов, отражающая специфику объективации символического компонента в их значении.

Представление диалектных слов, наделенных символическим компонентом значения как единиц, транслирующих особенности народного мировидения сибирских крестьян, вносит вклад в изучение лексического фонда русских старожильческих говоров Среднего Приобья и культуры их носителей.

Основным методом исследования является описательный, реализуемый в приемах сплошной выборки, интерпретации, классификации, систематизации материала; используются приемы дефиниционного, контекстного, компонентного анализа, лингвокультурологического комментария.

Научная новизна. Впервые в языковедческой практике представлена процедура вычленения и описания символического компонента значения слова на материале говоров Среднего Приобья:

1. Предложена лингвокультурологическая трактовка символического компонента значения слова. Символический компонент осмысливается как структурно-семантический элемент культурной коннотации, характеризующийся ситуативной (обряд) и контекстуальной (обрядовый дискурс) обусловленностью. В процессе экс-

пликации символического компонента в значении слова происходит перегруппировка компонентного состава, в результате которой формируется символическое значение, являющее собой результат обобщения на абстрактном уровне соответствующего признака слова.

Представлена классификация слов-символов, отражающая их основные структурно-семантические особенности.
Предложена концепция словаря, нацеленная на отображение в толковании всего многообразия проявлений символического компонента в значении диалектного слова.
Впервые в качестве эмпирического материала для исследования символического компонента значения слова привлечен диалектный лексический фонд средне-обских говоров.

Научно-практическая значимость исследования заключается в разработке конкретных методик анализа диалектных лексических единиц, содержащих в значении символический компонент.

Собранный материал и полученные в ходе исследования результаты могут использоваться в научно-учебной сфере:

При чтении спецкурсов, посвященных проблемам лингвокультурологии, этнолингвистики.
В учебных курсах по русской диалектологии и лексикологии и в специальных курсах, посвященных изучению русского языка как иностранного.
В лексикографической практике при составлении диалектных словарей и словарей народной духовной культуры, лексических атласов русского языка.

Положения, выносимые на защиту:

Механизм формирования символического компонента значения связан с процессом символизации диалектных лексических единиц.
Процесс символизации характеризуется обогащением значения слова за счет символического компонента как абстрактной семантики, раскрывающей представления народа об идеальном.
Механизмами актуализации в значении диалектного слова символического компонента являются употребление собственно сакральной лексики, а также перевод значения диалектного слова из бытового в символическое по признаку символизируемого явления.
Реестр слов-символов в зависимости от механизмов экспликации символического компонента делится на две группы: 1) собственно слова-символы, принадлежащие терминологаи обряда и имеющие символическое значение изначально; 2) потенциальные слова-символы, содержащие в денотативном значении признаки, актуализируемые в процессе символизации.
Объективация символического компонента в значении лексических единиц проявляется в системных отношениях синонимии (изофункциональности), монофункциональности, полифункциональности, в которые вступают слова-символы.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены и обсуждались на международных и отечественных научных конференциях: VIII, IX, XI Международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых, (Томск, 2008, 2009, 2011 гг.), Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс», (Новосибирск, 2008, 2010, 2011 гг.), Международном молодежном научном форуме «Ломоносов», (Москва, 2010, 2011,

2012 гг.), IX, X, XII Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения», (Томск, 2008, 2009, 2011 гг.)- По теме диссертации опубликовано 15 работ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемой литературы и двух приложений.

Традиционная культура. Парадигма сущностных характеристик

ТК имеет следующие характеристики:

1. Синкретичность (С. В. Лапина) или синкретизм (Э. В. Быкова) Под синкретичностью понимается нераздельность, нерасчлененность явлений:

различных знаний и верований,

этики, эстетики и быта,

художественной и внехудожественной сфер культуры,

мира представлений (картины мира) и способов практического действия [Лапина, 2005: 37].

«Все сообщество (община) являются равноправными участниками единого действия (действа). Как правило, действо (трудовое, обрядовое, празднично-игровое и пр.) выполняет несколько ролей (функций) - утилитарнобытовую магическую, обрядово-ритуальную, художественно-эстетическую, коммуникативную ит. д.» [Быкова, 2001]. Синкретизм проявляется в синтезе различных и даже противоположных видов деятельности в рамках ТК. Трудовая жизнь и быт крестьянина насквозь пронизаны верованиями об идеальном, которые часто становятся фактом духовной культуры: существуют в виде пословиц, поговорок, заговоров, обрядов и пр. Подробному описанию материальной и духовной культуры славян посвящена монография Д. К. Зеленина, выполненная в русле этнографии. Объектом описания в книге являются различные сферы деятельности народа: скотоводство, земледелие, рыболовство, приготовление пищи и изготовление одежды, которые помимо утилитарно-бытовой функции, как правило, наделяются магической, ритуальной функцией.

Магические действия призваны привлечь удачу или оградить человека от негативного влияния окружающего мира. Например, в Архангельской губернии рыболовецкая артель перед началом лова совершала ряд магических манипуляций: разрезала буханку хлеба на куски (шахмачи) и клала их в рыболовную сеть. После чего сеть протягивали несколько метров по льду, а затем вынимали хлеб из сети и съедали его в качестве улова [Зеленин, 1991: 108].

Синкретизм проявляется и в попытках объяснить непонятные явления бытовой жизни как результат вмешательства существ иного мира. В СРНГ собраны особенности всех русских народных говоров XIX-XX столетий, широко представлены поверья, связанные с народным бытом. Например, словарная статья БАННИК демонстрирует верования, связанные с бытовой процедурой, мытьем в бане. Так, ходить вечером или ночью в баню опасно, т. к. там обитает злой дух-банник, который может принести человеку смертельный вред: «в банях живут духи злые, которые стараются при удобном случае запарить человека до смерти. Смол., Добровольский. Тул., Казан. Банник задает ее - говорят про женщину, умершую в бане. Перм., Словцов. Нечистый дух, заведующий банями. Кадн. Волог., Шустиков, 1896. Дух, по-видимому из умерших предков. Перм., Зеленин, 1850» [СРНГ, 1966: 95]. Верования в существ иного мира, активно влияющих на жизнь человека, обнаруживаются и в говорах Среднего Приобья. По данным ПСЯЛ женщина с распущенными, непокрытыми, лохматыми волосами неодобрительно сравнивается с болудницей - нечистой силой: «Ну, всегда плету [косы]. А то рассыпаются, и хожу, как болудница; Воло съя седы да стра шны да. Хожу как болудница. [Так скажут, если без платка?] Ну, ну. Либо скажут «баба-яга». [Это нечистая сила?] Ну конеито, чё-то тако . Худо чё-то. [Так говорила мать:] «Болудница. Заплети хоть расчеши голову-то, как болудница!» А кака болудница - я не знаю» [ПСЯЛ, 2007, Т.1: 71]. Скорее всего, в иллюстрациях речь идет о полуднице - воплощении солнечного удара. Полудницы настигали тех, кто работает в поле в жаркий полдень (по народному обычаю в полдень следовало отдыхать). Полудница представлялась в виде девушки в белом прозрачном платье с длинными распущенными волосами. В сибирской традиции полудница «предстает в виде страшной, безобразной женщины с длинными, растрепанными волосами» [СД, 2009: 154]. Таким образом, распущенные длинные волосы, которые, по поверьям, были атрибутом полудницы / болудницы, становятся базой для сравнения непричесанной, косматой женщины с этим существом в бытовой жизни.

Синкретизм, проявляющийся в нераздельности материального и духовного, бытового и бытийного, утилитарного и сакрального, в ТК тесно связан со следующей особенностью - традиционностью.

2. Традиционность соотносится с понятием «традиция» как системой связей настоящего с прошлым, которая является механизмом функционирования культуры (Т. А. Агапкина, А. К. Байбурин, Е. Л. Березович, Э. В. Быкова А. В. Гура, С. М. Толстая, Н. И. Толстой, Т. В. Цивьян, К. В. Чистов и др.).

Согласно мнению К. А. Богданова, термин «традиция» имеет следующие трактовки: «1) формальное единство элементов культуры, материал, сохраняемый и передаваемый во времени; 2) само сохранение и передача соответствующего материала; 3) некий интрасоциальный процесс, обеспечивающий развитие культуры в направлении устойчивости и преемственности; 4) указание не только на материал культуры, коммуникативную деятельность и культурный процесс, но также на определенные и, как правило, положительные ценности культуры» [Богданов, 2001: 21-22]. Таким образом, традиция является социальным механизмом передачи ценностей народной культуры, где навыки передаются от субъекта к субъекту внутри группы носителей данной культуры, минуя институциональноорганизационные формы [Быкова, 2001].

. Традиционность, основанная на трансляции и следовании правилам и стереотипам поведения, является важнейшим механизмом сохранения культурной идентичности народа, его представлений о мироустройстве. «Автоматизированная программа поведения, ее реализация на почти физиологическом уровне, является важным фактором ее устойчивости во времени. В ней трудно выделить главное и второстепенное, и, следовательно, такую программу невозможно свернуть, разложить на более значимые и менее значимые фрагменты. В ней все образцы и стандарты поведения представляются одинаково главными и обязательными» [Байбурин, 1993: 15].

Традиционная программа поведения формирует реестр образцов поведения, при помощи которых регламентируются наиболее важные аспекты деятельности, необходимые для существования коллектива. Формирование такого типа культуры А. К. Байбурин связывает с устной формой ее бытования, не обладающей специальными семиотическими средствами фиксации и хранения информации. При отсутствии письменности требуются особые формы памяти. К знакам культуры относятся почти все элементы культурной и природной среды: «буквально из ничего, а точнее, из всего, что доступно, конструируется грандиозный текст, отдельные части которого в соответствии с общим сценарием жизни регулярно повторяются, и тем самым текст предохраняется от забвения и искажений» [Байбурин, 1993: 14]. 3. Образная интерпретация опыта. В ТК вырабатывается своя семиотическая система для хранения информации, которая носит образный характер (А. К. Байбурин, Т. Б. Банкова, П. Г. Богатырев, С. В. Лапина, Г. А. Левинтон, А. А. Потебня, С. М. Толстая и др.).

Теоретической разработке модели описания образного строя русского языка посвящена монография Е. А. Юриной [Юрина, 2010]. Системному анализу подвергаются элементарные (образные слова и выражения) и комплексные (образные поля и парадигмы) единицы в аспекте их содержания, структуры и функционирования в процессах коммуникации и миромоделирования. Е. А. Юриной создается концепция процесса формирования и механизмов актуализации образного значения, его функций в речи [Юрина, 2010]. По своей сути символы являются воплощением образов сознания (М. К. Мамардашвили), как и слова их называющие (М. В. Никитин).

Представленная парадигма отражает сущностные характеристики ТК. В связи с этим, справедливым видится толкование ТК, предложенное Э. А. Быковой. Согласно ее концепции, традиционная культура - сфера неспециализированной (непрофессиональной) культурной деятельности устной традиции. ТК передается из поколения в поколение в процессе непосредственного взаимодействия субъектов (совместных трудовых, обрядово-ритуальных, праздничных действий), к элементам, ее составляющим, относятся: ценности, нормы, смыслы, идеи, обряды, представления, знания, верования и др. в их знаково-символическом и предметно-материальном воплощении, а также способы трудовой, утилитарно-бытовой деятельности и практическое оперирование ими (поддержание, сохранение, передача, трансформация, обновление). Фундаментальными особенностями народной культуры являются синкретизм (сосуществование бытийного и бытового) и традиционность (опора на традицию как способ кумуляции и передачи социального опыта) [Быкова, 2001].

Символический уровень сакрализации

В процессе сакрализации значение слова дополняется сакральным компонентом значения. Результатом процесса сакрализации является формирование обрядовых слов.

В составе обрядовых слов выделяется группа единиц, значение которых развивается до уровня архетипических, вмещая в себя абстрактные представления о процессах мироустройства. Такие слова являются результатом символического уровня сакрализации. Результатом процесса символизации является развитие в значении слова символического компонента значения.

О символизации явлений материальной действительности пишет

В. В. Колесов, исследователь русской культуры Средневековья: «В этом мире ценная любая плошка, с ней нелегко расстаться, потому что она есть некий символ, знак нераскрытого нечто, каждая самая ничтожная тряпка вещного мира может стать предметом поклонения, потому что с нею связаны события прошлого, она была нужна, она помогала жить» [Колесов, 2004: 20]. То есть в ТК за определенными действиями, явлениями, признаками закреплены представления обо всех совокупностях миропорядка.

Исследования, посвященные семиотическому и лингвистическому изучению статуса вещей, имеют в своей основе тезис о том, что вещь в качестве обрядового символа не тождественна утилитарному предмету [Байбурин, 1983, Топорков, 1989, Цивьян, 2006]. Следовательно, в процессе постижения семиотического статуса вещей окружающей действительности человек наделяет данные вещи множеством различных функций. По мысли А. К. Байбурина, предметы, созданные человеком, полифункциональны по своей семиотической природе: они отражают «знаковость» и «вещность», то есть одновременно могут выполнять как утилитарные, так и символические функции [Байбурин, 1993: 218].

Абстрактной семантикой наделяются лексические единицы, называющие предметы, действия и признаки окружающей действительности. Таким образом, данные единицы входят в обрядовый дискурс, дополняя свое значение символическим компонентом. «Вещи, пройдя стадию социализации, будучи включенными в общественно-ценностную иерархию, становятся элементом культуры-бытия, символами, культурными знаками, а значит, - частью семиосферы, наряду с языковыми (словесными) знаками, именующими эти вещи» [Чулкина, 2004: 199].

То есть в профанном контексте актуализируется денотативный компонент значения слова и репрезентируется предметно-логическое значение.

В обрядовом дискурсе происходит перегруппировка компонентов в структуре значения, а именно:

В процессе сакрализации слово наделяется сакральной семантикой, проявляющей функции называемых предметов, действий, признаков в рамках обряда. Так формируются обрядовые слова.

Сакральная семантика некоторых обрядовых слов развивается до уровня абстрактных, архетипических представлений коллектива о процессах мироустройства - в значении таких слов развивается символический компонент.

В рамках обрядового дискурса символический компонент становится ведущим в структуре значения слова, эксплицируется символическое значение. Лексические единицы, имеющие в обрядовом дискурсе символическое значение, называем слова-символы.

К примеру, лексема сундук имеет бытовое значение «большой ящик с крышкой и с замком для хранения вещей, ценностей», которое реализуется в профанном контексте: «Сундук - для хранения. Бешши хранили каки. Комод ешо есть. Так в ём три яшшика воткнуты. А сундук кто железом обивает, кто просто краской покрасят её; Сходит муж, выпьет, да мимо сядет сундука-mo» [ВС, 2002, Т. 6: 426].

В обрядовом дискурсе лексема сундук приобретает сакральное значение - вместилище или часть приданого: «Когда невесту берут — придано готово. Он к жениху это придано везет — раньше чё в приданом было? Сундукиразны: подушки, перины» [ВС, 2002, Т. 6: 426].

Следующий уровень процесса сакрализации - символизация, в результате которой развивается символический компонент значения - материальная состоятельность невесты. «Числом сундуков измерялся достаток хозяев, они служили обязательной частью приданого невесты и хранилищем ее одежды и украшений» [Русская изба, 1999: 328]. Отсюда выражения «готовить сундук», «большой сундук». Акциональные распространители, обозначающие действия по подготовке сундука: готовить сундук, покупать сундук, раскрывают семантику символического компонента - достижение девушкой брачного возраста: Тебе, Саша, в девках недо.лго сидеть, тебе сундук надоть готовить, жениха искать [Том. Том.]; Придано готовилось: подрастёт девка, покупают ей сундук [Том. Пар.]. Так, лексема сундук имеет бытовое, профанное значение, в обрядовом дискурсе реализуется символический компонент. В рамках обрядового дискурса слово сундук называет не предмет для хранения вещей, а вместилище приданого, свидетельствующее:

а) о материальном благосостоянии семьи невесты;

б) о достижении девушкой брачного возраста.

В связи с этим, в обрядовом дискурсе не может функционировать снисходительная единица сундучишко, бытовое значение которой также предмет для хранения вещей : «.В сундучишки складывали [одежду], а уж платья на подкладах были» [ВС, 2002, Т. 6: 427]. Значение лексической единицы комод «низкий шкаф с выдвижными ящиками» [ВС, 2000, Т. 3: 118], также содержит сему хранилище вещей , которую вычленяем из иллюстрации: «У них и телевизор и комод, вся ибстановка: стулья, столы, шифонер (одёжу хранила)» [Там же], однако в диалектном материале не обнаружено контекстов, актуализирующих символический компонент в значении этой лексической единицы.

Среди обрядовых слов выделяется группа имен, в значении которых не развивается символический компонент, и следовательно, они не входят в состав слов-символов. К обрядовым словам, обладающим только сакральной семантикой, относим следующие лексические единицы:

а) названия чинов и участников обряда: старший боярин, большой боярин, средний боярин, боярин (бояры, бояра), младший боярин, малый боярин, дружка (дружко), тысяцкий, подтысяцкий, сваха, сватья, крестный, провожатка, приданщик, постельник, стряпча, жених, невеста: Встают из-за стола, сперва младший боярин, потом старший боярин, они богатенъки, родня [Том. В. - Кет.]; А тут мущины садились: сначала тысяцкий, потом старший боярин, средний боярин, младший боярин, само главно - дружка [Том. Пар.]; Приходит тысяцкий, большой боярин, средний боярин, малый боярин [Том. Пар.]; Раньше назывался друг главный жениха, был тысяцкий, а теперь - не знаю. А еще подтысяцкие были, бояра там всякие, сватья, провожатки всякие там разные [Том. Пар.]; Был дружка и его помощник тысяцкий. Свахи с мужниной стороны. Бояры. Знакомство. Дальне родство, за чужими, за чужими. Приданщик едет с приданым. Раньше говорили: «Свадьба бежит» [Том. Мол.]; Дружка едет передом, свадебный поезд за ним идёт, постельник везёт приданое [Кем. Лен.-Куз.]; Стряпча, развертывайся, подавай и разливай [Том. Пар.]; Стряпала стряпча в подвале [Том. Пар.] и др.

Например, лексическая единица дружка (дружко) называет обязательного участника свадебного обряда и является неотъемлемым элементом обрядового дискурса, о чем свидетельствуют данные словарной статьи ВС: дружка (дружко) - это «участник свадебного обряда, распорядитель. Вот жених приехал с дружкой. А дружка уже всей свадьбой командует; Приедут брать, такой человек — дружко, как поговариват — заслушатся» [ВС, 1999, Т. 2: 164]. Таким образом, единица дружка (дружко) имеет сакральную семантику и на данном основании причисляется к группе обрядовых слов. Роль дружки на свадьбах, как правило, выполнял один и тот же крестьянин, «знавший не только весь порядок многодневного ведения свадьбы, но и множество текстов - молитв, стихотворных обращений, наговоров, присказок, диалогов, способный к импровизации в разных жанрах фольклора» [Громыко, 1991: 228]. Дружка специально приглашался на свадьбу в качестве ведущего: Приезжат ко мне жених, кланица: «Поедем в дружки». Я говорю: «Отец и мать, блаславите меня дружка молодого собрать весь кожинецкий поист [поезд] - С богом!». Съезжу, кони свои были, жил я средне. Приезжим утром, кожного известим: «Женихом ездим, пожалуйте к нашему князю на пир». Собрали всех, отец и мать примают мя молодого дружку с своими гостями [Том. Крив.]. Во время свадебного застолья он руководит действиями гостей, а также следит за сменой обрядовых эпизодов: Я обвел гостей кругом стола, гости все за дружкой идут.

Монофункциональные слова-символы

Символическое значение - результат переосмысления одного денотативного признака обозначаемой реалии.

Некоторые потенциальные слова-символы имеют одно символическое значение, объективированное в результате перевода значения слова из бытового в символическое на основании одного релевантного признака. Такие лексические единицы называем монофункциональными: они функционируют в обрядовом дискурсе с одним значением и в одном эпизоде обряда.

Основное отличие собственно слов-символов от потенциальных слов- символов заключается в том, что символический компонент проявляется у последних только в обрядовом дискурсе. В связи с этим распространители играют важную роль в процессе толкования символического значения потенциальных слов-символов.

Рассмотрим группы монофункциональных слов-символов.

Лексические единицы, обозначающие части дома: ворота, окно, порог, подпол, угол, подклет, пол и др.

ВОРОТА

Лексическая единица ворота в обрядовом дискурсе приобретает символическое значение - граница между своим и чужим мирами жениха и невесты. Символическое значение формируется в результате объективации символического компонента посредством акционального распространителя заламывать - действие, осуществляемое в свадебном обряде стороной жениха (дружкой и поддружъем) с целью преодоления, нарушения границы и проникновения в пространство невесты: Свадебный поезд едет, перед ним ворота заламывают, выкуп просят. Самогонки там или водки [Том. Том.]; Поезд приедет за невестой, они и заламывают ворота, ставят палки, чтобы им поставили вина, когда выставят водку [Том. Том.]; Перед свадебным поездом ворота заламывали. Это, значит, закрывали и подпирали их, невесту жениху сразу не отдадут, пусть выкупит сначала [Том. Том.]. Ряд слов-символов функционирует в обрядовом дискурсе с определенным распространителем, только в сочетании с которым происходит объективация символического значения. Так, большая часть исследованных материалов говоров Среднего Приобья содержит именно словосочетание заламывать ворота в символическом значении - нарушать границы «чужого» пространства с целью приобщения его к «своему»: Ворота заламывать. В подобных случаях можно говорить о переходе подобных словосочетаний в разряд устойчивых, которые можно считать собственно символом. Об устойчивости словосочетания заламывать ворота свидетельствует выпадение глагола заламывать из употребления в бытовом значении. Так, в ВС дается дефиниция глагола заламывать, заламливать как «затворять, закрывать ворота»: Поддружье был, дружка помогал. Свадебный поезд едет, перед ним ворота заламывают, выкуп просят» [ВС, 1999, Т 2: 256]. Данное сочетание присутствует только в рамках обрядового дискурса, а значит, становится частью обряда. Заламывать ворота приобретает в обряде символическую значимость как и обратный процесс - откладывать ворота . Когда выставят водку, тогда откладывают ворота [Том. Том.]. Сочетание откладывать ворота также является устойчивым в связи отсутствием данного глагола с семантикой открыть что-либо, расчистить пространство, чтобы открыть и т. д. в среднеобских словарях [ВС, СРСГ, ПСЯЛ].

Заламывание и откладывание ворот всегда сопровождается принятием алкоголя. По мысли М. Л. Житниковой, это связано с тем, что лексическая единица ворота имеет символическое значение девственность невесты , «которое маркируется оппозициями закрытое - девственность, открытое - скорое прощание с невинностью» [Житникова, 2006: 130]. На наличие данной семантики указывают и действия, совершаемые после преодоления женихом ворот, объективированные единицами выпивать, пить, наливать. Также «символическое испивание (как и поение) строится на идее утоления жажды - аналога удовлетворения сексуальных желаний»[ССС, 2004: 269]: Заломят ворота, пока не дадут напиться. Всё перевернут [Том. Крив.]; Ворота заломют. Выкупать невесту просют: наливают всем, детям конфеты, бражку свою возют [САМ Том. Нар.]; А заламливают ворота. Хоть хто, кому выпить охота. А дружка этого не касается [Том. Пар.].

Как и все потенциально-символические лексические единицы, ворота обозначает предмет, используемый в бытовой жизни, но, попадая в обрядовый дискурс, актуализирует символический компонент значения. Так, лексически единицы, обозначающие границу между пространствами жениха и невесты в свадебном обряде называют обыденные предметы крестьянского быта: порог, окно.

ПОРОГ

Основными субъектами, преодолевающими границу в виде порога, являлись представители «чужого» для невесты пространства жениха: сваха, сваты, дружка и др. Средством экспликации символического компонента служат акциональные распространители, а также слова-сигналы, маркирующие пространственное положение субъекта по отношению к порогу: у (порога), через (порог), наступать на (порог). Нахождение у порога в момент просватанья объективирует интенцию сватов - желание наладить контакт с миром невесты: Приходили, сватали сваты. Сваты пришли у порога начинают: «У вас товар, у нас купец», ну и дальше просватают, потом девичник, потом значит у жениха, потом уже сколько- то, тадауже свадьба [САМ Том. Пар.].

Символическое значение граница между «своим» и «чужим» пространством жениха и невесты формируется на основании одного признака обозначаемой реалии - «брус на полу в нижней части дверного проема» [ВС, 2001, Т. 5: 292] перед входом в дом. А. Геннеп связывает данную семантику с мифологическими представлениями славян о пороге как месте, с которого начинаются обряды подготовки к объединению двух семей [Геннеп, 1999: 25]. Таким образом, распространители с значением взаимодействия с пограничным пространством скреплять через порог, наступать на порог актуализируют семантику соединение семей : Свахи через порог свечи скрепляют [Том. Зыр.]/ Дружка три раза наступал на порог [Том. Мол.].

ОКНО (окошко, окошечко)

В обрядовом дискурсе указанное слово функционирует с символическим значением граница между пространствами жениха и невесты . Символический компонент объективируется в обрядовом дискурсе, описывающем нерегламентированный выход замуж убёгом (бегом, бегом): ...убегом убегали. Девчонку, жених есть, дружут-дружут, а свадьбы справлять не за что, а она: «Я вот убегом убегу». Он пришел, она узалочек [узелочек] собрала и через окошко. Вот и свадьба [САМ Том. Пар.].

Убёгом и по согласию, добром, по закону вступают в этическую оппозицию «норма» - «не норма»: Тада замуж кто как выходил. Я тоэюе убёгом ушла — через окошко [Том. Колп.]; А так добром выходют, когда придут, посватают. Когда посватаются, соглашаются родители и те, и другие [Том. Зыр.]; Венчание было по согласию, убёгом не знаю, чтоб венчались [Том. Нар.]; Вечеришко справили для близиру, что по закону - не убегом, а по закону, как говорится, взял и зарегистрировал, все [САМ Том. Пар.]. Таким образом, смена эпизодов в свадебном обрядовом дискурсе может маркироваться двумя способами в зависимости от принадлежности к норме поведения. Во-первых, по согласию, добром, по закону - сватать, венчаться, зарегестрировать - через порог, через ворота. Во-вторых, убёгом (бегом) -убежать, красть - через окно.

Лексические единицы, обозначающие предметы крестьянского быта: лавка, скамья (скамейка), веревка, войлок, колокольчик (шаркунец), мыло, иголка, булавка, зеркало, гармонь, сковородник, квашня, квашонка, литовка, плётка, шуба, лента, коса, платье, стакан и др. Проведенное исследование показало, словами-символами являются единицы, называющие различные предметы каждодневного обихода крестьянства. Так, с символическим значением граница между «своим» и «чужим» пространством в обрядовом дискурсе функционируют не только слова-символы, номинирующие части дома, но и различные предметы крестьянского быта. Например, наряду с названиями частей дома окно, порог функционируют лексемы скамья (скамейка), лавка, веревка.

СКАМЬЯ (скамейка), ЛАВКА

Символический компонент сформирован на основании формы называемой реалии - протяженность. Объективация символического компонента происходит при помощи акциональных распространителей, маркирующих преодоление границы: скакать, перескакивать, а также противоположные действия, направленные на сохранение субъекта (невесты) в своем пространстве: ходить по, ходить вокруг, не прыгать, стоять на лавке, скамейке: Наряжали невесту хорошо. Бояры были на свадьбах, дружки. Вот придут невесту сватать сваты. Вот ставят скамейку. Скамейку поставили. Невеста выходит из-за стола. Был обычай: если она через скамейку перескочит, значит согласна. Родители ей кричат: «Скочь, доченька! Скочь, милая!» а невеста долго ходит вокруг, не прыгает. А когда скочет, то ей опять говорят: «Поплачь маленько, пореви, девичьей жизни у тебя не будет». А она отвечает: «А пусть тот плачет, кто меня берет» [Том. Зыр.]; Девушка встает на лавку, ей завязывают глаза, возле лавки кладут хомут, она ходит по лавке, потом спрыгивает — если попадет ногой в хомут, значит выйдет замуж, если не попадет - нет [Том. Колп.].

Словарь символов сибирской свадьбы

Лексикографическое описание слов-символов имеет целью показать способность последних отображать специфику ТК и мировидение народа, в котором слито бытовое и бытийное, профанное и сакральное. Эта универсальность ТК не является «пережитком прошлого», а сохранена и в современной жизни крестьянства, о чем свидетельствуют результаты диалектологической экспедиции на севере Томской области в 2012 году.

Состав словаря

Словарь символов охватывает лексику, принадлежащую говорам Среднего Приобья. Настоящий словарь является тематическим, что предполагает включение лексики, относящейся к такой сфере человеческого бытия, как свадебный обряд.

Единица описания в словаре - слово-символ, имеющее символический компонент значения.

Источники словаря

Материалом для проектируемого словаря послужили следующие группы источников:

1. Записи речи диалектоносителей, собранные автором на территории старожильческих сел севера Томской области (с. Парабель, с. Нарым) в 2012 году. Материал отражает живую коммуникацию диалектоносителей. В тексте сопровождается пометой САМ (собственно-авторский материал).

2. Картотека «Вершининского словаря», картотека «Полного словаря языковой личности», материалы диалектологических экспедиций филологического факультета Томского государственного университета (1946-2000 гг.), материалы фольклорных экспедиций филологического факультета Томского государственного университета (1946-2000 гг.) (хранятся в Лаборатории общей и сибирской лексикографии и на кафедре общего литературоведения филологического факультета Томского государственного университета).

3. «Вершининский словарь» (1998-2002), «Полный словарь сибирского говора» (1992-1995), «Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби» (1964-1967), «Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби (Дополнение)» (1975), «Среднеобский словарь (Дополнение)» (1983-1986).

Структура словарной статьи

Словарная статья «Словаря символов сибирской свадьбы» состоит из следующих компонентов:

1. Заглавное слово

Для настоящего словаря не значимы грамматические характеристики заглавного слова: его частеречный статус, родовая отнесенность, так как описываемые языковые единицы являются знаками ТК.

В Словаре представлены слова-символы, обозначающие предметы, действия и признаки: существительные, глаголы, прилагательные. Заглавное слово представлено исходной его формой, дается в орфографической записи.

Например: ВЕРЁВКА, ЗЕРКАЛО

Критерием для определения заглавного слова является тождество или отдельность лексических единиц. Исходя из этого, одна словарная статья включает семантические варианты слова-символа, а также формальные варианты, которые размещаются вначале словарной статьи либо соотносятся с семантическим вариантом в словарных статьях полифункциональных слов-символов.

2. Толкование символического значения

Толкование слова-символа осуществляется энциклопедическим способом. Это связано с необходимостью описать не только денотативный компонент, но и ввести в толкование коннотативное значение, репрезентантом которого является символический компонент. Энциклопедический характер толкования предполагает наличие информации, отражающей связи слова с языковой и внеязыковой действительностью.

Толкование слов-символов в настоящем словаре предполагает несколько этапов:

1. Указание на символическое значение слова.

2. Анализ обрядового дискурса.

3. Обозначение распространителей, объективирующих символический компонент значения слова-символа.

4. Интерпретация признаков денотата, на основании которых сформировалось символическое значение; представление информации, отражающей внеязыковую действительность и имеющую культурологическую направленность.

При определении символического значения слова учитывается его семный состав (подробно см. Объективации символического компонента в лексикографической практике).

Значение полифункциональных слов-символов представлено в виде толкования семантических вариантов, сопровождающихся числовыми индексами.

Например, ПРИДАНОЕ, ПРИДАНО, ПРИДАНЫ. 1. Материальный достаток семьи невесты; 2. Дары невесты семье жениха; 3. Богатая будущая жизнь.

Анализ обрядового дискурса подразумевает указание на распространители, уточняющие символическое значение слов-символов. В рамках словарной статьи распространители даны полужирным курсивом и расположены относительно семантического варианта, к которому они относятся. Например: КОЛЬЦО. Замещение невесты и жениха. Обменяться кольцами, отдать кольцо - отдать свое и получить что-либо взамен.

Интерпретация признаков денотата, на основе которых сформировалось символическое значение, происходит за счет введения комментариев, отражающих внеязыковую действительность и предопределяющих функционирование реалии в данном символическом значении.

Например, КОЛЬЦО. Символическое значение - результат переноса свойств и качеств субъекта на принадлежащий ему предмет. Так, вручение кольца невесты жениху символизирует передачу жизни и счастья девушки в руки жениха и наоборот. Таким образом, акт обмена кольцами - символическое действие, направленное на передачу невесты и жениха друг другу.

3. Иллюстративный материал

В качестве иллюстративного материала в словаре представлен обрядовый дискурс — это фрагменты речи диалектоносителей, в рамках которых происходит реализация символического компонента слова-символа, выраженного заглавным словом. Диалектная речь дается в орфографической записи с отражением специфики местного произношения. Ряд иллюстраций сопровождается пояснениями (заключены в прямые скобки), внесенными собирателем диалектного материала или автором словарной статьи. В иллюстративном материале содержится указание на территориальную принадлежность (область, район, село), которое заключено в прямые скобки.

4. Система помет

М - При заглавном слове используется помета М - «многозначный» для идентификации полифункциональных слов-символов. В зависимости от распространителей в определенном обрядовом дискурсе происходит репрезентация семантического варианта полифункционального слова-символа.

2) Наличие синонимов у слова-символа в словарной статье маркируется перечнем лексических единиц, помещенных в скобки. Синонимами в настоящем словаре являются дублетные по функции и значению в обряде лексические единицы.

Например:

ПОДНОС М (тарелка, блюдо, блюдечко). 1. Прогнозирование богатой жизни молодых. Дарить, класть, кидать на поднос.

Поднос символизирует богатую жизнь молодых в эпизод обряда после венца. При формировании символического компонента значения релевантным является признак, связанный с формой подноса - неглубокая посуда для выкладывания на нее чего-либо. Таким образом, поднос, тарелка, блюдо, блюдечко используются в свадебном обряде для возложения на них даров с целью прогнозирования богатой жизни молодых: Ну, вот я говорю, дарили, у кого была возможность, то овечку дарили, то корову. С подносом ходили, бумажку клали на поднос, ну и деньги дарили, конечно, кто рубль, кто десять копеек [САМ Том. Нар.]; Назавтра теперь опять у жениха сбираются. Она (невеста) подает тарелку, а ей деньги бросают [Том.], Было ложили на свадьбу. Блюдо такое, и кто чё дарит, ложит [САМ Том. Нар.].