Содержание к диссертации
Введение
Глава I. КОНЦЕПТ «СУДЬБА» В АСПЕКТЕ ПОЛИПАРАДИГМАЛЬНОГО АНАЛИЗА 10
1.1. Понятие концепта и аспекты его изучения 10
1.1.1. К определению термина «концепт» 11
1.1.2. Структура концепта и способы его вербализации 14
1.1.3. Проблема типологии концептов 17
1.1.4. Вопрос о методике когнитивного анализа 21
1.2. Концепт «судьба» как объект изучения гуманитарных наук 25
1.2.1. «Судьба» как культурный концепт-мифема 26
1.2.2. Представления о судьбе в различных культурных традициях 31
1.2.3. Понятие судьбы в философских системах и социальных науках 40
1.2.4. Концепт «судьба» как объект лингвистического анализа 55
Выводы по главе 65
Глава II. ЯДЕРНАЯ ЗОНА КОНЦЕПТА «СУДЬБА» (ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ) 67
2.1. Репрезентация концепта ключевой лексемой судьба 68
2.1.1. Conceptum «судьба» (по данным этимологических и исторических словарей) 68
2.1.2. Семантическая сеть 'судьба' (по данным толковых словарей) 77
2.1.3. Словообразовательный потенциал лексемы судьба 87
2.2. Семантическое варьирование лексемы судьба и основные прототипические параметры концепта 90
2.2.1. Теологический параметр судьбы 92
2.2.2. Экзистенциальный параметр судьбы 108
2.2.3. Когнитивные связи основных параметров судьбы 120 Выводы по главе 125
Глава III. ПЕРИФЕРИЙНАЯ ЗОНА КОНЦЕПТА «СУДЬБА» 128
3.1. Периферийная зона концепта «судьба» по данным русской фразеологии и паремиологии 128
3.1.1. Фразеологические средства и способы вербализации концепта «судьба» 128
3.1.2. Специфика репрезентации концепта «судьба» в пословицах и поговорках 151
3.2. Основные параметры концепта «судьба» по данным ассоциативного эксперимента 158
3.3. Интерпретация и функционирование концепта «судьба» в текстах 178
3.3.1. Синтагматический параметр концепта «судьба» 179
3.3.2. Когнитивные модели судьбы в текстах 194
3.3.3. Репрезентация концепта «судьба» в стихотворении в прозе И.С. Тургенева «Старуха» 204
Выводы по главе 211
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 214
ПРИЛОЖЕНИЯ 217
- Понятие концепта и аспекты его изучения
- Репрезентация концепта ключевой лексемой судьба
- Периферийная зона концепта «судьба» по данным русской фразеологии и паремиологии
Введение к работе
Современное языкознание характеризуется становлением новой научной парадигмы, отмеченной возрастанием роли антропоцентрического, культурологического и когнитивного подходов к изучению языка, в связи с чем языковые явления анализируются в контексте сознания - личностного или языкового. Становится актуальной проблема «человек в языке» и «язык в человеке», которая решается совместными усилиями представителей различных гуманитарных наук. Особенность судьбы в том, что она затрагивает одновременно и предельно общие принципы и ориентации, присущие той или иной культуре, и сферу личностного, индивидуального бытия (Т.А. Матецкая).
О возросшем интересе ученых к феномену судьбы свидетельствует проведение конференций («Понятие судьбы в контексте разных культур» в 1994 году и «Психология судьбы. Предопределение. Случай. Свобода» в 2000 году), а также появление специальных диссертационных исследований (Матецкая 1997, Круглова 1999, Сакун 1999, Кокунова 2001, Печенкина 2001) и статей (Вежбицкая 1994, Чернейко, Долинский 1996, Савенкова 1998 и др.). В основном они носят философский и культурологический характер, в то время как лингвистический аспект анализа концепта разработан недостаточно полно: отсутствует комплексное описание всех средств репрезентации концепта; не получила должного освещения «грамматика» судьбы; не представлено взаимодействие разноуровневых единиц и категорий языка в дискурсе (тексте); остается невыявленной структура концепта; наконец, нет исчерпывающей экспликации его содержания в русском культурном пространстве.
Актуальность настоящей диссертационной работы определяется: отсутствием комплексного исследования концепта «судьба»; включением изучаемого концепта в широкий контекст когнитивных, психолингвистических, системно-структурных и лингвофилософских исследований; выбором новых аспектов анализа объекта; применением системы разнообразных методов, позволяющих дать статическое и динамическое описание данного концепта.
Цель нашей работы - описать репрезентацию концепта «судьба» в русском языке в аспекте статики и динамики и представить его вербально-смысловую сеть, положив ее в основу функционально-когнитивного словаря судьбы. Данная цель определена рабочей гипотезой, согласно которой изучение семантической сферы, репрезентирующей концепт «судьба», позволит выявить языковые механизмы концептуализации и мифологические наслоения данного концепта-мифемы. Для достижения заявленной цели и подтверждения рабочей гипотезы были поставлены следующие задачи:
определить теоретическую базу и метаязык исследования;
изучить процесс формирования ядерной зоны концепта «судьба»: выявить основные смыслы, заложенные в этимологии вербализующих его лексем, с целью описания их динамики в структуре концепта;
рассмотреть семантическую структуру ключевой лексемы и ее синонимов на современном этапе развития языка для выявления прототипических параметров концепта;
описать способы репрезентации прототипических параметров концепта и их взаимосвязи;
эксплицировать содержание периферийной зоны концепта по данным фразеологии, паремиологии и художественных текстов, а также по результатам ассоциативных экспериментов;
выявить взаимосвязь словоформ и позиционных структур как предтекстовых репрезентаций концепта и проследить особенности его вербализации и функционирования в тексте;
представить концепт «судьба» как культурологически маркированный;
очертить смысловую сферу анализируемого концепта, обозначив в ней «пограничные» концепты, с которыми он взаимосвязан.
Предмет настоящего исследования - концепт «судьба» в аспекте его содержания, структуры и функционирования в языке, в тексте и в индивидуальном сознании. Объект исследования составляет совокупность средств его репрезентации.
Материалом для анализа послужили данные различных словарей
(мифологических, энциклопедических, толковых, исторических,
функционально-когнитивных, словообразовательных, фразеологических, синонимических, а также словарей сочетаемости, эпитетов и ассоциаций -всего 61 наименование). Фактический материал представлен лексемами этимологического гнезда (около 70 единиц), словообразовательными дериватами лексемы судьба (10 единиц), синонимичными и аналогичными лексемами (16 единиц) и их дериватами (15 единиц), ассоциативно-вербальными связями слова судьба (371 реакция и 303 стимула), паремиями (349 пословиц и поговорок) и фразеологизмами (62 единицы). В процессе анализа использовался также фразовый материал, извлеченный из прозаических и поэтических художественных произведений, из публицистических и научных текстов (объем выборки составляет около 1600 микроконтекстов) и полный текст стихотворения в прозе И.С. Тургенева «Старуха». Кроме того, привлекались данные проведенного нами ассоциативного эксперимента.
Теоретической базой исследования являются идеи, заложенные в работах по когнитивной лингвистике (труды А.П. Бабушкина, Н.Н. Болдырева, А. Вежбицкой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Н.Ф. Алефиренко, Ю.С. Степанова, В.И. Убийко и др.), философии языка и семантике (работы Н.Д. Арутюновой, Ю.Д. Апресяна, Л.М. Васильева, И.М. Кобозевой, Л.О. Чернейко), по мифологии и культурологии (исследования А.А. Потебни, А.Ф. Лосева, В.В. Колесова, В.Н. Топорова, С.А. Питиной) и др.
Методологической базой нашего исследования служат: общефилософский подход, способствующий пониманию онтологии объекта; когнитивный подход, представляющий язык как «сгусток культуры» и средство познания; антропоцентрический подход, помогающий выявить «человеческий фактор» в языке; системный подход, позволяющий рассматривать смысловую сферу, репрезентирующую изучаемый концепт, в целостности составляющих ее элементов; наконец, аксиологический подход,
открывающий возможность для понимания того, как посредством данного концепта человек выражает свое отношение к миру.
Методы исследования. При рассмотрении репрезентации концепта «судьба» на разных уровнях языка нами применяются методы этимологической и словообразовательной реконструкции, компонентный и сравнительный анализ, анализ словарных дефиниций и лексической сочетаемости, а при описании ассоциативного поля - метод ассоциативного эксперимента. При характеристике текстовой репрезентации используются методы компонентного, дистрибутивного, трансформационного и контекстуального анализа, а также методы «фразообразующей комбинаторики единиц разных структурных уровней языка» (Н.Ф. Алефиренко) и тренированной интроспекции (А. Вежбицкая). Кроме того, в работе применяются общенаучные методы: описательный, таксономический и статистический, а также эксперимент и моделирование. Совокупность применяемых методов исследования позволяет поставить вопрос о формировании методики когнитивного анализа.
Научная новизна настоящей работы заключается в получении новых знаний об объекте исследования и определяется тем, что в работе:
описан процесс становления семантической сферы, репрезентирующей концепт «судьба», и выявлены мифологические «наслоения» данного концепта;
выделены и терминологически обозначены когнитивные прототипические параметры концепта;
определены основные направления концептуального осмысления судьбы и смысловое наполнение концепта по выделенным параметрам;
представлены различные подходы к когнитивному моделированию концепта-мифемы;
получил обоснование исследовательский инструментарий для проведения коммуникативно-функционального описания взаимодействия всего комплекса разноуровневых (семантических, грамматических, просодических) средств, реализующих концепт «судьба» в тексте;
- представлена ассоциативно-вербальная сеть концепта, эксплицированная во фрагменте функционально-когнитивного словаря.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что предложенные в ней пути решения некоторых теоретических проблем могут быть полезными для дальнейших научных поисков в области лингвистической семантики и когнитологии, а также для создания комплексной теории концепта. Результаты анализа основных параметров концепта могут найти применение при его изучении на материале родственных и неродственных языков. Разработанные принципы и методы комплексного описания исследуемого концепта могут быть использованы при изучении других концептов и в итоге способствовать более глубокому пониманию природы ментальных сущностей.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы: 1) в лексикографической практике при составлении функционально-когнитивных, синонимических и толковых словарей; 2) в практике преподавания лингвистических дисциплин на филологических факультетах высших учебных заведений: а) при чтении теоретических курсов "Современный русский язык" и "Лингвистический анализ текста"; б) при чтении спецкурсов по когнитивной лингвистике и лингвокультурологии.
Положения, выносимые на защиту:
Ментальное пространство русского концепта «судьба» структурируется по принципу «размытого» ядра и периферии и образует двуядерную прототипическую структуру (что отражает основные этапы его осмысления).
Эволюция концепта «судьба» проявляется в смещении ядра от теологического параметра к экзистенциальному, а также в его движении от концепта-мифемы к концепту-идеологеме.
Концептуальная сфера изучаемого концепта организуется осями пересечения с концептами «бог», «человек», «воля», «жизнь», «счастье»,
«вера» и др., в результате чего образуется аксиологическая сфера концепта, предопределяющая его культурную значимость. 4. Изучение фразообразующей комбинаторики единиц разных уровней языка выявляет исторические смыслы концепта, его образные и символические составляющие, а также позволяет эксплицировать взаимоотношения лексических, грамматических и дискурсивно-текстовых средств репрезентации исследуемого концепта в вербально-смысловой сети.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры современного русского языкознания БашГУ (ноябрь 2004). Основные положения изложены в 6 статьях. По теме диссертации делались доклады на межвузовской научно-практической конференции в г. Уфе (декабрь 1998), всероссийской студенческой конференции в г. Уфе (апрель 2000), международной конференции в г. Уфе (апрель 2002), лингвистических семинарах аспирантов и соискателей БашГУ (2002, 2003, 2004 гг.).
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и приложений. В первой главе обобщаются теоретические сведения концептуальной лингвистики и анализируются основные понятия, в рамках которых производится анализ концепта «судьба». Во второй главе предлагается когнитивное исследование семантического пространства, репрезентирующего ядро данного концепта. Третья глава представляет собой исследование периферийной области концепта-мифемы «судьба». В заключении отражаются результаты исследования и намечаются его перспективы. Приложения включают список библиографических и лексикографических источников, сведения, представленные в словарных статьях «судьба», перечень фразеологизмов, пословиц и адъективных лексем концептуального поля «судьба», данные ассоциативных экспериментов, схему ассоциативно-вербальной сети и функционально-когнитивный словарь судьбы. В данном разделе приводится также исследуемый текст - стихотворение в прозе И.С. Тургенева «Старуха».
Понятие концепта и аспекты его изучения
В данной главе концепт «судьба» представлен как объект изучения философской, культурологической, психологической и филологической научных парадигм. В ней также эксплицированы основные понятия и термины когнитивной лингвистики, в рамках которой проводится наше исследование.
Когнитивная лингвистика, становление которой связано с именами Т.А. ван Дейка, Дж. Лакоффа, М. Джонсона, А. Вежбицкой, Е.С. Кубряковой, Ю.С. Степанова, В.З. Демьянкова, А.П. Бабушкина, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Н.Ф. Алефиренко, Н.Н. Болдырева, Е.В. Рахилиной и других исследователей, не имеет пока четкой системы постулатов и методов исследования (Васильев 2004: 10). Вместе с тем она предполагает определенные принципы описания языка, к которым относятся функционализм, антропоцентризм, экспансионизм и экспланаторность (Кубрякова 1995). В этом ракурсе одной из главных задач становится исследование языка как когнитивного механизма. Когниция как проявление умственных, интеллектуальных способностей человека «включает осознание самого себя, оценку самого себя и окружающего мира, построение особой картины мира - всего того, что составляет основу для рационального и осмысленного поведения человека» (КСКТ: 81).
Когнитивный подход к языку дает возможность на основе единой концептуальной базы эффективно объединять как собственно лингвистические, так и экстралингвистические (фоновые) знания о мире, а также различные коммуникативные факторы (Герасимов, Петров 1988; Кибрик 1992; Кобозева 2000; Рахилина 2000а). Данный подход позволяет иначе подойти ко многим языковым явлениям, в частности к категориям, которые начинают рассматриваться как отражение в языке различных пластов человеческого опыта. Становится более понятным механизм формирования языковой компетенции, поскольку языковые явления начинают исследоваться в речемыслительном процессе. Наконец, когнитивный подход позволяет по-новому трактовать проблему соотношения языка и мышления, которая начинает рассматриваться не только в плане номинации предметов и явлений средствами языка, но и в плане представления предметов, событий, ситуаций и т.п. в сознании людей, т.е. в аспекте их концептуализации.
Ключевым термином современной когнитивной науки является «концепт», анализу которого посвящен следующий раздел работы.
Термин «концепт» достаточно широко используется в современной научной литературе, однако получает различную интерпретацию. Так, концепт трактуется как представление (Аскольдов-Алексеев 1997: 271); как «алгебраическое выражение значения» (Лихачев 1993: 281); как «зерно первосмысла» (Колесов 2002: 51); как «семантический эмбрион», или «смысловой ген» значения языкового знака (Алефиренко 2003 б: 4); как инвариант значения лексемы (Рахилина 2000 б: 281); как ключевое слово культуры (Вежбицкая 1996; 1999); как знание об обозначаемом во всех его связях и отношениях (Телия 1996а: 100); как содержательная единица памяти, представляющая собой кванты структурированного знания (Бабина 1996); как содержание понятия в отвлечении от конкретно-языковой формы его выражения (Степанов 1997: 40) и т.п. (обзор точек зрения см. в: Воркачев 2001; Сорокин 2003; Болдырев 2004; Кубрякова 2004).
Многообразие дефиниций, обусловленное неоднозначностью, семантической многоплановостью и глубиной самого определяемого явления, вместе с тем не способствует решению проблемы, в результате чего некоторые исследователи полагают, что концепт — «квазиметодологическая категория» (Сорокин 2003). Однако, на наш взгляд, это не соответствует действительности, поскольку привлечение в сферу лингвистического анализа термина «концепт» позволило открыть новые аспекты значений слов, в частности, культурологический, проследить в рамках данного термина динамику развития исходного этимологического значения и объяснить закономерности появления смысловых приращений в текстах.
Концепт (лат. conceptum «мысль, содержание, понятие») - «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике». В свою очередь ментальный лексикон - это «система, отражающая в языковой способности знания о словах и эквивалентных им единицах, и выполняющая сложные функции, связанные как со словами, так и со стоящими за ними структурами репрезентации энциклопедических знаний» (КСКТ: 90, 97-99).
Знание может храниться как в осознаваемой, так и в неосознаваемой форме. Осознанное знание может храниться как чувственно-эмоциональное знание (эмоции, впечатления), невербальное знание (образное, двигательное) и вербальное знание (знание слов и значений). Неосознанное знание представляет собой так называемое «коллективное бессознательное» (по терминологии К.Г. Юнга). Совокупность знаний человека составляет его информационную базу, которая «обеспечивает становление психологической структуры значения слова на стыке общесистемного значения и всего комплекса знаний и переживаний, без которых словоформа остается просто некоторой последовательностью звуков» (Залевская 1992: 56). Этот комплекс получил название концепта.
Репрезентация концепта ключевой лексемой судьба
Изучение любого концепта невозможно без обращения к этимологии его ключевой лексемы. Этимологическая реконструкция позволяет вскрыть первоначальные семантические признаки слова и, следовательно, воссоздать первоначальную образную картину мира, историю понятий и идей (Чумакова 1996: 167). Данные этимологических словарей помогают не только раскрыть историю развития значений у лексем, лексикализующих концепт, но также и наметить возможные направления его дальнейшего смыслового варьирования.
Анализ значений лексемы в разных языках позволяет нам говорить об этимологической связи слова с ближайшими синонимами, омонимами. Этимологически можно объяснить некоторые случаи сочетаемости языковых единиц, объективирующих концепт. Этимология раскрывает многие ассоциативные связи, прочно закрепившиеся в сознании людей. Наконец, она напрямую связана с мифологией, поскольку отражает представления людей, их интересы, нравы, обычаи и верования (Булыгина, Шмелев 2003; Питина 2002; Чумакова 1996 и др.). Особую роль играют этимологические разыскания для исследования концептов-мифем, поскольку в мифе «всегда господствует единственно значимая идея» (Лосев 1991: 13-14).
Ядерной лексемой, репрезентирующей концепт «судьба» в русском языке, является лексема судьба, которая известна с XI века. Согласно данным этимологических словарей, общеславянское слово sQdbba является производным с помощью суффикса -ъЪ-а от SQdb (Фасмер, т. 3, с. 794; Преображенский, т. 2, с. 414; Черных, т. 2, с. 216 и др.). По происхождению sodb рассматривается как сращение двух частей: и.-е. som- со значением вместе с и - -(тематическое имя от -dhe- db де в значении ставить , устанавливать , класть (Фасмер, т. 3, с. 794), а также делать , действовать (Преображенский, т. 2, с. 209). Ближайшими образованиями от этого корня являются др.-инд. samdhis, samdhd договор, связь, объединение, мир , ср. лит. samdd наем, аренда, договор , samdyti, samdau нанимать (Фасмер, т. 3, с. 794), скр. dadhdti ставить , класть , dhunam хранилище , создатель, творец , dhdtus положение , составная часть, элемент , dhama положение , местожительство , закон, приказ (Преображенский, т. 2, с. 209).
Таким образом, словообразовательная модель выглядит следующим образом: {[( som- + -dhos-) + -ъЬ] +а} о.-с. so+db+ba р. судьба.
Приставка som- дала начало др.-прусск. приставке san- и предлогу sen, лит. son-, sq-, лтш. suo-, др. -лит sa-, su, др.-инд. sam-, sa- , авест. ham-, ha-, греч. ojuov, ajua, ovv, которые употреблялись в значении вместе с (Фасмер, т. 3, с. 791), а также приставке су- в древнерусском языке в значении связь , соединение , совпадение , например: сужитепь сожитель, вместе живущий , еужизница сожительница , сужителънща сожительница, жена , сужитие супружество, супруг, спор, пустое словопрение , сужитъ жена , спутник , сужичьство сожители, совместно живущие, единение, сочленение, обитель, свойство , сужичъствовати совместно существовать (Срезневский, т. 4, с. 613-614). Приставка су- в значении связь, соединение, совпадение известна в др.-русск. языке с XI века, что говорит о невозможности употребления лексемы судьба в более ранний период (Черных, т. 2, с. 215). В современном русском языке глаголы с приставкой со- , которая также означает вместе , одновременно , взаимно , имеют значение совместного совершения действия, обозначаемого производящим глаголом, ср.: сосуществовать, сопереживать (РГ 1970: 273). В прилагательных префиксальная морфема со- придает производному адъективу значение совместно с кем-, чем-либо, характеризующийся общностью того, что названо мотивирующим словом , например: совиновный, сопредельный (РГ 1970: 218). В существительных с приставкой со- представлены значения взаимная связь , одинаковость . Известно, что значительная часть книжных образований с префиксом со- возникла вследствие калькирования соответствующих греческих лексем с морфемой dvv-, например: согласие, созвучие, сострадание, соучитель и др. (Ананьева 2004: 211), ср. также греч. (тиу+вщп договор и ovvrWrjfii соединять, назначать по взаимному уговору, составлять текст . Кроме того, можно обратить внимание на другие приведенные выше др.-инд. и лит. соответствия.
Идея связи обнаруживается в наименованиях судьбы и в других языках. Так, в немецком языке слово Fugung судьба, стечение обстоятельств, перст судьбы произошло от глагола fugen связывать, соединять . В греческом языке слово avayrcn судьба, необходимость, принуждение восходит к глаголу аухсо душить, давить, завязывать , причем последний родственен лат. angere сжимать, сдавливать , angustus узкий и русским словам узкий, узел, узы, вязать, связь. Семасиологические параллели к смысловой цепочке «судьба»— «необходимость» — «связь» мы находим в латинском языке, в котором лексема neccessitudo имела значения необходимость, неизбежность, тесная связь, зависимость, близкие отношения, родство . Древнеанглийская лексема sid судьба также соотносится с древнескандинавским словом seidr связь, путы . Любопытно отметить подобные соответствия и в китайских названиях судьбы (см.: Сахно 1994: 240). Итак, одним из этимологических значений лексемы судьба выступает значение связь, соединение .
Индоевропейский корень -dhe - (2-ая часть слова) дал начало общеславянскому -de- ( dejatf). Так, с XI в. в древнерусском языке начинает употребляться глагол долати в значениях действовать , делать , возделывать и говорить , ср.: Тогда запльваше лице ему и пакости ему дЬяша (Мо. XXVI. 67); И вьсе мъножъство людии бь молитвоу дЬя (Лук. 1. 10) и Да аще кто, дъеть, в нашю вЬру ступит, то паки, оумьръ, станеть, и не оумрЪти ему в вЪки (Пов. вр. лет 6495 г.); Дьемъ свьт есть, не бо есть тьма (1о, екз., Бог. 37-38; цит по: Срезневский, т. 1, с. 247). Употребление глаголов со значением делать в значении говорить встречается и в некоторых индоевропейских языках (подробнее см.: Черных, т. 1, с. 234); ср. также лексемы де, дескать в современном русском языке.
Таким образом, основные прототипические значения производящего корня — устанавливать , делать , говорить . Процессуальность семантики, заложенная в этимологическом корне лексемы судьба, открывает широкие возможности для семантического варьирования и широкой сочетаемости данной лексемы в будущем.
В древнерусском языке в XI веке сложение приставки и корня дало новое слово сждъ со следующими 12 значениями: рассуждение ; разбор дела, дознание виновности ; судебное дело, тяжба ; приговор ; постановление, определение ; закон, устав ; право суда ; дела, подлежащие определенному суду ; подчинение суду ; судебная пеня ; осуждение, кара, наказание ; кончина, смерть (Срезневский, т. 4, с. 607). В последнем значении отмечается также употребление данного слова в Остромировом Евангелии: сждъ БОЖИЙ смерть, кончина (см. СДСЯ, с. 98).
Таким образом, корень -суд- связывается теперь с делом и речью (рассуждением) — разбором виновности и вынесением приговора, но этимологическое значение связь в толковании значений лексемы суд уже не проявляется. Этимологическая связь суда и речи прослеживается в слове судачить (в значении сплетничать, заниматься пересудами ), которое носит печать фамильярно-разговорного стиля, ср. областное (горьк.) судакатъ — судить-рядить, мозговать . Глагол судачить отмечается в словарях с конца XVIII века, например, в холмогорском говоре судачить - сетовать, негодовать, жаловаться, обвинять, судить . А.Г. Преображенский и В.В. Виноградов полагали, что это слово произошло от судак— плохой судья (Виноградов 2003). Данная связь прослеживается и в словах рассуждать, осуждать и т.п., причем первоначально рассуждение было связано с законом, установлением в противоположность обычаю (Преображенский, т. 2, с. 414).
Таким образом, можно предположить, что в содержании сценария «судьба» отражена связь человека с законом (через суд). Это предположение подтверждается тем фактом, что в древнерусском переводе «Истории иудейской войны» выражение суд божий имело значение судьба , рок (Черных, т. 2, с. 217). Эту связь отмечают составители словаря древнего славянского языка при толковании значения лексемы СЖДЬБА судъ, суждение и ее производных: СЖДЬБИИА расходы, сделанные по тяжбе , СЖДЬБШМЪ судья (СДСЯ, с. 98).
Периферийная зона концепта «судьба» по данным русской фразеологии и паремиологии
Фразеологический фонд языка, аккумулирующий знания о системе ценностей определенного этноса, о его взгляде на мир и об отношении к этому миру, является одним из главных кодов культуры. Сохраняя в свернутом, «спрессованном» виде целые пласты культуры, фразеология представляет в языковой картине мира специальные законы уклада жизни, нравственные нормы, определенную модель мироустройства, национальную историю (Евдокимова 2004: 142). Эта способность обусловлена как спецификой фразеологического значения, так и особенностями репрезентируемых фразеологическими значениями когнитивных структур.
Фразеологическое значение существенно отличается не только от прямого, но и от переносного значения лексической единицы. Если в переносном значении слова модифицируются какие-либо когнитивные параметры репрезентируемого им концепта, то во фразеологическом значении происходит его смысловое преобразование. В основе фразеологизма лежит гештальт — ассоциативно-образное образование, вбирающее в себя все многообразие чувственных и рациональных элементов отражаемой действительности в их различных взаимосвязях. Однако предметно-понятийный компонент в концептуальной структуре идиомы полностью не редуцируется - меняется лишь его ранговый статус (Алефиренко 2004: 71-72). Именно поэтому фразеологические значения, как и лексические, являются наиболее естественным, типичным средством репрезентации концептов (Васильев 2004: 12).
Фразеологические значения характеризуются некоторыми особенностями. Так, по типу номинации фразеологические единицы (ФЕ) являются образными средствами языка (Шаховский 1987; Телия 1986; Телия 19966; Добровольский 1996; Добрыднева 2003 и др.). Образность — это особый компонент сигнификативного значения языковой единицы, отражающий связанные с ней ассоциации или представления (Шаховский 1987: 26), в силу чего корни образности следует искать в тезаурусе, системности знаний о мире (Караулов 1993). Однако, как убедительно показал Д.О. Добровольский, возникновение образности возможно также в результате осмысления одной ситуации через другую (Добровольский 1996: 79). Например, ситуация, обозначаемая фразеологизмом подарок судьбы, осмысливается через ситуацию получение подарка. Таким образом, образность фразеологического значения имеет коммуникативно-дискурсивную обусловленность, поскольку в данном случае речь идет не о квазивизуальных представлениях, а об операциях над знанием, которое наследуется образом и существует (часто в виде свернутых концептуальных структур) как его часть (Добровольский 1996: 73-74).
Посредником между языковым значением фразеологизма и значением производящей базы выступает внутренняя форма. Мы разделяем точку зрения, согласно которой внутренняя форма не может отождествляться с образом потому, что она выступает лишь одним, наиболее выразительным, или, по словам А.А. Потебни, сильнейшим его признаком (Потебня 1993: 192). Если внутренняя форма слова отражает тот денотативный признак, по которому и был наименован соответствующий фрагмент реальной действительности, то внутренняя форма идиом значительно информативнее. Во-первых, она отражает не только свойства и признаки элементов денотативной ситуации, но и отношения между ними. Во-вторых, она преломляет и конкретизирует сфокусированные в ней субъективные смыслы (Алефиренко 2004: 79-80).
Следующей важной особенностью значений фразеологизмов является квалитативность. Фразеологические единицы относятся к тем знакам вторичного означивания, которые совмещают функцию наименования явления действительности с функцией его интеллектуально-эмотивной квалификации и оценки (Цоллер 2000: 56-64; Добрыднева 2003: 98 и др.). Именно в стремлении выразить свое ценностное отношение к факту действительности говорящий использует уникальный номинативный знак языка — фразеологическую единицу. В свою очередь, наличие в семантике фразеологизма, с одной стороны, эмоционально-оценочных сем, а с другой - их семантическая двуплановость обусловливают такое их свойство, как экспрессивность, или выразительность (Ахманова 1969: 523).
Фразеологизмы с компонентом судьба, как правило, относятся к тем дискурсивным идиомам, которые «являются "свернутыми текстами", сгустками выраженной в них мысли, культурно-исторического опыта и житейской мудрости» (Алефиренко 2002: 15). Однако именно в этом аспекте они еще не получили достаточного освещения в научных исследованиях. Нам известны статьи, в которых производится реконструкция концепта «судьба» по данным китайской (Аошуан 1994) и адыгской фразеологии (Бишева 2000), а также статья, в которой кратко анализируются некоторые фразеологизмы, пословицы и поговорки, употребляющиеся в русских фольклорных источниках (Ковшова 1994: 137-142). Между тем во фразеологизмах, именно в силу дискурсивного характера их семантики (дискурс - речемыслительное образование событийного характера в совокупности с прагматическими, социокультурными, психическими и др. факторами; подробнее см.: Алефиренко 2002: 17; Добровольский 1996 и др.), должны, по нашему мнению, обнаружиться новые свойства изучаемого концепта.
Анализируемые в настоящем параграфе фразеологические единицы (ФЕ) отобраны нами из толковых словарей, «Словаря синонимов и сходных по смыслу выражений» Н. Абрамова (1994) и фразеологического словаря А.И. Федорова (1997). Нами зафиксированы 62 фразеологические единицы, принадлежащие к концептуальному полю судьбы (см. приложение 4). Большинство ФЕ (31 единица) представляет собой глагольные, атрибутивные или именные сочетания с лексемой судьба. Остальные ФЕ — сочетания с контекстуальными синонимичными лексемами рок, доля, счастье, жребий, линия, звезда, планида, фортуна, божий суд и т.п.
Смыслы концепта «судьба», выделенные нами ранее на основе толкования имени концепта и его синонимов, во фразеологических единицах находят свое специфическое отражение, поскольку один и тот же ментальный стереотип получает здесь различную образную интерпретацию. Сгруппировав собранные ФЕ по признаку воплощения ими той или иной концептуальной линии судьбы, мы получили следующую картину.
Большая часть фразеологизмов отсылает к первой, теологической модели судьбы «судьба - высшая сила» и лишь незначительная их часть - ко второй, экзистенциальной модели. Рассмотрим смысловое варьирование концепта в рамках первого параметра концепта.
Прежде всего, изучение фразеологизмов поззоляет очертить возможный круг сущностей, близких, с точки зрения рядового носителя языка, судьбе или, возможно, являющихся ее воплощением: это Бог и случай. Во-первых, человек находится В руке божией, то есть во власти судьбы , и все в его жизни происходит по высшей воле — воле Бога, о чем свидетельствуют следующие синонимичные ФЕ:
По божьей воле у стар.\ Волею божиею устар. то же, что по воле судьбы (судеб) : Недалече она от тебя жила, Николушка, недалече по земным верстам и в то же время далеко, ой как далеко по божьей воле (Кузнецова. Земной поклон); А по весне можно наводнение прописать: снесло, дескать, мост волею божиею (Мельников-Печерский. Медвежий угол); ср. также:
Волею судьбы (судеб); По воле судьбы (судеб) разг. в зависимости от сложившихся обстоятельств (Федоров 1997): Единственное, что можно было посчитать везением, это то, что, минуя по воле судьбы острова, они избежали участи быть разбитыми о прибрежные скалы (Айтматов. Пегий пес, бегущий краем моря); То было время, когда, быть может, больше всего на свете боялись безобиднейшей девочки-почтальона, злою волею судьбы ставшей разносчицей печальных новостей (Алексеев. Наследники); ср. также:
