Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Проблема системности русской диалектной лексики и ее лингвокультурологического описания 17
1.1. Отечественная лингвистическая традиция о проблеме системности диалектной лексики 19
1.1.1. Русская диалектология XX века о своеобразии диалектной лексической системы 20
1.1.2. Современные направления в исследовании системности диалектной лексики 24
1.2. Лингвокультурологические и лингвосемиотические аспекты системности диалектной лексики 35
1.2.1. Проблема соотношения языка и культуры в лингвосемиотическом освещении 36
1.2.2. Об этнокультурном аспекте системности лексического состава народных говоров. 43
1.3. Разноуровневость системных связей лингвокультурологического характера в диалектной лексике 49
1.3.1. Семиотическая мотивированность в структуре значений отдельного слова 49
1.3.2. Морфосемантические группировки слов как носители лин-гвокультурологической информации 53
1.3.3. Лингвокультурологический аспект диалектной синонимики 67
1.3.4. Лингвокультурологические основы культурно-мотивированных групп и ассоциативно-символических блоков 73
ГЛАВА 2. Культурно-семиотическая мотивированность диалектного словаря (на материале лексики пермских говоров семантического поля «Болезнь») 79
2.1. Культурно-мотивированная группа «болезнь как природное явление» 81
2.2. Культурно-мотивированная группа «болезнь как персонифицированный образ» 93
2.3. Культурно-мотивированная группа «болезнь как носитель внешних признаков» 103
2.4. Выводы 116
ГЛАВА 3. Культурно-семиотическое взаимодействие семантических полей (на материале глагольной экзистенциальной лексики перм ских говоров) 120
3.1. Ассоциативно-символический блок «горизонтальное движение» 123
3.2. Ассоциативно-символический блок «вертикальное движение» 139
3.3. Ассоциативно-символический блок «вращательное движение» 149
3.4. Ассоциативно-символический блок «статическое состояние» 159
3.5. Выводы 167
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 174
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 178
- Отечественная лингвистическая традиция о проблеме системности диалектной лексики
- Культурно-мотивированная группа «болезнь как природное явление»
- Ассоциативно-символический блок «горизонтальное движение»
Введение к работе
Данная диссертационная работа выполнена в русле современных этнолингвистических исследований, построенных на понимании диалектного языка как сложной функционирующей системы, развитие которой определено не только языковыми механизмами, но и культурными традициями, обычаями русского народа. Лексика пермских народных говоров рассмотрена в плане прояснения взаимосвязей, существующих между элементами диалектного словаря и традиционной культуры. Диалектный материал, как известно, представляет собой сосредоточение большого количества архаических элементов, наилучшим образом отражающих особенности традиционной культуры русского народа, его сознания и самосознания. В связи с этим, а также с учетом современного состояния русских народных говоров, характеризующихся постепенным размыванием, утратой многих архаических элементов, исследования диалектного языка (особенно в его локальных разновидностях) как источника сведений о конденсации в языке культурного опыта народа приобретают на сегодняшний день особую значимость.
Пермские говоры представляют собой, как известно, вторичное образование, возникшее на базе синтезирования элементов нескольких групп русских говоров: поморской, новгородской, вологодско-вятской и владимиро-поволжской (Полякова 1998: 4-31, Подюков 2000: 57-62). Однако сравнительно позднее их формирование не воспрепятствовало сохранению в них многих архаичных черт, образованию самобытной местной лексики и фразеологии с достаточно большим количеством этнографизмов, значительную долю среди которых занимает слой культурной терминологии (см. в частности: Подюков, Хоробрых, Антипов «Этнолингвистический словарь свадебной терминологии Северного Прикамья», 2004; Подюков, Белавин, Крыласова, Хоробрых, Антипин «Усольские древности», 2004). Несмотря на высокую культурно-этнографическую сохранность и специфичность, пермские говоры остаются достаточно слабо изучены с точки зрения отражения в них «языка» народной культуры. На сегодняшний день можно говорить о хорошей лексикографиче-
ской представленности пермской диалектной системы. Специфичность, культурную нагруженность ее лексико-фразеологического состава достаточно полно демонстрируют данные диалектных картотек и изданных на их основе региональных словарей. Подобного рода изданиями стали «Материалы для фразеологического словаря говоров Северного Прикамья» (1972), «Словарь говоров Соликамского района Пермской области» (1973), «Словарь говора деревни Акчим Красновишерского района Пермской области (Акчимский словарь)» (1984, 1990, 1995, 1999, 2003), «Словарь пермских говоров» (2000, 2002), «Фразеологический словарь пермских говоров» К.Н. Прокошевой (2002).
Весьма полно и всесторонне пермские говоры изучены и описаны в социолингвистическом отношении. В работах Ю.Н. Архиповой, Е. Б. Борисовской, А.Н. Борисовой, Л.А. Грузберг, Е.В. Ерофеевой Т.И. Ерофеевой, В.А. Малышевой, С.С. Нестеровой, Н.А. Поповой, Н.П. Потаповой, Ф.Л. Скитовой, Т.Б. Трошевой, А.П. Чудинова, И.Н. Щукиной и др. в разных аспектах рассмотрено состояние различных подсистем пермских говоров, взаимодействие их с живой разговорной речью и в особенности с литературным языком. В монографиях Е.В. Ерофеевой, Е.Н. Поляковой, А.С. Штерн «Русские говоры Пермского региона. Формирование. Функционирование. Развитие» (1998), Е.В. Ерофеевой, Т.И. Ерофеевой, Ф.Л. Скитовой «Локализмы в литературной речи горожан» (2000), а также в статьях сборников «Живое слово в русской речи Прикамья» (вып. 1-12, 1969-1993), «Литературный язык и народная речь» (вып. 1-6, 1977-1991), «Лингвистическое краеведение Прикамья» (1977-1991), «Функционирование литературного языка в уральском городе» (1990), «Языковой облик уральского города» (1990) и др. вскрыты вопросы исторического развития пермских говоров, особенности функционирования различных их элементов и подсистем в современных условиях.
Не менее тщательно пермские говоры исследованы в структурно-системном аспекте. Многие работы представляют собой сопоставительное с литературным языком описание различного рода системных связей и объединений: тематических и лексико-семантических групп, словообразовательных
гнезд, синонимических рядов, антонимических пар. В статьях Н.Б. Билевой, А.Н. Борисовой, Т.А. Варкетина, Л.А. Грузберг, Т.И. Ерофеевой, Л.В. Зубовой, В.А. Малышевой, А.А. Пешковой, Е.Н. Поляковой, Н.П. Потаповой, И.И. Руси-новой, В.А. Салимовского, Л.В. Соколовской, А.П. Чудинова, А.П. Шварц, Л.Е. Щербаковой вскрывается специфичность пермской диалектной системы, выявляются сходства и отличия в механизмах семантического развития диалектного и литературного языка, описываются особенности семантической структуры диалектного слова.
По сравнению с лексикографическим, социолингвистическим и структурно-системным подходами в описании диалектной лексики пермские говоры пока еще сравнительно слабо изучены и представлены с точки зрения взаимосвязи их с комплексами традиционной народной культуры. Потребность в таких описаниях становится все более острой: они позволили бы увидеть в пермской диалектной системе не просто отличное от других форм образование национального языка, но и лингвосемиотическую систему, которая, помимо всего прочего, структурируется еще и традиционной народной культурой в локальной ее разновидности (Русинова 2003: 123). Возможности такого движения пермской диалектологии от традиционного лексикографического и структурно-системного описания к социолингвистическому и далее к этнолингвистическому подготовлены отдельными исследованиями А.Н. Борисовой, Е.Н. Поляковой, К.Н. Прокошевой, И.И. Русиновой, И.А. Подюкова. В исследованиях К.Н. Прокошевой и И.А. Подюкова раскрыто родство пермской региональной идиоматики с севернорусской фразеологией, описаны культурно-символические основы народной фразеологии (Подюков 1985: 76-82, 1990, 1991: 20-31, 1991: 51-63, 1992: 41-49, 1997, 2000: 57-62, 2004 и др.; Прокошева 1976: 3-Ю, 1977: 53-59, 1979: 45-50, 1982: 86-92, 1985: 70-76, 1988: 3-19 и др.). Лингвокульту-рологические интерпретации отдельных лексических фактов пермской диалектной системы содержатся в работах А.А. Грузберг, Е.Н. Поляковой, выполненных в русле исторической диалектологии. В результате сопоставления лексики различных временных срезов, почерпнутых как из живой речи Прикамья,
так и из региональных памятников письменности, фольклора и ономастики, ученым удалось получить некоторые сведения о наиболее архаических пластах пермской диалектной лексики, показать на примере отдельных лексических единиц культурно-мотивированную основу процессов семантического развития пермской диалектной системы (Полякова 1982: 3-11, 1985: 64-70, 1991: 100— 107, 1993: 37-44, 2003, 196-207 и др.).
Накопленные материалы по словарному составу пермских говоров позволяют вплотную рассмотреть соотношение диалекта и традиционной народной культуры, в том числе, говоря словами Н.И. Толстого, вопросы «культурной» диалектологии (1982: 8). На сегодняшний день это направление реализовано лишь относительно малой части словаря пермских народных говоров - преимущественно лексики и фразеологии, которая непосредственно соотносится с терминологической системой обряда (см. описания традиционных культурных комплексов Карагайского, Красновишерского, Нытвенского, Юрлинского, Гайнского, Усольского районов в сборниках «Вишерская старина», 2002, «Деревня Монастырь на Каме-реке», 2003, «Юрлинский край. Традиционная культура русских конца XIX-XX вв.», 2003, «Карагайская сторона: Народная традиция в обрядности, фольклоре и языке», 2004, «Усольские древности», 2004). Единичными на сегодняшний день остаются работы, демонстрирующие культурную обусловленность иных участков лексико-семантической системы пермских говоров. К подобного рода исследованиям мы можем отнести описания демонологической и природной лексики И.И. Русиновой (1988: 154-159, 1991: 155-164, 2001: 163-170, 2002: 157-161, 2003: 116-128), описания лексики со значением лица А.Н. Борисовой (1974: 132-140, 1976: 112-122, 1988: 19-27, 1991: 26-33). Диалектологам на примере данных тематических групп удалось показать проникновение «языка» культуры в различные участки лексико-семантического пространства пермской диалектной системы, а также доказать, что генезис образности народного слова в целом во многом задается и определяется архаическими, мифологическими представлениями. Исследование основ образности, культурной насыщенности народной речи Прикамья, истоков
развития разнообразных культурно-мифологических коннотаций, опосредованных особенностями традиционной культуры пермского края, остается актуальной задачей пермских диалектологов.
Представленность, вовлеченность лишь небольшой части словарного состава пермских говоров в этнолингвистические описания, отсутствие комплексных исследований по культурной семантике диалектного слова Прикамья, а также слабая разработанность вопросов, связанных с механизмами порождения культурной семантики, способами ее выражения и закрепления в слове и комплексных единицах лексического уровня диалектного языка, и определили актуальность настоящей диссертационной работы.
Основное направление диссертационного исследования может быть определено как этнолинвистическое описание лексического состава пермских говоров, вернее отдельных, наиболее семиотизированных, его участков, связанных прежде всего с базовыми, универсальными для человека понятиями и категориями экзистенциального характера. Рассматривая лексику данных семантических сфер в качестве преимущественно культурно заданных образований, структурирующихся, помимо собственно языковых, еще и лингвокультуроло-гическими, лингвосемиотическими связями и отношениями, мы исследуем закрепленные во внутренней форме диалектной лексики народные первообразы и культурные ассоциации, рассматриваем те механизмы смыслообразования диалектного слова, которые непосредственно связаны с действием культурных моделей. Подобная направленность исследования строится на понимании языка как сложной системы, органично функционирующей в культурном пространстве социума и отражающей выработанные культурно-языковой сообщностью образные (опосредованные культурой) представления о том или ином отрезке действительности.
В качестве объекта исследования была выделена та часть экзистенциальной лексики пермских говоров, которая наиболее ориентирована на привнесение мировоззренческих и культурных оценок базовых категорий бытия, т.е. наиболее семиотизирована. К такой области была отнесена лексика, свя-
занная с экзистенциально охарактеризованными понятиями «жизнь» (в различных ее социально-биологических фазах и характеристиках), «болезнь» и «смерть».
Предметом исследования стали лингвосемиотические и лингвокульту-рологические связи и отношения, структурирующие обозначенные участки в экзистенциальной лексике пермских народных говоров. Прежде всего, ими оказались мотивационные отношения в лексической деривации, опосредованные действием устойчивых культурных моделей и ассоциаций.
Материалом для исследования лингвосемиотической природы связей послужили зафиксированные в пермских говорах лексические единицы, связанные с обобщенным (инвариантным) значением 'болезнь' (1483 лексические единицы), и глагольные лексические единицы, связанные с обобщенными (инвариантными) значениями 'жизнь' и 'смерть' или обозначающие смежные с этими понятиями явления (1204 лексических единицы). Источником материала выступили словари, содержащие пермский диалектный лексический материал: «Словарь говоров Соликамского района Пермской области» под ред. О.П. Беляевой (1973), «Словарь пермских говоров Прикамья» (вып. 1-2) под ред. А.Н. Борисовой, К.Н. Прокошевой (2000-2002), «Словарь говора деревни Ак-чим Красновишерского района Пермской области» (вып. 1-5) под ред. Ф.Л. Скитовой (1984-2003), «Словарь Юрлинского говора» А.А. Бахматова, И.А. Подюкова, СВ. Хоробрых, А.В. Черных (2003), «Словарь русских народных говоров» (вып. 1-37) под ред. Ф.П. Филина, Ф.П. Сорокалетова (1965-2003); диалектные картотеки Пермского государственного педагогического университета и созданного при нем Центра этнолингвистики народов Прикамья, а также собственные записи живой речи носителей пермского говора, сделанные во время экспедиций в Гайнский, Карагайский, Красновишерский, Кунгурский, Лысьвенский, Нытвенский, Соликамский, Чердынский, Юрлинский, Юсьвин-ский районы за 2000-2004 гг.
С учетом современного состояния русских народных говоров в Прикамье, которые уже сложно квалифицировать как полноценно и автономно сущест-
вующие, для этнолингвистической реконструкции привлевались материалы архангельских, нижегородских и отчасти других севернорусских говоров, послуживших, как известно, основой для образования вторичных говоров Прикамья. Материалы по севернорусским говорам были получены в ходе работы с картотекой Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, картотекой «Архангельского областного словаря» диалектологического кабинета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, с «Архангельским областным словарем» (вып. 1-11) под ред. О.Г. Гецовой (1980-2004), «Словарем русских народных говоров» (вып. 1-37) под ред. Ф.П. Филина, Ф.П. Сорокалетова (1965-2003). Активно использовались данные «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля (1999). Материалы по другим говорам позволили подтвердить устойчивость культурных коннотаций, прояснить культурно-семиотическую мотивированность того или иного участка лексической системы, проиллюстрировать универсальность выявленных лин-гвокультурологических связей.
Этнолингвистический характер работы, концентрация внимания на непосредственном носителе культурной информации - внутренней форме слова -определили один из аспектов работы, связанный с реконструированием особенностей внутренней формы (мотивировочных и классификационных признаков) и установлением мотивированности диалектного слова в ходе сравнительного анализа его производных значений или значений производных от него лексем. Эта задача выполнялась посредством мотивационного анализа с активным привлечением данных этимологических и культурологических словарей, в частности «Этимологического словаря русского языка» М. Фасмера (в 4 тт., 2003), «Историко-этимологического словаря» П.Я. Черных (в 2 тт., 1999), словаря «Славянских древностей» под ред. Н.И. Толстого (в 3 тт., 1995-2004).
Целью исследования стало выявление, описание и интерпретация лин-гвосемиотических, лингвокультурологических связей и отношений в отдельных участках лексической диалектной системы, раскрывающих народное представ-
ление и оценки о различных формах и проявлениях экзистенции (жизни, болезни и смерти).
Достижение данной цели осуществлялось посредством следующих задач:
Выявить основные механизмы проникновения «языка» культуры в лексические знаки естественного языка, обозначить основные признаки маркированных «языком» культуры лексических единиц.
Определить основы лингвосемиотических систем, продемонстрировать возможности структурирования лексики говоров не только на базе лин-
- гвистических (семантических, структурно-семантических) общностей, но и на
основе устойчивых культурно-коннотативных признаков лексических единиц диалектного языка.
3. На примере структурированности отдельных семантических полей
диалектной лексики представить лингвокультурологические модели, прояс
няющие лингвосемиотическую системность лексики диалектного языка, а
также показать обусловленность ими процесса смыслообразования в обозна
ченных участках лексической диалектной системы.
4. Продемонстрировать на базе выявленных лингвосемиотических моде-
т лей возможности интерпретации культурной семантики диалектного слова для
описания механизмов смыслообразования диалектной лексики в целом и для реконструкции культурно-языкового сознания диалектоносителей.
5. Определить характерные черты тех лексических объединений в слова
ре народных говоров, которые отличаются семиотическими свойствами.
Для решения поставленных целей и задач использовался целый комплекс методов исследования. Сбор материала осуществлялся методами включенного и непосредственного наблюдения в ходе экспедиций в различные районы
Пермской области, а также методом сплошной выборки из словарей и картотек.
Выявление культурно-коннотативных лексических единиц и лингвосемиотических связей и отношений в лексике пермских говоров осуществлялось посредством предложенного Н.И. Толстым метода этнолингвистической реконструк-
ции, предполагающего обращение к мотивационному анализу, включающему анализ внутренней формы слова, использование словообразовательного и в ряде случаев этимологического анализов лексем. Данный метод использовался в непосредственной взаимосвязи с методом семиотического анализа, разработанного В.В. Ивановым, Н.И. Толстым, В.Н. Топоровым, Б.А. Успенским для описания мифопоэтического слоя языка (художественных и фольклорных текстов, культурных и обрядовых комплексов). Выявленные семиотикой системы вторичных смыслов, отражающих особенности мировидения и культуры того или иного народа, дают возможность вскрыть отражение системного характера культуры в организации лексико-семантического пространства языка. Описание отдельных и комплексных лингвосемиотических единиц лексической системы диалектного языка происходит с опорой на предложенный и апробированный В.Н. Телией лингвокультурологический анализ. Он состоит в выявлении и описании в различного типа языковых знаках культурных коннотаций, соотносимых с языковой семантикой этих знаков и воспроизводимых в процессах употребления языка той или иной социокультурной группой. Построение лингвокультурологических моделей, лингвосемиотических систем осуществлялось с помощью метода лингвистического конструирования языковых систем. В исследовании активно используется разработанный В.Н. Карауловым метод структурирования семантического поля на базе семного (компонентного) анализа слова. Особый характер семантики диалектного метафорического и куль-турно-коннотативного слова — ее условность — потребовал обращения к методу ассоциативного сопоставления и сближения. При интерпретации устойчивости лингвосемиотических связей и отношений использовались также данные, полученные количественным методом (статистическим подсчетом элементов и количественными сопоставлениями). Результаты исследований представлены преимущественно посредством описательного метода.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые системность отдельных участков лексико-семантического пространства пермских народных говоров демонстрируется на основе общности культурных кон-
нотаций мотивировочных и/или классификационных признаков слов. Новым является и конструирование, описание лингвокультурологических моделей, представляющих механизм смыслообразования для отдельных участков экзистенциальной лексики пермских народных говоров.
Основная теоретическая значимость исследования заключается в разработке модели представления, описания и интерпретации лингвосемиотиче-ской системности лексико-семантического пространства диалектной лексики, на базе которой описываются механизмы смыслопорождения, семантического развития диалектной лексики в непосредственной взаимосвязи с культурными моделями и ассоциациями. Структурирование отдельных участков лексики пермских говоров лингвосемиотическими, лингвокультурологическими связями и отношениями расширяет рамки представлений о системности диалектного словаря. Интерпретация этих связей пополняет сведения об особенностях народной духовной традиции и об отраженности в народной речи специфики семиозиса народной культуры.
Практическая ценность работы заключается в возможности применения подобного лингвокультурологического моделирования и описания культурной семантики лексических единиц при рассмотрении иных структурных и функциональных систем национального языка в контексте культуры. Результаты семиотического анализа и лингвокультурологического описания диалектной лексики могут быть использованы для описания семантико-стилистических свойств народной речи, могут привлекаться для разработки проблем образности и эстетики народной речи. Выявленные культурные характеристики диалектного слова могут быть учтены при составлении различного рода региональных словарей. Результаты проведенного исследования могут быть использованы при разработке спецкурсов и спецсеминаров по современному русскому языку, русской диалектологии, при ведении курсов по лин-гвокультурологии, этнолингвистике, языку фольклора.
Основные положения, выносимые на защиту:
Помимо собственно лингвистических (семантических, структурно-семантических) связей и отношений, лексический состав народных говоров характеризуется наличием устойчивых лингвосемиотических качеств. Связи и отношения в лексике говоров определяются наличием в значении слова культурных коннотаций, являющихся связующим звеном между значением лексических единиц естественного языка и культурной семантикой знаков «языка» культуры. Опосредованные культурой связи находят отражение в механизмах смыслопорождения, характерных для диалектной речи в целом.
Лингвосемиотическая системность диалектной лексики существенно детерминирована системностью народной культуры, а механизмы развития словарного состава диалектов - действием устойчивых культурных моделей и ассоциаций. Выявление системы значимых для языка культурных моделей и ассоциаций позволяет создать лингвосемиотические модели, отражающие комплекс народных представлений о том или ином фрагменте действительности и проясняющие динамику развития семантики и формы диалектного слова.
Особенности семиотического пространства традиционной культуры (гетерогенный, разнокодовый, многоуровневый, панхронический, континуальный ее характер; нежесткость, открытость структуры; способность хранить и продуцировать множество смыслов) существенно воздействуют на структурированность лексической системы говора и «качество» семантики диалектного слова. Культурно опосредованные системные участки диалектной лексики предстают как системы, которым свойственна присущая народному семиозису в целом антиномичность, и в то же время - как принципиально нежесткие, открытые образования, состоящие из множества наслаивающихся, взаимопере-секающихся подсистем.
Преимущественно образно-метафорический и оценочный характер лексем, составляющих лингвокультурологически охарактеризованные объединения слов, а следовательно, их способность выражать различные мировоззренческие, познавательные, этические, общекультурные смыслы позволяет
рассматривать семиотически значимые участки диалектной лексической системы как субстрат народной культуры и языковой коррелят народной духовной традиции одновременно.
Структура работы
Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения и
библиографического списка. В первой главе содержится обзор принятых в
русской диалектологии подходов, в которых диалектная лексика рассматрива
ется как системное образование; приводится анализ становления научных
представлений о соотношении системности народной культуры и диалектного
^ слова; иллюстрируются особенности системности пермского диалектного лек-
сического материала, обусловленной устойчивыми культурными коннотация
ми, на уровне отдельного слова, словообразовательных рядов и синонимиче
ских объединений слов. В главе особое внимание уделяется выработанным в
современной русистике и славистике методам описания структурных связей
лексического уровня языка в контексте культуры, проблеме моделирования
лингвосемиотических систем; определяется место структурируемых в работе
культурно-мотивированных групп и ассоциативно-символических блоков в
ряду лингвокультурологических парадигм. Во второй главе выявляются лин-
*Ч гвосемиотические характеристики конкретного семантического поля (поле
«Болезнь»), описываются основные культурно-семантические модели мотивации диалектного смыслопорождения и представляющие отражение действия этих моделей культурно-мотивированные группы данного поля. Третья глава содержит анализ и описание взаимодействия диалектной глагольной лексики разных семантических полей, обусловленного сложностью структуры одного культурного кода и множественностью культурных ассоциаций его составляющих. В ней раскрывается народное представление экзистенции посредством структурирования ассоциативно-символических блоков.
Апробация работы прошла в ходе докладов и сообщений на Международной научной конференции «Социальные варианты языка - III» (Нижний Новгород, 22-23 апреля 2004 г.), на VII Международной научно-практической
конференции «Славянский мир: исторический опыт и современные проблемы» (Пермь, 15-16 апреля 2003 г.); на IV и V Всероссийских научных конференциях (с международным участием) «Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи» (Соликамск, февраль 2002 г., 2004 г.), на XX Всероссийском диалектологическом совещании «Лексический атлас русских народных говоров - 2004» (Санкт-Петербург, 28-30 января 2004 г.), на Всероссийском совещании «Российское славяноведение в начале XXI века: задачи и перспективы развития» (Москва, 23-24 октября 2003 г.); на межвузовской научной конференции «Пушкинские чтения - 2002» (Санкт-Петербург, 6-7 июня 2002 г.); на научно-практических конференциях и семинарах «Этническая культура и современная школа (Кудымкар, 22-23 апреля 2003 г.), «Этническая культура и современная школа» (Нытва, 15-16 апреля 2004 г.), «Фольклорный текст - 2001» (Добрянка, 15 октября 2001 г.), «Фольклорный текст - 2002» (Чайковский, 15 октября 2002 г.). Отражение результатов содержится в отчете по гранту для поддержки научно-исследовательской работы аспирантов высших учебных заведений Минобразования России (2003). Диссертация прошла апробацию на заседаниях кафедры Пермского государственного педагогического университета (2004-2005 г.), при ведении семинаров по спецкурсу «Этнолингвистика» (2004) в Пермском государственном педагогическом университете. По теме исследования имеется 8 публикаций.
Отечественная лингвистическая традиция о проблеме системности диалектной лексики
Появление и развитие идей о системном характере лексики русских народных говоров во многом связаны с достижениями системного подхода в области изучения литературного языка. Русской диалектологией в свое время были унаследованы такие понятия системного характера, как уровни языка (фонетический, морфологический, лексико-семантический, синтаксический), парадигматические (применительно к лексическому уровню - синонимические, антонимические, гипо-гиперонимические, ассоциативные, эпидигмати ческие и т.д.) и синтагматические отношения, знаковость языка, форма и функция, структура и субстанция, внешние и внутренние связи, синхрония и диахрония, регулярность и нерегулярность. Диалектный язык предстал в виде сложной уровневой, функционально-стилистической системы, а его лексико-семантический уровень - в качестве подсистемы, характеризующейся множеством связей, имеющих сигнификативную или денонативную лингвистическую природу.
Русская диалектология XX века о своеобразии диалектной лексической системы
Первыми шагами системного подхода в области описания лексики русских народных говоров можно считать появление в конце XIX века первых сводных диалектных словарей: «Опыта русского простонародного словотол-ковника» М.Н. Макарова (1846), «Опыта областного великорусского словаря» и «Дополнения» к нему под редакцией А.Х. Востокова и A.M. Коркунова (1852-1858), «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля (1863-1866), первыми же системными исследованиями - работы, в основе которых лежал принцип комплексного, всестороннего описания диалекта, а не одних его «редкостей» и «экзотических примеров». Подобного рода работами стали исследования Е.Ф. Будде, О. Брока, Н.Н. Дурново, посвященные описанию одного говора, и «Программы» А.А. Шахматова, предназначенные для сбора и систематизации диалектного материала.
Уже в первых исследованиях по русским народным говорам (см. работы В.Г. Богораза, В.А. Богородицкого, Е.Ф. Будде, А.И. Соболевского, И.И. Срезневского, А.А. Шахматова и др.) наблюдается стремление, ставшее в дальнейшем основополагающим и для этнолингвистических работ, вести описание лексико-фразеологической системы говоров в неразрывной связи с этнографическими, культурными и историческими данными. Лингвистические наблюдения пронизывают многие этнографические работы Д.И. Зеленина («Троецы-плятница», «Народный обычай "греть покойников"», «Обрядовое празднество совершеннолетия девицы у русских», «Обыденные полотенца и обыденные храмы», «Русские народные обряды со старой обувью», «К вопросу о русалках (культ покойников, умерших неестественной смертью, у русских и финнов)», «Умершие неестественной смертью и русалки», 1994, 1995), А.Н. Афанасьева («Древо жизни», «Народ - художник», «Поэтические воззрения славян на природу», 1982, 1986, 1994), труды А.А. Потебни («Мысль и язык», 1993). На разнородном лексическом и фразеологическом материале ученым удалось показать культурно-мифологическую и символическую основу народного языка, в особенности той его части, которая предназначена для обслуживания древних обрядовых и мировоззренческих комплексов.
Развитие идей о связанности народного языка с социально-культурно-историческими условиями было продолжено Б.А. Лариным и Е.Д. Поливановым при непосредственном обращении их к изучению живой диалектной речи. Диалектный язык в их трудах предстал в виде функционирующей системы, находящейся в сложной исторической взаимосвязи с литературным языком и городскими диалектами (Ларин 1977, Поливанов 1968). Благодаря историческому подходу лингвистам удалось показать развитие диалектного языка, проследить следы древних явлений в фактах современной диалектной речи.
Сложный диахронический характер системности лексико-семантического уровня диалектного языка стал предметом отдельного описания Ф.П. Филина. В своем «Исследовании о лексике русских народных говоров (по материалам сельскохозяйственной терминологии)» (1936) в представлении словаря в виде тематических групп ученый показал зависимость их наполняемости и структурированности от социоисторических условий. В дальнейшем данный труд был признан «первым лексикологическим трудом в области русской диалектологии» (Блинова 1973: 8, Сороколетов 1978: 4), положившим начало исследованиям диалектной лексики не только по тематическим группам, но и в виде системных образований более глобального характера. Позднее Р.И. Аванесовым в «Очерках русской диалектологии» было провозглашено, что «изучение русского языка в его единстве и различиях как своеобразной сложной системы представляется необходимым не только для общего языкознания, но и для... диалектологии» (Аванесов 1949: 7). Системное описание словарного состава русских народных говоров становится в середине 50-х годов одной из важнейших и первоочередных задач региональной лексикологии, а сама русская диалектология остается вплоть до 80-х годов строго структурной наукой, где главное внимание сосредоточено на изучении и описании соотнесенности элементов и характеристике установленных между ними связей.
Культурно-мотивированная группа «болезнь как природное явление»
Данная глава диссертационного исследования направлена на представление лингвосемиотической структурированности семантического поля «Болезнь» посредством обращения к мотивирующим основам его лексических составляющих. Выбор лексики болезни для демонстрации лингвосемиотической природы связей лексики диалектного языка обусловлен широкой лексической и коннотативной маркированностью в диалектах понятий, связанных с нарушением нормальной жизнедеятельности человека (см. работы Н.С. Ганцовской 1994, 1996, И.В. Лебедевой 1994, Т.Е. Никулиной 1994 и др.). Тот факт, что в говорах особенно широко лексически проработана именно данная область, связан с известной в языке в целом тенденцией к преимущественному выделению языком отклонения от нормы. Немаловажную роль здесь играет и то, что данная группа слов ориентирована на понятие, воспринимаемое крайне эмоционально в связи с угрозой жизни, соответственно повышенная лексическая его маркированность связана еще и с отражением большого спектра эмоциональных оценок.
Начиная с работ В.И. Даля, Д.К. Зеленина, А.А. Потебни, М.Д. Торэна, М. Фасмера и продолжая этнографическими описаниями Л.Н. Виноградовой, А.Ф. Журавлева, Н.Е. Мазаловой, И.А. Седаковой, А.Л. Топоркова и др. общепринятым становится отнесение области болезни, а следовательно, и лексики, представляющей данную форму человеческой экзистенции, к наиболее та-буистическим сферам, связанным с широким комплексом народных представлений, верований, обрядов, ритуалов русского народа. Мифологизированность, культурная нагруженность данных понятий определили оценочный, образный, культурно-коннотативный характер лексических их воплощений. Символические и мифологические ассоциации (выявленные и описанные к настоящему моменту лишь фрагментарно, в большинстве случаев это отмечаемый
Т.Н. Вендиной 1999, Н.С. Ганцовской 1994, 1996, 1998 Г.И. Кабаковой 2001, В.В. Колесовым 1982, Е.А. Красильщиком 1996, 1998, А.Н. Кудряшовой 2002, И.В. Лебедевой 1994, И.В. Песоцкой 2001, Н.В. Поповой 1982, В.В Резцовым 1989, И.И. Русиновой 2001, О.А. Черепановой 1986 и многими др. антропоморфный и демонологический характер болезней) в немалой степени и до настоящего времени мотивируют эвфемические созначения народных наимено-ваний болезней. Обращение к комплексным единицам лексического уровня языка, каковым является семантическое поле, позволяет достаточно полно реконструировать комплекс древних представлений человека о болезнях.
Демонстрация лингвосемиотической устроенности семантического поля «Болезнь» осуществляется посредством объединения лексических единиц в культурно-мотивированные группы. Структурирование данных объединений осуществляется в два этапа. На первом этапе по методике Ю.Н. Караулова (1976, 1981) выявляется корпус лексических единиц, составляющих семантическое поле «Болезнь». Под семантическим полем понимается совокупность языковых (главным образом лексических) единиц, объединенных общностью содержания и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений (Языкознание. Большой энциклопедический словарь 2000: 380-381). Для семантического поля постулируется наличие общего семантического признака, объединяющего все единицы поля, обычно выражаемого лексемой с обобщенным (интегральным) значением. Поэтому основанием для включения той или иной лексической единицы в семантическое поле «Болезнь» являлась связь каждого отдельного значения слова с обобщенным (интегральным) значением имени поля: болезнь, расстройство здоровья, нарушение деятельности организма . Выявленный в пермских говорах корпус лексем семантического поля «Болезнь» составил 1483 лексические единицы.
Второй этап исследования связан с моделированием в рамках семантического поля «Болезнь» собственно лингвокультурологических систем - культурно-мотивированных групп и их подгрупп. Единицами данных объединений оказываются преимущественно те составляющие семантического поля «Бо лезнь», во внутренней форме которых содержится оценка, та или иная интерпретация болезни (669 лексических единиц). За рамками описания остались лексемы с затемненной внутренней формой типа у сои - воспаление внутренних органов , а также слова чисто номинативного характера, представляющие собой часто лексический вариант медицинского термина, например, нервоз - невроз , опрыщить - покрыться прыщами .
Объединяющим звеном культурно-мотивированных групп становится обобщенный (инвариантный) культурно-семантический признак, положенный в основу номинации болезней или болезненных состояний. Посредством мотива-ционного анализа, включающего анализ внутренней формы, устанавливается набор мотивировочных и/или классификационных признаков, структурирующих культурно-коннотативные лексические единицы с семантикой болезни. На основе выявленных признаков выводятся общие (инвариантные) культурно-семантические признаки и далее в зависимости от связи мотивировочных и/или классификационных признаков конкретных лексем с тем или иным культурно-семантическим инвариантом осуществляется включение их в соответствующие культурно-мотивированные группы. Установленный набор устойчивых инвариантных культурно-коннотативных признаков позволяет говорить о структурировании семантического поля «Болезнь» культурными моделями и рассматривать культурно-мотивированные группы/подгруппы как реализацию культурных моделей в лексико-семантическом пространстве русских народных говоров.
Ассоциативно-символический блок «горизонтальное движение»
Данная глава диссертационного исследования направлена на описание взаимодействия участков двух различных семантических полей, в частности семантического поля «Жизнь» и семантического поля «Смерть», маркируемых глаголами движения. Данная лексика соотносится с культурно-семиотическим кодом «движение» и в своей семантике отражает множественность культурно-символического осмысления разных проявлений движения. Обращение к группе экзистенциальных глаголов, мотивированных глаголами движения, обусловлено их многочисленностью и детальной культурно-семантической проработанностью в лексико-семантическом пространстве диалектного языка (их общее число в пермской диалектной лексической системе составило 330 лексических единиц). Причина этого кроется в отнесенности понятий «жить» и «умереть» к базовым, универсальным категориям бытия, крайне значимым для человеческого сознания, сущность которых, культурно обусловлена и связана в сознании диалектоносителей с целым комплексом христианских, мифологических, сказочных представлений (см. недавнее исследование Л.Г. Гынгазовой, 2003:103-112). Одной из древнейших культурных универсалий признана связь категории движения, базирующаяся на пересечении времени и пространства, с категорией существования. Данная взаимосвязь обусловила типологичность экзистенциальной семантики у глаголов движения, традиционность представлений экзистенции в образах различного рода движения (см. по этому поводу работы Т.А. Агапкиной, В.Н. Топорова 1996: 7-89, О.В. Беловой, Славянские древности, Т. 3, 2004: 11-12, Л.Н. Виноградовой, А.Ф. Журавлева 1994: 59-104, И.И. Макеевой 2002: 83-96, А.А. Плотниковой 1994: 100-104, 1995: 390-392, Славянские древности, Т. 3, 2004: 12-15, СМ. Толстая 1996: 89-104, 1999: 229-235).
Культурно-семиотическое взаимодействие глаголов семантического поля «Жизнь» и семантического поля «Смерть» демонстрируется посредством структурирования ассоциативно-символических блоков и описания их внутренних и внешних связей. Построение блоков осуществляется в три этапа. Первый этап связан с построением ассоциативно-семантического ряда глаголов жизни и аналогичного ему ассоциативно-семантического ряда глаголов смерти. Критериями для включения слов в данные ряды являются следующие признаки: 1) принадлежность слов к лексико-грамматическому классу глаголов; 2) семантическая или ассоциативная связь значений глаголов с обобщенным (инвариантным) значением жить или умереть (ассоциативно близкими к значению жить оказались значения, связанные с рождением, появлением, психофизиологическим состоянием, социальными характеристиками человека, сферой его деятельности и интересов и под.; ассоциативно близкими к умереть - значения, указывающие на захоронение, исчезновение, уничтожение и под.); 3) мотивированность экзистенциальных глаголов глаголами движения. Ассоциативно-семантический глагольный ряд составили 296 лексических единиц, противоположный ему ряд - 73 лексические единицы.
Второй этап связан с разбиением рядов на более мелкие парадигмы на основе указания мотивирочного и/или классификационного признака каждого отдельного глагола на определенный тип движения: горизонтальное, вертикальное, вращательное или статическое (например, мотивированность экзистенциальной глагольной лексемы прийти - родиться глаголами движения прийти - появиться где-либо с помощью хождения , идти - перемещаться с помощью ног , связь мотивировочного признака данных лексем с горизонтальным видом движения определила включение экзистенциальной лексемы в ассоциативно-семантический глагольный ряд жизни, в частности в более мелкую его подгруппу «горизонтальное движение»). Отдельные звенья каждого ассоциативно-семантического глагольного ряда, представляя собой в отдельности и в совокупности лексическую реализицию одной из культурно-семантических моделей мотивации («жизнь в отношении к движению» или «смерть в отношении к движению»), становятся своеобразным подобием культурно-мотивированных групп и их подгрупп. Главным отличием ассоциативно-семантических рядов от культурно-мотивированных групп становятся лек-сико-грамматические характеристики их составляющих - они представлены исключительно словами одной части речи (глаголами). Лишь в ряде случаев (при невыраженности той или иной культурной ассоциации в глаголах) в их состав включались и отглагольные существительные и прилагательные. Такого рода образованием в лексике пермских говоров стало, например, отглагольное существительное выгонок - рожденный вне брака , раскрывающее отрицательное отношение к внебрачному рождению через ассоциацию насильственного, помимо воли совершающегося перемещения в пространстве. Как и в структурированности культурно-мотивированных групп, в заполнении ассоциативно-семантических рядов большое значение имеет множественность мотивации, что приводит к тому, что одна и та же лексема может быть представлена в разных подгруппах. Например, лексема мотаться на основе мотивированности нескольких значений вести переменчивый образ и жить с трудом, маяться различными значениями: изменение положения в пространстве из стороны в сторону , круговое движение включается в различные участки ассоциативно-семантического ряда жизни - мотивированные культурной семантикой и вертикального, и вращательного движения.
