Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ИНОЯЗЫЧНОЙ ЛЕКСИКИ И ЯЗЫКОВОЙ ПУРИЗМ В РОССИИ, ПУРИЗМ В.И. ДАЛЯ 16
1. Теоретические проблемы освоения лексических заимствований 16
2. Русский языковой пуризм XVIII - начала XIX века 22
3. Взгляды писателя и лексикографа В.И. Даля на развитие русского литературного языка и его лингвистическая концепция в отношении заимствований 29
ГЛАВА II. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СИНОНИМОВ - ИСКОННОГО И ЗАИМСТВОВАННОГО СЛОВА, ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ИХ СВЯЗИ В ТЕКСТАХ ПРОИЗВЕ ДЕНИЙ В.И. ДАЛЯ И «ТОЛКОВОМ СЛОВАРЕ ЖИ ВОГО ВЕЛИКОРУССКОГО ЯЗЫКА» (НА УРОВНЕ ЯЗЫКА И РЕЧИ) 47
1. Семантическая эквивалентность исконных и заимствованных единиц. Вопросы синонимии 47
2. Особенности реализации синонимических связей исконного и заимствованного слова в словаре В.И. Даля и текстах его произведений
(на уровне языка и речи) 55
3. Генетическая и жанрово-стилистическая характеристика иноязыч
ной лексики, представленной в произведениях В.И. Даля 75
ГЛАВА III. ИНОЯЗЫЧНАЯ ЛЕКСИКА ПРОИЗВЕДЕНИЙ В.И. ДАЛЯ, НЕ ИМЕЮЩАЯ ИСКОННЫХ РУССКИХ ЭКВИВАЛЕНТОВ, ЕЕ СТИЛИСТИЧЕСКОЕ ИС ПОЛЬЗОВАНИЕ 97
1. Старые заимствования в произведениях В.И. Даля и его словаре 97
2. Терминологическая лексика, не имеющая русских эквивалентов в произведениях В.И. Даля 99
3. Экзотическая лексика в произведениях В.И. Даля 119
Заключение 134
Список литературы 142
Приложение 172
- Теоретические проблемы освоения лексических заимствований
- Семантическая эквивалентность исконных и заимствованных единиц. Вопросы синонимии
- Старые заимствования в произведениях В.И. Даля и его словаре
Введение к работе
Антропоцентрический подход к языку как сформировавшаяся парадигма современного языкознания позволил по-новому решать многие лингвистические проблемы. В русле такого подхода производится переоценка деятельности лексикографа и писателя В.И. Даля (Г.Ф. Благова, Т.И. Вендина, В.Г. Гак, Е.В. Урысон).
Современные исследователи отмечают, что антропоцентрический подход к языку «был, по сути дела, на стихийно-эмпирическом уровне реализован уже Далем, а лексика, представленная в его «Толковом словаре живого великорусского языка», - это огромный языковой мир русского народа, требующий еще своего постижения» [Вендина 2001:20]. Открыто пересматриваются оценки словаря, данные В.И. Лениным («областнический») и A.M. Бабкиным, который считал, что В.И. Даль не мог найти правильного решения вопроса об иностранных словах в русском языке, а его практическая пуристская деятельность шла вразрез с прогрессивным течением общественной мысли [Бабкин 1956 : IV].
Но, как показали последние филологические исследования [Дейкина 1993; Апресян 1995; Вежбицкая 1996; Урысон 1999], Даль собирал материал для словаря и писал свои художественные произведения тоже в эпоху переоценки ценностей, поисков основ национальной культуры, защищая идею создания русского литературного языка на народной основе. Он интуитивно понимал, что в заимствуемом слове зафиксирован «кусочек» чужой (для заимствующего языка) картины мира и что «лексические заимствования могут в определенной степени изменять картину мира, закрепленную в данном языке, привнося в нее элементы иного мировидения» [Урысон 1999: 82].
Автор «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль, выступивший в русской литературе середины XIX в. как писатель, призывал художников слова активно воздействовать на нормы литературного языка, опираясь на запасы народные, не останавливаясь перед тем, что некоторые их нововведения окажутся бесплодными и преходящими: «В народном
4 языке не достает многих для нас необходимых слов, потому что там нет многих понятий, но никто не заставляет нас принять, в замену нынешнего, простонародный язык, а речь идет только о необходимости воспользоваться им, приобрести его, приобщить, очистив и обогатив... Подражать легче, чем творить, вот почему мы подражаем то своим полурусским писателям, то начисто иностранцам». В.И. Даль-лингвист считал: «...если бы только все писатели ставили в скобках... чужое слово... а какое знали русское - в строчку», то... дело вошло бы в обычай и цель была бы достигнута» [Даль 1897]. В некоторых случаях, по мнению Даля, когда писатель приблизится к руслу литературного языка, предложит удачную рекомендацию, в которой ощущалась необходимость, воздействие творчества писателя на литературный язык будет сильным и благодатным.
Так делал В.И. Даль-лексикограф [Канкава 1958; Шаматовская 1978; Соловьева 1984], так же стремился поступать В.И. Даль-писатель. Иноязычные слова, которым предлагались замены в «Толковом словаре живого великорусского языка», представлены в произведениях различных жанров Казака Луганского (так подписывал В.И. Даль свои художественные произведения), использует он и русские эквиваленты этих слов.
Язык художественной литературы, призванной показывать жизнь общества во всем ее многообразии, питается за счет общенародного языка и диалектов, может включать элементы всех стилей литературного языка [Будагов 1985]. Заимствования, против которых выступал В.И. Даль, концентрировались в основном в письменном варианте литературного языка.
Во многих исследовательских работах, освещающих проблему языковых контактов, подчеркивается важность изучения заимствованных элементов в языке определенного автора, так как они дают представление о характере его творческих устремлений, помогают увидеть работу автора с языковым материалом, которым он располагает, кроме того, изучение языка писателей - актуальная задача языкознания. Анализ текстов произведений помогает выявить за-
кономерности развития отдельных сторон литературного языка и определить пути развития его стилей.
В этом плане язык произведений Казака Луганского представляет особый интерес, так как в распоряжении автора, собиравшего в течение 53 лет материалы для словаря, были неисчерпаемые кладовые живой народной речи.
В.И. Даль, кроме русского (на нем говорили в семье), в совершенстве владел немецким языком, французским, английским, польским. В.И. Даль-врач знал латинский (защитил на латыни диссертацию о трепанации черепа). Во время военных действий он знакомится с польским, молдавским и турецким языками, а на службе в Оренбургском крае - с татарским, на котором велась переписка чиновников с населением казахских степей и Средней Азии. Военная и морская терминология была хорошо знакома выпускнику Морского Корпуса и военному полевому врачу В.И. Далю, выбиравшему диалектную лексику из материалов записей бесед с солдатами, выходцами из разных губерний России.
В.И. Даль, под псевдонимом Казак Луганский, в 30-40-е годы XIX века выступил в литературе с рассказами и повестями из народной жизни. Лучшие из его повестей, очерков и рассказов, получившие при появлении высокую оценку В.Г. Белинского, по языку и стилю находились в русле произведений писателей «натуральной школы» [Белинский, 1956].
Кроме того, В.И. Даль имел своеобразную языковую концепцию и не раз высказывал свое отношение к использованию писателями заимствованных слов. Он считал, что меткие, сильные слова народного языка заменяются в литературном языке бледными и неуклюжими заимствованиями. «Толковый словарь живого великорусского языка» знакомил со всеми возможными русскими эквивалентами заимствованных слов.
Актуальность нашего диссертационного исследования обусловлена тем, что язык произведений В.И. Даля (Казака Луганского), являющийся этапом в истории русского литературного языка, представляет собой малоизученную область художественной речи. Дело ограничивалось отдельными наблюдениями и замечаниями, которые сопровождали общий анализ произведений «натураль-
6 ной школы» или отдельные статьи литературоведческого характера о литературе того периода.
Изучение языка и стиля произведений В.И. Даля представляет глубокий интерес для понимания словарного богатства, совершенствования лексического строя русского литературного языка, для определения особенностей воплощения лингвистических взглядов лексикографа в отношении заимствований в его литературную практику. Речь идет не только о «переоценке ценностей», но и о сходстве языковых ситуаций: не зря в настоящее время зашла речь об «экологии» языка [Скворцов 1996:7; Сковордников 1996:43]
В работе не разграничиваются понятия иноязычная и заимствованная лексика, так как от этого разграничения меняется специфика анализа. В заимствованную лексику включаем иноязычные вкрапления, экзотизмы и заимствованные слова как этапы процесса заимствования.
Все интернационализмы рассматриваются как заимствования.
Для стилистического комментария, характеристики тематических отношений исконного и заимствованного слова используется тематическая классификация заимствований, которые определяются как слова, появившиеся в заимствующем языке в результате обращения к лексическому фонду других языков; но в первую очередь лексика иноязычного происхождения классифицируется по наличию синонима, а затем - по другим критериям (формальному, функциональному).
При изучении языка такого писателя, как В.И. Даль, встают неразрывно связанные между собой проблемы:
вопрос об отражении в языке писателя системы общенародного языка данной эпохи, то есть использование языка писателя в качестве источника для выяснения особенностей развития языка в целом;
проблема отношения языка писателя к общенародному языку, то есть выяснение роли творчества писателя в развитии общенародного языка, рассмотрение индивидуальных методов и приемов отбора языковых средств, характеристика своеобразия его языка и стиля;
3) особенности соотношения материалов «Толкового словаря живого ве
ликорусского языка» и текстов произведений В.И. Даля (Казака Луганского).
В диссертации вычленяется только одна из сторон писательского мастерства В.И. Даля - дифференцированное использование иноязычной лексики, анализируются функции лишь этого пласта лексики, так как в этом плане пересекались творческие устремления В.И. Даля-лексикографа и В.И. Даля-писателя.
Основная цель диссертации:
выявить особенности функционирования слов иноязычного происхождения в произведениях Казака Луганского и литературном языке того периода (в языке и речи);
рассмотреть индивидуально-авторские приемы употребления анализируемых слов, против чрезмерного использования которых В.И. Даль выступал, предлагая" писателям вводить русские эквиваленты. Последние были широко представлены в «Толковом словаре живого великорусского языка».
Отсюда вытекали следующие задачи, отражающие основные этапы нашего исследования:
выявить функции и особенности употребления заимствованной лексики, учитывая ее генетический аспект;
рассмотреть эволюционные и стилевые (вплоть до жанровых) тенденции употребления заимствований В.И. Далем;
3) установить соответствие между использованием заимствованной лек
сики В.И. Далем, общими особенностями его стиля и тенденциями развития
русского литературного языка;
выяснить разницу привлечения в произведениях слов западноевропейского происхождения и тюркизмов;
установить типы семантических отношений между заимствованным словом и исконными словами той же лексико-семантической группы, предлагаемыми Далем в качестве однословов, тождесловов и сословов в «Толковом словаре живого великорусского языка» и в художественных произведениях.
Приступая к исследованию, мы исходили из следующих положений:
Писателям принадлежит большая роль в выработке лексических и стилистических норм литературного языка. Эту точку зрения разделял В.И. Даль.
Для стилистической оценки слова в языке (словаре) и речи (тексте) иногда существенное значение имеет его происхождение. Заимствованные слова часто выделяются на фоне исконно русской лексики, их «...подавляющее большинство имеет стилистически закрепленное употребление в книжной речи и характеризуется в связи с этим узкой сферой применения (выступая как термины, профессионализмы, специфически книжные слова и т.д.)» [Шанский 1981:39]. Поэтому использование иноязычных слов в русском литературном языке определенного периода требует особого стилистического комментария.
Иноязычная лексика часто отличается социальной окрашенностью, т. е. она способна (как и разговорно-бытовая лексика) создавать представление об общественном положении говорящих, степени их образованности, уровне культуры, психологическом облике.
Особенности употребления и функционирования заимствованных языковых единиц определяются принадлежностью персонажа к той или иной социальной среде и создают своеобразный семантико-стилистический колорит.
Решая поставленные задачи, мы использовали описательно-аналитический метод с приемами: классификации, синхронного сопоставления - и элементами компонентного анализа.
Антропоцентрический подход признается в качестве методологической основы, то есть определенной предпосылки исследования.
Кроме того, многие языковые приемы писателя оценивались интуитивно на фоне образно-семантического строя конкретных рассматриваемых произведений различных жанров.
Новизна исследования состоит в том, что в данной диссертации впервые установлен количественный и качественный состав иноязычной лексики в произведениях Казака Луганского, которая исследована с точки зрения семантики и функционирования на основе корреляции словаря и текста (первая характери-
9 етика помогает увидеть место заимствованных слов в системе языка, вторая показывает реализацию системных возможностей в речи).
Предметом исследования явились иноязычные лексические единицы, имеющие в 17-томном «Словаре современного русского литературного языка» указание на язык-источник, извлеченные путем сплошной выборки из произведений В.И. Даля разных жанров, написанных в 20-60-е годы XIX века, которые выступают в качестве объекта изучения. Исследовались тексты полного собрания сочинений в 10 томах (СПб., 1897-1898 гг.), рукописные произведения, письма, хранящиеся в Российской государственной библиотеке (Ф. 473. - Ед. хр. 1. - № 3380) и Пушкинском доме (Ф. 265. - Оп. 2. - № 23770, учебник «Ботаника», СПб., 1913), текст сравнительно недавно найденной сказки «Сила Ка-линыч - душа горемычная, или Русский солдат - ни в аду, ни в раю» (Огонек, 1966. -№ 52), «Описание моста, наведенного на реке Висле для перехода отряда генерал - лейтенанта Ридигера» (СПб., 1833), «Об омеопатии» (Письмо князю В.Ф. Одоевскому // «Современник», 1838. - Т. XII).
Обращение к творчеству разных лет объясняется постепенным формированием лингвистической концепции В.И. Даля в связи с развертыванием его лексикографической деятельности и становлением Казака Луганского как писателя.
Единицы исследования рассматриваются в составе контекстов.
Цитаты, иллюстрирующие значение слов, даются в современной орфографии с соблюдением правил современной пунктуации. В цитатах допускаются сокращения, не нарушающие, однако, смысловой целостности, необходимой для понимания значения иллюстрируемого слова. Внутренние пропуски в цитатах обозначены отточием. Значения слов в языке выверялись по «Толковому словарю живого великорусского языка» В.И. Даля (М., 1953), «Словарю Академии Российской» (СПб., 1789-1795), «Словарю церковно-славянского и русского языка» (СПб., 1847), «Словарю современного русского литературного языка» в 17 томах (БАС).
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложения-словаря лексических заимствований, обнаруженных нами в исследуемых текстах.
В первой главе «Проблемы исследования иноязычной лексики и языковой пуризм в России, пуризм В.И. Даля» рассматриваются взгляды Даля на развитие русского литературного языка и его лингвистическая концепция в отношении заимствований, которая явилась отражением затухающей борьбы «карамзинистов» и «шишковистов». Отмечаются заслуги В.И. Даля-лексикографа, отразившего в «Толковом словаре живого великорусского языка» заимствованную лексику, и В.И. Даля-писателя (Казака Луганского).
В.И. Даль-писатель испытывал сильное влияние языка Пушкина, его стилистических преобразований, основанных на принципе максимально точного обозначения явлений окружающей действительности и свободном использовании языковых единиц, ранее связывавшихся с разными стилями и жанрами. Он продолжил традиции просветительского реализма конца XVIII - начала XIX века. Некоторых героев своих художественных произведений Казак Луганский награждает такой чертой, как любовь к народному слову.
Литературная деятельность В.И. Даля разнопланова и не равноценна в художественном отношении. В главе проанализирована оценка литературной деятельности Казака Луганского в критике и литературоведении.
Оценка его лексикографической деятельности опирается на монографические исследования М.В. Канкавы и Ю.С. Сорокина, статьи В.Г. Гака, Т.И. Вендиной, Г.Ф. Благовой и других ученых.
Отсутствие в лингвистической литературе однозначных решений по многим вопросам теории заимствований определило необходимость изложения авторской позиции по наиболее существенным из них. К ним относятся вопросы: 1) о лексическом заимствовании; 2) об адаптации лексического заимствования на семантическом уровне.
Анализируются основные положения работ о заимствованиях в русском языке, дается общая генетическая и жанрово-стилистическая характеристика
11 лексических заимствований. Лексическое заимствование понимается на уровне речи (очень широко): «... как слово, появившееся в заимствующем языке в результате обращения к лексическому фонду других языков» [Ефремов 1959:76].
Во второй главе «Взаимодействие синонимов - исконного и заимствованного слова, особенности реализации их связи в текстах произведений В.И. Даля и «Толковом словаре живого великорусского языка (на уровне языка и речи)» проводится функционально-семантический анализ парадигматических (синонимических) связей исследуемых единиц, для чего применяется компонентная методика. Исследуются заимствования и в предметно-понятийном плане (тематическая классификация).
В главе выполнен обзор многочисленных точек зрения на синонимию: определения синонимов как слов, близких или одинаковых по значению, как слов, способных взаимозаменять друг друга в любых или определенных контекстах, как слов, обозначающих одну и ту же вещь или одно и то же понятие.
За основу взято определение Л.М. Васильева, опирающегося при анализе явления синонимии на работы Ю.Д. Апресяна, С.Г. Бережана, Д.Н. Шмелева и И.В. Арнольд. Л.М. Васильев пишет, что «под синонимами следует понимать простейшие семантические парадигмы, члены которых имеют тождественное понятийное семантическое содержание, но могут различаться по своим коннотациям (экспрессивно-образным, эмоционально-образным, модально-оценочным и эмоционально-оценочным) и значимостям (узуальным, темпоральным, стилевым, дистрибутивным, деривационным, статистическим и др.), а также субстанциональному выражению (фонетически)» [Васильев 1983:21].
При стилистическом анализе привлекался сравнительный материал из картотеки современного русского языка Института лингвистических исследований Санкт-Петербургского отделения РАН.
Здесь же исследовалось стилистическое использование иноязычной ономастики и слов, заимствованных из тюркских и других восточных языков, против которых В.И. Даль никогда не высказывался. По проблемам тюркизмов
12 привлекались работы И.Г. Добродомова, Е.Н. Шиповой [Добродомов 1969; Шипова 1976].
Под дублетами, по проблемам которых имеются многочисленные работы (А.С. Смирницкий, В.К. Фаворин, В.И. Чеснокова), понимаются вслед за М.И. Сидоренко только полные синонимы, совпадающие во всех семантических вариантах, бытующие «как в языке, так и в речи» [Сидоренко 1983]. Так как В.И. Даль в синонимический ряд вводил диалектизмы и близкие по смыслу слова, то используем термин «эквивалент». Вкрапления имеют эквиваленты, но стилистически от них отличаются.
В третьей главе «Иноязычная лексика В.И. Даля, не имеющая исконных русских эквивалентов, ее стилистическое использование» рассматриваются особенности функционирования терминологической лексики как подсистемы литературного языка.
К замене устоявшихся и общепринятых терминов В.И. Даль относился очень осторожно, хотя и использовал все возможности для того, чтобы познакомить читателей с народными названиями растений, животных, болезней, старинной русской военной и морской терминологией.
Изучение терминологии в отношении с лексической системой литературного языка дает возможность рассматривать термины, сопоставляя план содержания, выражения, а также план соответствия речевым ситуациям [Шмелев 1977]. Принципиально различающимися в системе и подсистеме, по мнению В.П. Даниленко, будут «план содержания (соответствующий разным формам общественного сознания - научного в отличие от обыденного) и речевые ситуации, в которых реализуется профессиональное и обычное общение; совпадающими (в основном) окажутся вербальные средства выражения и правила их организации» [Даниленко 1977].
Терминосистемы многих естественнонаучных дисциплин формировались в XVIII веке, но некоторые из них, например, терминосистема медицины, обладали к этому времени сложившимся ядром русской и славяно-русской терминологии.
В XVIII веке, а в некоторых случаях и в первой половине XIX века проходила переориентация старой терминологии, совпавшая «с формированием словарной системы русского литературного языка на национальной основе, когда вырабатывались новые принципы включения в язык славянских языковых средств и иноязычных заимствований» [Костюк 1986].
Врач, чиновник и писатель В.И. Даль, имевший глубокие познания в области естественных наук, в 1838 году был избран членом-корреспондентом Российской Академии наук по классу естественных наук за заслуги в собирании ценных коллекций по флоре и фауне Оренбургского края. Известен он и как переводчик «Естественной истории Оренбургского края» Эдуарда Эверс-мана. В разделе «От переводчика» он писал: «Придерживаясь, сколько мог и умел, смысла и духа подлинника, я избегал нерусских выражений и оборотов, старался передать русские названия предметов и, наконец, по разрешению и желанию сочинителя, осмелился присовокупить от себя несколько примечаний. Там, где русские названия могли быть темными, я присовокупил для ясности названия немецкие».
С русскими соответствиями знакомит учащихся военных учебных заведений В.И. Даль - автор учебника «Ботаника». Как пишет Н.А. Кондратов: «В творческой лаборатории XVIII века процесс отбора терминов не был закончен... К началу XIX в. к латинским, немецким и французским заимствованным терминам были подобраны русские соответствия. Но, как свидетельствует практика, во многих случаях иноязычные варианты стали единственными или главными средствами обозначения понятий. Причина их победы кроется в чисто лингвистических условиях: заимствования не были отягощены многозначностью и различными нежелательными ассоциативными связями, что и давало им преимущество» [Кондрашов 1986].
Творчество В.И. Даля (Казака Луганского) способствовало усвоению и закреплению в русском языке важнейших терминов, обозначающих экономические, литературно-критические, военные понятия, реалии естественных наук и др.
Этнографические зарисовки В.И. Даля, получившие высокую оценку литературной критики, изобилуют словами, которые современные исследователи называют «экзотизмами», «локализмами», «этнографизмами», «безэквивалентной лексикой», «алиенизмами», «ориентализмами».
Вслед за Л.П. Ефремовым мы считаем, что «экзотизмы являются обозначениями реалий, которые в глазах народа, использующего данные обозначения в своем языке, специфичны для современной жизни и истории других народов» [Ефремов 1973].
Терминологическая и этнографическая лексика, не имеющая русских эквивалентов, и явилась предметом исследования в третьей главе.
Апробация работы. Основные результаты исследования докладывались на отчетных научно-практических конференциях Южно-Сахалинского государственного педагогического института и научной конференции Уссурийского педагогического института «Стиль художественного произведения», областных семинарах учителей-словесников.
Отдельные материалы работы использовались автором в лекционных и практических курсах «Современный русский язык», «Введение в языкознание», «Общее языкознание».
По теме диссертации имеется девять публикаций.
Основные положения, выносимые на защиту:
Писательская и лексикографическая деятельность В.И. Даля требует переоценки в русле антропоцентрического подхода к языку как сформировавшейся парадигмы современного языкознания.
Казак Луганский не делал различия в использовании заимствованной лексики, разной по происхождению (западноевропейской и тюркизмов), используя ее в текстах различных жанров.
Своеобразный языковой пуризм В.И. Даля связан с идеей создания русского литературного языка на народной основе, в которой закреплены элементы мировидения русского народа.
Полиглот В.И. Даль, в распоряжении которого были материалы «Толкового словаря живого великорусского языка», интуитивно чувствуя семантику слова, отразил борьбу исконного и заимствованного слова, используя их в текстах различного типа, что было характерным и для языка произведений других писателей-современников Даля, не исключая А.С. Пушкина, оказавшего на него решающее влияние.
Богатейшие традиции писательской и лексикографической деятельности В.И. Даля («Толковый словарь живого великорусского языка», «Пословицы и поговорки русского народа», физиологические очерки и многие публицистические произведения) имеют особое значение для осмысления культуры многонациональной России и оцениваются лингвокультурологами как содержащие системное освещение национальной картины мира и роли инокультурных компонентов в русской культуре [Воробьев 1997:40,50,55,154; Телия 1996:226].
Теоретические проблемы освоения лексических заимствований
В начале XIX века продолжался процесс заимствования иноязычных
слов, который проходил особенно интенсивно в Петровскую эпоху. Наряду с французским и немецким все большее влияние на русский язык начинают оказывать итальянский и английский языки. Греко-латинские слова продолжают проникать в научную терминологию. Русское общество, знакомясь с произведениями испанской литературы, употребляет в речевом обиходе испанские эк-зотизмы. Отчеты научных экспедиций в Среднюю Азию активизируют восточную лексику в русском языке [Булаховский 1957: 213; Аристова 1968].
В этот период значительно изменяется и расширяется сам состав заимствований: увеличивается количество отвлеченных слов, названий различных предметов, лиц, терминов искусства и естественных наук, медицины, астрономии, филологии и философии, военной и морской сфер.
Большинство исследователей считает пополнение словарного состава языка за счет слов других языков положительным моментом языкового развития [Будагов 1985; Добродомов 1990; Сорокин 1999]. Часто отмечалось, что «изучение особенностей функционирования заимствований в системе русского языка является актуальной и очень интересной проблемой» [Бабаев 1974].
До начала XIX века в работах М.В. Ломоносова, В.К. Тредиаковского, В.Н. Татищева, А.С. Шишкова обсуждались в основном нормативно-пуристические проблемы использования иноязычных слов. Исследования последующих лет проанализированы в фундаментальных работах Ю.С. Сорокина «Развитие словарного состава русского литературного языка. 30-90-е годы XIX века», В.В. Мартынова «Славяно-германское лексическое взаимодействие древнейшей поры», Л.П. Крысина «Иноязычные слова в современном русском языке».
Ю.С. Сорокин выделял приводящие к использованию иноязычной лексики обстоятельства: 1) необходимость восполнить недостающие звенья в лексической системе литературного языка; 2) необходимость передать новые оттенки понятия, выраженного в родном языке исконным словом; 3) внедрение интернациональной лексики [Сорокин 1965:59].
Если эти обстоятельства отсутствуют, то употребление такой лексики можно считать нежелательным фактором родного языка.
В этой работе проводится классификация признаков освоения слов иноязычного происхождения: «Для освоенного иноязычного слова характерно следующее:
1) Формальное приноровление его к нормам заимствующего языка, т. е. к его звуковой и морфологической системе.
2) Широкое и интенсивное употребление слова в речи, в разных ее стилях, у разных авторов, особенно у авторов, принадлежащих к разным поколениям, к разным направлениям и общественным группировкам.
3) Появление у заимствованного слова производных на почве данного языка и подчинение его словообразовательным законам усвоившего языка.
4) Во многих случаях фразеологическая активность слова, разнообразие его возможных сочетаний с другими словами заимствующего языка.
5) Наконец, очень существенным моментом является устранение смысловой дублетности слова, дифференциация его по значению в отношении ближайших синонимов его на почве данного языка» [Сорокин 1965:62-63].
Вопросам классификации слов иноязычного происхождения в русской и зарубежной лингвистической литературе уделялось много внимания [Грот 1889; Огиенко 1915; Ефремов 1959; Леонтьев 1966; Егорова 1983]. В любом языке данные элементы лексики не являются однородными по степени их функционального и формального освоения. Эту неоднородность использовали в качестве основного принципа при классификации немецкие лексикологи, разделив слова иноязычного происхождения на «заимствованные» (Lehnworter) и «чужие» (Fremdworter) [Richter 1919].
Семантическая эквивалентность исконных и заимствованных единиц. Вопросы синонимии
К началу XIX века в русском литературном языке, пополнившись иноязычными словами, полностью сформировался основной состав некоторых пластов лексики (морской, военной, административной, искусства, отдельных научных отраслей, профессий и др.). Началось «обживание» этих слов в лексико-семантической системе языка, они входили в синонимические ряды, перегруппировывали или «организовывали» их, внося новые оттенки, принимая на себя определенные стилистические нагрузки, конкурировали, если в синонимический ряд попадало несколько заимствований. Большинство исследователей связывает это положение с развитием и формированием системы. Так, И.А. Василевская пишет об этом: «Наличие дублетов свидетельствует о незавершенности системного распределения языкового материала. В письменном языке оно является признаком неустойчивости, колебания или отсутствия литературной нормы или не владения ею пишущим» [Василевская 1966:27]. В книге В.В. Виноградова данный процесс называется «брожением и смешением этих разноязычных и разностильных элементов» [Виноградов 1982].
При заимствовании слов, выражающих новое для данного языка понятие или явление, заимствование просто занимает в словаре свое место, пустую ячейку, что не ведет к перегруппировке в словарном составе заимствующего языка. Иначе обстоит дело при заимствовании параллели к уже имеющемуся в языке слову. В этом случае, если не возникает разграничений ни в значении, ни в стилистической характеристике, один из членов синонимического ряда обычно выходит из употребления, причем это может быть как заимствованное, так и исконное слово (устраняется дублетность). Заимствованное слово может вытеснить исконное при соперничестве с неустойчивыми единицами, которые легко могут выпасть из словаря. Чаще всего заимствование стимулирует синонимию. Исследуя роль заимствования в развитии и обогащении синонимии, Т.Г. Амирова отмечает: «Установление соотношений между заимствованием слов и лексической синонимией позволяет выявить условия и причины заимствований, их влияние на исконный состав, в частности, на лексико-семантические изменения синонимических дублетов - образование новых и распад существующих синонимических рядов и т. п.» [Амирова 1975: 3].
В современной теории синонимии нет единства взглядов в определении синонимов, по-разному устанавливаются типы отношений между заимствованным словом и исконным, высказываются разные взгляды на причины и особенности заимствований.
Д.Н. Шмелев отмечает, что о природе синонимов в лингвистической литературе бытуют «самые разнообразные, часто противоречивые соображения» [Шмелев 1977: 193]. В полном объеме вопросы синонимии рассмотрены в трудах Ю.Д. Апресяна: «Лексическая семантика. Синонимические средства языка», «О языке толкований и семантических примитивах» и других его работах, вошедших в первый и второй тома «Избранных трудов» [Апресян 1995].
На наш взгляд, среди исчерпывающих исследований в области синонимии выделяется также работа СТ. Бережана «Семантическая эквивалентность лексических единиц». Сходная методика исследования была представлена и в некоторых работах, вышедших ранее [Смирнов 1970; Соколовская 1970].
Мы считаем предельной единицей смысла комплексного языкового знака, каким является слово, семантический вариант (СВ), а существеннейшим признаком синонимии - совпадение СВ, значений слов, дополнительным признаком - «совпадение их категориально-грамматического значения (принадлежность к одному морфологическому классу)» [Бережан, 1973].
Старые заимствования в произведениях В.И. Даля и его словаре
Общеупотребительные старые заимствования, утратившие признаки нерусского происхождения, которые прочно вошли в словарный состав русского языка: билет (фр.), кастрюля (нем.), кровать (греч.), огурец (греч.) и др., используются в текстах произведений Казака Луганского свободно, без оговорок, и в словаре лексикограф В.И. Даль не помещает к ним эквивалентов, а приводит обычно большую группу уже появившихся родственных слов, образованных с помощью русских приставок и суффиксов, демонстрирует свободные и устойчивые словосочетания с этими словами, связанные с ними культурные традиции, сведения религиозного характера, предания. Эти заимствования в большинстве своем относятся к общепринятой бытовой лексике и толкуются с помощью родовых понятий.
Вот некоторые примеры:
1) Билет (фр. - billet)
В тексте произведения:
а) «Не желающий впредь баллотироваться дворянин, кажется, не в духе, и
посылает к черту все билеты, концерты и самих разносчиков» («Похождения
Виольдамура». - Т. 10. - С. 143).
б) [Иван Абрамыч] «Мы ему адресный билет с аттестатом на стол: это,
мол, что?» («Хлебное дельце». - Т. 8. - С. 31).
В словаре:
Билет фр. вообще письменный вид. Билет на отлучку, билет на постой, ... билет на вход куда. Билетный ... билетчик, делатель билетов, напр., фальшивых... (Т. 1.-С.86).
2) Кастрюля (нем. - Kasserolle)
В тексте произведения:
«Он (Ахтубинцев) скупал по Москве, что случалось: фарфор, картины, посуду, старые кастрюли...» («Небывалое в былом». - Т. 2. - С, 28).
В словаре:
Кастрюля, кастрюлька - медный или железный сосуд с отвесными боками и ручкою для варки; есть и глиняные кастрюли. Кастрюльный... кастрюль-ник, или кастрюлыцик, - кастрюльный мастер. Кастрюлыцица - судомойка. Ка-стрюльня, или кастрюльная, - мастерская, где работают кастрюли (Т. 2. - С. 95).
3) Кровать (греч. - крарраті)
В тексте произведения:
«...одеяла и подушки с широкими подзорами, пуховики рыхлые, кровати огромные, похожие на старинные линейки» («Небывалое в былом», - Т. 2. - С. 58).
В словаре:
Кровать род - пялец, прясла или станка на ножках, под постель... Спальная кровать состоит из двух грядок, поперечных связей, изголовья и изножья. Двуспальная кроватица со стойками и занавесками. Аршина на кровать не класть, покойник будет.
Кроватный, кроваточный (Т. 2. - С. 195-196).
4) Огурец (греч. - ocyoupos)
В тексте произведения:
«А как же хохол и будет жить без огорода? Он года не проживет без цветов, не только без пшенки, огурцов и арбузов!» («Небывалое в былом», - Т. 2. - С. 73).
В словаре:
Огурец, огурчик, огурчица, огурчишка - огородный плод Cucumis sativus и само растение. Соленые или квашеные огурцы. Огурцы тыквенного посола, в тыквах готовятся под Нижним. Потемкин по преданию посылал за ним нарочных. Фал алея огуречника 20 мая... Чем не молодец, коли нос с огурец... Беше 99 ные огурцы, растение Silene inflata. Заячьи, медвежьи огурцы, растение Iris si-birica. Пьяные огурцы, дурман (Т. 2. - С. 649).
В словарной статье к слову «огурец» много латинских названий разных видов этого растения. Это уже ботанический термин. В данном случае и при толковании многих терминов других областей знаний В.И. Даль не приводит эквивалентов, проявляя дифференцированный подход к толкованию терминов.
