Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные теоретические положения исследования
1.1. Понятие языковых маркеров невербализованных смыслов
1.2. Факторы активизации языковых маркеров в лирике
Глава 2. Средства разных уровней языка в функции маркеров невербализованных смыслов
2.1. Лексические маркеры
2.2. Лексико-морфологические маркеры
2.3. Лексико-синтаксические маркеры
2.4. Синтаксические маркеры
2.5. Интонационные маркеры
2.6. Семантические особенности языковых маркеров (обобщение)
Заключение
Библиография
Список источников
- Понятие языковых маркеров невербализованных смыслов
- Факторы активизации языковых маркеров в лирике
- Лексические маркеры
Введение к работе
Предметом настоящего диссертационного исследования являются языковые маркеры невербализованных смыслов в лирике.
Актуальность подобного исследования обусловлена характерным для современной лингвистики повышенным интересом к феномену невербализованного, подразумеваемого; имплицитного содержания высказывания, к так называемому «фактору адресата», а также непреходящим вниманием ученых к лингвистической специфике художественных произведений, в том числе лирических.
Научная новизна работы заключается в?том, что в ней впервые дается монографическое описание системы языковых маркеров' невербализованных; смыслов в лирике. До сих пор учеными (Бабайцева 2005, Ковтунова-1986, Кухаренко 1974, 1979, Голайденко2001 и др.)' подвергались анализу лишь, отдельные языковые средства, способные указывать в тексте на наличие неизреченного.
Методологическую базу диссертации составили, с одной стороны, исследования по проблеме имплицитного Е. В. Падучевой, В. X. Багдасаряна, М. Ю. Федосюка, И. М. Кобозевой, Т. И. Сильман, В. А. Кухаренко, Л. В. Лисоченко, А. А. Богатырева и др. и, с другой стороны, классические и современные труды по морфологии, синтаксису, интонологии, пунктуации, лингвистике текста, поэтике, психологии и психолингвистике Л. С. Выготского, В. В. Виноградова, А. М. Пешковского, В. В. Бабайцевой, Н. Д. Арутюновой, И. И. Ковтуновой, Н. С. Валгиной, Н. В. Черемисиной и др.
Работа выполнена в русле структурно-семантического направления, представляющего собой очередной этап эволюции классического языкознания.1
1 см. Бабайцева В. В. Структурно-семантическое направление в современной русистике // ФН.-2006.-№2. С. 54-65.
Основным методом исследования является структурно-семантический анализ, включающий наблюдение, описание и сопоставление языковых средств с учетом их структурных и семантических особенностей, а также контекста их употребления.
Теоретическое значение работы заключается в разработке одной из актуальных проблем лингвистики текста, связанной с изучением показателей скрытой семантики. В работе вводится понятие языковых маркеров невербализованньк смыслов, определяется его место в существующем понятийно-терминологическом пространстве, вьщеляются и систематизируются наиболее типичные для лирики языковые маркеры невербализованных смыслов, осуществляется попытка выявления тех семантических особенностей, которые позволяют выделенным средствам выполнять в тексте функцию маркеров невербализованного содержания.
Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования» могут быть использованы в преподавании русского языка и литературы (в вузе и- школе), в чтении курсов по лингвистическому, филологическому анализу текста, а также стать частью спецкурса, посвященного проблеме имплицитного содержания.
Материалом для исследования послужили стихотворения Е. Баратынского, А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Фета, Ф. Тютчева,
A. Апухтина, Н. Некрасова, А. Блока, А. Григорьева, С. Надсона,
B. Маяковского, И. Северянина, А. Белого, К. Бальмонта, В. Ходасевича,
И. Бунина, С. Есенина, А. Ахматовой, М. Цветаевой, Н. Гумилева,
Б. Пастернака, О. Мандельштама, А. Твардовского, Ф. Сологуба,
А. Тарковского, Л. Васильевой, А. Очировой и др. Картотека примеров
составляет около 2,5 тыс. единиц.
Цель данного исследования состоит в выявлении и систематизации наиболее типичных для лирики языковых маркеров невербализованных
смыслов. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
определить понятие языковых маркеров невербализованных смыслов;
указать факторы активизации языковых маркеров в лирике;
дать системное описание наиболее типичных для лирики языковых маркеров;
выявить семантические особенности языковых средств, выступающих в функции маркеров невербализованных смыслов.
Выделенные задачи определили структуру диссертации; которая состоит из введения, двух глав и заключения, содержит список литературы (173 наименования) и список источников. В первой главе работы вводится понятие языковых маркеров невербализованных смыслов, а также вьщеляются факторы активизации языковых маркеров в лирике. Во второй главе рассматриваются в системе разноуровневые языковые средства в функции маркеров, выявляются их семантические особенности. Общий объем работы - 182 стр., основной- — 167 стр.
Основные положения исследования, выносимые на защиту:
Языковые маркеры невербализованных смыслов — это отдельные средства разных уровней языка, которые благодаря своему языковому значению способны указывать на наличие в сознании субъекта речи определенного содержания, которое по тем или иным причинам не получило в тексте своего специального вербального выражения.
Текстовую ситуацию, в которой различные языковые средства выступают в функции маркеров, можно охарактеризовать терминологическим сочетанием «неопределенная определенность». Для* читателя невербализованное содержание, о существовании которого в произведении информируют языковые маркеры, является неопределенным в силу отсутствия в тексте его специального языкового выражения. Но это же содержание является
определенным, известным для субъекта речи (степень этой определенности может быть различной: от понятийной до чувственной, интуитивной).
- «Неопределенная определенность» в лирическом произведении может
быть связана как с характерной для лирики автокоммуникативностью,
эгоцентричностью, так и с намеренным умолчанием или невозможностью
выразить во внешней речи всю полноту внутреннего переживания.
- На наличие невербализованных смыслов в высказывании могут
указывать лексические, лексико-морфологические, лексико-синтаксические,
синтаксические и интонационные маркеры.
- Потенциальная способность различных языковых средств служить в
тексте сигналами невысказанного обусловлена присущей им всем
семантической незавершенностью, недостаточностью, которая в одних случаях
обусловлена отсылочным характером языкового значения, в других —
присутствием в семантике указания на неизреченность, недосказанность,
невыраженность того или иного мыслимого содержания.
Апробация работы была осуществлена на научных конференциях в МІЙ У («Система односоставных предложений в современном русском языке», 2004) и МГОПУ им. М. А. Шолохова («Текст. Структура и семантика», 2005). Диссертация также обсуждалась на заседаниях кафедры русского языка МШУ.
Понятие языковых маркеров невербализованных смыслов
В основе данного диссертационного исследования лежит мысль о том, что в речевом произведении могут присутствовать различные сигналы наличия в сознании говорящего невербализованных смыслов (компонентов плана содержания, не имеющих в высказывании своего специального, языкового выражения).5
Для обозначения невербализованного, скрытого, подразумеваемого содержания в науке активно используется термин имплицитный (-ая, -ое, -ые). Проблеме имплицитного в настоящий момент посвящена обширнейшая литература. Характерной чертой последней является необычайный разнобой в терминологии, обусловленный как сложностью, многогранностью самого изучаемого явления, так и множеством аспектов- его исследования, среди которых можно, выделить логический, герменевтический, психолингвистический, стилистический, прагматический; грамматический и;др.
В: рамках проблемы имплицитного исследуется целый ряд самых разнообразных явлений, а именно:
скрытые категории - «семантические и синтаксические признаки слов или словосочетаний, не находящие явного (эксплицитного) морфологического выражения, но существенные для построения и понимания высказывания, в частности потому, что они оказывают влияние на сочетаемость данного слова с другими словами в. предложении» (ЛЭС 1990, 457) (идея скрытых категорий была заложена еще в трудах А. А. Потебни, продолжена Л. В. Щербой, Б. Л. Уорфом, С. Д. Кацнельсоном, О. М. Соколовым и др.);
синтаксические модели- с невербализованным компонентом, отличительной чертой которых является то, что смысл их ясен и при употреблении вне контекста. Элиминация избыточного или коммуникативно неактуального компонента в данном случае обусловлена законом экономии языковых средств (В. Л. Медынская, Т. А. Колосова, М. И. Черемисина, Н. А. Некрасова и др.);
высказывания с незамещенными синтаксическими позициями (неполные предложения), для восстановления которых реципиенту необходимо знание контекста/конситуации (Е. Н. Ширяев, И. В. Артюшков и др.);
неассертивные компоненты смысла высказывания: пресуппозиции, следствия, импликатуры, фоновые компоненты и т. д. (П. Грайс, Е. В. Падучева, М. Ю. Федосюк, В. X. Багдасарян, Ю. В. Попов, А. Т. Кривоносов и др.);
косвенные высказывания (речевые акты), в которых прямая информация не является самоценным фактом, из нее следует другая, косвенная, информация, которая и является основной (Дж. Серль, Н. А. Панина, Л. В. Лисоченко, А. В. Бондарко и др.);
подтекст:
- как «истинный смысл высказывания, неравнозначный содержанию, выраженному лексическим рядом» (И. Г. Торсуева, К. А. Долинин, Н. Д. Арутюнова и др.);
- как «эзотерический смысл, рассчитанный на понимание посвященных, избранных» (А. М. Камчатнов);
- как «не выраженное словами, подспудное, но ощутимое для читателя или слушателя значение какого-либо события или высказьшания в составе художественного произведения» (Т. И. Сильман);
- как дополнительный смысл художественного произведения, который «создает эмоционально-психологическую глубину текста, при этом полностью или частично смещая и/или изменяя линейно реализуемое смысловое содержание произведения» (В. А. Кухаренко);
- как «система связи, которая не дана в тексте или, точнее, дана неявно» (А. А. Брудный); художественная идея, имплицитный характер которой связан с неявным. способом ее бытия в тексте (А. А. Богатырев, В. X. Багдасаряш и др.) и т. д.
Имплицитность выражения усматривается учеными на уровне семантики слова, словосочетания, предложения (высказывания), диалогического единства, текста. Термин имплицитный исследователи» употребляют как по отношению к узуальным (см., например, синтаксические модели с имплицитным компонентом (В: Л. Медынская, Т. А. Колосова, М. И. Черемисина, Н. А. Некрасова, Т. Н. Коверина и др.); конвенциональные косвенные речевые акты (П. Грайс, Дж. Серль, Л. В: Фролкина и др.)), так и окказиональным явлениям.
В последнем случае речь идет о так называемом «выводном знании». Так, М. Ю. Федосюк определяет имплицитное содержание как «такое содержание, которое, не имея, непосредственного выражения, выводится из эксплицитного содержания языковых единиц в результате его взаимодействия со знаниями получателя текста, в том числе с информацией, черпаемой этим получателем из контекста и ситуации общения» (Федосюк 1988, 12).
Факторы активизации языковых маркеров в лирике
В настоящей работе языковые маркеры, благодаря которым реципиент узнает о существовании невербализованных смыслов, рассматриваются на материале лирики, которая до сих пор, по нашим наблюдениям, заметно обделялась вниманием исследователей имплицитного содержания. Для лирики ситуация «неопределенной определенности» характерна в высшей степени, что обусловливает высокую концентрацию в ней интересующих нас языковых средств - маркеров невысказанного.
Лирическое произведение представляет собой «...переработку личностью разнородного жизненного опыта, переработку, при которой личность эта, с ее раздумьями, чувствами, с ее отношением к совершающемуся, всегда присутствует и всегда ощутима (в отличие от эпического автора)» (Гинзбург 1997, 10). Задача интерпретации лирического текста, как и всякого художественного произведения, - «извлечь максимум заложенных в него мыслей и чувств художника» (Кухаренко 1979, 9). Зачастую те или иные мысли, чувства, представления и т. д., присутствующие в сознании субъекта лирического высказывания, не находят в тексте своего непосредственного вербального выражения, но в тексте остаются следы этого душевного содержания, которое в силу разных причин оказалось за вербальными границами произведения. Попытаемся выделить возможные причины отсутствия в лирическом тексте эксплицитного выражения тех или иных актуальных для художественного мира произведения смыслов. Специфической чертой лирики, «отражающей непосредственное восприятие мира субъектом и его (субъекта) процесс мышления» (Ковтунова 1986), является сочетание в ней двух типов отражения, которые филологи определяют как «речь для себя» (с характерными для нее внутренними адресатами) и «речь для другого» (рассчитанная на внешнего адресата— читателя). «Типы эти принципиально различаются. «Речь для себя» есть по своей сути означение лирического переживания, связанное, с одной стороны, с первичным, дологическим актом семиозиса, а с другой - с созданием художественного- образа переживания1 в тексте. «Речь для другого» является собственно сообщением о переживании, направленным от автора к читателю» (Кузнецов 1998, 57).
Как «речь для себя» лирика имеет явное сходство, с внутренней речью (основные структурные и семантические особенности внутренней речи подробно рассматриваются с опорой на экспериментальные данные в работе Л. С. Выготского «Мышление и- речь»), которое проявляется в «приоритете точки зрения говорящего, в соответствии с которой употребляются языковые средства; известности говорящему предмета речи? (отсюда и отсутствие .необходимости его наименования); присутствии в сознании говорящего в момент речи всей экстралингвистической ситуации;5 особой позиции говорящего по отношению к адресатам речи» (Ковтунова 1986,180).
В лирическом произведении, по выражению И. И. Ковтуновой, «отсутствует презумпция известности читателю предмета речи». В нелирической же литературной речи «автор сообразуется с тем, что уже
Как справедливо отмечает Л. С. Выготский, «во внутренней речи нам никогда нет надобности называть то, о чем идет речь, т.е. подлежащее, мы всегда ограничиваемся только тем, что говорится об этом подлежащем, т.е. сказуемым... что приводит к господству чистой предикативности во внутренней речи... Мы всегда в курсе нашей внутренней ситуации. Тема нашего внутреннего диалога всегда известна нам. Мы знаем, о чем мы думаем. Подлежащее нашего внутреннего суждения всегда наличествует в наших мыслях. Оно всегда подразумевается» (Выготский 1999, 320).
Лексические маркеры
К лексико-синтаксическим маркерам мы относим инициально употребленные (без препозитивного суждения, вопроса) слова-предложения Нет, Да. Функционирование предложений Нет, Да подробно анализируется на материале поэтического текста в статье В. В; Бабайцевой «Энтимема в поэтическом тексте» (2005). Термин энтимема (от греч. in thymos) ученый заимствует из логики для обозначения «невербализованной, но очень важной части семантики текста-рассуждения - (размышления, раздумья)..." (Бабайцева 2005, 371). «Поэтический текст-рассуждение, - отмечает В. В. Бабайцева, - часто содержит не результат раздумий, а сам процесс размышлений, процесс сложной мыслительной деятельности, обычно эмоциональный. Незавершенностью, эмоциональностью процесса размышлений обусловлено наличие подтекста, невербализованных мыслей, занимающих позицию какой-либо части модели текста-рассуждения» (там же). Яркими-маркерами энтимемы в тексте-рассуждении, по наблюдениям исследователя, являются предложения Нет к Да.
В связи с употреблением предложений Нет и Да в функции маркеров невербализованных смыслов уместно вспомнить также слова М. М. Бахтина о том, что «процесс речи, понятый широко как процесс внешней и внутренней речевой жизни, вообще непрерывен, он не знает ни начала, ни конца: Внешнее актуализированное высказывание - остров, поднимающийся, из безбрежного океана внутренней речи...» (Бахтин 1998, 393). С этой точки зрения рассмотрим, функционирование высказываний Нет и Да.
Частицы Нет и Да могут выступать маркерами невысказанного благодаря тому, что они представляют собой так называемые релятивы - словами со значением реакции. Выражая утверждение/согласие, отрицание/несогласие, эти частицы, образующие в речи нечленимые предложения, указывают на наличие определенного исходного содержания, ответом, реакцией, откликом на которое они являются. Если это содержание не получает в тексте вербального выражения, эти слова-предложения воспринимаются читателем как сигналы наличия подразумеваемого предтекста.
Приведем примеры функционирования в качестве маркера невербализованного содержания нечленимого предложения Нет:
Нет, я не в том тебе завидую
С такой мучительной обидою,
Что уезжаешь ты и вскоре
На Средиземном будешь море.
(Н. Гумилев. Отъезжающему.)
Нет, молодость, ты мне была верна, Ты не лгала, притворствуя, не льстила, Ты тайной ночью в склеп меня водила И ставила у темного окна ... Мой ранний страх вздымался у окна, Грозил всю жизнь безумием измерить... Я видел лица, слышал имена -И убегал, не смея знать и верить. (В. Ходасевич.) В следующих текстах на наличие невербализованного содержания указывает слово-предложение Да:
Да, это страшное блаженство все допустиь и все простить,
поняв земли несовершенство,
бессильно руки опустить... (Л. Васильева.)