Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теория языковой личности в современной лингвистике 14
1.1. Интерпретация языковой личности в лингвистической науке: к истории вопроса 14
1.2. Теория языковой личности Ю.Н. Караулова 29
Глава II. Вербально-семантический уровень языковой личности Екатерины II 38
2.1. Общие замечания 38
2.2. Словарный состав произведений Екатерины II с точки зрения происхождения 40
2.3. Словарный состав произведений Екатерины II с точки зрения стилистической окраски 53
2.4. Лексический состав произведений Екатерины II с точки зрения семантики 63
2.5. Своеобразие лексики Екатерины II с точки зрения употребления 86
Глава III. Лингво-когнитивный уровень языковой личности Екатерины II 92
3.1. Общие замечания 92
3.2. Языковая картина мира Екатерины II 96
3.3. Метафоризация как способ репрезентации индивидуального «я» Екатерины II 111
3.4. Эпитет, сравнение и олицетворение в структуре языковой личности Екатерины Великой 117
3.5. Лингвокреативность как черта языковой личности Екатерины Второй 126
3.6. Неологизмы Екатерины II 130
Глава IV. Прагматический уровень языковой личности Екатерины II 143
4.1. Прагматический уровень языковой личности и его основные понятия 143
4.2. Пословичные выражения как показатель национально-детерминированной стратегии письма Екатерины II 156
4.3. Фразеологическая единица как основное орудие прагматического воздействия на реципиента 164
4.4. Библейские реминисценции как важнейший способ аргументации в работах Екатерины II 185
4.5. Использование прецедентных имен как важнейшего элемента воздействия на читателя 188
Заключение 195
Список использованной литературы 199
Список словарей и сокращений 215
Список источников 217
- Теория языковой личности Ю.Н. Караулова
- Лексический состав произведений Екатерины II с точки зрения семантики
- Эпитет, сравнение и олицетворение в структуре языковой личности Екатерины Великой
- Фразеологическая единица как основное орудие прагматического воздействия на реципиента
Введение к работе
Со второй половины XX столетия в лингвистике активно развивается антропологический подход к изучению языка, наблюдается все более возрастающий интерес к роли говорящей личности в процессе общения. Исследователи акцентируют внимание на анализе процесса взаимодействия и взаимовлияния представителя определенного социума и языка, которым он пользуется как в своей профессиональной, так и повседневной деятельности. Особое внимание ученых привлекают психологические, прагматические, социальные, когнитивные аспекты речевого поведения человека, а также особенности его языковой картины мира.
В настоящее время понятие «языковая личность» стало полноправным объектом изучения лингвистики. Широта подходов к определению данного термина, разнообразие принципов исследования (национальный, когнитивный, коммуникативный, прагматический, лингвокультурологический), а также способов типологизации свидетельствуют о пристальном внимании языковедов к проблемам всестороннего описания и анализа специфики речи конкретной личности с учетом ее когнитивных и прагматических интенций, что является одним из наиболее развивающихся направлений современного языкознания.
Особый интерес для исследователей представляет историко-лингвистический подход к изучению языковой личности, обусловленный тем, что любой исторически значимый субъект принадлежит определенной эпохе и связан с ее спецификой. Несомненную значимость с точки зрения истории русского языка представляют тексты выдающихся людей прошлых эпох, которые оказали огромное влияние на ход истории, развитие и становление русского языка. Именно к таким личностям, несомненно, принадлежит и выдающийся представитель восемнадцатого столетия императрица Екатерина Вторая, изучению языковых особенностей произведений которой посвящена настоящая диссертация.
Актуальность диссертационного исследования определяется рядом причин. Во-первых, в настоящее время в науке обнаруживается интерес к изучению языковой личности, представляющей собой «активно развивающийся феномен». Во-вторых, исследование проблемы в диахроническом аспекте на новом языковом материале позволит существенно расширить представление о сущности данного явления и его отличительных чертах. В-третьих, ввиду усиления антропоцентризма в науке особенно важным представляется описание различных типов языковых личностей. В-четвертых, письменное наследие Екатерины II еще не было предметом лингвистического анализа, хотя отдельные ее произведения, в частности переписка с графом Г. Потемкиным, комедии и аллегорические сказки, уже обращали на себя внимание исследователей. В-пятых, анализ языка Екатерины II позволяет выявить особенности индивидуально-авторского миропонимания и языковой картины мира императрицы и проследить, каким образом специфика ее мировидения и выбор той или иной коммуникативной стратегии оказывает влияние на отбор и использование языковых средств выражения мысли. Изучение языка Екатерины Великой также представляется исключительно важным для описания специфики становления как русского языка XVIII столетия, так и русского национального языка в целом.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые осуществлен комплексный лингвистический анализ языковой личности Екатерины II на трех уровнях: вербально-семантическом, лингво-когнитивном, прагматическом. Исследование основывается на текстах императрицы, большая часть которых ранее не становилась объектом специального языкового изучения. Рассмотрена специфика ментального, нравственного и идейного пространств языковой личности Екатерины II, представленных опорными для нее смысловыми элементами в общепринятом и окказиональном значениях. Это позволило определить на лингво-когнитивном уровне особенности языковой картины мира Екатерины Великой. На вербально-семантическом уровне осуществлен подробный анализ лексических единиц, используемых императрицей в текстах различных жанров, с семантической, тематической, стилистической и др. точек зрения. На прагматическом уровне проанализирован прагматикон языковой личности императрицы. Прослежена зависимость выбора той или иной лексической единицы от жанровой и идейной специфики текстов, а также от адресата.
Объект исследования – языковая личность Екатерины Второй, одного из крупнейших политических деятелей Российского государства XVIII столетия. Предмет исследования – языковые особенности произведений императрицы и специфика ее речевого поведения.
Цель диссертационного исследования заключается во всестороннем описании и анализе структуры и функционирования языковой личности Екатерины II.
Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
-
определить основные подходы к изучению языковой личности в современных лингвистических исследованиях;
-
систематизировать базовые теоретические положения о сущности понятия «языковая личность»;
-
охарактеризовать вербально-семантический уровень языковой личности Екатерины II;
-
выявить специфические черты лингво-когнитивного уровня языковой личности Екатерины II;
-
определить особенности языковой картины мира императрицы;
-
проанализировать прагматический уровень языковой личности Екатерины Великой;
-
выявить жизненные доминанты, установки, мотивы языковой личности Екатерины II, нашедшие свое отражение в процессах речепроизводства;
-
проанализировать зависимость выбора языковых единиц Екатериной II от коммуникативной стратегии и жанровой специфики произведения.
Материалом диссертационного исследования послужили работы Екатерины II различной жанровой принадлежности: письма, «собственноручные записки» (мемуары), публицистика, драматические и художественные произведения (комедии, драмы, оперы, сказки) и др.
Теоретическую базу исследования составили труды таких ведущих отечественных и зарубежных ученых, как Н.Д. Арутюнова, Л.М. Бондарева, В.В. Виноградов, В. Гумбольдт, Е.С. Кубрякова, В.А. Маслова, Н.И. Формановская, Р.М. Фрумкина, В.И. Постовалов, А.М. Шахнарович и др., изучавших роль человеческого фактора в языке, развивавших антропологический подход в языкознании. В работе использовались два основных подхода к изучению языковой личности, представленных в современной лингвистике: лингвокультурологический (С.Г. Воркачев, В.И. Тхорик и др.) и лингводидактический (Г.И. Богин, Ю.Е. Прохоров и др.).
В основу диссертационного исследования положен уровневый подход к изучению языковой личности, предложенный Ю.Н. Карауловым.
Исследователи стремятся разграничить такие понятия, как языковая, коммуникативная и речевая личности (С.А. Сухих, О.Л. Арискина, Е.А. Дрянгина, В.И. Карасик, В.П. Конецкая, Н.С. Кущенко, Л.П. Клобукова, Ю.Е. Прохоров, В.В. Красных и др.). Проблемам типологизации языковой личности посвящены работы К.Ф. Седова, И.П. Сусова, С.С. Сухих, О.Б. Сиротининой и др.
В лингвистике активно разрабатываются вопросы методики создания портретов языковой личности авторов художественных текстов (Н.Н. Менькова, Л.А. Каракуц-Бородина, Г.Г. Хисамова), политических деятелей (Т.Б. Соколовская, А.М. Нехорошева), представителей определенных социальных групп и профессий (В.Д. Лютикова, О.А. Жеглова, Г.Р. Искандарова, А.И. Махнева, Г.Н. Беспамятнова, Е.Н. Сагайдачная и др.).
Большое внимание в современной науке уделяется проблемам изучения особенностей языковой картины мира (В.А. Маслова, В.Н. Телия, В. Гумбольдт, Н.Ф. Алефиренко и др.), а также специфике речевых стратегий той или иной личности (О.С. Иссерс, Н.Д. Арутюнова, К.Ф. Седов и др.).
Теоретической базой для анализа лексико-семантических и стилистических особенностей отдельных слов в изучаемых произведениях стали труды Г.П. Князьковой, А.А. Уфимцевой, Э.В. Кузнецовой и др., в которых достаточно полно представлен опыт изучения и классификации лексического материала на различных уровнях (функциональном, тематическом, семантическом, стилистическом и т.д.).
В современной лингвистике актуальным и активно развивающимся направлением становится изучение языковой личности в диахроническом аспекте. Данный подход представлен в исследованиях Н.И. Гайнуллиной, посвященных языковой личности Петра I, Д.В. Аникина, направленных на анализ языковой личности составителя «Повести временных лет», О.В. Поповой, рассматривающих языковую личность Ивана Грозного, Е.Н. Ивановой, описывающих особенности языковой личности А.Н. Демидова, и др. Личность императрицы Екатерины II также вызывала интерес у исследователей разных эпох, активно изучались прежде всего ее биография (Н.И. Павленко, А. Бушков и др.), история создания трудов императрицы, их идейное своеобразие (Е.Л. Костина, В.С. Лопатин и др.).
Цель и поставленные задачи обусловили выбор методов исследования, применяемых в процессе анализа практического материала: описательный при рассмотрении единиц различных языковых уровней в текстах; метод контекстуального анализа художественного текста; сравнительный при анализе особенностей словоупотребления в работах различных жанров Екатерины II; метод сплошной выборки; метод семантического анализа лексики для выделения лексико-семантических групп в произведениях.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что данная работа вносит вклад в развитие теории языковой личности, когнитивной лингвистики и лингвокультурологии в целом. Результаты, полученные в ходе анализа, могут способствовать дальнейшему развитию теории и практики лингвистической персонологии, внедрению современных методов и принципов анализа разных типов языковых личностей. Представленный в исследовании лингво-когнитивный и прагматический подходы изучения позволяют сделать объективные выводы о морально-нравственных, духовных, эстетических и культурных ценностях в XVIII веке. Подобный анализ представляется особенно актуальным в настоящее время, в период возрастающего интереса к изучению проблем национального характера, а также мировоззрения конкретной личности.
Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут способствовать дальнейшей разработке принципов изучения языковой личности, в том числе – Екатерины Великой. Представленный материал окажется полезным при составлении словаря русского языка XVIII века, а также словаря языка императрицы. Основные выводы исследования могут быть использованы при разработке теоретических и практических курсов по проблемам лингвокультурологии, когнитивной лингвистики, лингвистики текста. Полученные данные можно применить в процессе преподавания в вузе таких дисциплин, как «История русского литературного языка», «Лингвистический анализ текста», «Лексикология», «Лингвокультурология».
На защиту выносятся следующие положения:
-
Языковая личность политического деятеля, в частности Екатерины Великой, может быть рассмотрена с использованием трехуровневой модели анализа языковой личности, предложенной Ю.Н. Карауловым: на вербально-семантическом, лингво-когнитивном, прагматическом уровнях. Описание стандартных лексических средств в нестандартных сочетаниях, рассмотрение индивидуальной картины мира человека позволяет судить о специфике субъективных целей и мотивов личности, присущих ей ценностных категориях и особенностях мировидения.
-
Лексический состав произведений Екатерины Второй отличается большим разнообразием. К нему относятся лексемы, различные по происхождению (слова заимствованные и исконно русские), тематическому и семантическому наполнению (слова разных лексико-семантических групп), а также стилистической окраской (книжная, устно-разговорная и просторечная лексика). Важнейшим фактором, обусловливающим выбор императрицей необходимой лексической единицы, является жанровое своеобразие текстов.
-
Анализ языковых единиц на лингво-когнитивном уровне позволяет проследить, какие понятия и ценности имеют для императрицы первостепенное значение и определяют ее жизненную позицию и идеологию.
-
Центральными, ключевыми понятиями в языковой картине мира Екатерины Великой являются следующие: любовь (любовь-страсть и любовь к Отчизне), дружба, правда, воспитание, воспитанность, семья, ум, рассудительность, справедливость и разумность государственного деятеля (прежде всего монарха), заботящегося о благе своего народа и страны в целом. Это отражает особенности мировосприятия императрицы, свидетельствует о значимых для нее понятиях.
-
Экспрессивность текстов Екатерины Второй создается главным образом благодаря активному использованию и обыгрыванию вторичных значений слов, основанных на различных способах переноса наименований и языковой игре: метафоре, сравнении, олицетворении, необычной сочетаемости слов и т.д.
-
Доминирующими категориями прагматического уровня языковой личности Екатерины II являются индивидуальные мотивы и цели императрицы, при этом на первый план выступают ее коммуникативно-деятельностные потребности, а также стремление не только передать конкретную информацию, но и выразить свое личное отношение к сообщаемому.
-
Основными элементами прагматического уровня языковой личности Екатерины II являются пословицы и поговорки, фразеологические единицы, цитаты из Библии и священного писания, прецедентные имена. Именно данные языковые единицы становятся наиболее эффективными средствами воздействия на сознание адресата, помогают Екатерине II аргументировать собственную позицию, демонстрируют ее нравственные и эстетические ориентиры. Удачное использование прецедентного текста является наиболее мощным средством воздействия на реципиента и наиболее действенным способом преобразования его картины мира.
-
При выборе той или иной языковой единицы Екатерина Великая учитывает условия конкретной коммуникативно-прагматической ситуации: цель общения, адресат, контекст. Основополагающую роль также играет жанровое своеобразие текстового материала.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов и сообщений на Международной научной конференции «Русский язык в контексте национальной культуры» (Саранск, 2010), региональной научной конференции «Чтения, посвященные Дням славянской письменности и культуры» (Чебоксары, 2010), Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык в современном мире» (Биробиджан, 2011), Международной научной конференции «Русский язык: функционирование и развитие» (Казань, 2012), Международной конференции «Русское национальное сознание в его языковом воплощении: прошлое, настоящее, будущее. Распоповские чтения» (Воронеж, 2012), Всероссийской 46-й научной студенческой конференции «Россия. Наука. Университет» (Чебоксары, 2012), семинаре «Когнитивная лингвистика» Чувашского государственного университета (Чебоксары, 2012), на заседаниях кафедры русского языка как иностранного Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова, а также на итоговых конференциях Казанского (Приволжского) федерального университета (Казань, 2011, 2012, 2013, 2014). Промежуточные исследования отражены в 9 публикациях, 3 из которых опубликованы в изданиях, включенных в утвержденный ВАК РФ перечень ведущих рецензируемых научных журналов.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 137 наименований, списка источников и списка словарей и сокращений. Общий объем диссертационного исследования составляет 219 страниц машинописного текста.
Теория языковой личности Ю.Н. Караулова
В современной лингвистике при обращении к вопросу о языковой личности многими исследователями за основу берется теория языковой личности, разработанная и описанная Ю.Н. Карауловым в монографии «Русский язык и языковая личность» в 1987 году. В этой работе автор показывает, что данное понятие является фундаментальным и системообразующим для описания национального языка, а также на его основе возможно достичь нового синтеза знаний о русском языке, преломленном через структуру именно русской языковой личности. В лингвистике говорят и о ведущей научной школе «Русская языковая личность» под руководством Ю.Н. Караулова, годом основания которой считается 1996 год. В ее состав входят более 30 ученых.
Согласно теории Ю.Н. Караулова, под языковой личностью понимается «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью» [Караулов 1989: 3]. Тут же он отмечает, что в «этом определении соединены способности человека с особенностями порождаемых им текстов» [Там же]. В монографии 1987 года автор дает и иное толкование: «...языковая личность есть личность, выраженная в языке (текстах) и через язык, есть личность, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств» [Караулов 1987: 38]. Две эти дефиниции в несколько видоизмененном виде были включены в энциклопедию «Русский язык» под редакцией Ю.Н. Караулова, в которой языковая личность в первом значении определяется как «наименование комплексного способа описания языковой способности индивида, соединяющего системное представление языка с функциональным анализом текстов», а во втором - как «...любой носитель того или иного языка, охарактеризованный на основе анализа произведенных им текстов с точки зрения использования в этих тестах системных средств данного языка для отражения видения им окружающей действительности (картины мира) и для достижения определенных целей в этом мире» [РЯ 1997: 671].
В понимании Ю.Н. Караулова обращение к человеческому фактору в языке, введение в предмет изучения лингвистики языковой личности является концептуальным для науки, так как это «позволяет интегрировать разрозненные и относительно самостоятельные свойства языка» [Караулов 1987: 21].
Принципиально важным в теории Ю.Н. Караулова является то, что он предлагает трехуровневую модель рассмотрения языковой личности: 1) вербально-семантический, 2) когнитивный, 3) прагматический:
1. Вербально-семантический уровень предполагает для носителя нормальное владение естественным (бытовым, обыденным) языком, а для исследователя языковой личности - традиционное описание формальных средств выражения определенных значений (это ЛЕКСИКОН личности). Как считает Е.Н. Сагайдачная, на этом уровне «еще нет возможностей для проявления индивидуальности» [Сагайдачная 2009: 27]. Он представлен отдельными словами, словосочетаниями, стандартными формульными фразами, то есть он выражается лексиконом. В лексикон Ю.Н. Караулов в широком смысле включает и фонд грамматических знаний личности [Караулов 1987: 238].
2. Единицами когнитивного уровня являются понятия (идеи, концепты), которые складываются у каждой языковой личности в более или менее систематизированную языковую картину мира, отражающую иерархию ценностей. Когнитивный уровень устройства языковой личности и ее анализа, по мнению Ю.Н. Караулова, предполагает расширение значения и переход к знанию, то есть охватывает интеллектуальную сферу личности, давая исследователю выход через язык, через процессы говорения и понимания - к знанию, сознанию, процессам познания. Именно на этом уровне происходит индивидуальный выбор языковых средств, личностное предпочтение одного понятия другому. Поэтому Ю.Н. Караулов считает, что собственно языковая личность начинается именно с лингво-когнитивного уровня. Данный уровень представлен ТЕЗАУРУСОМ личности [Караулов 1987: 238].
3. Прагматический уровень (показывает ПРАГМАТИКОЙ личности) отражает мотивы, цели, задачи (интенции) языковой личности, которые отвечают ее интересам, намерениям, конкретным коммуникативным стратегиям и установкам. В феноменологии интенциональность - это «первичная смыслообразующая устремленность сознания к миру, смыслоформирующее отношение сознания к предмету, предметная интерпретация ощущений». Э. Гуссерль понимает интенциональность «как акт придания смысла (значения) предмету при постоянной возможности различения предмета и смысла» [Философия 2004]. Этот уровень показывает «деятелъностно-коммуникативные потребности» личности, он обеспечивает в анализе языковой личности закономерный и обусловленный переход от оценок ее речевой деятельности к осмыслению реальной деятельности в мире [Караулов 1989: 5]. Е.Н. Сагайдачная отмечает, что именно данный уровень характеризует личность в плане ее коммуникативных способностей [Сагайдачная 2009: 27].
Следовательно, в структуре языковой личности Ю.Н. Караулов различает лексикон, тезаурус и прагматикой, хотя он отмечает, что на практике наблюдается сильное взаимопроникновение этих уровней и поэтому границы между ними размываются.
Необходимо также отметить, что такого рода уровневая структура представляет собой своего рода иерархическую систему, так как каждый уровень использует единицы другого в качестве своеобразных строевых элементов: лингво-когнитивный - единицы вербально-семантического, а прагматический (или мотивационный) объединяет в себе элементы вербально-семантического и тезаурусного, так как представляет высший уровень и является важнейшим для коммуникации человека.
В своей монографии «Русский язык и языковая личность» (1987 год) Ю.Н. Караулов дает детальную характеристику всех выделенных им уровней языковой личности. Так, в отдельной таблице исследователь четко показывает элементы уровней: единицы, отношения элементов на каждом уровне и их «стереотипы» (стереотипные объединения):
на вербально-семантическом: единицами являются слова, отношения грамматико-парадигматические, семантико-синтаксические, ассоциативные - «вербальная сеть»; стереотипы - модели словосочетаний и предложений;
на лингво-когнитивном: единицы - понятия (идеи, концепты), отношения на этом уровне иерархически-координативные - семантические поля, «картина мира»; стереотипные объединения - генерализованные высказывания;
на прагматическом: единицы - деятельностно-коммуникативные потребности, отношения - сферы общения, коммуникативные ситуации, коммуникативные роли - «коммуникативная сеть»; стереотипы - образы (символы) прецедентных текстов культуры [Караулов 1987: 56]. Способами выражения символов прецедентного текста могут быть цитаты из сказок, мифов, былин, легенд, притч, анекдотов, классических текстов, цитаты, ставшие крылатыми, имена собственные, ставшие прецедентными текстами, и т.п.
Лексический состав произведений Екатерины II с точки зрения семантики
Проведенный анализ языкового материала показал, что работы Екатерины II отличаются разнообразием лексического состава, широтой охвата слов различных семантических групп. В связи с этим нами предпринята попытка выделить наиболее распространенные и характерные для языковой личности Екатерины Великой лексико-семантические группы слов.
В современной лингвистической науке особое внимание уделяется исследованию словарного состава языка с точки зрения семантической составляющей, поэтому важным параметром изучения языкового наследия Екатерины Второй является исследование наиболее востребованных в ее словарном запасе «лексико-семантических групп слов». В языкознании нет единого подхода к определению данного термина, хотя все исследователи отмечают, что слова одной лексико-семантической группы должны быть близки по семантике.
Так, Ф.П. Филин называет лексико-семантическими группами «совокупности слов, имеющих близкие (в т.ч. противопоставленные -антонимы) и идентичные значения с разными оттенками, дифференциальными признаками» [Филин 1982: 225]. При этом он выделяет следующие основные признаки лексико-семантической группы: наличие родовых соотношений, синонимических и антонимических семантических связей, а также наличие опорного и производного слов (без опорного слова не может быть выражена общая семантическая идея группы) [Там же].
В понимании А.А. Уфимцевой, о лексико-семантических группах необходимо говорить, когда «ставится задача выявить внутренние связи слов в пределах семантической системы языка, определить структуру и специфические смысловые связи последней» [Уфимцева 1962: 137]. При этом исследователь подчеркивает, что «объединение слов как единиц словарного состава происходит по основному для слова признаку -лексическому значению» [Там же].
В «Словаре лингвистических терминов» Т.В. Жеребило находим следующее определение понятия лексико-семантическая группа слов (ЛСГ) - это «обширная организация слов, объединенная базовым семантическим компонентом, который обозначает класс классов, предметов, признаков, процессов, отношений» [Жеребило 2010].
В отличие же от приведенных выше определений данного термина в исследовании «Лексико-семантические группы русских глаголов» подчеркивается, что слова одной лексико-семантической группы должны относиться к одной части речи: «.. .класс слов одной части речи, имеющих в своих значениях достаточно общий интегральный семантический компонент (или компоненты) и типовые уточняющие (дифференциальные) компоненты, а также характеризующиеся сходством сочетаемости и широким развитием функциональной эквивалентности и регулярной многозначности» [Лексико-семантические 1989: 7].
В текстах, написанных Екатериной Второй, представлены слова разнообразных лексико-семантических групп. В ходе нашего исследования было отмечено, что важнейшим критерием выбора лексики той или иной группы в работах императрицы является тематическое, идейное и главным образом жанровое своеобразие произведения. Так, проведенный анализ языкового материала показал, что в личной переписке Екатерины II с графом Г. Потемкиным интимного характера в большом количестве представлены слова лексико-семантических групп, выражающих эмоциональное состояние, чувства - это «любовь», «страсть», «безумие»; в работах драматического жанра (комедии, оперы) - предметно-бытовая лексика. Однако в произведениях мемуарного («Собственноручные записки», «Завещание» и т.п.), а также политического и публицистического характера («Наказ Комиссии по составлению проекта нового Уложения», журнальные сатирические и полемические статьи) наиболее распространены слова лексико-семантических групп «политика», «война», «финансы» и т.д.
Личная переписка Екатерины II с графом Григорием Потемкиным, главным ее фаворитом, сыгравшим огромную роль в ее жизни, занимает огромное место в литературном наследии императрицы. Она велась в период с 1769 года по 1791 год, в ней отражены политические взгляды Екатерины II, ее рассуждения насчет решения тех или иных вопросов, имеющих государственную значимость, но прежде всего эти письма являются выражением внутреннего мира их создателя, ее любовных чувств и переживаний, которые нашли специфическое языковое воплощение.
Особенности жанровой специфики писем Екатерины Великой (это интимная переписка) во многом обусловливают лексико-семантическое своеобразие писем императрицы, набор лексико-семантических групп, а также выбор языковых средств выражения мысли.
В интимных письмах Екатерины Великой преобладают слова лексико-семантической группы со значением чувств: любовь, страсть, печаль, скука, радость.
Необходимо отметить, что концепт «любовь» занимает огромное место в русской языковой картине мира, хотя, как отмечает Ю. Степанов в работе «Концепты: словарь русской культуры», «в русской культуре концепт любви понятийно не развит... или целомудренно не обсуждается» [Степанов 2004: 438]. Исследователь также подчеркивает, что концепты любовь, радость часто пересекаются [Там же]. Несмотря на разнообразие подходов к исследованию, многие ученые-лингвисты сходятся в едином мнении: любовь - сильное и глубокое чувство, которое не поддается рациональному объяснению и контролю, оно способно многое изменить в мировидении и поведении человека, а также заставить его совершать не только благородные, но и неблаговидные поступки. Она может стать величайшим благом, наслаждением, но и быть злом. «Любовь» пересекается с другими важнейшими понятиями русской картины мира: «дружба», «родство», «семья», «жалость», «страсть», «ненависть» и т.п. [Воркачев, Степанов 2004, Салимова 2014].
Значительную часть лексики интимных писем Екатерины Второй составляют слова лексико-семантической группы «любовь» - это такие слова, как любовь, любить, любимый, любушичка, амуришка. Широкое использование именно такого рода слов обусловлено, на наш взгляд, особенностями характера Екатерины Великой, ее любвеобилием, не случайно, именно в период ее правления получает большое развитие институт фаворитизма в России.
«Я столь разтронута любовью твоей и твоим сожалением, что я б желала сыскать способ, чтоб ты позабыл прошедшего дня и все, что произходило, и чтоб более о том уже между нами упомянуто не было. Сударушка моя, сердечушко безценное» (Письма графу Г. Потемкину).
«Тебя люблю безмерно и очен желею, что не домагаиш» (Письма графу Г. Потемкину).
«Я вас искренно люблю» (Письма графу Г. Потемкину).
«Прощай, любушичка» (Письма графу Г. Потемкину).
« Только нет, пора перестать тебе дать уверения: ты должен уже быть пре пре преуверен, что я тебя люблю» (Письма графу Г. Потемкину).
«Хочешь, я зделаю тебе экстракт из сей страницы в двух словах, и все прочее вымараю: а вот он - я тебя люблю» (Письма графу Г. Потемкину).
«После сего я припомнила, мой друг, все ваши слова: вы мне говорили об этом много, и эти слова остались у меня в памяти, как, например: нет ли амуришки, и затем вы меня спрашивали: не ревновали ли вы к княжне Щербатовой? и сто раз вы мне повторяли: ох, матушка, плюнь ты на него; и никогда вы мне не подали ни малейшей надежды - когда я жаловалась. Но если вы знали про эту любовь, почему вы мне не сказали это откровенно?» (Письма графу Г. Потемкину).
Эпитет, сравнение и олицетворение в структуре языковой личности Екатерины Великой
Языковая личность Екатерины Великой отличается большой эмоциональностью, стремлением к созданию ярких, запоминающихся образов, главная цель которых не только произвести впечатление на читателя или слушателя, но и выделить, подчеркнуть в изображаемом явлении или предмете наиболее характерные, присущие именно ему специфические черты.
В связи с вышеизложенным нами отмечено, что в структуре языковой личности Екатерины Второй важную роль играют такие художественные средства создания образа, как олицетворение, эпитет и сравнение. Именно их использование позволяет говорить о Екатерине Великой как о творческой языковой личности, лингвистические способности которой помогают ей строить тексты, принципиальным образом отличающиеся от работ других носителей языка той же самой эпохи - XVIII столетия.
Анализ средств изобразительности на лингво-когнитивном уровне позволяет судить не только о языковых способностях Екатерины II, но и о ее психологических особенностях - эмоциях, характере, темпераменте и т.д. Следовательно, можно говорить о письменных текстах прошлых лет, в частности о произведениях великой императрицы, как о лингвистическом, так и о своего рода психологическом феномене, отражающем внутренний мир императрицы. В этом отношении олицетворение, сравнение и эпитет выступают в дискурсе Екатерины Великой как одни из важнейших функционально-стилистических единиц, организующих ее речетворческую деятельность.
Изучение богатого языкового наследия Екатерины II позволяет говорить о своеобразии ее миропонимания. Интересным представляется желание императрицы подчеркнуть специфику каждого изображаемого ею предмета или явления, описать его до мельчайших, важных в идейном плане деталей, дать ему точную характеристику. Именно с этой целью в текстах Екатерины Великой широко используются сравнения, эпитеты и олицетворения.
Важное место в структуре любого текста, созданного императрицей, занимает эпитет, поскольку именно этот троп «обладает художественной выразительностью и указывает на эмпатическое состояние говорящего, его стремление не только выразить свои чувства, но и оценить репрезентированную в речи реальность» [Гайнуллина 2002: 101]. Под эпитетом мы понимаем «любое (кроме логического) определение, содержащее оценку называемого явления действительности» [Там же].
Во-первых, эпитеты, использованные в произведениях Екатерины II, характеризуют императрицу как человека эмоционального, отличающегося образным мышлением, способного создавать яркие образы действительности. Во-вторых, они содержат в своей семантике оценочный компонент, указывают на отличительные свойства или качества человека, предмета или явления.
Следовательно, цель эпитетов - с одной стороны, сделать речь более экспрессивной и образной, с другой стороны, воздействовать на адресата в соответствии с выбранными Екатериной Великой коммуникативными стратегиями и поставленными коммуникативными задачами. В связи с двоякими функциональными особенностями данного тропа некоторые исследователи рассматривают его при анализе прагматического уровня языковой личности (например, Н.И. Гайнуллина при изучении языковой личности Петра I).
Практически каждому слову, использованному в текстах, Екатерина Вторая подбирает наиболее подходящее определение, чтобы сделать его значение более емким, подчеркнуть смысловой оттенок: «сердцем черен и гадок», «все более и более глубокая грусть», «нескромное удовольствие», «отъявленное недоброжелательство», «заносчивого дурака», «глупая физиономия», «веселая и оживленная зима», «чувствительная переписка», «задушевное доброжелательство», «сердце ангельское», «беспредельный страх», «душа моя милая, безценная и безпримерная», «пылающее усердие» и т.д.
«Я выказывала большое почтение матери, безграничную покорность императрице, отменное уважение великому князю и изыскивала со всем старанием средства приобрести расположение общества» («Собственноручные записки императрицы Екатерины II»).
«Только как бы то ни было, мне нужно, чтоб я думала, что ты меня любишь, и малейшее о сем сумнение меня жестоко трогает и несказанно печалит» (Письма графу Г. Потемкину).
Эпитеты, содержащие оценку (положительную либо отрицательную) явлениям, событиям, лицам, также представлены в произведениях Екатерины II в большом количестве: «девиц дрянного поведения», «ума очень ограниченного и упрямый», «гнусное употребление», «дурища непомерная», «чучела недвижимая», «сумасшедшее дело», «орлиная проницательность», «бездушные бездельники» и т.д.
«Я была в карете с женою графа Александра Шувалова, с самой скучной кривлякой, какую только можно себе представить, с Владиславовой и с акушеркой, без которой, как полагали, невозможно было обойтись, потому что я была беременна; мне было до тошноты скучно в карете, и я то и дело плакала» («Собственноручные записки императрицы Екатерины II»).
«Сестрица ея, госпожа ВЪстникова, да госпожа Чудихина. Первая жеманна, всезнающа, высокомерна, вЄстовщица, злоречива, и любить при старости наряды; а последняя очень забавна: всякій день новыя у ней приматы, всего она боится, ото всего обмираетъ, суеверна до безконечности, богомольна изъ пышности, мотовка безразсудная, а молебны однакожъ поетъ всегда въ долгъ; ссорщица, сплетница, безстыдна и лжива такъ, какъ болЄе никто быть не можетъ» (комедия «О время!»)
«У графа Григория Орлова орлиная проницательность; я никогда не видела человека, который бы в таком совершенстве овладевал всяким делом, которое он предпринимал, или даже таким, о котором ему говорят; все дурное и хорошее в этом деле приходит ему сразу на ум и одно за другим стремится из его уст, как поток, до тех пор, пока он не задохнется, говоря об этом; он испытанной честности» («Характеры»).
«Я сказала ей, чтобы она ково иного выбрала для сей комиссии, которая ему будет можно быть досадительна; но она уверяла мне, что ему то и надобна и ни чрез ково окроме меня ей о том просить, понеже все бездушные бездельники» («Рассказ Императрицы Екатерины П-й о первых пяти годах ее царствования»).
В текстах Екатерины II встречаются как эпитеты-определения, так и эпитеты-обстоятельства:
«Мой дорогой и горячо любимый друг, будьте уверены, что мое сердце нежно разделяет все то, что может вас огорчать» (Письма графу Г. Потемкину).
«Мы же, когда ото всей души любим, жестоко нелепы бываем» (Письма графу Г. Потемкину).
«И во оном вижу везде пылающее усердие и обширный твой смысл» (Письма графу Г. Потемкину).
Особый интерес вызывают также постоянные эпитеты, встречающиеся в публицистических произведениях Екатерины II - это слова справедливый, разумный, добродетельный. Их использование обусловлено важной для императрицы идеей о просвещенном монархе, о благополучии государства, которым она руководит, а также мыслью о правильном, честном образе жизни по божьим заветам:
«Надлежит быть весьма добродетельным и справедливым таковым судьям, чтоб они не думали, что они всегда оправдаться могут их повелениями, скрытною какою-то государственною пользою, выбором, в их особе учиненным, и собственным их страхом» («Наказ Комиссии о составлении проекта нового Уложения»).
«Еслибъ были справедливы, то дЪла несправедливаго не начинали бы; ибо начинаніе несправедливаго д ла уже само собою есть неправда» («Письма Патрикея Правдомыслова»).
Фразеологическая единица как основное орудие прагматического воздействия на реципиента
Лингвистический анализ языкового материала Екатерины II продемонстрировал широкое использование императрицей фразеологических единиц (ФЕ) (термин В.В. Виноградова). По определению, принадлежащему В.Н. Телия, фразеологизм (фразеологическая единица) - это общее название семантически связанных сочетаний слов и предложений, которые, в отличие от сходных с ними по форме синтаксических структур, не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и определенного лексико-грамматического состава [ЛЭС 1990: 559]. Именно фразеологическая единица выступает в качестве специфического языкового знака, в семантику которого изначально заложено эмотивно-оценочное отношение субъекта коммуникативно-прагматической деятельности к объекту действительности. ФЕ хранят и передают из поколения в поколение знания о выработанной в обществе системе обычаев, традиций, законов и обыденных представлений о мире.
Говоря об исключительной важности анализа фразеологических единиц при изучении специфики языковой личности, Л.Ю. Буянова подчеркивает, что на данный момент «ФЕ интерпретируются как специфические экспрессивные и прагматические экспликаторы языковой личности» [Буянова 2012Ф: 77]. Устойчивые сочетания фразеологического типа выступают как специфический элемент передачи особенностей национального миропонимания, духа народа, народной жизни. При этом некоторые лингвисты, анализируя ФЕ, говорят о фразеологической картине мира как о сегменте языковой картины мира (Л.Ю. Буянова (2012 г.), Е.С. Кубрякова (2004 г.) и др.), которая принимает непосредственное участие в познании мира.
Ученый-лингвист В.И. Карасик, подчеркивая необходимость изучения фразеологических единиц при выявлении специфических особенностей языковой личности, выделяет 2 важнейшие функции ФЕ: во-первых, они обеспечивают соблюдение жанровых канонов, а также клишированность дискурса (при этом говорящий как будто надевает маску представителя той или иной социальной группы); во-вторых, что, на наш взгляд, наиболее важно, фразеологические единицы используются для самовыражения говорящего. И в зависимости от того, какие ФЕ тот или иной человек использует, В.И. Карасик выделяет два типа языковой личности - эгоцентрический (использует в своей речи яркие и необычные выражения для саморепрезентации и украшения речи) и социоцентрический (употребляет клишированные выражения с целью подтверждения своей статусно-ролевой принадлежности) [Карасик 2002: 15-16]
При изучении прагматического уровня языковой личности Екатерины II, в частности, при анализе фразеологических единиц, отраженных в работах великой императрицы, нами установлено, что использование тех или иных фразеологических единиц (ФЕ) языковой личностью, Екатериной II, обусловливаются религиозной, этнокультурной, ментальной, духовно-нравственной, социально-исторической спецификой. Немаловажным фактором являются также ее национальные социокультурные установки и ценности.
Функции фразеологических единиц в произведениях Екатерины Великой таковы: 1) они делают речь образной, выразительной; 2) лаконизируют речь; 3) придают ей эмоционально-экспрессивную окрашенность; 4) обогащают речь ценными обобщающими умозаключениями (то есть выполняют функцию широких жизненных обобщений); 5) обеспечивают терминологическую точность и ясность речи; 6) облегчают смысловой подбор (сочетание) слов в речи. Проведенный нами анализ языковых единиц показывает, что именно фразеологическая единица заключает в себе наиболее сильный прагматический потенциал воздействия на адресата (реципиента).
Анализ фразеологического материала, собранного в ходе изучения языковой личности Екатерины II, позволяет сделать ряд наблюдений о специфике фразеологических единиц, а также об особенностях их употребления в разных произведениях императрицы и в различных речевых ситуациях. Фразеологический спектр активного словаря российской императрицы представлен несколькими разновидностями устойчивых выражений.
Основную часть фразеологического материала составляют литературные фразеологические единицы. Это группа ФЕ, которая совершенно не отличается в употреблении от соответствующих единиц литературного языка, используются без каких-либо изменений в форме и в оттенке значения:
«... дело, которое действительно было вопиющим и которое бы еще не кончилось так рано, если бы я не посоветовала великому князю разрубить гордиев узел, отправив приказ выпустить Голъмера» («Собственноручные записки императрицы Екатерины II»). Фразеологизм «разрубить гордиев узел» в значении разрешить сложный, запутанный вопрос, трудную задачу, какие-либо затруднения и т.п. смело, решительно, сразу .
«Ну, господинь Некопейковъ, ты очень остеръ и на выдумки собаку съЬлъ...» (комедия «Именины госпожи Ворчалкиной»). Фразеологизм «собаку съ ьлъ» в значении имеет, приобрел большой опыт, навык, основательные знания в чем-либо .
«ВЪдь богатыри и рыцари были люди, и я человТькъ же; отпустите меня, я наделаю великіе и славные рьщарскіе и богатьірскіе скосырства, какихь еще очи не видали и слухомъ люди не слыхали» (комическая опера «Горе-богатырь Косометович»). Фразеологизм «слухом не слыхали» в значении не иметь никакого понятия, представления, совсем не знать .
«...объ закладъ готовь биться, что ты гдЪ ни есть или какъ-нибудъ подслушала» (комедия «Разстроенная семья острожками и подозрініями»). Фразеологизм «объ закладъ биться» в значении уверяю, готов поклясться, что это так .
«В настоящее время я не знаю, какая муха его укусила, между тем как я буквально осыпала его благодеяниями и изъявлениями дружбы так же, как и его семью, с тех пор, как я их знала» («Собственноручные записки императрицы Екатерины II»). Фразеологизм «какая муха его укусила» в значении чем вызвано такое странное поведение, что случилось с кем-либо. О непонятном, необъяснимом поведении кого-либо.
«Что же ты за Фома неверный?» («Разсказы. Баба бредит, чорт ли ей верит»). Фразеологизм «Фома неверный (неверующий)» в значении человек, которого трудно заставить поверить чему-либо .
«Военным людям потакал во всякой индисциплине, об штатах никаких не думал ни он, ни подчиненные его, кои рыбу ловили в мутной воде» («Рассказ Императрицы Екатерины П-й о первых пяти годах ее царствования»). Фразеологизм «ловить рыбу в мутной воде» в значении извлекать пользу из чьих-либо затруднений, корыстно пользоваться какими-либо неурядицами, беспорядками, неясностью обстановки .
