Введение к работе
Исследования лексики русского языка приобрели во второй половине 20 в. систематический характер. Русское слово плодотворно изучается с самых различных аспектов. Результатом этого стало появление разнообразнейших по жанровому исполнению словарей — от широко известных многотомных академических («большого» и «малого») до однотомных — типа толкового словаря С. И. Ожегова и др. Совершенно понятно, что успехи лексикографии были бы невозможны без разработки теоретических вопросов, связанных со словом и его значением. После основополагающих работ по исследованию значения слова В. В. Виноградова, А. И. Смирницкого, Е. Куриловича, С. Д. Кацнельсона и других известных отечественных и зарубежных языковедов ( см. Виноградов 1953, с. 3-21; Виноградов 1977; Смирницкий 1955, с. 79-89; Курилович 1955, с. 73-81; Кацнельсон 1965 и др.) стало возможным появление монографий, в которых рассматриваются различные стороны обозначения слова, природы его значения, соотношения компонентов многозначного слова и т. д. В современной лексикологии преобладает взгляд на лексику как на системный организм, части которого так или иначе связаны друг с другом. Из крупных исследователей этого направления нужно назвать Д. Н. Шмелева, А. А. Уфимцеву, Ю. Д. Апресяна, О. Н. Селиверстову, И. А. Стернина, Н. Д. Арутюнову, В. Н. Телия, П. Н. Денисова и ряд других (монографии указанных и не отмеченных здесь авторов см. в списке литературы).
Одно из важнейших направлений исследования словаря русского языка связано с выделением лексических микросистем, которые различными авторами называются по-разному, например, лексико-семантическая группа или тематическая группа, лексическая группировка, семантическое (или лексико-семантическое) поле, а также семантическая зона и др. (см. работы по этому вопросу в списке литературы). При всех различиях формулировок указанными терминами в конечном счете покрывают такие участки словаря, единицы которых объединены каким-либо общим признаком формального («внешнего») и/или содержательного («внутреннего») плана.
К таким лексическим участкам относится и микросистема наименования лиц, которая называется по-разному. Так, Ю. Н. Караулов пишет о «семантическом поле слов, обозначающих лицо: названия лиц по возрасту, названия ребенка, профессиональные названия и т. д.», а несколько ранее использует для этого термин лексико-семантическое поле (Караулов 1976, с. 40). И. Ф. Протченко обозначает названную лексико-семантическую микросистему то как категория названий лиц, то как категория личных имен существительных (Протченко 1975, с. 272, 273). А. С. Белоусова, исследуя принципы классификации наименований лиц, предпочитает термин лексико-семантическая группа (а также класс) (Белоусова 1981, с. 71 и далее; см. также: Слово 1989, с. 131, 132). Есть и другие обозначения этой лексической группы, которых мы касаться не будем. Считаем, что удобнее всего было бы называть эту группу антрополексическая микросистема, а ее единицы — антрополексемами, так как здесь речь идет о наименованиях человека, лица . Правда, нужно различать нарицательные и собственные антрополексемы (последних, т. е. антропонимов, мы в нашей работе не касаемся). Мы понимаем, что этот термин не имеет еще распространения в лексикологических исследованиях, тем не менее мы вынесли его и в название работы.
Наш интерес к этому пласту слов вызван опытом многолетней практики преподавания русского языка нерусским в Тартуском университете. Как известно, процесс преподавания русского языка как неродного многоаспектен. Важная роль в этом процессе принадлежит, если говорить о его лексической стороне, выделению и представлению различных лексических микросистем, или групп, которые легче и с большим интересом усваиваются и в то же время способствуют расширению культурологического кругозора обучающегося. Микросистема лица, человека в русском, как и в любом другом языке, является одной из самых представительных, особенно когда речь идет о характеристиках и оценках человека с точки зрения его негативного проявления. Считаем, что в учебных целях, особенно на продвинутом этапе, изучение и овладение такой микросистемой существенно обогатит языковые знания обучающихся и одновременно даст возможность сопоставить восприятие русского человека в его соотнесении к различным этническим средам и культурам.
Наименования лиц — это достаточно обширный в количественном отношении и разнообразный в семантическом плане фрагмент словаря языка. Как пишет А. С. Белоусова, «названия лиц представляют человека как носителя разнообразных признаков: физических и физиологических свойств, эмоциональных состояний, образа мыслей, взглядов, способа мышления, склонностей, вкусов, черт характера, привычек, знаний, умений, навыков, совершаемых действий, поступков, поведения, функций, занятий, участия в чем-либо, положения в определенной ситуации, разнообразных связей, отнесенностей, отношений и т. д.» (Слово 1989, с. 133-134).
Замечено, что эта микросистема постоянно и активно пополняется все новыми и новыми единицами, что отражается (хотя и не всегда полно) в лексикографических источниках. Так, в течение полутора веков — с начала 19 и по середину 20 вв. — рост антрополексем выразился в таких процентных соотношениях: в Словаре Академии Российской 1806-1822 гг. их было 4,9 % по отношению ко всему числу слов в словаре, в словаре В. И. Даля — 6 %, в четырехтомном «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова — 6,3 %, а однотомный толковый словарь С. И. Ожегова включает уже 6,6 % (Лыков 1959, с. 22). Словари последнего времени подтверждают тенденцию к их стремительному росту. Исследователи давно обратили внимание на этот лексический участок словаря русского языка. Начиная с 50-60-х гг. проводится систематический лингвистический анализ фрагментов микросистемы с определением внутрисистемных отношений, наблюдающихся между ее компонентами; выявляются семантические свойства слов в связи со средствами их выражения и т. д. Так, антрополексическая микросистема исследуется в связи с формальной (как правило, суффиксальной) оформленностью ее компонентов в кандидатской диссертации А. Г. Лыкова (1959); М. Ф. Скорнякова проанализировала названия лиц с суффиксами эмоциональной оценки (Скорнякова 1962), В. С. Гимпелевич — с иноязычными (интернациональными) суффиксами (Гимпелевич 1966); об основных тенденциях в способах наименования лиц писал В. П. Даниленко (Даниленко 1967, с. 85-91), об их лексико-грамматической природе — С. Ф. Молчанова (Молчанова 1969, с. 12-29), а также А. Г. Щепин (Щепин 1973, с. 123-140). Тематической организации единиц антрополексической микросистемы посвящено достаточно большое количество исследований. Здесь прежде всего нужно выделить работы А. И. Моисеева, посвященные анализу антрополексем со значением профессий, — кроме докторской диссертации, этим автором опубликован также ряд статей об их структурной классификации и мотивированности (Моисеев 1968; Моисеев 1963, с. 121-136; Моисеев 1965, с. 138-150; см. также работу о представленности наименований лиц по профессии в толковых словарях русского языка Моисеев 1978, с. 149-158). К направлению исследований этого автора примыкают и работы Л. А. Шкатовой (см. ее кандидатскую диссертацию и автореферат: Шкатова 1967). Наименования лиц в сфере изобразительного искусства рассмотрены Н. П. Савельевой (Савельева 1971, с. 347-370). В кандидатской диссертации Г. А. Путягина выявляются принципы организации лексических подгрупп, характеризующих человека по возрасту, росту, степени физической силы и степени физической красоты (Путягин 1975). Р. И. Хашимов исследовал слова, обозначающие ребенка (Хашимов 1971, с. 48-64). Польский языковед Е. Калинин пишет о наименованиях лиц в лексике послевоенного времени, акцентируя внимание на их суффиксальном оформлении (Kaliszan 1993, с. 123-131). Постепенно оформляется так наз. антропоцентрический аспект изучения лексического состава языка (см., например, об этом Н. Е. Сулеменко 1994). Наибольший вклад в разработку теоретических вопросов, связанных с антрополексической микросистемой, внесла А. С. Белоусова, которая занялась «построением на собственно языковых основаниях полной классификации русских имен как отдельного участка конкретной лексики, доведением этой классификации до такой ступени членения, на которой оказывается возможным выделить конечные лексические ряды как сложные языковые образования, имеющие свои собственные характеристики» (Слово 1989, с. 132; см. также ее раннюю статью: Белоусова 1981, с. 71-84). Нужно также отметить, что интересующая нас лексическая микросистема активно исследуется не только на русском материале. Имеется немало работ, в которых этот вопрос рассматривается на материале других славянских языков, например, словацкого (Н. А. Кондратов 1949, 1954), болгарского (Е. А. Захаревич 1959; 1965, с. 44-59), польского (В. С. Золотова 1962, с. 109-124), чешского (Г. П. Нещименко 1966, с. 31-40), украинского (И. И. Фекета 1969), белорусского (В. Т. Пискун 1972), словенского (Бельская 1980, с. 50-53; Вельская 1985) и др. (Подробные библиографические данные см. в списке литературы). Отметим также и кандидатскую диссертацию X. Ыйма, написанную на эстонском материале (Ыйм 1970). Таким образом, у нас уже есть возможность сравнивать некоторые аспекты проблемы, выходя за рамки русского языка
При исследовании антрополексической микросистемы обращает на себя внимание то, что входящие в нее единицы не однородны по своей семантической и функциональной направленности. Здесь можно выделить три группы: в первую войдут нейтральные по отношению к характеристике или оценке человека слова типа наименований по профессии (сталевар, летчик, рабочий, инженер и под.), во второй группе окажутся слова, характеризующие человека или оценивающие его положительно, а в третьей — отрицательно, срав. такое противопоставление рядов, как, например, скромник, смельчак, бессребреник, храбрец — с одной стороны, и себялюбец, честолюбец, лукавец, тихоня, эгоист — с другой. Исследования показали, что наиболее продуктивной и тем самым наиболее многочисленной является группа, в которой слова характеризуют человека с негативных позиций. Эта лексика имеет прагматическую направленность. В последние годы прагматический аспект представления таких единиц в словарях привлекает к себе все большее внимание. Сошлемся, например, на статью Ю. Д. Апресяна 1995 г. (Апресян 1995, с. 135-155), укажем также на специальный сборник (Лингвистическая прагматика 1997). Г. Н. Скляревская под прагматическим компонентом словаря понимает «сумму коннотаций (социальных, культурных, этических, исторических, эмотивных, оценочных, ассоциативных), а также специфику семантики (особенности денотативной направленности) — все многочисленные и многообразные элементы, сопутствующие лексическому значению (и частично входящие в его структуру), которые в речевом акте несут информацию о намерениях говорящего, о речевой ситуации, о статусе собеседников, об оценке предмета речи и т. д.» (Скляревская 1997, с. 6). Антрополексемы с негативным значением как раз и относятся к таким словам (абстракт м. Устар. О том, кто лишен конкретных, индивидуальных признаков; балаболка м. и ок. Болтун, пустой человек и под.). В лексикографических изданиях такие слова, как правило, снабжены теми или иными стилистическими пометами.
До сих пор этот фрагмент антрополексической микросистемы не изучен и не выявлен в большем или меньшем объеме. Актуальность избранной темы обусловлена, с одной стороны, необходимостью теоретического анализа и осмысления указанного участка словаря, с другой — практической потребностью активного включения его в преподавание русского языка как иностранного.
Источником и материалом послужил для нас «Словарь русского языка» в четырех томах (так наз. Малый академический словарь; далее MAC), его второе издание 1981-1984 гг. Как пишут в предисловии его составители, «Словарь охватывает лексику русского литературного языка от Пушкина до наших дней. Его задача ... представить с необходимой полнотой словарный состав современного литературного языка, а также ту часть широкоупотребительной лексики русского литературного языка Х1Х-го века, знание которой необходимо при чтении произведений классической художественной литературы, передовой публицистики и передовой науки ХІХ-ГО века ...» (MAC I 1981, с. 5). Новое издание Большого академического словаря (БАС), как известно, еще далеко до своего завершения. Как вышедшие тома этого словаря, так и другие, например, словари новых слов и значений и др., привлекались нами лишь для того, чтобы убедиться в полноте или неполноте материала, особенностей его представления, но не для дополнения. Сплошная выборка материала дала нам возможность составить словарь наименований лиц с негативным значением объемом более чем в полторы тысячи слов (около 1550). Важно отметить, что антрополексемы с негативным значением по своей направленности от говорящего к объекту и по восприятию их объектом речи представляют собой так наз. обидные слова, т. е. слова, причиняющие кому-либо огорчение, вызывающие чувство горечи или боли. Нередко некоторые из этих слов выступают с усилительным значением — в этом случае они могут трактоваться как оскорбительные или бранные. Однако это не вульгарные бранные слова, иначе также называемые обсценными, которые, естественно, не принимались нами во внимание (тем более что они и не включены в MAC). Целью работы является систематизация и анализ антрополексической микросистемы негативной направленности, что потребовало решения ряда задач:
— анализ грамматических и стилистических особенностей антрополексического материала;
— выявление принципов мотивации антрополексем;
— характеристика их семантических особенностей;
— рассмотрение материала словаря в аспекте диалога культур при преподавании русского языка как иностранного;
— составление учебного словаря наименований лиц с негативным значением.
В качестве методов исследования нами были использованы: метод сплошной выборки материала из определенного источника — MAC, метод системного анализа грамматических, стилистических и семантических свойств негативных антрополексем, метод их компонентного анализа, при этом описание материала сопровождалось статистическими выкладками; кроме того, мы обращались также к сравнительно-сопоставительному методу с целью показать общее и отличное в ассоциативном взгляде на человека, характеризующее разные культуры.
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые по авторитетному источнику (MAC) выявлен корпус антрополексем с негативным значением, составлен толковый учебный словарь и проведен комплексный анализ включенной в него лексики.
Теоретическая значимость работы состоит в развитии идей системного анализа лексики, сгруппированной по определенному признаку (обозначение лица с негативным значением) и ориентированной на возможность использования результатов в лингвометодическои практике. В дополнение к ранее проведенному другими авторами анализу фрагментов рассматриваемой микросистемы мы провели ее комплексное (грамматическое, стилистическое, словообразовательное и семантическое) описание, что позволило выявить и уточнить ряд теоретически важных особенностей.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в различных университетских курсах по семасиологии и стилистике русского языка, в практическом курсе русского языка как иностранного, при составлении лингвострановедчески (resp. лингвокультурологически) ориентированных учебных пособий; кроме того, материал составленного нами словаря может быть использован в практике перевода различных текстов с русского на другой язык.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка «Использованная литература» и приложения «Словарь обидных слов. (Наименования лиц с негативным значением)».
