Введение к работе
Актуальность метафизического исследования религиозного сознания определяется тем фактом, что «если под религиоведением подразумевается какая-то единая наука с оригинальным категориальным аппаратом и самодостаточной целостной теорией, то такое представление можно считать несоответствующим действительности»1. В данной работе предметом исследования становится религиозное сознание как таковое, рассматриваемое сквозь призму религиозного сознания отдельного религиозного деятеля, что позволяет придать целостный характер религиоведческой рефлексии и содержательность определениям сущности, приобретающим значение не благодаря произвольному заимствованию терминов из специальной литературы, а в силу необходимого соотнесения друг с другом в процессе познания. Изучение религиозного сознания начинается с рассмотрения его конкретных проявлений в исторической действительности. При этом наиболее содержательным источником сведений о религиозном сознании оказываются собственные свидетельства религиозных личностей, переданные изустно или принявшие литературную форму2.
Протопоп Аввакум ~ личность знаменательная. Он известен как выдающийся предводитель старообрядческого движения, которое, зародившись в середине XVII века и определив эпоху в истории русской церкви, продолжает свое существование по настоящее время. Вместе с тем, Аввакум прославился как талантливый писатель, а его автобиографическое «Житие», переведенное на многие иностранные языки, по праву вошло в сокровищницу мировой литературы и на протяжении десятилетий не перестает поражать читателей богатством языка и смелостью художественных прозрений. Согласно широко распространенной оценке, «Аввакум являлся великим религиозным деятелем своего времени, своей страны и своего народа»3, однако смысл его религиозной деятельности в исследовательской литературе получает различные, порой весьма несхожие, толкования. Предметом специального изучения становилось религиозно-националистическое мировоззрение Аввакума (В.А. Мякотин), его мировоззрение как
Смирнов М Ю Религия и религиоведение в научном дискурсе // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. Сер. 6 Вып. 4. - СПб, 2004 С 165-176 С 173
2 Джемс В Многообразие религиозного опыта. - СПб, Андреев и сыновья, 1993 С 20
3 Клибанов А И Протопоп Аввакум и апостол Павел // Старообрядчество в России
(XVII-XVIH вв ) -М. 1994 С 33-34.
С.-Петербург
ОЭ 2тС»тЧ0^
литературно-общественного бойца (А.К. Бороздин), языковое сознание (В.В. Виноградов), художественное сознание (Н.С. Демкова), религиозно-этические воззрения (Е.В. Мочалов), самосознание (А.Н. Робинсон, П. Хант, А.И. Клибанов). При этом, несмотря на то, что практически все авторы признают религиозный интерес основным в жизни Аввакума, попыток определить существенные черты собственно религиозного сознания протопопа не предпринималось.
Религиозное сознание Аввакума может быть изучено в той мере, в какой оно выражает общую природу религиозного сознания. Эмпирические подходы при исследовании религиозного сознания Аввакума недостаточны потому, что прибегают к внутренне не обоснованным и, как следствие, неизбежно неполным определениям предмета. Постижение сущности религиозного сознания является делом метафизической мысли, обретающей свое содержание в процессе обобщения эмпирических данных сообразно форме априорного вывода. В настоящей работе исследование исторических и литературных фактов жизни Аввакума осуществляется как философский анализ религиозного сознания.
Степень разработанности проблемы. Источниками для исследования личности Аввакума являются его литературное наследие, а также сочинения современников, церковная книжность, деяния соборов, приказные документы. В старообрядческих сочинениях (В. Сенатов, В.П. Рябушинский, Ф.Е. Мельников) Аввакум предстает как защитник истинной веры, мученик и страстотерпец. Церковные авторы лишь со второй половины XIX в отказались от упрощенных полемических оценок его личности (митр. Макарий, А.В. Карташев, Г. Флоровский). Фигура «богатыря-протопопа» стала предметом изучения историков, таких как СМ. Соловьев, В.О. Ключевский, Н.И. Костомаров, Н.Ф. Каптерев, П.С. Смирнов, П.Н. Милюков, Н.М. Никольский, С.А. Зеньковский, Н А. Окладников, СВ. Лобачев. Исключительно Аввакуму посвящены работы В.А. Мякотина, А.К. Бороздина, П. Паскаля (Р Pascal), П. Хауптмана (Р. Hauptmann), С.А. Степанова, А.Р. Артемьева. Поскольку основным источником для изучения личности Аввакума являются его собственные сочинения, чрезвычайно велико значение текстологических и филологических исследований, проведенных В.В. Виноградовым, Н К. Гудзием, В.И Малышевым, Д.С. Лихачевым, В.Е. Гусевым, А.Н. Робинсоном, Н.С. Демковой, B.C. Румянцевой, П. Хант (P. Hunt), Н.Ю. Бубновым, В.В. Калугиным, А.С Демченковым. Культурологическое направление представлено работами А.И.
Клибанова, A.M. Панченко, Б.А. Успенского, В.В. Живова, М.Б. Плюхановой, а философский анализ мировоззрения Аввакума нашел отражение в исследованиях Г.П. Федотова, А.Ф. Замалеева, B.C. Никоненко, Т.Н. Лузиной, Е.В. Мочалова.
Теоретические суждения о религиозном сознании как таковом содержатся, прежде всего, в философской литературе. В работах Канта и Гегеля, обозначивших рубеж в истории европейской мысли, получили современное звучание важнейшие метафизические темы и, в частности, постановка проблем в рамках философии религии. Дальнейшее развитие проблематика религиозного сознания нашла в сочинениях авторов, представляющих разные философские направления, таких как Ф. Шлейермахер, Л. Фейербах, В. Вундт, В. Дильтей, В. Виндельбанд, Э. Кассирер, А. Бергсон, Ж. Маритен, П. Тиллих, М. Бубер, М. Икбал, а также Б.Н. Чичерин, B.C. Соловьев, П.И. Новгородцев, В.В. Розанов, В.И. Иванов, Б.П. Вышеславцев, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, Л.П. Карсавин, С.Л. Франк, И.А. Ильин, В.В. Зеньковский, А.Ф. Лосев, ЯЗ. Голосовкер, Ю.Ф. Борунков, Д.М Угринович, Ю.А. Кимелев, Е.И. Аринин, Н.Б. Мечковская, А.И. Яковлев, С.А. Нижников, О.С. Борисов, Д.К. Бурлака. Отдельные стороны религиозного сознания привлекали внимание религиоведов, придерживающихся феноменологического (Р. Отто, Ф. Хайлер (F. Heiler), М. Элиаде), этнографического (Э Тайлор, К. Клакхон, К. Леви-Строс, В. Тэрнер), психологического {В Джемс, 3. Фрейд), социологического (М. Вебер, Э. Дюркгейм) подходов.
Поскольку предметом исследования является религиозное сознание в его существенных определениях, при написании настоящей работы учтена оригинальная и критическая литература по общим проблемам метафизики, а именно сочинения Аристотеля, Р. Декарта, Б. Спинозы, Э. Кондильяка, И. Фихте, Ф. Ницше, Э. Трельча, Э. Гуссерля, К. Ясперса, М. Хайдеггера, Н. Гартмана, М. Шелера, Л. Витгенштейна, Г. Марселя, Р. Дж. Коллингвуда, М. Мерло-Понти, В. Декомба, В.Ф. Асмуса, М.К. Мамардашвили, A.M. Пятигорского, М.А. Кисселя, В.А. Жучкова, Я.А. Слинина, Ю.В. Перова, К.А. Сергеева, С.С Гусева, В.Г. Пушкина, Ю-М. Романенко.
Цель и задачи. Цель исследования состоит в том, чтобы постичь сущность религиозного сознания. Поскольку метафизические суждения являются осмысленными только в отношении существования и содержательно зависят от эмпирического материала, выводам о природе религиозного сознания как такового должно предшествовать рассмотрение религиозного сознания в историческом
аспекте. К достижению поставленной цели ведет решение следующих задач:
- придать исследовательской рефлексии внутренне необходимый
характер в связи с тем, что сущность может быть постигнута только в
мышлении и постижение сущности должно представлять собой
имманентный процесс развертывания определений мышления;
основываясь на анализе первоисточников, а также обращаясь к исследовательской литературе, посвященной личности Аввакума, религиоведческим сюжетам и проблемам философского характера,
вывести определение религиозного опыта;
вывести определение религиозной нравственности;
вывести определение религиозного мировоззрения;
- определить сущность религиозного сознания.
Методология исследования. Поскольку метод
предпринимаемого исследования должен обеспечить постижение сущности религиозного сознания, которая в непосредственном созерцании не дана, его можно в соответствии с общим определением В.Ф. Асмуса1 охарактеризовать как метафизический Развиваемое в данной работе понимание метафизики примыкает к той интеллектуальной традиции, которая определяет метафизику как науку, являющуюся «одновременно наукой о чувственных истинах и наукой об абстрактных истинах»2, или как дисциплину, которая «пытается узнать, является ли обычный язык, взятый в самом наивном, спонтанном виде, знанием действительности»^. Научное применение метафизического метода предполагает соблюдение ряда условий.
Во-первых, метафизическое познание должно отвечать требованию абсолютной достоверности и сообщать своим результатам характер необходимости и общезначимости, поэтому критерием достоверности в метафизике выступает ясность и отчетливость представлений, входящих в состав познавательных суждений4. Свойствами ясности и отчетливости обладают представления, которые неразложимы на более простые элементы и в силу этого являются последними основаниями, или началами, метафизики. При этом в
' Аристотель Метафизика // Аристотель Сочинения в 4 томах Т 1 / Рел, вступ ст
В Ф Асмуса - М. Мысль. 1975 С 5
- Кондильяк Э Б Об искусстве рассуждения // Кондильяк Э Б Сочинения в 3-х томах Т
3 / Ред. В М Богуславского. - М, Мысль, 1983. С. 7
1 Жильсон Э Бытие и сущность. // Жильсон Э. Избранное- Христианская философия -М, РОССПЭН, 2004 С 323-582 С. 326.
4 Декарт Р. Рассуждение о методе // Декарт Р Сочинения в 2-х томах Т 1 - М, Мысль
1989. С 260
качестве предпосьшок дальнейшего исследования метафизические начала должны быть не только просты сами по себе, но и легко обозримы в своей совокупности, поскольку достоверность познания требует полноты предпосылок. Еще Аристотель заметил, что «необходимое в первичном и собственном смысле - это простое; с ним дело не может обстоять по-разному»1, поэтому метафизика, не допуская множественности толкований своих предпосылок, исключает эмпирическую обусловленность познания, в связи с чем достоверные метафизические основания носят априорный характер. Метафизика опирается на основания, в достоверности которых не может возникнуть сомнения. Так как разумное сомнение окончательно устраняется только вместе с возможностью выбора предпосылок2, метафизическое познание оказывается по своей природе монистичным, начинает с того, что предельно просто, лишено всякой множественности и различенное. В отличие от эмпирической науки, метафизическое рассмотрение предмета предполагает его изначальное, а не произведенное в ходе исследования, единство''. Субстанциальное начало выступает как тождество бытия и мышления, являющееся условием достоверного знания о частных предметах.
Во-вторых, метафизическое познание должно осуществляться в соответствии с принципом, который обеспечивает необходимое выведение многообразного содержания науки из простого начала. Поскольку в метафизике представление о сущностной связи познаваемого содержания предшествует процессу изучения частных явлений, эта область знания состоит, по определению Канта, «из априорных синтетических положений»4. В то же время, претендуя на познание действительных вещей, метафизика не может обосновать а priori научное значение принципа необходимой связи. Взаимосвязь простого начала с данным в опыте многообразием явлений реализуется в процессе исследования и становится очевидной только с его завершением, поэтому метафизическое познание сущности изучаемого предмета требует обязательного обращения к анализу его «физического» существования. Постижение сущности, или понятия, начинается с рассмотрения непосредственной, лишенной всякой различенности, данности предмета. В силу синтетической природы метафизических понятий «невозможно установить непосредственно
'Аристотель Метафизика. С 151-152
2 Декарт Р Размышления о первоначальной философии - СПб, Абрис-книга, 1995 С 99
1 Хайдеггер М Бытие и время - СПб. Наука. 2002 С 390
* Кант И Критика чистого разума. - Симферополь. Реноме. 1998. С. 44
понятие какого бы то ни было... предмета»1, поэтому исходным пунктом метафизического исследования становится существенное содержание в виде случайного явления. Принципом развития содержательных определений в метафизике выступает несоответствие эмпирической данности предмета его сущности и необходимость преодолеть это несоответствие. Тождество простого начала и синтетического понятия не наличествует непосредственно, а дано предвосхищающей мысли, однако, по существу, субъективный, психологически обусловленный, характер синтетического познания в метафизике преодолен. В акте рефлексии постигается ограниченность эмпирического познания, и познавательная способность субъекта рассматривается в связи с требованиями метафизической достоверности, вследствие чего основополагающее познавательное отношение субъекта к объекту преобразуется в отношение понятия к явлению.
В-третьих, метафизическое познание должно быть завершенным, так как открытый ряд выводов из первоначального суждения сообщает относительный характер результатам исследования и тем самым противоречит условию абсолютной достоверности2. Завершенность метафизического познания состоит не в предельно возможной полноте охвата эмпирического материала и не в строгой его классификации согласно четко обозначенным параметрам, а во всеобщем опосредовании качественно различных элементов, представляющих в совокупности» сущность изучаемого предмета. Кроме того, поскольку в основании метафизики лежит идея тождества бытия и мышления, завершенность должна быть понята не только как единство предметных определений, но и как внутренне необходимая система познавательных установок, что налагает ограничение на количество частных подходов в рамках единого метода. В метафизике различие подходов - в силу требований простой данности предмета, его содержательной неоднородности и завершенности исследования - сводится к операциям описания, анализа и синтеза, которые в той или иной степени входят в состав многообразных исторически сложившихся способов рассмотрения изучаемого материала и получают от последних свое название. В соответствии с синтетическим характером метафизического познания любое предварительное суждение отличается односторонностью,
1 ГегельГВФ Наука логики -М. Мысль, 1998 С 647.
3 Кант И Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука //
Кант И Трактаты. - СПб, Наука, 1996 С 147-258. С. 212
поэтому методологическое введение, в котором выдвигаются условия научной применимости метода, не является самодостаточным и может быть обосновано только всем ходом дальнейшего исследования. Как писал Н. Гартман, «метод может быть выявлен лишь там, где мышление проделало свой опыт в сфере содержательно-предметного и освоилось в ней»1. Вместе с тем, целостность и завершенность научного поиска, находящие внешнее выражение в методологической мысли, необходимо предшествуют исследованию, обозначая саму проблему и общее представление о том пути, который приводит к ее разрешению. В качестве предваряющего обзора метод, по словам Спинозы, «есть не что иное, как рефлексивное познание (cognitio reflexiva) или идея идеи»2.
Применительно к проблематике конкретного исследования метафизический метод, с одной стороны, является принципом определения сущности, обеспечивающим переход от простых суждений к более сложным, а с другой - приобретает значение структурирующего начала, благодаря которому познание осваивает соответствующий содержанию предмета терминологический аппарат. В связи с тем, что смысловое наполнение терминов возникает лишь в ходе их всеобщего опосредования, в предварительном делении проблемы метафизика имеет право выбирать из языка повседневной жизни, исторически сложившегося словаря эмпирических наук или философской традиции3. Той же свободой располагает познание при указании порядка частей исследования.
Научная новизна исследования. В работе предпринята попытка целостного осмысления проблемы религиозного сознания. Метафизический метод, впервые примененный для изучения религиозного сознания, позволяет добиться той полноты, отчетливости и обоснованности определений, которые недоступны ни какому-либо эмпирическому, ни отвлеченно-дедуктивному методам.
Выводы, выносимые на защиту:
- сущность религиозного сознания состоит в очевидности исторического факта, который обосновывает бытийную возможность и
1 Гартман Н К основоположению онтологии - СПб, Наука 2003 С 75
2 Спиноза Б Трактат об усовершенствовании разума // Спиноза Б Избранное - Мн,
Попурри, 1999 С 269-312' С 285
3 Гегель Г В Ф Наука логики С 799, Романенко Ю М Бытие и естество: Онтология и
метафизика как типы философского знания - СПб, Алетейя, 2003 С 574 Гегель Г В Ф
Энциклопедия философских наук Т 3 С 9 Кант И Критика чистого разума . С 434
нравственную необходимость человеческого существования, выражающегося в символической деятельности.
религиозный опыт представляет собой переживание полноты бытия, не связанное с развитыми представлениями о природном или нравственном порядке и осознаваемое как деятельное присутствие в мире всемогущей силы, от расположения которой всецело зависит жизнь человека;
религиозная нравственность - это способ самоосуществления человека в практическом мире, характеризующийся признанием превосходной ценности социальных норм и утверждением авторитета традиции на личном опыте обрядового переживания;
религиозное мировоззрение, в котором многообразие сущего представлено как единый обозримый миропорядок, имеющий свой бытийный предел в сверхъестественном, является плодом познавательного усилия, соотносящегося с переживанием полноты существования и деятельностью согласно нравственным нормам.
Научно-практическая значимость полученных результатов: опыт метафизического исследования способствует расширению теоретических горизонтов религиоведения и развитию методологической мысли в рамках этой дисциплины;
- предложенная разработка исторического материала может
быть использована при составлении учебных курсов по философии
религии, теоретическому религиоведению, истории русской церкви и
старообрядчества, а также при исследовании личности Аввакума.
Апробация диссертационного исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора. Результаты исследования были представлены в виде докладов на конференциях «Византийское богословие и традиции философской мысли в России» (СПб, 2000), «Христианский мир: религия, культура, этнос» (СПб, 2000), «Путь Востока» (СПб, 2002, 2003), «Антропологические конфигурации современной философии» (М, 2004), «Торчиновские чтения» (СПб, 2005, 2006), IV Российском философском конгрессе (М, 2005). Диссертация обсуждена на кафедре философии религии и религиоведения СПбГУ и рекомендована к защите.
Структура диссертационного исследования определена поставленными задачами и требованиями метафизического метода. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
