Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общие проблемы взаимосвязи религии и этноса
1.1. Конфессиональный и этнический факторы в общественно-политической жизни страны и региона 15 - 32
1.2. Типология религий и конфессий по степени их распространения среди народов мира 32-49
1.3. Формы взаимосвязи религии и этноса 49 - 69
Глава II. Этническая и конфессиональная общности: сравнительный анализ двух социальных феноменов
2.1. Этническая общность и ее характерные черты 70-93
2.2. Конфессиональная общность в сопоставлении с общностью этнической 93 - 126
Глава III. Этноконфессиональная общность как форма взаимосвязи религии и этноса
3.1. Типология этноконфессиональных общностей 127-148
3.2. Проблема определения этноконфессиональной общности 148 - 164
Заключение 165- 172
Литература 173- 190
- Конфессиональный и этнический факторы в общественно-политической жизни страны и региона
- Типология религий и конфессий по степени их распространения среди народов мира
- Этническая общность и ее характерные черты
- Типология этноконфессиональных общностей
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современный кризис национальных и религиозных (конфессиональных) отношений в России и во всем мире определяет важность исследования социокультурных оснований данного кризиса с целью выявления возможности его преодоления. Уже давно стала очевидной взаимосвязь национального и конфессионального моментов в процессах социально-политического развития общества. Так, религия всегда оказывала влияние на ход этнических процессов, формирование культурных традиций народов мира и т.д., а этнические особенности последних, в свою очередь, находили отражение в религиозно-конфессиональной сфере. Из этого вытекает важность учета взаимосвязи религии и этнических явлений для определения социальной политики и государственного регулирования в области как межнациональных, так и межконфессиональных отношений. Не секрет, что зачастую непродуманная политика, вместо устранения национальной и религиозной розни, усугубляет ее, а некомпетентность чиновников, отождествляющих этническую принадлежность с конфессиональной, активно используется националистами и религиозными экстремистами для разжигания конфликтов. Но характер взаимосвязи рассматриваемых в диссертации социальных феноменов неоднозначен и противоречив: в одни эпохи конфессиональная принадлежность значила для людей много больше, чем этническая, в другие - более важную роль играл этнический фактор. Через всю историю человечества проходит череда межконфессиональных и межэтнических столкновений, нередко пересекающихся между собой: этнические конфликты могут, как известно, иметь конфессиональную окраску, а конфессиональные - этническую составляющую. Такие конфликты представляют особую опасность для государств с поликонфессиональным и полиэтническим составом населения, к числу которых, бесспорно, принадлежит Российская Федерация, а в ее пределах своей
конфессиональной и особенно этнической неоднородностью выделяется Северо-Кавказский регион.
Однако, проблема взаимодействия религиозно-конфессиональной и этнической сфер по сей день остается недостаточно разработанной, и задача адекватного, опирающегося на теоретические исследования регулирования отношений в этих сферах по-прежнему сохраняет свою актуальность.
Степень разработанности проблемы. Долгое время у нас в стране религия рассматривалась как социальное явление, чуждое социалистическому обществу. Поэтому и изучение взаимосвязей религии с другими социальными феноменами не входило в число актуальных задач советского обществоведения. Позднее, в 90-е годы XX века, когда религия была уже «реабилитирована», наметилась тенденция недооценивать значимость сферы этнических явлений, рассматривать теперь уже не религию, а этнос как «пережиток прошлого», на смену которому должно прийти новое, более прогрессивное, принятое в странах Запада понимание нации как сообщества граждан одного государства безотносительно к их этническому происхождению. Эта тенденция выразилась, прежде всего, в появлении теоретических работ, отрицающих реальное существование этноса (в частности, труд директора Института этнологии и антропологии РАН В.А. Тишкова с весьма символическим названием «Реквием по этносу»), она нашла также отражение в СМИ, в заявлениях политиков и деятелей культуры и даже в отдельных государственно-правовых актах (ликвидация графы «национальность» в паспортах и иных официальных документах). В силу указанных обстоятельств многие аспекты интересующей нас проблемы остаются либо малоисследованными, либо неисследованными вовсе.
Теоретически научную литературу, имеющую отношение к теме, следовало бы разделить на четыре группы:
- работы религиоведов, а также философов, социологов и т.д., посвященные изучению конфессиональной общности;
- труды этнологов и ученых иных специальностей по теории этноса;
исследования общих проблем взаимосвязи религии и этноса, в частности вопроса о сходстве и различии конфессиональных и этнических общностей;
научные работы, относящиеся непосредственно к рассматриваемой нами теме.
Несмотря на то, что исследованиями религии как социального феномена в последней трети XX - начале XXI вв. занимались многие ученые (В.И. Гараджа, Н.С. Капустин, Ю.А. Левада, Л.Н. Митрохин, А.Д. Сухов, Д.М. Угринович, И.Н. Яблоков и др.), конфессиональная общность, как таковая, не стала, к сожалению, объектом изучения ни религиоведов, ни специалистов смежных отраслей знания. Таким образом, имеющаяся литература по теме в действительности делится только на две основные группы: труды по теории этноса и исследования по проблемам взаимосвязи религии и этноса, поскольку к последней из четырех выделенных нами категорий научных работ можно отнести лишь очень незначительное число публикаций.
Из этих «двух с половиной» групп самой обширной является, естественно, первая. Исследование было начато европейскими и российскими авторами еще в позапрошлом столетии. Во второй половине XIX - первой половине XX вв. большой вклад в разработку общетеоретических вопросов, связанных с таким явлением, как этнос (или нация, согласно доминировавшей до середины XX века терминологии), внесли Э. Ренан, О. Бауэр, К. Каутский, П.А. Сорокин, СМ. Широкогоров и многие другие ученые (а также отчасти и политические идеологи, как, например, кроме уже названных О.Бауэра и К.Каутского, И.В.Сталин), стоявшие на разных мировоззренческих и общенаучных позициях и, соответственно, по-разному определявшие природу нации (этноса), ее характерные черты и т.д.
С 60-х годов XX века по настоящее время проблемами теории этноса, типологии этнических общностей и этнических процессов, вопросами межэтнических отношений и т.д. занимались Р.Г. Абдулатипов, С.А. Арутюнов, Ю.В. Бромлей, СИ. Брук, М.Н. Гобугло, Л.Н. Гумилев, Л.М. Дробижева, В.И. Козлов, СВ. Лурье, А.С Мыльников, П.И. Пучков, А.П. Садохин, Г.Т. Тавадов, В.А. Тишков, СА. Токарев, Н.Н. Чебоксаров, Я.В. Чеснов и др. Хотя та часть трудов названых ученых, которая была создана еще в доперестроечную эпоху, не свободна от идеологического влияния, многие положения, выдвинутые их авторами, сохраняют свою значимость и сейчас, в частности разработанная отечественными этнографами (Ю.В. Бромлей, СИ. Брук, Н.Н. Чебоксаров и др., а также Л.Н. Гумилев) трехступенчатая схема иерархии этнических общностей: мета- или суперэтнос - собственно этнос - субэтнос.
На региональном уровне (на материалах ЮФО) в перестроечный и постперестроечный периоды исследованиями проблем социологии и политологии на стыке с этнологией занимались: А.В. Авксентьев, В.А. Авксентьев, Г.С. Денисова, М.Р. Радовель, Л.Л. Хоперская и др.
Из зарубежных ученых в последние десятилетия значительную роль в развитии теории нации и этноса сыграли У. Альтерматт, Б. Андерсон, Э. Геллнер, А. Козинг, С. Хантингтон, Э. Хобсбаум, К. Хюбнер и другие исследователи, подходы которых к пониманию природы этничности колеблются от марксистско-материалистического толкования феномена нации (А.Козинг) до трактовки этничности как социокультурного конструкта (Б.Андерсон и др.)
Публикации по теме взаимосвязи религии и этнической сферы (первые из них появились примерно на рубеже 60-70-х годов прошлого века) можно разделить на а) работы идеологическо-пропагандистского типа, авторы которых стремились либо доказать полное отсутствие какой-нибудь связи между указанными социальными явлениями, либо показать ее негативные аспекты (связь религии с «буржуазным национализмом» и т.п.); б) работы
научного характера. Публикации первого типа сейчас представляют интерес скорее как политический памятник своей эпохи. Среди публикаций второго типа следует отметить монографии Я.В. Минкявичюса (имеющие, правда, некоторые моменты сходства с сочинениями предыдущего типа) и на порядок менее идеологизированные исследования Н.Я. Дараган, А.Н. Ипатова, О.Е. Казьминой, Ю.М. Кобищанова, П.И. Пучкова, М.А. Родионова, Л.И. Шерстовой и т.д., из которых особого внимания заслуживают монографии и многочисленные статьи П.И. Пучкова, а также работы А.Н. Ипатова, посвященные изучению своеобразного социального феномена - этноконфессиональной общности.
В последние годы отдельные аспекты взаимосвязи религии и этнической сферы затрагивались в статьях таких авторов, как З.М. Абдулатипов, С.А. Арутюнов, В.О. Бобровников, И.А. Болховитина, М. Бушар, О.Е. Казьмина, С.Я. Козлов, Г.А. Николаев, В.Г. Тахтамышев, Е.А. Филиппова, В.В. Черноус, Я.В. Чеснов, А.А. Ярлыкапов и другие. Однако за минувшие 10-15 лет не появилось ни одной новой работы, специально посвященной либо сопоставительному анализу конфессиональной и этнической общностей, либо отдельному изучению конфессиональной общности как особого типа общности людей.
Объектом исследования является взаимосвязь двух социальных феноменов — конфессиональной общности и этнической общности (этноса).
Предметом исследования являются те черты вышеназванных общностей, которые обусловливают их взаимодействие (элементы сходства) или разобщенность (элементы различия).
Цель н задачи исследования. Цель данной работы - выявить посредством сопоставительного анализа конфессиональных и этнических общностей элементы сходства между ними, играющие роль факторов их взаимодействия, а также моменты, отличающие указанные общности друг от друга.
Достижение этой цели предполагает решение следующих задач:
- определить общие проблемы взаимосвязи религии и сферы этнических
явлений и описать основные формы этой взаимосвязи;
типологизировать религии и их разновидности - конфессии - по степени их распространенности среди народов мира и характеру их связи с этносферой;
рассмотреть наиболее известные дефиниции этноса (этнической общности) и проанализировать фигурирующие в этих определениях признаки этнической общности;
проследить эволюцию терминов «конфессия» и «конфессиональная общность» и выделить характерные черты последней;
установить основные уровни иерархии конфессиональных общностей и сопоставить их с таксономическими рангами этнических общностей;
- систематизировать признаки конфессиональной и этнической
общностей по степени их совпадения (или несовпадения) у обеих
общностей;
- показать на примере процесса формирования и дальнейшего развития
этноконфессиональных общностей, что совпадение ряда характерных черт
исследуемых общностей играет роль одного из факторов взаимосвязи между
религией в целом и сферой этнических явлений.
Методологическая и теоретическая основа. Основу диссертационного исследования составляют базовые положения, выдвинутые отечественными и зарубежными авторами, специалистами в области этнологии (этнографии), религиоведения, социальной философии и других гуманитарных дисциплин (в частности, в работе использован ряд идей П.И.Пучкова). При изучении этнической общности диссертант, не отвергая альтернативные подходы - конструктивистский и инструменталистский, -придерживался традиционного для отечественной этнографической науки примордиалистского подхода, его эволюционно-исторического направления. Конфессиональная общность рассматривается нами не как умозрительная конструкция, но как реально существующий социальный феномен,
являющийся, подобно этнической общности, продуктом естественно-
исторического процесса. Используется также структурно-функциональный
подход, который позволяет изучать религию в целом и конфессиональную
общность в частности как отдельный «социальный факт». При исследовании
конфессиональной и этнической общностей использовался
компаративистский метод; также при помощи логического, исторического и других общенаучных методов осуществлялись группировка, типологизация и классификация социальных феноменов.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
выявлено несколько признаков конфессиональной общности, ранее в научных работах не указывавшихся, и дано краткое определение конфессии и конфессиональной общности;
внесены существенные дополнения в общепринятое деление развитых традиционных религий на мировые и национальные, а именно: а) установлены четыре типа национальных религий, различающихся по степени их распространения среди народов мира; б) по этому же признаку выделены два основных типа и четыре подтипа конфессий в рамках мировых религий; в) для обозначения указанных типов (и подтипов) предложены термины: «национальные религии моноэтнического типа», «национальные религии полилокального типа», «универсальные конфессии», «этнолокальные конфессии» и др.;
- прослежена происходившая на протяжении более ста лет - с
середины XIX века до второй половины XX века - эволюция понятий
«вероисповедание» и «конфессия» от церковно-богословского к научному
истолкованию;
- установлены основные уровни иерархии конфессиональных
общностей и предложены термины для обозначения таксонов этой иерархии:
«метаконфессиональная общность», «конфессиональная общность основного
таксономического уровня» и «субконфессиональная общность»;
- определены и описаны основные формы взаимосвязи религии с
этносом и всей сферой этнических явлений;
- отмечены особенности исторических условий возникновения
этноконфессиональных общностей и указаны своеобразные черты,
отличающие их от других форм взаимосвязи религии и этноса;
- разработана типология этноконфессиональных общностей.
Основные положения, выносимые на защиту:
На протяжении практически всей истории человечества наблюдается взаимодействие религии с этносом и, более широко, со всей сферой этнических явлений, которое, в зависимости от конкретных социально-исторических условий, может иметь очень разную степень интенсивности - от теснейшего переплетения религиозно-конфессиональной специфики и этнического своеобразия до ситуаций, когда их взаимосвязь едва прослеживается или даже отсутствует вовсе. В частности, религия, как более активная сторона рассматриваемого взаимодействия, способна оказывать значительное влияние на ход этнических процессов и даже, в исключительных случаях, играть роль основного этнообразующего фактора. Уровень и характер контактирования религии и этноса во многом определяется типом религии или ее разновидности (конфессии).
Создание типологии религий и конфессий, адекватно отражающей степень их распространения в этнической среде, требует внесения двух дополнений в общепринятое деление развитых традиционных религий на мировые и национальные. Во-первых, следует различать два основных типа разновидностей мировых религий: универсальные и этнолокальные конфессии. Любая конфессия первого типа распространена среди многих народов мира, второго - исповедуется только одним этносом или его частью. Каждый из этих типов распадается на два подтипа в зависимости от того, охватывает конфессия этнос (этносы) полностью или частично. В соответствии с этим универсальные конфессии разделяются на полиэтнические (католицизм, православие и т.д.), охватывающие большую
часть многих этносов, и полилокальные (например, адвентизм), зафиксированные у целого ряда народов, но имеющие в каждом из них лишь незначительное количество приверженцев. Этнолокальные же конфессии могут быть либо моноэтнического типа, либо монолокального. Конфессии обоих подтипов существуют в этнически однородной среде, однако моноэтнические в этой среде доминируют (в частности, Армянская церковь у армян), а монолокальные исповедуются только небольшой ее частью (как, например, старообрядчество у русских). Во-вторых, так называемые национальные религии, из которых лишь немногие действительно являются религиями одного народа, должны быть разбиты на четыре подгруппы, аналогичные четырем подтипам разновидностей мировых религий: а) моноэтнические национальные религии (иудаизм, синтоизм и др.); б) монолокальные (с некоторыми оговорками, даосизм); в) полилокальные (джайнизм); г) полиэтнические (индуизм).
Взаимосвязь религии и этноса может осуществляться следующим образом: а) религия всегда оказывала, а в ряде регионов мира оказывает и сейчас огромное влияние на культуру народов (в том числе традиционно-бытовую: обычаи, обряды и т.д.), и потому преобладающую у этноса конфессию следует в большинстве случаев рассматривать как признак его вхождения в определенный круг народов (супер- или метаэтническую общность), его связи с традициями определенной цивилизации; б) религия нередко играла роль этнического символа, и ее исповедание считалось знаком принадлежности к тому или иному этносу; в) в определенных социально-исторических условиях может происходить слияние конфессиональной и этнической общностей в двуединую этноконфессиональную общность, которая является высшей и в то же время наиболее редкой, почти уникальной, формой взаимосвязи религии и этноса.
Существует несколько факторов, делающих возможной достаточно тесную связь религии с этнической сферой. Один из них заключается в том, что приверженцы каждой религии или ее разновидности, как правило,
образуют особую вероисповедную, или конфессиональную, общность, в результате чего религия становится явлением, близким, в известном смысле, однопорядковым этносу, который есть общность по определению. К тому же конфессиональная группа и этнос обладают рядом общих признаков. По степени совпадения они могут быть разделены на три части: а) признаки, бесспорно присущие в полной мере и этническим, и конфессиональным общностям: самосознание (этническое или конфессиональное), название (включая самоназвание: эндоэтноним или эндоконфессионим), чувство солидарности и общность психического склада; б) признаки, безусловно свойственные одному типу общностей, но не являющиеся общепризнанными для другого типа (так, эндогамия — признак, очевидный у конфессиональных общностей, но спорный применительно к этносам); в) признаки, относящиеся к общностям обоих типов, но либо вызывающие сомнения в своем реальном существовании, либо требующие определенных оговорок: общность исторических судеб и общая историческая память, наличие потестарных организаций, единство территории и некоторые другие. Вместе с тем каждая из рассматриваемых общностей имеет и свои, только ей присущие особенности (например, языковое единство у этноса и единство вероучения у конфессиональных общностей).
5. Сходство между общностями двух типов проявляется и в том, что конфессиональные общности, подобно этническим, способны образовывать иерархическую систему, которая может иметь три уровня, соответствующих трем рангам этнической иерархии: а) метаконфессиональная общность, охватывающая всех последователей какой-либо разветвленной религии (христианства, ислама и др.), отдельные течения которой обнаруживают значительные расхождения в области вероучения, культа и т.д.; б) конфессиональная общность среднего уровня (конфессия в строгом смысле этого слова, например католицизм, православие, ислам суннитского толка и т.п.), которая характеризуется полным или относительным единством вероучения и обрядности, а также наиболее выраженным (по сравнению с
двумя другими таксонами) конфессиональным самосознанием и может в большинстве случаев рассматриваться как основной ранг описываемой иерархии; в) субконфессиональная общность (группа), которая, оставаясь в целом в рамках определенного вероисповедания, отличается от других его вариантов либо незначительными догматическими (или догматическо-правовыми, как в случае с мазхабами суннитского ислама), особенностями, либо некоторым своеобразием культовой практики (как униатские группы в католицизме), либо принадлежностью, при догматическом и обрядовом единстве, к самостоятельной в организационном отношении (автокефальной) церкви, либо другими специфическими чертами.
Однопорядковость религии (в виде конфессиональной общности) и этноса (этнической общности), которые в исследуемом аспекте выступают как социальные явления, имеющие ряд совпадающих признаков, и лежит в основе «превращения» религиозных течений в этносы, когда имеет место трансформация конфессиональных общностей (но не религиозных течений) в общности этнические, точнее, этноконфессиональные, поскольку, приобретая черты этнической общности, они сохраняли обычно и характер вероисповедной группы. Именно этим объясняется существование достаточно редкого социального феномена - этнокопфессионапъной общности, представляющей собой одну из форм взаимосвязи религии и этноса.
Этноконфессиональные общности, большая часть которых складывалась в результате трансформации конфессиональных групп в этноконфессиональные, меньшая - в ходе эволюции этнических общностей, имеют по крайней мере две специфические черты, отличающие их от других вариантов контактирования религии и этноса: а) определенная особенность возникновения - все этноконфессиональные общности (в том числе сформировавшиеся на основе обычных этнических групп) являются результатом действия конфессионального фактора; б) в каждой из них наблюдается слияние тех признаков, которые присущи в равной мере и
этническим общностям, и конфессиональным (одно название служит и этнонимом и конфессионимом; общинное самосознание является одновременно и этническим и конфессиональным и т.д.).
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в расширении научных знаний о малоизученном социальном феномене - конфессиональной общности. Положения и результаты проведенного исследования могут быть использованы для дальнейшего изучения вопросов взаимодействия религии с этносферой в культурном, политическом и правовом аспектах. Материалы диссертации могут быть использованы в курсах религиоведения (истории религии), этнографии (этнологии), при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по проблемам взаимосвязи религии и этноса.
Апробация работы. Основные идеи работы докладывались на ежегодных научных конференциях преподавателей ТГПИ в 2004-2007 гг.; на научно-теоретической конференции «Шестые межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы» (Новочеркасск, 25-26 мая 2005г.); на заседании отдела социальных и гуманитарных наук СКНЦ ВШ ЮФУ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы из 227 наименований. Общий объем работы 190 страниц.
Конфессиональный и этнический факторы в общественно-политической жизни страны и региона
Одна из наиболее серьезных проблем, стоящих перед человечеством в наши дни, как впрочем, и во многие предшествующие эпохи, связана со сферой взаимоотношений между народами мира. Межэтнические конфликты, доходящие порой до вооруженных столкновений, сепаратистские движения на этнической почве, угрожающие целостности больших и малых государств - явления, к сожалению, весьма распространенные в современном мире. Даже в достаточно благополучной в данном отношении Европе, в которой процессы формирования наций (под нацией здесь подразумевается наиболее поздний по времени возникновения историко-стадиальный тип этнической общности, характерный для эпохи новой и новейшей истории) и создания национальных государств со сравнительно однородным этническим составом населения в основном завершились еще в начале XX века, существует, тем не менее, несколько очагов межэтнической напряженности. К ним относятся баскский вопрос, ольстерская проблема, серьезные трения между двумя основными этносами Бельгии (фламандцами и валлонами), этносепаратистские движения или, по крайней мере, настроения в ряде других областей Европы, таких как Каталония в Испании, Корсика во Франции и т.д. Еще больше подобных очагов в Азии, для которой государства с моноэтническим населением являются скорее исключением, чем правилом. Достаточно вспомнить курдскую проблему, угрожающую территориальной целостности, как минимум, сразу трех государств (Турции, Ирана, Ирака, а также частично Сирии), движение тамилов в Шри-Ланке, тибетский сепаратизм в КНР и т.д. Со схожими проблемами сталкиваются также многие страны Африки, государственные границы которых, проведенные еще в колониальную эпоху, в большинстве своем не совпадают с границами этническими, и некоторые государства Нового Света (общеизвестные примеры - Квебекский сепаратизм в Канаде, этнорасовые проблемы в США).
Таким образом, проблема межэтнических отношений, таящая в себе потенциальную угрозу конфликтов, в том числе вооруженных, является актуальной в общемировом масштабе, хотя степень ее остроты в разных странах и регионах, естественно, сильно колеблется. О том же, какой разрушительной силой могут обладать такого рода конфликты, свидетельствует в частности печальный опыт недавнего прошлого: в начале 90-х годов XX века с политической карты Европы исчезли три государства — СССР, Югославия и Чехословакия - исчезли из-за того, что руководству этих государств не удалось предотвратить вспышку взаимной враждебности населявших их народов. Причем только в одном случае разделение страны прошло сравнительно безболезненно (мирный «развод» Чехии и Словакии), для большинства же республик бывшей Югославии и ряда регионов распавшегося СССР последствия указанного события оказались катастрофическими. Очевидно, не будет преувеличением утверждение, что до тех пор, пока сохраняется этническая дифференциация человечества, а она будет существовать, судя по всему, еще долгое время, несмотря на все процессы интеграции, глобализации и т.п., вопросы взаимоотношений между народами мира не утратят своей актуальности.
Однако, человечество подвержено, как известно, конфликтам на почве не только этнических, но и иных различий, в частности религиозно-конфессиональных. На первый взгляд, кажется, что эпоха религиозного фанатизма и порождаемых им межконфессиональных столкновений и религиозных войн, давно уже прошла, и в наши дни лишь из учебников истории можно узнать о крестовых походах христиан и священных войнах под знаменем ислама, о противостоянии католиков и православных, и взаимной нетерпимости сторонников и противников Реформации. К сожалению, это не совсем так. Разумеется, в большинстве регионов земного шара, особенно в странах так называемого западного мира, в которых не одно столетие шел процесс секуляризации общественной и политической жизни, религиозный фактор в значительной мере уже утратил свое былое значение. Но говорить о его полном исчезновении ни в коем случае нельзя.
В середине недавно завершившегося XX века, который представляется нам самым, пожалуй, нерелигиозным столетием в истории человечества, под воздействием именно религиозного фактора, в результате взаимной враждебности двух ее главных вероисповедных общностей, индуистской и мусульманской, произошел раскол одной из крупнейших и древнейших стран мира (речь идет о, скажем так, исторической Индии, то есть Индии в ее исторически сложившихся географических, этнокультурных и т.п. границах) на собственно Индию (республика Индия) и Пакистан. В последней четверти этого же века Ливан пережил длившуюся около полутора десятилетий гражданскую войну, причины которой принято связывать главным образом с конфессиональной неоднородностью его населения. В наши дни государственной целостности Ирака угрожает не только курдский сепаратизм (этнический по своему характеру), но и разделение основного этноса этой страны - иракских арабов - в конфессиональном плане на мусульман-суннитов и мусульман-шиитов, отношения между которыми, если использовать предельно деликатную формулировку, не лишены определенных сложностей. Высокий уровень конфликтности в отношениях вышеназванных конфессий уже несколько десятилетий сохраняется в Пакистане, существуют серьезные трения между мусульманами и христианами в Судане и т.д. - список государств, у которых не все обстоит благополучно по части взаимной толерантности приверженцев разных вероисповеданий, может быть продолжен.
Типология религий и конфессий по степени их распространения среди народов мира
В отечественной научной литературе религия и этнос долгое время рассматривались как явления разнородные (религия — как одна из форм общественного сознания, стоящая в одном ряду с искусством, моралью, философией и т.д., а этнос — как «особый исторически возникший вид устойчивой социальной группировки людей, представленный племенем, народностью, нацией и другими образованиями» [87, 638]) и потому трудно сопоставимые, практически не связанные друг с другом. Однако в действительности они имеют немало точек соприкосновения.
Прежде всего, следует отметить, что одна из принятых в нашем религиоведении классификаций религий основана на принципе взаимоотношения последних с этнической сферой: в зависимости от степени их распространения среди народов мира все основные религии (имеются в виду только развитые традиционные религии; первобытные верования, так называемые племенные религии, а также нетрадиционные культы рассматриваются обычно как отдельные типы религиозных верований) принято подразделять на национальные и мировые. Национальные религии распространены, как принято считать, исключительно или, во всяком случае, преимущественно в рамках одной этнической общности. В качестве типичного примера подобного истолкования смысла названия «национальные религии» можно привести высказывание одного из известных современных отечественных религиоведов И.Н.Яблокова, который, характеризуя религии этого типа, подчеркнул, что их «носителями... являются в основном представители данного этноса, хотя и лица другой этнической принадлежности могут при соблюдении определенных условий получить санкцию этих религий и стать их последователями» [153, 241]. Мировые же религии имеют наднациональный, полиэтнический характер - каждую из них исповедуют, как минимум, десятки этносов. «Мировым религиям свойствен сильно выраженный прозелитизм, пропагандистская активность, их проповедь носит межэтнический и космополитический характер, обращена к представителям различных социально-демографических групп» [там же, 242].
Религии первой группы часто называют еще национально-государственными [100, 27; 154, 91] или народностно-национальными [153, 241; 128, 97; 58, 87]. Оба данных названия, на наш взгляд, не очень удачны. В первом не вполне ясен смысл второй части названия - «государственные». Если это указания на формально-правовой статус относимых к данной группе религий, то, во-первых, в настоящее время лишь очень немногие из них могут рассматриваться как государственные религии отдельных стран (и то с большими оговорками), а, во-вторых, этот момент все равно никоим образом не может считаться характерной чертой, отличающей вышеуказанные религии от религий мировых, ибо последние также имели в прошлом (а кое-где имеют и сейчас) статус официальных религий множества государственных образований - от Римской империи (с 324 г. н. э.) до Российской империи (до начала XX в. включительно), от средневекового Арабского халифата до современной Саудовской Аравии. Второе название — «народностно-национальные», — небезукоризненное в стилистическом отношении, было бы желательно заменить, по существу синонимичным (поскольку народность и нация представляют собой историко-стадиальные типы этнической общности), но более удобным в произношении и более приемлемым с точки зрения современной этнологической терминологии названием «этнические религии». Однако применительно к большинству религий этой группы данный возможный вариант названия, равно как и применяемый ныне термин «народностно-национальные», является, по меньшей мере, не совсем корректным, о чем более подробно еще будет сказано ниже. Кроме того, подобные религии предлагалось именовать «локально ограниченными» [148, 15], но этот термин не получил признания в отечественной научной литературе. В дальнейшем мы будем в соответствии с устоявшейся традицией называть религии этого типа «национальными», хотя, и полагаем, что их характер более адекватно был бы выражен в названии «локальные» либо «этнолокальные» религии (это мнение будет обосновано ниже).
Этническая общность и ее характерные черты
Один из факторов, обусловливающих, как мы полагаем, взаимосвязь религии и этноса, достаточно очевиден. Он заключается в том, что любая религия всегда (или, по крайней мере, как правило) сплачивает своих последователей в определенную общность, общность единоверцев, в чем-то подобную общности этнической. Такого рода общности, объединяющие людей на основе общей вероисповедной принадлежности, в науке принято называть конфессиональными. Оба данных понятия — «конфессиональная общность» и «этническая общность» — широко используются в современной религиоведческой, этнологической и другой научной литературе. Но в теоретическом плане значительно лучше разработано понятие «этническая общность», или просто «этнос». С него и начнем рассмотрение интересующего нас вопроса.
Очень близкие, почти синонимичные термины «этническая общность» и «этнос» вошли в научный обиход сравнительно недавно, в 50 - 60-е годы прошлого века. Они явились результатом существенной эволюции, которую на протяжении большей части XX века претерпела у нас в стране терминология, применяемая в этнологии (этнографии) для обозначения объекта ее исследований.
В самом начале уже ушедшего века российские этнографы продолжали, так же как и в предыдущем, XIX столетии, использовать для этой цели такие понятия как «народ», «народность», «национальность», реже — «раса», «племя». Причем последнее из них нередко употреблялось в значении, весьма далеком от современного, в частности им могли обозначать группу родственных народов. Например, все славяне рассматривались как «славянское племя», которое «распадается на... массу народностей, различных друг от друга и по языку, и по религии...» [4, 101]. Соответственно, под романским племенем подразумевалась совокупность романских народов, и т.д. Из старых русских ученых только СМ. Широкогоров стал использовать (да и то лишь в годы гражданской войны, т.е. формально уже за хронологическими рамками дооктябрьской эпохи) в своих трудах термин «этнос» в значении, принципиально не отличающемся от принятого ныне. По его представлению, «этнос есть группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых ею от таковых других» [208, 13, 122]. Однако в начале 1920-х годов Широкогоров эмигрировал за границу, и его взгляды, долго остававшиеся фактически неизвестными у нас в стране, не оказали сколько-нибудь заметного влияния на развитие отечественной этнографии.
В начале советского периода сохранялась еще какое-то время старая традиция использования в этнофафических и других научных работах таких понятий, как «народ», «народность» и даже «племя». (В том числе в указанном выше смысле. Так, в вышедшем в 1926—27 годах «Новейшем Энциклопедическом Словаре» в статье «Русские» говорилось: «Русские (великорусы), арийский народ восточнославянского племени...» [125, 22 — 44]). Термин же «этнос» в 1920 - 30-е годы практически не употреблялся, и лишь изредка в изданиях тех лет проскальзывало производное от него прилагательное «этнический», в частности в очень близком по содержанию к указанному термину словосочетании «этническая фуппа» (см., например, 33, 661), а также в словосочетаниях «этнический фактор», «этнические элементы», «этнолингвистический субстрат» и т.п. [210, 773-774]. Автору диссертации известно только одно прямое упоминание термина «этнос» в советской литературе 20 - 30-х гг., да и то в энциклопедической статье по языкознанию (о так называемой «этнической теории»), а не по этнофафии, и к тому же в весьма негативном контексте звучащей почти приговором фразы: «В системе марксистского языкознания построения этнической теории, базирующиеся на абстрактном понятии «этноса», подлежат серьезному критическому пересмотру» [210, 773].
Одновременно в литературе, в первую очередь социально-политической, получил распространение относительно новый для отечественной науки термин «нация», в который вкладывали смысл, в значительной мере (а, по мнению некоторых авторов, даже полностью [60, 6, 11]) совпадающий с понятиями «этнос», «этническая общность». Определение нации, ставшее на несколько десятилетий единственно допустимым в официальных публикациях, было дано И.В. Сталиным: «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры» [175, 296].
Поскольку Сталин настаивал на том, что каждый из указанных им признаков нации является безусловно обязательным и «достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией» [там же], то под его определение, главным образом из-за отсутствия третьего признака — общности экономической жизни, — возникающего лишь с утверждением рыночных отношений эпохи капитализма, не попадали не только все некогда существовавшие этнические общности более ранних исторических периодов, но и множество современных (на момент 1920 - 30-х годов) народов: евреи, цыгане, большинство народов как азиатской части СССР, так и зарубежных стран Азии и т.д. Вместе с тем было очевидно, что все они, не являясь нациями, все же представляют собой определенные исторически сложившиеся общности, полностью проигнорировать реальное существование которых не представлялось возможным.
Типология этноконфессиональных общностей
Итак, один из принципиальных моментов, сближающих религию с этносом (этнической общностью), заключается в том, что приверженцы любого вероисповедания, как правило, также образуют общность — конфессиональную. Как раз здесь и кроется, на наш взгляд, ответ на вопрос, почему в результате взаимодействия именно религии с этносом может возникать такой своеобразный феномен, как ЭКО, в то время как «сотрудничество» с этносферой других форм общественного сознания (например, искусства или морали, которым в принципе не свойственна способность сплачивать людей в определенные общности) никогда не ведет к образованию каких-либо «этноэстетических», «этноморальных» и тому подобных групп. (Притом, что и произведения искусства, и нормы морали могут, разумеется, иметь очень сильную этническую окраску.). Этноконфессиональные же общности столь наглядно демонстрируют возможность взаимодействия и взаимопроникновения вплоть до полного слияния двух видов общностей, что, несомненно, заслуживают более детального рассмотрения.
Понятие «ЭКО», как уже отмечалось выше, впервые употребили в 1969 г. отечественные этнографы СИ. Брук, Н.Н. Чебоксаров и Я.В. Чеснов. В совместно написанной статье, посвященной проблемам этнического развития зарубежной Азии, они обратили внимание на то, что «наряду с племенными общностями, народностями и их подразделениями — этнографическими группами — в странах Азии (как и во всем мире) в разные исторические эпохи складывались... конкретные территориальные общности, которые по своему характеру занимают переходное положение между собственно этническими общностями и другими историческими группами населения — хозяйственно-культурными, лингвистическими или конфессиональными. Их можно назвать соответственно «этнохозяйственными», «этнокультурными», «этноязыковыми» и «этноконфессиональными» общностями» [31, 98]. К числу последних авторами статьи было отнесено около 10 своеобразных групп населения ряда стран Азии: сикхи, джайны (с оговоркой), парсы Бомбея в Индии, филиппинские моро, курды-йезиды в Иране и Ираке, зороастрийцы Ирана, друзы Сирии и Ливана, нусайриты Сирии, марониты Ливана и т.д. [там же, 99].
В статье была четко проведена мысль, что «этноконфессиональные общности (так же как и этнохозяйственные, и этноязыковые) не могут считаться народами или этносами в прямом смысле этого слова», поскольку «для того, чтобы сложилась собственно этническая общность любого порядка, необходимо, чтобы она обладала характерными чертами материальной и духовной культуры, выраженными на определенном понятном языке», а также этническим самосознанием [там же].
Следовательно, все вышеперечисленные, равно как и любые другие, общности данного типа не наделены, по мнению С.И.Брука, Н.Н.Чебоксарова и Я.В.Чеснова, собственно этническими признаками (этническое самосознание, языковое единство, общность культуры и т.д.).
Однако в дальнейшем рассматриваемый термин, получивший в 70-80-е годы признание в отечественной этнографической, религиоведческой и другой научной литературе, претерпел определенную смысловую эволюцию. Если в начале под ним подразумевалась, прежде всего, конфессиональная общность, которая лишь в какой-то мере напоминает собой еще и общность этническую, не являясь таковой по сути, то позднее в специальных исследованиях А.Н.Ипатова, М.А.Родионова, П.И.Пучкова и некоторых других авторов формируется несколько иное понимание «ЭКО», а именно то, что она представляет собой общность «полноценную» не только в конфессиональном, но и в этническом плане, т.е. является одновременно и конфессией, и этносом в точном смысле этого слова.
Постепенно такое толкование термина «ЭКО» стало преобладающим и было, в частности, зафиксировано в вышедшем в 1988г. историко-этнографи-ческом справочнике «Народы мира» [118]. В этом фундаментальном издании, подготовленном ведущими учеными-этнографами нашей страны, наряду с этническими общностями, скажем так, «классического» типа, фигурируют 9 этноконфессиональных общностей (около 1% всех статей основной части справочника) — ровно столько же, как и в статье С.И.Брука, Н.Н.Чебоксарова и Я.В.Чеснова. Правда, эти два списка совпадают не полностью: во втором (по времени издания) отсутствуют джайны Индии и зороастрийцы Ирана из первого списка, но добавлены египетские копты и сабии Ирана и Ирака [62, 162; 8, 390]. Кроме того, в отдельных работах и статьях, опубликованных в последней четверти XX века, ЭКО признавались меннониты [68], некоторые варианты русского сектантства, в частности старообрядцы-бухтарминцы [69] и молокане [15, 89], вальденсы [141, 28; 140, 699-700], болгарские помаки [141, 28], «муслимане» Боснии и аджарцы [3, 90], алтай-кижи Центрального и Западного Алтая [207, 35-40] и некоторые другие. На наш взгляд, в этот ряд могут быть поставлены также евреи-иудаисты, караимы и, возможно, хуэй Китая. В общей сложности получается не менее двух десятков групп, примерно треть которых относится к числу общепризнанных ЭКО (сикхи, парсы, йезиды, марониты, копты, друзы, мусайриты и филиппинские моро), остальные рассматриваются как ЭКО лишь частью исследователей или даже только отдельными авторами.
