Мотивационно-смысловая готовность к семейной жизни Ярыгина Наталья Юрьевна

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Ярыгина Наталья Юрьевна. Мотивационно-смысловая готовность к семейной жизни : диссертация ... кандидата психологических наук : 19.00.13 Москва, 2007 139 с., Библиогр.: с. 126-139 РГБ ОД, 61:07-19/735

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Анализ литературы и постановка проблемы исследования 10

1.1. Понятия семьи и семейной жизни как деятельности 10

1.2. Проблема психологической готовности к деятельности 12

1.3. Проблема психологической готовности к семейной жизни 26

1.4. Теоретический анализ мотивационно-смыслового компонента

психологической готовности к семейной жизни 33

Глава 2. Стратегия постановки эксперимента и методы исследования 57

2.1. Общий дизайн и принципы экспериментального исследования 57

2.2. Методы выявления благополучия (неблагополучия) семейной жизни...63

2.3. Методы выявления особенностей мотивационно-смысловой сферы

благополучных и неблагополучных в семейной жизни людей 66

CLASS Глава 3. Анализ результатов исследования 8 CLASS 6

3.1. Анализ результатов исследования благополучия семейной жизни респондентов 86

3.2. Анализ содержания мотивационно-смысловой сферы благополучных и неблагополучных в семейной жизни респондентов 94

3.3. Анализ особенностей мотивационно-смысловых образований респондентов с благополучной и неблагополучной семейной жизнью 103

3.4. Анализ результатов исследования психологических детерминант благополучия в семейной жизни 115

Заключение 122

Литература 126

Понятия семьи и семейной жизни как деятельности
Проблема психологической готовности к деятельности
Общий дизайн и принципы экспериментального исследования
Анализ результатов исследования благополучия семейной жизни респондентов

Введение к работе

В психологии семьи накоплен богатый опыт изучения семьи и семейной жизни как многоуровневой организации, обеспечивающей выполнение семьей ее функций, процессов совместной деятельности членов семьи [77, 102, 128, 154, 182 и др.]. Изучаются проблемы подготовки молодежи к семейной жизни [52, 77, 162, 181, 185 и др.], семейных ролей как условиий развития личности в ракурсе возрастных изменений [1, 84, 130, 183, 184], периодизации семейной жизни, условий «правильного» выбора партнера, адаптации супругов к семейной жизни, супружеской совместимости, а также причин и особенностей супружеских конфликтов [52, 77, 139, 144, 152, 154 и др.] и т.д. Многие из этих исследований ставят вопрос об изучении психологических предпосылок благополучия семейной жизни. Совокупность этих предпосылок на стадии планирования и создания семьи может быть обозначена как психологическая готовность к семейной жизни как виду деятельности. Отечественная и зарубежная психология активно изучает проблему психологической готовности человека в аспекте выполнения различных видов деятельности и поведения [36, 43, 49, 55, 86, 105, 122, 127, 131, 135, 163, 173 и др.]. Однако существует дефицит исследований, направленных на изучение психологической готовности к семейной жизни.

Возможно, недостаточное внимание исследователей к проблеме психологической готовности к семейной жизни вызвано сложностью предмета и организации исследования данного феномена. Традиционно проблему психологической готовности к семейной жизни связывают с особенностями развития человека в раннем юношеском возрасте, поскольку чаще всего речь идет о старших школьниках и о подготовке к семейной жизни в рамках школьной программы. Однако в раннем юношеском возрасте можно говорить лишь о некоторой потенциальной готовности к семейной жизни. На наш взгляд, только реально прожитые в супружестве годы позволяют говорить о том, насколько семейная жизнь действительно

4 благополучна, насколько психологическая готовность как потенциальная возможность выступала реальной готовностью именно к семейной жизни. Также весьма актуально изучение проблемы психологической готовности к семейной жизни на опыте людей среднего возраста с точки зрения готовности не только к созданию семьи, но и к ее сохранению.

Готовность к созданию и сохранению семьи связана и с вопросом личностного развития и личностной зрелости взрослого человека. Семейная жизнь - это, с одной стороны, необходимое условие обретения человеком личностной зрелости, а с другой - это та деятельность, в которой проявляется зрелость личности: благополучие семейной жизни является одним из центральных критериев достижения личностной зрелости взрослым человеком. Человек, имеющий благополучную семью, пользуется особым доверием и уважением в социуме. Поэтому изучение психологической готовности к созданию и сохранению семьи является актуальным для понимания закономерностей достижения акме - вершины жизни и развития человека.

Целью нашего исследования является изучение мотивационно-смыслового компонента психологической готовности личности к созданию и сохранению семейной жизни.

Объектом исследования является психологическая готовность к семейной жизни.

Предметом исследования является содержание мотивационно-смыслового компонента психологической готовности к созданию и сохранению семейной жизни.

Гипотеза исследования. Мы предположили, что такие особенности мотивационно-смысловой сферы личности, как характер отношения человека к семейному образу жизни, разнообразие причин, по которым человек хочет иметь семью, уровень осмысленности жизни, уровень субъективного контроля, направленность на интересы и ценности партнера, определяют содержание мотивационно-смыслового компонента психологической

5 готовности человека к созданию и сохранению семейной жизни и отражают определенный уровень зрелости личности.

Мы также предположили, что своеобразное сочетание этих характеристик образует различные типы мотивации, каждый из которых обеспечивает благополучие семейной жизни.

В соответствии с целью, гипотезой, предметом были сформулированы следующие основные задачи исследования:

проанализировать теоретико-методологические подходы к пониманию психологической готовности человека к семейной жизни как виду деятельности;
выявить мотивационные детерминанты благополучия семейной жизни;
провести сравнительный анализ особенностей мотивационно-смысловой сферы благополучных и неблагополучных в семейной жизни;
выявить типы мотивации, обеспечивающие сохранение семейной жизни и ее благополучие;

Методологическую основу исследования составили субъектно-деятельностная концепция человека (К. А. Абульханова-Славская, А. В. Брушлинский, Е. Н. Волкова, С. Л. Рубинштейн), концепция отношений (В. . Н. Мясищев), теоретические положения о семье как разновидности малой группы и семейной жизни как деятельности (С. В. Ковалев, Н. Л. Москвичева, Е. Г. Силяева, В. А. Сысенко, Э. Г. Эйдемиллер, В. А. Юстицкис), теоретические положения о психологической готовности к деятельности (Л. С. Выготский, В. Н. Лоскутов, К. К. Платонов, С. Л. Рубинштейн, А. М. Столяренко) и к семейной жизни (И. В. Гребенников, С.

B. Ковалев, В. А. Сысенко), теоретическое положение о ведущей роли
мотивации в деятельности (А. Г. Асмолов, А. В. Брушлинский, Е. Н. Волкова,

C. Л. Рубинштейн), теоретические положения о содержании мотивационно-
смысловой сферы человека (Л. И. Божович, А. Н. Леонтьев, Д. А, Леонтьев,
Е. П. Ильин, А. Б. Орлов, М. Рокич, Дж. Роттер, О. К. Тихомиров, Е. Deci, R.

de Charms и др.).

Методы исследования. Теоретические задачи исследования решались посредством анализа и обобщения психологической литературы, связанной с предметом исследования. Для экспериментального исследования особенностей мотивационно-смысловых образований благополучных в семейной жизни респондентов был разработан специальный методический комплекс. В него вошли следующие методы и методики:

для оценки благополучия семейной жизни - интервью респондентов по вопросам благополучия семейной жизни и средневзвешенная экспертная оценка, методика оценки уровня благополучия брака (Г.П. Бутенко, Т.Л. Романова, В.В. Столин), методика самооценивания удовлетворенности семейной жизнью (модификация методики Т. В. Дембо - С. Я. Рубинштейн);

для определения уровня осмысленности жизни - тест смысложизненных ориентации (Д. А. Леонтьев);

для определения уровня интернальности - тест уровня субъективного контроля (Е. Ф. Бажин, Е. А. Голынкина, А. М.Эткинд);

для изучения особенностей значимости и реализованности семейных ценностей - методика ранжирования ценностей (модификация методики С. А. Будасси);

для определения отношения к семейной жизни - модифицированный вариант цветового теста отношений (А. М. Эткинд), методика «Незавершенные предложения» (модификация методики Сакса и Леви).

Математическая обработка результатов проводилась с помощью методов описательной статистики, корреляционного и факторного анализа с использованием программного пакета SPSS 13.0 for Windows.

Организация исследования. В исследовании приняли участие семейные люди в возрасте от 37 до 45 лет, имеющие стаж семейной жизни 15 лет (Нижний Новгород). Общее количество испытуемых - 100 человек.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования связаны с тем, что полученные данные позволяют расширить представления о

7 механизмах достижения личностной зрелости взрослым человеком в аспекте его семейной жизни. В диссертационном исследовании определены психологические детерминанты мотивации благополучной семейной жизни (направленность личности на потребности и ценности партнера, характеристики осмысленности жизни, особенности отношения человека к семье и семейному образу жизни, уровень субъективного контроля личности), выявлены три основных типа мотивации благополучия в семейной жизни (гармоничная, рациональная и нормативная), установлен характер связи между особенностями мотивационно-смысловых образований личности взрослого человека и благополучием семейной жизни.

Практическая значимость работы определяется ее направленностью на научно-методическое обеспечение психологической службы помощи семье в образовании, здравоохранении и социальной сфере. Предлагаемая диагностическая программа, выявленные психологические характеристики мотивационно-смысловой сферы благополучного в семейной жизни человека могут быть использованы для выявления превентивной удовлетворенности семейной жизнью, изучения причин неблагополучия семейной жизни и разработки модели помощи семье.

Полученные материалы могут быть использованы в лекционных курсах по психологии семьи, психологии развития, социальной психологии, на практических и семинарских занятиях студентов психологических факультетов, в системе повышения квалификации практических психологов в образовании, здравоохранении и социальной сфере.

Положения, выносимые на защиту:

1. Мотивационно-смысловой компонент психологической готовности личности к семейной жизни включает в себя характер отношения человека к семейному образу жизни; разнообразие причин, по которым человек хочет иметь семью; уровень осмысленности жизни; уровень субъективного контроля; направленность на интересы и ценности партнера.

Мотивационно-смысловая сфера благополучных и неблагополучных в семейной жизни людей характеризуется различиями по выраженности характеристик удовлетворенности семейной жизнью, осознанности желания иметь семью, отчетливости представлений о будущем семьи, особенностей эмоционального принятия семьи и себя в качестве семейного человека, уровней ответственности за успехи и неудачи семейной жизни, особенностей отношения к партнеру, степенью реализованное ценностей семейной жизни на разных этапах семейной жизни.
Три основные типа мотивации человека обуславливают сохранение семейной жизни и ее благополучие: гармоничная мотивация, связанная с высоким уровнем осмысленности жизни, эмоциональным принятием семейной жизни, высоким уровнем субъективного контроля личности, адекватностью ценностям семейной жизни при создании семьи, гибкостью системы ценностей; рациональная мотивация, связанная с высоким уровнем осмысленности целей и результатов жизни, удовлетворенностью жизненными достижениями, признанием контролируемости жизни; нормативная мотивация, связанная с высоким уровнем субъективного контроля, удовлетворенностью семейной жизнью и с адекватностью значимых и реализуемых ценностей.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования апробированы на заседаниях кафедры социальной психологии и заседании совета Института психологии Нижегородского государственного педагогического университета, кафедры общей и социальной психологии Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Материалы диссертационного исследования излагались и обсуждались на международных, всероссийских и региональных семинарах и конференциях: «Право на детство: профилактика насилия и правонарушений среди детей и подростков» (Нижний Новгород, 2003), «Подготовка педагога в условиях модернизации образования» (Нижний Новгород, 2003), «Актуальные проблемы психологии образования» (Нижний Новгород, 2004и 2005),

9 «Внедрение региональных элементов деинституализации» (Минск, 2006), «Психология личностного роста специалиста» (Тамбов, 2007).

Материалы исследования вошли в содержание курсов Нижегородского государственного педагогического университета и Нижегородского института развития образования по возрастной, консультативной и семейной психологии, курсов повышения квалификации психологов образования (в Нижегородском институте развития образования) и психологов, работающих в загсах Нижнего Новгорода.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы. Текст сопровождается девятью таблицами и тринадцатью рисунками.

12 непосредственно зависят от условий достижения конкретной цели;

она является полем, на котором разворачивается развитие личности, и в то же время семейная жизнь отражает уровень зрелости личности;

она предъявляет определенные требования к личности: для успешного вхождения и осуществления данной деятельности личность должна быть психологически готова ее начать, а позднее продолжать.

1.2. Проблема психологической готовности к деятельности

Традиционно успех в каком-либо виде деятельности связывают с наличием у человека определенных способностей. «Всякий психический процесс или психическая деятельность как форма связи субъекта с объективным миром предполагает соответствующее психическое свойство или способность в широком смысле слова» [135, с. 135].

В отечественной психологии под способностями обычно понимают такие индивидуально-психологические свойства личности, которые делают человека пригодным к определенной деятельности, так как отвечают требованиям этой деятельности, предъявляемым человеку-исполнителю, и именно от них зависит легкость приобретения знаний, умений и навыков в соответствующей деятельности.

Б. М. Теплов подчеркивал три признака, заключающихся в понятии способностей: способности - это индивидуально-психологические особенности, то, чем один человек отличается от другого; способностями называют лишь те индивидуально-психологические особенности, которые имеют отношение к успешности выполнения какой-либо деятельности; способности не сводятся к уже имеющимся и выработанным у человека знаниям, умениям и навыкам [155].

семьи (жены, мужа, детей и др.) и семьи в целом, обладающий многоуровневой организацией и обеспечивающий выполнение семьей ее функций.

Будучи деятельностью, семейная жизнь обладает всеми описанными в науке характеристиками деятельности:

она субъектна, так как ее осознанно осуществляют конкретные люди;

она имеет реальное содержание, она всегда предметна. Ее предметом может быть организация детского семейного праздника, заготовки на зиму, серьезный семейный конфликт с выяснением отношений, пришивание пуговиц, рождение и воспитание ребенка и т. д.;

она сознательна (в разной степени возможно), имеет четкое направление, ориентиры, прогнозируемые результаты - следовательно, она целенаправленна;

она отражает ценности и смыслы людей, осуществляющих ее. В семейной жизни, как и в любой другой деятельности, человек реализует свое отношение к окружающему миру и к себе;

она нормативна и вариативна одновременно в самом широком и в самом узком смысле. С одной стороны, она является достаточно конкретной формой организации жизни, принятой в социуме, при этом она имеет сотни тысяч вариантов, когда речь идет о жизни конкретной семьи. С другой стороны, в жизни конкретной семьи, безусловно, существуют некие неизменные нормы, при этом количество вариантов поступков, действий, слов, чувств и т. д. бесконечно;

она является совместной деятельностью, так как семья - это малая группа, члены которой объединены общей деятельностью и находятся в межличностных отношениях. При этом совместный характер предполагает индивидуальность деятельности каждого члена семьи;

она как деятельность имеет сложную организацию. Из нее выделяются отдельные деятельности, адекватные функциям семьи, далее действия как процессы, подчиняющиеся сознательным целям, и операции, которые

12 непосредственно зависят от условий достижения конкретной цели;

1.2. Проблема психологической готовности к деятельности

13 деятельности [155].

Очень важной для нашего исследования является особенность
і способностей, подчеркнутая С. Л. Рубинштейном. «Она (способность) -

сложное образование, включающее ряд качеств, без которых человек не был бы способен к какой-либо конкретной деятельности, и свойств, которые лишь в процессе определенным образом организованной деятельности вырабатываются» [135, с. 124]. Эту же идею высказывает Т. И. Артемьева, говоря о том, что способности должны рассматриваться как единство потенциального и актуального в человеке [41]. Это позволяет нам предположить, что та часть способностей, которую С. Л. Рубинштейн трактует как ряд качеств, без которых человек не был бы способен начать деятельность, и является зоной психологической готовности к той или иной деятельности.

Анализ исследований по проблеме способностей позволяет выделить идею, что, несмотря на справедливость традиционного подхода, было бы ограничением пытаться объяснить успешность в деятельности только непосредственно способностями как таковыми. Условно можно выделить два подхода. Согласно первому подходу, важнейшим условием успешного выполнения какой-либо деятельности является специфическая особенность самих же способностей. Б.М. Теплов называет данную особенность своеобразным сочетанием этих способностей, которое характерно для конкретной личности. Именно это позволяет личности в случае относительной слабости какой-нибудь способности быть успешной даже в такой деятельности, которая наиболее тесно связана с этой способностью. «Недостающая способность может быть в очень широких пределах компенсирована другими, высоко развитыми у данного человека» [155, с.284]. Н. В. Кузьмина в контексте педагогической деятельности указывает на наличие ансамбля способностей человеческой личности, отвечающего требованиям педагогической деятельности, в котором опорным может быть любой компонент [42].

В работах Т. И. Артемьевой, В. Э. Чудновского, К. В. Сизова [41] это явление названо «личностным аспектом способностей». Согласно этой точке зрения, личность выступает «не только как носитель способностей, но и как субъект, ответственный за их формирование и применение» (Т. И. Артемьева). «Способности личности начинают выступать как движущие силы в совершенствовании ее жизнедеятельности, как тот психологический потенциал, который не пассивно «следует» общественными или личными задачами, а реально вносит изменения в творческую позицию личности» [42, с. 18]. В регуляторной функции способностей Т. И. Артемьева видит личностный механизм их действия.

Согласно второму подходу, важнейшими условием освоения и выполнения деятельности является то, что лежит за пределами способностей. С.Л. Рубинштейн считал, что это направленность личности [135]. В. И. Крутецкий в контексте математических способностей называет несколько условий: склонность или своеобразную потребность в деятельности, эмоции, переживаемые человеком в деятельности, уровень развития характерологических черт, особенно волевых черт характера [127,с. 398], что является, по его мнению, важнейшим условием. В. Н. Мясищев считает, что таким условием является «активно-положительное отношение» к деятельности [106]. Н. И. Гуткина говорит о ведущей роли мотивации -«человек должен хотеть что-то делать или понимать, для чего это ему нужно» [55,с. 22]. Е. Н. Волкова в качестве главнейшего условия успешности деятельности называет субъектность, раскрывающую «те характеристики личности, которые определяют ее отношение к профессиональной деятельности и жизнедеятельности в целом. Субъектность связана с мотивационно-смысловой сферой личности» [41,42].

Таким образом, условия успешности человека в деятельности не ограничиваются только сферой способностей, а следовательно, и психологическая готовность к вхождению и осуществлению деятельности -явление, касающееся широкого круга образований личности.

Согласно позиции Л. С. Выготского [43], развитие личности происходит через формирование психологических новообразований. Для того, чтобы это произошло, необходима социальная ситуация развития как некое новое отношение между личностью и окружающей действительностью, которое и обеспечивает внутриличностные изменения. Хотя Л. С. Выготский в своей концепции говорил о ребенке, его позиция вполне справедлива и для взрослого человека. Семейная жизнь является глобальной ситуацией развития, которая на всем своем протяжении вбирает в себя огромное множество различных ситуаций развития. Рождение и взросление детей, зрелость и старение супругов, неизбежное изменение качества их отношений и многое другое - все это можно считать нормативными кризисами, которые создают условия для личностного развития членов семьи. Однако внешняя ситуация влияет на личность через нечто внутри личности, благодаря чему личность отзывается на изменения. Одна и та же ситуация вызывает различный отклик в личностном пространстве разных людей, и по-видимому, это зависит от степени готовности личности к таким изменениям. Семейная жизнь, будучи сложной и продолжительной деятельностью, как уже говорилось выше, создает для человека не одну ситуацию развития. Следовательно, проблема психологической готовности к семейной жизни (в различных ее аспектах) возникает не только при создании семьи, но и не раз на ее протяжении.

Словарь русского языка Ожегова С. И. определяет понятие «готовность» как согласие сделать что-нибудь; как состояние, при котором все сделано, все готово для чего-нибудь, проведены все приготовления [110].

активным действиям, А. В. Введенова [36] о готовности к труду, Н. Д. Левитова [86], описавшего готовность человека к той или иной деятельности, Л. И. Божович [127] о готовности ребенка к обучению в школе.

В настоящее время в психологической литературе наиболее освещены вопросы психологической готовности к труду, определенным видам трудовой деятельности и выбору профессии, различным формам обучения, спортивно-состязательной деятельности, к боевой деятельности, выполнению задач боевого дежурства, службе в вооруженных силах, к деятельности в экстремальных условиях, к освоению определенного поведения, к браку и семейной жизни, к материнству.

Анализ исследований позволяет выделить различные подходы к
пониманию феномена психологической готовности к той или иной
деятельности. Б. Г. Ананьев, А. В. Введенов, С. Л. Рубинштейн
рассматривают психологическую готовность как опыт в этой или подобной
деятельности, В. Н. Мясищев конкретизирует как опыт отношений [36, 131,
135]. Л. С. Выготский, Н. И. Гуткина, Г. Крайг предлагают понимать
психологическую готовность как определенный уровень зрелости личности,
позволяющий ей осваивать ту или иную деятельность или присваивать то
или иное поведение [43, 55, 84]. Г. Оллпорт, Д. Н. Узнадзе, А. А. Ухтомский,
В. Штерн, В. А. Ядов определяют психологическую готовность как
установку, то есть предрасположенность личности к реализации
определенных потребностей в соответствующих условиях [122, 127, 163,
173]. К. К. Платонов, С. Л. Рубинштейн рассматривают психологическую
готовность как подготовленность, то есть определенный уровень развития
способностей и (или) прохождение подготовительного этапа в этой либо
подобной деятельности [119, 135]. А. А. Ухтомский, Н. Д. Левитов, Ф.
Генов, Е. Генова, М. И. Томчук определяют психологическую готовность как
психическое состояние личности [48, 86, 163]. В.Н. Лоскутов, К.К. Платонов
В. М, Поздняков, Л. Е. Сикорская, А. М. Столяренко предлагают понимать
психологическую готовность как интегративную устойчивую

17 характеристику или феномен или психологическое образование личности, имеющее свою структуру с функциональными связями между компонентами [95, 119, 120, 150]. А. Д. Глоточкин, И. В. Гребенников, М. И. Дьяченко, Ю. М. Забродин, Л. А. Кандыбович, Г. П. Разумихина, Б. А. Сосновский, В. А. Сысенко рассматривают психологическую готовность как набор определенных качеств, свойств, знаний, умений, навыков личности, адекватных требованиям конкретной деятельности [49, 52, 62, 154].

Мы считаем необходимым рассмотреть некоторые подходы подробнее. Н. И, Гуткина в контексте возрастного развития детей и их готовности к обучению в школе утверждает, что за основу готовности в школьному обучению берется некий базис развития, без которого ребенок не может учиться в школе [55]. Обобщая данные многих исследователей в этой области, Н.И. Гуткина выделяет несколько показателей готовности:

интеллектуальная зрелость, отражающая функциональное созревание структур головного мозга и перцептивную зрелость как дифференцированное восприятие (Г. Герцер, А. Керн, С. Штребел, Я. Йиерасик);

эмоциональная зрелость как уменьшение импульсивных реакций, произвольность и возможность длительное время выполнять не очень привлекательное дело, умение строить свое поведение в соответствии с системой правил и инструкций (Г. Герцер, А. Керн, С. Штребел, Я. Йиерасик, Д. Б. Эльконин, Н. Г. Салмина);

социальная зрелость как потребность ребенка в общении со сверстниками и умение подчинять свое поведение законам детских групп, а также способность исполнять роль ученика (Г. Герцер, А. Керн, С. Штребел, Я. Йиерасик), как сформированность у ребенка отношения к учителю как ко взрослому и умения устанавливать равноправные отношения со сверстниками (И. В. Дубровина), отношение ко взрослому, к сверстнику и себе (Е. Е. Кравцова);

мотивационная готовность как желание ходить в школу, приобретать новые

18 знания и занимать новую социальную позицию (И. В. Дубровина), как новообразование «внутренняя позиция школьника», представляющая собой сплав познавательной потребности и потребности в общении со сверстниками и со взрослыми на новом уровне (Л. И. Божович); уровень сформированности семиотической функции (Н. Г. Салмина). Обобщив данные многочисленных исследований, Н. И. Гуткина определяет психологическую готовность к школе как определенный уровень зрелости личности во всех указанных сферах. Определяющую роль имеет мотивация, так как именно ее функцией является произвольность, обеспечивающая успешность ребенка в процессе обучения [55].

Г. Крайг определяет готовность как момент времени в жизни индивидуума, когда достигнутый им уровень зрелости позволяет ему извлечь пользу из конкретного опыта научения, то есть научиться конкретному поведению. При этом Г. Крайг указывает на очень важную, с нашей точки зрения, особенность - возможность научиться не утрачивается, хотя для нее и существует оптимальное время [84].

Н. И. Гуткина и Г. Крайг рассматривают готовность как определенный уровень зрелости личности. Временной аспект готовности, выделенный Г. Крайг, очень важен, и именно мотивация, с нашей точки зрения, является тем условием, которое делает возможным освоение любой деятельности позже оптимального периода времени.

Согласно концепции А. А. Ухтомского [163] «доминанта» является установкой мозга, который в этом смысле является органом предупредительного восприятия, предвкушения и проектирования среды, «доминанту» можно рассматривать как готовность организма реагировать тем или иным образом на окружающую среду [163].

Согласно концепции Д. Н. Узнадзе, направление любых проявлений психики и поведения субъекта осуществляет установка, которая является основой его целесообразной избирательной активности. Д. Н. Узнадзе выделяет три функции установки: определение устойчивого,

19 последовательного, целенаправленного характера деятельности; принятие решения и произвольный контроль протекания деятельности в стандартных, ранее встречавшихся ситуациях; фактор, обусловливающий инертность, косность деятельности и затрудняющий приспособление субъекта к новым ситуациям. В зависимости от того, на какой объективный фактор деятельности направлена установка (мотив, цель, условия деятельности), выделяются три уровня: смысловые, целевые, операциональные установки. Таким образом, согласно концепции Д. Н. Узнадзе, психологической готовностью к деятельности является система установок личности как предрасположенность к определенной обусловленной потребностями деятельности, его настройка к восприятию будущих событий и определенной форме активности, опирающаяся на действенный опыт [122],

В диспозиционной концепции В. А. Ядова основной характеристикой социального поведения личности является его зависимость от готовности к определенному способу действий, которая называется диспозицией. Диспозиция - это устойчивая предрасположенность субъекта к реализации определенных потребностей в соответствующих условиях. Диспозиция личности представляет собой иерархически организованную систему, состоящую из трех уровней: высшего - общая направленность интересов и ценностных ориентации как продукт воздействия общих социальных установок, среднего - система обобщенных социальных установок на многообразные социальные объекты и ситуации и низшего - ситуативные социальные установки как готовность к оценке и действию в конкретных условиях деятельности. Высший уровень является наиболее устойчивым, он активно воздействует на средний и низший уровни. Низший уровень является относительно самостоятельным и наиболее подвижным. Таким образом, согласно концепции В. А. Ядова, психологическая готовность личности к той или иной деятельности - это система диспозиций личности как устойчивых предрасположенностей к реализации определенных потребностей в соответствующих условиях [127, 131].

Д. Н. Узнадзе, А. А. Ухтомский и В. А. Ядов рассматривают психологическую готовность как предрасположенность субъекта к реагированию на окружающий мир, которая формируется в предыдущем опыте личности.

К. К. Платонов предлагает рассматривать психологическую готовность как интегральное качество личности, определяющее готовность к какому-либо виду деятельности, которое конкретизируется в определенных условиях. В основе психологической готовности лежит уровень развития способностей как степень соответствия данной личности требованиям вида деятельности, то есть подготовленность к деятельности. К. К. Платонов подчеркивает очень важную характеристику способностей: они могут быть потенциальными и актуальными. Потенциальные способности обнаруживаются на основе оценки готовности ее к выполнению данного вида деятельности или близкого к нему. Актуальные способности проявляются непосредственно в деятельности. Говорить о психологической готовности можно только тогда, когда оценивается уровень развития ее качеств, необходимых для успешного осуществления данной деятельности. Оценить уровень готовности можно, если только включить личность в эту или подобную деятельность и проанализировать психические состояния, которые возникают при этом и являются показателями готовности [118,119].

На наш взгляд, в позиции К. К. Платонова наблюдается противоречие: с одной стороны, автор говорит о готовности как интегральном качестве личности, а с другой стороны, рассматривает ее только через призму способностей. Спорной представляется также точка зрения автора по поводу диагностики уровня готовности, так как путь, предложенный К. К. Платоновым (включение личности в заданную или подобную ей деятельность), подходит, например, для трудовой деятельности, а для семейной жизни, как нам кажется, должен быть другой путь. Очень важной для нашего исследования является указанная характеристика способностей (потенциальность и актуальность).

Н. Д. Левитов трактует психологическую готовность к деятельности как психическое состояние личности, которое можно определить как сложный целенаправленный личностный психологический феномен, занимающий как бы промежуточное место между психическими процессами и свойствами. Психическое состояние характеризует психическую деятельность в целом в данный период времени, такое определенное временное, «предстартовое» состояние. Ф. Генов, Е. Генова называют это состояние «мобилизационной готовностью спортсмена» [48], А. А. Ухтомский - «оперативным покоем», который в любой момент может перерасти в срочное действие [163]. Н. Д. Левитов вводит три характеристики готовности: готовность может быть длительной и временной; временная готовность может быть повышенной, обычной, пониженной в зависимости от конкретных условий деятельности; готовность может быть общей или нет. Общую длительную готовность, автор предлагает рассматривать как пригодность или непригодность к выполнению данного вида деятельности. Психологическая готовность имеет структуру (познавательная, волевая, эмоциональная и т. д.) с функциональными зависимостями между компонентами [86].

М. И. Томчук в контексте воинской деятельности определяет готовность как длительное динамическое, функциональное состояние, имеющее следующую структуру:

социально-психологическая готовность, включающая направленность личности, характеризующую ее мотивационную сферу, моральные качества, отношение к окружающему миру;

военно-профессиональная готовность - знания, умения и навыки, необходимые в деятельности;

эмоционально-волевая готовность как подготовленность к преодолению психологических трудностей, связанных с особенностями деятельности [161]. Н. Д. Левитов и М. И. Томчук подходят к понятию «психологическая готовность» как состоянию личности. На наш взгляд, авторы указали на очень важные характеристики готовности - структурность, динамичность.

Б.Д. Парыгин рассматривает психологическую готовность как пусковой механизм деятельности, как состояние наивысшей вариабельности и максимальной включенности творческих сил и способностей субъекта в деятельность. Согласно его позиции, психологическая готовность к эффективной деятельности представляет собой структурное объединение определенных установок и способностей личности, состоящее из четырех блоков: установка и способность к полному включению в деятельность, установка и способность к нестереотипной деятельности, установка и способность принятия обоснованного решения, установка и способность выдержать испытание стрессом. По мнению Б. Д. Парыгина, именно сочетание установок и способностей обеспечивает активное включение и наиболее полную отдачу человека в соответствии со смыслом и характером деятельности [114].

В.М. Поздняков в контексте профессиональной деятельности описывает психологическую готовность как целенаправленное проявление личности и выделяет в ней следующие компоненты:

мотивационный (отношение к профессии, к общественному и профессиональному долгу, стремление к профессиональному мастерству);

познавательно-прогностический (представление об особенностях и условиях профессиональной деятельности, способность адекватно оценивать уровень профессионального соответствия и осуществлять прогнозирование предстоящих событий);

операциональный (владение профессиональными знаниями, навыками и умениями, в том числе психологическими приемами решения профессиональных задач, наличие полезных общетрудовых привычек и профессионально развитых наблюдательности, памяти, мышления и т. д.);

эмоционально-волевой (уверенность в своих силах и способностях, умение владеть собой и самомобилизовываться на преодоление встречающихся трудностей).

В. М. Поздняков обращает внимание на то, что психологическая

23 готовность непременно должна быть адекватна требованиям, предъявляемым конкретной деятельностью к различным сторонам личности человека, которому предстоит осуществлять эту деятельность [120].

М. И. Дьяченко и Л. А. Кандыбович рассматривают готовность как совокупность разнородных психических феноменов, тех или иных устойчивых компонентов в личностных структурах и подструктурах. По их мнению, психологическая готовность включает в себя следующие компоненты: мотивационные (потребность успешно выполнить поставленную задачу, интерес к деятельности, стремление добиться успеха и показать себя с лучшей стороны), познавательные (понимание обязанностей, задачи, оценки ее значимости, знание средств достижения цели, представление о вероятных изменениях обстановки), эмоциональные (чувство ответственности, уверенность в успехе, воодушевление), волевые (управление собой и мобилизация сил, сосредоточение на задаче, преодоление сомнений, боязни) [62].

По мнению А. Д. Глоточкина, Ю. М. Забродина и Б. А. Сосновского, психологическая готовность - это совокупность определенных качеств и свойств личности, которая определяется через обоснованный, валидный, системный набор соответствующих деятельности качеств и свойств человека - деятеля в их субъективной личностной интерпретации. На основе данного подхода они разработали БПМЛ - базовую психологическую модель личности учителя [49]. Авторы данного подхода сосредотачивают свое внимание на структуре психологической готовности к той или иной деятельности.

А. М. Столяренко в контексте военной (в частности боевой) деятельности рассматривает психологическую готовность как целостное личностное проявление, содержанием которого является «совокупность морально- психологических и боевых характеристик сотрудников и военнослужащих, которые позволяют им в любой момент и в любой обстановке выполнять все возложенные на них функции» [150, с. 7]. Автор

24 отмечает важную характеристику готовности - предварительность и непосредственность. Слагаемыми предварительной готовности являются устойчивые проявления личности - свойства, качества, знания, умения, навыки, привычки. Именно предварительную готовность А. М. Столяренко считает важнейшим условием выполнения боевых функций [150].

Каждый из рассмотренных подходов имеет серьезное значение для понимания феномена психологической готовности. Между тем, по нашему мнению, наиболее полно проблему психологической готовности рассматривает В. Н. Лоскутов в контексте готовности к воинской службе [95]. Автор определяет психологическую готовность как целостное, интегративное психологическое образование, в содержание которого входят положительное отношение к тому или иному виду деятельности; профессиональные черты характера, особенности темперамента, мотивация, адекватные требованиям деятельности; необходимые знания, умения, навыки; устойчивые профессионально важные особенности восприятия, внимания, мышления, эмоциональных и волевых процессов.

В. Н. Лоскутов указывает следующие характеристики готовности:

заблаговременность (как подготовленность) и ситуационность (как состояние, то есть внутренняя настроенность на определенное поведение, мобилизованность всех сил на активные и целесообразные действия в конкретный момент времени);

длительность и временность (как актуализация готовности в ограниченный момент времени).

По мнению В. Н. Лоскутова, именно заблаговременная длительная психологическая готовность выступает условием успешности деятельности, определяет собой легкость актуализации и включения в выполнение задач, пластичность, сочетание устойчивости и динамизма в деятельности.

Временное же состояние готовности - это актуализация, приспособление всех сил, создание психологических возможностей для успешных действий в ограниченный момент времени [95].

Рассмотрев все обнаруженные нами подходы к пониманию психологической готовности и опираясь на позицию В. Н. Лоскутова, мы будем понимать психологическую готовность к деятельности как целостное интегративное личностное образование, имеющее в своей основе определенный уровень зрелости личности, имеющее свою структуру с функциональными связями между компонентами и обеспечивающее личности успешное вхождение и осуществление той или иной деятельности.

Психологическая готовность к деятельности имеет ряд характеристик и особенностей. Проведенный нами анализ исследований позволяет выделить следующие характеристики психологической готовности личности к деятельности:

потенциальность и актуальность (К. К. Платонов);

длительность и временность (Н. Д. Левитов, В. Н. Лоскутов);

она может быть общей и частной (Н. Д. Левитов, В. Н. Лоскутов);

разноуровневость (Н. Д, Левитов, Л. Е. Сикорская);

предварительность и непосредственность (А. М. Столяренко) или заблаговременность и ситуационность (В. Н. Лоскутов);

динамичность (В. Н. Лоскутов, С. Л. Рубинштейн, Л. Е. Сикорская, М. И. Томчук);

адекватность структуры и содержания особенностям деятельности (А. Д. Глоточкин, Ю, М. Забродин, К. К. Платонов, В. М. Поздняков, Б. А. Сосновский, А. М. Столяренко, М. И. Томчук).

Психологическая готовность к деятельности имеет следующие особенности:

готовность формируется на основе опыта (Б. Г. Ананьев, А. В. Введенов, В. Н. Лоскутов, В. Н. Мясищев, К. К. Платонов, С. Л. Рубинштейн, Д. Н. Узнадзе, А. А. Ухтомский, В. А. Ядов);

существует оптимальный период времени психологической готовности для освоения деятельности, но возможность не утрачивается по прошествии этого периода (Г. Крайг);

общая заблаговременная длительная готовность выступает условием успешности деятельности, легкости актуализации и включения в деятельность, пластичности как сочетания устойчивости и динамизма в деятельности (Н. Д. Левитов, В. Н. Лоскутов, А. М. Столяренко);

ведущая роль в психологической готовности принадлежит мотивационному компоненту (А. Г. Асмолов, Н. И. Гуткина, С. Л. Рубинштейн);

психологическая готовность - явление диагностируемое, ее показателями являются результаты тестирования личности, а также результаты анализа проявлений личности, включенной в требуемую или подобную деятельность (Н. И. Гуткина, А. М. Столяренко, К. К. Платонов).

1.3. Проблема психологической готовности к семейной жизни

Поскольку наше исследование посвящено изучению психологической готовности к семейной жизни, мы сочли необходимым выделить результаты работы над этим вопросом в отдельный параграф.

Анализ имеющейся литературы показывает, что работ, направленных на изучение психологической готовности к семейной жизни, крайне недостаточно. Условно можно было бы обозначить три направления исследований. Конечно же, наиболее часто вопрос о готовности возникает в рамках проблемы подготовки молодежи к браку (И. В. Гребенников, И. В. Дубровина, С. В. Ковалев, Н. И. Козлов, Т. М. Разумихина, В. С. Торохтий, Л. Б. Шнейдер и др.) [52, 77, 132, 144, 162, 181, 185]. Другим направлением можно считать исследования проблем возрастного развития личности (Г. С. Абрамова, Г. Крайг, А. А. Реан, Э. Эриксон и др.) [1, 84, 130, 183, 184]. Третье направление - это исследования различных проблем семейной жизни, например периодизации семейной жизни, условий «правильного» выбора партнера, условий благополучного супружества, а также причин и особенностей супружеских конфликтов (И. В. Гребенников, А. Н. Обозова, В. А. Сысенко, Б. Ю. Шапиро) [52, 139, 152, 154, 156, 179]. При этом стоит

27 обратить внимание на то, что только в ракурсе подготовки молодежи к браку вопрос о психологической готовности ставится непосредственно как проблема, в остальных направлениях этой темы касаются лишь опосредованно.

В рамках подготовки подрастающего поколения к семейной жизни И. В. Дубровина в качестве исходного положения указывает повышение нравственного уровня молодежи [77].

С. В. Ковалев считает исходным моментом готовности человека к браку и семье деятельное понимание им общественной значимости своих действий, определенных обязательств перед собой и другим, а также ответственность за семью и детей, добровольное принятие неизбежных в семейной жизни хлопот и ограничений личной свободы [76, 77]. Кроме того, С. В. Ковалев отмечает важный показатель психологической готовности к семейной жизни - наличие проекта будущей семейной жизни. «Потребность видеть себя в будущем самореализовавшимся, любимым и счастливым естественна и закономерна, но любая мечта достижима только в тех случаях, когда подкрепляется реальным планом действий, включающим помимо желанных целей еще и пути и способы их достижений» [77, с. 6].

И. В. Гребенников, Г. М. Разумихина рассматривают психологическую готовность через призму условий «нормального» супружества и прочной семьи. Такими условиями, по их мнению, являются обоюдное стремление к взаимопониманию, которое человек развивает в себе с детства и совершенствует во имя любимого; направленность на другого человека и психологическая готовность понять его как себя самого, проявляющаяся в умении и желании видеть, наблюдать, понимать, уважать особенности, привычки, предпочтения близкого человека; открытость как готовность раскрыть свои чувства и мысли, обсудить трудности и ошибки; умение не перекладывать ответственность за свое поведение на другого, определенный уровень критичности; внутренняя установка на совместный характер деятельности по созданию дома; установка на овладение домоводческими

28 умениями и навыками [52, 185]; умение спроектировать оптимальную и реалистичную модель своей будущей семьи; понимание основ морально-психологического климата семьи; такие нравственные качества, как ответственность, верность, честность, сдержанность, доброта, человечность, чувство долга перед супругой (супругом), семьей, детьми; осознание необходимости сочетать семейные и общественные обязанности [185].

Н. И. Козлов, описывая подготовку молодых людей к семейной жизни в клубной работе, говорит о необходимости большого количества навыков, обеспечивающих благополучие семейной жизни. При этом автором делается акцент на необходимости первого этапа - осмысления вопросов «Что такое для меня семья?», «Какую я хочу семью?», «В чем суть семейной жизни?». По мнению Н. И. Козлова, только после решения этих важных вопросов есть смысл работать над навыками, необходимыми в семейной жизни [144].

В рамках возрастного развития Г. С. Абрамова утверждает, что человек в период взросления (23-30 лет) решает важнейшую задачу личностного развития - строительство жизни в новой семье. Психологическими предпосылками решения этой задачи являются результаты развития когнитивной, мотивационной, эмоционально-волевой сфер личности, ее самосознания. По нашему мнению, это можно считать еще одним взглядом на проблему психологической готовности к семейной жизни. Такими предпосылками являются переживание присутствия в себе силы собственного «Я», наличие возможности воздействовать на собственное «Я», действовать не только спонтанно, но и по принятому в отношении себя и других обязательству; креативность, так как семейная жизнь - это «творчество друг друга и творчество совместной общности - общего дома для двух разных, но единых душ»; ощущение создателя в себе как переживание своих интегративных возможностей, наличие интеллектуального потенциала как возможности дифференцировать различные проявления жизни, возможности свободно переживать и выражать свои чувства, управлять ими с целью созидания отношений, наличие

29 концепции жизни, переживание цели и смысла жизни, уникальности жизни (собственной и другого человека); навыки постановки и осуществления целей, то есть организации деятельности «в соответствии с общей для всех членов семьи целесообразностью»; желание обязательно построить эту новую жизнь, то есть определенное честное желание жить с другим человеком одной семьей [1].

Э. Эриксон в контексте концепции идентичности рассматривает психологические условия построения длительных отношений с другим человеком. По его мнению, на подростково-юношеской стадии (от 12 до 19 лет) личность обретает эго - идентичность как чувство внутренней тождественности и целостности, что обеспечивает верность как способность быть верным своим привязанностям и обещаниям, несмотря на неизбежные противоречия в системе ценностей, способность принимать и придерживаться морали, этики. На следующей стадии - ранней взрослости (20 до 25 лет) формируется способность к новым межличностным отношениям, на одном полюсе которых находится интимность, а на противоположном - изоляция, что обеспечивает способность любить. Достижение идентичности как определенного уровня личностной зрелости Э. Эриксон рассматривает как необходимое условие прочного брака. Очень опасным для брака является недостигнутая идентичность личности. В этом случае желание вступить в брак может быть продиктовано необходимостью проверить или обрести собственную идентичность в другом человеке или благодаря ему [173,183, 184].

К. Ригель считает, что одним из условий успешности взрослого человека в жизни является диалектическое мышление как результат когнитивного развития в период ранней взрослости. Аспектами диалектического мышления являются интеграция идеального и реального, понимание противоречий, что позволяет человеку адекватно воспринимать окружающую его действительность и принимать адекватные решения [84]. Г. Лейбоуви-Виф также считает, что когнитивная зрелость наступает в период ранней

взрослости, когда человек становится автономным и обретает способность справляться с противоречиями и неопределенностями своего жизненного опыта. В качестве критерия когнитивной зрелости автор предлагает считать обязательность и ответственность как осознание своих обязанностей и последствий принятых решений [84]. Мы не обнаружили у К. Ригель и Г. Лейбоуви-Виф попыток описать диалектическое мышление непосредственно в контексте семейной жизни. Тем не менее, мы считаем возможным включить в наше исследование их позицию, так как они говорят о когнитивной зрелости личности, которая, как нам кажется, проявляется в разных сферах жизни, в том числе и в семейной жизни.

В рамках изучения других проблем В. А. Сысенко, опираясь на исследования условий сохранения молодых супружеских пар, предлагает рассматривать психологическую готовность через призму способностей и установок. Согласно его позиции, психологическая готовность к браку - это система социально-психологических установок, определяющая эмоциональноположительное отношение к семейному образу жизни; способность изменить свой образ жизни; способность к браку как наличие определенных личностных качеств - понимание, заботливость, активная доброта, эмпатия, созидательность в отношениях, способность к сотрудничеству, коммуникативные навыки, высокая этическая культура, предполагающая толерантность, принятие другого человека таким, какой он есть, умение подавлять собственный эгоизм; восприятие и усвоение целого комплекса требований, обязанностей и стандартов поведения, которыми регулируется семейная жизнь, ответственность [152].

Эстонские социологи Э. Тийт и В. Уколова рассматривают психологическую готовность в ракурсе устойчивости семьи, которая определяется наличием конкретных целей существования и функционирования семьи. Эти цели делятся на три основные группы: цели, связанные с воспитанием детей (где для семьи особенно важно сотрудничество отца и матери); цели, основывающиеся на дальнейшем

31 развитии супругов как личностей (включая увлечения помимо семьи и интенсивное, содержательное внутрисемейное общение); цели, определяемые необходимостью создания своего очага с приданием ему своеобразия и уюта. К этому и должен быть готов человек [124].

Б. Д. Парыгин в контексте социальной психологии подходит к определению психологической готовности к семейной жизни через понимание социально-психологических особенностей брака и семьи как микрообщности и социально-психологических факторов формирования и стабильности брака. По мнению Б. Д. Парыгина, с одной стороны, с браком и семьей у человека связан самый высокий уровень ожидания тепла, взаимного внимания, глубины взаимопонимания, полноты эмоционального контакта и радости взаимной любви; с другой стороны, институт брака не предполагает жесткого распределения ответственности, ролей и обязанностей. При этом основными факторами формирования брака и его стабильности являются психологическое богатство, полнота и гармония тех отношений, которые складываются между супругами. В связи с этим Б. Д. Парыгин предлагает определять психологическую готовность к браку как готовность к адекватному представлению и действию в реальной, а не воображаемой среде семьи, к адекватному отношению друг к другу, к самому выбору спутника жизни, к совместному преодолению трудностей, кризисов, конфликтов, неизбежно возникающих на жизненном пути. Основной акцент автор делает на готовности к адекватному реальности восприятию и пониманию брака [114]. Хотя Б. Д. Парыгин и не говорит напрямую о личностной зрелости, на наш взгляд, речь идет и об этом, поскольку адекватное реальности восприятие жизни является одним из признаков личностной зрелости.

Б. Ю. Шапиро, изучая важнейшие типовые трудности, с которыми сталкиваются молодые люди на этапе формирования супружеской пары, говорит о роли подготовленности будущих супругов к выбору партнера. Наиболее опасным, по его мнению, является неосознаваемость мотивов при

32 выборе спутника жизни, которые возникают под влиянием традиций и социально одобряемых стандартов (например, ориентация на внешние данные партнера, ориентация на «сценарий романтической любви»). Б. Ю. Шапиро описывает так называемые «ловушки влюбленности»: чувство долга (давно общаются, родители знакомы, все договорились и всех устраивает, пообещали близким); интимная удача (в основе лежит миф о том, что основой гармоничного супружества является сексуальная совместимость - до сих пор, кстати, не очень понятное явление с психологической точки зрения); жалость или благодарность. Кроме того, это могут быть браки «по легкомыслию» (стремление перейти из инфантильной категории ребенка в категорию взрослых семейных людей, уйти из родительского дома) и «стимулированные» браки» (как правило, по причине добрачной беременности). Неосознанность мотивов обеспечивает снижение ответственности. Чаще всего брак используется не как самостоятельная ценность, а как способ удовлетворения каких-то других потребностей. Это, в свою очередь, является источником проблем в период формирования супружеской пары. Именно поэтому важнейшей профилактической мерой Б. Ю. Шапиро считает работу, направленную на осознание молодыми людьми мотивов вступления в брак [144,179].

Резюмируя данный параграф, мы можем сказать, что в целом в позициях исследователей нашли отражение три основные идеи: психологическая готовность личности к созданию и осуществлению семейной жизни - это определенный уровень личностной зрелости; психологическая готовность личности к семейной жизни - это интегративное образование, включающее в себя много составных частей; психологическая готовность является важнейшим условием успешности решения различных проблем, возникающих по ходу семейной жизни как деятельности. Здесь становится очевидным, что эти же самые идеи отражены и в понимании феномена психологической готовности к деятельности вообще. Разница заключается лишь в содержании компонентов психологической готовности в контексте

33 именно семейной жизни.

Таким образом, анализ литературы по проблеме психологической готовности к семейной жизни и уже имеющееся у нас определение психологической готовности к деятельности вообще позволяет определить психологическую готовность к семейной жизни как целостное интегративное психологическое образование, обеспечивающее личности успешное вхождение в семейную жизнь и осуществление семейной жизни (в его основе лежит определенный уровень зрелости личности), имеющее собственную структуру с функциональными связями между компонентами.

Психологическая готовность к семейной жизни, на наш взгляд, имеет как минимум (мы понимаем, что употребление такого слова некорректно для научного текста, но мы допускаем, что дальнейшая работа над этой темой может изменить количество компонентов) четыре структурных компонента: мотивационно-смысловои, эмоционально-волевой, коммуникативный, проект будущей семейной жизни. Каждый из этих компонентов требует серьезного и детального изучения. Поскольку мотивация признана ведущим компонентом деятельности, содержание и диагностика именно мотивационно-смыслового компонента психологической готовности представляет для нас наибольший интерес. Поэтому наше исследование будет посвящено раскрытию содержания мотивационно-смысловои сферы личности, что позволит вычленить те мотивационно-смысловые образования, которые составляют мотивационно-смысловои компонент психологической готовности личности к успешному вхождению и осуществлению семейной жизни.

1.4. Теоретический анализ мотивационно-смыслового компонента психологической готовности к семейной жизни

Мотивационно-смысловая готовность к семейной жизни является компонентом общей психологической готовности личности к семейной жизни. Интерес именно к этому компоненту вызван тем, что мотивация

34 признана ведущим компонентом любой деятельности, так как она обеспечивает активность, направленность и регуляцию деятельности человека.

Термин «мотивация» в широком значении используется во всех областях психологии, которые исследуют причины и механизмы поведения человека и животных. X. Хекхаузен указывает на то, что практически каждая частная область психологии аппелирует к эффектам мотивационных процессов из-за их высоких объясняющих возможностей [172]. Г. Оллпорт считал, что «любая теория личности основывается на анализе природы мотивации» [173, с. 285].

В психологической науке термин «мотивация» может обозначать две группы явлений. Во-первых, это комплекс факторов, направляющих деятельность и поведение человека [186], во-вторых, система действий по активизации мотивации определенного человека или группы людей [140]. Данное исследование посвящено изучению мотивации как совокупности явлений, направляющих и побуждающих деятельность и поведение человека в контексте семейной жизни. Мы ставим своей целью понять, каковы особенности мотивации благополучного в семейной жизни человека, и через это понять, каковы должны быть особенности мотивации человека, желающего построить благополучную семейную жизнь.

Мотивация является содержанием мотивационно-смысловой сферы личности, под которой мы понимаем совокупность мотивационно-смысловых образований и связей между ними, обеспечивающую активность и регуляцию целостной жизнедеятельности субъекта во всех ее аспектах. Мотивационно-смысловые образования охватывают своим описанием очень широкое поле явлений, начиная от определения источника человеческой активности и заканчивая поисками смысла жизни. Мотивационно-смысловые образования личности выполняют функцию активизации, направляющая, образующую функции.

В связи с этим характеристика любого мотивационно-смыслового

35 образования включает в себя динамический, содержательный и образующий компоненты. Разведение этих компонентов носит гипотетический характер, поэтому, когда описываются различные мотивационные образования и процессы, они всегда нагружены динамическими, содержательными и (или) образующими моментами, при этом речь, строго говоря, может идти о преобладании той или иной нагрузки. Большинство исследователей считают, что основным активизирующим фактором деятельности человека являются потребности. Потребностями называют состояния людей, выражающие зависимость от объективных условий их существования и развития, или состояние человека, создаваемое нуждой в объектах, необходимых для его существования и выступающих источником его активности, или специфические состояния, связанные с каким-либо недостатком либо расстройством протекания процессов в организме (голод, жажда, боль), или состояние нехватки чего-либо, которую организм стремится компенсировать, это внутреннее напряжение, которое динамизирует и направляет активность на получение того, что необходимо для нормального функционирования организма и личности в целом, или требования природы и социума, на которые человек вынужден отвечать [42]. А. Маслоу описал человека как «желающее существо». Согласно его теории, все потребности человека являются врожденными и организованы в иерархическую систему по степени приоритета и представленности в мотивационной сфере человека. Потребности располагаются в порядке их очередности: физиологические потребности, потребности в безопасности, в принадлежности и любви, в самоуважении, в самоактуализации. А. Маслоу различает потребности высших и низших уровней - по этой логике все потребности выстраиваются в некую спираль, в которой более сильная, более насущная для выживания потребность предшествует менее сильной, менее насущной. Но чем выше местоположение потребности, тем она насущнее для проявления человеческого в человеке. В дополнение к иерархической концепции потребностей А. Маслоу выделил две глобальных категории мотивов

36 человека: дефицитные мотивы и мотивы роста. Целью Д-мотивов является удовлетворение дефицитарных состояний (голод, холод, опасность и т. д.) -таким образом, они нацелены на изменение существующих условий, которые воспринимаются как неприятные, фрустрирующие или вызывающие напряжение. Б-мотивы, или мотивы роста, имеют отдаленные цели, связанные со стремлением человека актуализировать свой потенциал. Мотивация роста предполагает не столько возмещение дефицитных состояний (то есть уменьшение напряжения), сколько расширение кругозора (т.е. увеличение напряжения) и желание развиваться. Таким образом, потребности являются активатором деятельности человека. Но «человеческие потребности нельзя рассматривать как слепые, стихийные силы... они модифицируются под влиянием культуры, по мере накопления опыта взаимодействия с окружающей средой и познания адекватных способов их удовлетворения» [101, с. 160].

X. А. Мюррей определяет потребность как желаемое целевое состояние человека, как конструкт (удобно воображаемое или гипотетическое понятие), обозначающий силу, которая организует восприятие, апперцепцию, интеллект, волю... и действие таким образом, чтобы изменить в определенном направлении имеющуюся неудовлетворительную ситуацию [173]. В предложенной X. А. Мюрреем классификации приводится 37 потребностей. Автор дифференцирует первичные и вторичные потребности в зависимости от того, являются ли они обусловленными природой; позитивные и негативные в зависимости от степени привлекательности объекта их удовлетворения для человека; явные и латентные как вызывающие реальную или воображаемую активность; осознанные и неосознанные в зависимости от их представленности в сознании человека [173].

В. Н. Мясищев, рассматривая личность как систему отношений человека к окружающей действительности, предлагает понимать под отношением сознательную, избирательную, основанную на опыте психологическую связь

37 с различными сторонами объективной действительности, выражающуюся в его действиях, поступках, переживаниях [105, 106]. По мнению В. Н. Мясищева, потребности представляют одну сторону основного отношения как конативную тенденцию овладения, которая обеспечивает тяготение и устремленность к овладению и, в конечном счете, активность.

Другим побуждающим фактором деятельности человека являются ценности. В настоящее время ценности понимаются очень широко - этим словом называют все, что может ценить человек. Д. А. Леонтьев выделяет три формы существования ценностей: общественные идеалы - выработанные общественным сознанием и присутствующие в нем обобщенные представления о совершенстве в различных формах общественной жизни; предметное воплощение этих идеалов в деяниях или произведениях конкретных людей; мотивационные структуры личности («модели должного»), побуждающие ее к предметному воплощению общественных ценностных идеалов в своем поведении и деятельности [90].

Эти формы переходят друг в друга и характеризуются взаимозависимостью. В данной работе мы будем акцентировать внимание на ценностях как мотивационных образованиях личности. Отличительной особенностью ценностей является их производный характер. Общественные идеалы усваиваются личностью и в качестве «моделей должного», начинают побуждать ее к активности, в процессе которой происходит их предметное воплощение (Д. А. Леонтьев). По мнению Д. А. Леонтьева, личностные ценности представляют собой «консервированные» отношения с миром, обобщенные и переработанные совокупным опытом социальной группы. Они ассимилируются в структуру личности и в дальнейшем своем функционировании практически не зависят от ситуативных факторов [90]. М. Рокич определяет ценность как «устойчивое убеждение в том, что определенный способ поведения или конечная цель существования предпочтительнее с личной или социальной точек зрения, чем противоположный или обратный им способ поведения или конечная цель

38 существования» (90). М. Рокич выделяет в человеческих ценностях следующие основные признаки:

общее число ценностей, являющихся достоянием человека, сравнительно невелико;

все люди обладают одними и теми же ценностями, хотя в разной степени;

ценности организованы в системы;

истоки человеческих ценностей прослеживаются в культуре, обществе и его институтах, личности;

влияние ценностей прослеживается практически во всех социальных феноменах, заслуживающих изучения.

М. Рокич различает два класса ценностей: терминальные и инструментальные. Терминальные ценности он определяет как убеждения в том, что какая-то конечная цель индивидуального существования с личной и общественной точек зрения заслуживает того, чтобы к ней стремиться; инструментальные ценности - как убеждения в том, что определенный образ действий (например, честность, рационализм) с личной и общественной точек зрения является предпочтительным в любых ситуациях [90].

X. Хекхаузен считает, что все социальные явления поляризуются на человеческие и внечеловеческие, а последние, в свою очередь, - на предметно-вещевые и социально-структурные: богатство и власть. Это позволяет описать три типа социальных ценностей: ценность человека (любовь, свобода, уважение, общение), ценность власти (господство, карьера, подчинение, престиж, конкуренция) и ценность богатства (деньги, вещи, прибыль, доход и т. д.) [172]. Опираясь на эту типологию, X. Хекхаузен предлагает свою классификацию социальных ценностей и связанных с ними мотивов поведения: мотивы аффилиации («завязывание и поддерживание отношений с другими людьми»), помощи («поведение, осуществляемое ради блага другого человека без ожидания какой-либо внешней награды»); мотив власти («любая закрепленная социальными отношениями возможность настаивать на своем, даже при наличии сопротивления, независимо от того, в

39 чем эта возможность выражается») [172].

А. С. Шаров считает, что основная функция ценностно-смысловых образований (к ним он относит мотивы, ценности и смыслы) заключается в регуляции деятельности, то есть по большому счету, все механизмы направлены на внешнюю (поведение) или внутреннюю (изменение мотивов, ценностей и смыслов) регуляцию [176]. При разработке собственной типологии ценностей он исходил из психологического понимания ценностей как некоего многомерного ограничения индивидуального направленно-напряженного пространства жизни человека. Согласно его типологии, к первому типу ценностей относятся ценности существования: рациональное -иррациональное, созидающая активность - разрушающая активность, эмоционально положительное - эмоционально отрицательное. Приведенные ценности существования охватывают жизнь человека в целом и являются наиболее общими ценностями, которые пронизывают, просвечивают все сферы жизни человека. Ко второму типу относятся ценности взаимодействия, ориентирующие людей в их общении, взаимодействии с другими людьми. К третьему типу относятся организующие ценности, которые выступают для человека в качестве указателей направленности жизни и ее организации [176]. По мнению Д. А. Леонтьева, личностные ценности являются источником мотивации человека функционально эквивалентными потребностям [90]. Потребности детерминируют активность человека из прошлого и настоящего, а ценности - из будущего, из того, чего у человека еще нет.

Таким образом, источником побуждения выступают потребности и ценности субъекта деятельности. Присущий им устойчивый, трансситуативный, наддеятельностный характер, а кроме того, их множественность ставят проблему определения направленности деятельности [90]. По мнению А. Н. Леонтьева, потребность, являясь предпосылкой деятельности, сама по себе не может определить конкретное направление деятельности. «Потребность получает свою определенность

40 только в предмете деятельности: она должна как бы найти себя в нем. Поскольку потребность находит в предмете свою определенность («опредмечивается» в нем), данный предмет становится мотивом деятельности, тем, что побуждает и направляет ее» [87]. Следовательно, потребность побуждает к активности, а мотив к деятельности. А. В. Петровский отмечал, что отношение между потребностью и мотивами «не может быть понято как отношение между членами одного ряда, а только как отношение сущности к явлениям. Мотив выступает в качестве того, в чем потребность конкретизируется и актуализируется. Ни в одном известном науке списке потребностей мы не встретили описанную потребность человека в создании семьи в буквальном смысле. Однако, семья «опредмечивает» потребности, причем, будучиуникальным явлением человеческой жизни, потенциально она в состоянии удовлетворить очень многие, если не все, потребности человека. Поэтому когда человек хочет иметь семью, он «опредмечивает» большое количество потребностей.

Если основная функция потребностей - энергетическая, активирующая, мотивов - направляющая, то основная функция ценностей - осмысливающая. Мотивация «наследует» от потребностей энергию, от ценностей - смыслы [42]. Н. В. Гришина считает, что ценность является содержательной стороной смысла [53]. Ценность, являясь неосознанным личностным образованием, предстает в сознании человека в виде личностных смыслов, становится их содержанием. А. Г. Асмолов определяет личностный смысл как индивидуализированное отражение действительности, выражающее отношение человека к тем объектам, ради которых развертывается его деятельность [17]. Д. А. Леонтьев, рассматривая смысловую сферу личности, выделяет в ней шесть видов смысловых структур: личностный смысл в узком значении термина, понимаемый как составляющая сознания (А. Н. Леонтьев), смысловой конструкт, смысловая установка, смысловая диспозиция, мотив и личностная ценность [90]. Смысловые структуры личности являются превращенными формами жизненных отношений. Жизненные смыслы и

стоящие за ними более или менее сложные системы действительных жизненных отношений субъекта даны его сознанию и включены в его деятельность в превращенной форме смысловых структур, которые в совокупности образуют систему смысловой регуляции жизнедеятельности субъекта. Функцией этой системы является обеспечение сообразности протекания деятельности интенциональной сфере ее субъекта, то есть подчинение деятельности логике жизненной необходимости, логике отношений с миром; в то же время развитие и усложнение смысловой регуляции расширяют возможности человека произвольно строить свои отношения с миром. Признавая регулирующую и образующую функции смыслов, мы не можем не сказать о том, что они одновременно являются источником энергии. В. Франкл отмечает, что человек, для того, чтобы жить и активно действовать, должен видеть и верить в смысл, которым обладают его поступки [169]. Таким образом, вера человека в смысл того, что он делает, сама по себе является мощнейшим источником активности.

Если потребности, ценности, мотивы и смыслы создают активность и задают направление и осмысленность этой активности, то цели превращают ее в деятельность. «Переход от побуждения к волевому действию опосредован осознанием цели и предвидением последствий» [135, с. 466]. Само целеполагание уже есть преобразующая активность, то есть деятельность. В психологической литературе понятие «цель» существует уже давно. 3. Фрейд использовал понятие «цель сексуальная» - в контексте его теории этот термин обозначал поступок, к осуществлению коего стремится половое влечение или действие, на которое толкает половое влечение [170, 173]. Дж. Роттер в контексте теории социального научения утверждает, что в основном поведение человека определяется его уникальной способностью думать и предвидеть. Поведение человека целенаправленно, то есть цели, являясь прогнозом ожидаемых результатов, задают направление поведения человека в поисках удовлетворения потребностей. По мнению Дж. Роттера, цель является важнейшим

42 механизмом адаптации [173]. Д. Оллпорт в диспозициональной теории личности отводит цели образующую и сигнализирующую роль. Процесс целеполагания, с одной стороны, является одним из важнейших условий формирования чувства самости, с другой стороны, является маркером его существования. С его помощью формируются две важнейшие способности человека: самообъективность и способность рационально управлять собой [173]. А. Бандура в контексте социально-когнитивной теории говорит об уникальной способности человека к саморегуляции. Посредством вербальных и образных репрезентаций человек производит и сохраняет опыт таким образом, что он служит ориентиром для будущего поведения. Образы желаемых будущих результатов создают стратегии поведения, позволяя человеку решать проблемы, не обращаясь постоянно к действительному поведению «проб и ошибок», а предвидя вероятные последствия различных действий и, соответственно, строя свое поведение [17,188].

В отечественной психологии принято понимать цель как осознанный образ предвосхищаемого, желаемого результата, на достижение коего направлено действие человека как заранее мыслимый результат сознательной деятельности [131]. Согласно концепции Н. А. Берштейна, психофизиологической основой цели является закодированный в структурах мозга «образ потребного будущего», являющегося, по теории функциональных систем П. К. Анохина, акцептором результатов действия, регулирующим программу физиологической реализации действия посредством предвосхищаемых, санкционирующих и информирующих команд о соответствии достигнутого результата [131].

Акцептором результатов действия (по П. К. Анохину) является психологический механизм предвидения и оценки результатов действия в функциональных системах, это информационный эквивалент результата, извлекаемый из памяти в процессе принятия решения. В психологии описано несколько механизмов, с помощью которых человек прогнозирует свое будущее: антиципация как способность человека в той или иной форме

43 предвидеть развитие событий, явлений, результатов действия до его осуществления (В. Вундт); вероятностное прогнозирование как предвосхищение будущего, основанное на вероятностной структуре прошлого опыта и информации о наличной ситуации, позволяющих создать гипотезы о предстоящем будущем и приписать им вероятность осуществления (И. М. Фейгенберг); воображение как психический процесс, выражающийся в построении образа средств и конечного результата предметной деятельности субъекта, в создании программы поведения, когда проблемная ситуация неопределенна, в продуцировании образов, которые не программируют, а заменяют деятельность, в создании образов, соответствующих описанию объекта [131].

Таким образом, цель - это осознанный, запланированный результат деятельности, субъективный образ, модель будущего продукта деятельности. Значение цели в мотивации деятельности человека трудно переоценить. Именно ей отводится роль того рычага, который превращает потребности, мотивы и смыслы в деятельность (Л. И. Божович, С. 3. Занюк, А. Н. Леонтьев, O.K. Тихомиров) [66, 88, 127, 158]. По мнению О. К. Тихомирова, целеобразование как процесс порождения целей - одно из проявлений мышления. Согласно концепции исследователя, личность, ставящая сама перед собой цели, стоит на более высокой ступени развития, чем личность, которая принимает цели, навязанные ей другими людьми. Умение ставить перед собой цели и работать над их достижением свидетельствует о способности человека к самовоспитанию и саморазвитию, о зрелости личности [158].

С. 3. Занюк дифференцирует два вида целей: объективная цель (заданная социумом) и субъективная, или внутренняя, цель (самостоятельно поставленная человеком или принятая извне). Исходя из этого, выделяются следующие группы людей: полностью принимающие заданные другими людьми цели, частично принимающие, совсем не принимающие цели других, а стремящиеся к постановке собственной цели [66].

По данным исследований М. В. Матюхиной, цель, поставленная человеком самостоятельно, усиливает мотивацию, создает позитивное настроение и удерживается дольше. Цель, заданная извне, вызывает меньшую активность человека, имеет меньшую побудительную силу. Если человек ставит перед собой цель самостоятельно, то он склонен работать над ее достижением значительно больше, чем в том случае, когда перед ним ставят цель другие люди [66]. Это подтверждает идею А.Н. Леонтьева о том, что цель сама по себе является мощнейшим активирующим фактором деятельности человека. С. 3. Занюк, А. Н. Леонтьев, М. В. Матюхина, С. Л. Рубинштейн, О. К. Тихомиров считают особенностью цели ее осознанность, в отличие от потребностей и ценностей [66, 88, 135, 158].

По данным исследований О. К. Тихомирова, осознание цели увеличивает вероятность ее достижения, усиливает мотивацию, увеличивает интерес к деятельности [158]. Л. Славина, изучая проблему перенасыщения деятельностью, экспериментально доказала, что сознательно поставленная цель способна изменить структуру деятельности и преодолеть или отдалить перенасыщение [66].

Другой важной особенностью цели, которая позволяет ей влиять на выполнение деятельности, является ее конкретность (С. 3. Занюк, А. Н. Леонтьев, О. К. Тихомиров) [66, 87, 158]. Общие цели, пока они не конкретизированы, часто имеют характер декларации и не стимулируют к деятельности. Конкретизация цели, разработка промежуточных целей (этапов) и средств достижения - важный мотивационный фактор.

Многие исследователи указывают на полимотивированность деятельности (Л. И. Божович, В. К. Вилюнас, Н. И. Гуткина, С. 3. Занюк, И. В. Имедадзе, А. Н. Леонтьев, А. Маслоу, С. Л. Рубинштейн). Привлечение как можно большего числа потребностей и актуализация большего числа побуждающих факторов повышает общий уровень мотивации деятельности. Не только одна и та же потребность может воплощаться в различных объектах, но в одном и том же объекте могут воплощаться (опредмечиваться)

45 разнообразные потребности. По нашему мнению, семья представляет собой уникальное явление, поскольку гипотетически она может удовлетворить все потребности человека.

Таким образом, цель, являясь образом потребного будущего, превращает активность в деятельность. При этом цель сама по себе остается мощнейшим активирующим фактором деятельности человека. Просистематизировав сказанное выше, мы можем сказать, что побуждающие возможности цели увеличиваются в зависимости от того, насколько она самостоятельна (то есть выработана самим человеком или сознательно принята им извне), осознанна конкретна и полимотивированна.

Другим важным фактором, имеющим отношение к мотивации деятельности, являются эмоции. В психологической науке принято определять эмоции как психическое отражение в форме непосредственного переживания жизненного смысла явлений и ситуаций, обусловленного отношением их объективных свойств к потребностям субъекта [67]. Признавая важнейшую роль эмоций в мотивации человека, исследователи расходятся во взглядах на место эмоций по отношению к мотивации деятельности человека. Согласно «мотивационной теории эмоций» Р. У. Липера, эмоции являются мотивационным образованием, эквивалентным мотивам. Р. Лазарус рассматривает мотивацию и эмоции как две самостоятельные проблемы, связи между которыми, как полагает В. К. Вилюнас, сопоставимы, например, со связями между восприятием и вниманием или памятью и мышлением. Говоря о связи эмоций и деятельности, С. Л. Рубинштейн отмечает, что эта связь взаимна: с одной стороны, ход и исход деятельности вызывают у человека те или иные эмоции и чувства, с другой - чувства человека, его эмоциональные состояния влияют на его деятельность [135]. В. Н. Мясищев, говоря о двух сторонах отношения, как было описано выше, кроме потребности называет эмоциональную составляющую отношения. Таким образом, «отношение -это сила, потенциал, определяющий степень интереса, степень выраженности

46 эмоции, степень напряжения желания или потребности» [106, с. 49]. Важным для нашего исследования является подробное рассмотрение мотивационной роли эмоций. По мнению Е. П. Ильина, эмоции играют заметную роль на всех этапах мотивационного процесса [68]. Е. П. Ильин проводит систематизацию представлений о роли эмоций в процессе деятельности разных исследователей:

эмоции как сигнал о появившейся потребности (С. Л. Рубинштейн, В. В. Давыдов, П. В. Симонов, Б. И. Додонов);

эмоции как отражение субъективного отношения к объективным явлениям (В. Н. Мясищев, В. К. Вилюнас, П. К. Анохин, А. В. Вальдман, Д. А. Леонтьев);

эмоции как способ маркировки значимых целей (В. К. Вилюнас, О. К. Тихомиров);

эмоции как механизм, помогающий принятию решения через получение информации о вероятности удовлетворения потребности (П. В. Симонов), через оценку субъектом собственных возможностей в решении задач (В. В. Давыдов), через получение прогноза о последствиях (O.K. Тихомиров);

эмоции как побуждение к деятельности (А. Н. Леонтьев, С. Л. Рубинштейн, В. Н. Мясищев, Р. У. Липер);

эмоции как оценка достигнутых результатов (А. Н. Леонтьев, О. К. Тихомиров, Е. П. Ильин);

эмоции как «индикация плюс-минус санкционирования осуществленной, осуществляющейся или предстоящей деятельности» (А. Н. Леонтьев).

Важная особенность эмоций в контексте деятельности, по мнению А.Н. Леонтьева, заключается в том, что они релевантны именно деятельности, а не входящим в ее состав отдельным актам, поэтому одно и то же действие, переходя из одной деятельности в другую, может приобретать разную и даже противоположную по знаку окраску [87]. На наш взгляд, продолжая эту идею, мы можем предположить, что если в целом деятельность оценивается как положительная, то это обеспечивает выполнение отдельных действий,

47 даже когда они эмоционально отрицательно окрашены. Это имеет особое значение именно в контексте семейной жизни. Семейная жизнь является многогранной, разнообразной и продолжительной деятельностью, предполагающей выполнение огромного количества действий и операций, в том числе приятных, не очень приятных и порой очень неприятных, причем, в течение длительного времени. В связи с этим очень важно, чтобы человек положительно относился к семейной жизни как к целостной деятельности.

На необходимость единства когнитивного и аффективного компонентов в мотивации деятельности человека обращают внимание А. Г. Асмолов, Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. Б. Орлов, Е. В. Сидоренко и др. [17, 43, 87, 111,140].

Поскольку эмоции являются отражением отношения, важно, с нашей точки зрения, обратиться к феномену удовлетворенности. Психологический феномен «удовлетворенность» определяется как устойчивое, долгосрочное положительное эмоциональное отношение человека к чему-либо, возникающее в результате неоднократно испытанного удовлетворения в какой-то сфере жизни, деятельности и высказываемое в форме суждения [71]. Очень важно различать удовлетворенность и удовлетворение. Удовлетворение - это эмоциональное состояние, возникающее вследствие реализации мотива. Удовлетворенность выполняет долгосрочную оценочную функцию. На основании положительного отношения к своей деятельности субъект имеет долгосрочную мотивацию на ее выполнение (В. Г. Асеев, Е. П. Ильин, А. Г. Ковалев, П. М. Якобсон) [16, 68, 186]. В нашем исследовании мы будем опираться на понимание удовлетворенности как мотивационного отношения.

Характеристикой мотивации, которую нам важно рассмотреть, является ее причинность, источник. В зарубежной психологии больше распространены термины «интринсивность» и «экстринсивность» мотивации (Р. де Чармс, Е. Деси) [173]. В отечественной психологии распространены термины «внутренняя мотивация» и «внешняя мотивация» (Л. И. Божович,

48 А. Б.Орлов) [111, 127]. Важнейшая особенность человека состоит в том, что он может чувствовать себя источником различных изменений в окружающем мире и в себе самом. Р. де Чармс называет стремление быть причиной собственных действий базовым, первичным. «Человек стремится к тому, чтобы быть первопричиной, источником своего собственного поведения, он стремится к собственной каузальности» [173]. В когнитивной теории Е. Деси высказывается суждение о фундаментальных интенциях человека: потребности в личной причинности и компетентности [173]. Р. де Чармс считает каузальность характеристикой мотивации. При внутренней мотивации у личности имеется внутренний локус каузальности. Такая мотивация называется интринсивнои, то есть имеется в виду, что побудительные причины находятся внутри самой личности и личность реализует поведение по собственной воле. Автор экспериментально доказывает, что ощущение себя хозяином собственной судьбы напрямую зависит от локуса каузальности. Исследования Е. Деси и Р. Руан отчетливо демонстрируют связь интринсивнои каузальности с развитием чувства компетентности [173]. По их мнению, именно эти два базовых явления определяют направление преобразовательной активности человека.

Иной подход к этому имеет место в отечественной психологии. В отличие от западного подхода, то есть относительно личности, отечественные исследователи рассматривают причинность мотивации относительно деятельности. Согласно схеме соотношения различных мотивов в побуждении сложных видов деятельности, предложенной Б. И. Додоновым [66], деятельность побуждается следующей группой мотивов:

удовольствие от самого процесса деятельности;

прямой результат деятельности (созданный продукт, усвоенные знания и т. д.);

вознаграждение за деятельность (плата, слава и т. д.);

избежание санкций (наказания), которые угрожали бы в случае уклонения
от деятельности или недобросовестного выполнения.

Л. И. Божович в контексте учебной деятельности под внутренними мотивами предлагает понимать побуждения к активности процессом и содержанием деятельности, а не внешними факторами [127]. Человеку нравится проявлять интеллектуальную и физическую активность и компетентность. Внутренне мотивированная деятельность осуществляется ради самой себя, это состояние радости и удовольствия от самого дела, от ощущения своей компетентности и эффективности. Смысл деятельности в этом случае заключается в самой деятельности, то есть процесс и содержание деятельности являются тем фактором, который побуждает человека проявлять активность. Внешние мотивы - это побуждения к активности некими явлениями, лежащими вне деятельности. К этому классу можно отнести следующие мотивы: мотив долга и ответственности перед обществом, группой или отдельными людьми; стремление получить вознаграждение в том или ином виде; мотив избежания неприятностей и наказания [127]. Внешней мотивацией также называют детерминацию поведения физиологическими потребностями и стимуляцией среды [66]. По мнению Л. И. Божович, если в процессе деятельности внешние мотивы не будут подкреплены внутренними, они не обеспечат максимального эффекта. В случае действия внешних мотивов привлекательна не деятельность сама по себе, а то, что она дает в качестве результата.

Иной ракурс в понимании внутреннего и внешнего в характере мотивации, на наш взгляд, отражается в позиции А. Б. Орлова. Согласно его концепции, потребность, мотив, смысл и цель составляют целостный комплекс взаимосвязанных детерминант - мотивационное отношение. Мотивационное отношение выполняет четыре функции - активирующую, побуждающую, направляющую и осмысливающую. Рассмотрение данных функций позволяет вычленить три типа мотивационных отношений. Первый тип - аффективно акцентированные мотивационные отношения, представляющие собой «аффективно разработанные» мотивации с высоким потенциалом активации и побуждения, но плохо осмысленные и без

50 детальной целевой структуры. Второй тип - когнитивно акцентированные мотивационные отношения, которые хорошо осмыслены и алгоритмизированы, но испытывают явный дефицит в отношении активации и побуждения. Третий тип мотивационных отношений представлен гармоничными отношениями, то есть, как мы понимаем, сочетанием когнитивной и аффективной акцентуации, обеспечивающей гармоничную осмысленность и алгоритмизированность с высоким потенциалом активации и побуждения. Согласно позиции А.Б. Орлова, первые два типа можно считать внешними мотивами (страсть и долг), как проявления приложенной к личности инородной внешней силы, как проявления привязанности и (или) зависимости. Третий тип мотивационных отношений можно считать внутренними мотивами, поскольку он отражает проявление воли личности, ее внутренней позиции [111]. В нашем исследовании мы будем исходить из понимания внутреннего характера мотивации, предложенного Л. И. Божович и А. Б. Орловым. В контексте семейной жизни под внутренней мотивацией мы будем понимать желание иметь семью ради самого процесса семейной жизни, желание находиться в нем, эмоциональное принятие семейной жизни как образа жизни, осмысленность и продуманность этого желания. Для нашего исследования характер мотивации с точки зрения внутренней или внешней детерминации имеет особое значение, так как именно внутренний характер мотивации делает семью для человека подлинной ценностью, а не только средством достижения личных целей.

Кроме локуса каузальности еще одной характеристикой мотивации можно считать локус контроля. Локус контроля - это «степень, в какой люди воспринимают свою жизнь как контролируемую изнутри посредством собственных усилий и действий или контролируемую извне случаем или внешними силами» [173]. Согласно концепции Дж. Роттера, существует два вида локуса контроля - экстернальный и интернальный. Продолжая эту идею, предположим существование двух видов мотивации - интернального и экстернального. При интернальном типе мотивации человек воспринимает

51 себя как источник изменений и контроля своей жизни посредством собственных усилий и действий, что говорит о самостоятельности его решений. Соответственно, при экстернальном типе мотивации человек считает источником изменений и контроля в своей жизни случай или внешние силы, и его решения чаще являются результатами внешних влияний. Многочисленные исследования доказывают, что люди с внутренним локусом контроля (интерналы) более уверенны в себе, настойчивы и последовательны в достижении цели, склонны к самоанализу, уравновешенны, доброжелательны, независимы [173]. Результаты исследования А. Бандуры позволили выявить корреляцию локуса контроля личности и феномена «приобретенной беспомощности» и легли в основу его концепции самоэффективности как чувства собственной компетентности и эффективности [173, 188]. Е. П. Ильин говорит о связи личностных особенностей человека с удовлетворенностью жизнью. Е. П. Ильин отмечает, что люди, чувствующие себя хозяевами собственной жизни, склонны к большей удовлетворенности жизнью, они более спокойны, менее напряжены эмоционально [68].

Исследовав основные мотивационно-смысловые образования и характеристики мотивации, мы можем четко обозначить условия, обеспечивающие мотивацию деятельности человека:

наличие потребностей и мотивов как предметов, способных удовлетворить эти потребности в данной деятельности;

наличие смысла деятельности для личности как устойчивого убеждения в том, что именно этот способ поведения или конечная цель деятельности предпочтительнее с личной или социальной точки зрения, чем иной способ поведения или конечная цель деятельности существования;

наличие субъективных (то есть выработанных самостоятельно или осознанно принятых извне), конкретных, полимотивированных целей; в случае продолжительной по времени деятельности - промежуточных целей;

наличие внутренних и внешних мотивов, то есть деятельность приносит

52 удовольствие и признается как реальная возможность проявить свою активность и компетентность, самореализоваться, при этом есть желание добиваться различных результатов и благ, которые дает эта деятельность, она осмысленна и эмоционально принимается;

интернальный тип мотивации, при котором человек воспринимает себя как источник изменений и контроля своей жизни посредством собственных усилий и действий;

наличие удовлетворенности деятельностью и устойчивого положительного эмоционального отношения к данной деятельности.

Специфика семейной жизни состоит в том, что она совместна и коммуникативна по своей природе, взаимодействие является главной образующей этой деятельности. Ранее, анализируя проблему психологической готовности к семейной жизни, мы уже отмечали тот факт, что все исследователи (И. В. Гребенников, СВ. Ковалев, И. В. Дубровина и др.) [9, 52, 77] рассматривают брак и семейную жизнь прежде всего как постоянный процесс взаимодействия двух или более людей. Учитывая эту особенность семейной жизни, мы считаем оправданным остановиться на явлении, которое условно можно назвать наличием направленности личности на другого как отражения ориентации на потребности и ценности другого участника взаимодействия. Согласно позиции С. Л. Рубинштейна, личность человека вообще выявляется не только и не столько в познавательном и деятельностном отношении к миру, сколько в отношении к людям [135]. Подход к общению, предполагающий признание неповторимости, уникальности психики каждого человека, в психологии был назван диалогическим [41, 42]. Основой данного подхода выступает отношение к человеку не как к средству достижения цели, а как к ценности. Согласно концепции М. М. Бахтина, это отражается в жизненной позиции по отношению к людям, которую можно охарактеризовать как бескорыстие, отсутствие прагматической заинтересованности, а также личностно-эмоционального привязывания к человеку [20]. Диалог основан на равенстве

53 позиций партнеров по общению, эмоциональной открытости и доверии к другому человеку, принятии его как ценности в свой внутренний субъективный мир [20]. Б. С. Братусь отношение к человеку как к ценности считает показателем нормального развития личности, в то время как противоположная тенденция - отношение к человеку как к средству реализации внешней цели - свидетельствует об аномалии личности [24].

Мы не будем в данной работе подробно останавливаться на этом явлении, так как в нашем понимании направленность личности на другого человека лежит в зоне коммуникативного компонента психологической готовности к семейной жизни, который, в свою очередь, требует отдельного исследования. При этом следует учесть, что структурные компоненты интегрального образования всегда находятся в функциональной связи друг с другом. Поэтому мы считаем важной составляющей мотивации семейной жизни также направленность личности на потребности и ценности партнера.

Проанализировав совокупность мотивационно-смысловых образований, обеспечивающих успешность деятельности, мы получили возможность теоретически определить содержание мотивационно-смыслового компонента психологической готовности к созданию и осуществлению семейной жизни. Итак, мотивационно-смысловая готовность к благополучной семейной жизни, являясь структурным компонентом интегративного психологического образования, содержит в себе:

активно-положительное отношение к семье и семейному образу жизни;
полимотивированность как разнообразие мотивов;
внутренний характер мотивации как сочетание осмысленности и эмоционального принятия семейной жизни;
интернальный тип мотивации;
наличие целей и их особенности (как конкретность);
наличие направленность личности на потребности и ценности партнера.

54 Это означает, что человек, готовый к семейной жизни в мотивационно-смысловом аспекте, хочет жить в семье, признавая семейный образ жизни наиболее естественным и удобным способом удовлетворения потребностей. Это желание является осознанным и подкрепляется многими причинами. Семейная жизнь его привлекает как процесс, в котором он осознанно и эмоционально желает участвовать и самореализовываться, он имеет осмысленные представления о тех результатах, которых предстоит достигнуть, и для него в семейной жизни важно удовлетворение потребностей и реализация ценностей партнера.

Резюме

Семейная жизнь - это целостный процесс деятельности как отдельных членов семьи (жены, мужа, детей и др.), так и семьи в целом, обладающий многоуровневой организацией и обеспечивающий выполнение семьей ее функций.

Будучи деятельностью, семейная жизнь обладает всеми известными характеристиками деятельности: она субъектна, так как ее осознанно осуществляют конкретные люди; предметна; осознанна и целенаправленна; она отражает ценности и смыслы людей, осуществляющих ее; она эмоционально окрашена, вызывает чувство удовлетворенности или неудовлетворенности; нормативна и вариативна; совместна и индивидуальна; она имеет сложную организационную структура; она является ситуацией развития личности и в то же время, отражает уровень зрелости личности; предъявляет определенные требования к личности, и для успешного вхождения и осуществления данной деятельности личность должна быть психологически готова ее начать, а позднее продолжать.

Психологическая готовность к деятельности - это целостное интегративное личностное образование, имеющее в своей основе определенный уровень зрелости личности, имеющее свою структуру с функциональными связями между компонентами и обеспечивающее

55 личности успешное вхождение и осуществление той или иной деятельности. Психологическая готовность к деятельности имеет ряд характеристик: потенциальность и актуальность; длительность и временность; разноуровневость; заблаговременность и ситуационность; динамичность; адекватность структуры и содержания особенностям деятельности; она может быть общей и частной.

Психологическая готовность к деятельности имеет следующие особенности: готовность формируется на основе и в процессе опыта; существует оптимальный период времени психологической готовности для освоения деятельности, но возможность не утрачивается по прошествии этого периода; общая заблаговременная длительная готовность выступает условием успешности деятельности, легкости актуализации и включения в деятельность, пластичности как сочетания устойчивости и динамизма в деятельности; ведущая роль в психологической готовности принадлежит мотивационному компоненту; психологическая готовность - явление диагностируемое, ее показателями являются результаты тестирования личности либо результаты анализа проявлений личности, включенной в требуемую или подобную деятельность.

Психологическая готовность к семейной жизни - это целостное интегративное психологическое образование, обеспечивающее личности успешное вхождение и осуществление семейной жизни, в основе которого лежит определенный уровень зрелости личности, имеющее собственную структуру с функциональными связями между компонентами. Мотивационно-смысловой компонент является ведущим в структуре психологической готовности к семейной жизни.

Мотивационно-смысловая готовность к благополучной семейной жизни, являясь структурным компонентом интегративного психологического образования, содержит в себе активно-положительное отношение к семье и семейному образу жизни, полимотивированность как разнопредставленность мотивов, внутренний характер мотивации как сочетание осмысленности и

56 эмоционального принятия семьи, интернальныи тип мотивации; наличие целей и их особенности (как конкретность), направленность личности на потребности и ценности партнера.

Понятия семьи и семейной жизни как деятельности

Кроме того, Б. М. Теплов выделил еще два важных положения в понятии способностей: во-первых, способности всегда являются результатом развития, во-вторых, не могут возникнуть вне соответствующей семьи (жены, мужа, детей и др.) и семьи в целом, обладающий многоуровневой организацией и обеспечивающий выполнение семьей ее функций.

Будучи деятельностью, семейная жизнь обладает всеми описанными в науке характеристиками деятельности: она субъектна, так как ее осознанно осуществляют конкретные люди; она имеет реальное содержание, она всегда предметна. Ее предметом может быть организация детского семейного праздника, заготовки на зиму, серьезный семейный конфликт с выяснением отношений, пришивание пуговиц, рождение и воспитание ребенка и т. д.; она сознательна (в разной степени возможно), имеет четкое направление, ориентиры, прогнозируемые результаты - следовательно, она целенаправленна; она отражает ценности и смыслы людей, осуществляющих ее. В семейной жизни, как и в любой другой деятельности, человек реализует свое отношение к окружающему миру и к себе; она нормативна и вариативна одновременно в самом широком и в самом узком смысле. С одной стороны, она является достаточно конкретной формой организации жизни, принятой в социуме, при этом она имеет сотни тысяч вариантов, когда речь идет о жизни конкретной семьи. С другой стороны, в жизни конкретной семьи, безусловно, существуют некие неизменные нормы, при этом количество вариантов поступков, действий, слов, чувств и т. д. бесконечно; она является совместной деятельностью, так как семья - это малая группа, члены которой объединены общей деятельностью и находятся в межличностных отношениях. При этом совместный характер предполагает индивидуальность деятельности каждого члена семьи; она как деятельность имеет сложную организацию. Из нее выделяются отдельные деятельности, адекватные функциям семьи, далее действия как процессы, подчиняющиеся сознательным целям, и операции, которые непосредственно зависят от условий достижения конкретной цели; она является полем, на котором разворачивается развитие личности, и в то же время семейная жизнь отражает уровень зрелости личности; она предъявляет определенные требования к личности: для успешного вхождения и осуществления данной деятельности личность должна быть психологически готова ее начать, а позднее продолжать.

Проблема психологической готовности к деятельности

Начало изучения проблемы психологической готовности в зарубежной литературе относится к 40-50-м годам XX века. Проблема психологической готовности была обозначена в работах, посвященных школьнй зрелости детей (Г. Герцер, А. Керн, С. Штребел) [55]е. В отечественной литературе проблема психологической готовности начала освещаться приблизительно в это же время: в работах А. А. Ухтомского [163] о готовности человека к активным действиям, А. В. Введенова [36] о готовности к труду, Н. Д. Левитова [86], описавшего готовность человека к той или иной деятельности, Л. И. Божович [127] о готовности ребенка к обучению в школе.

Общий дизайн и принципы экспериментального исследования

Данное исследование посвящено изучению мотивации как совокупности явлений, направляющих и побуждающих деятельность и поведение человека в контексте семейной жизни. Мы ставим своей целью изучить особенности мотивации человека, имеющего на протяжении долгого времени благополучную семью, с тем, чтобы далее понять, каковы должны быть особенности мотивации человека, собирающегося построить благополучную семейную жизнь.

Психодиагностика предполагает, что полученные с ее помощью результаты будут либо соотноситься с определенной системой отсчета, либо сравниваться между собой. Для реализации нашей цели нам необходимо провести сравнительный анализ особенностей мотивационно-смысловой сферы благополучных и неблагополучных в семейной жизни людей.

В связи с выдвинутой гипотезой мы выделили в нашем исследовании четыре этапа: 1) Изучение ценностей семейной жизни и создание двух списков для оценки благополучия семейной жизни: списка ценностей семейной жизни и списка компонентов семейной жизни; 2) Отбор респондентов; 3) Создание диагностического комплекса; 4) Изучение содержания мотивационно-смысловой готовности к семейной жизни. Этот этап включил в себя два шага: определение благополучия (неблагополучия) семейной жизни наших респондентов и исследование особенностей мотивационно-смысловых образований благополучных в семейной жизни респондентов по сравнению с неблагополучными.

На первом этапе большой группе людей, находящихся в возрасте от 20 до 50 лет (мужчин и женщин, семейных и несемейных), проявивших интерес к исследованию и пожелавших принять в нем участие, были заданы два вопроса: «Если бы Вас попросили выделить наиболее важные явления в семейной жизни, что бы это могло быть?»; «Если бы Вас попросили оценить благополучие семейной жизни супружеской пары, имеющей достаточно большой стаж семейной жизни, то какие компоненты семейной жизни Вы стали бы оценивать?».

В результате проведенного опроса нами были получены два списка.

В список №1 вошли наиболее часто встречающиеся ценности семейной жизни: романтические чувства и любовь, секс, материальная обеспеченность, дети; налаженный быт, дружеские, доверительные отношения с супругом (супругой), статус семейного человека, защищенность и безопасность, интересное общение, организованность жизни, мир и комфорт, внешняя привлекательность партнера (красивый, престижный), физическое и психическое здоровье, осмысленность и продуктивность жизни.

В список №2 вошли компоненты семейной жизни, которые могут быть оценены для определения благополучия семейной жизни: любовь, отношения с партнером, досуг, материальное положение семьи, сексуальные отношения, психологический климат, дети, статус семьи, свое положение в семье, быт, здоровье.

Полученные списки были использованы нами в примененных в исследовании методиках, что будет описано далее. Возрастной разброс участников опроса был необходим для обоснованности переноса результатов нашего исследования на современную психологическую практику.

На втором этапе исследования нами была отобрана группа будущих респондентов. Диагностика семейных отношений имеет ряд особенностей, и первая из них - так называемый «барьер интимности» [182]. Это означает, что большинство людей воспринимает сообщение любой информации о своей семейной жизни как «вынесение сора из избы», что некрасиво, неправильно и небезопасно, по мнению того же большинства. Кроме того, любой нормальный человек хочет, чтобы его семейная жизнь выглядела как можно лучше в глазах окружающих, поскольку это очень важная сфера его жизни. Вторая особенность заключается в том, что семейная жизнь - это очень эмоционально насыщенный процесс, человек с трудом может объективно отнестись ко всему, что касается семейной жизни. Учитывая эти особенности, мы понимали, что респондентам будет трудно в этой ситуации быть искренними. Поэтому с каждым из участников проводились встреча и интервью. Во время встречи и интервью нами решалось несколько задач: 1) установление контакта с целью создания атмосферы безопасности и работоспособности; 2) разъяснение задач, формы и времени исследования, необходимости быть искренними, прояснение степени готовности участников к работе; 3) получение общих представлений об испытуемых, об их семьях, получение данных для экспертной оценки благополучия семьи.

Благополучие в браке, с одной стороны, может быть вычислено просто, если, например, исходить только из того, что брак сохранен, и поначалу мы так и думали. С другой стороны, сохранность брака не является абсолютным показателем благополучия, что стало очевидно после первой беседы с респондентами. Неблагополучие тоже опасно рассматривать примитивно. Одно дело, когда семейная жизнь действительно неблагополучна, и другое дело, когда неблагополучие семейной жизни является ситуативным явлением, просто отражением сегодняшнего настроения или внешним проявлением кризиса семейных отношений. Поэтому нами было принято два решения: стаж семейной жизни респондентов должен быть приблизительно 15 лет, а, кроме того, мы сочли необходимым глубже подойти к проблеме благополучия и неблагополучия семейной жизни.

Анализ результатов исследования благополучия семейной жизни респондентов

Вторая задача, которая стояла перед нами на четвертом этапе эмпирического исследования, - проведение сравнительного анализа особенностей мотивационно-смысловой сферы благополучных и неблагополучных в семейной жизни людей. Содержанием мотивационно-смысловой сферы является мотивация. Самым простым путем было бы прямо спросить у человека, почему или ради чего нечто делается им или делалось в прошлом, а также что влияет или влияло в прошлом на желание делать это дальше. Но ответы могут быть подвержены сознательной или неосознанной фальсификации. Человек часто стремится к социально одобряемым ответам, тем более, когда речь идет о таком предмете, как семейная жизнь (об этом говорилось ранее).

Мотивация является сложным интегративным образованием, поэтому существует большое количество операциональных критериев, которые используются в ее психодиагностике. Анализ литературы позволяет назвать ряд индикаторов, с помощью которых выносятся суждения о качественных или количественных характеристиках мотивации [23]: Прямая оценка представлений человека о причинах или особенностях поведения, интересах и т. д. (когнитивная репрезентация); Выявление зоны целей, релевантных мотиву; Валентность объекта (через выявление системы побудительных ценностей, релевантных мотивам); Оценка эффективности выполнения деятельности (при прочих равных условиях в определенных пределах более сильной мотивационной тенденции соответствует больший уровень эффективности соответствующей деятельности, поведения); Выявление личностного смысла различных характеристик поведения, деятельности, ситуации и т. д.; Свободные ассоциации; Характер эмоциональных реакций, детерминированных актуальной мотивацией, и их интенсивность и т. д.

Мы предположили, что содержанием мотивационно-смысловой готовности к семейной жизни являются: активно-положительное отношение к семье и семейному образу жизни; полимотивированность как наличие разнообразных мотивов; интернальный тип мотивации как готовность брать ответственность за свою семейную жизнь; внутренний характер мотивации как сочетание осмысленности и эмоционального принятия семейной жизни; наличие целей семейной жизни и их особенности (как конкретность); направленность личности на потребности и ценности партнера.

Для проверки нашей гипотезы нам необходимо исследовать следующие явления: осознанное отношение к семье и семейному образу жизни; эмоциональное отношение к семейной жизни; осмысленность жизни; осмысленность целей; восприятие жизни в качестве интересного, эмоционально насыщенного, наполненного смыслом и результативного процесса; способность контролировать значимые ситуации; ответственность в области семейных отношений, а также в области достижений и неудач; направленность личности на интересы и ценности другого человека; разнообразие потребностей, которые может удовлетворить семья; отношение ко времени, проводимому с семьей и (или) с брачным партнером; адекватность значимым ценностям при принятии решения о создании семьи; адекватность значимых и реализуемых ценностей; гибкость системы семейных ценностей.

Для изучения указанных явлений мы использовали методы тестирования, ранжирования, завершения предложений.

Решение задачи исследования содержания мотивационно-смысловой сферы благополучных и неблагополучных в семейной жизни респондентов осуществлялось нами с помощью метода завершения предложений. Методика незавершенных предложений относится к группе вербально-проективных тестов. Исследователи отмечают, что методики такого типа обладают высокой информативностью, так как позволяют вербализовать скрытые тенденции личностных отношений [58]. Впервые в качестве инструмента для изучения личности метод завершения предложений был применен А. Пейном (1928 год), а затем А. Тендлером (1930 год). Обследуемому предлагалась серия незаконченных предложений, состоящих из одного или нескольких слов, для того чтобы он завершил эти предложения по своему усмотрению.

Предложения формулируются таким образом, чтобы стимулировать обследуемого на ответы, относящиеся к изучаемым отношениям личности. Обработка полученных данных может быть как качественной, так и количественной.

Мотивационно-смысловая готовность к семейной жизни Ярыгина Наталья Юрьевна

Понятия семьи и семейной жизни как деятельности

Проблема психологической готовности к деятельности

Общий дизайн и принципы экспериментального исследования

Анализ результатов исследования благополучия семейной жизни респондентов

Похожие диссертации на Мотивационно-смысловая готовность к семейной жизни