Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методология анализа транзитивных политических систем.
1. Концепция политической модернизации как теоретическая модель трансформации социально-политических структур 10
2. Транзитивная политическая система: исследовательская парадигма и основные модели политического транзита 34
3. Посткоммунистическая трансформация как особая разновидность политического транзита 74
Глава 2. Тенденции развития транзитивных политических систем: российский опыт.
1. Специфика российской политической модернизации 120
2. Институциональный дизайн и динамика политических ориентаций в ситуации политического транзита в России 147
3. Политический режим в современной России: между демократией и авторитаризмом (сценарный анализ) 179
Заключение 201
Библиографический список 210
Введение.
- Концепция политической модернизации как теоретическая модель трансформации социально-политических структур
- Посткоммунистическая трансформация как особая разновидность политического транзита
- Специфика российской политической модернизации
Введение к работе
Глава 1. Методология анализа транзитивных политических систем.
1. Концепция политической модернизации как теоретическая
модель трансформации социально-политических структур 10
2. Транзитивная политическая система: исследовательская
парадигма и основные модели политического транзита 34
3. Посткоммунистическая трансформация как особая
разновидность политического транзита 74
Концепция политической модернизации как теоретическая модель трансформации социально-политических структур
Наиболее существенная проблема, вставшая перед исследователем переходных, развивающихся обществ, состоит в поиске методологии анализа процессов, которые обусловлены многообразием переменных, имеют возвратный характер. С подобными объектами исследования сталкивается ученый, когда пытается анализировать общества, меняющие тип исторического движения - переходят от традиционности к современности. Динамический аспект политической трансформации подобных обществ выражается понятием "политический процесс".
Политический процесс отражает изменчивость политики, раскрывает взаимодействие политических институтов и субъектов, выполняющих определенные функции и роли, и при множестве различных трактовок в политической науке в целом определяется как развертывание политики в пространстве и времени в виде упорядоченной последовательности действий и взаимодействий политических акторов. Можно отметить, что политический процесс является динамической характеристикой политики и выступает в виде политического изменения и политического развития, между которыми достаточно сложно провести четкое разграничение в силу сходства множества качественных характеристик, ресурсов и оснований для развития и.т.д. Основными параметрами дифференциации данных явлений выступают, прежде всего, временные и уровневые.
Определив политическое изменение, как появление новых характерных черт в способе и характере взаимодействия между политическими субъектами, между политической системой и внешней средой и, подразумевая, что эти перемены происходят в рамках одной и той же политической системы, переводя ее в новое качественной состояние, остановимся на характеристике политического развития. Его можно охарактеризовать как процесс, идущий разными путями с различными конечными результатами и представляющий собой последовательную смену качественных состояний политической системы в целом и ее отдельных частей. Данный процесс имеет несколько эволюционных альтернатив, выбор которых зависит от конкретной совокупности влияющих на него факторов и не имеет единого заданного алгоритма развития, которое осуществляется либо циклически, либо волнообразно, либо другими путями и способами. Несомненно, что при всей их дифференциации можно выделить основные элементы политического развития, а также влияющие на него факторы.
В политической науки нет единого мнения, как по данному вопросу, так и в отношении количества путей развития, его результатов и основных характеристик. Как отмечают многие исследователи, работающие в рамках данного направления, имеющиеся в настоящее время попытки создания обобщающих моделей и схем политического процесса не отвечают критериям универсальности, и представители разных подходов рассматривают лишь отдельные аспекты политического развития.
Первоначально политические изменения рассматривались в рамках компаративной политологии, затем происходит смена парадигм и выделяется теория политической модернизации. Если рассматривать наиболее типичные основания классификации типов политического развития, то можно типе визировать политический процесс по ряду критериев.
Первое направление анализа политических изменений - это выделение доминирующего фактора, который их обуславливает, т.е. вычленение системы детерминант. Причем последователи детерминистского подхода интерпретируют политические изменения как линейный прогресс.
Первый подход объединяет исследователей, которые в качестве основной причины социального развития в целом и политического развития в частности выделяют развитие экономики, подчеркивая, однако, и значение производных от него социальных факторов (У.Ростоу, С.Липсет и др.) С.Липсет ,в частности, охарактеризовал предпосылки демократии в контексте экономического развития и политической законности. Условиями демократии, по его мнению, являются открытая классовая система, экономическое богатство и капиталистическая экономика - чем выше уровень индустриализации, богатства и образования, тем больше перспектив имеет демократия.
Представители второго подхода в качестве основного фактора называют изменение в системе ценностей, моделях поведения, степени политического участия населения и т.д. (Д.Эптер, К.Дойч, А.Инкельс и др.) В рамках третьего подхода можно условно объединить авторов, которые считают основной причиной политического развития функциональную дифференциацию внутри общественной системы в целом и политической в частности (Т.Парсонс и др) Второе направление анализа политического развития исходят из посылки нелинейного развития с возможностью достижения разных результатов (Г.Алмонд. Г.Пауэлл, С.Хантингтон, Б.Мур, Г.О Доннел, Ф.Шмиттер, А.Пшеворский и др.) и поэтому не отличаются единством мнений в отношении основных факторов и аспектов политического развития. Г.О Доннел, С.Хантингтон, Ф.Шмиттер, А.Пшеворский, Д.Олсен подчеркивали ведущую роль политических институтов в процессе политического развития.
В частности С.Хантингтон отмечает, что основным фактором политического развития является степень институциализации интересов и специфика политических институтов в той или иной стране. При этом он полагает, что характер политического развития зависит от релевантности характера институциализации уровню участия граждан в политике и степени социальной мобилизации. Отставание процесса институциализации от темпов роста мобилизации и участия, по его мнению, является основной причиной политических кризисов и нестабильности в переходных обществах.
Посткоммунистическая трансформация как особая разновидность политического транзита
Очевиден вопрос, в какой мере универсальные модели политического транзита применимы к посткоммунистическим режимам, составляющим основной массив акторов "третьей волны демократизации"?
Несомненно, посткоммунистический вариант модернизации во многом отличается от классической схемы, отличительной чертой которой является длительный и постепенный переход от раннекапиталистической экономики к более зрелым ее формам с параллельным становлением политической демократии во всем объеме. В классической схеме наличие свободной рыночной экономики является основной предпосылкой, условием, инициирующим процесс демократизации.
В отличие от стран, где по ходу модернизации политические перемены следовали во времени за породившими их технологическими и экономическими новациями, в посткоммунистических странах была реализована обратная логика: радикальные политические перемены предшествовали экономической модернизации. Здесь драматические изменения произошли за чрезвычайно короткий период времени. Они не могут восприниматься как постепенная трансформация одного типа общества в другой. Притом становление институтов рыночной экономики происходило параллельно с созданием системы новых демократических институтов общества, в большинстве случаев при отсутствии или незначительном наборе необходимых предпосылок демократизации.
Рассматривая предпосылки демократизации, необходимо помнить о многоуровневое социального пространства, выявляя в нем географ: ческое, экономическое, политическое и культурное пространство. Политическое пространство, как и пространство физическое, также имеет три измерения. А. Венгеров выделяет следующие политические измерения пространства: - как предпосылки политической организации (территориальные размеры государства, расположение государства в исторически сложившихся цивили- зационных координатах, его ландшафтные, в том числе почвенные, климатические особенности );
- как цели политических процессов (геополитические интересами государства, их постоянное обеспечение и защита);
- как условия формирования и осуществления политических решений или, что то же самое, как среды протекания политических процессов (политическая система, ее элементы и т.д). Демократия как политический режим возникает и функционирует в рамках определенного географического и социального пространства на определенном историческом отрезке времени. Пространственное измерение демократии включает наряду с природно-географическими условиями и размерами территории и совокупность социально-экономических отношений а также уровень и характер культуры общества, представляя собой соответственно экономическое и культурное пространство. Этим во многом объясняется тот факт, что те или иные демократические институты и нормы, успешно функционирующие в одних обществах, зачастую на практике оказываются неприемлемыми для других государств
Поскольку социально-экономическая, политическая и в меньшей мере культурная среда, в отличие от географической, не представляет собой некую раз и навсегда установленную данность, а находится в состоянии постоянного изменения, протекающего с большей или меньшей интенсивностью, то немаловажную роль в различных жизненно важных процессах играет временной фактор. Так как если на одном историческом отрезке времени эциальное пространство или его отдельные части являются неадекватными процессу демократизации, то на другой временной стадии общественно-исторического развития, в зависимости от устойчивости или, наоборот, степени размывания "родного культурного окружения", положение может измениться. "
Несомненно, как у любого социального явления, у процесса демократизации имеются внешние и внутренние предпосылки, которые выступают в каждом отдельном случае в различных соотношениях и конфигурациях. Однако можно выделить некоторые закономерности общего характера.
А.Мельвиль предлагает рассматривать предпосылки установления демократического режима (как и всю теорию демократизации) в рамках двух подходов: первого - структурного, опирающегося на анализ структурных факторов, т.е. обусловленных влиянием тех или иных объективных общественных структур (С.Липсет, Г.Алмонд, С.Верба, Р.Инглхарт. Л.Пай и др), и второго - процедурного, ориентированного на факторы процедурные ( прежде всего выбор и последовательность конкретных решений и действий тех политических акторов, от которых зависит процесс демократизации (Г.О Доннел, Ф. Шмиттер. Дж. Ди Палма, X. Линц, Т.Карл и др.) в зависимости от того, какое значение их адепты придают «объективным» предпосылкам становления демократии. В рамках структурного подхода в построении общих или идеальных типов генезиса демократизации акцент сделан на следующих факторах : социально-экономических, государство- и нациеобразующих, культурно-ценностных и т.д., выявляя основные корреляции между ними и вероятностью установления и функционирования демократического режима в различных государствах. Обобщая их, можно выделить три основные типа структурных предпосылок демократизации:
Специфика российской политической модернизации
Как было пока но ранее, все классические концепции политического транзита рассматривают в качестве последовательно сменяющихся этапов либерализм и демократию. При всех различиях они не противостоят друг другу, а взаимодополняют друг друга.
С одной стороны, либерализм основан на праве личности быть свободной, чему в реальных условиях способствовала именно рыночная экономика. В этом смысле, становится ясным, что либерализм не совпадает с демократией, т.к. он ориентируется на свободу индивида, а демократия опирается на право большинства. При этом демократическим образом может быть "ущемлена" свобода индивида. Но и от либерализма идет определенная угроза демократии, т.к. он способен разрушить ее изнутри, разложив общество сначала по групповым интересам, а затем и на индивидуальные цели и интересы.
С другой стороны, по определению А.Степана, если либерализация по преимуществу модифицирует взаимосвязи государства и гражданского общества, то демократизация в основном меняет взаимоотношения между государством и политическим обществом как таковым. Во временном масштабе либерализм и демократизация представляют две фазы общего процесса. Поэтому они взаимообусловлены и их последовательность говорит лишь о том, что без предварительной либерализации не может быть глубокой демократизации транзитного общества и демократия в нем не может укорениться. Но надо ясно понимать, что либерализация продолжает свое развитие и уже на демократическом уровне общественного развития. Она углубляется и захватывает все новые сферы системы общественных отношений. По существу, оба этих процесса не только коррелируют между собой, но и действуют одновременно. Вопрос только в степени интенсивности выражения процессов либерализации и демократизации. На первых этапах транзита более интенсивным обычно бывают процессы либерализации, но одновременно, хотя и с меньшей интенсивностью, идут процессы демократизации. На дальнейших этапах ситуация принципиально меняется.
Подобные предварительные замечания актуальны для анализа политического транзита в России, поскольку он сталкивается с исторической социокультурной, геополитической, социально-экономической и стратификационной спецификой, которая указывает на отклоняющийся тип политической модернизации.
Известно, что стратегия политического транзита может развиваться в рамках следующих концептуальных схем:
1. "соревновательного элитизма" в шумпетеровском варианте, при котором единственным критерием демократии по сути оказывается замещение правительственных должностей через свободные и справедливые выборы;
2. плюралистической модели "полиархии" по Р.Далю, в рамках которой главными измерениями политического режима являются "состязательность" и "участие", а основными индикаторами демократии - набор гражданских и политических прав и свобод. Идеалтипический характер обеих моделей создает немалые методологические проблемы при операционализации используемых понятий и измерении конкретных показателей и практически не подходят для анализа российской действительности. В частности, из восьми перечисленных Далем индикаторов прав и свобод в России в той или иной мере "работают" чуть больше половины, выборы оказываются неконкурентными, отягощенными наследием мобилизованного участия масс, не являются механизмом смены власти и не влияют на выработку политического курса. Также можно отметить недостаточную разрешающую способность данных моделей для анализа политических процессов на территории бывшего СССР, так как они скорее фиксируют проблему, чем решают ее. Несомненно, что для построения теории постсоветского перехода необходимо рассмотреть особенности данного случая и факторы, ответственные за рассматриваемый феномен.
Усилия исследователей по построению теории постсоветского перехода, отраженные в современной литературе, можно условно разделить на три группы. Сторонники первого подхода акцентируют внимание на особенностях "двойного" (Пшеворский), "тройного" (Оффе) и более сложного и многогранного процесса перехода в странах Восточной Европы и республиках бывшего СССР, в которых стартовые условия демократизации заметно отличались от существовавших в Южной Европе и Латинской Америке. Приверженцы второго подхода, в свою очередь, придают первоочередное значение особенностям истории и культуры России, объявляя постсоветские общества априори непригодными для демократии в силу локальных или глобальных причин. Третий подход ставит в центр анализа проблемы, связанные с ролью государства в процессе перехода. В этой связи широкое распространение получило определение посткоммунистических стран как "слабых государств" (М. Макфол и др.), которым присущи две основные характеристики: существенное ограничение возможностей государства по применению силовых методов принуждения и отсутствие верховенства права (rule of law). Рассмотрение доминирующего типа институтов в качестве основы различий между "переходами к демократии", предполагающими установление верховенство права и посткоммунистическими переходами, в которых пока о выполнении этого условия говорить не приходится, заставляет пересматривать и традиционные типологии политических режимов, трактующие их как форму правления или идеологическое клише. Само понятие "политический режим" следует трактовать функционально - как исчерпывающую совокупность присущих данному политическому образованию акторов (с их ресурсами и стратегиями) и институтов. В данном смысле идеальная демократия предстает как конкуренция акторов в рамках формальных институтов.
