Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Основные направления эволюции либерализма в современной России 16
1. Либерализм как общественно-политическое течение 16
2. Отечественные традиции либерализма и реформизма и их эволюция в современной России 28
ГЛАВА 2. Либерализм в структуре модернизационного цикла трансформации российского общества 40
1. Концептуальные основы либеральных реформ и содержание российской либеральной государственности 40
2. Либерализм и новая промышленная политика 61
ГЛАВА 3. Социально-политические аспекты либерализации экономической политики 86
1. Либерализация государственной политики как инструмент реформирования общества 86
2. Социальные субъекты либерализации экономической политики 101
3. Социально-политические последствия либерализации государственной политики.
114
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 126
ЛИТЕРАТУРА
- Либерализм как общественно-политическое течение
- Концептуальные основы либеральных реформ и содержание российской либеральной государственности
- Либерализация государственной политики как инструмент реформирования общества
Введение к работе
Тройные электроосажденные сплавы часто превосходят бинарные по избирательности и многим важнейшим физико-механическим свойствам: твердости, прочности, жаропрочности, удельному электросопротивлению и др.
Поскольку большинство функциональных свойств покрытий являются структур с чувствительными, усиливается внимание исследователей к структуре гальванических осадков, в том числе текстуре.
Несмотря на несомненные достоинства, внедрение тройных электроосажденных сплавов тормозится из-за сложности их фазового и химического состава, текстуры, неопределенности строения первоначальных слоев и др.
Систематические исследования структуры и физико-механических свойств тройных электроосажденных сплавов практически не проводились.
В настоящее время эти задачи решаются в основном эмпирическим путем. Более перспективным является комплексный подход, сочетающий теоретический прогноз, математическое моделирование и экспериментальные исследования.
Либерализм как общественно-политическое течение
В толковом словаре русского языка либерализм (от лат. Liberalis - касающийся свободы) - определяется как политическое и идеологическое течение, объеденяющее сторонников свободного предпринимательства и демократических свобод. Дается и другое определение смысла данного термина - «излишняя терпимость, снисходительность, вредное попустительство»8. Такое отношение к либерализму, очевидно, по мнению авторов словаря, имеет глубокую связь с российской ментальностью и традицией и фиксирует тот смысл, который выражался долгое время через словосочетание «гнилой либерализм», т.е. пловинчатость, беспринципность, примиренчество.
В отечественной и зарубежной литературе генезис этого понятия рассматривается, как правило, в двух планах: в политическом и идеологическом9. В политическом плане «либерализм» появился как течение, выражающее интересы промышленной буржуазии в период борьбы с феодально-крепостническим строем, в эпоху буржуазных революций в Европе. Либерализм требовал конституции, ограничения абсолютной монархии парламентом, допущения буржуазии к участию в управлении государством, отмены сословных привилегий дворянства и духовенства. Само слово впервые появилось в 1791 году в Мадриде, где была образована партия «либералов», сочувствующих идеалам Французской революции.
В идеологическом и теоретическом плане «либерализм» явился ответом, своеобразной реакцией на теорию «общественного договора» (социального контракта) (Гоббс, Руссо), общий смысл которой сводился к необходимости отказаться от части личных свобод для «общего блага» (безопасность, гражданский мир) в пользу государства10.
Либерализм как общественно-политическое течение неразрывно связан с утверждением рыночной экономики и гражданских свобод. Если в отношении последних споров не возникает, то отношение к рыночной экономике в обществе, даже на исходе XX века, носило амбивалентный характер: сперва, в конце 1980-х она восторжествовала и была признана одним из необходимых способов регулирования сложных систем. К концу же 1990-х наметились обратные тенденции, вызванные проблемами глобализации, а также биржевой и валютной нестабильностью. Эти явления породили определенное стремление разоблачить неолиберализм, на который вновь стали возлагать ответственность за все беды человечества. Теперь на повестке дня опять стоит проблема контроля над мировыми экономическими процессами.
Сегодня спор идет в сущности, о разногласиях по вопросу о формах и условиях эффективного экономического регулирования. Встающие на этом пути проблемы имеют принципиальное значение и касаются выбора различных моделей развития общества. Рынок, как считает, Пьер Розанваллон, который провел интересное исследование этого понятия, нечто большее, чем простой механизм управления и регулирования. Рынок, по утверждению этого автора, представляется носителем гораздо более широкого стремления к «децентрализованной и анонимной организации гражданского общества, выступая как конкурент демократического проекта искусственного построения общества».11 Интересной представляется мысль П.Розанваллона о том, что понятие «рынок» не является узко специальным, так сказать, «техническим» (определяющим способ регулирования экономической деятельности через систему свободно формирующихся цен), а подразумевает всю проблематику социального и политического регулирования во всей ее совокупности. Экономический либерализм (а либерализм зарождался сначала в сфере экономической науки) был не только теорией (или идеологией) формировавшейся параллельно развитию производительных сил и способствовавшей укреплению буржуазии как господствующего класса. Речь шла не просто об эмансипации экономической деятельности от морали (протестантская этика). Либерализм следует воспринимать в первую очередь как ответ на проблемы, неразрешенные в политической теории «социального контракта». Именно под этим углом зрения следует рассматривать понятие рынка12. Его смысл в первую очередь социологический и политический, так как рынок противопоставляется идее социального контракта. Становление экономического либерализма свидетельствует о стремлении к созданию саморегулирующего, «неопосредованного» гражданского общества. Подобная интерпретация либерализма предлагает видеть в «рыночном обществе» архитип нового понимания «социального»: не (политический) контракт, а (экономический) рынок является истинным регулятором общества (а не только экономики).
Подобное понимание рынка глубоко уходит корнями в интеллектуальную историю нового времени. Политическая мысль, начиная с 17 века, была сфокусирована на понятии социального контракта: именно он представлялся основой существования общества. Однако все теории социального контракта, начиная с Гоббса и кончая Руссо, сталкивались с серьезными теоретическими трудностями.
Во-первых, в теориях социального контракта закладывается принцип гражданского мира, и, следовательно, эти теории не позволяют анализировать проблемы роста напряженности, социального конфликта, войны и мира между государствами.
Во-вторых, другая теоретическая трудность заключается в том, что понятие общественного договора сосредотачивается на создании общества, а не выводится из проблем его регулирования.
Либерализм, базирующийся на теории обмена, рассматривает гражданское общество как рынок и это позволяет обойти те неразрешимые проблемы, которые возникают в рамках парадигмы социального контракта и общественного договора, представляющей общество как единое политическое тело. Благодаря теории обмена можно одновременно разрешить двойную задачу построения и регулирования общества: в гражданском обществе потребности и интересы сами управляют отношениями между людьми. Понимание общества как рынка получает расцвет в трудах шотландских теоретиков 18 века - главным образом в работах Адама Смита13. Основная особенность этой концепции заключается в полном отказе от «политического» как понятия, раскрывающего сущность социального регулирования. В рамках данной концептуальной парадигмы не политика, а рынок управляет обществом. Роль рынка не ограничивается лишь организацией экономической деятельности, ему придается ключевое в социальном и политическом отношении значение. Идея рынка, по мнению А.Смита, представляла собой альтернативную политическую модель. Иерархическим структурам власти и управления сверху рынок противопоставлял возможность другого типа организации общества, где власти становились почти излишними: рынок осуществляет перемещение ресурсов и их перераспределение вне зависимости от воли индивидов и элитных групп.
Концептуальные основы либеральных реформ и содержание российской либеральной государственности
Модернизация российского общества, если ее рассматривать в общемировом контексте, как правило, носила догоняющий характер. Попытки проанализировать современные российские реформы изолированно от общецивилизационного процесса перехода целого ряда государств (около 30 стран) к «позднему рынку» как в теоретическом, так и в практическом плане представляются малопродуктивными. Становится ясным, что сам факт переходности, подвижности, изменчивости всех сторон жизни неизбежно делает» переходные страны» полигоном поиска и отработки новых решений вхождения в мировое сообщество.
Как считают современные специалисты, занимающиеся этой проблемой, в догоняющем развитии есть свои закономерности37. Высокие темпы развития, освоение целых исторических периодов, так сказать, в «снятом виде», возможность воспользоваться накопленным мировом опытом и совместить последовательные этапы, пройдя их за короткое историческое время, позволяют по иному ставить стратегические задачи развития.
Задача догнать, как правило, трансформируется в новую задачу преодолеть современный уровень, с его имманентными противоречиями, угрозами и рисками, для того, чтобы идти дальше. В этом стремлении не только догнать, но и забежать вперед, можно сказать, и состоит национальная особенность российской модернизации за последние сто лет ее истории. При этом инициировал модернизацию авторитарный режим, который в процессе реформирования трансформировался в сторону либерально-демократического. Учитывая значимость анализа исторического опыта для понимания идущих сейчас преобразований, рассмотрим несколько характерных особенностей двух этапов экономической модернизации в России - рубежа 19-20 вв, а также второй половины 1980-1990 г.г. Как для идеологов и сторонников проводившихся царским правительством преобразований, которые условно могут быть названы либеральными консерваторами, так и для оппозиционеров из радикал-либерального лагеря достаточно важным был вопрос о возможности использования опыта социально-экономического развития и экономической политики государств Западной Европы в процессе модернизации российской экономики и, прежде всего, обеспечения ускоренного промышленного развития страны. Однако, если вторые обращали внимание прежде всего на экономическую жизнь современного им Запала, то для первых гораздо важнее был анализ и использование исторического опыта наиболее развитых стран - того периода их истории, который они считали аналогичным этапу социально-экономического развития России на рубеже 19-20 столетий.
Эти разногласия, быть может, наиболее рельефно проявились в дискуссии о протекционизме, игравшем ключевую роль в политике форсированного развития отечественной промышленности. Но можно констатировать, что реализация данного курса положила начало индустриализации России; в тоже время она требовала серьезных жертв со стороны большинства населения страны. Очевидно издержки протекционизма в сочетании с опасениями по поводу жизнеспособности насаждавшейся отечественной промышленности, а также недовольство многих либералов чрезмерны, по их мнению, разрастанием экономических функций государства. Это делало неизбежной резкую критику правительственного курса, особенно усилившуюся в период экономического кризиса начала 1900-х г.г. Однако она оказалась в целом несостоятельной. Кризис не подорвал основ промышленности, а обеспечил переориентацию многих предприятий с государственных потребностей на рыночные, создав тем самым предпосылки для их дальнейшего развития, содействовал повышению конкурентоспособности российской индустрии, повышению производительности многих предприятий. В период кризиса произошло перераспределение капиталов между различными отраслями, что в некоторой степени содействовало ликвидации ранее возникших структурных диспропорций. Таким образом, были опровергнуты утверждения об искусственности, и следовательно, обреченности «насаждаемой индустрии». Оппоненты правительства, хотя и верно указали на некоторые недостатки и «перегибы» в осуществлении протекционистской политики, все же не предложили серьезной программы, альтернативной проводимому курсу.
Ситуация 1990-х г.г. во многом отличается от начала века: если тогда важнейшей задачей было насаждение промышленности в стране, то теперь необходимо было осуществить ее структурную перестройку и обеспечить конкурентоспособность на мировом рынке. Отказ от протекционистской политики в начале 1990-х г.г. и полное открытие российского рынка для продукции иностранных компаний (при чем по сути в одностороннем порядке) привели к негативным последствиям. В наши дни приверженцы радикального либерализма выступают против покровительства национальной промышленности со стороны государства.
Одним из ключевых и на рубеже 19-20 в.в.; и в конце 1980-х - начале 1990-х г.г. являлся вопрос о комплексности модернизации. Идеологи и сторонники осуществлявшейся царским правительством модернизации считали необходимым поэтапное реформирование отдельных секторов экономики и сфер общественной жизни и были убеждены в том, что политическая стабильность является важнейшим условием успеха экономических реформ. Напротив, либеральные оппозиционеры были искренне убеждены в том, что любые «частичные» реформы обречены на провал, и важнейшим условием эффективной экономической модернизации является глубокая демократизация всех сфер жизни общества, и прежде всего, политической системы; самодержавие же неизбежно лишь деформирует все то, что пытается реформировать. Однако именно существование жесткой самодержавной власти при всех ее очевидных пороках делало возможным проведение форсированных экономических преобразований.
Во многом аналогичная полемика между сторонниками различных концепций развернулась и в СССР во второй половине 1980-х г.г., только на сей раз власть так и не смогла предложить продуманную концепцию экономических преобразований, и это, несомненно, еще в большей степени склоняло симпатии общества в пользу демократической оппозиции; однако и у нее отсутствовала сколь-нибудь продуманная программа реформ. На протяжении последнего десятилетия именно слабость государственной власти в значительной степени предопределила низкую результативность осуществляемых ею рыночных реформ. Авторитаризм сам по себе не является гарантией силы государственной власти и эффективности проводимой ею политики экономической модернизации. Однако отсутствие в обществе консенсуса по поводу основных ценностей и принципов, что вполне закономерно в эпоху глубокой трансформации, дает сторонникам твердой руки дополнительные аргументы в пользу авторитарного правления.
Либерализация государственной политики как инструмент реформирования общества
Опыт развитых стран с рыночной экономикой показывает, что все экономические реформы, проводимые там, сводились по существу к решению двух основных задач. Во-первых, освободиться от груза разрушительных противоречий и преодолеть накапливающиеся в обществе диспропорции развития. Во-вторых, создать и заложить в экономический фундамент общества эффективные механизмы предотвращения системных противоречий и диспропорций в будущем. В решении этих двух взаимосвязанных задач изначально проявлялся созидательный характер реформ. Они, как правило, заканчивались укреплением экономических систем, повышением их эффективности, ростом благосостояния населения, усилением социальной и политической стабильности в обществе.
Совсем иначе дело обстоит в современной России. Развернувшийся в России процесс реформирования экономики в основном свелся к радикальному разрушению существующего хозяйственного устройства. По своей сути реформы не только не решили задачи повышения эффективности экономической системы, но и создали целый ряд новых противоречий и деформаций, которые серьезным образом затронули социально-экономическую и социально-политическую сферу общества. Процесс коренной ломки экономических основ российского общества затянулся и приобрел такие формы, при которых многие основные субъекты рынка - представители крупного отечественного капитала, ряд министерств и ведомств оказались попросту незаинтересованными в решении задач построения новой целостной системы российской экономики. Хуже того, многим стало выгодно сохранять сложившуюся систему хозяйствования, с ее нарастающими противоречиями и диспропорциями развития. Эти диспропорции вызывают своеобразный эффект «насоса», который перекачивает финансовые, экономические, социальные ресурсы из одних сфер народного хозяйства в другие, из регионов в центр, из России в развитые страны. Растут противоречия между центром и регионами, между развитыми и депрессивными территориями. Происходит отток ресурсов из высокотехнологичных отраслей производства, усиливается экспортно-сырьевая ориентация экономики. Нарастает зависимость российского бюджета и всей общественно-политической жизни от конъюнктуры мирового рынка, не прекращается «бегство» капитала за рубеж.
В возникшей ситуации узловой проблемой всех современных экономических реформ в России стал вопрос о соотношении частного и общегосударственного интереса в развитии базовых сфер экономики, то есть так называемых «естественных монополий». Этот вопрос сегодня приобрел не столько экономическое, сколько политическое значение. Именно от его решения во многом будет зависеть уровень благосостояния народа, степень политической и социальной стабильности в обществе, место России в мировом сообществе. Вопрос о соотношении частного и общегосударственного интереса лежит в двух плоскостях. Первая рассматривает реформирование экономики с точки зрения той или иной меры государственного регулирования. По сути вопрос сводится к тому, какую роль государство сохраняет в регулировании экономических отношений и насколько оно эффективно справляется со взятыми на себя полномочиями и обязательствами. Вторая плоскость сводится к ответу на вопрос: какие социальные группы российского общества - хозяйствующие субъекты (население) или власть, - сегодня реально выражают общенациональные интересы России и в чем они конкретно заключаются. Несмотря на кажущуюся очевидность, ответы на эти вопросы далеко не всегда лежат на поверхности. Попытки серьезного анализа данной проблемы зачастую сводятся к социальному мифотворчеству. Этот набор социальных мифов в основном ограничен следующими суждениями:
- «Либеральные реформы в России потерпели крах. Общество отвергло идеи либерализма»;
- «Экономические реформы должны идти по пути усиления государственного регулирования, к укреплению позиций государства в базовых отраслях экономики»;
- «Нельзя допустить разгосударствления естественных монополий, их разукрупнения и передачи в частные руки»;
- «Бизнес руководствуется только своим частным интересом, который зачастую идет вразрез с общенациональными устремлениями».
Как свидетельствуют социологические опросы, проведенные в ИСПИ РАН, данные мифологемы сознания получили достаточно широкое распространение в разных социальных средах и находятся на уровне устойчивого социального явления.5 Более того, даже для многих представителей политической и научной элиты общества эти положения являются аксиомами, на которых строятся программы и концепции дальнейшего реформирования России.
Для того чтобы понять насколько эти суждения отражают и согласуются с социально-экономическими и политическими реалиями нужно решить уравнение со многими неизвестными. Например, чтобы сформулировать общие национальные интересы, нужно не только не только заявить о своих геополитических и внутриполитических амбициях, но и учесть глобальные тенденции мирового развития, сопоставить их с внутренними особенностями России и происходящими процессами регионализации. Допустим, что удалось вычленить и сформировать национальный интерес в области регулирования экономики. Определить главные направления и приоритеты. Сразу же встанет вопрос о
возможностях государственного регулирования, о способности и заинтересованности аппарата провести в жизнь политическую волю руководства страны. Далее встает вопрос, а какую реакцию это вызовет у населения, у групп влияния, какую позицию они займут по отношению к проводимому курсу и куда направлена их социальная энергия - на торможение или поддержку? Не однозначным является так же ответ на вопрос, кто сегодня более ответственен перед обществом - бизнес или власть, кто из них работает с большей социальной эффективностью и отдачей? Тем не менее, почему-то при этом государство должно вмешиваться в деятельность хозяйствующих субъектов, которые зачастую работают более четко и эффективно, чем их контролеры? Также до сих пор нет ясного и однозначного ответа на вопрос: а были ли в современной России либеральные реформы, которые потерпели крах?
Не менее странным является и тот факт, что большинство политиков и ученых, которые ратуют за усиление роли государства в экономике как основного принципа реформирования общества, почему-то сами относятся к современному российскому государству без должного пиетета. Среди них стало расхожим суждение о том, что итогом слома прежней системы стала «приватизация» государства узким слоем экономической и политической элиты и формирование олигархического режима. Этот режим сосредоточил в своих руках основные общегосударственные ресурсы и поставил государственную машину на защиту своих интересов. При этом нередко подчеркивается, что все это происходит в ущерб коренным интересам других социальных групп общества, а также национальным интересам России в целом.
