Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы управленческого инструментария модернизации 16
1.1. Предыстория проблемы политики модернизации 16
1.2. Понятия «модернизация» и «политика модернизации», типы модернизации 21
1.2.1. Политическая модернизация 22
1.2.2. Экономическая модернизация 34
1.2.3. Социокультурная модернизация 41
2.1. Роль политических элит в процессе модернизации 51
2.1.1. Ключевые участники модернизации 51
2.1.2. Политическая элита как центр принятия стратегических решений в контексте модернизации 53
Глава 2 Современные тенденции в инновационном управленческом инструментарии: научно-практический аспект 63
2.1 Стратегия и управление рисками как необходимое условие модернизации63
2.2 Управление инновациями как ключевой процесс модернизации 74
2.3 Сравнительный анализ отечественного и зарубежного опыта механизмов управления модернизационными изменениями 80
2.3.1 Определение и роль политических решений 80
2.3.2 Роль общественной и профессиональной экспертизы как один из факторов политической конкуренции 88
Глава 3. Разработка управленческого инструментария политической элиты в процессе современной политики модернизации РФ: проблемы и технологии 92
3.1 Проблемы разработки методик содействия выработке эффективных политических решений 92
3.2 Технологизация политических решений как важный фактор реализации стратегических планов государства (планирование, прогнозирование, проектирование) 113
3.3 Проект модели содействия выработке политических решений: описание авторской методики «Альфа-метода» 120
Заключение 140
Список использованной литературы и источников 149
- Политическая модернизация
- Политическая элита как центр принятия стратегических решений в контексте модернизации
- Сравнительный анализ отечественного и зарубежного опыта механизмов управления модернизационными изменениями
- Технологизация политических решений как важный фактор реализации стратегических планов государства (планирование, прогнозирование, проектирование)
Политическая модернизация
Модернизация, несмотря на свою актуальность для России, на сегодняшний день имеет слабо формализованные последствия и технологии ее реализации, что делает процесс научного исследования актуальным и предоставляет исследователям возможность имплантации результатов данной научной работы в практику для оказания содействия позитивного хода модернизационных процессов в России.
Степень изученности проблемы. В последние несколько лет количество публикаций, посвященных исследованию феномена модернизации, и различных ее сторон, заметно увеличилось. Необходимо отметить, что сегодня большое значение уделяется пониманию социально-философского аспекта модернизации.
Методологическую основу теории модернизации сформировали в своих трудах М. Вебер, Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, Ф. Теннис, А. Турен и др.
Существенный вклад в разработку модернизационных подходов, а также вопросов политического моделирования, социологии изменений и трансформации внесли такие ученые, как: Д. Аптер, Р. Арон, Д. Белл, Л. Биндер, С. Блэк, С. Верба, Т. Веблен, Э. Гидденс, Л. Даймонд, Р. Инглхарт, У. Ростоу, А. Турен, М.В. Ильин, Д. Коуэлман, Л. Пай, Т. Парсонс, Г. Тернборн, Ю. Хабермас, С. Хантингтон, В. Цапф, и др.
По мнению Д. Джермани, модернизация и ее элементы «спаяны» с процессом общего изменения структуры общества, что делает их неотделимыми явлениями социального поля. Другой исследователь, С. Блэк, исследовал модернизацию как процесс обретения традиционными институтами новых функций. М. Леви давал характеристику модернизации как «общей социальной революции», способной повлечь глубокие трансформации, не ликвидировав самого общества.
Всесторонние исследования модернизации России представлены А. Вишневским, исследованию вопросов взаимоотношения народа и элиты в России и в мире посвящены работы А. Панарина, Ш. Эйзенштадт анализировал условия революционных изменений и процессы эволюционных социальных преобразований. Исследованию различных аспектов модернизационного процесса, посвящены некоторые кандидатские и докторские диссертации. Можно выделить работы М. Анохина, М. Жеребкина, Н. Головкина, Е. Морозову, Т. Полякову, В. Пенькова, В. Попкова, Т. Яшкову и др.
Проблемы воздействия политической модернизации на общественное развитие, принудительную демократическую адаптацию, направления национальной консолидации и др. важные темы освещались в трудах российских ученых: А. Вишневского, С. Каспэ, О. Гаман-Голутвиной, В. Красильщикова, Г. Купряшина, А. Панарина, Н. Наумовой, В. Пантина, Е. Строева, Л. Полякова, А. Чешкова, В. Тишкова, В. Ядова и др.
Значительным подспорьем для диссертационного исследования стали работы по методологии изучения политической модернизации. Отдельные стороны этой широкой темы затрагиваются во многих работах, однако стоит выделить монографии и статьи таких авторов, как Б.Г. Капустин, В. Г. Федотова, Т. Карозерс, Ф. Шмиттер, Д. Коулер, М.В. Ильин, А.Ю. Мельвиль, И. Шапиро и др.
Отдельного внимания заслуживают монографии «Искушение глобализмом» и «Глобальное политическое прогнозирование» А. Панарина, а также труд А. Уткина «Глобализация: процесс и осмысление». В этих работах учетом анализируется исторический опыт и дается научное объяснение российских ценностей, целей и национальных интересов. Предлагается абсолютно новый взгляд на модернизацию, общество и государство.
Впервые положения теории элит, как определенной системы взглядов на проблему, были сформулированы итальянскими учеными В.Парето (1848-1923), Г.Моска (1858 – 1941), немецким политологом Р.Михельсом (1876-1936)2. Критический анализ теории элит отражен в работах К. Маркса и Ф. Энгельса3. 2 Парето В. Трактат по общей социологии // Осипова Е.В. Социология Вильфредо Парето: политический аспект. М., 2004. С.132-140; Моска Г. Правящий класс // Социологические исследования. 1994. № 10, 12; Михельс Р. Социология политической партии в условиях демократии // Диалог. 1990. № 3,5, 7, 9, 15, 18; 1991. №3. 3 Энгельс Ф., Маркс К. Манифест Коммунистической партии. М., 2009. Сторонниками организационной теории элит являются Дж. Бернхэл, А. Фромм4.
Значительное влияние оказали работы о роли политических элит в конексте модернизации (А.К. Магомедов5, В.Я. Гельман и Е.В. Попова6, О. Крыштановская7), рассматривающих интересы элит с основной целью укрепления легитимности своей власти.
Политический процесс в современной России представляет сложный механизм, где в качестве его субъектов выступают различные социально-политические группы. Значительную роль для данного диссертационного исследования в рассмотрении вопросов дифференциации регионального политического пространства и его отдельных групп, интересов, политических режимов, элит сыграли труды М.Н. Афанасьева, О.В. Гаман-Голутвиной8, А.Б. Зубова, И.И. Кузнецова, Н.Ю. Лапиной и других9.
Ученые констатируют слабую изученность в современной отечественной и зарубежной науке вопросов, связанных с формированием и функционированием политических элит на уровне отраслевом или территориальном (региональном).
Цель и задачи исследования. Целью данной научной работы является развитие теоретических положений и практических аспектов принятия политических решений в системе механизмов управления модернизационными изменениями.
Политическая элита как центр принятия стратегических решений в контексте модернизации
Исследователи политической модернизации, придерживающиеся либерального видения, предложили варианты проведения модернизации. Их прогноз основан на убеждении в первостепенности таких элементов общественной жизни как конкуренция элит и возможность граждан влиять на принятие решений в государстве. Исходя из этих оснований, исследователи, придерживающиеся либерального видения политической модернизации предложили четыре конкретные варианта развития событий.
Во-первых, они посчитали, что процесс перехода от традиционных обществ к современным неразрывно связан с принципом конкуренции элит. В таком случае, преобразование традиционного общества в современное в значительной степени зависит от деятельности элитных групп. Их деятельность формирует предпосылки для проведения наиболее последовательных реформ демократизации традиционных обществ, а также и других элементов обновления данных социумов. Во-вторых, в условиях конкуренции элит и при одновременной достаточно низкой политической активности остального населения вполне возможным становится нарушение принципа паритетности, которое ведет к установлению авторитарных режимов правления. При этом установление недемократического авторитарного режима, в своем случае, обеспечит торможение реформ преобразования.
В-третьих, в случае повышенной политической активности граждан, превышающей активность элит, модернизационные мероприятия могут приобрести охлократический характер. В результате этого властные элиты могут пойти на жесткие, может быть даже репрессивные меры по отношению к населению, что, в свою очередь, приведет к замедлению процесса общей
Вебер А.Б. Проблема ценностных ориентиров развития // Полис. 2010. № 2. С. 136-137. модернизации. Этот вариант будет негативным, если не губительным для изменений традиционных обществ.
В-четвертых, при одновременном спаде политической активности граждан и элит происходит дезинтеграция общества и всей политической системы. Это может привести к ситуации «политического хаоса», который, как известно, сопровождается самыми печальными последствиями. И вполне вероятным следствием данного процесса является установление диктатуры, которая уже сама по себе ставит под вопрос дальнейший ход модернизационных процессов.
Мнение представителей консервативного теоретического подхода значительно отличается от либеральных убеждений и представлено в научных трудах таких известных политологов, как С. Хантингтон, Дж. Нельсон, Х. Линц и др. Их теоретический подход основан на том, что ключевым источником процесса модернизации служит противоречие между политической мобилизованностью населения, его активным участием в политической жизни и институализацией, т.е. наличием необходимых институтов, регулирующих интересы граждан. Отсутствие институтов, функционирующих должным образом и обеспечивающих артикулирование и агрегирование интересов граждан, становится существенной преградой для реформирования.
Вместе с тем некоторые ситуации, такие как некомпетентность в использовании политических институтов, неготовность населения к сознательному участию в политической жизни, значительно уменьшают дивиденды от включения в политический процесс. К тому же, эти ситуации могут стать основой для формирования обстановки напряженности и дестабилизации. Политическая активность граждан, в этом случае, становится опережающей по отношению к деятельности политических элит и, как отмечает С. Хантингтон, это вызывает «не политическое развитие, а политический упадок». С. Хантингтон также считает, что модернизированность институтов власти зависит не от их демократизации, а от их организованности.
Это служит своеобразным гарантом стабильной адаптации к постоянным изменениям социальной среды. С. Хантингтона пошел в своих размышлениях дальше, предположив, что только авторитарный режим может обеспечить национальную целостность и переход государства к рыночной экономике.
Исходя из вышеописанного, можно сделать вывод, что консерваторы-теоретики, в отличие от либералов, при выборе оптимальных политических режимов склоняются в пользу авторитаризма, потому что, по их мнению, только он способен обеспечить успешную модернизацию.
Политологи, разделяющие консервативные убеждения, обращаются к теме создания централизованных политических институтов, потому как считают, что именно они позволяют обеспечить благоприятный исход модернизации. Теоретики-либералы занимают совершенно противоположную позицию, считая возможность населения оказывать влияние на власть определяющей.
Сущностную характеристику процесса модернизации предлагается исследовать, отталкиваясь от принципа признания ее составной частью или функцией процесса политического развития. Опыт политического развития многих государств мира показывает тенденцию движения к модернизации, а в некоторых странах, в последнее время и к постмодернизации.
Стремления к запуску механизмов модернизации наблюдается во многих государствах мира. Параллельно этой тенденции развиваются потребности во всеобщем расширении экономического, политического и культурного сотрудничества. Подобные интегративные процессы положительно сказываются на популяризации модернизации как способа решениях актуальных проблем, стоящих перед политиками. Концепция модернизации обобщает экономические, политические, культурные (присущие современным обществам) стандарты. Многие стандарты стали действительно универсальными ценностями. К ним относятся: формирование демократических принципов жизнеустройства, внедрение рыночной экономики, развитие высоких технологий, обеспечение экономического роста, повышение уровня образования и др.
Сравнительный анализ отечественного и зарубежного опыта механизмов управления модернизационными изменениями
Каждый показатель обусловлен логикой исследования и в методе Хофстеде занимает системообразующее положение. Такие характеристики как восприятие власти и степень допущения неравномерного распределения власти, со стороны наделённых относительно меньшей властью членов общества, институтов или организаций сводятся в положении «дистанцированность от власти». Для культурных систем, где преобладает большая дистанцированность от власти (арабские страны, Россия, Латинская Америка, некоторые страны Азии – показатель более 90) свойственно восприятие политической силы как ключевой части жизни общества. Нередко в этих культурах процветает преклонение перед начальством. Для культурных систем характеризующихся малой 59 Колонтай, М.М. Влияние национальных культур на становление и развитие менеджмента в разных странах / М.М. Колонтай // Квартальный бюллетень клуба экономистов. Минск.: 1999. С. 2-1; дистанцированностью от власти (США, Австрия, Германия, Дания – показатель 40 и ниже) характерно построение отношений на основе равенства, уважения к личности. Сравнение характеристик показателей приведено в таблице 2.
Таблица 2. Показатели малой и большой дистанцированности от власти Показатели Малаядистанцированность от власти Большаядистанцированность от власти Зависимость низкая потребность в зависимости высокая потребность в зависимости Неравенство стремление избежать неравенства воспринимается как норма Иерархичность там, где это удобно как образ жизни Отношения«начальник—подчинённый» начальство доступно начальство недоступно Другим не менее важным показателем является обособленность. Этот индекс демонстрирует тягу общества либо к индивидуализму, либо к коллективизму. Под индивидуализмом понимается тяга к личностным целям, защита частных интересов. Наиболее высок этот показатель в США (92) и странах Западной Европы. Обществам, тяготеющим к коллективизму, свойственны групповые цели, идентификация себя с группой, ценность общественных отношений и норм. К таким обществам относятся страны Латинской Америки, где показатель обособленности ниже 40 пунктов.
Следующим показателем служит напористость. Под «напористостью» понимается направленность индивидов на достижение цели любой ценой. В соответствии с рассчитанными баллами выделяют общества с преобладанием женского начала и общества, тяготеющие к маскулинности. Примером обществ «мужского типа» являются Япония, Австрия, Италия, Филиппины, Мексика (показатель выше 90). В этих обществах распространены такие качества как соперничество, целеустремлённость, уверенность в себе, приверженность материальным ценностям. К обществам с низким показателем (менее 40) относятся Дания, Швеция, Норвегия. Они тяготеют к «женскому типу», и для членов этих обществ свойственны почитание комфорта, забота о качестве жизни, приоритет принципов.
О степени восприятия и реагирования на незнакомые ситуации можно судить по значению показателя «избегание неопределённости». Общества с большим значением показателя избегания неопределённости характеризуются недопущением неясных ситуаций, доверием традициям, стремлением к регулированию правил поведения. Обществам с низким значением данного показателя свойственны проявление личной инициативы, спокойное принятие иных точек зрения, допущение риска и т.д. Различия между обществами, тяготеющими к слабому или сильному избеганию неопределенности представлены в таблице 3.
Оценивая результаты, Россия представляет собой, в рамках данного межкультурного исследования, страну с огромной дистанцией власти, с высоким уровнем определенности, стремлением к «женскому» типу государства и большим стремлением к групповой культуре. В целом, результат исследования говорит о главенствующей роли власти в процессах в целом и процессах изменения – в частности. Знание данных исходных позволит эффективнее прогнозировать роли в модернизационных группах.
Еще одно исследование, которое может дать представление о восприятии счастья гражданами России: это World Values Survey - всемирный научно-исследовательский проект, который исследует ценности и убеждения людей, как они меняются с течением времени и какое социальное и политическое влияние они оказывают. Проект осуществляется с помощью всемирной сети социологов, которые, начиная с 1981 года, провели репрезентативные национальные опросы почти в 100 странах. WVS является единственным источником эмпирических данных, охватывающих большую часть населения мира (около 90 %). WVS измеряет, отслеживает и анализирует: поддержку демократии, толерантность к иностранцам и этническим меньшинствам, поддержку гендерного равноправия, роли религии и изменения религиозности, влияние глобализации, отношение к окружающей среде, работе, семье, политике, национальной идентичности, культура, отсутствию безопасности и субъективного благополучия. Результаты ценны для политиков, стремящихся построить гражданское общество и демократические институты в развивающихся странах. Исследования также часто используют правительства по всему миру, ученые, студенты, журналисты, международные организации и учреждения, такие как Всемирный банк и Организация Объединенных Наций (ПРООН, и Программа ООН по населённым пунктам).
На данной карте видно, что Россия по коллективному самоощущению превосходит некоторые страны, например, Китай. Балансируя между рационалистическими ценностями, можно отметь стремление (за последние несколько лет) России в сторону традиционного общества.
Общий вывод по результатам анализа обоих исследовательских проектов, что Россия, по своему складу, по своему социокультурному коду, слабо ориентируется на реализацию модернизационных процессов. Интересно, что данная оценка – это не оценка сегодняшнего дня, а результат исследований с 1970-х годов, когда имперская мощь России формировала биполярный мир.
Данный факт не ставит клеймо о невозможности российской модернизации, но актуализирует необходимость понимания всех предпосылок и социальной готовности населения.
Любое ограничение предоставляет возможности. Преодолев запуск радикальной модернизации эти же ресурсы, заявленные в исследованиях, начнут работать на ее поддержку. Как только модернизация станет политическим решением – в российской ментальности с высокой дистанцией власти, это станет сигналом для изменений. Готовность к коллективной работе поддержит все социокультурные изменения, которые будут описаны в виде применимой технологии и т.д.
Таким образом, идейно-политическая и нравственная консолидация общества, формирование общей идентичности его членов, являются важным условием успешной реализации проекта модернизации в отдельно взятой стране. Применительно к российским реалиям, актуальной задачей социокультурной модернизации является создание собственной идентичности, базирующейся на отечественных традициях и идеи необходимости социальных преобразований. Социокультурная основа вовлечет большее количество граждан в модернизационные процессы, сделав их, тем самым непосредственными участниками преобразований.
Технологизация политических решений как важный фактор реализации стратегических планов государства (планирование, прогнозирование, проектирование)
Фактически меняется форма конкуренции — она приобретает существенные и значимые новые черты, отражаемые новым термином, — гиперконкуренция. С учетом развития событий можно уточнить ее определение: гиперконкуренция (hypercompetition) — интенсивная конкуренция в условиях высокой скорости инновационного развития среды, включающая изменения институтов, требующая поиска новых подходов к стратегическому управлению, а также подразумевающая конкуренцию мировых акторов на всех интересующих их рынках, с периодическим изменением интересов, позиций и действий, применения в числе прочего силовых методов давления, в том числе персонифицированных — на персоналии и микроокружение лиц, принимающих решения, с использованием персональных данных.
Россия формирует современную рыночную экономику. Реформы по многим направлениям проходят с трудом, выявляя российские особенности, требующие коррекции предложений специалистов, реализованных в условиях других стран и мирового развития других лет, — в ускоряющемся и усложняющемся мире несколько лет означают существенные изменения мирового и странового устройства.
Фактически выстраивается своя региональная модель реформ с издержками, задержками, проблемами. Но и в состоянии глубоких перемен Россия должна сохранять конкурентоспособность, причем уже глобальную конкурентоспособность в условиях сложных форм гиперконкуренции. При этом любую инновацию можно рассматривать как нарушение отлаженного режима работы. Любое изменение меняет устоявшуюся систему взаимоотношений и взаимодействий. У любой реформы всегда есть противники. Общественная поддержка становится важнейшим условием реализации реформ и достижения конкурентоспособности. Государство во все времена было заинтересовано в такой деятельности местной власти, которая отвечала бы его политике и обеспечивала поддержку населения. Но в новом мире роста значимости личности и конкуренции за интеллектуальные ресурсы органы власти, наиболее близкие к населению, начинают играть гораздо более важную роль, чем в индустриальный период развития.
Сегодня низовое звено власти не может быть просто проводником решений вышестоящего органа власти, особенно в условиях России — страны с огромной территорией и разнообразными региональными условиями. Оно должно иметь возможность проведения верной оценки местных особенностей по всем факторам развития с учетом роста сложности мира и скорости процессов развития, быть компетентным при сочетании их с глобальными изменениями технологий и рынков, в выборе направления при создании полюса инновационного развития, опирающегося на местные возможности.
В условиях роста общественной значимости человека, связанной с изменением его роли в процессах общественного развития, также меняется соотношение политики, менеджмента и самоуправления — роль самоуправления резко возрастает.
И социологи, и специалисты по квантовой физике давно пришли к убеждению, что измерение меняет сам предмет исследований. Сегодня это становится очевидным и в мире экономики — мощные информационные потоки становятся основой для изменения мировосприятия в короткие промежутки времени. Человек стал объектом воздействия и манипуляций масс-медиа. Использование негодного измерительного инструмента в сложном и скоростном мире, с самоорганизующимися и саморазвивающимися системами и элементами, вызывает деформации и нарушения устойчивости этого мира.
Достижение глобальной конкурентоспособности требует концентрации сил на наиболее перспективных направлениях развития. Проекты по мере усложнения требуют более сложного оборудования, специализированных стендов, интеллектуальных систем разработки и исследований, укрупняются. Проекты включают множество локальных работ и проектов, становятся мультипроектами. С другой стороны, формируется конкуренция территорий за инвестиции, за специалистов, за лучшие проекты. Инструментом для сложившейся в результате глобализации гиперконкуренции территорий и транснациональных корпораций становится бренд. Бренд — средство привлечения инвестиций, в первую очередь внешних, ориентированных на наиболее состоятельную часть населения Земли.
Привлечение предполагает формирование мегапроекта, мегасобытия. Самые грандиозные мероприятия такого рода — Олимпийские игры, чемпионаты мира по футболу, всемирные выставки — получили название «мегасобытий», и умножение их числа и масштабов — одна из особенностей XX века.
Капиталистическая экономика — экономика городов, основана на циркуляции образов. Проведение таких мегамероприятий в городах стало отдельной индустрией, объединяющей интересы транснациональных корпораций, международных организаций, правительств разных уровней, включая городские. Их реализации всегда связана со стабильным притоком инвестиций.
Таким образом, и со стороны технологического, и со стороны территориального развития происходит смещение к масштабным уникальным проектам, приобретающим ряд новых свойств, предоставляющим новые возможности развития и несущим новые риски, требующим специальных технологий для управления ими. Одним из следствий реализации системы мегапроектов различных направлений деятельности является новый совокупный результат — мегапроект развития человеческого капитала, повышения его мобильности и адаптивности к современным технологиям и социальнокультурным программам, что предполагает мобилизацию и накопление образовательных и культурных ресурсов на принципах сетевой соорганизации и информационной прозрачности.
