Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Исследования жизненного пути: история и современное состояние проблемы 15
1. Биографические исследования в психологии личности 15
2. Жизненный путь как развитие 20
2.1. Развитие как количественное изменение 21
2.2. Развитие как переход по стадиям 24
2.3. Развитие как последовательное решение задач 28
3. Жизненный путь как субъективный опыт 37
3.1. Освоение и организация времени жизни 39
3.2. Субъективная картина жизненного пути 45
3.3. Психологическое прошлое, настоящее и будущее 50
3.4. Жизненные миры 53
3.5. Переживание субъективного благополучия 55
3.6. Переживание возраста 57
3.7. Переживание насыщенности времени 58
3.8. Переживание конечности жизни 60
4. Жизненный путь как последовательность событий 63
4.1. Событие как маркер этапа жизненного пути 64
4.2. Событие как эпизод: стрессовое жизненное событие 65
4.3. Событие как эпизод: субъективно значимое событие 69
4.4. Событие как эпизод: жизненный выбор 71
4.5. Событие как эпизод: биографический кризис 75
4.6. Событие как процесс: переход 77
5. Жизненный путь как история 80
Выводы из главы 1 85
Глава 2. Метафоры жизненного пути в культуре и психотерапии 86
1. Метафора в когнитивной лингвистике 86
2. Концептуальная метафора жизненного пути 88
2.1. Метафора пути в искусстве 89
2.2. Метафора пути в психологии 97
3. Метафоры жизненного пути в психотерапии 99
3.1. Жизненный путь как последовательность поведенческих актов 100
3.2. Жизненный путь как последствия травмы, первичного события 101
3.3. Жизненный путь как внутреннее путешествие 102
3.4. Жизненный путь как личностный рост 103
3.5. Жизненный путь как реализация семейного сценария 104
3.6. Жизненный путь как реализация жизненного сценария 105
3.7. Жизненный путь как последовательность гештальтов 106
3.8. Жизненный путь как история 108
4. Метафора как инструмент психотерапии 114
Выводы из главы 2 121
Глава 3. Метафоры как показатель субъективного благополучия 122
1. Пилотажное исследование 123
1.1. Организация и методы 123
1.2. Обсуждение результатов 125
1.3. Выводы 130
2. Основное исследование 130
2.1. Организация и методы 130
2.2. Результаты 139
2.3. Обсуждение результатов: категория «Жизнь» 139
2.4. Обсуждение результатов: категория «Я» 148
2.5. Обсуждение результатов: категория «Состояния» 150
2.6. Обсуждение результатов: категория «Отношения» 156
2.7. Выводы 164
Заключение 167
Литература 170
Приложения 197
- Биографические исследования в психологии личности
- Метафора в когнитивной лингвистике
- Организация и методы
Введение к работе
Изучение жизненного пути человека, понимаемого как история его жизни — это традиционная, активно развивающаяся, но чрезвычайно противоречивая область психологии личности, которая связывает и вбирает в себя через вопрос об идентичности проблемы психологии развития, социальной психологии, социологии, истории, антропологии, этнографии. Взгляд на человеческую жизнь как на целостность позволяет устанавливать долговременные закономерности развития личности. Построение своего жизненного пути - это авторский процесс, в ходе которого человек формирует представление о своей жизни, охватывающее прошлое, настоящее и будущее и включающее в себя события индивидуально-психологического, биологического, исторического характера. Поэтому одним из важнейших способов изучения развития личности после подросткового возраста является анализ жизненного пути с опорой на внутреннюю репрезентацию жизненного пути. Однако она не всегда обладает целостностью, утрачивая ее под влиянием событий внешнего и внутреннего ряда.
Научная актуальность. В современной отечественной и зарубежной психологии исследуются различные аспекты жизненного пути. Активно развивается возрастно-психологический подход (К.Гиллиган, Р.Гулд, Д.Левинсон, Д.МакАдамс, Р.МакКрэ и П.Коста, Р.Хэвигхерст) [201, 204, 208, 228, 231, 235, 238]. Исследуются жизненные события (Т.Холмс и Р.Рейх, Ф.Освальд, Н.Шлоссберг, Х.Риз и М.Смайер, О.Брим и К.Рифф, Р.А.Ахмеров, Л.С.Кравченко, А.А.Кроник, Н.А.Логинова, В.Р.Манукян, В.В.Нуркова) [82, 86, 87, 97, 101, 107, 180, 211, 248, 254, 259]. Изучаются переживания личности в контексте времени ее жизни (Б.Уриен, Ф.Зимбардо, К.А.Абульханова-Славская, Е.И.Головаха, В.И.Ковалев, Н.А.Логинова) [2-4, 47,77-79,96, 177,282].
Для описания жизненного пути в этих исследованиях используется рациональные, линейные классические модели. В то же время в реальной рече- вой практике (в частности, в психологическом консультировании) мы встречаемся со сложными описаниями жизни, где выражена самая разнообразная семантика, эстетика, поэтика автора. Теоретическая психология пытается объективировать и упростить объемный, полифонический язык самоописаний. Однако продуктивное взаимодействие науки и практики предполагает, что наука должна уметь описывать то, что есть в самоописаниях, не выхолащивая их. Эта функция реализуется очень немногими авторами и направлениями. О схизисе между психологической наукой и практикой говорит Ф.Е.Василюк и другие авторы [39]. Но в отечественной традиции пока нет адекватной теоретической формы, соответствующей объемной эстетике самоописаний.
Таким образом, проблема заключается в том, что традиционная научная психология часто неспособна передать специфику психологической действительности и нуждается в обогащении языка описаний феноменологией речевой практики. Эту представленную в самоописаниях объемную психологическую действительность задает внутренняя репрезентация жизненного пути, которую мы здесь понимаем как совокупность присущих личности образов своего жизненного пути. Они находят свое отражение в автобиографических историях личности. Научный анализ жизненных историй является зоной смыкания психологической науки и практики, поскольку позволяет включить данные, получаемые в психотерапии, в научный контекст и в то же время дать им научное основание.
Квантом жизненной истории является метафора, представляющая собой свернутую форму нарратива, емкий синкретичный образ, который повсеместно используется в коррекционной работе, однако до сих пор практически не изучен с точки зрения психологии личности. В науках о языке метафора понимается как фигура речи, использующая название объекта одного класса для описания объекта другого класса; значение метафоры для процесса психологической помощи показано многими авторами. Она широко используется в качестве инструмента психотерапии, поскольку конструирует мышление и поведение человека (Дж.Лакофф, М.Джонсон) [93]; терапевтическая метафора недирективна (Дж.Миллс, Р.Кроули) [104] и способна вызвать резонанс у клиента (М.Уайт) [134]; метафора синтезирует целостность, устанавливая связи между структурными компонентами (П.Вацлавик, Дж.Зинкер, П.Пэпп) [66, 115, 288]; модификация метафор ведет к расширению видения человеком своей жизни, выработке специального языка самоизменения (К.Богословская) [26]. Метафора отражает ресурсы личности и служит маркерами актуального состояния личности и его тенденций. Деконструкция конкретной метафоры открывает простор диагностическим и коррекционным действиям психолога. Успешность жизнетворчества зависит от способности человека занять субъектную (авторскую) позицию по отношению к собственной жизни, и эта позиция актуализируется в первую очередь на уровне метафор. Идея субъектности активно используется в экзистенциально-гуманистических направлениях психотерапии; работа с метафорами широко распространена в арттерапии, нарративной терапии, гипнотерапии и др. Однако научно-методологическое обоснование разного рода психотерапевтических действий, направленных на трансформацию истории личности и усиление ее субъектности через метафоры фактически отсутствует.
Особенности современного общества, развитие которых описывал К.Лоренц еще в 1972 г.,- высокий темп жизни, непрерывный поток нуждающейся в анализе информации, чрезмерная ориентация на будущее, не-офилия и обесценивание прошлого - мешают интегрированному восприятию человеком собственной жизни [98]. Они разрушают преемственность между прошлым, настоящим и будущим, разрывают связь между деятельностью и ее целью, образом жизни и ценностями. Фундаментальные представления о своей жизни как едином осмысленном процессе рассыпаются на отдельные фрагменты. Как следствие, актуализируется проблема восстановления целостности жизни, о чем свидетельствует, например, популярность размещаемых в Интернете дневников, блогов и «живых журналов»: современному че- ловеку нужно постоянно утверждать собственную континуальность, акцентировать длительность своего существования с помощью текста [например, 25, 61, 116, 172, 229, 279]. По той же причине достаточно востребованными являются услуги по созданию биографии заказчика [например, 163, 171, 278]. В общих чертах можно говорить о том, что нарушения целостности представления о жизненном пути обусловлены тем, что человек не способен осмыслить свою жизнь как единый процесс; не принимает и не наделяет смыслом свое прошлое, настоящее или будущее; обладает низким уровнем субъ-ектности и пассивен в процессе жизнетворчества; отторгает некоторые события своей жизни и не способен интегрировать их в остальной опыт [31]. К сожалению, отсутствуют данные о количестве запросов, предъявляемых клиентами психотерапевтам и связанных с проблемами интеграции и осмысления прошлого, настоящего или будущего. Однако к важнейшим факторам, обусловливающим эффективность психотерапии, относятся такие, как «Принятие проблематичного опыта», «Исследование внутренних фреймов», «Когнитивное совладание», «Совладание со страхом», «Принятие риска» - т.е. процессы, направленные на повышение целостности и эффективности внутреннего мира клиента [69]. Таким образом, изучение нарушений внутренней картины жизненного пути и способов восстановления ее целостности является одной из важнейших задач психологии личности. Между тем, существующие психологические техники, направленные на восстановление этой целостности, нельзя считать полностью теоретически обоснованными.
Проблема нашего исследования — в способности метафоры отражать свойства внутренней репрезентации жизненного пути. Мы рассматриваем этот вопрос на примере отдельного аспекта внутренней репрезентации жизненного пути, а именно субъективного благополучия/неблагополучия личности. Выявление специфики метафор в субъективно благополучных и неблагополучных историях позволило бы разработать способы коррекции, направленные на расширение зоны ближайшего личностного развития, осоз- нание неэффективных метафор, их модификацию и возвращение в практику реального жизненного опыта с новыми смыслами.
В настоящем исследовании анализируются тексты двух типов: «Психологическая жалоба» и «Рассказ об успешной жизни». Психологическая жалоба характеризуется а) неудовлетворенностью субъекта на уровне сознания и б) несостоятельностью на уровне действия (Ф.Е.Василюк) [41]. Содержательной противоположностью жалобе является рассказ об успешной жизни, где демонстрируются удовлетворенность и полноценность субъекта. Таким образом, исследуемые истории различаются по коммуникативной ситуации, цели высказывания и соответствующей расстановке акцентов: в историях-жалобах подчеркивается дефицитарность жизни личности, в историях об успешной жизни — ее состоятельность.
Объектом исследования являются формы внутренней репрезентации жизненного пути. Предметом является внутренняя репрезентация жизненного пути, представленная в метафорах, которые участники употребляли при заполнении опросника на этапе пилотажного исследования и в автобиографическом рассказе на этапе основного исследования.
Цель исследования- продемонстрировать, что метафоры отражают специфику внутренней репрезентации жизненного пути личности на примере такого ее аспекта, как субъективное благополучие/неблагополучие.
Теоретико-методологическую основу нашей работы составили положения субъектного подхода к развитию личности (К.А.Абульханова-Славская, Б.Г.Ананьев, Л.И.Анцыферова, А.В.Брушлинский, В.И.Ковалев, Н.А.Логинова, С.Л.Рубинштейн) [1, 8, 11, 32, 79, 97, 120], понимающей психотерапии (Ф.Е.Василюк) [40], когнитивной теории метафоры (Дж.Лакофф, М.Джонсон) [93] и нарративного подхода (Дж.Комбс, Дж.Фридман; Д.МакАдамс; М.Уайт, Д.Эпстон) [146, 290, 231].
Основываясь на том, что зрелая личность характеризуется субъектным и творческим отношением к жизни, активностью, продуктивностью и гибкостью в отношении контроля над своей жизнью, а незрелая - ригидно- стью, пассивностью и непродуктивностью (К.А.Абульханова, Н.А.Логинова, К.Роджерс) [4, 97, 119], мы предположили, что подобные личностные особенности авторов могут быть обнаружены в метафорах, которые они используют в историях об успехе и в историях-жалобах.
Теоретическая гипотеза:
В историях об успешной жизни по сравнению с историями-жалобами присутствует более высокий уровень субъектности авторов, что выражается в более многогранном и «объемном» вггдении человеком собственной жизни и наличии творческой авторской позиции по отношению к ней.
Эмпирические гипотезы:
Количество метафор в историях об успешной жизни больше, чем в историях-жалобах.
Вариативность (разнообразие) метафор в историях об успешной жизни выше, чем в историях-жалобах.
Метафоры, используемые в историях об успешной жизни, демонстрируют более высокий уровень субъектности авторов (ответственности, активности, конструктивности) по сравнению с авторами историй-жалоб.
Задачи исследования:
Провести сравнительный анализ исследований жизненного пути личности с точки зрения их эффективности в психотерапевтической практике.
Обосновать использование метафор для исследования представлений о жизненном пути.
Создать типологию метафор жизненного пути.
Изучить связи содержания метафор жизненного пути с уровнем субъектности личности.
Сравнить метафоры жизненного пути в историях-жалобах и историях об успешной жизни.
Новизна исследования состоит в том, что впервые проведен сравнительный анализ существующих исследований жизненного пути с точки зрения возможности их применения в психологической практике. Показана эффективность использования анализа метафор для исследования психологических особенностей субъективной репрезентации жизненного пути. Во-первых, создана эмпирическая типология порожденных в процессе заполнения методики метафор жизненного пути (Развлечение, Путь, Угроза, Мгновение, Норматив, Задача, Праздник, Наказание, Потребление, Таинство) и его субъекта (Взрослый, Ребенок, Автор, Жертва, Победитель, Агрессор, Персонаж). Обнаружено, что самооценка отрицательно коррелирует с частотой использования метафоры Угрозы; при высоком уровне интернальности чаще используется метафора Развлечения; при субъективном неблагополучии жизни значимо чаще используются метафоры Угрозы и Наказания. Во-вторых, создана эмпирическая типология спонтанно используемых в автобиографических историях-жалобах и историях об успешной жизни метафор жизни (Путешествие, Игра, Вместилище, Здание, Борьба, Внутренний календарь, Смерть, Отдельный мир, Принесение плодов), субъекта (Скрытый Объект, Живое Существо, Неживой Объект), состояний (Состояние Механизма, Вместилища, Вещества, Физическое Воздействие), отношений (Здание, Вместилище, Борьба, Физический Контакт, Болезнь, Коммуникация, Музыка, Работа, Путешествие). Показано, что в метафорах действительно отражается субъективное благополучие/ неблагополучие внутренней репрезентации жизненного пути личности: так, в историях-жалобах содержится меньше метафор, они менее разнообразны, специфической для этих историй является метафора жизни как смерти; позиция автора в целом отличается менее высоким уровнем субъектности по сравнению с историями об успешной жизни.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что впервые категория «метафора» становится предметом исследования в контексте изу чения представлений личности о своем жизненном пути. В психологию лич ности вводится понимание метафоры как свернутой формы внутренней ре презентации жизненного пути, давно интуитивно используемое в психологической практике, однако до настоящего момента не включенное в научно-психологический контекст. Обоснована возможность и эффективность использования метафор при изучении жизненного пути. Описана специфика метафор, характерных для историй двух типов - историй-жалоб и историй об успешной жизни. Созданы обобщенные «психологические портреты» авторов тех и других историй.
Практическая значимость работы обусловлена психодиагностическим и психотехническим потенциалом полученных данных о различиях субъективно благополучных и неблагополучных историй. Это позволяет разработать контекстуальные способы коррекции, направленные на осознание присущих личности и зачастую неэффективных метафор, конструирующих ее восприятие собственной жизни, на их модификацию и расширение зоны ближайшего личностного развития субъекта. Для наших целей - выявления метафор жизненного пути и его субъекта — нами модифицирована классическая методика широкого спектра «Неоконченные предложения» «Метафоры жизненного пути», включающая в себя 10 неоконченных предложений, содержащих указания на употребление образов; она может быть использована психологами - практиками и исследователями - для сбора информации, касающейся актуальных метафор жизненного пути, которые затем могут быть применены в тренинговых процедурах и психологическом консультировании. Результаты проведенного исследования могут использоваться в лекционных и семинарских занятиях по таким дисциплинам, как психология личности, психологическое консультирование, психология жизненного пути. Обращение к категории метафоры укрепляет методологические основы практической психологии личности и обогащает теоретическое содержание психологии жизненного пути как актуального направления персонологии.
Положения, выносимые на защиту:
В существующих подходах к изучению жизненного пути роль внутренней репрезентации жизненного пути варьирует от полностью незначимой до основополагающей. Подходы, в которых содержание представлений личности о собственной жизни рассматривается как один из ведущих факторов развития личности, ее успешного жизнетворчества и психологического благополучия, обладают более высокой психотерапевтической эффективностью и эвристичностью.
Метафора жизненного пути — это особая свернутая форма опыта, которая структурирует мышление и конструирует активность личности в отношении своего жизненного пути, задавая ее возможности и ограничения. Особенностями метафоры являются синкретичность, обобщенность, высокая информативная емкость, аффективная насыщенность. Она содержит постановку личностной проблемы и индивидуально возможный и предпочитаемый способ ее решения. Все эти свойства позволяют использовать метафору как перспективный материал для анализа внутренней репрезентации жизненного пути личности.
Эмпирические типологии метафор демонстрируют качественное и количественное различие между метафорами, используемыми в субъективно благополучных и неблагополучных жизненных историях.
Отличия метафор историй об успешной жизни от метафор историй-жалоб заключаются в количественном превосходстве, большей вариативности, неактуальности образов смерти, характерных для историй-жалоб, и более высоком уровне субъектности автора: метафоры характеризуют автора истории об успешной жизни как обладающего более высоким уровнем ответственности, осмысленности, активности, продуктивности, спонтанности. В метафорах историй-жалоб автор чаще предстает пассивным, претерпевающим, лишенным инициативы.
Методы исследования. В соответствии с методологией в работе использовалось сочетание количественного и качественного анализа. Предварительный опрос включал в себя прямую инструкцию респондентам сформулировать и развернуть метафору их жизни. В пилотажном исследовании применялись следующие методики: авторская модификация методики «Неоконченные предложения» «Метафоры жизненного пути», опросник самоотношения Розенберга [257], опросник «Уровень субъективного контроля» [15]. В основном исследовании использовался метод полу структурированных интервью. Обработка данных производилась посредством контент-анализа с привлечением экспертов и использованием программы Statistica 6.0.
Достоверность и надежность полученных результатов обеспечивается опорой на положения психологических теорий и эмпирические данные исследований в области жизненного пути, использованием адекватных методов исследования и обработки данных, привлечением экспертов, сочетанием количественного и качественного анализа результатов.
Участниками исследования суммарно стали 138 респондентов и 13 экспертов. В предварительном опросе участвовало 36 подростков; в пилотажном исследовании - 62 взрослых (от 18 до 56 лет) и 10 экспертов с высшим психологическим образованием, которые также работали с данными предварительного опроса. В основном исследовании приняли участие 40 взрослых от 21 до 53 лет и 3 эксперта с высшим лингвистическим образованием. Проанализировано около 200 страниц текстов интервью, изучено более 1100 метафор.
Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры Индивидуальной и групповой психотерапии факультета Психологического консультирования МГППУ, а также были представлены на психологических конференциях (Ярославль, 2004; Москва, 2006, 2009; Владимир, 2008; Тарту, 2008; Осло, 2009; Вильнюс, 2009) и в публикациях автора.
Объем и структура работы. Работа состоит из 3 глав, введения, заключения, библиографии, включающей 291 источников, из которых 128 на иностранных языках, и 9 приложений.
Биографические исследования в психологии личности
Биографические исследования являются историческими предшественниками современных исследований жизненного пути. Их авторы задали новое направление психологической науке и обозначили актуальные до сих пор проблемы развития личности, поэтому они имеют не только историческую ценность. Их предметом была единая система координат эволюции личности, в которой соотносились бы биологическое, психологическое и историческое время. Однако по мере развития этого направления дизайн исследований менялся, комплексное понимание предмета сменилось изучением отдельных аспектов жизненных историй и динамики отдельных характеристик личности, появились новые методы исследования. Сейчас научное изучение жизненного пути происходит иначе.
Донаучный жанр литературного и исторического жизнеописания появился чрезвычайно давно («Сравнительные жизнеописания» Плутарха и «Жизнь 12 цезарей» Светония относятся к началу нашей эры) [45, 113]. Он выполнял задачи упорядочивания сведений и сохранения субъекта в памяти заинтересованных лиц, но в научном понимании не был структурирован и дифференцирован. Научные психологические исследования жизненного пути, направленные на изучение закономерностей формирования и развития личности, становления самосознания и субъектности, начали проводиться лишь в 1910-х- 1930-х годах. Интенсивность социальных процессов в первой половине 20-го века повлекла за собой изменения образа жизни и идентичности людей, что, по всей видимости, стимулировало развитие научного биографического подхода. Его сторонники отмечали его чрезвычайную значимость для изучения личности со всей ее сложностью и глубиной. Так, В.Дильтей во «Введении в науки о духе» назвал биографический метод высшей и основной формой гуманитарных исследований [60]. В.Франкл писал: «В конечном счете, биография - это не что иное, как объяснение личности во времени» [143, с.100]. Постепенно стало возможно говорить об отдельном биографическом методе, который заключается в сборе и анализе данных о жизненном пути человека как личности и субъекта деятельности (анализ документации, свидетельств современников, продуктов деятельности самого человека) [8]. В России первую попытку использования биографического метода предпринял в 1917 г. Н.А.Рыбников. Им был создан Биографический институт, в котором собирались и анализировались личные документы. Результаты исследовательской работы Рыбникова - попытки установления связи между автобиографиями рабочих и особенностями их характера [121, 122]- оказались малосодержательными, однако метод был внесен в российскую науку, что имело большое значение для отечественной психологии жизненного пути.
Биографический подход получил распространение и за рубежом. Так, в работе П.Жане «Психологическая эволюция личности» (1930) [63] была предпринята попытка соотнести возрастные фаз и биографические ступени жизненного пути и таким образом выявить связи биологического, психологического и исторического времени в единой системе координат эволюции личности. Поставленные проблемы не были разрешены, однако они были обозначены, и эта работа дала начало новому направлению исследований, генетической психологии личности [8].
Ш.Бюлер в своей работе «Жизненный путь человека как психологическая проблема» в 1933-м году задала три аспекта изучения жизненного цикла и генетических связей между его фазами. Первый — биолого-биографический аспект — включает в себя объективные события жизни, события среды и поведение человека; второй аспект связан с историей переживаний, становлением и изменением ценностей, внутренней эволюцией человека; третий аспект касается творческих достижений, продуктов деятельности и истории творчества человека. Ш.Бюлер рассматривала жизнь как реализацию внутренней сути личности, ее интенционального ядра («самости», Selbst), и движущую силу развития личности видит во врожденном стремлении осуществить себя, искажение или подавление которого приводит к неврозам. «Самость» ориентирована на исполненность экзистенции, она достигается по мере осуществления в профессии, общении, борьбе за идеалы, это понятие достаточно близко, хотя и не тождественно, понятию самореализации. Полнота самоосуществления зависит от способности личности ставить цели, которые наиболее адекватны ее внутренней сути, эта способность и есть самоопределение, основное русло которого — это «тема бытия» [182].
Метафора в когнитивной лингвистике
В данной работе мы опираемся на положения нарративного подхода и рассматриваем жизненный путь как историю. Согласно гипотезе Сепира-Уорфа, возможности нашего языка ограничивают возможности нашего мышления, в том числе и социального [138]. Когнитивная лингвистика разворачивает и конкретизирует идею о связи языка и мышления в когнитивной теории метафоры, на которую мы в дальнейшем будем ссылаться. В ключевой работе «Метафоры, которыми мы живем» Дж.Лакофф и М.Джонсон пишут: «...Мы обнаружили, что метафора пронизывает нашу повседневную жизнь, причем не только язык, но и мышление и деятельность. Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, по сути своей метафорична. (...) Мы утверждаем, что процессы человеческого мышления во многом метафоричны. Это то, что имеется в виду, когда мы говорим, что концептуальная система человека структурирована и определена с помощью метафоры. Метафоры как выражения естественного языка возможны именно потому, что они являются метафорами концептуальной системы человека» [93, с. 25-27].
В настоящее время выделяются 5 уровней существования метафоры (лингвистический, концептуальный, социокультурный, нейронный и телесный). В структуре самой метафоры выделяется 11 компонентов (источник, цель, опыт, нейронные структуры, соответствующие доменам источника и цели, и др.) [187, 195, 225, 274, 277]. Нас здесь интересуют только первые три компонента, проявляющиеся на социокультурном уровне, поскольку мы ставим себе целью изучение связи между употребляемыми личностью метафорами и ее внутренней репрезентацией жизненного пути и оставляем в стороне аспекты как лингвистики, так и нейронауки. Цель (target domain) представляет собой область, которая нуждается в описании; источник (source domain) — это область опыта (как правило, более простого, чем та, к которой относится домен цели), с помощью которой и происходит описание. Так, в метафоре ЖИЗНЬ ЭТО ПУТЕШЕСТВИЕ домен цели - жизнь, домен источника - путешествие.
А.Н.Баранов в предисловии к книге «Метафоры, которыми мы живем» пишет: «Одно из проявлений тезиса о когнитивной функции метафоры - это предположение о том, что метафора влияет на процесс принятия решений. Согласно современным представлениям, процесс приятия решений включает следующие этапы: 1) осознание проблемной ситуации; 2) выявление альтернатив разрешения проблемной ситуации; 3) оценка альтернатив; 4) выбор альтернативы (собственно принятие решения). Метафора так или иначе может влиять на любой из этапов принятия решений, но она особенно важна при формировании множества альтернатив разрешения проблемной ситуации. Несколько огрубляя, можно сказать, что человек видит только те альтернативы, которые совместимы с данной метафорой и которые она высвечивает в ситуации коммуникативного взаимодействия» [предисловие к 93, с. 16]. Метафоры структурируют человеческое мышление, задают когнитивные стереотипы обращения человека со своей жизнью и со своей ролью в ней, и, таким образом, структурируют авторскую позицию рассказчика.
Если вопросу универсальности метафор посвящено чрезвычайно много работ, то проблеме их вариативности и ее причинам — значительно меньше. Мы в данном случае фокусируемся на различиях, обращаясь не столько к концептуальным метафорам в понимании Лакоффа, Джонсона и Кёвечеша (Kovecses), сколько к вариациям внутри них, метафорам внутри отдельных групп (терапевтических школ) и индивидуальным (отчасти творческим метафорам участников исследования.
Организация и методы
Задачами пилотажа были планирование основного исследования (выбор наиболее удобной формы исследования метафор и подбор методик); сравнение метафор, используемых в двух типах историй; разработка эмпирической типологии метафор жизненного пути и исследование связей между метафорами и субъектностью респондентов.
Пилотаж состоял из предварительного опроса и собственно пилотажного исследования. Предварительный опрос показал, что для изучения метафор жизненного пути прямые вопросы являются неэффективными: с задачей поиска метафор для описания собственной жизни из 36 респондентов справился лишь 21. В Приложении 1 приведена таблица с первичной категоризацией метафор. Далее было проведено собственно пилотажное исследование, в котором приняли участие 62 взрослых, а также 10 экспертов.
Участники. В предварительном опросе участвовали 36 подростков (учеников 7-х и 10-х классов общеобразовательной школы, 18 девушек и 18 юношей). Выбор подростков в качестве участников был обоснован тем, что для подросткового возраста характерен активный процесс развития самосознания, и мы предполагали, что заинтересованные в самопознании подростки более явно по сравнению с взрослыми покажут нам, возможно ли при изучении подобной темы применять прямые вопросы.
В пилотажном исследовании участвовали 62 взрослых в возрасте от 18 до 56 лет, из которых 30 обратились за психотерапевтической помощью («клиенты»), 32 не обращались и не планировали это в будущем («неклиенты»). Также в исследовании приняли участие 10 экспертов с высшим психологическим образованием в возрасте от 22 до 50 лет.
Методы. Участникам предварительного опроса непосредственно предлагалось найти метафору, соответствующую их восприятию своей жизни, и развернуть ее в кратком эссе. С участниками пилотажа проводился ряд методик (бланк приведен в Приложении 2), далее данные обрабатывались методом контент-анализа и в статистической программе Statistica 6.0. Использовались следующие методики:
1. Авторская модификация методики «Неоконченные предложения» «Метафоры жизненного пути», разработанная нами ввиду полного отсутствия подходящего методического аппарата для изучения метафор жизненного пути. Модификация содержит 10 неоконченных предложений, предполагающих их окончание с помощью метафоры. Все предложения описывают взгляд личности на собственную жизнь (прошлое, будущее, основные события) и на себя как ее субъекта. Обработка методики производилась методом контент-анализа [102, 103]. Десять экспертов, имеющих психологическое образование, разработали эмпирическую типологию, включающую 10 категорий метафор для описания жизненного пути и 7 категорий для описания его субъекта. Далее ответы всех респондентов были типологизированы, каждый респондент получил ряд индексов соответствии с количеством использованных им метафор каждой категории.
Вслед за рядом отечественных исследователей в качестве индикаторов субъектности мы рассматривали уровень субъективного контроля и самооценку, где полюсу высокой субъектности соответствуют высокая самооценка и интернальный локус контроля, а полюсу низкой - низкая самооценка и экстернальный локус контроля [Петровский, А.В., Петровский, В.А., 1982], поэтому для оценки уровня субъектности мы использовали две следующие методики.
1. Опросник самоотношения Розенберга, содержащий 10 пунктов и направленный на измерение самооценки (высокие баллы свидетельствуют о высокой самооценке, низкие - о низкой) [257].
2. Опросник «Уровень субъективного контроля (УСК)», состоящий из 44 пунктов и направленный на изучение уровня субъективного контроля испытуемых над различными жизненными ситуациями [15].
