Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Экологическая ситуация и состояние экологического образования в России и в крупном промышленном регионе 12
1.1. Экологическая ситуация в Самарской области. Политика финансирования экологического образования 12
1.2. Современное состояние экологического образования и просвещения. Структура экологического образования в России 20
1.3. Цели и задачи экологического просвещения населения 43
1 4 Мониторинг экологического образования и просвещения учащейся молодежи в промышленном центре 47
1.5. Выводы по первой главе 70
Глава 2. Модель системного подхода к экологическому образованию и просвещению населения города Самары на региональном уровне 72
2.1. Организационно - педагогические условия непрерывного экологического образования и просвещения населения 72
2.2. Разработка региональной структурно-функциональной модели системы экологического образования 75
2.3. Экологическое просвещение дошкольников и экологическое образование школьников 102
2.4. Экологическое воспитание в учебных заведениях нетрадиционного типа 120
2.5. Организации экологического образования в системе профессионально-технических училищ и вузах города 129
Выводы 158
Заключение 159
Библиография 161
Приложение 175
- Экологическая ситуация в Самарской области. Политика финансирования экологического образования
- Современное состояние экологического образования и просвещения. Структура экологического образования в России
- Организационно - педагогические условия непрерывного экологического образования и просвещения населения
- Разработка региональной структурно-функциональной модели системы экологического образования
Введение к работе
В прежних богов уже не верили, как в богов. Но экологическая система язычества была принята и христианством. Язычество не отрицательная величена. Оно представляет собой определенную культурную ценность, которая с принятием христианства не обесценивается, а поднимается на высоту иного миропонимания.
Д.С. Лихачев.1
Состояние вопроса. Исследователи и коллекции
Из всех видов сакрального искусства — скульптура наиболее глубоко отразила всю глубину народной культуры. Благодаря этому она просуществовала практически неизменной до начала XX века. Это нашло выражение не только во внешних признаках эпического монументализма архаической формы. Сам художественно- пластический образ русской сакральной скульптуры, сформированный древними традициями славянских и угро-финских племен, сохранил особый генетический код народной культуры. Эти основы остались непоколебимы несмотря на смену религиозных систем. Подобное взаимоотношение со своими корнями отчетливо просматривается практически во всех видах народного творчества. Но особенно выразилось это в скульптурных произведениях. «В каждой архангельской кукле просвечивает надмогильный столб. Это заметно и в святочных масках и в потешных скворечниках XIX века. Даже в них сквозь утрированный комический облик курильщика и пьяницы проглядывает мрачный лик идола. В этой извечности скрытой темы, всегда проступающей сквозь позднейшие слои и мотивы, темы рока или рода — один из важнейших признаков народного искусства. В нем каждое частное явление сопровождается, как в обрядовом пении, монотонно гудящим хоровым, вселенским напевом», — писал замечательный исследователь народной культуры А.К. Чекалов . Такое вневременное существование, подчиненное более законам легендарного мироустройства и вселенского масштаба, позволяет органично перекликаться образам скульптуры с образами фольклора, духовной литературы, народного изобразительного творчества. Сакральная пластика естественно вписывается в народную архитектуру, находясь с ней на общей формотворческой платформе. Подчиняясь единым для народной культуры законам, скульптура не создала индивидуальных, личностных характеристик образов, но оперировала условно-символическим языком, понятным и доступным каждому на любом уровне восприятия. Это позволило ей сохраниться как целостному явлению в столь широких временных и пространственных границах.
История русской сакральной скульптуры до сих пор не была выделена в самостоятельный раздел, как например иконопись. Отдельно формировались и не связывались друг с другом коллекции литых бронзовых икон и крестов и походные резные складни. Рельефные деревянные иконы, как правило, оказывались в живописных разделах музейных собраний. Были выделены в специальную группу скульптурные произведения из драгоценных материалов. Редкие памятники круглой деревянной скульптуры в небольших региональных музеях помещены в разделы этнографии и истории. Резные иконостасы и декоративная резьба также рассматриваются как отдельная тема.
Неопределенность статуса скульптуры в ряду других церковных искусств способствовала разрозненности самих памятников. Большие трудности для исследования связанны с тем, что целый пласт объемных произведений существовал в религиозных рамках почти инкогнито, скрываясь за термином «священный образ», что более воспринималось как произведение иконописи.
Безусловно, интерьер православного храма не столь насыщен скульптурой, как соборы Западной Европы. Но строить свои выводы об отсутствии пластических элементов в структуре русского церковного внутреннего пространства, опираясь на сравнения с католическими соборами, невозможно. Перед нами два принципиально различных подхода не только к бытованию пластических искусств в сакральном интерьере, но и к самому распознаванию их зрителем именно как скульптурных произведений. В русской церковной культуре на слово скульптура было наложено своеобразное табу. И рельефная икона, и круглая скульптура будут называться так же, как иконописное произведение или полиграфическим способом отпечатанный лист с изображением святого. Показательным в этом отношении можно считать Букварь Кариона Истомина, иллюстрированный Леонтием Буниным. Иллюстрации к букве «И» и подписи к ним ясно демонстрируют устоявшуюся в общественном сознании связку термина и предмета, который он обозначает: под изображением иконы подпись «Икона», рядом - изображение парковой статуи на постаменте, снабженное подписью — «Идол» (илл.2). Очевидно поэтому, во избежание разнотолков, термин «священный образ» призван снять всякое предположение о материальной структуре произведения. На дальний план отодвигается восприятие религиозного объекта как произведения искусства и, более всего, как произведения скульптуры. Тем не менее, именно вопрос о религиозной пластике поднимается постоянно. П.А. Флоренский начинает свое известное исследование «Амвросий, троицкий резчик XV века» словами: «Византийская культура не благоприятствовала развитию пластики. Это отчуждение византийского искусства от скульптуры особенно сказалось в нашем средневековье, и поэтому естественно, что мы не встречаем больших школ этой отрасли искусства». Много сделавший для исследования и популяризации православной культуры Л.А. Успенский так же буквально в первом абзаце первой главы книги «Богословие иконы Православной Церкви» пишет, что изображение священного образа может быть скульптурным. Но, в отличие от других перечисленных видов искусства, именно для скульптуры он делает разъяснительную сноску. «Следует сказать, что, вопреки распространенному мнению, Православная Церковь не только никогда не запрещала скульптурных изображений, но что такого запрета вообще быть не может, так как он не мог бы быть ничем обоснован»4 То, что присутствие скульптуры в церкви нуждается в особых объяснениях, и то, что комментарии эти, порой, полярного характера, придает русской религиозной пластике образ явления пограничного с регламентируемым Церковью порядком обустройства Храма.
И все же сакральное пространство православного храма насыщенно скульптурой. Это
алтарные преграды и грандиозные резные иконостасы, в большей или меньшей степени украшенные декоративной резьбой, часто увенчанные резным Распятием, фигурками ангелов, святых, головками херувимов;
статуарная пластика и рельефные иконы;
—- раки, надгробия и кресты;
— мелкая пластика и рельефные литые походные складни- иконостасы и иконы.
Скульптура в интерьере православного храма, возможно, была не так акцентирована, как живопись. Однако она являлась не менее важным звеном общего синтеза искусств, пропитанного религиозной идеей, чем архитектура, иконопись, театрализованное действо литургии. Тем не менее, в отношении к данному предмету и оценке его развилась определенная двойственность во взглядах, сложившаяся в результате множественности мнений. Не только общество отличается порой прямо противоположными оценками своего исторического и культурного прошлого. Государство и Церковь также имеют различные взгляды и приоритеты в области религиозной культуры и искусства.
Так Церковь, предполагая в скульптуре оттенок язычества или западные влияния, заняла позицию отрицания существования объемных произведений в сакральном пространстве храма. Практически каждое объемное изображение Бога или святого привлекало пристальное внимание и вызывало, большей частью, негативные комментарии. Многочисленные указы в области изобразительного искусства, которыми изобилует сложный реформаторский период начала XVIII века, ясно демонстрируют это. Постановлением Синода от 21 мая 1722 года запрещались излюбленные и необычайно популярные в народе рельефные иконы из дерева или металлических сплавов и круглая скульптура. Таким образом «иконы резные или истесанные, издолбленные, изваянные» были исключены из области церковного искусства. В комментариях к этому указу сказано, что в Россию рельефные иконы пришли «от иноверных, а наипаче от римлян и им последующих порубежных нам поляков». В результате следующих одна за другой ревизий из храмов изымаются скульптурные изображения. В лучшем случае, они отправляются на чердаки и в «рухлядные каморы». Церковных служителей и старост обязали в письменном виде подтвердить отсутствие «болванов» в церквях.
Изменение отношения к произведениям сакральной пластики, сначала как к уникальным предметам, а позже как к одной из составляющих русской художественной культуры, произошло лишь полтора столетия назад. В середине XIX века приходит осознание исключительного значения древних богослужебных предметов, икон и, в том числе, скульптур. Осененные значительностью временного расстояния, сквозь призму которого всякая старинная вещь, участвовавшая в богослужении, приобретала статус национальной религиозной святыни, некоторые произведения древнерусской пластики стали особо почитаемы, получили легитимное положение и значение православных реликвий. Одновременно они становятся синонимом истинного образца в церковном искусстве. Повсеместно в религиозный обряд вводятся старинные предметы, которые, будучи довольно ветхими, прежде просто выносились из храмов и, порой, были забыты в подсобных помещениях. Многие историки отмечают происшедшие перемены. В различных изданиях можно встретить упоминания об употреблении в службах то древнего креста с мощами, то пришедшего в совершенную ветхость престола, образов, антиминсов.5
Появился спрос на богослужебные предметы, являющиеся копиями древних, или созданных по их образцам. Так, например, «Крест Авраамия Ростовского» (илл.32) с рельефным изображением Распятия, предстоящих и ангелов, датируемый XI веком, встречается в различных собраниях в переливках «под старину» XIX века. Нельзя не отметить, что столь трепетное отношение к древнейшим церковным святыням было свойственно лишь просвещенной части духовенства.
Общественное настроение в отношении произведений церковного искусства, так же как и Церковь, проявляет совершенно полярные взгляды. Безусловно, находятся знатоки и ценители художественной культуры и русской истории. Благодаря подвижничеству таких замечательных деятелей русской культуры, какими были С.Г. Строганов, A.C. Уваров, Ф.Г. Солнцев, Н.П. Кондаков, И.М. Снегирев, были открыты, оценены как достижения культуры и введены в научный оборот многие памятники древнерусского искусства, в том числе, произведения скульптуры. И все же они в меньшинстве. Большая часть общества к таким произведениям относится скептически. Возможно, такое отношение к древнему религиозному искусству зиждилось на общественном отношении, сложившемся еще в XVIII веке. Этот период стал переломным между наследием средневековой культуры, которая людям «нового времени» казалась темным нецивилизованным прошлым и новым мировоззрением. Поразительную подборку высказываний известных представителей русской интеллигенции о древних памятниках культуры опубликовал JI. Беляев6. Известный
археолог П.С. Савельев , работая в Юрьеве-Польском, не замечает прекрасных образцов русской пластики на стенах знаменитого собора, отмечая, что в городе нет ничего замечательного и порядочного. Его коллега Д.Н. Свербеев «не увидел» в Пскове Кремля. Еще более эмоционально высказывается A.C. Герцен: «Что же касается наших памятников, то их придумали, основываясь на убеждении, что в порядочной империи должны быть свои памятники». Ему вторит Батюшков: « Я за все русские древности не дам гроша. То ли дело Греция? То ли дело Италия?».9
Лишь позиция государства, в отличие от мнений некоторой части общества и Церкви, основана на высокой оценке древней русской культуры. Первая специальная историко-археологическая экспедиция 1809-1810гг., занимавшаяся изысканием памятников древнерусского искусства, была снаряжена на деньги правительства, что говорит о нараставшем внимании к этой проблеме не только у коллекционеров. Становится ясно, что тема национального культурного наследия заняла прочное место в сфере государственных интересов.
В этот период наставником великих князей Николая и Михаила Павловича становится Федор Павлович Аделунг - историк, археолог, библиограф. Именно он обращает внимание своих царственных учеников на уникальные художественные ценности Древней Руси. На фоне торжества Победы России в Отечественной войне 1812 года, когда национальное самосознание общества прониклось гордостью за свою историю и культуру, эта тема стала особенно актуальной.
В 1818 году Ф. Аделунг выступает в печати с предложением создать музей русского искусства. Пока же подобный музей существовал лишь в проектах, современники Аделунга формируют первые коллекции древнерусского искусства. И хотя предметы религиозного искусства в это время в основном сберегаются в хранилищах монастырей и храмов, частные коллекции пополняются. Собирательство поставлено на широкую ногу. Собрания купцов и аристократов - любителей старины формируют и описывают профессиональные историки и археологи.
Крупнейшими и значительными по уникальности представленных памятников были коллекции П.Ф. Корабанова и М.П. Погодина, поступившие впоследствии в собрание Оружейной палаты. Каталог коллекции П.Ф. Корабанова был издан Г.Д. Филимоновым в 1849 году10. По изображенным штриховым и литографским рисункам, сделанным с произведений мелкой пластики, можно судить о масштабности коллекции.
Большой вклад в изучение, сохранение и популяризацию произведений древнерусского искусства вносит С.Г. Строганов. Являясь большим знатоком искусства, собирателем, он предпринимает в 1849 году издание крупнейшего в то время многотомного сборника «Древности Российского государства»11. Этот труд проиллюстрирован рисунками академика Ф.Г. Солнцева. Таким образом, в научный оборот были введены неизвестные, ранее хранившиеся в ризницах монастырей и храмов, многочисленные памятники русской культуры. Тексты и комментарии к сборнику были написаны И.М.Снегиревым, М.Н.Загоскиным, А.Ф. Вельтманом. В этом издании впервые изучение русских древностей было поставлено на научную базу. 17 апреля 1868 года С.Г. Строганов, стремясь сделать свою коллекцию общедоступной, открывает музей имени Александра II при Строгановском училище. В экспозиции русского отдела находились произведения деревянной скульптуры, литые кресты, рельефные иконы и складни.
Заметным событием в научной и изыскательской деятельности стало издание в 1912 г. «Каталога фотографических снимков с предметов старины, архитектуры, утвари и прочего, снятых фотографом Императорской Академии художеств, Императорского московского археологического общества
И.Ф.Барщевским, негативы которых приобретены в собственность
12,
Императорским Строгановским училищем». Подобный пример изучения истории стал своеобразным толчком в осознании высокой ценности национальной художественной культуры.
Приметой времени стали археологические общества. На волне общественного интереса к древней истории в 60-х годах В.А.Прохоров начинает издавать ежемесячный журнал «Христианские древности и археология». Популярные издания «Известия Императорского археологического общества» и «Русский архив» публикуют на своих страницах научные труды о русских древностях. В конце века появляются каталог Б.И. и
В.И.Ханенко «Древности русские. Кресты и образки» . Научное описание и систематизация коллекции проведены В.В.Хвойко. К достоинствам научного описания В.В.Хвойко следует отнести попытку по стилистическим особенностям разделить коллекцию на группы различных школ и определить временные рамки, а также проследить иконографическую связь образов мелкой пластики и икон.
Изданный в 1908 году "Каталог собрания древностей графа А.С.Уварова"14 содержит значительное количество памятников древнерусской мелкой пластики и сопровожден интересными статьями и комментариями к каждому разделу, однако произведения опубликованы без датировок, с неточными описаниями.
Большой вклад в изучение русского прикладного искусства внесли М.П. Боткин, Н.П.Кондаков, П.И. Щукин, продолжившие научные изыскания в этой области.
Огромную работу по выявлению и описанию деревянной скульптуры в Арзамасском уезде провел архимандрит Макарий. Его исследования были опубликованы в издании «Памятники церковных древностей. Нижегородская губерния» в 1857 году, и значение их трудно переоценить. Макарий обследовал сотни городских, монастырских, сельских храмов и кладбищенских часовен. Им было выявлено и введено в научный оборот более 400 деревянных скульптур. Акцию такого масштаба более чем через пол-века проведет H.H. Серебренников, описывая и собирая деревянную скульптуру в Пермском регионе. Благодаря его стараниям собрание Пермской галереи стало наиболее значительным по количеству представленных произведений русской деревянной скульптуры. А его общеизвестность и популяризация послужили основой распространенного мнения, сделавшего пермскую деревянную скульптуру синонимом понятия русской деревянной скульптуры в целом. Это, безусловно, не так, и подтверждением тому служат исследования архимандрита Макария, доказывающие широкое распространение деревянной скульптуры не только в Пермском регионе.
В первой четверти XX века происходят резкие изменения в музейной и частной собирательской деятельности. Распадаются частные коллекции. По указам15, регламентирующим изъятие церковного имущества, происходит перемещение древних памятников и произведений сакрального искусства из хранилищ храмов и монастырей. В большие музеи переформировываются малые и частные музеи, что ведет к утрате целостности коллекций. Так значительная часть энциклопедической коллекции древнерусского искусства музея Строгановского училища была распределена между Оружейной палатой и Историческим музеем. В этот период резко уменьшается количество научных статей и публикаций. Не издаются каталоги частных коллекций и музейных собраний. Однако, деятельность по изучению древнерусского искусства, и в частности, скульптуры не прекращается. Ведется учет и описание вновь скомплектованных необычайно обширных коллекций.
Большие музеи имеют возможность поставить эту работу на научную основу. При обобщении и систематизации этого материала появляется возможность выявления стилистических групп, прослеживаются этапы изменения иконографии, устанавливается хронология. Появляются первые научные разработки, датированные 20-ми годами двадцатого столетия. В это время H.H. Померанцев начинает формировать отдел скульптуры в музее Московского Кремля и, на основе собранного материала, в церкви Михаила Малеина размещает выставку древнерусской пластики. Одновременно начинаются исследования и реставрация памятников. Николай Николаевич приложил огромные усилия для изыскания, реставрации и популяризации памятников древнерусского искусства. Организовывал историко- художественные музеи в таких крупных, закрывшихся в те времена монастырях, как Новодевичий, Донской, Троице-Сергиевская Лавра, Новоиерусалимский и др., чем, по сути, способствовал их спасению. Он участвовал почти в 20 экспедициях по выявлению памятников русского искусства. Результатом стало огромное количество новых открытий, публикации большого числа неизвестных раннее произведений, подробные научные описания, каталоги.
Выдающимся исследователем древнерусской скульптуры был замечательный ученый, профессор А.Н. Некрасов. Исключительное значение имеют его научные работы по изучению памятников русской пластики, и особенно статуй Николая Можайского. С 1913 года он читает лекции по истории искусств в университете и консерватории, уделяя особое внимание пластике. В качестве заведующего музеем МГУ в 20-х годах он организовывает многочисленные экспедиции, по результатам которых в научный оборот было введено множество новых произведений русской скульптуры.
Не все акции, направленные на увековеченье национального пластического наследия заканчивались подобным образом. В музейной истории русской пластики есть и драматические страницы. Замечательные исследователи русской старины П. Барановский и М. Погодин собрали в 30-х годах целый музей, в котором хранилась и изучалась церковная скульптура и другие памятники древнерусского искусства регионов Верхнего Поволжья и Верхнего Поднепровья. Коллекция начала формироваться после выхода Декрета СНК от 2 января 1922 года, предусматривавшего ликвидацию церковного имущества. В этот сложный период единственным спасением произведений сакрального искусства стали новообразованные музеи. В Болдинском монастыре, недалеко от города Дорогобуж, Барановский размещает музейную экспозицию.
Музей просуществовал несколько лет. В 1930 году сотрудники были распущены «как не имеющие квалификации и по социальному происхождению чуждые элементы»16. Коллекция ликвидирована. О ее масштабах можно судить по сухим строкам
отчета «...Для перевоза было предоставлено 200 подвод из
ближайших колхозов.» Церковные скульптуры, иконы, книги были размещены в небольших неприспособленных для хранения помещений. Предметы мебели и шитые шелком и золотом облачения раздали неимущим.
Сейчас все памятники этого уникального собрания практически утрачены. От замечательной коллекции древнерусской сакральной пластики осталось несколько десятков фотографий, хранящихся в архивах Барановского18 и Погодина19.
На протяжении XX столетия интерес к русской сакральной пластике возникал периодически и, как правило, в контексте изучения народного творчества и фольклорных традиций. Научные издания и выставки, посвященные этому виду искусства, редки и практически являются заслугами энтузиастов-одиночек.
Так большой вклад в изучение русской деревянной пластики
внес H.H. Соболев, выпустивший в 1934 году фундаментальный
труд «Русская народная резьба по дереву» , в котором освещены практически все виды русской деревянной пластики, включая бытовые предметы, декоративную резьбу, религиозную скульптуру, игрушки. С этой точки зрения, материал был систематизирован. Приведено множество архивных документов.
Целый ряд научны работ был посвящен мелкой пластике.
Вопросами датировки произведений древнерусской скульптуры в
21 22 этой области занимались В.И. Лесючевский и В.Н. Перетц . В
своей работе В.Н. Перетц собрал многочисленный материал,
сопроводив его обзорными комментариями, и предложил
хронологический анализ памятников литой пластики.
Большим фундаментальным трудом в этой области стали
книги академика Б.А.Рыбакова «Ремесло Древней Руси» и «Язычество Древней Руси»24, являющиеся результатом исследования всех аспектов создания и бытования предметов литой мелкой пластики.
Теме древнерусской мелкой пластики посвящены многочисленные труды Н.Г.Порфиридова2', в которых отражены вопросы иконографии, формы и технологии медных литых изделий.
Много сделала для исследования и введения в научный оборот неизвестных памятников древнерусской скульптуры Т.И.Николаева. Ей принадлежит обобщающий труд по произведениям мелкой пластики с публикацией коллекции Загорского музея-заповедника26, в котором проведены сопоставления памятников, выполненных в различных материалах, сделаны системные обобщения пластических произведений с определением их принадлежности к различным художественным центрам. Т.И. Николаева является автором уникального свода археологических источников «Древнерусская мелкая пластика из камня Х1-ХУвв.»27.
Огромный вклад в изучение развития пластических стилей внес Г.К. Вагнер, посвятивший русской монументальной скульптуре несколько основополагающих исследований. Среди них монография «От символа к реальности. Развитие пластического
образа в русском искусстве. XIV—XV века», издания, посвященные
рельефам владимиро-суздальской Руси .
Замечательным исследователем народной деревянной скульптуры был А.К. Чекалов. В книге «Народная деревянная скульптура Русского Севера»29 он представил народную пластическую традицию в самых широких аспектах. Автор сопоставляет игрушки, бытовую резьбу, скульптуру и рассматривает развитее формы, начиная от древнейших языческих изображений до произведений конца XIX века.
1980-е годы отмечены появлением научных публикаций, продолжающих анализ памятников мелкой пластики с особым выделением таких ведущих художественных центров как Москва и Новгород. Исследование A.B. Рындиной «Древнерусская мелкая
пластика. Новгород и центральная Русь XIV-XV в.» посвящено вопросам становления стиля, сюжетов, технологии и назначению малых рельефных икон. Раскопки в Новгороде, начатые еще в 1932 году под руководством А.В.Арциховского, и систематически продолжающиеся до нашего времени, дали значительный новый материал для исследования древнерусской мелкой пластики.
Большой вклад в изучение и исследование древнерусской скульптуры внес О. В. Яхонт31, много сделавший для реставрации памятников на основе последних научных достижений.
1990-е годы отмечены новым всплеском интереса к теме древнерусской скульптуры. Появилась целая плеяда ученых, освещающих в периодической печати вопросы и проблемы русской сакральной скульптуры. В Перми плодотворно работает О. М. Власова. Постоянно публикует результаты своих изысканий Н. В. Мальцев. В 1991 году вышел сборник статей «Древнерусская
скульптура. Проблемы и атрибуции» . Спустя два года выпускается его продолжение. Эти издания, вышедшие под редакцией замечательного исследователя русской пластики A.B. Рындиной, содержат уникальные материалы.
В 1993 году Центральный музей древнерусской культуры им. Андрея Рублева опубликовал сборники статей, посвященных русскому медному литью под редакцией С.В.Гнутовои . В них представлены описания коллекций мелкой пластики различных городов России, рассматриваются вопросы технологии и производства медных литых икон в мастерских старообрядческих общин, подняты проблемы системного изучения русского художественного литья.
Событием 1995 года стала выставка «Резные иконостасы и деревянная скульптура Русского Севера»14. Прекрасно изданный каталог насчитывал описание более 200 экспонатов и публикации аннотированного перечня имен мастеров деревянной скульптуры, чертежей иконостасов, письменных и литературных источников. Это издание стало большим подспорьем в изучении скульптуры северных регионов.
В 1996 году в серии «Центры художественной культуры средневековой Руси» вышел сборник «Декоративно-прикладное искусство Великого Новгорода: художественный металл Х1-ХУвв.»
(под редакцией И.А.Стерлиговой) , являющийся наиболее полным изданием, посвященным художественному металлу, и в том числе, литым медным иконам. Это издание является также типологическим и иконографическим справочником и содержит наиболее полную библиографию по этому вопросу.
В 1998 году в Минске издан каталог «Скульптура и резьба Беларуси XII - XVIII вв.»36. Для исследователя русской скульптуры это издание исключительно интересно не только как материал для сравнительного анализа. Известно, что многие белорусские резчики в XVII веке работали в Москве и привили вновь возрождавшейся в то время русской скульптуре свои художественные традиции.
К знаменательной дате двухсотлетия христианства, в ГМИИ им. А. С. Пушкина была развернута уникальная выставка «Се человек» . Ее экспозиция объединила памятники деревянной скульптуры русских и западноевропейских мастеров. Выставка вызвала большую полемику. Западноевропейская и русская скульптура были разделены не только формальным размещением в разных залах, но и представлены на двух непересекающихся уровнях. С одной стороны - высокопрофессиональные работы мастеров Германии и Нидерландов. С другой, - народная скульптура Русского Севера. И, все же, несмотря на такие временные, территориальные, профессиональные различия, выставка была объединена всеобъемлющей евангельской темой жизни и смерти, сохранением христианских традиций и непреходящих во времени культурных ценностей.
К сожалению, для огромного русского пластического наследия этих исследований не достаточно. Многие памятники, остались неопубликованными, хотя русская деревянная скульптура и мелкая литая, деревянная, каменная пластика бытовавшие на Руси на протяжении восьми веков, находятся в экспозициях и хранилищах многих музеев и в частных собраниях.
Основными материалами данного исследования являются памятники, находящиеся в коллекциях Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева, Государственного новгородского историко-архитектурного музея- заповедника, Музея Московского Кремля, Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Сергиево-Посадского музея - заповедника, Рязанского музея - заповедника, музея Государственного художественно промышленного университета им. С.Г. Строганова, Пермской художественной галереи, Архангельского краеведческого музея, музеев Смоленска, Ростова, Владимира, Суздаля, Переславля- Залесского, Юрьева-Польского и др., а также находящиеся в различных частных собраниях и в ряде действующих храмов России и Европы.
Несмотря на наличие целого ряда изданий, посвященных произведениям русской скульптуры, эта тема чаше всего освещается с точки зрения археологии и истории. Рассматриваются вопросы иконографии, классификации сюжетов, техники исполнения, Большая часть публикаций посвящена введению в научный оборот единичных экземпляров, тогда как целые коллекции, как, например, в музее Переяславля-Залесского, не изучены и еще ждут своего исследователя. И все-таки, большое количество накопленной информации, идентификация памятников и объединение многочисленных разрозненных коллекций в единые музейные собрания, дают возможность более углубленного подхода к древнерусской пластике.
Многочисленные произведения русской сакральной пластики, несмотря на бытующее мнение отрицающее ее существование, хранятся практически во всех крупных и местных региональных музеях. Где-то это буквально единицы хранения. Иные коллекции насчитывают десятки и сотни произведений.
Среди известных собраний русской сакральной пластики коллекции особо хочется отметить уникальную коллекцию Пермской государственной художественной галереи. До 1917 года в музее хранилось всего 16 памятников деревянной скульптуры. С 1923 г., в связи с определенными историческими обстоятельствами, повлекшими национализацию частных собраний и церковного имущества и благодаря целенаправленному собирательству именно произведений религиозной пластики, начал формироваться отдел русской скульптуры. Инициаторам этой акции А.К. Сыропятову и H.H. Серебренникову за несколько лет удалось составить большую коллекцию.
Одной из самых значительных является коллекция пластики Музеев Московского Кремля. Как и в большинстве случаев формирования собраний крупных музеев, коллекция сложилась в короткий срок в 20-30 годы. Сюда поступили произведения из церквей и частных собраний. У истоков формирования отдела скульптуры Музеев Московского Кремля стоял молодой ученый, настоящий энтузиаст своего дела H.H. Померанцев. Большинство памятников относятся к произведениям XVII века. Это период расцвета мастерских Оружейной палаты. Среди мастеров, работавших там в этот период, резчики из Белоруссии, Польши, Западной Украины, тех областей, где сакральная скульптура была традиционно распространена. Среди лучших произведений кремлевской коллекции - горельеф «Никола Можайский» из церкви Николы Гостунского в Кремле, иконостас церкви Воскресения Славущего в Теремном Дворце, кипарисовые распятия, многофигурный рельеф «Распятие с разбойниками». Рельефная икона Богоматерь Влахернская конца XVI века, привезенная из Константинополя, стала образцом для подражания и копирования. Наиболее древний памятник в коллекции музея - статуя Георгия- воина датированная XIV-XV веками. В кремлевской коллекции находятся реликвии Соловецкого монастыря. Это резные фрагменты раки Савватия Соловецкого, кресты, рельефные иконы, Распятия, привезенные экспедицией H.H. Померанцева.
Прекрасные образцы русской пластики поступили в музей из коллекции П.И. Щукина. Это резные иконы новгородских мастеров XVII века «Чудо Георгия о змие и избранные святые», «Флор, Лавр, Архангел Михаил, Илия», «Никола Можайский». Мастерство ростовских резчиков представлено 3-х створчатым иконостасом и образами Спаса Эммануила, святого Николая и избранных ростовских святых.
В технике ажурной резьбы с подкладками цветного шелка на фон, созданы кипарисовые складни, происходящие из киевских мастерских.
В настоящее время в церкви Ризоположения развернута постоянная экспозиция древнерусской пластики.
Основу собрания древнерусской скульптуры Государственной Третьяковской Галереи составила коллекция М.С. Остроумова. Сюда вошли мелкая пластика, литье, каменные резные кресты, статуарная пластика и рельефные иконы. Статуя «Николая Можайского» (илл.55) — один из известнейших памятников русской деревянной скульптуры XVI века — поступила сюда в 30-х годах.
Подводя некоторые итоги этого периода, можно сказать, что двадцатое столетие стало временем накопления информации. И хотя многие статьи и научные работы того времени сводятся к описанию памятников древнерусского искусства на уровне знаточества, они ценны тем, что ввели в научный оборот огромное количество памятников прикладного искусства. Определилось отношение к ним не как к разделу' археологии, не как к предметам культа. Многие памятники русской культуры, в том числе пластика, стали восприниматься как произведения искусства.
Экологическая ситуация в Самарской области. Политика финансирования экологического образования
Характерные природные черты и специфика хозяйственного освоения Среднего Поволжья послужили предпосылкой возникновения экологически острых ситуаций. Насыщенность территории экологически вредными производствами, образование геохимических и техногенных зон, неблагоприятных для проживания человека, виды и источники местного загрязнения -повысили степень риска и основ безопасности жизнедеятельности на территории Самарского региона, приводит к неблагоприятным условиям проживания человека. [178].
Волжский бассейн в результате ускоренного процесса индустриализации и урбанизации в последние десятилетия испытывает огромную антропогенную нагрузку, которая стала причиной того, что природная среда этого региона подошла к рубежу необратимых изменений.
На территории региона расположено 39 субъектов Российской Федерации, участвующих в реализации программы «Возрождение Волги». На площади, составляющей 8 процентов территории страны, сосредоточено 45 процентов промышленного и 50 процентов сельскохозяйственного производства России.
Население бассейна Волги в 1989 году составило более 38% от населения России. В р. Волга и ее водохранилища непосредственно впадает 2600 рек, а всего в бассейне насчитывается более 150 тысяч водотоков рек и речек.
К настоящему времени трансформированы экосистемы всех крупных и значительной части малых рек Волжского бассейна. Среднегодовая токсическая нагрузка на экосистемы Волги и ее притоков в 5 раз (!) превосходит среднегодовую токсическую нагрузку на водные экосистемы других регионов России [178].
Особенно напряженная экологическая обстановка складывается в крупнейших городах и промышленных центрах, а также в районах интенсивного производства, как например в Самаре. Город Самара занимает площадь 470 кв. км. Население - 1280 тысяч жителей на 1987 год. Крупнейший промышленный центр Среднего Поволжья, административно- территориальный и культурный центр, речной порт, узел шоссейных и железнодорожных линий.
Основные источники загрязнений в городе предприятия строительной, нефтехимической, нефтеперерабатывающей, электротехнической, металлургической, авиамашиностроительной, энергетической отраслей промышленности, а также выхлопы автомобильного и железнодорожного транспорта.
Загрязнение окружающей среды в пределах Волжского бассейна в 3-5 раз превышает средние показатели по Российской Федерации.
Ресурсы экологически чистой воды составляют не более 3 процентов от общих ресурсов поверхностных вод. Практически ни один город этого региона не обеспечивается питьевой водой требуемого качества.
На долю предприятий химической, нефтехимической и нефтеперерабатывающей промышленности приходится 42 процента от общего количества загрязненных сточных вод. Среднегодовая токсичная нагрузка на экосистемы Волги и ее притоков в 5 раз превосходит среднегодовую токсичную нагрузку на водные экосистемы других регионов России.
На территории бассейна образуется ежегодно около 42 миллионов тонн токсичных отходов, из них лишь 13 процентов обезвреживаются и перерабатываются. В результате общее количество токсичных отходов в отвалах и свалках достигло 900 миллионов тонн. [50,178].
Состояние здоровья населения является отражением сложного комплекса явлений в окружающей среде. На процесс его формирования влияет целый ряд биологических, социально-экономических, природноклиматических и других факторов. Любые показатели здоровья населения (не только общие, но и относительно частные) отражают в синтезированной форме разнообразные воздействия окружающей среды на человека и. следовательно, могут быть использованы как критерии ее состояния.
Анализ заболеваемости населения Самарской области основывается на данных официальной статистики, имевшихся в архивах областной больницы имени Калинина, и областного онкологического диспансера.[50,178]. Использовались показатели общей заболеваемости взрослого и детского населения, онкологической заболеваемости, смертности детского населения, в том числе смертности детей первого года жизни. Все абсолютные показатели переведены в относительные, т.е. на 10 000 и 1000 человек населения.
Анализ состояния здоровья населения Самарской области за период с 1980-1989 г. отражает устойчивую тенденцию увеличения уровня заболеваемости как взрослого, так и детского населения.
В 1989 г. уровень заболеваемости взрослого населения по сравнению с 1980 г. вырос на 22%, детей - на 12%. Причем заболеваемость детского населения значительно выше уровня взрослой заболеваемости. Распределение болезней в общей структуре заболеваемости взрослых и детей подтверждает зависимость между состоянием среды и уровнем заболеваемости. Выделяются классы болезней эндокринной системы, расстройства органов пищеварения, нарушения обмена веществ и класс онкологических заболеваний. По последним ( злокачественные новообразования) Самарская область занимает второе место среди Поволжского региона. [50]
Начиная с 1993 г. в г. Самаре отмечается стойкая тенденция к ухудшению показателей здоровья детского населения от 0 до 14 лет. Среди главных причин - тяжелый экономический кризис и сложная экологическая обстановка в городе, дефицит бюджета.
Уровень общей заболеваемости детского населения в последние 8 лет остается высоким, в городе в. 1998 г. отмечен рост практически по всем экологически обусловленным заболеваниям. В 1998 г заболевания у детей до 14 лет по сравнению с 1991 годом выросли на 2,1%. Частота новообразований увеличилась на 6,2%, болезни эндокринной системы, расстройство питания, обмена веществ в 2 раза, нарушения с вовлечением иммунных механизмов по сравнению с 1993 г. - в 4,6 раза. Болезни крови и кроветворных органов выросли на 52,0%, анемия за этот период выросла в 3,2 раза. Болезни системы кровообращения у детей по сравнению с 1991 г. в 1998 г. выросли в 2,3 раза. [50].
Неблагоприятная тенденция отмечается в состоянии психического здоровья. В 1998 г. впервые в жизни обратились в лечебные учреждения 2182 ребенка по поводу психических расстройств, по сравнению с 1995 г. отмечен рост на 12,7%.
Неблагоприятная экологическая среда оказывает негативное влияние на приспособительные механизмы детей разного возраста, обуславливает функциональное напряжение. Причем влияние внешних факторов на функциональное состояние детского организма не ограничивается моментом воздействия, а сказывается и на дальнейшем ходе его развития и формирования.
Современное состояние экологического образования и просвещения. Структура экологического образования в России
В условиях перехода России на модель устойчивого развития экологическое образование и просвещение населения приобретают приоритетное значение. [237, 240, 249 ].
Экологическое просвещение - это разновидность образовательной деятельности, рассчитанная на большую, обычно не расчлененную на устойчивые учебные группы, как-либо официально не зарегистрированную и не оформленную аудиторию. [150] . Основная задача экологического просвещения - широкое распространение знаний и иных достижений экологической культуры, способствующих правильному пониманию жизни в целом или ее отдельных сторон, а также пропаганда экологических идей и их внедрение в сознание людей в целях привлечения к участию в их воплощении.
По мнению А.А.Шмайдера, содержание понятия «просвещение в области окружающей среды», включающего бесчисленное множество отдельных признаков, практически не поддается простому определению. Конечно, исследования, осуществлявшиеся на протяжении многих лет в смежных отраслях знания, позволили собрать немало разрозненной информации, полезной и для интересующей нас теории просвещения. Однако просвещение в области окружающей среды не располагает пока определенной основой знаний, накопленных ею при изучении собственных вопросов и используемых для разрешения стоящих перед ней проблем. Перед специалистами в этой области поставлена, следовательно, нелегкая задача определить содержание обучения в области окружающей среды и разработать методы преподавания [241,245,247].
Призванное способствовать более гармоничному взаимоотношению человека с окружающей средой "экологическое образование", как термин, впервые официально был введен на Конференции, организованной Международным Союзом охраны природы (1970г.) и необходимость этого вида деятельности была признана правительственными и неправительственными структурами во всем мире. Экологическое образование - программы и учреждения, распространяющие систематизированные знания об окружающей природной реальности как среде жизнедеятельности человека, о влиянии производственной деятельности общества на природную среду, а также обучающие знаниям, умениям и навыкам природоохранительной деятельности. [168]. В последующем, на Стокгольмской конференции по окружающей человека среде (1972г.), Межправительственной конференции по образованию в области окружающей среды (Тбилиси, 1977г.), Международном конгрессе ЮНЕСКО-ЮНЕП в области образования и подготовки кадров по вопросам окружающей среды (Москва, 1987г.),. а также Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992г.) - рассматривались текущие и перспективные задачи экологического образования. [ 138]
Большое значение пропаганде задач охраны природы придавали первые природоохранительные общества, которые стали создаваться в разных странах в конце прошлого - начале нашего века, а также многие прогрессивные ученые и общественные деятели - Д.И.Менделеев, К.АТимирязев, В.В.Докучаев, И.П.Бородин, ГЛА.Кожевников, Д.Н.Анучин, В.Л.Комаров, Г.Ф.Морозов, Н.М.Кулагин и др. [195, 207,208].
Международный союз охраны природы и природных ресурсов (МСОП), созданный в 1948 г., поставил одной из своих важных задач распространение знаний о природе, о важности сохранения и восстановления ее богатств. В 1950 г. при МСОП была образована постоянная комиссия по просвещению, которая стала развивать во многих странах широкую просветительскую деятельность в области охраны природы [246].
Новый этап в развитии природоохранного просвещения начался в 70-х годах, после конференции ООН по проблемам окружающей среды, состоявшейся в Стокгольме в 1972г. В 1975 г. ООН по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) и программа ООН по окружающей среде (ЮНЕЦ) приняли и начали совместно осуществлять долгосрочную Международную программу по образованию в области окружающей среды. В 80-е годы идеи организации всеобщего непрерывного экологического образования все более проникают в общественное сознание [241].
Вопросы экологического образования разрабатываются представителями различных областей научного знания: педагогами, психологами, биологами, географами, методистами, экономистами и пр. Педагогическая наука исследует содержание, формы и методы экологического образования. Внимание методистов направлено на поиски наиболее эффективных средств оптимизации учебного процесса. ( И.Н.Пономарева, А.Н.Захлебный, И.Т.Суравегина, И.Д.Зверев) [81, 82, 165, 166, 207, 246]. Психологи исследуют внутренние механизмы процесса учебного познания природы. (Н.Н.Моисеев, С.Н.Глазычев, С.Д. Дерябо, В.А. Левин и др.). [53, 67, 128, 129, 131, 132]. Перечисленными и другими науками накоплен значительный эмпирический и теоретический материал, способствующий описанию и познанию изучаемого явления и представляющий интерес при разработке основных положений концепции экологического образования.
Исследование экологического образования представителями различных областей научного знания наряду с несомненными позитивными моментами отмечают, однако, и ряд негативных аспектов. Так ИТ.Суравегина и А.Н.Захлебный считают, что «Экологическое образование, как целостный объект исследования, оказалось расчлененным на части» [76, 246]. По ее мнению, необходима единая концепция экологического образования, центром которой «является целостное представление об экологическом образовании как социально обусловленной системе». Через раскрытие принципа материального единства мира, считает Н.Н.Моисеев, следует подойти к пониманию единства человека и природы как частей целого в условиях планеты Земля [130]. Теперь уже недостаточно прежних знаний отдельных законов природы. Новые масштабы деятельности обусловили необходимость познания законов целостности природной среды и ее саморегуляции.
Приведем в этой связи несколько выдержек из доклада «Стратегия развития образования в области окружающей среды на национальном уровне»: - образование в области окружающей среды является неотъемлемой частью процесса образования. Оно должно сосредоточиваться на практических проблемах и носить междисциплинарный характер. Оно должно способствовать осознанию ценностей, содействовать коллективному благосостоянию и уделять основное внимание проблеме выживания человека; - образование в области окружающей среды является процессом, осуществляемым в течение всей жизни. Оно не должно ограничиваться системой формального образования. Неотложной потребностью является объединение образования в области окружающей среды с другими формами образования. Его тематика должна касаться всех разделов школьной и внешкольной программы и образовывать единый и неделимый органический и непрерывный процесс, в рамках которого нельзя упускать из виду ни одной, необходимой для объединения фазы; - успех образования в области окружающей среды состоит не только в том, чтобы добиться некоторых изменений в системе и методах образования. Эта задача требует применения новых концепций и новых методов обучения.
Организационно - педагогические условия непрерывного экологического образования и просвещения населения
При разработке принципов регионального экологического образования мы руководствовались глобальными тенденциями развития педагогической науки. Общие закономерности развития экологического образования непосредственно влияют на отбор, понимание и смысловое наполнение принципиальных положений, служащих ориентирами для определения аналогичных положений применительно к национально-региональным особенностям конкретного экологического региона.
В Законе РФ об образовании определены принципы государственной политики в области функционирования образовательных систем, которые требуют определенных преобразований в их структуре, управлении, характере педагогических процессов [75]. Среди десяти основных принципов, положенных в основание современной российской образовательной реформы, Э.Д.Днепров выделяет регионализацию образования, что включает «отказ от унитарного образовательного пространства, скрепленного цепью единых учебных программ, учебников и учебных пособий, инструкций и циркуляров. Это наделение регионов правом и обязанностью выбора собственной образовательной стратегии, создания собственной программы развития образования в соответствии с региональными социально-экономическими, географическими, культурно-демографическими и другими условиями».
Данный принцип предусматривает учет в экологическом образовании регионального компонента: национальных и культурных традиций, природных и социально-экономических условий, использование в образовании информации, реальной для региона, организации учебно-воспитательного процесса, включающего лучшие традиции общечеловеческой и национальной. культуры,
Регион - это территория, границы которой задаются главным образом в соответствии с административным делением пространства, на которое распространяется властно-исполнительная деятельность, идущая из некоторого центра социально-экономического управления. Другие признаки могут быть связаны с этнографическими, экологическими и другими особенностями территории. Кроме того, регион - это идеальное образование, не имеющее признанных форм артикуляции многосоставного целого и не проявленное в конкретных действиях лиц. В данном случае регион - это общественно - государственная практика жизнедеятельности [134].
Регионализировать что-либо - значит использовать демографическую, географическую, экологическую, экономическую, историческую аргументацию и социокультурную семантику для обоснования решения о границах -миссиях региона [134]. В своей работе Моисеева Л.В. предлагает при региональном подходе к образованию использовать мобилизацию культурного потенциала, динамизацию социокультурных границ, упорядочение социокультурного равенства субрегионов, притяжение мирового сообщества, механизмы конструирования аналитических пространств.
Если говорить об «образовательном регионе», то существенным признаком региональности будет обеспечение полноты и непрерывности процесса экологического образования населения, проживающего на данной территории. Последнее возможно за счет системы структур, в которых реализуются определенные функции, в совокупности образующие полный цикл деятельности, связанный с развитием конкретного человека. Целый ряд задач развертывает постановку целей и последующее их осуществление. Значительная часть задач всех составляющих структур предусматривает отслеживание, оценку, анализ, то есть сбор и переработку информации. [223,224].
В последнее время в научной литературе довольно часто употребляется термин « региональное образовательное пространство». По определению В.Б.Куликова, часто именно пространственная определенность образования заменяется термином "региональность". Образовательное пространство. очерчено конкретным горизонтом, ландшафтно приземлено к конкретным природным условиям. Образование осуществляется всегда в определенном месте и в этом значении оно регионально [134].
Таким образом, регионализация экологического образования должна базироваться не только на концептуальных моделях, но и на особой топике организации образовательного пространства. Современная ситуация обнаруживает острую потребность в новых формах региональной топологии образования. Симптомом этого являются активные попытки переноса топологически сложившихся структур из опыта развития передовых регионов и зарубежных стран (Л.М.Андрюхина).[18].
Важнейшим средством решения поставленных в диссертационном исследовании задач является педагогическое проектирование образовательных систем, организационно-управленческая модель педагогическим процессом экологического просвещения. Под термином "педагогическое проектирование" будем понимать новое направление в педагогической науке, нацеленное на преобразование и совершенствование образовательных систем и педагогических процессов в конкретных условиях. [134]. Образовательный проект - оформленный комплекс инновационных идей в образовании в социально-педагогическом движении, в образовательных системах и институтах, в педагогических технологиях и деятельности» [134]. Такое новшество, обеспечивающее качественный скачок в системе экологического образования, носит системный характер и может быть обеспечено только педагогическим проектированием. Стремление к преобразованию образовательных и педагогических процессов характерно не только для отечественной, но и для зарубежной науки и практики образования.
Разнообразие программ и стандартов обеспечивает поле выбора образовательных услуг и выступает гарантом качества, а образовательные программы дают информацию населению о существе услуг. Идеалом цели общеобразовательных систем становится развитая личность, обладающая определенной внутренней свободой, независимостью в своих мнениях, словах, поступках; личность, которая строит свои взаимоотношения с природой и окружающей средой как с целостным образованием, отвергая позицию субъект-объектных отношений, принимая позицию «человек - природа». Такое понимание личности совпадает с пониманием целей экологического образования как нового направления в развитии системы образования в целом. [25 7].
Под влиянием интегративных идей в настоящее время пересматривается парадигма образовательных систем (В.И.Гинецинский, Ю.Громыко, В.В. Давыдов, Е.С.Заир-Бек, В.Слободчиков, Н.Р.Юсуфбекова) [245,249,250], формируется системное экологическое образование. Приняв за основу экологическую культуру с развитым экологоцентрическим мышлением как цель экологического образования и признавая ее развитие в результате взаимодействия всех сфер сознания (научной, художественно-эстетической, эмоциональной, правовой, экономической), подчеркнем, что в связи с этим имеет место диверсификация организационных форм практической деятельности. Развитие этих форм, являясь инновационным процессом, представляет собой сложную динамическую систему, отличающуюся полиструктурностью и полифункцйональностью - отмечает Моисеева Л.В.( ) Полиструктурность отражает многочисленные связи и взаимодействия отдельных компонентов системы. Проектирование такой системы является научно обоснованным конструированием системы прогрессивных социальных параметров будущего, качественно нового состояния системы регионального экологического просвещения населения города.
Разработка региональной структурно-функциональной модели системы экологического образования
Региональная система экологического образования представляет собой совокупность организационных структур, находящихся на определенной территории и включенных в социально-экономическую систему региона с присущими ему особенностями природными, экологическими, культурно-историческими, этнографическими, а также обеспечивающих полноту и непрерывность экологического образования индивида, проживающего на данной территории.
Главным условием динамичной образовательной системы является ее многообразие, тогда оно выступает фактором развития [235]. Кроме того, региональная система экологического образования должна быть единой реально существующей системой, включающей в себя субрегиональные и локальные подсистемы. Это интегрированная система, основанная на многомерных взаимосвязях между отдельными подсистемами; саморегулирующаяся открытая система, в основе которой лежат принципы гомеостазиса, уравновешенности и баланса с состоянием и развитием окружающей природной и социальной среды. Это развивающаяся система, для которой важно сбалансированное развитие, причем нарушение этой сбалансированности порождает проблемы, решение которых потребует больших совместных усилий [134].
Региональная система экологического образования - это открытая система высокого ранга, где в единстве, взаимосвязи и взаимодействии представлены функциональные подсистемы: экспертно-управляющая, региональная мониторинговая, информационно-аналитическая, компоненты которых имеют связи и отношения, допускающие возможность оперативного перестраивания в соответствии с динамично меняющейся экологической ситуацией в регионе. Подсистемы в свою очередь состоят из. такой же динамической зависимости элементов, обеспечивающей выполнение функции гибкого и устойчивого развития, расположены на конкретной территории, отвечают требованиям и принципам региональной образовательной политики и носят территориальный характер [134].
Нами разрабатывалась региональная модель системы непрерывного экологического образования и просвещения населения города Самары с системным подходом к ее управлению. Системный подход состоит в том, что он: - ориентирован на выявление всех взаимосвязей и взаимодействий в проблемах с использованием различного вида моделирования и оценок; - четко, точно и всесторонне выявляет цели и рассматривает любую систему как механизм достижения установленных целей; - предусматривает определение и предварительное прогнозирование альтернативных вариантов достижения целей и долгосрочных последствий каждого варианта; - анализирует « внутренние» и « внешние» результаты поведения систем при каждой альтернативе; - направлен на органическое сочетание, координацию и интеграцию различных видов деятельности как в процессе исследования, так и в процессе реализации его результатов[223].
Модель ориентирована на создание экологического образовательного пространства региона на примере крупного промышленного центра.
Образовательное пространство города Самары включает микрорегионы, которые представляют собой систему, совокупные субъекты которого связаны единством образовательной политики, деятельности.
Образовательными микрорайонами являются территории 9 городских районов - Ленинский, Октябрьский, Кировский, Промышленный, Самарский, Советский, Красноглинский, Железнодорожный, Куйбышевский. Неоднородность социокультурных сред подтверждает необходимость системно-прогностического и социально-экологического подходов к проектированию системного подхода к экологическому образованию и просвещению населения и разработке на этой основе поливариантных моделей экологического образования. Использование принципа регионализации в проектировании системы экологического образования должно помочь определить, насколько эффективно и реалистично экологическое образование отвечает требованиям того окружающего мира, в котором живут люди.
В образовательный микрорегион может входить несколько микрорайонов, не связанных территориально между собой. Регионализация предполагает учет социально-экономических, культурных, демографических особенностей местности. В проектировании содержания образования в каждом образовательном районе, нахождение оптимального сочетания между базовым региональным (инвариантным) и школьным (вариативным) компонентами экологического образования. Это означает, что образовательное учреждение становится центром образовательной зоны.
Кроме того, системный подход предполагает учет тенденций производственной, культурной и других сфер жизни сообщества, где идет реализация разноуровневых экологических образовательных программ в учреждениях разного типа; где создаются условия для свободного выбора содержания и форм получения экологического образования с учетом социокультурного, производственного и демографического факторов. В инфраструктуру системы экологического образования будут входить службы методического, психологического и информационного обеспечения. Это могут быть научно-методический центр экологического образования, высшие учебные заведения, социально-экологическая службы, центр компьютеризации образования, библиотеки, музеи, ботанические сады, международные центры экологического образования и т.п.
На наш взгляд, системный подход к организации непрерывного экологического образования и просвещения предполагает выход на более глубокий уровень концептуального осмысления развития содержания экологического образования населения крупного региона.
