Советско-американские переговоры по ограничению стратегических вооружений середины 1960-х - 1979 гг. Хрущев Сергей Викторович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Первый этап переговоров по ограничению стратегических вооружений (1969-1972) 35

1.1. Причины и предыстория советско-американских переговоров по ограничению стратегических вооружений 35

1.2. Ход согласования позиций сторон на первом этапе переговоров по ограничению стратегических вооружений 66

1.3. Московская встреча на высшем уровне (22-26 мая 1972 года) и подписание советско-американских соглашений по ОСВ-1 123

Глава 2. Второй этап переговоров по ограничению стратегических вооружений (1972-1979) 146

2.1. Советско-американские переговоры по ограничению стратегических вооружений при администрации Никсона-Форда 146

2.2. Советско-американские переговоры по ограничению стратегических вооружений при администрации президента Д. Картера (1977-1978) 192

2.3. Завершение переговоров по ОСВ-2 и венский саммит 1979 года 229

Заключение 250

Библиографический список использованных источников и литературы 255

Приложения 270

Вспомогательный указатель 299

• Ход согласования позиций сторон на первом этапе переговоров по ограничению стратегических вооружений
• Московская встреча на высшем уровне (22-26 мая 1972 года) и подписание советско-американских соглашений по ОСВ-1
• Советско-американские переговоры по ограничению стратегических вооружений при администрации Никсона-Форда
• Советско-американские переговоры по ограничению стратегических вооружений при администрации президента Д. Картера (1977-1978)

Введение к работе

Co своего появления и до настоящего времени ядерное оружие остается одним из наиболее значимых факторов в международных отношениях. На протяжении всей второй половины XX века стремление государств к обладанию этим оружием сочеталось с попытками ограничить гонку вооружений и предотвратить использование энергии атома в военных целях. Переговоры в этом направлении по-прежнему являются одним из основных направлений сотрудничества России и США, что подтверждается подписанным в Москве 24 мая 2002 г. Договором о сокращении стратегических наступательных потенциалов.

Вместе с тем, последнее десятилетие стало временем некоторого торможения, а в некоторых случаях даже шага назад в деле ядерного разоружения. Показательны в этом отношении попытки США создать национальную противоракетную оборону сначала в обход Договора об ограничении систем проти- воракетной обороны (Договор по ПРО) 1972 г., а с приходом к власти админи страции Дж. У. Буша - и выход США из этого Договора в 2002 г. Договор по ПРО лежал в основе существовавшей системы договоров и соглашений между Россией и США в области стратегических вооружений. Например, ратификация Договора СНВ-2 Государственной Думой России была обусловлена сохранением действия Договора по ПРО1. Поэтому прекращение действия Договора по ПРО не только лишило обязательной силы условия по СНВ-2, но и в целом отбросило переговорный процесс, по крайней мере, по оборонительным вооруже-ниям, далеко назад.

Актуальность данной работы в связи с этим состоит в попытке с одной стороны исследовать причины, которые лежали в основе стремления СССР и США к ограничению стратегических вооружений, способы реализации этого стремления на практике в виде переговоров и других внешнеполитических действий, а также результаты, которые эти государства смогли достичь. С другой стороны, изучение советско-американских переговоров по ограничению стратегических вооружений (ОСВ) проясняет не только причины, по которым в начале 1970-х гг. США пошли на отказ от систем ПРО, но и те основания, по которым администрация Буша отказалась от Договора по ПРО в наше время.

Цель данной работы - исследовать советско-американские переговоры по ОСВ, которые начались в конце 1960-х и продолжались до конца 1970-х гг. Во главу угла поставлены основной ход переговоров и основные вопросы, в той или иной степени решенные в этом процессе.

Задачи, решение которых способствует достижению поставленной цели, состоят в следующем:

1. Определить причины, по которым правительства СССР и США пришли к выводу о необходимости начала переговоров по ОСВ.

2. Проанализировать основной ход переговорного процесса, позиции сторон на разных его этапах, компромиссные решения, которые, в конечном счете, привели к результатам в виде конкретных соглашений.

3. Рассмотреть причины, по которым советско-американские переговоры по ОСВ сначала были заторможены, а после подписания Договора ОСВ-2 - не получили полноценного продолжения.

4. Оценить общее значение этих переговоров для международных отношений своего времени, а также вклад достигнутых договоренностей в процесс разоружения.

Объектом исследования, таким образом, являются советско-американские переговоры по ОСВ, а предметом - качественный и количественный состав стратегических вооруженных сил СССР и США, на ограничение которого и были направлены усилия переговаривающихся сторон.

Предмет исследования неизбежно требует применения классификации систем вооружений, принятых в рассматриваемый период в СССР и США. В качестве основной принята классификация вооружений, которой оперировали представители сторон на самих переговорах, где советскому обозначению стратегического носителя соответствовало определенное американское.

Хронологические рамки для задач данного исследования определяются с середины 1960-х гг. до конца 1970-х. Сразу несколько источников свидетельствуют, что ограничение стратегических вооружений стало обсуждаться на двустороннем советско-американском уровне еще при администрации президента Дж. Ф. Кеннеди в США и бытности Н.С. Хрущева первым секретарем ЦК КПСС и председателем Совета Министров СССР. Со временем эпизодическое обсуждение предложений по ОСВ переросло в полноценные переговоры сразу на нескольких уровнях, которые стали основным направлением советско-американского сотрудничества на протяжении 1970-х гг. Во второй половине 1979 года в США по ряду причин происходит пересмотр политики в отношении СССР, в результате которого Договор ОСВ-2 был отозван президентом из сената, что фактически означало провал его ратификации и прекращение переговорного процесса по ОСВ в целом. Последовавшие попытки реанимировать диалог держав в этом направлении посредством советско-американских переговоров по ограничению и сокращению стратегических вооружений - ОССВ (июль 1982-август 1983 гг.) проводились при фактическом отказе США от основополагающих принципов ОСВ - обеспечении одинаковой безопасности и недопущении односторонних преимуществ. Поэтому ОССВ так и не стали третьим этапом ОСВ и не рассматриваются в данном исследовании.

Теоретической основой этой работы является теория политического реализма. Ее основными авторами являются Р. Арон, Г. Моргентау, Дж. Кен-нан, Г. Киссинджер, которые оказали существенное влияние на внешнюю политику США рассматриваемого периода. Международные отношения они определяли как арену противоборства различных государств, реализующих свои интересы посредством военной стратегии и дипломатии. В результате этого противоборства в мире устанавливается определенный баланс сил, равновесие интересов, обеспечивающее состояние мира.

Международные отношения 1960-х - 1970-х гг. характеризуются прежде всего противостоянием советского и западного блоков. Весь спектр взаимоотношений между центрами этих систем - СССР и США - определялся, как правило, их межгосударственными отношениями, которые, в свою очередь, зависели от существовавшего баланса сил, выразившегося в военно-стратегическом паритете. Таким образом, если военная стратегия, главным образом - наращивание ядерных вооружений - привела к примерному равенству возможностей сторон, то посредством дипломатии и, в частности, переговоров по ОСВ, стороны закрепляли это равновесие во избежание войны.

Основными принципами, заложившими основу методологии данного исследования, стали принципы объективности и историзма. Так как переговоры по ОСВ носили двусторонний характер, то до сих пор каждая из сторон склонна по-своему трактовать рассматриваемые события. Не претендуя на истину в последней инстанции, автор попытался рассмотреть эти переговоры объективно, пользуясь методом сравнительного анализа мнений обеих сторон для определения действительного хода развития переговорного процесса.

Принцип историзма предполагает рассмотрение переговоров по ОСВ без отрыва от общего контекста советско-американских отношений в соответствующий временной период. В самом деле, далеко не простые взаимоотношения двух держав в 1960-1970-е гг. ощутимо сказывались на поведении сторон на переговорах по ОСВ. Политика "увязки" (linkage) поначалу вошло в историю международных отношений именно как попытка увязать решение проблем по ОСВ с решением других, преимущественно политических вопросов в советско-американских отношениях.

Ценностный подход в данном исследовании предусматривает определение отличительных особенностей, а подчас и уникальности переговорного процесса ОСВ в истории международных отношений. Несмотря на далеко не полную реализацию своих первоначальных целей, эти переговоры оказали стабилизирующее воздействие на общий спектр советско-американских отношений, что в условиях холодной войны послужило на благо всего человечества.

В работе были также использованы общенаучные методы исторического анализа и синтеза. Из всего разнообразия источников, так или иначе связанных с проблематикой ОСВ, следовало выделить наиболее существенное, что в действительности способствовало раскрытию заданной темы.

В качестве частнонаучных использованы проблемно-хронологический и историко-генетический методы. Рассматриваемые в работе события проанализированы, как правило, в хронологическом порядке в тесной связи с предшествующими контактами СССР и США по вопросам разоружений, а также под влиянием исторических условий, в которых обе стороны сначала пришли к выводу о необходимости начала этих переговоров, затем их осуществляли и, в конце концов, приостановили диалог по этому вопросу.

Переговоры по ОСВ велись на нескольких уровнях - официальными делегациями, министрами и главами правительств. Значительное влияние на переговоры оказывал процесс принятия решений внутри самих правительств в СССР и США. Объект исследования, таким образом, носит системный характер, со своими внутренними закономерностями и логикой развития, что в целом предопределяет использование системно-структурного метода в данной работе.

Историография советско-американских переговоров по ОСВ обширна и разнообразна, так как данная тема и ее отдельные аспекты привлекали внимание многих исследователей. В самом общем виде ее можно разделить на советскую, современную российскую и зарубежную. В связи с этим хотелось бы выделить ряд особенностей каждой из этих групп.

Отличительной особенностью советской историографии процесса ОСВ является комментирование событий post factum, то есть уже после достижения тех или иных результатов. Сам ход переговоров носил конфиденциальный характер, освещение же его в условиях советской цензуры приводило к описанию лишь самого общего круга рассматриваемых вопросов. Советские авторы, как правило, не противоречат друг другу в изложении не только фактов, но и оценок по поводу переговоров. Различие между ними можно провести скорее по их стремлению раскрыть тот или иной аспект переговоров, будь то военно-техническое соотношение сил, или политическая борьба вокруг ОСВ в США.

Другим признаком советской историографии является ее практически полная лояльность и поддержка любых действий советского правительства, а также осуждение попыток США получить преимущества по ходу самих переговоров. В условиях существовавшей в то время цензуры от советских исследователей, собственно, другого было трудно ожидать. Основными проблемами, рассмотренными советскими специалистами стали вопросы о необходимости ограничения в ходе переговоров американских ядерных средств передового базирования (ЯСПБ), асимметрии в количественном и качественном составе стратегических ядерных сил СССР и США, попытки США получить посредством переговоров односторонние преимущества, а также усиление антисоветской линии в политике США во второй половине 1970-х гг., которое в конечном итоге привело к их отказу от ратификации Договора ОСВ-2.

Первой проблемой при исследовании ОСВ является вопрос о начале этого процесса. В духе своего времени, советская историография связывала начало переговоров с США по поводу ОСВ с реализацией задач КПСС, сформулированных на очередном съезде. Особо отмечалось значение Программы мира, изложенной на XXIV съезде КПСС1. Если ранее СССР боролся за всеобщее и полное разоружение, то начало ОСВ - то есть переговоров лишь по одному аспекту из общей проблемы разоружения - советский исследователь А.Е. Ефремов обосновывал, помимо прочего, как отказ Советского правительства от принципа "все или ничего" .

Причины, побудившие США пойти на переговоры, напротив, рассматривались более подробно. С точки зрения советских исследователей, целый ряд обстоятельств вынудил американское правительство пойти на встречу давним требованиям СССР относительно обуздания гонки вооружений. Во-первых, это очевидное выравнивание стратегических позиций СССР и США. В СССР под стратегическими позициями понимались прежде всего ядерные вооружения, количественный и качественный характер которых стал приближаться к американскому уровню1. По мнению Г.А. Трофименко, сама суть ОСВ советско-американских соглашений по ограничению стратегических вооружений - это официальное согласие США на паритет с СССР2.

В качестве причин, заставивших администрацию США пересмотреть свою политику в отношениях с СССР советский специалист в области разоружения В.П. Абаренков ссылался также на рост народного хозяйства в СССР на фоне "углубляющегося экономического кризиса" в США . Общим местом в советской историографии является высокая оценка влияния войны во Вьетнаме на ослабление внешнеполитических позиций США4. В отношениях с Советским Союзом таким образом провозглашался "переход от эры конфронтации к эре переговоров". Гонка вооружений, которая раньше рассматривалась как следствие напряженных отношений между СССР и США, теперь воспринималась администрацией США как источник этой напряженности. Ее дальнейшее осуществление требовало все возрастающих затрат, на которые США не были способны в начале 1970-х гг. Особенно дорогостоящей представлялась планируемая в обеих странах система национальной противоракетной обороны. Поэтому именно вопрос о ПРО стал отправным пунктом в переговорах по ОСВ. Инициатором переговоров И.Г. Усачев признавал американскую сторону.

Что касается хода согласований делегациями СССР и США своих позиций и условий будущих соглашений, то советские авторы подчеркивали конфиденциальность проводимых переговоров, а также "честную и открытую позицию СССР по рассматриваемым вопросам". В своих исследованиях в области ОСВ М.А. Милыптейн и Л.С. Семейко акцентировали также существовавшую количественно-качественную асимметрию стратегических наступательных вооружений США и СССР, которая затрудняла общий ход переговоров1.

Советские авторы единодушны в своем одобрении подписанных в мае 1972 года договоренностей в комплексе ОСВ-1. Подчеркивалось, что все они четко соответствуют принципу равенства и одинаковой безопасности сторон. Соглашениями "замораживались" стратегические наступательные вооружения СССР и США (межконтинентальные баллистические ракеты и баллистические ракеты на подводных лодках) на существующих уровнях" . Особое внимание уделялось решению вопроса о контроле над реализацией этих соглашений. По мнению ряда советских исследователей, согласие сторон на контроль с помощью национальных технических средств, предопределило результативное завершение всего хода переговоров3.

Отличительной чертой работы сторон над следующим соглашением в области ОСВ советские авторы называли попытки выработать качественные ограничения на наступательные вооружения и, прежде всего, на ракеты с разделяющейся головной частью4. В качестве основных проблем переговоров на новом этапе М.А. Милыдтейн и Л.С. Семейко определяли выработку более всеобъемлющего, чем ОСВ-1 соглашения, которое предусматривало не только ограничение, но и сокращение стратегических вооружений .

Если подготовка ОСВ-1 в целом получала поддержку подавляющей части американской правящей элиты, то подготовка ОСВ-2 вызвала некоторый раскол в правительстве США. В.Ф. Петровский рассмотрел деление в администрации США на сторонников дальнейшего диалога с СССР по принципам, оговоренным в ходе ОСВ-1 и тех, кто стремится вернуться к диалогу "с позиции си лы". Исходя из посылки, что прогресс в переговорах по ОСВ зависит от способности американской стороны принять справедливую и честную позицию Советского Союза, советские исследователи критикуют последовавшие попытки США обойти владивостокские договоренности 1974 г. путем получения односторонних преимуществ. Так, по мнению Р.Г. Тумковского, американская администрация нарушила свои обязательства, инициировав развертывание новых систем вооружений - крылатых ракет, что предопределило затянувшийся характер выработки соглашений по ОСВ-2 . При этом ответный аргумент американской стороны касательно стратегических возможностей советского бомбардировщика Ту-22М - "Бэкфайр" - в советских исследованиях отвергается как несостоятельный.

Примером таких попыток также часто приводится безуспешная поездка государственного секретаря США С. Вэнса в Москву в марте 1977 г. Его предложения, фактически означавшие отказ от достигнутых во Владивостоке договоренностей, единодушно оценивается советскими критиками как попытка "ревизии владивостокской договоренности и получения для США односторонних преимуществ".

Причины затруднений при выработке окончательных условий ОСВ-2 советские авторы видели в непоследовательной политике администрации Картера, попытках американской стороны получить "козыри для торга" посредством реализации стратегических программ МБР "MX", подводных лодок "Трайдент", бомбардировщиков "В-1", а также разработки нейтронного оружия5. Однако в течение последующих двух лет сторонам все-таки удалось согласовать условия нового договора - ОСВ-2. Успех этого мероприятия советские исследователи связывали как с "твердой линии советской политики разоружения", так и с победой (пусть временной) в США тех сил, которые выступали за конструктивный диалог с СССР, за уменьшение международной безопасности1.

Так же, как и в случае с ОСВ-1, советские авторы единодушны в своем одобрении условий Договора ОСВ-22. Сравнивая эти два этапа, справедливо указывалось на ощутимый прогресс в деле обуздания гонки вооружений. Подчеркивались в этом смысле ограничения, налагаемые договором на стратегические бомбардировщики и на баллистические ракеты "воздух-земля", последующее снижение суммарного потолка вооружений с 2400 единиц до 2250 с 1 января 1981 г. Явным успехом признавалось также наложение суммарных ограничений и на ракеты, оснащенные разделяющейся головной частью индивидуального наведения (РГЧ ИН).

Особое беспокойство советских аналитиков вызвала нарастающая в США политическая борьба вокруг ратификации Договора ОСВ-2 . Говоря об общей поддержке Договора населением США, авторы выражали озабоченность относительно нарастающего движения против его ратификации сенатом, за новый, наступательный курс США в области внешней политики. Источником этого движения советские исследователи по традиции считали политические силы, связанные с американским ВПК, благополучие которого напрямую зависит от объемов правительственных заказов на производство новых видов вооружений. Поэтому доводы о "неравноправии" ОСВ-2, о необходимости "ответных мер для ликвидации отставания США" трактовались как попытки срыва всего переговорного процесса в целях обогащения и приобретения власти этими силами.

В целом поражение процесса ОСВ-2 советские авторы связывали с победой этого курса внутри американской власти. Многочисленные политические противоречия СССР и США оценивались как планомерная политика противников разрядки. Введение советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. рас сматривалось советскими политологами А.Г. Арбатовым, Г.А. Трофименко, В.П. Абаренковым как необоснованный повод, использованный Картером для отзыва Договора ОСВ-2 из сената, как торжество политических кругов, выступающих за силовое противоборство с СССР.

Подводя итоги процессу ОСВ, советские авторы давали положительную оценку его результатам. Отмечалось, что достигнутые соглашения, диалог двух стран по стратегическим вопросам лежали в основе разрядки в международных отношениях начала 1970-х гг. Причиной, по которой ОСВ не получил своего продолжения, называлась непоследовательная политика администрации США, смещение акцентов в ее политике от равноправного диалога с СССР к достижению стратегического превосходства1.

При всем количестве комментариев советских исследователей тех или иных аспектов советско-американских переговоров по ОСВ, целенаправленного общего глубокого исследования этого процесса сделано не было по нескольким причинам. Во-первых, конфиденциальность переговоров и закрытость советского общества предопределили недоступность основной массы документов для историков-международников. Основывать свои исследования преимущественно на западных источниках в то время было также недопустимо. Во-вторых, если те, кто писал об ОСВ на протяжении 1970-х гг., не могли рассмотреть процесс ОСВ в целом, так как он еще продолжался, то в начале 1980-х произошел некоторый спад интереса к этим переговорам в силу их прекращения после провала ратификации Договора ОСВ-2 в США. В-третьих, советская система исключала саму возможность критического рассмотрения действий советского правительства, что изначально ограничивало возможности исследователя при рассмотрении переговоров по ОСВ в целом.

С распадом СССР, ликвидацией цензуры печатных изданий появилась возможность более объективно анализировать те или иные политические события, а также пересмотреть оценку процесса ОСВ. В новых условиях появилось множество подчас противоречивых суждений относительно причин начала и завершения, особенностей хода и результатов ОСВ. В то же время нельзя сказать, что отечественная оценка переговоров по ОСВ претерпела радикальные изменения. Интерес к ОСВ-1 и ОСВ-2 с одной стороны стал падать в начале 1990-х гг. в виду происходивших в то время гораздо более радикальных мер в области разоружения согласно договорам СНВ-1 и СНВ-2. С другой стороны, по мере нарастающего стремления американской администрации пересмотреть условия Договора по ПРО, наблюдалась консолидация российских политологов в поддержку этого договора, достигнутого как раз в ходе ОСВ-1.

Основными проблемами в контексте переговоров по ОСВ, исследуемыми современной российской историографией стали вопрос об истоках Договора по ПРО, переговоры СССР и США по поводу ограничений систем с РГЧ ИН, а также отказ США от ратификации Договора ОСВ-2. Как правило, современными авторами критически рассматривается политика СССР во второй половине 1970-х гг., когда наращивание вооружений и действия в странах третьего мира стали основаниями для срыва переговоров по ОСВ.

Отличительной чертой российской историографии от советской является попытка приоткрыть завесу над процессом принятия решений по ОСВ правительством СССР. Большинство современных авторов приходит к выводу о низком уровне подготовленности советской стороны к ведению переговоров с американцами. По мнению А.Г. Савельева и Н.Н. Детинова, результаты переговоров по ОСВ подверглись значительному влиянию военных, которые выступали против сколько-нибудь значимого сокращения вооружений1.

Рассматривая истоки переговоров по ОСВ, российские аналитики говорят об осознании руководителями двух стран опасного характера гонки вооружений в конце 1960-х гг., ее высокой стоимости и необходимости диалога. Отправным пунктом переговоров в этих условиях, по мнению Г.Б. Корсакова, стал вопрос о ПРО, поднятый в 1967 г. американской стороной . Известный специалист в области разоружения, А.Г. Арбатов, причины ОСВ видит в страхе СССР перед американскими планами по развертыванию национальной ПРО и страхе США перед темпами строительства МБР в СССР1. Согласно А.С. Орлову, в основе поворота США от стремления к стратегическому превосходству к переговорам с противостоящей стороной лежало "признание суровых реалий ракетно-ядерного баланса", сложившегося между СССР и США в начале 1970-х ггЛ В качестве необходимого условия начала двусторонних переговоров по ОСВ А.А. Пикаев называет подписание Договора о нераспространении ядерного оружия, который "жестко ограничил число признанных ядерных государств и юридически закрепил безъядерный статус подавляющего большинства стран, технически способных создать ядерное оружие (включая Германию и Японию)"3.

Трудности в переговорах возникли с самого начала, еще при определении круга вооружений, подлежащих ограничению. В этой связи известна позиция делегации СССР о необходимости включения американских ядерных средств передового базирования (ЯСПБ) в Европе в перечень стратегических вооружений. Согласно точке зрения современных исследователей, эти средства, не являясь стратегическими по своим техническим характеристикам, тем не менее, действительно могли решать стратегические задачи благодаря своему положению вблизи границ СССР. Согласно Н.Н. Сокову, в связи с тем, что сторонам так и не удалось договориться по этому вопросу, условия ОСВ-1 носили ограниченный характер, а СССР получил "компенсацию" в виде более высокого уровня баллистических ракет4.

Подавляющее большинство современных военных историков сходится во мнении, что Договор по ПРО 1972 г. стал самым важным достижением процесса ОСВ на первом этапе. Обоюдный отказ сторон от систем ПРО в национальном масштабе способствовал предотвращению гонки оборонительных воору жений и сдерживал обе стороны от применения оружия в решении спорных вопросов1. Таким образом, этот Договор оценивается в современной отечественной историографии как основополагающий для дальнейших переговоров по разоружению, а также для современной системы стратегической стабильности, основанной на неотвратимости ответного ядерного удара2.

В оценках Временного соглашения о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений мнения российских исследователей расходятся. С одной стороны, подчеркивается ограниченный характер этой договоренности, не учитывающей ни ЯСПБ, ни бомбардировщики сторон, ни, что самое важное, МБР с РГЧ ИН. По этим причинам А.Г. Арбатов называет ОСВ-1 "темными веками ограничения стратегических вооружений". Другие, напротив, дают высокую оценку этой договоренности, так как она, во-первых, заморозила существующие уровни пусковых установок, а во-вторых, создала прецедент для последующей работы по выработке новых соглашений. Н.Н. Соков особо отмечает, что именно в ходе ОСВ-1 были согласованы принципы, которые легли в основу и дальнейших договоренностей - подсчет вооружений по пусковым установкам, сохранение у каждой из сторон потенциала ответного удара3. Несмотря на провозглашенные в ходе ОСВ-1 принципы равенства и одинаковой безопасности сторон, некоторые исследователи признают, что условия Временного соглашения позволили СССР существенно увеличить свои стратегические ядерные силы по сравнению с американскими4.

По ходу освещения следующего этапа ОСВ российские исследователи отмечают затруднения, вызванные противоположными позициями сторон по поводу ЯСПБ, а также методов ограничения МБР с РГЧ ИН. Предложение американской стороны запретить развертывание и испытание этих систем в то время, когда СССР, отставая от США, только приступал к испытаниям своих РГЧ, одинаково оценивается и советскими, и российскими исследователями как стремление США получить односторонние выгоды. Некоторые специалисты считают, что США в любом случае не пошли бы на запрещение развертывания РГЧ ИН, так как связывали с ними свою новую стратегическую концепцию1.

Достигнутая в таких условиях предварительная договоренность о рамках будущего Договора ОСВ-2, известная как владивостокское соглашение 1974 г., советской историографией признается прорывом в ходе ОСВ. В самом деле, обе стороны пошли на значительные уступки: СССР отказался от требования учета ЯСПБ, согласился с поправкой Джексона о количественном равенстве устанавливаемых на вооружения "потолков", тогда как США сняли свое требование о сокращении советских "тяжелых" ракет. Несмотря на это, современные исследователи, например, А.Г. Арбатов, критикует это соглашение за слишком широкие параметры для военных программ и незначительные ограничения2.

Быстрой реализации этой договоренности, по мнению российских исследователей, воспрепятствовало введение Соединенными Штатами в состав своих вооруженных сил крылатых ракет большой дальности (КР БД). Так же, как и в случае с ЯСПБ, эти вооружения, не обладая стратегическими характеристиками технически, имели бы стратегическое значение в случае их размещения вблизи границ СССР. Ход переговоров затрудняло также принятие на вооружение баллистических ракет с РГЧ ИН, что, наряду с крылатыми ракетами воздушного базирования, согласно Н.Н. Сокову, "радикально изменило стратегический баланс, поскольку теоретически создавались предпосылки для приобретения потенциала первого обезоруживающего удара"3.

Таким образом, по определению А.Г. Арбатова, "военно-технические события опрокинули договор по разоружению" в 1975 г. Дальнейшее развитие событий определялось приходом в США новой, демократической администрации Картера. Его первые инициативы в области ОСВ, озвученные в марте 1977 г. государственным секретарем Вэнсом, до сих пор вызывают осуждения отечественных специалистов. По мнению А.С. Орлова переговорам препятствовало стремление США опираться на военную силу и, в конечном счете - на стратегическое ракетное оружие, в решении спорных международных вопросов1.

Достигнутые летом 1979 г. договоренности в пакете ОСВ-2 оцениваются как колоссальный прорыв в деле разоружения. По мнению А.Г. Арбатова, этот успех связан прежде всего с либеральными позициями администрации США, участием в ее работе интеллектуалов, выступавших за реальный прогресс в ра-зоружении . Временный характер прорыва ОСВ-2, согласно российским исследователям, предопределялся победой внутри США политических сил, выступавших за возрождение "позиции силы" во взаимоотношениях с Советским Союзом. Многочисленные противники ОСВ-2 смогли убедить американскую общественность в "стратегическом отставании" США от СССР, в наличии так называемых "окон уязвимости" в достигнутых соглашениях.

Политические события, не имевшие прямого отношения к процессу ОСВ, также препятствовали реализации идей ОСВ. Действия "красных бригад" в Анголе в 1975 г., "обнаружение" советских соединений на Кубе в 1979 г. трактуются российскими специалистами как пропагандистские кампании, направленные на ухудшение советско-американских отношений. В этом смысле и ввод советских войск в Афганистан в конце 1979 г. стал не причиной, а лишь поводом для отзыва из сената Договора ОСВ-2 президентом Картером. По мнению В.И. Медведева, "главная причина отказа США от ратификации Договора ОСВ-2 состояла в том, что они не захотели связывать себе руки твердыми обязательствами об ограничении СНВ, стремясь оставить для себя возможность маневра (в первую очередь это касалось планов создания и развертывания крылатых ракет различных видов базирования)"3. Согласно А.С. Орлову, политика СССР в странах третьего мира в сочетании с наращиванием вооружений была неконструктивна в свете советско-американских переговоров, а также вела к экономическому кризису в нашей стране1.

Говоря об историческом значении процесса ОСВ, большинство российских специалистов признает его стабилизирующую роль во взаимоотношениях СССР и США. Что же касается конкретных мер, предпринятых в ходе ОСВ, то здесь существует несколько точек зрения. Так, В.Ф. Давыдов утверждает, что двусторонние соглашения - ОСВ-1, ОСВ-2, Договор по ПРО - лишь определяли наиболее перспективные направления гонки вооружений, устанавливая такие потолки, которые даже технически были недостижимы. Автор приходит к парадоксальному выводу, что "Самого большого согласия США и СССР достигали в тех случаях, когда разговор вообще не шел о каких-либо ограничениях гонки вооружений"2. В.И. Медведев полагает, что процесс ОСВ выводил гонку вооружений в предсказуемые рамки, что он действительно ограничивал планы обеих сторон по наращиванию своих вооруженных сил и, тем самым способствовал ослаблению напряженности в условиях холодной войны3.

Зарубежная историография ограничения стратегических вооружений, большую часть которой составляют исследования американских авторов, имеет ряд отличительных черт по сравнению с отечественной. Во-первых, изначально американские политологи имели больше свободы в освещении и комментариях по поводу происходивших советско-американских переговоров в 1970-х - 1980-х гг. Во-вторых, оценки процесса ОСВ в Соединенных Штатах носят более разнообразный характер. В целом американских исследователей ОСВ можно было бы подразделить на сторонников ОСВ, которые положительно оценивают его итоги, и на противников ОСВ, которые считают, что можно было обойтись и без соглашений по ОСВ. Крайней точкой зрения в США является мнение, что ОСВ-1, ОСВ-2 были заключены в ущерб их национальной безопасности.

Анализируя причины процесса ОСВ, большинство авторов отмечают наметившийся военно-стратегический паритет США и СССР в конце 1960-х - начале 1970-х гг. По их мнению, унижение, которое испытало советское руководство во время Карибского кризиса, предопределило мощный рывок Советского Союза в строительстве стратегических вооружений. В то же время США, ослабленные вьетнамской войной, уже не могли поддерживать задаваемые Москвой темпы гонки вооружений. В этих условиях, по мнению, известного исследователя холодной войны Д.Л. Гэддиса, администрацией президента Никсона и была разработана специальная стратегия "минимизации ущерба", составной частью которой были переговоры с СССР с целью приостановления масштабного строительства стратегических ядерных сил в нашей стране1.

Начало переговорам было положено еще при прежней администрации президента Джонсона, который в 1967 г. принял решение о разработке американской системы ПРО "Сентинел". Это событие, по мнению ряда американских историков (Т. Гринвуд, М. Нахт, Г. Сковилль), заставило СССР пересмотреть свои позиции и пойти на переговоры с США2. Известен также тезис некоторых американских специалистов, например, У. Ляфибера о том, что СССР был заинтересован в активизации экономических отношений с США, а потому согласился на политическое сотрудничество, в частности в вопросах ОСВ3.

Другим примером практиковавшейся президентом Никсоном политики "увязки" прогресса в переговорах по ОСВ с событиями в других сферах является улучшение американо-китайских соглашений. По общему признанию, СССР явно опасался антисоветского союза Китая и США, поэтому многие, в частности П. Нитце, сделали вывод о решающем воздействии "открытия Китая" Никсоном в начале 1970-х гг. на последовавшие уступки СССР в ходе ОСВ-14.

Так или иначе, в переговорах были заинтересованы обе стороны, и США, и СССР. Однако по ходу первых консультаций делегаций обеих сторон выяви лись разногласия сторон прежде всего по поводу американских ЯСПБ. Мнения историков в США относительно этого вопроса также разделились. Р. Смоук говорит о том, что США не могли засчитывать эти средства, так как их первостепенной целью была защита союзников США в Европе1. Г. Сковилль, напротив, признавал обоснованность требований советской стороны о необходимости учета этих сил в общем стратегическом балансе2.

Для американских авторов характерна склонность к анализу прежде всего процесса принятия решений по ОСВ внутри правительства США и только затем, как производное, - реализация этих решении в переговорах с СССР3. Тема "тайного канала" (backchannel), то есть параллельное работе официальных делегаций решение вопросов по ОСВ на уровне Киссинджер-Добрынин, получила широкое развитие в работах американских историков. Дж. Гэддис отмечает высокую концентрацию власти в сфере внешней политики при администрации Никсона прежде всего в руках президента и его помощника - Киссинджера. По мнению У. Коэна, в ходе работы этого "тайного канала", "попытки достичь значительное соглашение, которое ограничивало бы все стратегические вооружения, были отвергнуты скептическим и нетерпеливым Киссинджером"4. Одним из примеров таких упущений, согласно Дж. Ньюхаузу, стала возможность полностью запретить, а не просто ограничить системы ПРО, высказанная на уровне делегаций, но проигнорированная Киссинджером5.

Соглашения по ОСВ-1 были подписаны в Москве в мае 1972 г. и сразу вызвали неоднозначную реакцию среди политологов США. Одни говорили о недостаточности мер, предпринятых сторонами в деле разоружения, подчеркивая отсутствие ограничений на качественное совершенствование вооружений6. По оценке других, в условиях начала 1970-х гг. достигнутые договоренности -максимум, что способны позволить обе стороны, что сами по себе хоть какие то соглашения СССР и США в области стратегических вооружений способствуют разрядке международной напряженности и обузданию гонки вооружений1.

В вопросе, кто получил больше преимуществ по условиям ОСВ-1, также нет единства. Дж. Гэддис указывает на дивиденды США по итогам ОСВ-1, ссылаясь на отсутствие ограничений американских ЯСПБ, стратегических бомбардировщиков, а также РГЧ, то есть областей, где лидерство США не вызыва-ло сомнений . Р. Феррелл утверждает, что преимущество СССР в области тяжелых МБР наземного базирования предопределило последующее превосходство СССР, который мог, пользуясь большим забрасываемым весом своих ракет, размещать большее количество боеголовок на них3. С. Тэллбот, подводя итоги ОСВ-1, говорит, что этот этап стал краткосрочным политическим успехом СССР, который был признан равной США сверхдержавой, и краткосрочным стратегическим успехом США, поскольку условия ОСВ-1 удерживали темпы вооружений в СССР4. Крайней точкой зрения представляется мнение, что Временное соглашение 1972 г. закрепляло численное превосходство СССР, а Договор по ПРО - аморальное положение вещей, когда население обеих стран было оставлено в качестве заложников перед угрозой ядерных сил противника в условиях стратегии взаимного гарантированного уничтожения5.

Соответственно, дальнейшие консультации представителей СССР и США по выработке условий следующего соглашения по ОСВ, вызывали неоднозначную реакцию специалистов. Особо в этом смысле знаменита поправка сенатора Джексона, принятая сенатом при рассмотрении соглашений ОСВ-1, которая требовала соблюдения принципа равенства количественных показателей при дальнейших переговорах с Советским Союзом. По мнению Я. Лодаля, причины этой поправки носили скорее политически характер, тогда как требование равенства количественного состава соответствующих сил СССР и США в воен ном плане не имело принципиального значения. Напротив, это условие затрудняло поиск компромиссов при выработке взаимоприемлемых формул ОСВ1.

То, что Советский Союз при согласовании владивостокской договоренности пошел на снятие своего требования об учете американских ЯСПБ даже ценой включения в состав ограничиваемых средств стратегических бомбардировщиков, по которым США имели более чем троекратное преимущество, расценивается Р. Смоуком как даже большее, на что могла надеяться администрация президента2.

Разные авторы по разному оценивают степень влияния политических факторов на возросшие затруднения в ходе переговоров по ОСВ-2. Так, по мнению Р. Шульцингера возросшая активность Советского Союза в странах третьего мира стала препятствием для разрядки и процесса ОСВ в частности. Еще победа ДРВ над проамериканским режимом юга Вьетнама убедила американцев, что Советский Союз стремится к общей победе в холодной войне3. Вмешательство коммунистов во внутриполитические баталии Анголы в 1975 г., еще более беспокоило американскую администрацию. Согласно видному американскому советологу, Дж. Кеннану, активность СССР в странах третьего мира способствовала ужесточению позиций американских военных, выступавших за наращивание вооружений и ограничение на переговорах прежде всего советских вооружений4.

Переговорный процесс осложнялся также нововведениями в вооруженных силах обеих стран. Тот же 1975 г. ознаменовался развертыванием в США крылатых ракет, технические характеристики которых придавали им стратегическое значение и не могли не беспокоить советскую сторону. Ставший впоследствии послом в России, А. Вершбоу высказал серьезные опасения относительно воздействия этого нововведения на ход переговоров5. Советский Союз, со своей стороны, ввел в эксплуатацию бомбардировщик, способный, по мне нию американских военных, выполнять стратегические задачи. Р. Смоук считает, что именно вопросы об американских крылатых ракетах и советском бомбардировщике заблокировали переговоры после владивостокских соглашений1.

Политические силы, незаинтересованные в разоружении и сотрудничестве с СССР, умело использовали эти факторы для противодействия ходу ОСВ. Показательна в этом смысле позиция П. Нитце, который в середине 1970-х гг. активно пропагандировал идею стратегического превосходства СССР, закрепляемой соглашениями по ОСВ. Ссылаясь на бомбардировщик Ту-22М, больший забрасываемый вес советских ракет и программу гражданской обороны в СССР, Нитце сделал вывод о стремлении СССР получить преимущество и реализовать его в ядерной войне с США. Ни владивостокские договоренности, ни процесс ОСВ в целом не соответствуют американским интересам по обеспечению национальной безопасности, заключал Нитце2.

Наряду с противниками ОСВ, активны были и сторонники продолжения диалога с СССР. В ответ тому же Нитце была опубликована статья Я. Лодаля, который опровергает исходные посылки и выводы противников ОСВ. По его мнению, Ту-22М изначально не планировался руководством Советского Союза для противодействия США, преимущество СССР в забрасываемом весе с лихвой компенсируется американскими ЯСПБ, а гражданская оборона в СССР вообще оставляет желать лучшего. Поэтому, заключает Лодаль, если даже владивостокские соглашения не полностью оправдывают ожидания, скорее направляя, чем ограничивая гонку вооружений, альтернативу им придумать трудно3.

Особое внимание в американской историографии получил начальный период переговоров по ОСВ администрации Картера и советского правительства. Проанализировав причины провала миссии С. Вэнса в марте 1977 г., предлагавшего СССР глубокие сокращения стратегических вооружений, С. Тэлботт заключает, что искренние попытки президента свести к минимуму запасы ядерного оружия в мире были использованы американскими "ястребами" для полу чения стратегических преимуществ для США или даже подрыва всего переговорного процесса1.

Непоследовательность политики Картера в отношении СССР как фактор дестабилизации общего хода разрядки отмечается многими американскими историками - Гэддисом, Лафибером, Феррелом, Шульцингером. Даже в самой администрации президента настроенный на противостояние с Советским Союзом советник по национальной безопасности 3. Бжезинский находился в постоянной конфронтации с государственным секретарем С. Вэнсом, который выступал за продолжение переговорного процесса. В итоге победили противники Договора ОСВ-2, его подписание оказалось запоздалым, а ратификация в условиях фактически обострения конфронтации с СССР делом сомнительным.

Сами условия Договора ОСВ-2, по мнению многих американских исследователей, были выгодны в большей степени США, чем СССР. К выигрышным для США факторам Дж. Спаниер относил равные суммарные потолки на стратегические носители, а также РГЧ ИН с последующим понижением первых с 2400 до 2250. Это предполагало демонтаж части советских вооружений, в то время как американские оставались практически на том же уровне2. В условиях, когда американские ЯСПБ по-прежнему никак не ограничивались, равно как и вооруженные силы союзников США, это было явно на руку США.

Однако ценой этих уступок для США стало затягивание процесса ОСВ-2 в условиях, когда общественная и политическая поддержка ОСВ и сотрудничества с СССР в целом стала заметно ослабевать. По мнению Феррелла, целый ряд политических событий способствовал провалу процесса ОСВ. Вмешательство СССР в дела стран третьего мира, раздутый противниками разрядки скандал вокруг обнаружения на Кубе советской военной бригады, проекты размещения американских крылатых ракет в Европе и свержение проамериканского режима в Иране, где американцы были склонны видеть советскую руку, существенно ослабили позиции сторонников совместных с СССР мер в области

ОСВ. Ввод советских войск в Афганистан лишь поставил точку в этом деле . Р. Смоук считает, что последнее событие стало решающим для Договора ОСВ-2. Именно вслед за ним многие ведущие сенаторы объявили об отсутствии возможности ратифицировать Договор в этих условиях, а Картер, будучи возму-щенным поведением СССР, отозвал Договор из сената.

Оценивая процесс ОСВ в ретроспективе, американские историки по разному соизмеряют плюсы и минусы его результатов. С одной стороны, они критикуют политику обеих стран за то, что они оказались неспособными пойти на более радикальные сокращения стратегических вооружений (Макнамара, Смоук). Главная цель процесса - ограничить наступательные вооружения до достаточного уровня в условиях, когда обе страны не имеют средств защиты от ракет друг друга, осталась нереализованной. По сути, процесс ОСВ шел параллельно гонке вооружений, вместо того, чтобы реально пытаться ее остановить. С другой стороны Гэддис, Сковилль и другие историки признают, что в случае отсутствия ОСВ, уровни вооружений двух стран могли существенно превысить реальные значения. Особенно это касается стратегических оборонительных вооружений, качественное и количественное совершенствование которых сдерживалось Договором по ПРО. Наконец, точка зрения ряда исследователей (Нитце, Шлесинджер) состоит в том, что процесс ОСВ подрывал национальную безопасность США, предоставляя СССР более выгодные условия.

Таким образом, советско-американские переговоры по ОСВ получили освещение в большой степени в американской историографии, в меньшей - в советской. Представители последней были вынуждены следовать установленному канону, когда позиция СССР не подлежала сомнению, а политика США, напротив, подвергалась решительной критике. Примечательно, что, описывая ход переговоров, советские исследователи зачастую ссылаются на американские источники, так как советские были и остаются по большей части засекречены. Современные российские исследователи, как правило, лишь в общих чертах определяют ход и результаты этих переговоров, считая их преддверием переговоров о "подлинном разоружении" в рамках процесса СНВ.

Рассмотренная историография советско-американских переговоров по ОСВ позволяет сделать вывод о том, что в настоящее время существует значительный пробел в этой области. Научная новизна данного исследования по сравнению с опытом советских авторов предопределяется деидеологизирован-ным подходом к освещению событий, критическим анализом действий как американской, так и советской стороны. В отличие от современной отечественной историографии, настоящая работа предполагает глубокий и последовательный анализ самого хода переговоров - рассмотрение позиций сторон на тех или иных этапах, выявление компромиссных решений и упущенных возможностей. Кроме того, использование лишь недавно рассекреченных советских и американских документов, опубликованных мемуаров участников переговоров также позволяет надеяться на освещение ранее неизвестных аспектов ОСВ.

Источниковая база данного исследования носит комплексный характер. В нее входят как двусторонние - советско-американские, так и внутренние документы каждой из сторон. Источники по переговорам по ОСВ можно классифицировать следующим образом:

1. Советско-американские соглашения, подписанные в ходе переговоров по ОСВ. Они являются основополагающими документами, так как содержат результаты переговорного процесса - согласованные обязательства сторон. Прежде всего к этой группе относятся: Советско-американские соглашения о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США и о мерах по усовершенствованию линии прямой связи СССР -США 1971 г., Договор об ограничении систем противоракетной обороны 1972 г. и Протокол к нему 1974 г., Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений 1972 г., а также Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений 1979 г.

2. Переписка глав правительств СССР и США по вопросам ОСВ. Фиксирует обмен мнениями на высшем уровне, продолжавшийся на всем про тяжений переговоров. Ее начало было положено посланиями американского президента Л. Джонсона председателю Совета Министров СССР Н.С. Хрущеву с предложениями об установлении ограничений для систем ядерного оружия1. Затем последовала переписка Л. Джонсона с А.Н. Косыгиным, в которой были согласованы основные принципы предстоящих переговоров2, переписка Л.И. Брежнева с Р. Никсоном, Дж. Фордом и, наконец, Дж. Картером3.

3. Меморандумы (записи) переговоров дипломатических представителей сторон по проблеме ОСВ. Во-первых, зафиксирована предыстория переговоров по ОСВ в Комитете 18-ти государств по разоружению при ООН в виде выступлений представителей СССР и США4. Во-вторых, это - меморандумы общения советского посла в США А.Ф. Добрынина с американскими государственными секретарями - Д. Раском, Г. Киссинджером, С. Вэнсом5, а также советского министра иностранных дел А.А. Громыко с его американскими коллегами и президентом США6. Как показала практика, основные решения по ОСВ были согласованы именно на этом уровне. В-третьих, важное значение имеют записи переговоров сторон на уровне их официальных делегаций . В ходе своих пленарных заседаний, а также неофициальных бесед представители сторон излагали свои позиции, отвечали на взаимные предложения и высказывали варианты решения тех или иных вопросов.

4. Программные заявления руководителей внешней политики СССР и США относительно ОСВ. Получавшие публичную огласку, эти документы на разных этапах свидетельствовали об отношении правительств к сложившейся ситуации на переговорах. Известны ежегодные обращения американских президентов к конгрессу по поводу внешней политики государства, где переговорам по ОСВ придавалось важное значение1. В Советском Союзе аналогом были доклады министра иностранных дел Верховному Совету СССР, а также выступления генерального секретаря на очередном съезде КПСС . Кроме того, руководители государств и главы внешнеполитических ведомств выражали политику в отношении ОСВ в своих многочисленных публичных выступлениях, на пресс-конференциях.

5. Правительственные документы СССР и США по проблемам ОСВ. Эти источники раскрывают процесс выработки позиции той или иной стороны на разных этапах переговоров. Общедоступны стенограммы некоторых заседаний Совета национальной безопасности США, аналитические доклады глав ЦРУ, министерства обороны и помощника по национальной безопасности президенту, а также переписка глав американских ведомств по вопросам американской внешней политики в области ОСВ3. Подобные советские документы остаются в большинстве случаев засекречены, однако те, которые открыты, свидетельствуют о большом влиянии министерства обороны и КГБ на принятие решении по ОСВ4. Особое значение имеет переписка посольств СССР и США, а также советской и американской делегаций на переговорах со своими правительствами1. Посредством этой переписки дипломаты докладывали "Центру" о состоянии дел на переговорах и получали инструкции касательно дальнейших действий.

6. Периодическая печать. Несмотря на конфиденциальность переговоров по ОСВ, печатные издания и СССР, и США не могли оставить такое событие без своего внимания. Условия достигнутых договоренностей, перспективы переговорного процесса комментировались на страницах американских изданий "The New York Times", "The Washington Post", "The Christian Science Monitor" и многих других. Ведущие печатные органы СССР - газеты "Правда" и "Известия" - публиковали сообщения о встречах сторон по поводу ОСВ, а также содержание достигнутых соглашений. Хроника советско-американских встреч на высшем уровне зафиксирована также в журнале "Международная жизнь". С 1970-го г. стал выходить в свет журнал "США - экономика, политика, идеология", который не только публиковал основные документы, подписанные в ходе советско-американских контактов, но и комментировал ход переговоров по ОСВ. Кроме того, ТАСС еженедельно выпускал вестник иностранной информации "Атлас", где, помимо прочего, приводились заметки западной прессы по поводу ОСВ.

Мемуары участников переговоров по ОСВ. В условиях отсутствия полного доступа к документальным материалам переговоров этот вид источников приобретает особую ценность. В первую очередь следует выделить воспоминания главных действовавших лиц на переговорах. С советской стороны трудно переоценить роль посла в США А. Добрынина, который занимал свой пост на протяжении всего процесса ОСВ и был не просто его свидетелем, а одним из основных творцов. В своих воспоминаниях он изложил начало диалога по стратегическим вооружениям, основной ход согласования условий соглаше ний в ходе работы "тайного канала", а также общее состояние взаимоотношений СССР и США на данном этапе1. Мемуары другого активного участника в переговорах с советской стороны - министра иностранных дел А.А. Громыко -к сожалению, по своей обобщенности и идеологизированности мало отличают-ся от официальной позиции советского руководства .

С американской стороны их партнерами выступали сначала Г. Киссинджер, затем - С. Вэнс и, в меньшей степени, 3. Бжезинский. Воспоминания первого характеризуются довольно подробным описанием личного участия Киссинджера в переговорном процессе, которое зачастую определяло внешнюю политику США в целом. Автор оправдывает принятие тех или иных своих решений, исходя из внутриполитической ситуации в США, а также ограниченных внешнеполитических возможностей американской администрации в начале 1970-х гг . Несколько противоречивы воспоминания преемников Киссинджера - госсекретаря С. Вэнса и помощника президента по национальной безопасности 3. Бжезинского. Если первый в своем подходе к ОСВ основывается на стремлении к развитию сотрудничества с СССР, то целью второго стало прежде всего сдерживание и ограничение советских военно-стратегических возможно-стеи.

Из воспоминаний глав государств большую ценность представляют книги американских президентов - Р.Никсона, Дж. Форда, Дж. Картера. По их мемуарам можно судить о степени понимания проблемы и деталей ОСВ. В этом смысле поверхностны воспоминания Д. Форда , целиком полагавшегося в переговорах по ОСВ на Г. Киссинджера. Более конкретны книги Р. Никсона, где автор, исходя из опыта ОСВ, даже формулирует правила, которых следует придерживаться в переговорах с СССР6. Еще более детальный анализ своей пози ции по ОСВ дает Д. Картер, который, пожалуй, проявлял наибольшую личную активность и компетентность в процессе ОСВ из всех указанных президентов1.

Особое значение имеют мемуары членов официальных делегаций СССР и США на переговорах. Если главы государств, министры иностранных дел принимали решения по основным вопросам, то варианты этих решений, конкретная их реализация в тексте соглашений оставались в компетенции делегаций. Подробное описание работы делегаций на первом этапе переговоров, а также особенности тактики "двойных переговоров" изложено главой американской делегации Дж. Смитом . Его советский коллега, B.C. Семенов, отразил некоторые детали переговоров в своих дневниковых записях3. На основе личного участия, а также консультаций с другими участниками, Р. Гартхофф передал свое видение переговоров по ОСВ в общем контексте советско-американских отношений4. И Дж. Смита, и Р. Гартхоффа отличает критика действий Г. Киссинджера по ходу переговорного процесса. Свои впечатления от участия в переговорах по ОСВ, особенности согласования условий Договора по ПРО опубликовал известный советский дипломат - О.А. Гриневский5. Заместитель министра иностранных дел СССР - Г.М. Корниенко - также выразил свой взгляд на причины и начальный этап переговоров, а также причины их срыва во второй половине 1970-х гг6.

Кроме представителей МИДа, в переговорах активное участие принимали военные. Свои воспоминания по поводу ОСВ изложили В.П. Стародубов, Н.Ф. Червов7. Анализируя гонку вооружений в 1960-х - 1970-х гг., авторы приходят к выводу о решающем значении военно-стратегического паритета для начала переговоров по ОСВ, а сложности конца 1970-х связывают прежде всего с попытками США достичь стратегического превосходства.

Кроме книг непосредственных участников переговоров, значительную ценность представляют воспоминания тех, кто был свидетелем принятия решений по ОСВ своими правительствами. В Советском Союзе долгое время помощником Л.И. Брежнева работал A.M. Александров-Агентов, также опубликовавший свои мемуары1. Директор Института США и Канады Г.А. Арбатов консультировал советское правительство по американскому направлению и засвидетельствовал слабую готовность советской стороны "(а в каких-то вопросах - просто полное отсутствие таковой) к серьезному разговору, а затем и серьезным делам в области ограничения и сокращения вооружений" . В США академическое сообщество оказывало и до сих пор оказывает значительное влияние на формирование внешней политики. Механизм этого воздействия, а также реальное воплощение идей ученых на примере ограничения систем ПРО, представляет в своих воспоминаниях бывший президент Федерации американских ученых Дж. Стоун3.

При анализе мемуаров следует учитывать, что авторы зачастую излагают свою, субъективную точку зрения на происходившие события. Однако их критический анализ, сопоставление с другими источниками дают возможность исследовать подробности переговорного процесса, осознать мотивы действий сторон на тех или иных этапах.

Характеризуя источниковую базу в целом можно сказать, что большая часть документов, особенно советских, до сих пор недоступна историкам. И если в США в ближайшее время планируется публикация документов по ОСВ-1 и ОСВ-2, то доступ к этим документам в нашей стране, похоже, еще долго будет оставаться привилегией лишь избранных лиц. Тем не менее, вышеуказанные источники позволяют составить общую картину советско-американских переговоров по ОСВ, проследить развитие позиций сторон на всем их протяжении и определить историческую роль этих переговоров. Детальный анализ всех аспектов процесса ОСВ, думается, станет возможным после того, как станут доступными соответствующие архивы российского МИДа, Министерства обороны, а также американского госдепартамента, Пентагона и Белого дома.

Практическая значимость настоящего исследования состоит в возможности использования его результатов в научной и учебной практике другими исследователями и преподавателями, занимающимися проблемами разоружения и нераспространения ядерного оружия. Некоторые из выводов, к которым пришел автор по мере своего исследования, были использованы при подготовке курса лекций о взаимоотношениях СССР и США в области ядерных вооружений, а также озвучены в ходе научной конференции "Политика силы и эволюция систем международной безопасности", состоявшейся в Уральском госуниверситете 30-31 октября -1-2 ноября 2003 г.

Автором была также использована возможность лично обсудить результаты своего исследования с одним из участников переговоров по ОСВ - Р. М. Тимербаевым в течение проводившейся в сентябре 2004 г. Центром политических исследований в России программы повышения квалификации преподавателей в области ядерного нераспространения. Его комментарии и воспоминания были также использованы при написании данной работы.

Данное исследование представляет также определенную теоретическую ценность, так как рассматривает переговоры по ОСВ в контексте общего военно-стратегического противостояния СССР и США как главных действовавших сторон в условиях биполярной системы международных отношений. Пример ОСВ показывает, чем руководствуются государства при выборе своей внешне-стратегической линии, насколько внешняя политика зависит от внутренней ситуации в стране и как, казалось бы, малозначительные факторы могут сыграть суммарное решающее значение в большой игре сверхдержав.

Ход согласования позиций сторон на первом этапе переговоров по ограничению стратегических вооружений

Серьезность намерений сторон в отношении переговоров по ОСВ подтверждалась уровнем должностных лиц, задействованных в ходе выработки концепций и предложений. Обе стороны кроме официальных членов делегаций, участвовавших в двусторонних встречах, предусмотрели работу "тыла" - круга лиц, оценивавших позицию оппонентов, дававших указания делегациям по тем или иным важным вопросам. В СССР была создана специальная Комиссия По-литбюро под председательством секретаря ЦК КПСС Д.Ф. Устинова, министра иностранных дел А.А. Громыко, министра обороны А.А. Гречко, главы КГБ Ю.В. Андропова, председателя ВПК Л.В. Смирнова и президента Академии наук М.В. Келдыша. Эта Комиссия, получившая название "Большая шестерка", которая впоследствии, в связи с отходом от проблем ОСВ М.В. Келдыша, превратилась в "Большая пятерку", утверждала или отклоняла предложения по ОСВ, разработанные специалистами, а также принимала коренные решения вопросов, возникавших по ходу переговоров1.

Что касается США, то еще при Кеннеди начало работу Агентство по контролю над вооружениями и разоружению, которое подготавливало американскую позицию по ОСВ. Большую роль в утверждении предложений американской стороны на переговорах играл также Совет национальной безопасности (СНБ), в состав которого входили президент Никсон, вице-президент С. Агню, госсекретарь У. Роджерс, министр обороны М. Лэйрд. Советниками СНБ являлись также директор ЦРУ и председатель Комитета начальников штабов. Специальный помощник президента по вопросам безопасности Г. Киссинджер возглавлял Группу по проверке, которая готовила оперативную часть материалов для переговоров и разрабатывала тактику их ведения.

Состав делегаций на первый раунд консультаций также был довольно внушителен. В состав делегации Советского Союза были включены: первый заместитель начальника Генштаба Н.В. Огарков, председатель научно-технического комитета Генштаба Н.Н. Алексеев, заведующий отделом США в МИДе Г.М. Корниенко, заместитель министра радиоэлектронной промышленности П.С. Плешаков и академик А.Н. Щукин2. По воспоминаниям Корниенко. "Перед отъездом на переговоры советскую делегацию, которую возглавлял заместитель министра иностранных дел B.C. Семенов, для напутственной беседы принял Л.И. Брежнев. Особых указаний по существу проблемы в дополнение к утвержденным директивам мы от него не услышали, но всем нам крепко запомнился его наказ "не забывать про Лубянку", то есть не выдать в ходе переговоров невзначай каких-то наших военных секретов"1. Таким образом, изначально советская делегация была поставлена в жесткие условия, когда требовалось с одной стороны - добиться ограничений вооружений, а с другой - не нанести ущерб обороноспособности страны. Естественно, решения о степени соотношения этих двух показателей принимались в Москве, инициатива самих делегаций была в значительной степени ограничена.

У американцев главой делегации на первом этапе переговоров был директор АКВР, бывший представитель США в Комитете 18-ти государств по разоружению, Дж. Смит. Членами его делегации также являлись: заместитель директора АКВР Ф. Фарли, бывший заместитель министра обороны П. Нитце, бывший министр ВВС Г. Браун, бывший посол США в СССР Л. Томпсон и генерал Р. Аллисон2. Также как и в советской делегации, главные члены американской стороны представляли основные министерства и ведомства, связанные с формированием военно-стратегической политики своего государства. Если Смит.и Фарли представляли относительно новое и менее влиятельное в американском правительстве образование - АКВР, то Нитце представлял министерство обороны, Аллисон - Комитет начальников штабов. Представители госдепартамента - Томпсон и сменивший его в последствии Парсонс должны были обеспечивать дипломатическую поддержку в переговорах. Помимо перечисленных главных членов делегаций, в их состав входили военные и гражданские советники и эксперты .

Первый раунд переговоров проходил в течение пяти недель с 17 ноября по 22 декабря 1969 г. в Хельсинки. Официальная церемония начала переговоров состоялась 17 ноября во дворце Смолна, прежней резиденции генерал-губернатора Финляндии при царской России. Министр иностранных дел Финляндии приветствовал делегации, после чего их главы зачитали свои обращения важности начавшегося предприятия1. Реальные консультации сторон начались на следующий день. По жребию, советская сторона первой принимала американскую в советском посольстве.

Переговоры шли размеренным темпом, стороны в среднем дважды в неделю собирались попеременно то в американском, то в советском посольстве. Как правило, встречи делегаций начинались и заканчивались рукопожатиями представителей сторон, принимаемая сторона выступала с продолжительным заявлением по поводу затрагиваемых вопросов, затем принимающая сторона оглашала свое ответное заявление. Тексты этих заявлений в обязательном порядке согласовывались с руководством правительств, которые настаивали на полной подконтрольности действий своих делегаций и противодействовали их излишней "самодеятельности". Со временем, однако, установилась практика неформальных встреч представителей делегаций на разных уровнях. После выполнения обязательной части повестки дня - оглашения заявлений - главы делегаций - Семенов и Смит - могли провести отдельный обмен мнениями по существу некоторых положений своих заявлений. На уровне членов делегаций также постепенно сложились неформальные группы специалистов с обеих сторон. Одной из таких групп, получившей название "группа четырех" была группа в составе О. Гриневского, Н. Кишилова - с советской стороны и Р. Гартхоф-фа и Г. Парсонса - с американской . Неформальное общение способствовало установлению доверительных отношений между делегациями, а также продвижению переговорного процесса, когда переговорщики, высказывая на неофициальном уровне "сугубо свое личное мнение", давали понять другой стороне о возможных изменениях в официальной позиции СССР (или США) по тем или иным вопросам ОСВ .

Московская встреча на высшем уровне (22-26 мая 1972 года) и подписание советско-американских соглашений по ОСВ-1

Итак, в соответствии с достигнутой договоренностью, правительства СССР и США готовились к московскому саммиту. Помимо вопросов, связанных с ОСВ предполагалось обсудить еще несколько направлений сотрудничества двух государств. Центральными темами бесед двух лидеров должны были также стать очаги международной напряженности - Ближний Восток и Юго-Восточная Азия. Были намечены консультации по возможностям экономического, научно-технического, экологического и других направлений.

Накануне встречи произошли события, поставившие под вопрос саму возможность контакта лидеров двух стран. Власти ДРВ пошли на обострение обстановки в зоне конфликта. Их представитель Ле Дык Тхо заявил Киссинджеру, что США должны отказаться от посредничества СССР в ходе решения вьетнамского конфликта и общаться напрямую с ДРВ. При этом войска ДРВ активизировали военные действия. В результате ответных мер американцев под бомбардировки попали советские суда, доставлявшие военную помощь. Гибель членов советских экипажей привела к решительному протесту СССР против действий США, переданному по дипломатическим каналам 10-го мая \

Осложнение отношений с Соединенными Штатами вызвало раскол внутри советского руководства в отношении намеченного визита Никсона. Военные, во главе с министром обороны Гречко, председатель президиума Верховного Совета СССР Подгорный выступили за отмену встречи в виду агрессии США не только против союзника СССР - ДРВ, но и против советских граждан. Косыгин и Громыко были за встречу, ссылаясь на важность проделанной предварительной работы и излишне дерзкую, несогласованную с Москвой, линию поведения руководства ДРВ. В итоге Брежнев склонился к точке зрения Косыгина и Громыко, и американская сторона была проинформирована о неизменности позиции советского руководства в отношении встречи. Решение это было действительно нелегким, так как бомбардировки Ханоя и Хайфона продолжались, и СССР, как лидер социалистического лагеря попадал в сложную ситуацию, принимая верховного главнокомандующего США. Однако отказ от саммита грозил болезненным осложнением отношений с США, стагнацией в решении вопросов ОСВ и срывал всю уже проделанную подготовительную работу. "Нельзя же позволять вьетнамцам осуществлять фактическое право вето, когда речь идет о наших отношениях с Америкой" - таков был окончательный консенсус в Политбюро, которое одобрило приезд Никсона в Москву"1.

Что касается ОСВ, то, при всем объеме согласованных делегациями тонкостей, оставался ряд нерешенных вопросов. Прежде всего, к ним нужно отнести определения модернизации и замещения существующих ракет и ПУ новыми, согласование понятия "тяжелая" ракета, а также уровень подводного флота СССР, при достижении которого ему придется разворачивать каждую новую ПУ на подлодке лишь ценой демонтажа старой - наземной или подводной. Условия будущего Договора по ПРО были практически полностью согласованы, оставалось лишь определить, какое расстояние между двумя районами ПРО будет минимальным для каждой из сторон.

Переговоры делегаций не увенчались взаимоприемлемыми решениями этих вопросов, и теперь они должны были разрешиться в ходе общения глав государств. Перед своим визитом в СССР Никсон заявил журналистам: "В этой области (ограничения вооружений - С.Х.) был достигнут значительный прогресс. Еще остаются нерешенными очень сложные вопросы. Мы обсудим их напрямую. Я рассмотрю их непосредственно с Брежневым на протяжении визи-та, и мы надеемся, что будем способны достичь соглашения в этой области" . Предполагалось, что Брежнев и Никсон, при всей своей отдаленности от таких технических вопросов, смогут сами определить, где стоит идти на уступки, а где - нет. Кроме того, таким образом они как бы становились участниками и авторами будущих исторических договоренностей. В то же время, делегации на переговорах продолжали оставаться в Хельсинки на протяжении большей части саммита. Даже Семенов и Смит могли воздействовать на ход переговоров лишь посредством телефона или телеграфа.

23 мая 1972 г., на следующий день после приезда Никсона в Москву, в Екатерининском зале Кремля состоялись первые переговоры на высшем уровне по проблемам ОСВ. Американскую сторону представляли президент, Киссинджер, госсекретарь Роджерс и присоединившийся позже Соненнфельдт. Советский Союз представляли Брежнев, Косыгин, Подгорный, Громыко, помощник Брежнева Александров1.

Для начала лидеры двух стран попытались найти решение по определению тяжелой ракеты и пределов увеличения ІППУ. США стремились к определению тяжелой ракеты как всякой, чей объем превосходит объем крупнейшей советской легкой ракеты - SS-11, то есть, около 70 м3. Советский Союз прежде не соглашался с таким определением, сохраняя возможность создать ракету с объемом, большим, чем у SS-11, но меньшим, чем у SS-19. Делегациям в Хельсинки лишь удалось выработать согласованное понимание, что стороны отказываются от значительного наращивания размеров ПУ, что отнюдь не препятствовало увеличивать объем самих ракет. По тяжелым ракетам американская делегация в Хельсинки лишь выступила с заявлением, согласно которому США будут считать тяжелой ракетой каждую, объем которой значительно превосхо-дит объем самой большой из легких ракет, развернутых сторонами .

Советско-американские переговоры по ограничению стратегических вооружений при администрации Никсона-Форда

Советско-американский саммит в Москве стал значительным прорывом во взаимоотношениях двух стран. Помимо соглашений в сфере ОСВ были согласованы и начали реализовываться совместные двусторонние проекты сразу в нескольких направлениях. Так, в результате переговоров глав торговых ведомств двух стран 18 октября 1972 г. было подписано обширное соглашение, предусматривавшее предоставление СССР статуса наиболее благоприят-ствуемой в торговом отношении страны, учреждение официальных коммерческих представительств сторон в Москве и Вашингтоне, возможность торговых кредитов, арбитраж торговых споров, а также порядок выплаты Советским Союзом долгов по ленд-лизу. 14 октября было подписано Морское соглашение взаимном открытии главных торговых портов двух стран. В ноябре начала свою работу Совместная комиссия, учрежденная в соответствии с Соглашением по предотвращению инцидентов на море. Еще в сентябре также учрежденная Совместная комиссия по сотрудничеству в области защиты окружающей среды инициировала осуществление сразу 36 проектов в обеих странах1. Однако наступившее потепление в отношениях СССР и США нельзя было расценивать как окончание холодной войны и даже гонки вооружений. Идеологическое противоборство двух сторон продолжалось и, при некотором смягчении, все же находило способы выражения. Так, например, уже 4 октября 1972 г. сенатор от штата Вашингтон Г. Джексон впервые инициировал поправку к упомянутому торговому соглашению, по которой предоставление СССР статуса наиболее благоприятствуемой страны ставилось в зависимость от того, сохранит ли СССР ограничения на эмиграцию за свои пределы евреев . Дело в том, что в СССР существовал закон, по которому мигрировавшие из СССР евреи были обязаны возместить государству расходы, которое оно понесло на их образование. Этот закон вызывал недовольство еврейской диаспоры в США и со временем стал поводом для обвинений СССР в нарушении прав человека.

Еще более ожесточенную борьбу мнений как внутри США, так и между американскими и советскими представителями вызвал вопрос о том, как реали-зовывать взятое обязательство по продолжению процесса ОСВ. При всех положительных оценках достигнутых договоренностей по ОСВ-1 ни СССР, ни США не желали прекращать реализацию новых военных программ. Уже через месяц после саммита на своей пресс-конференции Никсон отметил, что в ходе его бесед с советским коллегой "Господин Брежнев абсолютно ясно дал понять, что в тех направлениях, которые не ограничивались нашими соглашениями по наступательным вооружениям, они продолжат реализацию своих программ. По моему мнению, для нас не следовать их примеру означало бы подвергнуть опасности безопасность Соединенных Штатов и всего мира"1.

В этих условиях 21 ноября 1972 г. в Женеве начались переговоры по ОСВ-2. Первоначально делегации сохраняли свой состав, сложившийся в ходе предыдущего этапа. Делегацию СССР по-прежнему возглавлял B.C. Семенов, членами делегации оставались К.А. Трусов, П.С. Плешаков, А.Н. Щукин, О.А. Гриневский. Американскую сторону возглавлял Дж. Смит, а главными участниками переговоров с его стороны являлись А. Фарли, П. Нитце, Г. Браун и Р. Аллисон . По просьбе американской стороны на встречах делегаций иногда присутствовали члены американского конгресса. Естественно, что в состав обеих делегаций входили советники и эксперты.

На втором этапе стороны решили закрепить в качестве единого места переговоров Женеву, а не ездить поочередно в Хельсинки или Вену, как это было на первом этапе. В то же время была подтверждена необходимость время от времени прерывать переговоры для отдыха и консультаций с правительствами. Сама же процедура переговорного процесса особых изменений не претерпела. "Так же, как и прежде, свои официальные заявления стороны договорились делать на пленарных заседаниях, которые согласились проводить попеременно в Представительстве СССР при европейском отделении ООН и в американском офисе на Лозаннской улице. Более частные вопросы предполагалось рассматривать в рабочих группах и в ходе бесед членов и советников делегаций (как правило, исходя из принадлежности их к соответствующим ведомствам)"1.

Работа первого раунда переговоров по ОСВ-2 в некотором смысле повторила опыт трехлетней давности, когда делегации впервые встретились в Хельсинки. Каких-то конкретных проектов соглашений представлено не было, стороны лишь изложили свое мнение по некоторым вопросам, прозондировали взаимные позиции и выработали рабочую программу для будущих встреч.

Позиция советской стороны определялась ходом переговоров по ОСВ-1 и новыми задачами, поставленными руководством страны. Выступая с докладом, посвященным 50-летию образования СССР, Л.Брежнев отметил, что "Одна из целей продолжающихся переговоров по этим вопросам - найти пути к превращению временного соглашения в постоянное. Видимо, неплохо было бы подумать и о том, как от ограничения вооружений перейти к их постепенному сокращению, а также к установлению каких-то лимитов их качественного совершенствования"2. Так как качественное совершенствование стратегических сил в начале 1970-х гг. осуществлялось главным образом за счет оснащения ракет РГЧ ИН, то советской делегации были даны полномочия обсуждать возможность ограничения допустимого количества таких ракет.

Советско-американские переговоры по ограничению стратегических вооружений при администрации президента Д. Картера (1977-1978)

Несмотря на то, что советское руководство предпочло бы продолжать диалог со знакомым кругом лиц республиканской администрации, результаты президентских выборов в США сделали это невозможным. Киссинджер, который на протяжении предыдущих восьми лет практически направлял американскую линию на переговорах, теперь должен был оставить свое место. Направление политики в отношении Советского Союза, которое изберет новый президент и его сторонники, было поначалу трудно предсказать. Картер чередовал свои выступления о необходимости избавления мира от опасности ядерной войны с острой критикой Советского Союза в области прав человека. Правительство СССР не было уверено, какое из этих направлений новый президент выберет в качестве приоритетного.

В связи с этим, СССР приложил усилия, чтобы наладить контакт с новой американской администрацией еще до победы Картера на выборах. Еще в сентябре 1976 г. Москву посетил А. Гарриман, доверенное лицо Картера. Он заверил, что Картер, "в случае избрания его президентом, предпримет шаги для скорейшего завершения выработки и подписания договора ОСВ-2, а затем будет готов продолжить переговоры для достижения договоренности о существенных сокращениях стратегических наступательных вооружений"1.

После выборов, в ноябре 1976 г., Брежнев поспешил поздравить Картера с победой и выразить надежду на развитие дружественных отношений между СССР и США. Однако впоследствии Картер передал через своего представителя Гарримана идею, которая насторожила не только принявшего ее Добрынина, но и все советское руководство: "как заявил Картер, когда он станет президентом, то быстро и настойчиво будет действовать в интересах достижения соглашения по ОСВ. Картер, разумеется, не может быть связан предыдущими переговорами (курсив - наш - С.Х.). В то же время он полностью учтет работу, проделанную за последние два года, и надеется, что переговоры по ОСВ будут завершены встречей на высшем уровне"1. Предположение о том, что Картер попробует возобновить советско-американские переговоры по ОСВ исходя не из владивостокского опыта, а собственных идей в этой области, изначально вызвало отрицательную реакцию в Москве.

Тем не менее, дальнейшее развитие событий показало, что Картер предпочел реализацию своего собственного видения путей ОСВ. В немалой степени этому способствовала и команда помощников президента, с которой он пришел в Белый дом. Видное место в ней занял Збигнев Бжезинский, ставший помощником президента по делам национальной безопасности. Будучи в идеологическом плане последовательным антикоммунистом, он исходил из того, что предыдущие администрации были слишком озабочены отношениями с СССР. Считая, что СССР использовал разрядку для расширения своего влияния в мире, Бжезинский пришел к выводу о необходимости вести диалог с Москвой с позиций соперничества и сотрудничества. Соответственно, в ОСВ он видел "воз-можность сдержать или понизить темпы советского военного строительства" . Конкретно это вылилось в его предложение существенно понизить существующие в соглашениях с Москвой лимиты на стратегические вооружения.

Со своей стороны, советское руководство в попытке заложить конструктивную основу для предстоящих переговоров и защитить себя от обвинений в стремлении к стратегическому превосходству, выступило с рядом важных заявлений. Одним из наиболее известных из них является речь Брежнева в Туле 18 января 1977 г. Ее основные тезисы были направлены скорее не собравшимся перед оратором профсоюзным руководителям, а лидерам мировой политики: 1. Приписываемые Советскому Союзу стремления к превосходству с целью приобретения способности для нанесения первого ядерного удара не имеют под собой никаких оснований. 2. Целью Советского Союза является лишь создание оборонного потенциала, достаточного для того, чтобы удержать любого потенциального противника от агрессии против него. 3. СССР выступает за реализацию владивостокской договоренности как необходимой для дальнейших переговоров по ОСВ1. Начавшаяся переписка президента Картера и Брежнева поначалу давала надежду на скорое достижение договоренности по ОСВ-2. Обе стороны в своих письмах соответственно от 26 января и 4 февраля 1977 г. выразили свою реши-мость в этом направлении . Но последовавшее 15 февраля письмо Картера предлагало не ограничиваться владивостокскими соглашениями, а радикально решить вопрос о ядерном разоружении, произведя значительные сокращения арсеналов сторон, оставляя, впрочем, вопрос о крылатых ракетах на будущее3. Ответное письмо Брежнева от 25 февраля, как и следовало полагать, носило жесткий характер4. Советское руководство расценило идею резкого сокращения ракетно-ядерных сил СССР и США как выгодное только американской стороне в виду наличия американских баз в Европе, ядерного оружия у союзников США по НАТО. Вынесение крылатых ракет за скобки переговоров также было расценено как возврат назад, рассмотрение самолета Ту-22М - "искусственным", а предложение о запрете мобильных ракет - "однобоким".

Однако даже это послание, вопреки здравому смыслу, не помешало Картеру санкционировать разработку предложений СССР таким образом, чтобы реализовать его идеи разоружения. В ходе заседаний Специального координационного комитета в феврале-марте 1977 г. были сформулированы конкретные предложения американской стороны по ОСВ, которые новый государственный секретарь США - Сайрус Вэнс - должен был представить в Москве. Сам президент предписал осуществление идеи глубоких сокращений, поддержанной Бжезинским1. Министр обороны Г. Браун - высказал мнение о нараставшей уязвимости наземных ПУ американских ракет перед лицом советских ракет, особенно тяжелых, оснащенных РГЧ ИН. Отсюда - предложение ограничить советские Р-36М (SS-18) в ходе переговоров с Москвой . Министерство обороны и Комитет начальников штабов выступили против ограничений крылатых ракет, согласившись лишь с пределом дальности их полета в 2500 км.