Российская дипломатия и Корея 1876-1898 Пак Бэлла Борисовна

Содержание к диссертации

Введение

Часть первая. Российская дипломатия и установление русско-корейских дипломатических и торгово-экономических отношений 93

Глава I. «Корейский вопрос» в политике России в период возникновения русско-корейских пограничных связей и активизации борьбы держав за Корею (1860-1875) 94

1. Русско-китайское разграничение на Уссури и первые русско-корейские контакты на границе 94

2. Переселение корейцев в Россию в российско-корейских отношениях 60-хгг.Х1Хв 102

3. Проникновение западных держав в Корею и позиция российской дипломатии 114

Глава II. Насильственное «открытие» Кореи капиталистическими державами. Русско-корейский договор 1884 г 124

1. Отношение российской дипломатии к японской агрессии в Корее и Канхваскому договору 1876 г 124

2. Возобновление переговоров о корейских эмигрантах в России. Визит Н.Г. Матюнина в Кёнхын 132

3. Подписание США, Англией и Германией неравноправных договоров с Кореей. Конец «выжидательной политики» России 138

4. Подготовка русско-корейского договора в условиях обострения внутри-и внешнеполитической обстановки в Корее (1882-1883 гг.) 148

5. Договор между Россией и Кореей 1884 г 163

6. Борьба в России вокруг русско-корейского договора 176

Глава III. Российская дипломатия и усиление роли России в решении корейских проблем в середине 80-х годов XIX в 184

1. Активизация борьбы держав за Корею после попытки государственного переворота 4 декабря 1884 г 184

2. Первая миссия А.Н. Шпейера в Сеул 189

3. Вторая миссия А.Н. Шпейера в Сеул 201

4. Срыв переговоров и отъезд А.Н. Шпейера из Сеула 214

Глава IV. Российская дипломатия в Корее во второй половине 80-х годов XIX в 227

1. Прибытие в Корею первого российского поверенного в делах в Корее К.И. Вебера 227

2. Действия российских дипломатов по нейтрализации китайских притязаний на Корею и удалению английского флота из порта Гамильтон 239

3. Корейский вопрос в политике российской дипломатии в 1886-1888 гг 253

Глава V. Русско-корейский договор 1888 г. Расширение российско- корейских связей на рубеже 80-90-х годов XIX в 270

1. Подписание Правил о сухопутной торговле 1888 г 270

2. Расширение русско-корейских политических контактов после подписания договора 1888 г 284

3. Деятельность российских дипломатов по упорядочению торгово-экономических отношений между Россией и Кореей 294

Том второй 310

Часть вторая. Борьба российской дипломатии за сохранение независимости Кореи. 90-е годы XIX в 311

Глава I. Российская дипломатия в Корее накануне японо-китайской войны 1894-1895 гг 312

1. Политика Китая и Японии в Корее на рубеже 80-х и 90-х годов XIX века и позиция России 312

2. Противодействие российских дипломатов японской экономической экспансии в Корее 331

3. Недооценка российскими дипломатами военно-захватнических планов Японии в Корее накануне войны 345

Глава II. Российская дипломатия во время японо-китайской войны . 358

1. Российские дипломаты о политике Китая и Японии в Корее в период восстания тонхаков и убийства Ким Оккюна 358

2. Попытки российской дипломатии предотвратить возникновение войны. Начало переговоров с Китаем и Японией 3 72

3. Заключительный этап переговоров России с Китаем и Японией о выводе войск с корейской территории 382

4. Корейский вопрос в начале войны и позиция российской дипломатии 398

5. Расширение японской агрессии. Возникновение предпосылок для совместного выступления держав против Японии 408

6. Корея в политике российской дипломатии в период подготовки и подписания Симоносекского мирного договора 423

Глава III. Борьба российской дипломатии против японского засилья в Корее после японо-китайской войны 437

1. Изменение политической обстановки в Корее после войны и деятельность российских дипломатов 437

2. Переворот 8 октября 1895 г. в Сеуле и гибель королевы Мин 464

3. Попытки российской дипломатии освободить вана Коджона из рук заговорщиков 480

Глава IV. Российская дипломатия в Корее в 1896-1898 гг. Корея в русско-японских отношениях 499

1. Переход вана Коджона в русскую миссию 499

2. Тактика российской дипломатии после перехода Коджона в русскую миссию и русско-японские отношения 513

3. Миссия Мин Ёнхвана в Россию 530

4. Деятельность российских дипломатов по реализации «Ответных пунктов» корейскому послу 541

5. Возвращение корейского вана в свой дворец < 560

6. Российская дипломатия в Корее в условиях обострения русско-японского соперничества. 1897-1898 гг 569

Заключение 579

Библиография

• Переселение корейцев в Россию в российско-корейских отношениях 60-хгг.Х1Хв
• Возобновление переговоров о корейских эмигрантах в России. Визит Н.Г. Матюнина в Кёнхын
• Вторая миссия А.Н. Шпейера в Сеул
• Действия российских дипломатов по нейтрализации китайских притязаний на Корею и удалению английского флота из порта Гамильтон

Введение к работе

Актуальность темы исследования.

Образование после Второй мировой войны на Корейском полуострове двух корейских государств - Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) и Республики Корея (РК), подписание в 1961 г. между СССР и КНДР «Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи», установление в 1990 г. СССР дипломатических отношений с РК, а в 1992 г. заключение между РФ и РК «Договора об основах взаимоотношений между двумя странами», подписание в 2000 г. нового «Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве» РФ и КНДР, свидетельствовали о возникновении совершенно нового этапа в истории взаимоотношений народов СССР и его правопреемницы - Российской Федерации- с Республикой Корея и КНДР. Все вышеупомянутые факторы знаменовали собой наступление важных изменений как в геополитическом положении Северо-Восточной Азии в целом, так и на Корейском полуострове в частности.

Отношения между Россией и Кореей имеют давние корни, но они начали приобретать форму действительных отношений между народами обоих государств только начиная с 60-х годов XIX в., после подписания в 1860 г. русско-китайского Пекинского договора и разграничения на р. Туманган в 1861 г., в результате чего нижнее течение этой реки стало государственной границей между Россией и Кореей. С тех пор лейтмотивом политики России в Корее, особенно со времени насильственного открытия корейских портов Японией в 1876 г., являлась борьба за сохранение статус-кво на Корейском полуострове, стремление не допустить захвата Кореи враждебными России державами.

Политику поддержки антиколониальной борьбы корейского народа неизменно проводил СССР, который внес огромный вклад в освобождение Кореи от 35-летнего колониального господства Японии.

Большие изменения происходят на переломе XX и XXI столетий в отношениях РФ с обоими корейскими государствами и по линии торгово-экономического, научно-технического и культурного сотрудничества. В начале XXI в. в рамках российско-южнокорейских и российско-северокорейских переговоров начался процесс обсуждения перспектив трехстороннего (РФ-РК-КНДР) взаимодействия в различных областях экономики, политики и культуры. Это стало возможным в результате встреч глав двух корейских государств в июне 2000 г., в ходе которой была принята совместная декларация Юга и Севера - программа взаимодействия РК и КНДР в деле объединения Кореи. Нет сомнения в том, что дальнейшее плодотворное сотрудничество в рамках треугольника РФ -КНДР-РК может только способствовать упрочению взаимовыгодных отношений между их народами и отвечать государственным интересам всех трех стран.

Изучение дипломатического аспекта российско-корейских отношений в период 1876-1898 гг., когда российские дипломатические представители в Корее добились больших успехов в отстаивании национальных интересов своего государства и интересов коллективной безопасности в восточноазиатском регионе, может быть полезно в деятельности внешнеполитических и других ведомств РФ, занимающихся вопросами расширения связей с корейскими государствами, в разработке новых концепций политики на корейском направлении, нацеленных на успешное развитие и углубление взаимоотношений между нашими странами.

В свете вышеизложенного представляется актуальным создание сводного обобщающего труда по дипломатической истории российско-корейских отношений в указанный период.

Объективное исследование дипломатической истории российско-корейских отношений приобретает особую значимость и с научной, и с политической точек зрения в связи с необходимостью пересмотреть устаревшие, искаженные взгляды западных, японских и корейских историков на их важнейшие моменты, Соперники России на Дальнем Востоке маскировали свои экспансионистские устремления необходимостью противостоять вымышленной "русской угрозе" Корее, а себя изображали в качестве искренних и бескорыстных ее защитников. Однако, именно при прямом попустительстве этих мнимых "защитников" корейского государства, не Россия, а Япония превратила в начале XX в. Корею в свою колонию и до 1945 г. подвергала ее чудовищному колониальному грабежу и нещадной эксплуатации. Видный российский ученый-кореевед М.Н. Пак, в связи с этим отмечает, что, начиная с XIX столетия помехой для объективной трактовки проблемы российско-корейских отношений служила фальсификация ее в английской, японской и китайской прессе, "попытка изобразить Россию в качестве агрессора, угрожающего Корее", что "к сожалению, миф о русской угрозе Корее разделяется и некоторыми корейскими учеными, находящимися под влиянием японской и американской исторической литературы"¹. История российско-корейских отношений, особенно конца XIX - начала XX веков, в корейской историографии часто извращается из-за незнания русских материалов, малого знакомства с ними. Некоторые исследователи делают это преднамеренно, чтобы с ее помощью в негативном свете показать корейскую политику не только советского времени, но и сегодняшнего дня тоже.

Важно подчеркнуть, что в Южной Корее не все согласны с активизацией России в корейских делах, с ее стремлением вести сбалансированный курс относительно Юга и Севера, пытаются искажением

¹ М.Н. Пак. История и историография Кореи. Избранные труды. М., 2003. С. 863,865, 870.

ее прошлой политики бросить тень на нынешнюю. В качестве иллюстрации к тому, как описывается дипломатическая история российско-корейских отношений корейскими историками, приведем лишь один пример. В 1896 г. корейский ван Коджон, оказавшийся пленником прояпонского правительства и японцев в своем собственном дворце, тайно покинул его и нашел убежище в здании российской дипломатической миссии, которая с 11 февраля 1896 г. до 20 февраля 1897 гг., служила резиденцией для него и нового корейского правительства. В южно-корейской историографии этот факт описывается как результат "происков" поверенного России в делах в Сеуле К.И. Вебера, как время усиленного русского проникновения в Корею в агрессивных целях и т.д. А в мемуарах покойного руководителя КНДР Ким Ир Сена "В водовороте века" сказано по этому поводу: ".. так называемый король был заточен (разрядка диссертантки) на целый год в иностранное представительство"². В действительности же в результате пребывания Коджона в российской миссии японское влияние в Корее было значительно ослаблено, а установление в Корее полного колониального господства Японии было предотвращено в тот период и отсрочено более чемна 10 лет.

Для выработки действительно свободных от сложившихся и существующих уже стереотипов представлений о России и ее политике на Корейском полуострове в руководящих кругах Республики Корея и Корейской Народно-Демократической Республики, в их политических, экономических, финансовых, культурных и научных учреждениях, в общественном мнении этих государств, необходим объективный, документально аргументированный анализ причин происхождения этих стереотипов. Это поможет преодолению сложившихся в РК и КНДР понятий и настроений относительно политики России в Корее и

² Ким Ир Сен. Мемуары. В водовороте века. Т.1. Пхеньян, 1992. Сб.

способствовать в перспективе дальнейшему развитию и углублению отношений между ними.

Объектом исследования является дипломатическая история российско-корейских отношений, как составная часть обшей истории взаимоотношений России и Кореи. Дипломатические отношения двух стран рассматриваются как результат двустороннего процесса взаимодействия между внешнеполитическими ведомствами и дипломатическими представителями России и Кореи. Эти взаимоотношения прошли в своем развитии через внешне-и внутриполитические трудности, связанные как с борьбой между сторонниками различных направлений внешней политики в правящих кругах России, так и с борьбой прояпонской, прокитайской, прозападной и прорусской группировок в правительственных сферах Кореи.

Предметом исследования является эволюция деятельности Министерства иностранных дел России, деятельность российской дипломатии в Корее, выработка ею политического курса на разных этапах отношений с соседней страной, меры по его осуществлению российского МИД и его представителей в Корее, Китае и Японии , российских дипломатов в Сеуле, Пекине и Токио по вопросу о подготовке и подписании русско-корейских договоров 1884 и 1888 гг., стремление российской дипломатии, столкнувшейся в середине 80-х - первой половине 90-х гг. XIX в с тугопереплетенным узлом международных противоречий на Дальнем Востоке, ослабить традиционное преобладание Китая в Корее, не допустить установления на Корейском полуострове полного господства Японии, за спиной которой стояли США и Англия, что вызвало резкое обострение в конце 90-х гг. XIX в. русско-японского соперничества, завершившегося в конечном итоге военным конфликтом между Россией и Японией 1904-1905 гг.

Хронологические рамки исследования. В диссертации показана история российско-корейских дипломатических отношений в 1876-1898 гг. Указанный период времени начинается с подписания японо-корейского Канхваского договора 1876 г. Договор этот не изменил «выжидательной политики» российской дипломатии в корейском вопросе. Руководители российского внешнеполитического ведомства полагали, что заключение японо-корейского трактата не дает оснований для изменения прежней политики в отношении Кореи и вступления с ее правительством в договорные отношения до тех пор, пока другие иностранные державы не пожелают последовать примеру Японии и заключить подобные договоры с Кореей.

Однако, поскольку навязанный Японией Корее договор вызвал обострение борьбы западных держав за установление с последней дипломатических и торговых отношений, то и русские дипломатические представители в Китае уже с конца 70-х годов стали осторожно зондировать возможность вступления в будущем в официальные сношения с полуостровным государством, чтобы не оставаться сторонними зрителями происходящих изменений в его внешнеполитическом положении.

Только после того, как в 1882-1883 гг. Корея, под давлением Китая, заключила неравноправные договоры с США, Англией и Германией, в 1884 г. был подписан первый русско-корейский договор. Договор этот положил начало развитию широких двусторонних отношений между Россией и Кореей, достигших своего апогея во время пребывания вана Коджона в русской миссии с 11 февраля 1896 г. до 20 февраля 1897 г.

Конечной датой исследования является декабрь 1897 - апрель 1898 г., когда в результате ввода русской эскадры в Порт-Артур (декабрь 1897 г.), подписания русско-китайского договора об аренде Россией Порт-Артура и отзыва из Кореи русских военных инструкторов и финансового советника

(март 1898 г.) произошел окончательный отход российской дипломатии от своего прежнего курса на укрепление преобладающего русского политического влияния в Корее, и Россия вынуждена была пойти на серьезные уступки в корейских делах Японии подписанием Токийского протокола (апрель 1898 г.). С этого времени центр внимания в дальневосточной политике России переместился в сторону Маньчжурии, хотя позиция российской дипломатии по вопросу о сохранении независимости и целостности Корейского государства оставалась неизменной вплоть до конца русско-японской войны 1904-1905 гг. Но этот период дипломатической истории российско-корейских отношений (1898-1905 гг.) требует, на мой взгляд, специального изучения.

Степень разработанности темы.

До последнего времени специальных исследований по дипломатической истории российско-корейских отношений, деятельности российских дипломатов в Корее в 1876-1898 гг., охватывающих хронологические рамки настоящей диссертации, в советской и российской историографии проведено не было, хотя интерес к изучению проблемы появился сразу же после окончания Второй мировой войны. Настоящая диссертация, в центре исследования которой - деятельность российской дипломатии в Корее, выработка ею политического курса на разных этапах отношений с соседней страной, меры по его осуществлению российского МИД и его представителей в Корее, Китае и Японии, является первой попыткой всесторонней и объективной разработки указанной темы. В ней впервые ставится задача детального освещения реальных задач, целей, стоявших перед российской политикой в Корее, конкретных форм и условий ее реализации, помощи и влияния, оказываемого российскими дипломатами, находящимися в Корее, на проводимый российским правительством курс в отношении этой страны; анализируются

сложнейшие международные обстоятельства, на фоне которых им принимались те или иные решения.

В процессе работы над диссертацией автор неоднократно обращался к специальным исследованиям советских ученых-востоковедов.

В 1948 г. в Высшей дипломатической школе Министерства иностранных дел СССР была защищена кандидатская диссертация В.П. Нихамина «Русско-японские отношения и Корея. 1894-1898 гг.»³, написанная, главным образом, на материалах Архива внешней политики России МИД СССР (ныне - Архив внешней политики Российской империи МИД РФ) и материалах документальных публикаций. В диссертации В.П. Нихамина исследуются, главным образом, русско-японские отношения в связи с Кореей, но затронуты и отдельные сюжеты из истории российско-корейских отношений и деятельности российских дипломатов в Сеуле в годы японо-китайской войны 1894-1895 гг. и в период пребывания вана Коджона в русской миссии в 1896-1897 гг. Автор упомянул о переговорах с российским правительством прибывшего на коронацию Николая II специального корейского посольства во главе с родственником корейской королевы Мин Енхваном, работе русских военных инструкторов и финансового советника корейского правительства в Сеуле в 1896-1898 гг., а также русско-японском соперничестве в Корее после японо-китайской войны и переговорах между Россией и Японией, приведших к подписанию Сеульского меморандума (1896), Московского протокола (1897 г.) и Токийского протокола (1898 г.). Однако в целом в диссертации В.ПНихамина дипломатический аспект русско-корейских отношений не разработан.

³ В.П.Нихамин. Русско-японские отношения и Корея. 1894-1898 гг. Кандидатская диссертация. М., 1948. Основные положения диссертации изложены в ст. В.П. Нихамина «Дипломатия русского царизма в Корее после японо-китайской войны (189:-1896)» //История международных отношений. История зарубежных стран. М., 1957.

Серьезное содействие в разработке проблем дальневосточной политики России во второй половине XIX в. и отдельных эпизодов деятельности российской дипломатии в Корее оказали такие труды советских историков как «Международные отношения на Дальнем Востоке в 1871-1945 гг.» под редакцией академика АН СССР Е.М. Жукова. Его второе, дополненное издание появилось в 1956 г., а в 1972 г. была опубликована книга первая нового коллективного исследования «Международные отношения на Дальнем Востоке. С конца XVI в . до 1917 г.», где были кратко изложены и некоторые моменты российской политики в Корее второй половины XIX -начала XX века.

Наиболее крупным и значительным исследованием явился фундаментальный труд А.Л. Нарочницкого⁴ о колониальной политике капиталистических держав на Дальнем Востоке в 1860-1895 гг., подробно осветивший малоизученные до того времени аспекты политики США, Англии, Франции, Германии и Японии в Восточной и Северо-Восточной Азии. В книге содержалась и краткая характеристика позиции царской России в корейском вопросе (по выражению самого А.Л, Нарочницкого, политика России в Корее в то время являлась лишь "маленьким ручейком" в общей политике России на Дальнем Востоке) в период насильственного открытия корейских портов и обострения японо-китайских противоречий в Корее накануне и в годы военного конфликта между Японией и Китаем. Используя многочисленные российские архивные документы, американские, британские, французские и германские публикации документов, А.Л. Нарочницкий коснулся причин, побудивших российскую дипломатию препятствовать заключению Кореей неравноправного договора с США в 1882 г. и отстаивать принципы независимости и целостности корейского государства накануне и в годы японо-китайской

⁴ А.Л.Нарочницкий. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860-1895. М., 1956.

войны. В его труде было уделено внимание разработке проблем политики цинского Китая в Корее в 80-е гг. и в первой половине 90-х гг. XIX в. Впервые в российской историографии был поставлен и вопрос о месте Кореи в дальневосточной политике России и роли российской дипломатии в сохранении статус-кво на Корейском полуострове в последние десятилетия XIX в.

В середине 50-х гг. XX в. советская историография пополнилась капитальным исследованием дипломатической истории русско-японской войны 1904-1905 гг. Б.А. Романова⁵, где автор коснулся и роли Кореи в соперничестве России и Японии на Дальнем Востоке в 1895-1907 гг. В работе подчеркивалось, что нападение милитаристской Японии на Россию явилось реализацией на практике идеи гегемонии Японии в Восточной Азии, логическим продолжением ее захватнической политики, первыми жертвами которой в 1894-1895 гт. стали Китай и Корея. Указывается также, что русско-японская война 1904-1905 гг., была вызвана обострением международной обстановки на Дальнем Востоке в конце XIX в. вследствие борьбы империалистических держав за господство на Тихом океане и за раздел Китая⁶.

Некоторые вопросы, связанные с местом Кореи в политике России затронуты в общих работах по истории международных отношений⁷, внешней политики Китая и Японии , изданных в конце XX в. Среди них следует выделить исследования Л.В. Забровской, содержащие глубокий анализ политики цинского Китая в Корее в XVII-XX вв.¹⁰

⁵ Б.А.Романов. Очерки дипломатической истории русско-японской войны (1895-1907). М.-Л., 1955.

⁶ Там же.С.4.

⁷ Ф.А.Ротштейн Международные отношения в конце XIX в. М.-Л., 1960; В.М. Хвостов. История
дипломатии. T.2.M., 1963.

⁸ Г.В. Ефимов. Внешняя политика Китая. 1897-1899. М., 1958.

⁹ В.Е. Верисоцкая. Идеология японского экспансионизма в Азии в конце XIX -начале XX в. T.2. М. 1990;
К.Е. Черевко. Зарождение русско-японских отношений. XVII-XIX вв., М., 1999; А.С. Селищев. Японская
экспансия: люди и идеи. Иркутск, 1993.

¹⁰ Л.В. Забровская. Политика Цинской империи в Корее. 1876-1910 . М., 1987; Китай в Восточной Азии и
формирование межгосударственных границ (на примере китайско-корейских отношений в XVII-XX вв.)
Владивосток, 2000.

Однако в целом история российско-корейских отношений, внешней политики Кореи, в особенности, ее взаимоотношений с соседними державами, в том числе и Россией оставалась весьма слабоизученной вплоть до конца 70-х гг. XX в. Только в 1979 г. вышла книга Б.Д. Пака «Россия и Корея»¹¹ (материалы этой книги широко использованы в диссертации), в которой автор рассмотрел историю взаимоотношений России и Кореи со времени первых контактов между двумя странами до аннексии Кореи Японией в 1910 г. В книге, на основе анализа, главным образом, документов российских архивов, сформулированы главные аспекты и направления внешнеполитического курса России в Корее, затронуты также проблемы японо-корейских и китайско-корейских отношений, политики США, Англии, Франции и Германии в Корее, их влияния на развитие российско-корейских отношений. Наряду с исследованием Л.Н.Кутакова «Россия и Япония»¹² книга Б.Д.Пака позволяет сформулировать также общее представление об отличительных чертах российской и японской политики в Корее в последней четверти XIX в. Однако в комплексном исследовании Б.Д. Пака о политико-дипломатических и экономических отношениях России и Кореи не выделена специально дипломатическая история возникновения и развития отношений между двумя странами, а роль российской дипломатии в защите суверенитета и целостности Корейского государства в рассматриваемый в настоящей диссертации период показана лишь эпизодически. Недостаточно полно показана и деятельность группы прорусской ориентации в корейских политических сферах.

Оставшиеся неосвещенными в исследовании Б.Д. Пака проблемы деятельности российской дипломатии в Корее и той роли, которую играла Корея в двустороннем процессе российско-корейских отношений,

¹¹ Б.Д.Пак. Россия и Корея. M., 1979.

¹² Л.Н. Кутаков. Россия и Япония. М., 1988.

попыталась исследовать автор настоящей диссертации. В опубликованной автором настоящей диссертации в 1998 г. монографии "Российская дипломатия и Корея (1860-1888)"¹³ основное внимание сосредоточено на действиях внешнеполитического ведомства России в отношении Кореи. Подробно описаны первые дипломатические контакты России и Кореи, меры российской дипломатии по подготовке и подписанию русско-корейских договоров 1884 и 1888 гг., противодействию экспансионистским устремлениям в отношении Корейского полуострова недружественных России держав - цинского Китая, Японии и Англии, юридическому урегулированию проблем, связанных с нарастанием потока корейских переселенцев на русский Дальний Восток и др.

Следующий этап дипломатической истории российско-корейских отношений рассмотрен в монографии "Российская дипломатия и Корея. Книга вторая. 1888-1897 гг."¹⁴, опубликованной в 2004 г. В указанной монографии исследован один из самых сложных периодов деятельности российской дипломатии в Корее - период после подписания Договора о сухопутной торговле между Россией и Кореей 1888 г., канун японо-китайской войны 1894-1895 гг. и первые годы по ее окончании. Обе вышеуказанные книги, доработанные и дополненные, и серия статей, опубликованных автором настоящей работы (см. ниже), легли в основу настоящей диссертации.

Сводных работ по дипломатической истории российско-корейских отношений не было создано до настоящего времени и в корейской историографии, хотя отдельные работы, посвященные международным отношениям и дипломатии в указанный период на Дальнем Востоке отчасти касаются вопросов российской политики в Корее¹⁵. Публикации,

¹³ Б.Б. Пак. Российская дипломатия и Корея (1860-1888). Книга первая. М.-Иркутск, 1998.

¹⁴ Б.Б. Пак. Российская дипломатия и Корея (1888-1897). Книгая вторая. М., 2004.

¹⁵ Song Inche. Relations between the strong powers surrounding the Korean Peninsula and Manchuria: 1895-
1909 (Сонг Инче.Хан-Ман чунгсимхан ёлганъкан-ый кванге (1895-1909))//Ёнгу нонмунчжип,
Vol.7.Sungshin Womans University, 1975 //Взаимоотношения держав вокруг Корейского полуострова и

затрагивающие российско-корейские отношения и использованные при написании диссертации, можно было бы условно разделить на две группы. К первой из них относятся работы, специально посвященные политике России в Корее, но освещающие их тенденциозно, исходя из теории «русской угрозы», якобы постоянно нависавшей над Кореей на всем протяжении второй половины XIX и начала XX вв. Это, прежде всего, опубликованный в 1984 г., к 100-летию установления официальных отношений между Россией и Кореей, сборник «Столетняя история корейско-российских отношений»¹⁶, куда были включены статьи профессора университета Мёнджи в Сеуле Пак Тхэгына «Россия в чужих землях на Востоке и корейско-русские контакты до установления отношений (до 1861 г.)»¹⁷, профессора Ханъянского университета Чхве Мунхёна «Ход и обстоятельства установления корейско-российских отношений»¹⁸, Лим Гесуна «Русско-корейские тайные договоры и корейско-российские отношения после них (1884-1894)»¹⁹, профессора Сеульского национального образовательного университета Ким Вонсу «Русская политика по отношению к Корее накануне японо-китайской войны»²⁰, Син Сенквона «Русско-корейские отношения накануне русско-японской войны»²¹ и др.

Маньчжурии: 1895-1909// Сборник научных статей. Т.7. Сунгсинский женский университет, 1975); Yi Tonghwa. Russia's Far East Policy and the Korean Peninsula (Носыа-ый кыктонъ чхончхэкква ханбандо) National Unification Research Institute, 1978//Ли Тонгхва. Русская дальневосточная политика и Корейский полуостров. Национальный научный институт объединения, 1978; Choi Munhyong. The Major powers' East Asian Policy (Ёльганъ-ый донъасиа чхончхэк) Ilchogak, 1979// Чхве Мунхёнъ. Политика держав в Восточной Азии. Ильчогак, 1979; U Cholgu. Relationship between Korea and the Northeast Asian Powers prior to the outbreak of the Russo-Japanese War: 1899-1903// Relationship between Korea and the Northeast Asian Powers from the Standpoint of Political and Diplomatic History, Pyongminsa, 1990; Kim Yongku& Ha Y6ngs6n. Korean Diplomatic History (Хангук вэгёса ёнгу), Nanam, 1996// Ким Ёнгу и Ха Ёнгсон. Корейская дипломатическая история, Нанам, 1996 и др. ¹⁶Хан-но кванге 100 нёнса. Сеул, 1984.

¹⁷ Пак Тхэгын. Росиа-ый тонбан кённяк-ква сегё иджон-ый хан-но кёсоп (1861 нён иджон) // Там же. С. 1-
48.

¹⁸ Чхве Мунхён. Хан-но сугё-ый пэгён-ква кёнви// Там же . С.49-74.

¹⁹ Лим Гесун. Хан-но миряк-ква кы ху-ый хан-но кванге (1884-1894) // Там же. С.75-124.

²⁰ Там же. С. 125-158.

²¹ Там же. С. 159-184.

Не вдаваясь в подробный разбор каждой из перечисленных статей сборника, отметим лишь, что главное, что их объединяет - это утверждения о проявлении Россией агрессивных устремлений в отношении Кореи с самого начала возникновения русско-корейских контактов; о том, что русско-корейский договор 1884 г. сыграл значительную роль в достижении Россией успехов в попытках «проникнуть в Корею» и положил начало «мирному покорению Россией Кореи», хотя в действительности российская дипломатия, подписывая договор с Кореей, стремилась к предоставлению России только тех прав и привилегий, которые уже предоставлялись другим странам, подписавшим трактаты с Кореей. Далее в статьях доказывается, что русские дипломаты в Сеуле в 1885-1886 гг. заключили с Кореей «тайные договоры», которые устанавливали господствующее влияние России на политику Кореи, что агрессивная политика России в Корее явилась одной из главных причин возникновения русско-японской войны 1904-1905 гг. и т.д.

Концепция об особой агрессивности политики России на Дальнем Востоке в целом и в Корее, в частности, и постоянном страхе корейцев перед русскими, продолжает доминировать в сочинениях ряда исследователей первой группы и в течение последних полутора десятков

лет .

В целом надо отметить, что большая часть южнокорейских историков все еще придерживается теории «русской угрозы» Корее, сохранила взгляды и настроения времен холодной войны, чему способствует, во многом, незнакомство с российскими материалами о политике России в Корее из-за их недоступности и языкового барьера.

См. например: Сон Джонхван. Росиа-ый Чосон чхимнякса (История русской агрессии в Корее). Сеул, 1990.; Пак Ёнсук. Сонним-и пон Кориа (Корея глазами гостей). Сеул, 1998; Квон Хиен. Хангук-ква Росия: кванге-ва пёнхва (Корея и Россия: отношения и изменения). Сеул, 2000; Чхве Мунхён. Хангук-ыль туллоссан чегукджу-ый ёльган-ый какчхук (Столкновение империалистических держав вокруг Кореи). Сеул, 2001 и др.

Вторую-4^з^шЩ^г-^и;^шных в Республике Корея публикаций по истории корейско-российских отношений составляют работы корейских авторов, написанные частично с использованием материалов российских архивов и литературы на русском языке. В их исследованиях оспаривается концепция о проведении Россией в отношении Кореи политики экспансии и порабощения. Первоначально эта точка зрения была высказана профессором Ханъянского университета Син Сынквоном, уже с начала 80-х гг. опубликовавшим серию статей по российско-корейским отношениям . Авторы данного направления считают бездоказательными заявления о колониальных устремлениях России в отношении Кореи. Они находят утверждения японских историков о том, что в основе русско-японской войны был конфликт, вызванный желанием Японии остановить посягательства России на Корею и защитить ее независимость, базирующимися на попытках исказить историю с целью оправдания японской колонизации Кореи²⁴.

В настоящее время наблюдается постепенный отход от прежней оценки роли России в конфликте с Японией, ее доли ответственности в возникновении русско-японской войны²⁵. Происходит переосмысление таких проявлений русско-японского соперничества вокруг Кореи в начале XX века как захват Россией земельных участков вокруг Масанпхо и Ёнампхо, их застройка, размещение войск, концессионная деятельность в

Synn Seung Kwon. The Russo-Korean Relations in the 1880-s// Korea Journal. 1980.September. P.26-39; Idem Russian Policy toward Korea. 1894-1895II Korea Journal. 1981. November. P.47-57; Idem. The Russo-Japanese Rivalry over Korea. 1876-1904. Seoul, 1981;Idem. Imperial Russian's Strategy and the Korean Peninsula// Korea and Russia . Toward the 21^я Century. Seoul, 1992 и др.

²⁴ Park Chunkyu.The History of International Politics as it pertains to the Korean Peninsula (Ханбандо кукче чончхисарон) Publishing Department of Seoul National University, 1986. P. 172-173; Kim Wonsoo. Reconsidering the Causes of the Russo-Japanese War- With a Special focus on the Yongampo incident and the opening of Uiju (Ро-иль чоньчжэнъ-ый вонине тэхан чекомтхо-Ионампхо саконква Виджукэсирыл чунъсимыро). PhD Dissertation, Hanyang University, 1997.

² Choi MunhyOng. Nichi-ro sens6-no sekaishi (The Russo-Japanese War and World History). Fujiwara Shoten, 2004; Kim Wonsoo.The East-Asian policies of the main powers and Korea: 1898-1903 II Oriental Studies. Vol.31, Dankook University, Institute of Oriental Studies, 2000; Choi Dokkyu.Russo-Taehan relations (1896-1906): With a special focus on Russia's attempts to secure timber concessions in order to implement its Yalu River development plan// Russo-Korean relations. The Institute for Fareastern Studies, Kyungnam Universityy,

бассейне р.Ялу, приводившихся ранее в качестве доказательств агрессивных намерений России в отношении Кореи²⁶. Так, по мнению Ким Вонсу, захват Россией Ёнампхо и Ыйджу под предлогом защиты ее лесных концессий был единственно возможным ответом на попытки Японии распространить свое влияние на Северную Корею и Маньчжурию. Более того, с его точки зрения, «новый курс» русского правительства можно рассматривать как ответ на новый, более агрессивный подход японского министра иностранных дел Комуры Дзютаро к сохранению концессионных прав на железнодорожную линию Сеул-Ыйджу . Нельзя не отметить рост числа научных трудов, посвященных жестокой природе японского империализма, с описанием тактики, использовавшейся Японией для воплощения ее имперских замыслов, ее агрессивной колониальной политики. Для этих работ также характерна попытка пересмотра причин, хода, последствий и главных виновников русско-японской войны; стремление показать, что хотя обе стороны виновны в развязывании войны, не Россия, как считали ранее, а Япония несет львиную долю ответственности, так как это именно она сумела выстроить цепь событий, приведших к войне; желание доказать незаконность аннексии Кореи Японией с точки зрения международного права²⁸.

Среди ученых Республики Корея, вносящих весомый вклад в объективное освещение политики России в Корее в конце XIX - начале XX в., выделяется Пак Чонхё, который более 10 лет занимается изучением материалов российских архивов, опубликовал две солидные монографии по

1999;. Choi Chongsu. Roosevelt's Korea policy (1897-1903): As it is related to the balance of power between Korea and Japan.// Hansong sahak. Vol. 10. Hansong sahakhoe, 1998.

²⁶ Kim Wonsoo. Reconsidering the Causes of the Russo-Japanese War- With a Special focus on the Yongampo
incident and the opening of Oiju. P. 113-115; Idem. Russia's plan for its timber concessions on the Yalu river.
Sus6nsahoe, Vol.9. The History Education Department of Seoul National University of Education, 1998; Choi
Dokkyu.Russo-Taehan relations (1896-1906)5 With a special focus on Russia's attempts to secure timber
concessions in order to implement its Yalu River development plan// Russo-Korean relations. The Institute for
Fareastern Studies, Kyungnam University, 1999.

²⁷ Kim Wonsoo. Trends in the Study of the Russo-Japanese War and Future Tasks - Third-party prespective on
the origins of the war// International journal of Korean History. Vol.7. Feb.,2005. P.13-15.

этой проблематике . Исследования этого ученого, написанные, главным образом, на материалах Архива внешней политики Российской империи и Российского государственного военно-исторического архива, показывают, что Россия со времени окончания японо-китайской войны 1894-1895 гг. вплоть до начала русско-японской войны отстаивала принцип независимости и целостности корейского государства. К сожалению, его труды, вышедшие на русском языке, не были изданы в Южной Корее.

В 1994-1995 гг. были опубликованы написанные также главным образом на материалах российских архивов книги сотрудника дипломатического ведомства Республики Корея Пак Робёка³⁰и ассистента профессора Ханъянского университета, ныне - старшего научного сотрудника фонда Когурё Чой Доккю³¹. В первой из них изучена 20-летняя история (1884-1904 гг.) торгово-экономических отношений между Россией и Кореей, во второй исследуются особенности экономической политики Министерства финансов во главе с СЮ. Витте в Корее и деятельность Морского министерства России, пытавшегося установить контроль над «Жёлтым Босфором» на рубеже XIX и XX вв.

Исследования южнокорейских историков второй группы, несмотря на их малочисленность, свидетельствуют об усилении в историографии Республики Корея тенденции к привлечению большего количества российских архивных материалов и других источников на русском языке с целью более объективного освещения истории взаимоотношений России и Кореи. Это нашло своё отражение и в книге другого сотрудника МИД РК Пак Чонсу «Корея и Россия. Восстанавливая память о потерянном

Yi T'aechin. Debate on the Illegal Nature of the Japanese Annexation of Korea. Ydksa hakbo, Vol.178, The Korean Historical Association, June 2003.

²⁹ Пак Чонхё. Россия и Корея. 1895-1898. М., 1993; Он же. Русско-японская война 1904-1905 гг. и Корея.
М., 1997.

³⁰ Пак Робйк. Хан-но кынджеса кванге 20 нён - 1884-1904 (20 лет корейско-российских экономических
отношений). Сеул, 1994.

³¹ Чой Доккю. Россия в Корее. 1893-1905 гг. (Политика Министерства финансов и Морского
министерства). СПб., 1996.

столетии» , где автор, анализируя историю корейско-российских отношений за прошедшие 100 лет, отмечает, что она является «потерянной историей», ибо ее изложение в современной южнокорейской историографии не соответствует действительности.

В 2000 г. на кафедре истории России XIX- начала XX вв. исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова была выполнена кандидатская диссертация историка из Республики Корея Ким Чжон Хона. «Русско-корейские дипломатические отношения в период 1884-1904 гг.». В диссертации, написанной на основе документов из Архива внешней политики Российской империи и материалов, опубликованных российскими исследователями, собственно дипломатическим отношениям между Россией и Кореей посвящена лишь заключительная, четвертая глава. В ней нашли отражение распространенные в южнокорейской историографии идеи о «демонстрации силы» Россией у берегов Кореи, о том, что причиной английской экспансии в Корею якобы было усиление позиций России там, что Россия имела свои «захватнические аппетиты» в Корее, но не смогла реализовать их из-за недостаточности своих сил на Дальнем Востоке, что противоречит действительности³³.

В приведенных сочинениях историков Южной Кореи хоть и накоплен значительный фактический материал по истории российско-корейских отношений второй половины XIX - начала XX веков, однако специальных работ о политике России и деятельности российских дипломатов в Корее в изучаемый в настоящей диссертации период (1876-1898 гг.) в южнокорейской историографии до настоящего времени не опубликовано. Эти вопросы затрагиваются только попутно или частично в обших трудах по истории корейской дипломатии.

Пак Чонсу. Росиа-ва Хангук. Иропорин пэкнен -ый киог-ыль чхаджасо.Сеул, 2001. " Ким Чжон Хон. Русско-корейские дипломатические отношения в 1884-1904 гг. Автореферат канд. дисс. М., 2000.

Историография проблемы

В российской дореволюционной историографии вопросы взаимоотношений России и Кореи рассматривались лишь в связи с изучением общих проблем истории России, Кореи и международных отношений на Дальнем Востоке. Что касается места и роли «корейского вопроса» в деятельности российской дипломатии, то по данной теме не было издано ни одного специального исторического исследования.

Тем не менее, в связи с тем, что с 60-70-х гг. XIX в. границы Российской империи в устье р. Туманган вплотную придвинулись к Корее, а также вследствие развернувшейся борьбы западных держав и Японии за открытие корейских портов, в России появляются первые сочинения, авторы которых пытались привлечь внимание различных кругов российской общественности к сопредельной Корее. Наиболее значительными среди них являлись работы сибирского историка-публициста В.И. Вагина³⁴, обстоятельно проанализировавшего с прогрессивных позиций корейское переселение на Амур, а также выразителя интересов торгово-промышленных кругов журналиста К.В.Скальковского³⁵, который в своем значительном труде о русской торговле в Тихоокеанском регионе дал описание состояния корейской внешней торговли и призывал русское правительство к установлению официальных отношений с Кореей и заключению с ней торгового договора.

С 80-х гг.ХІХ в. в России появляются и первые работы о Корее, написанные русскими дипломатами. В 1883 г. вышел в свет осуществленный П.А. Дмитревским перевод китайского сочинения «Часьянь чжи» («Описание Кореи»), озаглавленного «Географическое

³⁴ В.И. Вагин. Корейцы на Амуре // Сборник историко-статистических сведений о Сибири и
сопредельных ей странах. T.2. СПб., 1875-1876.

³⁵ K.B. Скальковский. Русская торговля в Тихом океане. Экономическое исследование русской торговли и
мореходства в Приморской области, Восточной Сибири, Корее, Китае, Японии и Калифорнии. СПб.,
1883.С.110-112.

описание Кореи» . Книга, помимо географических данных, содержала в себе различные сведения по истории, этнографии и культуре Кореи. Труд П.А. Дмитревского получил высокую оценку Русского географического общества, которое присудило переводчику золотую медаль, отмечая, что «будущий исследователь Кореи непременно должен будет взять книгу г.Дмитревского с целью объяснить себе ее прошлое»³⁷.

В 1884 г. был опубликован еще один труд П.А. Дмитревского «Записки переводчика, составленные переводчиком при окружном управлении на острове Цусима Отано Кигоро», которые были снабжены подробными научными комментариями переводчика³⁸.

В основу книги легла работа японского переводчика, написанная на основе письменных китайских и японских источников, а также рассказов корейских чиновников, с которыми он встречался.

Новый труд П.А. Дмитревского был высоко оценен известными востоковедами В.П. Васильевым и A.M. Позднеевым, которые считали, что вместе с комментариями книга не только становилась в один ряд с лучшими европейскими описаниями Кореи, но и во многих случаях могла служить «поправкой и пояснением сообщаемых ими сведений»³⁹. Вместе с тем книга оказалась полезной и нужной не только ученым, но и практическим работникам-дипломатам.

Огромную работу по подготовке обширного труда по этнографии и внешней политике Кореи проделал русский дипломат М.А. Поджио, который в 1873 г. являлся сотрудником Азиатского департамента Министерства иностранных дел, а с сентября 1875 г., будучи студентом российской миссии в Пекине, побывал в Китае, Японии и Владивостоке. В

П.А.Дмитревский. Географическое описание Кореи. Пер. с кит. Ханькоу, 1883.

³⁷ А.Н. Хохлов. П.А. Дмитревский - российский дипломат и востоковед// Корея. Сборник статей. К
восьмидесятилетию со дня рождения профессора Михаила Николаевича Пака. М., 1988. С.292.

³⁸ П.А. Дмитревский. Записки переводчика, составленные переводчиком при окружном управлении на
острове Цусима Отано Кигоро. СПб., 1884.

³⁹ А.Н. Хохлов. П.А. Дмитревский - российский дипломат и востоковед... С. 291

1881 г. для несения дипломатической службы он был прикомандирован к главному начальнику российских морских сил в Тихом океане генерал-майору Лесовскому, на которого была возложена особая политическая миссия в Китае и Японии и «обязанность, по возможности, войти в сношения с нашими соседями по Приморской области -корейцами». Все эти годы М.А. Поджио по личным наблюдениям составлял заметки для обширного труда о Корее. Для этого он изучил также все сочинения, статьи и корреспонденции, появившиеся за последние 30 лет, главным образом, в иностранной литературе.

Рукопись книги, законченная еще в 1885 г., была утеряна редакцией журнала «Русский Вестник». Только в 1888 г. удалось разыскать часть затерявшейся рукописи, которая вместе с черновыми заметками, оставшимися после смерти в 1889 г. М.А. Поджио, была опубликована издателями в 1892 г. под названием «Очерки Кореи»⁴⁰.

В книге наряду с кратким географическим очерком Кореи, описанием ее государственного устройства, заметками по этнографии, истории и экономике страны, впервые в русской историграфии давался разбор договоров, заключенных Кореей с Китаем, США, Англией и Германией в начале 80-х гг. XIX в. Особое значение придавалось анализу японско-корейского договора 1876 г., с заключением которого, как отмечалось в книге, «корейское правительство навсегда уже отказалось от своей, почти 300-летней замкнутости и от своих обветшалых и варварских обычаев»⁴¹. Исходя из такой оценки М.А. Поджио Канхваского договора, можно его считать одним из первых в России исследователей, кто верил в цивилизаторскую миссию Японии в Корее.

М.А. Поджио в своей книге сделал попытку дать оценку значимости для России русско-корейского договора 1884 г. «Заключением договора с

М.А. Поджио. Очерки Кореи. Составлено по запискам М.А. Поджио. СПб., 1892. ⁴¹ Там же. С. 349.

Кореєю, -писал он, - наш Южно-Уссурийский край, несомненно, получил уже ту выгоду, что предметы первой необходимости, как, напр., хлеб, мясо и пр. там, наверное, подешевеют... Нужно полагать, что теперь, по заключении с нами договора, Корея не будет стеснять переселение в наши пределы своих подданных, так как это переселение весьма желательно в видах развития скотоводства, хлебопашества и огородничества в Южно-Уссурийском крае. По общему свидетельству наших властей во Владивостоке, корейские переселенцы представляют из себя оседлый и надежный элемент, своим трудолюбием и примерным поведением снискавший себе общее расположение наших колонистов; значит, нам следует, как и до сих пор, сочувственно относиться к корейцам, переселяющимся в наши пределы... С открытием торговых сношений на нашей сухопутной границе с Кореєю Владивосток, несомненно, сделается главным складочным пунктом для всех товаров, предназначающихся для рынков Северной Кореи»⁴².

К книге М.А. Поджио также впервые в русской историографии были приложены тексты японо-корейского «Договора мира и дружбы» 1876 г., китайско-корейского «Торгового договора» 1883 г. и «Договора, заключенного между Россией и Кореей в 1884 году». А в «Предисловии автора» Поджио выражал надежду, что его труд не останется без продолжателей, которые выполнят предположенную задачу «познакомить русское общество со своеобразным корейским народом, которому, может быть, в недалеком будущем, суждено играть немаловажную политическую роль на восточных окраинах азиатского материка»⁴³.

Труд российского дипломата М.А. Поджио, хорошо знакомого с дальневосточной политикой России, положил начало исследованию в

⁴² Там же. С. 357-358.

⁴³ Там же. С.ХІ.

русской историографии вопросов, связанных с возникновением и развитием корейского вопроса в международных отношениях на Дальнем Востоке. Их изучение началось в связи с японо-китайской войной 1894-1895 гг. и активизацией политики российского правительства в этом регионе Северо-Восточной Азии. В этот период были опубликованы интересные сочинения СВ. Петрова-Батурина⁴⁴, Д.Анучина⁴⁵ и Д.Д. Покотилова⁴⁶, в которых борьба за господство на Корейском полуострове рассматривалась как одна из главных причин возникновения войны между Японией и Китаем. В этих сочинениях ставились и вопросы об отношении к японо-китайскому военному конфликту России, заинтересованной в сохранении самостоятельного корейского государства рядом со своими дальневосточными владениями.

Накопленные в России материалы о возникновении и развитии русско-корейских отношений были обобщены коллективом авторов опубликованного в 1900 г. трехтомного труда «Описание Кореи»⁴⁷, издание которого стало выдающимся событием в истории российского и мирового корееведения. В подготовке этого фундаментального издания приняли участие такие видные знатоки стран Дальнего Востока как Д.М. Позднеев, В.Л. Котвич, Е.Г. Спальвин и КВ.Кюнер. В книге, представлявшей собой полный свод сведений о Корее, существовавших в то время во всей мировой корееведческой литературе, был обобщен огромный фактический материал по истории Кореи рассматриваемого в диссертации периода - со времени подписания Кореей договоров об открытии своих портов с Японией и другими державами до подписания между Россией и Японией соглашения от 13 (25) апреля 1898 г. (Токийский протокол).

⁴⁴ С.В Петров-Батурич. Исторический очерк возникновения и развития корейского вопроса (по японским
источникам)// Русский вестник. T.234.1894. С.212-237.

⁴⁵ Д. Анучин Очерк Кореи и ее отношений к Китаю и Японии // Землеведение. Кн. 1.1895, С. 164-201.

⁴⁶ Д.Д. Покотилов. Корея и японо-китайское столкновение. СПб., 1895.

⁴⁷ Описание Кореи. 4.1-3. СПб., 1900.; Описание Кореи. Сокращенное переиздание. М., 1960.

Большое внимание в «Описании Кореи» уделялось освещению русско-корейских военно-политических и дипломатических отношений после японо-китайской войны 1894-1895 гг. Причем центральное место отводилось оценке деятельности русских военных инструкторов и финансового советника в Сеуле в 1897-1898 гг. «Недолго, однако, - писали составители «Описания Кореи», - пришлось русским инструкторам и финансовому советнику трудиться на пользу Кореи. В стране стало обнаруживаться политическое брожение, как в правительственной среде, так и в народе. Клуб независимости и другие партии и организации, враждебно настроенные против иностранцев, возвысили свой голос, заявляя, что Корея уже вступила на путь самостоятельности и что поэтому правительство ее более не нуждается в деле внутреннего управления в иностранной помощи. Обстоятельства эти до крайности затрудняли деятельность русских инструкторов и финансового советника, ввиду чего русскому представителю в Сеуле поручено было запросить корейское правительство, признает ли оно необходимой дальнейшую помощь России в виде дворцовой охраны, инструкторов в армии и советника в финансовом управлении. На запрос этот русскому поверенному в делах было отвечено, что корейское правительство, выражая глубокую благодарность русскому императору за своевременно оказанную Корее помощь, находит, что охрана может уже обойтись без поддержки России, ввиду чего русское правительство в марте 1898 г. сделало распоряжение об отозвании финансового советника; тогда же прекратили свою деятельность и русские инструкторы»⁴⁸.

В Корее, по данным «Описания Кореи», высоко оценивали результаты работы русских военных инструкторов. В марте 1898 г. корейский император Коджон издал указ, который гласил: «Лишь благодаря неусыпным стараниям русских военных инструкторов наши солдаты

⁴⁸ Там же. С.68.

ознакомились с тактикой, чем мы очень довольны. Ныне инструкторы оставили нашу службу, и мы желаем, чтобы офицеры разных полков тщательно придерживались правил и методов, которым они научились у русских»⁴⁹.

Несомненным достоинством «Описания Кореи» явилось обобщение многочисленных данных о внешнеторговых сношениях Кореи, в том числе, с Россией, по договорам 1884 и 1888 гг., в подготовке и подписании которых выдающуюся роль сыграли русские дипломаты, в первую очередь, бывший российский генеральный консул в Тяньцзине, а затем первый российский поверенный в делах и генеральный консул в Корее К.И. Вебер. В этой связи для всех российских представителей в странах Дальнего Востока большое значение имела глава «Торговля» из «Описания Кореи». В ней подробно излагалось содержание торговых договоров, подписанных Кореей с Японией (1876), США (1882), Англией и Германией (1883), Россией (1884,1888) и Китаем (1882). Особенно подробно анализировалось состояние русско-корейской сухопутной торговли с Кореей. При этом составители книги с сожалением отмечали: «Русские торговцы в сношениях с Кореей не принимают деятельного участия. Несмотря на льготы, представленные русским правилами для сухопутной торговли 1888 г., ни один из наших местных коммерсантов доныне не сделал серьезной попытки завести в Корее какое-либо дело. Мало того, очень немногие из этих коммерсантов побывали в этой стране для того, чтобы ознакомиться на месте с рынком. Объясняется это, конечно, тем, что для широкого предприятия в северной Корее нет места, а для мелочной торговли необходимо знание корейского языка, который у нас мало кто знает»⁵⁰.

Еще одним серьёзным достоинством «Описания Кореи» явилось то, что к нему были приложены «Договоры Кореи с иностранными державами»⁵¹.

⁴⁹ Там же. С. 327. ⁵⁰Тамже.С214. ⁵¹ Там же. С. 485-541.

После выхода в свет «Описания Кореи» в российской дореволюционной историографии не появилось сколько-нибудь серьезных исследований, в которых затрагивались бы проблемы русско-корейских отношений и политики России в Корее. Лишь в 1916 г. вышла в свет книга Б.Б. Глинского «Пролог русско-японской войны»⁵², где по материалам архива министра финансов СЮ. Витте освещались вопросы, связанные с деятельностью в Корее русских военных инструкторов и финансового советника. Следует помнить, что эта книга не совсем объективна в оценке деятельности СЮ.Витте, так как была написана с определенной целью -оправдать его позицию в политике России на Дальнем Востоке в условиях назревания военного конфликта между Россией и Японией на рубеже XIX и XX вв.

Отдельную группу работ составляют сочинения прогрессивных писателей, ученых и путешественников И.А. Гончарова⁵³, Н.М. Пржевальского⁵⁴, М.И. Венюкова⁵⁵, Н.М. Гарина-Михайловского⁵⁶ и др., которые в своих трудах отразили отношение демократической части русского общества к Корее и ее народу. Они не касались прямо деятельности российской дипломатии в Корее, но были проникнуты чувством симпатии к корейцам, верой в их счастливое будущее, резко критиковали захватнические устремления капиталистических держав в Корее, содержали много свидетельств доверия и симпатий, с которыми население Кореи относилось к России и русскому народу.

Таким образом, российское корееведение второй половины XIX в. и начала XX в. накопило немалый материал о Корее и ее отношениях с иностранными государствами, особенно с соседними странами - Японией,

⁵² Б.Б. Глинский. Пролог русско-японской войны. Материалы архивов графа СЮ.Витте. Пг, 1916.

⁵³ И.А. Гончаров. Фрегат «Паллада». Очерки путешествия в двух томах. М.,1951.

⁵⁴ Н.М. Пржевальский Путешествие в Уссурийский край. М., 1917.

⁵⁵ М.И. Венюков. Очерки Крайнего Востока // Вестник Европы. 1871. Т. 22; Он же. Опыт военного
обозрения русских границ в Азии. СПб., 1873; Он же. Путешествие по Приамурью, Китаю и Японии.
Хабаровск, 1952.

Китаем и Россией. Однако при изучении трудов российских авторов надо иметь ввиду, что многие из них ограничивались осуждением политики Франции, Англии, США и Китая в Корее, оставляя в стороне критику негативных моментов дальневосточной, в том числе и корейской политики царского самодержавия. Некоторые же авторы, как, например В. Серошевский⁵⁷, напротив, всячески восхваляли «цивилизаторскую миссию» Японии и осуждали политику царизма в Корее в конце XIX -начале XX вв. как экспансионистскую.

Большой вклад в изучение проблем российско-корейских отношений, внесла советская историография дальневосточной политики России, которая на первом этапе своего развития (до второй мировой войны) была резко критична в отношении политики царской России на Дальнем Востоке. Уже в 20-30-е гг. советские ученые опубликовали ряд важных документов Министерства иностранных дел России, касающихся периода с начала японо-китайской войны 1894-1895 гг. до русско-японской войны 1904-1905 гг.⁵⁸, дневники В.Н. Ламздорфа⁵⁹, воспоминания А.П. Извольского и др.⁶⁰ Значительную ценность представляли работы Б.А. Романова и В.Я. Аварина , в которых среди других проблем дальневосточной политики России в конце XIX в. рассматривалась также позиция России в корейском вопросе в начальный период строительства Сибирской железной дороги в 90-х гг. XIX в., а также статья А.Л.Попова⁶³, анализировавшая на основе материалов прессы отношение русских землевладельцев и буржуазии к дальневосточным проблемам.

⁵⁶ Н.Г. Гарин-Михайловский. Из дневников кругосветного путешествия (по Корее, Маньчжурии и
Ляодунскому полуострову). М., 1949.

⁵⁷ В Серошевский. Корея // Собрание сочинений. T.4. СПб., 1905.

⁵⁸ Из эпохи японо-китайской войны// Красный архив. 1932. Т. 1-2 (50-52); Первые шаги русского
империализма на Дальнем Востоке// Там же. T.3 (52) и др.

⁵⁹ В.Н. Ламздорф. Дневник, 1886-1890. М.-Л., 1925; Дневники//Красный архив. 1931. T.46; Дневники,
1891-1892. М.-Л., 1934.

⁶⁰ А.П. Извольский. Воспоминания.М.-Пг., 1924.

⁶¹ Б.А.Романов. Россия в Маньчжурии. Л., 1928.

⁶² В.Я. Аварии. Империализм в Маньчжурии. T.1-2. М.-Л., 1931-1934.

⁶³ А.Л. Попов. От Босфора к Тихому океану// Историк-марксист. 1934, № 3.

После Второй мировой войны проблемы, связанные с местом и ролью Кореи в дипломатической истории русско-японской войны (1905-1907 гг.), разработал Б.А.Романов⁶⁴, вопросы социально-экономического и политического развития Кореи рассматриваемого в диссертации периода исследовали советские ученые-корееведы М.Н. Пак, Ю.В Ванин, Г.Д.Тягай, В.И. Шипаев и др.⁶⁵, работы которых способствовали выявлению экономических основ внешнеполитического курса корейского государства, анализу борьбы различных группировок в правящем лагере по вопросу о внешнеполитической ориентации и причинах слабости прорусской группировки. В то же время, в них содержатся материалы и важные сведения о развитии русско-корейских связей и о русской политике в Корее. Наиболее ценные сведения по всем этим вопросам имеются в первом томе коллективного труда «История Кореи»⁶⁶, где впервые в советском корееведении была всесторонне проанализирована история страны с древнейших времен до 1917 г.

Толчком к активизации разработки проблем российско-корейских отношений послужило установление в 1990 г. официальных отношений между Российской Федерацией и Республикой Корея. В 90-е гг. XX и начале XXI вв.наряду с публикациями М.Н. Пака⁶⁷, Г.Д. Тягай⁶⁸,

⁶⁴ Б.А.Романов. Очерки дипломатической истории русско-японской войны (1895-1907). М.-Л., 1955.

⁶⁵ Ю.В. Ванин. Экономическое развитие Кореи в XVII-XVIII веках. М., 1968; М.Н. Пак. Очерки
политической истории Кореи во второй половине XIX в.// Доклады и сообщения исторического
факультета МГУ. Вып.8. М., 1948; Он же. К характеристике социально-экономических отношений в
Корее в XIX в. // Сборик статей по истории стран Дальнего Востока. М, 1952.; Он же. Корея в середине
XIX в.// Всемирная история. T.6. М., 1960; Г.Д.Тягай. Очерки по истори Кореи во второй половине XIX в.
М., 1960; Она же. Общественная мысль Кореи в эпоху позднего феодализма. М., 1971; В.И. Шипаев.
Колониальное закабаление Кореи японским империализмом (1895-1917).М., 1964 и др.

⁶⁶ История Кореи (с древнейших времен до наших дней). Т.1. М., 1974.

⁶⁷ М.НЛак. Взгляд на историю российско-корейских отношений (XIX-XX вв)// Россия и Корея.
Модернизация, реформы, международные отношения. М., 1997; М.Н.Пак. Об отношении русского
правительства к Корее до и во время японо-китайской войны 1894-1895 гт.//Он же. История и
историография Кореи. Избранные труды. М., 2003. С.854-862.

⁶⁸ Г.ДТягай. У истоков русско-корейских культурных связей// Сборник статей к восьмидесятилетию с
дня рождения професора М.Н. Пака. М., 1998.С.297-308; Король Коджон в русской миссии (из истории
русско-корейских отношений)//Проблемы Дальнего Востока. 1999.№4.

Ю.В.Ванина⁶⁹ А.А. Волоховой⁷⁰, СО Курбанова⁷¹, В.Ф. Ли⁷², Б.Д. Пака⁷³, Ю.Е. Пискуловой⁷⁴, выходом в свет книг «Корея и Россия: традиции и современность»⁷⁵, «Корееведение в России»⁷⁶, вопросы международных отношений во второй половине XIX в. разрабатывались также авторами неопубликованных диссертаций, хранящихся в Российской государственной библиотеке.

В 2001 г., например, в ДВГУ была защищена кандидатская диссертация М.И. Ковальчук об эволюции японской экспансии в 60-90-х гг. XIX в.⁷⁷Автор, широко используя в своей работе документы МИД Японии и литературу на японском языке, обозначила основные проблемы внутриполитического развития Японии после реставрации Мэйдзи 1868 г. и проанализировала их влияние на формирование внешнеполитических концепций японского государства и основные этапы экспансионистской политики Японии в Корее на протяжении второй половины XIX в. Представляется, однако, что М.И. Ковальчук не проявила критического подхода к документам по внешней политике Японии. Это, в частности, показывает ее утверждение о том, что активность российской дипломатии на Корейском полуострове и в Северной Маньчжурии сделала невозможным сотрудничество между Японией и Россией, и впоследствии стала одной из главных причин русско-японской войны 1904-1905 гг. Такой вывод диссертантки перекликается с существующей в официальной японской историографии точкой зрения, что главным виновником возникновения военного конфликта между Россией и Японией явились

⁶⁹ Yu. V.Vanin. Korea in Foreign Policy of Russia, End of the XlXth Century// The Journal of Unification Study.
The National Unification Research Center. Yongnam Un-ty. Kyongsan, 1995. Vol. 17. P. 115-126.

⁷⁰ A.A. Волохова. Из истории российской политики на Дальнем Востоке: МИД, Министерство финансов и
учреждение Российской духовной миссии в Корее// Проблемы Дальнего Востока. 1998, № 1.

¹ С.Ю.Курбанов. Россия и Корея // Россия и Восток. Учебное пособие. СПб., 2000. С.356-388.

⁷² В.Ф. Ли. Россия и Корея в геополитике евразийского Востока (XX век). М., 2000.

⁷³ Ли Бомджин. Сост. Б.Д. Пак. М., 2002.

⁷⁴ Ю.Е. Пискулова. Российско-корейские отношения в середине Х1Х-начале XX вв. М., 2004.

⁷⁵ Корея и Россия: Традиции и современность. К 150-летию со дня рождения Ли Пом Чина. М., 2002.

⁷⁶ Корееведение в России: история и современность.М., 2004.

⁷⁷ М.К. Ковальчук.Эволюция японской экспансии в Корее в 60-90х гг. XIX в.Автореф.канд.дисс.

агрессивные устремления России на Дальнем Востоке в целом, и в Корее, в частности, оставляя в стороне вопрос о давно вынашивавшихся в Токио планах захвата Корейского полуострова, для реализации которых правящие круги Японии пошли на развязывание войны с Россией. Между тем, сотрудничество между Россией и Японией было. В 1898 г. и после Россия шла в Корее на уступки Японии.

Незначительный фактический материал о корейско-российских отношениях и о реакции Кореи на политику России последней четверти XIX в. накоплен в историографии КНДР, которая мало писала о политике России, оглядываясь на СССР, но в принципе, считала Россию таким же агрессором, как и прочие капиталистические державы. Основное внимание она обращала на колониальную политику Японии, Англии, Франции и США. Историки КНДР еще в 40-60-х гг. XX в. в своих трудах значительное место отвели агрессии капиталистических стран и политике цинского Китая, который, руководствуясь теорией «с помощью варваров сдерживать варваров», подталкивал корейское правительство к заключению неравноправных договоров. Наиболее известными из них являлись

7Я 70 ftfi

исследования Ли Ченвона , Ким Хвеиля и Ли Наёна . Русская политика в Корее, борьба в правящей верхушке корейского общества между различными группировками по вопросам внешнеполитической ориентации и др. затрагивались лишь в общих работах по истории Кореи и корейского национально-освободительного движения . В исследовании Чон Соктама и Чхве Юнпо в области социально-экономической истории Кореи

Владивосток.2001. ДВГУ

⁷⁸ Ли Чей Вон. Очерки новой истории Кореи. Пер.с кор. М., 19

⁷⁹ Ким Хвеиль. Верэ чабонджу-ый чхимию-ый чонэ иссосо-ый чосон-ва чабунджу-ый ёлган-ый кванге
(отношения Кореи и капиталистических держав до вторжения иностранного капитала)// Ёкса квахак,
1957, К» 1.

⁸⁰ Ли Наён. Чосон минджок хэбан тхуджэнса (История национально-освободительной борбы корейского
народа). Пхеньян, 1958.

⁸¹ Чосон тхонса (Общая история Кореи). T.2. Пхеньян, 1958. С.111-122; Чосон кындэ хбнмен ундонса
(История революционного движения в Корее нового времени). Пхеньян, 1961. С.11-32.

обращалось внимание на вопросы экономической экспансии царской Росии в Корее в конце XIX в.⁸².

В последующие полтора десятилетия, сведений об исследованиях историками КНДР корейско-российских отношений в СССР не поступало, что не дает возможности составить опеределенное мнение о северокорейской историографии по истории отношений между Россией и Кореей во второй половине XIX в., тем более о деятельности российской дипломатии.

Большое количество материалов о политике России в Корее и корейско-российских отношениях содержится в исследованиях южнокорейских историков. Это, прежде всего, общие работы по истории Кореи, где имеются отрывочные сведения по изучаемым в диссертации проблемам. В многотомном издании «История Кореи» Ли Санбэка и Ли Сонгына⁸³ утверждается, что со времени установления в 1861 г. по нижнему течению р. Туманган корейско-российской границы Россия постоянно добивалась прав на торговлю с корейцами, вызывая в Корее страх перед русскими. Подобный взгляд проповедуется и авторами изданной на английском языке в 1970 г. в Сеуле «Истории Кореи», где без каких-либо документальных подтверждений России приписываются агрессивные планы по захвату корейских территорий⁸⁴. Утверждения об агрессивных устремлениях Российской империи в отношении слабого полуостровного корейского государства встречаются и в некоторых работах южнокорейских исследователей 90-х гг. XX в. Среди них следует выделить переведенную на русский язык книгу известного южнокорейского историка Ли Гибэка, в которой отсутствует отбъективный анализ политики России в Корее в 70-

Чон Соктам, Чхве Юнпо. 19 сеги хубанги ильдже тхончхи мальги-ый Чосон сахве кёнджеса (Социально-экономическая история Кореи с середины XIX в. до конца господства японского испериализма). Пхеньян, 1959.С.41-49.

⁸³ Ли Санбэк. Хангукса (история Кореи). T.4. Сеул, 1971. С. 139-420; Ли Сонгын. Хангук са (История
Кореи). Т.5. Сеул, 1971.

⁸⁴ Sohn Pow-Key, Kim Chol-chon, Hong Yi-sup. The History of Korea. Seoul, 1970.

90-х гг. XIX в и односторонние трактуется, например, факт побега вана Коджона в русскую миссию в феврале 1896 г. В книге по этому поводу выдвигается неверная версия о том, что русский поверенный в делах в Корее К.И. Вебер, воспользовавшись кризисной ситуацией в стране в связи с массовыми митингами и собраниями после убийства супруги Коджона Мин Мёнсон и появлением народных ополчений, «под предлогом охраны своей миссии от возможного нападения » вызвал в Сеул 100 русских моряков, и что «вслед за этим сторонник прорусского крыла в правительстве Ли Бомджин и К.И Вебер организовали побег вана и наследника из дворца в русскую миссию (1896 г.)» .

Документы российских архивов решительно опровергают домыслы о захватнических устремлениях России в отношении Кореи. Россия со времени подписания в 1860 г. Пекинского договора, когда владения ее стали непосредственно граничить с Кореей, свою главную задачу в отношении Кореи видела в сохранении независимости и самостоятельности последней, недопущении проникновения на Корейский полуостров враждебных России держав. Руководствуясь именно этими соображениями, российские дипломаты в Пекине и Токио, а вслед за ними и Министерство иностранных дел России, несмотря на неоднократные предложения со стороны Кореи, неизменно воздерживались от любых переговоров с Кореей об установлении официальных отношений с целью получения от нее каких-либо прав или преимуществ в торгово-экономических отношениях, считая, что ими обязательно воспользуются и западные державы, в первую очередь, Англия, в то время как Россия, обладающая весьма слабым экономическим, финансовым и военным потенциалом на своих еще не освоенных дальневосточных окраинах, будет лишена такой возможности.

Ли Ги Бэк. История Кореи: новая трактовка. Пер. с кор. Поя ред. СО. Курбанова. М., 2000. С.316.

Вопрос о том, как освещается в корейской историографии эпизод с бегством Коджона в русскую миссию и оценивается роль России в период пребывания там корейского вана относится к числу тех вопросов российско-корейских отношений, которые представляются принципиально важными и при оценке которых необходимо избавиться от ложных стереотипов, Так, часть южнокорейских историков считает, что бегство корейского вана в русскую миссию было инициировано и организовано российскими посланниками в Корее А.Н.Шпейером и К.И. Вебером. По мнению таких ученых, как Ли Сангын, Чхве Мунхен, Ли Минвон и др., российские посланники в Корее Шпейер и Вебер, видя в бегстве вана лучший способ к уменьшению влияния Японии на полуострове, избежав при этом вооруженного столкновения с нею, составили план действий, стараясь представить дело так, будто просьба о помощи исходила от самого Коджона, и приступили к осуществлению своего плана, не дожидаясь формального ответа со стороны российского правительства, которое в конечном счете одобрило их действия . Оценивая период пребывания Коджона в российской миссии, южнокорейские историки находят, что цена, которую пришлось заплатить Корее за помощь России, была очень высока, а образ действий России в Корее ничем не отличался от такового со стороны других империалистических держав, отличительной чертой которого была погоня за стратегическими и экономическими привилегиями на полуострове. Так, например, авторы двухтомной «Истории корейской дипломатии», изданной в 1993-1995 гг. в Сеуле Научным обществом корейской политической и дипломатической истории, и южнокорейский историк Мун Хвису приходят к выводу, что Россия получила большие

Ли Сангын. Хангукса (хёндепхён)./История Кореи. Сеул, 1963. С.729-731; Чхве Мунхён. Мёнсонхванху сихэсакон./ Убийство королевы Мин Мёнсон. Сеул: Минымса, 1992.С.203-208; Ли Минвон. Агван пхачхон иху. Ханно кванге: 1895-1898. Пакса хакви нонмун. Хангук чонсин мун-а ёнгувон/ Русско-корейские отношения после бегства корейского вана в русскую миссию: 1895-1898. Докт.дисс. Академия духовной культуры. 1993. С.64-65; Хангук вегеса. (История корейской дипломатии). Т.1. Сеул, 1993.С.277.

выгоды от вырубки леса в районе рек Амноккан и Туманган и неограниченную возможность распоряжаться государственной казной в то время, когда российский чиновник К.И. Алексеев был назначен финансовым советником и начальником корейских таможен⁸⁷.

Архивные документы, напротив, указывают на то, что в переходе Коджона в русскую миссию были крайне заинтересованы и сам ван, и антияпонски настроенные корейские сановники, которые желали с помощью России положить конец японскому засилью в стране после японо-китайской войны. Просьбы о помощи и вооруженном вмешательстве стали поступать от Коджона в русскую миссию начиная с января 1896 г. Часть патриотически настроенных янбанов во главе с Ли Бомджином (позднее корейский посол в Петербурге), Пак Чоньяном и Ли Юньёном, особенно усилившая свое влияние в правительстве в первые годы после японо-китайской войны и пользовавшаяся поддержкой вана, видела путь к сохранению независимости Кореи в ориентации на Россию. Вышеупомянутые лица вступили в переговоры с русским поверенным в делах в Сеуле К.И.Вебером и стали готовить бегство Коджона в российскую миссию.

Россия, предоставляя убежище Коджону в русской миссии, не думала о захвате Кореи, а стремилась лишь к усилению своего политического и экономического влияния, чтобы не допустить утверждения господства Японии на Корейском полуострове.

Что касается попыток экономического проникновения в Корею и установления контроля над корейскими финансами, то реализация этих планов из-за отсутствия в Корее русского предпринимательства и слабого

Хангук вегеса. Т. 1. С.276; Мун Хвису. Китайско-японская война и «Северная» политика Кореи. 1894-1904,/Чхонъил чонджэнъгва хангуг-ый пукпанъ чонъчхэк. 1894-1904.Сеул, 1990. С.91-124. ⁸⁸ Янбан - привилегированное дворянское сословие, состоявшее первоначально из гражданских (мунбан) и военных (мубан) чиновников.

развития русско-корейской торговли, а также в результате преобладающего влияния Японии в экономике Кореи не увенчалась успехом.

В несколько искаженном виде преподносится русская политика в Корее и в ряде работ южнокорейских историков, характеризующих борьбу западных держав за Корею в целом. В 1987 г. на 12 международном семинаре в Институте им. вана Седжона было заслушано несколько докладов, затрагивавших вопросы англо-русских отношений в период оккупации английским флотом о-вов Комундо в 1885-1887 гг. По результатам семинара был опубликован сборник «Отношения Кореи, Англии и России. События на островах Комундо», куда вошли выступления на семинаре Чу Ёнха «Отношения Кореи, Англии и России в XIX в. в связи с островами Комундо», Ким Ёнджона «Русско-английский кризис и острова Комундо», Син Сынхвана «События на острове Комундо и англо-русские отношения», Пак Тхэгына «Посещение Путятиным островов Комундо» и др. В этих докладах предпринимается попытка объявить Россию косвенной виновницей оккупации английскими кораблями корейских островов, и в качестве доказательства приводится утверждение, что эта акция Великобритании была осуществлена в ответ на посещение островов Комундо фрегатом «Паллада» из эскадры адмирала Е.Ю. Путятина в 1854 г. по пути в Японию .

В сводном труде по истории корейской дипломатии⁹⁰ корейские исследователи истории внешней политики страны, используя материалы трудов советских историков Б.А. Романова, А.Л. Нарочницкого и Б.Д. Пака, впервые сделали попытку дать обстоятельный анализ русско-корейских договоров о морской торговле 1884 г. и о сухопутной торговле 1888 г. Особое значение они придают договору 1884 г., считая, что он сыграл важную роль в реализации политики Кореи, направленной на

⁸⁹ T.M. Симбирцева. Современная (1984-2001) южнокорейская историграфия о характере раннего периода русско-корейских отошений (до 1895). Автореф. канд.дисс. М., 2002. С.37, 47. ⁹⁰Хангук вегё са . Т.1. Сеул, 1993.

РОССИЙСКАЯ

ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА

Переселение корейцев в Россию в российско-корейских отношениях 60-хгг.Х1Хв

В возникновении российско-корейских отношений с середины XIX в. важную роль сыграла начавшаяся эмиграция корейского населения, в основном из северных районов Кореи в Уссурийский край, вызванная притеснениями феодально-монархического режима правящей в Корее династии Ли и жесточайшим угнетением со стороны помещиков, ростовщиков и чиновников.

Российские архивные материалы показывают, что корейцы-одиночки небольшими группами стали появляться в Южно-Уссурийском крае сразу же после подписания Пекинского договора 14 ноября 1860 г., согласно которому территория края включалась в состав России, и разграничения на р. Туманган. Первый начальник основанного в 1860 г. в заливе Посьета Новгородского поста капитан И.Ф. Чернявский сумел привлечь к себе корейцев, защищая их от нападений китайских разбойников (хунхузов), вторгавшихся с территории Маньчжурии. Вследствие этого, зимою, когда бухта Экспедиции замерзала и, корейцы, минуя китайскую территорию, из пограничного города Бян-лян-Чжи-Чен (Пурён.-Авт.) являлись в пост со скотом для продажи

Когда в 1863 г. И.Ф.Чернявского сменил новый начальник Новгородского поста, командующий 3-й ротой 4-го линейного батальон Восточной Сибири поручик Резанов , то он обнаружил, что корейцы с разрешения Чернявского уже построили несколько фанз неподалеку от Новгородского поста и просят разрешения им поселиться в построенных фанзах. Резанов доложил об этом военному губернатору Приморской области контр-адмиралу П.В.Казакевичу в рапорте от 12 декабря (30 ноября) 1863 г.246.

Военный губернатор Приморской области удовлетворил просьбу корейцев и просил принять «самые энергические меры к ограждению безопасности и спокойствия всех туземцев, живущих в наших пределах». «В отношении же корейцев, переселяющихся к нам, - писал он, -Вы можете проводить ту же мысль, что они, пока не нарушат наших законов, могут пользоваться полною свободою и покровительством законов» .

Предписание контр-адмирала Казакевича является первым официальным документом, где нашла отражение реакция властей Приморской области Восточной Сибири на корейское переселение. Оно было получено поручиком Резановым только весной 1864 г. из-за трудности сообщения с Николаевском, административным центром Приморской области. Это заставило Резанова действовать самостоятельно и только донести военному губернатору о случившемся. Так что, когда в мае 1864 г. контр-адмирал Казакевич дал инструкцию о содействии переселению корейцев, около 60 корейцев уже жили на р.Тизинхэ на новых землях, имея огороды, пашни и скот. Они и основали с разрешения Резанова в январе 1864 г. первую корейскую деревню в Южно В некоторых документах встречается другое написание фамилии - Рязанов.

Рапорт поручика Резанова военному губернатору Приморской области . Пост при заливе Новгородском, 30 ноября 1863 г.//Там же. Лл. 2-4. Цит. по : Б.Д. Пак, Н.Ф. Бугай. 140 лет в России. Очерки истории российских корейцев. М, 2004. С.20. 247 Предписание военного губернатора Приморской области Восточной Сибири контр-адмирала Казакевича начальнику поста в заливе Новгородском. Николаевск, 4 января 1864 г. // Цит. По: Б.Д. Пак. Правительство приобретает отличных хлебопашцев.// Коре Сарам. СПб., 1993. Выпуск четвертый. С. 14. 104 Уссурийском крае Тизинхэ, названную в 1865 г. военным губернатором Приморской области слободой Резаново.

14 января 1865 г. военный губернатор Приморской области отправил очередной рапорт Председательствующему в Совете Главного управления Восточной Сибири, где подвел итоги первого года пребывания на российской земле корейцев и сделал попытку юридически оформить правовое положение корейских переселенцев в России путем зачисления их в государственные крестьяне, чтобы оградить их от придирок со стороны корейских и китайских пограничных властей. Этот любопытный документ гласил:

"Я доносил г.генерал-губернатору Восточной Сибири о намерении корейских подданных переселиться в наши пределы в соседстве залива Посьета. В прошлом году около 30 семейств корейцев прибыло к нам со скотом. По донесению начальника поста, они с необыкновенным усердием принялись за полевые работы, устройство помещений и к концу лета не только устроились, но и успели приготовить и засеять столько ярового хлеба, что предлагают даже продать небольшое количество гречихи. Такие результаты в столь короткое время заставляют чрезвычайно ценить подобных переселенцев. Особенно имея в виду, что правительство без всяких почти расходов приобретает отличных хлебопашцев, которые в скором времени могут снабжать хлебом наши войска, расположенные в южных гаванях, и я считал бы необходимым принять некоторые меры к обеспечению положения этих переселенцев...

Имея в виду, что с корейским правительством у нас не существует никаких трактатов и что принятие русского подданства дозволено всем иностранцам без испрашивания на то разрешения своего правительства, я считал бы полезным в видах большего ограждения переселившихся корейцев от придирок корейских и китайских начальств, зачислить их в государственные крестьяне, что необходимо делать таким образом, чтобы это становилось известным и было видимо для соседнего китайского начальства» .

Возобновление переговоров о корейских эмигрантах в России. Визит Н.Г. Матюнина в Кёнхын

«Выжидательная политика» России в отношении Кореи не касалась приграничных русско-корейских отношений.

Во второй половине 70-х гг. возобновились переговоры о корейских переселенцах в России. Непосредственным поводом к ним явились случаи самовольного перехода на территорию Кореи находящихся в русских пределах корейских переселенцев из России, а также посещение корейскими чиновниками проживающих в Южно-Уссурийском крае корейцев без разрешение русских властей. Так, осенью 1879 г. несколько корейцев, перешедших в торговых целях в Корею и задержанных там корейскими властями, были возвращены вместе с их товарами обратно в русские пределы в обмен на арестованного еще ранее в дер.Савеловка мелкого корейского чиновника, перешедшего на русскую территорию без соответствующего разрешения.

Факт этот дал повод губернатору провинции Хамгён Квон Буку обратиться, минуя военного губернатора Приморской области и пограничного комиссара Южно-Уссурийского края, к поселившимся в русских пределах корейцам с прокламацией, где он требовал от старейшин деревень сообщить ему имена тех корейцев, которые чаще всех с целью грабежа ходят в города Кёнхын, Кёнвон, Онсон и Хверён, с указанием места, где они раньше жили в Корее.

"Вы ведь все-таки мои подчиненные и живете на русской земле только временно и должны исполнять то, что я Вам прикажу. В случае же неповиновения, я напишу русскому Государю и Вас всех вернут обратно. Объявите это всем старейшинам, старикам и вообще всем проживающим на русской земле. Ответ Ваш буду ждать 4 месяца , - говорилось в прокламации.

Вследствие недостаточного надзора местной земской полиции, эта прокламация ходила по корейским деревням почти два месяца и затем только попала в руки пограничного комиссара Южно-Уссурийского края Н.Г.Матюнина. Желая воспользоваться этим случаем, Н.Матюнин написал письмо губернатору провинции Хамген, приглашая его для личных переговоров в г.Кёнхын. Губернатор ответил, что по законам своей страны он не имеет права отлучаться из своей резиденции и что для переговоров с Матюниным он вышлет в Кёнхын своего помощника. Встреча с помощником должна была произойти 8 марта 1880 г. в г.Кёнхыне.

Утром 8 марта Матюнин, в сопровождении двух переводчиков /с маньчжурского и корейского языков/ и конвоя в 15 конных казаков Амурской бригады во главе с сотником Эповым, перешел реку Туманган и, не доезжая трех верст до г.Кёнхына, был встречен 12 чиновниками и двумя трубачами. Последние, как принято было в Корее, при следовании высших чиновников, шли впереди. Так Матюнин доехал до крепости Кёнхына. Около восточных ворот его встретили несколько чиновников и солдат и проводили до дома, приготовленного для приема. Тут его встретил пуса

Кёнхына, предоставивший в распоряжение Матюнина большой дом, в котором помещалась его канцелярия. Затем он отправился домой и прислал Матюнину и его спутникам обед. После небольшого отдыха Матюнин просил чиновника, приставленного к нему на время его пребывания в Кёнхыне, сообщить пуса и прибывшему из Хамхына чиновнику, что он намерен нанести им визит, но получил ответ, что его просят не беспокоиться и что члены корейской комиссии для переговоров первыми желают засвидетельствовать Матюнину свое почтение.

Вечером чиновник, командированный из Хамхына, и пуса Кёнхына прибыли к Матюнину для совместного ужина, после которого Матюнин предложил им, не теряя времени, начать переговоры. У корейской стороны были заранее приготовлены вопросы, которые она устно и в виде памятной записки передала Матюнину. В записке говорилось, что корейцы из русских пределов приходят в Корею и отбирают жен у местных жителей и что русские корейцы деревни Савеловка увели корейского чиновника. "По законам Вашего государства, имели ли право Ваши корейцы уводить нашего чиновника?"- спрашивали корейцы. Далее в записке говорилось: "Корейцы, перешедшие к Вам, забыли прежних своих родственников и обижают их. По нашим законам, их следовало бы арестовать и судить, но так как они - подданные Русского государства, то мы не смеем делать этого

Вторая миссия А.Н. Шпейера в Сеул

В феврале 1885 г. корейский ван Коджон вновь обратился к России с просьбой заставить Японию отказаться от агрессивных действий против Кореи и ускорить ратификацию русско-корейского договора. Тайно от Китая он отправил к пограничному комиссару Южно-Уссурийского края полковнику Беневскому начальника передового отряда своей гвардии Ким Ёнхвана и начальника канцелярии военного округа Квон Донсу с заявлением, которое телеграммой от 15 февраля генерал-губернатор Приамурского края барон Корф передал в Петербург. «Просим сообщить Вашим Посланникам на Востоке, - говорилось в заявлении,- чтобы [они] заставили Японию отказаться от угрожающих нам действий. Боясь полнейшего порабощения в случае призыва на помощь китайских войск, Ван просит помощи только у России, веря, что только это может вывести [Корею] из опасного положения....Наконец, просим скорейшего утверждения заключенного морского трактата, чтобы дополнить его сухопутным .

Обращение Коджона за помощью к России говорит о том, что корейский ван был встревожен не только агрессивными действиями японских захватчиков. Он выражал опасения и относительно Китая, боясь, что китайские войска, введенные в Сеул в конце 1884-начале 1885 г., могут осуществить полное порабощение Кореи.

Ёнхё, вознамерившись свергнуть вана, заручился содействием японского посла и японского вооруженного отряда и с помощью своих приверженцев - правителя канцелярии Министерства иностранных дел Ким Оккюна, директора департамента почт Хон Енсика, директора военного арсенала Нам Соквана и инструктора войск Со Джэпхиля напал на дворец, захватил вана, от имени которого собрал во дворце губернатора столичной провинции и начальников войск и всех их умертвил. Они передавали также, что "главный зачинщик Пак Ёнхё и четверо его сообщников укрыты японским послом и, спрятанные в деревянных ящиках, отправлены на пароходе в Японию", что японский посол открыто грозит войною и что "нация чувствует свою беззащитность и боится войны с Япониею". "Мне кажется, - телеграфировал в связи с этим в Петербург барон Корф, -влияние над Кореєю и окончательное ее порабощение издавна оспаривается Китаем и Япониею; одолеет Китай - Маньчжурия получит морские гавани, процветет и задавит Уссурийский край; одолеет Япония -страшно усилится, станет опасным соседом, убьет наш зарождающийся коммерческий флот. Всего выгоднее вполне независимая Корея под нашим влиянием; полагал бы не упускать удобного случая, народ корейский [к] нам очень расположен"402.

Министерство иностранных дел быстро отреагировало на телеграмму А.Н.Корфа. Уже 19 февраля ему была отправлена ответная телеграмма следующего содержания: "Телеграмма Ваша от 3-го (15-го) была повергнута на Всемилостивейшее воззрение. Государю Императору угодно было повелеть Вам объявить посланным Корейского Короля, что Его Величество принимает живое участие в положении Кореи, что, по получении первого известия о последних смутах, Императорское Правительство, в видах предупреждения неблагоприятных для Кореи последствий, поспешило отправить в Чемульпо военное судно и секретаря

Миссии в Японии А.Н. Шпейера для непосредственного наблюдения за положением дел. Ожидаем подробных донесений Шпейера, а, между тем, постараемся ускорить отъезд в Корею нашего официального Представителя, которому поручено будет разменять ратификации заключенного в прошлом году договора, разрешить вопрос о сухопутной торговле и рассмотреть, совместно с Корейским Правительством, условия, которые могли бы послужить надежным обеспечением Кореи от внешних посягательств. Начальнику морских сил наших в Тихом океане поручается вместе с сим наблюдать за Корейским прибрежьем"403.

Таким образом, посланцам корейского вана были даны исчерпывающие ответы почти на все вопросы, которые они подняли на встрече с пограничным комиссаром Южно-Уссурийского края, за исключением вопроса об оказании влияния на Японию для выдачи участников антиправительственного заговора 1884 г. в руки корейского правительства. Однако прокитайски настроенный министр иностранных дел Ким Юнсик, узнав о миссии Ким Ёнхвана и Квон Донсу в Россию, сразу же сообщил об этом китайскому и японскому представителям в Корее, что вызвало отрицательную реакцию в Токио и Пекине 04.

Спустя месяц после посещения полковника Беневского посланцами Коджона, в марте 1885 г., Мёллендорф от имени корейского вана вновь возбудил вопрос о принятии Кореи под протекторат России. Во время поездки в Токио он вручил А.П. Давыдову собственноручно написанную записку на немецком языке по этому вопросу. При этом Мёллендорф передал Давыдову, что при сталкивающихся притязаниях Японии и Китая на Корею корейское правительство "может нормально развиваться" лишь в том случае, если Россия, более сильная чем эти две державы, возьмет под свою защиту Корею.

Действия российских дипломатов по нейтрализации китайских притязаний на Корею и удалению английского флота из порта Гамильтон

Еще в ноябре 1885 г. в ответ на учреждение в Сеуле постоянной российской дипломатической миссии китайское правительство назначило своим полномочным министром-резидентом в Корее возглавлявшего находившиеся в Корее китайские войска Юань Шикая, сторонника проведения Китаем жесткой политики на Корейском полуострове и решительных действий против усиления позиции России в Корее. Почти одновременно с этим китайское правительство сосредоточило на китайско-корейской границе значительное число войск. Тогда же китайское правительство решило отозвать всех европейцев-чиновников со своей службы в Корее и заменить их американцами. Усилением в Корее влияния США, наименее несовместимого, как ему казалось, с интересами Китая, оно хотело ослабить влияние европейских держав. В связи с этим П.Г. фон Мёллендорф, который еще до приезда в Сеул К.И. Вебера лишился своего места в Министерстве иностранных дел Кореи, но, надеясь на содействие со стороны России, с помощью которой он сумел бы возвратить себе прежнее положение, с нетерпением ждал прибытия Вебера. Однако, не получив со стороны последнего поддержки, он выехал в Тяньцзинь, где занял довольно неопределенное положение при одном военно-морском заведении. В апреле 1886 г., по рекомендации Ли Хунчжана, назначение на должность советника при корейском правительстве и члена Министерства иностранных дел получил бывший американский консул в Тяньцзине,а затем генеральный консул США в Шанхае О.Н. Денни.

Рекомендуя корейскому правительству Денни, Ли Хунчжан надеялся найти в нем более пригодное орудие для упрочения в Корее китайского влияния. Но оказалось, что тот, отражая интересы корейского МИД, является противником укрепления китайских позиций в Корее. Поэтому китайский министр-резидент в Сеуле Юань Шикай, протеже Ли Хунчжана, старался убеждать корейцев в бесполезности иностранного советника, предлагая им свои собственные услуги. А когда он убедился в тщетности своих усилий, то стал уговаривать, чтобы Денни был назначен лишь членом Министерства иностранных дел. Но и здесь китайский дипломат потерпел фиаско. "Весь этот вопрос, - писал российский временный поверенный в делах в Пекине Н.Ф. Ладыженский, - казалось, обострился в состязание между китайским и иностранным влиянием в Корее, и если последнее пока взяло верх, то это обстоятельство, мне кажется, следует отчасти приписать личности китайского представителя Юань Шикая, человека ловкого и способного, но восстановившего против себя корейцев своим заносчивым обращением с ними"452.

С именем Юань Шикая было связано и обострение русско-китайских отношений на почве корейского вопроса летом 1886 г., когда корейский сановник Мин Ёньик навестил К.И.Вебера и в ходе четырехчасовой беседы сообщил, что Коджон крайне тяготится тем перевесом и влиянием, которые имеет в Сеуле китайский министр-резидент Юань Шикай и что он убедился в том, что Китай не в состоянии защитить Корею, если у нее возникнут какие-нибудь серьезные затруднения с другими государствами, и доказательство тому он видит в деле о порте Гамильтон. Сановник Мин Ёньик сообщил Веберу, что ван обратится к нему с письменным сообщением, в котором он просит о содействии России упрочению независимости Кореи под российским влиянием. Вебер поблагодарил Мин Ёньика за откровенность, с которой тот обрисовал положение, и за то доверие, которое питает ван к правительству России. "Россия, - говорил Вебер, - принимает живое участие в судьбе Кореи и, согласно имеющимся у меня инструкциям, я уполномочен уверить корейского вана, что императорский кабинет всегда будет готов оказать возможное содействие, если бы наступили обстоятельства, которые могли бы грозить независимости или целости Кореи. Тем не менее я должен указать на важность задуманного ваном поступка и на те затруднения и усложнения, в которые Корея неизбежно будет вовлечена впоследствии. Предлагая свою дружбу корейскому правительству, Россия вместе с тем желала бы сохранить дружеские отношения с соседним Китаем".

В конце беседы Мин Ёньик настоятельно просил Вебера принять письменное обращение вана. Вебер в ответ на это заявил, что он не считает себя вправе отказаться от принятия такого сообщения, но просит вана "зрело обдумать важность его сообщения и все могущие быть последствия". В конце концов договорились, что через два дня Мин Ёньик сообщит Веберу о решении вана. 9 августа Веберу было препровождено секретное послание, на подлиннике которого имелись подписи вана и министра внутренних дел Сим Сунтхэка с государственной печатью. В нем говорилось:

"Наше Государство склонилось на одну сторону, поддалось чужому влиянию. Хотя в нем один независимый Государь поставлен, но он совершенно не может избегнуть, чтобы не быть в подчинении у другой Державы. Я, Король, весьма стыжусь и опечален этим. В настоящее время желаю напрячь силы, чтобы усилиться и подняться и всецело изменить прежний порядок вещей, никогда впредь не быть в подчинении у другой Державы, только не избежать сопряженных с этим беспокойств и ненависти. Но коль скоро дружба и согласие Нашего Государства и Вашего еще более упрочатся так, что оба Государства уподобятся губам и зубам, то в отношениях Кореи к другой Державе само собой произойдёт изменение. Я глубоко надеюсь, что Вы доложите Вашему Правительству и присоедините Ваши старания, держа дело в секрете, чтобы Русское Правительство употребило все усилия оказывать мне покровительство и никогда не покидать меня, дабы Я, Король, среди прочих существующих Государей был в одних правах и в равном ранге. Ввиду же того, что если с другою Державою произойдут несогласия, Я надеюсь, что Ваше Государство отрядит военные суда на помощь, чтобы временно обезопасить меня. Это, мною написанное, Я, надеюсь, Вы вполне усвоите и обсудите. Желаю благополучия...»453.

Похожие диссертации на Российская дипломатия и Корея 1876-1898

«Политика США в Корее в 1876–1910 гг.»Ким Полина Геньевна