Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Рамэ: современность, жизнь и произведения 7
1.1. Схоластическая логика 7
1.1.1. Система обучения в средних веках 7
1.1.2. Источники реформаторских идей Рамэ 11
1.2. Жизнь и произведения Рамэ 14
1.2.1. Жизнь Рамэ 14
1.2.2. Произведения 24
Глава 2. Логико-методологическое учение Рамэ 28
2.1. Рамэ против схоластической логики 28
2.1.1. Рамэ и схоластическая логика 28
2.1.2. От Платона к Аристотелю 38
2.2. Логика - математика - онтология 45
Глава 3. О "Диалектике" Рамэ 50
3.1. Структура и содержание 50
3.2. "Диалектика" в истории логики (оценка) .103
Глава 4. Влияние учения Рамэ на логику и методологию Нового времени . 109
4.1. Общая картина рамизма 109
4.2. Рамэ в Новое время 115
4.2.1. Фрэнсис Бэкон 115
4.2.2. Рене Декарт 117
4.2.3. Г. Лейбниц 128
Заключение 133
Библиографический список использованной литературы. 137
Введение к работе
з .
Актуальность темы исследования.
Эпоха Возрождения является переломным этапом в истории логики. Наряду со старой схоластической логикой и в борьбе с ней появляются новые направления: логика-комбинаторика и логика, как основа научной методологии. В основе схоластической логики лежали "Органон" Аристотеля и комментарии к нему Порфирия и Боэция. На протяжение почти тысячелетия она развивалась в русле аристотелевской традиции; наиболее выдающимися представителями этой традиции являются арабские мыслители Авиценна и Аверроэс, представители западноевропейской схоластики Абеляр, Альберт Великий, Петр Испанский, Фома Аквинский, Дуне Скот, Вильям Оккам и другие. В средневековье логика выступала в роли "служанки богословия", и аристотелевская традиция в ней не имела никаких альтернатив. Авторитет Аристотеля стоял чрезвычайно высоко.
В эпоху Возрождения положение изменилось. С возникновением светской культуры, с появлением многочисленных новых гуманитарных наук, с развитием техники и возникновением новых экономических отношений в обществе схоластическая логика стала казаться устаревшей и далекой от жизни. Гуманисты в противовес авторитету Аристотеля выдвинули авторитет Платона. Раймунд Луллий ещё в ХШв. положил начало
развитию комбинаторных методов в логике. Его идеи нашли сторонников во время Ренессанса и в Новое время. Луллисткии подход к логике ценили Джордано Бруно и Лейбниц; этот подход лег в основу становления и развития современной математической логики.
Другим альтернативным схоластике направлением ренессанской логики стала логика, понимаемая как основа методологии науки. Родоначальником этого направления в логике, по правду, считается Пьер де ла Рамэ. Его знаменитая "Диалектика" стала манифестом новой логики, претендующей на роль методического пособия для развивающихся гуманитарных и естественных наук. "Диалектика" Рамэ послужила образцом для "Логики Пор-Ройяля" А..Арно и П. Николя, равно как и для позднейших учебников по логике.
Надо, однако, заметить, что несмотря на то, что все признают важность той роли, какую сыграл Рамэ в истории логики, его логическое наследие изучено недостаточно хорошо. Это касается как западноевропейских исследований, так и, в особенности, российских. Рамэ всегда был и теперь остается спорной фигурой в логике. Многие исследователи относятся к нему предвзято и дают неадекватную оценку его достижений в логике. Поэтому попытка детально и заново изучить логические труды Рамэ с тем. Чтобы получить возможность объективно оценить его роль и место в истории логики, является, на наш взгляд, актуальной, тем более, что на русском
языке вообще не имеется ни одной монографии, посвященной логическому учению Рамэ.
Степень разработанности темы.
Имеются сведения о логическом учении Рамэ в четырехтомной "Антологии мировой философии", в произведениях таких авторов как Т.Н. Грановский1, Г.П. Матвиевская2, СП. Попов и Н.И. Стяжкин3.
В книге "Рамус" доктора физико-математических наук Г. П. Матвиевской, довольно объемно излагается жизнь 'и деятельность Рамэ, и это произведение остается до сик пор самой подробной биографической монографией о Рамэ в России. Но, к сожалению, Рамэ представлен в этой книге в основном как математик, нежели как логик.
Есть также детальный обзор логики Рамэ у СП. Попова и Н.С. Стяжкина. Здесь .имеется краткий анализ логического учения Рамэ и вклада рамистов XVI- XVII века, но не более того.
Ещё меньше сведении об интересующем нас авторе мы находим у А.О. Маковельского4. В его "Истории логики" материал о логике Рамэ занимает всего лишь одну страницу.
Среди зарубежных историков можно упомянуть Т.Н. Нормана и Перри Миллера. Т.Н. Норман, например, в
1 Грановский Т.Н. Сочинения. Часть II. М., 1Э92. С. 377-383.
Ту же статью можно читать в "Живописной Энциклопедии" Той 1. М., 1847.
2 Матвиевская Г.П. Рамус. М., 1981.
3 Попов П.С и Стяжкин Н.С. Развитие логических идей в эпоху Возрождения.
М., 1983.
4 Макоаельский А.О. История логики, М., 1967.
своем произведении5 не признает Рамэ в качестве логика, а лишь как педагога. Он даже пытается доказать, что Рамэ перепутал логику с риторикой и поэзией. У Перри Миллера мы находим цитату одного J гарвардского профессора. Последний отказался принять рамизм, объясняя это тем, что "трактат Рамэ о физике отражает многие новые достижения в физике, но его логика выступает в качестве реакционного аристотелевского руководства"6. Тем не менее, сам П. Миллер наряду со многими другими авторами входит в группу мыслителей, которые писали о Рамэ как о великой интеллектуальной силе своего века. В эту группу входит и Гардин Крайг7.
Цель и задачи исследования
Основной целью диссертации является логическая и историческая "реабилитация" Пьера де ла Рамэ.
Для достижения поставленной цели ставятся следующие задачи:
1 Содержательно проанализировать и показать общую картину логического учения Рамэ;
-
исследовать структуру и содержание главного произведения Рамэ "Диалектика";
-
попытаться продолжить работу, начатую П.С. Поповым и Н.И. Стяжкиным, а именно, показать, насколько большое влияние учение Рамэ оказало на
s Norman Т. Nelson, "Peter Ramus and the confusion of logic, rhetoric, and
poetry", coll. of "Contributions in modern philology", number 2, The
University of Michigan, April 1947.
' Miller Perry "The New England Mind" ,New-york 1939, page.122.
1 Craig Hardin. The Enchanted Glass. New-york, 1936.
научную мысль в XVI-XVII веках, в частности, оценить влияние Рамэ не только на рамистов, но и на таких видных философов и логиков как Декарт и Лейбниц.
Методологические основы исследования.
В методологическом плане автор следовал принципам российской историко-логической школы в лице таких ученых, как М. Владиславлев, А.О. Маковельский, П.С. Попов, А. С. Ахманов, Н.И. Стяжкин, и др.
Научная новизна диссертации.
Научная новизна диссертации заключается:
1- в показе некоего другого облика Рамэ,
отличного от общераспространенного, когда известно о
нем лишь то, что он утверждал что, "все, что сказал
Аристотель - ложно", то есть, когда он известен лишь
как противник Аристотеля. На самом деле, Пьера де ла
Рамз следует числить среди выдающихся защитников
"подлинного Аристотеля" в XVI-XVII веках.
2- в проведении детального анализа содержания
"Диалектики", одного из наиболее ценных произведений
Рамэ по логике, оказавшего решающее влияние на ее
развитие в Новое время.
Положения, выносимые на защиту. Основными положениями, выносимыми в данной диссертации на защиту, являются следующие:
-в сущности Рамэ ввел борьбу не против Аристотеля, а против схоластики;
-вопреки своему критическому отношению к схоластической логике, "идолизирующей Аристотеля, Рамэ не стал сторонником платонизма;
-у Рамэ присутствует философская идея о связи логики с математикой и с онтологией;
-произведение Рамэ "Диалектика" по структуре и содержанию является пионерским и открывает собой новое направление в истории логики;
-логическое учение Рамэ имело влияние не только во Франции, но также в Германии, Англии и Испании;
-влияние идей Рамэ заметно в логических и методологических системах мыслителей Нового времени, таких как Бэкон, Декарт и Лейбниц.
Теоретическое и практическое значение диссертации.
Результаты работы могут использоваться при написании раздела "Логика Пьера де ла Рамэ" в учебниках по истории логики, чтении спецкурса "Логика
в период Возрождения", а также в преподавании логики в гуманитарных вузах.
Апробация работы.
Результаты исследований по теме диссертации докладывались и обсуждались на VI общероссийской научной.конференции 22-24 июня 2000года. Рукопись диссертации была обсуждена на заседании кафедры логики философского факультета Санкт-Петербургского университета и рекомендована к защите.
Структура и объём работы.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы.
Жизнь Рамэ
Пьер де ла Рамз (Pierre de la Ramee), латинизированное имя которого было Рамус (Ramus), родился в 1515г., в небольшой деревне Кю (Cut) в северофранцузской провинции Пикардия. Его семья жила очень бедно. Отец, Жак де ла Рамэ, был земледельцем и умер котда Рамэ был еще ребенком. Мать Рамэ, Жанна Шарпантье, тоже из неимущей семьи, осталась с двумя маленькими детьми: сын Пьер и дочь Франсуаз. С детских лет Рамэ проявил редкую любознательность. Он поступил в местную школу и быстро овладел всеми знаниями, которые могла дать школа. Продолжать учёбу ему следовало уже в другом месте. Но из-за отсутствия средств ему пришлось дважды отправиться в Париж пешком и оба раза неудачно. Эти его первые годы, когда пришлось "убежать из отцовского дома в Париж, где надеялся найти средства для учения", Т. Н. Грановский32 сравнивает с жизнью Ломоносова. Помощь от Оноре Шарпантье, дяди с материнской стороны, плотника, не очень богатого, но участливо относившегося к жажде Рамэ учиться, тоже оказалась не долгосрочной. Впоследствии Рамэ и его дяде, который решил вступить в войска короля, воевавшего с Карлом V, пришлось после окончания войны вернуться в Париже и остаться там. В 152 6г. Рамэ начал учебу. Но вскоре из-за финансовых трудностей они оба были вынуждены вернуться домой. В 1527г., когда Рам исполнилось двенадцать лет, он сам решил стать слугой у сына знатного военного по фамилии де ла Бросс, учившегося в одном из Колледжей Парижского Университета. Одновременно Рамэ стал учеником колледжа.
Это были довольно трудные годы учебы. Сначала ему приходилось днем работать слугой и только по ночам при светильнике постигать науку. Но, несмотря на это, результаты были поразительны, как в учебе, так и в жизни. Сам Рамэ говорил, что "несмотря на годы, проведенные им в услужении, душа его всегда оставалась свободной, никогда не унижаясь и не соглашаясь на подкуп"33.
Здесь вместе с Рамэ учились представители наиболее аристократических семей Франции, такие как Карл Бурбон, которого католическая лига позже провозгласила королем под имением Карла IX и Карл Гиз, впоследствии могущественный Кардинал Лотарингский; последний во многом помогал Рамэ и защищал его в (будущих) трудных временах его жизни. Здесь также учились Пьер Ронсар (1524г-1585г) знаменитый переводчик литературы античной Греции, великий поэт XVI века, глава "Плеяды"; Жак Пелетье (1517г-1582г) - врач, поэт и математик. В Коллеже Навар, Рамэ дружил с Омером Талоном (1510г-15 62г).
В эти годы у Рамэ стало вырабатываться критическое отношение к системе образования. Он стал одним из первых, выступавших против существующего метода обучения, против схоластики и аристотелевской логики. О логике Аристотеля он пишет: "Я был убежден, что вся логика сводилась к спору о логике с неистовыми и бешеными криками" . И далее, "Посвятив три года и шесть месяцев схоластической философии, сообразно с правилами нашей Академии, прочитав, обсудив, обдумав различные книги "Органона" (ибо из всех сочинений Аристотеля в течение этих трех лет читают и перечитывают главным образом те, в которых излагается логика), употребив таким образом все это время, я стал подводить итог за годы, полностью занятые изучением схоластических искусств; я искал, что получено ценой таких стараний и трудов. Я заметил скоро, что вся эта логика не сделала меня ни сведущим в истории и в познании античности, ни более умелым в ораторском искусстве, ни более способным к поэзии, ни более мудрым в чем бы то ни было. Какое изумление, какая скорбь! Как обвинял я свою натуру. Как оплакивал несчастье своей судьбы, бесплодие разума, который после стольких трудов не мог ни пожать, ни даже заметить плодов той премудрости, которая содержится, как говорят, в столь великом изобилии в логике!"35 .
В 153 6т Пьер де ла Рамэ сдал экзамен на учёную степень магистра искусств, защищая "неслыханный" по своей дерзости тезис: "Все, что сказал Аристотель - ложно" (quodcumque ab Aristotele dicta essent, commentitia esse.) Сведения об этой защите очень скудны. Сам по себе поразителен тот факт, что выдвинутый перед приверженцами аристотелизма в Парижском университете тезис встретил одобрение, и Рамэ одержал тем самым первую победу над схоластикой. Каково мотло быть содержание этой защиты, которая длилась целый день? Об этом чуть позже. Пока же можно лишь отметить замечание Онга о том, что слово "commentitia" - "ложно" точнее переводится как "неясный", "спутанный", "неметодический". Таким образом, мы получаем тезис о том, что "все, что сказал Аристотель - путано". И тем самым, допускается его интерпретация как чето-то смягченного по отношению к критике Аристотеля в целом.
Степень матистра позволила Рамэ начать свою преподавательскую деятельность. С 1544г, он стал профессором в Колледже Аве Мария вместе со своим другом и земляком Омером Талоном и с эллинистом Бартоломью Александром. Здесь и началось изучение трудов античных авторов в подлиннике, и в отличие от старой программы, они стали преподавать риторику вместе с философией, причем для разъяснения они брали примеры из знаменитых греческих ученых и ораторов древности.
Вначале введение этого новшества Рамусом было воспринято консервативными профессорами как самостоятельность, которую магистр вправе был проявить. Но вскоре, с появлением его сочинений, у университетских властей стало проявляться беспокойство.
Рамэ пришлось защищать свои взгляды не только в печати, но и перед "живой" аудиторией. Так состоялся диспут в духе времени по распоряжению Франциска I между Рамэ и Говеа, одним из представителей аристотелевской линии в Парижском Университете, защитником авторитета Аристотеля. Этот диспут длился два дня и происходил перед пятью арбитрами, выбранными по двое от каждой стороны (от Рамэ: декан юридического факультета Жан Квентени и доктор медицины Жан Бомон; от Говеа два приверженца аристотелизма: видный философ итальянец Франческа Викомерканто и Пьер Дане, профессор Колледжа де Франс) и один от короля Франциска I, председатель жюри, известный теолог Жан де Салиньяк, и, конечно, тоже защитник учения Аристотеля. Спор шел о логике Аристотеля. Рамус выдвинул тезис о том, что в "Органоне" нет подразделения логики на части и не дано определения каждой из них. По этому поводу мнения членов жюри разделились.
В конце концов, Рамэ проиграл, так как его не могли защитить выбранные им арбитры. Решение, вынесенное по этому спору, стало следующим: "Наш наихристианнейший король в своей любви к философии и истинным наукам доверил нам тщательно проверить книгу, которую П. Рамус опубликовал против Аристотеля под заглавием "Animadversiones Ar is tote Исае", для того, чтобы мы дали затем наше заключение о ней. Завершив чтение этой книги, проверив и обдумав все предложения, мы пришли к мнению, что Рамус поступил дерзко и бесстыдно, взявшись порицать и осуждать общепринятую логику, в которой он сам ничего не понимает. Что касается упреков, которые он направил Аристотелю, то они таковы, что обнаруживают его невежество и тупоумие, а также его злобу и недобросовестность, так как он опровергает самые правильные мысли и приписывает Аристотелю суждения, которых этот философ никогда не имел. Наконец, вся эта книга не содержит ничего, кроме лжи и беспрерывного злословия. Вследствие чего нам стало ясно, что для просвещенного общества будет важно, чтобы эта книга была уничтожена всеми возможными средствами так: же, как и другая книга, озаглавленная "Dialecticae institutiones" , которая тоже содержит много неуместного или ложного" После диспута о содержании произведения "Aristotelicae animadversiones", и за сделанный вывод Рамэ грозила ссылка в лагеря или инквизиция. Но к счастью судьба распорядилась так, что Рамэ просто запретили опубликовать книгу и читать лекции по философии, поскольку этим он подрывал авторитет Аристотеля.
От Платона к Аристотелю
В средних и последующих веках, господствовали два течения: аристотелевское и платоновское. Они противостояли друг другу таким образом, что если поддерживалось одно, то тем самым отвергалось другое. Поэтому, поскольку Рамэ был известен своей критикой Аристотеля, многие считали его сторонником платоновского учения. В "Замечаниях о аристотелевской диалектике" Рамэ имеются места, где он сам признает, что знакомство с платоновскими диалогами очень помогло ему в исследовании пути преобразования лотигси: "...я встретил, наконец, книгу Галена "О чувствах Гиппократа и Платона". Эта параллель - Платон ні Гиппократ - доставила мне большое удовольствие, но она внушала некое еще великое желание читать целиком диалоти Платона о диалектике. Это там, по истине говоря, я нашел убежище, столь желанное"ох.
Диалоги Платона стали спасением для Рамэ, для его выхода из кризиса. Они помогли ему найти то, что он долго искал и должен был приобрести после столь долгих лет обучения, а именно ответ на вопрос о пользе и применении логики.
Но, говоря о платоновских диалогах, следует отличать само учение Сократа от платоновското учения. Во-первых, Рамэ не предпочел логику Платона логике Аристотеля, как это утверждают некоторые историки; во-вторых, то, что Рамэ нашел ценного у Платона - это сократовский метод; наконец, в-третьих, вся критика Аристотеля приводит Рамэ к тому, что он становится настоящим последователем подлинного Аристотеля, не искаженного комментаторами того времени. Так как к этому последнему выводу до сих пор никто из исследователей Рамэ не приходил, поэтому постараемся объясниться подробнее.
Рамэ восхищается чтением диалогов Платона. И чем больше он их узнает, тем больше его желание читать всего Платона. Но как раз весь "платонизм" здесь и кончается. В "Диалектике", где он исторически старается уравнять Аристотеля со всеми другими, он не ставит все-таки его ниже Платона. Во всех дискуссиях и спорах, в которых ему приходилось принимать участие против Аристотеля, он ни разу не апеллировал к Платону.
О том, что он заимствовал у Платона, он сам говорит: "то, что я любил у Платона - это был дух, при котором Сократ отвергал ложные мнения, ставя перед собой, прежде всего, цель поднять своих слушателей над чувствами, предрассудками и свидетельством людей, чтобы вернуть их к естественному правосудию своего духа и к свободе своего суждения"62. Он заимствовал сократовкое критическое отношение ко всем существовавшим тогда логическим системам, наряду с аристотелевской. "Вкратце, я начинал, пишет он, - говорить себе (я бы сделал себя бессове стенным, если бы говорил это другому) : "Но! Что мне мешает следовать примеру Сократа и размышлять, минуя авторитетное мнение Аристотеля, если его обучение диалектике более истинное и более подходящее? А что если, наоборот вся эта доктрина (аристотелевская) - ложная?"63. Итак, тот, кто может увидеть Сократа в платоновских диалогах, тот поймет Рамэ, читающего Платона. Это существенный момент для понимания отношения Рамэ к Платону.
Более того, вслед за Аристотелем, Рамус выступает против теории познания Платона; т. е. против теории реминисценции или воспоминания. На самом деле, Рамэ не признает теорию врожденных идей. Для него, наш разум не рождается с познанием, которое он должен был приобрести до появления в мире вещей, и которое при рождении он бы потерял и находил бы затем при воспоминании. В конце первой книги "Диалектики", он излагает учение Платона, где говорится, что: "наши души - бессмертны, и они должны были знать и видеть целиком все вещи и они должны были приносить с собой едва ли не подписанное и запечатанное знание о них в наше тело; но, входя внезапно в жилище, столь странное, столь неясное и расстроенное, они впадали в забвение старых вещей, о которых после того, как приходили в себя, вспоминали понемногу. Поэтому говорят, что нет ничего чудесного в том, что дух имеет воспоминания обо всех вещах, так как он раньше имел знание и память о них. Но поскольку природа всех вещей сохраняется и остается постоянной, постольку дух, вне всякого сомнения, знает ее целиком, и, действительно, после того, как он вспомнил о некоторых из вещей, то он сможет таким же образом вспомнить и о всех других, слитых и связанных с ними, при условии, что он будет упорно искать и, не огорчаться, несмотря на тяжелый труд и усталость в процессе нахождения. Так что, этот поиск будет не что иное, как смутное воспоминание и припоминание"64.
Рамэ противопоставляет этому учению аристотелевское понимание познания, выражающее в том, что "дух человека не принес в наши тела, как говорил Сократ, знание о всех вещах, но дал именно способность и возможность их познать"65. Рамз сравнивает разум со зрением и пишет, что наш дух является подобием глаз, которые "приносят с собой из материнского лона не виды цветов, а лишь способность их видеть"66.
Вернемся к стороне учения Рамз, отражающей в некоторой степени продолжение аристотелевского учения, Утверждение о продолжении в трудах Рамэ аристотелевской логики подтверждается также мыслью, высказанной Матвиевской67 о том, что "Содержание "Органона" Рамус сумел передать в кратком изложении" Несомненно, здесь имеется в виду "Диалектика". То, что через "Диалектику" Рамэ старался кратко изложить логическое учение вместо множества аристотелевских и перипатетических, не говоря уже о схоластических трудах, выражается также в утверждении Грановского о том, что "Рамэ требовал от науки простоты, положительности"68.
Кроме того, у Рамэ имеется продолжение аристотелевского учения о требованиях, которые должны присутствовать во всяком научном высказывании69, чтобы оно было всеобщем, то есть необходимым.
В самом деле, рассматривая вид такой посылки, где имеются подлежатции и сказуемый, Аристотель подчеркивает во "Второй Аналитике"70, что то, что приписывается под атрибутом, должно приписываться "всем" либо "само по себе" либо ещё "общее". "Под выражением "приписывается всем", пишет Аристотель, я понимаю то, что не может к некоторым относиться, а к некоторым - нет іл что не может иногда быть, иногда - нет. Например, когда говорят о каждом человеке, что он - живое существо. Если правильно сказать, что вот этот есть человек, то будет правильно сказать также, что он есть живое существо". Далее, продолжает Аристотель: ЛЛ "само по себе" означает быть присущим в самом существе вещи, как, например, линия присуща треугольнику и точка - линии, ибо они составляют сущность треугольника и линии и входят в определение их существа"71. Наконец, "общим" же, пишет Аристотель, я называю то, что присуще всем и есть само но себе и поскольку оно есть то, что оно есть". Если "всем" присуще тогда, когда оно доказывается относительно любого, а "само по себе" присуще по доказательству относительно первичного, то "общее" доказывается относительно любого и первичного. В качестве примера общего предлагается "иметь в сумме два прямых угла не присуще ъсякой фигуре вообще, ибо хотя относительно некоторой фигуры и можно доказать, что она имеет в сумме два прямых угла, однако не относительно любой фигуры; и тот, кто доказывает, не пользуется любой фигурой"72.
"Диалектика" в истории логики (оценка)
Суметь определить нововведения Рамуса, его вклад в логику и историю логики означает оценить или определить его место в историческом развитии этой науки. Вообще его труды и его вклад в лотику оцениваются по-разному. Понятно, что мнения его врагов, профессоров Сорбонны и всех церковных авторитетов могут быть лишь отрицательными. Но и среди друзей или соратников и просто историков логики взгляды на этот счет также неодинаковы. Одни преувеличивают его место, другие просто его не считают за мыслителя, который внес что-то новое в логику. Короче, говоря о произведении "Диалектика", можно найти как положительные, так и отрицательные моменты.
Рамэ введет термины антецедента и консеквента, чтобы избавиться с их помощью от аристотелевских понятий субъекта и атрибута, или точнее, подлежащего и сказуемого. Здесь хотелось бы заметить, что после Рамэ, это нововведение так и не получило продолжения. Эти новые термины сегодня применяются лишь для обозначения элементов условного суждения.
Та же судьба постигла введение силлогизмов с единичньми суждениями. Сам Рамэ исключил их уже в издании 157 6г. Таким образом, по нашему мнению, определив это новшество как один из четырех характерных элементов логики Рамэ, Т. Котарбиньскии переоценивал его значение.
При каждом своем переиздании "Диалектика" менялась по содержанию. Так, наряду с исключением единичных силлогизмов в издании 157 6г. заметно и отсутствие третьей фигуры. И причина этого осталась бы непонятной, если бы не предположение Дассонвилля о том, что Рамэ хотел радикально отмежеваться от схоластической школы.
Одно из важных достоинств "Диалектики" в том, что она стала первым философским произведением на французском языке. Тем самым, Рамэ дал толчок развитию французской философской и литературной традиции, которая далее будет стараться выражаться на своем родном языке, и которая представлена такими философами к:ак Луи де Лескдаш, А. Арно и П. Николь из Пор-Ройаля, и Р. Декарт.
"Диалектика" обладает "философским" характером. Дассонвиллъ, например, пишет, что "Рамус был первым, который не ограничивал свою программу популяризации философии лишь переводами... Он был первым, который написал оригинальное произведение иллюстрирующее философию, выраженную по-французски"164. Одно это должно служить серьезным возражением тем, кто пытается снизить значение мыслителя. Ваддигтон приводит письмо Рамэ к Зуингеру, в котором выражена цель этой оригинальной публикации на родном языке. "Эта цель, пишет Рамэ, заключается в желании распространить научные знания среди массы людей, которые способны понимать все науки и которые этого лишены потому, "что они (науки) представлены на иностранных языках"165. А сама популяризация философии, у Рамэ, носит гуманистический и педагогический характер.
Норман, который оспаривает вклад теории Рамэ в сфере логики приветствует, однако, ее значение в сфере педагогики. "Диалектика" представляется ему популяризацией науки законов мышления, привлекательной, и даже "приятной" для юных школьников. ""Диалектика", - пишет он, - столь проста, что мальчик сможет запомнить ее, если не сможет ее понять"166.
Наряду с этим философский и научный характер нововведений Рамэ подчеркивается и использованием родного языка, который выступает как способ освобождения от устаревшей традиции. Как пишет Дассонвилль, для Рамуса "Эмансипация языка была необходима, чтобы забыть средневековые формулы и ухищрения приходящей в упадок схоластики"167.
Рамэ не только и не просто переносит сферу философствования с латыни на французский, он вносит и определенный языковой вклад по сравнению со схоластическим языком. По мнению того же Дассонвилля, частое употребление им понятия "разум" подразумевает "рационализм", хотя это последнее понятие было неизвестно Рамусу в XVI веке. Таким образом, Рамэ обозначает начало направления рационализма.
Рамус часто употреблял термины средневековой схоластики, но уже с другим содержанием. В эту категорию входит, например понятие "пропозиция", которое у Рамэ не обозначает просто высказывание, а большую посылку силлогизма. Вместо же "proposition", то есть, высказывания, он употребляет слово "enonciation".
Оценка вклада Рамуса в логику, сделанная Котарбиньским стала авторитетной. Многие историки, такие, например, как Антон Думитриу168, ссылались на неё. Одним из пунктов оценки Котарбиньского является то, что "Рамэ положил начало обычно практиковавтпемуся позднее и ещё нередко практикуемому ныне делению и последовательности разделов логики в её целостном систематическом изложении"169. Речь здесь идет о делении логики или диалектики на науку о понятии (включая теорию определения и классификации), о суждении, об умозаключении (категорический, гипотетический и дизъюнктивный силлогизм) и о методе. В самом деле, Антуан Арно и Пьер Николь признают, что устанавливают это же распределение и порядок частей логики в своем знаменитом произведении "Логика Пор-Рояля" (1662г.) 170. Похожий план встречается также у Гассенди (около 1660г.) и у Луи Де Лесклаш (1648г).
О "Диалектике" Рамэ много говорилось и утверждалось, ибо она "была одной из трех или четырех самых выдающихся книг своей эры"171. Вот что пишет о. ней Гассенди, сравнивая её с другими произведениями: мДвести лет тому назад Лоренцо Валла, написав три книги диалектических рассуждений172, сказал, что можно не соглашаться с Аристотелем, и он сам во многих моментах, действительно, с ним не соглашался. Сто лет назад Л. Вивес много рассуждал в том же самом духе. Задумываясь над тем, какова причина порчи искусств, он сделал определенные упреки аристотелевскому "Органону". Руководствуясь теми же взглядами, Петр Рамус не только написал замечания против аристотелевского "Органона", но также создал диалектику, о которой следует вспомнить, ибо от нее происходит школа тех, которые называют себя учениками Рамуса и рамистами. Было ведь много авторов специальных диалектик, как Рудольф Агрикола, Франц Тительман, Филипп Меланхтон, Иероним Кардано и другие, почти бесчисленные, но ни одна из этих диалектик не была более прославленной, чем рамусова"173.
Рене Декарт
Влияние Рамэ на Декарта трактуют по разному. Если, в целом, большинство современных историков находят связь между двумя учениями, то находятся и те, которые отрицают, что . есть нечто, связывающее - обоих мыслителей.
Эмиль Сэссе написал довольно большое произведение,. названное "Предшественники и ученики Декарта"196 (Париж 18б2г), где целая тшава посвящена рассуждению о- Рамэ. В нем, он отвергает мнение М. Ваддингтона, биографа Рамэ, утверждавшего, что "Рамус является самым великим философом, и даже единственным, философом Ренессанса" и, далее, что его влияние на философию своего века сравнимо лишь с тем, какое Декарт оказал в XVII веке. Можно согласиться с Сэссе в том, что признавать Рамэ единственным философом того времени. - это преувеличение, поскольку история знакомит нас со многими другими мыслителями, такими как Николай Кузанский, Д. Бруно, Лефевр д Эт.атшь, И... Кеплер,- Ф.. Бэкон и. др..
Сэссе признает в Рамэ великого оратора и педагога, но не видит его заслуг в . качестве философа. Он. не отрицает, что Рамус - изобретатель и инициатор метода. Но дальше он так пишет об этом методе:.- Рамэ отрицает логику Аристотеля и соответственно ищет другую логику и находит ее у Платона, Однако мы знаем, пишет дальше Сэссе, что если говорить о методе., который он. заимствует у Сократа, и. Платона, то это связано с наблюдением, то есть с опытом или с той, .. чта . названо. . индукцией.. . А таковой метод. изобрели по настоящему Ф. Бэкон и Р. Декарт, а у Рамэ никакого даже намека на это слово нет. Если же он прославился как инициатор логико-дедуктивного универсального метода,, применяемого во всех, науках и. искусствах, то как он может объяснить его применение в естественных науках, то есть в областях опыта? В заключение- этой- главы Сэссе пишет:- ЛЛЯ. читаю с любопытством его редкие и ценные произведения, особенно его "Диалектику",.- первую, книгу по- философииг написанную на французском языке; но я воздерживаюсь ставить ее рядом с ... "Рассуждением о методе" и " Размышлениями о первой философии""138..
Тем не менее, многие исследования, а вообще и простой, но тщательный анализ учения Декарта.. показывают его преемственную связь с Рамэ. Сам Декарт выразил свое глубокое уважение к Рамэ в письме от 1.8. декабря 1648, адресованном, по мнению Ж. Жамарт, вероятно Клерселье. Из него видно, отмечает Жамарт, что сам Декарт не отказался бы признавать эту преемственность199. Во всяком.... случае г нет сомнения в том, что Декарт был знаком с учением Пьера де ла Рамэ.
Другое дело, что в то время, как Рамэ признает, что нашел выход из своего кризиса (отвержения, всегог чіему до этого его научили) благодаря другим философам, а точнее благодаря античным философам, то Декарт, который тоже отверг- существовавшую в его время философию, не дает никакого повода связывать себя с каким- то предшественником,. как, например с Рамэ. Таким образом, эта задача отводится историкам.
Есть некоторый -сходный биографический момент у. обоих мыслителей,, а именно.,, интеллектуальный кризис и . бунт (возмущение)., который кончился, у Рамуса. тезисом. 1536 года. Аналогичный процесс наблюдается и у Декарта.
Учитывая это сходство, Дассонвилль, чтобы прояснить кризис Рамэ, много раз обращается к тому кризису, который Декарт описывает в. первых частях "Рассуждения . о методе"200. "Очевидно, - пишет Дассонвилль, - параллелизм - не совершенный. Даже ситуации, в которых находились эти два автора достаточно, разныеv Декарту бьш сорок один год в 1637, в- то время как Рамэ исполнился лишь, двадцать один. в 1536г. Но на самом деле, не рассказывает ли Декарт об одном состоянии,. в- ко-тором. он находился многие годы. до. "Рассуждения...", некий кризис, в конечном счете, пережитый г удачно преодоленный, благодаря открытию некого. метода, который кардинал де Верулл. побуждал его опубликовать уже около 1628..."
Кроме того, вслед за Рамэ, Декарт стал вторым философом, который опубликовал свои произведения на родном французском., языке. Речь идет о вышеупомянутом "Рассуждении о методе", и также о "Диоптрике", "Метеорах" и " Ге ометрии ".
Нам кажется, что помимо этого сходства, имеются связь и в некоторой степени в философской системе. Н.Бруиер. в своей работе .утверждает, что "многие элементы. Правил Декарта находят свои корни в произведении Рамэ
"Правила" Декарта по их общему плану,, по их детальной диспозиции, по их понятиям и по их философии На самом деле, по общему плану и "Диалектика, и "Правила" были задуманы как краткие изложения инструмента знания. "Диалектику" как упрощенную науку высших... законов мышления, признает даже Норман. Декарт, в свою очередь, критиковал тогдашнюю диалектику, т.о есть логику перипатетиков. В "Первоначалах философии" (1644г) он пишет: "нужно заняться логикой, но не. той-, какую изучают в школах: последняя, собственно говоря, есть лишь некоторото рода диалектика, которая учит только средствам передавать другим уже известное нам и даже учит говорить, не думая о том, чего мы не знаем; тем самым она не прибавляет здравого смысла, а скорее извращает, его"
И он предложил краткое изложение логики, которое назвал "Правилами". Это произведение можно интерпретировать как некий "антитезис" тогдашней схоластической логике, которую многие воспринимали как содержащую многие излишки.
Далее, "Правила" Декарта повторяют многие понятия, употребляемые в произведениях Рамэ, начиная от. понятия-искусства как науки (Правило I) до. наличия _ дихотомий. Дальше идет исследование четырех дихотомических таблиц по рамистскому способу. Как. говорит Андре.. Робинэ: "Правила не отказываются от дихотомий: искусство - наука, вероятная наука - очевидная наука, интуиция - дедукция, метод - матезис, порядок - серия, и т. д."205.
Мы знаем, что Еамэ и его последователи советовали прибегать к среднему термину лишь в сомнительных высказываниях, расположив все меньшие посылки в тех же условиях вразумительности, что и большие посылки. К этому совету прислушивается и Декарт, когда он говорит о тайнах искусства в- Правиле- VZ .. Он говорит что "все вещи могут быть выстроены в некие ряды, хотя и не постольку, поскольку они . относятся к какому-либо роду сущего, подобно тому как философы распределили их по своим категориям,, но поскольку одни из них могут быть /познаны на основании других, так, что всякий раз, когда возникает какое-либо затруднение, мы сможем тотчас узнать, не будет ли полезным, сначала обозреть- некоторые другие вещи, и какие именно, и в каком порядке"2 6.
Кроме того, как. Рамэ приписывает силлогизму второстепенную роль по сравнению с ролью нахождения, так и Декарт низко . оценивает значение силлогизма в познании. Для него: "диалектики не могли бы составить при посредстве этого- искусства. ни одного силлогизма, приводящего к истинному заключению, если бы прежде они не знали уже раньше ту самую истину, которая выводится. в этом силлогизме. Отсюда явствует, что они сами не узнают ничего нового. при . помощи такой формы, и потому общепринятая диалектика является совершенно бесполезной для стремящихся исследовать истину вещей" .
