Содержание к диссертации
Введение
I. Творчество Т.С. Элиота и процесс «ремифологизации» в западноевропейской культуре первой половины XX века. 10
1. XX век - новое культурное измерение
2. Литература модернизма и миф.
3. Миф в творчестве Т.С. Элиота.
II. Драма Т.С. Элиота «Убийство в соборе» в эстетическом контексте эпохи.
1. Драма «Убийство в соборе» в творчестве Т.С. Элиота
2. Пьеса «Убийство в соборе» и поэтическая драма начала XX века.
III. Миф и ритуал в пьесе Т.С. Элиота «Убийство в соборе».
І. Сюжетно-композиционньїе особенности «Убийства в соборе»
2. «Убийство в соборе» и традиции ритуальной драмы.
3. Ритуально-мифологическая основа пьесы «Убийство в соборе».
Заключение.
Библиография.
- XX век - новое культурное измерение
- Драма «Убийство в соборе» в творчестве Т.С. Элиота
- Сюжетно-композиционньїе особенности «Убийства в соборе»
Введение к работе
Цель настоящей работы - исследование содержательно-тематических аспектов поэтики пьесы Томаса Стернса Элиота «Убийство в соборе» (1935) в связи с проблемой мифа и ритуала. Эта проблема неоднократно привлекала к себе внимание исследователей, искавших в ней объяснения новых тенденций европейской литературы, отталкивающейся от реализма прошлых лет и ищущей в мифе источник вдохновения и прозрения.
Для достижения этой цели необходимо решить ряд задач: во-первых, определить степень закономерности обращения Т.С.Элиота к мифо-ритуальному моделированию текста пьесы, исходя из анализа эстетического и, шире, культурного контекста первой трети XX века, в первую очередь, литературы модернизма. Во-вторых, выявить место и значение пьесы «Убийство в соборе» в контексте творчества самого Т.С.Элиота, указать на связь этой пьесы с его предыдущим и последующим творчеством. В-третьих, выявить в тексте пьесы мифо-ритуальные модели и мотивы, определить характер их функционирования, семантику и прагматику.
В качестве основного материала исследования, помимо пьесы «Убийство в соборе», привлекается ряд других произведений Т.С.Элиота разных периодов творчества (поэмы «Бесплодная земля», «Полые люди», «Пепельная Среда», мистерия «Камень», цикл «Четыре Квартета», поздняя драматургия). Кроме того, рассматривается ряд литературно-критических работ Элиота разных лет, выявляющих его отношение к проблемам драматургии, к взаимодействию мифа и литературы. В соответствии с характером поставленных в работе задач были использованы системный, историко-литературный и
сравнительно-типологический методы исследования. Кроме того, использовались отдельные методологические приемы ритуально-мифологической школы литературоведения.
Исследование данной темы представляется актуальным по ряду причин. В отечественном литературоведении пока еще нет полноценного исследования драматургии Элиота (вспомним также, что из пяти законченных пьес английского драматурга на русский язык переведены только две). Более того, даже самая "изученная" пьеса Элиота - "Убийство в соборе" - не получила всестороннего освещения в нашей науке. В частности, нет полноценного исследования связей пьесы «Убийство в соборе» с модернистской литературой, как в общем контексте, так и применительно к творчеству Элиота. Соответственно, нет адекватной разработки проблемы мифологизма элиотовской пьесы.
Отечественная научная литература по творчеству Элиота все еще довольно скудна. Можно выделить лишь труды двух авторов: А.А.Аствацатурова, в основном исследующего поэзию Элиота 1910-20х годов [65-70], и О.М. Ушаковой, занимающейся его драматургией [118-124]. Именно эти ученые внесли пока наибольший вклад в отечественное элиотоведение. Особенно важными представляются работы первого из них, отличающиеся теоретической оснащенностью и вниманием к взаимодействию философских идей и литературных приемов. Необходимо также упомянуть и работы грузинского исследователя Т.Д.Кобахидзе, который в ряде своих статей и монографий исследовал проблему мифологизма поэзии Элиота.
Однако в силу многочисленности и масштабности проблем, связанных с исследованием творчества Элиота, вклада названных
авторов явно недостаточно, и это особенно касается драматургического наследия Элиота: помимо классической статьи М. Гринберг [76], работ Ушаковой и отчасти М.Е. Швыдкого [129, 130] назвать, практически, нечего. Работы же названных авторов не дают целостного представления о драматургии Элиота, а зачастую просто недооценивают эту сторону его творчества.
В западном литературоведении изучению драматургии Т.С.Элиота и, в частности, пьесы «Убийство в соборе» отдается, конечно, гораздо больше внимания. Примером тому могут служить два сборника статей, целиком посвященных исследованию только этой пьесы: "Twentieth Century Interpretations of "Murder in the Cathedral" (Englewood Cliffs, 1971) и "T.S.Eliot's "Murder in the Cathedral" (New York, 1988). Эти сборники в совокупности представляют собой своеобразный отчет элиотоведов за полувековую деятельность по интерпретации «Убийства в соборе», предлагая разнообразные научные позиции, точки зрения и гипотезы. Тем не менее, ни в этих сборниках, ни в других многочисленных исследованиях драматургии Элиота нам не удалось обнаружить целостного анализа мифологического аспекта пьесы, при том, что его наличие почти ни у кого не вызывает сомнений. Настоящим исследованием мы постараемся по мере сил восполнить этот пробел.
Работа состоит из введения, трех глав и заключения. В первой
главе («Творчество Т.С. Элиота и процесс «ремифологизации» в
западноевропейской культуре первой половины XX века»)
рассматриваются истоки и значение процесса «ремифологизации» в
культуре в начале XX века и то, как этот процесс отразился в
творчестве Т.С. Элиота. Вторая глава («Драма Т.С. Элиота
«Убийство в соборе» в эстетическом контексте эпохи») посвящена выявлению места исследуемой пьесы в творчестве Т.С. Элиота и в литературе его времени; также рассматриваются некоторые сюжетно-композиционные особенности пьесы, важные в аспекте заявленной темы. В третьей главе («Миф и ритуал в пьесе Т.С. Элиота «Убийство в соборе») исследуются мифологические и ритуальные мотивы и аллюзии (в том числе христианские), в совокупности создающие в пьесе особый смысловой уровень, равноправный с другими пластами текста. В заключении подводятся итоги проделанной работы, и оцениваются перспективы дальнейшей разработки заявленной темы.
Прежде, чем перейти к непосредственному содержанию работы, необходимо, на наш взгляд, дать краткую характеристику творчества Т.С.Элиота. Это позволит выявить те доминанты творческого пути поэта, которые будут важны в связи с заявленной темой. Возникающие при этом смысловые повторы могут хотя бы частично быть оправданы необходимостью тщательного изложения материала.
Томас Стерне Элиот (1888-1965) - выдающийся англоамериканский поэт, драматург, критик, один из основоположников модернистской поэзии, лауреат Нобелевской премии по литературе (1948) «за выдающийся новаторский вклад в современную поэзию». Элиот родился в Сент-Луисе в респектабельной протестантской семье, где получил строгое пуританское воспитание. В 1906 году будущий поэт поступил на философский факультет Гарвардского университета, который с отличием закончил, продолжив затем образование в Сорбонне и Оксфорде. Время обучения в Гарварде стало определяющим в формировании мировоззрения Элиота, его культурологических и эстетических взглядов. Большое влияние на
него оказали лекции по философии и истории крупнейшего американского мыслителя того времени Джорджа Сантаяны, лекции известного культуролога Ирвинга Бэббита. Близкими Элиоту оказались и идеи неогегельянства в лице Фрэнсиса Герберта Брэдли, работе которого «Явление и реальность» была посвящена диссертация Элиота.
К этому же времени относятся и первые поэтические опыты Элиота, пока вполне традиционные по форме и ориентированные на творчество английских поэтов-романтиков. Большое влияние на становление будущего поэта оказали гарвардские лекции известного филолога и переводчика Гилберта Марри о поэзии Гомера (из которых Элиот почерпнул идею литературной традиции, противопоставленной индивидуальному поэтическому вдохновению), а также знакомство в 1908 году с книгой английского литератора Артура Саймонса «Символистское движение в литературе», открывшей ему поэтический мир французских поэтов-символистов. Увлеченность поэтикой французского символизма и, в частности, Жюля Лафорга находит выражение в первом самостоятельном поэтическом сборнике Элиота «Пруфрок и другие наблюдения»(1917). Выход этого сборника ознаменовал перелом в судьбе поэта: в 1914 он навсегда покидает Америку и оставляет занятия философией, теперь делом его жизни становится литературное творчество.
В последующие пятнадцать лет Элиот создал те произведения, которые принесли ему, наряду с его другом и наставником Эзрой Паундом, славу реформатора англоязычной поэзии. Это поэтические сборники «Стихотворения» (1919) и «Ara Vos Prec» (1920), поэмы «Бесплодная земля» (1922), «Полые люди» (1925), «Пепельная
Среда»(1930). В этих произведениях с необыкновенной остротой были выражены симптомы духовного кризиса, охватившего Европу в период мировой войны и первое десятилетие после ее окончания; кризис, который воспринимался Элиотом как крушение цивилизации, целой культурной эпохи. Трагическому ощущению безысходности и бессмысленности существования, тотальному отчаянию и нравственному коллапсу Элиот противопоставил (в поэме «Пепельная Среда») необходимость обращения к духовным идеалам христианства (в 1927 он становится адептом англокатолицизма). Вершиной поэтического творчества Элиота становится цикл поэм «Четыре квартета» (1935-42), в которых подводится своеобразный итог размышлениям поэта о бытии и времени, о жизни и смерти, о судьбах человечества.
Помимо поэтического, Элиот оставил и весьма значительное литературно-критическое наследие, включающее статьи на общекультурную, литературную, религиозную проблематику (сборники «Священный лес» (1920), «Избранные статьи» (1932), «Назначение поэзии и назначение критики (1933)). В них нашла воплощение эстетическая теория Элиота, опорными пунктами которой являются идея литературной (и шире - культурной) традиции как неотъемлемой части творческого акта, без которой он превращается в бесплодное самовыражение, и теория объективного коррелята как способа объективации в произведении эмоции, чувства, субъективного переживания.
Наряду с поэзией и литературно-критической деятельностью очень важное место в творческом наследии Элиота занимает драматургия. Уже в 1920е годы он неоднократно обращался к драме,
сначала в критических работах, затем в собственных драматических произведениях. Перу Элиота принадлежат две незаконченных драмы («Суини-агонист», «Камень») и пять законченных пьес, первой среди которых является «Убийство в соборе» (1935), безусловно, центральное произведение Элиота 1930х годов. Возрождая жанр английской поэтической драмы, Элиот открыл новую страницу своей творческой активности, сохранив при этом преемственную связь с образным строем, темами и поэтическими особенностями своих произведений 1910-20х годов. То, что сказано о поэзии Элиота, вполне может быть отнесено и к его драмам: «Элиот восстановил интеллектуальное достоинство английской поэзии, отразив в ней глубину и сложность современного сознания в его неразрывной связи с окружающей действительностью и историей»1.
' The New Pelican Guide to English Literature. Vol. 7. From James to Eliot. Harmondsworth, 1983, p.460
І.Творчество Т.С. Элиота и процесс «ремифологизации» в западноевропейской культуре первой половины XX века.
XX век - новое культурное измерение
Начало XX века ознаменовалось коренной трансформацией европейской духовной культуры во всех ее сферах. Происходил процесс, предсказанный и провозглашенный еще Фридрихом Ницше в конце XIX века, - «переоценка всех ценностей». Именно Ницше стал провозвестником новой эпохи, воплотив в своем творчестве отрицание эпохи старой - возмущение духа против принципов рационализма, гуманизма, демократизма, преобладавших в культуре XVIII и XIX веков. Общие причины и последствия этого явления широко обсуждались в историко-литературных исследованиях, поэтому мы остановимся лишь на некоторых его проблемах и тенденциях.
Тотальная «смена вех», происходившая в западной культуре на рубеже XIX - XX веков, была следствием глубокого кризиса. Это был кризис целой эпохи - Нового времени, питаемой верой в научный и социальный прогресс, в значимость отдельно взятой личности и всем тем, что обычно обозначается понятием «протестантская этика». (Это важно в аспекте нашей темы, поскольку Томас Стерне Элиот родился и вырос в протестантской семье, и воспитывался в либерально-гуманистических традициях социального служения и социальной ответственности). Кризис привел к смене политических, социально-экономических, научных, философских парадигм, устоявшихся на протяжении нескольких столетий.
Столь коренной перелом в развитии западной культуры был обусловлен целым рядом причин. Прежде всего, следует указать на социальные причины: в первой трети XX века Европа переживает мощнейшие социальные потрясения, главным из которых стала мировая война. В условиях крупнейшей в истории войны отдельно взятая человеческая личность полностью обесценивается, превращается в сугубо функциональную единицу, которой оперируют безличные политические силы. Это сильнейшим образом повлияло на самосознание европейцев, породив, в частности, такое явление, как «потерянное поколение», то есть поколение людей, утративших веру в осмысленность мировой истории и ее закономерности и привыкших видеть себя игрушкой непостижимых социальных сил.
Изменение целостного мировидения человека начала XX века объясняется также бурным развитием наук, как точных, так и гуманитарных. Развитие неевклидовой геометрии, открытие радиоактивности, квантовой физики, теории относительности изменили господствовавшие представления о времени и пространстве, о причинно-следственных связях в природе, о значении научно-технического прогресса.
С другой стороны, развитие аналитической психологии (Зигмунд Фрейд, Карл Густав Юнг) позволило проникнуть в глубины человеческой психики, выявить скрытые в бессознательном и актуальные для каждого индивидуума комплексы, оказывающие зачастую фатальное влияние на человеческую жизнь. Кроме того, все больший резонанс в социо-культурной среде вызывают разнообразные философские идеи: «философия жизни» (Фридрих Ницше, Анри Бергсон, Вильгельм Дильтей), марксизм, иррационализм. Эти идеи заставили пересмотреть традиционные представления о мире и, в частности, такие категории, как «Бог», «добро» и «зло», «разум» и «воля», «общество» и «индивидуальность» и т.д. Наконец, открытия в этнографии и антропологии (Джеймс Джордж Фрейзер, Эдвард Тайлор) позволили заглянуть в тайны происхождения человека и общества, очертить границы понятий «культура», «цивилизация».
Новейшие научные открытия, новые тенденции в философии и психологии заставили человека начала XX века иначе взглянуть на мир и на себя самого. Отныне мир и человека уже нельзя было осмыслить, следуя прежним когнитивным традициям. Прежние представления о времени и пространстве, о законах природы и социума, о месте человека в мироздании в большинстве своем обесцениваются и отвергаются. Человек оказался в ситуации, когда он должен заново выстраивать свои отношения с миром (причем, как с внешним, окружающим его миром, так и с внутренним - миром собственной души). Мир предстает человеку дискретным, хаотичным, распавшимся на отдельные, не связанные между собой составляющие. И сам человек теряет свою целостность, перестает быть единым и неделимым субъектом действительности, истории, а предстает противоречивой сущностью, ареной борьбы разнородных психологических, социальных, философских тенденций.
Драма «Убийство в соборе» в творчестве Т.С. Элиота
Названная пьеса является, с одной стороны, итоговым произведением Элиота, концентрирующим его напряженные духовные и художественные поиски 20-х начала 30-х годов, а с другой стороны, произведением переходным, связующим звеном между поэзией Элиота и его драматическими произведениями 30-50х годов. С конца 1925 года и до середины 1930 Элиот не публиковал значительных художественных произведений или поэтических сборников. Этот период, от выхода поэмы "Полые люди" до поэмы "Пепельная Среда", стал временем окончательного определения его религиозно-этической и философской позиции, "перехода от образов проклятия к образам очищения и утверждения".1
В 1927 Элиот обращается в католичество, а в 1928 публикует сборник статей "Ланселоту Эндрюсу", который стал его первым шагом на пути христианского просветительства. С этого момента основной темой в эссеистике Элиота становится "христианство и культура" в самых разных ее аспектах: историческом (статьи об английских епископах-проповедниках "Ланселот Эндрюс" и "Джон Брэмхелл"), философском (статьи "Ф.Г.Брэдли", "Мысли" Паскаля", "Гуманизм И.Бэббита"), социально-политическом (статьи "Католицизм и международный порядок", "Современное образование и классика"), религиозно-этическом ("Мысли после Ламбета"). В этой связи появление «Убийства в соборе», пьесы на религиозный сюжет, выглядело вполне органичным, хотя, с другой стороны, эта пьеса выделяется на фоне как предыдущего, так и последующего творчества Элиота.
Как первая полноценная драма, "Убийство в соборе" действительно стоит особняком в творчестве Элиота, что он и сам неоднократно отмечал. По его собственным словам, чтобы создать эту драму, он должен был творчески заново родиться, поскольку драма, даже поэтическая, требует совсем иного подхода и установки, нежели просто поэзия. В 1951 году в статье "Поэзия и драма" Элиот попытался объективно оценить свой первый драматургический опыт, и мы еще вернемся к его оценке. Теперь же необходимо ответить на вопрос о том, каковы были причины и предпосылки обращения Элиота к драматургии.
Обращение это стало абсолютно закономерным явлением, вытекающим из предыдущего творчества поэта, в первую очередь литературно-критического: "Просматривая свою литературную критику за последние тридцать с лишним лет, я с удивлением обнаруживаю, что постоянно обращался к драме...".1 Драма, театр интересовали Элиота как в историческом (статьи "Четыре елизаветинских драматурга", "Шекспир и стоицизм Сенеки"), так и в сугубо теоретическом аспекте ("Возможность поэтической драмы", "Три голоса поэзии"). Уже в своих первых публикациях о проблемах театра, в 1917-19 годах, Элиот выступает с критикой современного состояния театра, и с этого момента начинает готовить теоретическую основу для его обновления.
Критика Элиота в первую очередь была направлена на подражательный характер современного ему театра. Он утверждал, что драматург не должен копировать и воссоздавать на сцене знакомую всем реальность, но творить новый мир с его собственными законами. Произведение искусства не должно отражать существующую действительность, а изображать нечто новое.
В эссе о драматурге-елизаветинце Бене Джонсоне Элиот пишет, что джонсоновские характеры выглядят плоскими и безжизненными, особенно на фоне глубоко жизненных характеров Шекспира, но сами по себе они, безусловно, достоверны и позволяют взглянуть на привычные вещи с совершенно неожиданной точки зрения.1 В современности нечто подобное Элиот, вслед за У.Б.Йейтсом и Э.Паундом, находил в японском театре "Но". Такая позиция была реакцией как на характерные для некоторых представителей "новой драмы" тяготение к изображению будничных сфер жизни и погруженность в эмпирику быта (что мешало, по мнению Элиота, показывать все пласты действительности), так и на засилье коммерческого театра, "хорошо сделанной пьесы".
Сюжетно-композиционньїе особенности «Убийства в соборе»
Уникальность «Убийства в соборе» заключается, прежде всего, в том, что эта пьеса существует как. будто вне жанра, не укладываясь в те или иные жанровые определения, которые ей дают исследователи. Любое из этих определений, примененное к пьесе (историческая драма, религиозная драма, ритуальная драма), выделяет лишь один из ее аспектов, затеняя другие. Так, называя «Убийство в соборе» исторической пьесой, мы можем говорить об элиотовской трактовке исторических событий конца XII века в Англии, можем рассуждать о значении конфликта Церкви и Государства, показанного Элиотом на примере взаимоотношений Томаса Бекета и Генриха II, и других проблемах исторического свойства. Но при этом мы рискуем вынести за рамки рассмотрения крайне важные для Элиота, причем вне исторического контекста, религиозные, христианские смыслы и мифологический подтекст, просвечивающие сквозь исторический сюжет и предлагающие иной уровень понимания и истолкования пьесы. Ведь с большой долей уверенности можно сказать, что исторические проблемы как таковые представляли для Элиота второстепенный интерес.
Иными словами, «Убийство в соборе» - сложное, многоаспектное, многоуровневое произведение, в котором каждый смысловой пласт может рассматриваться автономно, тогда как художественное целое пьесы подразумевает единство их восприятия. В пьесе можно выделить три таких смысловых пласта: исторический, или историко-политический; религиозно-христианский; мифологический. Каждый из них несет определенную
сюжетную нагрузку, каждый связан с определенной темой или группой тем, и, что наиболее характерно, каждый из них выражается определенной группой персонажей. Очевидно, семантическая многоуровневость является характерной чертой драматургии Элиота. Так, О.М. Ушакова, рассматривая пьесу «Вечеринка с коктейлями» также выделяет в ней три семантических уровня: внешний, событийный уровень; актуально-этический, связанный с решением насущных моральных проблем; мистически-духовный, организующий все действие и воплощающий религиозно-нравственную программу Элиота1. Возможно, это следствие преклонения Элиота перед Данте, имея в виду в данном случае известное рассуждение последнего о «многосмысленном писании». Во втором трактате своей книги «Пир» Данте говорит о четырех смыслах толкования текста. Первый смысл - буквальный, второй -аллегорический, «истина, скрытая под прекрасной ложью»; третий -моральный, «смысл, который читатели должны отыскивать на пользу себе»; четвертый - анагогический, который «через вещи означенные выражает вещи наивысшие», «духовное объяснение писания»2.
В «Убийстве в соборе» исторический смысловой уровень, в котором и выстраивается первичный исторический сюжет, реализуется в первую очередь в речевых действиях первых трех Искусителей, Гонца и Рыцарей. Именно от них мы узнаем всю подоплеку конфликта Бекета с королем, именно они обрисовывают социально-политическую ситуацию этого периода, наконец, из речей первых трех
Меня, возможно, Ваша светлость позабыли, Но я напомню: мы вместе с вами были В Нортхемптоне и Кларендоне, у Монтмирэи в Мэйне. Теперь позвольте эти не столь приятные воспоминанья Уравновесить более весомыми и ранними: Времен счастливых канцлерства, (с.263) Точно так же можно проанализировать остальные два смысловых уровня пьесы, но, поскольку этому будут посвящены отдельные параграфы, здесь мы остановимся на них лишь вкратце. Следует учитывать, что все смысловые уровни «Убийства в соборе» существуют не обособленно, но в тесной взаимосвязи, и полностью раскрываются именно благодаря этому. Поэтому тематические функции персонажей могут варьироваться и переплетаться в сложных сюжетно-тематических сочетаниях. Так, выражение исторического аспекта пьесы можно обнаружить и в речах Трех Священников, хотя эти персонажи функционально связаны с другим смысловым уровнем - религиозно-христианским. С этим уровнем связана и вся совокупность христианско-католических элементов, включенных в текст пьесы: элементы литургии, проповедь, шествие священников и так далее. Важность этого смыслового уровня определяется тем отношением к христианству, которое, как говорилось выше, характеризовало мировоззрение Элиота с конца 1920х годов. В «Убийство в соборе» органично входят те христианские темы, которые занимали Элиота в те годы: тема духовного идеала, воплощенного в Боге; тема искупления вины; тема христианского терпения и страдания как средства противодействия злу и насилию.
Одной из главных религиозных проблем, рассматриваемых в пьесе Элиота, является различение истинной и неистинной веры. Эта проблема ярко заявлена в двух эпизодах пьесы: в сцене четвертого искушения Бекета и в его проповеди, заключенной в Интерлюдии.
