Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Криминалистическая характеристика самоуправства 16
1. Общие положения криминалистической характеристики самоуправства. Способ самоуправства как центральный элемент криминалистической характеристики 16
2. Особенности обстановки совершения самоуправства. Специфика механизма следообразования и предмета преступного посягательства 38
3. Криминалистически значимые особенности личности субъектов самоуправства и потерпевших 51
Глава 2. Организационные аспекты расследования самоуправства 64
1. Предмет доказывания по делам о самоуправстве как организационно- тактический ориентир для формирования доказательственной базы 64
2. Исходные следственные ситуации по делам о самоуправстве как условия рационализации расследования 74
Глава 3. Особенности производства отдельных следственных действий по делам о самоуправстве 91
1. Производство осмотра, обыска и выемки по делам о самоуправстве 91
2. Тактико-криминалистические проблемы допроса по делам о самоуправстве 125
3. Особенности тактики последующих следственных действий по делам о самоуправстве 146
Заключение 169
Список использованных литературных источников 189
- Особенности обстановки совершения самоуправства. Специфика механизма следообразования и предмета преступного посягательства
- Криминалистически значимые особенности личности субъектов самоуправства и потерпевших
- Исходные следственные ситуации по делам о самоуправстве как условия рационализации расследования
- Тактико-криминалистические проблемы допроса по делам о самоуправстве
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Конституция Российской Федерации, признав права и свободы человека в качестве высшей ценности, гарантировала их неотчуждаемость и государственную зашиту. Одновременно Основной закон Российской Федерации провозгласил, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17). Таким образом, законодатель акцентировал внимание на том, что в правовом государстве приемлемы лишь цивилизованные методы разрешения имущественных и иных споров. Однако существенное перераспределение материальных ценностей в результате смены общественной формации и перехода России к рыночной экономике стимулировало не только небывалый рост уголовно наказуемого самоуправства, но и качественно иной уровень общественной опасности данного деяния. Если прежде к уголовной ответственности за самоуправство привлекались лица, связанные с потерпевшим лично-бытовыми отношениями, оспаривающие таким способом, например, свое право на проживание в определенном месте, пользование автомобилем и иным ценным имуществом, то ныне все чаще речь стала идти о криминальном разрешении конфликтов в сфере экономической деятельности, обусловленных невыполнением обязательств. Многократное увеличение материального выражения предмета спора и размера иного вреда, причиненного вследствие несвоевременных выплат, недопоставок партий товаров, сырья, фурнитуры и пр. предопределили и появление более изощренных способов совершения данного преступления, вовлечение в данные конфликты преступных групп, действующих на возмездной основе в интересах своих клиентов.
Данный фактор не только существенно усложняет расследование названных преступлений, но способствует увеличению количества ошибок, допускаемых следователями при квалификации действий различных соучастников. Наиболее часто неверная оценка деяниям виновных обусловлена смежностью некоторых признаков по отношению к вымогательству, кражам и иным формам хищения, неправомерному завладению автомобилем (угону) без цели хищения и т.д. В свою очередь, это влечет неправильное определение предмета доказывания, и, следовательно, невыяснение ряда существенных для дела обстоятельств в силу нерационального акцентирования внимания на смежных факторах. Допущению следователями ошибок и неточностей отчасти способствует не
вполне удачная норма ст. 330 УК РФ, имеющая бланкетную диспозицию и допускающая оценочные категории.
К сожалению, проблемы расследования самоуправства редко привлекают внимание отечественных ученых. Возможно, что одной из причин является внешнее сходство самоуправства по отдельным признакам объективной стороны с рядом иных, в том числе и вышеуказанных деяний. Между тем, абсолютно разный характер умысла виновных, связанный не с хищением, а с самовольным восстановлением «справедливости», причем в их субъективном понимании, зачастую отличающемся от истинного, требует формирования соответствующей системы доказательств.
Недооценка значимости исследования специфических особенностей самоуправства и, как следствие, дефицит специальной монографической литературы обусловливают ошибки в доказывании, начинающиеся еще со стадии возбуждения уголовного дела. Так, в более чем 30 % изученных нами эмпирических источников уголовные дела изначально возбуждались по факту краж, грабежей, вымогательства, неправомерного завладения автомобилем без цели хищения. Нередко переквалификация деяния на самоуправство происходила на заключительном этапе расследования, а то - и на этапе судебного разбирательства, при частичном отказе государственного обвинителя от поддержания обвинения. При этом в расследованных делах наблюдались пробелы в доказывании признаков, характерных именно для самоуправства, что влекло, в силу действия принципа презумпции невиновности и иных демократических положений уголовного процесса, отрицательный вывод суда о виновности подсудимых, вопреки их фактической причастности к совершению противоправных действий.
По данным ИЦ ГУВД Краснодарского края с 1995 года по настоящее время (данные 3 квартала 2010 года) было возбуждено 5305 уголовных дел о самоуправстве из них 324 уголовных дела на стадии следствия были переквалифицированы, направлено в суд уголовных дел с обвинительным заключением только 2646. Кроме того, следует отметить, что около 70 % обращений - оформляются как отказные материалы.
Полагаем, что указанные обстоятельства предопределяют потребность в изучении специфических особенностей расследования самоуправства на уровне диссертационного исследования.
Степень научной разработанности проблемы. Уголовно-правовые и криминологические аспекты борьбы с самоуправством рассматривались (в том числе и на диссертационном уровне) следующими авторами: А.П. Биньковским, Ю.В. Сапроновым, О.В. Соколовой, В.Н. Малининым, Г.Ф. Поленовым, П.С. Елизаровым, Н.И. Ветровым, И.Я. Козаченко, Л.Р. Саруханяном, Г.А. Агаевым и др. Что касается криминалистических аспектов борьбы с самоуправством, то данная проблема преимущественно рассматривалась в рамках общих вопросов расследования преступлений против порядка управления.
Целью диссертационного исследования является разработка комплекса криминалистических рекомендаций, направленных на совершенствование методики расследования самоуправства.
Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи:
обобщить и систематизировать правоприменительную практику расследования самоуправства;
изучить специальную научную литературу, посвященную уголовно-правовым, криминологическим, криминалистическим и иным аспектам борьбы с самоуправством;
сформировать криминалистическую характеристику самоуправства, уточнив содержание и соотношение ее элементов;
изучить проблемные вопросы возбуждения уголовных дел данной категории, особенности проведения проверки в стадии возбуждения уголовного дела;
дифференцировать исходные для расследования по указанной категории преступлений следственные ситуации, разработать соответствующие каждой ситуации рациональные и эффективные алгоритмы расследования;
представить криминалистические рекомендации по совершенствованию производства отдельных следственных действий по делам о самоуправстве;
разработать предложения по совершенствованию действующих норм, опосредованно сказывающихся на эффективности борьбы с самоуправством.
Объект исследования - противоправная деятельность виновных лиц, осуществляющаяся вопреки существующему порядку разрешения спорных ситуаций, а также деятельность должностных лиц правоохранительных органов в сфере расследования самоуправства.
Предмет исследования - закономерности совершения самоуправства, а также основанные на познании данных закономерностей, организационно-тактические особенности раскрытия и расследования указанной категории преступлений.
Методологической основой исследования выступает всеобщий и универсальный диалектический метод познания. Кроме того, в процессе выполнения диссертационного исследования применялись следующие общенаучные и частно-научные методы: формально-логический, сравнительно-правовой, системно-структурный, социологический, статистический, анализ и синтез, индукция и дедукция, аналогия. В процессе исследования применялись методы наблюдения, сравнения, абстрагирования, моделирования; осуществлялось интервьюирование и анкетирование, реализовывались другие способы научного познания. Методологическую основу исследования также составили доктринальные положения философии, уголовного права, криминологии, уголовного процесса, криминалистики, оперативно-розыскной деятельности, логики, судебной психологии и других наук.
Теоретическую базу диссертационного исследования представляют монографические труды известных ученых-правоведов, криминологов, процессуалистов, криминалистов, судебных психологов, а также ярких представителей других смежных наук: Т.В. Аверьяновой, О.А. Баева, В.П. Бахина, Р.С. Белкина, В.И. Брылева, В.М. Быкова, И.Е. Быховского, А.Н. Васильева, А.И. Винберга, И.А. Возгрина, А.Ф. Волынского, Т.С. Волчепкой, В.КГавло, А.Я. Гинзбурга, Ф.В.Глазырина, А.Ю. Головина, В.Н. Григорьева, А.В. Гриненко, Е.А. Доля, Л.Я. Драпкина, А.В. Дулова, О.А. Зайцева, А.А. За-катова, Г.Г. Зуйкова, Е.П. Ищенко, Л.М. Карнеевой, В.Я. Колдина, А.Н. Колесниченко, В.И.Комиссарова, В.Е. Коноваловой, СИ. Коновалова, Н.И. Кулагина, Ю.Г. Корухова, В.П. Лаврова, A.M. Ларина, О.В.Левченко, АА. Леви, И.М. Лузгина, П.А. Лупинской, Ю.А. Ляхова, И.А. Николайчука, В.А. Образцова, А.С. Подщибякина, Н.И. Порубова, Л.А.Прохорова, А.Р. Ратинова, А.П. Резвана, Е.Р. Российской, Н.А. Селиванова, В.А.Семенцова, Б.П. Смагоринского, А.Б. Соловьева, Л.А. Соя-Серко, М.С. Строгови-ча, Т.В. Толстухиной, В.Т. Томина, В.Г.Ульянова, А.Г. Филиппова, А.А. Хмырова, А.А. Чувилева, СА. Шейфера, М.А. Шматова, Н.Г. Шурухнова, Н.П. Яблокова, И.Н. Якимова, М.Л. Якуб, Н.А. Якубович и других видных ученых.
Научная обоснованность и достоверность результатов исследования определяется эмпирическими данными, полученными в процессе анализа и обобщения
по специально разработанной анкете 175 уголовных дел о самоуправстве, расследованных в период с 1995 по 2009 г.г. преимущественно на территории Южного Федерального округа (в частности, в Ростовской области и в Краснодарском крае). Проинтервьюировано 80 следователей, 70 дознавателей, и 60 оперативных уполномоченных, 50 участковых уполномоченных, систематически расследовавших либо принимавших участие в расследовании самоуправства. Диссертант анализировал и использовал эмпирические обобщения, предпринятые другими авторами, а также обращался к материалам опубликованной судебной практики. Автором использован личный опыт участия в судебных процессах по уголовным делам.
Научная новизна настоящего диссертационного исследования заключается в том, что автором одним из первых, особенно с учетом современного законодательства и правоприменительной практики борьбы с преступностью, сформулирован комплекс взаимосвязанных криминалистических рекомендаций, направленных на повышение эффективности расследования самоуправства. Признаками научной новизны обладают дифференцированные соискателем взаимосвязанные и взаимообусловленные элементы криминалистической характеристики данного деяния. Критериям научной новизны отвечает представленный диссертантом специфический предмет доказывания по делам о самоуправстве. Авторским вкладом в стабилизацию борьбы с самоуправными действиями является разработанная классификация исходных следственных ситуаций, актуализирующих рациональные и эффективные для каждой ситуации программы расследования. О приращении криминалистического научного знания свидетельствуют и представленные рекомендации по производству отдельных следственных действий по указанной категории дел, предназначенные оптимально реализовать недостаточно используемый субъектами доказывания их общий высокий тактико-криминалистический потенциал, что является неотъемлемым условием создания стабильной доказательственной базы. Научная новизна содержится и в предложениях по совершенствованию редакции отдельных норм, сдерживающих правоприменителей в выборе допустимых и тактически обоснованных приемов и рекомендаций.
Основные положения выносимые на защиту:
1. Уточненная структура криминалистической характеристики самоуправства, а также содержание и соотношение ее элементов.
Система алгоритмов деяний, осуществляемых виновными на этапе приготовления, непосредственного совершения и сокрытия самоуправства.
Авторский подход содержания предмета доказывания по делам о самоуправстве.
Сформулированная по информационному критерию система типичных исходных следственных ситуаций, характерных для самоуправства, рекомендации по их разрешению, а также алгоритм производства следственных и иных процессуальных действий, оперативно-розыскных мероприятий для каждой следственной ситуации.
Рекомендации по совершенствованию тактики производства отдельных видов следственного действия (осмотра места происшествия, осмотра предметов и документов, освидетельствования), на основе выявления специфики следственного осмотра применительно к делам о самоуправстве.
Уточненный применительно к делам о самоуправстве перечень типичных изымаемых путем производства выемки предметов и документов, типичных мест производств выемки; рекомендации по совершенствованию производства выемки с учетом конфликтной и бесконфликтной ситуаций. Рекомендации по совершенствованию производства обыска, в том числе и личного обыска, по делам о самоуправстве.
7. Вывод, что криминалистически значимые качества потерпевших и само
управцев детерминируют специфику установления и поддержания с ними психологи
ческого контакта. Рекомендации по установлению и поддержанию психологического
контакта со всеми категориями допрашиваемых. На основе ранее разработанного пред
мета доказывания, авторское видение предмета допроса потерпевших, свидетелей, по
дозреваемых (обвиняемых) по делам о самоуправстве.
Предложения по совершенствованию тактики следственных действий, производимых на последующем этапе расследования самоуправства: предъявления для опознания, следственного эксперимента, проверки показаний на месте, допросов обвиняемых, назначения и производства судебных экспертиз. Конкретизированы ситуации, требующие производства указанных следственных действий, обозначены типичные проблемы, связанные с их подготовкой и проведением, сформулированы рекомендации по повышению эффективности данных следственных действий.
Рекомендации по совершенствованию действующего законодательства.
Теоретическая и практическая значимость диссертации. Результаты настоящего диссертационного исследования востребованы в дальнейшей научной работе, как при исследовании доктринальных положений отечественной криминалистики и иных смежных областей знания, так и для последующего выявления новых аспектов борьбы с уголовно-наказуемыми проявлениями самоуправных действий, а равно иных смежных деяний. Ориентация проблематики настоящего диссертационного исследования на оптимизацию криминалистических аспектов борьбы с одним из актуальных для правовой действительности деяний обусловливает значимость его результатов для повышения эффективности соответствующего сегмента практической деятельности правоохранительных органов. Представленные в диссертации предложения по совершенствованию некоторых правовых норм позволяют их реализовать в нормотворческой деятельности. Детальная разработка основных элементов избранной частной криминалистической методики обусловливает приемлемость настоящего монографического труда в учебном процессе юридических вузов и факультетов, а также в системе повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов.
Апробация результатов исследования. Результаты исследования докладывались на заседании кафедры криминалистики и правовой информатики ГОУ ВПО «КубГУ», на научно-практических конференциях. По теме диссертации опубликовано десять научных статей, в том числе и в источниках, рекомендуемых ВАК Минобрнауки России для публикации результатов диссертационных исследований. Материалы диссертации внедрены в учебный процесс ГОУ ВПО «КубГУ» и других вузов при преподавании курса криминалистики и смежных спецкурсов, а также в правоприменительную деятельность правоохранительных органов в сфере расследования указанной категории преступлений.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, объединяющих 8 параграфов, списка использованной литературы, заключения.
Особенности обстановки совершения самоуправства. Специфика механизма следообразования и предмета преступного посягательства
Материальным выражением определенного способа совершения самоуправства являются соответствующие изменения в окружающем пространстве. В этой связи нам представляется логичным дальнейшее рассмотрение криминалистически значимых признаков самоуправства именно в аспекте особенностей обстановки данного деяния.
Обстановка совершения самоуправства как элемент криминалистической характеристики, с одной стороны, сама по себе влияет на формирование противоправного интереса. С другой стороны, именно обстановка самоуправства предопределяет закономерности механизма следообразования, являясь сопутствующим внешним фоном совершаемого посягательства. Зачастую в пределах обстановки самоуправства находится и непосредственный предмет преступного посягательства.
Приведенные обстоятельства обусловливают тесные взаимосвязи между указанными элементами криминалистической характеристики самоуправства, что делает целесообразным их исследование в рамках единого параграфа40.
Под обстановкой совершения преступления как элементом криминалистической характеристики традиционно понимаются криминалистически значимые особенности места и времени совершения преступления, а также иные обстоятельства, способствующие совершению преступления, вытекающие из пространственно-временных факторов.
Прежде всего, к ним относят обстоятельства, способствующие совершению преступления. Как показало эмпирическое обобщение, местами непосредственного совершения самоуправных действий являлись: - жилище (квартира, частное домовладение) потерпевшего - 51,2 %; - жилище (квартира, частное домовладение) виновного — 3,2 %; - помещения для общего пользования в коммунальной квартире (например, общие кухня, коридор, веранда или терраса) — 3,4 %; - участки открытого пространства (дворы) вблизи жилых домов (домовладений) -13,2 %; - помещение по месту работы потерпевшего- 12,3 %; - помещение по месту работы самоуправца - 3,1 %; - участки открытого пространства вблизи предприятий, учреждений организаций, где работают потерпевшие или самоуправцы — 2,1 %; - улицы (переулки, проспекты) - 4,2 % - иные общественные места — 3,3; - иное 4,0 %. Таким образом, большая часть самоуправных действий осуществляется в помещении, причем — принадлежащем потерпевшему. Если местом самоуправных действий являлось жилище потерпевшего, то совершению самоуправных действий предшествовали меры по проникновению или иному доступу на данную территорию. Если же местом совершения самоуправства выступило место жительства виновного, то совершению противоправных действий предшествовали мероприятия по завлечению потерпевшего и (или) принадлежащего ему имущества на территорию соответствующей квартиры или домовладения. Нередко при побуждении потерпевших посетить место нахождения самоуправца, а равно в процессе общения между этими лицами, использовались элементы обмана или введения в заблуждение. В частности, осужденная С. пригласила к себе в квартиру для совместного проведения досуга свою знакомую К., которая имела перед С. долговые обязательства в виде компенсации за утерянную куртку, предоставленную ей осужденной С. в пользование. В отместку за то, что К. не компенсирует причиненный ущерб, С. оставила у себя ее полушубок41.
Обобщение эмпирических данных относительно времени совершения самоуправства позволило утверждать о том, что подавляющее число деяний совершается в утреннее, дневное или вечернее время, т.е. в так называемый период активной жизнедеятельности.
В частности, самоуправные действия совершались: - в период с 09 до 13 часов - в 33,5 %; - в период с 13 до 18 часов - в 31,6 %; - в период с 18 до 22 часов — в 24,2%; - в период с 22 до 05 часов — в 04,3%; - в период с 05 до 09 часов - в 06,4%. Выбор времени для осуществления самоуправных действий является производным от мотивации преступников, напрямую влияющей и на выбор места совершения преступления. Если ведущим мотивом является желание преподать потерпевшему «урок», то выбирается место, где в этот момент находится не только потерпевший, но и подходящая для «возмездия» обстановка, материальные ценности, которые можно изъять или повредить из чувства мести, и даже присутствуют иные лица.
Если же виновный ориентирован на негласное восстановление утраченной (в его понимании) справедливости, то выбирается время, когда потерпевший отсутствует в месте нахождения оспариваемого имущества, либо имущества, которое эквивалентно оспариваемому. Например, обвиняемый М., работавший в фермерском хозяйстве трактористом, в ночное время приехал на поле, где находился принадлежащий фермеру К. трактор. Имея к фермеру претензии по поводу неуплаты премиальных, и намереваясь таким-образом возместить задолженность, он, вместе с иными-лицами, полагавшими, что-они оказывают ему правомерное содействие, заправил трактор дизельным топливом; перегнал его в другой населенный пункт сельского типа, полагая реализовать трактор в счет погашения задолженности42.
Особенности механизма следообразования как элемента криминалистической характеристики преступлений воплощают следующие составляющие: а) изменения в вещной обстановке места события преступления; б) следы-отображения; в) предметы - вещественные доказательства; г) документы — письменные доказательства; д) лица, могущие быть допрошенными в качестве свидетелей43. Специфика механизма следообразования по делам о самоуправстве обусловлена тем обстоятельством, что процесс самовольного совершения оспариваемых действий часто сопровождается перемещением в пространстве каких-либо предметов, в том числе и сопряженным со взломом различных преград, повреждением предметов.
Криминалистически значимые особенности личности субъектов самоуправства и потерпевших
Криминалистически значимые особенности личности преступника как элемент криминалистической характеристики воплощают в себе ту совокупность признаков личности, которая специфична для преступников, совершающих преступления определенного вида и существенна для успешного расследования .
Характеристика лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за самоуправство, предопределена неординарностью конструкции данной правовой нормы, акцентирующей внимание на мотивации самоуправцев.
Приоритетными побуждениями виновного являются не причинение имущественного, физического или морального вреда гражданам; имущественного или морального вреда организациям; а равно дискредитация авторитета государственных органов или учреждений, определяющих или контролирующих общий порядок перераспределения материальных благ.
Виновный ориентирован, прежде всего, на реализацию (восстановление) своего субъективного права или интереса, искренне полагая, что обладает или должен обладать таким правом60. При этом потерпевший, имеющий в свободном распоряжении интересующий самоуправца объект, воспринимается виновным как своеобразное препятствие на пути реализации данного права.
При анализе глубинных причин совершения данного преступления нередко приходится, сталкиваться с взаимопроникновением и переплетением права и морали. Зачастую действия самоуправца были вынужденными и отчасти спровоцированы недобросовестным поведением потерпевшего, действительно не погасившего вовремя задолженность, не вернувшего взятое у виновного или его знакомых ценное имущество, либо не выполнившего иные обязательства. В других случаях действия потерпевшего были сомнительными с точки зрения соблюдения этики, нарушающими, например, правила совместного проживания в многоквартирном доме или в коммунальной квартире; демонстрирующими пренебрежительное отношение к памяти о близких людях; неуважительными (в том числе оскорбительными) по отношению к личности самоуправца, его родственникам или близким лицам и т.п.
В данном контексте интересны результаты исследования, проведенного А.П. Биньковским. Только 14 % опрошенных им лиц, привлеченных к уголовной ответственности за самоуправство, прогнозировали и допускали перспективу быть осужденными за содеянное. И на этом фоне более 82 % лиц были уверены в правоте своих действий и рассчитывали избежать уголовной ответственности61. Причем данный расчет был мотивирован не принятием мер по сокрытию преступления, а прежде всего искренним ощущением внутренней правды, уверенностью, что потерпевший, будучи не во всем последовательным, не обратится в правоохранительные органы.
Характеризуя психологические качества лиц, допустивших самоуправство, следует отметить авантюрный склад характера, склонность к неформальному разрешению конфликтов, а также некоторый правовой , нигилизм. Последний обусловлен как сложным, по мнению виновного, порядком разрешения гражданско-правовых или иных споров, длительностью тяжбы, так и предполагаемой неспособностью судебных или иных органов вынести справедливое решение.
Вывод о неспособности суда или иных уполномоченных органов вынести справедливое решение обусловлен, по мнению виновного, не только привилегированным положением потерпевшего, но и отсутствием у самоуправца доказательственной информации, не собранной, в том числе и вследствие непредсказуемых для него действий потерпевшего, его расчетом на соблюдение устной договоренности сторон. Например,1 обвиняемый Тетерько на почве ссоры с братьями Письменными был избит ими, однако по данному факту он не обратился ни в бюро СМЭ, ни в правоохранительные органы, поскольку их отец заверил Тетерько, что возместит ему ущерб, причиненный действиями его сыновей. Однако свое обещание он так и не выполнил. Это побудило Письменного, встретив на улице одного из братьев, применить к нему насилие, выразившееся в причинении телесных повреждений, повлекших легкий вред здоровью, а также заставить его написать расписку о возмещении причиненного ему вреда, и в счет выполнения данного обещания отобрать у него золотое кольцо в виде печатки62.
Анализ судебной практики свидетельствует о том, что, несмотря на то, что субъект, пытающийся самоуправным путем восстановить свое право, нарушенное, по его мнению, действиями потерпевшего, в большинстве случаев выступает в единственном числе, тем не менее, следует обозначить тенденцию роста группового характера самоуправства. Согласно проанализированным нами материалам уголовных дел о самоуправстве, групповой характер самоуправных действий наблюдался в 35 % случаях, в том числе в 24,5 % случаев непосредственные исполнители действовали по найму.
Современные условия, а именно возрожденные в результате экономических, политических и правовых реформ свободные экономические отношения, сопровождающиеся высоким товарооборотом, все еще не являются свободными от неисполнения договорных обязательств. Казалось бы, ушел в прошлое так называемый переходный период 90-х г.г. XX в. Но, тем не менее, судебная практика до сих пор сталкивается с фактами привлечения самоуправцем преступных групп к непосредственной реализации умысла самоуправца63.
Именно для подобного состава участников самоуправства характерно сокрытие следов преступления, в том числе и в виде вуалирования истинных взаимоотношений членов преступной группы с заинтересованным лицом, самовольно отстаивающим свое действительное или предполагаемое право. В частности, при разоблачении эти лица представляются «друзьями», «хорошими знакомыми» и т.п. заинтересованного лица, тогда как до этого, само заинтересованное лицо предупреждало потерпевшего о том, что в случае непогашения задолженности, оно обратится к соответствующим профессионалам64.
И хотя для соискателя было очевидно, что непосредственные исполнители были привлечены на так называемой договорной основе, а не по мотивам бескорыстного сочувствия к положению самоуправца, ни следователем, ни, в дальнейшем, судом, данный факт не проверялся. Вместе с тем, при сравнении социального положения и личностных качеств лица, чье действительное или предполагаемое право было нарушено действиями потерпевшего, с аналогичными качествами непосредственных исполнителей- самоуправных действий, неизбежен вывод о низкой вероятности наличия между ними какой-либо-социально-психологической общности, являющейся необходимой предпосылкой для стабильных дружеских отношений.
Соответственно, характеризуя непосредственных исполнителей процесса принудительного изъятия задолженности, а именно лиц — профессионально специализирующихся на криминальных способах урегулирования конфликтов, следует акцентировать внимание на иных присущих им социально-психологических качествах, значимых для доказывания обстоятельств самоуправства. По большому счету, им присущи те же качества, на которые исследователи акцентировали внимание при характеристике преступных групп как субъектов организованной преступности 5.
Исходные следственные ситуации по делам о самоуправстве как условия рационализации расследования
Любое социальное явление, отображаясь в окружающей среде, развивается и трансформируется под воздействием определенной совокупности факторов, как детерминированных внутренними качествами инициаторов данного явления, так и независимых от них. Уровень восприятия и осознания этих составляющих обусловливает возможность выбора оптимального алгоритма воздействия на данную ситуацию. Напротив, поверхностная оценка реальной ситуации с неизбежностью влечет совершение тактически ошибочных действий, усугубляющих не вполне благоприятное изначальное соотношение сил и средств.
Совокупность условий, в которых осуществляется расследование преступления, в криминалистической науке принято именовать следственной ситуацией18.
Формирование криминалистической ситуалогии как автономного направления в отечественной науке криминалистики пережило кульминационный этап развития во второй половине XX в19.
Именно в этот период была сформулирована дефиниция «следственная ситуация» и раскрыто ее содержание20; разработаны классификационные основания для дифференциации следственных ситуаций21, а также пути оптимизации расследования преступлений с учетом ситуационного подхода22.
Образованные совокупностью компонентов информационного, психологического, процессуального и тактического, а также материального и организационно-технического характера, следственные ситуации могут классифицироваться, в зависимости от выбора в качестве классификационного основания того или иного компонента .
Однако, не умаляя указанные классификационные основания, мы разделяем позицию Л.Я. Драпкина, И.М. Лузгина, Р.С. Белкина, СИ. Коновалова и других ученых о том, что следственная ситуация представляет собой, прежде всего, динамически организованную систему24.
Соответственно, динамичный характер данной криминалистической категории предопределяет приоритетность дифференциации следственных ситуаций с точки зрения, этапов расследования. В этом смысле в криминалистике следственные ситуации подразделяются на исходные (первоначальные), промежуточные и конечные25.
Осознаваемая многими учеными-юристами приоритетная значимость высокой результативности первоначального этапа расследования26 стимулирует постоянный интерес к анализу перечня и содержания исходных следственных ситуаций27. Именно исследование исходных следственных ситуаций вполне закономерно воспринимаются криминалистами в качестве потенциала для повышения качества предварительного расследования в целом .
Разделяя данную позицию, проанализируем исходные следственные ситуации по делам о самоуправстве. Однако прежде уточним свое понимание момента формирования исходной следственной ситуации.
В криминалистической научной литературе по данному поводу наблюдается две позиции. Одни авторы связывают момент констатации следственной ситуации с возбуждением уголовного дела29.
Другие различают характерные для следственной ситуации признаки гораздо раньше - в момент поступления информации о преступлении и (или) в процессе проверки сообщения (заявления) о преступлении, полученного из различных источников .
Осознавая дискуссионность нашей позиции, мы склонны поддержать ученых второй группы. Аргументируем нашу позицию. Проверяя поступившее сообщение (а анализ изученных нами эмпирических источников подтверждает, что практически по всем уголовным делам, расследуемым в общем порядке, в том числе и о преступлениях, предусмотренных ст. 330 УК РФ, производится предварительная проверка), следователь (дознаватель) оценивает информацию с точки зрения наличия признаков соответствующего преступления. Следователь или иной субъект проверки принимает объяснение от участников конфликта, на основе запросов истребует необходимые документы, поручает специалистам производство предварительных исследований. При этом в случаях, не терпящих отлагательства, законодатель допускает возможность производства некоторых следственных действий: осмотра места происшествия, осмотра трупа, освидетельствования. Именно результаты осмотра места происшествия зачастую являются основаниями для выдвижения общих и частных следственных версий, в том числе и о личности преступника, способе, времени и иных обстоятельствах совершения преступлений.
Более того, по значительной категории дел о самоуправстве, совершенном из корыстных побуждений, возбуждению уголовного дела предшествует тактическая операция по передаче материальных ценностей под контролем правоохранительных органов, представляющая собой комплекс оперативно-розыскных и отдельных следственных действий. И именно результаты данной тактической операции приобретают решающее значение для определения перспективы расследования и в дальнейшем трансформируются в доказательственную базу.
Авторы методических рекомендаций, адресованных субъектам выявления самоуправства, считают целесообразным дифференцировать следственные ситуации, характерные для первоначального этапа расследования данного деяния, в зависимости от наличия информации, о личности подозреваемого лица:
1) лицо, подозреваемое в совершении самоуправства, задержано на месте преступления или сразу после его совершения;
2) личность подозреваемого лица известна, однако потерпевший от самоуправства обратился с заявлением в правоохранительные органы по истечении длительного времени;
3) потерпевший от самоуправства обратился с заявлением о совершенном преступлении, однако информация о подозреваемом лице незначительна или отсутствует.
Тактико-криминалистические проблемы допроса по делам о самоуправстве
Допрос традиционно является самым востребованным следственным действием72. Анализ архивных уголовных дел о самоуправстве подтверждает общую тенденцию о том, что показания различных участников процесса были и остаются наиболее распространенными источниками доказательств. Однако нельзя не принимать во внимание тот факт, что показания, данные в разное время одними и теми же лицами по указанной категории дел, зачастую подвергаются изменениям, а показания, данные различными участниками процесса — нередко противоречивы. Ситуация усугубляется тем, что, применительно к анализируемой категории дел, качество допроса всех проходящих по делу лиц свидетельствует о неполном использовании потенциала данного следственного действия.
В этой связи необходимо предъявлять более высокие требования к подготовке и проведению допроса всех лиц, проходящих по делам о самоуправстве, независимо от их процессуального статуса. Однако, разумеется, что различия в процессуальном статусе, наряду со спецификой предмета доказывания, предопределяют индивидуальный подход к допрашиваемым при установлении и поддержании психологического контакта, получении и фиксации показаний. Допрос потерпевшего по делам о самоуправстве. Специфика допроса потерпевшего предопределяется как предметом допроса данного лица, так и проанализированными нами в первой главе его социально-психологическими качествами. Здесь применимо общее правило о том, что допросу любого лица должна предшествовать подготовка73. Значимость подготовительных мероприятий применительно к допросу потерпевшего по анализируемой категории дел определяется ранее раскрытыми не всегда позитивными личностными качествами данного лица, наличием провокационности в его действиях и поступках.
В процессе подготовки к допросу необходимо уделить достаточное внимание изучению психологических качеств данного лица, особенностей не только его взаимоотношений с подозреваемым (обвиняемым), но и жизненной позиции потерпевшего в социуме. Если потерпевший является личностью конфликтной и необязательной, необходимо строить тактику с учетом этих особенностей, упреждая проявление соответствующих деструктивных свойств.
Непосредственно после установления психологического контакта с допрашиваемым и выяснения его анкетных данных, следует корректно, но вместе с тем четко и убедительно, предупредить его об уголовной ответственности за заведомо ложный донос и за дачу заведомо ложных показаний. Сразу же следует предложить допрашиваемому расписаться в соответствующем месте протокола допроса об ознакомлении со своими обязанностями и о состоявшемся факте предупреждения.
Казалось бы, данная рекомендация является очевидной и предусмотренной бланком протокола допроса. Однако, как показывают результаты беседы со следователями, зачастую этот этап допроса проходит если уж и не формально, то без достаточного акцентирования на значимости данного события. Чаще всего, если лиц реально предупреждают об уголовной ответственности по ст.ст. 306, 307 УК РФ (хотя даже этот этап при допросе потерпевшего не всегда имеет место быть), то не предлагают им сразу расписаться в протоколе.
Некоторые следователи объясняли такие поступки доверием к статусу потерпевшего, а также сочувствием к его ситуации. Другие в качестве причины называли экономию времени, за счет того, что допрошенному предлагают по окончании следственного действия и при ознакомлении с протоколом допроса в целом, расписаться во всех местах, в том числе и в месте, где делается отметка о разъяснении его прав, обязанностей и ответственности.
Однако полагаем, что данная специальная мера займет совершенно немного дополнительного времени, зато окажет психологический эффект на личность потерпевшего, особенно склонного к проявлению этически сомнительных действий.
Итак, после предупреждения потерпевшего об уголовной ответственности по ст.ст. 306, 307 УК РФ, необходимо, стимулируя дальнейший психологический контакт74, установить следующий круг обстоятельств: - знаком ли с подозреваемым, как давно, в каких отношениях находится; - что явилось предпосылкой конфликта с подозреваемым; какие отступления от принятого порядка разрешения соответствующей ситуации были допущены потерпевшим; - пытались ли стороны урегулировать конфликтную ситуацию компромиссным путем, каким образом; - выражал ли подозреваемый предварительно намерения о самовольном воздействии на ситуацию, как часто, в какой форме; - где потерпевший находился в момент самоуправных действий подозреваемого; - каким образом ему стало известно о факте самоуправства (если он не присутствовал на месте происшествия в момент совершения самоуправных действий); - способствовал ли он лично, прямо или косвенно, свободному доступу самоуправца в помещение, принадлежащее или находящееся в распоряжении потерпевшего; - каким образом виновный (виновные) проник (проникли) на место происшествия; - наблюдал ли потерпевший лично самоуправные действия, оказывал ли сопротивление, в какой форме и в какой момент, принимал ли иные меры по предотвращению или пресечению конфликта непосредственно в момент самоуправных действий; - что именно ему известно об обстоятельствах совершения самоуправства; - каков характер действий каждого соучастника; - каким образом было изъято самоуправцами имущество, допускались ли повреждение данного имущества, в какой форме; - выполнял ли он лично либо иные лица, находившиеся на месте происшествия, какие-либо требования самоуправцев, каким образом; - каков перечень материальных ценностей, иных предметов и документов был изъят виновными, каковы индивидуальные признаки данных предметов, их рыночная стоимость; имеются ли документальные или иные доказательства, подтверждающие факт законного приобретения или распоряжения отобранными самоуправцем материальными ценностями; - каким образом соучастники покинули место происшествия; - какие действия предпринимались потерпевшим и иными лицами непосредственно после свершившегося противоправного события; - каков характер вреда причинен потерпевшему вследствие самоуправных действий; каков размер суммарного имущественного ущерба, морального вреда.
