Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социальная обусловленность уголовно-правового запрета деяния, предусмотренного ст. 214 УК РФ (Вандализм) 13
1. Понятие и основания криминализации вандализма 13
2. Развитие российского законодательства об ответственности за вандализм ...41
Глава II. Уголовно-правовая характеристика состава преступления, предусмотренного ст. 214 УК РФ (Вандализм) 64
1. Объект и предмет вандализма 64
2. Объективная сторона вандализма 95
3. Субъект вандализма 107
4. Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 214 УК РФ ...117
5. Разграничение вандализма со «смежными» составами преступлений и административными правонарушениями 129
Глава III. Совершенствование уголовно-правовых мер по борьбе с преступлением, предусмотренным ст. 214 УК РФ (Вандализм) 152
1. Вопросы совершенствования законодательства об ответственности за вандализм 152
2. Совершенствование практики назначения наказания за вандализм 159
Заключение 177
Список использованной литературы
- Понятие и основания криминализации вандализма
- Развитие российского законодательства об ответственности за вандализм
- Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 214 УК РФ
- Вопросы совершенствования законодательства об ответственности за вандализм
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема сохранения социальных ценностей в настоящее время в России приобрела особую актуальность, о чем свидетельствует увеличение количества совершаемых преступлений, многие из которых часто остаются безнаказанными. Духовное здоровье нации, преемственность поколений, целостность общества и его нормальное развитие во многом зависят от соблюдения нравственных принципов. На защиту последних направлен ряд норм Уголовного кодекса Российской Федерации1. Одна из них отражена в ст. 214 УК, предусматривающей ответственность за вандализм.
Согласно статистическим данным Главного информационного центра МВД России с 1997 г. по 2003 г. в России зарегистрировано 3 898 фактов вандализма, по которым были возбуждены уголовные дела, из них закончено либо разрешено 2 412. Количество зарегистрированных фактов вандализма на фоне их повсеместной распространенности свидетельствует о недооценке правоохранительными и судебными органами характера и степени общественной опасности этого деяния. По результатам опроса сотрудников правоприменительных органов (66,3 % следователей и дознавателей, 61,0 % судей), борьба с данным явлением ведется недостаточно активно. Вместе с тем известно, что ослабление борьбы с уличными преступлениями, к числу которых относится и вандализм, приводит к росту количества тяжких насильственных преступлений. Кроме того, другим опасным последствием вандализма, по мнению большинства опрошенных нами сотрудников (63,9 % следователей и дознавателей, 49,2 % судей), является зарождение у населения чувства беспокойства за свою безопасность и благополучие, возрастание недоверия к правоохранительным органам, что подтвердили 83,6 % проанкетированных граждан.
Актуальность проблемы определяется также сравнительно небольшим периодом существования нормы, предусмотренной в ст. 214 УК. Отдельная норма об ответственности за это деяние появилась только с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. Действия, перечисленные в ст. 214 УК, совершаемые из хулиганских побуждений, ранее квалифицировались по ст. 206 УК РСФСР «Хулиганство».
Проблемам уголовно-правовой борьбы с преступлениями против общественного порядка посвящены работы A.M. Вдовина, В.П. Власова, СВ. Векленко, П.Ф. Гришанина, И.Н. Даныпина, Н.Д. Дурманова, А.Н. Игнатова, Н.И. Коржанского, Н.Ф. Кузнецовой, А.И. Марцева, П.С. Матышевского, С.С. Яценко и других ученых. Исследования названных авторов представляют для нас ценность, поскольку в них освещаются вопросы квалификации преступления, предусмотренного ст. 206 УК РСФСР, которое имеет ряд общих признаков со ст. 214 УК. Интерес также представляют работы Ю.М. Бозиева, B.C. Егорова, Н.Я. Фомичева, изучавших проблемы уголовной ответственности за совершение хулиганства по Уголовному кодексу Российской Федерации 1996 г.
Поскольку содержание признаков состава хулиганства существенно отличается от диспозиции ст. 214 УК, данные исследования позволяют решить лишь некоторые вопросы квалификации вандализма, отграничения его от иных составов преступлений, а также административных правонарушений.
Изучению вандализма посвящены диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук В.А. Шурухнова и А.П. Русакова. В.А. Шурухнов освещает только криминалистические аспекты вандализма. А.П. Русаков уделяет внимание криминологическим проблемам борьбы с данным явлением, вопросам квалификации преступления, предусмотренного ст. 214 УК, отграничения его от иных составов преступлений и административных правонарушений.
Несмотря на несомненную теоретическую и практическую значимость названных исследований, сохраняется актуальность разработки вопросов, связанных с уголовной ответственностью за вандализм, поскольку в настоя щее время нуждаются в дальнейшем изучении наиболее важные аспекты уголовно-правовой характеристики этого деяния.
Во-первых, не исследована проблема социальной обусловленности установления уголовно-правового запрета действий по осквернению зданий или иных сооружений, а также порче имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах.
Во-вторых, нуждаются в дальнейшей разработке проблемы, связанные с пониманием объекта интересующего преступного посягательства.
В-третьих, отсутствие единообразного подхода к толкованию элементов и признаков рассматриваемого преступления значительно затрудняет отграничение его от иных составов преступлений (ст. 167 УК «Умышленные уничтожение или повреждение имущества», ст. 243 УК «Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры», ст. 244 УК «Надругательство над телами умерших и местами их захоронения»), а также административных правонарушений (ст. 7.17 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях1 «Уничтожение или повреждение чужого имущества», ст. 20.1 КоАП «Мелкое хулиганство»). На необходимость однозначного толкования признаков нормы, предусматривающей ответственность за вандализм, указали 54,1 % опрошенных следователей и дознавателей, а также 64,4 % судей. Ошибки, возникающие в практической деятельности при оценке интересующих нас действий виновных, влекут неверную квалификацию, что установлено в 49,1 % изученных нами уголовных дел и материалов протокольного производства.
Неполнота теоретической разработки уголовно-правовых аспектов преступного деяния, предусмотренного ст. 214 УК, а также наличие практических потребностей правоохранительных органов по вопросам применения соответствующей нормы, свидетельствует об актуальности разработки проблем уголовной ответственности за вандализм.
Объектом исследования служат общественные отношения, возникающие в связи с совершением вандализма.
Предметом исследования являются нормы, предусматривающие ответственность за вандализм (ст. 214 УК), а также за преступления (ст.ст. 167, 243, 244 УК) и административные правонарушения (ст.ст. 7.17, 20.1 КоАП), имеющие общие признаки с изучаемым преступным посягательством. Соискателем изучались также судебная и следственная практика, материалы статистики; история развития российского законодательства об ответственности за совершение действий, перечисленных в ст. 214 УК.
Цель исследования состоит в разработке научно обоснованных предложений и рекомендаций по совершенствованию действующего законодательства об уголовной ответственности за совершение предусмотренного ст. 214 УК посягательства и отграничению его от иных составов преступлений, а также административных правонарушений.
Для достижения указанных целей поставлены следующие задачи:
- исследовать проблему социальной обусловленности уголовно- правового запрета деяния, предусмотренного ст. 214 УК;
- изучить закономерности развития российского законодательства об ответственности за совершение осквернения зданий или иных сооружений, а также порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах;
- выявить специфику объекта, предмета, субъективной стороны исследуемого состава преступления;
- выработать рекомендации по квалификации вандализма, отграничению его от преступлений и административных правонарушений, имеющих общие признаки с интересуемым преступным посягательством;
- предложить конкретные изменения законодательства об уголовной ответственности за совершение осквернения зданий или иных сооружений, а также порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах.
Методологической основой исследования выступают диалектический метод познания и анализа рассматриваемых явлений, отражающий взаимосвязь теории и практики. В диссертационной работе использовались также исторический, социально-правовой, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, статистический и другие методы исследования.
Теоретической основой послужили научные труды в области уголовного права, криминологии и административного права.
Нормативную базу исследования составляют Конституция Российской Федерации, действующее и ранее действовавшее уголовное, административное и гражданское законодательство Российской Федерации.
Научная обоснованность и достоверность содержащихся в диссертации выводов, предложений и рекомендаций определяются эмпирической базой исследования, включающей в себя сбор фактического материала о преступлениях, предусмотренных ст.ст. 167, 213, 214, 244 УК, совершенных на территориях Омской, Томской, Калининградской областей, Алтайского края и г. Москвы в период с 1997 г. по 2003 г. Диссертантом были изучены 179 уголовно-процессуальных производств по ст. 214 УК (архивных уголовных дел, материалов протокольного производства, постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел), 117 уголовных дел, возбужденных по иным составам преступлений, рассмотренных судами (40 дел по ч. 1 ст. 213 УК, 38 дел - по ст. 244 УК, 39 дел - по ст. 167 УК). С целью выявления проблем, возникающих у практических работников в процессе квалификации вандализма, были опрошены 196 следователей, 87 дознавателей (в том числе начальники подразделений и участковые уполномоченные милиции), 59 судей (в том числе мировые судьи). Опрошены 238 граждан (Омск, Калининград), получена экспертная оценка 56 научных работников.
Научная новизна исследования определяется тем, что в работе впервые подвергнуты комплексному анализу проблемы уголовной ответственности за вандализм. Углубленно рассматриваются вопросы социальной обусловленности уголовно-правового запрета преступных деяний, перечислен ных в диспозиции ст. 214 УК. Исследуется специфика общественных отношений, на которые посягают действия по осквернению зданий или иных сооружений, а также порче имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах. Кроме того, выявляются особенности предмета и субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 214 УК, даются критерии отграничения названных преступных посягательств от иных составов преступлений и административных правонарушений, освещаются вопросы практики назначения наказания за вандализм и ее совершенствования. Результатом проведенного исследования является обоснование необходимости внесения изменений в действующее законодательство, регламентирующее ответственность за совершение действий по осквернению и порче определенного имущества.
Научную новизну диссертационного исследования определяют также основные положения, выносимые на защиту:
1. Потребность в установлении уголовной ответственности за действия, предусмотренные ст. 214 УК, обусловливается ценностью общественных отношений, на которые осуществляется посягательство, и сохранность которых является одной из предпосылок развития общества. Общественная опасность вандализма проявляется в наступлении отдаленных неблагоприятных последствий, заключающихся в обоснованном беспокойстве граждан за свою безопасность и благополучие; возрастании недоверия к правоохранительным органам. Неблагоприятными последствиями вандализма также являются создание прецедента для лиц, склонных к правонарушениям (угроза повторения подобных преступлений в будущем как лицом, совершившим посягательство, так и другими лицами) и повышение вероятности совершения лицами, не понесшими наказание, более тяжких преступлений.
2. Объектом преступных действий в виде осквернения зданий или иных сооружений выступает общественная нравственность. Особенностью этого деяния является демонстрация виновным своего неуважения к окружающим людям, моральным и материальным ценностям посредством заметного сни жения эстетических свойств зданий или иных сооружений в местах, доступных для обозрения либо посещения неопределенному кругу лиц. В связи с этим вносится предложение о перемещении нормы об ответственности за совершение посягательства в виде осквернения зданий или иных сооружений в главу 25 УК «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности».
3. Объектом преступных действий в виде порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах выступают имущественные отношения, поскольку предмет этого деяния не обладает особой культурной либо исторической ценностью, а способ совершения предполагает наступление последствий в виде причинения имущественного вреда собственнику. Отнесение порчи имущества, предусмотренной в ст. 214 УК, к преступлениям против общественной нравственности только по таким признакам как мотив и цель посягательства, а также общественное место его совершения не обоснованно.
В целях совершенствования законодательства об уголовной ответственности за исследуемое посягательство, а также единообразной и правильной квалификации преступлений предлагается исключить признаки порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах из диспозиции ст. 214 УК. Деяния подобного характера должны квалифицироваться по ч.2 ст. 167 УК «Умышленные уничтожение или повреждение имущества» по признаку «хулиганские побуждения».
4. При решении вопроса об уголовной ответственности за совершение оскверняющих действий следует учитывать: а) смысл изображений, надписей, рисунков, символов; б) эстетическую и иную ценность зданий и сооружений, внешний вид которых был нарушен; в) месторасположение зданий и сооружений; г) вещество, которым выполнены оскверняющие изображения, их локализацию и возможность устранения без значительных затрат.
С учетом указанных положений предлагается проект редакции ст. 214 УК.
5. Вносится предложение об установлении возраста уголовной ответственности за совершение вандализма с 16 лет ввиду того, что данное посягательство относится к категории преступлений небольшой тяжести, а это часто затрудняет понимание подростками его опасного и противоправного характера. Чаще всего к уголовной ответственности за совершение исследуемого преступного деяния привлекаются лица в возрасте от 18 до 24 лет.
6. Состав преступления, предусмотренный в ст. 214 УК в части порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах, следует отграничивать от преступного посягательства в виде умышленного уничтожения или повреждения имущества (ст. 167 УК), по признакам, характеризующим предмет, место, размер причиненного вреда, мотив и цель поведения. Преступления, предусмотренные ст.ст. 214, 243 и 244 УК, необходимо разграничивать между собой по признакам, характеризующим предмет и место посягательства.
Разграничение уголовно наказуемого деяния в виде порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах (ст. 214 УК) и административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.1 КоАП «Мелкое хулиганство», сопровождающегося уничтожением или повреждением чужого имущества, следует проводить по признакам, характеризующим предмет посягательства, место его совершения, цель преступного поведения. Отграничение вандализма от административного правонарушения, предусмотренного ст. 7.17 КоАП «Уничтожение или повреждение чужого имущества», необходимо проводить по предмету посягательства, месту его совершения, а также мотиву и цели.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что предложения, изложенные в диссертации, могут быть использованы:
- в научно-исследовательской работе при дальнейшем решении проблем уголовной ответственности за совершение действий по осквернению зданий или иных сооружений, порче имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах, а также сходных с ними преступных деяний и административных правонарушений;
- в преподавании курса «Уголовное право» в юридических учебных заведениях и в системе повышения квалификации работников правоохранительных органов;
- в практической деятельности правоохранительных и судебных органов при разрешении квалификационных задач, возникающих в процессе расследования и рассмотрения уголовных дел о вандализме;
- в законотворческой деятельности по совершенствованию уголовного законодательства об ответственности за вандализм, а также при подготовке руководящих разъяснений высших судебных органов.
Апробация и внедрение результатов диссертационного исследования. Результаты диссертационного исследования нашли отражение в опубликованных работах и докладывались на межвузовской научной конференции «Спорные вопросы теории объекта преступления и проблемы уголовно-правовой охраны общественных отношений» (Омская академия МВД России, ноябрь 2002 г.), на межвузовской научной конференции адъюнктов и соискателей «Подходы к решению проблем законотворчества и правоприменения» (Омская академия МВД России, март 2003 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Преступность в России и особенности борьбы с ней в Сибирском федеральном округе» (Омская академия МВД России, май 2003 г.), научно-практическом семинаре «Субъективные признаки состава преступления» (Омская академия МВД России, ноябрь 2003 г.), межвузовской научной конференции «Новая редакция Уголовного кодекса России: попытка теоретического осмысления» (Омская академия МВД России, февраль 2004 г.), научном межкафедральном семинаре «Вопросы взаимодействия уголовного права, уголовно-процессуального права и административного права» (Омская академия МВД России, апрель 2004 г.).
По материалам диссертационного исследования подготовлены методические рекомендации по квалификации преступления, предусмотренного ст. 214 УК, и отграничению его от других норм, которые внедрены в учебный процесс Омской академии МВД России, Калининградского и Барнаульского юридических институтов МВД России. Данные рекомендации используются в правоприменительной деятельности Следственного управления и специализированных подразделений дознания при УВД Омской области, Следственного управления и специализированных подразделений дознания при УВД Калининградской области, Омского областного суда, Омской областной прокуратуры и Следственного отдела при ЛОВД на станции Омск. Структура работы. Диссертационное исследование включает в себя введение, три главы, объединяющие девять параграфов, заключение и список использованной литературы.
Понятие и основания криминализации вандализма
Диссертация посвящена исследованию состава преступления, предусмотренного ст. 214 УК. Во избежание расширительного толкования содержания диспозиции этой нормы и возникновения неверного понимания общественной опасности исследуемого преступного деяния, считаем необходимым дать разъяснение термина «вандализм».
Несмотря на довольно частое использование средствами массовой информации и активное внедрение термина «вандализм» в разговорный язык россиян, до настоящего момента отсутствует устоявшееся определение данного понятия. В силу этого обстоятельства вандализм трактуется по-разному.
Слова «вандал», «вандализм» известны с давних времен и прочно укрепились в общественном сознании в качестве имен нарицательных. Обратившись к историческим фактам, можно обнаружить, что первый акт вандализма был совершен в 356 г. до н.э. древним жителем г. Эфеса Геростратом. Грек, будучи ослепленным жаждой славы, чтобы обессмертить свое имя, сжег храм богини Артемиды Эфесской - одно из семи чудес света1.
Сам термин появился уже в V в. от названия германского племени вандалов. Мнение о вандалах как о самых беспощадных грабителях и разрушителях сложилось под влиянием впечатления, произведенного взятием Рима вандальским королем Гезайрихом в 450 г. История свидетельствует о том, что это племя полностью уничтожило несколько легионов, разграбило святыни Рима, главным образом христианские церкви, и уничтожило многие памятники античной культуры. Стремление к уничтожению всего, что окружало вандалов, послужило распространению дурной славы об этом племени и увековечило его название как свидетельство безнравственности и пренебрежении к общечеловеческим ценностям1.
В словаре СИ. Ожегова вандализм определяется как «бессмысленно-жестокое разрушение исторических памятников и культурных ценностей»2.
Изложенное позволяет заключить, что вандализм, в его классическом понимании, характеризуется посягательством на объекты, которые в сознании людей многих поколений воспринимаются как нечто святое, исключительно ценное, воссоздать которые либо невозможно, либо крайне затруднительно. Поэтому наиболее привычным и распространенным является определение вандализма как бессмысленного разрушения культурных и исторических ценностей, невежество, проявленное к произведениям архитектуры, культуры, искусства и другим формам творчества, безнравственность. Соответственно слово «вандал» означает грубого, невежественного и безнравственного человека, посягающего на исторические и культурные ценности.
Вместе с тем, В. Даль понимает под вандализмом «поступок грубый, противный просвещению, образованности»1, т.е. дает более широкое толкование данному термину. Другие авторы обращают внимание, что вандализм характеризуется бессмысленным уничтожением не только культурных, но и вообще материальных ценностей2.
Действительно, нельзя сводить понятие «вандализм» к посягательству только на культурные и исторические ценности, тем более, что во всех словарях оно приравнивается к слову «варварство». Варварство же трактуется как грубость, жестокость, низкое культурное развитие, необразованность, отсталость, отсутствие знаний законов цивилизации и нежелание их соблюдать, невежественность, дикость нравов, свирепость3.
Довольно интересный и подробный анализ исследуемого термина приводится в политической энциклопедии. Так, под варварством понимается «социокультурный феномен, представляющий собой совокупность негативных черт, связанных с неадаптивностью в современном обществе, агрессивным отношением к государству, жестокостью, презрением к человеческой жизни; синоним отсталости, некультурности, пренебрежения к культурным ценностям» 4.
Следует пояснить, что в энциклопедии речь идет о варварстве как явлении, присущем отдельным племенам и народам. Вместе с тем, специфические черты варварства, выявленные составителями, можно привести в нашем диссертационном исследовании, поскольку лиц, совершающих интересуемое нас преступление, также объединяет особые отношение к окружающей действительности и образ жизни.
Раскрывая суть феномена «варварство» с позиций внутренней организации и целеполагания, авторы определяют его как особое бытие группы людей, состоящее в противостоянии обществу. Стратегия такого человеческого существования складывается как следствие постоянного взаимодействия цивилизации и архаики. Определенная группа людей принимает окружающий мир как фактор своей реальности, но не отождествляется с ним, а находится в постоянном конфликте. Иными словами, культура варвара имеет экстенсивную природу и состоит во внутренней противоречивости, возникшей на основе объединения двух принципиально разных сущностей: стремление жить в рамках цивилизации, получать ее блага и одновременно неспособность, и нежелание смириться с ней. Потребность жизни в цивилизации переходит в дистанцирование от нее, т.к. человек лишен тех культурных и психологических качеств, которые для этого требуются. Дело в том, что варвар не может принять целостную предметную среду такого общества, это разрушает его мир, поэтому он вырывает вещи из их естественного предназначения, использует иначе, вне начальной функции. Его стремление заключается в том, чтобы надорвать, разрушить предмет, созданный в цивилизованном мире, и тем самым включить в варварский мир.
Авторы энциклопедии отмечают, что именно подобная организация внутренней жизни людей порождает такое специфическое явление как вандализм. На наш взгляд, составители очень метко определили суть вандализма - немотивированное уничтожение мира цивилизации, обращение его в хаос, снижение уровня сложности цивилизационного ресурса.
Следует согласиться, что данное явление связано с выводом из оборота, уничтожением, употреблением не по назначению, презрительно-враждебным отношением к благам цивилизации как сущностям, не имеющим настоящей ценности (для варвара). Подвергая насильственной деградации пространство иной культуры, он превращает чужое и враждебное в свое и привычное. Такое поведение в целом характеризуется хищническим и паразитическим существованием в обществе, причем цивилизация тем самым разъедается в самых значимых для нее центрах1.
Таким образом, понятие «вандализм» приобретает несколько иное значение, гораздо более широкое, чем оно определено в других источниках. Об этом также свидетельствует анализ ранее изложенных определений вандализма.
Так, посягательство на культурные ценности можно расценивать как причинение вреда всему, во что вложен труд человека. Дело в том, что слово «культура» в широком смысле определяется как «все материальные и духовные ценности, которые были созданы человеческим обществом в процессе физического и умственного труда» . Иными словами, все, что обработано, не дикое.
Развитие российского законодательства об ответственности за вандализм
При изучении любого явления важно обращаться к историческому опыту предшествующих поколений, чтобы лучше обобщить и применить накопленные знания.
Задача охраны общественной нравственности и имущественных отношений от посягательства, как в прошлом, так и в настоящее время побуждала государство к принятию соответствующих мер. В зависимости от политической ситуации в стране, характера законодательства, состояния экономики, духовного уровня населения такие меры на разных этапах истории Российского государства имели определенный объем и содержание.
Норма, предусматривающая ответственность за совершение осквернения зданий или иных сооружений, а также порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах (ст. 214 УК), как самостоятельная появилась только с принятием в 1996 г. Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако с древнейших времен в российском законодательстве предусматривалась уголовная ответственность за совершение действий по осквернению, порче и уничтожению определенного имущества. К таким преступлениям относились поджоги, осквернение могил, памятников и церковных вещей, различные виды повреждения и уничтожения имущества. Существование обозначенных норм и сохранение уголовной ответственности за указанные в них деяния на протяжении многих веков свидетельствуют о значимости охраняемых ими общественных отношений. Это позволяет не только комплексно рассмотреть современное состояние уголовной ответственности за осквернение зданий или иных сооружений, а также порчу имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах, но и предложить конкретные изменения законодательства об уголовной ответственности в сфере проводимого исследования.
Одним из важнейших памятников древнерусского права, дошедших до наших времен, является Русская Правда, которая содержала нормы различных отраслей права, в том числе и уголовного1.
Из интересуемых нас преступных деяний, в Пространной Русской Правде существовали только преступления против имущества, принадлежащего отдельному лицу: порча имущества и поджог жилого или нежилого помещения .
В Русской Правде еще не содержалось норм об ответственности за осквернение того или иного имущества, однако в специальных памятниках, церковных уставах3, преступными считались осквернение, порча церковного имущества и символики, нарушение порядка в церкви. Так, статья 9 церковного Устава князя Владимира (Синодальняя редакция относится ко второй половине XIII - началу XIV в.) содержала перечень проступков, которые стали расцениваться, с точки зрения церковного права, как преступления: «...мертвецы сволочатъ, крест посекуть или на стенахреэ/сютъ,... или ино что неподобно церкви подеетъ...». Устав князя Владимира не определял меру наказания за эти деяния, однако по византийским законам нарушение покоя могил через ограбление мертвых {«мертвеци сволочат») каралось отсечением руки (Эклога, тит. XVII, ст. 14, то же самое предусматривалось
Прохироном и другими более поздними законами)1. Дела, вытекающие из осквернения церковной символики и имущества, а также другие преступления против веры и нравственности были подведомственны церковным судам. Именно церковное имущество на тот период времени было одним из важных предметов охраны государства, поскольку большое внимание уделялось вопросам защиты веры. Конечно, это связано с особой ролью церкви в Древнерусском государстве.
Проанализировав памятники древнерусского права можно заключить, что признаки «осквернение» и «повреждение» имущества уже известны Русской Правде, однако в текст закона были внесены только наиболее значимые на тот период времени преступные посягательства на имущество. Составители Русской Правды выделяли осквернение только церковного имущества, преступления против общественного благоустройства в то время не были еще ясно понимаемы и не составляли особого разряда.
Такое же положение сохранилось и в законодательстве в период образования и укрепления русского централизованного государства на рубеже XII-XVI вв. Отсутствие должного внимания к охране общественного порядка и нравственности объяснялось внешнеполитическими причинами2, поэтому охрана внутренней безопасности в стране была на втором плане.
Следует отметить, что законодательство того времени устанавливало ответственность за поджог имущества, поскольку данные посягательства были особо распространены, кроме того, ущерб, причиняемый поджогом - значительный.
Крупнейшими законами Русского централизованного государства конца XV - середины XVI вв. являются Судебник 1497 г. великого князя Ивана III и Судебник 1550 г. царя Ивана IV.
Примечательно, что Судебники 1497 г. и 1550 г. содержали лишь ответственность за поджог, другие же виды повреждения и уничтожения имущества на тот период не влекли уголовной ответственности. Так, в Судебнике 1497 г. ответственность за поджог предусматривалась ст. 7і, а в Судебнике 1550 г. - ст. 12 . Кроме того, данные документы не называли преступлений против церкви.
Дальнейшее развитие российского законодательства в первой половине XVII в. привело к созданию общего закона Государства Российского -Соборного Уложения 1649 г. Историки права и церкви отмечают, что Уложение 1649 г. стало первым светским законодательным памятником, в котором получили разработку такие важные по тем временам преступления против церкви, как богохульство, нанесение оскорбления в церкви и др.
Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 214 УК РФ
Преступление - это человеческий поступок, поэтому весьма важным представляется его психологический анализ: изучение преступления как проявления свойств определенной личности, раскрытие мотивов и целей поведения1.
Психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением противоправного деяния, именуется в теории уголовного права «субъективной стороной преступления». Ее элементами являются вина, мотив, цель и эмоции. Причем наличие виновного отношения лица к совершаемому общественно опасному деянию ставит в прямую зависимость возможность привлечения его к уголовной ответственности. Неслучайно принцип виновной ответственности закреплен в ст. 49 Конституции Российской Федерации и относится к основополагающим началам российского уголовного права.
Не останавливаясь подробно на содержании определения вины, отметим, что под таковой, в общем виде, понимаем психические процессы, происходящие в сознании человека и обусловливающие его общественно опасное поведение.
Применительно к вопросу нашего исследования отметим, что в диспозиции ст. 214 УК не определена форма вины. Согласно ч. 2 ст. 24 УК законодатель опускает указание на вину, когда умышленный характер преступления является само собой разумеющимся2. Поэтому в смысле ст. 214 УК невозможно по неосторожности осквернить здания, иные сооружения или испортить определенное имущество.
Действующее уголовное законодательство характеризует умысел как психическое отношение виновного к посягательству, при котором лицо сознавало общественно опасный характер своего деяния, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их, сознательно допускало либо относилось к ним безразлично (ст. 25 УК).
Применительно к составу вандализма нами уже отмечалось, что преступление, в отличие от административных правонарушений, обладает признаком «общественная опасность», поэтому требование ст. 25 УК относительно осознания виновным лицом, действующим умышленно, именно общественной опасности своих действий и предвидения возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий несколько затрудняет решение вопроса о виновности лица.
Вместе с тем, руководствуясь принципом «незнание закона не освобождает от ответственности» уголовное право интересует не социальная оценка содеянного, а отношение к уголовно-правовым запретам. Закрепляет общественную опасность поведения уголовный закон, а не предположение того или иного лица. Поэтому верно утверждение Ю.А. Красикова о том, что неосознание лицом противоправности своего поведения, т.е. так называемая юридическая ошибка, по общему правилу не влияет на решение вопроса о его уголовной ответственности и виновности. Осознание уголовной противоправности означает, что лицо, зная, хотя бы в общих чертах, об уголовной ответственности за деяния, которые оно совершало, понимает, что эти деяния запрещены под страхом наказания1.
Однако, как отмечалось ранее, подросток, рисуя нецензурную надпись на стене жилого дома или портя имущество, осознает, скорее, аморальность своего поступка. Данное утверждение, по смыслу ст. 25 УК, должно означать отсутствие одного из признаков умысла - интеллектуального. В связи с чем, при наличии аргументированной защиты в суде, уголовное дело может быть прекращено. Указанных противоречий можно избежать, установив возраст уголовной ответственности за вандализм с 16 лет, а также изменив некоторые положения Общей части УК. Так, для признания деяния совершенным умышленно, полагаем, достаточно осознания виновным, что подвергнувшемуся преступному воздействию интересу может быть причинен какой-либо ущерб1.
Разумеется, что при совершении перечисленных в диспозиции ст. 214 УК преступных действий виновный не осознает, каким именно общественным отношениям причиняется вред, однако он предвидит наступление определенных изменений в окружающей действительности. В частности, предвидит нарушение эстетического вида зданий или сооружений в результате их осквернения, а также ухудшение свойств подвергаемого порче имущества.
Как известно умысел составляют интеллектуальный и волевой элементы. Интеллектуальный элемент виновного психического отношения выражается в осознании лицом общественно опасного характера своего действия и предвидении его общественно опасных последствий2. Как для прямого умысла, так и для косвенного характерно и осознание, и предвидение опасных последствий. Однако можно проследить различие видов умысла по волевому элементу. При прямом умысле субъект предвидит, как правило, неизбежность, а при косвенном - реальную возможность наступления преступных последствий .
Кроме того, при определении вида умысла, присущего вандализму, имеет значение отношение виновного к преступным последствиям. Так, действуя с прямым умыслом, лицо желает наступления вредных последствий, действуя с косвенным умыслом - сознательно допускает их или безразлично к ним относится.
В составах преступлений, сконструированных по типу формальных, к которым относится посягательство в виде осквернения зданий или иных сооружений, последствия не являются обязательным элементом объективной стороны, т.е. для уголовного закона имеет значение отношение лица лишь к общественно опасному действию .
Анализируя умышленную форму вины в преступлениях с формальным составом, А.И. Рарог отмечает, что в таких преступлениях «...признаком объективной стороны, воплощающим общественную опасность деяния, является само запрещенное законом действие или бездействие. Поэтому в формальных составах волевое содержание умысла исчерпывается волевым от-ношением к самим общественно опасным действиям (бездействию)» .
Значит, преступления с формальным составом совершаются только с прямым умыслом. Действуя с прямым умыслом, виновное лицо желает наступления вредных последствий, в формальных составах это означает то же самое, что и желание совершения самого угрожающего действия. А при косвенном умысле налицо сознательное допущение вредных последствий или безразличное отношение к ним. Применительно к формальным составам преступлений это означало бы сознательное допущение лицом совершения им угрожающего действия либо безразличное отношение к совершению такого действия. Однако представить себе умышленное действие, совершить которое лицо не желает, а лишь сознательно допускает либо безразлично к нему относится, вряд ли возможно, т.к. при таком варианте отсутствует необходимая последовательная взаимосвязь четырех составляющих психического механизма преступного поведения: потребности, мотива, цели и действия1.
Как уже отмечалось, посягательство в виде осквернения зданий или иных сооружений, сконструировано по типу формального состава. Оскверняя определенное имущество, лицо осознает, что нарушает нормы общественной нравственности, и не может не желать совершения этих преступных действий, поскольку его воля направлена именно на такое поведение. Согласно диспозиции ст. 214 УК, для уголовного закона безразлично отношение виновного к тому, какой именно вред будет причинен общественной нравственности и не имеет значение, будет ли причинен имущественный вред .
Вопросы совершенствования законодательства об ответственности за вандализм
Проблемы квалификации преступления, предусмотренного ст. 214 УК, освещались в ходе юридического анализа нормы. В настоящем параграфе предлагаются конкретные изменения законодательства об уголовной ответственности за совершение действий по осквернению зданий или иных сооружений, а также порче имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах.
Результатом нашего исследования является вывод о том, что представленные в диспозиции ст. 214 УК преступные деяния посягают на разные объекты. Преступные действия в виде осквернения зданий или иных сооружений негативно воздействуют на эмоциональное состояние окружающих людей, свидетельствуют о пренебрежении их достоинством и спокойствием, поэтому посягают на общественную нравственность. Общественные отношения в сфере нравственности отражают эстетические, сокровенные чувства людей, нравственные идеалы, стремление к красоте и гармонии, духовную целостность личности как индивида определенного общества. Особенность указанного противоправного поведения состоит в заметном и доступном неопределенному кругу лиц изменении эстетических свойств зданий или иных сооружений, обезображивающем их внешний вид, совершаемого виновным с целью демонстрации своего неуважения к окружающим людям, моральным и материальным ценностям.
Преступное деяние в виде порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах, отличается от умышленных уничтожения или повреждения чужого имущества (ст. 167 УК) по предмету, месту совершения посягательства, размеру причиненного вреда, мотиву и цели поведения. Преступное посягательство в виде порчи имущества, описанное в ст. 214 УК, в отличие от действий в виде осквернения зданий и иных сооружений, характеризуется особым механизмом причинения вреда: в результате воздействия на имущество неизбежно наступают последствия в виде снижения коэффициента его потребительской полезности. Предмет этого деяния не обладает особой культурной либо исторической значимостью, прежде всего он функционален и лишь опосредованно воплощает в себе эстетические и этические представления людей. Проведенное исследование дает основание заключить, что непосредственным объектом преступного посягательства в виде порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах выступают имущественные отношения, а общественная нравственность является только дополнительным объектом. В связи с этим предлагаем исключить из диспозиции ст. 214 УК признаки порчи указанного в норме имущества. Посягательства подобного характера должны квалифицироваться по ч. 2 ст. 167 УК «Умышленные уничтожение или повреждение имущества» по признаку «хулиганские побуждения». Указанный квалифицирующий признак отражает особенность исследуемого посягательства: виновный повреждает (уничтожает) имущество для того, чтобы показать неуважение к окружающим, пренебрежение общепринятыми нормами нравственности.
Обращаем внимание на тот факт, что в диспозиции ст. 214 УК содержатся признаки, не имеющие однозначного толкования. Как установлено в ходе диссертационного исследования, наибольшие трудности у работников правоприменительных органов вызывает уяснение термина «осквернение». Из диспозиции ст. 214 УК не достаточно ясно, какие действия виновных необходимо квалифицировать как осквернение зданий или иных сооружений.
Отсутствие критериев определения указанных деяний в качестве преступных, т.е. причиняющих именно существенный вред охраняемым общественным отношениям, затрудняет правовую оценку действий виновных и обусловливает привлечение к уголовной ответственности за совершение любого посягательства подобного вида. Об этом свидетельствует проведенное нами изучение уголовных дел и материалов протокольного производства по ст. 214 УК. Привлечение к уголовной ответственности за совершение малозначительных деяний нарушает права граждан и противоречит принципу справедливости.
Поскольку уголовно-правовыми средствами ведется борьба с наиболее опасными посягательствами, в качестве уголовно наказуемых следует считать осквернение зданий и сооружений, если эти действия причиняют существенный вред охраняемым общественным отношениям.
Проведенное исследование позволило нам разработать критерии, которые необходимо учитывать работникам правоприменительных органов при юридической оценке оскверняющих действий.
При решении вопроса об уголовной ответственности за совершение оскверняющих действий, в первую очередь, следует оценивать содержание изображений, надписей, рисунков и символов, нанесенных на здания и сооружения. Именно нецензурные, непристойные, оскорбительные изображения существенно нарушают нормы общественной нравственности, поскольку свидетельствуют о пренебрежительном отношении виновного к общепринятым нормам поведения в обществе, неуважении и презрении к окружающим. Такие изображения обладают негативной смысловой нагрузкой, поэтому отрицательно воздействуют на эмоциональное спокойствие людей, создают обстановку тревоги и раздражения среди населения. Наряду с этим, нанесение жизнеутверждающих надписей, хотя и нарушает эстетический вид зданий, однако не несет в себе негативного воздействия, поскольку не оскорбляет окружающих и содержит позитивный настрой. При определении характера надписи или изображения не требуется специальных познаний или проведения каких-либо экспертиз, практическим работникам следует исходить из общеизвестности подобного рода изображений и надписей.
Другой важный признак, который необходимо учитывать при квалификации оскверняющих действий, это предмет посягательства. Так, привлекать к ответственности по ст. 214 УК необходимо в случае осквернения зданий и сооружений, обладающих особой эстетической и иной (социальной, воспитательной и культурной) ценностью. Только в этом случае можно говорить о существенности вреда, причиняемого общественной нравственности, действиями виновного, поскольку осквернение предметов материального мира очень распространено, что означало бы необходимость привлекать к уголовной ответственности всех нарушителей норм нравственности.
Указанные характеристики зданий и сооружений являются оценочными, поскольку любое сооружение обладает определенной значимостью для общества. Вместе с тем, избежать подобного рода формулировок не удалось, т.к. объект посягательства в виде осквернения (общественная нравственность) обладает своей спецификой и действия, затрагивающие соответствующие общественные отношения не могут быть выражены достаточно четко и категорично.
С учетом изложенного к уголовной ответственности по ст. 214 УК следует привлекать за осквернение только так называемых объектов социально-культурного назначения, к которым принято относить библиотеки, музеи, школы, больницы, вокзалы, магазины, различные учреждения, организации и т.п. Разумеется, здания и сооружения, признанные памятниками истории и культуры, не должны охватываться данным составом преступления, поскольку являются предметом преступления, предусмотренного ст. 243 УК.
