Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие и генезис феномена экстремизма в России
1.1 Понятие экстремизма 15
1.2 Ретроспективный анализ отечественного уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления экстремистской направленности 44
1.3 Виды преступлений экстремистской направленности 73
Глава II. Особенности квалификации экстремистских преступлений и совершенствование уголовно-правовых норм, направленных на борьбу с ними
2.1 Особенности квалификации основных составов преступлений экстремистской направленности 88
2.2 Особенности квалификации преступлений экстремистской направленности при наличии квалифицирующих или особо квалифицирующих признаков 102
2.3 Совершенствование уголовно-правовых норм, направленных на борьбу с экстремистскими преступлениями 138
Заключение 162
Список использованной литературы 167
Приложения 182
- Ретроспективный анализ отечественного уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления экстремистской направленности
- Виды преступлений экстремистской направленности
- Особенности квалификации основных составов преступлений экстремистской направленности
- Особенности квалификации преступлений экстремистской направленности при наличии квалифицирующих или особо квалифицирующих признаков
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Экстремизм в поведении человека и социальных групп — явление, свойственное каждой исторической эпохе, в наибольшей степени проявляющееся в период коренных реформ в обществе. Экстремизм является спутником существенных деформаций условий и образа жизни граждан, образующегося вакуума социальных ценностей, ухудшения материальных условий жизни и неясностей будущих жизненных перспектив населения. Как сложный социально-правовой феномен, экстремизм базируется на политических, идеологических, национальных и религиозных различиях, но в любых формах своего проявления он угрожает безопасности граждан, оказывая негативное влияние на их жизнь и здоровье, оказывая серьезное психологическое воздействие на ни в чем не повинных людей, влечет за собой весьма существенные политические, экономические и моральные потери общества.
Современные проявления экстремизма сопровождаются увеличением количества преступлений и ростом уровня насилия. Проявления экстремизма становятся все более жестокими. Причем особое место в этом ряду занимает экстремистское поведение молодежи, связанное с совершением действий насильственного характера по этническим, религиозным или политическим мотивам.
В Российской Федерации экстремизм превратился в один из факторов дестабилизации современной обстановки, который создает угрозу ее территориальной целостности и конституционному правопорядку. В последние годы Россия сталкивается с чередой террористических актов и всплеском проявлений экстремизма: убийствами и избиениями трудовых мигрантов, выходцев из других стран и регионов, взрывами в общественных местах. Не случайно Президент Российской Федерации Д.А. Медведев, выступая на расширенном заседании Коллегии Генеральной прокуратуры,
состоявшейся 4 марта 2010 года, в качестве приоритетной задачи обозначил борьбу с проявлениями экстремизма1.
Практика деятельности правоохранительных органов, материалы социологических исследований ярко демонстрируют то, что российское общество далеко отстоит от идеалов толерантности. В нем ширятся откровенно шовинистические взгляды, налицо ксенофобия, религиозная нетерпимость. В России в течение последних лет наблюдался устойчивый рост преступлений экстремистской направленности. По данным МВД России, в 2004 г. в РФ было совершено 130 актов экстремизма, в 2005 г. их зарегистрировано 152, в 2006 г. - 263, в 2007 г. - 356, в 2008 г. - уже 460, а 2009 году количество экстремистских преступлений возросло до 548 . Для активизации борьбы с этими преступлениями в сентябре 2008 года в структуре МВД России было создано новое подразделение - департамент по противодействию экстремизму.
Таким образом, приведенные обстоятельства побуждают к оптимизации усилий государства по применению правовых средств противодействия экстремизму, что обуславливает актуальность темы настоящего исследования.
Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. Отдельные аспекты противодействия преступлениям экстремистской направленности исследовались: Д.И. Аминовым, А.И. Алексеевым, Ю.М. Антоняном, В.А. Бурковской, Л.Д. Гаухманом, А.И. Долговой, М.П. Киреевым, В.Н. Кудрявцевым, Н.Ф. Кузнецовой, Б.А. Мыльниковым, Р.Э. Оганяном, Э.Ф. Побегайло, С.Н. Фридинским, А.Г. Хлебушкиным и др.
В работах перечисленных авторов имеются важные теоретические и практические выводы, вносящие существенный вклад в изучение преступлений экстремистской направленности. Вместе с тем, не все
2 Данные ГИАЦ МВД России.
проблемные ситуации, относящиеся к теме (в силу их сложности и многогранности) получили в них достаточную определенность. Кроме того, уголовно-правовое регулирование экстремизма до настоящего времени в полной мере не разработано. В этой связи автором определено собственное направление исследования, связанное с оценкой действующих уголовно-правовых норм, выработкой мер их оптимизации и рекомендаций по совершенствованию практики борьбы с преступлениями экстремистской направленности.
Объект исследования составляют общественные отношения, обеспечивающие охрану уголовно-правовыми средствами личности, общества и государства от преступлений экстремистской направленности.
Предмет исследования составляют уголовно-правовые нормы и сложившаяся практика ответственности за преступления экстремистской направленности, а также научные изыскания в области совершенствования уголовного законодательства и практики квалификации преступлений экстремистской направленности.
Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в комплексном изучении потенциала уголовно-правовых норм, противостоящих преступлениям экстремистской направленности.
Для достижения указанной цели в исследовании определены следующие задачи:
установление признаков, характеризующих уголовно-правовые аспекты экстремистских проявлений в России;
ретроспективный анализ уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления экстремистской направленности; і
изучение уголовно-правовой характеристики составов преступлений экстремистской направленности;
рассмотрение особенностей и разработка рекомендаций по совершенствованию квалификации преступлений экстремистской
6 направленности;
- формулирование предложений по изменению и дополнению норм действующего уголовного законодательства, предусматривающих ответственность за преступления экстремистской направленности.
Методологическую основу и методику исследования образуют положения общенаучного диалектического метода познания социально-правовых процессов и явлений, что позволило провести анализ и оценку состояния законодательства и правоприменительной практики в области противодействия экстремизму.
В качестве частнонаучных методов были использованы: формальнологический метод, заключающийся в выявлении и анализе признаков, составляющих содержание экстремистской деятельности; статистический метод, включающий сбор и анализ данных о тренде преступлений экстремистской направленности; конкретно-социологический метод, использовавшийся при анкетировании и опросе сотрудников правоприменительных органов, непосредственно связанных в своей профессиональной деятельности с выявлением подобных преступлений и расследованием возбужденных по фактам этих преступлений уголовных дел. Метод системного исследования позволил уточнить на базе различных отраслей права понятия «преступление экстремистской направленности», «экстремистская преступная деятельность». Метод юридико-технического анализа позволил сформулировать и внести предложения по совершенствованию норм уголовного законодательства, направленного на противодействие проявлениям экстремизма.
Нормативную основу исследования составляют: Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, Федеральный закон РФ от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (с последующими изменениями), другие федеральные законы, нормативные правовые акты, постановления Пленума
Верховного Суда Российской Федерации, относящиеся к рассматриваемой сфере правоприменительной деятельности.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что
оно представляет собой комплексное монографическое исследование мер
уголовно-правового противодействия преступлениям экстремистской
направленности. В работе подробно исследована эволюция отечественного
уголовного законодательства в контексте проявлений экстремизма,
разработаны рекомендации по квалификации преступлений экстремистской
направленности и сформулированы предложения, направленные на
упорядочение и повышение технологичности ряда норм УК РФ,
предусматривающих ответственность за данные преступления. Кроме этого,
в работе представлен детальный анализ современных понятий
«экстремистские преступления», «преступления экстремистской
направленности», «экстремистская преступная деятельность».
Более конкретно новизна сформулированных соискателем выводов и рекомендаций отражена в положениях, выносимых на защиту.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Актуализация проблем проявлений экстремизма в обществе побудило законодателя принять в 2002 году Федеральный закон № 114-ФЗ «О противодействии экстремисткой деятельности». На основании этого федерального закона была введена ст. 2821 УК РФ, где приводился перечень преступлений экстремисткой направленности. Данный подход не удовлетворил правоприменительную практику, и в 2007 году законодатель отказался от конкретного перечня деяний и взамен этого в приложении к ст. 2821 УК РФ привел понятие преступления экстремисткой направленности. Однако, ни в первом, ни во втором случае имевшие место законодательные решения нельзя признать удачными. Автор считает возможным совершенствование системы преступлений экстремистской направленности с учетом ее сложного и многогранного характера. Так, диссертантом, наряду с уже имеющимися, предлагается расширить круг преступлений
экстремистской направленности, а также вносятся предложения по совершенствованию практики квалификации преступлений с учетом мотивации, регламентируемой п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ.
2. Предложены авторские определения экстремистских преступлений.
Преступление экстремистской направленности — это виновное совершенное
противоправное и наказуемое, посягающее на жизнь, здоровье, иные права и
законные интересы личности общественно опасное деяние, совершенное по
мотивам политической, идеологической, расовой, национальной,
религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды
в отношении какой-либо социальной группы.
Экстремистская преступная деятельность - это совокупность общественно опасных деяний, посягающих на жизнь и здоровье, иные интересы личности, оскорбляющие человеческое достоинство по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
3. Оценивая действующее законодательство, необходимо отметить
наличие в нем коллизий между признаками преступлений экстремистской
направленности, приведенными в примечании к ст. 282] УК РФ и
экстремизмом (экстремистской деятельностью) приведенном в ст. 1
Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». По
мнению соискателя, следует не только осуществить терминологическое
упорядочение, но также включить в перечень признаков, характеризующих
преступления экстремистской направленности, признаки, включенные в п. 1
ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской
деятельности».
4. Наряду с категорией преступлений экстремистской направленности,
в теории уголовного права следует выделять категорию преступлений,
отнесенных Федеральным законом РФ от 25 июля 2002 г. №114-ФЗ (с поел,
изм.) к экстремистской деятельности (экстремизму). Совокупность двух этих
групп, по мнению диссертанта, можно объединить понятием «экстремистские преступления». Выделение экстремистских преступлений будет способствовать более полному определению круга рассматриваемых деяний и послужит терминологической упорядоченности. Преступления, отнесенные к экстремистской деятельности, включают следующие общественно опасные деяния: ст. 136 УК РФ (нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина); ст. 141 УК РФ (воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий); ст. 205 УК РФ (террористический акт); ст. 205' УК РФ (содействие террористической деятельности); 205 УК РФ (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма); ст. 206 УК РФ (захват заложника); ст. 208 УК РФ (организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем); ст. 212 УК РФ (массовые беспорядки); ст. 278 УК РФ (насильственный захват власти или насильственное удержание власти); ст. 279 УК РФ (вооруженный мятеж); ст. 319 УК РФ (оскорбление представителя власти); ст. 360 УК РФ (нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой), если они совершены по мотивам, закрепленным п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ, а также ст. 280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности); ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства); ст. 282' УК РФ (организация экстремистского сообщества); ст. 282 УК РФ (организация деятельности экстремистской организации).
5. В связи с нетехнологичностью содержания ст. 282' УК РФ и в целях упорядочения уголовного законодательства предлагается ее новая редакция (по аналогии со ст. 2051 УК РФ «Содействие террористической деятельности»):
Статья 2821 УК РФ «Содействие экстремистской деятельности» 1. Склонение, вербовка или иное вовлечение лица в совершение хотя бы одного из преступлений экстремисткой направленности, и преступлений,
предусмотренных статьями 136, 141, 205, 205і, 2052, 206, 208, 212, 278, 279, 319, 360 настоящего Кодекса по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какойтлибо социальной группы, а также предусмотренных статьями 280, 282, 282 Кодекса, финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, -
наказываются лишением свободы на срок от четырех до восьми лет.
2. Те же деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, -
наказываются лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей либо в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
Примечание. 1. Под финансированием экстремизма в настоящем Кодексе понимается предоставление или сбор средств либо оказание финансовых услуг с осознанием того, что они предназначены для финансирования организации, подготовки или совершения хотя бы одного из преступлений экстремистской направленности, а также преступлений, предусмотренных статьями 136, 141, 205, 205і, 2052, 206, 208, 212, 278, 279, 319, 360 настоящего Кодекса, по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, а также предусмотренных статьями 280, 282, 282 Кодекса либо для обеспечения организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), созданных или создаваемых для совершения хотя бы одного из указанных преступлений.
2. Лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным сообщением органам власти или иным образом
11 способствовало предотвращению либо пресечению преступления, которое оно финансировало и (или) совершению которого содействовало, и если в его действиях не содержится иного состава преступления.
6. Анализ современной правоприменительной практики
свидетельствует о необходимости дополнения квалифицирующими
признаками, указывающими на мотивы политической, идеологической,
расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо
мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы,
статей: ПО УК РФ (доведение до самоубийства); 125 УК РФ (оставление в
опасности); 126 УК РФ (похищение человека); 127 УК РФ (незаконное
лишение свободы); 129 УК РФ (клевета); 130 УК РФ (оскорбление); 131 УК
РФ (изнасилование); 132 УК РФ (насильственные действия сексуального
характера); 167 УК РФ (умышленное уничтожение или повреждение
имущества); ст. 243 УК РФ (уничтожение или повреждение памятников
истории и культуры); ст. 277 УК РФ (посягательство на жизнь
государственного или общественного деятеля).
7. При квалификации преступлений экстремистской направленности,
посягающих на жизнь и здоровье граждан, правоохранительные органы
сталкиваются с конкуренцией экстремистских и хулиганских мотивов.
Правоприменительная практика в ряде случаев необоснованно идет по пути
одновременного вменения виновным лицам данных квалифицирующих
признаков. Перечисленные мотивы не могут сочетаться, при квалификации
преступлений, в этом случае должен выделяться доминирующий мотив
экстремисткой направленности.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется необходимостью развития теоретических основ уголовно-правовой борьбы с преступлениями экстремистской направленности, включающей выработку рекомендаций по правильной квалификации отдельных преступных деяний и предложений по совершенствованию норм
уголовного законодательства. Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть использованы:
в деятельности органов исполнительной власти по совершенствованию стратегии противодействия преступлениям экстремистской направленности;
при разработке нормативных правовых актов министерств и ведомств Российской Федерации;
в деятельности законодательных органов по совершенствованию норм уголовного законодательства и других правовых актов, касающихся проявлений экстремизма;
в деятельности правоохранительных органов, реализующих нормы уголовного закона, направленные на борьбу с экстремистскими преступлениями;
в преподавании уголовного права в юридических ВУЗах, а также на курсах повышения квалификации работников правоохранительных органов;
в подготовке лекций, учебных пособий и методических рекомендаций по вопросам уголовного права, связанным с проблемами противодействия преступлениям экстремистской направленности;
в научно-исследовательской работе при проведении дальнейших исследований, посвященных проблемам противодействия экстремистским преступлениям.
Научная обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечиваются использованием научной методологии и методики исследования, репрезентативностью эмпирического материала и комплексным характером проведенного исследования.
В работе приведены авторские понятия «преступление экстремистской направленности», «экстремистские преступления», «экстремистская преступная деятельность», определено их содержание с учетом положений российского и зарубежного законодательства.
Разработанные в диссертационном исследовании выводы позволят развить понятийный аппарат уголовного права, переосмыслить аспекты уголовно-правовых отношений, относящихся к экстремистской деятельности. Сформулированные в диссертации предложения и рекомендации могут служить основой для совершенствования доктрины уголовного права, относящейся к экстремистским деяниям.
В соответствии с целями исследования опрошено (путем анкетирования) 223 сотрудника правоохранительных органов, изучено 118 уголовных дел о преступлениях экстремистской направленности и обобщена опубликованная судебная практика.
Апробация результатов исследования. Сформулированные в диссертации положения, выводы, предложения и рекомендации получили апробацию в правоприменительной практике, основные положения диссертационного исследования докладывались на научно-практических конференциях: VII Межвузовской научно-практической конференции «Общество, инновации, предпринимательство (многоаспектные подходы)», Москва 16-17 апреля 2008 г.; Международной научно-практической конференции, посвященной памяти В.Н. Кудрявцева «Пробелы в российском законодательстве», Кисловодск-Пятигорск 3-4 октября 2008 г.; Научно-практической конференции, проводимой ИМПЭ им. А.С. Грибоедова, Москва 3 апреля 2009 г., VIII Международной межвузовской научной конференции «Современная Россия: проблемы и перспективы», Москва 15 апреля 2009 г., внедрены в практическую деятельность правоохранительных органов и в учебный процесс Московского института предпринимательства и права, Современной гуманитарной академии, Института международного права и экономики им. А.С. Грибоедова, Московского государственного университета приборостроения и информатики.
Предложения и теоретические выводы, полученные в результате диссертационного исследования, нашли отражение в четырех публикациях
общим объемом 3,05 п.л., в том числе три в изданиях, рекомендованных ВАК, общим объемом 2,65 п.л.
Структура диссертации состоит из введения, двух глав, шести параграфов, заключения, списка, использованной литературы и приложений.
Ретроспективный анализ отечественного уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления экстремистской направленности
Экстремизм - явление очень сложное и многоплановое, берущее свои истоки из вечно существовавшего и существующего национального и религиозного вопросов. В нашу жизнь экстремизм вторгся на изломе крутых перемен в политической, экономической, социальной жизни общества. С началом бурных и противоречивых изменений, захлестнувших общественную и политическую жизнь России в последние десятилетия, экстремизм стал в нашей стране повседневной реальностью, ежедневно напоминающей о себе своими страшными и жестокими проявлениями. В конце восьмидесятых годов двадцатого века стихийно произошли массовые беспорядки в Казахстане, в Грузии и в некоторых других союзных республиках и регионах СССР. Именно в те годы произошли и первые взрывы в метро, поразившие общество тем, что подобного рода преступлений никогда раньше у нас в стране не совершалось. Отдельными членами общества в союзных республиках стали исповедоваться политическая, экономическая, религиозная, расовая, национальная нетерпимость. Радикально настроенные силы на некоторых территориях Союза все чаще стали прибегать к крайне агрессивным формам самовыражения (террористическим актам, массовым беспорядкам и т.д.).
В XXI веке экстремизм, переживающий эволюционный подъем, стал оказывать все большее влияние на многие сферы жизни человеческого сообщества, подрывая стабильность существования населения в настоящем и их уверенность в завтрашнем дне. Поэтому все более актуальной задачей становится необходимость раскрытия сущности экстремизма, разработки понятийно-терминологического ряда, который позволил бы определить исторические, социологические, политические, психологические, информационные, правовые и другие аспекты борьбы с данным опасным явлением.
Необходимо признать, что в российской юридической науке до сих пор нет четкой позиции по поводу определения экстремизма. Отсутствует единый взгляд на его виды и формы, нет четкого разграничения смежных с экстремизмом явлений.
История развития общественных отношений убедительно доказала, что экстремизм проявлялся в разные исторические времена в разных государствах и при любых социальных условиях, даже внешне вроде бы весьма благоприятных. Природа экстремизма зиждется либо на стремлении уничтожить существующую систему государственно-правовых и общественных отношений, либо на стремлении их сохранить в неизменном виде. При этом под экстремизмом (от лат. exstremus - крайний) традиционно принято понимать приверженность к крайним радикальным взглядам, идеям и целям, достижение которых осуществляется нелегитимными, насильственными средствами и методами1.
Идеологическое обоснование экстремизм получил в XIX веке. Немецкий радикал Карл Гейнцген провозгласил, что запрет убийства неприменим в политической борьбе и что фактическая ликвидация сотен и тысяч людей может быть оправдана, исходя из «высших интересов человечества». Он был уверен, что с помощью экстремистских акций даже небольшая группа единомышленников сумеет создать хаос в самом сильном государстве2.
Концепция «философии бомбы» Гейнцгена получила дальнейшее развитие в «теории разрушения» Бакунина. Революционеры, - считал Бакунин, должны быть глухи к стенаниям обреченных и не должны идти ни на какие компромиссы. «Теория разрушения» была дополнена доктриной «пропаганды действием», выдвинутой анархистами в 70-е годы XIX века. Сутью ее был отказ от устной агитации и пропаганды в пользу террористических действий, поскольку, по мнению теоретиков анархизма, они могут побудить массы к давлению на правительство и заставить последнее пойти на уступки террористам. Анархисты считали, что истинный порядок может возникнуть только из хаоса, который невозможен в условиях существования государственного порядка. Во имя порядка государство должно быть разрушено.
Если явление «экстремизм» известно с древних времен, то термин «экстремизм», как представляется, многовековой истории не имеет. Мы не находим его толкования ни в Толковом словаре русского языка В.И. Даля, ни в Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, хотя определение близкого к экстремизму термина «терроризм» - в данных словарях приведено.
По мнению С.Н. Фридинского, данный термин стал активно, использоваться для обозначения приверженцев к крайним взглядам и мерам с начала XX века, какими в тот период считали представителей левого крыла партии «Индийский национальный конгресс», являвшихся последовательными сторонниками борьбы за полную независимость Индии1. В отечественной политической и научной литературе термин «экстремизм» раскрывается в различных аспектах, но комплексного междисциплинарного подхода к определению этого многогранного явления не существует, что затрудняет понимание его сущности, не дает возможности выработать не только направления совершенствования общественных отношений, но и исследовать тот методологический инструментарий, который способен цивилизованно анализировать данные отношения. Как следствие, возникают затруднения с выработкой научно обоснованных рекомендаций по вскрытию причин и факторов, детерминирующих экстремизм, что, в конечном счете, снижает эффективность противодействия экстремистской деятельности. Так, СИ. Ожегов и Н.Ю. Шведова дают следующее определение экстремизма: «экстремизм - приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике)»1. Согласно определению, содержащемуся в Большой советской энциклопедии, «экстремизм - приверженность крайним взглядам, идеям и мерам, направленным на достижение своих целей радикально ориентированными социальными институтами, малыми группами и индивидами»2. В политологической литературе приведено определение: «Экстремизм - приверженность в политике и идеях к крайним взглядам и действиям»3. В соответствии с Кратким политическим словарем «экстремизм - это приверженность к крайним взглядам и мерам, в политическом смысле означает стремление решать проблемы, достигать поставленных целей с применением самых радикальных методов, включая все виды насилия и террора»4. В религиоведческом контексте Э.Г. Филимонов рассматривает экстремизм как «приверженность к крайним взглядам и действиям», которая «может иметь место в любой сфере общественной жизни, где сталкиваются различные взгляды и точки зрения на решение тех или иных проблем»5. Эти взгляды, меры, идеи или действия по своему характеру могут быть политическими, расистскими, националистическими, религиозными, сепаратистскими, криминальными и др. В.Ю. Верещагин и М.И. Лабунец подчеркивают, что экстремизм - это идеология, предусматривающая принудительное распространение ее принципов, нетерпимость к оппонентам и насильственное их подавление . Н.Н. Афанасьев раскрывает определение экстремизма как приверженность «к крайним толкованиям» и «методам действий», основанным на нетерпимости к иной точке зрения и жестком противоборстве: «Экстремизм есть изначальное отрицание всякого чувства меры. Он оперирует искаженными, деформационными представлениями о действительности, по крайней мере, в той ее части, где пытается реализовать свои цели, как ближайшие, так и более отдаленные. В языке это выражается в крайности суждений, безапелляционности, категоричности. В практической деятельности это неизбежно приводит к насилию»2.
Виды преступлений экстремистской направленности
Норма о преступлениях экстремистской направленности впервые появилась в российском уголовном законодательстве в 2002 году с введением ст. 2821 (Организация экстремистского сообщества). В диспозиции этой статьи (в ред. Федерального закона от 25.07.2002 № 112-ФЗ) содержался исчерпывающий перечень преступлений экстремистской направленности: воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148), воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них (ст. 149), хулиганство (ст. 213), вандализм (ст. 214), уничтожение или повреждение памятников истории или культуры (ст. 243), надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244), публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280), возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282), которые совершены по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
У многих исследователей данный перечень преступлений, относимых к «преступлениям экстремистской направленности», вызывал недоумение, так как было не понятно: по какому принципу законодатель выбрал эти уголовно-правовые нормы и как их соотнес с экстремистской деятельностью; почему не были перечислены другие уголовно-правовые нормы, в которых присутствовал бы мотив расовой, национальной или религиозной ненависти, например, убийство (п. «л» ст. 105 УК РФ) , терроризм, геноцид . В то же время, Н.Ф. Кузнецова отметила, что преступления, отнесенные законодателем к преступлениям экстремистской направленности, «имеют собственные мотивы, если они предусмотрены в названных нормах. Мотивы идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды в них отсутствуют»1.
Автор считает, что проблема квалификации перечисленных в ст. 2821 УК РФ преступлений связана, главным образом, с законодательной неопределенностью терминов «экстремизм», «экстремистская деятельность», «экстремистская направленность», поскольку именно от четкости определений указанных терминов в законе в значительной степени зависит качество всего законодательства в сфере противодействия экстремизму и, как следствие, эффективность правоприменительной деятельности .
A.M. Сысоев высказал мнение о том, что введенная законодателем категория «преступления экстремистской направленности» не является обоснованной и определенной и может выступать в качестве примера попыток политизации действующего законодательства. «Возникает ощущение, что законодатель пытается создать аналогию «преступлениям на почве ненависти» - виду уголовно наказуемых деяний, столь популярному в странах англосаксонской системы права, который включает в себя неограниченный список предубеждений, в том числе по признакам пола, сексуальной ориентации, национальности, вероисповедания и т.д.»3.
Для целей нашего исследования первоочередное значение имеет решение вопроса об уточнении понятия преступлений экстремистской направленности и соотношении этих преступлений с преступлениями, связанными с экстремистской деятельностью. Прежде всего, это необходимо для определения системы преступлений экстремистской направленности и выявления особенностей уголовно-правовой характеристики и квалификации этих преступлений.
В ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» дано понятие экстремистской деятельности (экстремизма), которое содержит признаки ряда составов преступлений, предусмотренных в Особенной части УК РФ. В ст. 2821 УК РФ предусмотрен перечень преступлений экстремистской направленности. В связи с этим возникает вопрос о соотношении преступлений, связанных с экстремистской деятельностью, и преступлений экстремистской направленности.
Исходя из анализа первоначальной редакции диспозиции ст. 282 УК РФ и текста Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» (в соответствующей редакции), преступления экстремистской направленности включали в себя некоторые преступления, связанные с экстремистской деятельностью, но, в то же время, содержали деяния, предусмотренные ст.ст. 148, 149, 243, 244, которые не относились к преступлениям, связанным с такой деятельностью.
Из этого И.И. Бикеев, А.Г. Никитин сделали вывод, что преступления экстремистской направленности (в соответствии с УК РФ) и преступления, связанные с экстремистской деятельностью (в соответствии с Федеральным законом «О противодействии экстремистской деятельности»), взаимонепоглощаемы, так как в каждой из этих групп имеются деяния, отсутствующие в другой1.
По мнению С.Н. Фридинского, преступления экстремистской направленности являются частью преступлений, связанных с экстремистской деятельностью2. Б.А. Мыльников считает, что установление в диспозиции ст. 2821 УК РФ круга преступлений экстремистской направленности «вовсе не означает, что такие преступления, как терроризм (ст. 205), вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению (ст. 205х), организация объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239), умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 167), а также ряд других запрещенных уголовным законом деяний не могут выступать в качестве преступлений экстремистской направленности» .
Как видим, единого мнения о соотношении преступлений экстремистской направленности и преступлений, связанных с экстремистской деятельностью, в науке уголовного права не выработано.
На основании Федерального закона от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму» были внесены изменения в уголовное законодательство. Теперь, согласно примечанию к ст. 2821 УК РФ, под преступлениями экстремистской направленности понимаются преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части и п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ. Таким образом, законодатель отказался от закрепленного перечня уголовно наказуемых деяний, адресовав правоприменителя к ст. 63 УК РФ.
Особенности квалификации основных составов преступлений экстремистской направленности
Вопросам уголовно-правовой характеристики экстремистских преступлений посвящено немало научных публикаций1. Поэтому в рамках нашего исследования мы сконцентрируем внимание на рассмотрении составов преступлений экстремистской направленности в узком смысле слова.
Необходимо отметить многообразие объектов данных посягательств, что подчеркивает их разнонаправленность и специфичность, основанную на системном признаке мотива. Вопрос об определении объекта преступлений экстремистской направленности при всей его практической и теоретической значимости до сих пор остается нерешенным.
Объектами преступлений экстремистской направленности в узком смысле являются жизнь и здоровье, интересы семьи и несовершеннолетних, общественная безопасность, здоровье населения и общественная нравственность (см. таблицу 2).
В то же время, А. Кибальник верно заметил, что по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды совершались и совершаются многие насильственные хищения, акты сексуального насилия (особенно в период всплеска социальной напряженности - например, во время вооруженного конфликта в Чечне)1. О распространенности и повышенной опасности таких преступлений свидетельствуют сообщения средств массовой информации и судебная практика.
Так, 10 апреля 2001 г. постоянная сессия Ставропольского краевого суда завершила слушание уголовного дела Г. и X. Их жертвами становились только русские. Уроженцы чеченской станицы Шелковская Г. и X. вместе со своими земляками своими жертвами выбирали русских, проживающих в соседней станице Червленая. Выпив или приняв наркотики для храбрости, участники этой группы, обратившись под каким-либо предлогом к хозяевам, врывались в дом, расправлялись с его обитателями, похищали драгоценности. Самым чудовищным стала расправа над семьей 3., когда Г. и X. изнасиловали жену на глазах ее мужа и 10-летнего сына, а потом зарубили ее топором. После этого они задушили мужчину. Последним был убит мальчик, которого перед смертью жестоко истязали. В общей сложности эти лица в течение двух лет совершили десять убийств, два изнасилования и четыре разбойных нападения в отношении русских . : В связи с этим представляется правильным мнение А. Кибальника о том, что сексуальное насилие, насильственные преступления против собственности, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, должны получать адекватную правовую оценку именно при квалификации, поскольку они несут не меньший экстремистский запал, чем убийства и причинение вреда здоровью лицам другой расы, национальности, вероисповедания и пр.3.
Изучение судебной практики по делам о рассматриваемых преступлениях свидетельствует, что наибольшую трудность при расследовании таких дел представляет именно установление экстремистского мотива. Во многих случаях экстремизм (имевшийся на самом деле) «исчезал» после определения мотива совершенного преступления как хулиганского, что влекло совсем иную квалификацию содеянного. Логика такой квалификации заключалась в признании конкуренции мотивов. Основным мотивом признавался хулиганский, а экстремистский хоть и допускался, но считался не главным, а дополнительным, вспомогательным1.
Например, в Воронеже 9 октября 2005 г. группа молодых людей, вооруженных железными прутьями и цепями, напала на иностранных граждан в лесополосе недалеко от городского спортивно-оздоровительного комплекса. В результате ударом ножа в бедренную артерию был тяжело ранен 18-летний гражданин Перу - студент автодорожного факультета Воронежского архитектурно-строительного университета, который скончался в машине «скорой помощи» по дороге в больницу. Пострадали еще один студент из Перу и стажер-филолог из Испании, а также их друг-россиянин. В течение двух недель были установлены все участники нападения, которыми оказались молодые люди в возрасте от 15 до 20 лет, объединенные в неформальные группировки «Витязь» и «Белый патруль». Обвиняемые входили в неформальные группировки, имеющие своей целью борьбу с лицами неславянских национальностей .
Ю.Н. Харламова считает, что исходя из психологической теории мотивации, необходимо принимать во внимание не только конкуренцию мотивов, но и возможность их «равноправного» соединения. Экстремистский и хулиганский мотивы могут не противоречить один другому, а совмещаться в одном преступлении. Взаимосочетаемость указанных мотивов (экстремистских и хулиганских) заключается в отсутствии в обоих случаях личностной направленности на конкретного потерпевшего. «При установлении соединения экстремистского и хулиганского мотивов не исключается квалификация содеянного как преступления против жизни и здоровья экстремистской направленности»1.
В то же время, А. Кибальник указывает, что вопиющая разница в грубом нарушении общественного порядка, совершенного по «экстремистскому» мотиву, и мотивация общеуголовного хулиганства вызывает серьезное возражение против наличия в УК РФ состава «экстремистского» хулиганства.
По мнению А.В. Наумова, объективно хулиганство «многолико» и может принять образ других преступлений (против жизни, здоровья, собственности и пр.). При этом главным ограничительным признаком является мотив хулиганства, в основе которого лежит и грубое «озорство», и «пьяная удаль», и стремление показать свое могущество и удаль», поиздеваться над окружающими и т.п.".
Особенности квалификации преступлений экстремистской направленности при наличии квалифицирующих или особо квалифицирующих признаков
При рассмотрении уголовно-правовой характеристики основных составов преступлений экстремистской направленности нами обоснован вывод о возможности выделения такой категории преступлений, как «преступления экстремистской направленности в узком смысле слова». При этом обращалось внимание на неоднородность объектов данной группы посягательств и наличие обязательного признака субъективной стороны этих составов преступлений - специального мотива. Причем лишь в одном преступлении - хулиганстве - мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы выступают в качестве альтернативно-конструктивного признака, в остальных же преступлениях, отнесенных нами к данной категории, квалифицирующего признака.
В то же время, указанные признаки - не единственные из числа квалифицирующих, содержащихся в рассматриваемых составах преступлений, и их сочетание при совершении конкретного общественно опасного деяния влияет на квалификацию преступления. Однако квалифицирующий признак «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы» может быть вменен в сочетании не со всеми квалифицирующими признаками, содержащимися в статьях о преступлениях экстремистской направленности. Вопрос о соотношении между собой отдельных квалифицирующих обстоятельств, о возможности сочетания или конкуренции некоторых из них является актуальным для правоприменительной практики.
Наиболее распространенным источником информации о практике применения норм, содержащих преступления экстремистской направленности, является судебная практика. С этой целью нами изучены обзоры судебной практики Верховного Суда РФ (за 2002-2009 г.г.), обзоры надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ (за 2002-2009 г.г.); постановления Президиумов Верховных судов республик, краевых и областных судов, опубликованные в Бюллетене Верховного Суда РФ (за 2003-2009 г.г.); методические рекомендации по квалификации и расследованию преступлений, подготовленные Следственным комитетом при МВД России и опубликованные в «Информационном бюллетене Следственного комитета при МВД России» (с 2003 по 2009 г.г.), 118 уголовных дел о преступлениях, совершенных в период времени с 2002 по 2009 г.г., по которым обвинительные приговоры уже вступили в законную силу (хранящиеся в архивах судов), уголовные дела, производство по которым приостановлено (хранящиеся в архивах следственных подразделений ОВД). В результате чего пришли к выводу, что в науке и правоприменительной деятельности наиболее устойчивым является мнение о невозможности сочетания различных квалифицирующих признаков, характеризующих мотив или цель убийства1. В таком случае практике приходится решать вопрос о конкуренции мотивов: необходимо выявить тот, который определяет действия виновного.
В последнее время при квалификации убийств по ч. 2 ст. 105 УК РФ практика столкнулась с конкуренцией мотивов, предусмотренных п. «и» (хулиганские побуждения) и п. «л» (мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы).
Для применения п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо установить соответствующий мотив, который может быть обусловлен ненавистью к потерпевшему как к представителю определенной национальности, расы или религии либо может служить проявлением шовинистического мировоззрения, ксенофобии или религиозной нетерпимости, когда ненависть или вражда распространяется на лиц всех иных национальностей или всех иноверцев. Повышенная опасность этого вида убийства обусловлена тем, что оно посягает не только на жизнь человека, но и гарантированное ст. 19 Конституции РФ равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от его национальной, расовой или религиозной принадлежности. Этот мотив может быть единственным, но может и переплетаться с другими мотивами (например, местью за какие-либо действия потерпевшего или хулиганскими побуждениями). В последнем случае квалификация убийства по п. «л» или «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ зависит от того, какой мотив явился преобладающим, доминирующим, судя по обстоятельствам дела (повод к преступлению, способ, обстановка совершения преступления и т.д.).
Однако практика испытывает затруднения при выявлении доминирующего мотива. Например, А. был признан виновным в совершении в городе Москве 4 июля 2005 г. преступлений против нескольких граждан Республики Киргизия. Около 20 часов он в составе группы лиц по предварительному сговору совершил хулиганство с применением в качестве оружия табурета. В это же время А. в составе той же группы, как сказано в приговоре, «из хулиганских побуждений, по мотиву национальной ненависти» умышленно причинил легкий вред здоровью потерпевшим У. и Э., вред здоровью средней тяжести потерпевшему И.». Затем также «группой лиц по предварительному сговору, из хулиганских побуждений, по мотиву национальной ненависти» совершил убийство К., которого А. вместе с другим лицом вытолкнули из окна пятого этажа дома. В результате падения потерпевшему были причинены телесные повреждения, повлекшие смерть.
Московский городской суд квалифицировал действия А. по п.п. «ж», «и», «л» ч. 2 ст. 105, п.п. «г», «д», «е» ч. 2 ст. 112 и по ч. 2 ст. 213 УК РФ, Судебная коллегия Верховного Суда приговор оставила без изменения1.
Как видим, в подобных ситуациях суды склонны вменять оба квалифицирующих мотива, поскольку они установлены по делу. В преступлениях, совершенных А. и другими участниками группы, изначально виден мотив национальной ненависти. В качестве объекта нападения выбраны лица определенной национальности. Однако расправа над ними происходила по-хулигански, носила циничный, издевательский характер, была сопряжена с грубым нарушением общественного порядка. Под угрозой продолжения жестокого избиения (в деле в качестве доказательства фигурировал изломанный, окровавленный табурет) напавшие заставляли жертвы прыгать из окна пятого этажа. Когда потерпевший К. отказался прыгать, А. вместе с другим лицом подтащили его к окну и столкнули вниз2.
