Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические подходы к прецедентному высказыванию как единице языкового сознания 14
1. Некоторые проблемы языкового сознания 14
1.1. Понятие языкового сознания 14
1.2. Языковое сознание и его национально-культурная специфика 21
2. Прецедентный текст как явление языка, сознания, культуры 25
2.1. Лингвокультурологическая значимость прецедентного текста 25
2.2. Концепт прецедентного текста 35
3. Прецедентное высказывание как единица языкового сознания 41
3.1. Понятие прецедентного высказывания 41
3.2. Прецедентное высказывание и смежные с ним понятия 43
Глава II. Прецедентное высказывание как текстовая самостоятельная репрезентативная единица в лексиконе индивида 53
1. Прецедентное высказывание и прецедентная ситуация 53
1.1. Значение прецедентных высказываний 53
1.2. Понятие прецедентной ситуации 55
2. Некоторые структурно-функциональные особенности прецедентных высказываний как единиц лексикона индивида 60
2.1. Функциональные типы прецедентных высказываний 60
2.2. Пословица как особый вид текстовой самостоятельной репрезентативной единицы в лексиконе индивида 66
3. Прецедентное высказывание как объект языковой игры 72
3.1. Языковая игра с прецедентными высказываниями 72
3.2. Типы языковой игры при употреблении прецедентных высказываний 74
Глава III. Экспериментальное исследование значения прецедентного высказывания как текстовой самостоятельной репрезентативной единицы в лексиконе индивида 80
Глава IV. Сравнительный анализ русских и английских прецедентных высказываний как текстовых самостоятельных репрезентативных единиц в лексиконе 103
1. Прецедентные высказывания и культурно-исторические условия общения 103
1.1. Прецедент в контексте речевого взаимодействия 103
1.2. «Сдвиги» в значении прецедентных высказываний 106
2. Прецедентное высказывание в межкультурной коммуникации 115
2.1. Концептуальная система индивида и смысл прецедентного высказывания... 115
2.2. Анализ прецедентных высказываний в контексте теории лакун 120
3. Некоторые проблемы перевода прецедентных высказываний 130
3.1. Перевод прецедентных высказываний в контексте этнокультурной специфики языкового сознания 130
3.2. Способы перевода прецедентных высказываний 135
Заключение 147
Библиография 149
Приложение
- Некоторые проблемы языкового сознания
- Прецедентное высказывание и прецедентная ситуация
- Экспериментальное исследование значения прецедентного высказывания как текстовой самостоятельной репрезентативной единицы в лексиконе индивида
- Прецедентные высказывания и культурно-исторические условия общения
Введение к работе
Тенденции развития науки на современном этапе характеризуются переходом к антропоцентризму, при котором объектом анализа становится пользующийся языком индивид (Е.С. Кубрякова, Ю.Н. Караулов, А.А. Залевская). Такой подход является неизбежным на новом этапе развития науки и образования, когда возникли насущные требования к осуществлению межкультурной коммуникации на более высоком уровне понимания партнерами по коммуникации друг друга, и, как следствие, пересмотра традиционных подходов к обучению языку.
В частности, таким переходом на антропоцентрические позиции является когнитивный подход (когнитивизм), под которым понимается «наука о знании и познании, о результатах восприятия мира и предметно-познавательной деятельности людей, накопленных в виде осмысленных и приведенных в определенную систему данных, которые каким-то образом репрезентированы нашему сознанию и составляют основу ментальных, или когнитивных процессов» [Кубрякова 1994:34]. В науке о языке в настоящее время ведущая роль отводится когнитивной лингвистике, «направлению, в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм» [Демьянков 1994:17].
Поворот к когнитивизму в языкознании обусловил переосмысление вопросов семантики. В настоящее время принципиально важным является вопрос о том, «какие процессы и их продукты связаны со становлением и функционированием значений у индивида» [Залевская 1999:98]. Особое внимание уделяется формам репрезентации значений, таким как признаки, концепты, образы, прототипы, пропозиции, фреймы, события, ментальные модели и тому подобное [Баранов, Добровольский 1997], [Залевская 2001], [Когнитивные исследования в языковедении и зарубежной психологии 2001], [Пищальникова 2002], [Ришар 1998], [Ченки 1996], [Язык и структура
5 представления знаний 1992], [Turner 1996]. Как отмечается исследователями, «специфика когнитивного подхода как раз и заключается в признании причиной обусловленности внешне наблюдаемого поведения недоступными для наблюдения внутренними состояниями - репрезентациями» [Пищальникова 2002:42].
Таким образом, современная наука о языке исходит из принципиального положения о том, что сознание как объект анализа обладает качествами трансцедентального феномена, недоступного наблюдению [Тарасов 1996:19]. За всяким продуктом речемыслительной деятельности стоят недоступные наблюдению образы сознания (репрезентации), а объектом анализа неизменно становятся их овнешнители. К таким единицам относятся и прецедентные высказывания, которые, являясь продуктом речевой деятельности, указывают на вербальный способ использования прецедентного текста. Мы понимаем прецедентное высказывание как текстовую самостоятельную репрезентативную единицу в индивидуальном ментальном лексиконе, а с этой точки зрения особый интерес представляет анализ связей, стоящих за прецедентным высказыванием и указывающих на способы репрезентации значения прецедентного высказывания индивиду.
Данное исследование учитывает тот факт, что изучение феноменов языкового сознания невозможно в отрыве от культурологического контекста, в котором оно формируется. В связи с этим, в исследовании также используется лингвокультурологический подход. Под лингвокультурологией понимается «комплексная научная дисциплина, изучающая взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании» [Воробьев 1994:26]. В центре лингвокультурологического анализа находится этнокультура, «душа народа, отражающая своеобразие его мировоззрения, мировосприятия и миропонимания, которые стимулируют, программируют, регулируют и воспроизводят деятельность и поведение людей определенного культурно-языкового сообщества» [Алефиренко 2002:16]. Этнокультура находит свое выражение в знаковых системах (кодах культуры), поэтому
лингвокультурологический анализ направлен на «описание обыденной картины мира в том виде, как она представлена в повседневной речи носителей языка, в различных дискурсах и разных (вербальных и невербальных) текстах культуры» [Ольшанский 2002:29].
Поскольку естественный язык - это наиболее совершенная и универсальная знаковая система, именно он является главным средством объективирования сознания. По мнению Н.Ф. Алефиренко, объектом лингвокультурологии является лишь та часть внеязыкового мира, "предметы" которой оказываются вербализованными духовно значимыми (для того или иного этнокультурного коллектива) ценностями [Алефиренко 2002:3].
С точки зрения лингвокультурологии особый интерес представляет паремиологический фонд культуры. Активно изучаются разновидности микротекстов: пословицы, поговорки, загадки, идиомы. По мнению Н.Ф. Алефиренко, «они выступают такой формой рефлексии, посредством которой культура оказывает обратное воздействие на человеческое сознание. Дело в том, что, используя такие микротексты в процессе социальной коммуникации, человек присваивает заключенный в них опыт и внедряет его в собственное сознание» [Алефиренко 2002:57].
Прецедентное высказывание как объект лингвокультурологического анализа попало в центр внимания исследователей лишь недавно. Интерес к данному явлению дискурса впервые оформился как предмет научного анализа в рамках лингвострановедения, когда Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров ввели понятие языкового афоризма [Верещагин, Костомаров 1973]. Данное дискурсное явление получило серьезное переосмысление в связи с активным изучением проблемы прецедентности в том виде, в каком она была сформулирована Ю.Н. Карауловым [Караулов 1987]. В настоящее время проблема прецедентного высказывания активно разрабатывается в рамках лингвокогнитивного подхода Д.Б. Гудковым [Гудков 1999, 2003], В.В. Красных [Красных 1998, 2002], И.В. Захаренко [Захаренко 1997], [Гудков, Красных, Захаренко, Багаева 1997]. В указанных работах были рассмотрены следующие
7 вопросы прецедентного высказывания: понятие прецедентного высказывания и его лингвокультурологическая значимость; связь прецедентного высказывания с другими прецедентами феноменами (прецедентным текстом и прецедентной ситуацией); структуры знаний, стоящие за прецедентным высказыванием; способы введения прецедентного высказывания в дискурс; типы прецедентных высказываний, выделенные на основе его связи с прецедентам текстом или их автономности, некоторые особенности семантики и функционирования прецедентного высказывания, фольклорные прецедентные высказывания и некоторые другие проблемы.
Существует также ряд других работ, рассматривающих данный феномен под другим названием. Например, А.Е. Супрун и Г.Г. Слышкин рассматривают так называемые текстовые реминисценции [Супрун 1995], [Слышкин 2000], а Ю.Е. Прохоров анализирует прецедентные текстовые реминисценции [Прохоров 1996]. Близкие по своей сути явления изучаются с точки зрения теории интертекстуальности Ю.Ю. Саксоновой [Саксонова 2001], Г.В. Денисовой [Денисова 2003], А.В. Кремневой [Кремнева 1999]. Эти работы интересны потому что в них проблема интертекстуальности помещена в русло лингвокультурного сознания. Например, в работе Г.В. Денисовой «развиваемый подход к интертекстуальности представляет собой попытку рассмотрения интертекстов как составляющих элементов семантической памяти носителей русского языка/культуры и их проявления в разных областях речевой деятельности» [Денисова 2003:261]. Г.В. Денисова особо подчеркивает, что «любая языковая личность, формирующаяся в рамках лингвокультурного пространства, неизбежно воспитывается под воздействием интертекстов и впоследствии сама становится использующим их субъектом» [Денисова 2003:261].
Однако, до сих пор прецедентное высказывание не рассматривалось в качестве текстовой самостоятельной репрезентативной единицы в лексиконе индивида и не были изучены механизмы функционирования прецедентого высказывания в языковой способности индивида. Вопрос о психологических
8 процессах, реализующих значение прецедентного высказывания, до сих пор не был поставлен, а между тем анализ связей, стоящих за прецедентным высказыванием, крайне важен с точки зрения межкультурной коммуникации, так как они указывают на потенциальные причины коммуникативных неудач в условиях диалога культур.
Проведенный анализ литературы позволяет сделать вывод о том, что анализ интертекстуальных элементов с точки зрения лингвокультурологической парадигмы является крайне актуальным в связи с чрезвычайной важностью изучения вопроса взаимодействия этнокультурных сознаний, а прецедентное высказывание как объект научного анализа обладает научной новизной. Если прецедентные имена были подробно изучены Д.Б. Гудковым [Гудков 1999], то потенциал прецедентного высказывания, очевидно, еще далеко не исчерпан, что обусловливает актуальность данного исследования прецедентного высказывания в рамках лингвокультурологического подхода.
Актуальность данного исследования обусловлена еще и тем, что прецедентное высказывание до сих пор фактически не изучалось с позиций психолингвистики, за исключением исследования И.М. Михалевой, где рассмотрены проблемы взаимодействия прецедентного текста и принимающего контекста [Михалева 1989]. В настоящем исследовании прецедентное высказывание помещено в контекст теории деятельности, с позиций которой вербальные и невербальные тексты культуры рассматриваются в качестве превращенной деятельности и в этом качестве указывают на одобренные формы деятельности, закрепленные в сознании в форме значений. Рассматривая значение прецедентного высказывания как системный образ сознания, данное исследование ставит целью уточнение его психологической структуры. Принимая во внимание тот факт, что в индивидуальном сознании значения «вступают в иную систему отношений, в иное движение» (А.Н. Леонтьев), в исследовании были проанализированы смысловые отношения в корпусе прецедентных высказываний (семантическое пространство прецедентных высказываний). Это полезно с точки зрения выявления способов репрезентации
9 значения прецедентного высказывания индивиду, а также с точки зрения диагностики потенциальных коммуникативных неудач и выработки стратегии их устранения.
Исследование прецедентного высказывания также представляет интерес с точки зрения этнопсихолингвистики, однако в этом ракурсе оно изучалось недостаточно. Прецедентное высказывание как элемент вербальной культуры указывает на национально-специфическую форму деятельности и поэтому является причиной непонимания в условиях межкультурного взаимодействия.
Новым в данном исследовании является использование сравнительного анализа. Как отмечают исследователи языка и культуры, «одним из возможных путей изучения национально-специфических особенностей соотношения мышления, культуры, поведения и языка являются межкультурные (межъязыковые) сопоставления различных аспектов культуры, вербального и невербального поведение носителей языка» [Сорокин, Марковина 1985]. Сопоставляя русские и английские прецедентные высказывания, мы рассматриваем их как лингвокультурные программы реализации инварианта вербального и невербального поведения. Различия в поле представлений, опредмеченном русскими и английскими прецедентными высказываниями, свидетельствуют о специфичных элементах сопоставляемых культур и указывают на особенности процесса межкультурного взаимодействия представителей русского и английского/американского сообщества. Сказанным определяется актуальность исследования.
Объект исследования: прецедентное высказывание.
Предмет исследования: психологическая структура значения прецедентного высказывания в русском и английском языковом сознании.
Цель исследования: на основании определения прецедентного
высказывания как текстовой самостоятельной репрезентативной единицы в индивидуальном лексиконе уточнить психологическую структуру его значения, выделить и сопоставить инвариант восприятия прецедентной ситуации в русском и английском этнокультурном сознании.
10 Цель, предмет и объект исследования определили задачи исследования:
Обосновать идею прецедентного высказывания как текстовой самостоятельной репрезентативной единицы в индивидуальном лексиконе;
выявить корпус русских и английских прецедентных высказываний и проанализировать случаи употребления прецедентных высказываний в дискурсе (в газетно-публицистической, художественной сферах);
провести психолингвистический эксперимент и рассмотреть «механизмы» функционирования прецедентного высказывания в лексиконе индивида;
выявить типы дифференциальных признаков, стоящих за прецедентным высказыванием (психологическая структура значения) в русском и английском этнокультурном сознании;
проанализировать причины непонимания (неверного/неполного понимания) при взаимодействии инокультурного реципиента с текстом, содержащим прецедентное высказывание и выделить типы лакун;
проанализировать переводческие стратегии, нацеленные на элиминирование лакун при переводе текста с английского языка на русский;
проанализировать, описать и сопоставить прецедентные ситуации, стоящие за русскими и английскими прецедентными высказываниями;
обнаружить квазисоответствия среди русских и английских прецедентных высказываний с последующим составлением глоссария английских прецедентных высказываний.
Предмет, цель и задачи диссертационного исследования определили методы исследования — описательный, сопоставительный, контекстно-ситуативный, психосемантический и статистический, а также психолингвистическая методика свободной классификации.
Материалом исследования послужили английские и русские тексты газетно-публицистической сферы, содержащие прецедентные высказывания (было
проанализировано не менее 400 английских и 300 русских единиц); художественные английские тексты и их переводы на русский язык; лингвокультурологические словари, словари цитат и пословиц.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования обусловлены тем, что в нем впервые изучается прецедентное высказывание с психолингвистических и этнопсихолингвистических позиций; также впервые прецедентные высказывания изучаются в сравнительном аспекте. Теоретически значимым является то, что в настоящем исследовании сформулировано определение прецедентного высказывания как самостоятельной репрезентативной единицы в индивидуальном ментальном лексиконе, а также проанализирован характер психологических связей, к которым оно отсылает. Исследование показало, что общий существенный аффективный признак является актуализатором при использовании русских и английских прецедентных высказываний. Это позволило сделать вывод о том, что контексты употребления русских и английских прецедентных высказываний представляют собой фрагменты опыта индивида, актуализируемые на основе общего эмоционально-оценочного признака. Теоретически значимым является также и то, что исследование предлагает классификации прецедентных высказываний: с точки зрения (1) способа репрезентации смысла прецедентного высказывания индивиду (высказывания, актуализирующие аффективные, вербально-понятийные и ситуативные признаки) и (2) типа речевого действия (вопрос, призыв, сомнение, надежда и так далее). Кроме того, в исследовании предлагается методика сравнительного анализа прецедентных высказываний с учетом различий и совпадений в психологической структуре значения русских и английских прецедентных высказываний, которая была апробирована при составлении глоссария английских прецедентных высказываний. Впервые описание прецедентных ситуаций представлено с точки зрения как понятийно существенных, так и аффективных признаков.
Практическая значимость работы заключается в том, что предложенный нами подход к описанию прецедентных высказываний и прецедентных ситуаций в русском и английском языках, а также классификации прецедентных высказываний могут быть использованы в дальнейших исследованиях прецедентных высказываний в других языках/культурах. Результаты анализа прецедентных высказываний в контексте теории лакун представляют интерес с точки зрения переводоведения и могут являться основой для подготовки учебного материала по переводу. Глоссарий английских прецедентных высказываний может рассматриваться в качестве учебного материала и базы для дальнейших сопоставлений прецедентных высказываний в различных культурах.
Апробация работы: Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях Отдела психолингвистики Института языкознания РАН (2002-2004 гг.), а также на Второй межвузовской конференции «Иностранные языки в сфере профессиональной коммуникации» (Москва, МГЛУ, 23.01.2002 г.). Материалы диссертации отражены в 3-х публикациях.
На защиту выносятся следующие положения:
Прецедентное высказывание является текстовой самостоятельной репрезентативной единицей в индивидуальном лексиконе, актуализирующей как понятийно-существенные, так и эмоционально-оценочные признаки;
В индивидуальном лексиконе русские и английские прецедентные высказывания обобщаются преимущественно по ситуативным, вербальным и аффективным признакам, а также по типу речевого действия, однако в английском и русском языковом сознании признаки, актуализируемые тем или иным прецедентным высказыванием, как правило, не совпадают;
Аффективный признак является актуализатором при использовании прецедентного высказывания, и под инвариантом восприятия
13 прецедентной ситуации следует понимать общий существенный аффективный признак.
Некоторые проблемы языкового сознания
Проблема «язык и сознание» имеет многовековую историю и, тем не менее, остается актуальным вопросом современной науки. Действительно, не представляется возможным рассматривать сознание вне его связи со знаковыми системами, - в первую очередь с языком - в которых оно находит свое выражение. Термин «языковое сознание» активно используется в языковедческих исследованиях, однако, по мнению некоторых ученых, данный термин является абсолютным синонимом термина «сознание». Как отмечает В.В. Красных, «говоря о языковом сознании, мы имеем в виду ту "ипостась" сознания, которая связана с речевой деятельностью личности. Другими словами, мы не различаем принципиально "сознание" и "языковое сознание"» [Красных 1998:21].
Действительно, не имеет смысла отрицать тот факт, что сама сущность человеческого сознания состоит в рациональном (понятийном) характере отражения действительности и что формирование сознания и развитие мышления «осуществляется при ближайшем участии языка» [Лурия 1975:31]. С этой точки зрения сознание и языковое сознания являются синонимичными терминами.
Однако Л.С. Выготский отмечал, что «если ощущение и мыслящее сознание располагает разными способами отражения действительности, то они представляют собой и разные типы сознания» [Выготский 2001(1934):341]. Таким образом, представляется необходимым анализ подходов к истолкованию термина «языковое сознание».
Понятие языкового сознания в настоящее время используется довольно широко. Об этом свидетельствуют многочисленные публикации, в том числе сборники научных статей [Этнокультурная специфика языкового сознания 1996], [Языковое сознание: формирование и функционирование 2000], [Языковое сознание и образ мира 2000] и многие другие работы, в которых языковое сознание является базовой категорией.
Представляется целесообразным выделение двух подходов к определению языкового сознания. Первый из них сложился в рамках теории деятельности и основан на анализе языкового сознания как образа мира, «овнешняемого» в телах языковых знаков [Исследование речевого мышления в психолингвистике 1985], [Сорокин, Тарасов, Уфимцева 1991], [Тарасов 1983, 2000], [Леонтьев 1975], [Уфимцева 2003] и др. С точки зрения второго подхода языковое сознание рассматривается как форма существования когнитивного сознания индивида. Языковое сознание представляет собой отражение действительности в вербальных формах, таких как понятие, суждение и пр. [Гальперин 1977], [Караулов 1978], [Гудков 1999, 2003].
Традиционное понимание языкового сознания связано с понятием образа мира, введенным А.Н. Леонтьевым [Леонтьев 1979]. Образ мира по А.Н. Леонтьеву — это открывающаяся индивиду картина мира, опосредованная предметными значениями, в которую включен он сам, его действия и состояния. А.Н. Леонтьев подчеркивал тот факт, что восприятие индивидом мира чувственно-сверхчувственно, в силу того, что оно опосредствовано значениями.
Важность понятия «значение» для теории А.Н. Леонтьева позволяет остановиться на нем более подробно. По мнению А.Н. Леонтьева, «в значениях представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых совокупной общественной практикой» [Леонтьев 1975:141]. Говоря о значении, А.Н. Леонтьев имел в виду знания, передаваемые индивиду в форме значений слов, а также умений как «обобщенного образа действия», «нормы поведения» [Леонтьев А.Н. 1975]. В.Ф. Петренко считает, что, «продолжая мысль Леонтьева, можно предположить, что носителями значений могут выступать такие социально нормированные формы поведения как ритуалы, выразительные движения, искусственные языки, танцы, устойчивые визуальные символы, жесты и т.д.» [Петренко 1978:6].
Теория деятельности позволяет рассматривать значения как в предметной, так и в вербальной форме. А.А. Леонтьев отмечает, что предметное значение существует «на чувственной базе перцептивного образа, то есть образа восприятия, памяти, воображения. Легко видеть, что в принципе предметное значение может быть отделено от ситуации непосредственного восприятия, но оно, в отличие от языкового, предполагает обязательное «присутствие» реального предмета - в действительной или воображаемой форме» [Леонтьев 2001:171]. В то же время языковое значение «существует на чувственной базе языка как системы специфических квазиобъектов (знаков). Здесь значение спроецировано на слово или другой знак, «приписано» ему» [Леонтьев 2001:171].
В природе знака нашли отражение условия и способ его возникновения. Фиксация знаний в телах языковых знаков связана с существенным преобразованием предметного мира (отношений, в которые вступает человек) в материи языка, его идеализацией. Известно, что слово, становясь представителем реального объекта в коммуникации, приобретает новые свойства. «Эти новые свойства знакового тела являются превращенной формой тех отношений в реальной действительности, в которые вступает человек в ходе воздействия на нее. Воздействуя на реальную действительность в процессе различных деятельностей, человек добывает новые знания, которые оформляются в значения различной степени абстрактности и проецируются на некоторый предмет (тело знака). Последний, превратившись в своей новой функции в квазипредмет, является — в познавательной деятельности и деятельности общения - представителем реальных объектов» [Тарасов 1983:31]. Слово как «овнешнение» образа сознания чрезвычайно удобно для хранения знаний о мире, опыта поколений и трансляции человеческих способностей от поколения к поколению [Тарасов 2000].
В рамках деятельностного подхода языковое сознание рассматривается в следующих качествах: «1) в качестве образа результата (продукта) деятельности (образ потребного будущего по Н.Бернштейну), 2) в качестве формы самой деятельности (в форме операций, способов осуществления действий, из которых состоит деятельность), 3) в форме продукта, во внешней форме которого опредметилась (застыла) форма деятельности. Таким образом, деятельностный подход позволяет обосновать возможность исследования образов сознания (идеального) по его внешним проявлениям: 1) по форме речевой и неречевой деятельности и 2) по ее продуктам» [Сорокин, Тарасов, Уфимцева 1991].
Прецедентное высказывание и прецедентная ситуация
Под значением целесообразно понимать, вслед за Л.С. Выготским единство языка и мышления, общения и обобщения [Выготский 2003(1934)]. Психологическая структура значения обусловлена в первую очередь тем местом, которое оно занимает в системе деятельности индивида. А.А. Леонтьев подчеркивает: «психологическая структура значения определяется системой соотнесенности и противопоставления слов в процессе их употребления в деятельности, а не в процессе их сопоставления как единиц лексикона» [Леонтьев 2001:156].
Известно, что порождение значения основано на оперировании индивидом имеющимися у него знаниями путем отнесения того или иного предмета или явления действительности к категории на основании какого-либо признака. Изучение психологической структуры значений основано на выявлении дифференциальных признаков, служащих свернутыми отношениями [Петренко 1978:3].
На наш взгляд, с точки зрения проблемы значения прецедентного высказывания несомненный интерес представляет исследование А.А. Потебни, посвященное паремиям [Потебня 2003]. Анализ А.А. Потебней басни, пословицы и некоторых других паремий основан на раскрытии принципиальных механизмов речевого мышления индивида.
В своей работе, посвященной басням, А.А. Потебня подчеркивал, что паремии этого вида являются сказуемыми к «переменчивым подлежащим, взятым из области человеческой жизни» [Потебня 2003:66]. А.А. Потебня поясняет: «Цель рассказчика - это определенная точка зрения на действительный частный случай А (т.е. на то, что мы называем
психологическим подлежащим) посредством сравнения его с другим, тоже частным случаем, рассказанным в басне Б (психологическим сказуемым)» [Потебня 2003:86]. По мнению А.А. Потебни, когда говорящий воспроизводит в речи ту или иную басню или пословицу, то «из конкретного случая выдвигаются вперед, при сравнении его с басней, лишь некоторые его части, именно те, которые находят себе соответствие в самой басне» [Потебня 2003:87].
А.А. Потебня подчеркивал, что басня обобщает, т.е. рассказывая басню в той или иной жизненной ситуации, рассказчик абстрагирует из ситуации общения какой-либо признак и на его основе соотносит ситуацию речи и ситуацию, описанную в басне: «Применение к одной и той же точке устанавливает равенство между отдельными случаями и возводит их к отвлечению» [Потебня 2003:99]. По мнению А.А. Потебни, рассказчик басни сопоставляет ее с «запутанными фактами жизни» и «выделяет из этих фактов только определенное, известное количество признаков. На этих признаках мысль и сосредоточивается» [Потебня 2003:98].
По Л.С. Выготскому система связей и отношений, стоящих за языковым знаком, существует только в потенциале, а порождение значения в деятельности индивида связано с выбором только тех связей, которые представляются актуальными в данный момент. Таким образом, если значение - это «система объективных связей, стоящих за словом и отражающих реальные явления безотносительно к тому, каким потребностям субъекта эти связи отвечают» [Лурия 2002:85], то смысл — это «привнесение субъективных аспектов значения соответствующих данному моменту или ситуации» [Лурия 1979:53]. Применение басни к той или иной ситуации общения предполагает выделение в ней тех связей, которые соответствуют мотиву индивида и придают его высказыванию определенный субъективный (аффективный) смысл.
Очевидно, что сказанное выше в отношении басни, представляется чрезвычайно важным для анализа прецедентных высказываний. Функционирование прецедентных высказываний основано на обобщении реальной ситуации («жизненного случая» в терминах А.А. Потебни) и прецедентной ситуации.
Понятие прецедентой ситуации было введено в научный обиход Д.Б. Гудковым, В.В. Красных и их коллегами. С их точки зрения, «статус прецедентной будет иметь ситуация, которая, во-первых, хорошо знакома носителям определенного ментально-лингвального комплекса, во-вторых, актуальна в когнитивном плане, т.е. имеет инвариант восприятия, в который входят определенные, минимизированные и национально-детерминированные знания и представления о самой ситуации, включающие в себя, в том числе и коннотации, с данной ситуацией связанные, и, в-третьих, апелляции к которой частотны (как правило или потенциально) в коммуникации представителей данного национально-лингвокультурного сообщества» [Красных 1998:54].
Прецедентная ситуация «хранится» в сознании в виде системы представлений индивида. Она связана в сознании индивида с набором дифференциальных признаков [Красных 1998:55], что позволяет ей быть эффективным (экономичным) способом хранения информации, значимой для представителей того или иного лингвокультурного сообщества в интеллектуальном, эмоциональном, аксиологическом плане. Прецедентные ситуации (представления индивида) являются носителями емкого смысла и среди них много таких, которые лежат в основе функционирования символов. Известно, переход евреев через Красное море (Исход, 14) является символом чудесного выхода из безвыходного положения, борьба Дон Кихота с ветряной мельницей означает бесперспективность, тщетность усилий, троянский конь -скрытую опасность, ящик Пандоры - источник или причину многочисленных несчастий) и так далее. Наглядно-ситуативные представления имеют важнейшее значение для мышления индивида. На это указывал еще А.А. Потебня: «поэтический образ дает нам ...возможность замещать массу разнообразных мыслей относительно небольшими умственными величинами1» [Потебня 2003:110]. В настоящее время данный вопрос может быть рассмотрен в русле функциональных различий полушарий мозга. Как отмечает А.А. Леонтьев, «по-видимому, различие речевых и когнитивных функций левого и правого полушарий головного мозга соотнесено как раз с различием "сетевого" и событийно-ситуативного представления, хранения и использования человеком информации» [Леонтьев 2003:274]. Таким образом, под прецедентной ситуацией следует понимать систему представлений индивида, связанных с одной стороны, с наглядной ситуацией, а с другой - с системой дифференциальных признаков. На этом основан тот факт, что прецедентная ситуация является носителем емкого смысла. Рассмотрим пример использования прецедентного высказывания для обобщения ситуации речи и прецедентной ситуации:
Экспериментальное исследование значения прецедентного высказывания как текстовой самостоятельной репрезентативной единицы в лексиконе индивида
Под значением целесообразно понимать, вслед за Л.С. Выготским единство языка и мышления, общения и обобщения [Выготский 2003(1934)]. Психологическая структура значения обусловлена в первую очередь тем местом, которое оно занимает в системе деятельности индивида. А.А. Леонтьев подчеркивает: «психологическая структура значения определяется системой соотнесенности и противопоставления слов в процессе их употребления в деятельности, а не в процессе их сопоставления как единиц лексикона» [Леонтьев 2001:156].
Известно, что порождение значения основано на оперировании индивидом имеющимися у него знаниями путем отнесения того или иного предмета или явления действительности к категории на основании какого-либо признака. Изучение психологической структуры значений основано на выявлении дифференциальных признаков, служащих свернутыми отношениями [Петренко 1978:3].
На наш взгляд, с точки зрения проблемы значения прецедентного высказывания несомненный интерес представляет исследование А.А. Потебни, посвященное паремиям [Потебня 2003]. Анализ А.А. Потебней басни, пословицы и некоторых других паремий основан на раскрытии принципиальных механизмов речевого мышления индивида.
В своей работе, посвященной басням, А.А. Потебня подчеркивал, что паремии этого вида являются сказуемыми к «переменчивым подлежащим, взятым из области человеческой жизни» [Потебня 2003:66]. А.А. Потебня поясняет: «Цель рассказчика - это определенная точка зрения на действительный частный случай А (т.е. на то, что мы называем
психологическим подлежащим) посредством сравнения его с другим, тоже частным случаем, рассказанным в басне Б (психологическим сказуемым)» [Потебня 2003:86]. По мнению А.А. Потебни, когда говорящий воспроизводит в речи ту или иную басню или пословицу, то «из конкретного случая выдвигаются вперед, при сравнении его с басней, лишь некоторые его части, именно те, которые находят себе соответствие в самой басне» [Потебня 2003:87].
А.А. Потебня подчеркивал, что басня обобщает, т.е. рассказывая басню в той или иной жизненной ситуации, рассказчик абстрагирует из ситуации общения какой-либо признак и на его основе соотносит ситуацию речи и ситуацию, описанную в басне: «Применение к одной и той же точке устанавливает равенство между отдельными случаями и возводит их к отвлечению» [Потебня 2003:99]. По мнению А.А. Потебни, рассказчик басни сопоставляет ее с «запутанными фактами жизни» и «выделяет из этих фактов только определенное, известное количество признаков. На этих признаках мысль и сосредоточивается» [Потебня 2003:98].
По Л.С. Выготскому система связей и отношений, стоящих за языковым знаком, существует только в потенциале, а порождение значения в деятельности индивида связано с выбором только тех связей, которые представляются актуальными в данный момент. Таким образом, если значение - это «система объективных связей, стоящих за словом и отражающих реальные явления безотносительно к тому, каким потребностям субъекта эти связи отвечают» [Лурия 2002:85], то смысл — это «привнесение субъективных аспектов значения соответствующих данному моменту или ситуации» [Лурия 1979:53]. Применение басни к той или иной ситуации общения предполагает выделение в ней тех связей, которые соответствуют мотиву индивида и придают его высказыванию определенный субъективный (аффективный) смысл.
Очевидно, что сказанное выше в отношении басни, представляется чрезвычайно важным для анализа прецедентных высказываний. Функционирование прецедентных высказываний основано на обобщении реальной ситуации («жизненного случая» в терминах А.А. Потебни) и прецедентной ситуации.
Понятие прецедентой ситуации было введено в научный обиход Д.Б. Гудковым, В.В. Красных и их коллегами. С их точки зрения, «статус прецедентной будет иметь ситуация, которая, во-первых, хорошо знакома носителям определенного ментально-лингвального комплекса, во-вторых, актуальна в когнитивном плане, т.е. имеет инвариант восприятия, в который входят определенные, минимизированные и национально-детерминированные знания и представления о самой ситуации, включающие в себя, в том числе и коннотации, с данной ситуацией связанные, и, в-третьих, апелляции к которой частотны (как правило или потенциально) в коммуникации представителей данного национально-лингвокультурного сообщества» [Красных 1998:54].
Прецедентная ситуация «хранится» в сознании в виде системы представлений индивида. Она связана в сознании индивида с набором дифференциальных признаков [Красных 1998:55], что позволяет ей быть эффективным (экономичным) способом хранения информации, значимой для представителей того или иного лингвокультурного сообщества в интеллектуальном, эмоциональном, аксиологическом плане. Прецедентные ситуации (представления индивида) являются носителями емкого смысла и среди них много таких, которые лежат в основе функционирования символов. Известно, переход евреев через Красное море (Исход, 14) является символом чудесного выхода из безвыходного положения, борьба Дон Кихота с ветряной мельницей означает бесперспективность, тщетность усилий, троянский конь -скрытую опасность, ящик Пандоры - источник или причину многочисленных несчастий) и так далее. Наглядно-ситуативные представления имеют важнейшее значение для мышления индивида. На это указывал еще А.А. Потебня: «поэтический образ дает нам ...возможность замещать массу разнообразных мыслей относительно небольшими умственными величинами1» [Потебня 2003:110]. В настоящее время данный вопрос может быть рассмотрен в русле функциональных различий полушарий мозга. Как отмечает А.А. Леонтьев, «по-видимому, различие речевых и когнитивных функций левого и правого полушарий головного мозга соотнесено как раз с различием "сетевого" и событийно-ситуативного представления, хранения и использования человеком информации» [Леонтьев 2003:274]. Таким образом, под прецедентной ситуацией следует понимать систему представлений индивида, связанных с одной стороны, с наглядной ситуацией, а с другой - с системой дифференциальных признаков. На этом основан тот факт, что прецедентная ситуация является носителем емкого смысла. Рассмотрим пример использования прецедентного высказывания для обобщения ситуации речи и прецедентной ситуации:
Прецедентные высказывания и культурно-исторические условия общения
В нашем понимании высказывания мы стремимся следовать за М.М. Бахтиным и считаем принципиально важным тот факт, что каждое высказывание существует в контексте «социального события речевого взаимодействия» [Бахтин 2000:535]. Мотивационный, предметно-смысловой планы высказывания, а также его языковое оформление «всецело зависят как от ближайшей обстановки, непосредственно порождающей высказывание, так и от всех отдаленных социальных причин и условий данного речевого общения» [Бахтин 2000:543].
Контекст, обусловливающий смысл высказывания, можно рассматривать двояко: как ситуацию общения (условия общения — время, место; обусловленный ими предмет общения; аудитория), а также как словесный контекст, т.е. чужие высказывания: «замысел — субъективный момент высказывания - сочетается в неразрывное единство с объективной предметно-смысловой стороной его, ограничивая эту последнюю, связывая ее с конкретной (единичной) ситуацией речевого общения, со всеми индивидуальными обстоятельствами его, с персональными участниками его, с предшествующими их выступлениями - высказываниями. Поэтому непосредственные участники общения, ориентирующиеся в ситуации и в предшествующих высказываниях, легко и быстро схватывают речевой замысел, речевую волю говорящего, и с самого начала речи ощущают развертывающееся целое высказывания» [Бахтин 1997:180].
Неповторимость каждого высказывания обусловлена тем, что оно «является только одним моментом, одной каплей в потоке речевого общения, в потоке столь же непрерывном, как непрерывна сама жизнь, сама история» [Бахтин 2000:536]. С этой точки зрения обращение к прецеденту в коммуникации может рассматриваться в качестве возвращения к одному из моментов речевого взаимодействия, уже имевшему место и который отражен в языковом/речевом опыте индивида. Употребление в речи чужого (готового) высказывания представляет собой своего рода возвращение говорящего к единичной и неповторимой ситуации общения, в которой возникло данное высказывание. На этом основании можно говорить о прецедентном высказывании как о речевом действии, направленном на воспроизведение/изображение/замещение некоторого момента речевого общения, отраженного в языковом/речевом опыте индивида.
Новые условия речевого и социального взаимодействия, в которых происходит обращение к прецеденту, способствуют переосмыслению прецедентного высказывания. В новом контексте прецедентное высказывание приобретает иное предметное значение, изменяется эмоционально-оценочный компонент его значения. Обращение к прецеденту в условиях новой ситуации общения основано на сопоставлении контекстов, которое позволяет говорящему изобразить текущую ситуацию с точки зрения тех или иных признаков. На этом основана одна из важнейших прагматических функций прецедентного высказывания во многих сферах, а именно, создание подтекста, на основании прочтения которого реципиент может судить о мотиве автора (те или иные признаки ситуации общения, которые автор стремится выделить с помощью прецедентного высказывания не указываются непосредственно, а лишь подразумеваются). Прецедентное высказывание из романа Дж. Оруэлла «1984» сохраняется в памяти носителя языка в единстве с породившим его контекстом. Раскрытие соотношения контекста, в условиях которого было создано высказывание и ситуации, в которой происходит обращение к прецеденту, составляет основу раскрытия мотива автора газетной статьи. Признаки предмета, о котором идет речь в данной статье, могут быть раскрыты реципиентом на основании знания прецедентного феномена (наличие общих структур знаний автора и реципиента составляет основу приема создания подтекста).
Прецедентная ситуация, с этой точки зрения, рассматривается в качестве события речевого взаимодействия. Под ситуацией в данном случае понимается «действительное осуществление в реальной жизни той или иной формации, той или иной разновидности социального общения» [Бахтин 2000:537]. Статус прецедентной ситуация приобретает в результате повторного обращения к ней посредством введения в дискурс связанного с ней высказывания или имени. Например, известно, что Бенжамин Франклин, обращаясь к Джону Хэнкоку в момент подписания Декларации Независимости 4 июля 1776 г., произнес следующие слова: «We must indeed all hang together, or, most assuredly, we shall all hang separately» (Нам просто необходимо держаться вместе, в противном случае, мы наверняка будем болтаться на виселице порознь). На обращении к прецедентной ситуации как единичному событию речевого взаимодействия основано употребление прецедентного высказывания в заголовке статьи о положении дел в Евросоюзе Hang together? Or hang loose?, в которой подчеркивается, что многочисленные разногласия, существующие между странами-участницами этой организации, угрожают ее будущему. Употребление в речи прецедентного высказывания означает возвращение к ситуации общения, в которой оно было создано (прецедентная ситуация), и, таким образом, в основе изображения текущей ситуации общения, представляющей предмет речи, лежит ее сопоставление с прецедентной ситуацией.
