Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Материал и методика 8
Глава 2. Краткая характеристика районов исследований 13
2.1 Берингово море 14
2.2 Охотское море 18
Глава 3. Пространственное распределение и популяционный состав дальневосточной наваги 23
Глава 4. Биологическая характеристика дальневосточной наваги 32
4.1 Длина и масса 32
4.2 Возраст и рост 37
4.2.1 Возрастной состав уловов прикамчатской наваги 37
4.2.2 Особенности роста 40
4.2.2.1 Линейный рост 40
4.2.2.2 Весовой рост 49
4.3 Воспроизводство 52
4.4 Питание 73
4.5 Распределение и сезонные миграции .78
4.5.1 Распределение и миграции восточнокамчатскои наваги 78
4.5.2 Распределение и миграции западнокамчатской наваги 82
Глава 5. Динамика численности дальневосточной наваги в прибрежных водах Камчатки 85
Глава 6. Промысел и его перспективы 95
Выводы 112
Список литературы 115
Приложение 136
- Охотское море
- Пространственное распределение и популяционный состав дальневосточной наваги
- Возрастной состав уловов прикамчатской наваги
- Динамика численности дальневосточной наваги в прибрежных водах Камчатки
Введение к работе
Актуальность работы. Навага Eleginus gracilis (Til.) — представитель семейства тресковых (Gadidae) — относится к числу важных промысловых рыб прибрежного комплекса дальневосточных морей.
Впервые о дальневосточной наваге упоминает С. П. Крашенинников в своей работе «Описании Земли Камчатки» в 1755 г. Однако, как вид, она описана Тилезиусом под названием Gadus gracilis в 1810 г. П.С. Паллас (Pallas, 1811) назвал её вахнёй - Gadus vachna. Позднее П. Ю. Шмидт (1904) низвёл её в ранг внутривидовой формы европейской (ледовитоморской) наваги, хотя обитание единого вида, как в арктических, так и дальневосточных морях подвергалось сомнению. Наконец, сравнительно недавно, сначала Л. С. Берг (1949), а затем А. Н. Световидов (1965, 1981), изучив морфологию и паразитофауну обеих систематических групп наваги, установили, что европейская (Eleginus navaga) и дальневосточная (Eleginus gracilis) формы — разные виды.
Дальневосточная навага широко распространена в северной части Тихого океана. Её ареал простирается от Жёлтого до Чукотского морей вдоль азиатского побережья и далее на юг до залива Пьюджет Саунд вдоль американского (Таранец, 1937; Моисеев, 1952, 1953, 1955; Дубровская, 1954; Семененко,1965, 1971; Световидов, 1965, 1981; Сафронов, 1986; Clemens, 1961).
В пределах столь обширного ареала навага распределяется дискретно, образуя локальные группировки в Анадырско-Наваринском районе, у берегов Западной и Восточной Камчатки, в северной части Охотского моря, у Северных Курил, в водах Сахалина и Приморья.
Самые многочисленные популяции дальневосточной наваги обитают в прикамчатских водах, занимая доминирующее положение в величине вылова. Так, за последние пять лет её среднегодовой вылов в водах западнокамчатского шельфа составил 23,1 тыс. т, тогда как в Приморье, у
4 .
Западного Сахалина и Северной части Охотского моря — суммарно лишь 1,3 тыс. т.
Несмотря на важное промысловое значение дальневосточной наваги прикамчатских вод, она до настоящего времени изучена недостаточно и сведения о ней в литературе немногочисленны.
В работе А.Ф. Толстяка (1991) рассматривается влияние некоторых факторов среды на динамику численности исследуемого вида в 60-70-е годы XX века. Некоторая информация по распределению дальневосточной наваги на шельфе Камчатки и её доли в уловах среди других донных рыб содержится в публикациях И.А. Полутова (1960), Н.В. Храпковай (1961, 1961(a)), И.А. Полутова и др. (1966), А.В. Медведева (1962), A.M. Токранова (1994), Л.А. Борца (1997), автора настоящей диссертации (Новикова, 1999, 2001, 2002, 2002 (1), 2004, 2005), Л.К. Сидорова и др. (1999), А.В. Четвергова и др. (2000), Д.А. Терентьева и др. (1998, 2000), Е.Н. Ильинского (2002). Подробная характеристика питания наваги западнокамчатской и восточнокамчатской популяций в зависимости от сезона года изложена в статье А.Ф. Толстяка и A.M. Токранова (1990). Некоторые аспекты темпа роста и популяционнои структуры наваги прикамчатских вод затронуты в публикациях С.А. Лёгенькой (1998,1999), Л.А. Черноивановой (1998).
Имеющиеся в литературе сведения оставляют нерешёнными ряд вопросов биологии и популяционнои структуры дальневосточной наваги исследуемого района и совершенно недостаточны для разработки основ рационального использования её запасов.
В связи с этим всестороннее изучение дальневосточной наваги прикамчатских вод, чему посвящена настоящая работа, весьма актуально.
Цель и задачи работы. Цель настоящей работы — выявление особенностей биологии, экологии, динамики численности дальневосточной наваги прикамчатских вод и разработка на этой основе предложений по рациональному использованию её ресурсов.
Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:
1. выявить, популяционный состав наваги исследуемых районов;
2. выяснить особенности сезонного распределения дальневосточной
наваги у западного и восточного побережий Камчатки;
охарактеризовать размерно-возрастной состав и его межгодовые изменения;
исследовать условия воспроизводства наваги и определить её воспроизводительную способность;
5. оценить величину запасов наваги и их динамику в зависимости от
различных факторов;
6. обосновать практические рекомендации по рациональному
использованию запасов наваги в прикамчатских водах
Научная новизна. В результате обработки большого массива данных впервые в сравнительном аспекте исследованы особенности сезонного распределения дальневосточной наваги у западного и восточного побережий Камчатки. Выявлены сроки и районы нереста исследуемых популяций наваги. Установлена динамика размерно-возрастного состава западнокамчатскои и восточнокамчатскои популяций наваги и определены основные причины изменений биологических характеристик и воспроизводительной способности этих популяций.
Впервые проведён анализ статистики вылова и динамики биомассы западнокамчатскои и восточнокамчатскои популяций за 1937-2006 годы, в результате чего установлено, что изменения численности и динамика вылова обеих популяций определяются естественными причинами — волнами обилия рыб с различной периодичностью. По данным о массе и естественной смертности рыб соответствующего возраста рассчитана относительная биомасса наваги по возрастным группам и установлен возраст, при котором
достигается максимум ихтиомассы поколений, определена также промысловая мера наваги.
Практическая значимость. Материалы диссертации используются в годовых и квартальных прогнозах КамчатНИРО, а также в качестве практических рекомендаций для рациональной эксплуатации запасов наваги прикамчатских вод рыбохозяйственным организациям. Принятие рекомендуемых мер регулирования промысла, наряду с уже действующими, позволит максимально эффективно использовать репродуктивный потенциал наваги и будет способствовать стабилизации величины их промыслового запаса на более высоком уровне.
Полученные в процессе исследований биостатистические показатели дают возможность определить оптимальный уровень изъятия запасов и режим их эксплуатации.
Апробация работы. Материалы диссертации докладывались на научно-технической конференции профессорско-преподавательского состава и сотрудников ПКВМУ (Петропавловск-Камчатский, 1996), на региональной научной конференции «Северо-восток России: прошлое, настоящее, будущее» (Магадан, 1998), на конференции молодых ученых «Биомониторинг и рациональное использование морских и пресноводных гидробионтов» (Владивосток, 1999), на III Региональной конференции по актуальным проблемам экологии, морской биологии и биотехнологии студентов, аспирантов и молодых ученых Дальнего Востока (Владивосток, 2000), на Всероссийской конференции молодых учёных, посвященной 140-летию со дня рождения Н.М. Книповича (Мурманск, 2002), на II международной конференции «Рыбохозяйственные исследования Мирового океана» (Владивосток, 2002), на региональной научно-практической конференции «Экономические, социальные, правовые и экологические проблемы Охотского моря и пути их решения» (Петропавловск-Камчатский, 2004), а также в виде годовых отчетов КамчатНИРО в 1995-2004 гг.
Публикации. По теме диссертации опубликовано 14 работ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, шести глав, выводов, списка литературы и приложений. Работа изложена на 161 странице машинописного текста, включает 18 таблиц, 41 рисунок и 16 приложений. Список литературы состоит из 186 источников.
Благодарности. Автор считает необходимым выразить искреннюю признательность научному руководителю д.б.н. Н.И. Науменко и зав. лабораторией морских промысловых рыб КамчатНИРО, к.б.н. П.А. Балыкину. Автор благодарен всем сотрудникам лаборатории морских промысловых рыб КамчатНИРО, а также других подразделений принимавшим участие в сборе и обработке материала по наваге Восточной и Западной Камчатки.
Охотское море
Охотское море расположено в умеренной зоне и является самым холодным из дальневосточных морей (Леонов, 1960). Являясь типичным материково-окраинным морем, оно далеко вдаётся в азиатский материк и почти повсеместно имеет естественные сухопутные границы. Рельеф дна Охотского моря довольно сложен: его северная часть мелководная, а южная — глубоководная (Удинцев, 1957). Расчленённость рельефа дна и соотношение площадей основных морфологических ступеней в разных районах моря во многом обусловливают характер циркуляции вод и распределение водных масс. Холодный период на севере моря продолжается более 7 месяцев, а на юге — около 5 месяцев. Это обстоятельство находит отражение в очень низкой средней температуре воздуха зимой — минус 11 С, что на 5-6С ниже, чем на севере Берингова моря. Отепляющее влияние Тихого океана ограничено, и количество поступающего тепла значительно уступает влиянию охлаждающих факторов (Шунтов, 2001). В холодный период года система движения вод в Охотском море возбуждается крупномасштабной циркуляцией атмосферы, когда над акваторией господствуют сильные и устойчивые по направлению ветры, создающие близко направленные дрейфовые потоки вод (Чернявский, 1981). Эти потоки обусловливают даунвеллинг, т.е. районы механического накопления планктона. В.И. Чернявский с соавторами (Чернявский и др., 1981) выделяют в Охотском море четыре квазистабильных даунвеллинга с повышенной биомассой зоопланктона (рис. 3). Два из них — это антициклонические круговороты у юго-западного побережья Камчатки и над впадиной ТИНРО, граничат с местами концентраций зимующей наваги, так как на их периферии происходит выход глубинных вод, богатых биогенными веществами. Эти динамические структуры являются продуктивными зонами Охотского моря, характеризующимися стабильной и всегда максимальной величиной биомассы планктонных и бентосных животных (Чернявский и др., 1981). Они и привлекают навагу, образующую здесь значительные промысловые концентрации. Зимой почти по всей акватории Охотского моря поверхностные слои охлаждаются до отрицательных температур 1,5-1,8С. Большая часть моря покрывается льдами. Лишь в юго-восточной его части температура повышается до 0С, а у Курильских островов до 1-2С. Одной из основных зимних характеристик гидрологических условий в Охотском море является ледовитость. Треть года более 50% его площади бывает закрытой льдами. Наиболее ледовитыми являются северный и западный приматериковые районы моря. Льдообразование начинается в зал. Шелихова и в шантарском районе — в конце октября или в начале ноября. Максимума ледовитость достигает в марте, после чего льдообразование замедляется.
Большой объём льдообразования в холодные годы определяет формирование на шельфе отрицательных аномалий солёности, в особенности в прибрежной зоне моря (Хен и др., 2002). Летом поверхностные воды Охотского моря прогреваются до 11-13С, а на юге моря — до 18—19С, но прогрев распространяется лишь на глубину 30-75 м. Ниже прогретого слоя до глубины около 150 м сохраняется холодный слой остаточного зимнего охлаждения. В самые тёплые месяцы температура здесь может составлять минус 1,7С. В летний период высокая продукционная способность сохраняется в Охотском море лишь в тех районах, где осуществляется апвеллинг и береговой сток рек, восполняющие поток биогенных элементов. Основными дивергенциями, вызывающими апвеллинги на западнокамчатском шельфе, являются: Усть-Хайрюзовский апвеллинг, район у юго-западной оконечности шельфа и желоб, продолжающий впадину ТИНРО (Чернявский и др, 1981). Так же необходимо отметить район опреснения вблизи п. Усть-Хайрюзово, подверженный влиянию стока крупных рек северо-западного побережья Камчатки, который в комплексе с другими факторами создаёт условия для формирования продуктивных зон. Состав и распределение бентоса. В Охотском море, у Западной Камчатки, зообентос представлен многими группами животных, состав, биомасса и продукция которых в литорали различных районов неодинаковы (Надточий, Будникова, 2005). Здесь на распределение литоральных животных и их состав большой отпечаток накладывают приливно-отливные явления (амплитуда приливов у Западной Камчатки составляет 2,3-4,2 м) и ширина самой литорали, уступающей таковой в Беринговом море (Шунтов, 2001). В среднемноголетнем аспекте, распределение общей биомассы бентоса в целом для Западной Камчатки и в частности её повышенные величины располагаются в одних и тех же местах (Надточий, Будникова, 2005). У северо-западного побережья Камчатки, включая залив Шелихова, отличающихся особенно широкой амплитудой приливов и отливов, население литорали богато и разнообразно, а сама литораль обширна. На жёстких грунтах здесь многочисленны мидии, морские жёлуди, гидроидные полипы, губки (Halichondria panacea), раки-отшельники (Pagurus middendorffii), звёзды (Evasterias), асцидии, хитоны (Criptochiton stelleri, Schizoplax brandti), брюхоногие (Littorina squalida, Mucella freycinetti, Epheria divaricata), голожаберные, бокоплавы, изоподы и др. (Дулепова, Борец, 1990). Следует, однако, подчеркнуть, что характерная для многих побережий Охотского моря скалистая и каменистая литораль в северо-восточной части моря на юг простирается только до северо-западного угла Камчатки. Южнее, вдоль западной Камчатки, преобладает литораль с рыхлыми грунтами (песчаная и илисто-песчаная), население которой менее богато и разнообразно.
Пространственное распределение и популяционный состав дальневосточной наваги
Ареал дальневосточной наваги простирается от мелководья Чукотского моря на севере до Жёлтого моря на юге (Борец, 2000; Шейко и др., 2000; Новиков и др., 2002; Фёдоров и др., 2003). На азиатском шельфе Чукотского моря навага встречается только вблизи Берингова пролива, в частности в Колючинской губе (Rendahl, 1931). На восток от Берингова пролива она распространена вдоль арктических берегов Аляски и Канады до зал. Коронации. Здесь навага отмечена в зал. Коцебу, у мыса Барроу, в дельте реки Макензи и других местах (Walters, 1953; McAllister, 1960; Hanter et al., 1984; Mecklenburg С W. et al., 2002).
К югу от Берингова пролива вдоль американского побережья навага встречается у Порт-Кларенса, в зал. Нортон, у мыса Ванкувер и вдоль побережья Бристольского залива. Известна она также из вод Алеутских островов, образуя скопления в зал. Аляска, где распространена до о. Ситка (Quast, Hall, 1972).
Вдоль арктического побережья азиатского материка навага обычна у берегов Уэлена (Андрияшев, 1954). Обитает она и в Анадырской заливе (Барсуков, 1958). Южнее Анадырского залива, от мыса Наварин до мыса Олюторского, она распространена повсеместно, однако наиболее плотные скопления образует в заливах Олюторском, Корфа и Карагинском. В Авачинском, Кроноцком и Камчатском заливах навага образует небольшие группировки (Толстяк, 1990; Василец и др., 2003). В Охотском море навага также встречается практически на всём протяжении шельфа. Здесь наиболее крупные её концентрации наблюдаются на западнокамчатском шельфе, в Ямской и Тауйской губах, в северозападной части моря и в зал. Терпения (Дубровская, 1953; Покровская, 1960; Семененко, 1971(a); Сафронов, 1986(a); Черешнев и др., 2001). есьма многочисленна навага и в районе южных Курильских островов (Сафронов, 1981; Фёдоров, 2000), а у тихоокеанского побережья Японии упоминается для заливов Акеси (Sato, 1937) и Вулканического (Sato, Kobayashi, 1956) на о. Хоккайдо.
В Японском море хорошо известны её скопления в районе Татарского пролива, у берегов Приморья и в зал. Петра Великого. Далее на юг навага становится редкой, хотя распространена до Вонсана (Mori, Uchida, 1934). Отдельные экземпляры ловились и в Жёлтом море у Чемульпо (Линдберг, Легеза, 1965). Вдоль островного побережья Японского моря указывается для о. Садо, зал. Тояма и района Санин (Kato et al., 1956; Mori, 1956, Masuda H. et al., 1984; AmaokaK. etal., 1995). Таким образом, ареал дальневосточной наваги простирается от аркто-бореальной до южно-бореальной области и характеризуется разнообразными физико-географическими условиями, что обусловливает пятнистый характер её распределения и способствует образованию большого числа локальных стад.
По данным Л.А. Борца (1997) только в дальневосточных морях в пределах 200-мильной экономической зоны России насчитывается не менее 15 локальных стад наваги. Г.Н. Покровская (I960), указывая на характерное свойство ледовитоморской и дальневосточной (тихоокеанской) наваги и в целом рода Eleginus образовывать местные стада, приводит ряд примеров, подтверждающих узкую локальность стад этих рыб. В частности в зал. Петра Великого она, ссылаясь на И.В. Швидкина и Н.В. Дубровскую, отмечает два совершенно самостоятельных стада наваги (по различию в возрастном составе): одно в зал. Посьет, второе — в Амурском заливе.
Б.М. Козлов (1959) по различию в темпе роста выделяет три стада у дальневосточной наваги в водах Сахалина: первое занимает северную часть Татарского пролива, второе Сахалинский залив и третье — восточное побережье острова. Он также предполагает, что эти стада наваги, в свою очередь, распадаются на более мелкие популяции. Л.И. Семененко (1965, 1970) предприняла попытку разобраться в популяционном статусе дальневосточной наваги, обитающей в северной части ареала. На основании существенных различий в темпе роста, сроках нереста, возрастном составе и морфологии, ею выделены локальные стада наваги Ямской губы (Охотское море), района Хатырки (Берингово море) и Нешканской лагуны (Чукотское море).
Подробное исследование популяционного статуса дальневосточной наваги Сахалино-Курильского района проведено С.Н. Сафроновым (1979, 1981), который по морфологическим различиям, а также по ряду биологических характеристик выделил здесь шесть пространственно обособленных популяций.
Прибрежные воды Камчатки составляют значительную часть ареала дальневосточной наваги в Тихом океане. По материалам многолетних исследований КамчатНИРО и результатам прибрежного промысла можно констатировать, что дальневосточная навага распространена повсеместно как у Западного, так и Восточного побережий Камчатки (рис. 4). На шельфе Западной Камчатки она встречается от береговой черты до 450 м, на шельфе Восточной Камчатке — от береговой черты до 150 м. В указанном батиметрическом диапазоне проходит весь жизненный цикл дальневосточной наваги исследуемых районов.
У обоих побережий дальневосточная навага распределяется крайне неравномерно, образуя местные группировки и концентрируясь лишь в определённых участках шельфа (рис. 4). Такое пятнистое распределение обусловлено особенностями гидрологического режима, прежде всего температурными условиями в различных районах, наличием кормовой базы, площадью шельфа, конфигурацией берегов и другими причинами.
Возрастной состав уловов прикамчатской наваги
Дальневосточная навага относится к рыбам с коротким жизненным циклом. По имеющимся данным (Покровская, 1960) в уловах встречаются особи в возрасте до 13 лет. По нашим данным дальневосточная навага живёт до 11-12 лет. При этом продолжительность жизни и возрастной состав наваги у Восточной и Западной Камчатки различаются и зависят от условий обитания в этих районах.
Восточнокамчатская навага. Продолжительность её жизни по нашим данным составляет. 12 лет. В промысловых уловах она была представлена особями от 2 до 7 лет, при этом основу уловов (около 70%) составляли 3-5 годовики (Приложение 7).
Возрастная структура восточнокамчатской наваги за исследуемый период изменялась в довольно широких пределах — средний возраст варьировал от 2,0 до 6,3 года (рис. 8). Так, увеличение уловов до 5 тыс. т в 1974-1975 гг. повлекло уменьшение доли рыб старших возрастных групп в 1976-1977 гг., средний возраст популяции снизился до 2,9 лет. В этот период уловы также снизились, составив 4 тыс. т. (рис. 31, Приложение 7).
В 1982 и 1983 гг., когда было выловлено, соответственно, 7,7 и 10,7 тыс. т, средний возраст пойманных рыб составил 4,0 и 4,3 года. В последующие 1984-1985 гг. вылов упал до 6,5 тыс. т и средний возраст особей составил 3 года. Однако, высокий улов почти в 11 тыс. т в 1992 г. не повлёк за. собой омоложения стада в 1993 г. Напротив, средний возраст рыб облавливаемой популяции увеличился с 4,2 до 4,5 лет. С 1994 года объёмы вылова восточнокамчатской наваги упали, и средний возраст её в дальнейшем колебался в пределах 4,2-4,8 лет. В 1998 г. в улове доминировали уже шести - и семигодовалые рыбы, то есть, поколения 1991-1992 гг. рождения. Средний возраст составил 6,3 года. В 2000 г. эти поколения выбыли из промысловой части популяции, вследствие естественной и промысловой смертности (вылов достиг 11 тыс. т). В 2001 и 2002 гг. средний возраст уменьшился с 6,3 до 3,1 и 2,0 года, соответственно, т. е. произошло резкое омоложение восточнокамчатской популяции наваги. К 2005-2006 гг. средний возраст рыб достиг среднемноголетнего уровня (рис. 31, Приложение 7).
Западнокамчатская навага. В уловах, которые носят сезонный характер и базируется на зимних нерестовых и летних нагульных скоплениях, встречаются особи от 1 до 11 лет. Основную долю составляют 3-5-годовики, причём структура улова в зимний и летний периоды различна. Так, во время нагула, количество 3-5-годовиков достигает 59% от улова наваги, а в нерестовых скоплениях их количество повышается до 72%. Особи в возрасте 1 года в уловах (декабрь-март) встречаются вместе с половозрелыми рыбами, хотя их доля составляет 0,6%. В летний период, когда навага мигрирует на мелководье, и интенсивно питается, возрастной состав уловов меняется в сторону увеличения числа молодых рыб: количество годовалых особей в июне-сентябре по среднемноголетним данным, составляет 4,6%.
Анализ возрастного состава уловов наваги отдельно по годам показал, что в промысловых уловах в исследуемый период она была представлена чаще всего особями от 2 до 7 лет с явным доминированием 3-5 годовиков, на долю которых приходилось более 70% (Приложение 8).
Средний возраст наваги до 1977 г. изменялся мало, варьируя в пределах 2,6-3,4 года (рис. 8, Приложение 8). В этот период в уловах преобладали молодые рыбы (2-3-годовики). Их доля в уловах колебалось от 61,2% до 83,7%, затем в 1978 г. снизилась до 54,3%.
С 1979 по 1990 г. в уловах увеличилось количество особей старших возрастных групп, поскольку в этот период лет пополняющие стадо высокоурожайные поколения наваги отсутствовали. Средний возраст рыб составлял 3,5-5,0 лет, при среднемноголетнем улове 3,3 тыс. т. (рис. 31, Приложение 8). За исключением 1981 и 1985 г., когда молодые особи в возрасте 2-3 лет составили, соответственно, 87% и 53%, количество 4-6-го довиков колебалось от 60,1% в 1983 г. до 96% в 1989 г. В 1991 г. эти поколения (4-6-годовики) выбыли из промысловой части популяции, вследствие естественной и промысловой смертности. Средний возраст уменьшился с 3,5 до 2,7 года, т. е. произошло омоложение западнокамчатской популяции наваги: в 1991-1992 г. доля 1-3 годовиков достигла 82%. Но к 1994 г., несмотря на то, что в 1993 г. вылов наваги достиг своего исторического максимума (42 тыс. т), доля 1-3 годовиков снизилась до 17,3% (рис. 31, Приложение 8). При этом средний возраст популяции возрос с 3,7 года в 1993 г. до 4,6 лет в 1994 г. В 1995-1997 гг. в уловах преобладали 1-3-годовики (87%). Начиная с 1998 г., вследствие отсутствия высокочисленных поколений (за исключением 2004 г.), в популяции западнокамчатской наваги, наблюдается стабильное преобладание остатка
Динамика численности дальневосточной наваги в прибрежных водах Камчатки
Несмотря на важность промыслового воздействия на запасы наваги, вероятно, не только оно является определяющим фактором динамики биомассы. Основополагающее значение для современного статуса и многолетней динамики биоресурсов принадлежит естественным факторам среды (Шунтов и др., 2002). Существуют различные точки зрения на причины флюктуации численности биологических объектов. Согласно мнению одних исследователей (Ижевский, 1961) флюктуации численности вызывает комплекс взаимосвязанных изменений, происходящих в атмосфере, гидросфере и биосфере, регулируемых в свою очередь космогеофизическими факторами. С другой стороны нередко большое, даже основополагающее значение в динамике стада придаётся количеству и качеству производителей, саморегулирующим свойствам популяции (Никольский, 1974). Так, Б.М. Козлов (1959) показал, что урожайность поколений наваги в Татарском проливе определяется размерно-возрастной структурой родительского стада. Но большинство исследователей связывают урожайность поколений рыб не с количеством и качеством родителей, а с изменением климатических и океанологических условий (Моисеев, 1956; Грауман, 1972; Юрьев, Старушенко, 1972; Дементьева, 1976; Колесова, 1975, 1976; Дьяков, 2002; Глебова, 2003). Зависимость численности поколений наваги от среднегодовой температуры воды в Ямской губе Охотского моря отмечает Л.И. Семененко (1973), для наваги западнокамчатского шельфа — И.В. Давыдов (1975). В.А. Стасенков (1978) определил, что смертность личинок наваги Белого моря во многом зависит от температуры воды в весенний период. Этот факт подтверждается и некоторыми данными, полученными А.Ф. Толстяком за период с 1965 по 1979 гг. по Корфо-Карагинскому району (Толстяк, 1990).
По наблюдениям Г.М. Гаврилова и Т.Н. Шараповой (1982), на фоне увеличения средних размеров и возраста производителей наваги, обитающих в заливе Петра Великого, в одни годы появлялись поколения высокой численности, в другие — низкой. Причём по данным вышеупомянутых исследователей, изменение величины уловов наваги происходит в одной фазе с изменениями уровня вековой солнечной активности (Шарапова, 1982; Гаврилов, Шарапова, 1982). О большом сходстве периодических колебаний уловов и численности в популяциях дальневосточной наваги с атмосферными и гидрологическими колебаниями упоминается также в работах И.В. Давыдова (1975), В.П. Василькова, Н.Г. Чупышевой, Н.Г. Колесовой (1980), И.Б. Бирмана (1985), Д.А. Терентьева, Тепнина О.Б., Четвергова А.В. (2002). На основании спектрального анализа колебаний уловов шести видов тихоокеанских лососей выявлена 30-летняя периодичность видового разнообразия в лососёвых ихтиоценах Камчатки (Sukhanov, Tiller, 2000). Таким образом, ритмы-в-реде-неяоередатвенным образом отражаются на запасах гидробионтов, состоянии биоресурсов в целом и на промысловой обстановке (Шунтов и др., 2002).
Поскольку у рыб колебания численности популяции находятся в связи с изменениями обеспеченности пищей, то естественно, что климатические колебания, связанные с солнечной активностью и другими причинами, которые имеют определённую периодику, должны как-то отражаться на колебаниях численности и тем самым уловов. Для исследования динамики уловов наваги рассматриваемых популяций за 1937-2004 гг., нами был применён разработанный Шустером (Руднев, Палий, 1964) периодограмманализ, который позволил выявить для западнокамчатской и восточнокамчатской популяций ряд цикличностей на протяжении 67 лет (рис. 28). В колебаниях уловов западнокамчатской наваги чётко выделяется гармоника с 11-летним периодом. Далее, следующими по мощности являются менее высокие пики, соответствующие периодам 5 и 22 годам. Кроме этого, в колебаниях уловов наваги можно выделить две слабых гармоники с периодами 3 и 9 лет (Новикова, 2004). Как и у западнокамчатской популяции наваги, у восточнокамчатской популяции наиболее выразительным оказался цикл с периодом 11 лет. Почти такими же по высоте выглядят пики для гармоник с периодами 8 и 21 год. В левой части графика расположен отчётливый максимум, соответствующий 4-летней компоненте в колебаниях уловов наваги. Таким образом, характер колебаний численности в популяциях наваги прикамчатских вод, является следующим: 11-летний солнечный цикл периодически изменяет ряд геомагнитных характеристик атмосферы. 11-летние колебания солнечной активности вызывают изменения абиотических и биотических факторов среды, влияющих на уровень численности популяции. Популяция реагирует на эти внешние колебания тем, что её численность также колеблется с периодом, близким к 11 годам (Витвицкий, 1973; Витвицкий и др., 1976). Кроме того, по данным В.О. Робертса (1982), з динамике популяций выделяются, по меньшей мере, ещё два вторичных резонанса, которые порождают дополнительные гармоники с периодами около 33-35 и 3-4 лет. В нашем случае это 3-5-летние колебания уловов у западнокамчатской наваги и 4-летние у восточнокамчатской.