Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование административной системы и чиновничьего аппарата в России во второй половине XIX в 20
1.1. Управление Российской империей 20
1.2. Реорганизация городского общественного управления 42
1.3. Структура государственного управления в провинции 59
1.4..Терская область в структуре российского самодержавия 69
Глава 2. Повседневная жизнь чиновничества Терской области во второй ноловине XIX - нач. XX вв 76
2.1. Чиновничество как социокультурная страта 76
2.2. Правовой статус 87
2.3. Служб а 95
2.4. Материальное положение 124
2.5. Должностные преступления 143
Глава 3. Деятельность провинциального чиновничества в социокультурной сфере 153
3.1. Переписка 153
3.2. Участие в культурной жизни 163
Заключение 178
Библиография 181
- Реорганизация городского общественного управления
- Структура государственного управления в провинции
- Правовой статус
- Участие в культурной жизни
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Изучение исторического опыта организации органов управления на местах представляет большой научно-практический интерес. В современных условиях развития Российской Федерации продолжается поиск оптимальных моделей, форм, методов эффективного государственного управления, которые отвечали бы вызовам экономики, политики, культуры. Немаловажно выявление генеральных направлений в становлении и развитии государственной системы прошлого и настоящего, учет их позитивного опыта, что может иметь практическое значение для совершенствования системы государственной службы.
Особый интерес представляет период второй половины XIX – нач. ХХ вв. Это время в некоторой степени схоже с современным периодом: процесс модернизации, активная политика правительства «европеизировать» страну. Кроме того, именно в условиях капиталистической модернизации XIX в. стал складываться тип «современного» чиновника, представлявшего правовое государство. Поэтому исследование функционирования чиновничества пореформенного периода и социокультурных особенностей его представителей поможет понять особенности деятельности и психологии современных российских служащих.
Актуальность темы исследования определяется и состоянием ее историографии. Логика историографического процесса такова, что на определенном этапе накопленный фактологический и концептуальный материал требует новых обобщений как по определенным направлениям исторического процесса, так по стране и регионам. В этой связи вполне обоснованным является исследование чиновничества Терской области.
Между тем, до сих пор нет еще достаточных научных знаний на региональном уровне о направлениях социально-политической жизни бюрократии в регионе. Это еще раз доказывает актуальность и научную значимость поднимаемой проблемы.
Степень изученности. Несмотря на кажущееся благополучие в изучении истории государственно-административного управления Кавказом, не было создано специальных исследований по проблеме социокультурного облика чиновничества Терской области в конце XIX – начале ХХ в.
В той или иной мере аспекты истории региональной бюрократии затрагивались в ряде работ. Механизм формирования и становления чиновничьего аппарата в той или иной степени рассматривался в работах историков и политологов, сфера же внутреннего мира, повседневной жизни местных управленцев, отнюдь, не менее важная в этом плане, долгое время оставалась вне поля зрения исследователей.
Анализ и обобщение научной литературы показали, что основными этапами изучения исследуемой проблемы являются дореволюционная, советская и современная российская историографии.
Слабая источниковая база, нередко недоступная исследователем первого периода, привносила в исследования значительную долю субъективизма. Часть работ дооктябрьского периода содержит ярко выраженную негативную оценку российского чиновничества. Ряд авторов указывал, что русское чиновничество является бесчестным и беззаконным.
Особняком стояли работы выдающихся историков XIX в. В.О. Ключевского и В.В. Ивановского. По мнению В.О. Ключевского, чиновничество – это общественный класс, который управлял Российским государством со второй половины XIX века, это «лишенная всякого социального облика кучка физических лиц разнообразного происхождения, объединенная только чинопроизводством». В.В. Ивановский охарактеризовал бюрократию как специфический класс, «призванный осуществлять идею порядка, примиренного со свободой».
Некоторые идеи, выдвинутые этими учеными, были разработаны кавказскими исследователями. Проблемы развития административного аппарата на Кавказе освещались в трудах Н.Ф. Дубровина, А.Л. Зиссермана, В.А. Потто, С.С. Эсадзе и др..
Таким образом, в дореволюционной историографии было проанализировано законодательство, определявшее деятельность чиновничества в целом, рассмотрены основные проблемы организации и функционирования системы управления центральных и провинциальных органов власти. В то же время чиновничество как социокультурная категория не стала предметом самостоятельного анализа.
Второй историографический период оказался менее результативным. В первые годы советской власти возобладало мнение о антинародной сущности бюрократии. В советской историографии вопросы истории чиновничества не пользовались популярностью, о чем свидетельствует отсутствие научных изданий до 1960-х гг. Первой ласточкой стала монография Н.П. Ерошкина. Оставаясь в рамках марксистской методологии, автор дал общую характеристику госаппарата царской России.
Позже появились работы, авторы которых более обстоятельно изучали те или иные государственные учреждения, их личный состав. В этом ряду выделяется работа П.А. Зайончковского, в которой автор проанализировал личный состав, материальное положение, образовательный уровень российской бюрократии в XIX в.. Изучая провинциальное чиновничество, исследователь сосредоточил внимание на местной бюрократической элите, оставив за пределами научного анализа среднее и мелкое чиновничество. Примерно та же научная схема присутствует в работе И.В. Оржеховского.
В целом, во второй период значительно расширился круг изучаемых источников по истории чиновничества, исследования приобрели конкретно-исторический характер. Закрытость многих фондов привела к отсутствию должной источниковой базы. В то же время сильный идеологический диктат, марксистская методология сильно сужали исследовательский поиск, заставляя авторов делать выводы о безликости русского чиновничества, бюрократии как слепого инструмента в руках самодержавия. При таком подходе нечего и говорить о неактуальности изучения социокультурного облика чиновничества.
На современном этапе возобладала историко-антропологическая направленность многих исследований. Весьма популярной стала история повседневности. В центре внимания оказываются не классовые, а профессиональные и личностные характеристики. Особенно плодотворно в этом направлении работают исследователи Л.Ф. Писарькова, О.В. Морякова, Е.Н. Мухина. Они предприняли попытку охарактеризовать жизненный мир государственных служащих дореформенного периода, обратившись к исследованию их быта, нравов, корпоративных отношений.
Ряд вопросов административно-управленческого характера вновь оказались востребованными в науке и получили новое звучание. Тематика исследований стала отличаться многообразием, все больше работ было посвящено проблеме экономического, политического, государственного развития народов Северного Кавказа в составе России. Естественно, не были забыты и исторические этапы развития горских народов, характеристика которых содержится в трудах С.Н. Бейтуганова, В.Б. Виноградова, Е.Г. Битовой, З.М. Блиевой, Е.И. Кобахидзе, В.Ш. Нахушева, Р.С. Тебуева, К.С.-Б. Урусова, Р.Т. Хатуева.
Ряд исследователей обратились к традициям горцев, в том числе в области самоуправления и административно-правовой эволюции. Однако за пределами исследовательского интереса остались проблемы повседневной жизни провинциального чиновничества.
Таким образом, постсоветский период внес определенный вклад в изучение прошлого российского чиновничества, а также ученые оперировали новыми подходами к его изучению. Тем не менее, тема слишком широка, чтобы оказаться исчерпанной. Проведенный анализ историографии чиновничества дает возможность выделить в ней ряд слабых сторон. Во-первых, недостаточно изучен период в истории отечественной бюрократии, приходившийся на конец XIX – нач. ХХ вв., поскольку большинство историков ограничивали свои исследования первой половиной XIX в.. Во-вторых, наука не располагает исследованиями по истории провинциального чиновничества Кавказа; в-третьих, внимание историков сконцентрировано на выдающихся представителях высшей бюрократии (Лорис-Меликов, Барятинский, Воронцов-Дашков), рядовое же чиновничество осталось в тени.
Предлагаемая работа призвана заполнить образовавшуюся научную лакуну.
Цель работы состоит в том, чтобы дать научное обобщение истории провинциального чиновничества России в условиях капиталистической модернизации второй половины XIX – нач. ХХ вв.
В соответствии с поставленной целью решаются следующие задачи:
- определить цели и принципы государственной административной политики второй половины XIX – нач. ХХ вв.;
-рассмотреть феномен провинциального чиновничества через полномочия, права и обязанности представителей государственной власти;
- подвергнуть анализу формы, методы и средства формирования нового чиновничества;
- выявить социальный состав, карьерный рост, материальное положение терского чиновничества на всех уровнях административной системы;
- охарактеризовать внеслужебную деятельность, досуг провинциального чиновничества;
- изучить эпистолярное наследие чиновничества
Объектом исследования является социокультурный портрет провинциального чиновничества Российской империи в период капиталистической модернизации.
Чин – звание, в постепенной последовательности присваиваемое лицам, проходящим государственную службу, и сообщающее им определенные права и преимущества. Различают чины гражданские, военные, морские и придворные. Термин «чиновничество» в работе применяется к совокупности лиц, занятых в сфере гражданского государственного управления, имевших определенный пост, ранг, получавших за работу жалование. По данному определению, в эту категорию включаются гражданские классные, табельные чиновники, а также канцелярские служащие. Термин «бюрократия» в работе используется как синоним «чиновничества».
Предмет исследования – совокупность форм, методов и средств формирования государством определенных новых стереотипов бюрократической группы и социально-культурных их характеристик. В структуре социокультурного облика можно выделить 3 основополагающих компонента: социально-правовой, социально-экономический и социально-психологический. Подобная интерпретация понимания социокультурного облика не противоречит смысловому содержанию других его интерпретаций и делает данное понятие достаточно структурированным и операционным.
Хронологические рамки охватывают период ускоренной капиталистической модернизации, которая повлекла за собой кардинальные изменения в разных сферах жизни российского общества, в том числе в социокультурном статусе провинциальной бюрократии. Это время, когда в государстве проводятся такие мероприятия, которые способствуют усилению управленческих кадров. Нижняя граница связана с тем, что в 60-е гг. XIX в. шел процесс внедрения российской бюрократии на Кавказе, была создана Терская область. Верхняя граница была начертана революцией 1917 г., когда была ликвидирована старая бюрократическая система.
Территориальные рамки исследования ограничены пределами Терской области по административному делению 1917 г. Заранее нужно оговорить, что большая часть материала касается, прежде всего, столицы Терской области - г. Владикавказа. Это неизбежно, помятуя, что там было сосредоточено около 60% правительственных учреждений.
Методологическая основа работы находится в соответствии с исследовательской моделью социальной истории.
В современной науке создана теоретико-методологическая база, разрабатывается понятийно-терминологический аппарат и научный инструментарий изучения вопросов, связанных с чиновничеством.
Основные принципы, согласно которым проводилось данное исследование это принципы историзма и объективности. Благодаря общенаучному принципу историзма повседневная жизнь чиновничества Терской области исследуется в развитии, выделены этапы и периоды его развития.
При написании диссертации была принята во внимание методика П.А. Зайончковского, предполагающая анализ формулярных списков по нескольким характеристикам формального характера. Автор не обошел вниманием и идеальную модель государственного служащего, разработанную М. Вебером, с помощью которой автор анализировал эволюцию образа чиновника на разных исторических этапах.
Источниковую базу исследования составили самые разные группы документов и материалов.
Первая значительная, наиболее важная группа представлена документами государственного архива Республики Северная Осетия – Алания (ЦГА РСО-А). Источники могут быть разделены на несколько групп: нормативно-правовые акты, материалы официального делопроизводства, статистические материалы.
Были использованы материалы фондов Терского областного правления (Ф. 11), фонд Канцелярии начальника Терской области (Ф. 12), фонд Войскового правления (Ф. 13). В этих фондах отложились документы (правила определения на службу, ее условия, продвижение в чинах, права и обязанности чиновников). Большой объем информации почерпнут из сохранившихся послужных списков.
Из материалов фондов 53 и 54 использовались приказы начальника Терской области, посвященные различным сторонам государственной службы.
Личные фонды 224 (фонд Г.В. Баева – городского головы г. Владикавказа) и 225 (фонд М.А. Караулова – войскового атамана Терской области) содержат много личной переписки, официальных проектов и др.
В фондах 112 (Терский областной суд), 113 (Владикавказский окружной суд), 120 (Прокурор Владикавказского окружного суда), 280 (Судебный следователь Владикавказского окружного суда) отложились документы, в которых содержится информация о должностных нарушениях чиновничества.
Вторая группа документов представлена Терскими календарями, Памятными книжками Терской области. В этих изданиях печатались адрес-календари, содержащие сведения о структуре местного управления, а также о личном составе губернских и уездных административных учреждений. Материалы законодательного и правового характера отложились в третьей книге «Свода законов Российской империи», Полном собрании законов и др.
В третью группу объединены документы статистического характера. Прежде всего, это данные переписи 1897 г., отчеты начальника Терской области. Перечисленные материалы имели для нас важное значение для установления точных данных, потому что, как известно, в прошлом многие данные передавались в искаженном виде, подвергались фальсификации, подгонялись под заказы определенных кругов, особенно на региональном уровне.
Четвертая группа источников представляет собой информацию из периодической печати («Терские ведомости», «Владикавказские епархиальные ведомости», «Терек»). Работая с этими источниками, мы понимали, что информация, отраженная в них, не всегда объективна. Материал в обязательном порядке проходил привычную для того времени цензуру, находился под влиянием официальной идеологии, отражая ее. Поэтому изучение данного материала проходило с особой осторожностью. Тем не менее, он интересен, так как передает дух исторического времени. Подобный фактический материал дополняет архивные и статистические источники.
Анализ источников позволил увидеть и понять проблему с различных сторон, а также проследить особенности, отличительные черты данного региона, проявляющиеся в повседневной жизни чиновничества Терской области.
Научная новизна работы заключается в том, что она является первой попыткой рассмотреть основные характеристики провинциального чиновничества второй половины XIX – нач. ХХ вв.
В научный оборот вводится ряд архивных документов, не использованных ранее учеными, что способствует более глубокому пониманию исследуемой сферы социальной политики.
Это дало возможность исследовать архивный материал под другим углом зрения:
В работе рассмотрены ранее не отмечавшиеся исследователями особенности становления бюрократического аппарата на местном уровне, выявлены его типично провинциальные характеристики;
В новом ключе проведено исследование социокультурного облика чиновничества;
Проанализирована зависимость социокультурного уровня от социально-экономических составляющих
На основе привлечения широкого круга источников изучено эпистолярное наследие чиновничества;
Дана характеристика внепрофессиональной деятельности и досуга.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется новым видением исторического материала, отражающего интересующие нас события новым подходом к анализу проблемы, в результате чего были сделаны соответствующие выводы.
Проведенная исследовательская работа обнаружила неоднозначность, противоречивость процесса формирования повседневной жизни провинциального чиновничества.
Сделанные выводы позволят увидеть перспективы усилий государственных органов в области реформирования системы управления.
Все это делает возможным использование материалов исследования для последующей разработки проблемы, результатом чего могут стать научные труды обобщающего характера по истории повседневности как в северокавказском регионе, так и в стране.
Результаты исследования могут быть также использованы в процессе преподавания истории России, краеведения и спецкурсов.
Апробация работы. Основные положения настоящего исследования прошли апробацию и были изложены на научных конференциях: 2-й летней школе-конференции «Современные проблемы гуманитарных наук» (Владикавказ, 2007 г.), научно-практическом семинаре «Историческое регионоведение» (Армавир, 2008 г.), 2-й региональной конференции «Актуальные проблемы гуманитарных наук» (Владикавказ, 2009 г.).
Основные положения диссертации изложены в 5 статьях.
Работа рекомендована к защите на заседании кафедры этнокультурологии. Северо-Осетинского государственного университета.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Реорганизация городского общественного управления
Городовым положением от 16 июня 1870 г. открыта новая страница в истории российского городского общественного управления (ГОУ) .
Александр II мотивировал издание этого устарелостью столетней давности узаконений, уже не отвечающих потребностям городского общежития, строю жизни.
В Городовом положении определялось, что «Учреждение городского общественного управления суть: 1. городские Избирательные собрания; 2. Городская Дума; и 3. Городская управа» .
Городские жители имели право голоса «в избрании гласных при следующих условиях: 1. если он русский подданный; 2. если ему не менее 25 лет от рождения; 3. если он владеет в городских пределах на праве собственности, недвижимым имуществом, подлежащим сбору в пользу города, или содержит торговое или промышленное заведение по свидетельству купеческому...» .
Делами городов распоряжалась назначаемая сверху администрация. В шестигласных думах решающую роль играли постепенно вводимые туда чиновные должностные лица. Выборные думы практически были упразднены. Общественное управление носило ярко выраженный сословный характер. Городское хозяйство усложнялось и приходило повсеместно упадок. Население же городов росло. Усиливался процесс социальной дифференциации. Возрастал вес торгово-промышленных, финансовых слоев, деятельность которых ограничивалась давлением чиновных верхов губернской бюрократии, старыми узаконениями .
С учетом новых социально-экономических факторов городской жизни Положение 1870 г. упразднило сословное управление, шести гласные сословные думы, ввело общественное городское управление, основанное на многосословности, определило его статус, функции, обязанности, права, механизм выборов, формирования учреждений, источники средств, порядок деятельности на основе законов империи параллельно и под контролем, в подчинении царской, губернской и городской администрации. Городское общественное управление должно было помочь ей в решении хозяйственных и других вопросов жизни.
В соответствии с новым статусом на ГОУ возложено попечение о городском хозяйстве и благоустройстве, определены предметы ведения: устройство и содержание городов, водопровода, развитие торговли, бирж, кредитных учреждений, охранение народного здравия, образование, культура, заключений о нуждах и пользах городов. Оно имело право распоряжаться принадлежащими городу землями, другой собственностью, приобретать и отчуждать недвижимое и движимое имущество, обращаться в суд по имущественным делам города, заключать имущественные обязательства и др.
Параметры полномочий ГОУ были ограничены границами города, отведенных ему земель, где оно могло действовать самостоятельно лишь «в пределах предоставленной ему власти», имело право юридического лица, печать с городским гербом. Ему запрещалось выходить за пределы указанного круга дел. Постановления и распоряжения по «запредельным» делам были объявлены недействительными. Городское общественное управление должно было отвечать «за превышение власти, за неисполнение законных требований местных властей, за всякие вообще действия, противные существующим законам» .
Степень и меры ответственности расписаны детально, назидательно, со ссылками на существовавшие законы. Должностные лица ГОУ предавались за преступления по должности царскому суду, подлежали наказаниям, установленным Уложением о наказании. Для городских голов предусмотрен был суд в судебной палате или в соединенной палате уголовного и гражданского суда при наличии определений городской думы, губернского по городским делам присутствия и первого департамента Правительствующего сената74.
Предусмотрены наблюдение, надзор административных органов, порядок взаимного содействия городского, земского, дворянского общественного и органов государственного управления губернатор наделялся правом исполнительных распоряжений по городу в случаях, когда не исполнялись обязательные для городской повинности. Лишь через губернатора и с его заключением, каналам органы общественного управления могли подавать сведения, ходатайства о нуждах города в высшие правительственные инстанции. Полиции было дано право оценивать решения ГОУ по вопросам порядка и благочиния. Статус ГОУ не тождествен самоуправлению.
Сохранялась их выборность на основе цензов: а) имущественного, б) возрастного (с 25 лет); в) оседлого (не менее двух лет до выборов уплата сборов с недвижимого имущества, торгового оборота), но без сословных различий.
Составлялся один общий список избирателей. В него включались имеющие право голоса и в порядке по размеру сбора в доход города. Список делился на три разряда (курии) по объему сборов.
Общее число гласных определено по количеству избирателей: 30 гласных для города, где избирателей до 300 человек, плюс по 6 гласных на каждые 150 избирателей свыше 300 человек и так до 72 гласных. Лишь в столице избирались 250, а в Москве 180 гласных. Оговаривалось, что число гласных из нехристиан не должно превышать одной трети их общего числа. Гласные присягали на добровольность исполнения принимаемых ими обязательств.
Структура государственного управления в провинции
К середине XIX в. Россия представляла собой огромную монархию с включенными в ее состав провинциями, где шел процесс укрепления местного государственного управления. В ответ на предложение Особой комиссии 1863 г. заменить государственное односословное управление на местах многосословным выборным Александр II повелел сохранить традиционные самодержавные устои, основы местного управления, обеспечить решающую роль в нем дворянства.
Государственное местное управление строилось по-прежнему в соответствии с административным делением, было представлено царской администрацией в губерниях, областях, уездах, городах, станах, участках, волостях.
Повсеместным и становым (основным) звеном являлось губернаторство, которое было укреплено как институт абсолютной власти и управления. Назначавшийся короной губернатор имел статус основного властителя губернии, являлся главой всей ее царской администрации, отвечал персонально перед императором за состояние и эффективность власти, управления, за порядок и спокойствие всей губернии. Будучи высокопоставленным должностным лицом, чиновником МВД, он входил в высшую бюрократическую элиту, обеспечивал единство высшего, центрального и местного управления.
В пореформенное время власть губернатора усилилась. Губернаторство превратилось во всесильный провинциальный институт самовластия, решало судьбу всех учреждений и. людей губернии. Губернатор получил в 1866 г. право ревизии всех гражданских учреждений независимо от ведомства, в 1876г. — право издавать обязательные для всех постановления с целью «правильного исполнения узаконений о благочинии и безопасности», мог запрещать собрания, органы печати и др., определять меры наказания за их нарушения. В 80-е гг. губернатору было дано право влиять на суд, избрание мировых судей, присяжных заседателей .
По закону 1889 г. он стал председателем губернского присутствия — особого административно-судебного учреждения для крестьянских сословных органов, а также председателем органов надзора за ними. Позднее он получил председательский пост в новом губернском «Особом совещании», созданном из специальных чиновников для руководства производством дознаний по государственным преступлениям, в состав которого входили и начальник губернского жандармского управления, прокурор окружного суда. Этот орган с чрезвычайными полномочиями вершил суд скорый и строгий.
Власть губернатора была распространена и на новые совещательные учреждения, многочисленные присутствия, комитеты, комиссии, состав которых формировался из назначенных губернских чиновников, непременных членов из числа министерских чиновников, представителей земского и городского общественного управления.
Разрасталась структура губернского управления. К дореформенным рекрутскому, статистическому и другим комитетам добавлены распорядительный, лесоохранительный комитеты и присутствия по крестьянским, городским, фабричным, питейным, воинским и другим делам, а также в ряде губерний — фабричные столы, через которые усилено внимание промышленности, рабочему классу. Председательство в полутора десятках присутствий позволяло губернатору осуществлять постоянный контроль и обеспечивать единство их деятельности.
Характерной особенностью пореформенного местного управления стало расширение и укрепление ведомственной вертикали. Министерства изменили прежние, создали новые губернские структуры, упорядочили ведомственное отраслевое управление.
Усилено влияние на губернское управление полицейского, жандармского ведомств. Царская власть сочла недостаточной роль этих ведомств в условиях нарастания общественного недовольства ограниченностью и дворянским характером реформ 60-х гг.
Расширены функции, изменена организация жандармского ведомства на местах, упразднены большие территориальные жандармские округа на большей части империи, основными стали, созданные в 1867г. губернские жандармские управления. Они усмиряли народные волнения, преследовали радикальных общественных деятелей, исполняли судебные приговоры, этапировали осужденных, с 1871 г. усилили дознание и политическое следствие. Начальник возглавлял аппарат управления, состоявший из отделений, ведавших уездом или группой уездов, распоряжался жандармскими вооруженными силами. Канцелярия управления имела в своем составе розыскную, следственную, денежную, общего руководства и политической благонадежности структурные части, обеспечивавшие организацию деятельности жандармского управления . Отдельные жандармские органы функционировали в крупных городах и на железных дорогах губерний.
Государственное управление уездом осуществляла царская администрация, представленная дореформенным нижним земским судом, капитан-исправником, назначавшимся МВД по представлению губернатора из дворян. Функционировали в уездах различные распорядительно- исполнительные органы центральных, губернских ведомств. Губернские казенные палаты Минфина имели уездные казначейства во главе с казначеем. Формировались и совещательные учреждения в виде присутствий, комитетов, которые действовали как распорядительные органы, состояли из уездных чиновников.
Правовой статус
Формально-юридический статус определялся рядом законодательных и нормативно правовых документов, одинаковых для всей системы государственно-административного управления. По Уставу о службе различался возраст причисления к гражданскому ведомству и возраст, достижение которого требовалось для начала действительной службы: первый определяется в 14 и второй — в 16 лет (ст. 14).
Согласно новшествам в законах, лица женского пола могли быть принимаемы на государственную службу наравне с лицами мужского пола, на должности до восьмого класса включительно во всех учреждениях Государственного Контроля, в таможенных учреждениях, во всех учреждениях Государственного Банка, равно и в управлении государственными сберегательными кассами и подведомственных им учреждениях и т.д.
В этих учреждениях женщины пользовались одинаковыми с лицами мужского пола служебными правами и преимуществами, за исключением права производства в чины и на награждение орденами, причем на них возлагаются одинаковые с мужчинами обязанности и ответственность. Выслуженными пенсиями лица женского пола пользовались и по выходе замуж и притом независимо от тех пенсий, которые могли причитаться им за службу мужей Женщина допускались на должности младших преподавателей и лиц, состоящих при учебно-вспомогательных учреждениях и клиниках Императорских Российских Университетов, при условии обладания тем же образовательным цензом, который требовался от лиц мужского пола, занимавших соответствующие должности.
Еще в середине XIX в. поступать на гражданскую службу могли, по общему правилу, только дворяне, сыновья личных дворян и сыновья лиц, которые сами находились на государственной службе. Лица других состояний приобретали права государственной службы лишь при условии окончания гимназии с медалью или высшего учебного заведения. Указом 5 октября 1906 г. (в порядке ст. 87) было установлено «предоставить всем российским подданным безразлично от их происхождения, за исключением инородцев одинаковые в отношении государственной службы права, применительно к таковым правам лиц дворянского сословия, с упразднением всех особых преимуществ на занятие по определению от Правительства некоторых должностей в зависимости от сословного происхождения» (п. 1).
От принимаемых на службу требовалось правильно читать и писать и знание оснований грамматики и арифметики (ст. 17). Но первый классный чин можно получить лишь при условии окончания уездного училища (или равного ему учебного заведения) либо сдачи экзамена в объеме курса уездного училища (ст. 297). С получением высшего и частью среднего образования связано утверждение лица, при поступлении его на службу, прямо в чине XII, X, IX и даже VIII класса.
Устав о службе допускал «предварительное испытание способностей» лиц, поступающих на службу, с тем, чтобы такое испытание продолжалось не долее четырех месяцев (ст. 136). Особой организацией подготовительной службы являлся институт кандидатов на должность земского начальника. Такими кандидатами могли быть назначаемы на срок не свыше пяти лет лица с высшим или средним образованием. Они служили, главным образом, в канцелярии губернского присутствия. На практике эта особая кандидатура сводилась к весьма непродолжительной и притом необязательной форме очень поверхностного «натаскивания» для исполнения обязанностей земского начальника.
Помимо обязанностей и прав, входящих в служебную компетенцию должностного лица, нахождение на административной службе давало ему совокупность некоторых прав и преимуществ вместе с известными обязанностями и правоограничениями.
Права и преимущества должностных лиц складывались из права на содержание и пенсию и из преимуществ усиленной уголовной охраны и разного рода наград.
Участие в культурной жизни
Чиновничество, как активный и достаточно образованный слой населения области, было участником и инициатором многих общественно-культурных процессов в провинции. В среде чиновников выделялся круг лиц, который вел активную общественную деятельность. В 60-х гг. XIX в. во Владикавказе было учреждено Общество попечения о больных и раненных воинах. Председателем его был начальник области генерал-лейтенант Лорис-Меликов, членами князь Бекович-Черкасский, полковник Евдокимов, генерал-майор Черкасов и др. В 1894 г. городским головой Владикавказа был отставной военный С.И. Сулимовский239. Он участвовал в основании музея Терской области, в учреждении общества любителей охоты. Городской голова занимался попечением о развитии народного образования, умственным и этическим ростом города, ведал театрами, библиотеками, устройством православных 260 храмов . К «просветительным учреждениям» мы относим основные формы содействия общественности и частных лиц росту культурного и образовательного уровня российского населения в период между 1860-ми годами и 1917 годом, а именно: бесплатные библиотеки-читальни; народные чтения; народные лектории; народные университеты; воскресные и вечерние школы; повторительные и дополнительные классы для взрослых; курсы для взрослых; народные дома; народные театры; концерты; певческие праздники; народные музеи; картинные галереи; спортивные мероприятия. Во второй половине XIX - нач. XX в. в России действовали проправительственные общественные организации, которые также участвовали в просветительстве. Работа в этих организациях чиновников диктовалась самой властью. Наиболее характерным примером такого рода официозной общественной организации было Попечительство о народной трезвости, созданное в 1894 году по инициативе правительства. Организация имела свою разветвленную сеть культурно-просветительных учреждений по всей стране. А сторонники «трезвости» вербовались в общество разными способами, в том числе и принудительным порядком. Хотя для высокого ранга должностных лиц участие в трезвенническом движении было очень почетным. Работа в другого рода проправительственных организациях, например, в таких, как комиссии народных чтений, созданных под эгидой государства, под августейшими или административными покровительствами, вообще считалась почетной обязанностью всех преданных власти чиновников. На организованные по инициативе представителей высшего чиновничества публичные мероприятия обычно собирались «мундиры, фраки, сюртуки, рясы». Другой пример - это церковные просветительные учреждения. Их организация в обязательном порядке вменялись Священным Синодом в прямую обязанность местным приходским православным священникам. Участники проправительственных просветительных учреждений выполняли государственный заказ, как мы уже заметили, они были проводниками государственной политики в сфере образования и государственной идеологии в народные массы. Но и они сделали немало для просвещения народа, для повышения его общего культурного уровня. Представители чиновничества активно вовлекались в культурную жизнь области. Так, гласный владикавказской думы В. Грозмани выстроил в 1892 г. прекрасный дворец, где размещалась городская дума, по его проектам были построены учебные заведения, церкви. Самые авторитетные горожане, среди них много чиновников, возглавляли различные благотворительные, учебные и общественные организации городов области. В этой связи следует назвать Г.В. Баева, городского голову Владикавказа, сделавшего много для развития своего народа. Г.В. Баев родился в осетинской семье из первых основателей Владикавказа. Воспитание получил под руководством своего дяди генерал-лейтенанта М.Г. Баева. Окончил курс Владикавказской гимназии и юридический факультет Новороссийского университета. В 1905 г. был избран гласным Владикавказской городской думы и членом Управы, позже стал во главе города. Долгое время Г. Баев являлся председателем «Общества распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области» (1892 г). Главной заслугой Г.В. Баева, как отмечал известный ученый В.Ф. Миллер, было развитие осетинской письменности. В 1897 г. известный владелец типографии З.И. Шувалов по указанию Баева обзавелся новым шрифтом и в том же году выпустил поэму из осетинского быта «Авхарды Хасана». В 1899 г. при его содействии был издан сборник стихов К. б 1 Хетагурова" . После смерти последнего, Баев обратился к народу Осетии с просьбой о сборе денег на памятник поэту." " Сам Г. Баев также написал ряд произведений, имеющих непреходящее значение, среди них «Осетинская письменность», «Сказание об одиноком», «Древние храмы Осетии». Среди книг, опубликованных им, обратим внимание на две. В 1911 г. Баев выступил с разбором трудов Абрамовской поземельной комиссии по проблеме социального устройства и формам землевладения в горной Осетии" . Ошибкой комиссии Баев считал разработку проекта на неверном основании - отрицании за местным населением права собственности на землю, тем самым стремлении обратить эти земли в казенные оброчные статьи, а население — в государственных оброчных крестьян . Большой общественный интерес вызвал очерк о военной службе осетин" . В работе «Осетинская письменность» Баев пишет: «Много придется потрудиться, прежде чем из языка народных произведений, разговорной речи, первоначального книжного языка выработается литературный язык.. .Памятуя все это, лучшие силы осетинского народа 266 должны придти на помощь этому делу» . Другим ярким представителем чиновничества Терской области был М.А. Караулов. Выходец из терского казачества, окончил С-Петербургский университет, имел военный опыт. Затем служил в должности секретаря Терского областного статистического комитета, являлся сотрудником местных газет, участвовал в создании «Общества любителей казачьей старины». Дважды был избран депутатом Государственной Думы от Терской области. В марте 1917 г. стал Войсковым атаманом Терского казачьего войска267. Общественная деятельность М.А. Караулова была многогранной и плодотворной. Так, он являлся автором учебника для школ Терского казачьего войска. В 1912 г. увидел свет еще один его труд — «Терское 268 казачество в прошлом и настоящем» , в котором автор рассматривает историю терских казаков от основания ТКВ до начала первой мировой войны.
