Власть и правозащитное движение в СССР Лушин Александр Иванович

Содержание к диссертации

Введение

РАЗДЕЛ I ВЛИЯНИЕ ПОЛИТИКИ «ОТТЕПЕЛИ» НА ВОЗНИКНОВЕНИЕ ДИССИДЕНТСКИХ НАСТРОЕНИЙ

РАЗДЕЛ II РЕСТАЛИНИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ И ВОЗНИКНОВЕНИЕ ДВИЖЕНИЯ В ЗАЩИТУ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА 98

РАЗДЕЛ III ЭВОЛЮЦИЯ И ФОРМИРОВАНИЕ МИРОВОЗРЕНЧЕСКИХ ОСНОВ ПРАВОЗАЩИТНОГО ДВИЖЕНИЯ 139

РАЗДЕЛ IV ОТНОШЕНИЕ ВЫСШИХ ОРГАНОВ ПАРТИИ И ГОСУДАРСТВА К ДИССИДЕНТСТВУ

РАЗДЕЛ V ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ КАК СРЕДСТВО ДИСКРЕДИТАЦИИ ПРАВОЗАЩИТНОГО ДВИЖЕНИЯ

РАЗДЕЛ VI СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ В БОРЬБЕ С ИНАКОМЫСЛИЕМ

РАЗДЕЛ VII ПРАВОЗАЩИТНИКИ В УСЛОВИЯХ СОВЕТСКОЙ

УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ 324

РАЗДЕЛ VIII СИСТЕМА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ СССР ГЛАЗАМИ ПРАВОЗАЩИТНИКОВ 391

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 426

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 435

• ВЛИЯНИЕ ПОЛИТИКИ «ОТТЕПЕЛИ» НА ВОЗНИКНОВЕНИЕ ДИССИДЕНТСКИХ НАСТРОЕНИЙ
• РЕСТАЛИНИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ И ВОЗНИКНОВЕНИЕ ДВИЖЕНИЯ В ЗАЩИТУ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
• ЭВОЛЮЦИЯ И ФОРМИРОВАНИЕ МИРОВОЗРЕНЧЕСКИХ ОСНОВ ПРАВОЗАЩИТНОГО ДВИЖЕНИЯ

Введение к работе

Актуальность темы исследования.

Противостояние власти и общества неизменно сопутствовало российской государственности на различных этапах ее развития. Обусловленное множеством факторов социально-экономического и политического свойства, оно имеет глубокие исторические корни. Конкретное же их проявление до недавнего времени объяснялось всего лишь через призму упрощенных догматов о классах и классовых антагонизмах.

Для современного этапа развития общественного сознания характерны попытки ухода от идеологических штампов в понимании взаимоотношений между властью и оппозицией. Заявка на создание в стране демократического общества повышает актуальность осмысления проблемы противостояния властных структур и оппозиционных движений, создавших своеобразную атмосферу «единства противоположностей», продиктованных историческими особенностями России, сложившимися здесь неповторимыми обычаями и традициями.

При исследовании проблемы взаимоотношения власти и оппозиции необходимо учитывать ряд важнейших обстоятельств. Во-первых, соотношение «власть — оппозиция» находилось под прессом исторических традиций, конфронтации противоборствующих сил, обоюдной изменчивости и маргинальное ведущих персонажей политической борьбы, нетерпимости влиятельных политических сил, их склонности решать проблемы «целиком и сразу», высокой степени персонифицированности политики, особой роли в ней вождизма.

Во-вторых, оставаясь на протяжении почти всего XX века силой, стоящей над обществом, советская власть навязывала ему свои правила игры, свои представления о смысле жизни и собственную догматическую модель общественного развития.

В-третьих, перманентный прессинг по отношению к инакомыслию порождал адекватное противодействие оппозиционных сил, которые редко шли на компромисс с властью, в чем она усматривала лишь признаки слабости оппозиции.

Период после Октября 1917 года характеризовался в СССР форсированным перерождением революционной диктатуры в тоталитарный режим. Репрессии конца 1930 —начала 1950-х годов, казалось, «выкорчевали» не только какие-либо оппозиционные ростки, но и само инакомыслие. Борьба за лидерство после смерти Сталина, робкие попытки общественного реформирования, разоблачение культа личности, начало реабилитации его жертв вызвали пробуждение духовной жизни и свободомыслия.

Комплекс новаций середины 1950 - начала 1960-х годов, получивший позднее название «линии XX съезда», породил в обществе сомнения и разочарования, а правящая элита показала свою устойчивую неспособность избавиться от утопических доктрин, рассчитанных на примитивное сознание.

Важнейшим результатом реформирования и десталинизации стали изменения в ментальносте и общественном сознании на идеологическом, социально-психологическом и нравственном уровнях, что в значительной мере проявилось в образе мыслей и поведении творческой интеллигенции, наиболее активную и деятельною часть которой стали называть «шестидесятниками», «детьми XX съезда». Именно они пронесли идеалы демократии через так называемое время застоя. Их общественная деятельность ускорила формирование нового поколения, выступившего против устоев политического режима. Становление оппозиции проходило в двух направлениях - реформистском (критика сохранявшегося сталинского наследия) и консервативном (попытки ресталинизации и неприятие реформизма как курса, ведущего к подрыву социалистических основ государства).

Со смещением H.C. Хрущева и появлением на политической арене Л.И. Брежнева для партийно-государственной элиты наступил поистине «золотой век». К власти пришло новое поколение руководителей, обязанных своей служебной карьере «чистке»" 1930-х годов, и оформившихся в последующем в новый «господствующий» класс. Руководство страны по-прежнему использовало в своей деятельности бюрократические приемы. Важнейшие для страны решения принимались узким кругом руководителей партии и государства. Под лозунгом борьбы за единство партии подавлялась любая точка зрения, не совпадающая с «генеральной линией». Началось сращивание бюрократических групп с теневой экономикой.

Новый «правящий» класс превратился в замкнутую касту, доступ к «благам коммунизма» для «посторонних» все более ограничивался, проявлялись черты трайбализма, " перерастания правящей элиты в наследственную. По мере того, как истощались ресурсы государства и разрасталась бюрократия, в полном соответствии со словами В.О. Ключевского, сказанными им о России XVII века, «государство пухло, а народ хирел»¹. Те, кто раньше мог надеяться на профессиональный успех (а их число по мере роста образовательного уровня общества увеличивалось), теперь не находили применения своим способностям и энергии. Поскольку такие важные каналы самореализации неординарной личности, как независимая политическая деятельность и предпринимательство были закрыты, для нее оставались диссидентство и «теневая» экономика.

Трагедия состояла и в том, что патриархальная традиция подчинения и . послушания власти превращала примитивные знания и представления руководителей государства о мире в несомненный критерий официального политического знания. При отсутствии оппозиции и плюрализма доминировали навязываемые обществу . единомыслие и «всеобщее одобрение» политики партии и государства. Однако в любом обществе всегда существуют не только сознательные сторонники официально проводимой политики и индифферентные конформисты, но и несогласные,

б выступающие против диктата идеологии, политической системы и образа жизни. Примеров инакомыслия в истории более чем достаточно. Середина 1960 - 1980-х годов в СССР не были в этом смысле исключением.

Системный кризис, охвативший все стороны жизни общества в середине 1960-х годов, нарушение прав и свобод, зафиксированных в Конституции СССР 1936 года, запрет на творческое инакомыслие привели к зарождению общественного протеста. Этот феномен известен сегодня как диссидентство. В XIX веке В. И Даль толковал понятие диссидент следующим образом: «иноверец или раскольник, вообще, не принимающий господствующего где исповедания» ² . Создатель «Толкового словаря» вероятно думал о Аввакуме, но вряд ли о Н. Новикове, А. Радищеве, П.Чаадаеве, декабристах, нигилистах, народовольцах. Диссидентами в России называли нередко бунтарей вокруг церкви. Но в этом качестве слово тогда не получило широкого распространения, достаточно было русских синонимов.

В 1970-е годы слово «диссидент» приобрело то специфическое значение, которое вкладывается в него до сих пор. Диссидентами стали называть людей в СССР, открыто выражавших несогласие с общепринятыми нормами признанными в стране, и подтверждающих свою позицию определенными действиями. Известный английский историк Э. Карр, рассуждая о смысле истории и роли в ней диссидентства, отмечал, что любое общество не может быть полностью гомогенным и представляет собой арену социальных конфликтов, поэтому «индивидуумы, восстающие против существующих властей», есть продукты этого общества, причем в такой же степени как конформистски настроенные граждане.³

Диссидентство в демократических государствах, за исключением форм инакомыслия, принимающих социально опасный характер, существует относительно свободно. Более того, право на инакомыслие вытекает из основных положений либерализма, прежде всего из безусловного признания субъективных прав свободной личности, в том числе и права на свое

собственное видение мира. Реализация этого права происходит в деятельности парламентов, политических партий, общественных движений, неформальных групп и т.д. В такой ситуации происходит цивилизованная корреляция интересов, проектов, устремлений различных социальных групп, а также в лице общественного мнения, между государством и обществом в целом. Это позволяет до определенной степени избегать нагнетания социальной напряженности и обеспечивать плюрализм мнений.

Процесс формирования гражданского общества, проблемы реализации прав человека в стране, исторические уроки отношения власти к оппозиции в СССР, ее нежелание вести конструктивный диалог с инакомыслием, обусловливают сегодня настоятельную необходимость изучения истории взаимоотношений власти и диссидентского движения, его разновидностей в нашей стране и в особенности правозащитного движения. Проблема «власть - оппозиция» - это не только негативный опыт недавнего прошлого, но и поиск пути к истине, который наряду с заблуждениями, ошибками и преступлениями принес немало открытий и исторических уроков.

Кроме того, обращение к указанной теме имеет и практическое значение. В Конституции Российской Федерации закреплены многие демократические права и свободы человека, за неуклонное соблюдение которых боролись правозащитники. Однако приходится констатировать, что вопросы соблюдения прав человека в нашей стране сегодня не стали менее актуальными, чем в период «застоя». К сожалению, эти права нередко нарушаются, прежде всего, самим государством.

Взаимоотношения власти и правозащитного движения представляет не только научный, но и практический интерес для комитетов, комиссий, выступающих за соблюдение прав человека. Необходимо отметить, что значительная часть бывших диссидентов по разным причинам отошла от активной правозащитной деятельности, другие и сегодня активно участвуют в ней. Среди них - Л. Алексеева, возглавляющая московскую Хельсинкскую группу, С. Ковалев, возглавлявший некоторое время Комиссию по правам

s человека при Президенте РФ, В. Абрамкин, руководитель общественного Центра содействия реформе уголовного правосудия и др.

Во второй половине 1980 — начале 1990-х годов в ходе реформ, начатых руководством страны и "вначале поддержанных населением, общественно-политическая ситуация изменилась. Исчезли «запретные зоны» для объективного анализа и критики, возросли роль и значение средств массовой информации, неформальных движений, стали уходить в прошлое идеологические догмы в сознании и поведении людей, повышаться общий уровень политической культуры, начали формироваться политические партии и объединения. Понятия многопартийности, идейного и политического плюрализма начали наполняться реальным содержанием. В стране идет процесс формирования конструктивной политической оппозиции. В контексте этих перемен молодая российская демократия нуждается в исследовании истории взаимоотношений государства и оппозиции, власти и правозащитного движения. Анализ этого опыта, его результаты необходим для стабилизации политической системы, демократизации общества, отказа от недавних идеологических мифов и утопий.

Степень научной разработанности проблемы. Проблема взаимоотношений власти и диссидентского движения в СССР, властных структур и правозащитного движения до недавнего времени занимала весьма скромное место в отечественной исторической науке. Официальная власть, объявив диссидентов «антисоветскими элементами», сделала немало для дискредитации морального облика, разоблачения образа мышления и «преступной, деятельности» диссидентов. Она способствовала тому, чтобы советская историография не рассматривала инакомыслие как тему для научного исследования. Поэтому о появлении работ, в которых бы объективно показывались история возникновения и этапы развития правозащитного движения, его программные цели и установки, не могло быть и речи.

Следует подчеркнуть, что особенностью историографической базы
изучаемой нами проблемы является то, что в начале ее изучением занялись
v публицисты, сами диссиденты и правозащитники, а затем уже появились

собственно научные исследования.

Историографию проблемы условно можно разделить на три этапа.
Первый этап 1960 - 1980-е годы, когда массовым тиражом были
опубликованы статьи и речи ЮВ. Андропова, JLR Брежнева, АЛ Кириленко,
Б.Н. Пономарева, М. А. Суслова, К.У. Черненко и других руководителей партии
и государства, а также сборники, исследования известных ученых-
обществоведов, посвященных идеологической деятельности КПСС и
^ проблемам идеологической борьбы⁴. В основу литературы этого этапа была

положена концепция о вступлении СССР в период развернутого строительства коммунизма, поэтому о наличии инакомыслия в стране в этих работах, как правило, только упоминалось.

В конце 1960 - середине 1970-х годов тема защиты прав человека приобрела международный всеобъемлющий характер. Одними из первых исследователей истории возникновения и становления диссидентского движения в СССР стали зарубежные советологи, «кремленологи» и сотрудники специальных служб. В их работах осуществлялись попытки классификации движения, раскрывались некоторые аспекты политики КПСС и советского государства в отношении инакомыслия в СССР, освещались судебные и внесудебные преследования диссидентов и участников борьбы за права человека. Такого рода исследования, по мнению советского руководства, служили идеологическим оружием в «психологической войне» против СССР и социалистической системы в целом.

Среди этих работ можно выделить исследование С. Блоха и

_м П. Реддавэя, вышедшее в 1977 году в Нью-Йорке, а затем на русском языке -

в Лондоне⁵. Ценность этой книги заключается в том, что впервые на большом

фактическом материале была показана антигуманная практика

использования специальной психиатрии в борьбе против инакомыслия в Советском Союзе.

Отечественную историографию изучаемой проблемы можно разделить на несколько групп. Первую группу представляют работы, отражавшие официальную точку зрения на инакомыслие в СССР, выполненные по «социальному заказу», в которых диссидентское движение представлялось как крайне негативное явление. В качестве примеров подобной литературы служат книги К.И. Зародова, Д.Н. Керимова, Е.М. Чехарина, М.Н. Перфильева, А.А. Мишина и целого ряда других авторов, вышедших под благовидным предлогом разоблачения идеологических диверсий, используемых империалистическими кругами в борьбе против социализма . Основной целью этих работ была дискредитация диссидентского движения в Советском Союзе.

Эти же цели преследовала и монография Н.Н. Яковлева «ЦРУ против СССР», выдержавшая несколько изданий. Автор книги - доктор исторических наук, профессор, известный специалист в области новейшей истории США. Исследование было подготовлено на основе публикаций зарубежных авторов, в том числе сотрудников ЦРУ. Объективный анализ: причин возникновения диссидентства в книге подменен попытками доказательств того, что только деньги западных спецслужб, алчность, корысть, продажность ничтожной кучки «отщепенцев», способствовали появлению инакомыслия в СССР. По мнению автора, никакого диссидентского движения нет, а есть лишь «...бесперебойное сочинение разного рода клеветнических материалов»⁷. Упоминаемые в книге А. Солженицын, А.Сахаров, В. Буковский, А. Гинзбург и др., - ни кто иные, как «верные слуги ЦРУ», «графоманы», «власовцы», «матерые преступники» и т. п. Работа Н. Яковлева, как и другие, в которых упоминались диссиденты, способствовала созданию обстановки- крайней нетерпимости вокруг людей, осмелившихся открыто критиковать пороки системы.

Дискредитация диссидентства была центральной темой серии книг «Империализм: события, факты, документы», публиковавшаяся в течение 1970 — 1980-х годов, в которой резкой критике подвергались западные демократические институты, юстиция, суд. В этих работах «разоблачался клеветнический характер антисоветских кампаний под прикрытием лозунга защиты прав человека, вскрывались их провокационные цели»⁸. Специфика такого рода исследований заключалась прежде всего в их тотальной идеологизированности, а любому факту, событию в них придавался желаемый для политического режима смысл. Попытки критического осмысления истории страны; и современности квалифицировались как очернительство и клевета на «реальные достижения социализма».

После того, когда проблемы защиты прав человека становятся одними из самых актуальных в международных отношениях, к их изучению были привлечены и ученые-обществоведы социалистических стран. Одним из примеров такого рода исследований является коллективная работа «Права человека при социализме», выпущенная в Москве в 1980 году. Книга свидетельствовала об усилиях советского руководства еще раз доказать мировой общественности отсутствие проблем, связанных с нарушением прав человека. Авторы исследования пытались показать «принципиальное единство братских государств» в подходе к решению проблем, связанных с реализацией социально-экономических прав человека в условиях социализма. Особо подчеркивалось, что «знамя прав и свобод человека — это знамя социализма» ⁹ . Аналогичные работы продолжали выходить до середины 1980-х годов.

Вторая группа исследований — это работы, написанные во второй половине 1980 - первой половине 1990-х годов, которые характеризуются тем, что «перестроечные» процессы, эйфория от нахлынувшей свободы способствовали апологетике и восхвалению всего, что противостояло советской власти. Эти труды, написанные, главным образом, по «горячим следам» являлись попыткой проанализировать недавнее историческое

прошлое и выявить роль и значение диссидентского и правозащитного движения в СССР. Они являлись своего рода накопительным материалом к появлению глубоких научных исследований по данной проблематике.

В это время вопрос о роли диссидентского и правозащитного движений в отечественной исторической науке стал одним из наиболее сложных и дискуссионных. Позиции исследователей по отношению к нему доходили до прямо противоположных - от крайне негативных оценок, до создания ореола истинных героев и мучеников. Так, например, отечественные исследователи В. Соловьев и Е. Клепикова отмечали, что диссидентское движение в СССР -это скорее все-таки западный миф, чем русская реальность¹⁰. С этой точкой зрения солидаризировалась Е. Зубкова. По ее мнению в диссидентском движении преобладала нигилистическая направленность, разоблачительный пафос становился над позитивными идеями, что создало вокруг диссидентов атмосферу общественного вакуума, не дало ему получить поддержку широких слоев населения¹'.

С крайне противоположных позиций выступили, прежде всего, сами участники правозащитного движения. Среди них Л. Богораз, С. Ковалев, которые писали о том, что диссиденты были инициаторами и творцами радикальных преобразований в СССР . Их концептуальный подход близок Р. Медведеву, утверждающему, что без диссидентов не был бы возможен новый идеологический поворот 1985 — 1990-х годов¹³.

Автору настоящего исследования близка мысль о значительной роли диссидентов и правозащитников в отечественной истории.

Первые попытки создания исследований о диссидентском движении явились скорее постановкой новых задач, нежели его осмысления. Так, в работе В. Пономарева, опубликованной в Москве «Общественные волнения в СССР. От XX съезда КПСС до смерти Брежнева» в 1990-м году приводятся примеры общественных выступлений, представляющих один из интереснейших феноменов советской истории 1950-1980-х годов, неизвестных ранее общественности. Автор сфокусировал внимание на

наиболее радикальных формах проявления общественного недовольства. Положительной стороной работы является публикация большого количества примеров уличных выступлений протеста (митинги, восстания, захваты административных зданий и др.). Книга стала одной из первых попыток отечественных исследователей сказать миру о негативных сторонах общественного бытия, тщательно скрываемых официальными властями.

В первой половине 1990-х годов над осмыслением сущности оппозиционных движений в стране начали работать авторские коллективы. Плодом усилий отечественных исследователей явилась коллективная монография «Наше отечество. Опыт "политической истории», изданная под редакцией доктора исторических наук профессора СВ. Кулешова в 1991 году. В ней поставлены некоторые проблемы альтернативности общественного развития, истории политических движений, партий, организаций, институтов власти и управления, приведены конкретные примеры сопротивления политическому режиму.

Заметное место в изучении истории инакомыслия занимает вышедшая в Москве в 1992 году монография Ю.Ф. Лукина «Из истории сопротивления тоталитаризму в СССР. 20 - 80-е годы». Ценность книги заключается в том, что в ней повествуется об инакомыслии внутри коммунистической партии, протестах крестьян, рабочих, военных, интеллигенции против произвола, а также инакомыслии в период «застоя», конфликтах в сфере социально-экономических отношений.

Немаловажную научную ценность представляет работа Т.Л. Савохиной, М.П. Зезиной «Апогей режима личной власти. «Оттепель». Поворот к неосталинизму», опубликованная в 1993 году. Заслуга авторов заключается в том, что в книге проанализированы стадии общественно-политических процессов в первые послевоенные десятилетия: апогей режима личной власти и его кризис; процессы десталинизации; борьба в высшем эшелоне власти; зарождение диссидентского движения; усиление консервативных тенденций в общественно-политической жизни страны.

В эти годы над изучением диссидентского и правозащитного движений начала плодотворно работать коллектив кафедры отечественной истории новейшего времени Российского государственного гуманитарного университета. Данная тема органично включена в общую программу курса отечественной истории как для историков и архивистов, так и для студентов других факультетов вуза. Здесь готовятся курсовые и дипломные работы по истории диссидентского и правозащитного движения в СССР. Данная тема разрабатывается в рамках комплексной научной программы «Университеты России». Первым итогом специальных семинаров, которыми несколько лет руководили профессора Е.И. Пивовар и А.Б. Безбородое, явилось исследование, проливающее свет на многие аспекты истории инакомыслия в стране, неизвестные отечественному читателю ¹⁴. Авторы работы, отметив, что диссиденты - это люди, вступившие в открытый конфликт с официальными установками власти в различных сферах жизни, заявили, что «ядром диссидентского движения, полем пересечения интересов всех иных течений - политических, социально-культурных, национальных и религиозных является правозащитное движение»¹⁵.

Третью группу представляют исследования, опубликованные в середине 1990-х годов и продолжающие выходить до настоящего времени. Для них характерен критический анализ накопленных знаний и появление спокойных и более взвешенных по тону работ по данной проблематике.

Результатом подготовительного периода явился выход в Москве фундаментального исследования «Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия». Интересующей нас проблеме посвящена третья часть «Советское общество в 50-х — начале 80-х годов. На путях к новому системному политическому кризису». В работе российский политический процесс рассматривается под углом зрения функционирования механизма власти и оппозиции. Его авторы — известные отечественные ученые А.А. Данилов, О.В. Волобуев, В.В.Журавлев, В.В. Шелохаев и др. Несомненной заслугой авторов является то, что они дали определение

понятия «диссидентство», выделили его сущностные черты, охарактеризовали глубокую российскую традицию — неумение и нежелание власти вести диалог, находить консенсус с инакомыслием. Значительное внимание в книге, наряду с другими оппозиционными движениями, уделено становлению и специфике правозащитного движения. В отечественной исторической науке - это одно из самых глубоких исследований, имеющее непреходящую познавательную ценность.

Весьма продуктивно над программой «История правозащитного движения в СССР» работает научно-исследовательский центр «Мемориал», который регулярно проводит конференции и семинары по этой проблематике. В 1995 году под эгидой этого центра вышел сборник материалов «История, философия, принципы и методы правозащитной деятельности», в котором впервые рассмотрен целый ряд аспектов мировоззренческих основ движения.

Глубиной научного анализа, ценностью уникальных документальных источников отличается монография М. Я. Геллера и А. М. Некрича, увидевшего отечественного читателя в 1995 году^,б. Книга охватывает широкий спектр событий, начиная от первой мировой войны до начала 1990-х годов. Наряду с изучением социально-экономической истории, авторы пристальное внимание уделяют процессу формирования оппозиции в СССР, объективным причинам появления диссидентского движения. И хотя работа написана главным образом в негативных тонах, в контексте изучаемых нами проблем она представляет немалый интерес.

Особый вклад в исследование* истории инакомыслия в СССР внес известный российский историк, доктор исторических наук, профессор А.А. Данилов, работы которого получили широкую известность не только в России, но и за рубежом. Под его руководством в Московском педагогическом государственном университете функционирует научная школа, изучающая оппозиционные движения в СССР, защищен ряд диссертаций по данной проблематике. Одним из первых в отечественной

16 исторической науке он подготовил исследование, раскрывающее процесс становления инакомыслия в стране за семидесятилетний период, - «История инакомыслия в СССР. Советский период» опубликованное в 1995 году. На большом фактическом материале, глубоком по содержанию и широте источников, показаны история возникновения диссидентства, впервые дается научное академическое определение термина «инакомыслие», под которым он подразумевает «общественное явление, выражающееся в особом мнении меньшинства по поводу официальной или господствующей идеологической, политической, экономической системы, этических или эстетических норм, составляющих основу жизни данного общества»¹⁷. Кроме того, автором определено сущностное содержание термина «диссидентство», показано его непреходящее историческое значение, а также предложена краткая хроника основных событий движения. Монография раскрывает периодизацию и классификацию движения, содержит глубоко обоснованные научные выводы и обобщения. Изучению проблем инакомыслия и общественно-политической ситуации в стране в послевоенный период посвящен целый ряд других исследований ученого¹⁸.

Социально-политические и нравственные предпосылки зарождения; оппозиции в стране фрагментарно рассматриваются в трудах Л.И. Семенниковой, А.С. Ахиезера, В.П. Булдакова, А.С. Панарина ¹⁹. Проблемы взаимоотношения власти и оппозиции в СССР раскрываются в фундаментальной работе Р.Г. Пихоя «Советский Союз: история власти, 1945 - 1991», изданной в Москве в 1998 году. Несомненной заслугой автора является введение в научный, оборот; закрытых ранее для исследователей материалов Политбюро ЦК КПСС, отраслевых отделов ЦК, показ не только истории становления командно-административной системы в стране, но и борьбу советской власти с инакомыслием.

Одним из средств борьбы с инакомыслием, получившее распространение в рассматриваемый период была судебная психиатрия. Причины ее использования в борьбе с диссидентами, а также исторические

корни этой антигуманной практики раскрыты в работах отечественного психиатра М.И. Буянова²⁰, а также А.С. Прокопенко²¹. Авторы книг приводят неизвестные ранее сведения об использовании психиатрии в борьбе с инакомыслием в СССР, называют социальные, правовые предпосылки и нравственные последствия этого явления.

В последнее время появились исследования различных аспектов инакомыслия, его региональной специфики. Так, в Сургуте опубликована монография А.И. Прищепы ²² , в которой рассмотрены особенности инакомыслия на Урале в середине 1940 - 1960-х годов. Однако, не являясь предметом специального исследования, проблемы истории правозащитного движения остались вне поля изучения автора.

Определенный интерес представляет книга Ф. М. Бурлацкого, вышедшая в серии «Библиотека уполномоченного по правам человека в Российской Федерации» в 1999 году. Ее ценность состоит, прежде всего, в том, что в ней представлены интервью лиц, непосредственно занимавшихся решением проблем защиты прав человека, как на внутреннем, так и на международном уровне. По мнению автора, в советской оппозиции следует выделять три основных направления: собственно диссидентское движение - борьба за политическую свободу, особенно за свободу слова и убеждений; правозащитное движение; движение еврейской, армянской и иной эмиграции²³. Ф. М. Бурлацкий необоснованно считает, что правозащитное движение 1970-х годов свелось к одной проблеме — проблеме эмиграции.

Привлечением интереснейших архивных материалов и источников в исследовании диссидентства в СССР в отечественной исторической науке отличаются работы Л.А. Королевой²⁴. В них раскрываются исторические предпосылки и дискуссии о сущности диссидентского движения, исследуются причины и факторы влияния, определившие эволюцию диссидентства, его география, национальный и социальный состав. Кроме

того, в ее исследованиях показываются политические программы оппозиции, охарактеризовано отношение Запада к ней, отражено влияние «перестроечных» процессов на эволюцию диссидентства. Несомненной заслугой автора является введение в научный оборот значительного количества не опубликованных ранее источников, а также определение диссидентства как «... выражение особого мнения меньшинства общества по поводу различных аспектов жизни данного социума - идеологических, политических, экономических, этических и т.п.»²⁵.

К четвертой группе следует отнести работы, в которых феномен диссидентства и правозащитного движения показывается не как результат объективного развития политической системы страны, а прежде всего как следствие влияния извне, «прозападных сил». В данном случае речь идет о работе Ф.Д. Бобкова, одного из руководителей КГБ СССР, прослужившего в органах госбезопасности 45 лет и представлявшего официальную точку зрения на диссидентство и правозащитное движение в стране. Генерал армии, первый заместитель Председателя КГБ, он длительное время возглавлял Пятое управление, профессионально занимавшееся борьбой с инакомыслием в СССР. Он убежден в том, что, «...рассматривая механизм репрессий в стране, сводить все дело к «монстру ВЧК - КГБ» -непростительное и отнюдь не безобидное заблуждение... система безопасности была лишь инструментом, исполнявшим политическую волю ЦК КПСС, который фактически руководил страной»²⁶.

С ним солидаризируется С.Г. Кара-Мурза²⁷, по мнению которого советскому обществу противостоял сложившийся в течении многих лет антисоветский проект, в котором участвовали диссиденты, а также важное течение в среде левой западной элиты - еврокоммунизм, которые «...очень быстро подчинили ... работу целям и задачам врага в СССР и холодной войне» . Данная точка зрения свидетельствует о том, как объективный анализ генезиса советского общества 1960 - 1980-х годов и цивилизационного кризиса, симптомы которого были очевидны, подменяется

сугубо классовым подходом к оценке этого уникального явления советской действительности.

В пятую группу входят работы отечественных правоведов занимавшихся вопросами истории отечественной пенитенциарной системы, особенностей ее становления и формирования. В этой связи большой интерес представляет фундаментальное исследование М.Н. Гернета . Как по замыслу, так и по методу исследования, а также использованию архивных материалов, которые до этого вообще не были доступны для изучения, эта работа является уникальной. Несмотря на определенную идеологизированность, этот фундаментальный труд до сих пор является наиболее глубоким и всесторонним исследованием в отечественной историко-правовой науке.

Целый ряд вопросов, связанных с историей исправительно-трудовой политики советского государства рассматриваются в работах Л. Крахмальника, Н. Стручкова, В. Филимонова, И. Шмарова, Е. Лукашевой, Э. Кузнецова, Б. Утевского, а также С. Кузьмина, Н. Евреинова и других правоведов. В трудах этих ученых не рассматривались вопросы использования уголовно-исполнительной системы в борьбе с инакомыслящими, однако они представляют немалую ценность наличием в них большего фактического материала.

Особую группу представляют труды самих диссидентов и правозащитников. Они достаточно обширны и многоплановы, тем не менее, их объединяет, прежде всего, мнение об особой, иногда даже гипертрофированной, роли прав человека в жизни цивилизованного государства. Это, прежде всего труды А.Д. Сахарова, А.И. Солженицына, активистов правозащитного движения. В данном случае нельзя обойти вниманием и труды философа А.А.Зиновьева³¹ , взгляды которого в последние годы претерпели сильную эволюцию. Лейтмотив его многих произведений является парадоксальность и абсурдность советской действительности. Прожив на Западе около двух десятилетий, в последние годы писатель начинает отвергать основные ценности западного общества,

подвергает резкой критике преобразования в России и выступает с апологией советской системы и марксистской теории. Его работы вызывают споры, дискуссии и примечательны тем, что служат свидетельством «вечного диссидентства» их автора, критикующего пороки политических режимов современности.

Как известно, советская власть создала разветвленную систему борьбы с инакомыслием, в которую входила и психиатрия. В связи с этим широкую известность на Западе в конце 1970-х годов приобрела работа известного советского диссидента А. Подрабинека, который предал огласке формы и методы использования психиатрии в борьбе против инакомыслящих в СССР³².

В контексте изучения взаимоотношений власти и инакомыслящих особый интерес вызывает работа А.Амальрика³³, которая вышла после гибели автора в автокатастрофе осенью 1980 года. В ней раскрывается мировоззренческая концепция диссидентства, дается его классификация, а также описывается борьба неординарной личности за свое достоинство, право видеть мир по-своему и открыто говорить об этом. Работы А.Амальрика широко> известны на Западе: сборник пьес «Нежеланное путешествие в Сибирь», публицистическое эссе «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?», сборник критических статей и выступлений «СССР и Запад в одной лодке». Некоторые из них были опубликованы только в постсоветской России.

В диссидентской литературе особую ценность представляет книга В.Буковского - одной, из наиболее: колоритных фигур правозащитного движения³⁴. В своей работе он раскрыл целый ряд социально-политических особенностей возникновения, становления правозащитного движения, методы, используемые государством в борьбе с ним. В центре внимания его исследования - проблемы противостояния личности и системы, человека и всесильного государства. В одной из последних работ книг, названной «Московский процесс» известный диссидент попытался дать субъективную

оценку сложным и противоречивым политическим процессам, происходившим в жизни российского общества в начале 1990-х годов.

Среди диссидентских работ, посвященных истории инакомыслия, особое место занимает монография активной участницы правозащитного движения Л.М. Алексеевой «История инакомыслия в СССР. Новейший период», которая нашла отечественного читателя только в 1992 году. Это была первая попытка систематизированного описания инакомыслия в Советском Союзе. В книге 18 глав - по количеству независимых общественных движений. Каждое описано отдельно, так как все они имеют свое лицо, и цели их не совпадают. Тем не менее, правомочно их описание, как целостного явления. Основными источниками исследования явились «Хроника текущих событий» и ряд других информационных изданий самиздата. Большой заслугой автора является выделение этапов развития правозащитного движения, показ сущностной характеристики различных форм нравственной оппозиции.

Немалый интерес представляют публицистические эссе известных диссидентов, в которых, как в зеркале, отражены их взгляды, личностное отношение к происходящему. Весьма специфическое место среди них занимает сборник статей «Из-под глыб», вышедший в Париже в 1974 году, и дошедший до российского читателя только в 1992 году ³⁵ . В нем опубликованы статьи А. Солженицына, И. Шафаревича, М. Агурского, Ф. Светова и ряда других диссидентов. По словам одного из его авторов, их мысли действительно пробились сквозь частокол догматизма и кажутся как бы присланными из будущего. Удивительна та глубина, с которой они сумели, вырвавшись из-под глыб господствующей официальной идеологии, оценить происходящее в стране и попытаться создать модель выхода из системного кризиса.

История правозащитного движения получила освещение не только в монографиях отечественных и зарубежных исследователей, работах диссидентов, но и в ряде публикаций. Некоторые из них стоит отметить

особо. Одной из первых стала статья Л.Я. Гозмана и Л.М. Эткинда^Зб, посвященная анализу различных типов политического сознания в тоталитарном, авторитарном и демократическом обществах. В ней отмечена специфика и некоторые особенности правозащитного движения как социального феномена советского общества. В статье М. Мейера «Очерк истории правозащитного движения в СССР», опубликованной в журнале «Преподавание истории в школе» (1990, №5) отмечены этапы становления движения в защиту прав человека, некоторые особенности и значение в создании предпосылок новой общественной ситуации. Одной из интереснейших публикаций, посвященных истории инакомыслия была работа П. Вайля и А. Гениса «Кто виноват? Диссидентство.». По их мнению «насущная потребность сменить жанровую и стилевую систему общества и породила инакомыслие. Закономерно, что первые шаги этого движения сделали поэты, художники и писатели... Культурная оппозиция возникла раньше любой другой и проявилась с наибольшей активностью - еще и в силу вековых российских традиций, согласно которым литература и искусство заменяют все общественные институты»³⁷. Авторы рассмотрели и некоторые социокультурные предпосылки возникновения движения в защиту прав человека.

Для исследователей, изучающих общественные движения в СССР, значительный интерес представляет сборник «Погружение в трясину (Анатомия застоя)» М.,1991. Среди авторов - известные ученые, писатели, диссиденты. В фокусе их внимания долгий и сложный период жизни советского общества, который не вполне точно именуется «застойным». Особый интерес вызывает статья Л. Богораз, В. Голицына и С. Ковалева «Политическая борьба или защита прав?» . Это одна из публикаций, в которой впервые систематизировано излагается история и хроника правозащитного движения, показаны причины его возникновения и роль в жизни советского общества.

Идейно-нравственные основы движения в защиту прав человека раскрываются в сборнике «Нравственное сопротивление», в котором неприятие политики показывается как его сущностная черта и основное содержание ³⁹ . Заслуживает внимания и публикация А.А.Королева, рассматривающая ряд аспектов диссидентского движения. В ней отмечается его неоднородность, влияние на идеологию «шестидесятников», а также специфика так называемого религиозного диссидентства⁴⁰.

В разработку истории диссидентства 1960 — 1980-х годов заметный вклад внес Центр политической и экономической истории РНИСиНП, руководимый профессором В.В. Журавлевым.

В конце 1980-начале 1990-х годов в целом ряде журналов и центральных газет появились статьи, интервью участников правозащитного движения, а также адвокатов, известных журналистов, в которых раскрывались негативные стороны советской уголовно-исполнительной системы и её роли в борьбе с инакомыслием. Среди них отметим статьи В. Абрамкина, заметки адвокатов С. Каллистратовой, Д. Каминской, защищавших диссидентов на судебных процессах, а также журналистов Д. Елина, А. Лапина, А. Плутника, Р. Русаковой, О. Сокольского, Ю. Кашлева, Ю. Феофанова, А. Феклисова⁴¹ и др.

По истории диссидентства в последнее время были защищены диссертации на соискание ученой степени доктора, кандидата исторических наук. Среди них необходимо отметить работы З.С. Нагдалиева, СМ. Кантемировой, Л.А.Королевой, С.Г. Давыдова⁴² и др. Их работы представляют собой первые попытки комплексного изучения оппозиционных движений в СССР в послевоенный период. В диссертациях предлагается определение инакомыслия, диссидентства; дается его периодизация; анализируется социальная и национальная структура, география и т.д. Несомненной заслугой ученых является то, что в своих работах они впервые в отечественной исторической науке рассмотрели и выявили идеологические,

социокультурные и социопсихологические аспекты этого феномена советской действительности, его непреходящее историческое значение.

Однако в исторической науке до настоящего времени не получила всестороннего освещения роль уголовно-исполнительной системы страны в качестве одного из средств борьбы с инакомыслием. Хотя некоторые проблемы, в том числе особенности правового регулирования естественных прав человека в местах лишения свободы рассмотрены в диссертации И.В. Упорова . Антиобщественные традиции и обычаи преступного мира среди осужденных в местах лишения свободы раскрыты в диссертации В.М. Анисимкова -⁴⁴ . Несомненный - интерес также представляет работа М.В. Лаврентьева ⁴⁵ , в которой комплексному изучению подвержена Шлиссельбургская политическая тюрьма на протяжении конца XIX - начала XX века. Аксиологическим аспектом этих диссертаций выступают методология рассматриваемых проблем, ряд оценок и выводов.

Таким образом, историографический анализ показывает, что, несмотря на освещение целого ряда аспектов изучаемой темы, собственно проблема взаимоотношения власти и правозащитного движения в СССР в 1960-1980-х годах до сих пор не стало предметом специального комплексного исследования. При всем многообразии работ не получили всестороннего освещения проблемы влияния политики «оттепели» на возникновение диссидентских настроений, особенности формирования мировоззренческих и принципов основ движения в защиту прав человека, политики высших органов партии и государства в отношении диссидентства. В отечественной исторической науке пока отсутствует работа, в которой была бы всесторонне раскрыта система дискредитации инакомыслия, в том числе правозащитного движения. При этом арсенал борьбы с диссидентством включал в себя средства массовой информации, судебные и внесудебные преследования, использование специальной психиатрии, пенитенциарной системы страны.

Остались также не раскрытыми специфика создания и функционирования уголовно-исполнительной системы СССР, формы нравственного сопротивления диссидентов в условиях мест лишения свободы и оценка правозащитниками системы исполнения наказаний. И хотя диссертантом уже предпринимались попытки устранить эти пробелы⁴⁶, тем не менее, эта тема требует дальнейшей, более углубленной разработки.

Цель и задачи исследования. Цель работы — на основе конкретно-исторического изучения российского политического процесса середины 1950-1980-х годов всесторонне проанализировать специфику и генезис взаимоотношений власти и движения в защиту прав человека в СССР, показать механизм и особенности борьбы властных структур с правозащитным движением. Главная цель исследования предполагает постановку и решение следующих задач:

показать влияние политики «оттепели» на возникновение диссидентских настроений в советском обществе;

проанализировать социально-политические предпосылки и условия возникновения движения в защиту прав человека;,

проследить эволюцию и формирования мировоззренческих основ и принципов правозащитного движения;

показать отношение высших органов партии и государства к диссидентству и раскрыть механизм противодействия властной системы правозащитному движению;

исследовать формы нравственного сопротивления диссидентов в условиях советской уголовно-исполнительной системы;

отразить видение системы исполнения наказаний страны самими правозащитниками;

дать объективную научную оценку роли и значения правозащитного движения в СССР.

Объект исследования — диссидентское и правозащитное движение, как составная часть общественно-политической структуры советского общества в период системного кризиса.

Предметом исследования являются взаимоотношения органов власти и правозащитного движения, этапы его эволюции и формирования мировоззренческих основ, практика использования мер государственного принуждения в отношении правозащитников, включающая в себя деятельность судебно-следственных органов, психиатрических учреждений, а также уголовно-исполнительной системы. Важной стороной исследования является изучение форм и методов психологического давления, «идеологического насилия» над обществом, осуществляемого средствами массовой информации.

Хронологические рамки исследования ограничены серединой 1950 — 1980-х годов. Именно в это время диссидентское, а затем и правозащитное движение стали одним из самых значимых проявлений общественной активности, интеллектуального, духовного и нравственного сопротивления политическому режиму. В этот период они прошли зарождение, становление, развитие и ликвидацию.

В диссертации анализируются процессы взаимоотношений власти и нравственной оппозиции в наиболее крупных промышленных и культурных центрах страны, где оппозиционные настроения принимали различные формы нравственного сопротивления власти. Значительный интерес представляет закрытая до сих пор внутренняя жизнь пенитенциарной системы, и в частности Учреждения ЖХ-385 в Мордовии и ИВС-389 в Пермской области, где отбывали сроки заключения многие правозащитники. В контексте изучения вопросов, связанных с противостоянием власти и диссидентства, автор попытался раскрыть деятельность медицинского персонала специальных психиатрических больниц Московской области, Ленинграда, Казани, Черняховска и ряда других регионов страны.

Источниковая база исследования в основе своей до последнего времени оставалась закрытой. Ученые встречаются с множеством препятствий при получении документальных источников по истории взаимоотношений власти и оппозиции в стране. Несмотря на процессы демократизации общества в этой сфере радикальных изменений не произошло. По-прежнему действуют ведомственные приказы, инструкции, а иногда и устные указания, распоряжения, максимально ограничивающие доступ исследователей к источникам^ которые можно условно разделить на несколько групп.

Первую группу источников по данной проблеме составляют архивные документы, извлеченные нами из Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ). Особую ценность среди них представляют материалы 1960 - 1980-х годов, когда в архивы Общего отдела и Института марксизма — ленинизма при ЦК КПСС начали сдаваться документы, которые ранее поступали только в Архив Политбюро (ныне Архив Президента РФ).

Огромную ценность имеют хранящиеся в архиве документы Секретариата ЦК партии. В их числе - подготовленные записки и материалы к заседаниям, аналитические записки, переписка с КГБ СССР по вопросам борьбы с инакомыслием в стране. Почти ни один известный диссидент 1960 - 1980-х годов не был обойден вниманием Секретариата, на заседаниях которого принимались решения об их судьбах. Однако по особо важным случаям окончательный вердикт выносило Политбюро ЦК- Его документы (за исключением фонда 89 - Коллекции (РГАНИ) до сих пор практически недоступны исследователям: они хранятся на особо строгом режиме в Архиве Президента России.

Известно, что по распоряжению Б.Н. Ельцина в мае 1992 года была создана специальная Комиссия по архивам при Президенте РФ, в состав которой вошли представители Государственной архивной службы, ФСБ, МВД и МИД России. Одной из основных ее задач стало рассекречивание документов ранее закрытых архивов и фондов и передача их для широкого

использования. В первую очередь комиссия рассекретила документы по запросам Конституционного суда РФ в связи с рассмотрением в нем «дела КПСС». Их ксерокопии были переданы в РГАНИ и вошли в состав фонда-коллекции № 89, составив 52 перечня. Среди этих документов -постановления, выписки из протоколов заседания Секретариата и Политбюро ЦК КПСС, записи секретарей и членов ЦК и Политбюро, заведующих и заместителей заведующих отделами Центрального Комитета партии, секретарей ЦК компартий союзных республик и обкомов партии и др.

Большая часть этих документов дает сведения об идеологическом контроле партии в средствах массовой информации, борьбе с инакомыслием в 1960-1980-х годах, неофициальном отношении партийных и государственных органов к проблеме прав человека.

Фонд № 5 располагает информационными записками, справками Идеологического отдела, Отдела науки и учебных заведений ЦК КПСС, КГБ СССР, АПН, ИМЛ при ЦК КПСС, Главного управления по охране государственных тайн в печати при СМ СССР, различного рода отчетами идеологических ведомств о проделанной работе с 1965 по 1985 годы, а также записками отраслевых отделов об отдельных книгах, публикациях и т.д.

К сожалению, и сегодня многие решения в отношении правозащитников, материалы следственных дел, а также аналитические записки аппарата ЦК КПСС, КГБ и МВД страны в силу различного рода ведомственных" инструкций остаются недоступными исследователю. К тому же в соответствии с Указом Президента России «О защите государственных секретов Российской Федерации» от 14 января 1992 года не подлежат выдаче в течение 75 лет со дня создания дела, содержание которых может нанести ущерб гражданам. Под этот пункт попадают донесения сотрудников КГБ, агентурные сведения и т.п..

Кроме того, значительная часть документов была конфискована у активистов правозащитного движения при обысках, некоторые утеряны по ряду обстоятельств. Многие документы недоступны даже самим

репрессированным и их родственникам. Почти все архивы исправительно-трудовых учреждений, тюрем до настоящего времени остаются ведомственными, условия и правила хранения материалов в них регулируются не правилами государственного хранения, а ведомственными инструкциями.

Уникальными документами, в которых отражены «антисоветские выступления» различных категорий населения против режима располагает Государственный архив Российской Федерации. Среди них — письма, обращения в адрес высшего руководства страны с критикой существующего строя, сведения о хранении и распространении; писем, стихотворений антисоветского содержания, создании различного рода нелегальных организаций. Важнейшим источником при подготовке диссертации послужили документы, извлеченные из сохранившихся в архиве материалов об «антисоветских проявлениях» и политических репрессиях, применяемых на основании статьи 58¹⁰ Уголовного кодекса РСФСР и зафиксированных в результате деятельности Отдела uq надзору за следствием в органах государственной безопасности, Прокуратуры СССР с марта 1953 по 1991 год (ГАРФ, ф. Р-8131, оп 31, 36). Эти материалы дополнены аналогичными сведениями из фонда Верховного суда СССР (ГАРФ, ф.Р-9474, оп. 39,40,41) и рассекречены только в последнее время. Публикаторский и исследовательский бум 1990-х годов практически не коснулся этих документов. Для прокурорского надзора не существовало никаких ограничительных сроков давности. Таким образом, в Прокуратуре СССР одновременно велись надзорные производства как по текущим следствиям, так и в связи с пересмотром (и возможности принятия решения о полной или частичной реабилитации) старых обсуждений.

Состав надзорного производства определялся нормами юридической практики. В качестве инициативного документа выступало или поступившее в Прокуратуру СССР спецсообщение о возбуждении уголовного дела, или прошение осужденного или его родственников о пересмотре дела. В первом

зо случае надзорное дело пополнялось обязательными документами, которые информировали прокуратуру о его ходе, - это постановления следователей о продлении сроков следствия, копии обвинительных заключений и приговоры, иногда копии отдельных протоколов допросов, постановления об арестах и обысках, акты экспертиз, переписка прокуратуры в связи с данным делом и т.д. В случае же заведения дела по жалобе сотрудник прокуратуры, изучив материалы дела, составлял обзорный итоговый документ — постановление, заключение или справку, где излагал обстоятельства дела и свое мнение по поводу его опротестования. Если оно было положительным, то и копии направленного в суд прокурорского протеста и последующего решения приобщались к надзорному делу. Кроме того, там могли оказаться копии обвинительного заключения, приговора и таких материалов следственного дела, как программные документы подпольных кружков, листовки, анонимные письма, последующие жалобы осужденного или его родных, и т.д. Во многих случаях надзорное дело, начатое по спецсообщению, затем продолжалось по жалобам.

Надзорные производства являются ценным историческим источником, который имеет определенные достоинства и недостатки, обусловленные особенностями его происхождения. Это вторичный источник, состоящий отчасти из копий документов, результатов отработки и обобщения первичных материалов следствия, и поэтому в нем могли опускаться многие нюансы и подробности. Так, в большом количестве дел нет указаний на конкретное содержание антисоветских высказываний, они описываются только как «клевета на колхозный строй», «высказывания, порочащие внешнюю политику советского правительства» и т.п. Тем не менее, обобщающий характер надзорных производств делает их достаточно компактным источником. В отличие от следственных материалов надзорные дела практически не содержат секретных сведений, а также информации агентурного порядка, интимных тем граждан, и доступны для изучения.

Следует подчеркнуть, что дела лиц, отбывавших срок наказания по политическим мотивам в Учреждении ЖХ-385 (Республика Мордовия), уничтожены. Документы, избежавшие этой участи, сохранились в двух независимых архивах — Центре документации «Народный архив» (ЦДНА), архиве Научно-исследовательского центра «Мемориал», а также в хранилищах Российской государственной библиотеки, некоторых зарубежных изданиях, либо в крайне немногочисленных копиях на территории бывшего СССР. Основная часть сохранившихся документов находится в личных архивах. Они, как правило, освещают историю фондообразователя и редко могут служить источником по истории движения в целом. Кроме того, эти документы разрозненны и фрагментарны и требуют дальнейшей систематизации.

В ЦДНА сосредоточены личные фонды активистов правозащитного движения: В. Абрамкина, В. Сокирко,' Ю. Гримма, В. Гершуни, В. Кувакина, Л. Терновского, А. Лавута, частично П. Григоренко, Л. Богораз и Т. Великановой, а также документы правозащитного движения, - в основном «Хроника текущих событий» и другие материалы самиздата. Однако коллекция охватывает лишь небольшую часть документов правозащитного движения, а ряд личных фондов находится еще в стадии комплектования.

В архиве «Мемориала» центральное место занимают материалы о политических репрессиях, в том числе материалы следственных дел, а также «Хроники текущих событий», «Хроники защиты прав в СССР», справки о реабилитации, воспоминания, В. Буковского, П. Григоренко, А. Сахарова и др. Архив «Мемориала» постоянно; пополняется. За. последние годы созданы десятки новых фондов из вновь поступивших документов, в которые включены соответствующие данной теме единичные документы и группы источников.

В большинстве фондов единицы хранения либо проставлялись самими фондообразователями (фонд издательства «Хроника»), либо строились по мере поступления неструктурированных материалов по тематическому

признаку. Элементы каталогизации присутствуют в компьютерном справочнике программы. Объем компьютерного справочника более 5 мегабайт информации (несколько тысяч имен). Другим примером компьютерной обработки материалов является компьютерная база данных — «Учетная карточка политзаключенного», В нее введены основные сведения из учетных карточек заключенных. Документы архива используются в форме как инициативного информирования, так и выполнения запросов, помощи в собирании необходимой информации.

В бывшем спецхране Российской государственной библиотеки, также имеются некоторые материалы по истории правозащитного движения. Их основу составляет десятитомное собрание материалов архива самиздата Исследовательского института «Радио Свобода» и радио «Свободная Европа» (РС/РСЕ), выходившее в 1970 - 1980-е годы в Мюнхене на русском языке. В нем, в частности, содержатся 24 выпуска «Информационного бюллетеня» Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях, информационные бюллетени групп «Право на эмиграцию» и Инициативной группы защиты прав инвалидов в СССР и др. Однако значительная часть этих материалов относится ко второй шоловине 1970-х годов, другие периоды в них почти не представлены.

Ко второй группе источников можно отнести законодательные акты советского государства в уголовно-исполнительной сфере, Конституции СССР 1936 и 1977 годов, законы, регламентирующие пределы инакомыслия в СССР и предусматривающие кары за их нарушения. В их числе - весьма любопытные законопроекты, вносившиеся КГБ СССР в высшие партийные инстанции с целью ослабления и пресечения деятельности оппозиции. Сюда же можно отнести выступления, заметки руководителей КПСС и государства, выражавших свое отношение к инакомыслию на Политбюро и в Секретариате ЦК, служебной переписке с руководством КГБ СССР.

Третья группа источников — партийная и советская печать 1960 — 1980 -х годов, - в первую очередь газеты «Правда», «Известия», «Советская

Россия», «Комсомольская правда», «Литературная газета» в которых публиковались статьи по проблемам идеологической борьбы, репортажи из залов суда над диссидентами и т.д.

Относительно новый источник представляет региональная пресса. В ней публиковались заметки о суде над участниками общественных волнений (конечно, характеризуемыми как «матерые, отпетые хулиганы», «уголовные преступники» и т.п.). По этим материалам иногда можно было уточнить даты, некоторые обстоятельства происшедшего, наиболее серьезные приговоры и фамилии осужденных. Если события были связаны, например, с осуждением того или иного лица, то о расследовании дела также нередко давалась отдельная информация. Наконец, в случае замалчивания происшедшего можно было найти косвенное подтверждение события — внеплановые совещания по поводу «усиления политической бдительности», «укрепления общественного порядка» или не менее неожиданные собрания трудовых коллективов с участием «высоких лиц», кадровые изменения, пленумы с повесткой дня об активизации идеологической работы, укреплении интернационализма и т.п.

Среди источников весьма специфическую роль занимает периодическая печать исправительно-трудовых учреждений, в которых отбывали наказание диссиденты. Анализ публикаций газеты «За отличный труд» (органа политотдела Дубравного УИТУ МВД СССР) за период 1969 — 1979 годов показывает, что подавляющая часть материалов была посвящена праздничным и юбилейным датам, выполнению социалистических обязательств, соцсоревнованию, «ударной» работе колоний, отрядов и других подразделений. Важнейшей задачей газеты была воспитательная работа, главным образом со «спецконтингентом». Об этом свидетельствовал призыв, помещаемый в каждом номере издания: «В условиях социализма каждый выбившийся из трудовой колеи человек может вернуться к полезной деятельности». Из газетных строк, хотя и с трудом, можно определить, кто из

политзаключенных отбывал здесь срок лишения свободы, уточнить режим содержания, условия труда и быта осужденных.

Четвертую группу источников исследования составляет самиздат -способ неподцензурного распространения идей и информации. Это информационные, художественные, поэтические, научные, мемуарные материалы, которые выполнялись -с помощью подручных средств и распространялись самими диссидентами. Самиздат действовал по принципу, сформулированному одним из активных участников правозащитного движения В.Буковским: «Сам сочиняю, сам цензурирую, сам издаю, сам распространяю, сам и отсиживаю за это» ⁴⁷ . Специфика самиздата как источника заключалась в том, что судебные процессы, проходившие над правозащитниками, записывались и освещались родственниками, знакомыми подсудимых, которые прямо в зале вели (разумеется, тайно) протоколы, затем их размножали.

Основную массу самиздатовской продукции составляли

машинописные тексты: литературные и публицистические произведения,

воспоминания, письма-обращения в ЦК КПСС и к правительству, в

Прокуратуру СССР, протокольные записи судебных заседаний над

диссидентами, листовки. Авторы и распространители самиздата

принадлежали, как правило, к интеллигенции и студенчеству. В 1960 -

1970-е годы самиздат стал своего рода рупором правозащитного движения.

Материалы распространенные в интеллигентской среде, часто оседали в

семейных архивах. У некоторых граждан они конфисковывались

сотрудниками КГБ и если, сразу не уничтожались, то оказывались в архивах

органов госбезопасности. От строгих по содержанию и документальности

материалов правозащитников и диссидентов невозможно отделить

ироничные и озорные песни А. Галича, В. Высоцкого, Ю. Кима, которые

являются своеобразным вызовом эпохе.

Следует отметить, что часть документов, в которых речь шла о людях, находившихся в тюрьмах, колониях, ссылках, психиатрических больницах по

различным каналам переправлялась за рубеж. Неподзензурные материалы передавались на Запад всевозможными способами, в том числе и вывозились вынужденными эмигрантами.

Основной самиздатовский источник по истории правозащитного движения, являющийся его своеобразной летописью - «Хроника текущих событий» (ХТС). Она выходила с 1968 по 1984 год (всего 64 выпуска) и была единственным постоянным информационным бюллетенем движения. Демократическая общественность страны видела в нем одно из самых больших достижений правозащитного движения. Сам факт появления «Хроники» в 1968 году, объявленном Международным годом прав человека, не случаен. К этому времени правозащитники были уже достаточно организованы, чтобы выпускать журнал, информировать читателя о «новостях, связанных с движением в защиту прав человека». «Хроника» освещала события, стараясь сводить редакционный комментарий до минимума. В ней фиксировались факты, судебные процессы и внесудебные преследования инакомыслящих и в частности правозащитников, а также данные об условиях содержания заключенных в тюрьмах и лагерях, выступления национальных и религиозных групп. Сообщалось о публикациях, выходящих в самиздате.

ХТС обычно выходила через каждые два-три месяца, за исключением возникшего в результате преследований годичного перерыва (с конца 1972 по май 1974 г.). Каждый выпуск «Хроники», переправленный на Запад, переводился на английский язык, а с 16-го выпуска их стала публиковать «Международная амнистия», что способствовало сохранению этого важного документа.

В выпусках «Хроники» сообщалось почти о всех коллективных и индивидуальных акциях протеста, .создании правозащитных и других оппозиционных организаций и групп, кратко аннотировалось большинство неофициальных изданий, выходивших в 1970-х - начале 1980-х годов. Она скрупулезно регистрировала факты нарушения прав человека, в том числе

репрессии против правозащитников, судебные процессы, описывала положение политзаключенных в СИЗО, тюрьмах и лагерях, ссылке и т.д. Из нее читатель узнавал о деятельности правозащитных и национально-демократических групп на Украине, в Литве и Грузии и ряде других регионов страны. Заметное место в «Хронике» занимала борьба верующих различных конфессий за свои права. Редакция оказывала помощь в выпуске и распространении «Хроники Литовской католической церкви». Во многих номерах освещалось движение национальных меньшинств, народов, добивавшихся восстановления исторической справедливости, борющихся за свои права. Ряд материалов ХТС носит некоторый налет субъективности, связанный с тем, что иногда сведения передавались устно, через двойные, тройные каналы. Тем не менее, она-представляет собой один из наиболее ценных источников истории правозащитного движения.

По материалам «Хроники текущих событий» в США с марта 1973 года начала выходить предназначенная для американских читателей «Хроника защиты прав в СССР» на русском и английском языках. Эти издания практически не отличались друг от друга. Последняя была подчеркнуто похожа на машинописные выпуски «Хроники текущих событий», с тем же колонтитулом «Движение в защиту прав человека в СССР продолжается» и эпиграфом - статьей 19 Всеобщей декларации прав человека. В предисловии к изданию подчеркивалось, что* ХЗП' «не занимает политически мотивированной позиции и не содержит оценок по поводу описываемых событий, не является политизированным изданием и не принимает пожертвований от государственных и политических организаций».

Заметным событием тех лет был выпуск материалов самиздата на Западе в двух больших сериях: «Библиотека самиздата» и «Вольное слово» (Избранное), Серия «Библиотека самиздата» издавалась Фондом им, Герцена в Амстердаме с 1971 года. В нее вошли сборники о судебных процессах над правозащитниками «Процесс четырех» и «История болезни Леонида Плюща», составленная П. Литвиновым и Т. Ходорович, а также

«Ташкентский процесс» - материалы суда над десятью представителями крымско-татарского народа в 1969 году. Здесь были напечатаны «Стихи из неволи» Ю. Даниэля, «Статьи и письма» А. Амальрика, «Мысли сумасшедшего» П.Тригоренко.

В издательстве «Посев» с 1973 года выходила серия книг «Вольное слово». В ней публиковались материалы правозащитных групп: Инициативной группы защиты прав инвалидов в СССР, Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях, Групп содействия выполнению Хельсинкских соглашений (Хельсинкских групп). Впервые увидела свет «Белая книга» по делу Даниэля и Синявского.

Кроме больших серий в издательствах за рубежом выходили сборники документов диссидентского движения. Фонд им. Герцена выпустил в 1969 году «Программу демократического движения Советского Союза». «Хроника-Пресс» одновременно с изданием «ХЗП в СССР» публиковала многочисленные материалы правозащитного движения, в том числе сборник документов Общественной группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений, материалы о судебном процессе по делу Ю. Орлова.

Важным событием в научной жизни стал выход книг серии «Россия. XX век. Документы», изданных Государственной архивной службой России и Государственным архивом Российской Федерации. В эту серию вошел каталог, содержащий компактную информацию из сохранившихся в ГАРФ материалов обо всех «антисоветских проявлениях» и репрессиях за период от смерти Сталина до конца существования СССР, зафиксированных Прокуратурой СССР в результате деятельности Отдела по надзору за следствием в органах государственной безопасности⁴ .

На многие неизвестные стороны движения проливают свет материалы судебных процессов над правозащитниками. В российских и зарубежных издательствах опубликованы дела Ю. Даниэля и А. Синявского (с откликами на процесс, письмами в их защиту)⁴⁹, С. Ковалева, И. Бродского; о «процессе четырех» (Ю. Галанскова, А. Гинзбурга, А. Добровольского, В. Лашковой) и

некоторые другие. Большинство же материалов судебных процессов над правозащитниками до сих пор хранятся в архивах городских судов по месту их проведения; закрыты и недоступны исследователям.

Немалый научный интерес представляют материалы музея и общественного центра «Мир, прогресс, права человека» имени Андрея Сахарова в Москве, музее-квартире А.Д. Сахарова в Нижнем Новгороде.

В подготовке исследования мы обращались к «Пособию по психиатрии для инакомыслящих» ⁵⁰ С. Глузмана и В.Буковского, посвященного Л. Плюшу — одной из жертв использования судебной психиатрии в политических целях. «Пособие» было подготовлено В. Буковским во Владимирской тюрьме и С. Глузманом в одной из Пермских политических колоний.

В работе над диссертацией использовались сборники самиздата «Вести из СССР. Права человека» под редакцией К. Любарского. В 1978 году после вынужденной эмиграции из СССР он предложил ряду правозащитных организаций и лиц, заинтересованных в поддержке правозащитного движения: в СССР, создать информационный пул для сбора, обработки и быстрой публикации информации о нарушении прав человека в СССР. Сборник состоит из 4 томов. Первый номер бюллетеня вышел в ноябре 1978 года и содержал составленный редактором «Список политзаключенных СССР». С 1980 года бюллетень стал выходить на двух языках - русском и английском с периодичностью два: раза в месяц. Главный принцип публикации «Вестей из СССР» — информация о событиях без каких-либо оценочных суждений и комментариев. Отсюда - сухость изложения, предельная краткость: оно было рассчитано на интересующихся историей; правозащитного движения в СССР, национальных движений, политической оппозиции конца 1970 - 1980-х годов.

Нельзя не упомянуть и о сборнике «СССР: внутренние противоречия». Он выходил в США и публиковал статьи об оппозиционных настроениях в различных регионах СССР, о проблемах лиц, осужденных по 70-й ст. УК

РСФСР, и т.п. Авторами статей были известные ученые, диссиденты (М. Гефтер, В. Козловский, М. Максудов и др).

В последнее время Общественный центр содействия реформе уголовного правосудия России выпустил серию сборников «Тюремный мир глазами политзаключенных», в которые вошли интервью с политзаключенными, отбывавшими сроки наказания в 1960 - 1980-е годы. Включенные в сборники материалы позволяют получить определенное представление о сложном, противоречивом мире мест лишения свободы, субкультуре заключенных, нравах и обычаях тюремного мира, изменениях, которые происходили в нем за последние десятилетия.

Универсальным документом эпохи, приговором авторитарному режиму является сборник интервью с диссидентами известного журналиста В. Пимонова. Бывшие политзаключенные: ученые, писатели, журналисты, раввин - рассказали ему о своих судьбах, арестах, жизни в ГУЛАГе. В книге повествуется об ужасах лагерей и психиатрических больниц недавнего прошлого, о том, сбылась ли в сегодняшней России их мечта о демократии, в борьбе за которую они жертвовали своей свободой⁵¹.

Источником преимущественного мемуарного характера является газета «Русская мысль», издающаяся в Париже на русском языке, членами редакционного совета которой являются известные диссиденты М. Геллер, А.Гинзбург, Н. Горбаневская. В газете регулярно публикуются воспоминания диссидентов, материалы, касающиеся правозащитной проблематики. Некоторые факты почерпнуты нами из журнала «Факты и мысли» за 1979-1980 годы, издававшегося в Нью-Йорке на русском языке.

Ряд интересных материалов содержится в Пермском мемориале жертв политических репрессий, учрежденном в 1994 году Пермским областным отделением общества «Мемориал» и администрацией Пермской области. Музей находится в поселке Кучино Чусовского района. Созданный здесь в 1946 году лагерь до настоящего времени является живым свидетелем карательной политики советского государства в отношении инакомыслящих.

С июля 1972 года он стал основным политическим лагерем СССР, заключение в нем отбывали сотни политзаключенных. Среди них большая часть репрессированных лидеров диссидентства: правозащитного, национальных движений, Хельсинкских групп и т.д.

Значительный интерес представляют письма, обращения, заявления правозащитников - одно из самых распространенных в советское время средств общения диссидентов и власти. По ним в определенной мере можно изучать широкие общественные настроения. Дневники и воспоминания в этой связи явно проигрывают, так как они несут печать социального заказа или целевой установки.

Заметное место в этом ряду занимает сборник, посвященный Юрию Галанскову . Один из самых ярких борцов за права и свободы человека, он стоял у истоков открытого движения протеста. В книге опубликованы стихотворения (в том числе знаменитый «Человеческий манифест»), художественная проза, публицистика и письма, а также воспоминания о нем друзей и единомышленников. Первое издание книги появилось в¹1980 году (Издательство Народно-трудового союза «Посев») во Франкфурте-на-Майне; второе,.дополненное новыми статьями и материалами, - в постсоветской России.

Пятую группу составляют воспоминания, мемуары диссидентов и правозащитников, а также современников изучаемой эпохи. В начале 1970-х годов, когда тема о правах человека в СССР становится одной из основных в западных средствах массовой информации, исповеди диссидентов начинают небольшими тиражами издаваться на Западе. Воспоминания - не просто фиксация событий прошлого, это исповедь и оправдание,, обвинение и раздумья. Вот почему мемуары как никакой другой документ субъективны и несут на себе отпечаток мировоззрения автора, его личных мыслей и чувств. Можно согласиться с Р.А. Медведевым, который подчеркивал, что наша отечественная история гораздо меньше отражена в документах, чем в умах людей. «Нам не был присущ немецкий педантизм,- писал он,— когда

РОССИЙСКАЯ
ГОСУДАРСТВЕННАЯ
41 БИБЛИОТЕКА

в документах фиксируется все до мельчайших подробностей... В нашей истории такая точность отсутствует, многие архивы уничтожены» .

Социально-политическую атмосферу второй половины 1950 - 1960-х годов в СССР - периода возникновения диссидентских настроений в обществе характеризуют воспоминания известного журналиста А. Аджубея, Ф. Бурлацкого дочери Сталина С. Аллилуевой, писателей-диссидентов Р. Орловой и Л.Копелева. В мемуарах последних описано противостояние демократически настроенной интеллигенции политическому режиму. Квартира Орловой и Копелева была пересыльным пунктом для оказания помощи опальному И. Бродскому. "Здесь собирали подписи в защиту Ю. Даниэля и А. Синявского, оказывали помощь ссыльным диссидентам. Книга жизни интеллигенции дополнена портретами известных писателей, А.Сахарова, П.Григоренко и других «героев и мучеников» совести. Среди воспоминаний немалую ценность представляют мемуары Г.Арбатова, Н.С. Хрущева⁵⁴ и др.

Историко-правовые аспекты диссидентства 1960 - 1980-х годов трудно исследовать, не обращаясь к работам А. Сахарова. По его словам, «мемуарная литература является вечной частью общечеловеческой памяти». Именно она заставила его взяться за перо, а также частые неточности в прессе о его жизни и деятельности»⁵⁵. Книги Сахарова - воспоминания о мире науки, человека, в частности о мире «атомного объекта», диссидентов и просто о жизни. Свою лепту в восстановление многих событий, фактов становления правозащитного движения внесла и Е.Г. Боннэр⁵⁶.

О драматическом периоде жизни А.И.Солженицына, когда его произведения были преданы хуле и объявлены вне закона, повествует книга Н. Решетовской⁵⁷, в которой автор рассказывает и о своей личной судьбе.

Мемуары Е.А. Гнедина⁵⁸- уникальные воспоминания и размышления сына профессионального революционера, известного публициста и дипломата, чья деятельность была оборвана в 1939 году арестом и последующими годами тюрьмы и ссылки. По мнению Гнедина, защита прав

человека и осмысление их места в современном мире должны были стать ядром сопротивления тоталитарной системе. Неоднократно он говорил и писал о том, что отстаивание прав человека никогда не прекратиться, меняясь лишь в форме и деталях.

Своеобразные литературно-художественные образы эпохи отражены в книгах М.Я. Геллера⁵⁹. Его работы состоят из статей, которые ежемесячно публиковались в Париже, польском журнале «Культура», в течение тридцати лет. под рубриками «Обзор печати» и «Российские заметки». На основе публикаций в советской печати М. Геллер осуществил анализ событий, происходивших в СССР. В результате сложилась своеобразная летопись нашего времени, не имеющая аналогов в историографии, представляющая значительную научную и познавательную ценность.

Особый интерес представляют мемуары диссидентов, прошедших следственные изоляторы, тюрьмы, исправительно-трудовые колонии, а также ссылку. Одной из наиболее ярких работ, посвященных политическим лагерям, вышедших в «тамиздате» было эссе В. Мороза «Репортаж из заповедника имени Берия», вышедшего в Иерусалиме в 1970 году. В ней повествуется о судьбе известного диссидента, отбывавшего срок наказания в Учреждении ЖХ-385 ГУИТУ СССР, о режиме содержания, нравственной атмосфере в колониях для осужденных по уголовным и политическим делам.

Ряд интересных зарисовок о пребывании в местах лишения свободы в этом же «учреждении» содержится в -воспоминаниях Э. Кузнецова.⁶⁰ Особое место в лагерной мемуаристике занимают воспоминания А. Марченко , погибшего в возрасте 48 лет в Чистопольской тюрьме 8 декабря 1986 года в результате голодовки, которую он начал, требуя освобождения всех политических заключенных. Воспоминания А.Марченко были весьма высоко оценены А. Сахаровым, демократической общественностью.

О режиме содержания заключенных женщин в Новосибирской пересыльной тюрьме, сообщала в своих письмах известная ленинградская

поэтесса Ю.Вознесенская , осужденная по делу об «антисоветских надписях» в г. Ленинграде к пяти годам ссылки и двум годам лагерей.

Много подробностей, на первый взгляд незначительных фактов из жизни и быта женской политзоны Дубравлага содержится в воспоминаниях И. Ратушинской⁶³. По словам поэтессы в книге отсутствует всякий вымысел, изменены лишь некоторые имена «тех людей, которые нам сочувствовали и потихоньку помогали: почти всех уголовников, надзирательниц, некоторых офицеров»⁶⁴. Ценность воспоминаний Ратушинской заключается в описании не только лагерного быта женщин-политзаключенных, но и в их ежедневной борьбе за свои человеческие права.

Немало интересных фактов и сведений о борьбе с властью, администрацией мест лишения свободы содержат воспоминания И. Менделевича, Г. Подъяпольского и Н. Щаранского , прошедших нелегкий, полный лишений, путь диссидентов.

Воспоминания В. Делоне - праправнука коменданта Бастилии, осужденного за участие в акции протеста против ввода советских войск в Чехословакию в августе 1968 года, - это зарисовки, наброски, новеллы, в которых автор отразил характеры и взаимоотношения осужденных, передал психологическую атмосферу будней в колонии⁶⁶. В декабре 1966 года. Делоне был отправлен на несколько недель в психиатрическую больницу за публичное чтение диссидентских стихов в Москве и попытку создать «Свободное объединение прозаиков и поэтов».

В книге В.Красина «Суд» повествуется о суде над автором и П.Якиром в.августе 1973 г., о том,.как под давлением сотрудников КГБ СССР во время следствия и суда они были духовно сломлены, дали показания на многих участников правозащитного движения, признали себя виновными в инкриминируемых им деяниях и «раскаялись».

На многие, незнакомые широкому российскому читателю страницы истории правозащитного движения проливают свет мемуары ученого-физика и диссидента Ю.Орлова. Он отмечал, что в декабре 1975 десятки

диссидентов из Москвы, Ленинграда, Прибалтики приехали в Вильнюс -место суда над С.Ковалевым, арестованным в 1974 году за редактирование «Хроники текущих событий». Как известно, никто из интеллектуалов, имевших авторитет внутри системы не выступил открыто в его защиту. «Интеллигенция одновременно и симпатизировала диссидентам, и боялась, что их пропаганда против властей разбудит темные силы толпы. Однако самоубийственным было именно то, что делали интеллектуалы: не давили на власть имущих, на систему изнутри, требуя быстрых демократических реформ» . Работа Ю. Орлова - еще одно яркое свидетельство противостояния личности и власти.

Своеобразное место в мемуарной литературе занимают воспоминания диссидентов, помещенных в специальные психиатрические больницы. Среди них - работы опального генерала П. Григоренко⁶⁹, охватывающие период с начала XX века до середины 1980-х годов. Его книги - исповедь человека, прошедшего следственные изоляторы, специальные психиатрические больницы и вынужденную эмиграцию.

В воспоминаниях Л. Плюща показан путь освобождения личности от иллюзий, мифов, страха, от всех видов несвободы. Эта книга — описание Советского Союза глазами его жителя, прошедшего путь от фанатичной веры в советскую власть до борьбы с ней.

В изучении использования психиатрии в борьбе с инакомыслием особую ценность представляют воспоминания Е.Николаева⁷¹, который свидетельствовал о том, с чем лично столкнулся в психиатрических больницах и психоневрологических диспансерах. Мемуарная литература узников психбольниц крайне скудна, и книга Николаева одна из немногих, проливающих свет на запретную ранее тему. Она открывает неизвестные страницы функционирования специальных психиатрических больниц, методы и средства, применяемые в «лечении» нередко вполне здоровых в психическом отношении людей. В качестве примера других книг на эту тему можно назвать воспоминания В. Новодворской ⁷² , полную гнева по

отношению к власть предержащим, повествующей о пребывании автора в Казанской специальной психиатрической больнице, а также ее работу «Над пропастью во лжи», опубликованную в Москве в 1998 году.

Кроме того, в диссертации использованы общие работы по теории государства и права, истории отечественного государства и права, уголовно-исполнительного права, истории психиатрии, Конституций СССР и зарубежных государств, нормативно-правовые акты, регламентировавшие деятельность пенитенциарных, медицинских и других учреждений. Использовались также интервью с участниками описываемых событий, материалы личных архивов руководителей Учреждения ЖХ-385 ГУИН Российской Федерации.

Разумеется, перечень названных источников не является исчерпывающим, он дает лишь основания для всестороннего исследования правозащитного движения- социального феномена советского общества, историческое значение которого еще необходимо оценить.

Методологическая основа диссертации. Сегодня сложно говорить о методологических основах историко-правовых исследований. На наш взгляд, пути решения этого вопроса лежат в понимании методологии не как набора известных цитат, а как поиска научной истины и изучения явлений политико-правовой истории в контексте единого, закономерного, часто противоречивого процесса. В работе применялись структурно-функциональный, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический, интегративный методы исследования^ Методологической основой работы стала научная теория прав человека и правового государства, гуманистические философские и этические учения прошлого и настоящего, истории государства и права.

Посредством структурно-функционального метода определялось сущностное содержание правозащитного движения, составляющие его компоненты, механизмы функционирования. Сравнительно-исторический и проблемно-хронологический методы позволили показать правозащитное

движение в конкретной исторической среде. Интегративный метод помог применить знания, полученные различными науками, к решению задач, поставленных в настоящем исследовании. В своем исследовании мы руководствовались принципами объективности и историзма, корректности в оценке фактов и явлений, памятуя о том, что одной из особенностей самого правозащитного движения была его преимущественно нравственная оставляющая.

В своей работе автор опирался на труды известных отечественных историков Н.И. Кареева и В.О. Ключевского, давших классический пример применения цивилизационного подхода к изучению всемирной и отечественной истории, видевших в историческом знании прежде всего историю мыслей и чувств.

В качестве методологической основы диссертации является концептуальное положение А. А. Данилова о том, что на характер движения инакомыслящих в России решающее воздействие оказали два момента — гипертрофированная роль государства и особенности менталитета россиян⁷³. По его мнению, на российское инакомыслие на современном этапе влияют ряд следующих особенностей: «подчинение людей власти,... но сохранение при этом собственного мнения; природное смирение россиян и при этом жесточайшие расправы над представителями власти во время бунтов; самопожертвование;... отрицание ценности личности; несоблюдение принятых законов; отчуждение власти от общества;... коллективизм»⁷⁴.

Другим основополагающим моментом явилась концепция Л.А. Королевой о том, что спецификой инакомыслия в СССР являлась чрезвычайно мифологизированное общественное сознание, особенностью которого является упрощенная и в то же время целостное мировосприятие⁷⁵. Подчеркивая эту особенность Н. А. Бердяев писал, что для коммуниста «мир резко разделяется на два противоположных лагеря ... царство света и тьмы без всяких оттенков» . Данный тип сознания крайне авторитарен - сомнения и самостоятельный поиск истины исключены абсолютно. Любое

инакомыслие, диссидентство априорно расцениваются как крамола, в лучшем случае ересь.

Важной методологической посылкой явилась идея М. Н. Гернета, положенная им в основу пятитомный «Истории царской тюрьмы» (М., 1960-1963): «Тюремная политика - очень большая и важная часть уголовной политики, а эта последняя тесно и неразрывно связана со всей общей политикой государства, ... ярко отражается на организации всей карательной системы ив особенности мест лишения свободы, на режиме и составе заключенных»⁷⁷.

Научная новизна диссертационного исследования. Диссертация содержит исследование фундаментальной проблемы взаимоотношения власти и общества, власти и правозащитного движения в рамках развивающегося системного кризиса политической системы страны. Научная новизна исследования состоит в следующем:

при проведении историографического обзора проанализированы, классифицированы по направлениям и периодам основные труды и исследования, затрагивающие рассматриваемую проблему;

в научный оборот вводится значительное количество новых, ранее не опубликованных архивных материалов;

в исследовании впервые комплексно исследованы проблемы взаимоотношения власти и правозащитного движения в период системного политического кризиса советского общества;

проведен историографический анализ советской и российской литературы, в ходе которого внесены коррективы в некоторые, ранее устоявшиеся взгляды и подходы;

сформулированы мировоззренческие основы и принципы правозащитного движения;

автор впервые комплексно исследовал инструментарий дискредитации и подавления правозащитного движения, применяемый

на практике, доказал, что он осуществлялся целенаправленно и

результативно;

исследована роль советской периодической печати в борьбе с

инакомыслием, подтверждено, что она осуществлялась

скоординировано и достаточно эффективно.

Практическая и теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно помогает осмыслению проблемы взаимодействия власти и общества, властных структур и движения в защиту прав человека. Полученные результаты в условиях политического плюрализма послужат делу понимания социальной роли, прав человека, их обязательного соблюдения государством, значения правозащитного движения в воспитании чувства глубокого уважения к закону, Конституции страны, международным правовым актам.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. В период хрущевской «оттепели» значительно обострились противоречия между изменившимся общественным сознанием и политическим режимом,- сохранившим многие атрибуты тоталитаризма. Разочарование в политике власти дало мощный импульс развитию инакомыслия, открыто заявившего о своем неприятии официального политического курса. Системный кризис, охвативший все структурные элементы политической системы, процессы ресталинизации, нарушение прав человека, Конституции СССР, международных документов по правам человека, запрет на свободу творческого свободомыслия объективно привели к возникновению движения в защиту прав человека..

2. Эволюция правозащитного движения, от первых «петиционных» кампаний до создания правозащитных ассоциаций, обусловливала возникновение качественно новых задачах движения. В процессе их реализации выкристаллизовывались мировоззренческие принципы движения: неприятие политики, защита прав человека легальными средствами, право на свободу нравственного и идеологического выбора. В движение приходили

разные люди по различным причинам, однако в большинстве своем они искренне стремились к позитивному изменению жизни своих сограждан. Несмотря на относительную малочисленность, правозащитное движение во многом изменило политический климат в стране.

3. Активизация движения способствовала созданию широко разветвленной системы борьбы власти с диссидентством, включавшей широкий комплекс организационных мер - заседаний Политбюро ЦК КПСС, проведения Пленумов ЦК, партийных комитетов на местах, изменения структуры КГБ, а также мощных пропагандистских кампаний, направленных на дискредитацию правозащитников, внесудебных преследований, применения психиатрии в борьбе с инакомыслием и др.

4. В борьбе с диссидентством особую роль занимали СМИ и особенно периодическая печать. Это связано с тем, что в СССР, как ни в одном другом государстве, печатное слово являлось наиболее авторитетным. Диссиденты и правозащитники были представлены обществу партийной, советской печатью не как граждане, искренне желавшие позитивных перемен, а как тунеядцы, агенты западных спецслужб, а подчас и просто психически больные люди. В результате мощного пропагандистского прессинга, идеологическая направленность которого определялась властными структурами, немалая часть советских людей искренне верила официальной информации.

5. В рамках государственной охранительной политики особое место принадлежало судебной психиатрии, случаи применения которой в борьбе с инакомыслием в стране были далеко не единичны. Антигуманная практика подобной расправы с диссидентами не стала массовой, благодаря вмешательству правозащитников - и демократически настроенной общественности за рубежом.

6. При всем многообразии средств расправы с правозащитниками уникальную роль играла советская уголовно-исполнительная система, режим содержания в которой был рассчитан на лиц совершивших тяжкие

преступления против личности. На нарушения элементарных личных прав в местах лишения свободы диссиденты отвечали голодовками, забастовками, письмами протеста, обращениями в высшие правительственные инстанции СССР и за рубежом, отказом от советского гражданства и т.д. Нередко в этом противостоянии они теряли свое здоровье, а иногда и жизнь. Места лишения свободы оказывали крайне негативное влияние на здоровье и психическое состояние осужденных, еще больше деформировали личность, ибо основной их задачей являлось возмездие, а не создание социально-психологических условий для исправления осужденных.

7. Реакция власти на правозащитное движение была агрессивно-оборонительной, а система их взаимоотношений представляла собой «улицу с односторонним движением», в основе которой находились не поиск взаимного сотрудничества и консенсуса, а желание запрета любого инакомыслия, оказывавшего с точки зрения властей негативное воздействие на умонастроения советских людей.

Апробация работы. Материалы данного исследования апробированы в монографии «Власть и правозащитное движение в СССР», объемом 23 п.л., периодических изданиях, рекомендуемых ВАК, а также были обсуждены на международных Бахтинских чтениях в Саранске и межрегиональных научных конференциях в Москве, Казани, Калуге, Чебоксарах и ряде других городов. Кроме того, материалы исследования широко применяются на постоянно действующих межрегиональных курсах повышения квалификации работников органов и учреждений юстиции, при разработке комплексных программ воспитательной работы Учреждения ЖХ-385 ГУИН Российской Федерации, в подготовке лекций, семинарских занятий, методических пособий в Средне-Волжском филиале Российской правовой академии Министерства юстиции России.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, 8 разделов, заключения и библиографического списка.

Примечания

¹ См.: Ключевский В. О. Соч. В 9 т. Т. 3. Курс русской истории. Ч. 3. М., 1988. С. 12.

² Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М., 1978. С. 437.

³ См.: Карр Э. Что такое история? М, 1988.

См.: Андреев Г.М. На пути к бесклассовому коммунистическому обществу. М., 1961; Шабад Б.А. Политическая философия современного империализма. М., 1963; Гурьев И.Е. От капитализма к социализму. М., 1965; Проблемы научного коммунизма : Сб. ст. М., 1966; Некоторые актуальные вопросы марксистско-ленинской теории. М., 1966;Проблемы демократии в современном мире. М., 1967; Современные буржуазные течения о капиталистическом государстве. М., 1967; Часиквадзе В.М. Государство, демократия, законность. М., 1967; Аптекер Г. О природе демократии, свободы и революции. М, 1970; Бурлацкий Ф.М. Ленин, государство, политика. М., 1970; Гулиев БЕ. Демократия и современный империализм. М., 1970; Ни тени утопии. Социализм: вопросы теории. М., 1971; Общественно-политические преобразования при социализме: Сб. ст. М., 1971; Туманов В.А. Буржуазная правовая идеология. М., 1971; Творческая активность народных масс и развитие социалистической демократии. М., 1972; Шахназаров Г.Х., Социалистическая демократия: Некоторые вопросы теории. М., 1972; Смирнов ГЛ. Советский человек. Формирование социалистического типа личности. М., 1973; Кедров Б.М. Экономическое соревнование двух систем и его отражение в идеологической борьбе. М., 1975; Современные проблемы социалистической демократии и перспективы ее развития. Прага-М., 1975; Косолапое Р.И. Исторический опыт КПСС в строительстве социализма и коммунизма и его международное значение. М, 1976; Великий Октябрь и современная эпоха. М, 1978; Возрастание руководящей роли марксистско-ленинских партий в условиях строительства развитого социализма и коммунизма: Материалы междунар. науч. конф. М., 1978; Коршунов В.В. Коммунизм и антикоммунизм перед лицом современности. М., 1978; Шахназаров Г.Х., Социалистическая судьба человечества. М., 1978; КлотчГ. Свобода - преимущество социализма: Пер. с нем. М., 1981; Загладим В.В. Историческая миссия социалистического общества. М., 1981; Мир социализма - торжество великих идей: Сб. ст. М, 1981;

⁵ Block S., Reddaway P. Psychiatric terror. How Soviet pshychiatry is used to suppres dissent.
N.-Y.,1977; Блох Сидней, Реддавэй Питер. Диагноз: Инакомыслие. Как советские
психиатры лечат от политического инакомыслия / Сокр. перевод с англ. Лондон, 1981.

⁶ См.: Зародов К.И. Ленинизм и современные проблемы борьбы за социализм. М., 1970;
Керимов Д. Н., ЧехаринЕ.М. Социалистическая демократия и современная
идеологическая борьба. М., 1970; Перфильев М.Н. Советская демократия и буржуазная
«советология». М., 1971; Мишин А.А. Буржуазная демократия и современная
идеологическая борьба. М., 1972;

⁷ См.: Яковлев Н.Н. ЦРУ против СССР. М., 1983. С. 260.

См.: Гришаев П.И. Против измышлений о советском праве и законности. М., 1968. Гулиев В.Е., Кузьмин Э.Л. Лабиринты буржуазной демократии. М., 1969; Гришаев П.И. Репрессии в странах капитала. М., 1970; Ковалев В.А. Буржуазная юстиция: с кем и против кого? М., 1981; Джинджер Э.Ф: Верховный суд и права человека в США. М., 1981; Гумилев В.Е., Рудинский Ф.М. Социалистическая демократия и личные права. М., 1984. и др. ⁹ Права человека при социализме. М., 1980. С.123.

^I См.: Соловьев В., Клепикова Е, Заговорщики в Кремле: от Андропова до Горбачева. М.,

1991.

^II См.: Зубкова ЕЮ. От 60-х к 70-м: власть, общество, человек.// История Отечества:
люди, идеи, решения. Очерки истории советского государства. М.: 1991. С. 321 - 356.

См.: Богораз Л., Голицын В., Ковалёв С. Политическая борьба или защита прав? Двадцатилетний опыт независимого общественного движения в СССР: 1965-1985. // Погружение в трясину. (Анатомия застоя). М., 1991. С. 501 - 545.

¹³ См.: Медведев Р.А. Н.С. Хрущев: политическая биография. М., 1990.

¹⁴ См.: Безбородое А.А., Мейер М.М., Пивовар ЕЖ. Материалы по истории диссидентского

и правозащитного движения в СССР 50-х - 80-х годов. М., 1994.

¹⁵ См.: Там же. С.4.

¹⁶ См.: Геллер М.Я., Некрич А.М., Утопия у власти. История Советского Союза с 1917 года
до наших дней. М, 1995.

¹⁷ Данилов А.А. История инакомыслия в России. Советский период. 1917 - 1991. Уфа.

1995.-С. 17.

1 Я

См.: Данилов А.А. Реформы «сверху» и стагнация в обществе. 1946-1985 годы // XX век: выбор модели общественного развития. История России. Ч. 3. М., 1994. С. 107 -160; Он оке. Утаенная конституция // Исторический архив. 1997. № 1; Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М., 2001 и др. ¹⁹ См.: Семеникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. Брянск, 1986; Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России) Т. 1. - От прошлого к будущему. Новосибирск, 1997; Булдаков В.П. Революция и человек (Методологические аспекты). Крайности истории и крайности историков. М., 1997; Панарин А.С. Реванш истории: Российская стратегическая инициатива в XXI веке. М., 1998.

См.: Буянов М.И. Профессия - психиатр. М., 1991; Он же: Скажи все, как есть. М., 1994; Он же. Ленин, Сталин и психиатрия. М., 1993.

²¹ См.: Прокопенко А.С. Безумная психиатрия. М.: ,1997.

²² См.: Прищепа А.И.. Инакомыслие на Урале (Середина 1940-х - середина 1960-х годов)

Сургут, 1998.

²³ См.: Бурлацкий Ф. М. Проблемы прав человека в СССР и России (1970 - 80-е и начало

90-х годов). М., 1999. С. 64

²⁴ См.: Королева Л.А. История советского диссидентства (40 - 80-е гг..) Пенза-Москва.
ПФ МОСУ 1998; Она же. Исторический опыт советского диссидентства и
современность. М., МОСУ 2001.

Королева Л.А. Исторический опыт советского диссидентства и современников. М., 2001. С. 21-22. ²⁶ Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М., 1995. С. 4. См.: Кара-Мурза С.Г. Евреи, диссиденты и еврокоммунизм. М., 2002.; Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2002, 832с.

²⁸ См.: Кара-Мурза С.Г Евреи, диссиденты и еврокоммунизм. М., 2002.- С. 153.

²⁹ См. Гернет МН. История царской тюрьмы. В 5 т. М., 1960 -1963.

³⁰ См.: Крахмалъник Л.Г Труд заключенных и его правовое регулирование в СССР.
Саратов, 1963; Он лее. Кодификация исправительно-трудового законодательства. М.,
1978; Стручков Н.А. Советская исправительно-трудовая политика и ее роль в борьбе с
преступностью. Саратов, 1970; Он же. Уголовная ответственность и ее реализация в
борьбе с преступностью. Саратов, 1978; Филимонов В.Д. Общественная опасность
личности преступника: (Предпосылки, содержание, критерии). Томск, 1970;
ШмаровИ.В. Предупреждение преступлений среди освобожденных от наказания:
(Проблема социальной адаптации). М., 1974; ЛукашеваЕА. Право, мораль, личность.
М., 1986; Кузнецов Э.В. Философия права в России. М., 1989; Утевский Б.С.
Воспоминания юриста: (Из неопубликованного). М., 1989; Кузьмин С.Я. «Письма из
зоны»-87 М., 1993; Евреинов Н. История телесных наказаний в России. Харьков, 1994.

См.: Зиновьев А. А. Зияющие высоты. Лозанна, 1976; Он же. Желтый дом. Лозанна, 1980; Он же. Гомо советикус. Лозанна, 1982; Он же. Иду на Голгофу. Лозанна, 1985; Он же. Коммунизм как реальность. М., 1996; и др.

³² См.: ПодрабинекА. Карательная медицина. Нью-Йорк, 1979.

³³ См.: Амальрик А. Записки диссидента. М., 1991.

См.: Буковский В. И возвращается ветер...; Он же. Московский процесс. М, 1996. ³⁵ См.: Из-под глыб: Сб. ст. М, 1992.

⁶ См.: Гозман Л.Я.,Эткинд Л.М. «Люди и власть: от тоталитаризма к демократии // В человеческом измерении. М., 1989.

³⁷ Вайлъ П. Генис А. Кто виноват? Диссидентство. // Миф о застое. Л., 1991. С. 365.

³⁸ См.: БогоразЛ., Голицын В., Ковалев С. Политическая борьба или защита прав?
Двадцатилетний опыт независимого движения в СССР. 1965-1985 годов// Погружение
в трясину (Анатомия застоя). М., 1991. С. 501-544.

³⁹ См.: «Нравственное сопротивление». М., Правда. 1991

⁴⁰ См.: Королев А.А.. Диссидентство как общественно-политический феномен // Проблемы
политической и экономической истории России. М., 1998. С. 216 - 232.

⁴¹ См.: Абрамкин В.А. ЧесноковаВ. Бунт в зоне // Новое время. 1991. № 27; Они же.
Костер в белой ночи // Новое время. 1991. № 29; Они же. Ментовская хата// Новое
время. 1991. №30. С. 34 - 37. Каллистратова С. Чистая защита адвоката Каминской //
Новое время. 1990. № 49; Она же. Уголовное дело № 41074-56-68С «О нарушении
общественного порядка и клевете на советский государственный и общественный
строй»//Знамя. 1990. №8. С. 137-139; ЕлинА. В ООН мелким почерком...//Новое время.
1991. № 3; Лапин А. Быль о правах // Коме, правда. 1990. 24 авг.; Шутник А.
Крепостное право у нас отменили только в 1974 году //Известия. 1994. 4 окт.;
Гусякова О. Права человека и международные отношения // Междунар. жизнь. 1990. №
1. С. 89 - 95; Кашлев Ю. Права человека: дома и в мире // Соц. индустрия. 1989. 9 авг.;
Феофанов Ю. За правами человека в автобусе для зеков // Известия. 1990.16 нояб.
(Моск. вечер, выпуск); Фетисов А. С. Мы оказались на острие событий // Сов. Россия.
1990.30 дек.

⁴² См.: Нагдалиев 3. С. Диссидентское движение в СССР (1950 - 1980 годов): Автореф. дис.

... д-ра ист. наук. М., 2000; Кантемирова СМ. Творческая молодежь России в 60-е

годы: проблемы формирования и развития: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1995.

Королева Л. А. Диссидентское движение в СССР в 60-70-е годы: Автореф. дисс.канд.

ист. наук. М., 1995.; Она же. Власть и диссидентство. Автореф. дис. ... д-ра ист. наук.

М., 2001; Давыдов С.Г. Инакомыслие в СССР в 50-е - первой половине 60-х гг. Автореф.

дисс.канд. ист. наук. М., 1996.

См.: Упоров И.В. Особенности правового регулирования естественных прав человека в

местах лишения свободы. Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Рязань, 1996.

См.: Анисимков В.М. Антиобщественные традиции и обычаи «преступного мира» среди

осужденных в местах лишения свободы и проблема борьбы с ними. Автореф. дис. ...

канд. юрид. наук. М., 1991.

⁴⁵ См.: Лаврентьев М.В. Пенитенциарная система России (кон. XIX - нач. XX вв.) и
Шлиссельбургская политическая тюрьма Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов,
2002.

⁴⁶ См.: Лушин А.И. Правозащитное движение в СССР как политический и нравственный
феномен // М.М. Бахтин и гуманитарное мышление на пороге XXI века: Тез. докл. III
Саран, междунар. Бахтинских чтений: В 2 ч. 4.1. Саранск, 1995; Он же. К вопросу о
сущности диссидентского движения в СССР. // Трансформация потребительской
кооперации в рыночную систему: Межрегион, науч.-метод. конф. Казань, 1997; Он же.
Некоторые проблемы становления правозащитного движения в СССР; Он же. К
вопросу становления социалистической концепции прав человека // Проблемы развития
потребительской кооперации в условиях проводимых экономических реформ: В 3 ч.

M., 1997. Ч. 3.; Он же. Карательная психиатрия в борьбе с правозащитным движением: (Вторая половина 1960-х начало 1980-х годов) // Исторические и политические науки в контексте современной культурной традиции: Материалы IV Сафаргалиевских науч. чт. Саранск, 1999; Луишн А. К, Адушкин В.А. Становление и развитие пенитенциарной системы России // История в культуре, культура в истории: Материалы V Сафаргалиевских науч. чт. - Саранск, 2001; Луишн А. И. К вопросу о формировании законодательной базы репрессивной политики в отношении диссидентства во второй половине 1950-1980-х годах // История государства и права. - 2003. - № 3.; Он же. К вопросу оценки правозащитниками советской уголовно-исполнительной системы // История государства и права. 2003. № 4.; Он же. История правозащитного движения в структуре историко-правового сознания // Регионология: Науч.-публ. журн. - 2003. -№ 1/2.; Он же. История правозащитного движения как образовательный и воспитательный компонент // Интеграция образования: Науч.-метод. журн. - 2003. — № 4 и др.

⁴⁷ Буковский В. И возвращается ветер... М., 1990. С. 169.

⁴⁸ См.: 58^ю. Надзорные производства прокуратуры СССР по делам об антисоветской
агитации и пропаганде. Март 1953 - 1991. М., 2000.

⁴⁹ См.: Процесс цепной реакции: (Сб. док. по делу Ю.Т. Галанскова, А.И. Гинзбурга,
А.А. Добровольского, В.И. Пашковой). Франкфурт-на-Майне, 1971; Цена метафоры,
или Преступление и наказание Синявского и Даниэля. М., 1990.

⁵⁰ См.: Глузман С, Буковский В. Пособие по психиатрии для инакомыслящих // Хроника
защиты прав в СССР. 1978. Вып. 33.

⁵¹ В. Лимонов. Говорят "особо опасные". М., 1999.

⁵² См.: Юрий Галансков. 2-е изд., доп. Ростов-н/Д., 1994.

⁵³ К суду истории: Интервью с Р.А. Медведевым // Моск. комсомолец. 1988.17 июля.

⁵⁴ См.: Аджубей А.И. Те десять лет. М, 1989; Бурлацкий Ф. Вожди и советники:
О Хрущеве, Андропове и не только о них. М., 1989; Аллилуева С. Только один год. М.,
1990; Орлова Р., Копелев Л. Мы жили в Москве: 1956 - 1980. М., 1990; Арбатов Г.
Затянувшееся выздоровление: 1953-1985. М., 1991; Хрущев Н. С. Воспоминания. М.,
1997.

⁵⁵ См.: Сахаров А.Д. Воспоминания. Нью-Йорк, 1990; Он же. Мир, прогресс, права
человека. Л., 1990.

См.: Боннэр КГ. «Постскриптум». Книга о горьковской ссылке. М., 1990; Она же. «Дочки-матери»: М.; 1994; Она же. Вольные заметки к родословной Андрея Сахарова. М., 1996. ⁵⁷ См.: Решетовская Н.А. Отлучение. Из жизни Александра Солженицына. Воспоминания жены. М., 1994.

См.: Гнедин Е. А. Выход из лабиринта / Сост. В. Гефтер, М. Кораллов. М., 1994.

⁵⁹ См. Геллер М.Я. Российские заметки 1969-1979. М.; 1999; Он же: Российские заметки

1980-1990. М., 2000.

⁶⁰ См.:Кузнецов Э. Мордовский марафон. М- Иерусалим, 1979.

См.: Марченко А. Мои показания - М., 1991; Он же: Показания Анатолия Марченко.

М., 1993. См.: Возь Вып. 28.1977. С. 50- 54.

См.: ВознесенскаяЮ. Будни пересыльной/тюрьмы // Хроника защиты прав в СССР.

⁶³ См.: Ратушинская И. Серый цвет надежды. Лондон, 1989. ^Тамже.С^.

⁶⁵ См.: Менделевич Й. Операция «Свадьба». Иерусалим, 1987; Подъяполъский Г. О времени и
о себе. Франкфурт-на-Майне, 1978; ЩаранскийН. Не убоюсь зла М., 1991.

⁶⁶ Си.: Делоне В. Портреты в колючей раме. Лондон, 1984.
^ь1 Си.: Красин В. Суд. Нью-Йорк, 1983.

⁶⁸ См.: Орлов Ю. Опасные мысли. М., 1992.

См.: Григоренко П. Мысли сумасшедшего. Амстердам, 1973; Он же. Сб. статей. Нью-Йорк, 1977; Он же. Наши будни. Нью-Йорк, 1977; Он же. В подполье можно встретить только крыс. Нью-Йорк, 1987. ⁷⁰ См.: Плющ Л. На карнавале истории. Лондон, 1979. ¹См.: Николаев Е. Предавшие Гиппократа. Лондон, 1984.

⁷² См.: Новодворская В. По ту сторону отчаяния. М., 1993.

⁷³ Данилов А.А. История инакомыслия в России. Советский период. 1917-1991. Уфа. 1995,

С. 5.

⁷⁴ Там же. С. 5.

⁷⁵ Королева Л.А. Исторический опыт советского диссидентства и современность. М, 2001.

С. 26.

⁷⁶ Бердяев НА. Истоки и смысл русского коммунизма М., 1990. С. 149.

⁷⁷ Гернет М.Н. История царской тюрьмы. В 5 т. Т. 1. М, 1960. С. 49

Влияние политики «оттепели» на возникновение диссидентских настроений

История человечества свидетельствует о том, что никакие запреты и ограничения не могут заставить всех думать одинаково. Люди неодинаковы по социальному происхождению, интеллекту, психологическому складу, образованию, воспитанию, жизненному опыту, поэтому единомыслие противоречит человеческой природе.

Во все времена правящему режиму противостояло инакомыслие, выражающее отношение граждан к государственно-правовым институтам в виде их несогласия с политическими и идеологическими установками, с методами и целями общественных преобразований. Так, зарождавшееся в недрах феодального общества третье сословие выступило оппозицией абсолютизму. Представители экономически сильной и рвущейся к политической власти буржуазии с помощью концепции «общественного договора» обосновывали идеи социальной справедливости и необходимости ниспровержения правящего режима. Немаловажную роль в духовной жизни ряда европейских стран, а также России XVIII-XIX веков сыграло масонство, стремившееся создать тайную всемирную организацию с утопической целью мирного объединения человечества в религиозном братском союзе1.

Рассматривая процесс эволюции инакомыслия в СССР, нельзя не заметить, что многие явления и особенности его функционирования во многом обусловлены ходом отечественной истории и спецификой формирования менталитета российского общества.

Во-первых, в России на протяжении длительного исторического периода отсутствовало единство между властью и обществом, которое усугублялось экономическим неравенством, жестокой эксплуатацией, политическими и национальными проблемами.

Во-вторых, на формирование инакомыслия в стране влияли геополитические факторы. В Европе еретики, если не гибли на костре (что не было распространенным явлением), нередко шли на компромисс с властью, формируя тем самым идеи сотрудничества, патернализма, заботу государства о благе народа. В России вольнодумцы, «отступники», как правило, уходили в скиты, на Север, в Сибирь, становясь «врагами Отечества». Таким образом, и сама власть, и оппозиция, не желая уступать друг другу, создавали прецедент для правового нигилизма. Носители власти считали ее направляющей и мобилизующей силой, а не как способ и возможность для взаимодействия и сотрудничества.

И, наконец, в-третьих, власть и общество, «отступников» и государство в России, как правило, объединяла «третья сила» - угроза военного вмешательства, интервенция и т.д.

Существенные коррективы в формирование инакомыслия в России внес Октябрь 1917 года. В числе первых - обобществление основных средств производства, ликвидация дореволюционной системы управления, свертывание рыночных отношений, резкое снижение роли религии и церкви в обществе. В числе вторых - распад империи и перестройка отношений между этносами, населявшими Россию, рождение новой формы государства, установление однопартийной системы, утверждение новых общественных принципов и идеалов.

Ресталинизация общественно-политической жизни и возникновение движения в защиту прав человека

14 октября 1964 года Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета министров СССР Н.С. Хрущев, находившийся на отдыхе в Пицунде, был вызван на неожиданно созванный пленум ЦК и смещен со всех занимаемых постов, в связи с «ухудшением состояния здоровья» и, как вскоре было уточнено, - из-за его «волюнтаризма» и «субъективизма»1. Как покажет время, этой малосодержательной формулой была зашифрована суть попыток возращения к сталинизму. В 1964 году бывший Первый секретарь ЦК уже не мог апеллировать к партии и народу в защиту своего курса потому, что не был готов к столь непривычному нарушению «правил игры», а его противники, не в пример событий 1957 года, действовали более искусно.

Крайне непоследовательный курс на реформы утратил динамизм и былую притягательную силу, а его лидер - престиж. Ни один шаг Н.С. Хрущева не был сделан достаточно твердо, ни одно начинание не было доведено до конца. Монополия на инициативу и истину, которую власть упорно старалась удержать в своих руках, мешала пробуждению сознания общества. Практически за каждым шагом вперед включались механизмы запретов на творчество, сомнение и поиск истины. Поражение лидера партии и правительства было вызвано не столько заговором против него узкого круга лиц, сколько провалами в политике, недовольством аппарата на фоне равнодушия общества и интеллектуальной элиты.

Спустя два дня после Пленума ЦК «Правда» выступила с резкой критикой «чуждых партии прожектерства, скороспелых выводов и поспешных, оторванных от реальности решений и действий, хвастовства и пустозвонства, увлечения администрированием, нежеланием считаться с тем,что уже выработала наука и практический опыт» . Таким образом, новая власть заявила, что будет продолжать прежнюю линию, только без «хрущевского волюнтаризма». Она постаралась успокоить партийную номенклатуру, отменив принцип ротации при избрании партийных органов. Номенклатуре вернули прежние привилегии, отобранные или ограниченные ранее.

Следует заметить, что шестидесятые годы стали переломными в истории советского общества, когда ценой огромных усилий был создан мощный индустриальный и научный потенциал. Однако советская экономика носила автаркический характер, ее большая часть работала не на человека, а на себя. Серьезную опасность для развития общества представляли диспропорции накапливавшиеся в социальной сфере. Многие годы советское общество было одним из самых мобильных в мире. Доступное всем слоям бесплатное образование открывало перед каждым широкие возможности для продвижения. В то же время, в силу сохранявшегося все годы советской власти внеэкономического принуждения, оно оставалось по существу сословным. Внеэкономический силовой характер перекачки людских ресурсов государством; порождал и закреплял жесткую систему социальных рангов и статусов. Юридически они не были закреплены. Место правового закрепленного социального статуса заняло идеологическое и партийное. Человек продвигался вверх или спускался вниз по социальной лестнице в зависимости от идеологической лояльности и партийности. Особые функции социальных групп, их фактическое правовое неравенство вели-к уничтожению «социальных лифтов», к все большей замкнутости этих групп, превращению их в касты.

Технологическое отставание от Запада обнажило тупиковость советской модели модернизации во многом повторявшей черты и формы дореволюционных, имперских моделей модернизации, в ряде принципиальных моментов углублявших их недостатки.

Как и до революции, государство, власть, «верхи», а не общество, народ являлись главным инициатором и проводником реформ. Необходимость догнать Запад диктовала более высокий темп индустриализации, огромные инвестиции в тяжелую индустрию. Это, в конечном счете, оборачивалось неразвитостью социальной сферы и общественных сил, заинтересованных в переменах, закрывало всякую легальную возможность формирования и деятельности оппозиции. В условиях «догоняющего развития» советская власть во имя грядущего торжества равенства и социальной; справедливости абсолютизировала российские традиции коллективизма, соборности, основанные на полновластии большинства признававших только «мы», исключавших несогласие и тем более оппозицию.

Эволюция и формирование мировозренческих основ правозащитного движения

Общественная жизнь второй половины 1960-х годов ознаменовалась свертыванием демократических перемен «великого десятилетия» 1953 — 1964 годов, кампанией борьбы с «субъективизмом и волюнтаризмом» Н.С.Хрущева, а также появлением концепции «развитого социализма». Впервые вывод о вступлении СССР в эту фазу развития прозвучал в 1967 году. В основе новой концепции лежала идея полной, хотя и относительной однородности советского общества, отсутствии внутри его каких-либо реальных противоречий. Концепция развитого социализма опиралась на вполне реальный факт создания индустриального общества в СССР, который и был объявлен материально-технической базой развитого социализма. Тогда же в идеологической сфере началось окончательное оформление консервативного курса. Это происходило в то время, когда власть должна была меньше руководствоваться идейными соображениями и больше - здравым смыслом, в условиях, когда отставание СССР от Запада в научно-техническом оснащении становилось все более очевидным.

Власть, тем не менее, не учитывала изменений, происходивших в обществе, а они были весьма значительны - резко менялась демографическая ситуация, усиливался процесс урбанизации, повышался образовательный уровень населения, постепенно улучшалось его материальное положение. Однако эти процессы, вели лишь к отдельным прорывам на периферийных направлениях общественного прогресса. Одним из факторов торможения в те годы стал глубокий нравственный кризис. Сохранение псевдодемократической системы под лозунгами демократии и гуманизма по мере углубления разрыва между декларациями и лозунгами официальной пропаганды, с одной стороны, и реалиями жизни - с другой, не только привело к формированию адекватных новым условиям форм нравственности, но и способствовало к распаду устоявшихся норм общественного поведения.

Главным противоречием между властью и обществом, сложившимся в то время, стало противоречие между существующей политической системой и новыми потребностями и запросами выросшего в интеллектуальном и культурном отношении населения страны. Реализовать эти объективные запросы и качественно новые условия жизни власть не могла. Но если в прежние годы от выступлений против режима уберегала карательная машина ОГПУ — НКВД - МТБ, то теперь страх перед карательными органами стал ослабевать, хотя репрессии сохранились, утратив лишь массовый характер и наиболее откровенные формы.

Следует подчеркнуть, что зарождающееся правозащитное движение базировалось на идее прав человека, выросшей из философии гуманизма эпохи Возрождения. Первые буржуазные революции провозгласили декларации, подчеркивающие абсолютную и безусловную ценность каждого человека, его достоинство, закрепляющие свободу и равенство людей. Принятие таких документов означало политико-юридическое конституирование идеи прав человека, которыми он должен обладать уже в силу того, что является человеком.

«Люди рождаются свободными и равными в правах», «Все, что не запрещено законом дозволено, и никто не может быть принужден делать то, что закон не предписывает», «Закон должен устанавливать только строго и очевидно необходимые наказания: никто не может быть наказан иначе как в силу закона, установленного и обнародованного до совершения преступления и законно примененного» это формулировки из текста Декларации прав человека и гражданина провозглашенной Национальным собранием Франции в 1789 году.1

Похожие диссертации на Власть и правозащитное движение в СССР

Государственная власть и национальные движения в СССР в 1960-1970-е гг. Пивоварова Ольга Николаевна

Советская власть и женское движение в СССР в 20-е гг. XX в. Григорьева Галина Николаевна

Естественное движение населения СССР в 1930-е годыКириллова Дина Андреевна

Типология диссидентского движения в СССР (1950-е - 1980-е годы)Романкина Ирина Александровна

Государственная природоохранная политика и экологическое движение в СССР и Российской Федерации в 1953-2003 гг. Михайлов Глеб Анатольевич

Этнорелигиозные движения в СССР (1953 - 1965 гг.)Звягольская Анна Дмитриевна

Развитие альтернативных форм молодежного движения в СССР (1945 - 1960-е гг.)Грицай Владимир Викторович

Общественно-политическое движение в СССР в условиях перестройки (1985-1991 гг.)Сербская Ольга Валентиновна

Славянское движение в СССР: 1941-1948 годыКикешев Николай Иванович

Участие словацких антифашистов в подпольно-партизанском движении в СССР в период Великой Отечественной войны (1941-1944 гг. )Гречуха, Иван Васильевич