Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Мусульманская религия и исламский фактор в общественно-политической жизни Дагестана во второй половине XIX и начале XX в 19
1. Мусульманское духовенство Дагестана во второй половине XIX и в начале XX вв 19
2. Роль мусульманской религии и ее лидеров в дагестанском обществе в годы гражданской войны и первых лет советской власти 39
Глава II. Шейх Узун-Хаджи Салтинский - общественно-политический и религиозный деятель Дагестана и Чечни 51
1. Общественно-политическая и религиозная деятельность шейха Узун-Хаджи Салтинского на Северном Кавказе (февраль 1917 - сентябрь 1919 гг.) 51
2. Н.Ф. Гикало и Узун-Хаджи - сотрудничество в борьбе против Добровольческой армии 65
3. Создание и функционирование объединенного теократического государства на Северном Кавказе (Северо-Кавказское эмирство Узун-Хаджи
сентябрь 1919-март 1920 гг.) 74
Глава III. Шейх Узун-Хаджи в воспоминаниях и оценках его современников 110
а) Самурский (Эфендиев) Нажмутдин Панахович 111
б) Тахо-Годи Алибек Алибекович 114
в) Габиев Сайд Ибрагимович 115
г) Караев Кара Рабаданович 118
д) Дибиров Магомед-Кади (Карахский) 120
е) Гаджиев Изудин 129
ж) Мустафа Бутбай 130
Религия, ислам, религиозные организации и духовное образование в современном дагестанском обществе.
Уроки политики Узун-Хаджи (Вместо заключения) 133
Список использованных источников и литературы
- Роль мусульманской религии и ее лидеров в дагестанском обществе в годы гражданской войны и первых лет советской власти
- Н.Ф. Гикало и Узун-Хаджи - сотрудничество в борьбе против Добровольческой армии
- Тахо-Годи Алибек Алибекович
- Дибиров Магомед-Кади (Карахский)
Введение к работе
Актуальность исследования. Среди общественно-политических и религиозных деятелей Дагестана и Чечни, выдвинувшихся на арену политической жизни к концу XIX и начала XX в. видное место занимает шейх Узун-Хаджи Салтинский.
В общественно-политической жизни, в религиозной деятельности шейха Узун-Хаджи важное место занимает период с февраля 1917 г. по март 1920 г., являющийся одной из сложных и трагических страниц в истории Дагестана и Чечни, связанный с революцией и гражданской войной, деникинской оккупацией Северного Кавказа.
Исследователи советского периода истории мало внимания уделяли роли духовенства и духовных лидеров в годы революции и гражданской войны. Тезис о реакционной сущности мусульманского духовенства и религии ислам был господствующим. Теория и практика воинствующего атеизма не давала исследователям возможности высказать иное мнение, не соответствующее идеологии большевистской партии.
В последние годы в дагестанской историографии появилось ряд исследований, в которых освещается положительная роль активных организаторов борьбы против оккупационных войск Добровольческой армии Деникина в Дагестане религиозных деятелей Али-Хаджи Акушинского, в Дагестане и в Чечне - Узун-Хаджи Салтинского.
В Дагестане, в связи с их юбилеями (150-летие со дня рождения) были проведены мероприятия. В частности, в Инстиуте истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН совместно с Даггоспедуниверситетом в 1999 г. была проведена научная конференция, посвященной Узун-Хаджи Салтинскому.
Известно, что видные партийные и советские работники РСФСР тех лет С.М.Киров, А.И.Микоян высоко оценивали роль лидеров мусульманского духовенства Али-Хаджи Акушинского и Узун-Хаджи Салтинского в антиде-никинском восстании в августе 1919 г. С.М.Киров в телеграмме В.И.Ленину от 16 октября 1919 г. сообщал следующее: «Вдохновителями и руководителями восстания являются духовные вожди горцев, ... - Али-Хаджи Акушин-ский в Дагестане и Узун-Хаджи в Чечне и Ингушетии»1.
За последние годы наметились тенденции в сторону объективного освещения места и роли лидеров мусульманского духовенства в годы Февральской и Октябрьской революций и гражданской войны в Дагестане.
Объективную оценку роли Узун-Хаджи в истории Дагестана давали его современники еще при его жизни: Н.Самурский, С.Габиев, М-К. Дибиров и другие. По мнению Н.Самурского «он никогда не мирился с царской вла-
Борьба за установление и упрочение советской власти в Дагестане (1917-1921 гг.). Сборник документов и материалов. М., 1957. С.308.
стью... Революцию он понял как освобождение горских народов от власти России... Во всех русских партиях он видел врагов, но он понимал, что добровольцы - худшие враги, нежели большевики... \
Тема, выбранная в качестве диссертационного исследования является одной из актуальных и малоизученных в истории Дагестана. Актуальность заключается еще и в том, что мусульманское духовенство Дагестана и его лидеры (Али-Хаджи Акушинский, Узун-Хаджи Салтинский, Гасан Кахиб-ский и многие другие) представляли значительную силу, с которой приходилось считаться и до революции, и в годы после гражданской войны и в первые годы Советской власти в Дагестане. Подтверждением тому является строительство огромного количества мечетей в республике. На 2003 год насчитывается 1679, в том числе Джума-мечеть в Махачкале - самая большая на всем Северном Кавказе.
Наибольшая политическая активность Узун-Хаджи Салтинского связана с победой Февральской, потом и Октябрьской революций, воспринятые им как один из факторов освобождения горских народов от зависимости царской России и благоприятными условиями для создания теократического государства на Северном Кавказе.
Выбор темы «Узун-Хаджи Салтинский - общественно-политический и религиозный деятель Дагетана и Чечни» в качестве диссертационного исследования связан с возросшим интересом к его личности не только в Дагестане и Чечне, но и за их пределами. Сохранилось его небольшое литературное наследие (стихи религиозно характера), особенно его письма и обращения к населению, руководителям большевистских организаций, генералу М. Халило-ву, президенту Горской Республики (1919 г.) П.Коцеву, тексты выступлений в Парламенте этой республики, совместный план с Али-Хаджи Акушинским по очищению территории Северного Кавказа от добровольцев.
Исследования, посвященные этим духовным деятелям, будут способствовать формированию нового мышления, патриотизма и интернационализма у дагестанских народов, помогут осознать пройденный путь и извлечь уроки на будущее. Они принадлежат к числу общественно-политических и религиозных деятелей, оставивших значительный след в истории Дагестана. Воспитанные на традициях мусульманской культуры, сформировавшиеся как политики под влиянием бурной политической жизни России в начале XX века, они были целеустремленными, готовыми служить на благо Дагестана и Чечни и других народов. Они оставили глубокий след среди прогрессивной части дагестанской интеллигенции и в общественно-политической жизни самой республики.
Хронологические рамки. Исследование охватывает период жизни, общественно-политической и религиозной деятельности шейха Узун-Хаджи
Нажмутдин Самурский (Эфендиев). Книги, статьи, документы, исследования. Махачкала, 2003. С. 87, 88.
Салтинского, начиная с 1877 года. Этот период связан с ликвидацией ханств в Дагестане и созданием округов, началом антироссийского восстания в Дагестане и Чечне (1877 г.), возникновением первых социал-демократических организаций в Дагестане (1904-1905 гг.), принятием Комитетом Министров Российской империи Закона «О веротерпимости» от 17 апреля 1905 г., где впервые в Российской истории был поставлен вопрос об учреждении Управления духовными делами Северного Кавказа и Средней Азии, реализованный только в 1914 г. на мусульманском съезде в Санкт-Петербурге, принятием в июле 1917 г. Временным правительством России Закона «О свободе совести», в котором все граждане России обеспечивались равными гражданскими и политическими правами вне зависимости от религиозной принадлежности, победой Февральской и Октябрьской революций и принятием декрета Советской власти «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 20 января 1918 г., началом иностранной военной интервенции и гражданской войны в Дагестане (1918-1921 гг.), созданием и ликвидацией теократического (монархического) государственного образования - Северо-Кавказского эмирата Узун-Хаджи (1919-1920 гг.).
Цели и задачи исследования. Основной целью диссертационного исследования является всестороннее и объективное освещение поднятой в диссертации проблемы. Прежде всего главное внимание уделено на критическую оценку значительного количества исторических работ, относящихся к теме исследования. С учетом происходящих за последнее время социально-экономических и политических процессов в обществе, получения доступа к ранее закрытым фондам архивов, диссертантом была поставлена цель осветить общественно-политическую и религиозную деятельность шейха Узун-Хаджи Салтинского.
Современный период развития общества, когда происходят глубокие изменения в общественно-политической, экономической жизни страны, подготовка диссертации, издание трудов, посвященных выдающимся ученым, общественно-политическим и религиозным деятелям Дагестана и других регионов является важной задачей историков-исследователей. В годы господства идеологии атеизма роль лидеров мусульманского духовенства сильно искажалась. Необходимо правдивое освещение прошлого, очищенного от всяких мифов и фальсификации, чтобы продвигаться дальше, воспитывать людей в духе патриотизма и интернационализма. Диссертант с учетом требований сегодняшнего дня, исходя из неисследованности общественно-политической и религиозной деятельности одного из известнейших личностей Дагестана и Чечни шейха Узун-Хаджи Салтинского ставит задачи исследования:
- показать роль мусульманского духовенства и его лидеров в общественно-политической жизни народов как Дагестана, так и Чечни в конце XIX и в начале XX в.;
исследовать биографию одного из лидеров мусульманского духовенства Северного Кавказа Узун-Хаджи Салтинского;
проследить политическую деятельность Узун-Хаджи в годы революции и гражданской войны на Северном Кавказе, его взаимоотношения с различными представителями интеллигенции, военных, мусульманского духовенства;
осветить деятельность правительства Узун-Хаджи (Северо-Кавказского Эмирата);
расширить источниковую базу исследования проблем взаимоотношений представителей мусульманского духовенства с властью.
Научная новизна исследования. Данное диссертационное исследование является одной из первых попыток специального, комплексного освещения общественно-политической и религиозной деятельности одного из известных лидеров мусульманского духовенства Северного Кавказа, шейха Узун-Хаджи Салтинского и эмира Северо-Кавказского эмирата.
Научная новизна диссертации заключается в том, что автором предприняты новые подходы к изучению личности Узун-Хаджи, его общественно-политических и религиозных взглядов на различных этапах его деятельности. В частности, очень важным является объективный показ его взаимоотношений с царской администрацией на Кавказе, его отношение к лидерам мусульманского духовенства Нажмутдину Гоцинскому и Али-Хаджи Акушинскому, сотрудничество с большевиками в борьбе за освобождение Дагестана и Чечни от Добровольческой армии, а в последние годы и борьбы с ними. Важным является и то, что лидеры мусульманского духовенства как Али-Хаджи, так и Узун-Хаджи также были вдохновителями и организаторами антиденикинско-го восстания в Дагестане и Чечне. И это подчеркнуто в диссертации. В диссертации используются как опубликованные исследования, так и хранящиеся в различных архивах страны документальные источники, характеризующие его неоднозначную деятельность, отзывы и воспоминания о нем его современников. Все это, на наш взгляд, делает работу качественно новым историческим исследованием, посвященным известному ученому-арабисту, признанному лидеру мусульманского духовенства на Северном Кавказе.
Методологической основой диссертации является научный историзм, и исторический детерминизм. В диссертации строго выдержаны методы объективно-исторического сравнения и сравнительного анализа как опубликованных, так и хранящихся в фондах архивов документов. Автор исследования придерживается проблемно-хронологического метода при исследовании вопросов общественно-политической и религиозной деятельности шейха Узун-Хаджи.
Основу исследования также составляет новый подход к освещению проблемы, утверждения приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми, национальными и религиозными. При освещении общественно-политической и религиозной деятельности того или иного лидера духовенст-
ва методологически очень важно отметить факты, основанные на достоверных исторических фактах и документах, дать оценку личности, его ошибкам, недостаткам и объективно оценить его роль в политической жизни общества.
Степень изученности проблемы. Историография. Деятельность мусульманского духовенства и их лидеров в различные периоды истории привлекали многих историков-исследователей. Почти все исследователи истории Дагестана периода Февральской и Октябрьской революции, гражданской войны, начала 20-х годов, становления первого в мире социалистического государства не обходили вниманием деятельность духовных вождей Северного Кавказа и Дагестана. Духовенство рассматривалось как контрреволюционная сила, находящаяся на всем протяжении революции и гражданской войны в антагонизме с большевиками и социалистами. Узун-Хаджи рассматривался как фанатик и противник всего того, что было связано с царским самодержавием и русским населением, как агитатор мусульман для борьбы с иноверцами, «кто пишет слева направо».
Хотя историография того времени носит печать советской эпохи периода атеизма, наиболее интересными являются работы, изданные в 20-40-х годах XX века. Среди них монографии Г.А.Аликберова, И.И. Борисенко, Н.Г. Бур-кина, И. Гаслова, Д.Кина, А.Костерина, P.M. Магомедова, А.Мельчина, А.Ф. Назаревича, В.Пискунова, М.Н. Покровского, И. Разгона, Я.А. Ратгаузера, Н.П. Самурского, Ан.Скачко, А.А.Тахо-Годи, А.И.Тодорского, Н.П. Эмиро-ва, Н.Д.Яничевского и многих других1.
С привлечением большого количества архивных документов из центральных и местных архивов в 50-80-х XX в. было издано ряд работ, посвященных истории военной интервенции и гражданской войны в Дагестане и в Чечне, установлению Советской власти, первым годам строительства социализма, патриотическому и интернациональному воспитанию трудящихся. Среди них можно выделить работы следующих авторов: М.А. Абазатова,
1 Аликберов Г.А., Пискунов В. Советский Дагестан. Махачкала, 1938; Борисенко И.И. Авантюристы в гражданской войне. Ростов-на-Дону, 1930; Его же. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 г. т. 1, Ростов-на-Дону, 1930; Буркин Н.Г. Октябрьская революция и гражданская война в горских областях Северного Кавказа. Ростов-на-Дону, 1933; Гаслов И. 1918 год на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1928; Кин Д. Деникинщина. Л., 1927; Костерин А. 1919-1920 гг. в горах Кавказа. Исторический очерк горского революционного движения. Владикавказ, 1921; Магомедов P.M., Назаревич А.Ф. Дагестанская АССР. 25 лет борьбы и труда в составе Российской Федерации. Махачкала, 1945; Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX и XX столетиях. М., 1924; Разгон И., Мельчин А. Борьба за власть Советов в Дагестане. Махачкала, 1945; Ратгаузер Я.А. К истории гражданской войны на Тереке. Баку, 1928; Са-мурский Н.П. Дагестан. М-Л., 1925; Его же. Гражданская война в Дагестане. Махачкала, 1925; Скачко Ан. Дагестан. М., 1931; Тахо-Годи А.А. Революция и контрреволюция в Дагестане. Махачкала, 1927; Его же. На путях к «независимости», Махачкала, 1930; Тадорский А.И. Красная Армия в горах. Действия в Дагестане. Махачкала, 1924; Эмиров Н.П. Установление советской власти в Дагестане и борьба с германо-турецкими интервентами. 1917-1918 гг. М., 1949; Яни-чевский Н.Д. Гражданская война на Северном Кавказе. Тт. I и П. Ростов-на-Дону, 1927.
К.В. Агуреева, А.П. Алексашенко, Г.А. Аликберова, М.В.Вагабова, И.Б. Гад-жиева, М.М. Гиоева, З.А. Гойговой, СИ. Гуревич, Г.Д. Даниялова, Б.П. Екати, Б.О. Кашкаева, Д.З. Коренева, В.Д. Кучиева, Ш.М. Магомедова, Х.О. Ха-шаева, Н.П. Эмирова и многих других1.
В работах вышеуказанных авторов мусульманское духовенство и его лидеров, наряду с положительными оценками, рассматривались как сила, действующая против большевистской парии и Советской власти..
Так, в частности, в монографии Б.О. Кашкаева «Вечен в сердце народа» (исторический очерк), посвященный жизни и общественно-политической деятельности Махача Дахадаева. Узун-Хаджи поставлен в один ряд с Нажмут дином Гоцинским. «Либеральная часть мусульманского духовенства, возглавляемая Али-Хаджи Акушинским, Абусупьяном Казанищенским, Ула-кай-Кади Урахинским, Али-Кади Каяевым и другими, - отмечает автор, -выступала против экстремистской части клерикалов, возглавляемой помещи-ком-барановодом Нажмутдином Гоцинским и религиозным фанатиком Узун-Хаджи»2. Известно, что Узун-Хаджи никогда не поддерживал Н. Гоцинского, (и не соглашался с ним), выступавшим в поддержку оккупационного режима Добровольческой армии Деникина на Северном Кавказе.
Между тем мусульманское духовенство в своих исследованиях, начиная от А.Тахо-Годи и после него, рассматривалось как контрреволюционное явление. Такую же оценку Узун-Хаджи дает в своей книге А.М.Магомедов «Алибек Тахо-Годи. Жизнь, мировоззрение, творческое наследие». «Контрреволюционное духовенство на всем протяжении революции и гражданской войны явно находилось в антогонизме с большевиками и социалистами всех оттенков... Идеолог фанатизма Узун-Хаджи говорил, что он «вьет веревку
Абазатов М.А. Из истории гражданской войны в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1962; Его же. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за советскую власть. Грозный, 1968; Агуреев К.В. Разгром белогвардейских войск Деникина (октябрь 1919 - март 1920 гг.). М., 1964; Алексашенко А.П. Крах деникинщины. М., 1966; Аликберов Г.А. Победа социалистической революции в Дагестане. Махачкала, 1968; Его же. Революция и гражданская война в Дагестане (Хроника важнейших событий). 1917-1921 гг. Махачкала, 1962; Вагабов М.В. Партизанская борьба в Дагестане. Махачкала, 1960; Гаджиев И.Б. Антисоветская интервенции Англии на Кавказе (1918-1920 гг.). Махачкала, 1968; Гиоев М.М. Антиденикинский фронт на Кавказе. Орджоникидзе, 1984; Гойгова З.А. Народы Чечено-Ингушетии в борьбе против Деникина. Грозный, 1963; Гуревич СИ. Борьба за советскую власть на Тереке 1917-1918 гг. М., 1956; Даниялов Г.Д. Классовая борьба в Дагестане во второй половине XIX - начале XX вв. Махачкала, 1976; Его же. Строительство социализма в Дагестане 1918-1937 гг. М., 1988; Екати Б.П. Большевики Терека во главе борьбы против интервентов и внутренней контрреволюции. Орджоникидзе, 1964; Кашкаев Б.О. Гражданская война в Дагестане. 1918-1920 гг. М., 1976; Его же. От Февраля к Октябрю М., 1972; Коренев Д.З. Революция на Тереке (1917-1918 гг.). Орджоникидзе, 1967; Кучиев В.Д. Советы в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции на Тереке (1917-1918 гг.). Орджоникидзе, 1964; Магомедов Ш.М. Октябрь на Тереке и в Дагестане. Махачкала, 1965; Его же. Северный Кавказ в трех революциях. М., Наука, 1986; Хашаев Х.О. Общественный строй Дагестана в XIX в. М., 1961; Эмиров Н.П. Из истории военной интервенции и гражданской войны в Дагестане. Махачкала, 1972. 2 Кашкаев Б.О. Вечен в сердце народа. Исторический очерк. Махачкала, 1987. С.52.
для того, чтобы повесить всех тех, кто пишет слева направо», т.е. для всех тех, кто отступает от Корана»1. Однако на той же странице следом он пишет, «что Узун-Хаджи в Дагестане и Чечне завоевал большую популярность, здесь у него был свой круг мюридов, для которых он являлся единственным авторитетом в вопросах веры»2.
Обстоятельную оценку Узун-Хаджи, соответствующую господствующей идеологии того времени дал в своей книге Г.Д.Даниялов «Строительство социализма в Дагестане. 1918-1937». «Мусульманское духовенство, - пишет он, - развернуло пропаганду за учреждение имамата. Самым активным исламским проповедником был шейх Узун-Хаджи, отличавшийся слепым фанатизмом. Он приобрел широкую популярность еще до Февральской революции. Преследования со стороны царского правительства и последующая ссылка в Сибирь еще более укрепили его престиж. После свержения царизма, по его замыслу, должна была быть создана исламская монархия» .
Необходимо отметить, что работы, посвященные представителям мусульманского духовенства, его лидерам как в стране целом, так и в республиках Северного Кавказа выходят очень мало. Средни них можно назвать работы Сулаева И.Х., Абдуллаева Г.М., Салахбековой З.А. По данной проблеме ими же защищены и кандидатские диссертации.4
В первые годы XXI века продолжались исследовательские работы по проблемам мусульманского духовенства Дагестана, мусульманского образования, взаимоотношений духовенства с советской властью и другими исследователями.5
С октября 1917 г. государственно-религиозные отношения строились на отчуждении религии от участия в общественной жизни, что вело к разъединению веры и граждан. Исследования проблем мусульманской религии и ее лидеров на современном этапе позволяют не только оценивать современную
Магомедов A.M., Алибек Тахо-Годи. Жизнь, мировоззрение, творческое наследие. Махачкала, 1993.С.195. Там же. 3 Даниилов Г.Д. Строительство социализма в Дагестане. 1918-1937. М., 1988. С. 9, 10. Сулаев И.Х. Совет Обороны Северного Кавказа и Дагестана: неизвестные страницы истории. Махчкала, 2004; Его же. Мусульманское духовенство Дагестана и Советская власть: борьба и со-трудничество( 1917-1921 гг.). Махачкала, 2004; Абдуллаев Г.М. Али-Хаджи Акушинский - общественно-политический и религиозный деятель Дагестана. Махачкала, 2005; Сулаев И.Х. Мусульманское духовенство Дагестана в революции и гражданской войне (1917-1921 гг.). Атореферат дисс. канд. ист. наук. Махачкала, 1997; Салахбекова З.А. Власть и мусульманское духовенство Дагестана: история взаимоотношений. (1920-1920 гг.). Автореферат дисс. канд. ист. наук. Махачкала, 2003; Абдуллаев Г.М. Али-Хаджи Акушинский - общественно-политический и религиозный деятель Дагестана. Автореферат дисс. канд. ист. наук. Махачкала, 2003. 5 Мусаев М.М. Мусульманское духовенство 60-70-х годов XIX века и восстание 1877 года в Дагестане. Махачкала, 2005.
религиозную ситуацию в республике, но и строить научно-обоснованные государственно-религиозные отношения в будущем.
Источниковой базой диссертации являются документы и материалы, извлеченные из фондов Центральных и местных государственных архивов. Автором диссертации использовано значительное количество документов, выявленных в фондах 1-п (Дагестанский обком КПСС), 8-п (Комиссия по истории гражданской войны в Дагестане, Р-126- Начальник канцелярии Дагестанской области, Р-800 Информационные сводки ОГП, 763-п - Комиссия Истпарта, 2370-п Фонд коллекций Дагфилиала Института максизма-ленинизма, 705-п - Хасавюртовский окружной комитет РКП(б), Р-621 - Правительство Республики Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана..
Значительное количество документов, использованных диссертантом, опубликованы в сборниках документальных материалов, изданных в различных городах Российской Федерации, относящихся к рассматриваемой проблеме1.
Важным источником для освещения деятельности мусульманского духовенства и его лидеров являются документы фонда № Р-800 (Информационные сводки Даготдела ОГПУ), где имеется специальный раздел «Мусульманское духовенство».
Сводки составлялись 2 раза в месяц представителями органов Госбезопасности Дагестана в течение всех 20-х годов XX в. с изложением всех событий в городах, районах, населенных пунктах республики, в том числе и о деятельности мусульманского духовенства и представлялись в Дагобком партии.
Для освещения современного состояния религии и религиозных организаций большой фактический материал содержится в статистическом справочнике «Религии и религиозные организации в Дагестане» (Махачкала, 2001). Здесь опубликованы основные законы Республики Дагестан по вопросам религии и религиозных объединений, дана характеристика современного состояния религиозных организаций в республике. В нем можно найти количество действующих мечетей в разрезе районов, мусульманских учебных заведений, исламских вузов, количество шейхов и их мюридов, а также коли-
Али-Хаджи Акушинский - шейх-у ль-ислам Дагестана, патриот и миротворец. (Документы и материалы). Махачкала, 1998; Борьба за установление и упрочение советской власти в Дагестане (1917-1921 гг.). Сборник документов и материалов. М., 1957; Борьба за советскую власть в Чечено-Ингушетии (1917-1920 гг.) Сборник документов и материалов. Грозный, 1958; Мусульманские депутаты Государственной Думы России. 1906-1917 . Сборник документов и материалов. Уфа, 1998; Сборник указов и постановлений Временного правительства. Вып. 1. Петроград, 1917; Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Документы и материалы. Т.З Кн.2. 1932-1934. М.2005; Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918 гг.), Горская Республика (1918-1920 гг.) (Документы и материалы). Махачкала, 1994; Революционные Комитета Дагестана и их деятельность по упрочению советской власти и организации социалистического строительства (март 1920 - декабрь 1921). Махачкала, 1960 и др.
чественные и качественные изменения в составе действующих религиозных обществ и организаций за последние 10-15 лет.
В исследовании вопросов жизни и деятельности Узун-Хаджи Салтин-ского важное место занимают воспоминания современников1 и периодическая печать, в частности газеты: «Вольный горец», «Вестник Горской республики», «Вестник Дагестана», «Дагестанская правда», «Жизнь национальностей», «Новый Восток», «Правда», «Революционный Восток», «Революционный горец», «Терский край», «Терский казак», «Терский вестник», а также журналы: «Вестник Временного правительства», «Революция и национальность» и «Танг-Чолпан».
Многие газеты и журналы выходили в Дагестане на нескольких языках (русском, кумыкском, арабском и др.). Так, например, журнал «Танг-Чолпан» выходил на кумыкском языке с августа 1917 г. как общественно-политический и литературный. Газета «Вестник Горской Республики» как орган правительства Горской республики, выходил с марта 1919 г., а после ликвидации республики начал выходить под названием «Вестник Дагестана» как орган правительства генерала М.Халилова.
Газеты, освещающие события в Чечне, выходили на Тереке (Владикавказ, Грозный, Пятигорск). Так, газета «Терский край» выходила в Грозном с 1917 г., а «Терский вестник» во Владикавказе. В партизанском отряде Н.Ф. Гикало в некоторое время (1919-1920 гг.) выходила газета «Известия Совета рабочих и военных депутатов Грозненского района».
В этих и во многих газетах, выходивших как в Дагестане, так и на Тереке освещались сложные общественно-политические события на Северном Кавказе периода 1917-1920 годов.
Воспоминания участников гражданской войны и социалистического строительства в Дагестане, а также материалы периодической печати служат дополнительным источником для освещения вопросов общественно-политической и религиозной деятельности шейха Узун-Хаджи Салтинского.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее основные положения и выводы, введенный в научный оборот большой фактический материал могут быть использованы при разработке проблем истории государственной, общественно-политической и религиозной деятельности лидеров мусульманского духовенства как Дагестана, так и Чечни, их сотрудничество с органами государственной власти, для улучшения межнациональных и межконфессиональных отношений в республиках с мусульманским составом населения. Выводы диссертации являются ценным материалом для использования в практической деятельности органов государственного управления и религиозных организаций. Содержание диссертации может быть использовано при подготовке специальных курсов по истории Дагестана, лекционных кур-
Борьба за власть Советов. Воспоминания участников социалистической революции и гражданской войны в Дагестане. Махачкала, 1957; Мустафа Бутбай. Воспоминания о Кавказе. Записки турецкого разведчика. Махачкала, 1993.
сов по истории религии и религиоведения для исторических и восточных факультетов высших учебных заведений.
Научная апробация работы. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре Отечественной истории Дагестанского Государственного педагогического университета. Результаты исследования автором опубликованы в виде научных статей и тезисов докладов на научных конференциях преподавателей и студентов ДГПУ, Северо-Кавказской Государственной правовой академии, а также в сборнике научных статей «Ассоциации молодых ученых Дагестана» и в реферируемом журнале (до 2007 г.) «Вестник Дагестанского научного центра РАН» объемом более 2 п.л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, списка использованных источников и литературы.
Роль мусульманской религии и ее лидеров в дагестанском обществе в годы гражданской войны и первых лет советской власти
Мусульманское духовенство Дагестана к концу XIX в. подразделялось на три категории: суфии, муллы и алимы. Суфии отличались от мулл тем, что первые умели читать и писать по-арабски и вели строгий образ жизни в соответствии с нормами шариата, а муллы умели читать Коран, и переводить его на местный язык с комментариями. Люди, окончившие медресе, и познавшие каноны ислама и учение Пророка называли себя алимами.
В истории Дагестана дагестанское мусульманское духовенство до революции имело возможность осуществить свои полномочия с соответствии с требованиями шариата.
По степени участия в работе административных и судебных органах области духовенство несколько отличалось. Оно участвовало в введении новой системы управления, предусматривающей линию ограничения роли ислама в жизни дагестанского общества и, свою очередь, лишения мусульманского духовенства своего огромного влияния на народные массы.
В 1872 г. на основе проекта «Положения по управлению Закавказским мусульманским духовенством» было разработано отдельное положение для Дагестана, а позднее для всего Северного Кавказа включая и Абхазию.
До 1917 г. органы местного самоуправления Дагестана руководствовались в отношении дагестанского духовенства специальными инструкциями, которые обязывали местных чиновников осуществлять тщательный контроль над деятельностью духовенства. Такое положение было направлено на то, чтобы ослабить влияние мусульманского духовенства на местное население, лишить его привилегий в области управления, образования и судопроизводства.
Необходимо отметить, что Положение 1872 г. «Об управлении духовными делами мусульман Закавказья» учреждало магометанские правления «суннитского и шиитского учения», что также давало «духовным лицам больше преимущества в органах управления, образовывая из себя магометанское духовенство, как согласие, с особыми преимуществами и обязанностями» .
Царская администрация, с введением новой судебной системы в Дагестане в 1860 г., позволила применять шариат исключительно в религиозных делах. Система народных судов состояла из народного и окружных судов. Низким звеном являлись сельские суды, где главенствующую роль играл сельский кадий, который заседал в сельском сходе, обеспечивал ведение делопроизводства, осуществлял надзор за порядком в сельских школах и мечетях, избирал опекунов, регистрировал рождение детей, заключение браков, умерших. Сельский кадий избирался всем сельским обществом и должен был пройти определенный испытательный срок, после которого начальник Канцелярии Дагестанской области либо назначал кадия на должность сельского кадия, либо отклонял его кандидатуру, как несоответствующее требованиям «Положения о сельских обществах Дагестанской области». Срок полномочий кадия сельского общества не ограничивался во времени и оно (общество) могло в любое время по решению сельского схода отстранить его от должности по приказу администрации3.
Царская администрация, таким образом, введя новую систему управления сельскими общинами, новую систему сельского судопроизводства, рассчитывала на то, что чтобы создать благоприятную репутацию судам всех уровней привлечением на должности кадиев и отчасти депутатов и известных Алимов.
Ученым-алимам, занимавшим высокие посты в народных судах, устанавливались высокие годовые оклады. Так, депутаты Дагестанского народного суда получали по 400 рублей в год, кадии - по 350, письмоводители - по 250. Аналогичные жалованья имели кадии и депутаты окружных народных судов, лишь письмоводители получали по 150 рублей1.
По занимающей должности и выполняемым обязанностям мусульманское духовенство Дагестана условно можно подразделить на следующие категории: будуны, муллы, дибиры, кадии, шейхи.
Доходы сельских кадиев не фиксировались, деньгами из казны они не обеспечивались. С начала 1868 г. они были освобождены от подымной (хо-зяйственной) подати . От подати (налога) бьши освобождены бывшие царские офицеры, орденоносцы, сельские старшины, чиновники царской администрации, имеющие заслуги перед царем и отечеством.
По переписи населения 1897 г. Дагестанской области из 571.134 человека всего населения, 540.290 человек (94,6%) принадлежали к мусульманской религии, 16.337 (2,9%) - православной, 10.056 (1,8%) к иудейской и 4.471 человек (0,7%) ко всем остальным религиям3.
По данным за 1915 год в всех округах и районах Дагестана функционировали 1702 мечети, в которых работали служителями культа около 5 тыс. человек (кадии, муллы, дибиры, будуны)4. Что же касается количества мечетей цифра несколько снижена, а цифра кадиев и мулл, дибиров и будунов завышена. Если посмотреть документы начала 30-х годов (1933 г.) то в 23-х районах из 27-ми в Дагестане функционировали 1725 мечетей, в них работали - 636 кадиев и 1469 мулл - всего 2105 человек1. Остальные 3000 человек не могли работать дибирами или будунами.
Мусульманское духовенство Дагестана в соответствии с нормами шариата, распоряжалось получаемой от населения собственностью и доходами мечетей. Мечети владели земельными участками - вакуфами, которые подразделялись на земли, принадлежащие непосредственно мечетям, или специально учрежденным джамаатом участка земель для содержания служителей культа, пополнения доходной части мечетей и духовных школ (мактабов, медресе).
Кроме того, каждая дагестанская семья согласно нормам шариата выделяла определенную часть своего дохода (закят), равной 1/10 части урожая для мечети или одна овца с сорока голов и две овцы со 120 голов. В результате в мечети накапливалось значительное богатство, которое направлялось на обеспечение малоимущей части населения, на благотворительные и другие религиозные потребности.
Н.Ф. Гикало и Узун-Хаджи - сотрудничество в борьбе против Добровольческой армии
Дагестан до установления советской власти был очагом арабской культуры и образования на всем пространстве Кавказа, кузницей кадров для духовных школ мусульманского Востока. Известный историк, академик Академии наук СССР М.Н.Покровский, автор книги «Русская история в самом сжатом очерке» (1920) писал, что «Духовное ремесло» представляло в нищем Дагестане довольно значительный «отхожий промысел», дававший приличные заработки довольно значительной группе населения1.
В своей другой работе «Дипломатия и войны царской России в XIX столетии» академик М.Н. Покровский писал: «В числе других ремесленников Дагестан снабжал весь Восточный Кавказ знатоками арабского языка чтецами, муллами и кадиями. Эта груда скал была едва ли не самым грамотным местом на Кавказе: в редкой уважающей себя семье не учили, по крайней мере мальчиков, читать по-арабски. Ислам кормил прямо в буквальном смысле добрую долю населения. От того оно относилось к исламу так сознательно, как нигде, и в то время, как гораздо в более богатых Чечне и Кабарде, мусульманство еле прикрывало сверху первобытные религиозные верования массы населения, в нищем Дагестане богословные споры и жизнь по шариату были обычным домашним делом». До установления Советской власти Дагестан являлся поставщиком мусульманского духовенства не только всего Кавказа, но отчасти для Средней Азии и Турции. Дагестан производил мулл, кадиев и шейхов «наивысшей квалификации, экспартийных».
Известный ученый-исследователь кавказских языков П.К. Услар отмечал: «Едва ли где-либо в мусульманском населении на всем Кавказе до такой степени развито изучение арабского языка и духовной литературы на этом языке как в Дагестане».2
В связи с этим представляется далеко не случайным вопрос В.И. Ленина в беседе с дагестанской делегацией: А кого же больше - мулл или коммунистов? На этот вопрос руководитель делегации Д. Коркмасов ответил: «Пока, конечно, мулл больше и они лучше организованны».3
Председатель Дагестанского Центрального Исполнительного Комитета (ДагЦИК) Нажмудин Самурский в своей книге «Дагестан» в 1925 г. писал: «Духовенство в Дагестане - это не только «жрецы и служители религии», это слой интеллигенции, руководящей всеми проявлениями жизни народа».
Слой этот довольно значителен: при одном миллионе жителей насчитывается до 40.000 лиц, т.е. 4%, принадлежащих к духовным (шейхи, имамы, муллы, кадии, муталимы, алимы и т.п.), тогда как в России духовенство не составляет и одной десятой процента.
В умственном отношении дагестанские духовные лица были выше православного духовенства. Недаром Дагестан является многовековым очагом арабской культуры.
Все эти шейхи, имамы, алимы и муталимы, неизбежно встречающиеся в каждом ауле, люди высоко по-арабски образованные, изучившие до глубины старую арабскую культуру, науку и философию, постигшие все тонкости магометанской религии. Многие из них являлись знаменитыми на весь мусульманский мир арабистами: до революции к ним съезжались со всех восточных окраин нашей страны и даже из Турции и Персии" ", тысячи учеников. Ореол глубокой учености, достигаемый только многолетними трудами, окружает их головы и делает их слово законом.
Наиболее типичной «политической» фигурой Дагестана являлся шейх Узун-Хаджи, он последовательнее всех выражал дух и стремление дагестанского духовенства. Он был наиболее выдержанным носителем заветов Шамиля1.
По образному выражению Н.Самурского «на каждые 20 человек сельского населения у нас приходилось одно духовное лицо». Наличие такой огромной многочисленной армии представителей духовенства способствовало постоянному росту и увеличению верующих в республике. Этому помогало и наличие в руках у духовенства огромных земельных площадей, т.н. вакуфные земли, инвентарь и огромные денежные средства (пожертвования) от населения. Религия и религиозные организации в Дагестане имели огромное влияние на население. Они подготовили огромное количество кадров мусульманского духовенства не только для регионов Северного Кавказа, но и всей России.
В руках мусульманского духовенства на рубеже XIX и XX вв. находились все религиозные школы. К началу XX в. в 766 религиозных (приме-четских) школах обучались 6727 учащихся, а в 175 школах-медресе Даге-стана обучались 4795 учащихся . По образному определению ученого-лингвиста, известного кавказоведа П.К.Услара: «Если о народном образовании судить по соразмерности числа школ с массою народонаселения, то дагестанские горцы в этом отношении опередили даже многие просвещенные европейские нации».
Мусульманское духовенство Дагестана, известные его лидеры (Али-Хаджи Акушинский, Узун-Хаджи Салтинский и многие другие) регулировали все процессы взаимоотношений между людьми, жителями целых селений через нормы шариата, которые включали в себя гражданское, уголовное и семейное право. При решении всех этих вопросов учитывались обычаи и традиции народов со времен имамата Шамиля, при царской власти и даже в первые годы советской власти в Дагестане.
В руках мусульманского духовенства в начале XX в. оставались и огромные материальные ценности: вакуфы и закияты. Как правило вакуф часть дохода (налога) с имущества мусульманина завещался мусульманином после его смерти и отдавался в распоряжение мечети, который шел на содержание здания мечети, служителей культа, религиозных школ, дорог, мостов, каналов, на оплату расходов стихийных бедствий и оказанию помощи населению. Закият или сбор средств с каждого мусульманина в пользу бедным, неимущим, вдовам, сиротам, больным и нетрудоспособным, попавшим в тяжелое материальное положение.
Тахо-Годи Алибек Алибекович
«Мы не требуем автономии, а хотим самостоятельной шариатской монархии. Всякий пришелец - нам гость, которого мы в силу нашей религии и традиции так любим и уважаем, но всякое вмешательство в правое дело посторонних лиц, еще не реабилитировавших себя за прошлое перед народом, мы не можем принять, не можем протянуть руку людям, изгнанным из собственного отечества. Мы не можем отступить от шариатской монархии, мы не можем подать руки людям, не признающим ничего святого, мы не можем допустить в нашу среду лиц, не испытанных его величеством эмиром нашим Узун-Хайри-Хаджи-Ханом. Мы избегаем повторения эпо-пей мифической Горской Республики .
Как видно из обращения, целью создания объединенного теократического государства на Северном Кавказе было объединение всех мусульман, исповедующих ислам, под одну крышу. Создавая такое государство, Узун-Хаджи Салтинский, его последователи и сторонники намеревались отделения его от России (по неудавшемуся примеру Горской Республики) путем установления согласия и взаимопонимания сторон.
В первом же распоряжении премьер-министра правительства эмирата Иналука Дышинского - Арсанукаева, изданное в сентябре 1919 г., было объявлено, что «Северо-Кавказское эмирство является самостоятельной шариатской монархией во главе с эмиром Узун-Хаир-Хаджи-Ханом, но под протекторатом Халифа мусульманского эмира Его Величества Оттоманского императора Магомета-Ваххиддина-VI». В этом же распоряжении была дана оценка и ликвидированной деникинской армией Горской «демократической» республики, как «мифической республики», не имеющей опоры в народе, не поддержанной мировым сообществом, которое хотели избежать руководители новой республики (читай Эмирата) на обширном пространстве Северного Кавказа.
Многие члены правительства не имели достаточного образования, самочинно присваивали себе воинские звания, создавали свои собственные воинские формирования, стали выпускать свои собственные денежные знаки (100 рублевые монеты, 100 и 250 рублевые бумажные деньги), которые почти не имели хождения в Эмирате. Основными денежными знаками, которыми пользовались в Эмирате были азербайджанские и грузинские денежные знаки (боны). На них покупалось продовольствие, вооружение и боеприпасы. Однако большая часть вооружений, которым пользовались войска Эмирата было трофейное оружие, захваченное в результате боевых действий.
В тоже время для комплектования воинских частей Эмирата вооружением, правительство обращалось за помощью к правительствам Азербайджана, Грузии и Турции, и с Узун-Хаджи Салтинским постоянно поддерживал связь командующий турецкими войсками в Дагестане Нури-Паша -организатор ареста большевиков в сел. Леваши Даргинского округа и убийства председателя Совета Обороны Северного Кавказа Дагестана Со-лтан-Саида Казбекова в марте 1920 г.
Вместе с тем правительство Северо-Кавказского Эмирата было вынуждено признать и созданные на территории Северного Кавказа, включая территории Эмирата, большевистские организации: Чечено-Ингушский революционный отряд, Дагестанский Совет Обороны, Чечено-Кумыкский революционный комитет, призывавшие народы Северного Кавказа к борьбе против белогвардейцев. Позиции правительства Эмирата Узун-Хаджи и революционных организаций в этом вопросе совпадали, хотя в других вопросах, таких как установления советской власти на Северном Кавказе, Узун-Хаджи был яростным противником. Советское государство поддерживало деятельность Узун-Хаджи, направленную против Добровольческой армии Деникина. В Правительство Узун-Хаджи вошли и представители большевиков -министром внутренних дел был назначен Хабала Бесланеев, начальником штаба Магомет Ханиев и командующим 5-й армией Н.Ф.Гикало.
После формирования Кабинета министров, председатель правительства Дышнинский - (Иналук Арсланукаев) сразу приступил к реорганизации армии. Был создан Главный штаб. Все войска эмирата были сведены в шесть армий во главе с командующими. Были учреждены чины генералов, полковников, поручиков и прапорщиков.
Производство в чины, дача званий в войсках эмирата проходили с удивительной легкостью и щедростью. Достаточно было об этом подать прощение. Сам Дышнинский Узун-Хаджи был произведен в фельдмаршалы.
В структуре Эмирата был создан огромный военно-бюрократический и административный аппарат (градоначальник, начальник, губернаторы, начальники округов, участковые начальники и сельские старшины), обслуживаемый жандармерией.
Расходы на содержание государственного и военного аппарата значительно превышали доходы самого Эмирства. На содержание «двора» Узун-Хаджи, государственного и военного аппарата расходовали огромные суммы. Самому Эмиру Узун-Хаджи на покрытие его личных расходов было назначено 30.000 рублей в месяц, Великому везиру, министрам, главнокомандующим, командующим армиями, главному муфтию и Шейх-уль-исламу- по 10.000 рублей в месяц1.
Финансовое положение шариатской монархии (эмирата) было слабое и не могло удовлетворить всех запросов государственного аппарата и нужд армии. Основным источником дохода эмирата являлись всевозможные поборы и повинности, а разоренное население не в состоянии было их исправно выполнять.
Дибиров Магомед-Кади (Карахский)
Религиозная жизнь в сегодняшнем дагестанском обществе - это часть общественной жизни. Религиозные организации получили действительную свободу деятельности. Разработаны несколько новых законов, отменяющие законы о религиозной деятельности, существовавшие при советской власти, принятые еще в 1929 году и действовавшие вплоть до 1989 г. Свобода вероисповедания стала естественным явлением в Российской Федерации, в том числе и Республике Дагестан.
Мусульманская религия традиционно поддерживала позитивные и всегда осуждала негативные поступки людей, нетерпимость к инакомыслию, попытки возвысить одну религию над другой и т.д.
Известно, что процесс реформирования школьного образования в России начался сразу же после Октябрьской революции 1917 г. Узун-Хаджи в своей деятельности как религиозного деятеля и как руководителя эмирата от начала до конца стоял на платформе арабизации народного образования, признавал необходимость и сохранения тюркского языка как языка межнационального общения народов Чечни и Дагестана. Одновременно с этим считал очень важным сохранение процесса развития родных языков. По его предложению на первом съезде Алимов Дагестана (август 1917 г.) было решено считать языком обучения в начальный период-родной язык с введением уроков шариата с одновременным изучением и турецкого с первого года обучения, а с третьего класса и арабского. Алфавит всех языков народов Дагестана переводился на арабскую графику. Курсы и семинарии для учителей организовывались пока на турецком языке. На них обучались более 200 слушателей со всех регионов Северного Кавказа. Вплоть до середины 30-х годов XX в. в регионе тюркский язык прочно занял ведущее место, одновременно ни на один день не прекращался и процесс приобщения дагестанского, чеченского и других мусульманских народов Кавказа к арабскому языку. Об этом свидетельствует наличие в Дагестане до 1917 года более 1700 мечетей, 40 тыс. лиц представителей духовенства, около 900 духовных школ. Такая же картина была и в Чечне. На 400 тыс. населения здесь находились 806 мечетей, 126 начальных и 427 средних религиозных школ (мактаб и медресе) с охватом 3567 учащихся.
Попытки возрождения традиционных исламских ценностей, в том числе идей воссоздания имамата шамилевского типа или Северо-Кавказского эмирата типа Узун-Хаджи, само религиозное возрождение в дагестанском обществе в последнее десятилетие XX в. были связаны с политической нестабильностью в Российской Федерации, тяжелым экономическим кризисом в стране, отсутствием серьезных и образованных религиозных кадров, которые бы способствовали восстановлению утраченных социальных институтов власти. Возникла острая ситуация в дагестанском обществе, в верующей мусульманской части населения, когда эта часть общества могла вернуться к людям прошлого, когда стали появляться в религиозных кругах Дагестана не свойственные ему, нетрадиционные для дагестанского ислама течения, в частности «ваххабизма», принесенный в дагестанское общество в результате миссионерской деятельности иностранных граждан из мусульманских стран, проникших на территорию республики из Турции через территорию союзных республик.
С конца 90-х годов XX в. мусульманские организации в Дагестане получили широкую возможность открыто пропагандировать религию ислам, использовать все рычаги его влияния на население. Это способствовало росту количества религиозных организаций в республике. Духовные лидеры, религиозные деятели, не сумевшие в прошлом окончить даже средние общеобразовательные школы, получили доступ к получению высшего религиозного образования, приобретению и распространению религиозной литературы, в том числе и Корана. Большую активность в этом деле проявляли, как было сказано выше, иностранные миссионеры. В свою очередь большую роль сыграла и активизация верующих мусульман к паломничеству к святым местам Саудовской Аравии.
Известно, что верующим сегодня, наряду со светским образованием, не запрещено получить религиозное образование как внутри страны, так и за рубежом. Между тем, дагестанская общественность, руководство республики, ученые, преподаватели вузов и техникумов, лицеев и школ сегодня обеспокоены попытками отдельных религиозных деятелей привить молодому поколению отрицательное отношение к светскому образованию, подменить ее религиозным. Необоснованно во многих сельских общеобразовательных школах сокращены программы светских дисциплин, особенно гуманитарного профиля, по-существу свернута пропаганда научных знаний среди населения, идет массированная пропаганда религиозных идей через СМИ, давление на психику людей о существовании Судного дня, потустороннего мира, рая для правоверных и ада для неверующих мусульман. Не работают сельские клубы, библиотеки, не выпускается детская художественная литература, а выпущенная не доступна для многих родителей из-за дороговизны. Из школьной программы изъяты произведения русских и советских классиков. Значительно выросло количество учащихся примечетских школ и медресе и, в свою очередь, сократилась численность учащихся сельских общеобразовательных школах, особенно это заметно среди девочек.
В процессе исламского возрождения России исламское образование выступает сегодня важным элементом. При этом имеется в виду необходимость сохранения самобытности культуры, выработки новых ценностей и т.д.
Дагестан, начиная с XVIII в. вплоть до начала 20-х годов XX в., являлся основным поставщиком религиозных кадров не только для всего Кавказа, но и Башкирии, Татарии, Поволжья и др. Лояльное отношение советской власти к мусульманскому духовенству в первые годы советской власти способствовало увеличению числа религиозных школ. В некоторых округах, в частности в Хасавюртовском, рост религиозных школ в 1923/24 учебном году в два раза опережал рост светских школ1.
Надо отметить, что мусульманское духовенство в начале 20-х годов XX в. предпринимало ряд попыток подорвать доверие к светской школе, светскому образованию, сохранению арабского алфавита и религиозного образования в Дагестане. Известны многочисленные факты сопротивления шейх-уль-ислама Али-Хаджи Акушинского советской школе, когда привезенные из окружного центра сел. Леваши школьные парты в сел. Акуша по его распоряжению были выброшены в речку. Такую же позицию занимал и Узун-Хаджи, когда он говорил, что «вьет веревку для повешения тех, кто пишет слева направо», т.е. по латыни или по кириллице.
