Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Жизнь и деятельность о. Иоанна Кронштадтского 31
Глава II. Пастырское служение о. Иоанна Кронштадтского в восприятии современников 81
2. 1. Особенности священнического служения о. Иоанна 81
2.2. Восприятие материального благополучия о. Иоанна 101
2.3. Портрет отца Иоанна Кронштадтского в восприятии современников 107
Глава III. Общественная деятельность о. Иоанна Кронштадтского в восприятии современников 114
3. 1. «Гуманистическое» восприятие святости 114
3.2. Отец Иоанн как общественный деятель 134
3. 3. Особенности восприятия исцелений и прозорливости отца Иоанна Кронштадтского 150
Глава IV. Особенности восприятия славы о. Иоанна Кронштадского современниками 158
4.1. Тайна личности отца Иоанна 158
4.2. «Сословное» восприятие о. Иоанна 166
4. 3. Отец Иоанн как объект молвы 173
4.4. Восприятие о. Иоанна в перспективе русской истории 181
Заключение 193
Библиография 195
Источники 195
Литература 223
- Жизнь и деятельность о. Иоанна Кронштадтского
- Особенности священнического служения о. Иоанна
- «Гуманистическое» восприятие святости
Введение к работе
История Русской Православной Церкви — важная и неотъемлемая часть истории России. Православие в дореволюционный период являлось государственной религией, а Православная Церковь как административный институт занимала особое место в системе управления Российского государства до 1917 года, играла определяющую роль в формировании государственной идеологии и поддержании социального спокойствия. С одной стороны, Православная Церковь выполняла важнейшую государственную функцию — духовенство отвечало за оформление актов гражданского состояния, и в этом смысле Церковь можно рассматривать как один из элементов государственного аппарата, не только регистрирующего рождения, браки и смерти, но и отвечающей за благонадежность общества, состояние умов. Кроме того, Православная Церковь всегда претендовала на большее, нежели считаться просто частью, элементом системы государственного управления и имела реальную возможность выходить за рамки чисто бюрократического института, в каковой она была превращена императорской властью в так называемый Синодальный период (XVIII — нач. XX вв.). В известном смысле государственная власть ограничивала сферу церковной деятельности формальными рамками, но желала видеть в православной церкви не слепое орудие своей воли, а сознательного и активного партнера, защитника и проводника государственных интересов. Сама Русская Православная церковь, объявляя сферой своей деятельности души людей, а целью их спасение, имела все основания претендовать на особое положение в Российской империи.
Повсеместное распространение гуманистической секулярной культуры поставила на повестку дня проблему существования на «одном поле», с одной стороны, Православной Церкви, с другой, — светского, просвещенного общества. Образованное общество, российская интеллигенция, вооруженные новейшими достижениями отечественной и европейской мысли, успешно потеснили Церковь с ее традиционного места, изъявив намерение и готовность взять на себя ее функции в той их части, которая касалась «учительства» людей. Положение
государственной Церкви в условиях господства секулярной культуры неизбежно заставляло отождествлять Церковь и государство, причем, недостатки последнего усваивались первым и наоборот, то есть, образованное общество воспринимало Церковь как часть окостеневшей, формальной традиции в обветшавшем здании государственности. К этому следует добавить, что культурный уровень духовенства, особенно сельского, был невысок, вследствие чего влияние его на общественную жизнь могло быть только очень ограниченным. Священник мог оказывать некоторое влияние на общество более всего как преподаватель Закона Божия, как проповедник с амвона и как духовник. Но даже в этих областях возможности его влияния были невелики. Так, Закон Божий в средней школе обычно рассматривался как один из многих и, притом, не главных предметов. Преподавание велось формально-схоластическим методом и по таким же учебникам. При своем невысоком культурном уровне священники очень мало проповедовали, а отдельные проповедники стали выдвигаться только в столицах и крупных городах. Что касается духовничества и связанной с ним литургической жизни церкви, то тут положение, возможно, было еще хуже. Для большинства просвещенного населения восприятие светских, не церковных ценностей означало то, что литургия перестала быть центром церковной жизни. Всеобщим убеждением было такое формальное восприятия церковной жизни, как уверенность в том, что достаточно причащаться один раз в год. При тесном единении Церкви и государства гражданская власть требовала от учащихся, чиновников и военных ежегодного причащения во время Великого Поста. Это вмешательство светской власти в религиозную жизнь способствовало тому, что глубочайший акт христианской церковной жизни в сознании очень многих стал пониматься как внешняя гражданская обязанность. В купечестве и крестьянстве древнее благочестие оставалось более живым. Здесь еще сохранился былой, допетровский, окрашенный церковностью быт. Но в этом быту благочестие часто выливалось в пристрастие к внешней обрядности, которая, особенно в крестьянстве, сочеталось нередко с суеверными языческими обычаями. Кроме того, в этой среде за обрядовым благочестием нередко скрывался грубый
бытовой материализм. Бытовая церковность сохранялась в чистом виде более всего в самом духовном сословии, хотя, несмотря на его бедность, замкнутость и малокультурность в нем можно было найти и подлинную духовность.
Конец XIX — начало XX вв. не время святых, общество было обмирщено до предела. Это особый период отечественной истории, время утверждения капиталистических отношений с их культом материального преуспевания, утилитарной моралью (ситуационной этикой), безжалостной эксплуатацией человека человеком. Одной из наиболее ярких черт пореформенного периода русской истории была ломка устоев традиционного общества, ориентированного в христианской системе ценностей. Бурное экономическое развитие, модернизация и европеизация страны требовали и формировали новое гражданское, светское и материалистическое сознание. Просвещенная часть российского общества должна была пройти через глобальную переоценку ценностей, когда на смену иррациональному учению православной церкви приходит прагматическое отношение к жизни и деятельности всякого человека. Известные противоречия политического строя Российской империи и развитие экономических отношений привели к росту социальной напряженности, нашедшей в начале XX века свое выражение в революционных событиях 1905 года, появлению черносотенных, с одной, и революционных, с другой стороны, партий.
В это время на небосклоне российской действительности появляется личность, превосходящая привычные рамки. Не в далеком монастыре, а вблизи столичного Петербурга в реформенное и пореформенное, предреволюционное и революционное время, время нигилизма, засилья бюрократии и расцвета материализма вдруг появляется обычный приходской священник города Кронштадта Иван Ильич Сергиев, чья жизнь и деятельность выходила за границы рационального поведения людей.
Известность этого пресвитера выходила за любые границы: поток паломников и просителей с течением времени только возрастал, как возрастали и размеры материальных пожертвований, проходивших сквозь
его руки. И если для выходца из простого народа достаточно было простого объяснения — это может быть только святой, то есть сверхнормальный человек, то представитель образованной части общества, настроенный более скептически, не мог не попытаться рационально оценить подобное небывалое явление.
Тем самым тема данного диссертационного исследования представляет интерес, и с точки зрения научного поиска, и с позиции рационального изучения такого сложного и многогранного явления, как восприятие влияющих друг на друга выдающейся личности — отца Иоанна Кронштадтского (субъект) и окружающих его современников (объект). Думается, что сложность общественной жизни России в рассматриваемый период имеет некоторые общие черты с современностью, которые так же делают эту работу актуальной.
На основе анализа источников и литературы формулируются цель и задачи исследования. Целью данного исследования является анализ особенностей восприятия о. Иоанна Кронштадтского современниками, то есть, во-первых, автор стремиться дать ясное представление о том, какое впечатление производил о. Иоанн на окружающих, во-вторых, увидеть и современников, и о. Иоанна через призму восприятия первыми последнего.
Для достижения поставленной цели мы постараемся решить следующие конкретные задачи:
Какие особенности жизни и деятельности о. Иоанна привлекали внимание современников?
Как очевидцы воспринимали замечательные особенности знаменитого кронштадтского протоиерея?
Почему те или иные особенности пастырского служения о. Иоанна Кронштадтского получили ту или иную оценку?
Цели и задачи диссертации определяют и структуру работы. Она состоит из введения, четырех глав (с десятью параграфами), заключения, списка использованных источников и литературы.
Первая глава «Жизнь и деятельность о. Иоанна Кронштадтского» носит вспомогательный в рамках всего исследования характер, и содержит биографию нашего героя, что позволяет читателю войти
в проблематику «эпохи и личности о. Иоанна Кронштадтского». На основе анализа необходимой литературы и источников подробно описана биография и практические аспекты профессиональной деятельности о. Иоанна, обрисована общая картина общественной жизни пореформенной России.
Вторая глава «Пастырское служение о. Иоанна Кронштадтского в восприятии современников» состоит из трех параграфов, раскрывающих соответсвенно такие вопросы как восприятие особенностей профессиональной деятельности о. Иоанна, его материального благополучия и внешности.
Третья глава «Общественная деятельность о. Иоанна Кронштадтского в восприятии современников» также состоит из трех параграфов, первый из которых посвящен определению того образа, который хотели увидеть современники в о. Иоанне, второй раскрывает восприятие его общественной деятельности, а в третьем рассматриваются восприятия исцелений, происходивших по молитве кронштадтского священника.
Четвертая глава «Особенности восприятия славы о. Иоанна Кронштадтского современниками» состоит из четырех параграфов и посвящена особенностям восприятия всероссийской популярности о. Иоанна Кронштадтского. Так, в первом параграфе мы попытались глазами современников увидеть тайну успеха о. Иоанна. Во втором параграфе рассматривается такая примечательная особенность восприятия о. Иоанна, как попытки современников определить его как священника для определенной социальной группы, сословия. В следующем разделе мы попытались вместе с очевидцами увидеть такие разные грани известности как клевета и обожествление; те пределы известности о. Иоанна, которые позволили выявить такую особенность его восприятия как прижизненные попытки определить место о. Иоанна в перспективе русской истории, составляют содержание четвертого параграфа.
В заключении диссертации подводятся основные итоги исследования и формулируются конкретные результаты работы.
Жизнь и деятельность о. Иоанна Кронштадтского
Причисленный в 1900г. Поместным собором Русской Православной Церкви к лику святых отец Иоанн Ильич Сергиев, впоследствии прославившийся во всем православном мире протоиерей Иоанн Кронштадтский, родился в селе Суре Пинежского уезда Архангельской губернии. Село расположено при слиянии рек Суры и Пинеги, правого притока Северной Двины, в 500 — 600 верстах от Белого моря.
Сведения о семье о. Иоанна крайне скудны.
Таким образом, единственным источником, могущим осветить истории ю интересующей семьи был сам о. Иоанн: все, что мы знаем о семье о. Иоанна, записано со слов близких о. Иоанну людей, которым он сам рассказывал о своем происхождении. Необходимо также отметить/что подобных свидетельств нам известно не более двух -трех37.
Так, известно, что дед о. Иоанна был священником, так же, как и большинство предков по отцовской линии на протяжении, по крайней мере, 350 лет38 Отец Ивана — Илья Михайлович Сергиев был псаломщиком (дьячком) местной сельской церкви, малообразованным, но очень верующим человеком. Родился он в 1801 году, окончил в 1824 г. уездное духовное училище и в 1828 году женился. От тяжелых трудов, полуголодной жизни, у него сильно болел живот, в котором была не то грыжа, не то рак, из-за чего он умер очень рано, в возрасте 48 лет, в 1851 году. Мать о. Иоанна была простая, строгая, глубоко верующая женщина; она прожила сравнительно долго, скончавшись 8 июля 1871 года, и видела славу своего сына. Всю жизнь в особо сложных случаях о. Иоанн обращался за советом к матери, хотя она и была неграмотной. Она неоднократно приезжала к сыну в Кронштадт, где и была впоследствии похоронена. В 1880 году почитатели о. Иоанна соорудили на ее могиле часовню. Кроме того, известно, что в семье Сергеевых было две дочери39.
Родился о. Иоанн 18 октября (в ночь на 19-ое) 1829 года по старому стилю (1 ноября по новому) в день памяти великого болгарского святого X века, аскета и основателя монастыря преподобного Иоанна Рыльского, в честь которого он и наречен. Мальчик был такой хилый и слабый, что родители, не рассчитывая, что он проживет даже несколько дней, в ту же ночь окрестили его. Восприемниками (то есть крестными) были Иван Кунников и дочь местного священника Дарья Сергиева40. До самых школьных лет ребенок оставался физически слабым, часто болел, едва не умер от оспы.
В силу географического положения с. Суры, социального положения и рода занятий родителей жизнь маленького Вани Сергиева протекала в значительной мере на лоне природы и в Храме.
В некоторых его биографиях есть упоминания о том, что он очень любил наблюдать жизнь природы, особенно растений41. Дошли сведения и о сострадательности мальчика — односельчане не редко просили его помолиться в случае какой-либо пропажи, горя и нуж ДЫ .
Как это было тогда принято, с шести лет мальчика стали учить грамоте: отец купил букварь и мать стала преподавать сыну грамоту, то есть его начали учить читать. По свидетельству самого о. Иоанна, грамота не давалась ему, вообще, первые годы обучения он учился с трудом: «Я не мог никак усвоить тождество между нашей речью и письмом или книгою, между звуком и буквой.» На десятом году его жизни в 1839 году мальчика отдали в Архангельское Приходское училище, где учение его шло на первых порах также крайне туго: читал Ваня только по складам и то по печатному. Жизнь же в Архангельском училище была очень бедной и голодной — родители могли посылать сыну только самое скудное содержание. Даже бумагу для занятий приходилось учащимся собирать в присутственных местах. Гораздо труднее было для мальчика из деревни оказаться чисто психологически одному в большом городе без привычной поддержки родителей, не найдя поддержки и помощи среди сверстников по классу, которые все были способнее его; оказаться самым слабым учеником. Но Ваня Сергиев был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, чего стоит для семьи его обучение: «О значении учения для моего будущего я думал мало и печаловался особенно о том, что отец напрасно тратит на мое содержание свои последние средства»44. Именно в это время, как считает биограф о. Иоанна, он научился с особенной болью чувствовать чужую нужду, болеть о чужой бедности и нищете, в нем развилась болезненная чуткость к страданию, что столь широко проявилось в годы его священства45.
Итак, школьное обучение шло плохо, хотя он и работал целые дни, все-таки не успевал. Для религиозно настроенного И. Сергиева был один выход — молиться. Практически все биографы о. Иоанна упоминают его рассказ о том, как после долгой ночной молитвы «точно завеса спала с глаз», наступил резкий в учении и в конце курса одним из первых он был переведен в Архангельскую же семинарию, которую окончил первым учеником в 1851 году46. Мало известно как проходила семинарская жизнь о. Иоанна. Есть только несколько ха рактерных, но случайных указаний. Школа не убила в нем любви к природе, уменья созерцать в ней Бога, чему в значительной мере способствовали долгие путешествия на каникулы домой: сотни верст пешком по малообитаемому северному краю в полном одиночестве. Одно время о. Иоанн был старшиной над архиерейскими певчими. Эта должность над «самой некультурной, распущенной и пьяной частью, -по словам биографа о. Иоанна, - чуть не сгубила его самого»47.
Вероятно, это было не единственным испытанием. Нравы в тогдашних семинариях, судя по многим дошедшим до нас данным (вспомним, например, Н. Г. Помяловского) были не всегда идеальными. Еще мы знаем, что в последние годы обучения в семинарии И. Сергиев усиленно занимался богословием48.
За блестящие успехи местное епархиальное начальство определило его на казенный счет в Санкт-Петербургскую Духовную Академию, что в то время было явлением редким и обозначало признание необычайных способностей. В том же 1851 году, на 48-ом году жизни, скончался отец о. Иоанна и потому мать и сестры остались на попечении молодого студента.
Отец Иоанн решил, бросив обучение, стать дьяконом или псаломщиком и обеспечивать осиротевшую семью. Но мать резко воспротивилась, не позволив прекратить образование. Управление Академии, идя навстречу его нужде и зная его лучший на курсе каллиграфический почерк, предложила ему занять должность писаря в академической канцелярии за 9-10 рублей в месяц. Кроме того, письмоводитель пользовался отдельной рабочей комнатой. Место это, таким образом, дало ему, кроме жалованья, которое он все посылал матери, еще и уединение.
Канцелярской работы, возможно, было не так уж много, но о. Иоанн очень дорожил выпавшим на его долю, благодаря необходимости сидеть в канцелярии, уединенным досугом. Его жизнеописатели еди ногласно указывают, что о. Иоанн пользовался им для молитвы, чтения Священного Писания и Святых Отцов. Хотя, единственное, что он смог себе позволить, была покупка (еще до смерти отца, когда весь заработок ему пришлось отправлять домой) на первый заработок от переписки профессорского сочинения, толкования И. Златоуста на Евангелие от Матфея49. Имеются сведения, что студент И. Сергиев очень любил гулять в Академическом саду и там молиться. Привычка совершать молитвенное правило под открытым небом была присуща ему всю жизнь.50
Хотя, он и вступал с товарищами в беседы на высокие темы, но, по всей видимости, настоящих друзей у него не было, и он оставался скорее замкнутым и молчаливым. Одной из главных тем его разговоров с товарищами на старших курсах была, как упоминается во многих его биографиях, мечта принять монашество и стать миссионером в языческих странах. Он думал о северной Сибири, Америке и Китае51. Есть сведения, что подобные мысли появились у будущего о. Иоанна еще, когда ему было 17 лет, то есть, в годы его учения в Архангельске52, но судьба распорядилась иначе — впоследствии ему пришлось всю жизнь провести у моря, почти не выезжая из России (Вероятно, до 1885 года ои и не выезжал).
Особенности священнического служения о. Иоанна
Трудно спорить с тем, что одним из главных факторов, предопределяющих восприятия известного человека, является его внешность. Красивое или уродливое, благородное или с печатью низких страстей, привлекательное или отталкивающее лицо человека ложится в основу отношения к нему. Но вместе с тем очевидно, что слава и известность возникают скорее в связи с особенностями, эксцентричностью или масштабом деятельности, чем в связи с выдающейся или заурядной внешностью. Более того, чтобы оценить то, как выглядит знаменитый современник, надо найти возможность увидеть его. А в нашем случае даже учитывая широчайшую географию поездок кронштадтского пастыря, нельзя забывать о грандиозных просторах Российской империи, достаточно слабо развитой (хотя и быстро развивающейся) транспортной сети. То есть, поездка в Кронштадт, столь легкая, даже приятная, для ищущего увидеть диковину своего времени жителя столицы, оказывается грандиозным предприятием для жителя сколько-нибудь удаленной провинции. Напротив, деятельность знаменитости в целом, а с ростом популярности и любой, даже самый заурядный поступок, приобретают совершенно особое звучание, привлекая всеобщее пристальное внимание, вызывая напряженные оценки и суждения. С развитием средств массовой информации и общественного мнения не оставлять своим вниманием и без своего суждения всякого известного современника становится своеобразным хорошим тоном. Более того, действующие в Российской империи достаточно строгие цензурные правила существенно сужали «угол зрения» отечественных любителей пера.
Личность о. Иоанна Кронштадтского, в известной мере, представляла собой идеальный объект для самого пристального, иногда бесцеремонного внимания. Начало священнической деятельности Иоанна Ильича Сергиева привлекала недоуменное внимание его сограж дан — кронштадтцев, на его более чем необычные поступки и поведение, с одной стороны, и растущее недовольство церковной администрации в лице архиерея — митрополита Санкт-Петербургского, а иногда и Святейшего Синода в лице самого грозного и всесильного обер-прокурора К. П. Победоносцева, недовольных неожиданным ростом популярности недавно еще никому неизвестного молодого священника, а также восторженным отзывам о нем, появившимся на страницах столичной газеты (Новое время, 20 декабря 1883г., изд. 1-е). Всероссийская известность о. Иоанна делает его постоянным объектом пристального восторженного, как правило, внимания всех слоев русского общества. Закат жизни знаменитого протоиерея, благодаря буржуазным свободам, введенным в России манифестом 17 октября, получал всестороннее освещение как положительное, так в большей степени негативное. В начале XX века о. Иоанн становится той знаковой фигурой, относительно которой можно и даже нужно было определиться в своих политических пристрастиях. Почитатели посвящали о. Иоанну то целый журнал (Кронштадтский Маяк), то специальный раздел оного, иоанниты даже обожествляли его, а недоброжелатели, левые интеллигентские круги, изощрялись в пасквилях, публиковали свои впечатления от визитов в Кронштадт, развенчивающих психоз и истерию, окружающих о. Иоанна. То есть, мы видим, что во время жизни о. Иоанна его деятельность была объектом самого пристального, чаще в равной мере восторженного, и критического внимания. Можно предположить, что священническое служение в большей мере, чем любая другая деятельность, должно вызывать непосредственные отклики современников. Во-первых, нерациональная мистическая сфера приложения профессиональных усилий, а во-вторых, что гораздо важнее, нужно быть действительно неординарной личностью, чтобы в век господства разума, бесконечной веры в силу прогресса приобрести известность на ниве служения государственной, кажется уже окаменевшей, застывшей, погрязшей в обрядовом, формальном благочестии Церкви.
«Гуманистическое» восприятие святости
Гуманизм — это важнейшая составляющая самосознания Нового времени. Сам термин «гуманизм» был сформулирован и вошел в употребление в XIX веке, но стал ретроспективно употребляться и к предшествующим периодам. Он обозначал духовное и моральное возвышение идеи человека, но гуманизм стремился найти в самом человеке, а не в Боге, как в предшествующую эпоху, основу его достоинства и добродетели. Исторически гуманизм получил свое законченное выражение в философии эпохи Просвещения и в идеях Великой Французской революции XVII века. Порвав с христианством, гуманизм превратился в религию с большой буквы.
Историческое развитие не только обеспечило гуманизму победу над идеями прошедших эпох, но с течением времени гуманистические идеи вошли в «плоть и кровь», стали неотделимой частью мировоззрения человека.
Но, став центром и средоточием мира, не нуждаясь в Боге, носитель гуманистических ценностей (простой человек) с ужасом осознал себя совсем не сверхмогучим существом, а винтиком, мельчайшей деталью гигантского механизма мироздания. Это противоречие желаемого и действительности наложило свой отпечаток на сознание людей Нового времени. И, наверное, никогда господство гуманистических идей не было столь безраздельным, с одной стороны, а это противоречие столь острым, с другой, как в Российском государстве в конце XIX — начале XX веков. Если мы не разберемся в особенностях гуманистического восприятия мира и понимания места и роли человека в жизни, то нам никогда не удастся разобраться и во всех тонкостях восприятия некоторых аспектов жизни и деятельности о. Иоанна Кронштадтского.
Маловероятно, что мы сможем найти сколько-нибудь большое количество современников кронштадтского протоиерея, которые в своих взглядах были бы полностью свободны от «мирского», сугубо гуманистического восприятия его деятельности. Тем не менее, мы имеем возможность провести некоторую классификацию восприятий, характеризующихся гуманистическим влиянием. Так, для большинства авторов характерно обращать внимание на «общечеловеческие» добродетели о. Иоанна Кронштадтского.
Жена директора гимназии Е. Козеко оставила очень показательное в этом смысле воспоминание:
"Меня лично особенно очаровало в о. Иоанне то, что он одинаково любовно относился ко всем людям без исключения, какой бы они ни были нации, какое общественное положение ни занимали бы, вы-деляя лишь их душевные качества" , — В данном свидетельстве налицо оценка побуждений святого по шкале "гуманистических" интеллигентских идеалов (христианская любовь не связана с "качествами" человека; она обращена к образу Божьему в человеке).
Этот текст замечателен еще тем, что в нем собраны вместе черты характера о. Иоанна и особенности его деятельности, намечена его аудитория: любовь ко всем и душевные качества — вот что «очаровало» автора.
В других текстах составители воспоминаний сосредотачивали, как правило, свое внимание только на одном, либо черты характера, либо характеристики деятельности.
Образованному, «просвещенному» современнику о. Иоанн представляется обыкновенным человеком только в минуты сильного утомления или принятия пищи, таким образом, кронштадтский пастырь превращается в нормального человека, только при исполнении естественных потребностей организма — сна или еды. В любое другое время суток современник находит о. Иоанна в состоянии возвышенного одушевления. Несмотря на человеческие потребности, о. Иоанн Кронштадтский все же, по мнению свидетеля, живет самой полной и самой широкой, более того, даже самой идеальной жизнью, которая только может быть доступна человеку. То есть, о. Иоанн Крон штадтский — физически обыкновенный человек, не чуждый человеческим «слабостям» — необходимости в сне или приеме пищи. По мнению опытного медика, целый ряд душевных качеств возвысил о. Иоанна почти до сверхвозможного, сделал для него возможным идеальную жизнь. Как пишет об этом профессор И. А. Сикорский: Основную видимую черту характера о. Иоанна составляет искренность, кротость и величайшая любовь к человеку: с этими качествами неразлучно связана ласковость в отношениях к людям и обаятельность, превосходящая всякие ожидания. Все это написано на лице о. Иоанна, и всякий, кто даже в первый раз видит этого человека, верует и упова-ет
Уже внешность прославленного протоиерея дает очевидцу внутренний «посыл» — «се человек», человечность о. Иоанна отражается в его облике. А в его характерных чертах качества духовные трансформируются в душевные, так любовь превращается в ласковость, искренность подменяется обаятельностью.
