Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Принципы комплектования, численность, состав, организация управления Красной Армии в 1924 - 1939 гг 25
1. Военная реформа в СССР 1924 - 1925 гг. в оценках военных специалистов зарубежья 25
2. Социальный состав РККА в представлении русского военного зарубежья 35
3. Управление Красной Армией 45
4. Красная Армия в 1930 - е гг. Принципы комплектования 47
5. Организация управления. 1930 - е гг 58
Глава 2. Командный состав Красной Армии в оценках русского военного зарубежья 67
1. Комсостав РККА в 1920-е гг 67
2. Комсостав Красной Армии в 1930-е гг 85
3. Военное образование в СССР 122
Глава 3. Армия и партия 147
1. Армия и партия в 1924 - 1930 - е гг 147
2. Военная доктрина 163
3 . Термидор, брюмер и Красная Армия 172
5. Армия и партия. Коммунизм и национализм. 1930-е гг 202
Заключение 212
Библиографический список использованных источников и
литературы 220
- Военная реформа в СССР 1924 - 1925 гг. в оценках военных специалистов зарубежья
- Комсостав РККА в 1920-е гг
- Армия и партия в 1924 - 1930 - е гг
Введение к работе
Современный этап российской истории связан со становлением новых политических, социальных, экономических, правовых отношений. Разрушаются привычные, складывавшиеся на протяжении десятилетий, социокультурные установки, стереотипы поведения. В этих условиях весьма актуально изучение опыта формирования новой государственности пореволюционной эпохи. Осмысление истории Советской России - СССР в 1920-е - 30-е годы помогает понять события дня сегодняшнего. Учитывая важность «оборонного фактора» в истории нашей страны большой интерес представляет изучение процессов становления и развития советских вооруженных сил после окончания гражданской войны. Необходимо было, в радикально изменившихся условиях, заново сформулировать задачи которые стоят перед армией, определить принципы ее комплектования, структуру, систему управления, социальный состав, политический облик, создавать систему военного обучения, повышать уровень командного состава. Ответы на многие из этих вопросов приходится искать и современным военным специалистам и общественности. Необходимым условием их успешного разрешения является всесторонне освоение российского и советского опыта строительства вооруженных сил. В богатой истории русской военной мысли достойное место занимает творчество эмигрантов. В русском зарубежье внимательно отслеживали процессы, происходящие в Советской России, и с особым вниманием следили за Красной Армией. Мнение военных специалистов, многие из которых обладали блестящим образованием и солидным боевым опытом, а также в целом представления эмигрантской общественности о Красной Армии, нуждаются в специальном изучении. Находясь за границей и не будучи вовлеченными напрямую в строительство армии «зарубежники» имели возможность взглянуть на этот процесс со стороны, отметить слабые и сильные стороны Красной Армии, сравнить ее с иностранными армиями и с Армией Императорской России. Политическая и идеологическая пестрота русского зарубежья давала возможность всякий вопрос, связанный с Красной Армией, обсуждать с различных точек зрения. Поэтому актуальность изучения взглядов, мнений,, оценок военных специалистов русского зарубежья для воссоздания объективной истории Красной Армии и ее развития в 20-30-е годы XX в., в виду строительства современной российской армии, не вызывает сомнений.
Объектом исследования является Красная Армия в общественном сознании российского зарубежья.
Предмет исследования - принципы комплектования, особенности организации Красной Армии, численность и состояние различных родов войск, формирование комсостава, военно-учебное дело, взаимоотношения армии и партии в 1924 - 1939 гг. в представлении российского зарубежья.
Хронологические рамки нашего исследования - 1924-1939 гг. Нижняя граница указанных хронологических рамок обусловлена несколькими факторами. Во-первых, это год смерти Ленина, а с этим событием в эмиграции появились надежды на эволюцию советской власти в России. Это событие совпало с крушением большевистских надежд на «мировую революцию», по крайней мере, в ближайшие годы. С этими же событиями связывались и перемены в руководстве Красной Армией. Во-вторых, это год образования СССР.1 Этот факт позволял предполагать, что большевики обратились от планов на поддержку «мировой революции» к внутренним проблемам и «собиранию» распавшейся империи. В-третьих, это начало активного реформирования Красной Армии. Крушение расчетов на близкую «мировую революцию» вынуждало иначе смотреть на роль советских вооруженных сил, оптимизировать их количество и состав, а также учитывать иные параметры в перспективе длительного существования СССР в условиях враждебного окружения и с учетом состояния экономики страны.
Верхняя хронологическая граница - 1939 год - это начало Второй мировой войны, полностью изменившей и международную, и внутреннюю ситуацию как в СССР, так и в русском зарубежье.
Историография. Уже в 1920-е годы появились первые работы по истории эмиграции.2 Причем интерес исследователей вызывали не только события культурной жизни или, скажем, быт оказавшихся за границей соотечественников, но и военно-политический аспект жизни эмиграции. Так, в работах И. М. Калинина описывается исход из России и жизнь белых воинов в «туретчине». Он пытается нарисовать картину уныния в белом стане и разочарование в идеалах белой борьбы. Значительная часть белых воинов стремится на родину, полагает он, и не питает ненависти к советской власти. Надежды на интервенцию считает И. М. Калинин, представляются им беспочвенными. В работах этого автора мы находим образ сильной и боеспособной Красной Армии и жалких остатков белых войск. Мощь Красной Армии не могут не осознавать и «зарубежники» несмотря на свои злобные выпады. Образ расколотой, растерявшейся, разочарованной эмиграции создается и в книгах В. Белова.4 Он утверждает, что после поражения в гражданской войне даже непрочного единства в эмигрантском лагере не предвидится. Твердо и ясно о своей позиции заявили только монархисты, но их идеи не пользуются популярностью. Уже и в эмиграции мало кто верит, что реставрация возможна. Разочарование в идеях интервенции породило «новую тактику», надежды на внутренне перерождение Советской России. В реальности советская власть и Красная Армия лишь крепнут и развиваются, полагает автор, а это значит, что белая идея и в будущем будет только деградировать. Многие бывшие эмигранты, вернувшиеся в СССР, издавали книги, в которых описывалось тяжелое положение белых воинов за границей, их стремление на родину и готовность признать советскую власть. Рядовым бойцам противопоставлялось офицерство, прежде всего генералитет белых армий, который не расстается с надеждами на свержение советской власти и готов приветствовать иностранную интервенцию. Среди книг такого рода можно отметить брошюру бывшего войскового старшины Донской армии И. Лунченкова,5 бывшего офицера врангелевской армии Л. Владимирова6 и др. Разоблачению белого террора и описанию контрреволюционной деятельности эмигрантских организаций посвящена книга бывшего члена ЦК октябристов, а затем одного из лидеров сменовеховства А. В. Бобрищева-Пушкина «Война без перчаток». Несмотря на то, что эти работы носят ярко полемический характер и пронизаны духом идеологической борьбы, обличения противника, они имеют большое значение. Достаточно подробно в них освещаются . различные аспекты деятельности военно-политического зарубежья. Состав, численность, настроения, география расселения эмигрантов, деятельность политических и военных организаций, в том числе РОВСа, Военно-Морского І союза и др., идеология белого реваншизма, оценка социально-политической обстановки в СССР, все эти и другие вопросы освещаются в этих и других работах 1920-х гг. При разработке нашей темы эти данные необходимо учитывать, хотя специально на образе Красной Армии в «общественном сознании» русского зарубежья никто из упоминавшихся авторов не останавливается. Для нас наибольший интерес представляет монография К.В. Скерского «Красная Армия в освещении современных белых и иностранцев.
1918 - 1924», вышедшая в 1926 году. Среди вопросов, которые рассматривает автор, нас интересуют следующие: Красная Армия перед реформами 1924-1925 гг., командный состав, характеристика отдельных родов войск, материальное положение, милиционная система. В целом структура работы отражает те основные аспекты строительства советских вооруженных сил, которыми интересовались в эмиграции. В качестве источника К.В. Скерский использовал белогвардейские газеты 1918-19 гг., работы, появившиеся в эмиграции и иностранные источники. Газеты и журналы эмиграции им не использовались. Автор отмечал, что при подборе источников он старался обращать внимание как на положительные, так и на отрицательные отклики, и на объективные, и на явно тенденциозные сообщения. Большинство белых специалистов предвзято относятся к Красной Армии, полагает исследователь, правда, и он сам, давая оценки своим оппонентам, исходит во многом из классовых и идеологических установок. Названная работа является первой попыткой исследовать интересующую нас тему как можно полнее и, несмотря на неизбежные недостатки, не теряет своей актуальности.
Со второй половины 1930-х вплоть до 1950-х годов тема эмиграции выходит из поля зрения советских историков. Немногочисленные труды на эту тему (В. Аварии, Е. Арсеньев, Е. Михайлов и другие), по замечанию Ершова, отличаются «снижением методологической культуры».9 Только начиная с 1950-х гг. внимание историков вновь обращается к эмиграции. Подход становится более взвешенным, расширяется источниковая база. В 1970-е - 80-е гг. количество литературы, посвященной эмиграции значительно возрастает. Так, в работах Г. 3. Иоффе10 рассматривается деятельность «монархической контрреволюции», организаций монархистов за рубежом, их связи с немецкими реакционными кругами, планы интервенции. Автор освещает деятельность РОВСа, связь белоэмигрантов с иностранными разведками, террористическую деятельность. Г. 3. Иоффе отмечает и надежды эмигрантов на Красную Армию, которая якобы готова к восстанию. Эти идеи не были чужды и либералам, которые, по мнению исследователя, делали ставку на перерождение советской власти, обострение социальной обстановки в Советской России, бунты и восстания, возможно с участием Красной Армии. Проблема военно-политической эмиграции является одной из центральных в работах Л. К. Шкаренкова.11 Деятельность военных организаций зарубежья, военная периодика и военное образование, белоэмигрантский активизм - вот неполный перечень тем, которые затрагивает автор в своих книгах. Он дает достаточно полную картину восприятия советской власти общественностью эмиграции, но конкретно об отношении к Красной Армии не пишет. В работах Г. Ф. Барихновского, Ю. В. Мухачева и других исследователей раскрывается тема борьбы советского государства с «объединенными силами внутренней и внешней контрреволюции» в период перехода к нэпу и в первые годы его существования. В связи с чем анализируются антисоветские планы эмиграции, идеология активизма, расчеты на буржуазное перерождение советского государства, упоминаются и смутные надежды эмигрантов на Красную Армию, как на оплот консервативных сил в стране, но подробно этот вопрос не рассматривается.
Хотя до второй половины 1980-х годов работы продолжают оставаться идеологически выдержанными, а оценки русского зарубежья в основном негативными, все-таки уровень исследований неуклонно повышается. Со второй половины 1980-х годов тон публикаций меняется, иногда вплоть до апологии белого движения. 1990-е годы - время, когда русское зарубежье в целом и военно-политическое зарубежье в частности оказываются в сфере пристального внимания многих историков. Проводится множество конференций, открываются архивы, публикуются источники, используется зарубежная россика. Формируется проблемно-тематическая структура в изучении русского зарубежья, важное место в ней занимает военная эмиграция. Изучаются отдельные аспекты истории военного зарубежья - публицистика, военно-учебное дело, военная культура. Появляются биографические и библиографические издания, архивные путеводители, по различным аспектам темы защищаются диссертации. Взгляды российской военной эмиграции на Армию III Интернационала рассматривает И.В. Домнин. В «Кратком очерке военной мысли русского зарубежья» он уделяет внимание и этой проблеме, прослеживая путь эмигрантской мысли от «кинжальной критики» Красной Армии в начале, 1920-х гг. до более или менее объективных трудов конца 1920-х - 30-х гг.14 И.В. Домнин анализирует взгляды эмигрантов на борьбу в Красной Армии начал «регулярства», с одной стороны, и желанием превратить ее в преторианскую гвардию, с другой; на усиление ее влияния в стране; на принципы коммунистической агитации и пропаганды, подрывной работы за рубежом; на проблему взаимоотношений партии и армии; систему политического воспитания; эволюцию военной мысли в СССР; качество ее комсостава и другие вопросы. В целом, А.Е. Савинкин, И.В. Домнин и другие ученые, работающие над «Российским военным сборником», проделали большой труд по исследованию военной мысли русского зарубежья и ознакомлению широкой аудитории с взглядами его выдающихся представителей.
В работе С. Т. Минакова «Советская военная элита 20-х годов»15 среди прочих рассматривается вопрос о формировании «наполеоновской легенды» в русском зарубежье. На основе эмигрантских источников дается характеристика целому ряду крупных советских военачальников, особый интерес у автора (как и у военных специалистов эмиграции) вызывает фигура М. Н. Тухачевского, главного претендента на лавры «красного Бонапарта». Большой значение имеет для нас диссертация А. М. Кабакова «Русское зарубежье о политической роли Красной Армии в Советской России в 1921 -1924 гг. (Источники формирования представлений и их эволюция)».16 Автор воссоздает образ «красных маршалов» в общественном сознании русского зарубежья первой половины 1920-х годов, выясняет на основе каких данных этот образ формировался, особое внимание уделяется М. Н. Тухачевскому, А. А. Брусилову, Л. Д. Троцкому. Представляет интерес при разработке заявленной темы диссертация Е. А. Волковой «Исторические взгляды и политическая деятельность Г. П. Федотова в «Парижский период» (1925-1940 .гг.)», где исследуется в числе прочих проблема восприятия различными политическими силами русского зарубежья «заговора маршалов», степень их осведомленности в этом вопросе. Автор сравнивает реакцию монархических и демократических кругов на «заговор», рассматривает отношение Г. П. Федотова к «заговору».
В диссертации мы приводим данные, касающиеся разных аспектов формирования Красной Армии, советских и российских историков, что позволяет оценить степень достоверности имеющихся в эмиграции данных и сделанных на их основе выводов. Работ советских и российских историков посвященных Красной Армии довольно много. Среди общих работ по истории советских вооруженных сил, в которых рассматривается и межвоенный период, можно отметить: «Советские Вооруженные Силы»,18 «Боевой путь Советских Вооруженных Сил»,19 «50 лет Вооруженных Сил СССР», интерес представляют вышедшие в 1959 г. и 1967 г. книги «КПСС и строительство Вооруженных Сил»,21 а также «КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза. Сборник документов. 1917 - 1958»22 и «Партия и армия».23 Среди современных работ обобщающего характера можно отметить, например, «Военную историю России» В. А. Золотарева.24 В этих трудах рассматриваются вопросы демобилизации после окончания гражданской войны и переход армии на мирное положение в 1921 - 1923 гг., военная реформа 1924 - 1925 гг., развитие родов войск и видов вооруженных сил в 1920-е годы, развитие армии в ходе довоенных пятилеток -техническое перевооружение, воспитание и обучение личного состава, развитие военной теории и другие. Большой материал содержат энциклопедия «Гражданская война и военная интервенция в СССР» и многотомная «Советская Военная Энциклопедия», выходившая во второй половине 1970-х годов. Различным аспектам строительства Красной Армии посвящены многочисленные монографии и статьи. Среди авторов, изучающих непосредственно межвоенный период, можно отметить Антошина А. М., Берхина И. Б. Захарова М. В., Данилова В., Мещерякова Г., Минакова С. Т., Иссерсона Г., Короткова И. А., Рыжакова А. К., Клемантовича С. П. и др. Этими учеными исследуются проблемы военной реформы 1924 — 1925 гг., эволюция советской военной науки, развитие различных родов войск, становление советской военной элиты, военная политика партии и др. Имеется также весьма обширная литература о репрессиях в Красной Армии и о готовности страны и армии к большой войне.
Цель работы: выяснить, каковы представления российского зарубежья о развитии советских вооруженных сил в 1924 - 1939 гг. Для этого необходимо решить следующие задачи:
выявить и исследовать мнения и оценки русского военного зарубежья структуры и системы формирования и подготовки Красной «f Армии;
- проанализировать представления русского военного зарубежья о социально-культурном облике Красной Армии;
- рассмотреть проблемы формирования комсостава;
- представить взгляд военных специалистов эмиграции на постановку военно-учебного дела в СССР;
- дать оценку взаимоотношений армии и партийного руководства;
- проследить эволюцию советской военной доктрины. Источники. Нами предпринята попытка систематизировать 7 разбросанный по разным источникам материал и представить образ Красной Армии, каким он сложился в общественном мнении русского зарубежья. Проводя настоящее диссертационное исследование мы использовали ь азнообразные источники. Прежде всего, это неопубликованные архивные документы из Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Это фонд 5853. Оп. 1. Дневник и личный архив генерала А.А. фон Лампе, в основном дела 11-15. Он особенно важен при исследовании развития «бонапартистских» ожиданий в русском зарубежье. Кроме того, это фонды 2576, 2577, 2583, 2584, 2740, 3547 Российского Государственного военно-исторического архива (РГВИА). В этих фондах содержатся «Списки по старшинству» офицерского состава различных, преимущественно гвардейских полков русской императорской армии, в которой служили многие из военных специалистов русского зарубежья. Это также архивные материалы из Российского Государственного военного архива (РГВА) из фондов 4, 7, 104, 37837, 37976, 33987. Это, главным образом, материалы, касающиеся военной реформы в РККА в 1924-1925 гг., высшего командного состава Красной Армии, а также их послужные списки, аттестационные материалы. Однако основным источником моего диссертационного исследования является пресса эмиграции, особую роль при этом играет военная периодика. По подсчетам П.Е. Ковалевского, в период с 1919 по 1952 годы на русском языке в эмиграции появилось 1571 периодическое издание, на украинском - 438, на белорусском - 84, на других языках народов России - 32, а всего - 2230 журналов и газет . При этом военная периодика, как указывает И.В. Домнин, представлена порядка 150 наименованиями, не считая полусотни казачьих27. «Нищие в основной массе, мы создали в изгнании такую военную прессу, какой не имеют и многие государства», - полагал Б. А. Штейфон. Одним из наиболее авторитетных изданий был журнал «Часовой». Редакторы - В. В. Орехов, С. К. Терещенко, Е. В. Тарусский. С 1929 по 1988 гг. вышло 668 номеров. В журнале были следующие отделы: официальный, военный, политический, исторический, военно-морской. Среди постоянных рубрик нас интересует посвященная Красной Армии. На страницах журнала выступали многие известные военные специалисты: Н.Н. Головин, А.К. Байов, А.А. Керсновский, А.А. Зайцов, П. Н. Краснов и другие. Материалы по интересующей нас теме появлялись в парижском журнале «Армия и флот». Издатель полковник Кравченко, редактор морского отдела лейтенант И. И. Стеблин-Каменский. Издавался в 1938-1939 гг., вышло всего 9 номеров. Орган этот был посвящен вопросам военного и военно-морского искусства, а также технике, организации, истории и Красной Армии. В шанхайском журнале с таким же названием. Это ежемесячный военно-научный журнал под редакцией Генерального Штаба полковника Н. В. Колесникова. Н. В. Колесников председатель 1-го Русского военно-научного общества в Китае. Автор многих книг по истории гражданской войны и по философии войны. Имел как высшее военное, так и литературное образование. Журнал выходил с 1925 по 1936 год. Включал следующие тематические разделы: «Официальный», «Политика», «Стратегия», «Тактика», «Морское дело», «Воспитание и обучение войск», «Казачьи думы», «Философия и психология». Особое внимание уделялось анализу политической ситуации на Дальнем Востоке. В этом журнале помещались статьи и «европейцев», и «дальневосточников», и иностранных авторов, нередко перепечатывались выступления советских военачальников с соответствующими комментариями. В Белграде выходил журнал «Осведомитель». Главный редактор Н. Н. Головин. Журнал издавался в 1936-1938 гг. и нередко помещал материалы о Красной Армии. Проблемы флота, в том числе Красного флота, освещались в «Морском журнале». Издание Кают-компании в Праге. Редактор и основатель лейтенант М. С. Стахевич. Выходил ежемесячно с 1927 по 1939 гг., с 1940 г. нерегулярно. Военная периодика представлена и газетами, много материалов по нашей теме содержит, в частности, «Русский инвалид», выходивший в Париже с 1927 по 1940 год. Это ежемесячная военно-научная и литературная газета, орган главного правления Зарубежного союза русских военных инвалидов. Первоначально газету редактировали Г. Глинка и А. Филиппов, а также писатели Б. К. Зайцев и И. С. Шмелев, с 1930 г. генерал Н. Н. Баратов при участии Н. Н. Головина, с 1932 г. М. Н. Кальницкий. На страницах газеты выступали А. Гулевич, К. Попов, П. Краснов, А. Деникин и др. Велись рубрики: «Военные заметки», «Обзор русской военной печати» (включая СССР).
Надо отметить, что Красная Армия интересовала далеко не только военных, пусть и составляющих значительную часть эмиграции, но самые широкие круги русской зарубежной общественности. Составить представление об образе Красной Армии в «общественном сознании» эмиграции невозможно без обращения к невоенной периодике. Здесь мы находим статьи как военных-профессионалов, адресованные широкой аудитории (А.А. Зайцова, А.Н. Виноградского, Ю.Н. Данилова, Е.Э. Месснера и др.), так и людей не военных, но не чуждых данной проблематики. Вообще необходимо отметить, что понятие «военная мысль российского зарубежья» включает в себя и соответствующий аспект творчества богословов, философов, политических деятелей. Изучить во всей полноте объемные статьи и небольшие заметки о Красной Армии, разбросанные в многочисленных эмигрантских газетах и журналах, еще только предстоит. В нашей работе использованы материалы лишь некоторых газет и журналов; по возможности мы обращались к изданиям, представляющим различные цвета политического спектра российского зарубежья.
Большая часть эмигрантов, военные в особенности, исповедовала монархические взгляды, как считают исследователи, например, М. Назаров. Самым популярным «правым» изданием (хотя скорее право-центристским), была парижская газета «Возрождение» (1925-1940гг.). Сначала ежедневная, а с 1936 еженедельная. Издатель газеты крупный нефтепромышленник А. О. Гукасов. Первые полтора года газета выходила под редакцией известного философа, экономиста, литератора П. Б. Струве. С 1927 г. и до закрытия газеты редактор Ю. Ф. Семенов. Издание создавалось как: «умеренно-консервативный монархический орган, объединяющий на основе идей Белого движения все силы русского зарубежья и противостоящий... беспринципности либерального крыла эмиграции».29 Идеология «Возрождения» вырабатывалась такими крупными мыслителями как: И. А. Ильин, П. Б. Струве, С. С. Ольденбург. Они полагали необходимым для России наличие гражданских свобод и уважение к личности в сочетании с сильной правительственной властью, основывающейся на религиозной традиции. «Освободить и освободиться, дабы возродить и возродиться на основе либерализма, понимаемого как «вечная правда человеческой свободы»... и консерватизма, понимаемого как великая жизненная правда «охранительных государственных начал» и «любовная преданность великим началам и великим образцам родной истории», - писал в передовице первого номера П. Б. Струве.30 «Возрождение» сотрудничала с изданиями правого толка: «Вестник РСХД», «Годы», «Казачий журнал», «Русский колокол» и др., при этом вело постоянную полемику с «левыми изданиями», прежде всего с «Последними новостями», «Днями» А. Ф. Керенского и периодикой сменовеховского и евразийского толка. Среди невоенных изданий «Возрождение» - одно из тех, что систематически публиковало материалы, посвященные Красной Армии. Здесь регулярно печатались А.Н. Виноградский, Ю.Н. Данилов и др. военные специалисты, а также: А. Амфитеатров, Б. Бажанов, А. Эфэс, А.А. Соболев, В. Левитский, Ф. Ростовцев, П. Муратов и другие известные военные и политические деятели. Постоянную полемику с «Возрождением» вела другая популярная парижская газета «Последние новости» (1920-1940). Первым редактором был бывший киевский присяжный поверенный М. Л. Гольдштейн, с 1921 г. газета под контролем республиканско-демократической группы партии Народной свободы, выходит под редакцией П. Н. Милюкова, М. М. Винавера, А. И. Коновалова, В. А. Харламова. «Последние новости» провозгласили «новую тактику», суть ее Т. Г. Петрова сводит к следующим положениям: 1) необходимость анализа причин краха Белого движения; 2) политическая программа, включающая положения о демократической республике, федеральном государственном устройстве, признание собственности крестьян на оказавшуюся в их руках землю; 3) отказ от вооруженной борьбы с Советской Россией, неприятие интервенции, обращение к тем силам в России, которые могли бы противостоять большевикам, причем надежды возлагались не на верхушечный переворот и не на. очередную революцию, а на постепенную эволюцию режима под напором объективных обстоятельств, под давлением различных групп советского общества; 4) объединение политических сил эмиграции и активное противостояние монархическим и реставраторским тенденциям. В эмиграции не раз звучали обвинения в адрес «Последних новостей», которые якобы готовы к сотрудничеству с большевиками. В газете значительное внимание уделялось событиям происходящим на родине. Не обходили вниманием и Красную Армию, постоянно помещали статьи по интересующей нас тематике В. Талин, Ю. Данилов, М. Первухин, А. Петрищев, К. Шумский и прочие, о флоте писал капитан 2-го ранга А. Лукин. В Берлине одной из влиятельных газет, издаваемой при участии В.Д. Набокова, И.В. Гессена, А.Л. Калинки, был «Руль» (1920-1931). «Последние новости» и «Руль» демонстрировали различные оттенки кадетского либерализма. Берлинская газета стояла на куда более «правых» позициях. До появления «Возрождения» «Руль» был одной из самых непримиримых по отношению к большевикам газет. Советские лидеры (Зиновьев) характеризовали «Руль» как «самую злую газету». Ни на какие соглашения с большевиками эмиграция пойти не может, не имеет на это нравственного права, считали здесь. Все, кто так или иначе готовы были сотрудничать с Советской Россией получали на страницах газеты гневную отповедь. В одном из первых номеров В. Д. Набоков проводит четкую грань между «мы» и «они»: «Получились две огромные категории русских людей, по существу совершенно однородных, отделенных друг от друга просто географической чертой. По одной стороне этой черты... все, что было выработано ходом цивилизации. По другой - свирепое торжествующее хамство... Нет и не может быть ужаса худшего, позорнейшего, чем режим большевиков... Большевизм знаменует собой как раз разрушение и гибель русских форм духовной, интеллектуальной, художественной жизни».32
Левый фланг представлен журналом «Социалистический вестник» (1921-1963), в издании которого участвовали Ф.И. Дан, Ю.О. Мартов, Р.А. Абрамович. Среди авторов, занимавшихся проблемами Красной Армии, можно отметить П. Гарви, С. Сумского, Ф. Дана, А. Штейна, Г. Кучина и других. Лидеры меньшевиков хотя и критиковали действия советского правительства, но это была критика близких по духу и убеждениям людей. Меньшевики не отказались от идеи борьбы международного пролетариата, выступали за признание советской власти и резко протестовали против всяких попыток реставрации в России, против интервенции. Меньшевики имели не много сторонников в эмиграции, однако, к их мнению прислушивались, они считались знатоками партийных верхов в СССР и имели влияние на западную советологию.
Немало сведений по интересующему нас вопросу находим в эсеровских журналах. Особенный интерес представляет пражский журнал «Знамя России» - вестник «Крестьянской России» - Трудовой крестьянской партии, в котором часто публикуется такой крупный военный специалист, как Е.Э. Месснер, кроме того, находим здесь статьи Б.В. Седакова, В.М. Бухштаба, В.Е. Татаринова и других. «Крестьянская Россия» - это организация созданная еще в России ив 1921 г. вновь появившаяся, теперь в эмиграции. С 1925 г. издается «Вестник Крестьянской России», переименованный в 1933 г. в «Знамя России». С 1927 г. организация называется «Трудовой крестьянской Партией». Это правый фланг эсеровского движения (А. А. Аргунов, А. Л. Бем, С. С. Маслов и др.). Выступали за активную борьбу с большевиками, по некоторым сведениям имели свои отделения в Советской России, на страницах партийной печати не раз появлялись заявления о заброски своих людей в СССР. Основные надежды возлагали на крестьянство, считая, что именно в этой среде зреет протест против большевистского ига. Красная Армия, как массовая армия, неизбежно состоит преимущественно из крестьян, а значит, есть надежды, что она поддержит возможные антиправительственные выступления, а может быть станет их инициатором. Политические установки правых эсеров -«парламентско-демократическая республика, опирающаяся на миллионы крестьян-собственников, организованных в экономические кооперации, и политически - в ТПК».33
Не меньшего внимания заслуживает другой эсеровский журнал -«Воля России» (Прага, 1920-1932). Первоначально самое активное участие в издании принимали В. М. Зензинов, В. И. Лебедев, О. С. Минор, Е. Е. Лазарев, начиная с 1922 г. этот состав меняется, приходят М. Л. Слоним, В. В. Сухомлин, Е. А. Сталинский. Это все деятели леворадикального направления. Это не означает, что «Воля России» поддерживала коммунистический режим, но, тем не менее, авторы журнала стремились к диалогу с Советской Россией. Полагали, что революция - это важнейшее событие в истории России, перевернувшее навсегда ее жизнь, любые попытки реставрации бессмысленны, точкой отсчета для построения новой России является 1917 г. Российская Империя была обречена и потому революция - неизбежность, и в определенном смысле благо. Эта позиция вызывала гнев в стане правой эмиграции, но левые эсеры платили им тем же. Верили в сложную и противоречивую, но все же эволюцию советского строя к новым формам национального бытия. Вопросы связанные с Красной Армией затрагивались в статьях Е. А. Сталинского, Н. Пораделова, П.Булатова и др. Иногда эти вопросы обсуждались и в другом эсеровском журнале - «Современные записки» (Париж. 1920-1940), крупнейшем в русской эмиграции. Журнал занимал центристскую позицию близкую и газете «Последние новости», не раз подвергался нападкам со стороны левой «Воли России». Противники большевизма, его издатели (М. В. Вишняк, А. И. Гуковский, Н. Д. Авксентьев, И. И. Бунаков-Фундаминский) надеялись на эволюцию Советской России. Верили в возможность вернуть Россию на путь демократии бескровно. Выступали противниками и пореволюционных течений эмиграции - сменовеховцев, евразийцев, младороссов, и« монархистов и консерваторов. О Красной Армии на страницах «Современных записок» писали В. И. Талин (С. И. Португейс, пользовался также псевдонимом Ст. Иванович), Е. А. Сталинский и др.
Просоветскую позицию занимали различные сменовеховские издания. Впервые ключевые для сменовеховства идеи были сформулированы в книге ч Н. В. Устрялова «В борьбе за Россию» в 1920 г., а в 1921 г. в Праге вышел сборник статей «Смена вех», давший название целому движению. Его авторы, активные участники Белого дела (Ю. В. Ключников, Н. В. Устрялов, С. С. Лукьянов, А. В. Бобрищев-Пушкин, С. С. Чахотин, Ю. Н. Потехин), признают национальный характер революции и призывают к сотрудничеству с советской властью. Новое возрождение русской культуры возможно лишь при одном условии - сохранении мощного государства. Миссия большевизма - собрать Российскую Империю, дать отпор внутренним и внешним врагам и мирно переродиться в своего буржуазного антипода. Красная Армия в таком случае - главный защитник русского народа и государства. Статьи А. Носкова, С. Филимонова, Б. Уверского, И. Калинина в парижском журнале «Смена вех» (1921-1922), в берлинской газете «Накануне» (1922-1925) и других изданиях, направлены на создание положительного образа советских вооруженных сил. В эмиграции было известно, что сменовеховские издания напрямую финансируются из Москвы, но они находили поддержку в определенных кругах русского рассеяния, не самых многочисленных.
Использовались нами также материалы прессы младороссов (газета «Бодрость» и др.). Младороссы - довольно многочисленная молодежная организация. Они отвергали ставку на интервенцию, террористическую деятельность, не верили в народное восстание в Советской России. Считали, что идеология большевизма порочна, но все же советская власть вынуждена отстаивать интересы России на международной арене и сохранять ее независимость. Младороссы верили в неизбежное перерождение режима, в то, что национальные элементы оттеснят в конечном итоге от руководства страной интернационалистов и марксистских доктринеров. Особые надежды связывали с армией, веря в то, что именно здесь патриотические настроения самые сильные и что с усилением влияния военных руководителей и армии в целом, режим будет меняться. «Вся власть армии» - один из основных постулатов младороссов.
Среди молодежных движений, материалы прессы которых мы также использовали (газета «За Россию» и др.), отметим Национально-Трудовой Союз Нового Поколения (НТСНП). Этот союз можно отнести к праворадикальным организациям. Нацмальчикам, как их называли в эмиграции, предоставляли свои страницы такие «правые» издания как «Часовой», «Россия и славянство» и др. НТСНП делали ставку на террористическую деятельность, создание подпольных организаций внутри России, подготовку национальной революции. Основа идеологии НТСНП -«идеализм, национализм, активизм». Делали ставку на работу и в среде красноармейцев и советских офицеров.
Важным источником по нашей теме, особенно при изучении первых лет становления Красной Армии, служит мемуарная литература. Деникин А. И., Гине Г. К., Лукомский А. С. и многие другие в своих книгах уделяют значительное место проблемам формирования Красной Армии.
В эмигрантской прессе появлялись материалы, отражавшие дискуссии различных эмигрантских обществ и объединений. Например, в «Возрождении» - доклады о заседаниях РДО (Республиканско-демократическое объединение), на которых обсуждались в том числе и вопросы, связанные с советскими вооруженными силами.
В 1930-е гг. появляется ряд солидных исследований В. Талина, Н.В. Пятницкого, Р. Кашникова и других.
Немалый интерес представляет для нас книга Р. Гуля «Красные маршалы». Переведенная на многие языки, она явилась одним из важных источников формирования представлений о советской военной элите в среде иностранцев и русских эмигрантов.
Заслуживает внимания изданная в 1999 г. под редакцией профессора А. Ф. Киселева «Политическая история русской эмиграции. 1920-1940 гг.». Среди опубликованных здесь материалов есть и напрямую затрагивающие нашу тему.
Совокупность этих источников позволяет увидеть, какова точка зрения эмигрантов разной политической ориентации на становление и развитие Красной Армии.
Методологической основой диссертации явились положения об общих законах научного познания истории, сложившиеся в современной исторической науке. При написании данной работы автор руководствовался принципами историзма и объективности. В работе были применены также специально-исторические методы исследования: сравнительно-исторический, хронологический, актуализации. В целом, в исследовании использовался комплексный подход, проявившийся во взаимосвязанном изучении исторических, политических, экономических, социальных, идеологических и культурных факторов, оказавших влияние на формирование представлений русского зарубежья о Красной Армии.
Научная новизна. Работа предполагает расширение и углубление сведений как по истории Красной Армии, так и наших представлений о творчестве военной эмиграции. Новизна нашей работы состоит в том, что в ней реконструированы представления российского зарубежья о Красной Армии. Впервые на уровне диссертационного исследования представлен взгляд военных специалистов, а также политических и общественных деятелей эмиграции на ключевые вопросы формирования и развития советских вооруженных сил. В диссертации на основе анализа широкого круга источников отражен спектр мнений и точек зрения, представлявших различные политические силы, аналитиков эмиграции, по таким проблемам, как: структура Красной Армии, организация управления, принципы комплектования, формирование комсостава, организация военно-учебного дела, политическая роль армии и некоторым другим.
Несмотря на жесткий антикоммунистический тон эмигрантской печати (за исключением сменовеховской), даже крайне правые монархисты и националисты вынуждены признать, что большевики оказались силой, собравшей распавшуюся империю. Главным оплотом их власти явилась Красная Армия. Если в первой половине 1920-х гг. Красная Армия воспринимается как «преторианская гвардия», способная подавлять отдельные очаги восстания внутри страны, но не способная противостоять внешнему врагу, то уже со второй половины 1920-х гг. признаются определенные успехи в строительстве вооруженных сил. Так, некоторые специалисты признают продуманной и достаточно эффективной кадрово-территориальную систему, отмечают начавшееся (правда, еще не принесшее существенных результатов) техническое перевооружение армии, возросшую роль армии в стране. В 1920-е гг. в эмиграции достаточно популярна идея о «красном Бонапарте», надежды на Красную Армию как на оплот национально ориентированных сил в Советской России. В 1930-е гг. эти настроения получают еще большее распространение. Усиление роли Красной Армии в стране, возрастание ее технической мощи позволяют строить предположения об эволюции советской власти в целом или, во всяком случае, армии к «национал-большевизму». Именно противоречивость этой формулы определила основной мотив в развитии советских вооруженных сил в 1930-е гг. Казалось, «национализм» начинает преобладать, власть под давлением армии идет на уступки (в качестве примера можно привести факт замедления темпов коллективизации). Многие специалисты эмиграции ждали последнего удара, переворота, который привел бы к власти армию. «Вся власть армии!» - выбросили лозунг младороссы. «Дело Тухачевского», с одной стороны, воспринималось как подтверждение правоты прогнозов (заговор действительно существовал или, во всяком случае, существовала такая опасность, раз власть решилась пойти на резкое ослабление боеспособности армии в неспокойной международной обстановке), с другой стороны, как торжество «большевизма» над «национализмом». Правда,?,; существовала иная точка зрения. Е.Э. Месснер утверждал, что от национальной и патриотической риторики власть уже отказаться не может, но «национализм» в СССР должен стать «сталинизмом». Как бы там ни было, репрессии существенно понизили уровень комсостава, что несомненно понизило и боеспособность армии. Признавая успехи СССР в создании ВПКіг и техническом перевооружении армии, милитаризации населения и ряде других связанных с обороноспособностью государства областей, эксперты эмиграции все же считают, что низкий уровень комсостава обрекает Красную Армию на войну «большой кровью», а отсутствие подлинно национального духа среди руководства страны ставит под сомнение победный результат в грядущей войне. СССР победил. Мрачные прогнозы специалистов эмиграции не осуществились, но их взгляд на эволюцию советской государственности и Красной Армии представляет несомненный интерес.
Военная реформа в СССР 1924 - 1925 гг. в оценках военных специалистов зарубежья
Приказом №594 М. Фрунзе назначается на должность комиссара по военно-морским делам и председателя Реввоенсовета. При этом, вполне в советском духе, Фрунзе отгораживается от вчерашнего красноармейского кумира. Троцкий в приказе не упоминается ни единым словом, как будто его и не было.34 С новым руководителем связана и новая политика. Фрунзе намечает ряд преобразований, которые существенно изменят организацию Красной Армии. «Целью своих реформ Фрунзе поставил, с одной стороны, сокращение численности Красной Армии с одновременным сохранением возможности обучения в рядах армии возможно большего числа военнообязанных, а, с другой стороны, преобразование ее на общих основаниях, принятых во всех регулярных армиях, по опыту Мировой войны 1914- 1918 гг.». В ходе реализации поставленных задач был принят закон от 18 сентября 1925 г. «Об обязательной военной службе». А. Н. Виноградский выделяет три характерные черты этого закона:
1) значительное уменьшение льгот по отбыванию воинской повинности, сравнительно с законом 1874 г., которого большевистский закон является лишь продолжением, но не самостоятельным творческим актом;
2) стремление распространить несение воинской службы и на инородцев, освобождавшихся прежде от призыва в силу различных политических соображений;
3) смешанная кадрово-территориальная система, позволяющая дать хоть какую - то воинскую подготовку почти всему ежегодному контингенту призывников.36
По мере реализации этих положений в стране складывается смешанная, кадрово-территориальная система комплектования армии. Численность кадровой армии в мирное время составляла 562 000 человек, т.е. более чем вдвое меньше по сравнению с армией императорской (1 300 000) и всего 0,4% от общего количества населения. Ю. Данилов подсчитал.
Комсостав РККА в 1920-е гг
По мнению Новика, к середине 1920-х гг. командный состав Красной Армии состоит из бывших офицеров царской армии, генералов и академиков и нескольких, так наз., «крестьянских генералов», которых держат лишь для видимости, да и они окружены «спецами». Эту точку зрения опровергает А. И. Чернов. Опираясь на немецкие источники, он утверждает, что прежних царских офицеров в Красной Армии находится не более 5%, да и те, далеко не лучшие, собственно уже к концу войны русские офицеры были менее подготовлены, чем офицеры центральных держав, так как лучшие кадры погибли, оставшихся рассеяли революция, гражданская война и эмиграция. Сами большевики достойных кадров подготовить не сумели. Хотя, по состоянию на 1928 г., количество офицеров, закончивших советские военные учебные заведения, приближается к 90% (в 1922 г. лишь 57%), но подготовка их оставляет желать лучшего. Ухудшает положение курс на коммунизацию армии, процент коммунистов в рядах командного состава постоянно растет. Для советского правительства преданность коммунистическим идеям важнее, чем талант и военное образование. Часто достойные, имеющие опыт и знания офицеры, отстраняются в угоду новичкам, прошедшим курсы сомнительного качества. Но страх перед контрреволюцией у большевиков так велик, что они идут на понижение качественного уровня комсостава. Ю. Данилов приводит следующие цифры: 1921 г. коммунистов - 20%, беспартийных - 80%; 1927 г. коммунистов - 48,1%, , беспартийных - 47,1%, комсомольцев - 4,8%. Наконец, из 45 867 лиц командного состава осталось только 4 418 человек из прежних офицеров (менее 10%), и в их числе 465 офицеров, окончивших военные академии прежнего времени. «В последние годы упорно и систематически, с верху до низу, удаляют старый командный состав и заменяют его новым. Удалили почти всех старых офицеров (немного их осталось только в самой военной верхушке и то в качестве умело используемых «спецов»). Удалили беспартийный командный состав и удалили интеллигентов. Сейчас и низший и средний командный состав почти целиком подобран из коммунистов, и не просто из коммунистов, а к тому же рабоче-крестьянского происхождения», - подтверждает Б. Бажаков.104 По сведениям В. И. Талина, командный состав Красной Армии имеет такой боевой стаж - офицеров высшего состава со стажем до 1918 г. - 81%, старшего - 79,3%, среднего - 39,6%. Эти люди имеют опыт работы и в царской армии и в революционной, причем дошедшие до высоких степеней еще в царской армии. Анализируя образовательный уровень, видим: 16,8% получили образование в царской армии, 7,5% - в царской и в красной, всего в старой армии получали образование 24,3%, при этом надо учитывать, что в Красной Армии есть категория командиров, которые никакого образования не получили (а таких не так мало, в 1925 г. 16,5%). Итак, по Талину, как минимум четверть комсостава, без младшего, имеют опыт службы в царской армии, а в высшем комсоставе 4/5. По А. Зайцову: «Из 50 примерно тысяч командного состава (офицеров) лишь 10% составляют старые офицеры.
Армия и партия в 1924 - 1930 - е гг
Исследуя организацию Красной Армии, мы уже встречались с мнением о полном подчинении армии партии. Остановимся теперь на политической структуре армии. Этот вопрос подробно освещается Н. В. Пятницким. Официально во главе СССР стоит Съезд Советов СССР и избираемый им ЦИК СССР. Управление осуществляется Советом Народных Комиссаров, непосредственно во главе армии стоит Народный Комиссар по Военным и Морским делам (НКВМ). Существует еще надведомственный орган - Совет Труда и Обороны (СТО СССР). Председателем СТО является председатель Совнаркома или его заместитель, в него также входят еще 8 членов назначаемых Совнаркомом, среди них Наркомвоенмор. Наркомвоенмор стоит во главе РККА и председательствует в коллегии Революционного Военного Совета (РВС СССР), куда входят еще два его заместителя и лица, назначенные Совнаркомом. Реввоенсовету подчиняется среди прочих Политическое Управление РККА (ПУ РККА). ПУ РККА состоит из трех отделов:
«1) Организационно-распределительного,
2) Агитации и пропаганды с сектором печати. Последний является рабочим аппаратом особой комиссии по делам военной печати при РВС СССР, на обязанности которой лежит руководство, объединение и увязка всех отраслей военной печати, и 3) Мобилизационного.
При ПУ РККА состоит Конфликтная комиссия и бюро Красноармейских писем».2
Так как Наркомвоенмор - член СТО, Политбюро и ЦК ВКП, а председатель ПУ РККА - член Реввоенсовета СССР и ЦК ВКП, в целом, ПУ РККА подчиняется ЦК ВКП.
ПУ РККА подчинены: «Восемь Политических Управлений Округов (ПУОКР), два Политических Управлений Армий (ПУРАРМов Кавказской и Дальневосточной Красной Армий и ПУ Военного комиссариата Казакской АССР.
ПУОКР делится на 5 секторов по различным отраслям работы. При нем состоит Окружная Партийная Комиссия. Партийная комиссия решает вопросы приема и исключения членов партии и разбирает дела, связанные с партийными нарушениями уставных норм партии, допущенных коммунистами. При ПУОКР-х существуют окружные бюро красноармейских писем.
...Агентами этих окружных органов в стрелковых корпусах являются военные комиссары корпусов (Военкомы Корпусов). Последним подчинены политические отделы дивизий (ПОДИВ-ы). Во главе ПОДИВа стоит военный комиссар дивизии - он же Начальник ПОДИВа. При ПОДИВ-ах организуются дивизионные партийные комиссии.
В крупных городах, где сосредоточены многие специальные части войск и учреждений, иногда учреждаются Политические Отделы с правами ПОДИВов.
ПОДИВы руководят политическим аппаратом полков, во главе которых стоят полковые комиссары, а ниже - политические руководители (политруки) батальонов и рот». Долгое время, как мы видели, власть комиссаров не уступала власти боевых начальников, а при определенных обстоятельствах комиссары даже имели право на их арест. Подобная ситуация несомненно дискредитировала офицеров и мешала полноценной работе. Надо отдать должное советским руководителям, они отказались от порочной системы двоевластия в армии. Начиная с 1925 г. принцип единовластия проводится достаточно последовательно, и уже к 1928 г. сильное комиссарское влияние осталось лишь в частях, где командиры не коммунисты, а также во флоте и национальных формированиях (Виноградский). Зато все попытки командиров монополизировать политическую работу в частях окончились крахом. Несмотря на положительный эффект от введения единовластия, инерция прошлого, по мнению многих зарубежных исследователей, будет еще долго ощущаться в нерешительности командиров, боязни брать на себя ответственность и действовать смело и решительно на свой страх и риск.
