Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общая характеристика «Анналов Польши». Манера работы Я. Длугоша с источниками 17
1.1. Биография Я. Длугоша 17
1.2. Обзор рукописей. Этапы работы над Анналами 20
1.3. Публикации и переводы 24
1.4. Обзор историографии 30
1.5. Источники «Анналов Польши» 41
1.6. Работа Я. Длугоша с польскими и русскими источниками 49
1.7. РаботаЯ. Длугоша с польскими источниками 64
Глава II. Киевская Русь в «Анналах Польши». Известия до начала ХП в 78
2.1. Характеристика русских известий 78
2.2. Начало русского государства в освещении Я. Длугоша 83
2.3. Деятельность русских князей X в. в «Анналах Польши» 95
2.4. Борьба сыновей Владимира в освещении Я. Длугоша 106
2.5. Княжение Ярослава и борьба Ярославичей в «Анналах Польши» 116
2.6. События конца XI - начала XII вв. в освещении Я. Длугоша 144
Глава III. Русские княжества в «Анналах Польши». Известия ХII-ХIII вв 163
3.1. Галицкие и киевские известия начала XII в 163
3.2. Киевские известия «Анналов Польши» XII-XIII вв 172
3.3. Галицко-Волынские известия XII - XIII вв. в «Анналах Польши» 198
3.4. Литовские известия XIII в. южнорусского источника 226
3.5. Характеристика русского источника Анналов 232
Глава IV. Великое княжество Литовское ХШ - XIV вв. «Анналы Польши» и русско-литовское летописание 247
4.1. Место Я. Длугоша в литовско-русском летописании 247
4.2. Легенда о происхождении Литвы в Анналах 253
4.3. Известия Анналов о Литве концаXIII -начала XIV вв 263
4.4. Летописец великих князей Литовских в Анналах 268
4.5. Утверждение Витовта в Литве в освещении Анналов 280
Глава V. Великое княжество Литовское и Польша в XV в. Взгляд Я. Длугоша 298
5.1. Деятельность Витовта в освещении Я. Длугоша 298
5.2. Политическая борьба в Литве в 1430 - 1440-е гг. в Анналах 324
5.3. Утверждение Казимира IV в Литве 337
5.4. Литовско-татарские отношения в 1450- 1470-е гг 348
5.5. Польско-литовские отношения в правление Казимира IV 351
5.6. Москва и Литва 1440 - 1470-е гг. в освещении Анналов 353
5.7. Русско-литовский источник Я. Длугоша XIV - XV в 360
Заключение 367
Список Источников и литературы
- Обзор рукописей. Этапы работы над Анналами
- Работа Я. Длугоша с польскими и русскими источниками
- Деятельность русских князей X в. в «Анналах Польши»
- Известия Анналов о Литве концаXIII -начала XIV вв
Введение к работе
з .
Историческое произведение польского историка и хрониста Яна Длугоша (1415 - 1480 гг.) долгое время фигурировало в историографии как «Historia Polonica», или «История Польши». В результате изучения автографа Я. Длугоша в XX в. было предложено другое название -«Annales seu cronicae incliti regni Poloniae»,1 или «Анналы или хроники славного Польского королевства». Анналы были написаны Я. Длугошем в 1455 - 1480 гг. В них содержатся более 600 известий, посвященных истории Киевской Руси и Русско-Литовского государства с древнейших времен до весны 1480 г.
В диссертации на основе анализа всей совокупности известий Анналов, посвященных Киевской Руси и Литве, дается характеристика взглядам Я. Длугоша на историю русских земель.
Актуальность темы исследования. Анналы Я. Длугоша являются очень сложным по составу и важным по значению источником по истории Восточной Европы. Его изучение позволяет по-новому посмотреть на многие сюжеты истории Руси и Русско-Литовского государства. Эти сюжеты могут быть как масштабными - борьба Руси и Польши за Червенские города в XI в., так и небольшими - место погребения Мстислава Мсти слав ича Удалого. Зачастую Анналы Я. Длугоша противоречат дошедшим до нас русским летописям: так, Я. Длугош пишет, что Аскольд и Дир были наследниками Кия, а узурпаторами представлены не они, как в летописях, а представители династии Рюрика. В серии известий о борьбе сыновей Владимира Святославича говорится о разорении Ярославом Киева еще при живом отце. Дискуссионными сюжетами также являются: оригинальный взгляд на происхождение Литвы, на монгольское иго Московского княжества, указание на
1 Dabrowski J. Dawne Dziejopisarstwo Polske (do roku 1480) / J. Dabrowski. - Wroclaw ; Warszawa ; Krakow.: Wydawnictwo Polskiej Akademii Nauk, 1964. - P. 215; Semkowicz-Zarembina W. Powstanie і dzieje autographu Annalium Jana Dlugosza I W. Semkowicz-Zarembina. -Krakow.: Wydawnictwo Polskiej Akademii Nauk, 1952. -P. 6.
4 отравление литовского князя Михаила Сигизмундовича в Москве. Ценность этих известий невозможно адекватно оценить в отрыве от всей информации Анналов.
Хронологические рамки. В работе поднимаются различные сюжеты, истории Киевской Руси, русских княжеств (главным образом Южной Руси), Великого княжества Литовского от первых князей и до правления Ивана III в Москве и Казимира IV в Польше и Литве, до весны 1480 г.
Степень разработанности темы. Анналы Я. Длугоша активно использовались последующими польскими хронистами, такими как М. Меховский, М. Кромер, М. Бельский, М. Стрыйковский. Некоторые из них ссылались на него, некоторые - нет. С XVIII в. Анналы стали вводится в научный оборот уже историками. В отечественной историографии к информации Я. Длугоша сложилось скептическое отношение и утвердилось мнение о недостоверности многих его известий, поэтому Анналы часто называют произведением не столько историческим, сколько литературным. Настороженное отношение к информации Я. Длугоша сохраняется и по сей день. Хотя следует отметить, что в польской историографии XX в. наблюдается общая тенденция: известия Я. Длугоша, которые ранее считали его вымыслом, теперь относят к неизвестному источнику.
Проблемой отечественной историографии является отсутствие целостного представления об Анналах - выводы делаются только на «русских известиях», либо только на «русско-литовских».
Заметным прорывом в изучении творчества Я. Длугоша стало появление в конце XIX в. работы А. Семковича, который прокомментировал все известия Анналов до 1384 г. с указанием
2 См. напр.: Matuszewski J. Annales seu cronicae Jana Dlugosza w oczach Aleksandra Semkowicza I J. Matuszewski. - Wroclaw ; Warszawa ; Krakow ; Gdansk ; Lodz, 1987.
5 источников. В 1961 - 1965 гг. в Польше появилось продолжение комментариев А. Семковича: в первой части были прокомментированы известия с 1384 до 1444,4 во второй - с 1445 по 1480 гг.5 Русскими и русско-литовскими источниками Анналов польские исследователи отдельно не занимались.
А. Семкович о русских источниках говорил вскользь, воспользовавшись выводами К. Н. Бестужева-Рюмина. К. Н. Бестужев-Рюмин в своем исследовании привел текст всех известий Анналов, относящихся к Руси и Литве, ограничившись рамками 1383 г. Напротив каждого известия он указал каким летописным статьям оно соответствует, однако это было сделано без комментариев. Тем не менее, ценность работы К. Н. Бестужева-Рюмина заключается в том, что он был первым из отечественных исследователей, указавшим на важность русских известий Анналов и необходимость их целостного изучения.
После появления работ А. Семковича и К. Н. Бестужева-Рюмина стали появляться исследования, в которых были предприняты попытки дать характеристику русским источникам Я. Длугоша. Первый достаточно полный анализ русских известий Анналов принадлежит Е. Ю. Перфецкому, из последующих исследователей можно указать М. Н. Тихомирова, В. Т. Пашуто и Ю. А. Лимонова, причем Ю. А. Лимонов первым в отечественной историографии попытался привлечь не только известия о Руси, но и вкратце коснулся литовских.
Последний по времени анализ известий Анналов, посвященных Киевской Руси и русским княжествам осуществил Б. М. Клосс, который
3 Semkowicz A. Krytyczny rozbior dziejow polskich Jana Dlugosza (do roku 1384) / A.
Semkowicz. -Krakow, 1887.
4 Rozbior krytyczny Annalium Poloniae Jana Dlugosza z lat 1385 - 1444. - T. I. - Wroclaw;
Warszawa; Krakow, 1961.
5 Rozbior krytyczny Annalium Poloniae Jana Dlugosza z lat 1445 - 1480. - T. II. - Wroclaw;
Warszawa; Krakow, 1965.
Лимонов Ю. А. Культурные связи России с Европейскими странами в XV - XVI веках / Ю. А. Лимонов. - Л.: Наука, 1978. - С. 6 - 97.
6 предположил, что в рассказе Анналов отразился Свод митрополита Фотия, переработка которого бытовала на территории Великого княжества Литовского. Другим предположительным источником исследователь
назвал Смоленский свод середины XV в., именно Смоленск и был тем центром, откуда Я. Длугош мог получить летописные материалы. Также Б. М. Клосс провел кодикологическое исследование автографа Анналов.
Вопрос с русско-литовскими источниками Анналов в историографии почти не разрабатывался. Е. Ю. Перфецкий кратко упомянул о наличии русско-литовского источника в серии известий 1382 г., Ю. А. Лимонов русско-литовские известия подробно не анализировал. Исследователи, изучавшие русско-литовские летописи, к Анналам Я. Длугоша практически не обращались. Поэтому литовский исследователь М. Ючас вполне справедливо отметил, что целостного представления в историографии о русских источниках Анналов Я. Длугоша пока не существует.
Со времени А. Семковича и К. Н. Бестужева-Рюмина утвердилось мнение, что Я. Длугош использовал русско-литовские летописи только для рассказа о событиях XIV в. до 1380 - 1390-х гг. Данную историографическую традицию попытался опровергнуть Ю. А. Лимонов, который предположил, что письменный источник Анналов прослеживается и при изложений событий XV в., обратив внимание на ряд аналогий с летописным материалом в рассказе Анналов о попытке
Клосс Б. М. Русские источники I - VI книг Анналов Яна Длугоша / Б. М. Клосс // Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги I - VI): Текст, перевод, комментарий / Н. И. Щавелева. - М.: Памятники исторической мысли, 2004. - С. 43.
8 Там же. -С. 43.
9 Там же. - С. 47.
10 Perfeckij. Е. Historia Polonica lana Dhigosze a Ruske letopisetstvi. - P. 18 - 21.
11 lucas M. J. Dlugoso "Lenkijos Istorija" II Lietuvos tsr Mokslij Akademijos Darbai. -
Vilnius, 1959. - Serija A 1 (6). -P. 148.
7 литовского князя Витовта короноваться в 1429-1430 гг.1" Однако, свою точку зрения Ю. А. Лимонов не подкрепил надежными примерами, что позволило исследователю белорусско-литовского летописания
1 "3
Н. Н. Улащику посчитать гипотезу Ю. А. Лимонова неубедительной.
Также необходимо отметить, что нет полного перевода латинского текста Анналов на русский язык, хотя отдельные части переводились.
В 1962 г. Г. А. Стратановский перевел известия с 1386 по 1411 гг., посвященные войне Литвы и Польши с Тевтонским орденом, закончившейся Грюнвальдской битвой. Однако, поскольку в центре внимания была Грюнвальдская битва и отношения Литвы с крестоносцами, многие известия, относящиеся к истории Русско-Литовского государства оказались непереве денными: среди них рассказы о смерти киевского князя Скиргайла под 1394 г., о столкновении Витовта с татарами под 1397 и 1399 гг., о завоевании Смоленска под 1403 г., а также известия о подчинении Владиславом-Ягайло Подольской земли под 1404 г., наконец, о войне Витовта с Москвой 1406 и 1408 гг. Корпус известий с 1411 и до 1480 г. остается полностью непереве денным на русский язык, хотя к некоторым из них исследователи обращались.
В 2004 г. был издан перевод известий Анналов с древнейших времен до 1238 г., выполненный Н. И. Щавелевой. Издание снабжено комментариями, часть которых принадлежит Н. И. Щавелевой, известия, почерпнутые из летописей, прокомментировал А. В. Назаренко. За рамками этого перевода остались известия второй половины XIII в., посвященные деятельности Даниила Романовича и его преемников и
Лимонов Ю. А. Культурные связи России с Европейскими странами в XV - XVI веках. -С. 92-93.
Улащик Н. Н. Введение в изучение Белорусско-литовского летописания / Н. Н. Улащик. -М.: Наука, 1985. - С. 82.
14 Длугош Я. Грюнвальдская битва / Ян Длугош. - М.: Изд-во АН СССР, 1962. - С. 7 -157.
8 литовские известия XIII в., из древнерусских известий не переведен рассказ о Кирилле и Мефодии.
Отсутствие полного перевода латинского текста на русский язык можно объяснить громоздким слогом Я. Длугоша и большим объемом работы: все известия Анналов, относящиеся к Литве за 1302 - 1383 гг., приведенные у К. Н. Бестужева-Рюмина насчитывают около 75 тыс. печатных знаков, в то время как только описание «коронационного проекта» Витовта в 1429 - 1430 гг. - 85 тыс., а серия известий о войне за виленский престол в 1430 - 1435 гг. -160 тыс.
Латинский текст Анналов впервые был издан в 1615 г., но не полностью. Первое полное издание увидело свет в 1711 - 1712 гг. Однако, эти издания не обращались к автографу, поскольку его местонахождение тогда было неизвестно. Первое научное и полное издание всех трудов Я. Длугоша предпринял А. Пшезджецкий в 1873 - 1878 гг. И, наконец, в 1964 г. уже на основе автографа начало издаваться новое издание труда Я. Длугоша под названием «Ioannis Dlugossii Annales seu Cronicae incliti Regni Poloniae». Издание завершено только в 2005 г.
Появление новейшего издания текста Анналов на основе автографа Я. Длугоша, а также перевода Н. И. Щавелевой позволяет вновь обратиться к вопросам, которые Анналы ставят перед исследователями.
Источниковая база исследования. Для всестороннего анализа информации Анналов в работе привлечены различные источники, причем основное внимание уделялось тем, которыми пользовался сам Я. Длугош. Прежде всего, это труды его предшественников, польских хронистов Галла Анонима, Винцентия Кадлубка, Яна из Чарнкова, Великопольская хроника, польские рочники, календари. Кроме предшественников Я. Длугоша привлекались также работы его последователей, хронистов XVI -XVII вв.: М. Меховского, М. Кромера, М. Бельского, М. Стрыйковского. Польские источники важны для сюжетов, связанных с русско-польскими
9 отношениями, для анализа тех событий истории Руси, в которых принимали участие поляки.
Кроме польских были привлечены работы немецких хронистов, которые описывали историю Тевтонского и Ливонского ордена. Среди этих работ следует назвать «Хронику земли Прусской» Петра из Дусбурга и немецкий перевод этой хроники Николая Ерошина, «Хронику Ливонии» Германа Вартберга, также работы Виганда из Марбурга, Иоганна фон Посилге, Детмара из Любека. Их информация важна для сюжетов, связанных с происхождением Литовского государства и отношениями Литвы и Тевтонского ордена. Для событий истории Литвы конца XIII -начала XIV вв. эти источники едва ли не единственные. Я. Длугош, описывая события этого периода, пользовался только немецкими источниками.
Информация Анналов, относящаяся к истории Руси сопоставлялась с
русскими летописями: Новгородской Первой младшего извода,
Лаврентьевской, Ипатьевской, Воскресенской, Никоновской,
Новгородскими и Псковскими летописями, Густынской летописью, имеющей ряд уникальных известий, которые встречаются только в Анналах и в «Истории Российской» В. Н. Татищева. Для сюжетов, связанных с историей Русско-Литовского государства, привлекались так называемые русско-литовские летописи, или белорусско-литовские, среди которых особое внимание уделялось «Хронике Быховца» и «Кройнике Литовской и Жмойтской».
Кроме исторических хроник в ряде сюжетов привлекались актовые материалы, как текст Городельской унии 1413 г., договор литовского князя Сигизмунда с Польшей 1432 г., переписка римских пап с правителями Польши и Литвы, документы церковных соборов, в которых обсуждались отношения Тевтонского ордена с Литвой и Польшей.
Наконец, основным источником при написании диссертации были сами Анналы Я. Длугоша, в которых отразились не только вышеупомянутые источники, но также и многие других, такие как венгерские, чешские, германские хроники и др. В ряде сюжетов привлекались работы Мартина из Оппавы, Птолемея из Лукки, французского хрониста Альберика, чешская хроника Пулкавы и хроника Козьмы Пражского.
Предмет и задачи исследования. В диссертации рассматриваются сюжеты политической истории Руси и Великого княжества Литовского, отразившиеся в Анналах, а также источники, которыми пользовался Я. Длугош. Основной задачей исследования является анализ оригинальной информации Анналов и реконструкция несохранившихся источников.
Методологическая основа исследования. Методологической основой исследования является не только комплекс разработанных в текстологии методов анализа и критики текста исторического источника, но также и сравнительно-исторический метод, поскольку невозможно адекватно оценить ценность того или иного известия Я. Длугоша в отрыве от событийного контекста. Основным методом работы можно назвать историзм, объективность, системность научного анализа, что позволяет рассмотреть факты в их взаимосвязи.
Научная новизна исследования. Данная работа является первым в отечественной историографии опытом анализа всей совокупности русских и русско-литовских известий Анналов Я. Длугоша. Впервые наряду с древнерусскими сюжетами подробно анализируются также и литовские известия, многие из которых не получили должной оценки, поскольку рассматривались в отрыве от всего комплекса известий Анналов. Также дается характеристика летописному источнику, который Я. Длугош использовал для написания известий, посвященных Руси и Литве.
Все выводы строятся на основе латинского текста автографа Анналов, который положен в основу новейшего издания Анналов 1964 - 2005 гг. В процессе работы над диссертацией русские и литовские известия Анналов были переведены с латинского языка на русский, и наиболее важные из них приведены в приложении.
Научное и практическое значение. Выводы и материалы работы могут быть использованы при подготовке трудов по политической истории Древнерусского государства, Южнорусских княжеств и Великого княжества Литовского, отдельных сюжетов по истории русского и русско-литовского летописания.
Апробация работы. Тема диссертации была утверждена Советом кафедры истории России с древнейших времен до XX в. исторического факультета СПбГУ. Основные положения и результаты исследования изложены в трех публикациях. Также автор неоднократно выступал по теме диссертации на ряде факультетских студенческих и аспирантских научных конференциях.
Обзор рукописей. Этапы работы над Анналами
Биография Яна Длугоша изучена достаточно подробно. В 1892 г. появилась работа М. Бобжинского и С. Смольки, посвященная его деятельности. В качестве приложения там помещена хроника жизни Я. Длугоша, составленная на основе свидетельств различных известных источников, однако, со временем вводились в оборот новые биографические данные, и А. Пежановска в своей статье дополнила на их основе хронику жизни Я. Длугоша.23
На работе М. Бобжинского и С. Смольки базируются все очерки биографии Я. Длугоша, которые можно встретить во многих исследованиях, так или иначе посвященных его историческим трудам, либо в переводах отдельных частей. Подобный краткий очерк целесообразно привести и в настоящей работе.
Ян Длугош родился в 1415 г. в замке Бжежница в Малой Польше в семье мелкопоместного шляхтича, участника Грюнвальдской битвы, которого также звали Ян. В 1428 г. после обучения в школе в Новом Корчине Я. Длугош был принят в Краковский университет, но, не доучившись до конца, покинул университет в 1431 г., после чего был принят на службу краковским епископом Збигневом Олешницким24. Здесь, возможно, не последнюю роль сыграл дядя Я. Длугоша Бартош (Бартоломей) - капеллан Владислава-Ягайла во время Грюнвальдской битвы, знакомый со Збигневом.
Збигнев Олешницкий был одним из виднейших политических деятелей своей эпохи, он вел борьбу за усиление церковной власти. При несовершеннолетнем короле Владиславе III он был фактически правителем государства. Вхождение в контакт с этим человеком стало для Я. Длугоша определяющим для формирования его политических взглядов. Я. Длугош был сторонником господства духовной власти над светской - в его произведениях часто можно заметить эту тенденцию.
Карьера Я. Длугоша при дворе краковского епископа развивалась удачно. Уже в 1433 г. Збигнев доверил Я. Длугошу не только свою канцелярию, но и ведение семейных дел, которые он и вел до самой смерти Олешницкого. В 1436 г. Я. Длугош был произведен епископом Олешницким в диаконы, в августе этого же года стал краковским каноником, незадолго перед этим получил приход в Клобуцке от дяди Бартоша. На этих должностях Я. Длугош находился до смерти своего покровителя Збигнева.
К 1440 г. относится первый опыт написания исследовательской работы. Исполняя обязанности секретаря Збигнева, Я. Длугош изучал имущество краковского епископства в замках, городах и деревнях вместе с доходами Краковской епархии и составил их описание - «Liber beneficorum diocesi Cracoviensis» («Книга доходов Краковского диоцеза»).
В 1448 г. Я. Длугошем был составлен каталог прусских и орденских знамен, захваченных в Грюнвальдской битве - «Banderia Pruthenorum». Примерно к этому времени относится и другое его произведение - «Знаки и гербы Польского государства». Его же перу принадлежит и еще целый ряд произведений.
Отличился Я. Длугош и на дипломатическом поприще - в 1448 г. он был послан в Италию к папе Николаю V хлопотать о получении епископ Збигневом Олешницким сана кардинала, что было успешно сделано.
Я. Длугош был непосредственным участником ряда событий, которые затем были им описаны. Так, в июле 1440 г. находился в Буде, где утверждался королем Владислав III, в июне 1453 г. присутствовал на сейме в Парчове.
Опала Я. Длугоша была недолгой и уже с 1457 г. Казимир активно пользовался его дипломатическими услугами в сношениях с Чехией, Венгрией, Орденом. Карьера Я. Длугоша развивалась со взлетами и падениями. В 1461 г. между королем и Я. Длугошем произошел конфликт в вопросе о выборе нового краковского епископа, когда каноник пошел против позиции короля, поддержав неугодного кандидата. Только в 1463 г. Я. Длугош был амнистирован, после чего снова выполнял различные дипломатические поручения. В 1466 г. он был одним из польских уполномоченных при подписании Торуньского мирного договора, завершившего тринадцатилетнюю войну Польши с Орденом.
В 1467 г. когда Казимир IV отправился в Литву, его дети были оставлены под опекой Я. Длугоша, и с этого времени он стал воспитателем королевских детей. Когда в 1471 г. сын Казимира Владислав был избран королем Чехии, Я. Длугош совершил с ним поездку в Прагу, причем там ему была даже предложена должность архиепископа Праги.28
Таким образом, к концу жизни Ян Длугош добился немалых успехов на государственной службе, незадолго перед кончиной он был поставлен в архиепископы Львова, но папская булла о его утверждении пришла уже после смерти Я. Длугоша, который скончался в Кракове 19 мая 1480 г.
Никто из биографов Я. Длугоша не пытался предположить, где именно Я. Длугош мог взять свой русский источник, или же несколько источников. Материалы биографии Я. Длугоша показывают, что пути его не были связаны с Литвой и западнорусскими землями. Причина вполне понятна - позиция Збигнева Олешницкого была крайне неудобна литовской знати. Сначала Збигнев помешал принятию Витовтом короны в 1430 г., затем постоянно требовал от Литвы возвращения самочинно захваченных земель, Я. Длугош был единомышленником Збигнева. В 1450 - 1470-е гг. когда создавались Анналы, Я. Длугош не раз выступал против литовских территориальных
Работа Я. Длугоша с польскими и русскими источниками
Прежде чем приступить к обзору известий, относящихся к Древнерусскому государству от его начала до середины XIV в. необходимо дать общую характеристику русским известиям в целом.
Лейтмотивом рассказа Я. Длугоша является стремление показать, что с древнейших времен территория Руси находилась в зависимости от Польши и несколько раз должна была войти в ее состав, но в силу разных обстоятельств - в основном из-за излишней щедрости польских правителей, обретала временную самостоятельность, но под бдительным контролем Польши. Я. Длугош красочно описывает богатство русских земель, пытаясь продемонстрировать, насколько серьезен и велик был противник Польши, чтобы прославить, в конечном счете, победу над ним поляков.
Ко времени Я. Длугоша, к третьей четверти XV в. значительная часть русских земель действительно либо непосредственно входила в состав Польского королевства, либо находилась под его влиянием. С 1340 г. в состав Польши входила Галицкая земля, часть Владимирской, или Волынской земли, которую Я. Длугош именует Луцкой. Со времени Кревской унии 1385 г. шел процесс вхождения в состав Польши Великого княжества Литовского, которое включало в себя южнорусские и западнорусские земли. Спорными территориями между Польшей и Литвой в середине XV в. были Подолье и Луцкая земля, знать Русско-литовского государства постоянно стремилась к независимости. Во многих из этих политических столкновениях Я. Длугош принимал непосредственное участие. Определенное влияние на мировоззрение сыгравший не последнюю роль в провале «коронационного проекта» Витовта в 1429 - 1430 гг. Я. Длугош был активным противником литовской независимости. Все эти аспекты необходимо иметь в виду даже в анализе древнейших известий, поскольку сочинение Я. Длугоша не только хроника событий, но также и политический документ, создававшийся в эпоху польско-литовских политических столкновений.
Своего современника короля Польши и великого князя Литвы Казимира IV Ягеллончика Я. Длугош считал правителем практически всех русских земель. Новгород и Псков анналистом a priori считались зависимыми от Польши и Литвы еще со времен Витовта. Что касается северо-восточной Руси во главе с Москвой, то в Анналах мы практически не найдем о ней информации, за исключением эпизодических упоминаний Суздаля, Владимира, Рязани в заимствованиях из летописей до времени монгольского нашествия. История этих земель со второй половины XIII в. Я. Длугошу была неизвестна. Можно было бы предположить, что в соответствии со своими взглядами Я. Длугош подбирал и материал для своей истории - только то, что касалось южнорусских земель, но при таком допущении совершенно непонятно, по какому принципу некоторые северные известия все-таки попали в Анналы. Москва как реальная политическая сила должна была быть известна Я. Длугошу. Несколько событий, которые касались непосредственно Литвы и Польши в первой половине XV в. были связаны с Москвой - московско-литовская война 1406 - 1408 гг., пребывание в Москве Свидригайло, Михаила Сигизмундовича. И, наконец, одно из последних известий Анналов касается новгородских событий. Все это должно было заставить Я. Длугоша заинтересоваться внутренней историей Москвы, чтобы связать ее с предшествующей эпохой, здесь имеет смысл вспомнить слова, которые Я. Длугош написал во вступлении к Анналам, где указал, что для «прояснения истины» необходим рассказ об истории тех государств, с которыми Польша заключала договоры, имела общие границы, сходство языка. Анналах мы информации о Москве не найдем. Причина этому, как представляется, не в намерении Я. Длугоша проигнорировать информацию о Москве как растущей политической силе, а характер самого источника Анналов, в котором эта информация отсутствовала.
Интересным представляется вопрос, какие именно земли Я. Длугош считал Русью. По поводу правителей Москвы он указывает, что князья по происхождению русские, говорит и о русском населении Великого Новгорода, но, вне всякого сомнения, «коренными» русскими землями он считал Юго-Западную Русь, которая к его времени была часть Польского королевства.
Отличительной чертой древнерусских известий Анналов - неправильная хронология. Как отметил А. Семкович, «...с 992 по 1229 Я. Длугош приводит 92 даты из русских источников, и в 13 только случаях они сходны с датами летописей». От себя добавим, что такое же положение сохраняется и для известий всего XIII в. и начала XIV в. А. Семкович списывал ошибки на незнание Я. Длугошем хронологии летописей, именно такое мнение и присутствует в историографии.
Датировка в Анналах, за редкими исключениями, начинается со второй книги - с 965 г., начала правления польского князя Мешко или Мечислава. Первое датированное русское известие - покорение Святославом хазар в 966 г. Рассказ о начале Киевского государства от Кия до Ольги лишен хронологии. Опираясь на этот факт, М. Н. Тихомиров предположил, что в распоряжении у Я. Длугоша был летописный текст, лишенный хронологии.274 Он имел в виду часть известий до смерти Владимира Святого, отметив, что «источник Я. Длугоша был написан в виде повести о русских князьях X в. и не был разделен на года». Приведем некоторые яркие примеры хронологической путаницы, чтобы попытаться понять, нет ли в ошибках некой закономерности. Если предположить, что Я. Длугош плохо разбирался в системе летоисчисления от сотворения мира, или ошибался при переводе буквенных значений цифр, у нас была бы система ошибок. Однако, даже точную дату - 11 июня), смерть Владимира в Анналах датирована 1005 г.,278 что отличается от датировки ПВЛ уже на 10 лет.
Деятельность русских князей X в. в «Анналах Польши»
Я. Длугош все эти слова приписал Всеславу, хотя в летописи здесь рассуждения летописца по поводу нарушения крестного целования. Все эти рассуждения относятся к событиям предшествующего года, когда вероломно был схвачен Всеслав Полоцкий. Можно предположить, что в источнике Я. Длугоша после указания на кару, понесенную Ярославичами, далее следовал рассказ о том, что именно произошло - как раз это видим в Анналах - рассказ о пленении Всеслава читаем под следующим 1063 г. Таким образом, становится понятно, по какой причине нарушена очередность событий. Вновь перед нами доказательство текста, лишенного хронологии.
Известие 1058 г., которое дублирует рассказ 1063 г. Я. Длугоше удалил, очевидно, когда увидел, что об одном и том же событии источник говорит дважды, хотя и с различиями. Следует обратить внимание, что он не объединил детали каждого известия, а привел их без изменений.
Отношениям Руси с Польшей в третьей четверти XI в. посвящена в Анналах серия известий. Связаны они с личностью князя, а затем короля Болеслава П. Под 1067 г. читаем сообщение о браке польского князя Болеслава II с единственной дочерью какого-то князя Руси, которому полагалась большая часть Русского государства.524 Здесь имя этой женщины не указано, оставлен пропуск так и не заполненный, под 1069 г. появляется ее имя - «Вышеслава»,525 хотя и вписанное позднее. Некий итог историографическому взгляду на это сообщение подвел А. В. Назаренко в комментариях, отметив, что относятся к нему по-разному, сам исследователь склонен сообщению не доверять, отметив, что нет других источников, подтверждающих данную информацию. И все же для полного отрицания информации Я. Длугоша оснований нет. О браке Болеслава и Вышеславы сообщает не только Я. Длугош.
В Густынской летописи в конце сообщения 1068 г. читаем: «Болеслав Смелый... поят себі жену дівицу красную, дщерь Вящеславлю, внуку Ярославлю, сестричну Ярославичов, князей рускихъ». Пишет об этом также В. Н. Татищев, датируя событие 1065 г. и у него Вышеслава названа дочерью Святослава Ярославича Черниговского. М. Меховский происхождение Вышеславы не указывает.529 М. Стрыйковский оговаривается, что ее происхождение нигде не указано,530 но предполагает, что наследством Вышеславы могло было Перемышльское княжество, которое польский князь Болеслав захватил при возвращении из Киева как приданое своей жены.
Как видим, источников для подтверждения информации Я. Длугоша достаточно. Что касается самих Анналов, А. Семкович считал, что здесь отразился какой-то неизвестный источник, но не уточнил русский, или польский. Информация источников противоречива - В. Н. Татищев называет отцом этой Вышеславы Святослава Черниговского, Густынская летопись - вроде бы его брата Вячеслава, польские хронисты XVI в. происхождения княгини не знают.
Для прояснения вопроса представляет интерес оговорка М. Стрыйковского, что наследством Вышеславы могло быть Перемышльское княжество. Здесь, как представляется, содержится основной ключ к пониманию известия Я. Длугоша. Исследователи пытались искать в отце Вышеславы некоего князя, которому должна была достаться «значительная часть Русской земли» в широком смысле, то есть, киевского князя. Но для понимания известия Я. Длугоша необходимо еще раз уточнить, что «Русская земля» для него это не вся Киевская Русь, а Русь Юго-Западная.
Источник Анналов имени отца Вышеславы не содержал, иначе Я. Длугош бы его указал. Автор Густынской летописи мог опереться на созвучие имен: Вячеслав - Вышеслава. Однако, если внимательно вчитаться в текст, можно предположить, что перед нами попытка осмысления непонятного текста и первоначально фраза могла выглядеть: «Болеслав Смелый... поят себі жену дЪвицу красную, Вящеславу, внуку Ярославлю, сестричну Ярославичов, князей рускихъ», то есть летописец мог имя принять за отчество и вместо выделенной нами Вящеславы уточнить, «дщерь Вячеславлю». Указание, что она была внучкой Ярослава мог содержать источник Густынской летописи, а могло быть и измышлением самого летописца.
Опираясь на оговорку М. Стрыйковского можно поискать князя, который мог бы предоставить своей дочери в качестве наследства Перемышльское княжество, то есть Червенские города. До 1054 г. во Владимире Волынском правил, по указанию ПВЛ, Святослав Ярославич,533 затем с 1054 по 1057 гг. -его брат Игорь, перешедший после смерти Вячеслава в Смоленск. В. Н. Татищев указывает, что после смерти Игоря в 1060 г. и до бегства в Тмутаракань в 1064 г. во Владимире княжил Ростислав Владимирович,534 после этого Волынь закрепилась за Изяславом
Известия Анналов о Литве концаXIII -начала XIV вв
Первоисточником рассказа является Винцентий Кадлубек, который пишет сначала о походе на Берестье, не приводя даты этого события. Во время осады этого города на польское войско напал Всеволод Бельзский, а также князья владимирские и галицкие «мужи».949 Казимир посадил в городе своего ставленника, который вскоре был отравлен, и после этого провинция убитого была отдана его брату, князю «Владимирии» Роману.950 Здесь, как видим, речь идет лишь о небольшом приграничном городе Берестье, княжеские перемещения в котором не имеют большого значения. На роль Берестейского князя, как правило, выдвигают Святослава Мстиславича, брата Романа Волынского.951 Однако, далее Кадлубек пишет, что Казимир дал Роману за заслуги также и Галицкое королевство, изгнав оттуда Владимира, который бежал в Венгрию, венгерский король Бела решил подчинить Галич себе и отравил туда своего сына Андрея.952
Иную картину событий видим в Великопольской хронике. Здесь поход на Берестье датирован 1182 г., но он упомянут лишь вскользь, а основное внимание уделено походу польского князя Казимира II на Галич и восстановлению там «сына своей [Казимира] сестры, некогда изгнанного вместе с отцом».953 Нападение Всеволода Бельзского с владимирскими войсками и галицкой знатью в Великопольской хронике отнесено к осаде Галича. Автор Великопольской хроники еще более запутывает дело, когда указывает, что этот восстановленный в Галиче князь был сыном дочери Болеслава Кривоустого и некоего венгерского королевича, который и был изгнан из королевства.954 Кого именно поставил в Галиче Казимир II в Великопольской хронике не указано. Оговорку об изгнании этого князя вместе с отцом галичанами можно было бы отнести к Олегу Настасьчичу, сыну Ярослава Осмомысла от наложницы Настаски, имея в виду конфликт Ярослава с галичанами в 6681 (1173) г., о котором мы знаем из Ипатьевской летописи.955 Однако, в летописях нет указания на то, что эта Настаска была либо польского, либо венгерского происхождения, в Польшу же в ходе этого конфликта с матерью бежал его сводный брат Владимир Ярославич, где находился по словам летописи 8 месяцев,956 матерью Владимира была Ольга Юрьевна, дочь Юрия Суздальского. Никто из этих князей, таким образом, не был племянником Казимира II. В то же самое время племянниками Казимира II по сестре были князья Волынской династии, сыновья Мстислава Изяславича, наиболее известен из которых Роман Мстиславич, занявший затем и галицкий стол. И как раз ему поляки помогали в его попытках овладеть Галичем.
Датировка Великопольской хроники вряд ли может быть признана правильной, посадить какого-либо князя в Галиче поляки могли только после 1187 г., дата 1182 г. появилась, как представляется потому, что в предыдущей главе Великопольской хронике речь шла о событиях 1181 г. Я. Длугош следует тексту Великопольской хроники, принимает ее датировку, но у него видим отличия - вместе с Всеволодом Бельзским на поляков под Галичем нападает еще и Владимир Галицкий. И появляется имя восстановленного в Галиче поляками князя - Мстислав. В указанном Я. Длугошем Мстиславе в историографии принято видеть Олега Настасьчича. В Густынской летописи об этом говорится прямо: «Олгъ, или (яко полские летописци пишуть) Мстислав».957 Какие именно польские летописцы имеются в виду, видим на полях: М. Меховский, М. Кромер, М. Вельский. У всех у них, действительно, упомянут Мстислав.958 Они же эти данные взяли у Я. Длугоша. Мнение автора Густынской летописи является лишь предположением, основанным на тех же данных, на основе которых делают выводы исследователи.
Если смотреть дальнейшее развитие событий в Анналах многое становится понятным. Для внесения ясности необходимо привлекать данные Ипатьевской летописи, которая единственная сохранила рассказ о событиях в Галиче 1187 — 1190 гг.959 Итак, в Анналах в известии 1185 г. читаем продолжение событий, связанных с Мстиславом. Здесь сообщается о том, что Мстислав был отравлен галицкими боярами, а Галич был захвачен венграми королевича Андрея, сына короля Белы III, Владимир Ярославич же остался в Венгрии в оковах.960 В самом начале известия Я. Длугош пишет о том, что с момента возвращения Мстислава в Галич прошло три года. Взяв дату из Великопольской хроники, Я. Длугош отсчитал эти три года и получил 1185 г. Очевидно, его источник содержал уточнение об отравлении «Мстислава» после трехлетнего правления.
Отметим, что ни Олег, ни тем более Роман не были отравлены. Отравлен был в 6697 (1189) г. при попытке овладеть Галичем, который уже был занят венграми, Ростислав Иванович Берладничич,.961 Известие об отравлении галицкого князя Я. Длугош взял из Великопольской хроники, где читаем следующее: «Итак, Казимир, прославленный победитель русских, восстановил у галичан князем первенца своей сестры, некогда изгнанного из королевства [...]. Он после отъезда Казимира, своего дяди, был своими же отравлен ядовитым питьем. Ему в Галицком королевстве наследовал Владимир, брат его по матери, сестре Казимира». И если Винцентий Кадлубек говорит об отравлении берестейского князя, в Великопольской хронике это перенесено на некоего князя Галича, и согласно Великопольской хронике получается, что наследником умершего князя был Владимир, бежавший к венграм, когда в Галиче появился с помощью поляков Роман.963 Затем Владимир с помощью поляков возвратил себе престол.964
Реальный ход событий мы знаем по Ипатьевской летописи, где указано, что после смерти Ярослава Осмомысла 1 октября 1187 г. попытался вокняжиться Олег Настасьчич, его сын от наложницы Настаски (откуда и прозвище). Но Олег продержался недолго, и был изгнан галицкими боярами, однако, он не был отравлен, а бежал к Рюрику Ростиславичу «во Вроучии»,965 после чего в Галиче появился его сводный брат Владимир. Владимиру пришлось бежать из Галича в Венгрию в 1188 г., когда начал действовать Роман Волынский, хотя он действовал не с помощью поляков, а опирался на недовольство галицких бояр Владимиром.966 Владимир тогда бежал в Венгрию, где был заключен в оковы, а Галич был захвачен венграми королевича Андрея. Что касается Романа, то он, потеряв Галич, с помощью поляков, правда, не Казимира II, а его брата Мешка III Старого, возвратил себе Владимир-Волынский, который он оставил своему брату Всеволоду Бельзскому, а тот не пожелал возвращать стол брату после его неудачной авантюры в Галиче.
