Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Русская православная церковь накануне реформ
1 Церковно-государственные отношения 26
2. Святейший Синод и обер-прокуроры 39
3 .Епархиальная администрация 49
4. Духовенство 79
5. Финансы 99
6. Духовные учебные заведения 117
7. Православие в казачьих войсках 138
8. Православие в Западном крае и Прибалтике 150
Глава II. Подготовка реформ
1. Церковь, общество, духовенство 164
2. Первые шаги к реформам 183
3. П.А. Валуев - «отец» реформ 196
4. Главное и местные Присутствия 218
5. Программа реформ 233
6. Подготовка реформы духовных учебных заведений 240
Глава III. Реформы
1. Реформа прихода 283
2. Материальное обеспечение причтов 320
3. Реформы и земство 363
4. Церковь в начальном народном образовании 380
5. Изменение прав белого духовенства и его семей 387
6. Реформа духовных учебных заведений 404
7. Сокращение приходов и причтов 450
8. Церковная администрация и суд 474
Заключение 485
Источники и литература 493
Примечания 514
- Церковно-государственные отношения
- Первые шаги к реформам
- Изменение прав белого духовенства и его семей
- Церковная администрация и суд
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
История России и Русской православной церкви неразделимы. Однако история Церкви до сих пор остается одним из наименее разработанных направлений исторической науки, что определяет научную актуальность темы. С другой стороны, современное состояние российского общества, озабоченного обретением новой идеологии, желанием верігуться к национальным традициям, восстановить искусственно отторгавшуюся часть своей культуры, пробудило большой интерес ко всему, что связано с православием и, особенно - к его истории. В связи, с чем можно утверждать, что есть и социальный заказ на исследование истории Церкви.
Церковные реформы являются неотъемлемой частью реформ Александровской эпохи, и до тех пор, пока они остаются неисследованными, картина происходившего в 60-е - 70:е годы XIX в остается неполкой. Их изучение позволит более полно представить жизнь страны, по-новому взглянуть на процессы, протекавшие в обществе и государстве, закрыть еще одну лакуну отечественной истории. Предмет, цели и задачи исследования.
Предметом исследования являются церковные реформы правительства Александра И. В отечественной историографии до cirx пор нет исследования, посвященного им. Правда, историки обращали внимание на некоторые явления в жизни Церкви. Но тот факт, что они осуществлялись по специальной программе, подготовленной в контексте прочих реформ 1860-70-х гг., осталось вне поля зрения. Автор видит свою задачу, прежде всего в том, чтобы восполнить этот пробел отечественной исторической науки, и дать обобщенную характеристику церковных реформ, связанных с приходским духовенством. В связи с этим, изучению подвергнуты предпосылки н причины, цель, планирование, осуществление н результаты реформ.
Содержание реформ обусловило направления исследования. Это - анализ финансово-экономического и правового положения Церкви и духовенства н их изменение в ходе преобразовании; создание и деятельность церковноприходских попечительств и братств; материальное обеспечение сельских прнчтов; участие духовенства в земских учреждениях и отношения с ними церкви; участие в начальном народном образовании; сокращение приходов и причтов, изменение системы профессиональной подготовки духовенства.
Полнота картины осталась бы не достигнутой, если бы автор оставил в стороне ряд перемен (или попыток изменений), непосредственно связанных с реформами, но стоящих вне первоначальной программы.
Хронологические рамки. Цель и задачи диссертации определяют ее хронологические рамки, которые охватывают около 70 лет: от начала XIX в. до контрреформ Александра III. Хотя церковная реформа протекала в период с 1863 г. до 1881 г., необходимость изучение ее предпосылок заставляет обращаться к предшествующим десятилетиям. Таким путем удается показать, как возникли и все более актуализировались те или иные проблемы Церкви.
Научная новизна исследования. Научная новизна работы заключается в следующем.
1. Впервые в отечественной историографии в полном виде изучаются церковные реформы Александра II, связанные с положением белого духовенства..
2.Исследование носит комплексный характер, охватывая все стороны жизни церкви, имеющие прямое отношение к реформам. Изучены корни, ход и результаты последних.
3.Впервые изучено общее финансово-экономическое,положение Церкви в XIX в., а также архиерейских домов и сельских причтов. Исследован правовой статус иерархии, органов церковной администрации, духовенства и членов семей белого духовенства.
4.Исследованы причины, проектирование, цель, характер и результаты реформы системы профессиональной подготовки духовенства. 5.Изучены реформа прихода, введение новых штатов приходских церквей и сокращение числа приходов, попытки поднять уровень материального благосостояния белого духовенства, включая его социальное обеспечение. 6.Показана роль церкви в развитии начального народного образования в 60-70-е годы XIX в.
7.3начнтелыюе число источников впервые вводится в научный оборот. Методологическая основа исследования. Теоретической и методологической основой исследования служит сочетание формацнониого и шшилизацнонного подходов. С позиций цивнлизационного подхода, возможно, достичь понимания места и роли Православной церкви как носителя общерусской цивилизации. Такой подход предусматривает учет ряда существенных факторов, определивших исторические особенности Православной церкви как крупнейшей религиозной организации России, а православия как официальной религии страны. Эго:
I.Тесная связь с государством, переросшая в зависимость от него, с последовавшей бюрократизацией церковного управления и созданием
развитой правовой базы в рамках специальной отрасли юриспруденции.
2.Философское осмысление российской истории и действительности, продуциров'ание идеологии самодержавия. З.Освяшснне самодержавия. 4.Исполнение охранительных функций, выражавингхся в синодальный период (в противоречие каноническому праву) в обязанности духовенства следить за политической лояльностью паствы. 5.Сосредоточение в руках Церкви в течение длительного времени нравственного воспитания и просвещения народа.
С точки зрения формационного подхода можно уяснить, как государство пыталось изменить Церковь, чтобы она наиболее эффективно исполняла охранительные функции и сохранила свое значение в российском обществе в новых социально-экономических и политических условиях. С другой стороны, увидеть, как сама Церковь реагировала на буржуазные реформы Александра II.
Основой методологии служат важнейшие принципы и методы исторігческой науки:
принцип историзма, позволяющий оценить положение Церкви в канун реформ Александра II, понять корни кризисных явлений в этом общественном организме и уяснить тенденции его развития;
принцип научной объективности, обязывающий исследователя строить выводы только на основе источника, который рассматривается в контексте своего времени. Это позволяет рассматривать вызревание предпосылок реформ, их планирование, ход и результаты в конкретных исторических условиях;
сравнительно-исторический метод помогает выделить общие и особенные черты Церкви как части общества, а церковных реформ - как неотъемлемой части буржуазных реформ эпохи;
сочетание логического и исторического подходов позволяет выделить главные проблемы исследования, и рассмотреть их во времени. Источнковая база исследования. .
Базой исследования служат многочисленные письменные источники. При написании диссертации использованы материалы 67 фондов центральных и местных архивохранилищ.
Первостепенную роль играет изучение официально-документальных материалов. Большой массив составляют законы, опубликованные в трех изданиях Полного собрания законов Российской империи и Своде законов Российской империи. По ним можно проследить, в каком направлении действовало самодержавие в течение длительного периода, а также в самом
общем виде судить, насколько оказывались эффективными эти усилия. В первую очередь законодательство дает возможность уверенно говорить об особенностях конфессиональной политики государства в различных регионах империи, особенностях, прямо касавшихся Православной церкви.
Другие из официальных источников сконцентрированы в РГИА. Наибольший интерес в этом отношении для нас представляют фонды канцелярии обер-прокурора Синода (ф. 797) и канцелярии Синода (ф. 796), Главного Присутствия по делам об улучшении быта православного белого духовенства (ф. 804). В состав последнего входят и материалы Комитета по западным епархиям при Синоде, отражающие состояние православия в Западном крае до начала 1860-х гг., и меры по его поддержке правительством. Важное значение для исследования имеют материалы фондов Контроля при Синоде (ф.801) и Западного комитета (ф. 1267). Материалы последнего дублируются в личном фонде военного министра, члена Комитета, Д. Милютина (ф. 169 0РРГБ).
В фонде Главного Присутствия по делам об улучшении быта православного белого духовенства (ф. 804) хранятся документы м материалы, наиболее полно отражающие подготовку реформы, ее ход и результаты. Среди них выделяются журналы заседаний Присутствия. По ним можно шаг за шагом проследить разработку программы церковной реформы и руководство ею, оценить степень участия тех или иных политических деятелей, понять, какие силы противоборствовали на путях реформы, какие законопроекты предлагались по направлениям реформы. Однако содержание журналов требует критического осмысления. Из источников личного происхождения известно, что с течением времени канцелярия Главного Присутствия составляла журналы сама по себе, а заседания не проводились. Затем журналы развозили для подписи членами Присутствия, т. е. практика, бытовавшая в Синоде, распространилась и на работу центра реформы. Протоколов заседаний Присутствия не обнаружено.
С журналами тесно связаны законопроекты, обсуждавшиеся Присутствием, а затем отсылавшиеся на экспертизу во Н Отделение се. и. в. канцелярии. В связи, с чем приходилось постоянно обращаться к соответствующему фонду РГИА (ф. 1262).
Вторая группа официально-доку ментальных материалов - это годовые отчеіьі епархий, всеподданнейшие доклады и погодные отчеты обер-прокурора Синода, публиковавшиеся ежегодно,-»-начиная с 1837 г. К ним
примыкают материалы и отчеты о состоянии финансовых средств Церкви и ревизии финансовой отчетности специальным органом высшей церковной администрации - Контролем. Все они дают обильный материал для изучения хода реформы, хотя в них прослеживается стремление подать сведения, несколько лакирующие действительность. Это заметно при сопоставлении отчетов с другими источниками, включая отчеты благочинных в епархиях, корреспонденцию с мест в периодические гадания, личную переписку иерархов, чиновников, общественных деятелей. В отчеты включен обширный статистический материал о численности храмов, монастырей и различных групп духовенства; о финансовых средствах Синода, епархий, церковно-прнходских попечительств; о количестве духовно-учебных заведений, церковно-приходскнх и воскресных школ церкви и учащихся в них и т.д. Здесь же находим оценки различных направлений церковной реформы епархиальными архиереями и обер-прокурором.
Следует упомянуть и циркулярные распоряжения Синода епархиальным архиереям относительно мероприятий, проводившихся, в ходе реформы. Большей частью они опубликованы в неофициальном издании, подготовленном одним из синодальных чиновников А. Завьяловым. (Циркулярные указы Святейшего Правительствующего Синода. 1867-1895. СПб., 1896).
В составе официально-документальных материалов встречаем различного содержания записки-проекты реформ церковного управления, материального обеспечения духовенства, изменения системы профессиональной подготовки и т.п. Записки, попавшие в поле зрения Главного Присутствия, поступали в него либо непосредственно от царя, либо вносились самими авторами. Суждения по ним содержатся в подготовительных материалах Присутствия н в его журналах. Те из записок, которые вызывали большой резонанс, расходились в списках, а потому встречаются в составе целого ряда фондов. Некоторые -опубликованы. Среди них можно выделить записки П.Н. Батюшкова, использованные П.А. Валуевым при составлении программы реформ (РГИА, ф. 804, оп. 1, р. 1, д. 7; ОР РГБ, ф. 169, к. 42, д. 13), А.Н. Муравьева (известны несколько записок: ОР РГБ, ф. 304/11, д. 259, л. 27-56 об., РГИА, ф. 834, оп. 4, д. 636, л. 1-58; РГИА, ф. 796, оп. 205, д. 643, л. І-І2; ОР РНБ, ф. 573, А 1/60, л. 66-75 об.), епископа Агафангела (Соловьева) о реформе высшего церковного управления (ОР РНБ, ф. 573, А 1/60, л. 77-83 об.), П.А. Валуева (РГИА, ф. 908, оп. І, д. 102; Там же, д. 104 «О внутреннем
состоянии России»; Там же, д. 112 «О положении духовенства в Западных губерниях», от 18 августа 1861 г.; «Доклад министра'МВД «О мерах к обеспечению нужд православного духовенства в империи», январь 1862 г.; ГАРФ, ф. 678, оп. 1, д. 1133 - записка от 7 августа 1864 г. «О русификации Западных и Прибалтийских губерний»; ОР РНБ, ф. 379, д. 340, л. 1-23 -«Извлечение из всеподданнейшей записки министра внутренних дел от 4 октября 1863 г.» об основах конфессиональной политики России).
Особую ценность для изучения реформ имеет. наследие митрополита московского Филарета (Дроздова) - выдающегося деятеля Церкви XIX в. Авторитет его был настолько высок, что ни одно из предпринимаемых изменений не обходилось без совета с ним. Практически все, что писал Филарет в виде отзывов или мнений в Синод или обер-прокурору, опубликовано. Изучение его наследия помогает понять, почему реформы шли тем или иным путем, какие силы были задействованы в них, какие проблемы и почему Церковь считала наиболее важными, как относилась иерархия к белому духовенству и сложившимся отношениям Церкви с государством.
Отметим, наконец, служебную переписку Главного Присутствия, органов церковной администрации различного уровня с министерствами, ведомствами и епархиальными властями, отражающую детальную проработку всех направлений реформы. Здесь же находим материалы, касающиеся реакции общества н духовенства на изменения в Церкви и вообще ее места в жизни России: письма, адресованные в Синод, обер-прокурору, отзывы периодической печати. Огромный массив составляют материалы опроса причтов за 1863 г. об их материальном и правовом положении, участии в начальном народном образовании, существующих проблемах и путях их решения. К ним примыкают материалы опросов 1867 и 1873 гг., предпринятых Присутствием с целью выяснить изменения в материальном обеспечении причтов.
Решения Главного Присутствия по вопросам реформы, утвержденные Александром II, опубликованы в Полном собрании законов Российской империи (издание 2-е), в віще указов, положений и мнений Государственного Совета. В ходе реформы некоторые подготовительные материалы, собранные Присутствием и предназначавшиеся для служебного пользования, публиковались.'
Начальные народные училища и участие в них православного русского духоненства. СПб., 1865; Правила о церковноприходских училищах
Следующей группой источников являются дневники и воспоминания, широко использованные в исследовании. Они дают неоценимую информацию для изучения скрытых, а то и тайных. сторон церковной реформы. В то же время, они значительно дополііяют и уточняют материалы официального делопроизводства: журналы, определения Синода, доклады обер-прокурора, законопроекты, служебную переписку и т. д. Среди них выделяется дневник П.А. Валуева, охватывающий 1861-1876 гг. (Валуев П.А. Дневник. Т. 1-2. М., 1961.) Для нас дневник важен тем, что не кто иной как Валуев стал инициатором, автором программы и руководителем церковных реформ на их самом ответственном этапе. Дневник даст возможность проследить основные шаги Петра Александровича на пути и по пути реформ, уяснить его взгляды на тактику и характер преобразований, понять, какое место отводилось им Православной церкви в конфессиональной политике. В дневнике мы находим характеристики членов Главного Присутствия: синодальных архиереев, министров, крупных чиновников, отдельных заседаний и предложений, связанных с реформами.
По значимости к нему примыкают дневниковые записи архиепископа Саввы (Тихомирова И. М.), переработанные автором в связный текст, содержащий большую часть переписки Саввы за многие годы. Автографы дневников и корреспонденция сосредоточены в Отделе рукописей РГБ (ОР РГБ, ф., 262.). Труд под названием «Хроника моей жизни» (Т. 1-9. СПб., 1897-1911) изображает реформирование церкви, что называется, изнутри. Из «Хроники» ясно, что иерархия саботировала такое направление реформы, как сокращение причтов и приходов, искала обходные пути для неисполнения требования о прохождении всех степеней служения в причте, начиная с причетника и т. д.
Не меньшее значение имеют дневники и автобиографические заметки Порфирия (Успенского), викарного епископа митрополита Киевской епархии Арсения (Москвина). «Книга бытия моего» (Т. 1-8. СПб., 1894-1902) охватывает 1841-1885 гг. Порфирию покровительствовала одна из фрейлин великой княгини Елены Павловны. Доверительные отношения
православного духовного ведомства. СПб., 1865; О начальных училищах и участии в них православного духовенства. СПб., 1866; По вопросу о обеспечении духовенства Юго-Западного края и отмене натуральных повинностей по Западным епархиям. СПб., 1866; О усадебных землях для причтов сельских церквей. СПб., 1866; и т.д. Всего - около 20 изданий.
автора с митрополитом киевским Арсением делают его наблюдения очень ценными: ведь митрополит принимал участие в разработке многих проектов, был постоянным членом Синода, а потому и хорошо осведомленным в истинных причинах тех или иных событий. Из записей Порфирня мы узнаем об особенностях реформирования Православной церкви в Юго-Западном крае, о скептическом отношении православной иерархии к деятельности светских чиновников.
Разнообразный материал для критики источников и анализа реформ дают мемуары других иерархов, особенно - викария митрополита Филарета епископа Леонида Краснопевкоаа (Из записок преосвященного Леонида, архиепископа Ярославского. М., 1907) и архиепископа Никанора Бровковнча (Биографические материалы. Вып. 1 Одесса, 1900; Записки присутствующего в Св. Правительствующем всероссийском Синоде // Русский архив. 1906. № 7-12; Из записок архиепископа Никанора на Уфимской кафедре // Русский архив. 1909. № 2; Моя хиротония // Русский архив. 1908. № 2; По итогам объездов Уфимской епархии - ОР РНБ, ф. 573, А 1/320, 1880; и др.).
Немало интересных сведений о подготовке реформы духовных учебных заведений и тайном влиянии на этот процесс членов императорской фамилии и митрополита Филарета (Дроздова) сообщает профессор, ректор Московской духовной академии А.В. Горский (Дневник А.В. Горского. М., 1885; он же Воспоминания // Русское обозрение. 1896. №1)
Понимание устройства бюрократической машины Церкви дают записки чиновника Синода Львова А.Н. (Князья церкви // Красный архив. 1930. т. 39) и государственного секретаря Е.А. Перетца (Дневник Е.А. Перетца, государственного секретаря. М., 1927).
Интерес представляют и мемуары священников, публиковавшиеся как в периодике, так и отдельными изданиями, Например, А.И. Розанова (Записки сельскою священника. СПб., 1882), М.Е. Лаврова (Автобиография сельского священника. Владимир, 1900), М. Гурьева (Воспоминания о моем учении II Русская старина. 1909. №8), Исповедь инока (автобиография), им самим написанная. Киев, 1872; В. Иващенко Из пастырского быта сельского священника. ( Ad futuram memoriam) It Русская старіша. 1909. І. и др.
Для характеристики деятелей реформы яркий материал содержат «Петербургские очерки» П.В. Долгорукова (М., 1992), воспоминания Е.М. Феоктистова «За кулисами политики и литературы» (М., 1991), «Дневник» Л.А. Ннкнтепко (т. 1-3, М., 1955), «На жизненном пути» А.Ф. Кони (т. 3., ч.
1, Ревель-Берлин, [1922]), «Записки» Д.Н. Толстого - ближайшего сотрудника П.А. Валуева на подготовительном этапе реформы (Русский архив. 1885. N 5), «Двор великой княгини Елены Павловны» М.Г. Назимовой, фрейлины княгини (Русский архив. 1899. № 10), «Дневник генерала А.А. Киреева )ОР РГБ, ф. 126, д. 2 и 3), «Записки для немнопгх» А.В. Головніша (Вопросы истории. 1996-1998). А «Мои воспоминания» (М., 1913) известного церковного писателя А.И. Муравьева посвящают нас в детали порядка управления церковью, установленного обер-прокурором Н.А. Протасовым.
Ценнейшим дополнением к дневникам и воспоминаниям служат письма духовных и светских лиц, причастных к реформам. Число их поистине огромно. Пожалуй, ни одна из перечисленных групп источников не может дать столь обильного материала для того, чтобы составить многостороннее и точное представление о накале страстей, кипевших вокруг реформ, об истинной роли тех или иных действующих лиц в их подготовке и реализации. В исследовании использована переписка из личных фондов иерархов, общественных деятелей и чиновников: митрополитов московских Филарета (Дроздова), Макария (Булгакова), Иннокентия (Веннамннова), митрополита киевского Арсения, архиепископов и епископов Саввы (Тихомирова), Ннканора (Бровковича), Макария (Миролюбова), Леонида (Краснопевкова), Порфирия (Успенского), Платона (Городецкого), Платона (Фивейского) и других, обер-прокуроров А.П. Толстого, А,П. Ахматова, Д.А. Толстого, К.П. Победоносцева; общественных деятелей и писателей М.Н. Муравьева, Н.П. Гилярова-Платонова, И.С. Аксакова, М.Н. Каткова, М.П. Погодина и др., чиновников А.А. Суворова, П.Н. Батюшкова, Н.А. Безака, П.П. Альбединского, В.А. Долгорукова, Д.Н. Блудова и т.п. Лишь незначительная часть эпистолярного наследия опубликована. Наиболее полно представлена переписка митрополита Филарета (Дроздова). Из них наибольший интерес представляют «Письма Филарета, митрополита Московского и Коломенского, к А.Н. Муравьеву» (Киев, 1869), «Письма Филарета ... к А.В. Горскому // Прибавления к изданию творений св. Отцов (1882. №50-51), «Письма Филарета ... к Леониду, архиепископу Ярославскому» (М., 1883), «Донесения и письма Филарета... по некоторым церковным и государственным вопросам (СПб., 1891).
Немало ценных наблюдений можно извлечь из переписки митрополита Арсения (Москвина): «Письма митрополита Киевского Арсения к архиепископу Костромскому Платону» (// Русский архив. 1892. №2); митрополита Иннокентия (Векиаминова): «Административные документы
и письма высокопреосвященного Иннокентия, архиепископа Камчатского ... за 1846-1868 гг. (Казань, 1908), «Письма Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского» (Т. 1-3. СПб., 1897-1902). Назовем, наконец, переписку профессора П.С. Казанского со своим братом, изобилующую информацией о жизни духовной школы и отношении духовенства и общества к реформе (Беляев А.А. Профессор Московской духовной академии П.С. Казанский и его переписка с архиепископом Костромским Платоном. Вып. 1-2. Сергиев Посад, 1910-1916.) и т.п.
Следующая группа источников - публицистика. В этой области выделим сочинения калязннского (Владимирская епархия) священника. И.С. Беллюстина. В первую очередь «Описание сельского духовенства» (Paris, 1858), написанное по заказу М.П. Погодина и изданное с целью Привлечь внимание правительства и общества к нуждам Православной церкви. Затея вполне удалась: на книгу обратил внимание сам Александр II, что, кстати, спасло автора от кары Синода. Ее читали иерархи, двор, все, кто проявлял интерес к обновлению России. Более того, она дала дополнительный импульс обсуждению проблем Церкви. И. Беллюстни не оставил перо и продолжал писать о проблемах Церкви и реформ, участником которых он стал, но которые не принял, считая, что идут они не туда, куда нужно. Его сочинения дают возможность взглянуть на положение белого духовенства и его семей, а так же оценить ход реформ глазами той части сельского приходского духовенства великороссийских епархий, которая жаждала улучшения своей жизни, даже если это шло в разрез с каноническим правом. Отсюда - тенденциозность и односторонность сочинений Беллюстина: церковная иерархия и администрация изображены в черных тонах, равно как быт и профессиональная школа.
К нему близок по духу Д.И. Ростиславов, бывший профессор петербургской духовной академии, удалившийся на покой в Рязань и неизменно откликавшийся на жизнь Церкви в исключительно критическом духе. Самые значительные сочинения Ростнславова - «Об устройстве духовных училищ в России» (Т. 1-2. Leipzig, 1863), «О православном белом и черном духовенстве» (Т. 1-2. Leipzig, 1866), «Опыт исследования об нмуществах и доходах наших монастырей» (СПб., 1876). Они базируются на тщательно подобранном фактическом материале и отображают реформаторские настроения белого духовенства, окрашенные застарелой неприязнью к монашествующему, особенно - к иерархии.
На сочинения И. Беллюстина и Д. Ростнславова откликались с целью их опровержения М.Н. Муравьев (Мысли светского человека о книге
"Описание сельского духовенства". СПб., 1859) и Н.В. Елагин. Впрочем, последний выступал как издатель, а не автор. Уже в 1859 г. он публикует книгу «Русское духовенство» (Берлин, 1859), в которой сделана попытка показать несостоятельность критики в адрес всего духовенства, доказывается способность того служить интересам русской монархии и общества. В конце церковной реформы он выступал с критикой предпринимаемых Главным присутствием мер, считая, что правительство пошло по ложному пути: вместо того, чтобы заботиться о Церкви, сосредоточило внимание исключительно на приходском духовенстве ([Елагин Н.В.] Белое духовенство и его интересы. СПб., 1881; Предполагаемая реформа церковного суда. Т. 1-2. СПб., 1873; Чего надо желать для нашей церкви? Т. 1-2. СПб., 1882.).
Большой интерес представляют отклики на происходившее в Церкви и вокруг нее со стороны демократических кругов. ( "Добролюбов Н.А. Заграничные прения о положении русского духовенства. (Русское духовенство. Берлин, 1859.)// Добролюбов Н.А. Сочинения. Т. 3. СПб., 1911.) Особенное внимание привлекает анонимное сочинение «Разбор книги И. Беллюстина «Описание сельского духовенства», отличающееся своей радикальной антицерковной направленностью (Публикация П.Г. Рындзюнского. Литературное наследство. Т. 63. М., 1956.).
Еще один массив, содержащий источники самого разного характера -периодическая печать. Мы не можем не остановиться на нем особо, поскольку в эпоху реформ Александра II происходит огромный скачок не только в развитии светской, но и церковной периодики. Важнейшее значение имеют «Епархиальные ведомости» - небольшие по объему журналы, выходившие раз в неделю или в две недели. Первые «Епархиальные ведомости» изданы в I860 г. в Ярославской епархии. В 1870 г. выходили уже в 32-х епархиях, а к началу XX века - во всех, кроме Туркестанской и Финляндской. Основной целью «Ведомостей» было оперативное распространение официальной информации среди духовенства, ознакомление с жизнью епархии и Церкви. В связи с чем «Ведомости» состояли из двух частей: официальной и-неофициальной. В первой находим царские указы, определения Синода, извлечения из отчетов обер-прокурора и распоряжения местного епархиального начальства. Во второй - публикации слов, речей, проповедей. Заметки о епархиальной жизни, статьи по истории епархии и Церкви и т.п. Все это делает «Ведомости» ценнейшим источником для изучения реформ.
Но есть и другая, очень разнообразная, церковная периодика.
Интересный и разноплановый материал содержат журналы «Православный собеседник» (Казанской духовной академии, издавался с 1855 г.), «Духовная беседа» (Петербургской духовной академии, основан в 1858 г.), «Церковная летопись «Духовной беседы» (выходила с 1860 г.). Последнюю Синод фактически сделал своим официальным органом. Действительно, вскоре «Церковная летопись» превратилась в официальную хронику. В том же 1860 г. основаны «Труды Киевской духовной академии», еженедельник «Руководство для сельских пастырей»; аналитический богословский ежемесячный журнал «Православное обозрение» (учредители - профессор кафедры богословия Московского университета Н. Сергиевский, профессор духовной семинарии П. Преображенский и протоиерей Г.П. Смирнов-Платонов); «Душеполезное чтение» священника А. Ключарева, рассчитанное на широкий круг читателей; известный своей реакционной направленностью журнал В. Аскоченского «Духовная беседа». Особняком стоит «Церковно-общественный вестник» А.И. Поповицкого, отражавший воззрения обер-прокурора Синода Д.А. Толстого и финансировавшийся тем из церковных денег. Такие же критические материалы, поступавшие от духовенства, публиковала «Современная летопись» - приложение к «Московским ведомостям» М.Н. Каткова.
Из светских изданий либерального направления можно упомянуть «День», «Беседу», «Современные известия». Статьи издателя последних -Н.П. Гнлярова-Платонова опубликованы (Гиляров-Платонов Н.П. Вопросы веры и церкви. Т. 1-2. М., 1905-1906.)
Много материалов для изучения реформ дают «Прибавления к изданию творений святых отцов» (Московской духовной академии), «Странник», «Дух христианина».
Проблемы Церкви настолько занимали общество, что информацию о состоянии церкви, жизни духовенства, ходе церковных реформ, их проблемах и результатах можно встретить практически в любом периодическом издании эпохи.
Историографии исследования.
Историография темы невелика, хотя попытки и оценить результаты реформ восходят еще к рубежу 1880-х гг. Одним из первых это сделал Н. Елагин. Перечисляя меры правительства в пользу белого духовенства, автор отзывался о них как об ошибочных, принесших Церкви более вреда, чем пользы: в погоне за достижением материального благополучия одной части сослония (белого духовенства) правительство совсем упустило из виду Церковь, а именно соображаясь с ее интересами и интересами верующих
нужно было проводить реформы.2
Аналогичную попытку предпринял В.В. Миротворцев. В речи, сказанной в августе 1880 г. на торжестве в Казанской духовной академии, он дал общий обзор преобразований в Церкви. Его внимание сосредоточилось на «освобождении!! белого духовенства от стеснений сословности и увеличении его прав и преимуществ.»5 Главные проблемы белого духовенства накануне реформ он видел в «неопределенном и неблагоприятном юридическом положении в ряду других сословий, ограниченности прав в самом духовном ведомстве... и жалком материальном положении.» Итоги реформ Миротворцев оценивал в целом положительно. По его мнению, духовенство перестало быть «нравственно униженным и подавленным» и находится на подъеме, отдавая силы служению обществу. В то же время, некоторые цели так и не были достигнуты: отчужденность духовенства с другими сословиями продолжает иметь место; общество пока не принимает нужды сословия близко к сердцу; материальное положение не улучшилось; наконец, введение всесословного обучения в духовной школе не привело к сколь-нибудь заметному притоку в духовные учебные заведения выходцев из других слоев общества.4
Первая серьезная попытка изучения реформ была сделана в конце XIX в. Н. Руновским в магистерской диссертации «Церкозно-гражданские законоположения относительно православного духовенства в царствование императора Александра II.»5 Однако автор ограничился рассмотрением только тех мер, которые прямо касались белого духовенства и на этом основании опустил, например, реформу духовной школы. Узка и источниковая база работы: автор пользовался главным образом опубликованными законодательными актами. Руновский подробно проанализировал правовое положение духовенства в предшествующую эпоху и пришел к выводу, что причины реформ коренились в противоречии
Елагин Н.В. Белое духовенство и его интересы. СПб., 1881. С. 10. 5 Миротворцев В.В. Меры правительства к преобразованию быта православного белого духовенства в царствование государя императора Александра II // Православный собеседник. 1880. №11. С. 240.
4 Там же. С. 241,277,279.
5 Руновский Н. Церковно-гражданские законоположения-относительно
православного белого духовенства в царствование императора Александра
II. Казань, 1898.
правового статуса и реального положения приходского духовенства потребностям государства.6 Непосредственным толчком для перехода к реформам явилась отмена крепостного права: «Духовенство, как непосредственный руководитель народа, особенно призывалось теперь к выполнению своей общественной миссии, воспитанию на новых началах освобожденного народа, укоренению в его сознании начал православной веры и нравственности. » Оценивая реформы, Руновский считает, что их главная цель - материальное обеспечение прнчтов — достигнута не была, хотя ряд других мер имели положительное значение: «Новые законы (16 апреля и 26 мая 1869 г.) радикально изменили сословное положение духовенства», . дали юридическую свободу личности. Огромный положительный эффект, по его мнению, имела демократизация епархиальной жизни (выборность благочинных, съезды духовенства). Она вызвала «небывалое одушевление и оживление, подъем нравственного сознания и проявление полной энергии и самостоятельной деятельности», оказала на духовенство «громадное освежающее значение.»*
На мерах правительства Александра И, относящихся к поставленной проблеме, останавливался в учебнике по истории Русской церкви П.В. Знаменский. Их оценки автор не дает, ограничиваясь преимущественно перечислением. И только касаясь учреждения епархиальных съездов, Знаменский отмечает их благотворное влияние на все отрасли епархиальной жизни, положительно относится и к реформе духовной школы, особенно укреплению ее материальной базы.9
В начале XX в. выходит работа СТ. Рункевича «История Русской церкви в ХІХвеке», составлявшая второй том издания А. Лопухина «История христианской церкви в XIX веке».10 Она носит общий характер и написана на изучении периодики (в части , касающейся отношений церковь -общество) и законодательства, а потому мало интересна, носит в значительной степени описательный характер. В это отношении к ней
6 Там же. С. 6,30,44.
7 Там же. С. 47.
"Там же. С. 98-100, 177,332.
9 Знаменский П.В. История Русской церкви (Учебное руководство). Paris-
Москва, 1996. С. 342,398. - Первое издание вышло в 1870 г., затем - в
1876, 1880, 1886, 1888, 1896 и 1904 гг.
10 Рункевич С.Г. Русская церковь в XIX веке. СПИ, 1901.
примыкает учебное пособие А.П. Доброклонского.
Наконец, появляются исследования по частным вопросам. Так, А.А. Папков подверг анализу отношения Церкви и общества в период реформ Александра II, сознательно отказавшись от попытки дать характеристику деятельности Главного Присутствия, руководившего, основной частью преобразований в Церкви, на том основании, что его архив оставался недоступным. В связи с этим, большое внимание автор уделяет вопросу о приходе как средоточии церковной жизни. Он опирается на многочисленные материалы, почерпнутые в периодике 50-х - 70-х годов XIX столетия, а так же на публикации переписки, записок-проектов деятелей эпохи. Папков пришел к выводу, что реформы потерпели неудачу, а причину неудачи видел в отсутствии связи и понимания между правительством и основной частью общества - крестьянством, крестьянством и другими сословиями. Реформы были обречены на неудачу «вследствие слабого подъема духа в русском народе, большая часть которого в то время только что вышла из крепостной зависимости и по своим интересам резко отличалась от образованных классов общества. »12
Упомянем и статью К. Рязанова: анализируя причину неудачи оживления приходской жизни, предпринятую в рамках реформ, он пришел к выводу, что хотя правительство фактически откликнулось на потребности общества, оно не смогло разглядеть упадок «религиозного одушевления», отсутствие сознания необходимости попечительств и у пасомых, и у пастырей."
Реформе духовной школы посвятил часть своей '.обширной работы «Духовная школа в России в XIX столетии» Б.В. Титлинов. Уделяя серьезное внимание причинам реформ, он в значительной мере увязывал их с плохим материальным обеспечением училищ, семинарий и академий, отсталостью методик -обучения и архаичностью административного
" Доброклонский А.П. Руководство по русской церковной истории. Вып. 4. М., 1893.
12 Папков А.А. Церковно- общественные вопросы в эпоху царя-
освободителя. СПб., 1902. С. 12, 16,94, 181-184.
13 Рязанов К. Церковно-приходские попечительства и церковно-приходские
советы как неудачные попытки возрождения жизни православных приходов
. //Странник. 1913. №6. С. 842, 844.
устройства14. Оценивая происшедшие перемены, Титлинов отмечал, что реформы совершались в условиях непрерывной борьбы разных общественных групп и это отразилось на итогах. Безусловно положительным результатом он называет только их экономическую сторону, добавляя к этому уничтожение цензуры, устранение многопредметиости, специализацию и увеличение преподавательского состава. По его убеждению, «реформы 60-х годов ликвидировали все недостатки прежнего школьного строя и поставили духовное образование на новую дорогу свободного и широкого развития».15 Вместе с тем, следует отметить, что автор ограничивается рассмотрением причин реформы, борьбы вокруг проектов уставов и изложением содержания последних. Таким образом, здесь мы не встретим анализа последствий реформы, их оценки не подкреатены фактами.
В Советском государстве церковные реформы не стали предметом исследования. Более того, они выпадают из поля зрения тех авторов, которые писали о времени буржуазных реформ императора Александра II. Лишь вскользь о неких переменах а церковной жизни упоминалось в коллективных трудах.'6
В то же время, история Православной церкви привлекла внимание зарубежных исследователей. В первую очередь следует отметить заслугу нашего соотечественника И.К. Смолича, поселившегося после Гражданской войны в Германии. В капитальном труде Игоря Корнильевича «История Русской церкви. 1700-1917 гг.» бегло рассматриваются и вопросы церковных реформ 60-х - 70-х гг. прошлого столетия. Смолим полагает, что их причина лежит в тесной зависимости Церкви от государства, что реформатом выступил обер-прокурор Д.А. Толстой, итоги деятельности которого автор оценивает высоко, так как они пошли на пользу приходскому духовенству и духовным училищам. Одно это, по мнению Смолича вполне оправдывает грубое вмешательство обер-прокурора в дела Церкви. Как и предшествующие исследователи, Смолич очень высоко оценил семинарский и академический уставы, поскольку они давали приходскому духовенству возможность проявить себя в общественной
н Титлинов Б.В. Духовная школа в России в XIX столетии. Т. 2. Вильна, 1909. С. 230-241.
15 Там же. С. 370-373,411,414,419,421.
16 Церковь в истории России. IX в. - 1917 г. М., 1967; Русское православие:
вехи истории. М., 1988.
жизни, ликвидировали «гегемонию монашества», а профессуре дали возможность готовить себе достойную смену.17
Однако труд Смолима не лишен некоторых недостатков. Связано это прежде всего, видимо, с тем, что он не имел возможности работать в российских архивах, да и в пользовании опубликованными источниками был ограничен условиями Германии. Отсюда проистекает его глубокое убеждение, что Церковь обладала достаточными средствами на нужды реформ, но не разумно ими распоряжалась, что «церковная иерархия не высказывала никаких реформистских устремлений»."
Реформы Церкви изучал и американский исследователь Г. Фриз (G. L. Freeze. The Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. Crisis, Reform, Counter-Reform. Princeton, 1983). Им посвящена часть его труда («Великие реформы в русском православии»), который выполнен на солидной источниковой базе: автор работал не только в центральных, но и в региональных архивах России, использовал официально-документальные материалы, личную переписку, публицистику, дневники, воспоминания. В центре исследования стоит белое духовенство. Руководствуясь этим , автор рассматривает предпосылки реформ, уделяя большое значение связи общество-духовенство, противоречиям внутри сословия, засилью бюрократии в церковном управлении (особенно на синодальном уровне). Цель реформ Фриз видит в повышении общественной значимости служащего приходского духовенства. Шаг за шагом он прослеживает действия властей, но, отмечая большую заслугу П.А. Валуева, Фриз отводит в деле реформирования Церкви первую роль обер-прокурору Синода Д.А. Толстому. Общий вывод его заключается в том, что реформы потерпели поражение из-за кризиса в отношениях белого духовенства с паствой. Как видим, в этом он не оригинален: то же говорил и А. Папков в начале века. Ни в коем случае не умаляя заслуги Г. Фриза, следует отметить некоторые положения работы, с которыми согласиться трудно. Так, автор преуменьшил роль Валуева. А ведь именно он стал автором единой программы преобразований, предусматривавшей приспособление церкви к новым социальным условиям пост-крепостнической России. Те преобразования, которые проводил или пытался провести Д. Толстой, как то: пересмотр штатов архиерейских домов, изменение церковного суда и
|7Смолич И.К. История Русской церкви. 1700-1917. Ч. 1. М., 1996. С. 130,
166,453-454,464-465.
"Там же. С. 150, 193,228,521.
т.п., стояли уже за рамками программы и являлись новациями обер-прокурора, использовавшего свой высокий статус часто даже вопреки иерархии."
Зная, какую работу проделал автор, какое внимание он вбращал на положение духовенства в Западном крае, неясно, почему Фриз не замечает особенностей государственной политики в отношении Православной церкви в других регионах. Тем более, что эти проблемы стояли в центре внимания того же Главного Присутствия. Не избежал он и фактических ошибок: например, записку Муравьева принимает за записку Агафангела (Соловьева).20
В последние годы история Русской православной церкви XIX в. все больше привлекает внимание исследователей. Тем не ' менее, непосредственно к церковным реформам Александра II - очень важным, с точки зрения самого правительства, реформам - пока не обратился никто. Исключением является молодой исследователь М.В. Никулин: он рассматривал некоторые аспекты реформ в кратких сообщениях на научных конференциях и. в заключительной (4-й) главе кандидатской диссертации «Православная церковь в общественной жизни России. Конец 1850-х - конец 1870-х гг.» М., 1997. Его работу отличает широкая источниковая база, внимательное отношение к предшествующей историографии. Но он не ставит целью изучение реформ, а обращается к ним постольку, поскольку это необходимо для решения задач, связанных с анализом отношений церкви и общества. Видимо этим и объясняется влияние Г. Фриза на оценки событий и деятелей, причастных к реформам, находящимся в центре нашего внимания.
Апробация работы. В ходе работы над диссертацией промежуточные результаты докладывались в Центре истории религии и церкви Института российской истории РАН, на кафедре Отечественной истории Ростовского педагогического университета, на международных и региональных научных конференциях в Москве, Ростове-на-Дону, Краснодаре. Опубликованы две монографии и около 30 статей, в том числе - в центральной научной
19 Freeze G.L. The Parish Clergy.. P. 245-247? 301-302
20 Ibid. P. 236.
периодике. Общий объем публикаций по теме составил 51 печатный лист.
Материалы и выводы широко используются автором как в общем курсе истории России, так и в специальных курсах: 1. "История Русской православной церкви" - читается на старших курсах исторического факультета Ростовского государственного педагогического университета; 2. "Российское законодательство о вероисповеданиях. X - XX вв." - читается в Донском юридическом институте с 1995 г.
Кроме того, публикация основных выводов в пособии для учителей «За строкой учебника истории» (Изд-во РГПУ, 1995) позволила внедрить их в учебный процесс средней школы.
Структура работы.
Церковно-государственные отношения
При кажущейся ясности и изученности взаимоотношений православной церкви и государства остается возможность взглянуть на них под несколько иным углом зрения. Общие положения давно выяснены и не требуют доказательств: церковь тесно слилась с государством, последнее доминировало над церковью, сделало ее орудием политики, а та широко пользовалась услугами государства вплоть до обращения в свое лоно иноверцев.22 Признавая их, автор тем не менее не может обойти их молчанием. Однако я хотел бы несколько по иному подойти к осмыслению проблемы, детализировать ее. И главным здесь видится вопрос: как, каким образом, посредством чего реализовывались данные отношения и какой практический эффект достигался сторонами. Для того, чтобы не выйти за рамки темы исследования, подробному рассмотрению целесообразно подвергнуть аспекты, имеющие непосредственное отношение к церковной реформе Александра П. Итак , изложим некоторые общие наблюдения.
В канун 1860-х годов Русская православная церковь официально занимала особое место среди религиозных организаций России. Православие считалось государственной религией. "Первенствующая и господствующая в Российской империи вера есть христианская православная кафолического восточного исповедания", - гласил закон. 3 Могут возразить, что и другие конфессии имели такие же льготы, как и РПЦ, а потому приведенный тезис - преувеличение.24 Действительно, законодательство определяло одинаковые для всех исповеданий права и льготы, порядок перехода мирян в духовное сословие.2. Тем не менее, общий анализ действовавшего к середине XIX в. права оставляет нам возможность придерживаться высказанного мнения. Вот некоторые наблюдения. В современной историографии уделялось недостаточно внимания правовым аспектам вопроса. Между тем, даже беглый взгляд на историю развития церковно-государственных отношений показывает, что создание и совершенствование их правовой основы занимало важное место в творчестве законодателя. Причина данного обстоятельства ясна: при поголовно верующем населении религия оставалась одним из самых влиятельных факторов жизни народа и государства. Постепенно в России сформировалась специальная отрасль юриспруденции - церковное право. Оно регулировало не только собственно церковно-государственные отношения, но в значительной мере - и внутрицерковные. Его источниками считались Священное писание, правила апостолов, вселенских и поместных соборов, сочинения отцов церкви, Духовный Регламент, изданные после него царские указы, определения Святейшего Синода и действующие гражданские законы.26
Как известно, со времени Петра I церковь утратила возможность само 27 / /- I стоятельно решать свои внутренние дела. Она все более и более срасталась с P У Р .. Р государственными структурами. Синод не мог провести ни одно собственное решение без одобрения и утверждения царя. Лишь после высочайшего Р w u м специалиоіов ни церковному праву было рсиліриетранено мнение, что і иьудар-ство в своей закоHUтcupicLKUH практике исходит MJ обычась и. преданий церкви, на саMUм ДСЛс ни одна область ее ЖИоНИ в SVLVS. в. уже не остabaJiaCb бC3 сто-рОННЄГО вМсШатеЛЬС 1Ва. Г ОСударСіВО не ШлЬКО опреДсЛЯЛО хаpdKlcp свОИХ ОТ ношений с церковью, но и церкви с обществом, регулировало гражданские права клириков, их семей и монашествующих, статус церквей и монастырей, порядок наКОНЛеНИХ и исІЮЛЬоовапИл материаЛЬНшЛ 1Л_)едстг$. ДйЖС канОНИЗаЦИЯ V в.
Митрофана в 1OJZ г. и Св. Тихона Задонского в 1ooi г. были предприняты с согласия императора. Нормы церковно-гражданского права, действовавшие в XIX столетии до церковной реформы Александра II, о значи,ельной мере являлись продуктом николаевской (личной) военно-полицейачой диктатуры.2я Ни 28 кто другой из русских монархов не развивал столь интенсивно принципы главенства светской власти над церковью, утвержденные Петром I. И речь здесь должна идти не о простой кодификации, как утверждает Б. Г. Литвак,30 а о ревизии многих и многих законов, регулировавших церковно-государственные отношения, организацию управления церковью, подготовку кадров духовенства; законов, определявших его гражданские и личные права и обязанности, материальное положение и отношения с прихожанами. Как подметили еще современники царя, разрушению старого быта, проникновению опасных самодержавию западных идей и возникновению новых общественных групп, жадно впитывавших чуждую режиму идеологию, Николай I пытался противопоставить собственный порядок, ассоциированный им с казарменной простотой и ясностью. Так же, как и в других областях государственного управления император в течение трех десятилетий добивался эффекта личного участия во всех сферах церковной жизни и довел церковное право до абсурда. Последнее отчетливо заметно не только в откровенном игнорировании канонического права, но и в стремлении поставить в рамки казарменного поведения даже домашний быт приходского духовенства. Например, ему предписывалось в чистоте и порядке содержать жилища.32 Тщательно, до мелочей разработанная регламента-ция жизни церквж - характерная черта церковного йрава.
Вместе с те- в ролитике по отношению к православной церкви просле-живается и дрсгой пвинцип: она учотноает особенности отдельных регипров. В зависимостд от целей, цоторые претледотало правительство на той или иноВ территории, оно либо сохраняло местные традпции в положении духовенства и взаимоотношениях церкви с прихожанами, либо, ниоборот, стремилось к их ли-квидации, вводя порядки, уже утвердившиеся в великороссийских епархиях. Изучение вопроса с данных позиций позволяет выделить на территории импе-рии по крайней мере три хольшие зоны. Первая включает великороссииские епархии Европейское части, Сишири и Дальнего Востока: вторая - казачьи при-ходы Дона, Кубани, черека, Яика, Сибири, Приамурья; третья - Прибалтику, украинские и белорусские епархии (Рижскую, Литовскую, Могилевскую, Полоцкую, Минскую, Киевскую, Подольскую, Волынскую), т. е. по терминологии XIX - начала XX в. Западный край. В чем именно заключались особенности политики по отношению к церкви в каждой зоне будет показано ниже, по мере анализа интересующих нас проблем. Заметим только, что одновременно прослеживается тенденция к нивелировке церковного права применительно к каждой из названных зон. Также, как и в светском управлении, власть шла либо от общего к частному, принимая какой-нибудь закон, а затем поправки, ограничивающие или отменяющие его действие в названных зонах; либо от частного к общему, когда закон готовили для одной из них, а потом распространяли на другие. В последнем случае речь идет о методе эксперимента, столь уважаемом Николаем I и его преемником: опыт, полученный в какой-то части государства переносили на остальные регионы.33
Российское законодательство строго охраняло в первую очередь именно интересы православия. Оно совершенно определенно запрещало иноверцам вести миссионерскую деятельность среди православных, а его последователям, наоборот, вменяло "в истинное христианское благочестие всех других иноверцев приобщать в владычествующему вероисповеданию"34. Детей, рожденных от родителей разной конфессиональной принадлежности, обязательно крестили по православному обряду, если отец или мать принадлежали к господствующей вере. За выход из православия, а главам семей - за принуждение жен отречься от него или крещение детей в иную веру, предусматривалась отдача под суд с последующим наказанием.35 Ваадельца крепостных, уличенного в отступлении от православия, ожидало существенное ограничение личных и имущественных прав. Его населенные имения отдавали в опеку, причем ни муж, ни жена ренегата участвовать в ней не могли. Виновный терял право проживать в собственных поместьях, где обитали православные, брать крепостных в услужение. Ограничения снимали только в том случае, если он возвращался в лоно государственной церкви.36
Первые шаги к реформам
Нарастание политического кризиса в Польше, эхом отзывавшегося в крае, все больше и больше привлекало внимание правительства, двора, высшего общества и просто образованных людей. По замечанию современника, всякий раз, когда разговор заходил о Западном крае, слышалось: "Польша есть болячка России..."81.
Первым подал мысль о пересмотре "Положения" 1842 г. бывший киевский генерал-губернатор князь И.И. Васильчиков. В записке Александру II о состоянии края в 1853-1855 гг. он отметил вред барщины крестьян в пользу священников, предложил заменить натуральные повинности денежным платежом и найти другие способы увеличить доходы сельского духовенства. В качестве временной меры для оказания экстренной помощи православному духовенству края, он предлагал обложить все земли помещиков и бывших помещичьих крестьян на территории своего генерал-губернаторства временным сбором в 2-3 коп. с десятины. Полученные деньги составят церковно-строительный капитал, а чтобы не было нареканий со стороны критиков правительства, он планировал делить собранные суммы пропорционально числу христианских исповеданий края. С И.И. Васильчиковым соглашался и виленский генерал-губернатор В.И. Назимов.
В то же время и министр государственных имуществ М.Н. Муравьев пришел к выводу о необходимости срочно предпринять меры по укреплению православия в крае, для чего предложил отменить не только обработку священнических участков, но и все другие натуральные повинности крестьян в пользу православного духовенства. По его мнению, следовало изменить само "Положение" и выработать новые правила по приведению его в действие на местах. С этой целью - возобновить работу Комитетов по приведению в действие "Положения" 1842 г. в губерниях и создать главный Комитет при Св. Сино ДЄ .
После консультации с министром внутренних дел С.С. Ланским было принято решение поручить губернским комитетам изучить ситуацию и дать ответы на следующие вопросы:
- сколько нужно рабочих дней зимой и летом для обработки 10 дес. священнической земли и какую сумму денег должны уплатить крестьяне взамен отработок, исходя их местных средних цен за последние пять лет;
- сколько земли находится во владении каждого члена притча, исключая священников;
- в какой степени духовенство обеспечено домами, их состояние и стоимость строительства недостающих; цены за аренду домов;
- какова величина суммы, необходимой на ремонт зданий и их отопление;
- наконец, как может быть изменена повинность по статье о единовременном пособии вновь назначенному в приход духовному лицу.
Таким образом, оба министра имели ввиду только замену одних натуральных повинностей своего рода денежным оброком, а для отмены других -поиск новых источников денежного обеспечения.
Привычно не спеша потекла деятельность губернских комитетов. Па сбор информации и составление итоговых документов ушло почти 2 года, и только когда сведения поступили в Петербург, вышел указ 20 августа 1859 г. об образовании Комитета при Св. Синоде.83 В него вошли министры внутренних дел, говудирственных имущестС, фонансов, дгоутаты из всех западных епархил. Возглавил работу ревельский еписков Агафангел. Первонхчально предполагалось, что заинтересованные вйдомства опреданят нП только состав, но и направ-ления его деятельности. Однако получилось иначе. Программы он не получил, а потому начал работу с поисков средств для обеспечения духовенства Запад-ного края, имея ввиду ослегчить повинность прихожан. При этом члены Коми-тета вовсе не желали механически продолжить работу своих гумернских сото-варищей. Помимо упомянутых, они поставили вопрос ов изменениях в управ-лении западными епархиями. хесмотря на такое начало, оригинальных идеи не нашлось. Прозаседав около года. Комитет предложил просто-напросто переложить все натуральные повинности в денежные и ввести соответствующий сбор с прихожан. В ответ министр внутренних дел заявил протест, выразив принципиальное несогласие с проектом нового "Положения".
Одновременно Александр II направил для обсуждения в Комитет "Записку" неизвестного с анализом сложившегося в западных епархиях положения и проекта первоочередных преобразований. По знанию предмета, глубине размышлений его проект выгодно отличался от уже известных аналогичных сочинений. Как оказалось, ее подал чиновник МВД П.Н. Батюшков, отвечавший за строительство церковных зданий в Западном крае, а потому хорошо разбиравшийся в тонкостях дела.84
Обратив внимание царя на бедственное положение духовенства края, он критиковал Синод манежелание идти на какие-либо перемены в положении со словия и предлагаз анимательно отнесаись к еги прпекту: можеп быть он ока жется полезным не толька дль решения часткой ороблемы матертального ноес печения духовенства Западного края, но и поможет перейтм к общаму вопросу о духовенстве всей России. По мнению Батюшкова, духовенство в целом так унижено, что почти утратило всякую возможность положительно влиять на русский народ. В западных епархиях это произошло всего за какие-то 20 лет, и вина за нравственныа упадок пастырей - на правительстве, бросившем их на произвол судьбы. Он считал, что следует различать две стороны проблемы- ма Р у териальную и нравственную- содержащие в себе причины падения авторитета духовенства. Среди них выделяются: малые ассигнования на оееспечение духо ду еД ду венства и его непомерная численность. Бедность заставляет духовенство заис н АУ кивать перед помещиками и обирать крестьян. Но зглавнейшая", по выражению Р Р Р Р автора Записки причина упадка духовенства, - в его кастовой организации и Р Р у д ду J» замкнутости этого сословия в отношении его прав и образования" \jti иидг)срг кри шле уі дел сшьхіиеіо ранні елое і ал ii\j пересічеш тру "Положения" 1842 г.: предлагает заменить натуральные повинности денежны 186 ми, но вовсе не пытается разобраться, нужны ли повинности, может ли прихожанин их выполнять и достигнут ли они цели. Батюшков считал, что следовало бы отдать воплощение самой идеи пересмотра Положения на волю губернских комитетов и позволить им рассмотреть прежнюю систему обеспечения духовенства в целом. Не сделав так, правительство затруднило их работу86. В результате - мрачная перспектива. Подсчеты Комитетов показали абсолютную нереальность обозначенного пути. В случае замены повинностей денежным налогом только в Витебской губернии (Полоцкая епархия) требуется ежегодно 141346 рублей, да единовременного пожертвования прихожан 468342 рубля -больше, чем прибавка, которую в последние годы отпускает казна на все Западные епархии. И это без расходов на внештатных, на семинарии и т.д.
Улучшить материальное содержание духовенства можно путем уменьшения духовного сословия: принадлежащим к нему следует считать только пастырей с их семьями. Кроме того, построить дома и увеличить денежное жалование священникам хотя бы до 500 рублей. Оставить им в надел из церковного участка 15 дес. удобной земли, что даст возможность выращивать для себя самое необходимое, не беспокоя прихожан просьбами, обеспечить фуражом лошадь для разъездов и иметь личную прислугу.
Сократить число приходов и пересмотреть штаты. Дьяконов оставить при городских церквах, где прихожане более состоятельны, но не возражать, если где-либо в селе прихожане захотят его оставить и содержать за свой счет. Дьяконы должны быть и там, где уже открыты или обустраиваются училища для крестьянских детей: их открытие особенно важно в связи с усилением польской пропаганды. Причетников он предложил сделать наемными, по одному на приход, с жалованием 120 руб., а должность просвирни упразднить, переложив ее обязанности на вдов и дочерей - девиц священников или дьяконов.
Остаются престарелые священники, выслужившие 35 лет, а также уволенные по болезни или увечью, их семьи. Им Синод должен обязательно платить пенсии "по крайней мере на уровне получаемой ныне гражданскими чи 187 новниками"87. Деньги, по мнению автора, уже есть: тех средств, которые давала казна до 1859 г., вполне достаточно. Единственное, что придется сохранить за прихожанами - некоторые повинности, строительство домов и поддержание в порядке церквей. Еще один источник - доход от люстрации церковных земель, остающихся после наделения священников участками в 15 дес.
Изменение прав белого духовенства и его семей
Напомним, что программа вопросов, направленных Главным Присутствием на места,364 включала разделы: "Об увеличении личных гражданских прав и преимуществ" и "Об открытии детям духовенства путей для полезного труда на всех поприщах гражданской деятельности". Их наименование красноречиво указывало направление предполагавшихся действий реформаторов. Суть поставленных вопросов сводилась к желанию знать, что именно и каким образом в действующем законодательстве стесняет права духовенства и членов его семьи, и что нужно сделать, чтобы устранить препятствия.
Важно подчернуть, что вопросник строго ориентировал духовенство на то, что его предложения будут учитываться постольку, поскольку не наносят ущерба правам других сословий. Кроме того, ясно заявлено желание разрушить рамки сословной замкнутости.
К концу октября 1863 г. свод мнений епархиальных архиереев был готов. Он состоял из 86 предложений, разделенных по тематике на 7 частей. Из них самой обширной является заключительная ("Права по службе"), включающая 52 предложения.
Каких же прав жаждало служащее духовенство и его архиереи? Перечислять все вряд ли имеет смысл. Речь шла о том, чтобы нормальный церковный причт состоял из священника, диакона, псаломщика, церковнослужителями и просфорни. Первые трое имели бы академическое или семинарское образование. Таким образом, архиереи хотели повсеместно восстановить институт диаконов. Что из этого вышло - показано нами в соответствующем разделе работы. Прочие предложения сводились к получению различных прав и преимуществ. Например, прав на награды с отменой действующих цензов (образовательного, по выслуге лет), включая даже орден Св. Владимира 4-й степени.365
Не менее значимое - желание распределить должности причетника, диаконов, священников, протоиереев, благочинных и членов духовных консисторий между XIV и V классами включительно Табели о рангах. Естественно, с присвоением соответствующих каждому из классов прав и привилегий.366
К особым правам отнесены надзор священников за нравственностью паствы; право священника требовать в нужных случаях содействия полицейской и иной власти; освобождение духовенства от надзора волостных правлений в отношении получения содержания от прихожан; участие благочинных в мировых съездах для охраны интересов сословия; право священников собираться на собрания по благочиниям и уездам, "а трети и пятой части их ежегодно собираться по распоряжению архиерея в губернском городе, для обсуждения в том или другом случае, проблем нравственно-религиозного состояния паствы и собственной пастырской деятельности;367 выбирать из своей среды благочинных и депутатов; увольняться по собственному желанию ранее 60 лет и т.д.
Духовенство желало и расширения прав в сфере предпринимательства, торговли, владения собственностью. Так, предлагалось дать ему права дворян в покупке имущества любого рода, с землей или без земли; строить в городах дома с лавками; освободить личные дома всех принадлежащих к сословию от всяких налогов; предоставить всем женщинам духовного сословия право заниматься торговлей и устраивать на церковных землях, доставшихся в надел их мужьям или отцам ремесленные, фабричные, сельскохозяйственные заведения и мельницы на праве землевладельцев и сельских обывателей и т.п.368
Среди других предложений стоит отметить такие, как не обязывать принимающих священный сан вступать в брак, если они сами того не пожелают и дают обет безбрачия; предоставление архиереям права приема в духовное звание лиц податного состояния без спроса разрешения губернатора; дать священникам и протоиереям личное дворянство; диаконам и псаломщикам почетное гражданство, с выслугой, в определенные сроки, личного дворянства и церковнослужителям права канцелярских служителей, с выслугой личного почетного гражданства; возводить священников и протоиереев за заслуги в потомственное дворянство; предоставить духовенству участие в городских и сельских собра 389 ниях и даже - отправление выборных должностей, права свободного выезда за границу, и, наконец, сохранение за вдовами и дочерьми духовенства сословных прав при их вступлении в брак "с лицами низшего сословия".369
В предложениях обращает внимание стремление к неимоверному расширению прав, с желанием застраховаться на будущее, когда сословная замкнутость будет разрушена. Чего стоит, например, право архиереев самим решать вопрос о приеме в духовное звание лиц низших сословий!
В подобном духе сформулированы предложения архиереев относительно "открытия детям духовенства путей для полезного труда на всех поприщах гражданской деятельности".370 Они хотели, чтобы дети священников и диаконов получили права детей личных дворян, и по достижении 17 лет, с поступлением на службу, могли как и те просить потомственного дворянства, если их деды и отцы состояли в службе и не менее 20 лет каждый "в службе и званиях духовных, приносящих личное дворянство". Такие же права - детям церковнослужителей, окончивших академии и семинарии.
Другим важным требованием было предоставление возможности детям духовенства, приобретавшим права дворянства или почетного гражданства, а также и дочерям, свободно поступать в любые учебные заведения; выбирать род гражданской деятельности; не принуждать их к записи в податные сословия; принимать в гражданскую службу.
Заметив, что многие не хотят покидать духовное сословие из-за права на свободу от податей и рекрутской повинности, архиереи предлагали для облегчения выхода предоставить пожелавшим выйти льготы. Например, поступающим в городские общества детям и внукам священников и церковнослужителей (впоследствии возведенных в священнослужительский сан) дать права потомственных граждан, по аналогии с правами шляхты в западных губерниях. А детям остальных церковнослужителей предоставить освобождение от рекрутской повинности и ряд льгот. Поступившим, по желанию, в крестьянское общество, архиереи предлагали предоставить освобождение от уплаты податей и те же льготы на 3 года с присвоением наследственного звания свободных обывателей и т.п.
Однако прежде чем Главное Присутствие приступило к рассмотрению проблем правового статуса белого духовенства и членов его семей, прошло несколько лет. На очереди стояли другие - первостепенные, по мнению правящих кругов - проблемы. В связи с чем были затронуты и решены только 2 частных, хотя и неравнозначных по важности вопроса.
Так, 30 декабря 1863 г. Присутствие приступило к рассмотрению ходатайства воронежского архиерея об освобождении домов городского духовенства от вновь установленного казенного сбора, и нашло, что обложение противоречит курсу на материальное обеспечение белого духовенства.371 В то же время Присутствие приняло участие в решении вопроса о рекрутской повинности духовенства. Дело в том, что Комиссия для пересмотра рекрутского устава при Военном министерстве обратила внимание на неопределенность ст. 281 (т. IX Св. Зак. 1857 г.. Закон о состояниях), освобождающий лиц духовного звания от рекрутской повинности. Комиссия пришла в затруднение: считать ли "все потомство лиц духовного звания" свободными от повинности или нет? Сомнение возникло в связи с изучением практики "разборов" которая находилась в явном противоречии с упомянутой статьей.
Сопоставив численность клириков и их детей мужского пола, комиссия заключила, что количество последних намного превышает потребность церкви в замещении вакансий в принтах.372 Она предложила освободить от рекрутской повинности только монашествующих, а из белого духовенства - "занимающих действительные духовные должности и тех, которые, посвящая себя духовному сану, окончили высший богословский курс наук"; остальных священнических детей, а также церковников и их детей от рекрутства не освобождать".373 Мнение Комиссии поддержал Департамент законов Государственного совета. 74
A.n. Ахматов в ответ настаивал на том, чтобы оставить все без изменений, и ссылался на новую политику правительства в отношении духовенства.375
391 Эксперт-юрисконсультант канцелярии обер-прокурора Н. Полнер подготовил в защиту точки зрения шефа ряд серьезных аргументов.376
Церковная администрация и суд
Анализ реформы церкви останется неполным, если мы не обратимся к ряду перемен в церковном управлении. Хотя они не вписываются в рамки программы Главного Присутствия, тем не менее тесно связаны с реформой.
Центральный аппарат управления продолжал трансформироваться по подобию министерств. Так, 15 декабря 1865 г. получило утверждение мнение Государственного Совета об учреждении должности товарища обер-прокурора Синода с правами товарища министра.611 Претерпели изменения и структурные подразделения. В связи с реформой духовной школы, как отмечено выше. Духовно-учебное управление в 1867 г. преобразовано в Учебный комитет.612 А через некоторое время контрольное отделение при Хозяйственном управлении выделено в самостоятельную единицу, напрямую подчиненную обер-прокурору.613 Наконец, в 1872 г. пересмотрены штаты канцелярий Синода и обер-прокурора. Хозяйственного управления и Контроля, со значительным увеличением оплаты труда чиновников.614 Эти штаты сохранялись до конца столетия.
Серия изменений за годы реформы коснулась и епархиальной администрации. Они имели главным образом два направления: расширение полномочий архиереев и укрепление материальной базы консисторий и архиерейских домов. Посещая 3 августа 1865 г. московскую духовную академию, Д. Толстой объявил, что "хочет несколько децентрализовать управление, передавая епархиальным архиереям. Царь в принципе согласен".615
В 1865 г. волею обер-прокурора и Синода решился спор о целесообразности умножения викариев: архиереям позволили открывать викариатства, если изыщут на то средства.616 Тогда же они получили право утверждать контракты по постройкам за счет казны на сумму до 10 ООО руб., а также совершать постройки или ремонты зданий церквей, монастырей и архиерейских домов на сумму до 5000 руб. без создания строительных комиссий.618
Важнейшей акцией стала отмена деления епархий на классы с одновременным введением новых штатов архиерейских домов и кафедральных соборов.619 В обоснование своего представления в Государственный Совет от 21 июля 1867 г. обер-прокурор отмечал, что по действующим штатам личное содержание архиереев можно считать достаточным только в западных. Рижской, Таврической, Кавказской, Петербургской и Новгородской и Оренбургской епархиях. В остальных оно составляло от 743 руб. 40 коп. до 914 р. 85 коп. и в Московской - 1712 руб. 16 коп. Пересмотр штатов и окладов кафедральных соборов он объяснял тем, что они - бесприходные, и, следовательно, лишены доходов за исполнение треб. А оклады даже протоиереев крайне малы: от 142 до 172 руб. в год и т.д. Поступали сведения, что священники не желают переходить из приходов в принты кафедральных соборов, несмотря на значение последних в епархиальной жизни.620
Синод, тоже принимавший участие в подготовке закона, объяснял свою поддержку еще и тем, что с течением времени сложилась очень большая разница в содержании архиерейских домов даже соседних епархий. Не устраивало его и низкое содержание архиереев столичных епархий в сравнении с западными и некоторыми великороссийскими епархиями. В основу перемен Синод положил принцип уравнения, а деньги изыскал путем пересмотра своей сметы.62 Итак, в соответствии с утвержденным 27 декабря 1867 г. мнением Государственного Совета деление епархий на классы отменялось, и с 1 января 1868 г. вводились новые штатные расписания архиерейских домов и кафедральных соборов.622 Принципиально новым здесь было объединение статей на содержание свиты архиерея, певчих и наем служителей, поскольку расходы по ним следовало производить из неокладных доходов архиерейских домов. В связи с этим теперь сам архиерей мог определять потребности в их числе.
Кроме того. Московскую и Санкт-Петербургскую епархии уравняли по содержанию с западными, назначив архиереям по 4 ООО руб., а на архиерейские дома по 4 350 руб. Киевскую епархию уравняли с Литовской, назначив, соот 476 ветственно, по 4 ООО руб. и 5 00О руб. Несколько епархий (по большей части - -казачьими приходами! - P.C.) получали ассигнования "сообразно средствам на них из сторонних источников": Кавказская - 4 ООО архиерею и 3 975 руб. на архиерейский дом; Донская - 1 500 и 4 860 руб.; Енисейская, Иркутская, Тобольская, Томская - 1 500 и 3 700 руб.; Камчатская - 1 500 и 3 960 руб. Прочие - в основном 1 500 руб. архиерею и 3 100 руб. на архиерейский дом. Таким образом, по окладам епархии можно разделить на 4 группы.
Хотя, как видим, повышение содержания было значительным. Синод выражал сожаление, что средства не позволяют увеличить его еще больше.
Что касается причтов кафедральных соборов, то если ранее они делились на 11 разрядов, теперь можно было по содержанию выделить всего 5 групп: в Киевской и Литовской епархиях годовой расход на них составлял по 5 ООО руб.; в Московской, западных, Новгородской и Рижской - по 4 ООО руб.; в Камчатской - 4 985 руб. Во всех остальных - по 2 850 руб.623 Установлены единые штаты причтов кафедральных соборов: протоиерей, ключарь, 2 священника, протодиакон, 2 диакона, 2 иподиакона, 2 псаломщика. Число пономарей определяли епископы.
Наконец, 25 марта 1869 г. установлены новые штаты консисторий. Расходы на них в среднем возросли втро .62 Без сомнения, повышение диктовалось необходимостью, но оно не отменило дурных традиций консисторского чиновничьего мира. Из провинции продолжали поступать сведения о том, что порядки остались прежние: "Та же грязь и наглость поборов, та же продажа наград, тот же откуп от заслуженных наказаний".62 Практика непрерывного перемещения архиереев из одной епархии в другую и священников с прихода на приход продолжалась. Церковные власти не пожелали прислушаться ни к голосам части епископата, ни к общественному мнению.627 Переводы оставались удобным инструментом поощрения и наказания.
Не стали реальностью и надежды иерархии на созыв совещаний епархиаяьных владык.
Ярким примером могущества обер-прокурорской власти и, в то же время, авантюризма Д.А. Толстого стала попытка реформы церковного суда.
Выше мы касались функций и юрисдикции церковного суда. Добавим, что несмотря на определенные наслоения, связанные с особым характером православной церкви и государства, церковный суд по-прежнему базировался на нормах канонического права, и в своей практике неизменно руководствовался правилами вселенских и поместных соборов. Номоканоном (Кормчей).
Российские законы628 относили к епархиальному суду дела лиц духовного звания по проступкам против должности, благочиния и дисциплины; по взаимным спорам, возникающим из пользования движимым и недвижимым церковным имуществом; наконец, по жалобам духовных и светских лиц на нарушение бесспорных обязательств и по просьбам о побуждении к уплате бесспорных долгов. Но если примешивалось обвинение в уголовном преступлении, то дело переходило в руки светского уголовного суда. В то же время законы четко определяли, что лица духовного звания подлежат юрисдикции светского суда:
а) в спорах между собой или со светскими лицами по тяжбам и искам по неисполненным договорам и обязательствам и взысканиям за нарушение прав нанесением ущерба, убытков или самовольным овладением имуществом;
б) при нарушениях законов, по которым существовали особые правила судопроизводства и санкции. Например, если обвинялись в порубке лесов, укрывательстве беглых, пристанодержательстве, нарушении акцизных уставов, карантинных и таможенных правил;
в) по обвинению в тяжких уголовных преступлениях.
