Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Становление неклассических философских парадигм в западноевропейской философии 15
1.1. Понятие классической и неклассической рациональности в контексте метафизической проблематики 15
1.2. Эволюция представлений о статусе метафизики и онтологии в классической философии 20
1.3. Антиметафизическое движение и его результаты 43
Глава вторая. Возрождение онтологии в XX веке в контексте феноменологического поиска аподиктичности 68
2.1. Место метафизики в феноменологической парадигме 68
2.2.Метафизика и её критика в феноменологии М. Хайдеггера 85
2.3. Метафизика и онтология Н. Гартмана 104
Глава третья. Онтолого-метафизические парадигмы в современной западноевропейской философии 121
3.1 Взаимоотношение логики и онтологии в современной философии: научно-логическая парадигма 115
3.2 Метафизика в ракурсе методолого-диалектической парадигмы 135
3.3 Литературно-эстетическая парадигма в метафизике 147
3.4 Этическая парадигма в современной метафизике 159
Заключение 171
Библиография 174
- Понятие классической и неклассической рациональности в контексте метафизической проблематики
- Эволюция представлений о статусе метафизики и онтологии в классической философии
- Место метафизики в феноменологической парадигме
- Взаимоотношение логики и онтологии в современной философии: научно-логическая парадигма
Введение к работе
Актуальность исследования.
Интерес к метафизике никогда не ослабевал, не только в классической, но и в неклассической философских традициях1. Постоянное возвращение к philosophia prima с целью критики, то есть установления границ критикуемого феномена, говорит о невозможности решения философских проблем вне метафизического контекста современной культуры. «Однако то время, которое не знает её (метафизики - Ф.А.) величия, не знает и её нищеты. Её величие? Она есть мудрость. Её нищета? Она есть человеческое знание» .
Нельзя сказать, что указанная ситуация отчётливо осознаётся участниками современного философского развития. Порой авторы, критикуя и подвергая сомнению метафизику или онтологию, абсолютно бессознательно, сами того не желая, высказываются в пользу философской дисциплины, которая смогла бы дать представление об универсальных началах бытия и развернуть их в форме дифференцированной системы целостного знания. Сосредотачивая свою мысль на критике метафизики как особого типа европейского мышления, целостного знания, такой философ делает проблему метафизики центральной проблемой своего творчества.
Актуальность темы диссертационного исследования связана с основными тенденциями современной российской философии. Принцип плюрализма, возобладавший в ней в последние годы, привёл к разрыву структурных частей самой философии. Противоположная тенденция исходит из давнего стремления
1 В отечественной литературе разделение философских традиций на классическую и неклассическую, а также
их сущностные характеристики и отличия наиболее концентрированно приведены в работе: Мамардашвили
М.К., Соловьёв Э.В., Швырёв B.C. Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии //
Философия в современном мире. Философия и наука. М.: Наука, 1972. С. 28-94,
Что же касается философских проектов современности, то можно упомянуть В. Дильтея, Э.Гуссерля, М. Хайдеггера, Б. Рассела, А.Н.Уайтхеда, Ж. Делёза, А. Бадью и т.д. А что же касается защиты необходимости в полноценной и оригинальной метафизической системе, то об этом открыто говорил Н. Гартман.
2 Марнтен Ж. Величие и нищета метафизики // Маритен Ж. Избранное: Величие и нищета метафизики. М.:
Российская политическая энциклопедия, 2004. С. 107.
4 русской философии, идущего от Вл. Соловьёва, к цельности философского знания. И всё же соответствующих разработок проблем метафизики в историко-философском контексте в нашей философии не так уж много, хотя разговоров об этом предостаточно. Интересен в этом плане опыт мировой, главным образом, западной философии, не забывающей о метафизике даже в последнем столетии. Отсюда понятна обновлённая постановка метафизических проблем в современной философии, во многом находящейся под влиянием позитивизма.
Но в то же время, стоит заметить, что помимо вышеуказанных имплицитных метафизических интенций, существуют сугубо эксплицитные построения. Речь идёт об открытом провозглашении «новых» метафизических систем. Философы современности, понимая ответственность подобного заявления и признавая необходимость именно «новой» метафизики, всё же большей частью ограничиваются первичными набросками и схематичными проектами.
Это можно объяснить тем, что мыслители оставляют открытым вопрос о статусе метафизики. Поэтому необходимо попытаться определить статус метафизики, то есть её предмет, роль и место в системе философских знаний, исходя из особенностей историко-философского подхода к данной проблеме, что будет способствовать решению многих других проблем современной философии, неклассической по преимуществу.
Степень научной разработанности темы
На сегодняшний день количество историко-философских работ, специально посвященных проблеме статуса метафизики, недостаточно. Однако есть работы, во-первых, затрагивающие проблематику метафизики в целом, и, во-вторых, посвященные конкретным онтологическим исследованиям. В обоих типах работ как минимум имплицитно представлены основы и специфика метафизики.
В то же время все эти работы можно классифицировать более детально, сообразно тем задачам и целям, которые преследовали авторы, и выделить четыре обширные группы научных исследований.
К первой группе можно отнести работы, затрагивающие проблему современной метафизики в целом, её судьбы и перспектив развития.
Прежде всего, здесь стоит упомянуть два сборника с одинаковым
названием «Перспективы метафизики: классическая и неклассическая
метафизика на рубеже веков». Первый представляет собой сборник материалов
международной конференции 1997 г., проходившей в Санкт-Петербурге,
второй - коллективную монографию, совместно написанную участниками
указанной конференции4. Авторы признают переходный характер
постмодернизма как современной научной и культурной парадигмы, за которой
с необходимостью следует период создания, разработки нового
метафизического пространства или метафизической системы, основанной на современных философии, религии, культуре, искусстве, науке и т.д.5
Проблемой метафизики в условиях постмодерна озабочен и И.И. Евлампиев в статье «Неклассическая метафизика или конец метафизики? Европейская философия на распутье», опубликованной в журнале «Вопросы философии»6. Автор считает, что проблемность метафизики в том, что она предполагает оригинальность и фундаментальность, которая априори стоит под вопросом в современной культуре. Но в то же время метафизика является трансляцией интеллектуального багажа из прошлого в современность - в этом и заключается «распутье» современной европейской философии.
В монографии Ю.М. Романенко «Бытие и естество. Онтология и метафизика как типы философского знания»7 метафизика и онтология,
3 Перспективы метафизики. Классическая и некласс им еская метафизика на рубеже веков: Материалы межд.
Конференции. Санкт-Петербург, 28-29 октября 1997 г. СПб,: С.-Петерб. отделение Ин-та человека РАН, 1997.
4 Перспективы метафизики: классическая и неклассическая метафизика па рубеже веков / Под ред. Г.Л.
Тульчинского, М.С. Уварова. СПб.: Алетейя, 2000.
5 Об этом свидетельствуют соответствующие разделы в указанных работах.
6 Евлампиев И.И. Неклассическая метафизика или конец метафизики? Европейская философия на распутье II
Вопросы философии. 2003. № 5. С. 159-171.
7 Романенко Ю.М. Бытие и естество. Онтология и метафизика как типы философского знания. СПб.: Изд-во
СПбГУ, 1999.
существующие изначально параллельно, заявлены как ядро философии, поскольку совокупность методов метафизики и онтологии, предметом которых являются «эпистема естества» и «гнозис бытия» соответственно, есть залог трансценденции человеческого существования.
К этой же группе примыкают работы, в которых присутствует и разрабатывается мысль о значимости и необходимости метафизики, а также о возможности (или невозможности) её существования в современной культуре.
Наиболее концентрированно о значимости метафизики для науки, об эвристической ценности первой философии писал М. Вартофски в ряде своих
работ. Согласно ему, метафизика является необходимым условием любого научного дискурса.
В ряде работ П.П. Гайденко посредством богатого историко-философского материала и его качественного анализа доказывается тезис о том, что метафизике практически невозможно отвести сегодня ту роль, которую она играла в прошлом, потому что современная (постметафизическая) философия описывает процессуальную реальность и использует для этого неподвластные метафизике и, в то же время, опровергающие её категории эволюции, времени, жизни, субъекта.
По мнению С.Л. Катречко, возможность метафизики обусловлена единством самого мира, допускающим тем не менее плюралистичность, о которой позволяет говорить синтез парадигмы «смерти Бога» и последовавшей за ней парадигмы «смерти субъекта».
В диссертациях А.Н. Троепольского10 и Л.В. Денисовой11 метафизика мыслится как, во-первых, залог духовности человека и философская
* Вартофски М, Эвристическая роль метафизики в науке // Структура и развитие науки. (Из бостонских исследований по философии науки). M.: Прогресс, 1978. С. 43-110;его же. Модели, метафизика и причуды эмпиризма // Вартофски М. Модели. Репрезентация и научное понимание. М.: Прогресс, 1988. С. 57-78; его же. Материя, действие и взаимодействие // там же. С. 79-96; его же Редукция, объяснение и онтология // там же. С. 41-56.
9 Гайденко П.П. Бытие и разум // Вопросы философии. 1997, № 7. С. 114-140; Постметафизическая философия
как философия процесса // Вопросы философии. 2005, № 3. С, 128-139.
10 Троепольский А.Н. Анализ возможности теоретической метафизики: Диссертация ... докт. филос. наук. М,,
1998.
11 Денисова Л.В. Догматическое обоснование метафизических систем: Автореф. дисс. ...докт. филос. наук.
Томск, 1999.
пропедевтика, и, во-вторых, как теоретическая наука. Также в указанных работах приводится типологизация метафизических систем.
К первой же группе источников можно отнести ряд учебных пособий, благодаря которым можно утверждать, что метафизика постепенно обретает институциональный аспект .
Вторую группу источников составляют работы авторов, посвятивших своё творчество критике классической метафизики и проектам создания «новой метафизики». Настоящие источники приведены в библиографии и будут полностью раскрыты в диссертационном исследовании. К ним относятся работы следующих мыслителей: В. Дильтей, А. Бергсон, Э. Гуссерль, М. Шелер, М. Мерло-Понти, М. Хайдеггер, Н. Гартман, Б. Рассел, А. Уайтхед, У. Куайн, Т. Адорно, Ж. Делёз, Ж. Деррида, А. Бадью, Э. Левинас, Ю. Хабермас, К.-О. Апель, Ж.-Л. Нанси и т.д.
К третьей группе относятся историко-философские исследования, посвященные конкретному мыслителю или философской школе, на примере которых говорится о ренессансе метафизики, или благодаря которым авторы считают возможным говорить даже о новом этапе в европейской метафизике.
Среди таких работ необходимо выделить монографии Г.Г. Майорова, Л. В. Скворцова, Г. Шпигельберга, Н.В. Мотрошиловой, Н.С. Юлиной, М.А. Кукарцевой, М.А. Киселя, Т.Н. Горнштейн, Ф. В. Херрмана, Р. Сафрански, А. Бадью, В.Г. Пушкина; статьи Н. Лобковица, Ю.А. Кимелева, М.Е. Соболевой13.
12 Иванов А.В., Миронов B.B. Университетские лекции по метафизике. М.: Современные тетради, 2004; Миронов В.В., Иванов А.В. Онтология и теория познания. М.; Гардарики, 2005; Основы онтологии / Под ред. Ф.Ф. Вяккерева, В.Г. Иванова. Б.И, Липского, Б.В. Маркова - СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1997. Вулло Л.И. Современная метафизика. Пенза: Изд-во Пенз. гос. технол. акад., 2004. Более обширен список иностранных работ: Корет Э. Основы метафизики. Киев: Тандем, 1998; Aune В. Metaphysics: the elements. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1985; Butcharov P. Being qua Being. A theory of identity, existence and predication. Bloomington: Indiana University Press, 1979; Dale J. Ontology. Montreal & Kingston: McGill-Queen's University Press, 2002 и т.д.
11 Майоров Г.Г. Философия как искание Абсолюта. Опыты теоретические и исторические. М.: Эдиториал УРСС, 2004; Скворцов Л.В. Обретает ли метафизика «второе дыхание»? (Критический анализ методологии буржуазной историко-философской мысли Х1Х-ХХ в.). М.: Мысль, 1966; Шпигельберг Г. Феноменологическое движение. Историческое введение. М.: Логос, 2002; Мотрошилова Н.В. Гуссерль и Кант: проблема трансцендентальной философии // Мотрошилова Н.В. Работы разных лет: избранные статьи и эссе. М.: Феноменология - Герменевтика, 2005. С. 221 - 265; Мотрошилова Н.В, «Идеи I» Эдмунда Гуссерля как введение в феноменологию. М.: Феноменология - Герменевтика, 2003; Мотрошилова Н.В. Принципы и противоречия феноменологической философии. М.: Высшая школа, 1968; Кукарцева М.А. Проблемы метафизики в английской философии конца XIX - начала XX века. Иваново: Ивановский гос. уп-тет, 1990; Кисель М.А. Метафизика в век науки. СПб.: Искусство-СПб, 2002; Горнштейн Т.Н. Философия Николая
Четвёртая группа исследований содержит работы, посвященные онтологии вообще и конкретным онтолого-метафизическим проблемам, а также влиянию онтологии и метафизики на научное знание.
Статья В.К. Шохина14 детально проясняет специфику онтологии посредством анализа её генезиса как самостоятельной философской дисциплины. Также в работе затрагивается проблема соотношения онтологии и метафизики.
Статус онтологии, кроме того, определяется через историческое описание категории бытия - центральной для онтологии. Такую цель ставят в своих работах А.Л. Доброхотов и В.Д. Губин, Т,Б. Длугач, П.П. Гайденко15.
В диссертациях А.Г. Погоняйло и В.В. Богданова рассматриваются конкретные проблемы онтологического и метафизического знания в Новое время. Работа Д. Ю. Кралечкина18 обусловлена интересом к обоснованию метафизики с помощью онтологической дифференциации М. Хайдеггера с акцентами на онтологической проблематике постмодернизма.
Онтологическим проблемам в XX в. посвящен специальный сборник «Проблемы онтологии в современной буржуазной философии», изданный в Риге в 198819. В нём достаточно широко представлена западная философия - от аналитической традиции до феноменологии и постмодернизма.
Гартмана, Л.: Наука, 1969; Херрман фон Ф.В. «Бытие и время» и «Основные проблемы феноменологии» // Философия Мартина Хайдеггера и современность, М.: Наука, 1991. С. 62-80; Херрман фон Ф.-В. Понятие феноменологии у Хайдеггера и Гуссерля. Томск: Водолей, 1997; Сафрански Р. Хайдеггер; германский мастер и его время, М.: Мол. гвардия, 2002; Соболева M.E. Возможна ли метафизика в эпоху постмодерна? К концепции трансцендентального прагматизма Карла-Отто Апеля // Вопросы философии. 2002. № 7. С. 143-154, 1 Шохин В.К. «Онтология»: рождение философской дисциплины // Историко-философский ежегодннк'89. М.: Наука, 2001. С. 117-126.
15 Доброхотов АЛ. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М.: Изд-во Московского
ун-та, 1986; Губин В.Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. М.; Российск.
гос. гуманит. ун-т, 199S; Длугач Т.Б, Проблема бытия в немецкой философии и современность. М.: ИФ РАН,
2002; Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. М.: Республика, 1997.
16 Погоняйло А.Г. Метафизика механицизма в новоевропейской философии: Дисс. ... канд. филос. наук. СПб.,
2001.
17 Богданов В.В. Понятие субстанции в метафизике XVII в.: Дисс.... канд. филос. наук. СПб., 1994.
18 Кралечкин Д.Ю. Фундаментальное различие бытия и сущего как способ обоснования онтологии: Дис. ..,
канд. филос. наук, Москва, 2002.
19 Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига: Зинатне, 1988.
Что же касается вопроса о влиянии и связи онтологии и метафизики с конкретным научным знанием, то здесь также можно выделить несколько работы А.Ю. Севальникова, Ю.С. Владимирова, В.Д. Захарова .
Приведённое описание и классификация работ позволяет сделать заключение о том, что проблема статуса метафизики в неклассических философских парадигмах остаётся нераскрытой, несмотря на обилие исследований в области классической метафизики, в силу фрагментарного изучения современной метафизики либо лишь как онтологии, либо на примере конкретного мыслителя.
Объект и предмет исследования
Объектом настоящего исследования является современная метафизика, во-первых, в качестве системы или совокупности внеопытных философских знаний о мире как целом, и, во-вторых, как совокупность методов, с помощью которых достигается трансцендентальное единство указанного целого.
Предмет диссертационной работы - исторически осуществившиеся представления о статусе метафизики и её частного варианта - онтологии - в неклассических философских парадигмах.
Под неклассическими философскими парадигмами в современной западноевропейской философии понимаются основные философские направления и школы XIX-XX вв., противопоставляющие свои подходы классическим канонам философии.
Цель и задачи исследования
Для окончательной спецификации предмета исследования рационально будет выделить цель исследования и определить ряд задач для реализации поставленной цели.
Целью диссертационной работы является исследование статуса метафизики в неклассических философских парадигмах западноевропейской
20 Севальников А.Ю. Современное физическое познание: в поисках новой онтологии, М.: ИФ РАН, 2003;
Владимиров Ю.С. Метафизика. М.: БИНОМ. Лаб. знаний, 2002; Захаров В.Д. Введение в метафизику природы.
М.;МГУП,2003.
21 Под термином «парадигма» мы понимаем те фундаментальные принципы, которыми сознательно или
бессознательно руководствуются философы, создавая свои метафизические построения, лежащие в основе
философских школ и направлений.
10 современной философии и определение, тем самым, места и значения метафизики для развития философского знания в целом.
Способствующие достижению цели задачи, в соответствии с которыми структурировано настоящее исследование, можно сформулировать следующим образом:
проанализировать понятие и характерные черты классической и неклассической метафизики;
проследить эволюцию представлений о статусе метафизики и онтологии в классической философии с целью выявления особенностей и специфических черт в развитии неклассической метафизики;
выявить влияние «антиметафизического движения» Х1Х-го в. (критики метафизики школами позитивизма, марксизма, иррационалистическими направлениями) на развитие метафизики в XX в.;
обосновать воздействие феноменологического движения с его поиском аподиктичности на «онтологический поворот» в XX в.;
дать характеристику основных онтолого-метафизических проектов современности, демонстрируя их философскую продуктивность и методологическую эффективность для постановки и решения философских проблем.
Методологические и теоретические основы исследования В ходе написания диссертации использовались следующие методы исследования. Во-первых, исторический метод, позволивший выявить связь изменения представлений о метафизике со сменой определённых исторических парадигм и культурных ситуаций. Во-вторых, метод ретроспективной реконструкции историко-философского материала, который наглядно продемонстрировал единство проблемного поля определения статуса метафизики. В-третьих, диалектический метод, благодаря которому уместно говорить о взаимосвязи апологии и критики метафизики в её развитии. В-
11 четвёртых, феноменологический метод продуктивно использовался для анализа метафизического понимания неклассическими парадигмами единства мира. И, в-пятых, возможность интерпретировать метафизику и онтологию в качестве определённого смыслового контекста любой проблемной ситуации дал герменевтический метод.
Теоретической и концептуальной основой диссертации послужили научные исследования следующих авторов: по проблемам неклассической рациональности и соотношения метафизики с наукой - Н.С. Автономовой, Г. Башляра, М. Вартофски, П.П. Гайденко, В.А. Лекторского, М.К. Мамардашвили, Л.А. Микешиной, Н.В. Мотрошиловой, В.Н. Поруса, Э.В. В.С.Стёпина, Соловьёва, B.C. Швырёва, и другие разработки сотрудников ИФ РАН; по историко-филососким проблемам - А.А. Биневского, П.П. Гайденко, А.Ф. Грязнова, А.Л. Доброхотова, А.Ф. Зотова, Н.В. Мотрошиловой, В.И. Плотникова и др.; по современному облику метафизики - А. Бадью, Витгенштейна, Г. Гадамера, П.П. Гайденко, Н. Гартмана, В.Д. Губина, Ж. Делёза, Ж. Деррида, А. Кожева, Л. Э. Корета, Э. Левинаса, М. Мерло-Понти, Ж.-Л. Нанси, Б. Рассела, Ж.-П. Сартра, Ю. Хабермаса, М. Хайдеггера, М. Шелера, М. Эпштейна и т.д.
Научная новизна исследования
Научная новизна исследования определяется тем, что в диссертации впервые была предпринята системная реконструкция неклассической метафизики как неотъемлемой части развития историко-философского процесса и характеризуется следующими положениями:
определён статус метафизики в неклассических философских парадигмах, заключающийся в необходимости имманентного последовательного развития философской проблематики;
раскрыта связь между «возрождением онтологии» и феноменологическим поиском аподиктичности, состоящая в необходимости построения онтологии для обоснования знания;
выявлены специфические черты основных онтолого-метафизических проектов современности: разработка метафизики с акцентом на научно-логическую, методолого-диалектическую, литературно-эстетическую и этическую проблематики;
в ходе анализа эволюции метафизики было выявлено историческое единство и преемственность в современной философии понимания классических и неклассических метафизических парадигм.
Практическая и теоретическая значимость работы
Материалы и результаты диссертационного исследования могут быть использованы в дальнейшей научной работе в качестве теоретического фундамента прикладного применения метафизических разработок, а также будут способствовать дальнейшему росту авторитета метафизики и её значимости не только как эвристики, но и как цели философского, теологического, научного познания. Помимо описательных моментов, в диссертации содержится ряд рекомендаций по выходу из системного кризиса европейской философской рациональности, обусловленной статусом метафизики и отношением к ней.
Что касается учебной деятельности, то реабилитация преподавания метафизики видится необходимой, особенно в контексте возведения философии науки в ранг обязательной дисциплины в системе послевузовского образования (аспирантуры). В этой связи метафизика и онтология, как её неотъемлемая часть, являются необходимым компонентом, дополняющим конкретную научную картину мира, что предупреждает появление научной «узости» в негативном смысле этого слова, но способствует формированию специалистов с ответственным мышлением.
Кроме того, проведённое исследование может лечь в основу, помимо собственно историко-философских курсов, как самостоятельных учебных дисциплин, находящихся на стыке онтологии, теории познания, логики, этики, эстетики, философии науки, так и спецкурсов в рамках вышеуказанных курсов.
Апробация результатов научного исследования
Основные идеи научного исследования были представлены и обсуждены на теоретических семинарах кафедры философии Дальневосточного государственного университета и ежегодных конференциях студентов и аспирантов ДВГУ. Также результаты диссертационной работы были представлены в виде докладов на конференциях и чтениях, в том числе: на XI Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов» (2004, Москва), на Всероссийской научно-практической конференции «Пути повышения эффективности муниципальной власти в управлении социально-экономическим развитием Дальнего Востока и Севера» (2004, Владивосток), на конференции, посвященной десятилетию высшего философского образования на Дальнем Востоке (2004, Владивосток), на восьмой Дальневосточной конференции молодых историков (2004, Владивосток), на Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы развития отечественной истории, философии и политической науки» (2004, Уссурийск), а также на международных религиозно-философских чтениях «Социальная ответственность: бизнес, этика, политика» (2005, Владивосток).
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии факультета философии, теологии и религиоведения ДВГУ (10 марта 2006 г.).
Кроме того, основные результаты диссертационного исследования отражены в публикациях автора, помещённых в периодических изданиях, сборниках научных статей, сборниках, материалах и тезисах различных конференций.
Краткое описание структуры диссертации
Диссертация структурирована в соответствии с целью и задачами научного исследования и представляет собой работу, состоящую из введения; первой главы, посвященной становлению неклассических философских парадигм в
14 западноевропейской философии; второй главы, исследующей связь возрождения онтологии в XX в. с феноменологическим движением; третьей главы, посвященной выделению в русле современной философии конкретных онтолого-метафизических проектов; заключения, подводящего итоги и намечающего дальнейшие перспективы исследования и списка литературы.
Понятие классической и неклассической рациональности в контексте метафизической проблематики
Современную культурную ситуацию принято определять как неклассическую. Понятие «неклассическое» черпает своё содержание из противопоставления характеристикам, определяющим понятие «классическое». Современное отождествляется с неклассическим и, на первый взгляд, резко противопоставляется классическому. Перечисляя термины, обозначающие существенные признаки классического стиля мышления, обычно приводят их антонимы, которые автоматически являются характеристиками неклассического. Далеко немаловажное место в этом соотношении имеет указанное слово «стиль», каковое и даёт основание считать то или иное явление классическим или нет. Неклассическое (как и классическое) определяется своим стилем1, поэтому, сглаживая разницу между терминами, уже можно сказать, что они повествуют об одних и тех же явлениях.
Например, классический стиль в философии определяется «претензией» философа на: систематичность, целостность, завершённость, монистичность, рациональность2. Недостаток приведённых характеристик классики становится очевидным после их критики неклассическими философами. Следовательно, их соотношение друг с другом является единственной возможностью для осмысления не только сущности, но и значения этих двух феноменов-моделей (классического и неклассического)3. Неклассический стиль более гибок, его нормы постоянно меняются4, он позволяет описывать реальность наиболее адекватно, в то время как основное противоречие классики заключается в том, что дух и действительность пребывают в разорванности5. Схематизм и отчасти неповоротливость классического мышления становится отправным пунктом и стимулом поиска иных путей познания.
Остановимся теперь более подробно на одной из основных характеристик классического - понятии рационального. Проблема рациональности на рубеже веков обозначилась в качестве самой острой и фундаментальной, о чём свидетельствует широкий ряд публикаций и исследований, проведённых в Институте философии РАН6. Во многих работах подчёркивается, что рациональность является междисциплинарной проблемой, поскольку рациональное есть, во-первых, выражение теоретического и систематического. И, во-вторых, будучи такой проблемой, рациональное в настоящее время не только не противостоит иррациональному, но неизбежно включает в себя его как свою составную часть. В современных философских парадигмах происходит «рационализация иррационального и внерационального»7. Рациональное объемлет не-рациональное и является предельно широким понятием, в которое входит всё исходящее и охватываемое разумом и мышлением8. Квинтэссенцией же рационального будет научное знание, к которому вообще не применимо понятие иррационального. В связи с этим академик В. С. Стёпин в своей фундаментальной монографии «Теоретическое знание» вводит следующую классификацию типов рациональности : классический тип, рассматривающий только объект познания, исключая всё, что относится к субъекту; неклассический тип, обращающий внимание помимо объекта исследования на средства познания и учитывающий их связь; постнеклассический тип, не только включающий в себя характеристики первых двух, но и расширяющий «поле рефлексии над деятельностью», соотносит знания и средства его получения с целями и ценностями этого знания.
В этой связи стоит отметить, что указанные типы рациональности не уничтожают и не отменяют один другой, но лишь ограничивают и оставляют их применимыми только локально, но не всеобще10.
Научную рациональность всегда дополнял «философский разум», снимая с неё ограниченность11, наукой никогда не исчерпывалось познание мира2, и сама наука всегда выходила за рамки практики13.
Более того, П.П. Гайденко отмечает, что классическое понятие научной рациональности окончательно сложилось в естествознании 17-18 вв. и стало возможным лишь благодаря тому, что само естествознание в ходе своего развития было связано с метафизикой, ведь только последняя являла собой науку о конечных причинах и целях . Рациональность же вообще, то есть не только научная, связана с метафизическими и онтологическими категориями, зародившимися ещё в греческой философии15. Можно сказать, что именно поэтому, как показывает история научных открытий, наука стремится к трансценденции и преодолению своих границ посредством либо творчества, либо эвристики. Несомненно, это говорит о взаимовлиянии метафизики и науки как сферы рационального16.
Французский философ науки Г. Башляр вообще считает, что рационализм вместе с реализмом являются двумя неотъемлемыми «метафизиками», на которые опирается научный разум17.
Так есть ли рациональность производная от философии вообще и метафизики в частности?
Так или иначе, но важным остаётся то, что метафизика обладает схожими характеристиками с понятием рационального, во-первых, и понятием классического, во-вторых. Она тоже представляет собой интенцию на систематичность и целостность, однако метафизика всегда дополнялась и критиковалась, «всегда была под вопросом» , что лишний раз подчёркивает «взаимораскрытие» классического и современного (неклассического). Благодаря предмету метафизики, её предельности, все указанные проблемы соотношения «классического и неклассического», «рационального и нерационального» обретают наиболее выпуклую форму.
Не являясь, таким образом, уже ставшей наукой в полном смысле этого слова, метафизика в условиях современности имеет отношение к рациональному и вне-рациональному, связывает их и продолжает оставаться залогом междисциплинарности научного знания. А это, в силу особой роли, отводимой рациональному в свете современной культуры, обязывает метафизику к интегративной функции19.
Полное отрицание метафизики не только как специальной философской дисциплины, но и как типа мышления, на сегодняшний день не представляется возможным. Вслед за антиметафизическим движением, носившим переходный характер, философию сотрясали попытки и заявления (иногда, стоит отметить, абсолютно голословные) о возрождении новой метафизики. Кроме того, как увидим ниже, научная и философская терминология и сам язык2 приводят к метафизике. Так, применяя понятия «мироустройство», «миропорядок», «мир», «природа» и т.д., мы неизбежно приходим к универсальности и всеобщности, за коими стоит метафизика.
Понятие в философии, или, как говорят Ж. Делёз и Ф. Гваттари,21 концепт, метафизично в принципе, ибо отсылает к проблеме, к её целому, к её историческому, событийному, культурному фону. Философия есть процесс постоянного творения новых концептов. Благодаря этому она, в отличие от науки, постигает бесконечное и тем самым упирается в метафизику, создавая некий порядок, защищающий мышление философа от хаоса бесконечного.
А в неклассической метафизике, например, у тех же Ж. Делёза и Ф. Гваттари, концепт изображается более корректно посредством того, что он не мыслится без своего создателя. «Авторизированность» концепта вносит субъекта в метафизическую, пусть даже исключительно историко-философскую, культуру не просто как пассивное начало, но вписывает его в общий контекст эпохи.
Эволюция представлений о статусе метафизики и онтологии в классической философии
Метафизика представляет собой стремление объяснить мир. Само слово «мир» уже содержит в себе смысл некоего единства и упорядоченности (греческий «космос» в противоположность «хаосу»). Вопрос заключался в том, чтобы эксплицировать подобный момент систематичности посредством теоретического указания на залог либо источник единства в сфере, находящейся по ту сторону от нашего повседневного (научного) опыта, что возможно не только через апелляцию к сфере идеального, но и через глубокое продумывание и обобщение налично данного материала.
Уже ранние греческие натурфилософы пытались умозрительным путём, имевшим место благодаря накопленным конкретным знаниям, «свести к единству» очевидное разнообразие наблюдаемых вещей. Милетская школа греческой философии усматривала в качестве прообраза подобного единства природное, материальное начало, однако с определённой долей абстрактности в противовес религиозно-мифологическому мышлению. Парадоксальным является тот факт, что, например, в учении Гераклита (ок. 540-480 до н.э.) в качестве единства мыслится только единство противоположностей, что означает абсолютность постоянных изменений и вечного движения как истинных характеристик окружающего мира. Эквивалентом или метафорой гераклитовского «единства» выступало определённое материальное начало -огонь, уподобляясь которому все вещи либо возгорают, либо угасают24, постоянно пульсируя. Огонь у Гераклита выступал как «логос», то есть закон и порядок.
Пифагор (ок. 570 - ок. 500 до н.э.) и его школа утверждали, что мир определяется числами и их отношениями, которые, в свою очередь, существуют благодаря наличию в мире пустоты, разделяющей и структурирующей и вещи, и сами числа, каковым «пустота ... сообщает ... самобытность» . Число является нечувственной сущностью, субстанцией всех вещей.
Позицию, противоположную как гераклитовской, так и пифагорейской занимал один из родоначальников элейской школы Парменид (540-470 до н.э.). Согласно Гегелю, только у элеатов «мы находим ... начальную стадию чистого движения мышления в понятиях» . Парменид впервые ввёл в философию её основное абстрактное понятие - категорию бытия, положив, тем самым, начало онтологии. По замечанию профессора А.Л. Доброхотова, само «рождение философии и было той средой, которая сделала возможной онтологию» . В поисках обоснования единства мира философия неизбежно приходит к понятию бытия.
Итак, Парменид в поэме «О природе», говоря о скудном, на первый взгляд, понятии бытия как целом сущего и существования, выделяет ряд его существенных признаков: бытие «не возникло», «не подвержено гибели», «целокупно», «единородно», «неподвижно», «закончено или совершенно» . Это доказывает то и доказывается тем, что никакой пифагорейской «пустоты» или небытия29 нет, поскольку его нельзя помыслить, и тем, что нет ни только постоянных изменений, но и движения вообще. Мыслители, утверждающие обратное, на самом деле не являются мыслителями, поскольку они озвучивают лишь своё мнение, то есть видимое на первый взгляд, в то время как утверждения о бытии находятся на пути истины и следуют по нему, поскольку бытие тождественно мысли30. «Одно и то же - мышление и то, о чём мысль»31. Единство доступно только посредством мысли, теоретического знания, которое и представляет собой истину. Многообразие вещей и наличие небытия, делающего возможным подобное разнообразие является лишь чувственно данным, доверять которому не подобает мыслителю. В дальнейшем тезисы Парменида о бытии были развиты другими представителями элейской школы: Зеноном, доказывавшем полное противоречие, а значит и невозможность движения посредством своих апорий, и Мелисом, приписавшим бытию, помимо уже указанных свойств, атрибут бесконечности.
Исследователь Т. Гомперц считает, что после развития учения элейской школы начинается переход греческой философии от метафизики к позитивной науке32, которое он связывает с интуитивным поворотом к «вещам» поздних натурфилософов Эмпедокла (484-424 до н.э.) и Анаксагора (ок. 597-428 до н.э.), обратившихся - посредством интереса к стихийным началам и силам, связывающим и разъединяющим эти начала - к проблемам космологии и космогонии, а данных вопросов было на порядок больше в их размышлениях, чем проблем метафизики33. Но в то же время своеобразным синтезом учения Парменида и предшествующей ему традиции явился атомизм Демокрита (ок. 460-370 до н.э.). Его философия также вращается вокруг главного гносеологического принципа - деления познавательных способностей на чувственное мнение и умопостигаемое знание34. Мы воспринимаем изменчивые вещи, их восприятие условно и зависит от состояния человека, тем не менее истинное знание возможно, оно лежит в глубине человеческого «внечувственного» разума и заключается в том, что не существует ни единого, ни многого. Существующие конкретные вещи образовываются атомами, которые движутся и соединяются в пустоте-пространстве и которые отличаются друг от друга только лишь формой, величиной и положением. Всё остальное существует лишь во мнении.
Метафизика стала возможной благодаря сомнению в чувственных данных, потере ими авторитета. Следует всё же признать, что линия Парменида в обосновании метафизики и онтологии восторжествовала и получила наиболее систематическое выражение в классической греческой философии, главным образом у Платона (428-347 до н.э).
Согласно Платону, наш феноменальный мир является преходящим: всякая вещь в своём развитии движется к своему концу. Материальное обречено постоянно изменяться и быть конечным- Человек же обретает себя именно в этом мире и направляет своё познание на него и ни на что больше. Этот человек боится смерти и считает своим долгом жить сообразно этому миру. Таких людей Платон называет "узниками пещеры", которые на самом деле созерцают лишь тени подлинного и истинного.
Всё преходящее в этом мире должно иметь свой прообраз, свою основу или "вид-эйдос", который отличается постоянством, а значит и совершенством. Но постоянное никак не может быть нам дано в нашем опыте, ибо человек смертен. Стало быть, его можно познать только внечувственным, разумным способом. Истина доступна только посредством рационального мышления. Более того, сама эта "рациональность" в нас не есть элемент мира вещей, а является фактом бытия идеальной сущности, или того, что Платон называет "душой". Принадлежность души к миру идей говорит о том, что она находилась там всегда, точнее, задолго до того, как обрела своё пристанище в бренном теле, поэтому в ней уже заложены знания, истины a priori 35. И настоящий мудрец должен познать сущности идеальные, а не явления вещественные. В этом смысле все философы "желают умереть"36. Отсутствие страха перед смертью, готовность отдать свою жизнь за идею, повторить подвиг Сократа говорят о примате мира идей перед налично данным миром вещей.
Место метафизики в феноменологической парадигме
Феноменология - одно из популярных и модных направлений в современной философии. Такая устойчивая популярность обрекает феноменологию быть методологией довольно самостоятельных и отличных друг от друга философских систем. Это лишний раз подчёркивает проблематичность систематизации феноменологии как чего-то единого. Но, в то же время, это открывает перспективы для освоения феноменологии в будущем1.
Родоначальник феноменологии Эдмунд Гуссерль (1859-1938), собственно, не интересовался онтологией, она как проблематика у него отсутствует. Интерес у Гуссерля вызывали, так сказать, гносеолого-методологические аспекты, однако, выводы и следствия феноменологии с неизбежностью становились если не онтологическими в частности, то метафизическими наверняка. Самый заметный и значительный всплеск интереса к онтологии в XX веке проходил именно под феноменологическим лозунгом: «Назад, к самим вещам!» Кроме того, внимание многих исследователей привлекает собственно феноменологическая онтология, попытки её импликации . Можно сказать больше: Гуссерль во многом продолжил линию Канта - линию связи гносеологии с онтологией .
Прежде чем подробно рассмотреть место метафизики в феноменологическом движении, попытаемся предельно общо разобрать философскую программу Э. Гуссерля.
Эдмунд Гуссерль - общепризнанный создатель феноменологии не только как философского метода, но и как самостоятельной философии. Для него отличительной чертой философии как строгой науки (а для Гуссерля всю историю философии характеризует её лейтмотив - «воля к науке»4) является поиск аподиктичности, поэтому каждому философу необходимо следовать картезианским правилам метода - сомневаться во всём и строить рассуждения на основе первичных аксиом. По Гуссерлю, философ, в отличие от других деятелей науки, должен обладать стремлением всё начинать сначала: «Я сделал выбор в пользу первоначальной абсолютной нищеты познания» . Такая трансцендентальная философия вполне может восприниматься как «неокартезианство»6 в вопросах метода.
В первую очередь, нам нужно констатировать факт проблемности нашей эпохи, кризис европейских наук и определить причины этого кризиса. Феноменолог видит его начало в геометрической абстракции Галилея, которая придала миру вещей самостоятельность: "...благодаря Галилею впервые была сформулирована идея природы как реального, замкнутого физического мира"1. Такое мышление, целиком и полностью находящееся в рамках естественнонаучной парадигмы, раскололо единый универсум на два несвязанных друг с другом мира - мир природы и мир истории. Геометрия является основой для всех других наук, но, поскольку сама нуждается в обосновании, она должна быть связана с философией .
Итак, Гуссерль стремился построить такую фундаментальную систему, которая не могла бы быть подвергнута сомнению, а стало быть, и неуязвимую для кризисов. Такая аподиктичность должна означать и истинность системы, и её абсолютность9. Первая аподиктическая очевидность - это моё ego. Это первое, что дано нам так, как оно есть само по себе, поэтому ego есть адекватная очевидность. Всё остальное мы должны сделать материалом феноменологической редукции, то есть "вынести за скобки". Чистое ego не имеет для нас никакой значимости, что лишний раз доказывает его очевидность. Ибо наша незаинтересованность, отсутствие прагматизма говорят о том, что ego "уже" есть до всякого реального опыта и до всякого "сна" (то есть воображаемого опыта). Где появляется значимость, там должны быть сомнения. Значимость - это лишь "притязание на бытие"10.
Первое, что имеет для нас значимость - мир, но это не является обоснованием его аподиктичности, хотя само ego всегда несёт в себе элементы этого мира, то есть то, что познало из него - cogitationes. Эту черту наполненности нашего сознания Гуссерль называет интенциональностью, направленностью на объект, мир. Мир есть cogitatum моих cogitationes. Мир переживается нашим сознанием, причём сознание это едино, ибо всё переживаемое в нём чётко иерархизировано и представляет собой синтетическое единство. Трансцендентальное ego неотделимо от своих переживаний11. «Основной формой этого универсального синтеза ... является всеобъемлющее внутреннее сознание времени» . Содержание сознания структурировано в такого рода имманентном времени. Время - это априорное имманентное свойство сознания. Такое время первично как «экзистенциальное» (в противовес времени научному, физическому). Гуссерль резюмирует этот этап своих размышлений следующим образом: «Благодаря заключению в скобки (мира - А.Ф.) я осознал себя как трансцендентальное ego, которое в своей конститутивной жизни конституирует всё, что когда-либо оказывается для меня объективным... Я... осуществил внутри конституированного в своей целостности мира некое восприятие себя самого как погруоюёнпого в мир...».
Но, в теории, ego всё-таки остаётся обособленным, «своим», а мир «другим». Сам этот мир состоит из других. Эти другие - alter ego. Поэтому «своё» ego Гуссерль рассматривает как монаду, а мир как совокупность монад.
Реальный мир не дан нам аподиктично, салі по себе. Сейчас мы можем лишь предполагать, что он существует. Его может конституировать некое сообщество монад, существующих в одном времени, в качестве бытия «в форме реальной временности»14.
Каждая монада имеет свой мир, мир своих переживаний, но их объединяет некий общий «интерсубъективный» мир. Если существует одно сообщество монад, то существует и один-единственный мир. Мир гармоничен, потому что каждая монада сама содержит гармонию в своём опыте.
Взаимоотношение логики и онтологии в современной философии: научно-логическая парадигма
Логика и онтология, несомненно, связаны между собой. Уже Гегель феноменологически выразил эту связь в своём тезисе о тождестве бытия и мышления. Кроме того, представители классических метафизических систем всегда демонстрировали эту связь не только как условие последовательного изложения онтологических посылок, но и как следствие отображения самого мира, представляющего собой строгую логическую структуру и взаимодействие элементов этих структур. Независимо от общей методологической ориентации и принадлежности к той или иной школе - будь то рационализм или сенсуализм, религиозная или атеистическая традиция -логика автора всегда адекватна его представлению об общих закономерностях существования и развития мира. И более того, в силу интеллигибельности предмета философской мысли онтологические допущения во многом являлись продолжением логических постулатов и были возможными просто потому, что логические законы требовали подобных выводов и порой фигурировали в качестве единственного источника философствования. Если метафизическое -умопостигаемое, мыслимое, то оно имплицитно находится в сфере логического и определяется им.
Современная философия привнесла в вышеуказанное состояние дел акцентировку на связь мышления или знания с самим бытием посредством языка, языковых (знаковых) систем. И, в свою очередь, именно поэтому в настоящее время «системы знания» получают онтологический статус и «функционируют по собственным законам»1. Подобная реалистическая позиция предполагает, конечно, что логика-онтология должна не только систематизировать, но и формализовывать философские и научные данные2. И в связи с этим философов интересует вопрос - какие онтологические выводы и допущения делает логика и насколько логический язык обусловлен онтологическими «объектами» .
Проблематика такого рода принадлежит аналитической, неопозитивистской и постпозитивистской (то есть неконтинепталъной) философским традициям - и не случайно, что авторы приведённых в сносках работ (А.Г. Смирнов, Рубашкин В.Ш., Д.Г. Лахути, В.А, Смирнов, П.В. Таванец) ссылаются, цитируют анализируют и первоисточники этих школ. Данные направления развивались через полное отрицание любой онтолого-метафизической проблематики и стремление заменить философию логикой языка науки к частичному, а затем всё более решительному и смелому признанию необходимости онтологии и неизбежности метафизики. Хотя, например, Ч. Пирс, основатель прагматизма, считал, что общие науки должны упреждать в своём развитии частные, ибо первые являются основой вторых, в то время как абстрактные науки не нуждаются в конкретных фактах, а интересуются таковыми лишь в совокупности4. Самая абстрактная наука с необходимостью берёт на себя обязательство применения и совершенствования нового метода - логики в целях своего развития, что можно проследить даже на примере таких наук как «космология и физика»5. Из чего следует, что логика понимается достаточно широко - в качестве всеобъемлющего метода и самой онтологии.
И с другой стороны, онтология сама по себе не рассматривается в аналитической философии как дисциплина, дающая определённые «утверждения о действительности», а выступает лишь в качестве неких «утверждений» «об утверждениях о действительности» .
Итак, попытаемся более детально разобрать столь разносторонние представления о связи онтологии и логики в современной неконтинентальной западной философской традиции и о том, как эта связь сказалась на состоянии метафизики. Причём подобная задача не включает в себя лишь историко-философскую проблематику, поскольку такая философия не есть некий исключительно замкнутый феномен вне связей с другими, но является систематичной мыслью, включающей в себя такие общепринятые разделы философского знания как онтология, эпистемология и этика7. И вообще, как замечает Д. Фоллесдал, абсолютное деление на аналитическую и континентальную философию неприемлемо, ибо существуют общие проблемы для всех философов, так что делить последних можно только на «более аналитических» и «менее»8. «Аналитичность» в любой философии говорит о большем интересе к гносеологической проблематике , о предпочтении и внимании к тому, что можно проверить на опыте - верифицируемому1 .
Эти особенности и послужили отправным пунктом критики метафизики. А критика, в свою очередь, странным образом всегда оборачивалась не только всплеском интереса к предмету критики и ренессансом последнего11, но и акцентированием внимания на тех сторонах критикуемого предмета, ценность которых не замечалась вовсе.
Самым радикальным критиком метафизики, пожалуй, можно назвать Р. Карнапа, считавшего все «высказывания метафизики» ни истинными, ни ложными, а бессмысленными в силу своей неверифицируем ости. Это дало ему основание назвать предложения метафизики «псевдопредложениями» . И, подобно Хайдеггеру, которого, следует заметить, критикует Карнап, он замечает, что все метафизические конструкции в настоящее время пусты по своему значению и смыслу - и наполнить когда-то насыщенные смысловой нагрузкой понятия не удаётся ни одному философу. Метафизика не может быть адекватно выражена в языке только в силу того, что представляет совокупность «псевдопредложений». Метафизика как знание, вышедшее из мифологии, выражает лишь «чувство жизни», подобно искусству. И Карнап утверждает, что музыка может максимально точно выразить любую метафизическую концепцию, и в качестве примера монизма приводит творения Моцарта, а дуализма - Бетховена! Однако философ, в отличие от художника, лирика, музыканта, насаждает и доказывает свою точку зрения, свои впечатления, навязывает их13.
Б. Рассел считал, что эта невыразимость метафизического знания в языке заключается в балансировании человеческого ума на грани мистики и логики одновременно - именно так философы стремились познать мир в его целокупности. Эти грани, согласно Расселу, представляют собой человеческие импульсы или внутренние качества человека, которые трансформировались в следующие негативные характеристики метафизики14: