Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историко-биографическии контекст становления философии генриха ланца
1. Неокантианство в германии и России 17
2. Интеллектуальная биография Г. Ланца 36
Глава 2. Философская концепция Генриха Ланца
1. Влияние неокантианства на философские воззрения Г. Ланца 61
2. Философская концепция Г. Ланца 84
Заключение 107
Библиография 111
- Неокантианство в германии и России
- Интеллектуальная биография Г. Ланца
- Влияние неокантианства на философские воззрения Г. Ланца
- Философская концепция Г. Ланца
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Современная общекультурная ситуация ставит перед нами важные вопросы, ответить на которые пытались многие мыслители прошлого. Однако их собственная эпоха еще не до конца понимала значимость этих ответов, и потому лишь теперь они выходят на первый план, помогая справляться со ставшими актуальными для нас вопросами и проблемами.
Перед историко-философскими исследованиями стоит ряд важных задач, в том числе касающихся изучения творчества некоторых мыслителей. Попытка найти в их философских изысканиях ответы на запросы бурно развивающейся культуры и общества в целом имеет особое значение в эпоху постмодерна. В данном контексте становится актуальной проблема реконструкции истории и историографии неокантианской философии конца XIX — начала XX века. Развитие множества направлений и школ на рубеже веков даровало нам плеяду глубоких и самобытных мыслителей, многие из которых были преданы забвению, а их идеи были незаслуженно забыты. Однако нельзя игнорировать то влияние, которые они оказали на миросозерцание и духовную атмосферу последующего времени, на культуру «Серебряного века», выходя за пределы одного государства и интегрировавшись в мировую философию.
Учитывая, что сегодня в русле постмодернизма возрождается интерес к кантианской и неокантианской проблематике, значение существования на нашей почве таких философов, как Г.Э. Ланц, а, значит, и возможности знакомиться с их философскими воззрениями, состоит в особой форме латентного сохранения традиций, без которого невозможно наше включение в исследования современности и, таким образом, ознакомление и передача фундаментальных положений общеевропейской философской мысли.
Неокантианство, возникшее в 60-е годы XIX столетия, сохраняет свою научную актуальность и в наше время, в связи с чем анализ творчества Генриха Ланца, сделавшего существенный вклад в эту философскую традицию, представляет большой интерес. Философия Ланца, являясь отображением синтеза личностных, политических, экономических и культурных предпосылок формирования новой культурной эпохи, предопределяет в историко-философской ретроспективе многие пути философского знания XX-XXI веков. Работы Ланца, созданные в контексте мощной традиции неокантианства, играли не последнюю роль в философской жизни своего времени, что является дополнительным основанием актуальности исследования.
Г. Ланц многолик и многогранен. В его текстах слышны голоса собственно философской и общекультурной европейской традиции от Платона до Гуссерля, от Бетховена до Скрябина. Он не просто перенимает ее как один из продолжателей этой традиции, но творчески переплавляет ее достижения и вводит в состав современной истории философии, философии культуры, истории и искусства.
Актуальность исследования творчества Г. Ланца для историко-философского процесса в России заключается в том, что в период жизни в США его все так же продолжали интересовать проблемы развития России и российской философии в мировом контексте. Несмотря на интернациональный характер творчества Ланца, за рубежом его рассматривали как русского философа. Это нисколько не умаляет заслуг мыслителя, поскольку российское неокантианство, которое, на первый взгляд, выглядит вторичным по отношению к немецкому, тем не менее, обладает рядом особенностей, говорящих и о его самобытности. Актуальность данного исследования обусловлена еще и тем, что образ Г. Ланца в научной литературе расплывчат: его именуют то философом, то историком философии, то культурологом, то славистом. Подобное многообразие объясняется не только широтой его взглядов, но и, главным образом, недостаточным изучением его концепции. Этот пробел и призвано восполнить данное диссертационное исследование.
Степень научной разработанности определяется необходимостью историко-философского анализа роли Генриха Ланца, реконструкции фактов биографии и философской концепции мыслителя.
История философии немецкого неокантианства не испытывает недостатка в теоретическом осмыслении. Сегодня неокантианская проблематика не потеряла своей актуальности. Появляется множество историко-философских работ, анализирующих данное течение. Исследования архивов Г. Когена, П. Наторпа, Э. Кассирера, Г. Лотце, Г. Риккерта, Э. Ласка, проведенные Х. Хольцхайем, Ю. Штольценбергом, Дж. Кройсом, У. Зигом, М. Цанком, В.Н. Беловым, Н.А. Дмитриевой, К. Крайненом, М. Феррари, А. Пома и др., помогают в реконструкции истории не только неокантианства, но истории философских идей в целом. Обобщающий характер по истории неокантианства носят исследования К. Вухтерля, Кл.К. Кёнке, В. Флаха, Х. Хольцхая, У. Зига, П.П. Гайденко.
Г. Эдель, М. Джованелли, М. Феррари уделяют внимание таким теоретическим проблемам неокантианства, как понятие первоначала, теория познания и науки. Особенностям марбургского неокантианства посвящают свои работы Э.В. Орт, М. Хинш, Х. Петцольд, К.-Х. Лембек, У. Ренц, Х. Лёнс, Х. Видебах, М. Ферарри, М.Е. Соболева, В.Н. Белов, Т.Б. Длугач, Л.Н. Столович. Баденской школой занимаются К. Крайнен, М. Хайнц, Л.Н. Столович, Л.А. Микешина, А.Н. Малинкин, Б.В. Марков.
Проблема религии в философии Когена посвящают свои исследования Х. Хольцхай, У. Зиг, М. Цанк, А. Пома, Л. Бертолино, П. Фиорато, Р. Мунк, В.Н. Белов, З.А. Сокулер.
Проблемы эстетического в неокантианстве касаются А. Пома, Э. Гамба, У. Ренц, И. Кребс, Ю. Штольценберг и Т.А. Акиндинова.
История русского неокантианства имела свои особенности, с чем связана и специфика историко-философского исследования этого феномена. Говоря об анализе истории и философии русского неокантианства, нужно отметить его описательный характер. Первые исследования были проделаны западными славистами Л.С. Флейшманом, Х.-Б. Хардером и С. Дорцвайлером, М. Депперманном, Р. Крамме, Б. Пулем, А.Д. Сиклари, Д. Стейла. Среди российских исследователей проблемы русского неокантианства — историки, философы и филологи В.Ф. Асмус, Т.Б. Длугач, Н.А. Дмитриева, В.А. Куренной.
Конец XX века для России стал периодом возвращения к наследию неокантианства. Большое количество работ по истории философии вводят в философский актуалитет идеи русских неокантианцев — Б.П. Вышеславцева, С.И. Гессена, М.И. Кагана, Ф.А. Степуна, Б.А. Фохта, Б.В. Яковенко. Среди российских исследователей касающихся данной проблематики — А.И. Абрамов, Т.А. Акиндинова, М.В. Безродный, В.Н. Белов, О.Н. Бредихина, Н.А. Дмитриева, А.А. Ермичев, В.К. Кантор, А.Н. Малинкин, Н.В. Мотрошилова, С.А. Ненашева, А.В. Малинов и С.Н. Погодин, Н.С. Плотников, В.В. Сапов. Проблема рецепции неокантианства в России находит свое отражение и у западных исследователей — А. Цинка, Т. Ботц-Борнштейна, Дж. Уэста.
В Саратове проблемы неокантианства рассматривают в своих исследованиях В.Н. Белов, Л.И. Тетюев, Л.А. Китаева, М.В. Демидова, С.А. Шилова.
К сожалению, русское неокантианство оказалось заложником исторических процессов в нашей стране. Без должного внимания остались имена и философские концепции Н.Н. Алексеева, А.В. Вейдемана, Б.П. Вышеславцева, Г.Е. Габриловича (Галича), Г.О. Гордона, К.Ф. Жакова, М.И. Кагана, М.М. Рубинштейна, С.Л. Рубинштейна, В.А. Савальского, Л.П. Салагова, В.Э. Сеземана и других забытых мыслителей, среди которых и русский неокантианец Генрих Ланц. Анализ его философской концепции вытекает из недостаточной разработанности данной проблемы и является задачей данного диссертационного исследования. Связанные с этой задачей проблемы, конечно, упоминаются А.Г. Вашестовым, С.Л. Франком, Б.В. Яковенко, Н.О. Лосским, В.Н. Беловым, Н.А. Дмитриевой, Г. Шпигельбергом, однако, исследователи упоминают о Г.Э. Ланце вскользь, затрагивая только отдельные элементы его биографии и философии, не давая тем самым целостного представления о его философских воззрениях и его вкладе в философию. В силу того, что большинство работ философа было опубликовано в периодических изданиях и не было систематизировано философом, создается мнение, что Генрих Ланц не выдвинул собственных оригинальных философских представлений, а ограничивался отдельными статьями на ту или иную тему. В связи с этим, представляется важным показать обратное, то есть обратиться к философским взглядам Ланца и представить их как оригинальную, состоящую из взаимосвязанных элементов концепцию, основанную на неокантианских представлениях.
Объектом исследования является философская концепция Генриха Ланца как представителя русского неокантианства.
Предметом исследования является историко-философский анализ философских представлений Ланца, объединяющихся в его философскую концепцию.
Цели и задачи исследования
Цель данной работы — провести историческую реконструкцию философской концепции Г.Э. Ланца, раскрыть своеобразие его философских представлений, определить его место в истории российской и мировой философской мысли.
Достижение этой цели определяет следующие исследовательские задачи:
-
Исследовать историко-философский контекст формирования взглядов Генриха Ланца и провести реконструкцию интеллектуальной биографии философа.
-
Доказать возможность исследования трудов Генриха Ланца как источника по истории русского неокантианства, позволяющего ориентироваться в обилии современного историко-философского знания.
-
Проследить эволюцию взглядов Генриха Ланца, опираясь на ранее неизвестные или непереведенные тексты, обнаруженные в ходе архивных и библиографических поисков.
-
Выявить особенности философской концепции Генриха Ланца: гносеологии, этических воззрений и особенностей эстетики мыслителя.
Методологической основой исследования выступают: историко-философская методология, предполагающая использование методов анализа, сопоставления, сравнения, обобщения и реконструкции. Данный подход сочетается в исследовании с принципом историзма и со структурно-функциональным анализом и элементами системного подхода. Компаративистский анализ философских построений Г. Ланца и традиции неокантианства, дополненный герменевтическим подходом, позволяет определить место философских представлений Ланца в историко-философском контексте. Дескриптивно-описательный метод дает возможность упорядочить изложение полученного материала. В качестве теоретической основы исследования выступают работы представителей двух школ неокантианства и их русских последователей.
Научная новизна исследования соответствует достижению целей и решению поставленных задач. Новым в диссертационной работе является рассмотрение философской концепции Генриха Ланца. Впервые в отечественном кантоведении были использованы переведенные автором диссертационного исследования статьи Г. Ланца, а также привлечен дополнительный архивный материал.
Научную новизну работы характеризуют следующие положения:
-
Проведено исследование историко-биографического контекста формирования взглядов Г. Ланца, найдены, уточнены и исправлены факты биографии философа, отображена его работа в иных областях гуманитарных наук, отображены и проанализированы взаимодействия философа с творческой интеллектуальной средой первой половины XX века, чего ранее никогда не предпринималось.
-
Доказана особенность трудов Генриха Ланца как источника для исследований, проводимых в области истории русского неокантианства, позволяющего ориентироваться в обилии современного историко-философского знания, систематизировано и приведено к единой схеме разрозненное творческое наследие Г.Э. Ланца.
-
В научный оборот введены ранее неизвестные или непереведенные тексты, обнаруженные в ходе архивных и библиографических разысканий, осуществлен историко-философский анализ этих источников, что позволяет расширить базу для последующего панорамного рассмотрения философского развития неокантианства в исследуемый период и за его пределами, впервые рассмотрена эволюция взглядов Генриха Ланца.
-
Выявлены особенности гносеологии, этики и эстетики Генриха Ланца, позволившие автору диссертационного исследования говорить о формировании его философской концепции в рамках неокантианства.
Положения диссертации, выносимые на защиту
-
Особенностью философских воззрений Генриха Ланца является невозможность их рассмотрения в сугубо эпистемологических или онтологических аспектах без оказания должного внимания тому общекультурному контексту — историческому, литературному и политическому, — в котором философия и мыслитель существуют. Интеллектуальная биография Ланца насыщена различными событиями, обогащавшими не только его философские взгляды, но мировоззрение в целом: на понимание мира философом повлияли многие процессы XX века, включая его обучение в немецких университетах и эмиграцию.
-
Русское и немецкое неокантианство имеют свою специфику и, в то же время, представляют собой целостное явление, исследование которого значительно дополняется философской концепцией Г. Ланца. В ходе диссертационного исследования проанализирована среда, формировавшая философа, и впервые в истории философии приведены две линии доказательств принадлежности философии Г. Ланца к неокантианству: 1. линия историко-философского доказательства. Прежде всего, дается опора на основные неокантианские проблемы, рассмотрения которых касался Ланц в своих работах: a) анализ взглядов Фихте; b) исследование представлений Платона; c) соотношение рационального и иррационального в философии. 2. линия доказательства, опирающегося на содержательную базу концепции Ланца: a) исходный пункт в факте наук; b) опора на критический метод; c) попытка очистить теорию познания от психологизма и субъекта; d) корреляция научности и культуры.
-
Как и воззрения других представителей неокантианства, идеи Ланца претерпели ряд существенных изменений в процессе своего формирования. В рамках осуществленного автором диссертации анализа впервые в историко-философских исследованиях прослежена подобного рода эволюция: 1. динамика философских поисков мыслителя, переходы от одной концепции к другой, его исследование учений Плотина, Канта, Фихте, Гегеля, неокантианства, феноменологии; 2. Ланц активно использует в своих философских работах достижения различных сфер научного знания. Его научные изыскания берут свой исток в теоретической философии, переходят в русло этики, затем эстетики. Подобное движение происходит на фоне глубокого изучения математики, физики, биологии, культурологии, истории и славистики; 3. переход от теоретического уровня к практическому в рамках исследования эстетической сферы; 4. духовная эволюция Генриха Ланца — путь от кантианского логицизма к религиозному миросозерцанию.
-
Гносеология, этика и эстетика Г.Э. Ланца, отражая тенденции развития представлений неокантианства в целом, обладали своей спецификой, что с очевидностью следует из компаративистского анализа его представлений с идеями других мыслителей, главным образом, представителей двух немецких школ неокантианства (Г. Когена и В. Виндельбанда) и их русских последователей (В. Сеземана, Н. Гартмана, C. Гессена). Философские воззрения мыслителя впервые структурированы в единую философскую концепцию. Особенностью гносеологии Ланца является попытка избежать догматизма, возвыситься над противоречиями имманентного и трансцендентного, идеализма и реализма, элиминируя из сознания психологизм и индивидуализм. Таким образом, философ через неокантианство приходит к рассмотрению проблемы бессмертия как онтологической проблемы, имеющей свое обоснование в этике. Рассмотрение этико-онтологической темы бессмертия является попыткой Ланца разрешить проблему трагизма смерти, встать над религиозно-логической антитезой и спасти, таким образом, «единство культурного сознания». В эстетике Генрих Ланц, также следуя неокантианской установке, опирается на критицизм, стараясь избегать любых односторонностей и стремясь к систематичности мышления при анализе примеров, взятых из действительного опыта субъекта.
Теоретическая и практическая значимость исследования
Результаты работы могут представлять научный интерес для специалистов в области истории философии, философии культуры, культурологии, философии религии. Изучение философских представлений Г. Ланца может являться теоретической базой для постижения основ неокантианства. Полученные результаты исследования могут использоваться в учебном процессе по истории русской и мировой философии. Исследования в области философии культуры можно рассматривать в качестве элемента таких философских течений и подходов как герменевтика, философская антропология, феноменология и прочие.
Апробация полученных результатов
Главные положения, результаты исследования и выводы, содержащиеся в диссертации, прошли апробацию на заседаниях кафедры философии культуры и культурологии Саратовского государственного университета и на кафедре теоретической и социальной философии Саратовского государственного университета, на аспирантских семинарах 2007-2009 гг.
По основным положениям данного диссертационного исследования автор делал доклады и сообщения, а также принимал участие в разработке итоговых документов, обсуждении докладов и резолюций на следующих конференциях: Международный семинар (Турин (Италия), 23.02.2005); Международная конференция «Метафизика искусства — 4. Поэтика Города» (Санкт-Петербург, 19.11.2005); Всероссийская научная конференция «Общество риска и человек в XXI веке: альтернативы и сценарии развития» (Саратов, 16.03.2006); ежегодная региональная научно-практическая конференция «Жизнь: бытийственный, ценностный и антропологический аспекты» (Саратов, 25.12.2007); Международный коллоквиум «Философские взгляды на проблему мира» («Prospettive filosofiche sulla pace / Philosophical Perspectives on Peace») (Турин (Италия), 15.04.2008); Международная научная конференция «Неокантианство немецкое и русское: от логики познания к “социальной педагогике”» («Deutscher und russischer Neukantianismus: zwischen Erkenntnistheorie und Kulturkritik») (Москва 31.05.2008); Международная конференция «”Я живу в новом мире”. Заметки о связях Фихте с Кантом» («”Vivo in un mondo nuovo”. Note sul rapporto di Fichte con Kant») (Турин (Италия), 24.03.2009) и международные семинары проф. Ю. Штольценберга «”Ich bin”. Transformations of a Principle in Modern Philosophy» (Турин (Италия), 25-26.03.2009), а также отражены в 8 публикациях автора общим объемом 3,7 п.л., в том числе в 2 статьях в рецензируемых журналах, включенных в перечень научных изданий ВАК.
Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии культуры и культурологии Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.
Структура диссертационной работы
Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, четырех параграфов, заключения и библиографии.
Неокантианство в германии и России
Кризисные периоды в обществе, как правило, приводят к возрастанию интереса к истории, культуре и к их философскому осмыслению. Подтверждением тому являются события XX века — века, наполненного катастрофами, катаклизмами, революционным брожением, разрушением старых и выстраиванием новых жизненных систем. Подобная ситуация по многим параметрам угадывается в современном мире. В этой связи для современной науки является важным изучение забытых философских воззрений, поскольку философия позволяет иначе взглянуть на проблемы, связанные с трудностями познания истории, использует специфические методы, позволяющие историку приблизиться к верному пониманию исторических событий.
Интеллектуальное влияние и роль неокантианства в России и за рубежом общепризнанны. В конце XIX - начале XX века важное место в европейской философии занимало неокантианское учение. Востребованность его в это время сказалась, например, в том, что оно оказывало большое влияние не только на философию, но и на историю, культурологию и многие другие гуманитарные дисциплины.
Прежде всего, необходимо охарактеризовать процесс формирования понятия неокантианства, предполагающий выделение нескольких основных подходов. Первый подход говорит о зарождении неокантианства после Гегеля и Гете71. Неокантианство породило фундаментальную онтологию, феноменологию, философию культуры, философскую антропологию. Пытаясь преодолеть неоднозначности философии Канта, неокантианство усиливает практическую составляющую его философии72, превращая узкопрофессиональную область в философию культуры, объединяющую в себе различные сферы духовной деятельности человека.
Второй подход за точку отсчета принимает философское направление, возникшее в 70-х годах XIX века и почти сразу после первой мировой войны прекратившее свое существование, и представленное двумя основными школами: марбургской (Коген, Наторп, Кассирер) и баденской (Виндельбанд и Риккерт). Оно связано с появлением особой теоретико-познавательной «программатики» Гельмгольца и Мейера73, посвященных Канту произведений Куно Фишера, книги Отто Либмана 1865 года «Кант и эпигоны» и работы Фридриха Альберта Ланге 1866 года «История материализма» .
Помимо временного критерия принято рассматривать критерий «специфичности» для возможности различения неокантианства и кантианства. Вот как рассматривает этот вопрос Г. Риккерт: «В строгом смысле слова обозначать как неокантианцев, что значит как кантианцев, должно тех, кто привнес нечто новое, кто, как говорит Риль, через новое и глубокое изучение Канта стремился через самих себя осмыслить философию и таким образом действительно превосходил уже достигнутый ей уровень. К таковым могут быть причислены О. Либманн, Ф. А. Ланге, но особенно Г. Коген, В. Виндельбанд и П. Наторп. О них, конечно, нельзя сказать, что они остались просто «кантианцами». Они, более того, даже частично отдалились от Канта. Но они по праву могут быть названы неокантианцами, так как тем, что они вернулись к Канту, они продвинули научную философию существенно вперед. Это соответствовало ситуации того времени. Кант был забыт или почти не понимался. Господствовавшие тогда идеи происходили из мыслительного круга, который Кант преодолел уже век назад. Неокантианство возникло в качестве попытки ответа и критической альтернативы как идеалистической метафизике, так и натуралистическому материализму. Поэтому неокантианцам принадлежало будущее. Конечно, каждый из названных внес свой особый вклад в философию и едиными они были только в некоторых основных понятиях, которые они взяли у Канта. Но именно здесь проявляется то, что они не только что-то воссоздавали, что уже имелось ранее, но что они одновременно предлагали новые пути»76.
Рассмотрев различные подходы относительно зарождения неокантианства и значение этого термина, обратимся к истории его становления. В.Н. Белов выделяет в истории развития неокантианства три этапа :
1. Критическое осмысление кантовской философии, ее достижений, неточностей и ошибок. Попытка восстановления якобы «первоначального» Канта, с другой стороны, вызвала также критику и была определена как «кантомания» (Гартман) или «философия авторитета» (В. Вундт). Соответственно название «неокантианство» служило для этой критики обозначением догматического, непродуктивного философствования.
2. На основе преодоления кантовских недостатков создание своей систематической философии уже к 90-м годам XIX века, которая была представлена в основном теорией познания.
3. Обращение к актуальным социальным проблемам эпохи. С перенесением критико-цепностных вопросов из области предметной теоретико-научной конституции в область трансцендентальных оснований пред- и нетеоретического познания действительности (этика, право, искусство, религия) вторым объектом исследований неокантианства становится область философии культуры (особенно Кассирер).
Несмотря н различные схемы классификации неокантианства, исследователи едины в выделении ядра неокантианского движения, которое представлено марбургской и баденской школами.
По мнению одного из наиболее значимых исследователей марбургского направления неокантианства Г. Хольцхая, история марбургской школы, в которую в разное время, помимо признанных лидеров Германа Когена и Пауля Наторпа, входили Август Штадлер, Рудольф Штаммлер, Франц Штаудингер, Карл Форлендер, Альберт Герланд, Эрнст Кассирер и другие. Наторп отмечает решающее значение трансцендентального метода для критической философии и для последующей ее интерпретации Когеном и всей его школы: «К основным мыслям, с которыми у Канта связаны все другие и, исходя из который их следует понимать и оценивать, Коген отнес мысли о трансцендентальном методе... Три книги Когена о кантовской теории опыта, этике и эстетике нацелены... только на одно: представить метод как живую, обладающую преимуществом, творческую силу кантовского образования мысли»78.
Интеллектуальная биография Г. Ланца
На становление мировоззрения и формирование оригинальной методологической концепции мыслителя существенное влияние оказали факты его личной и творческой биографии.
Генрих Ланц родился в Москве 14 февраля 1886 года. Относительно фактов происхождения философа встречается немало противоречий. Так, исследователь творчества Б. Пастернака Л. Флейшман считает его «родившимся в Москве в семье американца, приехавшего на работу в Россию»110, биограф В. Набокова Б. Бойд называет Г. Ланца «обрусевшим финном»111. Работа в Центральном историческом архиве Москвы с документами фонда иностранного отделения Канцелярии московского генерал-губернатора позволила нам отыскать данные о происхождении философа. В сохранившихся билетах указано, что Эрнест Ланц, отец философа, северо-американский подданный англиканского вероисповедания, рожденный около 1841 года в г. Гаррисбурге и его мать - Каролина, урожденная Меллер, 1852 года рождения, лютеранка, прибыли в Москву в 1883 году и проживали в доме Рожнова на Старой Басманной улице, д.15112. В 1886 году у них родился сын Генрих, в 1889 г. - дочь Наталья.
В сохранившемся свидетельстве о крещении Генриха Ланца указано, что отец его был директором рельсопрокатного завода . По некоторым упоминаниям Эрнест Ланц был близким знакомым Льва Толстого, а мать известной переводчицей. Перевод «Хижины дяди Тома» принадлежит именно ей. Через год после смерти отца, в 1906 году, 17-летняя Наталья получила разрешение матери уехать в США .
В этот период Генрих уже был студентом историко-филологического факультета Московского Императорского Университета. Поступив туда 16 июля 1904 года, он окончил его 12 декабря 1910 года. По какой причине философ вместо положенных четырех лет учился шесть, выяснить пока не удалось, но дальнейшие изыскания в этой области могли бы дать достоверный ответ. Пока же можно высказать исключительно предположение о том, что студентом ему приходилось уезжать на некоторое время в Германию с целью прослушивания лекций в немецких университетах для дальнейшего обучения там, поскольку среди обучавшихся в России студентов, желающих продолжить образование и, возможно, защитить диссертацию за границей, подобная практика существовала. «Разница семестровых промежутков позволяла учащимся в течение лета, не прерывая занятий в своем университете, слушать лекции философских знаменитостей. Виз не было, студенты копили деньги или получали их от родителей и отправлялись за рубеж сразу после сдачи курсовых экзаменов»115. Тем более, введенная после 1905 года предметная система, вероятно, это позволяла.
В статье, хранящейся в Российском государственном архиве литературы и искусства, «Предметная система в университете» Н.О: Лосский отмечал, что вместо курсовой системы было введено «нечто, вроде предметной системы»"6, позволяющей студенту самому создавать себе учебный план. В сохранившемся автографе говорится о том, что ту систему, которая действовала с 1906 года, нельзя назвать предметной: «Она представляет собой компромисс между курсовою и предметною в самой худшей форме и именно в виду сочетания недостатков курсовой и предметной системы и устраняются достоинства и той и другой» . При всех недостатках указанной системы для студентов, желающих слушать только достойные курсы, причем не только в России, но и за рубежом, как в случае с Генрихом Ланцем, она, вероятно, была «спасательным кругом».
Также, причиной столь затяжного периода обучения философа могли быть и частые перерывы в занятиях, связанные с революционной активностью в университетской среде. В личном архиве Т.Г. Ливановой сохранилась статья профессора историко-филологического факультета М.К. Любавского, опубликованная в газете «Голос Москвы» от 28 декабря 1906 года, в которой он описывал тяжелое положение дел в Московском университете. В журнале заседаний Совета Московского университета от 22 марта 1907 года можно обнаружить постановление Совета о закрытии университета до 30 апреля того же года. Подобные меры в начале XX века были нередкими. Такие ситуации отрицательно сказывались на качестве образования, и имеющие возможность получать его за границей не могли этим не воспользоваться. По мнению некоторых историков119, философия осознается как выражение автономии личности именно в условиях авторитарного режима, когда государственная власть с тревогой смотрит на увлечение этой наукой. Особенно тревожно воспринималась учеба студентов на философских факультетах европейских университетов, воспринимаемых как «рассадники крамолы и вольнодумства» . Авторитет философского образования в Германии, где университеты считались тогда лучшими в мире, притягивал русских студентов, стремившихся приобщиться к многовековой философской традиции " .
Все было обусловлено исторической ситуацией, приведшей к переменам и в интеллектуальном климате, и в духовной жизни. Революция в естествознании, новая индустриальная эпоха, кризис классических систем мировоззрения побуждали к переосмыслению изменившихся условий жизни и вновь поставили вопрос о ее смысле. В Европе эти процессы происходили быстрее и вырисовывались более четко. Только в это переломное время и могли родиться такие философские направления как неокантианство, эмпириокритицизм, философия жизни и феноменология.
В России на подобный перелом в мировоззрении наложили отпечаток еще и революционные брожения в обществе, которые не могли не сказаться на Ланце и его современниках. В среде творческой интеллигенции и деятелей науки росли настроения пессимизма и ожидания грядущих социальных бедствий. А. Белый писал об этом мироощущении: «В 1898-1901 годах мы знали твердо: идет гроза; будет гром; но будут и ослепительные зори: зори в грозе. Это было знанием рубежа». Это был период насколько трагический и печальный, настолько и плодотворный ". Этот яркий период собственного развития русской мысли и проникновения в Россию достижений европейской культуры получил название «Серебряного века», времени небывалого ранее общего интереса к философии.
Пусть и наталкиваясь на запреты государственного аппарата, общественная мысль начала XX века переживала свой расцвет, и вся последующая творческая деятельность Ланца подтверждает, что и его философия не была исключением. Эти исторические события отражались в работах ученых: преподавателей и студентов. Но, к сожалению, несмотря на это, в фонде Центрального исторического архива г. Москвы за период 1832-1925 гг. среди многочисленных дипломных работ, конспектов лекций, рефератов студентов Московского университета нам не удалось найти ни одной сохранившейся работы Генриха Ланца, что тоже можно назвать значительной утратой.
Влияние неокантианства на философские воззрения Г. Ланца
Адекватное понимание и оценка творчества Генриха Ланца затрудняется прежде всего тем обстоятельством, что философ не оставил систематического изложения своих взглядов, по крайней мере, таковых пока не найдено. В 1980-х годах американский исследователь, один из авторов книги «Boris Pasternaks Lehrjahre Неопубликованные философские конспекты и заметки Бориса Пастернака» Л. Флейшман предпринимал попытку найти какие-либо его записи, но она закончилась неудачей.
По мнению декана факультета Сравнительной литературы Гарвардского университета, профессора У. Миллса Тодда III, трудность в составлении биографии Ланца состоит в том, что философия в таких местах как Стэнфорд, не является в настоящее время той дисциплиной, в истории которой были бы заинтересованы. Мало того, прошло 60 лет, как профессор Ланц преподавал в Стэнфорде, это означает, что самым молодым его ученикам должно быть около восьмидесяти, а коллегам за девяносто, печально, — пишет профессор, — но факт .
Выделение периодов творчества Генриха Ланца проблематично еще и потому, что круг его интересов выходил за рамки одной науки, включая в себя философию, культурологию, этику, эстетику, логику, теологию, а также историю. Рассматривая творчество Г. Ланца в целом, мы обнаружили, что мыслитель ранее не был однозначно отнесен к какому-либо философскому направлению в силу тематического разнообразия его работ.
Конечно, основным и решающим было влияние философии Канта и неокантианских школ. Во втором параграфе первой главы, при подробном рассмотрении интеллектуальной биографии ученого мы отмечали, что во многом благодаря тому, что Г. Ланц учился сначала у В. Виндельбанда, затем у Г. Когена, имел научные контакты с Н. Лосским, Б. Яковенко, Б. Пастернаком, базисные идеи неокантианства, чьи мотивы наиболее четко прослеживаются в его трудах, были восприняты им как несомненные основополагающие философско-методологические принципы научного исследования. Он занимался преимущественно у Виндельбанда и Ласка, в июле 1910 году сдал докторский экзамен, в 1911 году защитил диссертацию «Проблема предметности в современной логике» . Первая часть ее была посвящена «учению Канта об объективности», где Ланц представил неокантианскую точку зрения - Виндельбанда, Когена и Кассирера, часть вторая представляла «психологическое учение о предметности» Маха и Авенариуса, третья рассказывала о гуссерлианской «трансцендентной школе», а последняя - об «имманентной школе» Шуппе179. Получив у Виндельбанда докторскую степень, Ланц отправился в 1912 году слушать лекции Когена в Марбурге. Важен тот факт, что Коген числил Ланца своим учеником и отметил его во время своего визита в Россию .
После возвращения в Россию, Генрих Ланц начинает активно публиковаться в отечественных научных изданиях. Как омечалось ранее, выходивший в 1910-1914 годах журнал «Логос» знакомил читателей с работами немецкого и российского неокантианства. Главной идеей издателей международного ежегодника было формирование нового мировоззрения и даже новой «философской культуры», что стало бы философским ответом на запросы эпохи, требования которой давно казались многим чрезмерными. Специфическая неокантианская культурфилософская проблематика была определяющей в научно-издательской деятельности «Логоса». Как замечает доктор философии Билефельдского университета Рюдигер Крамме: «Научное сотрудничество, обмен информацией, взаимное узнавание культур ради обоюдной пользы и понимания друг друга - такие цели преследовал в области наук о культуре проект «Логос»: «В наше время философия устремляется к жизни, а жизнь — к философии. «Логос» желает опосредствовать связь между философией и жизнью и самостоятельно творить новую культуру» . Поэтому логичным было бы говорить о том, что сотрудничество Ланца с этим журналом демонстрирует стремление философа быть причастным к неокантианской традиции.
Инициаторами создания ежегодника были ученики В. Виндельбанда и Г. Риккерта. Доктор Крамме приводит слова Г. Риккерта, давшего название журналу: «Без сомнения, участвовавшие в создании немецкого «Логоса» русские редакторы, которые своей энергией и предприимчивостью весьма способствовали реализации замысла, а затем в мирное время поддержали немецкий «Логос» в финансовом отношении настолько, что он оказался в состоянии платить очень хорошие гонорары (например, выше, чем в журнале «Kant-Studien») и тем самым вступить в успешное соревнование с уже существовавшими ранее философскими журналами, — без сомнения, теперь они имеют право вновь вернуться к реализации своей первоначальной идеи. Они принадлежат (в том числе и юридически) к числу владельцев «Логоса»182. Культура, междисциплинарность и международность, по определению ученого, были теми столпами, на которых покоился весь замысел «Логоса».
Для Г. Ланца, как и для многих других членов русской редакции журнала «Логос», обучение в Германии и непосредственный контакт с виднейшими представителями неокантианства Виндельбандом и Когеном — это время идейного самоопределения. В понимании Г. Ланца, как и В. Виндельбанда, «кантианство...уже не состоит как для большинства интерпретаторов его времени в теории познания естественных наук и скептическом отмежевании от метафизики, а становится исторически ориентированной философией культуры» . В этом смысле максима Вильгельма Виндельбанда: «Понять Канта означает его превзойти» актуальна и для его ученика. Баденское направление неокантианства, а именно Генрих Риккерт, дало «формулу «науки о культуре» (Kulturwissenschaft)» . Поэтому изучение и анализ культуры у Генриха Ланца проходили в контексте осмысления философии культуры неокантианства. В его критической философии эстетические переживания подчинены абсолютному долгу.
Как ученого, потратившего значительное время на изучение философии Баденской школы неокантианства и на обучение у главы этой школы, Ланца, бесспорно, волновала проблема ценностей в философии культуры. Он затрагивает вопрос возможности позиционирования изучения ценностей как знания. В итоге Ланц приходит к выводу, что «хотя в физической природе ценности и цели не существуют, они, несомненно, являются неотъемлемой частью нашей поведенческой среды. И хотя мы можем творить свои ценности, мы, тем не менее, изучаем огромную их часть в процессе их творения. И то, что мы изучаем, составляет наше знание...» . Таким образом, Генриха Ланца, как одного из первых последователей немецкого неокантианства, в том числе Баденской его ветви, можно назвать одним из тех, кто стоял у истоков философского анализа культуры. Прослеживая тенденцию приверженности Ланца неокантианским идеям, мы будем следовать двум линиям доказательства: 1. линии историко-философского доказательства; 2. линии доказательства, опирающегося на содержательную базу концепции Генриха Ланца.
Философская концепция Г. Ланца
Для отображения философской концепции Генриха Ланца обратимся к методу историко-философской реконструкции. В работах философа прослеживается его последовательная позиция в отношении некоторых фундаментальных проблем. В истории философии Ланц ищет оправдания своим собственным философским представлениям. В связи с этим, можно сказать, что это скорее критика, проистекающая из его собственного субъективного подхода. Анализ историко-философских работ позволяет выделить основные сферы, к которым мыслитель обращается в попытке сформировать свою философскую концепцию: 1. Гносеология 2. Этика 3. Эстетика
Подобное деление характерно как для кантовской традиции философствования, так и для последующего неокантианства. Так, при создании системы критической философии, Коген опирался на три этих компоненты, последовательно переходя от одной сферы к другой" . Система, истина и человечество обнаруживаются, по Когену, в своей сущностной связи в критической системе. Система для него представляется расширением принципа истины: как этот принцип является принципом воссоединения логики и этики, так и система является задачей воссоединения всех разнообразных направлений, в которых развивается продуктивность человеческого духа в идеальном единстве культуры" . Конечно, Коген предполагал еще и психологию в качестве четвертой и заключительной части «критической системы», но в действительности, она им так никогда и не была написана.
Основной задачей Ланц ставил для себя выяснение различного рода противоречий и ошибок в философии, в частности в ее трех основных сферах — гносеологии, этике и эстетике. Кантовский дуализм прослеживается у Ланца во всех составляющих элементах его концепции. Все противоречия в философии Ланц вслед за Кантом предлагает решать посредством критического метода, получившего в неокантианстве название трансцендентального. Трансцендентальный метод неокантианцев опирается на принцип критицизма, который, по Когену, ищет «единства культурного сознания». Русский неокантианец И.И. Лапшин в своей работе «Опровержение солипсизма» удачно сформулировал данную систематичность мышления: «Критическая философия должна иметь заветной целью гармонию духа. Такая гармония недостижима на почве метафизических, искаженных и односторонних концепций панорамы мира. Критицизм должен примирить логически все противоречия, которые получаются в нашем мировоззрении благодаря отступлению от принципа относительности. Критицизм не есть ни эмпиризм, ни рационализм, ни идеализм, ни реализм, ни монизм, ни плюрализм, ни скептицизм, ни догматизм. Не менее важной задачей для критицизма является раскрытие тех психологических и социальных причин, которые влекут философов к односторонним концепциям мира»237.
Гносеологические идеи Ланца, как и другие его воззрения, можно выделить на основе немногочисленных работ, посвященных вопросам познания, но главную роль, полагаем, в подобной работе играет анализ его историко-философских статей, в которых немалое место занимают собственные философские взгляды мыслителя. Сталкивая наиболее интересные концепции, Ланц указывает на их недостатки и передает свое видение данной проблематики. Разные философские течения приводят к противоречиям и дуальностям, к которым Ланц считает необходимым обращаться и разрешать: «Раздвоенность между познанием и его предметом, между наукой и бытием, между истиной и действительностью в той или иной форме признается большинством гносеологических систем. Философия тождества имеет в наши дни мало сторонников. В современной теории познания господствует кантовский дуализм: дуализм формы и содержания, дуализм чувственности и рассудка, науки и природы, истины и познания и т.д.»238.
В гносеологии Генрих Ланц опирается на популярные в начале XX века неокантианство и феноменологию - два учения, основывающихся на трансцендентализме, который, в свою очередь, берет начало от платонизма. Анализируя, сопоставляя, критикуя эти направления, Ланц пытается открыть новые горизонты философии.
Необходимо отметить, что обращение Ланца к феноменологии совпадает с общей неокантианской тенденцией поиска «выхода к бытию», что связано с общеевропейской сменой парадигмы в 20-е годы XX столетия, когда неокантианство постепенно начинает терять свои позиции и в Германии и в России" . Интерес к онтологической компоненте наблюдается в России и до революции. В Германии также отмечается подобный сдвиг, который иногда называют «кризисом классического неокантианства», а иногда рассматривают в качестве эволюции неокантианских взглядов. Н.А. Дмитриева, рассматривая данное изменение в рамках русского неокантианства, отмечает: «Трансформация центральных философских положений русских марбуржцев за пределами России шла, в основном, именно по пути «онтологизации». Н.А. Гартман и В.Э. Сеземан, испытывая сильное влияние со стороны феноменологической теории Э. Гуссерля, каждый по-своему приступили к разработке концепции «феноменологическо-онтологического реализма», что, в конечном счете, у Гартмана оформилось в учение о «критической» онтологии. Сеземан пытался синтезировать марбургский неокантианский и феноменологический подходы и с их помощью раскрыть сущность так называемого «непредметного» знания, необходимой стороной которого является «иррациональное», имеющее отношение к чувственному бытию. Тем самым В.Э. Сеземан сближался в своих взглядах с СИ. Гессеном, учеником Г. Риккерта, который предложил концепцию «транцендентально-диалектического онтологизма» . Используя достижения обоих направлений — гносеологически ориентированного неокантианства и онтологически ориентированной феноменологии - Ланц считает, что рациональнее всего начинать критический разбор любой философской системы с используемого ею метода. По мнению сторонников трансцендентального метода, и неокантианцев и феноменологов, изменчивость в философии недопустима, в связи с этим сознание должно быть очищено от всех элементов опыта, как причины изменчивости. По этой причине Ланц критикует «метод чистого описания» Р. Авенариуса, поскольку «его применение в чистом виде возможно только в редких и в исключительных областях; как мы видели, он с успехом и неоспоримой пользой может быть применен и в психологии. Но для самых элементарных явлений физической природы он совершенно не годен... Г . Индивидуализирование и психологизирование сознания Ланц называл одним из наиболее вредных философских предрассудков: «На протяжении всей своей философской деятельности Фихте вел постоянную борьбу с этим эмпирическим оттенком догматизма»242. Между тем, Ланц отмечает, что «такая двойственность исторического влияния лежит в самой сущности системы Фихте»243, две противоположных школы — имманентная и трансцендентная обе вышли из его духа, обе основываются на его идеях: «То, что мы теперь характеризуем как имманентное и трансцендентное направление, во времена спекулятивной философии называлось идеализмом и реализмом». Ланц ставит своей целью показать преимущества «объединяющей позиции» Фихте, называет ее одной из главных заслуг мыслителя: «на протяжении всей своей философской деятельности [Фихте] боролся именно против той ошибки, которую как бы возводят в принцип почти все современные представители философии, — против односторонней истинности одного из этих определений; его система является принципиальным слиянием идеализма и реализма, то есть таким единством, для которого каждое из современных направлений представляет только часть истины и в своей тенденции к абсолютному господству оказывается ошибочным»" .
