Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Современный художественный дискурс в свете когнитивно-прагматической парадигмы
1.1. Современный художественный дискурс: делимитация объекта исследования 13
1.2. Когнитивная парадигма исследований дискурса 23
1.3. Коммуникативно-прагматическая парадигма исследований дискурса
1.3.1.Художественный дискурс как коммуникативный акт 27
1.3.2. Предтекст как область иррадиации пресуппозиций 35
Глава 2. Инициальность как сущностная характеристика художественного дискурса
2.1. Интерпретация инициальности в современной лингвистике 45
2.2. Инициальные структуры: проблемы определения и делимитации 53
2.3. Инициальность и интродуктивность 65
Глава 3. Ретардация как рекуррентное явление в системе современного художественного дискурса
3.1. Проблемы терминологии 80
3.2. Инициальная ретардация как конструктивный прием 86
3.3. Инициальная ретардация как коммуникативная стратегия 93
3.4. Лингвистические маркеры инициальной ретардации 99
Глава 4. Реконструкция предтекста при инициальной ретардации художественного дискурса
4.1. Реконструкция в системе тактик восприятия 133
4.2. Реконструкция предтекста
4.2.1. Семантические и когнитивные механизмы реконструкции предтекста. 140
4.2.2. Фрейм экспозиции 148
4.3. Описание лингвистического эксперимента 156
Заключение 185
Библиографический список использованной литературы... 191
Список литературных источников 215
Приложения
- Современный художественный дискурс: делимитация объекта исследования
- Интерпретация инициальности в современной лингвистике
- Проблемы терминологии
- Реконструкция в системе тактик восприятия
Введение к работе
"Because we must deal with the unknown, whose nature is by definition speculative and outside the flowing chain of language, whatever we make of it will be no more than probability and no less than error...". No matter... "how and when we become certain that what we are doing is quite possibly wrong but at least a beginning has to be studied in its full historical and intellectual richness".
Beginnings. Intention and Method: E. Said
На сегодняшний день теоретическая и практическая лингвистика, как и многие другие науки, подошла к моменту переоценки ценностей, методологических оснований и исследовательских схем. Об этом свидетельствует огромное количество публикаций с довольно характерными заголовками, начинающимися со слов «Defining» или, что еще показательнее, «Redefining», «Re-reading», «Rethinking» и т.д. [MaKapoB://]. Такое положение дел связано прежде всего со становлением когнитивной и коммуникативно-прагматической исследовательских парадигм. Развитие когнитивной лингвистики и прагматики позволяет по-новому взглянуть на многие понятия, традиционно используемые в исследованиях языка и речи. «Целый ряд лингвистических проблем получил... новое решение в силу их освещения с новой точки зрения, и это, прежде всего, проблемы категориальное и концептуальности, проблемы языковой картины мира, проблемы соотношения языковых структур с когнитивными...» [Кубрякова 2001]. Изменения в области глобальных концептуальных положений, в свою очередь, настоятельно требуют пересмотра шлейфа следующих за ними явлений и менее масштабного уровня.
В частности такого подхода требует параметр инициальное; значимый для изучения природы любого дискурса. Начало любого рода деятельности является само по себе значимым моментом, существенным для ее дальнейшего протекания. Поэтому анализ построения инициальных структур с точки зрения передачи ими адекватной содержательной информации, а также ее влияния на дальнейшее текстовое развертывание представляет немалый интерес при рассмотрении функционирования целого дискурса. Особенно актуальным
5 представляется изучение особенностей необычного оформления инициальных структур с позиций современного художественного дискурса и анализ восприятия реципиентом такого типа дискурса.
Анализ истории вопроса, касающегося проблем инициальности, показывает, что в этом отношении наблюдается разброс мнений, эклектичность заявленных классификаций инициальных структур и их оснований, учет роли* одних факторов при игнорировании роли или значительном преуменьшении других. «Полипарадигмальность» современной лингвистики позволяет частично решить эти проблемы, так как предоставляет возможность рассмотреть многие вопросы во взаимовлиянии чрезвычайно разнообразных факторов, определяющих функционирование объекта исследования. Так, рассмотрение современного художественного дискурса, а также параметра инициальности в; рамках соединения когнитивного, коммуникативно-прагматического и семантического аспектов, используемых в данной работе, позволяет сделать более весомые выводы относительно полученных результатов. Все вышесказанное говорит о несомненной актуальности и важности решения разнообразных проблем инициальности с точки зрения і дискурса в целом.
Предметом изучения настоящей работы является комплексное явление инициальной ретардации (ИР) как сущностной черты современного художественного дискурса и особенности функционирования этого приема.. В качестве объекта изучения выступает современный: художественный дискурс (СХД), материалом являются короткие рассказы современных англоамериканских писателей в количестве 105 единиц. Жанр рассказа был выбран неслучайно: он характеризуется несложной архитектоникой, позволяющей в более удобной форме проследить связь и зависимость коррелирующих элементов друг от друга и их интеграцию дискурсом.
Теоретической основой работы послужили следующие концепции и положения: теория интродуктивности Н.Д. Арутюновой; сравнительная концепция соотношения понятий хронотопа и топохроноса М.В. Никитина;
философский аспект функционирования начала (Е. Said), замечания о специфике текстовых инициальных структур (J. Backus); предтексты в понимании М.В. Никитина, Н.Д. Арутюновой, М.Л. Макарова, СИ. Гиндина и др.
Основная цель данного исследования заключается в изучении и описании проблем инициальное с точки зрения современных подходов в лингвистике, а также в выяснении степени и особенностей влияния инициальных элементов на процессы порождения и восприятия целого дискурса.
Поставленная цель исследования обусловила решение следующих основных задач системного и функционального характера:
изучить специфические характеристики СХД;
обосновать применение когнитивно-прагматического методологического аппарата к особенностям функционирования дискурса в целом, а также к параметру инициальное, в частности;
определить предтекстовую область в художественном дискурсе как центр иррадиации различных пресуппозиций;
отделить последовательно явления интродуктивности и инициальное исходя из учета глубинных и поверхностных структур языковых выражений;
обосновать лингвистический статус явления ИР, систематизировать языковые маркеры выражения инципита (инициальные структуры, в наиболее приближенном виде отражающие представления о типичной экспозиции) и повышенной степени ИР в поверхностных структурах;
построить фреймовую модель экспозиции с точки зрения глубинного уровня;
проследить специфику реконструктивных тактик реципиента при восприятии дискурса с ИР и восстановлению предтекстового пропуска;
провести лингвистический эксперимент для последовательной проверки сделанных выводов.
В работе использовалась комплексная методика исследования, комбинирующая традиционные методы и более современные, возникшие в
7
связи со становлением когнитивно-прагматической парадигмы:
ретроспективный анализ лингвистической и другой релевантной по отношению
к исследованию литературы, контекстуально-семантический,
лингвостилистический анализ, элементы синхронического и диахронического сопоставления, опрос информантов, а также метод фреймового анализа. Необходимо отметить, что применение метода фреймового анализа отнюдь не является, жесткой схемой, каждый индивидуальный случай поверхностного выражения инициальных структур рассматривается в богатстве присущих ему характеристик. Использование фреймового анализа оправдано тем, что позволяет решить две проблемы, связанные с инициальностью: - найти новый; подход к анализу текстовых начал, что позволяет избежать таксономической дробности инициальных структур; - решить проблемы восприятия целого дискурса, в поверхностной структуре которого наблюдается миграция интродуктивно-экспозитивных смыслов на значительные расстояния от инициальной позиции.
Научная новизна работы обусловлена тем, что в работе предпринимается попытка решить вопросы инициальное в рамках иных подходов, нежели это делалось ранее. Подход к инициальности осуществляется * в свете дискурсивного анализа текста с позиций «когнитивно-коммуникативной версии когнитивизма» (Е.С. Кубрякова). В исследовании также впервые осуществляется комплексное научное описание «нетрадиционного» оформления; инициальных структур в дискурсе. В целом эта проблема до сих пор не была предметом отдельного и обстоятельного анализа, а высказанные различными исследователями в рамках теории «необычных начал» замечания носили разрозненный характер. Введение для обозначениям этого явлениям термина «инициальная ретардация» позволяет проследить специфику использования данного приема продуцентом, а также особенности реконструкции возникающего при этом маркированного предтекстового пропуска реципиентом.
8 На защиту выносятся следующие положения:
1. Инициальность и интродуктивность как сущностные текстовые
параметры, имеющие в своей основе единую логическую схему проспекции в
противоположность ретроспективное конца, соотносятся с одним и тем же
референтом - начальной структурой текста. При этом инициальность отражает
субстанциональные, формальные характеристики начала, в то время как
интродуктивность обеспечивает содержательные свойства этого концепта.
Инициальная ретардация входит в общую систему ретардационных текстовых приемов и актуализирует задержку информации в поверхностном выражении, которая по семантическим показателям относится к «интродуктивно-экспозитивным значениям». Использование приема ИР приводит к созданию маркированного предтекстового пропуска в самом начале смысловой цепи.
В когнитивном плане ИР является одним из наиболее эффективных в. плане реструктуризации текста конструктивных приемов, при котором задействуются механизмы усечения, редукции, транспозиции и модификации. В коммуникативно-прагматическом аспекте ИР можно рассматривать как вид коммуникативной стратегии, нарушающий установленные принципы коммуникативного поведения.
4. Лингвистические маркеры, обеспечивающие специфику
модифицированного (замедленного) ввода при ИР, могут быть
охарактеризованы как «второпорядковые» средства, использующиеся в
нестандартной, не традиционной для себя позиции. Сюда относятся: 1) личные
местоимения; 2) определенный артикль; 3) указательные местоимения; 4)
инициальное употребление диалогических реплик; 5) локально-темпоральные
наречия; 6) усилительные частицы; 7) порядковые числительные; 8)
«пропущенные» или «незаполненные» валентности; 9) автосемантичные
импликативные средства. Функционирование приема ИР осуществляется
благодаря работе ряда взаимосвязанных механизмов, таких как анафорика,
9 синсемантия, кореферентность, манипуляция семантикой языкового знака, дейксис, паратаксис, партитивность и т.д.
5. Техника реконструкции предполагает соблюдение трех основных
условий: наличие пропуска, восстановление по имеющимся опорам
(поверхностным и глубинным), осуществляющееся при подключении
механизма инференции. При реконструкции предтекста условию пропуска
удовлетворяет сам предтекст как область невыраженных импликаций; в виде
опор выступают текстовая прогрессия и наличие в ней экспозитивно-
интродуктивных элементов (в виде эксплицитно представленных блоков и
импликативных построений) и фреймовая структура типичной экспозиции.
Восстановление предтекста происходит на основании процесса инференции.
6. В качестве основных слотов и терминалов фрейма типичной экспозиции
выделяются: - задействованные актанты: терминалы «протагонист»
(производитель коллизионного действия) и «второстепенные персонажи»
(одушевленные определители); - синхронный хронотоп («передний план»); -
ретроспективный хронотоп («задний план»). Синхронный и ретроспективный
хронотоп имеют подтерминалы локатива и темпоратива. Локатив, в свою
очередь, имеет подтерминал «неодушевленные фоновые определители». В
ретроспективном хронотопе также выделяется подтерминал «предпосылочные
действия».
Результаты исследования имеют теоретическую и практическую значимость. Теоретическая значимость исследования заключается в расширении и уточнении теории дискурса в проблемах, связанных с параметром инициальности, а также обосновании явления ИР как специфической черты СХД. Основные положения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы при дальнейшем развитии теории инициальности в целом. Практическая значимость работы может быть усмотрена в разработке комплексного подхода к специфике «нетрадиционного» оформления начальных структур в художественном дискурсе на основании анализа особенностей процесса порождения при рассмотрении примеров
10 начальных структур коротких современных рассказов, а также исследования тактических шагов, предпринимаемых в процессе восприятия на основании данных, полученных в, ходе лингвистического эксперимента. Проведенный лингвистический эксперимент вносит также определенный вклад и в разработку проблем психолингвистики.
Рекомендации к использованию. Результаты исследования могут быть использованы в курсах лингвистики текста, стилистики, спецкурсах по теории дискурса, а также практике преподавания английского языка. Исследованный материал, отражающий создание приема ИР разнообразными лингвистическими средствами; может также найти применение в учебном процессе.
Содержание диссертации было апробировано на «Герценовских чтениях» РГПУ им А.И. Герцена и аспирантских семинарах, по теме исследования опубликовано пять печатных работ.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, с отдельными выводами по каждой, заключения, библиографии, списка источников и двух приложений.
Во введении обосновывается актуальность, новизна выбранной темы исследования, рассматривается структура работы и раскрывается; ее краткое содержание.
В первой главе излагаются методологические и теоретические предпосылки исследования, приводится обоснование использования когнитивно-прагматического аппарата при анализе художественного дискурса. Здесь проводится делимитация объекта исследования; - «современного художественного дискурса», рассматриваются особенности его построения и присущие ему характеристики. В этой главе также освещаются вопросы, связанные с определением предтекстовой области, которая представляет собой предварительные условия реализации сообщения на момент до высказывания, что позволяет подготовить почву для проблем, связанных с инициальностью.
Вторая глава посвящена описанию основных теоретических положений, на которых строилось изучение проблем инициальности в лингвистике. Здесь
предпринимается попытка преодолеть некий терминологический разброс в понятиях, относящихся к широкому кругу вопросов, охватываемому такими текстовыми параметрами как интродуктивность и инициальность, а также последовательно отграничить эти два термина друг от друга на основании разницы между глубинными и поверхностными структурами.
В третьей главе рассматриваются вопросы, касающиеся рассмотрения комплексного явления ИР в системе СХД. В частности, обосновывается правомерность включения понятия ИР в терминологический аппарат исследования в качестве конструктивного приема и особой коммуникативной стратегии. Здесь также рассматривается целый ряд лингвистических маркеров, участвующих в создании этого приема, и проводится их целенаправленное изучение на основании проанализированных примеров.
Четвертая глава посвящена особенностям восприятия реципиентом СХД, в частности, исследованию техник реконструкции, необходимых при восполнении предтекстового зияния, которое создается вследствие использования приема ИР. В этой главе проводится анализ семантических и когнитивных механизмов реконструкции предтекста, а также конструируется фрейм типичной экспозиции. Выдвинутые в исследовании положения последовательно анализируются и проверяются в ходе проведенного лингвистического эксперимента.
В заключении делаются выводы по основным моментам работы.
В Приложении 1 приводятся примеры, отражающие разнообразие инициальных структур в плане их представленности лингвистическими маркерами (от инципита до все большего повышения степени ИР), специально подобранные для иллюстрации положений, раскрываемых в работе.
В Приложении 2 собраны материалы, отражающие ход проведенного лингвистического эксперимента по выявлению особенностей реконструкции предтекста при ИР художественного дискурса.
В качестве дальнейших направлений исследования можно отметить следующие. Интересным и перспективным представляется: изучение PIP в
12 рамках более объемных форматов (повестей, романов), где удобнее провести анализ отсроченной ИР; более подробный диахронический анализ ИР, начиная от приема in medias res в античной поэзии и заканчивая СХД, с целью более точно вскрыть природу изменений, приведших к имеющим место преобразованиям; рассмотрение лингвистических маркеров приема в пределах произведений разных писателей, а также более детальное исследование каждого из этих средств в отдельности; исследование исключительно инициали (первой фразы), анализ содержащейся в ней минимальной информации, выявление ее невосполненности относительно дальнейшей текстовой прогрессии и т.д.
Таким образом, поставленная в исследовании цель является одной из насущных проблем современной лингвистики, связанных с анализом функционирования связного дискурса, раскрытием законов его монтажа и прагматической направленности. Поэтому последовательный анализ инициальных элементов в дискурсе, особенно в рамках современных направлений, заявляет о себе с особой остротой. Данное исследование может быть рассмотрено как одна из попыток по-новому взглянуть на проблему инициальности через призму интердисциплинарного подхода и рассмотреть вопрос о влиянии этого параметра на особенности процессов порождения и восприятия целого дискурса.
Современный художественный дискурс: делимитация объекта исследования
Современный этап исследований в лингвистике часто именуют парадигмой текстоцентризма, обусловленной сложной)и многогранной природой текста как автономного объекта. Текст является одним из самых интересных и до конца не изученных феноменов. Обращение к его исследованию является естественным и необходимым, если принимать во внимание тот факт, что текст - важнейшая коммуникативная единица языка и именно он является объединяющим центром ментальных процессов продуцента и реципиента. Именно эти свойства текста привлекают в последнее время исследователей, работающих в русле новых направлений — прагматики и когнитивной лингвистики.
Текст - явление настолько многогранное и разноплановое, что до сих пор не существует единого его понимания и определения. Нас прежде всего интересует лингвистическая трактовка этого феномена с известной оговоркой на выходы в разнообразные релевантные дисциплины, в связи с общей современной тенденцией «интралингвистической трактовки текста» и поиска «новых метафор языка» [Залевская 2001:11,16]; В этой связи В.П. Белянин указывает, что в лингвистике существует более трехсот определений текста, куда входят и те, что не показывают существенной разницы между текстом и словом [Бeлянин//www.textology.ru.html]. Определение текста каждым исследователем напрямую отражает его индивидуальное видение этой проблемы: «в дефинициях текста, как в капле воды, отражаются различные авторские подходы к природе, свойствам и анализу текста» [Филиппов 2003:61]. По наблюдениям О.Б. Сиротининой, большинство исследователей языка понимают под текстом «определенным образом построенную, организованную речь» [Сиротинина, цит. по Залевской А.А. 2001:11] и принимают связность и цельность как ведущие признаки текста (текст - это «сложное целое, функционирующее как структурно-семантическое единство» [Тураева 1986:11], "любая последовательность предложений, организованная во времени и пространстве таким образом, что представляет целое» [Кох 1978:162], «последовательность осмысленных высказываний, передающих информацию, объединенных общей темой, и обладающая свойствами связности и цельности» [PyflHeB//zhelty-dom.narod.ru.html].
С точки зрения уровневого деления языка текст рассматривается многими лингвистами как верхняя граница иерархизации лингвистических единиц. Некоторые исследователи, однако, не разделяют это мнение. К примеру, Ю.М. Лотман указывает: «Но и текст - не высший уровень. Он опосредован многочисленными внетекстовыми связями" [Словарь терминологии тартуско-московской лингвистической школы //www.diction.chat.ru.html]. «Внетекстовое» в понимании исследователя включает замысел автора, эстетические понятия эпохи и другие, графически в тексте не закрепленные величины. Таким образом, текст в рамках этого подхода определяется Ю.М. Лотманом «как контрагент внетекстовых структурных элементов, который связан с ними как два члена оппозиции» [там же]. Целый ряд других исследователей также обращает внимание на этот момент: так, В.Н. Базылев, Ю.А. Сорокин утверждают, что только на основе пересечения вне- и внутритекстовых связей можно говорить о понятии текста [Базылев, Сорокин, цит. по А.А. Залевской 2002:9], а В.В. Красных настаивает на двух определениях текста - лингвистическом и экстралингвистическом [Красных 1998:192]. Эти замечания оказываются существенными для разработки проблем восприятия текста реципиентом, так как затрагивают вопрос о том, что собственно должно включаться в предпонимание или предзнание, прежде чем реципиент приступит к чтению самого текста.
Таким образом, из изложенного становится ясно, что взгляды на «текст» как объект лингвистического исследования чрезвычайно разнятся. Это не удивительно, так как углубление познаний о тексте, подход к нему с различных точек зрения приводит к появлению новых определений в рамках разнообразных концепций. Само «изучение истории текста ... привело к объемному и подвижному, а не мертво-буквалистскому наполнению этого понятия» [Словарь терминологии тартуско-московской лингвистической школы //www.diction.chat.ru.html]. С современных позиций текст может трактоваться настолько широко,. что им «... оказывается все на свете и не остается места для реальности» [Руднев 1999:308].
Термин «дискурс» приобрел за последние десятилетия широкую популярность и значительно модифицировал более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке. По удачному сравнению М.Л. Макарова, на сегодняшний день категория дискурса в различных науках «играет роль, подобную той, что отведена евро в европейской экономике» [Макаров:// www.makarov-discurs.html]. "Своеобразной параллелью многозначности этого термина является и поныне не устоявшееся ударение в нем: чаще встречается ударение на втором слоге, но и ударение на первом слоге также не является редкостью» [Энциклопедия KpyrocBeT//www.krugosvet.ra.html].
Так же как и в случае с текстом невозможно выделить какое-либо четкое и общепризнанное определение «дискурса», которое бы охватывало все случаи его употребления. В современной науке под дискурсом понимается практически всё, что угодно исследователю: «Понятие дискурса так же расплывчато, как понятия языка, общества, идеологии. Мы знаем, что зачастую наиболее расплывчатые и с трудом поддающиеся определению понятия становятся наиболее популярными. "Дискурс" - одно из них» [ван Дeйк//www.nsu.ru.html]. Согласно лингвистическому словарю [Энциклопедия Кругосвет// www.krugosvet.ru.html] выделяются три основных класса употребления термина «дискурс», соотносящихся с различными национальными традициями и концепциями отдельных авторов.
Первый класс употреблений этого термина восходит к французским структуралистам и постструктуралистам (М. Фуко, А. Греймас, Ж. Деррида, Ю. Кристева, М. Пешё). Трактовка дискурса с данных позиций частично покрывает потребности уточнения традиционных понятий стиля и индивидуального языка (сюда будут относиться как традиционные выражения «стиль Бредбэри», «язык Кастанеды»,. так и ультрасовременно звучащие названия исследований — «современный политический дискурс», «дискурс Г. Шредера). Такое понимание также является в большой степени социологическим и рассматривается как указание на коммуникативное своеобразие субъекта социального действия, причем этот субъект может быть конкретным, групповым или даже абстрактным (напр. выражение «дискурс насилия»).
Интерпретация инициальности в современной лингвистике
Начало считается:особо значимым в любом виде деятельности, поэтому его выбор и организация так важны для реализации самой деятельности в целом. Важность начала заключается в том, что граница, отделяющая субъект оттого, что было ранее, обозначает изменение, переход в новое состояние, обретение нового качества и требует ориентации в новых условиях. Поэтому неудивительно, что в исследованиях в области философии, психологии, лингвистики указывается на особую значимость инициации действия или деятельности.
Однако часто роль, которую играет начало, сильно приуменьшается в силу односторонности его понимания в плане исключительно проспективности развития, с совершенным неучетом или сильным ослаблением роли ретроспективного фактора: «начало всегда связано с. идеей о существовании последующего текстового развертывания» ("the possibility of subsequent texts"), «начала - это явления с обязательной пресуппозицией на продолжение» ("beginnings are continuing activities") [Said 1985:371, 373]. Однако начало -концепт более расширительного содержания, и с философской точки зрения, его можно фактически трактовать как переходник между чем-то, оставленным до и чем-то, следующим после: "The concept of beginning is associated with an idea of precedence or/and priority" [Said 1985:5]. Такой подход к трактовке начала выводит исследователя на популярную в сегодняшней парадигме исследований идею дисконтинуума, пропагандирующую выработку альтернативных путей решения различных проблем, противостоящую условностям и сведению явлений окружающего мира к всевозможного рода оппозициям и шкалированию.
По отношению к иерархизации ментальных миров, начало знаменует собой переход к новой рефлексии, и в этом отношении это необходимый связующий мост между ментальными мирами сознания. С точки зрения поверхностного и глубинного уровней, начало является рубежом, отделяющим говорящего от мира неизвестного, природа которого, по определению, является вероятностной; мира, который пока еще не принадлежит актуализируемому потоку речи и в силу этого представляет собой не больше чем возможность, а может оказаться и ошибкой [Said 1985]. Поэтому вполне закономерно, что началу приписывается большая историческая и интеллектуальная значимость, и оно, фактически, было определено как "организм, функционирующий по законам своей собственной жизни» ("Beginning is a creature with its own special life") [Said 1985:18].
В психологии было выявлено, что человек имеет тенденцию лучше запоминать первую и конечную части предъявляемой ему информации. Это отчасти объясняется тем, что начальная позиция обладает вышеописанным свойством маргинальности. Устанавливая рубеж, начало является элементом общепринятой рефлексии, основанной на представлении о дискретности, секвенциональности мира и цикличности человеческой деятельности. Начало и конец как элементы «рамочной» конструкции - это узловые моменты данной познавательной модели, прототипического ментального коррелята, обращенного к традиционному двухмерному (то есть плоскостному - «рамка»), пространственному образу мира [Никитин 2003]. Разница между ними заключается в том, что они образуют антиномию двух противоположных рефлексий, представляя полюсные элементы логической структуры события. Именно конструктивные свойства начала как основного элемента базисной ментальной модели дискретизации мира позволяют ему определять ход и, закономерно, исход всякой человеческой деятельности.
В процессе коммуникации начало выполняет специфичную функцию, как было указано выше, разграничения актуального и виртуального миров, являясь точкой осознания и представления мира как реального, мира актуального опыта и мира интенционального, возможного, вероятностного, открывающегося познанию. С этой точки зрения, начало - первый шаг в представлении информации и конструировании значения ("The beginning is the first step in the intentional production of meaning") [Said 1985:65]. Неслучайно поэтому интерес к началу неразрывно связан с интересом к исследованиям коммуникации и дискурса в целом. Первые и последние строки произведения имеют большое значение для восприятия текста читателем. Тот факт, что внимание читателя задерживается на первых строках текста, объясняется действием законов речевого прогнозирования. Вероятностным прогнозированием называется способность человека использовать имеющуюся в его прошлом опыте информацию для прогноза вероятности ситуации, этот механизм также создает преднастройку мозга к восприятию текста. Однако начало текста имеет также большое значение также и для «реализации общих коммуникативно-прагматических установок автора» [Гончарова 1989:216].
Опираясь на общепринятую рефлексию о структуре любого события, можно сделать вывод, что начало всегда рассматривается в тесной функциональной связи с концом произведения, определяя границы структуры текста и выполняя функцию делимитации. Логическая формула начала в пределах текста может быть представлена схематически как ментальная модель проспекции (перспективы), логическая формула конца как ментальная модель ретроспекции (ретроспективы).
В художественном дискурсе начало своеобразно выполняет присущую ему функцию делимитации, устанавливая границу между реальным и вымышленным, и является особой областью перехода к представлению кардинально отличной по эпистемологическим параметрам художественной картины мира, новой: рефлексии. Это обусловлено установкой на вымысел («мимезис»), который является сущностным свойством художественного дискурса. В художественном; произведении также преобладает установка «на красоту» [Греймас 1983] и, соответственно, своеобразно реализуются функции структурации и актуализации авторской установки, способа передачи художественно-эстетической информации. Первые аккорды, первые строки произведения содержат столь мощный художественно-эстетический и информационный импульс, что практически могут быть приравнены к его названию, заглавию и становятся еще одним художественным знаком, способным выполнять функцию репрезентации художественного произведения. В связи с этим, форма начальной структуры художественного текста, ее внутренняя организация - это область особых изысканий для автора, стремящегося осуществить заявку на. «уникальность» в первых строках произведения. Изучение начала и проблем инициальности в целом, таким образом, является особо значимым в плане выявления особенностей современного художественного дискурса. В особенной степени представляется интересным выявление того, каким образом начало влияет на две интересующие нас особенности СХД: демонтаж, переструктурацию и нарушение коммуникативных прав адресата. Для выяснения причин обратимся к трактовке инициальности в различных науках, имеющих отношение к языку, в том числе к когнитивистике и прагматике.
Проблемы терминологии
Организация инициальных элементов текста, как уже отмечалось, имеет определяющее значение для формирования его структуры, композиционной архитектоники, реализации прагматических функций. Поэтому в стилистике и лингвистике текста эффекты «необычного начала», связанные с уникальностью возникающих конфигураций элементов текста, возрастающими возможностями использования необычных средств выражения, повсеместно привлекают внимание исследователей.
В теории «необычных начал» употребляется разнообразная терминология. Практически каждый автор претендует на создание собственного термина для обозначения данного явления. Такого рода особые приемы конструирования инициальных структур текста получили следующую интерпретацию: 1) в исследовании композиционной организации текста - «начало «in medias res" (древнегреческий эпос) [Данилова 1981], "начало с середины" [Кухаренко 1988], "эффект преднамеренного повествовательного хаоса" [Ильин 1998], «начало-результат» [Петрова 1983]; 2) в исследовании динамики сюжетного развития текста - «обратная экспозиция" [Краткая литературная энциклопедия 1975], "задержанная экспозиция" [Бакаева 1989], «ложная экспозиция» [Бялоус 1989], конец-экспозиция» или «регрессивная развязка» [Томашевский 2001 ], "эффект псевдопродолжения» [Левитов 1972]; 3) в теории описания семантических механизмов создания «обрубленного» начала - "прием импликации предшествования" [Кухаренко 1988], «имплицитная предикация" [Федосюк 1988]; 4) в описании лингвистических средств актуализации приема - "заряженные" начала ("heavily charged", «provocative", "arresting", "more immediate in effect") [Backus 1965], "острое начало" [Мистрик 1967]; 5) с точки зрения восприятия -"эффект присутствия» [Квятковский 1974], «эффект знакомого незнакомца» [Марова 1974], "иллюзия данности" [Ковтунова 1979], «открытое начало» [Данилова 1981], "актуальный зачин" [Юганов 1983], "динамический зачин» [Солганик 1997], «эффект одновременности впечатления» [Дудова 2002]; 6) в изучении особенностей процесса порождения - прием "субъективной заинтересованности автора" [Виноградов 1972], «фальшивое начало» («false start") [Beaugrande, Dressier 1981] и т.д.
Начнем анализ этого обширного терминологического ряда с комментариев относительно термина «начало in medias res" (лат. «в середину вещей»), который имеет истоки в традиции зачинательности древнегреческой эпической поэмы (часто в близком смысле также используется латинское выражение «ex abrupto" (лат. «внезапный приступ»). Анализ этого термина дает возможность провести небольшой диахронический обзор.
Сам термин был введен в обращение античным поэтом Горацием, который советовал начинающим поэтам «начинать не с начала», а приступать сразу к описанию сути конфликта. Он называл такой приступ неотъемлемой чертой эпических и героических поэм (в отличие от исторической хроники, которая начиналась «ab ovo" (лат. "с самого начала»). Это означает, что в художественной античной структуре намеренно использовалась своеобразная анахрония -несоответствие между порядком событий в реальной истории и в повествовании.
Описывая особенности СХД, часто рассматривают его близость к античности только по отношению к чисто содержательному плану. Однако заметна тенденция, говорящая о том, что это явление касается также и структурного плана, техники построения повествования в целом, то есть заимствовании СХД и мифологических принципов построения произведения [Руднев 1999]. Это наводит на мысль, что истоки построения «необычных начал», столь характерных для современной прозы, следует искать как раз в античном тексте, в частности, в эпической поэме.
Эпическая поэма - длинное устное повествование, написанное в возвышенном стиле, где участвующие лица совершают подвиги героического характера с помощью божественного вмешательства. Основные композиционные приемы включают «эпическую инвокацию» («invocation») - обращение к богам или музе, что служит для обозначения темы повествования; вкрапления для подготовки будущих событий («foreshadowing») и «эпическую ретардацию», заключающуюся в задержке развития действия с помощью разнообразных риторических отступлений, развернутых описаний и флешбеков, отталкивающихся от интересующего нас приема «in medias res».
Рассмотрим в качестве примера «Одиссею» Гомера. Как известно, эта эпическая поэма повествует о приключениях Одиссея, именовавшихся в греческой традиции «nostos», что означает «путешествие домой». Возвращение Одиссея домой началось, соответственно, после окончания Троянской войны и продолжалось десять лет. Однако в начале поэмы мы узнаем о заточении Одиссея на острове нимфы Калипсо: «So now all who escaped death in battle or by shipwreck had got safely home except Ulysses, and he, though he was longing to return to his wife and country, was detained by the goddess Calypso, who had got him into a large cave and wanted to marry him» [перевод T.Butler]. Однако, по сути, это почти самый І конец его приключений; в то время как предыдущая часть его путешествия актуализируется в последующих песнях с помощью флешбеков. Линейный ход вещей представил бы нам повествование с песни девятой по двенадцатую, потом вернул бы нас к главе первой-четвертой, далее к пятой-восьмой и, наконец, к окончанию, к тринадцатой по двадцать четвертую. В самой Одиссее в конце есть любопытный момент попытки реконструкции линейного порядка, когда Одиссей, вернувшись к Пенелопе, рассказывает ей о своем путешествии «ab ovo», то есть, начиная с окончания Троянской войны. Фактически Гомер предлагает слушателю проверить себя в том, правильно ли он реконструировал ход вещей.
Весьма показательно, что многие ранние и поздние средневековые произведения также используют этот прием. Однако причины его использования существенно разнятся: «Беовульф», «Песни о Нибелунгах» - генетическая однородность эпоса, Д. Мильтон «Потерянный рай», Э. Спенсер «Королева фей» -преемственность античной традиции. В частности, в "Апологии поэзии", П: Сидней также советует поэтам начинать повествование "с середины": "A poet thrusteth into the middest, euen where it most concerneth him, and there recoursing to the thinges forepaste, and diuing of thinges to come, maketh a pleasing analysis of all" [Sidney//www.sjons-chs.org.html].
Несмотря на то, что фактически прием «in medias res" послужил прототипом для создания эффекта необычного начала в СХД, в специфике их функционирования можно усмотреть существенные различия.
Реконструкция в системе тактик восприятия
Основной задачей данного параграфа является определение некоторых понятий, связанных с восприятием в общем и с восприятием дискурса, особенно художественного, в частности, а также выявление места реконструкции в общей системе тактик восприятия.
Восприятие относится к фундаментальным понятиям психологии и, соответственно, когнитивной психологии и когнитивной науки, однако, рассматривается и в философии, физиологии, нейронауках и т.д. Фундаментальное исследование процессов восприятия чрезвычайно важно, так как без обращения к восприятию не может быть решена по существу ни одна ключевая задача когнитивной науки: восприятие мощно вторгается в область между мышлением и поведением человека [Johnson - Laird 1993]. Исследование восприятия как процесса имеет длительные традиции, но до сих пор не имеет общепринятого толкования. До настоящего времени не удалось построить единую теорию восприятия, которая интегрировала бы результаты многочисленных исследований. Причин тому несколько.
Прежде всего, в силу своей широкой семантики, восприятие перемежается с рядом синонимичных терминов, так или иначе связанных с этим процессом, как то: воспринятие, понимание, познавание, познание, сознание, постигание, постижение, проникновение, усвоение, уразумение, уяснение и т.д. Обилие такого рода терминов неизбежно затрудняет их четкое разграничение. Поэтому неудивительно, что взгляды исследователей на особенности этого процесса не совпадают, а порой даже резко контрастируют.
Так, с одной стороны выделяется целая серия взглядов, вылившаяся в теорию так называемого «прямого восприятия». Согласно этому подходу человек «схватывает» разную информацию именно потому, что такое восприятие не требует никакой конструктивной деятельности по созданию ментальных репрезентаций и не связано с обращением к предыдущему опыту, памяти, умению делать какие-либо заключения. Подобная теория подвергается критике со стороны когнитологов, утверждающих, что восприятие тесно связано с другими когнитивными способностями человека и другими когнитивными процессами, а потому его и следует определить как звено такой конструктивной когнитивной деятельности, которой является процесс обработки информации [Paivio 1971]. Однако и здесь имеются известные противоречия. В целом, в разных версиях когнитивизма восприятие рассматривается то как противопоставленное когниции? и выступающее как отдельное звено в цепочке «сенсорные ощущения -восприятие - концептуализация (когниция)» [Miller, Johnson - Laird 1976:9], где они, правда, указывают на то, как трудно провести грань между указанными явлениями, то, напротив, как составляющее начальный этап когниции или же, наконец, как процесс, который сам требует для своего осуществления совместного действия памяти, способности совершать умозаключения и добиваться выводных знаний; внимания, воображения [Краткий словарь когнитивных терминов 1996]:.
Из этого можно заключить, что термин «восприятие» в когнитивном плане охватывает очень широкий круг явлений и процессов. По сути термин равно относится как к отдельным сенсорным актам, так и к процессам интеграции и синтеза полученньк чувственных данных, как к способностям человека выделять в действительности признаки, качества, стороны разных объектов и процессов, так и формировать их целостный образ, а также к способностям членить, дискретизировать и структурировать сенсорные данные - весь поток обрушивающейся на человека информации и воспринимаемой им как множество разных материальных сигналов или стимулов [Краткий словарь когнитивных терминов 1996]. Это означает, что восприятие затрагивает не только чисто сенсорный уровень, но и уровень мышления и таким образом совмещает в себе функции как собственно приёма, так и дальнейшего преобразования информации, которая и обеспечивает организму соответственно отражение объективной реальности и ориентировку в окружающем мире [Зинченко 1991].
Вышесказанное представляет многоперспективный взгляд на восприятие как многоуровневый, но в то же время целостный процесс. В разных науках эти уровни выделяются на различных основаниях, количество их при этом варьируется от двух до семи. По отношению непосредственно к художественному дискурсу говорят о расщеплении восприятия на низший уровень - «языковой», который лежит в основе более высокого - смыслового уровня «интерпретации», «подтекста». Эти этапы так слиты по времени, что образуют как бы единый процесс. Целостность восприятия при этом можно определить через известное из психологии понятие гештальта, когда наблюдаемый объект воспринимается в целом, без учета тех или иных деталей: в этом случае, «текст не исключение, в процессе семиозиса и коммуникации, он - образ-гештальт» [Залевская 2001:12].
Итак, мы выяснили,, что восприятие как «общеродовой» термин по отношению к чтению текста реципиентом включает в себя множество неосознанных и осознаваемых процессов. Это не только восприятие собственно физического сигнала поверхностной структуры языковых выражений, но и переплетение интерпретирующих операций, связанных с решением определенных задач. Вследствие этого при восприятии процесс переработки текста сопровождается значительной перестройкой, преобразованием воспринимаемой информации.
Часто в исследованиях процесса восприятия по отношению непосредственно к тексту используют термин «понимание». Демаркационная линия, которую большинство исследователей проводят между восприятием и пониманием, заключается в подчеркивании активной роли реципиента в отношении последнего. Так, А.А. Залевская рассматривает дистанцию, разделяющую восприятие и понимание как прохождение пути от слова к мысли. Понимание предполагает «не только обработку и интерпретацию воспринимаемых данных, но и активацию и использование внутренней, когнитивной информации» [Залевская 2001:44]. В связи с этим понимание текста определяется часто как «адекватное его восприятие», опосредованный аналитико-синтетический про цесс, базирующийся именно на активной интеллектуальной переработке воспринимаемого текста [Залевская 2001:10]. Одной из тактик, предпринимаемых при этом, является реконструкция («восстановительные мерьі»/"гераіг process") [Гудман 1989:229]. «Реконструктивный» взгляд на проблемы понимания соответствует представлению о том, что понимание — это в первую очередь соотнесение, то есть установление отношений. Реконструкция служит одним из важных механизмов, обеспечивающих процесс перехода от неполного знания к полному и представляет собой структурированный поток информации, в отличие от других процессов восприятия, которые являются спонтанными и неосознанными. К примеру, реконструкция может быть подчинена обработке дейксиса, анафорического определения групп и т.д. Определив место реконструкции в системе тактик восприятия, перейдем непосредственно к его специфике и механизмам.
