Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Древнеанглийский религиозный эпос в аспекте теории вторичных текстов 13
1. Библейский текст и история его существования 13
2 . Древнеанглийская поэтическая традиция 16
3. Проблемы изучения вторичных текстов 25
4, Основные проблемы теории перевода в Средние века 36
5. Культурно-исторические особенности существования древнеанглийской христианской поэзии , 41
Выводы к главе I 50
Глава II. Лингвостилистические особенности древнеанглийской поэмы «Исход» (семантико-структурный аспект) 52
1. Зачин 54
2. Глава 1 58
3, Глава 2 74
4. Глава 3 78
5. Глава 4 82
6. Глава 5 90
7. Глава 6 97
8. Глава7... ,. 108
9. Глава 8 111
Выводы к главе II 113
Глава III. Специфика концептосферы поэмы «Исход» как поэтического переложения 117
1. Проблемы семантического описания древнеанглийской поэтической концептосферы 117
2. Особенности использования формульных систем - концепт «изгнание» 128
3. Лексическое отображение концептосфры поэмы «Исход»
3.1. Концепт «сокровище» 148
3.2. Концепт «путь» 167
Выводы к главе III 193
Заключение 195
Список литературы 198
Научная литература 198
Источники и переводы 215
Словари и энциклопедии 216
Источники сети Интернет 217
Список сокращений 219
Приложение (перевод поэмы «Исход» на русский язык)
- Библейский текст и история его существования
- . Древнеанглийская поэтическая традиция
- Проблемы семантического описания древнеанглийской поэтической концептосферы
- Особенности использования формульных систем - концепт «изгнание»
Введение к работе
Антропоцентрическая парадигма современного языкознания предполагает рассмотрение языковых фактов в тесной связи с понятием языковой личности и культурного пространства отдельного народа (Караулов 2003; Телия 1996; Маслова 2001; Степанов 2001; Фархутдинова 2000, 2005; Ко-лесов 1986). К проблеме использования языка отдельной личностью непосредственно относятся и «адекватность выражения мысли вербальными средствами», и «индивидуальная характеристика слога писателя», и «техника письменного изложения (сочинения)», и, отчасти, «приемы ораторского искусства» (Гальперин 1980 : 6) - все те аспекты речи, которые принято относить к стилю. Внимание к проблемам стилистики текста (Одинцов 1980; Филиппов 2003) определяется также и интересом к изучению ре-чемыслительной деятельности, когнитивным аспектам языка.
Рассмотрение языка в тесной связи со стилем произведения характерно для исследований устно-эпических текстов разных культур (Лихачев 1971; Сабанеева 2001). Работы, посвященные древнеанглийской поэзии, показали, что язык и стиль в ней существуют в неразрывном единстве (Смирницкая 19946). Это касается и тех произведений, которые нельзя назвать собственно 'оригинальными', то есть, созданных на основе иных произведений. Объектом исследования в таких случаях становятся непосредственно лингвостилистические средства построения текста и те изменения, которые проявляются при сравнении с исходным текстом (во временном и культурном аспектах). Исходный текст может значительным образом переосмысливаться в зависимости от культурно-исторических условий его 'пересоздания', что особенно характерно для эпохи «неосознанного авторства» (М.И.Стеблин-Каменский).
Все дошедшие до нас произведения древнеанглийской поэзии либо содержат христианские сюжеты (жития святых - «Даниил», «Андрей», «Елена», «Юлиана», парафразы Священного Писания - «Бытие», «Исход»,
«Видение креста»), либо в той или иной степени отражают христианское мировоззрение («Беовульф»). Но вместе с христианским содержанием мы находим в них и более древние мотивы и образы, уходящие корнями в дохристианскую эпоху. Понять взаимосвязь этих разных культурных пластов в древнеанглийском поэтическом творчестве позволяет анализ текста на лин-гвостилистическом уровне.
Лингвостилистический анализ древнеанглийского поэтического наследия проводился многими исследователями (Brodeur 1991; Calder 1979; Campbell 1962; Greenfield 1967; Greenfield 1963; Leslie 1968) и позволил выявить приметы языка и стиля не только отдельных произведений, но и всей поэтической традиции. Древнеанглийский поэтический текст строился при помощи устойчивой (формульной) фразеологии. Однако, употребление схожих лексико-синтаксических моделей отнюдь не означало 'формализацию' языковых средств (Смирницкая 19946), а скорее, напротив, заставляло поэта каждый раз по-новому осмысливать их применительно к описываемому материалу, 'адаптировать' к новому содержанию.
Таким образом, поэтические переложения Библии на древнеанглийский язык оказываются благодатным материалом для анализа лингвости-листических приемов построения текста. Важным аспектом такого анализа является рассмотрение лексического уровня, изучение основной единицы языка - слова, принципов его употребления и связи с семантикой контекста. Первостепенное внимание семантике древнеанглийского поэтического слова уделяется в трудах М.И. Стеблин-Каменского, О.А. Смирницкой, Н.Ю. Гвоздецкой. Рассмотрение семантики древнеанглийского слова в работах Н.Ю. Гвоздецкой производится в связи с различными контекстами его функционирования. Этот подход к древнеанглийскому поэтическому слову используется и в других исследованиях (Шапошникова 2001; Вишневский 1998; Карпова 2002а; Клемина 2006 и др.). При рассмотрении сет мантики древнеанглийского поэтического слова особое место отводится так называемой «культурной лексике» (Смирницкая 1990; Гвоздецкая
20006; Шапошникова 2001; Карпова 2002а; Вишневский 1998; Клемина 2006). В качестве материала данных исследований по большей части использовались культурно маркированные группы лексики и их функционирование в крупнейшем памятнике англосаксонского героического эпоса -поэме «Беовульф». Анализу употребления тех же групп лексики в христианских памятниках отводится, как правило, сравнительно небольшое место - исключение составляет работа, посвященная анализу культурной лексики поэмы «Елена» (Клемина 2006). А между тем, именно анализ памятников христианского содержания в сравнении с памятниками 'героическими' позволяет уловить принципы становления в древнеанглийском культурном пространстве христианских концептов и проследить процесс переосмысления старого культурного наследия под влиянием новой христианской культуры.
Наименее изученными в этом плане оказываются библейские переложения раннего периода (цикл Кэдмона), в том числе, поэма «Исход». Поэтому именно она была избрана в качестве материала нашего исследования. «Исход» входит в цикл поэм («Бытие», «Исход», «Даниил», «Христос и сатана»), приписываемых поэту Кэдмону, о котором повествует Беда Достопочтенный (Беда Достопочтенный 2001 : 140-142). Важной особенностью поэмы исследователи признают ее 'германский' характер. Интерес к поэме «Исход» как к выдающемуся произведению англосаксонского религиозного эпоса не угасает и в наши дни, свидетельством чему являются и новые попытки перевода поэмы на современный английский язык1.
Интерес к данному произведению как к переложению обусловил его исследование с точки зрения построения текста. Изучение произведения как единого целого предлагают современные лингвостилистические исследования: не случайно в этом плане сближение таких областей современной лингвистики как лингвистика текста и стилистика (или лингвостилистика), результатом чего явилось появление стилистики текста (Одинцов 1980).
1 Последняя из них была предпринята в 2002 году (Love 2002).
Выявление лингвостилистических особенностей поэтического переложения производится нами, главным образом, путем сравнения поэмы «Исход» с поэмой «Беовульф» - центральным произведением англосаксонского героического эпоса. Несмотря на то, что в «Беовульфе» весьма заметно христианское влияние (Гвоздецкая 1999), исследователи относят ее к исконной героико-эпической традиции. Как самое крупное эпическое произведение «Беовульф» содержит те тематические (а значит и формульные и лексические) пласты, которые важны для всей англосаксонской поэтической традиции, что обусловило выбор этого произведения в качестве выражающего особенности принимающей культуры.
Стремлением к комплексному исследованию поэтических переложений обусловлено первостепенное внимание к лингвостилистическим средствам построения текста и их влиянию на концептосферу поэмы, представленную основными группами культурной лексики.
Анализ лингвостилистических средств построения текста проводится на материале рассмотрения композиции, структурно-смысловых блоков и их синтаксического устройства, функционирования формульных выражений.
В качестве основных групп культурной лексики были избраны обозначения значимых для германского героического мира концептов: 'сокровище', 'изгнание' (их выделяет на материале анализа англосаксонского эпоса М. Чернисс (Cherniss 1972)); а также обозначения концепта, являющегося универсальным для разного рода культур, - 'путь'. Выделение этих групп лексики обусловлено рядом факторов.
1. Каждое из данных понятий действительно соответствует из-
бранному нами определению концепта - «структурно и образно организованное инвариантно-вариативное знание определенного социума о каком-либо явлении материальной или духовной культуры, реализующееся через пространство разноуровневых и разнопорядковых языковых знаков, свя-
занных между собой парадигматически, синтагматически и/или ассоциативно» (Фархутдинова 2000 : 25).
2, Концепты 'сокровище', 'изгнание' являются значимыми в
аспекте сравнения двух культур: германской и христиан
ской, поскольку принципиальные различия между ними ле
жат в плане этических представлений.
3. Концепты 'путь', 'изгнание' являются ключевыми в образ
ной структуре поэмы, они представляются общими как для
исходного библейского текста, так и для текста поэмы, что
дает возможность более полного их анализа и рассмотрения
в контексте сравнения двух культур.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые предпринята попытка описания древнеанглийского поэтического переложения Библии в лингвостилистическом аспекте с учетом архаичности сознания носителей языка. Новизна также заключается в обращении к лингвостили-стическому анализу поэмы «Исход», которая до сих пор не являлась объектом подобного исследования.
Актуальность данного исследования определяется тем, что анализ поэмы «Исход» позволяет изучить пути использования библейского текста в иной культуре, выявить особенности его восприятия в древнеанглийской поэтической традиции, что до сих пор не проводилось в других работах.
Основная цель исследования состоит в выявлении специфики древнеанглийских поэтических переложений Библии как определенного типа текстов. Поставленной цели соответствуют следующие задачи:
характеристика культурно-исторической ситуации, в которой возникли древнеанглийские поэмы на христианские темы;
установление особенностей изучения текстов древнеанглийской поэзии с позиций теории вторичных текстов;
3. определение основных нарратологнческих особенностей
текста поэмы «Исход» путем анализа его макро- и микросинтаксического устройства в сравнении с поэмой «Бео-вульф»;
4. изучение семантических трансформаций культурных кон
цептов в контексте поэмы «Исход» на материале лингвос-
тилистического анализа формульных систем и текстоцен-
трического анализа лексики.
Решению поставленных задач способствовала комплексная методика исследования, включающая лингвостилистический анализ текста и тек-стоцентрический анализ лексики.
Теоретическая значимость данной работы заключается в попытке определения особенностей текстов-переложеннй применительно к произведениям неосознанного авторства.
Практическая значимость работы состоит в возможности использования полученных результатов при создании художественного перевода поэмы «Исход» на русский язык. Результаты данного исследования могут послужить материалом для составления понятийного словаря-тезауруса древнеанглийского языка. Общие положения работы могут быть применены при дальнейшем исследовании англосаксонских поэм христианского содержания. Наблюдения над стилистическими особенностями поэмы могут быть использованы при разработке вузовских курсов по «истории английского языка» и «введению в германскую филологию». Также возможно использование результатов работы в практикуме по истории исторической мысли и историографии западноевропейского средневековья.
Апробация работы. По теме диссертации имеется 11 публикаций. Основные положения работы отражены в докладах на конференциях:
1) международная научная конференция «Ломоносов - 2005» в секции германской филологии МГУ им. Ломоносова (2005);
международная научная конференция «Девятые Виноградовскне чтения» МГПУ 2005;
международная научная конференция «Шестые Федоровские чтения» (Университетское переводоведение) СПбГУ 2003;
международная школа-семинар по лексикографии (Иваново 2005);
всероссийская научная конференция «Молодые женщины в науке» (Иваново 2004);
итоговая научная конференция ИвГУ (Иваново 2005);
ежегодные научные конференции студентов, аспирантов и молодых ученых ИвГУ (2002, 2003, 2004, 2005).
Положения, выносимые на защиту
1. Весь древнеанглийский религиозный эпос является результатом осмысления христианских текстов в контексте принимающей культуры и исконной поэтической традиции. Поэтическое переложение библейского текста на древнеанглийский язык влекло за собой его переработку в русле традиции аллитерационного стихосложения. Подобная трансформация предполагала использование лингвостилистических приемов построения эпического текста: своеобразной композиции и нарративной техники, лексико-синтаксическоЙ организации текста, традиционной поэтической фразеологии и лексики.
Ветхозаветный текст Исхода интерпретировался англосаксонским поэтом с позиций христианского вероучения (с применением элементов аллегории). Поэтическое изложение Священной истории строилось не столько по хронологическому принципу, сколько по принципу ассоциативного сближения отдельных библейских сюжетов и образов. Вместе с тем, поэтический рассказ включал мотивы и образы германской героической поэзии и характерную технику эпического повествования («персонализа-цию истории»).
Особую лингвостилистическую роль в поэме выполняет макро- и микросинтаксическое членение текста: деление на главы и периоды, кото-
рое осуществляется за счет лексико-грамматической отмеченности зачинов и концовок, а также использования эпической вариации для структурирования отдельных эпизодов (структурно-смысловых блоков).
4. Исконно-германские лексико-синтаксические модели в древнеанглийской поэме «Исход» использовались для передачи важнейших христианских мотивов. При этом происходила как синтаксическая, так и семантическая их трансформация. Употребление тех или иных устойчивых выражений одновременно рождало к жизни определенные ассоциации с концептами героического мира.
Концептосфера древнеанглийской поэмы «Исход» является результатом трансформации как библейской, так и германской картины мира. Обогащение германской лексики христианскими смыслами происходило за счет ресурсов поэтического языка: этимологических связей слов, аллитерационных созвучий, лексической сочетаемости в пределах поэтической строки.
Словообразовательные возможности древнеанглийского поэтического языка позволяли создавать для сугубо христианских концептов новые наименования, которые приближались иногда по смыслу к терминам.
Использование повествовательной техники, формульных выражений и «культурной» лексики в поэтическом переложении Библии позволило древнеанглийскому поэту создать многоплановый текст, допускавший местами и различную интерпретацию.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения.
Во Введении дается обоснование выбора темы, ее актуальности, краткая характеристика материала исследования и основных научных работ, связанных с его проблематикой, формулируется цель и задачи исследования.
В первой главе содержится краткая характеристика истории бытования библейского текста, культурно-исторических особенностей эпохи соз~
дания поэмы «Исход». Обозначается специфика применения термина «вторичный текст» по отношению к памятникам эпохи неосознанного авторства.
В второй главе проводится анализ принципов построения текста поэмы «Исход» (устройство структурно-смысловых блоков, композиция и отчасти темпоральная структура текста) с позиций культурной адаптации.
В третьей главе проводится анализ основных культурно-значимых групп лексики ('путь', 'сокровище'), а также формульных систем поэмы ('изгнание') с целью установления принципов трансформации концепто-сферы в тексте-переложении.
В заключении приводятся основные результаты исследования.
Приложение содержит перевод поэмы «Исход» на русский язык.
Библейский текст и история его существования
Христианство относится к «религиям Писания» (иудаизм, христианство, ислам) (Мечковская 1998), то есть к таким религиям, в центре которых стоят фидеистические тексты. Своеобразие этих текстов состоит в том, что они содержат знаки, «которым в коммуникации верующих приписываются те или иные трансцендентные свойства - такие, как магические способности; чудесное ... происхождение; святость ... внятность потусторонним силам» (Мечковская 1998 : 77). Проблемы исследования такого рода текстов соотносимы с разными областями знания, важнейшей среди которых является теология, однако возможно их исследование и в лингвистическом, и в психолингвистическом аспекте (См. Мечковская 1998).
Складывание Священного Писания у христиан происходило постепенно. Причем книги Ветхого завета не сразу вошли в круг священных текстов. В качестве канонического христиане приняли текст Септуагинты (дословно - «перевод 70-ти») - перевод Ветхого Завета выполненного в 3-2 веке до н. э. на греческий язык. Этот легендарный перевод, однако, дошел до нас только в рукописи 4 в. по Р. Хр. (см. об этом подробнее Христианство Т 1. 1993 : 230-251). Данный греческий текст был принят как восточной, так и западной церковью. Распространение христианства среди латиноя-зычного населения породило необходимость создания перевода Библии на латинский язык, который предпринимался многими переводчиками и в конце концов приобрел общее название Итала (Itala interpretatio). Итала является наиболее ранним латинским переводом, выполненным, вероятно, в северной Африке. Среди древних переводов, созданных на основании текста Септуагинты, выделяют также Египетский (2-3 вв.), Готский (4 в.), Эфиопский (4-5 вв.), Армянский (436-438 гг.), Сирийский (ок. 617 г.), Грузинский (5-6 вв.). Наиболее распространенный латинский перевод Библии на Западе, Итала, к концу 4 в. подвергся значительной порче, что потребовало его серьезного пересмотра и уточнения. В 382 папа Дамас поручил Иерониму (крупному филологу и ученому) сделать новый перевод Библии. Иероним переработал существующие латинские версии, основываясь на греческом источнике, и отредактировал Ветхий Завет, опираясь на древнееврейские рукописи, а также пользуясь помощью еврейских знатоков библейского текста. Перевод был завершен ок. 404. Однако распространение его было постепенным, поскольку он значительно отличался от старого текста (Италы), выполненного по Септуагинте. Только к концу 6 в. работа Иеронима начала находить признание среди достаточно широких церковных кругов. Впоследствии именно этот перевод вытеснил другие латинские версии, и к 9 в. вошел во всеобщее употребление, а с 13 века стал называться «общепринятым» или «Вульгата» (Vu)gata versio) (подробнее об истории перевода, в том числе о переводах Библии см. Семенец, Панасьев 1989; Христианство т. 1. 1993 :230-251).
О переводах Библии на древнеанглийский язык известно мало. Так, известно, что Беда Достопочтенный переводил на английский язык Евангелие от Иоанна, но работа его так и не была завершена (Семенец, Панасьев 1989 : 103). Существуют свидетельства того, что король Альфред занимался переводом Библии на английский язык (Там же : 106), но перевод этот до нас не дошел. К 10-му веку относят перевод Евангелия от Матфея и создание подробных глосс к трем остальным Евангелиям на мерсийском диалекте (Там же : 107). К тому же времени относят и переводческую деятельность Эльфрика, который неревел Книгу Бытия, а затем и все Пятикнижие.
Период средневековья представляется интересным в плане истории существования библейского текста. Папа Григорий VII признал латинский языком церкви (1080), запретив при этом употребление прочих языков при богослужении и чтении Священного Писания. Полный перевод латинской Библии на английский язык был осуществлен в конце четырнадцатого века Дж. Уиклифом и его последователями, что породило целый бум дальнейших ее переводов особенно в период с 1525 по 1611 годы, В это время выполнялись переводы, в том числе с греческих и древнееврейских тестов, а также с немецкого языка (см. Surbt 1994). При поддержке Кромвеля и Кранмера была создана «Большая Библия» или «Епископская Библия» (1539). Работа по созданию переводов Библии на английский язык продолжается и сейчас, существует Комиссия по Библейским переводам1.
История интерпретации библейских текстов уходит корнями в дохристианскую эпоху и связана с различными толкованиями книг Ветхого Завета в иудейской культуре, традиции которой были отчасти восприняты христианством. Важнейшим в этом плане было направление аллегорического истолкования Библии, предложенное Филоном Александрийским и подхваченное затем Оригеном. Этому направлению изначально было свойственно соединение греческой философии с иудейской традицией истолкования священных текстов (Антипов, Донских 1989 : 50-55). Осуществление интерпретации текста было возможно посредством определенных философских систем, которые помогали постигать не только буквальный и скрытый, но и высший смысл. Аллегорическая традиция предполагала использование этимологизирования слов и символического толкования чисел. Восприятие традиции аллегорического толкования текста было различным уже к началу нашей эры. Оно включало абсолютно противоположные позиции: от отрицания аллегорического толкования и признания возможности только толкования буквального, до крайнего аллегоризма, при котором изначальный текст терял смысл как таковой.
Очевидно, что определенные традиции истолкования библейских текстов и экзегетические сочинения Отцов церкви были известны и в Древней Англии, более того, сама эта страна стала родиной выдающихся ученых мужей, богословские труды которых были известны далеко за пределами их родины (Беда Достопочтенный, Алкуин, Эльфрик и др.). Сочинения эти изучались в монастырской среде, были духовной пищей монахов.
О восприятии Библии в Древней Англии пишет Эльфрик (см. об этом Shepherd 1966). Он указывает на то, что Библия посвящена не словам, но делам Бога. Таким образом, для простого человека слова Библии должны были быть знаками, заключающими в себе идеи и физические формы; для просвещенного христианского ума знаки Библии - это и божественные дела, в которых намерения Бога объединены с реальными историческими событиями. Аллегорический смысл библейского текста невозможно понять неискушенному человеку, поэтому ему необходимо его разъяснить. Именно из этого исходит, по мнению Шеферда, англосаксонский поэт, излагая библейские истории с привнесением в них элементов аллегорического прочтения текста, которые таким образом разъясняются и становятся более понятными аудитории (Shepherd 1966 : 2).
. Древнеанглийская поэтическая традиция
Древнеанглийское поэтическое творчество является результатом нескольких веков интенсивного развития словесного искусства древних германцев, о котором сообщал еще римский историк 1 в. н.э. Тацит. Он, в частности писал, что события прошлого запечатлеваются германцами в поэтической форме, а эти «древние песнопения», содержащие рассказы о богах и героях, любимые всеми (Тацит 1969),
Принятие христианства положило начало появлению новых пластов англосаксонской культуры. Один из них был представлен принесенной вместе с христианством латинской культурой, имевшей ограниченное распространение преимущественно в монастырской среде, частично в кругу феодализирующейся знати. Другой же соотносился с остальным обществом и развивался на основе родного древнеанглийского языка (Мельникова 1987). Народная культура, которая была далека от высокой учености, принесенной в Англию вместе с христианством, тем не менее, усвоила определенные христианские элементы, сохраняя при этом старую англосаксонскую, близкую к общегерманской, культурную традицию. Таким образом, в древнеанглийском культурном пространстве можно выделить три культурно-языковые парадигмы: англосаксонскую, народно-христианскую и латино-христианскую (Аверинцев 1976; Гуревич 1976; Чупрына 2000).
Сведения о дохристианском периоде существования древнеанглийского общества достаточно малы. Противоречия между христианским и древнеанглийским языческим представлением о мире отмечались многими учеными. В основу своего исследования их впервые положил М.Д. Чернисс (Cheraiss 1972), который выявил базовые концепты англосаксонской героической культуры путем сравнения христианских представлений о мире и тех понятий, которые выражены в произведениях древнеанглийской поэзии. Противоречия между двумя взглядами на мир - насколько позволило выявить исследование М.Д. Чернисса - затрагивали четыре базовых аспекта жизни германской военной общины. Основой этой жизни являлась преданность своему вождю и роду, которая предполагала кровную месть. Важны были и сокровища - дары, которые получал воин от своего правителя. Изгнание понималось как самое жестокое наказание для воина.
Далеко не всегда сравнение только сюжетных особенностей англосаксонских поэтических памятников с христианской литературой дает возможность произвести подлинное сопоставление культур. Важную роль при таком сопоставлении играет анализ текста как целого, выявление особенностей функционирования в нем поэтического слова и анализ поэтического стиля.
В данной схеме наряду с позицией основного ударения (/), учитываются безударные слоги (х) и позиция второстепенного ударения (\) в стихе. Акцентная структура поэтической строки была связана не только с ритмом, как в современной поэзии, но и с семантикой, что проявлялось прежде всего в использовании функциональной спецификации различных видов морфем. Как пишет О.А, Смирницкая, «корневые, то есть семантически наиболее ценные, морфемы противопоставляются менее ценному материалу - словообразовательным морфемам, флексиям и приравниваемым к ним служебным словам» (Смирницкая 19946 : 138). Ритм стиха и его синтаксическое строение находились в тесной взаимосвязи, поскольку морфологическая закрепленность аллитерации была связана также и с принадлежностыо слов к определенным частям речи: имена аллитерировали чаще, чем глаголы.
Аллитерация в древнеанглийской поэзии имела не только украшающую, но и смысловую функцию. Она позволяла поэту продемонстрировать в стихе все богатства древнеанглийской поэтической номинации: ее богатую синонимию, простые и составные наименования. О.А, Смирницкая пишет об этом так: «Эпический поэт оперирует не звуками как элементами плана выражения языка, а созвучными знакамщ что далеко не одно и то же. В сущности, вся аллитерационная поэзия есть не что иное как возведение в канон принципа мотивированности языкового знака за счет принципа его условности» (Смирницкая 19946 : 71). Аллитерация служит соединению слов в строке не только в звуковое, но и в смысловое целое.
Особенность синтаксиса любого поэтического текста заключается в том, что в нем важную роль играют единицы поэтической речи, в частности, поэтическая строка, которая обладает интонационной и зачастую смысловой целостностью (Жирмунский 1975). В древнеанглийской поэзии синтаксическое устройство строк отражает смысловые особенности организации поэтического текста. Они заключались в формульном характере сочинения, то есть в использовании похожих в лексическом и синтаксическом плане выражений для обозначения схожих ситуаций, тем, Формульность древнеанглийской поэзии весьма условно может рассматриваться как стилистический прием, поскольку она, так же как и эпическая вариация, непосредственно связана с формой стиха. Так, создатели «устной» теории происхождения эпической поэзии М. Пэрри и А. Лорд понимали формульность как особый способ создания текста, предполагающий произвольное воспроизведение сочинителем когда-то заученных словесных клише ( формул ) (Лорд 1994).
Проблемы семантического описания древнеанглийской поэтической концептосферы
Последние десятилетия в развитии языкознания исследователи называют «эрой семантики» (Апресян 1995), это связано с тем большим интересом, который проявляют исследователи к основной единице языка -слову и его внутренней стороне.
Проблемы лексической семантики (изучения лексического значения слова) достаточно разнообразны. Наиболее сложной среди них является определение семантической структуры слова (Арнольд 1986; Уфимцева 1962), которая в настоящее время рассматривается как иерархия множества компонентов. Каждая лексема (звучание слова) может выражать множество семем (лексико-семантических вариантов слова - ЛСВ), совокупность которых и представляет собой лексическое значение.
В свою очередь каждая отдельная семема (ЛСВ) - это структура, состоящая из разного рода сем. Принцип рассмотрения лексического значения в виде иерархии сем был предложен в рамках метода компонентного анализа. Семы классифицируются на основе оппозиции «ядерные - периферийные». При этом выделяются следующие пары: основные (наиболее существенные) и неосновные (отражающие второстепенные признаки); постоянные (отражающие признаки, присущие предмету номинации во всех условиях) и вероятностные (обозначающие признаки, присущие денотату с той или иной степенью вероятности); ассертивные (отражающие признаки реально присущие объекту) и диспозициональные (отражающие признаки, приписываемые идеальным представителям данного класса предметов); эксплицитные (присутствующие в значении слова явным образом) и скрытые; основные и производные (выводимые из других сем), а также яркие (находящиеся на переднем плане значения) и слабые (находящиеся в глубине значения, на периферии языкового сознания (Попова, Стернин 1987). Различия между ядерными и периферийными компонентами часто бывают весьма условными при рассмотрении сем в контексте. Ядерные семы выполняют дифференцирующую функцию, тогда как периферийные семы оказываются для этого не приспособленными, поскольку представляют собой нестабильный компонент значения.
Среди типов сем выделяют две основные группы: денотативные (или предметно-логические), т.е. соответствующие понятию, которое стоит за словом, и коннотативные, т.е. содержащие оценочные, эмоциональные и функционально-стилистические компоненты. При рассмотрении отдельных ЛСВ (значений слова) в тексте особую значимость приобретают коннотативные семы, поскольку они «отражают не признаки денотата, а определенное отношение говорящего к нему, а также характеризуют ситуацию общения» (Попова, Стернин 1984: 57). Кроме того, коннотация может определяться как ассоциации, которые «отражают связанные со словом культурные представления и традиции, господствующую в данном обществе практику использования соответствующей вещи и многие другие внеязыковые факторы» (Апресян 1995 : 67). Коннотации при этом характеризуют основные значения слов, а материализуются они в переносных значениях, сравнениях, производных словах, фразеологизмах (Апресян 1995 : 163). На ассоциациях базируются и символические значения, выражающие отвлеченные понятия через наглядный материальный предмет, обозначаемый словом (Попова, Стернин 1984:77). К области коннотации лексических единиц в поэтических текстах относят еще и образный (модальный) компонент (Новиков 1983 : 87), отражающий эстетическую информацию слова в художественном тексте. При этом «значения отдельных слов определяются общим смыслом текста» (Новиков 1983 : 123).
Изучение семантики слова в тесной связи с контекстом его употребления требует рассмотрения различных уровней контекста, что позволяет сделать семантический анализ более точным. Одной из основных проблем изучения семантики древнего слова является вопрос о возможности применения к нему методик анализа, используемых в исследованиях современных языков. Рассмотрение лексического значения слова в виде иерархии сем, признание его полисемантической природы оказывается особенно актуальным для исследований современных языков. Изучение древнего слова (Колесов 1986, Феоктистова 1984) демонстрирует специфику его природы, заключающуюся в невозможности четкого разграничения отдельных семем в структуре его значения. Развитие полисемии - результат долгого исторического развития языка, которое, как пишет Н.В, Феоктистова, идет от широкозначности к полисемии (Феоктистова 1984 : 182). Анализируя древнеанглийское слово, Н.В. Феоктистова послеживает пути развития отдельных лексем и изменений в их значении, которые связаны со взаимодействиями между периферийными и ядерными семами. Сравнение значений слова в древнеанглийских текстах (поэтических, прозаических, в том числе в библейских переводах) позволяет исследовательнице говорить о тесных взаимосвязях между основными и периферийными семами в структуре значения древнеанглийского слова. Влияние периферийных сем, в особенности сферы коннотации, на ядерные семы и денотативное значение рассматривается и в других исследованиях (Гвоздецкая 20006, Клемина 2006).
Особенность исследования древнего слова связана с необходимостью его изучения в неразрывной связи с контекстом употребления. Проблемы контекстной семантики рассматривались в исследованиях, посвященных современным языкам (Колшанский 1980 и др.). Г.В. Колшанский отмечает, что семантика слова может рассматриваться только при анализе контекста, при этот он выделяет как лингвистический, так и экстралингвистический уровни контекста. А.А. Уфимцева выделяет семантический (лингвистический) контекст, различающий значения слов, и речевую ситуацию. В целом ученые считают, что значение слова невозможно анализировать в отрыве от контекста его употребления и от текста, в котором это слово функционирует. Это в равной мере относится и к исследованиям древнего слова. В качестве отличительной приметы древнеанглийского поэтического языка исследователи отмечают прежде всего большую мотивированность языкового знака, чем в общенародном языке.
Мотивированность языкового знака в древнеанглийском поэтическом тексте (Смирницкая 19946) на лексико-семантическом уровне реализовьтвалась через мотивацию значения звучанием (в целом присущую поэтическому языку вообще (Винокур 1997)). В древнеанглийской поэзии этот принцип был особенно ярко выражен за счет дифференциации синонимических рядов, использования аллитерации, реэтимологизации (оживления этимологических связей). Все это способствовало возникновению и воспроизведению контекстуальных и устойчивых ассоциаций (коннотаций) слов.
Особенности использования формульных систем - концепт «изгнание»
Наибольшим несчастьем в жизни воина в древнеанглийском обществе было изгнание, которое лишало его поддержки и защиты со стороны дружины и вождя, возможности получать дары, пировать с другими воинами, могло привести к гибели. М.Д. Чернисс (Cherniss 1972) производит изучение этого концепта на материале произведений, древнеанглийской поэзии, прежде всего, героико-эпических поэм, поскольку они наиболее полно отражают дохристианскую картину мира. Поэма «Исход» в круг анализируемых им памятников не вошла. М.Д. Чернисс, в частности, указывает на то, что изгнание является одним из тех концептов, которые определенно имеют дохристианское происхождение, а в христианской картине мира изгнание претерпевает переосмысление (Cherniss 1972 ; 118). Ядром этого концепта, в понимании М.Д. Чернйсса, становится состояние одиночества, оторванности от господина и соплеменников (Cherniss 1972 : 102).
Отметим, что в поэме «Беовульф» как изгнанники представлены, прежде всего, жестокие чудовища - Грендель и его мать, а также дракон. Там отношение к изгнанникам явно отрицательное. Изгнанничество становится центральной темой в древнеанглийских элегиях, которые содержат рассказ о скитаниях и страданиях изгнанников. Истолкование элегий представляет определенную сложность, в том числе и потому, что в них судьбы героев осмысливаются одновременно и с христианских и с героических германских позиций (см. об этом Гвоздецкая ; 2001в).
Изучая формульные выражения, посвященные изгнанию, СБ. Гринфильд (Greenfield 1955 : 201) выделяет те аспекты этого концепта, которые в древнеанглийской поэзии составляют тему изгнания. Среди них основными являются упоминания о статусе изгнанника, лишении его жизненных благ, движении в изгнание. В работе М.Д. Чернисса рассматриваются и другие аспекты описания изгнанника, которые составляют неотъемлемую часть содержания данного концепта: причины удаления человека от общества, место обитания изгнанника. Далее мы попытаемся рассмотреть принципы реализации этого концепта в структуре поэмы «Исход».
В качестве основных СБ. Гринфильд выделяет четыре группы формульных выражений, составляющих тему изгнания. Две из них имеют наиболее четкую лексико-синтаксическую структуру: (1) статус изгнанника (wmleas wrecca (Attr + N)); (2) лишение жизненных благ (lande bereafod (Obj+ Ppart)). Две другие группы весьма условно соотносятся с формулами, но являются неотъемлемой частью рассказа об изгнаннике и могут представлять собой разного рода упоминания о таких важных аспектах изгнания как (3) состояние души изгнанника (hean and earm, hean-mod) и (4) движение по направлению к изгнанию или в изгнании (wunode wrseclastum).
Тема изгнания - одна из ключевых в поэме «Исход». Далее мы попытаемся проанализировать основные пути её реализации в поэме «Исход» на материале рассмотрения системы формульных выражений, обозначающих изгнание, особенностей их трансформации и использования в контексте всего памятника и их контекстуальное значение. 1. В поэме «Исход» появляются два основных обозначения изгнанника, беглеца: wracmon (137В) - «изгнанник», (137 wslgryre weroda. / WrEecmon gebad ) и nydfara (208A) «беглец» (208 Hasfde nydfara/ nihtlangne first). Причем обе лексемы являются композитами, первые компоненты которых (wrax и nyd) - обозначения несчастья в самом широком смысле слова (преследование, изгнание, опасность). Данные корни появляются в составе наименований изгнанника и в других произведениях древнеанглийской поэзии, в частности в поэме «Беовульф» для обозначения Гренделя (193, 898). Изгнание, которое, по наблюдениям М.Д. Чернисса, осмысливается как синоним одиночества, в поэме «Исход» начинает соотноситься с группой людей, а не с одним человеком. Слова wnecmon (137В) - «изгнанник», (137 wselgryre weroda./ Wraecmon gebad ) и nydfara (208A) «беглец» (208 Hasfde nydfara/ niMangne first), используются в поэме при описании израильтян во время их пребывания на берегу Красного моря. Израильтяне в Библии сохраняют свое единство, остаются целым народом, у них есть предводитель - Моисей, который в поэме «Исход» представлен как германский военный вождь. Израильтянам помогает в странствии Бог, указывающий путь к Красному морю. По этой причине они должны представлять собой единую дружину, целостность которой обеспечивают ее предводители. Однако их положение в поэме описывается как положение изгнанников.
В обоих случаях, повествуя о статусе изгнанников, поэт упоминает об эмоциях, им свойственных; страх, ужас, горе и как их выражение - плач. В первом случае лексемы, обозначающие эмоции, связаны с указанием на изгнанника при помощи аллитерации: Egsan stodan,// waelgryre weroda./
Wraecmon gebad (136-137) «Ужасы восстали,// смертельный страх в отрядах./ Изгнанник ждал». Во втором - обозначения эмоций появляются несколько ранее, но объединяются в один структурно-смысловой блок с указаниями на статус изгнанника: Forbon WKS in wicum / wop up ahafen,// atol a?fenleo5, / egesan stodon,// (200-201) «Поэтому в лагерях/ плач был поднят,// ужасная вечерняя песнь,/ страхи ПОДНЯЛИСЬ//». В обоих случаях эмоции могут действовать как бы сами по себе, вне зависимости от людей, которые их испытывают (см. об этом глава 2). Ужас и страх здесь присущи самой ситуации, а не конкретным действующим лицам. Они сопутствуют в этих случаях смертельной опасности, которая связана с преследованием со стороны египтян.
Примечательно, что страх здесь не заставляет израильтян искать спасения от противника - скрываться бегством, то есть проявлять трусость - одно из самых постыдных качеств воина (Cherniss 1972). Однако упоминание о невозможности отступления все же есть: Haefde nydfara/ nihtlangne fyrst,// peah бе him on healfa gehwam/ hettend seomedon,// masgen оббе merestream;/ nahlon maran hwyrft// (208-210) «У изгнанника/ было всей ночи время,// хотя его со всех сторон/ враги ожидали:// армия или море;/ не было у них больше пути к бегству».
Рассмотрение обозначений статуса изгнанника в более широком контексте - контексте всего произведения - показывает, что израильтяне называются изгнанниками в тот момент описания их путешествия, когда говорится об устройстве лагеря на берегу Красного моря (137), а также об их пребывании там и ожидании ими противника. Во втором случае указание на изгнанничество связано с рассказом об ожидании битвы. Здесь появляется формула nihtlangne first (208В), которая в древнеанглийской поэзии служила обозначению тревожного времени перед битвой, времени ожидания решительного сражения (Riedinger 1985 : 295).
