Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Сюжетный состав, мотивы и композиция хоринских улигеров 14
1.1. Сюжетный состав хоринских улигеров 14
1.2. Мотивы хоринских улигеров 49
1.3. Композиция хоринских улигеров 78
Глава II. Поэтика и эволюция образов в хоринских улигерах 91
2.1. Художественно-изобразительные средства 91
2.2. Эволюция образов в хоринских улигерах 105
Заключение 136
Список улигерных текстов 140
Библиография 143
- Сюжетный состав хоринских улигеров
- Мотивы хоринских улигеров
- Художественно-изобразительные средства
- Эволюция образов в хоринских улигерах
Введение к работе
Бурятские улигеры впитали в себя многие стороны жизни своих творцов, их быта, нравов, художественно-эстетических и религиозно-философских воззрений. Они отразили наиболее значимые исторические события прошлых эпох, находясь в тесной связи со всеми общественно-политическими и историческими процессами, происходившими на протяжении развития бурятского общества.
Основная тема многих бурятских улигеров - поход за своей суженой преодолевая неимоверно трудные препятствия. Не менее важным для баторов является защита родного очага, сородичей, имущества-скота, табунов от враждебных ханов-захватчиков.
В период активного своего бытования улигеры представляли собой большие стихотворные сказания объёмом до 5-6 тысяч стихотворных строк. Крупные образцы героического эпоса достигали размеров от 10 до 20 тысяч стихотворных строк. В процессе бытования в сюжетных звеньях улигеров наряду с ранними мотивами появляются более поздние: борьба с иноземными ханами, захват чужих земель, пленение родителей и сородичей.
Бурятский героический эпос подразделяется эпосоведами на три группы: эхирит-булагатский, унгинский и хоринский.
Хоринскую группу улигеров составляют героические сказания хори-бурят относящихся к одной из племён, составляющих ядро бурятского народа.
Этноним «хори» учёные связывают с племенем хори-тумат из монгольской исторической хроники «Сокровенное сказание монголов» [Сокр. сказание монголов, 1990, с.119]. Как известно из вышеупомянутой хроники, племя хори-тумат было разбито войсками Чингисхана и отдано во владение ойратов. «Это обстоятельство сказалось в частности в том, что в современной калмыцкой этнонимии встречаются названия некоторых хоринских родов, таких как шарад, гучад» [Номинханов, Авляев, 1973,
с. 132.]. Как полагают некоторые учёные, после разгрома и отдачи хоринцев ойратскому Худуха-беки, они стали кочевать по территории Хангайского нагорья, освободившегося в результате разгрома найманов монголами.
Так Г.Е. Грум-Гржимайло, ссылаясь на китайский источник Мэн-гу-ю-му-цзи, указывает, что в начале XIII века хоринцы совместно с монголами стали жить на найманских землях [Грум-Гржимайло, 1924, с.411-412]. Это не означает, что хоринцы полностью покинули территорию своего проживания в Прибайкалье. Определенная часть, обитавшая в более отдалённых горнотаёжных районах, по всей вероятности осталась на окраине ранее занимаемых ими земель. Согласно летописям самих хоринцев, [Повествование о Бальжин-хатун] один из тумэтских ханов передал их солонгутскому Бубэй-бэйлэ в качестве приданого своей дочери, вышедшей замуж за сына бэйлэ. Из-за притеснений живущих там племен в 90-х г. XVI в. хоринцы были вынуждены бежать в Забайкалье. Через несколько лет основная часть хоринцев была возвращена в Баргу, но снова бежала и присоединилась к оставшимся в Забайкалье сородичам. Находясь под постоянной угрозой со стороны монголов, они ещё подвергались нападению улят-хамниганов, поэтому в начале XVII в. ушли через Кудару на остров Ольхон и северное побережье Байкала, а через 40 лет вернулись обратно в Забайкалье [Цыдендамбаев, 2001, с.162.]. Согласно преданиям самих хоринцев, они являются потомками легендарного первопредка Хоридоя. По известной легенде, Хоридой женился на девушке в образе лебедя. От этого брака родились одиннадцать сыновей, ставших впоследствии прародителями одиннадцати хоринских родов, которые делятся на две группы: галзутскую и харганаевскую.
Ц.Б. Цыдендамбаев исконной хоринской группой считает галзутскую с родами галзут, шарайт и гучит с интегрированными хуасай и кубдут. Более поздней хоринской группой считает харганаевскую, первоначально состоявшую из родов харганай, худай, хальбин, к которым присоединились роды бодонгут, батанай и цаган. По словам автора среди эхиритов
присутствуют такие хоринские роды, как галзут, шарайт, гучад и хуасай, которые составляют первую группу из одиннадцати родов, считаются согласно устной традиции самих хоринцев, наиболее древними [Цыдендамбаев, 1972, с Л 98-200]. О древности их отделения от остальной массы хоринцев может свидетельствовать тот факт, что они практически не имеют особых представлений об этническом родстве со своими забайкальскими сородичами [Балдаев, 1970, чЛ.]. Тотем хоринцев птицу лебедь, Ц.Б. Цыдендамбаев относит к тюркам: «По-видимому, хоринцы очень долго находились в экзогамных взаимобрачных и вместе с тем в зависимых отношениях с тюрками во времена господства их в Центральной Азии» [Цыдендамбаев, 2001, с.167.].
Основная часть населения хоринцев расселена по долине рек Уда, Селенга, Хилок и их притоков. В административном отношении хоринские буряты ранее были разделены на Хоринскую и Агинскую степные думы. В Are хоринцы проживают в низовьях рек Онон, Ага и Ингода.
Впервые эпос хори-бурят впервые был зафиксирован в 1870-х гг. хоринским летописцем Ванданом Юмсуновым. Улигер, который он записал, назывался «Эреэлдэй Богдо хан, имеющий коня Эрбэд Сохор», и был восстановлен Юмсуновым по памяти. В 1962 году этот улигер был издан Ц.А. Дугар-Нимаевым в журнале «Байгал» [Байгал, 1962, №4.]. Краткий пересказ улигера «Болод Хурай» на русском языке издан Г.Н. Потаниным в 1893 году [Потанин, 1893, с.391]. Ценность изданного улигера заключалась в том, что впервые научной общественности было представлено героическое сказание хори-бурят.
В 1913-1914 гг. опубликована работа лингвиста-монголоведа А.Д. Руднева «Хори-бурятский говор», которая получила высокую оценку исследователей за точную фиксацию языковых особенностей говора хори-бурят. В данной книге изданы улигеры «Лодой Мэргэн», «Шоролтор Мэргэн», «Убгэн Жибжэн», а также двадцать сказок с близкими к оригиналу
переводами их на русский язык. Запись была осуществлена в Петербурге от 14-летнего уроженца Кижинги Галана Ниндакова.
Огромная работа по собиранию и изучению хоринских улигеров была проведена выдающимся учёным Ц.Ж. Жамцарано. Им были собраны, по его собственной оценке, примерно треть всех сохранившихся бурятских улигеров. Большую ценность представляют его записи и замечания об исполнении улигеров рапсодами, о трудности собирания, об угасании эпической традиции у бурят. Фольклорный материал, собранный им, зафиксирован в период активного бытования героического эпоса хори-бурят.
В 1908 г. от шестидесятитрехлетнего сказителя Базара Галданова Ц.Жамцарано записал улигеры «Мэньелтэ Мэргэн», «Хэедэр Мэргэн», «Саазуунай xy6yyh», «Долоолин луугаа басаган», «Намуунай xy6yyh», «Жибжэлтэ Мэргэн», «Тумэр Болдор», «Хан Хашагта Мэргэн», «Шулуун Болдор», которые хранятся в городе Санкт-Петербург в архиве Института Востоковедения [ЛО ИВ РАН, ф.62 оп.1, ед.хр.14, №16]. Улигер «Мэньелтэ Мэргэн» был издан в 1984 году со вступительной статьей и примечаниями М.Н. Намжиловой и Ц.-А. Дугар-Нимаева. А в 1988 году М.Н. Намжилова издает улигер «Хэедэр Мэргэн». Также Ц. Жамцарано от акшинского улигершина Ампруна записал несколько улигеров: «Алтаанай эзэн», «Болоодор эзэн», «Бужилту тушэмэл», «Бодхон Харалдай», «Унчэн ганца хуу» и «Имеющий быстроного пятнистого коня Цохондой Мэргэн». Эти улигеры были изданы Д.Г. Дамдиновым в 1984 г. с переводом на русский язык.
Ц.Ж. Жамцарано впервые дал классификацию улигеров бурят, которые разделил на эхирит-булагатские и хоринские. При этом он выделил характерные их признаки:
1) Различие шаманских понятий и представлений в героическом эпосе хоринцев и эхирит-булагатов, постепенное вытеснение их образами буддийской мифологии монголов;
2) Большой удельный вес архаичных мотивов в повествованиях эхирит-булагатов, по сравнению с хоринцами. Здесь Ц.Ж. Жамцарано указывает на лучшую сохранность эпической традиции именно среди охотников;
3) Преобладание в хоринских сказаниях мотивов кровной мести,
властолюбия в противоположность внутрисемейным конфликтам у эхирит-
булагатов;
4) Борьба с тэнгриями у хоринцев, и напротив обращение к ним за
помощью у эхирит-булагатов;
5) «Богатырство» у хоринских эпических героев, проявление обмана и
коварства в эхирит-булагатских;
6) Соизмеримость жизни героя с человеческим веком у эхирит-булагатов. У хоринцев события и расстояния исчисляются десятками тысяч лет [Жамцарано, 1913-1914 гг. Вып..1-3, с.26-30].
Большой вклад в дело собирания и изучения фольклора монгольских народов внёс Г.Д. Санжеев. В 1929 г. в Окинском районе он записал улигеры-«Богдо Хубшэ Мэргэн» и «Эрэ Согто Мэргэн». Там же Г.Д. Санжеевым была обнаружена «Монгольская повесть о хане Харангуе», которая определена им как «письменная переработка, вероятно устной, героической эпопеи размноженная среди окинских бурят...» [Санжеев, 1937, с.6]. В отличие от Ц.Ж. Жамцарано, Г.Д. Санжеев выделяет две эпические традиции: эхирит-булагатскую и унгинскую, не упоминая хори-бурятский эпос. «...Все остальные эпосы суть нечто среднее между унгинскими и булагатскими эпосами» [Санжеев, 1936, с.24]. М.И. Тулохонов справедливо пишет, что Г.Д. Санжеев первым выделил стадиальные образования в бурятском эпосе, охарактеризовал типы сказителей, исследовал древнюю идеологию на основе содержания архаичных улигеров [Тулохонов, 1991, с. 17].
Большие по объему улигеры «Хашагта Мэргэн» и «Восьмидесятидевятилетний Наянтай Мэргэн» записаны Базаром Барадиным. Хранятся они в Институте востоковедения в Санкт-Петербурге.
В 1934 г. Н.Н. Поппе издал два улигера - «Баян Доржын xy6yyh Батор Шоно Галдан» и «Улаан Нудэн Буйдан» [Поппе, 1934, т.4].
В Хилокском районе Читинской области от сказителя Цыбека Батуева известный писатель Хоца Намсараев записал улигер «Сагадай Мэргэн и Ногоодой сэсэн девица». По словам писателя, он подверг обработке только стиль, словесные узоры, а мотивы и эпизоды он оставил такими, какими они были у сказителя [Намсараев, 1988, с. 165]. Также в Кижинге у Ц. Зодбоева он записал улигер «Харалтур хан», который издал без существенных изменений и авторских дополнений [Там же, с.101]. В 1937 г. А.Д. Алексеевым в Хоринском и Еравнинском районах записано несколько улигеров. А.Н. Степанов зафиксировал в сороковых годах улигеры в Бичурском и Селенгинском аймаках. П.Б. Балданжаповым в 1961 г. изданы улигеры заононских бурят, записанные им от сказителя Галсанжамсо Тыхеева. Известный бурятский писатель Ц. Дон издал в литературной обработке улигер «Эрэ ганса Жэбжэлтэ» [Дон, 1958, с.270-330]. В обработке поэта Г. Дашабылова издан улигер «Суутын сагаан хулагшан», услышанный им в детстве от сказителя Ц. Зодбоева в селе Бургастай Кижингинского района.
Немалый интерес представляет фольклор, собранный в разное время литературоведами и фольклористами Т.О. Туденовым, Ц.А. Дугар-Нимаевым, В.Ш. Гунгаровым, С.С. Бардахановой, Д.Д. Гомбоин, Б.Д. Баяртуевым, М.Н. Намжиловой и др. в разных районах проживания хори-бурят в республике Бурятия и Читинской области. Экспедиционные записи фольклористов свидетельствуют, что улигерная традиция хори-бурят сохранилась вплоть до настоящего времени.
С конца 40-х - начала 50-х гг. к изучению героического эпоса бурят приступил известный учёный-эпосовед А.И. Уланов. На основе анализа большого фактологического материала ученый выделяет в бурятском героическом эпосе эхирит-булагатский, унгинский и хоринский эпические традиции [Уланов, 1957]. Ученый, рассмотрев хоринские улигеры, отмечает процесс перехода их в богатырские сказки, влияние монгольской переводной
литературы на примере Аржи-Буржи хана и преобладание скотоводческих напластований наряду «с проблесками старых мотивов» [Уланов, 1963, с.219].
Н.О. Шаракшинова рассматривает хоринский эпос в работе «Героический эпос бурят». На основе анализа улигерных текстов хори-бурят Н.О. Шаракшинова приходит к выводу, что хоринские улигеры имеют «поразительное сходство сюжетов, близость мотивов с эхирит-булагатскими, но также сохранили черты влияния феодальной Монголии и буддийского духовенства [Шаракшинова, 1968, с. 29].
Д.С. Дугаровым рассмотрены улигеры «Унчэн Жагар богдо хан» из собрания А.Н. Степанова (Селенгинский район), и «Ренчин богдо Джангаргай хан», записанный автором в Джидинском районе. По мнению Д.С. Дугарова, несмотря на архаичность бурятских версий о Джангаре они целиком восходят к ойратской основе, так как носителями их являются сартулы, которые перекочевали в Забайкалье во второй половине XVII в. из Северо-Западной Монголии [Дугаров, 1978.]. Калмыцкий эпосовед -исследователь Джангара А.Ш. Кичиков отмечает, что бурятские версии Джангара построены целиком на теме сватовства [Кичиков, 1992, с. 104]. А Е.М. Мелетинский, добавив к этим улигерам ещё и бурятские сказки о Джангаре, приходит к выводу, что «тематика их ограничена сферой семейно-родовых отношений, что сближает их со сказкой» [Мелетинский, 1963].
Ц.А. Дугар-Нимаев в статье о заононских бурятах, отмечает специфические черты улигеров, отличие местной сказительской традиции и наводит на мысль о бытовании ещё одной ветви бурятских улигеров [Советская литература и фольклор Бурятии, 1962, с.230].
Исследованию женских образов в улигерах посвящена монография Е.Н. Кузьминой «Женские образы в героическом эпосе бурятского народа» [Кузьмина, 1980, с.79-81]. В ней автор сравнивает два улигера хоринского цикла и отмечает постепенный переход улигерных сюжетов в сказочные.
Жанровые особенности улигеров и богатырских сказок рассматривает С.С. Бардаханова. Автор отмечает, что в формировании фонда эпических сюжетов и мотивов немаловажную роль сыграли архаические сказки и мифы» [Бардаханова, 1992, с.11]. Автор обоснованно пишет, что в исполнении современных сказителей традиционная сюжетная основа улигеров сохраняется, эпический их репертуар не очень обширен. В сюжетной основе утрачиваются, опускаются отдельные детали, эпизоды, мотивы, общие места, повторы, характерные для ранее бытующих сказаний. В силу этих причин усиливается тенденция к сокращению объёма эпических текстов [Бардаханова, 1992, с.92].
Исследованию окинской версии Гэсэра посвящены работы Б.С. Дугарова, в которых выявлены архаичные сюжеты и мотивы [Дугаров, 1983, с. 179-216]. По мнению учёного, окинская версия Гэсэриады - среднее между унгино-аларскими и монгольскими версиями.
В 2004 г. в томе «Буряты» серии «Народы и культуры» издана статья Д.А. Бурчиной «Героический эпос». В данной работе Д.А. Бурчина наряду с эхирит-булагатскими и унгинскими улигерами рассматривает хоринский эпос, дает обзор записей и публикаций эпических произведений хори-бурят. Д.А. Бурчина считает, что древние пласты хоринского эпоса являются «общими с западно-бурятскими и сформировались на единой эпической традиции, но вместе с тем хоринские улигеры имеют свои характерные типологические признаки, проявляющиеся в иной трактовке архаических мотивов, сюжетов и образов в соответствии с бытом скотоводов -кочевников» [Бурчина, 2004, с.285].
Напевы бурятских улигеров исследованы Д.С. Дугаровым. Ученый анализирует хори-бурятскую и эхирит-булагатскую напевную традицию в заметках и трудах Г.Е. Спасского, А.Д. Руднева, Ц.Ж. Жамцарано, Г.О. Туденова, использует собственные экспедиционные материалы. Д.С. Дугаров выделяет в бурятском эпосе три основных исполнительских стиля, внутри которых выявляет некоторые разновидности и локальные варианты [Дугаров,
1995, C.518]. Он пишет: «Основу эпического напева у бурят составляет спокойный, умеренный речитатив с постепенным нисходящим движением». Уникальным явлением не только бурятского, но и всего тюрко-монгольского эпоса считается «туурээлгэ». По мнению Д.С. Дугарова, «туурээлгэ» (далее -турэлгэ) в хоринский эпос пришёл из древних шаманских мистерий [Там же, с.519].
Д.С. Дугаров считает, что хори - бурятская традиция исполнения улигеров с лейтмотивами действующих лиц, исполняемыми хором слушателей, не есть «дальнейшая разработка» бурятского эпоса, как писал Ц.Ж. Жамцарано, а есть его наиболее древняя и архаическая традиция [Там же, с.510].
Специально хоринскому эпосу посвящена монография М.Н. Намжиловой «Хоринские улигеры», вышедшая в 1997 году. Автор рассматривает основные мотивы, композиционную структуру улигеров, характеризующую определённые этапы их трансформации, отмечает многоходовость и более сложную структуру. Также исследователь рассматривает эстетические категории, основываясь на характеристике в улигерах изделий бурятских кузнецов-дарханов: элементов богатырской одежды, конской сбруи и т.д. Раскрывается значение устойчивой поэтической формулы турэлгэ. В заключении автор приходит к выводу, что турэлгэ сформировались ещё в древности, служили первоначально для прославления сильных, смелых охотников. С разведением домашних животных они распространились на всех персонажей и стали носить не только образно-подражательный характер, но и служить для напевного исполнения улигеров [Там же, с.79].
Богатейшие материалы улигеров требуют исследования с разных позиций, с разных точек зрения - поэтики, стилистики, языка, композиционной структуры и т.д. Если эхирит-булагатские и унгинские улигеры изучены эпосоведами с разных аспектов, то хоринский героический эпос до настоящего времени недостаточно изучен. В современный период
актуальным становится выявление особенностей развития и бытования локальных эпических традиций. В связи с этим назрела необходимость специального изучения хоринских улигеров - сказаний, созданных самостоятельной этнической группой.
Цель данной диссертационной работы - изучение эволюции и трансформации хоринского героического эпоса. Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
определить мотивы и сюжетный состав улигеров хори-бурят;
выявить в их составе архаичные и более поздние сюжеты, претерпевшие изменение, трансформацию;
проследить эволюцию улигерных образов в соответствии с уровнем развития мировоззрения творцов и носителей эпических сказаний;
выявить специфику художественно-изобразительных средств хоринских улигеров.
Объектом исследования является героический эпос хори-бурят.
Предмет исследования - сюжетный состав, мотивы, образы, композиция и художественно- изобразительные средства хоринских улигеров.
Методика исследования основана на текстологическом анализе с
использованием сравнительно-типологического, сравнительно-
исторического и вариативного методов. Сравнительно-исторический метод способствует выявлению эволюции сюжетов, мотивов и образов в хоринском героическом эпосе в соответствии с изменяющимися представлениями людей на разных стадиях развития общества. Использование сравнительно-типологического и вариативного методов позволяют сопоставить варианты эпических произведений, различающихся по своим стадиальным признакам, с одной стороны, эпические произведения хори-бурят с эхирит-булагатскими, унгинскими улигерами, с другой стороны. Применение метода текстологического анализа способствует углубленному анализу улигерных текстов и выявлению типологических
особенностей рассматриваемых образов, мотивов. Диссертант опирается на теоретико-методологические положения и выводы, изложенные в трудах Б.Н. Путилова, ВЛ.Проппа, В.М. Гацака, В.М. Жирмунского, Е.М. Мелетинского, А.В. Кудиярова, СЮ. Неклюдова, А.И. Уланова, Н.О. Шаракшиновой, Д.Д. Гомбоин, М.Н. Намжиловой и др.
Новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые в бурятской фольклористике хоринские улигеры рассматриваются в динамике своего развития. Предпринята попытка проследить эволюцию хоринских улигеров. В работе впервые выявлены традиционные и более поздние напластования мотивов и образов.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты, выводы и отдельные положения могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях по героическому эпосу. Представленные в диссертации материалы содержат новые сведения для сравнительно-сопоставительного изучения героического эпоса тюрко-монгольских народов. Они могут найти применение при составлении учебно-методических пособий для ВУЗов, при разработке спецкурсов, лекционных и практических занятий по фольклору.
Источниками исследования явились рукописные материалы, хранящиеся в фондах Центра восточных рукописей и ксилографов ИМБТ СО РАН, а также тексты улигеров, опубликованные в разное время.
Апробация работы. Основные положения диссертационной работы освещены в статьях, изданных в реферируемом журнале, сборниках по бурятскому фольклору и литературе и представлены в виде докладов на научных конференциях: на Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы монголоведения. Санжеевские чтения-6» (Улан-Удэ, 2006), научной конференции «Найдаковские чтения-2» (Улан-Удэ, 2006).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и библиографии.
Сюжетный состав хоринских улигеров
Термин «сюжет» (франц. sujet - предмет, содержание), являясь сложным и неопределенным понятием, как отмечает Б.Н. Путилов, «представляет собой известную научную условность» [Путилов, 1988, с. 137].
В.Я. Пропп пишет, что термин «сюжет» в работах или вовсе не оговаривается или оговаривается всяким автором по своему [Пропп, 1998, с. 10]. Проблема «сюжета» занимала исследователей литературы, начиная ещё со времён Аристотеля. Сюжет, как считал Аристотель, представляет собой целостное, завершённое событие, имеющее начало, середину и конец [Словарь литературных терминов, 1974]. А.Н. Веселовский понимает сюжет как комплекс мотивов [Веселовский, 1940, с.500].
М. Горький более точно, только по отношению к художественным произведениям, определяет, что сюжет это «связи, противоречия, симпатии, антипатии и вообще взаимоотношения людей - история роста и организации того или иного характера, типа» [Собрание сочинений, 1953, с.215].
В литературоведческих словарях «сюжет» определяется как «события или система событий, изображаемые писателем, протекают во времени, в причинно-следственных связях и отличаются относительной завершённостью» [Литературная энциклопедия терминов и понятий, 2001; Краткий словарь литературных терминов, 1974].
В понимании термина «сюжет» придерживаемся определения, как «отбор и расположение происшествий, которые передают суть истории, раскрывают характеры и составляют единое целое произведение» [Теоретическая поэтика: понятия и определения, 2001, С. 184.].
Хоринский героический эпос представлен в основном сюжетами на тему героического сватовства и женитьбы героя. Вторая группа сюжетов -борьба с чудовищами, позднее с чужеземными ханами-захватчиками. В третьей группе сюжетов определяющими являются внутрисемейные и родовые отношения. Д.А. Бурчина, рассматривая хоринскую эпическую традицию, тематически делит сюжеты на эти три группы [Бурчина, 2004, с.285].
Д.Д. Гомбоин, исходя из систематизации эпического материала, выделяет в эхирит-булагатских улигерах отдельные сюжетно-повествовательные типы, которые демонстрируют разные стадиальные уровни развития улигеров [Гомбоин, 1990, с. 15].
Вкратце дадим характеристику данной классификации, которая поможет нам выделить стадии развития хоринских улигеров.
К сюжетно-повествовательному типу «А», Д.Д. Гомбоин относит улигеры на тему «сестра добывает брату суженую-воскресительницу». Тип «А» характеризуется по композиции как односоставный. Тема борьбы с чудовищами («воинская») отсутствует, либо носит характер позднего привнесения. Сюжетно-повествовательный тип «Б» характеризуется улигерами о сватовстве, где сестра теряет функцию добывателя суженой для брата. Герой сам отправляется за невестой, но в пути погибает. Сестра, воскресив брата, возвращается домой. Героическое сватовство становится делом мужчины. Далее автор отмечает, что с дальнейшей эволюцией сюжета сестра теряет функцию спасительницы, и эта роль переходит к богатырскому коню [Гомбоин, 1990, с.20-21]. Рассмотренные сюжетно-повествовательные типы «А» и «Б» входят в первую тематическую группу сюжетов -героическое сватовство и женитьба героев.
Следующий сюжетно-повествовательный тип «В» строится на антагонизме сестры и брата. Сестра убивает брата, чтобы выйти замуж. Брат, воскреснув с помощью небесных дев-сестер, жестоко наказывает её. Далее автор отмечает, что постепенно сестра богатыря становится пассивным персонажем в улигере или же совсем исчезает из поля зрения. Этот тип относим к группе сюжетов на тему: «Внутрисемейные и родовые взаимоотношения». Сюжетно-повествовательный тип «Г», который причисляем к третьей группе сюжетов: «Женитьба героя и борьба с мангадхаями и ханами-захватчиками», повествует о героическом сватовстве богатыря и его борьбе с противниками. Как отмечает Д.Д. Гомбоин, в эхирит-булагатских улигерах этот тип основывается на традиционном сюжетном стержне: вступление, сборы и выезд героя из дома, дорожные приключения, брачные испытания, возвращение.
Сюжетно-повествовательный тип «Д» характеризуется Д.Д. Гомбоин как «эпопея со сложным сюжетом, с чертами генеалогической циклизации» [Там же, с.27].
Хоринская эпическая традиция неоднородна. В ней наличествуют как улигеры с архаичными мотивами, а также позднестадиальные улигерные сюжеты с переосмысленными мотивами. Это, по всей вероятности, объясняется тем, что хори-буряты, издавна проживая в различных районах, являются носителями разных локальных фольклорных традиций. Сюжетная структура хоринских улигеров развивалась по-разному. В ней выделяются две группы улигеров, различающихся разными стадиями развития.
Первая группа - это улигеры, сохранившие архаичный традиционный сюжет, характерный в основном для эхирит-булагатских улигеров. Вторая группа улигеров характеризуется тем, что традиционный сюжет в них трансформирован. Архаичные традиционные сюжеты содержат: вступление, известия о суженой, сборы и выезд героя из дома, дорожные приключения, гибель и оживление героя, брачные испытания, возвращение на родину.
Мотивы хоринских улигеров
Эпический сюжет как единое целое повествование складывается из мотивов. А.Н. Веселовский в работе «Историческая поэтика» даёт определение термина «мотив» как «простейшая повествовательная единица, образно ответившая на разные запросы первобытного ума или бытового наблюдения, отдельный кирпичик повествовательного сюжета» [Веселовский, 1940, с.494-500].
Термин «мотив» (франц. motif - мелодия, напев) в словарях и энциклопедиях обозначен как минимально значимый компонент повествования, простейшая составная часть сюжета художественного произведения [Литературный словарь, 1999. Краткий словарь литературных терминов, 1974г].
Мотивы характеризуются двумя взаимодействующими признаками: как слагаемые сюжета они элементарны, а в структурно-содержательном плане относительно самостоятельны. «Эпические мотивы не обнаруживают постоянства в содержании, количестве и последовательности движения от варианта к варианту. Одни мотивы могут заменяться другими, выпадать, варьировать. Способствуют развитию сюжета, созданию разных его вариантов и дают возможность одарённым певцам добиваться большой степени художественной выразительности, предоставляя им в рамках сюжетного построения творческую свободу выбора тех или иных мотивов и их разработки для воплощения художественного замысла» [Юдин, 1975, с.37].
Данное заключение относится скорее к более позднему виду эпоса, когда большую роль в исполнении играет импровизация. В эхирит-булагатских улигерах сказители, как правило, стремились в точности воспроизводить усвоенный от своего учителя улигер, избегая в ходе исполнения любых вольностей в передаче традиционного содержания.
Несмотря на это, «в эхирит-булагатской эпической традиции было два типа сказителей: первые строго придерживались «канонического» устного текста, а второй тип являл собой улигершина более свободного, раскрепощенного в обращении с улигером, наделенного большим творческим воображением и даром импровизации» [Тулохонов, 1991, с. 13].
Б.Н. Путилов отмечает: «Для понимания специфики эпического сюжетосложения существенно то, что мотив как содержательное (типовое) поле оказывается способным к различным сцеплениям, конструктивным перемещениям и комбинациям. Именно это обстоятельство, собственно, обеспечивает богатство эпической сюжетики при относительно ограниченном фонде мотивов» [Путилов, 1988, с. 147]. Из достаточно широкого диапазона теорий мотива, вслед за Б.Н. Путиловым «мотив» рассматриваем как «устойчивые семантические единицы», характеризующиеся повышенной, можно сказать, исключительной степенью семиотичности. Каждый мотив обладает устойчивым набором значений» [Путилов, 1992, с. 84.].
Эпические мотивы хоринских улигеров можно условно разделить на три группы по степени их стадиального развития: 1. архаичные мотивы. 2. мотивы, претерпевшие переосмысление, эволюцию. 3. контаминированные мотивы.
К первой группе относятся такие мотивы как борьба с мангадхаями, нахождение и уничтожение душ, поездка за суженой, состязания героев в борьбе за невесту, гибель и оживление героя, оборотничество и превращения, заговаривание стрел и т.д. По ходу развертывания сюжета улигеров, ниже охарактеризованы данные мотивы.
Улигер «Хэедэр Мэргэн» записан в 1908 году Ц.Ж.Жамцарано от хори-бурятского сказителя Базар Галданова. В тексте множество устойчивых поэтических формул - турэлгэ и архаичных мотивов.
Хэедэр Мэргэн, отправившись на охоту, замечает, что в его угодьях исчезли все звери. Данный мотив широко распостранен не только в хоринских улигерах, но присутствует и в алтайском эпосе. «Герой, выехав в тайгу, видит, что какое-то чудовище или чужестранец истребил всех зверей и птиц в тайге» [Суразаков, 1985, с.28].
Место, где охотится герой, в бурятских улигерах и волшебных сказках называется серая гора Болзотой (Болзоотын боро толгой). Название этой горы часто встречается и в хоринских улигерах. Абадай Мэргэн в одноименном героическом сказании поднимается на эту гору, чтобы сразиться с мангадхаем. Иногда богатыри поднимаются на нее, чтобы осмотреть окрестности. Так, Хэедэр Мэргэн осматривая окрестности, закидывает косу с сажень за плечо. Этот мотив- закидывание косы за плечо, часто встречается в хоринских улигерах.
Когда Хэедэр Мэргэн собирается в дорогу, мать не хочет его отпускать, плачет. В улигерах с архаичным сюжетом сестра отговаривает брата от похода, мотивируя тем, что в его отсутствии чужой человек уведёт её. В улигере «Мижэд хубун», приводимом ниже, причиной отговаривания является боязнь сестры за их имущество: Аха, ши ойлго, Брат, ты пойми, ошожо болохогуйень мэдэ. нельзя ехать пойми. Ошохо болоо паашни, если ты поедешь, арбан табан толгойтой пятнадцатиголовый Адхаалжан хара мангас Адхалжан чёрный мангас хото байдалыешни твоё имущество навьючит хорин тэмээндэ ашажа, на двадцать верблюдов, абдар ханзыешни сундуки нагрузит арбан тэмээндэ тээжэ арилхал. на десять верблюдов и увезёт. «Мижэд хубун» (перевод наш)
Художественно-изобразительные средства
Художественный язык бурятских улигеров отличается особой поэтичностью и органически связан с живым языком творцов и носителей героического эпоса. Он насыщен красочными эпитетами и меткими сравнениями, богат гиперболическими описаниями. В улигерах употребляются такие древнейшие стилистические приемы, как метафора, метонимия, синекдоха, перифраз, архаические термины и выражения, лексические заимствования.
Черты художественного стиля улигеров отвечают характеру эпического отражения жизни. В нем ведущее место занимает обобщение -художественный прием, присущий природе героического эпоса не только бурят, но и монголоязычных народов в целом. В сюжетных структурах улигеров, в образах героев отложились не индивидуальные судьбы отдельных героев минувших лет, а обобщен героический этап исторического прошлого народа. В описанных сказителями эпизодах улигерные богатыри противостоят темным и враждебным силам, борются за свою независимость и возможность жить в мире и творить добро. Художественно-поэтические обобщения, содержащиеся в улигерах - результат глубокого осмысления народом реальной действительности и исторических событий прошлого.
Стилеобразующие элементы и конкретные приемы - величины постоянные, проявляющие себя в течение длительного времени. Они реализуются сказителем как бы автоматически, в силу установившихся традиций речевой культуры. В устно-поэтической традиции бурятского эпоса характерную роль в развитии эпического повествования, играют «общие места» - устойчивые словесные формулы, неоднократно повторяемые в ходе повествования с незначительной вариативностью. Стиль бурятских улигеров отличается от других жанров многоообразием отшлифованных эпических формул. В типических формулах спрессованы знания о различных сторонах жизни древнего человека и его взаимоотношений с окружающим миром. Постоянно встречаясь по ходу повествования, эти формулы выполняют функцию «несущей опоры» и связующих узлов словесной ткани эпического произведения. Искусство улигершина в известной мере определяется тем, насколько полно и умело он владеет всем набором таких постоянных формул. [Густой чай] что заяц завязнет Ковш будет торчать Можно пальцем мешать наперстком наливать красный чай Манжа наливает так, что пар клубится, (перевод наш)
Одним из таких «общих мест», характерных для хоринских улигеров является сцена охоты эпических героев, подготовка к дальнему походу и т.д. Вот как показывается изображение чаепития героев и героинь: Шандаганай шабардама, Шанагын гозоймо Хуруугаар худхама Хурабшаар УЛГЭМЭ Манжа улаан сайгаа Манартар униртар Иамараад хэнэ. (Лодой Мэргэн, 1913, с.4) В описании долгого пути используется такая постоянная формула: Налахадан намар гэжэ панана сайбад гэхэдэн убэл гэнэ хара хирээгэй хаагалхада хабар гэнэ, Хаан ХУХЫН донгодоходо, зун гэжэ панажа ябажа тэрэ хатарна. [Хэедэр Мэргэн, 1988, стр. 265] Когда желтеет, осень узнает когда белеет, зиму угадывает. по голосу ворона весну узнает, По кукованию кукушки лето угадывая скачет. [Перевод наш] В эхирит-булагатском улигере «Аламжи Мэргэн» продолжительная езда героя почти сходна с хоринской: Алаг саазгайн дуугаар По голосу пестрой сороки
У6УЛ гэжи хатарбал начало зимы узнает, В якутском героическом эпосе также наличествует множество постоянных формул. В частности, в олонхо «Могучий Эр-Соготох» езда богатыря описывается следующим образом: Осень по ненастью узнавая, Весну по заморозкам ощущая, Лето по дождю определяя, Зиму по инею распознавая... (Могучий Эр-Соготох, стр. 945)
Одежда и боевое снаряжение героя - очень важная деталь в изображении эпического богатыря. Поэтому не случайно сказитель в каждой подобной сюжетной ситуации, используя постоянные формулы, со всей тщательностью воспроизводит ритуал облачения богатыря в доспехи: алтанхан ерьехэин дуугаар нажир гэжи хатаржи арилажи талиибал (Аламжи Мэргэн, 1991, с.115) ТУМЭН жэлдэ Туурэшэ УГЫ Тумэр майхан сабхитай Далан табан тобшитой Дардай магнаа дэгэлтэй Бухалын шэнээн Боовор булган малгайтай Наян бугын эбэрээр Няажа хиисэн Нандин шара номтой, Ерэн бугын эбэрээр НИИЛУУЛЭН хиисэн Ехэ шара номтой Хубшэндэнь, по пению золотого соловья наступленье лета угадывая скачет, (перевод наш) Десять тысяч лет не снашивающиеся железные сапоги (имеет) с семидесятью пятью пуговицами шубу из узорчатого шелка (имеет) Размером с копну боброво-соболинную шапку Из рогов восьмидесяти оленей склеенный священный желтый лук. Из рогов девяносто оленей соединенный большой желтый лук. На тетиве вырезано ХУУХЭН XY6YYH хоерые хеерэлсуулэн сиилэн хиисэн Эльгэндэнь Элеэ 6Ypr3fl хоерые барилдуулан сиилэн хиисэн юм сэн байгаа (Батор шоно Галдан, 2002, с. 17) как парень с девушкой разговаривают На древке коршун с орлом вырезаны сражающиеся. (перевод наш) Движение, бег коня переданы в формуле: Когда быстро скачет грязь слетает с овцу-двухлетку Когда медленно скачет с тарелку грязь слетает (перевод наш) TYpreep, TYpreep ябахадань ТУЛГЭНЭЙ шэнээн шабхай УЛЭНЭ, Ааляар, ааляар ябахадань Аягын шэнээн шабхай сэсэрнэ. (Боронту Мэргэн, 1961, с. 17) Своеобразным сочетанием устойчивых формульных образований нередко передается внутреннее состояние героев. Чувства Мэньелэн Луга, увидевшей своего погибшего мужа Мэньелтэ Мэргэна из одноименного улигера, выражены формулой: Оедее хаража энеэнэ Вверх посмотрит, смеется Уруугаа хаража уйлана Вниз смотрит, плачет
Эволюция образов в хоринских улигерах
С древнейших времен в центре внимания творческих личностей, художников слова всегда стоял человек. Многочисленные произведения устного народного творчества изображают его в разных состояниях: в труде, в поисках своего счастья, в борьбе с чудовищами, на охоте и т.д. Человек в борьбе за свое счастье иногда терпит поражения, погибает, но чаще изображается победителем, богатырем. Это, конечно, не случайное, произвольно схваченное мгновение, не искусственно созданная художником картина в полотне сказаний, а следствие правдивого художественного отражения действительности, присущего творческой натуре. Человек, познавая окружающий его загадочный мир, прежде всего, отталкивался от своих ощущений, переносил на природу свои человеческие качества, ибо самым понятным, знакомым и объяснимым явлением был он сам. Поэтому и в своем творчестве он вольно и невольно выразил самого себя, свои мысли, отношение ко всему, что его окружало, т.е. свое мировоззрение и атмосферу действительности того отдаленного времени. Л.Я. Штернберг писал: «Вся история культуры свидетельствует с несомненностью, что и на самых ранних ступенях своего существования человек мыслил, старался объяснить окружающий мир, искал причины происходящих в нем явлений с такой же страстностью и вдумчивостью, как и современный человек. Но в этих поисках, при ограниченности знаний, при неизбежной примитивности методов познания, первобытный человек имел только один достоверный критерий - его собственное «я», один только метод - «психологический». Идя, таким образом, от единственного, хорошо ему известного (его «я») к неизвестному, он, естественно, должен был сознательно и бессознательно переносить на все окружающее, атрибуты своей собственной природы: одушевленность, разумность, волю, активность, словом, мыслить природу по образу и подобию своему» [Штернберг, 1936, с.231].
Эпические образы, как результат художественного познания действительности, причудливо переплетают в себе реалистическое и фантастическое. Они представляют собой продукт трудного и сложного освоения мира, ибо народ-художник выражает в этих образах свое, только ему присущее понимание, переживание познаваемых явлений объективной действительности, которые во многом зависят от уровня культуры, мышления, условий жизни данного коллектива.
В то же время, возникнув на определенной стадии развития художественной культуры, образ на протяжении долгого времени не остается без изменений. Одной из особенностей фольклорных образов, в частности эпических, заключается в том, что они отражают значительные изменения в жизни и мировоззрении многих поколений людей. Человек в древнем обществе воплощал свои представления о прекрасном в орудиях труда, в наскальных рисунках, в скульптурных изображениях, в обрядах и ритуалах. С возникновением и развитием мифов, легенд и сказаний выдвигаются и формируются образы бесстрашных, могучих и благородных героев.
М. Горький писал: «Только при условии сплошного мышления своего народа возможно создать столь широкие обобщения, гениальные символы как Прометей, Сатана, Геракл, Святогор, Илья, Микула и сотни других гигантских обобщений жизненного опыта народа. Мощь коллективного творчества всего ярче доказывается тем, что на протяжении сотен веков индивидуальное творчество не создало ничего равного «Илиаде» или «Калевале», и что индивидуальный гений не дал ни одного обобщения, в корне коего не лежало бы народное творчество, ни одного мирового типа, который не существовал бы ранее в народных сказках и легендах» [Горький, 1953, с.48-49].
Древний творец наделяет образы свойствами и способностями, которые нехарактерны для человека и не свойственны ему. И это естественное стремление к совершенствованию своих способностей, обретению новых и нужных качеств, необходимых для глубокого познания окружающего мира, черты, характерные для человека - разумного существа, в полной мере находят отражение в устном поэтическом творчестве бурят. Сила и могущество героев бурятского эпоса - это своеобразное выражение таланта его творца - бурятского народа.
В образах эпических героев древние буряты отразили свои этические и эстетические идеалы. Герои бурятских улигеров наделены исключительными качествами: исполинской силой, бесстрашием, неуязвимостью. Они непоколебимы в бою, идеально честны.
Герой улигера «Сагадай Мэргэн» убивает коварного Буха Хара хана, который угнал в плен его родителей. Герой не забирает себе имущество хана, а раздает пленникам этого хана. В улигерах мы видим, с каким вниманием, любовью и заботой богатыри относятся к своему народу, пострадавшему от мангадхаев, злых ханов-чужеземцев. Благородные поступки героев не остаются без внимания народа. Освобожденные из плена люди благодарят своих освободителей. Любовь и верность народу определяют дела и поступки мэргэнов и баторов. Герои улигеров хорошо знают свою миссию -защитить человеческий род от злых сил. Абай Гэсэр, Сагадай Мэргэн, Алтан Шагай и другие богатыри отличаются исключительной скромностью. Они не хвалятся, не гордятся своей удалью и храбростью, победами в битве с врагом, но вместе с тем полны чувства собственного достоинства. Богатыри являются носителями всего светлого. В их образах народ воплотил свой идеал, свои ожидания и чаяния, мечты о лучшей жизни, об уничтожении зла и насилия на земле. Подлинное величие богатырей заключается не в физической силе, мощи, а в том, что богатыри выражают интересы своего народа, тесно связаны с ним, служат ему. Подвиги богатырей или мэргэнов определяют основное содержание улигеров и образ самого героя. Его высокие моральные качества, богатырская сила и выносливость проявляются в борьбе с врагами, на охоте, в добывании своей суженой.
