Содержание к диссертации
Введение
Из истории собирания и публикации героического эпоса алтайцев 8
К текстологической оценке публикаций алтайского эпоса с середины XIX по середину XX вв 9
Записи и публикации алтайских сказаний в 50—70-е гг. XX в 32
Целевые комплексные экспедиции и обновление источниковедческой базы 48
Формирование современных текстологических принципов издания (на материале сказаний «Очи-Бала» и «Кан-Алтын») 77
Условия записей и расшифровка текстов. Особенности эпического языка сказителей 77
Подготовка к изданию базовых текстов 98
Опыт подачи разновременных вариаций от одного и того же сказителя 105
Сказитель и традиция 148
Перевод как составная часть научного издания эпических текстов 175
Из истории перевода алтайских сказаний 175
О некоторых актуальных аспектах и новациях 188
Интерпретация этно-бытовой и поэтической фактуры в комментариях к переводу 218
Топшур, шор 218
Богатырь и его родина 221
Конь богатыря. Коновязь. «Небесные кони» 227
Одежда. Боевое снаряжение и доспехи богатыря. Поединок 237
Небо, Уч-Курбустан, Пуркан 243
Отзвуки шаманских мистерий 247
Мифы, поверья, обряды в эпосе 251
Из этно-бытовых и этико-нравственных реалий 257
Опыт систематизации эпических имен и эпических топонимов 265
Эпические имена и их эпитетика 265
«Очи-Бала»
Положительные персонажи 266
Отрицательные персонажи 269
«Кан-Алтын»
Положительные персонажи 271
Отрицательные персонажи 276
Эпические топонимы 282
Заключение 292
Приложение 299
Условные сокращения 330
Библиография 332
- Записи и публикации алтайских сказаний в 50—70-е гг. XX в
- Опыт подачи разновременных вариаций от одного и того же сказителя
- Богатырь и его родина
- Эпические топонимы
Записи и публикации алтайских сказаний в 50—70-е гг. XX в
В 1952 г. был открыт Горно-Алтайский научно-исследовательский институт истории, языка и литературы (ныне — Институт Алтаистики им. С. С. Суразакова), и начали , осуществляться ежегодные экспедиции с обследованием всех рай онов Республики Алтай и населенных пунктов Алтайского края и Кемеровской области, где компактно проживает одна из этнических групп алтайцев — телеуты.
С 1958 г. Институт и местное книжное издательство приступили к публикации многотомной серии народного эпоса «Алтай баатырлар» («Алтайские богатыри»). Составитель и главный редактор 1—9 томов — Суразаков С.С. (1925—1980), 10 тома — [121]. В этом фундаментальном издании впервые сделана попытка представить в единой серии весь алтайский героический эпос, обозначив в нем имена сказителей и собирателей.
История создания этой серии во многом поучительна. На первых порах у составителя и работников книжного издательства не было единого подхода. Последние предполагали, что серия прежде всего должна быть адресована широкому кругу читателей. В этом был свой резон: таким образом утверждались нормы единого литературного языка для всех шести племен Алтая. Письменность, разработанная в середине XIX века православными миссионерами, претерпела несколько неординарных изменений: сначала в основе ее была графика русского алфавита, с 1928 г. — графика латиницы, а с 1938 г. снова перешли на русский алфавит. Молодая алтайская письменная литература еще не могла обеспечивать читателей достаточным количеством произведений художественной литературы, то есть текстами удобочитаемыми. Заметим также, что эпические тексты в записи П. Кучияка и других собирателей, хотя и издавались на литературном языке, но по существу были не так-то далеки от устной речи. К тому же рукописи текстов, вошедшие в первые два тома и частично в 3-й том, были утеряны, и публикация их в серии «Алтай баатырлар» осуществлялась по текстам, изданным в 40-е годы.
Споры о единой орфографии для издания учебной и художественной литературы того времени были постоянными и порой горячими (всем памятно заседание терминологической комиссии в кабинете секретаря обкома партии, когда молодой директор научного института С.С. Суразаков и солидного возраста директор книжного издательства B.C. Кыпчаков, отстаивая свои позиции в правилах правописания, принципах издания и т.п. от словесной перепалки перешли к рукопашной схватке).
В этих условиях первые шесть томов вышли без грифа НИИ истории, языка и литературы, хотя вся работа — отбор текстов, подготовка их к печати, подготовка научного аппарата (примечания к текстам, сведения о сказителях), рецензирование, редактирование —- все это осуществлялось С.С. Суразаковым. И лишь с 7-го тома это издание начало выходить под грифом НИИИЯЛ, несмотря на то, что уже в 3-м томе были представлены материалы из архивного фонда института, в частности, рукописные записи от сказителей Н. Улагашева, А. Калкина и других.
Нельзя не сказать и о другом не менее остром вопросе: отдельные члены редколлегии настаивали на подготовке контами-нированных текстов с тем, чтобы публиковать, по их мнению, «лучшие образцы» алтайского эпоса. Здесь для составителя лучшим подспорьем в отстаивании научных принципов издания серии явилось всесоюзное совещание фольклористов, состоявшееся в Институте мировой литературы АН СССР 20 ноября 1958 г., на котором была принята единая инструкция об основных принципах собирания и научной публикации эпоса народов СССР. Этот вопрос затрагивался и в переписке составителя серии С.С. Суразакова с академиком В.М. Жирмунским, который, в частности, писал: «Посылаю Вам составленные нами тезисы. Как Вы видите на стр. 6—7 (п.7), мы — противники «сводных вариантов», в частности, в научных изданиях, т.к. они открывают широкий простор для субъективного произвола, а иногда и для фальсификации всякого рода» [22, с. 306].
Первая попытка охарактеризовать содержание всех томов и динамику текстологических принципов издаваемых в своде эпических текстов была представлена нами в статье об этой серии [29, с. 234-244]. А поэтому в суммарном плане соответственно новым данным и задаче настоящего исследования коснемся основных принципов этой серии.
В ней представлен весь накопленный эпический материал, собиравшийся на протяжении длительного времени собирателями с разным уровнем подготовки к такой работе и с разной технической оснащенностью, и это, естественно, не могло не отразиться на качестве записей.
По мере издания очередных томов принципы подготовки текстов претерпели определенные изменения. Особенные трудности составитель серии испытывал при подготовке текстов, собранных В.В. Радловым и опубликованных им в его «Образцах» [150]. Из радловского издания в 1-й том серии «Алтай баатырлар» вошли четыре сказания. Подготовили их четыре человека, что, естественно, не могло отразиться на принципах подачи текстов для публикации. Посмотрим как соотносится объем одних и тех же сказаний, опубликованных в книге В.В. Радлова и в названной выше серии
Как видим, писатель И.П. Кочеев, подготовивший второй текст, передал его с максимальной адекватностью. Различия — лишь в орфографии слов типа: пашка -башка, туш туждп - туш тузкенип (сон приснится), озо - алдында (раньше - до этого),у 0/с/и) полды - joKCbipan калган (стали бедными - стали бедствовать). И только одно традиционное эпическое словосочетание «Бир ка-тап» («Однажды») привнесено им в текст, записанный Радловым. В переиздании сказания «Кан-Пюдей»—иная картина. Здесь, как уже упоминалось, в радловской записи в сокращении представлены зачины, допущены пропуски в середине текста. Это позволило Л. Кокышеву, готовившему текст к изданию, провести литературную обработку. Текст сказания «Алтайын Сайын Салам», подготовленного Н. Тодошевым, наиболее точно воспроизводит текст первого издания. Но, к сожалению, Тодошев сократил повторы, обычно они возникают при уточнении у сказителя незавершенной по вине записывающего фразы. В таких случаях сказитель при повторе чаще всего оперирует другими эпическими словами, зачастую уместными в других контекстах. Сказание же «Ай-каан» значительно превышает объем радловского текста. Подготовивший его для переиздания писатель Ч.А. Чунижеков, местами «дописал» текст, а более всего упорядочил стихотворную структуру эпических фраз. Нисколько не оправдывая подобное вмешательство в эпический текст, мы можем объяснить, почему это сделано. Чаще всего при подготовке текста «восстанавливают» типичные для эпоса связующие переходные фразы типа Анча-мынча болбоды («Много [или] немного [времени] прошло»); «дополняют» фразы, представленные в усеченной форме типа: пайтал длтурду [150, Ай-каан, ст.6], что означает: «Забил кобылицу» (в честь рождения сына). Собиратель явно не успевал зафиксировать полную форму распространенной эпической тирады. Естественно, Ч.А. Чунижеков, известный знаток алтайского эпоса, во многих случаях не мог не дописать обозначенные в радловском издании стихи типа «Байтал длтурду» букв. «Забил кобылицу нежеребившуюся») ёмкими по содержанию, мелодичными по звукоряду традиционно-развернутыми определениями
Как видно, во второй публикации текста есть слова, включенные Л. Кокышевым:
- куркуреп вместо кулузнап - это синонимы, первое - общелитературное слово, второе - диалектное, понятное не всем читателям. Можно было не допускать замены, но, видимо, соблюдалось требование издательства.
- Баатыр-кижи - в оригинале - адазы (букв, его отец), эта замена уточняет, о ком идет речь до того, как станет известно, кто и чьим отцом был; возможно, здесь была исправлена оговорка сказителя.
- этилу, амыр - (букв, с наследством, мирно) - введение этих слов совершенно излишне. Вероятно, готовивший текст, попытался передать эпическую фразу в стихотворной форме. Но введение этих слов, наоборот, нарушило типичную эпическую стилистику, которая характерна для передачи эпоса не напевом (каем), а интонированной речью, т.е., фраза, состоящая из нескольких ритмических единиц, обычно завершалась словами в прозаической форме, как здесь: jypman ]атты (жил, проживал). Надо было оставить завершающую фразу строки без изменения.
- айры-тейри - букв, туда-сюда. В оригинале бай (букв, богатый), но в эпосе чаще понимается как священный. В рукописи слово бай написано с помарками, вероятно, П. Маскачакова сомневалась: так ли произнес его сказитель. Думаем, что могло быть, было именно это слово и речь идет о трех священных рогах коня -типичный для эпоса образ - возможно, отголосок обычая надевать маску на голову коня. Замена же этого слова безотносительными айры-тейриснижает эпический образ богатырского коня. Таким образом, в приведенной эпической фразе допущены серьезные отступления от оригинала в двух случаях.
Опыт подачи разновременных вариаций от одного и того же сказителя
Итак, для издания в серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока» нами предпочтение было отдано текстологически надежным текстам, т. е. в записи от начала до конца на фонограмме. Немаловажным было и то, что мы имели возможность обстоятельно характеризовать условия записи, особенности расшифровки, лингвистическую подготовку текстов и т. д. Но в то же время мы располагали разновременными текстами этих сказаний от этих же сказителей - А. Калкина и Т. Чачия-кова, хранящимися в Архиве Института.
Для четкости в дальнейших рассуждениях перечислим сведения о 7 записях текста «Очи-Бала», зафиксированные от А. Калкина в 1949—1987 гг.
- запись И.П. Кучияка, 1949 г., с. Паспарта Улаганского р-на, объем 1028 стихотворных строк. Опубликована, оригинал записи не сохранился [151];
- запись К.Е. Укачиной под диктовку, 1-30 марта 1973 г., г. Горно-Алтайск, объем 2933 стих, строки. ФМ-318,113 с. Опубликована, АБ, т.9, с. 5-69;
- фонозапись звукооператора Г. Матвеева, этнографа Е.С. Новик, научного сотрудника Ин-та Алт. Н.В. Екеева, 30 сентября 1983 г., г. Горно-Алтайск. Длительность звучания 2,01 32. Оригинал хранится в фонограммархиве ИРЛИ (Пушкинский Дом)
-РАН, копия - в фонотеке Института Алтаистики. Не расшифро вана. Пбэтому в наших суждениях ведем речь о 6-ти разновременных текстах;
- запись СМ. Каташева, январь 1984 г., г. Горно-Алтайск, одна четверть на магнитной ленте, две трети под диктовку скази-теля, объем 3105 стихотворных строк. Архив Ин-та Алт., ФМ-376, 101 С.;
- фонозапись (фрагментов) звукооператора М.Л. Дидыка, филолога З.С. Казагачевой, музыковеда Ю.И. Шейкина (Комплексная экспедиция Института филологии СО РАН и Горно-Алтайского НИИИЯЛ под руководством А.Б. Соктоева). 31 мая 1984 г., с. Ябоган Усть-Канского р-на. Фонозаписи: № 237 «Вступление», № 238 «На охоте», № 239 «Битва», № 240 «В ставке врага», № 241 «Эпилог». Общая длительность звучания 30,06. Один экземпляр хранится в фонограммархиве ВТПО Фирма «Мелодия», другой - в фонотеке Ин-та Алт. и еще один - в Архиве традиционной Музыки НГК им. М.И.Глинки. Тексты расшифрованы З.С. Казагачевой 20-28 октября 1984 г. ФМ-362, объем 325 стихотворных строк;
- фонозапись всего текста «Очй-Бала», 20 февраля 1987 г., г. Новосибирск; текст расшифрован и опубликован в рассматриваемом издании, (полные сведения о записи приведены выше);
- запись К.Е. Укачиной под диктовку сказителя 10 марта -5 апреля 1987 г., г. Горно-Алтайск — объем 3650 стихотворных строк. ФМ-392, 198 рукоп. стр.
Кратко изложим основное содержание этого эпоса, что позволяет сделать вывод о том, что во всех названных записях с разной степенью полноты сохраняется основная сюжетно-компози-ционная структура сказания.
Во всех вариантах — одна и та же экспозиция: на сокровенной земле - пуповинном Алтае — живут две девы-сестры. Над ними нет ни каана (хана), чтобы ими повелевать, ни господина (бия), чтобы ими править. Матерью называли отвесный яр, отцом для них была гора, покрытая хвойным лесом. Очи-Бала, главная героиня, предстает, говоря словами СМ. Каташева, «сформировавшейся богатыркой». В этом — существенное отличие этого эпоса от большинства эпических сказаний алтайцев, в которых повествование начинается с рассказа о рождении богаты -106 ря, наречении ему имени, обретении им коня, о его походах, поединках и т.п.
Завязка: как обычно, на третий день новолуния Очи-Бала выехала на охоту (ее основное занятие); представлена красочная картина гор, где резвится Очи-Бала, «горных зверей в горах добывая», «речных зверей (выдр) в реках добывая», «зверей с недошедшим мехом на волю отпускала». Конь предупреждает ее о коварных замыслах враждебного каана Кан-Таадьы-Бия, вознамерившегося захватить ее земли, табуны, народ, а саму Очи-Бала превратить в рабыню, коня ее - в беспомощного жеребенка. Дважды Очи-Бала вступает в сражение с вражеским войском и отстаивает свой народ, свою землю. На третий раз, от коня же вызнав о новых намерениях Кан-Таадьы-Бия, богатырка сама направляется к его владениям. По пути она преодолевает одно из самых трудных препятствий: одерживает победу над синим быком - стражем Эрлика. На земле враждебного каана богатырь-дева, обернувшись «пухленькой смуглой служанкой», разумной хитростью одерживает победу. Но, уничтожив Кан-Таадьы-Бия, она проявляет высшую степень благородства по отношению к его подданным и его земле:
Малда )аман JOK эди, —тийт, Мальм онын: улебеер,, А-а-а Jondo jcman JOK эди,—тийт, J онын онын туйметпеер. JepdejaMaHJoK эди, — тийт, Jep-алтайын дртдбдбр.
Табуны не виноваты, - говорила, Табуны его не разбирайте. А-а-а Народ не виноват, — говорила, Народ его не трогайте. Земля не виновата, — говорила, — Его землю-алтай огню не предавайте. ст. 3357-3362 -107 Jaan каан jepuHen Калбак кире мот албады, Эргек кире эт албады, Ак малынан мал албады, Ар )бждбдбн пир те албады, Албаты-jonHotr улеш албады. , 123, О-Б, ст. 3380-3385
Из владений знатного каана С ложку меду не взяла, С большой палец мяса не прихватила, Из белого скота ни одного [кони ли, овцы] не взяла, Из несметного имущества ни одной [из вещей] не взяла, Из подданного (каану) народа свою долю не взяла. ст. 3380-3385
Эпилог сказания содержит типичный для Калкина космогонический мотив: установив мир на земле, Очй-Бала удалилась в Небо и стала Луной восьмого дня новолуния, а ее конь - вечерней звездой.
Это основная сюжетная канва сказания во всех разновременных вариантах при всей текучести, раскованности и свободе перемещений, опускании эпизодов, дополнений, предстает в богатейших художественно-изобразительных средствах - в конкретных образах, в обилии гипербол, метафор, эпитетов, иносказаний, собственных фразеологизмов и т.п. В каждом варианте были свои притягательные особенности.
Мы располагали 4записями эпоса «Кан-Алтын» от сказителя Т. Чачиякова, сделанными в 1965—1995 гг. Сведения о тексте по фонозаписи 1985 г., опубликованном в рассматриваемом издании, приведены выше. В Архиве Ин-та Алт. имеются еще тексты:
- запись В.Ю. Санашкиной, сделанная под диктовку сказителя 20 октября - 1 декабря 1965 г., с. Ело Онгудайского р-на. ФМ-456, три общие тетради, запись чернилами и карандашом, объем 5503 строк (разбивка текста на стихотворные строки условная). Опубликована в сокращении, убран сюжет о поединках Кан-тАлтына с Дьек-Дьыланами [АБ т.6, с. 118-179];
- фонозапись фрагмента (начало) звукооператора М.Л.Ди-дыка, фольклориста З.С. Казагачевой, музыковеда Ю.И. Шейки-на, 30 мая 1984 г., с. Ело Онгудайского р-на. (Комплексная экспедиция Института филологии СО РАН и Горно-Алтайского НИИИЯЛ под руководством А.Б.Соктоева), фнг. 190; длительность звучания 11,15; фонотека Ин-та Алт.; фонограммархив ВТПО «Фирма «Мелодия», Архив традиционной музыки НГК им. М.И. Глинки. Текст с фонозаписи расшифрован З.С.Казага-чевой 26 июня - 3 июля 1985 г. ФМ-362, объем 325 стихотворных строк;
- фонозапись З.С. Казагачевой, музыковедов Т.Б. Сыченко, Г.Е. Солдатовой, 25 марта 1987 г., с. Ело Онгудайского р-на. Длительность звучания 2,15 37 фнг.11. Расшифровка текста произведена 5-28 апреля 1987 г. З.С. Казагачевой. ФМ-401, две общие и одна ученическая тетрадь, объем 4525 стихотворных строк.
Имеется и пятая запись, она произведена уже после выхода в свет книги «Алтайские героические сказания» членами II Алтайской международной экспедиции В.М. Гацаком, Л. Харвилахти, З.С. Казагачевой, Т.М. Садаловой 2 сентября 1997 г. Текст с фонозаписи хранится в архивах ИМЛИ (Москва), Института фольклора (Хельсинки), Ин-та Алт. (Горно-Алтайск).
Во всех разновременных записях эпоса «Кан-Алтын» устойчиво сохраняется последовательность сюжетной канвы. При разной степени полноты почти все эпизоды обозначены. Экспозиция имеет типичное для многих алтайских сказаний содержание: бездетный богатырь, описание его земли, его родовой горы и реки, его коня, супруги. Все содержание сосредочено на основном конфликте: борьба за обладание чудесными музыкальными инструментами — «золотым шором с шестью суставами» и «медным шором с семью суставами». Такого рода конфликта нет в других алтайских сказаниях. В борьбу втянуты персонажи всех трех мирозданий.
Богатырь и его родина
В алтайских героических сказаниях, как и в эпических произведениях многих южно-сибирских народов, описание богатыря и его земли включает ряд мифологических мотивов. Прежде всего, это мотив первозаселенца земли: богатырь представлен как первочеловек, а, следовательно, хозяин определенной территории земли. Ср.: О-Б, ст. 135 — На земле без хозяина народ их появился (Ээн Зерге Зоны бекон — букв.: «На необитаемой земле народ появился») — эта распространенная формула обозначает место без хозяина и, возможно, содержит отголосок древнего представления о том, что земля и всё, что на ней есть, т. е. скот, люди (в данном случае — две девы) должны иметь хозяина. Ср. в орхонских надписях (VI-VII вв.): «Пусть не останется страна без хозяина» [152, с. 39]. В других записях эпоса «Очи-Бала» присутствует вариация этой формулы (см. доп., ст. 38): На земле без хозяина {Очи-Бала) сама собой появившаяся. (Ээн Jepze бойы бекон). Ср. в хак. эпосе: Алтын-Арыг,родившаяся сама собой—Позы тореен Алтын-Арыг [127, ст. 7871].
Этот мотив, типичный для многих сказаний, неизменно подкрепляется не менее устойчивыми элементами древнего эпоса, отражающими культ гор и рек. Ср.:
О-Б, ст. 83-84:
Кара тайкапы атом теген
Kamyjapdbi эчем теген
Черную тайгу отцом называя, Отвесный яр [реки] матерью называя...
В вариантах эпоса «Кан-Алтын» утверждается давность появления богатыря на земле и наследовании ее:
К-А, ст. 62-67:
Путкен-чыккан алтайы —
Алты талону
А к Сумер-тайка адалу эмтир.
Алты коолду
Ак Сут-кдл энелу эмтир.
Его алтаем, где он появился-родился.
Была с шестью сторонами
Ак Сюмер-гора — его отец,
С шестью заливами
Ак Сют-озеро - его мать.
В рассматриваемых сказаниях одновременно присутствует 11 снижение мотива «рождения» богатыря:
О-Б, 170 (вар.) — ...(от человека) с большим пальцем рожденная (...Эргектуден) — возможно, здесь заключен намек на необыкновенность родителей Очи-Бала. Пояснение этого находим в других алтайских сказаниях, где говорится, что сила богатыря находится в двух больших пальцах его рук. Ср.: «Два больших пальца (рук)/ Надо отрезать — сказали. // И два больших пальца / С хрустом стали резать» («Эке эргегин / Кезип алар дийт мы-нын\ / Эке эргегин / Кыдрада кезе бердилер» [84, ст. 133]. Этот же мотив есть и в других текстах [143, ст. 1762].
Более реальные черты присутствуют в рассказе о герое сказания «Кан-Алтын»:
К-А, ст. 8 . Чтобы в чужой род отдать, дочери пет, I Чтобы при себе держать, сына нет {Jamm перер кызы]ок, I Запына оту-рар уулы JOK) — типичная характеристика богатыря во многих алтайских сказаниях. В первой строке присутствует древнее тюркское слово jad-, оно обозначает одновременно и чужой род, племя, и проживание, т. е. место и действие [9, с. 63].
Говоря о том, как рисуется облик богатыря, мы должны прежде всего отметить его исполинский рост и сложение:
Кезер келзе — кезе ту дар, Альт келзе — аймайтудар, JapbinbiiidajaniuapbijoK, ]аан путкен, Омырткада yuecujoK, пдкд путкен.
Кесер ли подступится — насмерть сожмет, Алып ли подступится — в охапку схватит, От рождения рослая, в плечах без выступов, От рождения сильная, в суставах без выемок. [О-Б, ст. 182-185]
В схожих эпических формулах, но более развернутых, представлен богатырь Кан-Алтын; в них находим типичное для алтайского эпоса уподобление внешности человека ландшафтным очертаниям:
Эки]ардын кдргожин —
Эки тупей канат тайка кеберлу;
Эки ийшш пажы — Эки су ури тайка кеберлу
Коо кырлан тумчукту, Кош аркадый кабакту, Эки кбзи — кара кдлдий Кирбигирк кесер эмтир. Киндигирк паатыр эмтир. Омырында ойдыгы JOK, Ото пойында yfiejoK .
Две лопатки его, если [на них] взглянуть, Как два одинаковых крыла — две тайги; Острия двух его плеч — Как пики двух гор. Нос его [с горбинкой] — как высокий хребет,
Брови его — как два северных склона горы,
Два глаза его — как черные озера.
У кесера, оказывается, ресниц нет,
У богатыря, оказывается, пуповины нет,
На изгибах у него выемок нет,
У всего тела суставов нет.
[К-А, ст. 45-48; 55-62]
Сравнение бровей героя с северным склоном горы (Кош аркадый кабакту—ст. 56), требует комментария. Так в народной эпике нередко упоминаются «брови слитные», «густые, как лес», а лес обычно растет на северных склонах гор. В сказании «Очи-Бала» представлена антитеза этого эпического сравнения, характеризующая отрицательного героя — богатыря-противника. Ср.:
Мешеликтцй пу маїсдайлу, Meet- mjydbiu ол чырайлу.
Лоб его подобен холму,
Лицо его — крутой южный склон горы
[О-Б, ст. 2279 — 2280 вар.]
Сравнение с южным склоном горы, на котором обычно лес не растет, означает, что лицо у богатыря — оголенное, без бороды. В этих двух сравнениях исходные понятия — аркадый (от арка — северный, т. е. лесной склон горы) и меестий (от меес — южная, безлесная сторона горы).
В описании женской красоты также имеются специфичные образы, детали без которых не обходится ни одно сравнение:
Лицо её—как красный маральник (Кысыл марал пу чырайлу) — типичное для алтайцев сравнение. Маральник (марал) — местное название багульника. Обычно весной все горы покрываются розовыми букетами этого цветущего кустарника. [О-Б, ст. 175]
Или:
О-Б, ст. 151 — Щеки ее — как радуга (Солоныдый ол качар-лу — букв.: «Как радуга ее подглазья»). Типичное в алтайском эпосе сравнение щек с радугой, которую напоминают полукружия верхнего края щек (подглазий). Ср. ст. 76-77 в эпосе «Кан-Алтын» у Чачиякова: Два ее подглазья светятся I От глаз луны-солнца (Айды1г-куннин- козине I Эки wuapjapKbum...).
Родина богатыря, где он «появился-родился» в эпосе предстает как центр Вселенной, и обозначена она номинативными понятиями:
О-Б, ст. 83 — Кан-Алтай (кап букв. — кровь кровный) — одно из опоэтизированных обращений к Алтаю, выражает высшую степень почтительно-родственного отношения к родной земле.
О-Б, ст. 54 — ..моя пуповина-земля... (кин-алтайым) — в текстах, включенных в издание, слово алтай выступает во многих значениях: и как географическое название, и как мифологическое понятие (центр Вселенной), и как нарицательное наименование, означающее землю, страну, родину богатыря или его родовые места. Сходные значения находим и в эпосах других народов. Ср. в бур. эпосе: «Алтай коло дабдада» — «На далекой земле Алтай». Эту фразу можно воспринять и как обозначение родных мест богатыря, и как название, сохранившееся в исторической памяти народа «о местах его первоначального обитания». [118, ст.90].
В словосочетании «моя пуповина-земля» (кин-алтайым), на наш взгляд, заключено понятие о земле-колыбели, соотносимое со временем первопредков.
Эпические топонимы
В еще большей степени начальный этап развития этого жанра нашел отражение в эпических топонимах, Донесших до нас ориентиры древних во времени и пространстве.
В алтайских сказаниях наиболее употребительны топонимы Алтай (вар. Кан-Алтай), Сюмер (Сумер), Сют-озеро (Сут-кол).
Алтай - общее для тюрков и монголов название. В лингвистической интерпретации этого слова существуют разные толкования. В.В. Радлов считал, что форма Алтай — сложный и усеченный топоним из тюркских слов ал (высокий, могущественный) + тайга — высокие горы, горная страна. [180, Т.2, стл. 412,403]. Но большинство других этимологии исходит из тюрко-монголь-ского корня алт - золото. Например, по мнению Г.К. Конкашпа-ева - мы также склоняемся к такому пониманию — слово Алтай образованно от алттай — алт (золото) + собственно-притяжательный аффикс тай-т.е. [земля], имеющая золото, [земля] золотоносная. [43, с.48-49]. В алтайском языке есть сходная форма алтынту, образованное от алтын (золото) + собственно-притяжательного аффикса ту - т.е. [земля], имеющая золото. Широко распространено и словосочетание алтын туу (букв, золотая гора). Последнее относится к оценочным определениям Алтая в фольклоре алтайцев и монголов как земли обетованной - земли с вечным летом, с непуганными зверями и птицами. Ср. Алтын }ыш (букв, золотая чернь, т.е. земля с нетронутым хвойным лесом) -так называлась в древности южная часть Алтая.
Иногда значение слова Алтай выводят из словосочетания ала+тау букв, пегая гора, т. е. гора по вертикали со сменой поясов почвенного и растительного покрова.
Алтай как географическое понятие обозначает горную систему, расположенную на территории четырех государств: России, Казахстана, Монголии и Китая и соответственно этому существуют топонимы: Русский Алтай, Монгольский Алтай, Гобийский Алтай. Это как бы объединительные звенья множества топонимов: Рудный Алтай (предгорные земли Русского и Казахстанского Алтая, хребет Алтайсын, река Алтай-Камлак (в Республике Алтай), гора Алтай (в Хакасии), село Алтайское (в Алтайском крае), сомон Алтай в Монголии, центр Алтай на севере Синцзяна (Китай) и др.
В устном народном творчестве тюрко-монгольских народов и особенно алтайцев "Алтай" в номинации огромной территории обозначен в таких художественно-изобразительных средствах, как гипербола: алтай пространственно шире, чем вся земля, так как за одно круговращение по стабильным маршрутам кочевники его обходят лишь шесть раз, а землю — семь. [Кан-Алтын, ст. 13, 16]. Название этой огромной территории конкретизировано и в эпитетах, обозначающих ее ландшафтное разнообразие, ив этих определительных сочетаниях слово алтай имеет нарицательное значение:
— алтын-мбпун таш чибеелу(алтай со злато-серебряными крепостями)
— арысканду алтай (алтай с деревьями, со скальными выступами)
— кулусунду алтай (алтай с тростниками)
— элесинду алтай (с мелкими песками алтай)
Вполне естественно, топоним Алтай наиболее близок к алтайскому по частотности и по эпитетике в монголо-ойратском эпосе. Ср.: «Возвышается можжевелистый сокровенный Алтай» [9, с.217], «Алтай без проходов и перевалов» [т.же, с.55], «Родной тринадцативершинный Алтай» [т.же, с.211], «К красным духам Алтая» [т.же]. Но этот топоним упоминается и в эпосе народов, укоренившихся вдали от Алтая. Например, в бурятском эпосе "Аламжи-Мерген": "Алтай коло дабдада — На далекой земле Алтай" [118, с.90] ; в калмыцком эпосе "Джангар" упоминается волшебная гора Алтай (Гандиг-Алтай); в одном из вариантов киргизского эпоса "Манас" говорится о том, что Манас родился на Алтае и мечтает вернуться туда со своим народом. Ср.: Алтайдан Манас табылгап [146, с. 107] (Манас на Алтае родился).
Или: Кулунум, кечупкелипалтайдаїг... [т.же] (Жеребенок мой с алтая прибыл. ) Маиас Алтайдак... келип,... [147, с.7] (Манас с Алтая прибыв,...)
Все это — не что иное, как свидетельство сохранившегося в исторической памяти этих народов названия места их первоначального обитания.
В эпосе алтайцев слово алтай выступает в нарицательном значении и как название родовых мест, где "родился-появился " богатырь. Ср.:
— Элбек путкен кш-алтайым (Сотворенная просторной моя пуповина-земля) — О—Б, ст. 54;
— Кажы алтайдак келгеїг? ( С какого алтая [ты] прибыл?)— К—А, ст. 3589. В таком же смысле— у одного из западно-монгольских племен: "Тана алтай хаа байпаТ — Где ваш алтай? [24, с. 200].
— В обыденной речи сказитель А. Калкин употреблял слово алтай в значении "бытие": тбгунчи алтайдагг чын алтайга атан-ганы — букв. Отъезд из обманного алтая к подлинному алтаю" (т. е. из ложного бытия— к бытию подлинному).
Особо следует сказать о том, что слово алтай в эпосе и сказках может выступать и как мифологическое понятие: лунно-солнечный алтай т. е. Средний мир, Центр Вселенной. Характерный пример — стихи из камлания Эрлика в эпосе "Кан-Алтын" у Ча-чиякова:
Айлу-кунду алтайда
Кандый japam чор пар,—тийт,—
Айлу-кунду алтайда
Кандый jaKiubi паатыр пар,—тийт.
Меник таамым тарткай не?
На лунно-солнечном алтае
Какой хороший шор есть, — говорит, —
На лунно-солнечном алтае
Какой хороший богатырь есть, — говорит.
Затянет ли его мой тамы
(т.е. в пасть подземного мира)
[К-А.ст.291-296].
И, наконец, нельзя не упомянуть о том, что Алтай в представлении алтайцев в какой-то мере причислен к сонму высших божеств: он слышит, видит, предостерегает, охраняет землю и его народ. И по сей день алтаец, обращаясь к божествам - Ульгену, Юч-Курбустану, Буркану, рядом с ними не преминет назвать и «Алтайым-Кудайым» («Алтай мой - Бог мой»). Вероятно, в памяти народа все еще присутствуют воспоминания об обрядовом поклонении древних тюрков Земле-Воде.
В рассматриваемых текстах — «Кан-Алтын» и «Очи-Бала» — понятие Алтай и алтай сопровождают эпитеты: О-Б: с можжевельниковыми хребтами (арчып сынду) - вар. 1040; златокаменный господин (алтын ташту пий) - доп. к 1087, доп; к 1150; лунно-солнечный (айлу-кунду) - 1138,1202,1438,1516, 1556,1741,1864,2221; огненно-пламенный (от-}алырлу) - 1317; со священными горами (пайлык сынду)-1086, доп. к 1087,1136,1315; сокровенный (пай) - 55, 1496, 1709, 1807, 1852, 2240, 3423; прекрасный (чумду) - 1496; солнечный (кун) - 1810; с хребтами, как плеть (камчы сынду) - доп. к 3397; чистый (ару) - 1440.
К-А: лунно-солнечный (айлу-кунду) - доп. к 281,292,294, ДОП. к 1503, 1703, 1705, 1754, 1756, 2470, 2472, 2964, 2997, доп. к 3065, 3203; благодатный (эки от же) - 917, 932, 3101, 3808, 3843.
К-А (С. Савдин, фрагменты)-лунно-солнечный (айлу-кунду) -663; благодатный (эки от же) - 1098.
Ак Сюмер (Ак Сумер - букв. Белый Сюмер; ср. санскр.: sumer /sumir) - название горы, считающейся, по буддийским представлениям, центром Вселенной [ДТЄ, с. 513], мировая гора [174, с. 516]. В алтайском языке сумер, сумеру обозначает высокие, труднодоступные, покрытые вечными снегами горы; Юч Сюмер (Уч Сумер) - одно из народных обозначений топонима Белуха - самой высокой вершины в Сибири. В эпосе часто упоминается как родовое место поклонения богатыря.
Словосочетания Ак Сумер (Ак Сюмер), сумер (сюмер) в зависимости от контекста по-разному представлены: в «Кан-Алтыне» от Чачиякова и С. Савдина - как собственное имя родовой горы богатыря; в «Очи-Бала» —- как имя нарицательное: «островерхая гора».
